Илья Хржановский режиссёр — все новости по теме на сайте издания
Режиссер Илья Хржановский попросил Мединского разрешить прокат всех частей «Дау»
Как это может быть? Но выясняется, что так может быть. Как с этим иметь дело? Через простое упражнение: удержание в памяти, как в реальной жизни, того, что происходило с местом, в котором ты живешь, с местом, с которым ты связан корнями. Нужно понимать, куда идет и как устроена корневая система. Александр Генис: И какой инструмент вы видите для этого? Школа, пресса, телевидение? Как можно создать эту память? Что вообще создает национальную память? Илья Хржановский: Во-первых, вначале произвести справедливую оценку происходящего. Должен быть процесс, который бы осудил и сделал бы объективные, легальные выводы, принял бы соответствующее решение относительно всех преступлений, которые были совершены за время советской власти, а как мы сейчас видим, и постсоветского времени.
Это должно быть безусловно произведено. Не могут стоять памятники убийцам, не могут называться улицы их именами, не могут многие вещи и те нарративы, которые существуют, происходить так, как происходят. После этого изначального санитарного акта можно дальше думать о том, что должно делаться. Но очевидно, что это должны быть музеи в тюрьмах. Я считаю, что на Лубянке должен быть самый большой музей преступлений. Гестапо же разрушено в Берлине, и на его месте есть музей. Когда ты берешь на себя ответственность за изменение знака, ты понимаешь, что гордиться можно не только подвигом, но и раскаянием, и покаянием, что покаяние — это более сильное и мощное чувство, большая сила, которая может тебя двигать и развивать, вести тебя к успеху, больше, чем гордость. Потому что гордость — это гордыня, она приводит к искажениям, к войнам и ко всему, что мы сейчас наблюдаем. Я во всех них был, по-моему, это совершенно необходимые места. Но я еще ни разу не смог никого из своих русских друзей уговорить туда пойти.
Мне говорили: это все делается, чтобы обидеть русских. Но русские, возражаю, больше всего и пострадали от Сталина, от красного террора, да и сейчас — от Путина. Но мне никого не удалось переубедить, потому что прошлое — это гибкое понятие. Чехов писал: "Русский человек любит вспоминать, но не любит жить". Действительно, сейчас Россия живет прошлым, а не будущим. Память о прошлом, причем прошлом вымышленном, играет гигантскую роль в том, что происходит сегодня. Считается, что война в Украине — продолжение Второй мировой войны, ее второй акт. Это безумие влияет на все, что происходит сегодня в Украине. Как такое может быть? Что же это за прошлое такое?
Илья Хржановский: Во-первых, Россия живет в придуманном прошлом, надо сказать, что Россия живет в сказке. Мы знаем, что русские сказки вообще обычно довольно страшные. Александр Генис: Ну, все сказки страшные. Братья Гримм — тоже страшные сказки. Сказка — это инициация кошмара, которая помогает ребенку стать взрослым. Илья Хржановский: У них есть разный жанр, потому что все основано на неких ментальных особенностях. Здесь вопрос не про сказку кошмара, в котором мы живем, а про сказку придуманной реальности прошлого, на которую ты опираешься, чтобы не видеть того кошмара, из которого мы происходим и плодами которого мы являемся. Прошлое для России, мне кажется, играет роль только потому, что ввиду невозможности с ним разобраться невозможно придумывать будущее. Вы живете уже много десятилетий в Америке, я нахожусь тоже в Нью-Йорке, я смотрю на то, как развивается эта страна, мне не все в ней нравится, я плохо ее знаю, но когда ты смотришь, что страна все время смотрит в будущее, все время что-то производит, это же делает Германия. То есть народы совершают свои акты и возмездия, и покаяния внутри своей истории, и это дает им капитал для того, чтобы придумать будущее.
Россия сейчас выглядит как страна, у которой нет будущего, и мне это страшно говорить. Потому что где бы я ни жил, какие бы паспорта у меня ни были, конечно, я люблю Россию и сопереживаю тому, что происходит в этой глубоко несчастной стране. Я бы относился к России как стране травмированной, изнасилованной, которая сама себя уничтожала. Десятки миллионов убитых самими собой, нищета, постоянно жизнь в страдании. При этом любовь и уважение к страданию — ты же не можешь быть радостным человеком, у тебя нет на это права, ты и должен страдать, умирать за других. Ты должен все время совершать какой-то подвиг вместо того, чтобы строить свою жизнь. Эта непройденность прошлого исключает возможность видеть какую-либо картину будущего, да и настоящего. Александр Генис: То есть у нас вместо настоящего и будущего осталось только одно время — прошедшее… Илья Хржановский: … придуманное прошедшее время. Потому что прошлое, которое является частью российской памяти, не имеет никакого отношения к тем подлинным событиям, которые происходили тогда: это все искажено. Результатом этого искажения стало закрытие музея в колонии в Перми, посадки таких людей, как Дмитриев, и террор относительно тех, кто пытается вызвать к памяти правду и может дать почувствовать людям что-то о них самих, дать возможность им выбирать, как жить.
Фиктивная картина уничтожает возможность выбора. Только между чем и чем ты можешь выбирать? Александр Генис: Как мастер памяти, как вы относитесь к войне памятников? Памятник — это в сущности воплощенная память, не так ли? Отсюда споры.
Какие-то вещи я делаю осмысленно, какие-то по наитию. Я вчера видела, как ты утверждал карнавальные маски для сцены бала. Как ты отбраковывал детали, из которых маски сделаны: вот таких ножек быть не могло, они из 30-х, а вот такие веревочки нельзя, тогда было другое плетение. Эти маски сделаны для массовки, веревочки и в кадр-то, скорей, всего не попадут. Ты мне объясни, ты надеешься, что если ты все вот это по миллиметру воссоздашь заново, то срастется? Ты как магический сеанс это рассматриваешь? Я рассматриваю это как необходимость. Рассказывая про время, рассказывать его через те физические формы и типы предметов, лиц, вещей, даже иногда отношений, хотя это отдельная тема… Ты хочешь понять, как это устроено? Исходя из того, что я рассказываю про человека, существующего в конкретном времени. Воображение отказывает, сознание отключается. А потому делать жанр, складный сюжет на этом материале, пока он не осознан по-настоящему, дикая пошлость. И глупость — потому что жанр есть прежде всего нравственный закон, непреложный и внятный в каждой букве. Но у этого времени не то чтобы не было нравственного закона — у него было другое понятийное пространство. Как в греческой трагедии. Когда-то я прочитал «Эпилог» Каверина, которого в детстве знал. Я очень любил «Два капитана», и другие его книжки. Человек он был очень порядочный, умный, писал толстые книжки, сказки сочинял, всем помогал. Жена Лидия Николаевна, огромная библиотека, не бедствовал, не привлекался, не отрекался, анафеме не предавался и никого не предавал. А в 80-е годы он написал воспоминания, эпилог к этой чудной жизни — и выяснилось, что вся эта жизнь была сущим, непредставимым кошмаром. И этим кошмаром был тотальный, ежедневный, всепожирающий страх. Человек едет в машине со своим учеником и женой ученика, одновременно своей любовницей. И такова же была жизнь всех вокруг него. В книжке есть такой эпизод. Он пришел к Тынянову, своему шурину, когда тот уже болел, в его питерскую квартиру. Окна выходили во двор-колодец. Тынянов подвел его к окну и спросил: не находишь, воздух какой странный? А во дворе то ли туман легкий, то ли пожар где-то, и сюда ветром относит. Тынянов сказал: это люди жгут бумаги. Жгут письма, дневники, документы, фотографии, архивы. Много окон. Много дверей. И за всеми ними люди жгут бумаги, уничтожают следы своей жизни. Как это передать, а? Этот воздух? В котором люди жили не день, не два, а годы, десятилетия, целую вечность. Эпизод «Прогулка». Опубликован в 2009 году Как говорить про это время, а если говорить, то надо же говорить. Про это бесконечное настоящее, которое растянуто как от нас и — до звезд… Которое, между прочим, никуда не делось, потому что мы продолжаем в нем жить. Вот мы сейчас сидим с тобой на этой прекрасной улице, в этом прекрасном городе, в котором солнце, архитектура, оживленная торговля, очень высокая культура питания. А в то же время это исторически проклятый город, и я потому его и выбрал. Это проклятый город, который во время голодомора в несколько колец был оцеплен войсками НКВД. В окрестностях города умерли миллионы людей. На этих улицах умирали опухшие и высохшие от голода, прорвавшиеся сквозь оцепление, и горожанам было запрещено подавать им хлеб. В 30-е годы из восьмисот тысяч жителей двести тысяч было репрессировано. Каждый четвертый. Из квартир забирали спецов, рабочих, бухгалтеров. В подвалах известного заведения была уничтожена вся интеллигенция. Потом этот город дважды брали немцы, которые уничтожили больше ста тысяч мирных жителей. Этот Саенко сдирал с живых людей кожу, срезал мясо слоями. А его ученики потом здесь работали, и ученики этих учеников здесь работали. И некоторые продолжают жить и работать. Это я только один город взял. Одну только точку из этой вселенной. Вот что я имел в виду, когда говорил про другое понятийное пространство. Опубликован в 2011 году Герой И сюда вот в такое время отправлен человек, который как бы и не совсем человек. Родился мальчик, мальчик был очень одаренный, в 14 лет поступил в университет, в 20 был физиком с мировым именем. Работал за границей, учился у старого гения с другими такими же, как он, избранными молодыми гениями. Вернулся, оказался в городе, где смерть висела в воздухе, где страхом был пропитан каждый камень. Работал, полюбил девушку, женился, убежал из проклятого города в другой, не проклятый. Там его проклятье догнало, его посадили, потом освободили, и он стал делать то, чего делать не хотел. Всю жизнь он говорил про счастье, свободу и любовь — его главная идея состояла в том, что человек обязан быть счастливым. Этот человек больше всего на свете боялся физической боли, боялся потерять разум, боялся оказаться во власти жены.
А потом добил окончательно, хотя подобные размышления приходили, наверное, в голову каждому: «Человеку, как таковому, дан адский дар пандемии. Современность подарила нам возможность посмотреть на себя. Пушкин никогда себя не видел». Действительно, мы сидим перед экранами компьютеров, выходим в online, и нас тех, кто интересен бесконечно транслируют. Физические тела — курящие, говорящие, записываемые и потом воспроизводимые - становится бесконечным автопортретом каждого из нас. Духовное путешествие только разворачивается. По словам Хржановского, человек начинает понимать, кто он такой, и это может стать для него катастрофой. То есть мы пришли к новому типу связи с собой. Закрытость пространства создала новый уровень свободы, актуализировав важные смыслы. За это время с ним многое произошло: стал больше любить людей, перестал их судить, стал мягче. Что-то случилось с душой, и пришло другое понимания мира. Ушли люди, с которыми работал. Не дожил до парижской премьеры Владимир Ажиппо, сыгравший представителя комитета госбезопасности, склонявший буфетчицу Наташу к сотрудничеству. До берлинских показов скончался живший в Лондоне медиа- художник и друг режиссера Алексей Блинов. Не стало еще одной участницы - мамы единственной профессиональной актрисы проекта Радмилы Щеголевой. Работая над Бабьим Яром, Илья думал о тех мальчиках, как он выразился, совершавших адские поступки, расстреливавших людей, и не находил ответа на некоторые вопросы. Хотя сам жил в Германии, хорошо знает немецкий язык и культуру. Хржановский вспомнил о законах античной трагедии и проклятии рода Кеннеди. Кеннеди, будучи послом, не пропустил корабли с евреями, не дал им шанса на спасение, и над кланом нависло проклятие. Очередная трагедия, как мы знаем, случилась в апреле. Вокруг проекта «Бабий яр» продолжается полемика. Жесткую позицию занимает Украинский институт национальной памяти. Киевская пресса сообщает, что финансируется проект российскими олигархами, хотя не только ими.
Чекисты приходили с проверками и по ночам. Харьков отходил от съемок, как после войны. Ценный реквизит, предоставленный горожанами, беспощадно уничтожался. В «институте» были оборудованы настоящие физические лаборатории, в которых настоящие физики со всего мира проводили настоящие эксперименты. Кроме того, в «институте» разводили свиней. На съемках царила атмосфера истерии и всеобщей ненависти, источником которой являлся сам И. Непрерывно происходили пьянки, перераставшие в оргии. Приветствовались интимные отношения между участниками проекта. При приеме на работу главный вопрос режиссера к кандидату был таким: любит ли кандидат выпить. Участники съемок сравнивают полученный опыт с пребыванием в концлагере, а режиссера - с Гитлером и Иваном Грозным. Говорит одна из участниц съёмок: «Я не знаю, какие могут быть съемки, когда тебя все ненавидят. Эту позицию — "всех используем и выжмем" — в России страшно уважают. Удивительно, что еще нет кольев с головами статистов вокруг офиса, мол, Хржановскому — респект! Люди, типа, смотрят "Ивана Грозныого": "Иван был крутой, он убил столько людей! Или: "Гитлер был такой крутой! Они так сильно загораются этой историей про Илью. Люди верят, что если так себя вести, то они будут гениями. В смысле образности и искусства исполнения это очень сильный режиссер. Оттого, что убедительно, эта вся чертовщина и работает! Если бы Гитлер был менее убедителен, не было бы вот этого всего. Вообще, после этого опыта мне бы хотелось, чтобы Гитлер был менее убедительным. Чтобы это все не работало». При этом участники съемок отмечают, что эта «игра» в сталинскую эпоху давала им удивительное ощущение настоящей, яркой жизни. Принудительное перемещение съемочной группы в тяжелые хотя это кому как реалии фильма практиковалось и раньше: вспомним Вернера Херцога с его смертельно опасными съемками в джунглях, заставлявшего съемочную группу затаскивать в горы 30-тонный корабль. Кредо Херцога — сделать все возможное, чтобы фильм и пейзаж были прожиты, и ради этого пройти через что угодно. Никаких комбинированных съемок, никаких макетов. Метод Херцога и Хржановского можно охарактеризовать как анти-брехтовский. Если Брехт в своем театре стремился к "очуждению" — дистанцированию актеров и зрителей от материала, рассудочной интерпретации, то упомянутые кинорежиссеры стремятся, напротив, к полному стиранию границ между искусством и жизнью, к отмене самого понятия актерской "игры". Актур Марио Адорф в своих воспоминаниях характеризует Херцога как режиссера с манией величия, презирающего людей, который не только приказал срубить сотни деревьев девственного леса, но и планомерно рисковал жизнью и своих актеров, и индейцев. Херцог со своей стороны упрекал актеров в трусости и глупости.
В Берлине воссоздадут Берлинскую стену и атмосферу советского времени
Писательницу Людмилу Улицкую* и режиссёра Илью Хржановского* включили в реестр иностранных агентов. Наш рассказ — о том, как биография физика Льва Ландау взбудоражила режиссера Илью Хржановского и это изменило жизнь Харькова, а также стало сенсацией в Париже. Наш рассказ — о том, как биография физика Льва Ландау взбудоражила режиссера Илью Хржановского и это изменило жизнь Харькова, а также стало сенсацией в Париже.
«Логика есть, просто она другая»
Минюст России включил писательницу Людмилу Улицкую* и режиссёра Илью Хржановского* в список иностранных агентов. Иноагентами объявлены писательница Людмила Улицкая*, режиссер Илья Хржановский* и публицист Сергей Медведев*. Наташа» Ильи Хржановского наградили на Берлинале за операторскую работу. Ряды иноагентов пополнили писательница Людмила Улицкая*, режиссер Илья Хржановский*, журналист Сергей Медведев*, незарегистрированное общественное объединение Центр защиты прав человека "Мемориал"*, благотворительный фонд "Нужна помощь"*. Биография режиссера Ильи Хржановского: личная жизнь, развод с женой, отец Андрей Хржановский. Режиссер Илья Хржановский** распространял недостоверную информацию о решениях органов российской власти.
«Толерантность к чепухе». Что за проект «Дау» и что пишут видевшие его
Хржановский написал министру культуры Владимиру Мединскому открытое письмо с просьбой выдать прокатные удостоверения всем частям проекта. Министерство действует в рамках существующего правового поля, если создатели фильма полагают, что их права нарушены, то они, безусловно, вправе обратиться в суд, что отражено в ответе», — добавили в пресс-службе. Арт-проект «Дау», над которым Хржановский работал в течение 12 лет, был представлен в Париже в конце января 2019 года. Картина была снята по мотивам мемуаров вдовы Ландау Коры.
Архитектура декорации, костюмы, предметный мир создавали фантасмагорическую реконструкцию советского времени 1930-х — 1960-х годов [29] , [30].
Съемки продолжались с перерывами до ноября 2011 года [12]. В течение всего периода, вне зависимости от съемок, на площадке не допускались современные предметы, современная речь, попасть туда можно было только в костюме и с исторической прической — таким образом любой посетитель площадки гость, член съемочной группы при попадании на нее становился персонаже [27] [24] [31]. Сценария не было, персонажи реагировали, взаимодействовали, совершали поступки в предложенных обстоятельствах, иногда подолгу живя в декорациях [12] [32] [24]. Длительность отснятого материала составила 700 часов [12] [13] [33].
И насколько они велики? Замысел пришлось отложить, как не подлежащий реализации в советские времена, тем более что я тогда вернулся из двухгодичной ссылки — с воинской службы, куда я был отправлен за фильм «Стеклянная гармоника», который был запрещен и, в свою очередь, отправлен на полку на 20 лет. Вернувшись на студию, я должен был как-то доказывать свою «нравственную девственность». На 70-м Берлинском кинофестивале представлены знаковые фигуры арт-кино и документалистики Снова обратился к проекту я уже в 1990-е годы, когда мы вместе с Юрием Николаевичем Арабовым сочиняли сценарий по Бродскому — «Полторы комнаты, или Сентиментальное путешествие на родину».
Плюс у меня еще были внутренние обязательства перед памятью Всеволода Мейерхольда и любимой его внучкой, моим другом Марией Алексеевной Валентейн, которая меня все время уговаривала, как она выражалась, «сделать фильм про деда». Мы сочинили с Арабовым сценарий, который так и назывался: «Мейерхольд». Сценарий участвовал в двух питчингах, но оба раза был дан от ворот поворот. И там был отдельный эпизод, связанный с работой над оперой «Нос», которую Шостакович сочинял, живя у Мейерхольда в Москве.
Отчасти от безвыходности нашего положения, отчасти потому, что я счел это неплохим поворотом в биографии и поводом для возврата к замыслу 1969 года, я попробовал сделать отдельный проект под названием «Нос». Эта работа длилась больше шести лет, была в высшей степени творческой не только по части воплощения уже задуманного, но и по части импровизаций и новых поворотов в драматургии, в изобразительном решении. Это меня вдохновило обратиться к Шостаковичу с письмом за разрешением сделать «Нос». Оперу я толком от начала до конца не слышал, и не было такой возможности, я просто знал какие-то отрывки, но не сомневался в том, что это выдающееся произведение.
Шостакович тут же ответил мне согласием. Вся переписка заняла всего три дня. Я посещал премьеры его сочинений, которые состоялись после моего возвращения из армии, в частности слышал Четырнадцатую и Пятнадцатую симфонии.
Уточняется, что речь идет о так называемых психометрических алгоритмах, при помощи которых посетителям мемориального центра предлагалось вжиться в роль нацистов, надзирателей, коллаборационистов, жертв, а также военнопленных, которые сжигали тела погибших. Три дня» — появится в сети 1 мая. О скандале на Украине, судебных разбирательствах, морально-этических нормах и художественных образах в искусстве корреспондент РИА Новости поговорила с режиссером проекта Ильей Хржановским Открытое письмо подписали председатель правления Национальной общественной телерадиокомпании Украины Зураб Аласания, кинопродюсер и генеральный продюсер Одесского международного кинофестиваля Юлия Синькевич, писатели Ирена Карпа, Екатерина Бабкина и Сергей Жадан, художники Лия и Андрей Достлевы.
«Честно говоря». Режиссёр Илья Хржановский. Национальные трагедии и преступления власти
Например, в Париже к Наташе подошла Моника Белуччи, поцеловала ей руку, сказав, что она выдающаяся, ее любимая актриса, она была абсолютно потрясена ее игрой, просто нет ни одной актрисы в мире, которая могла бы это сделать. Находились ли вы на площадке? Одно дело — вы руководите, говорите: «Ты мучаешь ее... Мне кажется, от этого зависит, в том числе, и мой личный ответ, мое личное отношение к тому, что я вижу. Как мне говорили: «Это не кино» или «Это кино».
А кто определяет, кино это или нет? Вот это актер, а это не актер. Как вы определите? Чем это определяется?
Вот человек мучается или не мучается? Можно ли испытывать сильные эмоции? И можно ли — внутри договора? А это вопрос сговора.
Даже есть такое понятие в режиссуре, когда говорят про работу с актером, — сговариваться. Вы с ним сговариваетесь об определенных правилах, внутри этих правил актеры всегда идут далеко в эмоциональном плане. Чем лучше и бесстрашнее актер, тем дальше он идет в эмоциях. Если мы не говорим про театр «Но» или театр «Кабуки», в которых другие правила.
Если говорим про театр или кино психологическое, буквальное, предельное. Здесь, мне кажется, лучше бы люди, включая киноведов и кинокритиков, и других деятелей культуры, переживали не о продуктах художественных, а о том, как они общаются, как живут свою жизнь. Мы же мучаем людей в жизни намного больше. Так устроены люди.
Мы вступаем с ними в отношения, на кого-то обижаемся, переживаем. За этим очень сложно следить. Очень сложно отрефлексировать собственную жизнь. Но очень легко, как выясняется, отрефлексировать жизнь чужую, особенно жизнь в художественном продукте.
И здесь, мне кажется, важно разделять жизнь и искусство и не забывать, что это предмет искусства и культуры, этот проект является фактом этого мира, а не другого. Что это значит? Что законы, по которым он создается, другие. Что такое процесс съемки на кинопленку, как он устроен?
Кинопленка означает, что есть грим, костюмы, есть камера, у нее заканчивается кассета, ее меняют, есть фокус-пуллер, есть оператор. Камера находится близко, двигается, шумит, шуршит. То есть некий очень сложный технологический процесс, который не совсем имеет отношения к реальности, хотя он фиксирует вот эту построенную субреальность. И пускай снимался он на пленку, но снимался совершенно иначе, это не то что «камера, мотор, поехали».
Это же технологический процесс, ну как, я всегда был на площадке. За территорией института были построены комнаты, группа передвигалась по периметру. В этих комнатах стоял плейбэк, работала группа, сидели гримеры, ассистенты, лоудеры и так далее. Через секретные двери мы могли входить внутрь территории и передвигаться.
Кстати, как правильнее их называть? Но актеры — лучше. Они всегда знали, что камера включена? Знали, когда они попадают в кадр?
Мы разговаривали в Париже с Юргеном Юргесом, и он говорил, что в его карьере прежде не было подобного метода съемки. Поэтому то, что я видел на съемочных площадках, явно отличалось от вашего метода. Один — это метод работы с актером, со светом, с камерой. Они, конечно, абсолютно другие.
Не такие, как в стандартном кино. Если говорить о том, как устроено кино как таковое, то есть на уровне вашего вопроса не про метод, а про выяснение этических норм, то разговор будет не профессиональный, а этический. Он не будет иметь прямого отношения к профессии в кино. Я поэтому к такому разговору не иду.
Неужели я буду вам рассказывать, как Юрген Юргес изобрел другую систему расстановки света? Это не значит, что разговор, который мы ведем, не должен быть, просто в нем другие правила. Вот как мы говорим, что одни правила в мире, в котором существовал «Дау» в Париже, и другие правила здесь. В Берлине есть правило, которое заключается в том, что если фильм в конкурсе, нужно давать пресс-конференции и интервью, и я очень законопослушный человек, я по этим правилам действую — даю интервью, например.
Когда мы рассказываем про этику, есть одна вещь, связанная с тем, что перемешано понимание реальности и художественного процесса. И этики в реальности и в художественном процессе. Дальше, естественно, возникает вопрос про этику как таковую, этику современную. Но здесь, мне кажется, я вам по одной части ответил.
А если говорить о том, насколько эмоционально можно говорить с людьми... Мы всегда на собеседовании говорили про смерть, про секс, про любовь, про страдания, то есть заходили, исходя из новой парадигмы, в общем, на личную территорию. Но искусство и занимается территорий личной, которая часто намного более интимна, территория души, чем территория тела. И она, конечно, очень хрупкая эта территория.
Потому что все, что я знал и что я думал о «Дау», сводилось к тому, что его идея — смешать искусство с жизнью. Чтобы жизнь перетекала в искусство, чтобы они перестали отделяться друг от друга. Мы говорим на разных уровнях, как бы находясь на разных этажах. Есть этаж профессиональный, где мы можем говорить о тех уникальных кинематографических, профессиональных открытиях а это факт , которые мы сделали с этим проектом.
Правоохранители не исключают, что в процессе кинопроизводства детям могли быть причинены физическая боль или моральное страдание путем насильственных действий. Фильм «Дау. Дегенерация» снимал как часть проекта кинокартин о физике Льве Ландау российский режиссер Илья Хржановский. Он работал над ним с 2007 по 2011 год, съемки проходили в Харькове.
Увидеть кусочек «Дау» можно до 17 февраля. И вместе с тем препятствует ей, не позволяя добраться до начинки — того, что с определенной долей условности можно назвать «фильмом» или «фильмами» , и что составляет основу проекта. Основных препятствий три. Первое — шлейф скандальных слухов и сведений, непременно со ссылкой на анонимные источники, об обстоятельствах работы над «Дау». Хочется уже дождаться хоть одного публичного заявления с требованием не выплаченных за работу денег или защиты чести и достоинства. Может, тогда наступит определенность?
Второе — скандально огромный бюджет, доставшийся по непонятным причинам молодому режиссеру, вчерашнему дебютанту. В результате тот построил в Харькове даже не декорацию, а целый город, населил его людьми, снимал несколько лет, потом разрушил. И после этого долгие годы оформлял отснятые сотни часов в самый, возможно, масштабный и амбициозный кинопроект XXI века. За что Хржановскому досталось все и сразу? Третье возникло по вине самих создателей. Интерактивный аттракцион, развернутый в Париже до того, в Берлине, планировали еще более масштабный, с постройкой Берлинской стены, но власти не позволили , с шаманскими ритуалами и шушуканьем с незнакомцами в специальных кабинках, концертами и инсталляциями, специально изобретенными дау-девайсами и приглашенными звездами, будто заслонил само кино. А путаница с открытием инсталляции оно задержалось и чуть не сорвалось подлила масла в огонь. Возможно, это было маскировкой, уловкой: «У нас не фильм, у нас современное искусство»? Спонтанная мысль, возникающая в начале просмотра «Дау», именно такая: это не кино. Но просмотр длится долго я посмотрел, кажется, 22 часа, и это только частичка целого , и завершаешь ты его с другим чувством.
Нет, все-таки кино. С невероятно яркими персонажами, которых невозможно забыть. С виртуозной операторской работой гениальный немец Юрген Юргес снимал для Фассбиндера и Ханеке. Да, оно состоит из огромного количества материала; пока смонтировано только 13 фильмов разной длины, будут и еще. Просто это такое кино, какого мы еще не видели. В «Дау» только одна актриса — Радмила Щеголева участница телешоу Верки Сердючки , которую долго и сложно «отучали» от актерства прежде, чем впустить в пространство Института. Гигантское здание, целая империя, построенная специально для фильма, конечно, не случайно носило такое название. Опыты здесь ставились и на участниках хочется надеяться, добровольцах , и на животных. За исключением Щеголевой, все здесь играют более-менее себя. Ученые в кадре — настоящие ученые.
Эта картина имеет серьёзные возрастные ограничения. Так что молодым и особо впечатлительным рекомендуется воздержаться от просмотра. Кинокартина получилась по-настоящему бунтарской и новаторской для российского кино.
Именно поэтому фильм "4" получил столько лестных отзывов со стороны критиков, а также получил немало призов в Европе. В центре сюжета фильма "4" три самых обычных и на первый взгляд не похожих друг на друга человека, которые раньше даже не догадывались о существовании друг друга. Вечером, после тяжелого трудового дня, мясник, настройщик роялей и проститутка встречаются в ночном баре Москвы, чтобы отдохнуть после непростого трудового дня.
В итоге между этими случайными незнакомцами завязывается беседа. Они рассказывают друг другу различные небылицы, которые придумывают в меру своей больной фантазии... В кинокартине снялся именитый российский музыкант Сергей Шнуров, исполнивший одну из главных ролей.
Учитывая тот факт, что лидер "Ленинграда" появляется в кино достаточно редко и, как правило, лишь в эпизодах, для поклонников его творчества это отличная возможность оценить актёрский талант этой неординарной личности. В остальных ролях играли преимущественно малоизвестные люди, не обладающие серьёзным актёрским опытом. Но несмотря на это, все они удачно вписались в свои роли, благодаря чему мы и получили этот шедевр российского кинематографа.
Примечателен и тот факт, что изначально фильм "4" задумывался как обычная короткометражка. Но за четыре года съемок он в итоге разросся до полного метра. Думаем, каждый киноман и любитель авторского кино обязательно должен ознакомиться с этой нестандартной лентой.
Фильм "Дау" Этот фильм является самым настоящим долгостроем, до сих пор не вышедшим в прокат. Сложно поверить, что работа над "Дау" началась уже практически десять лет назад. Во время написания сценария данное кино получило звание одного из самых перспективных проектов мира.
После «Дау»: лучшая часть проекта Ильи Хржановского сделана Анатолием Васильевым
Писательницу Людмилу Улицкую* и режиссёра Илью Хржановского* включили в реестр иностранных агентов. В пояснении сказано, что Улицкая и Хржановский выступали против специальной военной операции на Украине. Об этом журналист Ксения Ларина поговорила с режиссёром, автором проекта «Дау» Ильей Хржановским.
«Логика есть, просто она другая»
На бульваре Унтер-ден-Линден у Дворца кронпринцев, где в 1990 году подписали договор об объединении Германии, будет воссоздана копия исторического сооружения и обстановка времен разделённой Германии. В воссозданном «Восточном Берлине» пройдут перформансы, концерты и инсталляции. На мероприятии зрителям покажут 13 работ российского режиссёра.
Минюст пишет, что режиссер «Дау» Хржановский тоже выступал против СВО и создавал материалы иноагентов, а также «распространял недостоверную информацию о принимаемых органами публичной власти Российской Федерации решениях и проводимой ими политике».
Как поясняет ведомство, бывший депутат Медведев высказывался против СВО, распространял материалы и сообщения других иностранных агентов, принимал участие в создании этих материалов, а также «распространял недостоверные сведения, направленные на формирование негативного образа РФ, а также Вооруженных Сил РФ».
Нора Сын», «Дау. Саша Валера», объяснив это наличием в картинах материалов, пропагандирующих порнографию. Хржановский написал министру культуры Владимиру Мединскому открытое письмо с просьбой выдать прокатные удостоверения всем частям проекта. Министерство действует в рамках существующего правового поля, если создатели фильма полагают, что их права нарушены, то они, безусловно, вправе обратиться в суд, что отражено в ответе», — добавили в пресс-службе.
Фильмография Фильмография Ильи Хржановского крайне скромна. Она насчитывает всего несколько фильмов. Причём некоторые из них найти в Сети или на носителях невероятно сложно. Всё это связано с нестандартным почерком режиссёра и неординарными историями, рассказанными в его авторских кинофильмах. Фильм "4" Первый настоящий успех пришёл к режиссёру именно после этого фильма, вышедшего в прокат 8 декабря 2005 года. Эта картина имеет серьёзные возрастные ограничения. Так что молодым и особо впечатлительным рекомендуется воздержаться от просмотра. Кинокартина получилась по-настоящему бунтарской и новаторской для российского кино. Именно поэтому фильм "4" получил столько лестных отзывов со стороны критиков, а также получил немало призов в Европе. В центре сюжета фильма "4" три самых обычных и на первый взгляд не похожих друг на друга человека, которые раньше даже не догадывались о существовании друг друга.
Вечером, после тяжелого трудового дня, мясник, настройщик роялей и проститутка встречаются в ночном баре Москвы, чтобы отдохнуть после непростого трудового дня. В итоге между этими случайными незнакомцами завязывается беседа. Они рассказывают друг другу различные небылицы, которые придумывают в меру своей больной фантазии... В кинокартине снялся именитый российский музыкант Сергей Шнуров, исполнивший одну из главных ролей. Учитывая тот факт, что лидер "Ленинграда" появляется в кино достаточно редко и, как правило, лишь в эпизодах, для поклонников его творчества это отличная возможность оценить актёрский талант этой неординарной личности. В остальных ролях играли преимущественно малоизвестные люди, не обладающие серьёзным актёрским опытом. Но несмотря на это, все они удачно вписались в свои роли, благодаря чему мы и получили этот шедевр российского кинематографа. Примечателен и тот факт, что изначально фильм "4" задумывался как обычная короткометражка.
«Толерантность к чепухе». Что за проект «Дау» и что пишут видевшие его
Хржановский отметил, что верит, что многое из разработанной его командой творческой концепции «пригодится в будущем». Но в данный момент не считает правильным работать на Украине, «физически там не проживая». С 2006 года режиссер проживает в Германии. Как отмечает Хржановский, он также является гражданином этой страны.
Российское кино должно было прийти к «Дау». Не к фильму — фильма-то мы пока не видели, но к методу. Главным героем российского авторского кино окончательно и бесповоротно стал фрик — маньяк, бандит, монах, городской сумасшедший… Эпоха «путинской стабильности» не вернула на экраны обычных людей с их вечными проблемами любви-ненависти-дружбы-предательства и прочей жизни. Наше кино по-прежнему свидетельствует об изрядной турбулентности российского быта, предпочитая олигархов да асоциалов разной степени перверсивности.
Опять вспомним немецкую «новую волну», деятели которой принимали активное участие в съемках «Дау»: «Кинематограф Вернера Херцога — это культ отрицания посредственности. И те, и другие — уроды…» киновед Андрей Плахов о Херцоге. Участник съёмок «Дау», режиссер Оксана Вертинская: «Сделали безумный кастинг: какие-то атипичные персонажи, люди с явными отклонениями психическими или физиологическими, то есть они все очень яркие, запоминающиеся, бросающиеся в глаза. Они людей искали по всему Харькову, по всей Украине». В Харькове шла многолетняя постановка эпохи. Эпоха как фрик — насколько яркими фриками окажутся сталинизм и прорывы в ядерной физике? Современному российскому режиссеру скучно снимать кино «просто про физиков», как «9 дней одного года», с их скучными моральными и научными дилеммами, ему нужно конструировать новую то есть старую невероятную реальность.
А русская душа-то тянется к гигантскому, к всеобщему. И режиссеру уже мало кучки фриковатых героев — в «Дау» фриком должны стать целая страна и целая эпоха. Как застой в «Грузе-200», как 90-е в «Москве», как нулевые в «Счастье моем». Над сценарием который так и не появился по-настоящему, существовал только подробный синопсис поработал знаменитый мастер жанра Владимир Сорокин. Сверхрежиссеру Хржановскому, в отличие от его актуальных коллег, недостаточно кинореальности. Ему нужна настоящая реальность, нужна искренность и полная аутентичность воссоздаваемого безумного, безумного, безумного мира — не только на экране. А также полная преданность участников процесса.
Поэтому фриком неизбежно становится и съемочный процесс. Хржановский охотно рассуждает о смерти кино. Он полагает, что кино уже давно перестало быть актуальным искусством — инструментом, способным массово менять сознание людей. По его словам, "кино не является сильным наркотиком". А что же является сильным наркотиком для Хржановского? Что даёт ему ту сумасшедшую, заразительную энергию, которую отмечают все работавшие с ним? В фильме еврей Ландау становится греком его роль исполняет греческий музыкант Теодор Курентзис.
Хржановский : «На самом деле национальность не важна: гений — всегда иностранец, то есть всегда иной, другой, чужой по отношению к окружающим людям и к миру, в котором он находится. Мне изначально было ясно, что этот герой не может быть европейцем, это должен быть представитель культуры другого типа, более древней, чем наша. Греки, как и евреи, — народ, тысячи лет назад имевший отношения с богами, что отражено в античной литературе и в Ветхом Завете. Античные герои обманывают, врут, убивают, и одновременно это существа высочайшей морали, просто они живут по другим законам». Должен ли режиссер такого фильма, как «Дау», быть подобен античным героям?
Мы оба знаем, что произошло. Он подарил мне аккуратно сделанный автопортрет тиранического гения. Я подарил ему удовольствие видеть моё полное самоунижение. Мы квиты.
Михаил Идов, журналист, режиссёр, сценарист Кроме того, Идов рассказал, как на одной из встреч с режиссёром в Институте с ним познакомилась буфетчица Ольга и начала довольно навязчиво приглашать его «увидеться попозже». Поняв, что это, скорее всего, подстроенная Хржановским ситуация, журналист отказался. Похожую историю позже рассказывала девушка, недолго проработавшая на съёмках переводчиком. По её словам, работодатели настаивали, чтобы она больше времени проводила с иностранным оператором — явно с целью сблизить их. И никого совершенно не волновало, что у этого оператора совсем недавно родился ребёнок. Методами Хржановского ещё тогда многие возмущались. Например, в его адрес было много обвинений в том, что он особенно внимание на интервью уделял молодым девушкам. Осматривал их с ног до головы и задавал странные вопросы. Иногда — интимного характера, иногда просто неприятные, вроде «Вы уже прикасались к трупу?
На интервью постановщик быстро перешёл от темы искусства к вопросам вроде «Когда ты потеряла девственность? Юлия дала понять, что ей разговор неприятен, и на следующий день её попросили со съёмочной площадки. Сказали, что «у вас с Ильёй слишком разные взгляды на жизнь». Другая работница, назвавшаяся Адель имя не настоящее , рассказала похожую историю. По её словам, «вопросы были туманные, иногда неприличные», а режиссёр её, кажется, вообще не слушал. По мнению Адель, Хржановскому нужны были не работники. Он собирал вокруг себя секту. При этом те, кто всё же попадал на работу в «ДАУ», часто жаловались на невыносимые условия. Работать приходилось по ненормированному графику почти без выходных, и часто сложно было понять, чего от тебя вообще требуют.
В итоге поселение Института постоянно обновлялось, и на долгий срок в нём оставались только самые стойкие. Или, может, безумные — авантюристы, которым, по словам анонимных работников «ДАУ», было «нечего терять», и они вскрывали перед камерой все самые потаённые комплексы. На площадке царил хаос по крайней мере, со стороны приезжих — постоянная текучка кадров, всеобщая неразбериха и море алкоголя, в котором Хржановский работников Института совершенно не ограничивал. Даже наоборот — одним из частых вопросов на интервью было «Любите ли вы выпить? Видимо, от пьяных людей проще добиться искомой «искренности». Не знаю, как точно назвать то, чем я занимался, потому что я носился по всей площадке и всё время решал самые разные вопросы, но это и не важно, потому что в должностной иерархии, как и во всём остальном, было своё безумие — кого угодно могли назначить кем угодно, тридцать седьмые ассистенты вдруг становились директорами и продюсерами. Александр Григорьев, администратор на площадке «ДАУ» В Институт в те годы массово съезжалась российская интеллигенция, которая хотела стать частью «великого творения». Многие тогда считали, что режиссёр уже и не собирается снимать никакое кино — он просто построил себе маленький огорождённый мирок, где он сам демиург и вершитель судеб, а большего ему не надо. И «ДАУ» — уже не фильм, а его личная секта.
Другие же защищали Хржановского, считая, что, создав на площадке атмосферу подлинной диктатуры, он всего лишь хочет достоверно показать то, до чего людей доводит тираническая власть. В пользу того мнения, что режиссёр всё-таки «заигрался», говорит один случай, о котором Хржановский сам, улыбаясь, рассказывает в одном из интервью. В один день ему в студию позвонила домработница, ухаживавшая за «старым Дау» — действительно больным и пожилым актёром, «игравшим» больного и пожилого физика. И сказала, что тот, мол, умирает. И я понимаю, что это нельзя снимать — человек всё-таки умирает. А с другой стороны, а как это не снимать? Раз уж так складывается. Это мой долг в каком-то смысле. Илья Хржановский, режиссёр Кинематографисты, разумеется, вызвали скорую, но даже врачей к умирающему человеку они не собирались пускать в современной одежде.
И начали быстро готовить для медиков соответствующие костюмы. Впрочем, всё обошлось: оказалось, что домработница напилась и решила подшутить над режиссёром — старик на самом деле не умирал. Со временем авторов начали обвинять в невыполнении обязательств перед работниками. Около Института собирались пикеты из артистов массовки, которым не выплатили полагающиеся деньги. Часто специалистов «кидали», пользуясь, по мнению уволенных, тем, что в Харькове тех лет не было работы, и люди были готовы пойти на что угодно. Увольнение специалистов кино действительно происходило пачками, причем с неприятным киданием на деньги за уже сделанную работу. Если бы не всеобщий кризис и безработица, в Харькове, например, было бы трудно найти людей, согласившихся работать в картине. Олег Сильвестров, бутафор А ещё авторы «ДАУ» зачастую не возвращали людям «одолженный» на время реквизит, разные реликвии советских времён. Просто забывали о них или случайно а может и специально уничтожали.
Отношения с властями и жителями безвозвратно испорчены. Харьковские жители страшно злы. Это было всё-таки похоже на кино. Странное, но кино. А в Харькове этого не было сразу, и работать было очень сложно. Анастасия Матиборская, ассистент режиссёра по реквизиту В 2011 году Хржановский устроил спланированное «восстание» внутри Института и, руками Максима Марцинкевича и его банды неонацистов, разгромил здание. А на обломках устроил огромную опен-эйр вечеринку. Такое насилие было необходимо. Илья Пермяков, философ, режиссёр монтажа трёх фильмов «ДАУ» Большинство тогда, кажется, вовсе не верило, что режиссёр когда-либо закончит свой проект.
Некоторые полагали, что если Хржановский действительно выпустит фильм или фильмы , это только испортит таинственную ауру вокруг произведения. Мне уже тогда казалось, что законченного фильма, который пойдёт в кинотеатрах, и не будет. Этот «парк советского периода» был вполне самодостаточным явлением — стимпанк по мотивам сталинской эпохи. Если бы кто-то надрал украл, — DTF и сохранил хотя бы дверные ручки этого института — уже имел бы на руках настоящие произведения искусства XXI века. Туда, в Харьков, как на аттракцион, съездила, наверное, половина культурной Москвы, и уже поэтому «Дау» сыграл свою роль в перевороте отношения части столичной интеллигенции к этому времени. Это непрерывное реалити-шоу длиной в 5 лет, которое снятый фильм только бы испортил. Деньги, конечно, потрачены, но по-панковски. Это такой арт-поступок, о котором мечтают многие режиссёры. Олег Кашин, журналист, публицист Монтаж Тем не менее Хржановский не остановился.
На деньги всё того же Адоньева сформированная режиссёром кинокомпания «Феномен Филмс» оккупировала старинный особняк в Лондоне, напротив Букингемского дворца. Где на протяжении следующих шести лет авторы упорно монтировали 700 часов киноматериала. Причём сам особняк тоже обставили как такой мини-Институт. На входе — суровые охранники, внутри — манекены персонажей из фильма в откровенных, а то и пошлых позах. Одна из кукол так вообще была подвешена за шею на верёвке — из-за того, что её было видно из окна здания, в студию несколько раз вызывали полицию. Постепенно студия превратилась чуть ли не в главное богемное место русского и не только русского Лондона. Что, впрочем, совершенно неудивительно — кому не интересно приобщиться к легендарному проекту, собственными глазами увидеть изнутри столь необычное здание, пообщаться с его обитателями и завсегдатаями — кинематографистами, художниками, музыкантами, медиаперсонами и даже олигархами. Александр Кан , «Би-би-си» Внутри компании продолжалась текучка кадров, но детали проекта всё равно удавалось сохранять в секрете. Британский журналист Джеймс Мик в своей статье Real Murderers!
Да и самого режиссёра ему встретить не удалось — а на все вопросы команда Хржановского отвечала довольно резко. Чем бы «Дау» ни оказался в его окончательном виде, фильму будет трудно затмить уже окутавшую его славу проекта, более полно реализовавшегося в эмоциях тех, кто его создавал, чем тех, на кого упадут во тьме кинозалов его двухмерные, сухие, бесплотные отблески.
Мы это делали с Berliner Festspiele и мэрией Берлина, так как такие больше проекты можно реализовывать только с властью. Там нас поддержал президент Франк-Вальтер Штайнмайер, очень, кстати, образованный человек, который знает, кто такой художник Филонов. Мы с ним минут пять о нем говорили. Но потом оказалось, что городская управа против — такая демократия. Проект был отменен и мы перешли сразу ко второй части «Равенство», которая проходила в двух легендарных театрах Парижа — Театре де ля Вилль и Шатле. Известных нам по Дягилевским сезонам и работам Сары Бернар. Между ними должен был быть построен мост, который из-за желтых жилетов тоже был отменен. Я хотел все перенести, но понял, что нужно открываться.
И мы это сделали, правда, в совершенно другом режиме, чем хотели изначально. Да, конечно. Идея была в том, что люди получали не билеты, а визы. Они должны стоять в очереди, писать бессмысленные бумажки, потом опять стоять и ждать. Мне хотелось сразу ввести понятие «очереди». Кстати, благодаря пандемии понятие «очередь» теперь знает весь мир, потому что весь Нью-Йорк стоит в очередях в магазинах. Все как в советские времена! Конечно, ты могла кого-то знать, кого-то не знать. Дальше ты входила в здание этих театров и единственный ответ, который ты могла получить на любой вопрос от персонала «Не знаю! Как-то резко пообщаться, куда без этого.
Но главной их задачей было говорить «Не знаю», не давать никакой информации. Не было известно, какой фильм идет в каком зале, цены в буфете менялись несколько раз в день, то есть водка могла стоить то 2 евро, то 15. Ко мне подходили и возмущались: «Водка стоит 15 евро! Это справедливо? Смеется Все было всегда в движении, и ты сам должен был открывать себе этот мир, если ты хотел. Ведь можно было сразу развернуться и уйти. Но если ты все-таки решался, в какой-то момент вливался в эту сплошную историю. Это был абсолютно уникальный опыт. Потому что когда ты создаешь какой-то условный мир, пространство, там дальше образуются свои законы, это не значит, что ты берешь на себя позицию творца, ты просто предлагаешь обстоятельства, а дальше все зависит от участников. Возникает экосистема жизни.
Я представлял его себе не раз, но это сложная история. Для этого нужно иметь все разрешения, учитывая некий радикализм «Дау». Мы про это думали, но до практической части никогда не доходило. К сожалению, Министерство культуры уже не дало разрешения на показы некоторых наших фильмов и обвинило нас в пропаганде порнографии. Что, разумеется, мы будем оспаривать в суде. Еще один вопрос от читателей: было ли тебе страшно во время съемок или перед их началом? Я очень трусливый человек, всего дико боюсь, но эта одна часть меня. Другая часть не имеет страха. Это связано с тем, что я человек не очень умный, но очень интуитивный, то есть многие вещи не додумываю до конца. Потому что, если бы был умный, то никогда не сделал бы наш проект.
Но его уже называют самым дорогим, еще у него самые большие декорации в Европе, еще это самый длительный кинопроект. Какой из этих эпитетов нравится тебе больше остальных?