Татьяна Шаповаленко Татьяна Шаповаленко. Главный врач клинической больницы 1 (Клиническая больница МЕДСИ на Пятницком шоссе), д.м.н., профессор, к.м.с. по бегу на средние дистанции. Врач Татьяна Шаповаленко на съёмках передачи «О самом главном» назвала неочевидную причину осенних болезней. рассказали врач-инфекционист Георгий Сапронов и главврач клинической больницы МЕДСИ Татьяна Шаповаленко.
Доктор назвала симптомы, требующие срочного обращения в больницу
| Врач назвала неочевидные признаки ранней стадии опасного заболевания » Территория новостей | Главврач Клинической больницы №1 МЕДСИ Татьяна Шаповаленко, а также врач-оториноларинголог Владимир Зайцев в эфире телепередачи «О самом главном» на канале «Россия 1» заявили, что лечение отита фитосвечами может привести к вторичному отогенному. |
| Врач рассказала о веществе, способном восстановить легкие после коронавируса | #главврач и врач-терапевт Татьяна Шаповаленко #Клиническая больница № 1 МЕДСИ #Лечение #основные ошибки #простуда. |
| Шаповаленко Татьяна Владимировна | биография и последние новости | Главный врач детского клинического центра имени Рошаля Татьяна Шаповаленко рассказала подробности о медицинском учреждении. |
Перспектива ситуации с коронавирусом в России встревожила врачей
С 2003 по 2017 годы она работала в Лечебно-реабилитационном центре Минздрава РФ. За это время клиника значительно расширилась как по площади и мощности, так и по объемам оказываемой медпомощи и количеству направлений. ГК «Медси» — лидер рынка медицинских услуг в России.
Помочь здоровью могут правильная диета и физические нагрузки Врач Татьяна Шаповаленко заявила, что правильная диета и физическая нагрузка избавят от отеков по утрам 7 июня в 13:18 Здоровье 7 июня — ИА SM-News.
Помочь здоровью могут правильная диета и физические нагрузки 7 июня — ИА SM. По словам медика, лучшим решением проблемы станет правильное питание.
Во-первых, следует больше гулять на свежем воздухе.
Во-вторых, можно делать массаж головы и использовать различные бальзамы и маски против выпадения волос. Автор: Дмитрий Бобров Редактор интернет-ресурса Новости по теме:.
Об этом рассказала врач Татьяна Шаповаленко в новом выпуске программы «О самом главном» на телеканале «Россия 1». По словам специалиста, в домашней аптечке всегда должны иметься препараты для ЖКТ. Антациды и симетикон отлично помогают при изжоге, вздутии, диарее и боли в животе. Кроме того, во время праздников могут пригодиться нестероидные противовоспалительные и ацетилсалициловая кислота, написал «ФедералПресс».
Еще как опасен: врач Шаповаленко опровергла миф о высоком холестерине для женщин
Ремдесивир — это противовирусный препарат, как и фавипиравир, как мы говорили, его действие, наверное, более заметно на первых стадиях, а в больнице уже тяжелые, вы уже на этом этапе... Татьяна Шаповаленко: Понимаете в чем дело, мы с вами не знаем время репликации вируса, сколько продолжается эта вирусемия. У каждого индивидуально, сколько времени данный вирус оказывает негативное воздействие на организм. Ведь можно отшучиваться от того, что пациент спустя три недели от начала заболевания дает положительный ПЦР-тест, положительную полимеразную реакцию, а можно не смеяться. Это значит, что, действительно, вирус продолжает циркулировать в организме, продолжает оказывать свое патогенное воздействие. У пациентов, которых я перечисляла, например с системными заболеваниями, достаточно длительная репликация вирусов. Мало того, у нескольких пациентов, которые у нас лечились от коронавирусной инфекции с диагнозом, например, «лимфома», мы видели несколько витков, когда ПЦР несколько раз отрицательный, а потом опять положительный, и опять снижается сатурация, и пошло-поехало все дальше. И мы переживаем несколько таких витков. Поэтому то, что изначально должны быть те препараты и то воздействие на те звенья патогенеза, которые мы с вами только что обсуждали, — да.
А вот уж как дальше лечиться: делать противовирусные, делать антибиотики, делать дексаметазон, делать другие препараты — это должны решать врачи. Кстати, мы вчера участвовали в очень большой международной конференции как раз по протоколам лечения коронавирусной инфекции. От нашей клиники было два доклада, мы докладывали о наших протоколах стационарного лечения и о протоколах лечения тяжелых пациентов в отделении реанимации. Наш заведующий реанимационным отделением делал очень интересный доклад. Там много аналитики, понятно, что это не для широкой аудитории, это все-таки чисто медицинский доклад. Но единого мнения сейчас нет. Мы послушали доклады из других стран: испанцы, итальянцы, португальцы, немцы, австрийцы, американцы участвовали. Единого протокола нет.
Но мы все двигаемся приблизительно в одном направлении. Гидроксихлорохил, про который сначала сказали, что он помогает, потом сказали: нет, не надо. У нас какой подход? Татьяна Шаповаленко: Гидроксихлорохил — хороший препарат для лечения многих заболеваний, не только малярии. Гидроксихлорохил, например, применяется в лечении системной красной волчанки, многих ревматоидных заболеваний, аутоиммунных заболеваний, действительно является очень хорошим препаратом. Значимого эффекта на коронавирусную инфекцию мы не увидели. Мы его использовали в самом начале. И сейчас Всемирная организация здравоохранения тоже, в общем, так мягко...
Понимаете, все очень аккуратно говорят о схемах лечения коронавируса, крайне аккуратно, нет ортодоксального, жесткого мнения. Но, действительно, от него сейчас отходят. Я могу поделиться своим опытом. Я знаю, например, что у Сергея Васильевича Царенко другая точка зрения. Мы не используем, не видим от него эффекта. Сергей Васильевич Царенко — это глава реанимации 52-й больницы, он действительно авторитет именно по спасению людей. Каковы шансы на спасение, если человек уже попал в тяжелую ситуацию, если он находится на ИВЛ? Я сказал мягче.
Татьяна Шаповаленко: Да, они погибают. У нас несколько иная ситуация. Мы приведем цифры, мы как раз по второй волне сейчас считаем, смотрим, проводим аналитику. Аналитика, которая была на первой волне, у нас тоже есть. Очень зависит многое от сопутствующей патологии и возраста. У пациентов старшего возраста, старческого возраста, конечно, шансов на благоприятный исход гораздо меньше. У пациентов более молодого возраста — да, это долго, да, это длительно, да, может быть несколько витков системного воспалительного ответа, но у них шансы достаточно высоки. Сколько такие пациенты могут находиться на ИВЛ в реанимации и потом выжить?
Такой тяжелый случай? Татьяна Шаповаленко: Пациенту 37 лет, он чуть больше двух недель был на ЭКМО, практически 47 суток он был на искусственной вентиляции легких. Я, может быть, чуть-чуть путаюсь, но порядок цифр такой. Сколько было процентов поражения легких? То есть он не дышал самостоятельно вообще? Но это особый случай. Татьяна Шаповаленко: Это особый случай, да. Но пациенты с минимальной сопутствующей патологией и достаточно молодого возраста — да ИВЛ, да, лечим, да, подбираем режимы вентиляции, да, лечим системные воспалительные ответы, да, очень четко осуществляем кардиореспираторный мониторинг, но у них шансы велики.
Не только мы, весь мир прошел несколько теорий, как вести таких пациентов. Мы старались максимально долго не интубировать, не переводить на инвазивную вентиляцию легких, а вести на неинвазивных методиках, на высокопоточной оксигенации, но сейчас мы пришли к тому, что если пациент нуждается в ИВЛ, то надо это делать быстро и не тянуть. Делать быстро, подбирать режим вентиляции, пока нет еще ригидности легких. Для родственников это всегда шок и приговор: боже мой, все, перевели на ИВЛ. Да, это крайне тяжелое течение инфекции, да, шансы на выздоровление ниже у пациента в реанимации, чем у базовых пациентов в стационаре. Но это точно не приговор. Лекарственный кризис в стране затронул клинику? В аптеках не достать тех препаратов, которые вы перечисляете.
Татьяна Шаповаленко: Честно скажу, нас не затронул. Не потому что я оторвана от жизни, поверьте мне, и достаю препараты где-то. Нет, покупаем совершенно законным, обычным путем. Но и в наших аптеках, насколько я знаю, у нас есть препараты. Не везде, как показывает практика. Может, если в больницах они есть, то больным приходится метаться по городу, чтобы их найти. Татьяна Шаповаленко: Не везде. Если обсуждение вышло на уровень президента Российской Федерации, то наверняка есть какие-то перебои, и эту проблему надо решать, у людей не должно быть паники еще и из-за этого.
Как только паника, это бесконтрольное приобретение огромного количества ненужных препаратов. Паника никому никогда не нужна. Есть такие наблюдения, они совсем не медицинские, они человеческие. Если ему объясняешь и он спокойно лежит в прон-позиции на животе, жутко неудобно, на высокопоточной оксигенотерапии все сушит — тоже неудобно, выполняет все наши назначения, у него больше шансов. У таких, кто взял себя в руки и спокойно прошел этот период, когда организму мы помогли справиться с цитокиновым штормом, чем у тех, кто начинает истерить, кричать, что ему неудобно лежать, что у него, вообще-то, трубка торчит. Как только человек впадает в панику, я понимаю, что он это делает не потому, что ему так хочется и он такой вредный, он дико испуган от самой ситуации: люди в костюмах, халатах, что-то в тебя пихают. Но у тех, кто относится к этому более взвешенно, более спокойно, больше шансов обойтись без искусственной вентиляции легких и пройти это острый период на менее инвазивных вещах. Паника — очень плохой фактор.
Это важно людям заранее знать и быть готовыми. Татьяна Шаповаленко: Слушайте внимательно, что говорят вам доктора. Даже если вы попали с тяжелой инфекцией — без паники. Слушать внимательно, выполнять все рекомендации. Да, они неудобные, но вы даже не представляете, как на глазах при повороте пациента, при подсоединении кислорода меняется ситуация — совершенно мгновенно. Это нам позволяет самое дорогое — выиграть время и начать лечить. Когда болел упомянутый Трамп, сообщалось о том, что в его лечении применяли комплекс моноклональных антител и ремдесивир. Три дня его лечения, как мы прочитали, стоили 100 тысяч долларов.
В нашем арсенале как раз эти два компонента сейчас мы не упоминаем.
Я сказал мягче. Татьяна Шаповаленко: Да, они погибают. У нас несколько иная ситуация. Мы приведем цифры, мы как раз по второй волне сейчас считаем, смотрим, проводим аналитику.
Аналитика, которая была на первой волне, у нас тоже есть. Очень зависит многое от сопутствующей патологии и возраста. У пациентов старшего возраста, старческого возраста, конечно, шансов на благоприятный исход гораздо меньше. У пациентов более молодого возраста — да, это долго, да, это длительно, да, может быть несколько витков системного воспалительного ответа, но у них шансы достаточно высоки. Сколько такие пациенты могут находиться на ИВЛ в реанимации и потом выжить?
Такой тяжелый случай? Татьяна Шаповаленко: Пациенту 37 лет, он чуть больше двух недель был на ЭКМО, практически 47 суток он был на искусственной вентиляции легких. Я, может быть, чуть-чуть путаюсь, но порядок цифр такой. Сколько было процентов поражения легких? То есть он не дышал самостоятельно вообще?
Но это особый случай. Татьяна Шаповаленко: Это особый случай, да. Но пациенты с минимальной сопутствующей патологией и достаточно молодого возраста — да ИВЛ, да, лечим, да, подбираем режимы вентиляции, да, лечим системные воспалительные ответы, да, очень четко осуществляем кардиореспираторный мониторинг, но у них шансы велики. Не только мы, весь мир прошел несколько теорий, как вести таких пациентов. Мы старались максимально долго не интубировать, не переводить на инвазивную вентиляцию легких, а вести на неинвазивных методиках, на высокопоточной оксигенации, но сейчас мы пришли к тому, что если пациент нуждается в ИВЛ, то надо это делать быстро и не тянуть.
Делать быстро, подбирать режим вентиляции, пока нет еще ригидности легких. Для родственников это всегда шок и приговор: боже мой, все, перевели на ИВЛ. Да, это крайне тяжелое течение инфекции, да, шансы на выздоровление ниже у пациента в реанимации, чем у базовых пациентов в стационаре. Но это точно не приговор. Лекарственный кризис в стране затронул клинику?
В аптеках не достать тех препаратов, которые вы перечисляете. Татьяна Шаповаленко: Честно скажу, нас не затронул. Не потому что я оторвана от жизни, поверьте мне, и достаю препараты где-то. Нет, покупаем совершенно законным, обычным путем. Но и в наших аптеках, насколько я знаю, у нас есть препараты.
Не везде, как показывает практика. Может, если в больницах они есть, то больным приходится метаться по городу, чтобы их найти. Татьяна Шаповаленко: Не везде. Если обсуждение вышло на уровень президента Российской Федерации, то наверняка есть какие-то перебои, и эту проблему надо решать, у людей не должно быть паники еще и из-за этого. Как только паника, это бесконтрольное приобретение огромного количества ненужных препаратов.
Паника никому никогда не нужна. Есть такие наблюдения, они совсем не медицинские, они человеческие. Если ему объясняешь и он спокойно лежит в прон-позиции на животе, жутко неудобно, на высокопоточной оксигенотерапии все сушит — тоже неудобно, выполняет все наши назначения, у него больше шансов. У таких, кто взял себя в руки и спокойно прошел этот период, когда организму мы помогли справиться с цитокиновым штормом, чем у тех, кто начинает истерить, кричать, что ему неудобно лежать, что у него, вообще-то, трубка торчит. Как только человек впадает в панику, я понимаю, что он это делает не потому, что ему так хочется и он такой вредный, он дико испуган от самой ситуации: люди в костюмах, халатах, что-то в тебя пихают.
Но у тех, кто относится к этому более взвешенно, более спокойно, больше шансов обойтись без искусственной вентиляции легких и пройти это острый период на менее инвазивных вещах. Паника — очень плохой фактор. Это важно людям заранее знать и быть готовыми. Татьяна Шаповаленко: Слушайте внимательно, что говорят вам доктора. Даже если вы попали с тяжелой инфекцией — без паники.
Слушать внимательно, выполнять все рекомендации. Да, они неудобные, но вы даже не представляете, как на глазах при повороте пациента, при подсоединении кислорода меняется ситуация — совершенно мгновенно. Это нам позволяет самое дорогое — выиграть время и начать лечить. Когда болел упомянутый Трамп, сообщалось о том, что в его лечении применяли комплекс моноклональных антител и ремдесивир. Три дня его лечения, как мы прочитали, стоили 100 тысяч долларов.
В нашем арсенале как раз эти два компонента сейчас мы не упоминаем. Что вы думаете об этих двух вещах? Татьяна Шаповаленко: Я о них ничего не думаю. Потому что я прекрасно понимаю, что верить таким вещам, наверное, не надо. И с чисто бытовой, психологической точки зрения, и с медицинской.
Что получал, какие препараты, что находится в исследованиях, кто это написал, как это переврали СМИ? Но, в принципе, не только Трампа, я знаю, что существует этот коктейль... Татьяна Шаповаленко: Комплекс моноклональных антител существует и сейчас находится в рамках клинических исследований. Клинические исследования ремдесивира мы тоже начинаем, потому что есть некие данные по первичной фазе о том, что он действительно будет работать как противовирусный препарат. Дай бог, все только за.
Только давайте воздержимся от преждевременного массового назначения. Абсолютно правильно говорят про фавипиравир. Да, работает, скорее всего. Опять-таки, у кого-то работает, у кого-то — нет, и как потечет эта инфекция, мы пока предсказать не можем. Но при этом он обладает колоссальным тератогенным эффектом, он обладает гепатотоксическим эффектом, и надо контролировать некие показатели, на которые воздействует этот препарат.
Препарат токсичный. А то у меня тут кто-то начал есть этот фавипиравир в качестве профилактики. Ни в коем случае в качестве профилактики не нужно есть противовирусные препараты. И даже когда у вас был контакт с пациентом с коронавирусной инфекцией — сдайте тест два-три раза. Насчет тестов, это тоже сейчас притча во языцех, люди во многом не доверяют тестам ПЦР.
Как мы тоже прочитали в исследованиях Института Джонса Хопкинса, они советовали, что наиболее вероятное, правильное и максимальное выявление посредством ПЦР — примерно на пятый-восьмой день после инфицирования, а потом, как мы читали, вирус вполне может исчезать из носоглотки, где собирается материал. Как ваша практика в больнице показывает? Татьяна Шаповаленко: Это как раз практически не изменилось, хотя сейчас у нас степень выявляемости гораздо выше, чем раньше. Тест-системы стали более точными. Но, действительно, я точно могу сказать только одно: отсутствие положительного ПЦР-теста не является доказательством того, что вы не болеете коронавирусной инфекцией.
Во-первых, вирус мог элиминироваться из верхних дыхательных путей. Вот диагностика бронхоальвеолярного лаважа, то есть диагностика на ПЦР вод, полученных при проведении, например, бронхоскопии, имеет степень вероятности 90 с небольшим процентов. Но правда ли, как Институт Джонса Хопкинса утверждает, что на пятый-восьмой день после инфицирования? Все-таки это ворота, организм на начальной стадии будет. Татьяна Шаповаленко: У кого-то есть такие защитные системы эпителия верхних дыхательных путей, что этот вирус элиминируется гораздо быстрее.
У кого-то, как я вам уже сказала, через три недели мы получаем по полной программе. То есть его здесь может не быть, а дальше может уже проникнуть. Татьяна Шаповаленко: Да мы и здесь, и отсюда получаем через три недели.
Однако затем ситуация стала спокойнее, и сейчас необходимо приложить все усилия, чтобы не допустить резкого роста числа тяжёлых больных «Больных много, пациенты тяжелые, правильно принято решение, что мы не госпитализируем пациентов с легкой степенью. Госпитализируют только с тяжёлой или средней степенью.
Это оправдано — мы не забиваем дефицитные койки теми, кто может проходить лечение на дому», — заявила Шаповаленко.
Мы призываем соблюдать все жёсткие меры», — сказала медицинский работник. По её словам, в конце прошедшей недели и в выходные дни в её больницу поступило много пациентов в тяжёлом состоянии. Однако затем ситуация стала спокойнее, и сейчас необходимо приложить все усилия, чтобы не допустить резкого роста числа тяжёлых больных «Больных много, пациенты тяжелые, правильно принято решение, что мы не госпитализируем пациентов с легкой степенью.
Доктор Шаповаленко рассказала о связи сахарного диабета и постоянного чувства голода
| Врач раскрыла секрет избавления от отёков по утрам | Врач-терапевт, врач-анестезиолог-реаниматолог Татьяна Шаповаленко, ее биография и факты из личной жизни. |
| Врач Шаповаленко назвала препараты, вызывающие выпадение волос | Доктор медицинских наук Татьяна Шаповаленко рассеяла распространенное заблуждение о безопасности высокого уровня холестерина у женщин. |
Врач Шаповаленко назвала постоянную жажду и зуд кожи ранними симптомами сахарного диабета
Главный врач – отзывы, записаться на прием в МЕДСИ. Об этом в эфире программы "О самом главном" сообщила врач Татьяна Шаповаленко, передает В ГК «Медси» 20 октября сообщили, что Татьяна Шаповаленко покидает пост главного врача Клинической больницы №1 в Отрадном и уходит из группы компаний. Врач Татьяна Шаповаленко высказала мнение, что постоянное чувство голода может говорить о сахарном диабете. Об этом в эфире телеканала «Россия-1» заявила главный врач клинической больницы «МЕДСИ» Татьяна Шаповаленко. Фото: istockphoto/Alexander Medvedev Врач Татьяна Шаповаленко рассказала о распространенных ошибках, которые совершают россияне во время лечения простуды.
Врач Шаповаленко назвала постоянную жажду и зуд кожи ранними симптомами сахарного диабета
Это официальная статистика и она абсолютно актуальна — мы это видим по загрузке стационарной помощи. Люди болеть стали легче, у нас уже нет таких тяжелых больных. Что будет дальше — надо смотреть и анализировать, потому что мнения существуют разные», - сказала она.
Источник изображения: publicdomainpictures. Другой причиной этого можно назвать средства, используемые при лечении депрессии или артрита», - отметила Шаповаленко. В некоторых случаях, волосы страдают на фоне приема лекарств от заболевания кожи — акне.
Мы стали наблюдать тяжелые проявления полинейропатии, и тоже думаем: то ли это просто проявление тяжелого заболевания, то ли это проявление коронавирусной инфекции, которая поражает периферическую центральную нервную систему», - заявила Татьяна Шаповаленко. Подписывайтесь на электронную газету «Век» в: Реклама на веке.
Кроме того, из-за отека верхних дыхательных путей у человека может возникать ощущение гипоксии удушья из-за кислородного голодания , что также не способствует выздоровлению. Второй ошибкой Шаповаленко называет несбалансированное питание во время болезни.
Потому что после полного исключения пищи развивается такое состояние как ацидоз закисление организма , которое может привести к серьезному повреждению органов и тканей», — объяснила Шаповаленко. Во-первых, эта группа препаратов вызывает расстройства желудочно-кишечного тракта.
В программе Мясникова назвали опасную причину постоянного чувства голода
Врач Татьяна Шаповаленко рассказала о лекарствах, использование которых может привести к усиленному выпадению волос. Татьяна Шаповаленко: «Самое опасное – успокаиваться и почивать на лаврах». В рамках проекта "Подари себе жизнь" врач-терапевт Татьяна Шаповаленко предсказала телеведущему инсульт из-за плохого анализа крови.
Врач Шаповаленко назвала препараты, вызывающие выпадение волос
Это сборная страница, посвященная "татьяна шаповаленко". Врачам тяжело далась работа в условиях коронавируса, рассказала в интервью НСН главный врач клинической больницы МЕДСИ в подмосковном Отрадном Татьяна Шаповаленко. Главный врач просветительско-познавательного проекта "Подари себе жизнь" (2009-2011). Это сборная страница, посвященная "татьяна шаповаленко".
Врач Шаповаленко рассказала, как избавиться от отеков по утрам
Им в этот момент приходится очень «не комфортно», поэтому сбивая температуру раньше времени, больной помогает не себе, а вирусам. Но есть единственное исключение — хронические заболевание, в этой ситуации о времени принятия жаропонижающего лучше проконсультироваться с вашим лечащим врачом. Третья ошибка. Чрезмерное увлечение средствами от кашля.
Почти все они стимулируют образование мокроту и повышают степень гипоксии — кислородного голодания. Узнать подробнее Четвертая ошибка.
Также на развитие сахарного диабета может указывать появление на коже гнойных воспалений, слабость, усталость и постоянное чувство голода. Анна Туманова Врач Шаповаленко: зуд в интимных местах может быть признаком смертельной болезни 15-11-2022 18:51 Зуд может говорить о сахарном диабете. Круглосуточный поток всего, что происходит на Дону в нашем телеграм канале Автор: Анна Туманова.
Медик подчеркнула, что выпадение волос, связанное с коронавирусом, обратимый процесс. Фото: Pixabay По словам врача, восстановление произойдет через полгода, а у некоторых еще раньше. Шаповаленко назвала несколько способов, которые помогут минимизировать потери.
Москва, ул. Полковая, д. Политика, экономика, происшествия, общество.
Татьяна Шаповаленко, главный врач Клинической больницы МЕДСИ на Пятницком шоссе
По словам доктора, рак молочной железы достаточно легко вылечить на ранних стадиях. Если выявить это заболевание на ранней стадии, то оно очень хорошо поддается лечению. Ежегодно Всемирная организация здравоохранения объявляет октябрь месяцем борьбы и профилактики рака молочных желез. Все мероприятия, которые проводятся в этот период, направлены на то, чтобы люди узнали все о заболевании, методах его лечения, диагностике и профилактике, — обратила внимание Татьяна Шаповаленко.
Медик предостерегает от употребления антибактериальных средств при простуде. Без точного диагноза нельзя определить, стоит ли уничтожать патогенную микрофлору. А при пропитии антибиотиков «на всякий случай» в организме развивается резистентная микрофлора.
И в действительно серьезном случае заболевании ставший уже привычным антибиотик может не помочь. Читайте также:.
Медик Татьяна Шаповаленко отнесла к ранним признаком сахарного диабета такие симптомы, как постоянная жажда и зуд кожи 09:15 15. Об этом она проинформировала в программе «О самом главном» на канале «Россия 1», пишет Лента. Врач назвала одним из первых симптомов сахарного диабета постоянную жажду.
По её словам, болезнь выдают такие симптомы как слабость, повышенная утомляемость, потеря веса, лихорадка, высыпания на коже и непрекращающийся кашель. Если у человека замечены такие признаки, то это повод пройти консультацию врача. По словам её коллеги в МЕДСИ Натальи Архиповой, профилактику лимфомы провести невозможно и единственный путь борьбы с ней на ранней стадии - это его своевременная диагностика.