Патологоанатом Кактурский: «Нормальные лёгкие я почти не встречал». «Эти профессии, судмедэксперт и патологоанатом, чем-то похожи, — делится врач. Специалисты Минздрава уже не первый год бьют тревогу: в России не хватает врачей-патологоанатомов, а нагрузка на работающих постоянно растет.
Работа врача-патологоанатома: истории специалистов
Заключённых, бомжей и людей с неустановленной личностью скидывают прямо на пол в коридоре. Во многих фильмах показывают холодосы, похожие на ячейки. Блестящие, красивые. Это все обман. Хотя может в Московском морге такое есть, ну тли хотя бы похожее. Но у нас были стремнинные ржавые холодильники где трупы кучей лежали. На работу лучше ходить в одежде которую вы обычно не носите. Не смотря на халат и любую другую спец одежду, даже нижнее белье все пропитывается запахом смерти. К работе быстро привыкаешь. А от тошноты лучше всего помогает зеленый чай с мятой.
Спустя пару месяцев ты начинаешь пить чай с печеньками в кабинете во время вскрытия. Мой любимый чай на работе, это зелёный чай с мятой. Тошнота от него отступает. После вскрытия всегда хочется есть. Не поверите, но это так. Отнимает много сил это занятие, да и запах мяса... А вот перед вскрытием есть не желательно. Рвотные рефлексы никто не отменял. Я завтракала в 6 утра, что бы к 8 на работу прийти и нормально заниматься делами.
Девушка призналась, что нет ничего ужаснее, чем вскрывать кишечник.
Для этого посещал конференции, изучал научные труды в этой сфере. Делится - у него были лучшие учителя. Супруга Виталия Вениаминовича - тоже патологоанатом. В браке они уже почти 27 лет. Работают, кстати тоже вместе. Познакомились, когда Елена Михайловна пришла к нему за консультацией.
Профессор Демура: работа патологоанатомов необходима для живых людей Фото: www. Профессия патологоанатома загадочна. Многие не до конца понимают, чем именно занимаются эти врачи, представляя себе неприятную картину. На самом же деле в этом гораздо больше науки и творчества, чем чего-то иного.
Я думала об этом, если честно, у меня две специальности было на выбор — акушерство и гинекология или патанатомия. Выбор пал на вторую.
Первое вскрытие увидела ещё на цикле патанатомии [в университете]. До этого момента я как-то опасалась, и это нормальный, здоровый человеческий страх. Несмотря на то, что ты медик, [ждёшь] чего-то неизведанного, запредельного. Но это замешательство. Дальше я погрузилась — наблюдала, смотрела, каждое слово хватала. Каждый выбирает своё призвание по жизни.
Кто-то видит себя хирургом, кто-то — терапевтом, я влюбилась в патанатомию курсе на четвёртом. Ты докапываешься до сути этого заболевания на уровне клеточек, структур. Ты как следователь — ищешь, находишь заболевание. Надо посидеть, подумать, обмыслить, причинно-следственную связь составить, можно несколько раз ошибиться и в итоге найти. В первой половине дня у нас, как правило, идёт приём тел, ты параллельно завершаешь какие-то случаи, смотришь стёкла, обдумываешь, потом идёшь в секционную на вскрытие непосредственно. Проводится вскрытие, потом сразу же пишешь протокол того, что ты увидел, дальше уже работа за микроскопом.
Учитывая, что смерть — дело непредсказуемое, бывает, что выходишь и в праздничные дни, но это единичные случаи. Это зависит от родителей — если они хотят быстрее захоронить, конечно, идём навстречу, чтобы они быстрее получили справку от меня, быстрее оформили. У людей горе — это надо брать во внимание. Некоторые просто не задают вопросов [о диагнозе], я не навязываюсь. Люди переживают, плачут, и у нас здесь есть «дежурная валерьянка». Я всё понимаю и стараюсь быть аккуратной в словах.
Вообще-то большая часть работы — это прижизненная диагностика.
Интервью с патологоанатомом
На самом деле анатомический театр — далеко не главное место приложения труда патоморфолога. Часто именно от заключения патологоанатома зависит жизнь пациента. Чем занимаются эти врачи, «МК» рассказал эксперт медицинской платформы для патологоанатомических лабораторий Александр Нинбург. Фото: Геннадий Черкасов Представьте ситуацию, что в эту самую минуту на операционном столе лежит пациент, ему делают операцию на желудке. Образец ткани органа отправляют на срочный анализ, где врач проводит исследования в режиме реального времени, пока идет операция. По итогам результатов анализов хирург будет решать, сохранить пациенту часть желудка или полностью его удалить. Врач, который в этот момент проводит исследование в предельно сжатые сроки, — патологоанатом. В онкологии диагноз базируется на результатах гистологического анализа, который проводит патологоанатом, фактически его заключение в большинстве случаев и является диагнозом. И это особенно важно для онкологических больных. Ведь рак поддается лечению в большинстве случаев именно на ранних стадиях, и от правильности поставленного диагноза зачастую зависит человеческая жизнь.
В каком состоянии сегодня находится патоморфологическая служба? Даже люди с медицинским образованием считают, что основная работа патологов — это вскрытия. Она никогда не была популярной. В середине прошлого века в стране была сильная отечественная школа патологов.
В итоге сейчас мы наблюдаем вымирание специальности: есть очень возрастные специалисты, все еще работающие, но уже выпавшие из профессионального контекста и не успевающие за динамичным развитием специальности. Есть провал в средней возрастной категории, то есть среди людей в самом расцвете профессиональных сил, которые уже должны иметь опыт работы, но все еще имеют силы и желание развиваться и кого-то учить. Радует, что появляются молодые и активные специалисты, которые хотят учиться и развиваться в этой специальности, которая на самом деле очень многогранная, интересная. Один из сдерживающих факторов — таким специалистам часто приходится быть самоучками, и это скорее плохо, так как по книгам и видеороликам не освоить специальность, по крайней мере это сделать могут единицы. Но с развитием технологий патологоанатомы все больше смогут погрузиться в профессию с помощью телепатологического обучения. Идут ли студенты? Каков дефицит врачей? В первую очередь, конечно, благодаря программам борьбы с онкологическими заболеваниями, ибо в этой борьбе все основывается на морфологическом диагнозе. Количество желающих пойти в специальность растет, но тут возникает еще одно препятствие — часто эту специализацию выбирают в качестве альтернативного запасного аэродрома нужно меньше баллов на поступление. Если человек не проходит на другие специальности в медицинский вуз — идет в патологию. Приходится тратить время на то, чтобы учить тех, кому это не нужно, не интересно, просто это не его сфера интереса. Дефицит врачей в разных регионах существенно варьируется, в отделении крупнейшего онкологического института страны, в соответствии с нормативными требованиями, врачи перерабатывают в 2—2,5 раза, при этом у них в лаборатории очень хорошая с точки зрения кадров ситуация сегодня. Как думаете, повлияет ли это на интерес молодых специалистов? Это легендарные специалисты, которые увлечены своим делом.
А ведь это целая инфраструктура. Всегда нужно вскрытие? Его проводят по разрешению родственников? Без их разрешения? Олег Зайратьянц: Есть федеральный закон N 323 "Об охране здоровья населения". А в нем 67-я статья, в которой прописано: в каких случаях родные и близкие умершего либо даже сам человек, написав завещание, могут отказаться от проведения патологоанатомического вскрытия. А в каких случаях этот отказ невозможен. Вся нормативная база - и минздрава, и города, и любого региона России основана на этом федеральном законе. Это определенная часть прав человека. Это не судебная медицина, это не органы следствия, где по их постановлению проводится судебно-медицинское вскрытие. Это совершенно далекая от патологической анатомии специальность, которую почему-то все время с нами хотят как-то совместить. Но есть ситуации, прописанные в этом законе: я считаю, что очень правильно прописанные. Потому что, во-первых, нельзя отменить вскрытие при подозрении или диагнозе инфекционного заболевания. Это позволяет эпидемиологическую обстановку держать под контролем, принимать меры, чтобы не пропустить инфекцию. Это отсутствие или сомнение в прижизненном клиническом диагнозе. Когда диагноз остается неясным, то для того, чтобы понять, чем страдал человек, какие были особенности и так далее, вскрытие необходимо. Расхождения в диагнозах часты? Вот говорят: человек умер от сердечной недостаточности. А при вскрытии оказывается, что у него была опухоль. Олег Зайратьянц: Такое возможно. Такого просто не может не быть. Если мы бы все знали, то, наверное, и медицина была бы уже не нужна. Вскрытие - это после жизни. Но сама-то жизнь дарит патологии. Например, пациенту предложена операция. Надо провести гистологическое исследование. Кто смотрит гистологию? Олег Зайратьянц: Мне даже немножко обидно, что мы начали разговор с той части нашей работы, которая занимает, мы специально в своей Ассоциации подсчитывали не больше десяти процентов от объема нашей работы. А 90 процентов - это прижизненная диагностика, клиническая. Это то, чем мы заняты каждый день. Для прижизненного диагноза при большинстве заболеваний не существует такого точного способа, который мог бы заменить наш патологоанатомический. Причем, слово "гистология" немножко устарело. Есть иммунногистохимия, есть молекулярная биология, генетика. И опять же законодательно все, что у человека удаляется, обязательно должно быть исследовано патологоанатомом для диагностических целей. А когда диагноз еще только устанавливается, диапазон настолько широк... Московские патологоанатомы увидели, что ковид - не болезнь легких. Это еще и сосуды, и очень тяжелые тромбы. В клинические рекомендации вошла антитромботическая терапия, принятая ныне во всем мире Об этом мало кто знает. Тот же, казалось бы, обычный гастрит. Он разный, и лечение принципиально разное. И основано оно на том, что во время эндоскопии берется крошечный кусочек это совершенно безопасно слизистой оболочки желудка. И мы, патологоанатомы, ставим точный диагноз и предлагаем схему конкретного лечения. И касается это не только гастрита, но и иных болезней. Пока мы не поставим диагноз, не дадим своего заключения, не может начинаться лечение. Вас послушать - вы самые главные в медицине... Олег Зайратьянц: Мы участники диагностического процесса. Раньше у нас сейчас это менее распространено, а за рубежом развито для решения о начале лечения, об изменении лечения был обязателен консилиум специалистов, в который входит патологоанатом или, как сейчас говорят, патолог. Время универсалов прошло. А время стандартов? Олег Зайратьянц: Стандарты необходимы для того, чтобы средний уровень был не ниже определенного качества. Но мы врачи, это медицина. Каждый больной индивидуален. И кроме стандарта необходимы знания, необходим индивидуальный подход к больному. Стандарты как бы фундамент. Вы разговариваете с пациентами? Олег Зайратьянц: Обязательно! Многие приходят за ответами на свой биопсийный материал. Их направляют лечащие врачи, когда понимают, что объяснить какие-то нюансы того, что найдено в материале, лучше специалисту, который это делает. Приходит цветущая женщина. У нее как бы все прекрасно. А вы уже знаете: биопсия показала, что у нее рак. И вы должны ей об этом сообщить... Олег Зайратьянц: Я никогда не позволю, чтобы пациент ушел от меня с худшим настроением, чем когда он ко мне пришел. Ушел что-то не поняв.
Если клиницист видит изменение функций по данным анализов, исследований, то мы видим первопричину этих изменений», — говорит Михаил. И тут же отпускает шпильку в адрес коллег-клиницистов: их непрофессионализм, обижается он, в работе намного неприятнее мертвецов: «Они не понимают роли и значения нашего раздела, и этим самым нивелируют значение своей». Источник: Густаво Зырянов Жизнь Михаила за стенами морга и вуза сосредоточена вокруг троих детей, а перед сном он развлекает себя сериалами, иногда медицинскими: Мне нравится "Доктор Хаус". Он хороший, но я посмотрел только один сезон — первый. Отгадал первые две болезни, и мне стало неинтересно. Вот сериал "Интерны" [нравится]. Он потому что веселый, там чувствуются легкие нотки сленга, нет таких бездарных ляпов, как в других [сериалах]. Из любимых назову "Гриффины". Там такой шквал безумия... Отпускает Смеется. Когда, допустим, готовишь мясо, иногда думаешь, что не хватает пинцета лапчатого, чтобы придержать, а здесь подрезать. Потому что на работе им пользуемся. Действительно удобная штука». Источник: Густаво Зырянов Под занавес Михаил по просьбе корреспондента НГС рассказал один из любимых анекдотов про патологоанатомов: «Поступил в отделение труп очень состоятельного и уважаемого авторитета в строгом костюме от Brioni. Его свита заходит и говорит: "Вот вам 2 тыс. Вован всегда мечтал о том, чтобы слетать на Мальдивы, и пожелание от братвы и от вдовы, чтобы он был похоронен в гавайской рубашечке, шортиках, сланцах. Делайте что хотите, у вас час времени". И тут же поступает второй труп, еще более серьезного авторитета. Он в гавайской рубашке, шортах, сланцах. Его свита подходит и говорит: "Колян — серьезный человек. Мы желаем, чтобы он в гробу выглядел не так, а солидно: какой-нибудь дорогой костюм, дорогие туфли, часы и прочее. Вот вам 3 тыс. Сидят два патологоанатома, курят и говорят: "Обожаю свою работу. За один час заработали 5 тыс.
Патологоанатом – сложная, но важная профессия
andnbsp;—andnbsp; Патологоанатом в моем отделении занимается и вскрытием, и прижизненной диагностикой, и подтверждением своей работы с умершим человеком. Читайте последние актуальные новости главных событий Сахалина на тему "«День начинается с живых!»: сахалинский врач-патологоанатом рассказала о своей профессии" в ленте. В Нижегородской областной клинической больнице имени Семашко работает один из старейших патологоанатомов региона. Судмедэксперты о секретах профессии.
Патологоанатом развеял самые популярные мифы о своей профессии
Конечно, это не потрогаешь, но если сталкиваешься с таким неоднократно, то начинаешь про это думать, оценивать не только с академической и материальной точки зрения. Были ли в практике необычные просьбы родственников умерших к патологоанатомам? К любым просьбам, даже совершенно дурацким, я отношусь спокойно. Если людям это важно, да бог с ними.
Например, что-то в руку покойному положить или в гроб. Это почему-то важно для родственников, почему не пойти навстречу. Но в практике были и нелепости.
Просили мыло, которым мыли тело покойного, волосы от трупа и одежду, чтобы ворожить на кого-то. Это высшая глупость. Всегда ли тело человека замораживается или есть специальные химические составы для обработки?
Когда зашивают тело, что внутри? В морге есть холодильник, после вскрытия все тела направляются туда, потому что неизвестно, когда родственники заберут тело, и вообще, есть ли у этого тела родственник. При вскрытии тела органы вытаскиваются, у каждого органа, который нам кажется подозрительным, берётся кусочек на исследование заболеваний, которые могли привести к смерти.
Обратно в тело укладывается весь комплекс органов и зашивается. Всё, что принадлежало человеку, остаётся внутри. Заморозка не всегда обязательна.
Есть помещение для хранения тел, где поддерживается низкая температура. Бывает, человека быстро привезли и быстро забрали. Но бывает, хранится и в холодильнике.
Отличаются ли лёгкие курильщика от лёгких обычного городского жителя при вскрытии? Раньше, в школьные времена, нам показывали два вида лёгких: обычного человека - розовенькие и красивые, и курильщика - чёрные, с угольными пятнами. Когда я первый раз пришла на вскрытие, более опытные патологоанатомы мне объяснили, что раньше чёрные пятна действительно были только у курильщиков.
Теперь с развитием больших городов эти угольные осадки есть абсолютно у всех. Так что лёгкие сейчас почти у всех одинаковы. Но есть заболевания, которые характерны только для курильщиков.
От городского жителя - нет. Лёгкие городского жителя выглядят, как лёгкие курильщика. Преследует ли трупный запах вне морга?
Как патологоанатом абстрагируется от запаха трупа? Довольно тяжело было первое время. Но привыкаешь ко всему.
Сначала меня преследовал этот запах, казалось, я вся пропахла, бежала домой отмываться, и какое-то время я не могла терпеть яйца ни в каком виде. Мне казалось, что от них исходит трупный запах. Я пыталась использовать мятные лосьоны, намазывать их над губой, чтобы дышать более приятным запахом, но со временем всё прошло.
Сейчас я абсолютно не замечаю запахи. Но, к сожалению, я также стала менее восприимчива к более приятным запахам. Это сложно.
Если врач правильно одет: прикрыты волосы, закрыто тело, то запах не преследует. А если плохо защищён, то запах даже в кожу въедается. Когда делаешь работу, конечно, запахи есть.
С опытом просто перестаёшь об этом думать. Что самое неприятное в работе? Наверное, это количество умерших, которое мы наблюдали в ковидные времена.
За месяц каждый патологоанатом выполнял по вскрытиям годовую норму. Это было неприятно, тяжело, и не хочется к этому возвращаться. Я вообще не могу сказать, что есть что-то неприятное в моей работе.
Это же работа, которую ты любишь. Нет у меня никаких неприятий. Запрещено ли патологоанатомам работать с телами родственников и близких?
Хотели бы вы, чтобы ваше тело после смерти вскрывали? Такого запрета нет, но никто не хочет этого делать. Это негласное правило - не вскрывать своих родственников, есть другие врачи в отделении.
Что касается меня, то когда я умру, большой разницы для меня не будет. Таких запретов, где-либо написанных, не существует. Это личное дело каждого.
Я знаю доктора, который то ли вскрывал, то ли бальзамировал свою маму. Для меня это дико. Я бы попросила кого-то.
Но люди разные. Что касается меня, если это будет необходимо, я капризничать не стану или завещать родственникам, чтобы они бились за сохранность моего тела. Иногда такое происходит, и это выглядит нелепо.
Бывает, что не вскрывать нельзя. Можно обойтись и без вскрытия. Но это заболевание решает.
Снятся ли врачам-патологоанатомам клиенты? Как выглядит профессиональная деформация в этой сфере? Нет, слава богу, не снятся.
Я спокойно и крепко сплю. Профессиональная деформация… Мы, наверное, проще относимся к смерти. Проще относимся к телам.
Некоторые же не могут даже подойти к мёртвому человеку, а для нас это просто. Мне никто не снится. По профдеформации… встречала у коллег.
Некоторые патологоанатомы надевают, образно говоря, корону. Чувствуют себя самым главными в медицине и носят соответствующее лицо. Слушают ли патологоанатомы музыку в процессе работы?
Какую музыку за пределами работы слушаете вы? Чаще всего в секционном зале играет музыка. Нужно же как-то отвлекаться, делать работу в гробовой тишине не очень приятно.
Но я сейчас начинающий врач и прошу выключить музыку, потому что ношу диктофон и наговариваю себе информацию, чтобы было легче потом писать протоколы. А так слушаю любую музыку, нет предпочтений, не важно, какой жанр, если песня зацепила. Я лично - нет.
Просто я не музыкальна от слова совсем. Для меня музыка - это шум. Классика подавляет.
Это моя особенность. Папа мой обладал абсолютным слухом, работал настройщиком пианино, у родных большие успехи в музыке, а у меня вот так. Я не то что не люблю.
Я пыталась в течение жизни себя к этому приобщить, но не пошло. Берут ли работу на дом патологоанатомы?
Для того, чтобы, увидев эти изменения, мы могли сделать вывод, какой патологический процесс, какая болезнь их вызвали. Таким образом, мы целый день занимаемся изучением структурой поврежденных тканей. Мы исследуем операционный и биопсийный материал, который нам присылают из хирургических отделений. Мы изучаем структуру поврежденных тканей и в телах умерших людей. То есть мы работаем с материалом и от живых людей, и от тех, кто ушел в лучший мир.
Мы можем определить грубые изменения, изучая ткани невооруженным глазом. Это исследование нативного материала. Также мы анализируем изменения, определяемые невооруженным глазом в операционном и биопсийном материале. После того, как из тела человека был удален какой-то фрагмент поврежденной ткани, он погружается в специальный раствор-фиксатор для того, чтобы избежать вторичных изменений ткани. В этом растворе ткань меняет свою окраску, плотность, но сохраняет свою микроскопическую структуру, что важно для последующего исследования под микроскопом. Любой материал, который нам присылают, мы обязательно исследуем под микроскопом, поскольку метод микроскопического исследования ткани позволяет по фрагменту ткани, даже небольшому, достоверно ответить на вопросы хирургов о том, есть ли у человека опухоль, если есть — то какая она, доброкачественная или злокачественная. Именно использование микроскопического метода исследования тканей человека, используемый врачами-патологоанатомами, является «золотым стандартом» в диагностике опухолей.
Правда ли, что большую часть времени он занимается диагностикой живых людей? Больница — это такая структура, где каждый день не похож на предыдущий. Новые пациенты, новые заболевания, которые порой понятны с первого взгляда, а иногда и нет. Обычно мы работаем так: где-то процентов 80 всего нашего времени мы проводим за микроскопом для микроскопической диагностики патологических процессов в тканях как живых людей, так и умерших. Основная работа, таким образом, проходит не в секционном зале, и именно она требует наибольшего большого багажа знаний и практических навыков. Поскольку наши технические возможности по изготовлению годных для микроскопического исследования срезов из больших фрагментов ограничены, врачи-патологоанатомы выделяют из операционного материала небольшие фрагменты ткани, имеющие изменения, представляющие диагностический интерес; в дальнейшем в руках лаборантов-гистологов эти фрагменты превращают в гистологические срезы толщиной 4-5 микрон; эта толщина позволяет наиболее отчетливо увидеть структуру ткани при исследовании под микроскопом. Видя изменения тканевой структуры, мы делаем определенные выводы о характере имеющегося патологического процесса.
Это важно для постановки диагноза, и, следовательно, для самого пациента. Много времени занимают раздумья над нашими заключениями, обращения к медицинской литературе, коллегиальное обсуждение случаев, где специалисты могут поделиться своим опытом. Ведь все в одной голове удержать невозможно, а важно прийти к правильным выводам. Расскажите о них? Но они все представляют чисто медицинский интерес. Например, у нас в текущем материале была обнаружена редкая опухоль, которая во всем мире описана в немногочисленных случаях. Или мы верифицировали всем привычный патологический процесс, не протекающий нетипично, маскирующийся под другую патологию.
Это для нас представляет и практический, и научный интерес. Речь здесь ни в коем случае не может идти об оживших умерших, приведениях и других сверхъестественных вещах. Все-таки она считается не только специфической, но и требует огромный объем знаний. Хорошим хирургом можно стать лет за пять, терапевтом — примерно за восемь. А патологоанатом к концу десятого года своей работы только-только перестает задавать глупые вопросы, касающиеся профессии.
Тогда кому-то может показаться, что труп пошевелил губами, например. Зачастую заключение эксперта является одним из важнейших доказательств - Судмедэксперт может раскрыть дело? И зачастую заключение эксперта является одним из важнейших доказательств в ходе следствия. При проведении экспертиз трупов с огнестрельными повреждениями или множественными переломами это вообще неоценимая вещь. Когда не было рентгена, пулю просто искали в ходе вскрытия руками и глазами. При огнестрельных повреждениях пуля может находиться в труднодоступных для секционного исследования местах. Например, может застрять в позвоночнике, и тогда аккуратно ее извлечь и не видоизменить раневой канал проблематично. Бывают "слепые" ранения - это когда пуля остается в теле. В таких случаях мы делаем обзорную рентгенограмму, находим точное место, и эксперт детально уже изучает его, что позволяет найти пулю, извлечь ее и передать следственным органам для исследования. Инструментов в таком наборе много, они для разных случаев. Чаще всего используются специальные ножницы, реберный нож, пинцет, малый секционный нож. Пила тоже нужна при исследовании трупа. Пара минских дайверов так любит озеро Долгое, что купили там дом. Мы узнали, почему - С какими мыслями вскрываете трупы? Все-таки это достаточно большая вредность. О чем шутят судмедэксперты? Чтобы перегореть, это нужно делать. Работа должна оставаться работой, а дома нужно отвлекаться. Мне кажется, так гораздо проще: не приносить домой в голове всю информацию. Мой муж, кстати, тоже работает государственным медицинским судебным экспертом. Мы даже сидим в одном кабинете. У каждого свои экспертизы, но мы часто советуемся. Когда какие-то сложные или интересные экспертизы, трупы, бывает, дома обсуждаем. Но не часто.
Абсолютно все сразу морщат нос и говорят, мол, в морге же воняет», — смеется медик. Неприятного запаха, объясняет он, в морге при температуре ниже 0 градусов нет. Вскрытое человеческое тело, по словам Киреева, имеет запах крови, содержимого мочевого пузыря и остатков пищи в кишечнике. Респиратор спасает. У полных людей запах отличается из-за больших жировых накоплений: более кисловатый», — рассказывает патологоанатом. Вскрытие человека с заранее известной историей болезни, говорит Киреев, обыкновенно занимает не более двух часов. Если человек погиб в результате аварии или несчастного случая, на один труп может уходить целый рабочий день. Фото: 1MI Узнать подробнее Андрей признается, что несколько раз за свою практику ему приходилось участвовать в раскрытии уголовных дел.
Почему люди становятся патологоанатомами
Рассказать об этой профессии мы попросили врача-патологоанатома, работающего в морге одной из городских клинических больниц Москвы. Работая патологоанатомом, ты должен знать заболевания терапевтического, хирургического профиля, знать суть операционных вмешательств и звенья танатогенеза. А ещё в профессии патологоанатома нет места паранормальному, зато присутствуют суеверия. Пусть поступит на заочку на теперь, и будет судмедэкспертом это более оплачиваемая профессия. Смотрите свежие новости на сегодня в Любимом городе | Уникальность профессии, врачебные ошибки и мистика — интервью с врачом-патологоанатомом.
Профессия патологоанатома непопулярная, но необходимая и очень важная
Патологоанатом[1] — врач[2], занимающийся прижизненной и посмертной диагностикой заболеваний в ходе изучения патологических изменений в строении органов и тканей пациента. В нем развенчиваются многие мифы – например, что патологоанатомы работают только с трупами. Патологоанатом это специалист с высшим медицинским образованием, прошедший специализацию по специальности «патологическая анатомия». Жизнерадостная патологиня, как сама себя прозвала врач-патологоанатом Татьяна Хитрова, приехала развенчивать мифы из Калуги.