Деян Берич поблагодарил магнитогорцев за помощь фронту и рассказал о себе, военных буднях и отношении народа Сербии к России. – Пусть не надеются, я не сдамся ни при каких обстоятельствах! – отреагировал Деян Берич. сербского добровольца, капитана запаса одного из снайперских подразделений ДНР, живой легенды с позывным «Деки» – Деяна Берича. Как рассказал Деян Берич в интервью корреспонденту официального сайта ДНР, теперь он прибыл в Республику в качестве журналиста московского общественно политического издания «Politrussia».
Деян Берич о войне и мире
| Сербский доброволец Берич: Запад воюет на Украине ради уничтожения России - Российская газета | Сам Деян Берич, к счастью, был с женой в отъезде и не пострадал. По словам Деки, к делу уже подключилась прокуратура, работают следователи и полиция. |
| Сербский снайпер Деки рассказал о тактике информационной пропаганды Киева | 24.08.2022 | | Деян Берич – (позывной Деки) – сербский доброволец в войсках ДНР, снайпер, куратор сбора проекта Народного фронта «Все для Победы!» и член спецпроекта «Команда Путина». |
| Dejan Beric – Telegram | это война Запада с целью уничтожения России, считает сербский доброволец Деян Берич. |
«Относятся как к скоту»: почему сербский доброволец критикует ВС РФ
Деян Берич давно стал легендарной фигурой на Донбассе. Начинал свой боевой путь примкнув к ополчению Крыма. Попал в плен, был освобождён. Участник специальной военной операции.
Об этом написал на своей странице в Facebook российский писатель и заместитель командира одного из батальонов ДНР Захар Прилепин. В своем сообщении Прилепин отметил мужество и вклад «Деки» в защиту Донецкой народной республики. Писатель отметил, что одно из последних ранений снайпер получил во время службы в батальоне Прилепина.
По словам самого Деки, соседи проснулись от звука ломающихся в доме стекол. Наверное, коктейль Молотова бросили на кровать. А когда отходили, бросили его еще на один домик рядом, потому что они вместе никак не могли загореться, — рассказал сербский доброволец. По словам Деки, к делу уже подключилась прокуратура, работают следователи и полиция.
Первая — про Крым, называется «Невежливые люди». Она о простых людях, о самообороне Севастополя. Когда я приехал туда в 2014 году, я много что видел из того, о чём ещё никто никогда не говорил. Вторая книга — роман о бывшей Югославии, о том, что её довело до войны в 1991 году. О семье, где росли три сына, которых учили разной истории. Один воспитывался мамой-хорваткой, другой — отцом-сербом, третий — дедушкой-мусульманином из Боснии. Мысль в том, что их побудило поехать на войну в разные страны и сражаться друг против друга. Книга тяжёлая, но я постараюсь её закончить до конца следующего года. Как вы познакомились? С ней мы познакомились на сайте знакомств, я увидел её фотографию, она мне понравилась. Начали переписываться, а потом меня ранили и я приехал в Москву лечиться. Там мы и встретились. Лена очень добрый человек, а я достаточно вредный, и она меня такого терпит. Ещё я часто не могу спать ночью из-за болей в суставах, в костях, а она сидит рядом со мной, старается мне помочь. Умение так заботиться свойственно только русским женщинам. Раньше жена работала в Москве в престижном салоне красоты и получала хорошую зарплату. Однажды я ей рассказал о своём желании уехать в деревню, и Лена согласилась. Готовность поехать со мной куда угодно и есть доказательство любви. Так и случилось, мы живём в деревне. Дело в том, что меня достаточно сильно ранили, плюс у меня была контузия. Моё лечение длилось месяц: операция, потом восстановление. Мне посоветовали поехать в горы, чтобы подышать воздухом. И мы с Леной поехали в Абхазию в медовый месяц. Мне получить упрощённое гражданство России можно, только если есть паспорт Донецкой или Луганской народных республик и паспорт Украины. Но как только мы решим вопрос с документами, сразу распишемся. Если случится, то хорошо. У Лены есть 16-летняя дочь, а у меня сыну 21 год — скоро нам внуков нянчить надо будет! Я ещё переживаю из-за состояния здоровья, иногда боли бывают просто ужасные, а на Лену перекладывать все заботы не хочется. У меня пулевое ранение в живот, грудную клетку, в плечо, в ногу осколочной гранатой. Восемь контузий, из них две тяжёлых. Самая большая проблема — спина. Иногда так прихватит, что двигаться не могу. От контузии у меня постоянно шум в ушах. Но у меня нет права жаловаться.
За конфликтом Сербии и Косова стоят два президента! Снайпер Деян Берич рассказал всю правду
С начала СВО наше подразделение зачищало дорогу до Гостомеля. Тогда нам и в голову не приходило, что будет такое количество дронов, такое количество иностранцев и иностранной военной техники. Конечно, работа на поле боя претерпела колоссальные изменения", - сказал Берич. Он также отметил, что большой заряд бодрости и эмоций дают бойцам детские письма.
Напомним, что прицельная дальность стрельбы из этого вида вооружения составляет до 1300 м с оптическим прицелом. В ограниченном пространстве, например, при штурме городов или укрепрайонов, следует использовать винтовку меньшего калибра. А для поражения противников на значительном расстоянии нужен большой калибр. Он добавил, что конкретно в его подразделении были винтовки Лобаева 408-го калибра, установившие пять лет назад мировой рекорд. Напомним, что в 2017 году именно из этого вида оружия была поражена мишень диаметром 1:1 м, которая находилась на дистанции 4170 м.
Потерь меньше и эффективнее. Лучше 2—3 месяца потерять, чем людей». Батальон Деки работает с модернизированной винтовкой Мосина. Наш батальон переделал все винтовки, у нас новые прицелы. Обучаемые ребята стреляют с 800 метров».
Может быть, придется сесть в тюрьму, но я готов. Главное, что мне удалось помочь и спасти моих ребят от того, что с ними могло произойти. Мне никто не угрожал, но просто мое обращение это реально нарушение, это реально дискредитация армии, если просто послушать слова и не разбираться, что за ситуация за словами. Но я уверен, что Сергей Шойгу и люди вокруг него разберутся в ситуации правильно», — сказал Берич. В видеообращении он уточнил, что часть сербских бойцов приехала участвовать в боевых действиях в Донбассе с его помощью.
Сербский доброволец: Запад воюет на Украине, чтобы уничтожить Россию
| Деян Берич: «Освобождать Украину от нацизма больно, но цель того стоит» | Русские Онлайн | сербского добровольца, капитана запаса одного из снайперских подразделений ДНР, живой легенды с позывным «Деки» – Деяна Берича. |
| Dejan Berić | Military Wiki | Fandom | сербский доброволец, позывной "Деки". Деки приехал в Донецкую Народную Республику в 2014 году и руководил снайперской группой в команде главы ДНР Александра Захарченко. |
| Сербский снайпер Деки обвенчался (ФОТО) | Русская весна | Сербский доброволец Деян "Деки" Берич получил паспорт гражданина Донецкой Народной Республики. |
Сербский снайпер Деки обвенчался (ФОТО)
Деян Берич, известный под позывным Деки наверное самый известный из добровольцев-интернационалиcтов, защищавших Донбасс. Сербский снайпер Деян Берич (позывной Деки) стал одним из первых иностранных добровольцев, приехавших в ДНР. Снайпер из Сербии Деян Берич, известный под именем Деки, вернулся в ДНР. Најновије вести. Актуелне информације из прве ни канал Дејана Берићити ВКонтакте (VK): страница ВКонтакте. Деки, могут удалить фильм, страницу, могут лгать, но никто никогда не забудет Гиви, Мотороллу, Батю, Воху, снайпера Деки и многих других! Сербский доброволец Деян "Деки" Берич получил паспорт гражданина Донецкой Народной Республики.
Деян «Деки» Берич: тактика боевых действий в зоне СВО претерпела большие изменения
| Сербский снайпер Деки рассказал о тактике информационной пропаганды Киева | Сербский снайпер Деян Берич, известный под позывным Деки, почти 10 лет назад переехал в Россию, а в 2018 году отправился защищать Донбасс. |
| "Единственный шанс для Порошенко". Донецкий снайпер Деян Берич о жизни и смерти | Recommend this entry Has been recommended Send news. |
Деян Берич: «Освобождать Украину от нацизма больно, но цель того стоит»
Сгорело всё: сербский снайпер с позывным "Деки" рассказал о пожаре в своем домеВоевавшему в ДНР снайперу Деяну Беричу неизвестные подожгли дом. Позывной Деяна – Деки – известен и детям Донбасса, которым он помогал продуктами и подарками в рамках гуманитарной миссии, и взрослым – как символ героизма и стойкости. Об этом Берич заявил в интервью РИА Новости, комментируя вопрос о мотивации сербских добровольцев, которые направляются в зону боевых действий на Украине.
Деян Берич, участник спецоперации на Украине, позывной Деки в эфире телеканала Соловьёв Live
Копировать данные для диагностики. Сербский снайпер Деян Берич с позывным "Деки" рассказал о ходе спецоперации по защите Донбасса. НТА-Приволжье — "Тактика ведения боя за время специальной военной операции претерпела сильные изменения", заявил в эфире интерактивного телеканала "День за днем" сербский снайпер и спецгость премии "СВОИМ" Деян "Деки" Берич. Музей "Воинской доблести Донбасса" опубликовал видео с пресс-конференции первого замглавы миссии ОБСЕ Александра Хуга. Вопросы о войне, о соблюдении Минских соглашений, нарушении перемирия со стороны украинской армии, а также о том, как ко всему относится. Сербский доброволец Деян Берич, более известный, как военнослужащий армии ДНР с позывным «Деки», в интервью корреспонденту «Все о ДНР», прокомментировал мотивы действий киевского режима.
Деян Берич: «Я веду войну против неонацистов, наёмных убийц, вражеских солдат»
Теперь вы понимаете что реально произошло на Харьковском направлении, где стояла милиция ДНР, казаки и добровольцы..? Новостной сайт E-News. Используя материалы, размещайте обратную ссылку. Оказать финансовую помощь сайту E-News.
У снайпера совсем другое видение войны. Он точно знает, кого он убивает, он видит лица, ему известно наверняка, куда попала пуля. И воюющие стороны проклинают именно снайперов, считая их людьми, которые убивают сознательно и хладнокровно.
Как тебе удалось внутренне нравственно примириться с тем, что ты делаешь? В любой войне снайперы дают поддержку своим и убирают снайперов другой стороны, и это очень важно. Я очень хорошо знаю, что такое моя работа, и ребята меня понимают. Это сохранение их жизней.
Поэтому у меня нет никаких проблем с совестью. Я никогда не стрелял в человека без оружия, никогда не стрелял человеку в спину и никогда не стрелял в гражданских. Я стрелял в военных, которые либо повернули оружие в нашу сторону, либо на позиции в наступлении, либо в снайперов врага. Это было в югославской армии.
Они нас подготовили к войне. Например, ты не выстрелишь... Ну, не знаю. В кого ты почему-то не выстрелишь?
Мы постоянно на передовой, и я вижу многих на той стороне через прицел. Если не считаешь человека угрозой, если нет необходимости его убивать, то просто отпускаешь. Гораздо больше таких, которых отпустили, чем убитых. Не нужно стрелять в каждого.
Говорят, что снайпер должен наводить панику на противника. Это есть, но всё равно нет никакой необходимости убивать всех, кого видишь. Россия оказалась каким-то очень неоднозначным союзником Сербии. Она фактически никак не помогла ей в 1990-е годы.
Нет ли обиды? Это народ пришёл. В 1990-е годы России тоже нужна была помощь. Надо понимать, что иногда есть желание кому-то помочь, но нет такой возможности.
Обижаться не надо ни на кого. Русские у нас воевали прекрасно. К сожалению, 26 человек похоронены. Есть город у нас — Вышеград.
Совсем недавно там поставили памятник русским, которые воевали в Республике Сербской. Они хорошие бойцы, и поэтому у нас долг перед ними — помочь им здесь. Обиды, повторюсь, нет. Мы должны сами себе сначала помочь.
Мы не проиграли эту войну, мы проиграли политически, потому что Милошевич предал нас: и Республику Сербску, и Республику Сербску Краину, и Косово. Всё сдал. Войну не надо начинать, если ты не собираешься её заканчивать. Если собираешься на половине сказать: "Всё, я сдаюсь", то зачем тогда?
А мы видим здесь какой-то удивительный распад этого славянского единства: два славянских народа воюют друг с другом. Большинство воюющих на той стороне — это националисты, это мусульмане и нацисты. Очень много из России, было три серба, хорваты, поляки, болгары есть. Значит, воюют нацисты.
Если смотреть на передовую, настоящую передовую, то украинцев там мало. Там карательные батальоны и пришлые нацисты. А за нацистами нет ни веры, ни нации, ничего. Они просто нацисты.
У меня от этой публичности больше проблем. Но, с другой стороны, оказалось, что молодежь, которая не только в Сербии, но и в России, и люди постарше, которые посмотрели фильм «Война снайпера», мне пишут, что их жизнь изменилась, они поняли, что надо жить и по-другому. А когда приняли этот закон, сербская полиция с автоматами заходила в дом, где жила моя бывшая жена, с которой мы в разводе с 2013 года. Дом записан на жену и сына, у меня ничего в Сербии нет. Они все равно выбивали дверь, заходили внутрь. Я тогда позвонил ребятам, которых знал, попросил этого не делать — я нахожусь на Донбассе, если что-то нужно, приезжайте сюда. Они ответили: «Приезжай в Сербию, мы тебя трогать не будем, только уходи оттуда». Я говорю: «Ну ребята, так не получится». Если вы готовы, выйдем в эфир и поговорим по-серьезному.
Ну они думали, что я несерьезный, вот серьезные проблемы получают. Например, Украина постоянно жалуется на меня Сербии, России. Как Россия могла позволить мне стать журналистом здесь. Сербское правительство снабжает Украину минами натовского калибра 60 мм, я об этом говорил долго, но не было доказательств. Но одна мина не разорвалась и осталась целиком. С номером, со всем. Мина произведена в 2016 году в Сербии, она 60 мм. И я не молчу. Все эти угрозы меня заставляют стараться, доказывать, что они неправильно делают.
Так что я в Сербию не могу поехать. Какие события стали точкой невозврата, после которых ты стал на сторону донецких, луганских — на то время просто повстанцев? У меня на стройке, где я был прорабом, работали ребята с Украины. Мы обсуждали, что происходит, они говорили, что это быстро закончится, «ничего серьезного», «ребятам дают по 200 гривен, чтобы вышли». Я говорю: «Вы понимаете, гражданская война — это очень серьезно, впереди большие потери, слом экономики. Я им: «У нас в Югославии это все точно так же происходило». Они: «Нет». Надо просто подождать». И когда началась Русская весна в Крыму, мои ребята, которые работали у нас, пригласили 27 февраля 2013 года в Крым.
Мы приехали сначала в Одессу, потом в Крым. В Крыму все закончилось как закончилось. Я был в Севастопольской обороне. Сначала на Украине, потом в Белоруссии, а потом на Кавказе». Ну пошли «на два-три месяца». Я знал, что будет долго, но не ожидал, что так долго. А точка невозврата — сразу, когда взял оружие в руки, ты понимаешь, что это будет, пока тебя не застрелят или пока война не закончится, или пока не получишь ранение, как у меня было. Есть у тебя свое личное отношение? Национализм плох.
Есть ли у них что-нибудь общее с националистами из Западной Украины? Сейчас, например, нашу историю искажают, меняют. Например, с 1948 года, когда Тито и Сталин поссорились, тогда начали говорить, как русский солдат приезжал, убивал, насиловал, воровал… У меня был дедушка, который рассказывал, что происходило на самом деле. А четники — они сбежали перед Красной Армией, сбежали перед партизанами. Почему, если они сражались за Югославию? Отличие четников от бандеровцев в том, что они сражались и против фашистов, и против партизан. Там было несколько подразделений. Например, отряды Драже Михайловича — для них и партизаны, и фашисты были предателями, они сражались со всеми. Сейчас четники работают на территории Донбасса.
Они отправили своего человека как шпиона, его финансирует США, он работает на Англию. Находится сейчас на Донбассе. Его имя Братислав Жилкович. Сведения о Донбассе он отправляет сначала в Белград. Это единственный человек, которого спокойно везде пускают: он уехал в Сербию, в Россию. Его финансируют четники США, он спокойно гуляет. Мы очень сильно похожи. Может, я ошибаюсь, но русские в Крыму — это одни, русские в Москве — это другие, русские на Донбассе — это третьи. Они все русские, но по-своему разные.
Но самые похожие на нас, сербов, — это русские на Донбассе. Первые рудники на Донбассе строили сербы-инженеры. Они были приглашены как военные, примерно в 1723 году. Многие сербы тогда ассимилировались на Донбассе, женились. Меня очень сильно поразило, когда я с жителями Донбасса познакомился, увидел, как себя ведут, как работают — ну сербы, только по-другому говорят. И мне пришлось ее спалить, просто уничтожить. Потому что есть многие вещи, о которых я, когда прочитал книгу, понял, что не хочу говорить. Конкретно для меня — это Стрелков. Это самый большой предатель, который есть вообще в России на сегодняшний день.
Так было еще несколько людей, я просто не хочу об этом писать. Понимаешь, ты пишешь книгу, у которой есть первая, вторая, третья, четвертая глава. А есть первая и третья, а второй не хватает. Так нельзя. Либо ты пишешь как положено, прямо заходя в душу человека, либо не пишешь никак. Я не профессиональный писатель, я вообще — фермер, и я пишу так, как считаю правильным. Книга, которую я сейчас пишу, о Югославии. Там семья. Муж и жена.
У жены папа хорват, мама сербка. У мужа — серб и мусульманин. И у них три ребенка, которых воспитывают дедушки. Серб — православный, хорват — католик, и боснийский мусульманин. У нас таких семей много было. И начинается гражданская война. Что происходит при этом в голове у людей? Книга очень сложная, книга очень трудная. Но я года за два, наверное, закончу ее.
Скажи, как ты сейчас относишься к нему и как относился в самом начале. Он был у нас в Югославии. Я реально думал, что его отправили на Донбасс помочь. Потом понял, что не отправляли, что он пришел, просто чтобы найти власть. Я это считал неправильным, отказался. На что мне ответили, что, отказавшись, я себе подписываю смертный приговор. Но я уже говорил, что добровольцы — люди идейные, а значит есть вещи, которые нельзя делать, есть грань, которую нельзя переходить. Потом через штаб Стрелкова отправлялись люди, которые должны были убить меня, мы их арестовывали на Донбассе. Это все записано, есть документы, свидетели.
Тогда я понял, что Стрелков не такой, каким кажется. И я молча, не желая с ним спорить и ссориться, просто приехал к нему в Москву тогда, уточнить, что это он делает. Шесть часов я ждал у кабинета, ждал, пока он меня примет. Я спросил: «Это правда? Говорит: «Мне сказали, ты плохой». На этом все закончилось.
Серб при этом предположил, что в случае наступления украинских военных количество жертв может быть огромным, поскольку за последние годы армия Украины стала значительно сильнее. Впрочем, добавляет Деки, и силы ДНР тоже готовы дать отпор любой агрессии. Примечательно, что 27 марта бывший глава правительства ДНР Александр Бородай заявил о том, что члены его Союза добровольцев Донбасса активно готовятся к возможному обострению ситуации в Донбассе. По утверждению Бородая, в случае наступления ВСУ, сюда довольно быстро придут русские добровольцы, которые помогут республике отстоять свои территории.
Снайпер-волонтер Деян Берич: нацизм — это самое худшее
В ходе интервью серб рассказал, что в связи с эскалацией конфликта, в Донецк отправилось множество добровольцев. Как говорит Берич, на данный момент он улаживает формальности с документами для поступления в Народную милицию ДНР. Это республика моя — я ее должен защищать», — поделился подробностями он.
Что меня удивило: когда их позиции были засечены, они просто поднялись на колено и начали открыто стрелять, как будто находятся в тире или на учениях. Видимо, не думали, что их могут достать. Знаете, это совершенно американский стиль снайперской школы. Оказалось потом, что это американцы и два поляка. Но когда начали один за другим гибнуть, просто ушли. Они приехали сюда и думали легко заработать.
Им украинское командование говорило: убейте немножко гражданских, убейте немножко военных, это легкие мишени, мы хорошо вам заплатим и риска для вас никакого. Им не нужно было грабить, у них зарплата огромная. Иностранные частные военные компании послали на Донбасс наемников-убийц, для которых русские или украинские люди были мишенями, и за их убийства хорошо платили. Нацисты везде одинаковы, как бы ни назывались — бандеровцы или усташи. Хорваты, воюющие на стороне украинских нацистских батальонов типа «Азов», имеют поддержку своего государства и считаются там героями. А государство Сербия объявило нас, сербских добровольцев, помогающих защитить русских Донбасса от геноцида, преступниками, и нас ожидает преследование на Родине. Разве это справедливо? И разве это отражает настроения и волю жителей самой Сербии, чье большинство, пережившее несколько страшных войн и геноцид, искренне поддерживает Донбасс и его людей.
О хорватах могу добавить, что один из них попал в плен где-то под Дебальцево, потом его поменяли. Наше дело было зайти и принять бой. Специально никто никого не искал. О хорватах мы знаем потому, что у нас когда-то была одна страна. Хорваты говорили, что приезжают воевать не столько против Донбасса, сколько против сербов-добровольцев. Они врут. Они пошли в артиллерию, а вы знаете, как артиллерия работает — бьёт по гражданским объектам, по школам, по больницам. Вы это хорошо сами знаете.
С этим вообще никогда нельзя смириться. Если ведешь войну — будь воином, воюй против военных, будь честным. Но украинская власть говорит, что охраняет Донбасс, защищает народ. Но как можно защищать народ, когда ты убиваешь этот народ? Как можно? Когда Иловайский котел был и окруженные вояки попробовали прорваться, в их уничтоженных машинах нашли одежду мирных граждан, белье, детские вещи, даже ограды металлические забирали. Ну это же просто убийцы и мародеры, а не защитники. В войне на Донбассе нет ничего нового по сравнению с какими-то другими войнами.
Ты строишь свой дом, украинцы — свой, там живут обычные люди, не желающие воевать. Многие понимают, что так нельзя, но выбора им не оставляют. Этот конфликт разожгла Америка, ей все равно, сколько людей погибнут, сколько будет страданий и горя. Я никогда не забуду глаза детей Дебальцево, которые рассказывали мне: «Кушаю кашу утром и вечером, на обед каши не хватает». И мы, добровольцы, приезжали к ним с подарками, продуктами, конфетами. Несколько раз приезжали, дети прижимались к нам, обнимали, радовались. Как может украинская армия по детям из орудий стрелять? Не понимаю.
Как можно после такого не встать на защиту людей и детей Донбасса? У украинцев тоже есть добровольцы, националисты и нацисты, которые могут и хотят воевать. Мы как-то столкнулись с «Азовом» и «Айдаром», могу сказать, что они как воины хорошие. И это факт, и не надо убегать от этого. Они мотивированы воевать, хотя это ложная мотивация. А призванные украинские солдаты не всегда хотят и не умеют воевать. Они не ведут серьезные длительные бои, не идут врукопашную, человек на человека, обычно бои длятся максимум два часа. В Сербии, например, были бои, длящиеся несколько суток.
Там погибли многие наши парни. Мы зашли втроем — мой командир, как брат он мне теперь, мой напарник и я. Друг тоже со Славянска еще был, вместе сражались. Потом он погиб при освобождении Углегорска. Так вот. В Мариновку мы первые зашли, из оружия — две винтовки и один автомат. Мы три раза забирали блокпост на входе в Мариновку, потом по нам артиллерия работала — и украинская, и наша, был перекрестный обстрел, потом мы оттуда уходили, потом снова штурм. Нам помогла группа Моторолы, у них был командир с позывным Малой.
Он невысокого роста, когда я увидел его впервые, думал, это подросток, но он оказался опытным, жестким, умным бойцом и хорошим, настоящим командиром.
Или он берет оружие в руки, или он едет работать как повар, или собирается группа людей, которые просто устраивают субботник — это все они делают от души. И не получают никакого вознаграждения за это. Вот я приехал и не получил ничего. Потратил просто кучу своих денег, и мне не жалко этого. А человек, который как ЧВКшник работал — ему только деньги. Значит, он приехал воевать за деньги. Но по моему мнению, ЧВК в России нужно легализовать. Это нужно сделать побыстрее.
По какой причине? Вот я свою войну закончил до следующего наступления Украины, сразу начал мирную жизнь. Но есть много людей, которые просто не могут жить мирной жизнью. Они не могут укрепиться в обществе, у них проблема, им нужен адреналин. ЧВК для таких людей просто идеальное место. То есть первое — решается проблема человека, который не может себя найти в обществе. Второе — этот человек не заходит в криминальные структуры, не идет в наемники. И третье — поступает под контроль очень серьезных людей, которые имеют опыт в боевых действиях. Поэтому, по моему мнению, ЧВК — это правильно для определенных людей, но не для меня.
И их надо узаконить в России. Какое твое тогда было отношение к действующему президенту России? Это было перед бомбардировками Сербии. Он привез сербских офицеров в форме, и они сфотографировались внутри командного пункта С-300. И эта фотография как бы случайно попала в эфир. Это дало возможность Слободану Милошевичу купить системы противовоздушной обороны в России. Сербские офицеры приезжали в Россию обучаться. Но за два месяца до начала войны Милошевич просто забрал офицеров обратно, сказав, что нам не нужно оружие. Поэтому я не могу осуждать и говорить, что Россия нам не помогла, это мы сами отказались от помощи.
В твоей книге это, скорее, отрицательный персонаж. Милошевич любил Сербию. Но этого недостаточно. Нужно быть и хорошим государственником, принимать правильные решения. Гражданскую войну в Сербии никто не мог остановить, как не смогли остановить и на Украине. Она формировалась годами. Запад делал все, что нужно, чтобы эта война началась. Но если так случилось, ты должен воевать до конца. Либо серьезно выиграешь, либо серьезно проиграешь.
Но Милошевич договаривался с Западом и ему верил. Вот Сербскую Краину, операцию «Буря», ее сдала Сербия. Сербия четко помогла Хорватии, чтобы эта операция была завершена быстро. Мы, участники, это хорошо знаем. Я и все мои офицеры, мы сами были готовы погибнуть, наши семьи были готовы погибнуть, но только для того, чтобы сербы жили бы в свободном государстве. Вот он договаривался, поэтому и закончил в Гааге. Он договаривался, потому мы и потеряли Сербию. Нет Сербии больше у нас. Сербия сейчас — колония Англии с маленьким суверенитетом.
Недостаточно любить что-то, надо это развивать. Люди, которые были рядом с Милошевичем, у них не хватало смелости сделать шаги, которые были нужны. И элиту, конечно, купили, которая его уговаривала: «Забирай офицеров наших из России, они не нужны, договаривайся с Западом…». Скажи, когда ты наблюдал развитие ситуации на Украине, ты видел, что Янкович допускает те же ошибки, что и Милошевич, или нет? Но делал ошибки, не сначала, а потом, когда давление на него усилилось. А Янукович сразу предал своих. Это две несравнимые личности. Как ты к этому относишься? Речь идет об операции по переброске сводного батальона ВДВ ВС в город Приштина в ночь с 11 на 12 июня 1999 года — ред.
Фильм смотрели «Балканский рубеж»? Понравился он тебе? Там за короткий промежуток времени рассказывается суть проблемы с Косово. Просто идеально сделали. Просто там, где русские в аэропорту сражались — там были сербы. И один из командиров этого отделения из антитеррористического подразделения нашей сербской полиции — он сейчас находится в России, потому что навалял куче американцев и не подходит под определение «хороший серб» в сегодняшней Сербии. Пришлось уехать оттуда. А фильм — ну просто идеальный. И этот марш-бросок, который сделала русская армия в 1999 году, он начал менять отношение с НАТО в мире.
Вот с этой точки начинается новая Россия, которая показала, что мы становимся снова сильными и с нами в будущем придется считаться очень серьезно. Знаешь, наше правительство сейчас просто уничтожает Сербию. Сербию как государство. Что у нас происходит? Сербия — традиционное государство. Семья на первом месте, вера — рядом с семьей. Вот сейчас запрещают семью в Сербии. Например, гей-парады в Сербии происходят регулярно, пять-шесть раз в год. А Парад семьи — когда наши люди хотели такой сделать — правительство запретило.
Потому что «мешает чувствам геев». У нас «премьерка» — открытая лесбиянка, она этого не стесняется и говорит, что ее цель — чтобы церковь признала гей-браки. Вот это Сербия сегодня. Просто должен прийти человек, который будет честный, настоящий, хозяин, семьянин, верующий. Вот тогда многое и поменяется в Сербии. Министерство обороны Донецкой Республики в 2014 году опубликовало приказ о наградах — на знаю, кому это было нужно, но я тогда был не известный человек на Донбассе — после этого нашего президента пригласили в посольство США и сказали: «Ты должен что-то решить по вопросу добровольцев». Я в Сербии занимался серьезно политикой, у меня там много друзей в парламенте. Одна из них, Драгана Трифкович, которая часто приезжает к нам в Россию, мне позвонила и рассказала, что обстановка такая: принят закон, что больше нет добровольцев в Сербии. И если ты едешь за границу Сербии, будешь отвечать.
Можно воевать за границей Сербии, только если тебя отправило правительство. Но это отразилось только на нас, которые воевали за русских на Донбассе. Например, есть бойцы из Сербии, которые воевали в батальоне «Азов» — их никто не трогает. Их имена опубликованы — их не трогали никогда. Их никто не трогает. Проблемы только у нас. Потому что я не понимаю, как один маленький человек может им мешать, таким сильным. Почему я стал известным? Для снайпера это проблематично.
У меня от этой публичности больше проблем. Но, с другой стороны, оказалось, что молодежь, которая не только в Сербии, но и в России, и люди постарше, которые посмотрели фильм «Война снайпера», мне пишут, что их жизнь изменилась, они поняли, что надо жить и по-другому. А когда приняли этот закон, сербская полиция с автоматами заходила в дом, где жила моя бывшая жена, с которой мы в разводе с 2013 года. Дом записан на жену и сына, у меня ничего в Сербии нет. Они все равно выбивали дверь, заходили внутрь. Я тогда позвонил ребятам, которых знал, попросил этого не делать — я нахожусь на Донбассе, если что-то нужно, приезжайте сюда. Они ответили: «Приезжай в Сербию, мы тебя трогать не будем, только уходи оттуда».
К слову, легендарный снайпер при знакомстве с людьми предпочитает рассказывать о семейном деле в Подмосковье и позиционирует себя как простой фермер, хотя его заслуги имеют международный вес.
В Донбасс Деки приехал еще в 2014 году — с тех пор, помимо побед на поле боя, он стал героем фильма и написал книгу, а теперь пришел в студию Readovka. Обо всем этом, а также про подготовку украинских боевиков, успевших за почти девять лет под давлением пропаганды возненавидеть Россию, — в интервью редактора Readovka Ксении Мироновой.