Биография Мануэля Асаньи Мануэль Асанья, испанский политический деятель и писатель, родился в состоятельной семье и рано столкнулся с потерей родителей. Среди арестованных в силу случая оказался и будущий Президент Испании Мануэль Асанья, который приехал в Барселону по личным делам.
Асанья-и-Диас Мануэль: Удивительная история жизни
Асанья, Мануэль — статья из Интернет-энциклопедии для Президент республики Мануэль Асанья эмигрировал. Премьер Негрин попробовал выторговать приемлемые условия капитуляции, среди которых запрет на последующие репрессии. Асанья посвящал много времени политике и литературе, был секретарём очень популярного в столице литературно-политического дискуссионного клуба "Мадридский Атенеум". Асанья-и-Диас Мануэль быстро стал признанным экспертом в своей области и получил множество наград и заслуженных званий.
Досье личности
- Мануэль АСАНЬЯ
- Временное правительство и принятие конституции (апрель — декабрь 1931)
- АСАНЬЯ Мануэль
- Асанья Мануэль — Мегаэнциклопедия Кирилла и Мефодия — статья
- Внезапно: Лукашенко приказал найти коррупционеров – назавтра найдено 13
- Мануэль Асанья - Википедия
Мануэль Асанья - Manuel Azaña
Франко был недоволен деятельностью Асаньи ещё и из-за закрытия военным министром в целях экономии Военной академии в Сарагосе, которой тогда он руководил. В то же время преобразования Асаньи не носили революционного характера — так, несмотря на его громкое заявление о намерении «растереть в порошок» военную касту, офицеры, не присягнувшие республике, получили возможность выйти в отставку с полной пенсией. В армии было существенно сокращено количество генералов, которое было приведено в соответствие с численностью армии. В 1932 правительство Асаньи смогло подавить военное восстание под руководством генерала Хосе Санхурхо так называемую «санхурхаду» , что укрепило его позиции. В то же время расстрел анархистов, выступивших против правительства в деревне Касас-Вьехас в январе 1933, разочаровал многих республиканцев, ранее поддерживавших Асанью. На муниципальных выборах 1933 правительственные партии потерпели неудачу, что способствовало отставке правительства в сентябре того же года и проведению досрочных выборов. Во время работы в правительстве Асанья продолжал заниматься литературной деятельностью, написав драму «Корона». После победы правоцентристских сил на парламентских выборов в ноябре 1933, Асанья ненадолго отошёл от политики, написав книгу «Во власти и в оппозиции». В 1934 он стал лидером вновь созданной Лево-республиканской партии, объединившей Республиканское действие, радикал-социалистов лидер — министр образования в правительстве Асаньи Марселино Доминго и Республиканскую Галисийскую автономную организацию лидер — Сантьяго Касарес Кирога. В том же году он был арестован по обвинению в подстрекательстве к восстанию в Барселоне с целью провозглашения каталонского государства.
Он был освобождён судом в 1935 и описал эти события в книге «Моё восстание в Барселоне». В конце 1935 принял активное участие в создании левой коалиции Народный фронт, победившей на внеочередных парламентских выборах в феврале 1936. В феврале-мае 1936 был премьер-министром, а после смещения с должности президента Алькала Саморы сменил его на этом посту 10 мая 1936. Начало гражданской войны в июле 1936 стало сильнейшим ударом по его позициям, роль президента становилась всё более номинальной, у него были значительные разногласия с премьерами-социалистами Франсиско Ларго Кабальеро и Хуаном Негрином. Придя к выводу, что республиканцы не могут выиграть войну, Асанья стал сторонником компромисса с франкистами.
Он отверг все обвинения, заявив: «В Касас-Вьехасе не произошло, насколько нам известно, ничего кроме того, что должно было произойти…» Поскольку правительство отказалось создать парламентскую комиссию для расследования случившегося, группа депутатов во главе с капитаном Седилесом отправилась в Касас-Вьехас, чтобы получить информацию на месте. В ходе дебатов депутат-радикал Мартинес Баррио резко обрушился на правительство, заявив, что кровавыми репрессиями в Касас-Вьехасе оно ставит под угрозу жизнь республики. Он добавил: «Думаю, однако, что есть нечто худшее, чем утрата режима: это если этот режим уйдет запачканным, осужденным Историей, покрытый стыдом, слезами и кровью…». Во время речи Мартинеса Баррио Асанья вскочил и в гневе покинул зал. Той же ночью в дневнике он записал: «Сессия была отвратительным спектаклем. Жадно набросились на кровь, она возбуждала их, нас хотели запятнать ею…» На следующий день атаки возобновились в тех же тонах. Асанья взял слово для того, чтобы снять с правительства ответственность за события 12 января, заявив: «не было и нет в мире правительства, которое могло бы помешать тому или иному агенту власти по той или иной причине выйти за пределы своих полномочий и под воздействием каких-либо причин, страха, ненависти или мести, преступить пределы в исполнении своего долга…» Этими словами председатель правительства уже начал признавать, что, действительно, в Касас-Вьехасе действовали неправильно. Но всю ответственность он возложил непосредственно на командира карательных сил — капитана Рохаса. В конце концов, была создана парламентская комиссия, передавшая судьям протоколы заседаний, официальную информацию и все документы, имевшие отношение к делу. В мае 1934 г. Менендесом и капитаном Мануэлем Рохасом. Дело Менедеса было отложено, а Рохас был приговорен к 20 годам тюрьмы, которые, конечно же, не отбыл. Вскоре после этого правые затеяли пересмотр дела, и в июле 1936 г. Рохас вышел на свободу. Кроме того, CNT выпустила брошюры об этой эпопее. Другой, через месяц, был опубликован региональной федерацией Андалусии под названием «Варвары прошли!
В 1924 году опубликовал энергичное воззвание, направленное против диктатуры. В 1925 году, вместе с другом и соратником, учёным-химиком Хосе Хиралем, основал партию Республиканское действие. В 1930 году возглавил мадридское литературное, научное и художественное общество «Атенеум», что демонстрировало его степень влияния среди испанских либеральных интеллектуалов. В августе 1930 года участвовал в заключении Пакта Сан-Себастьяна, символизировавшего единство всех республиканских политических сил. Премьер-министр После свержения монархии в апреле 1931-го Асанья стал военным министром во временном правительстве республики. В октябре 1931 — сентябре 1933 г. Во время своей правительственной деятельности Асанья проводил ярко выраженную антиклерикальную политику. После того, как 11 мая 1931 г. Из страны был выслан примас католической церкви Испании кардинал Сегура, выступивший с критикой республики. Асанья был одним из инициаторов принятия республиканской Конституции, согласно которой церковь отделялась от государства, священники лишались государственной зарплаты, запрещались монашеские ордена, члены которых давали дополнительные обеты, кроме трёх обычных таким образом, из Испании изгонялись иезуиты, которые давали четвёртый обет — верности Папе Римскому. Правительство Асаньи провело аграрную и образовательную реформы в рамках последней были закрыты церковные школы и открыто большое количество светских , провело через парламент устав каталонской автономии. Кроме того, в качестве военного министра он стал инициатором проведения преобразований в армии, опираясь на поддержку либерально настроенных артиллеристов и военных инженеров, недовольных своим медленным продвижением по службе по сравнению с офицерами, отличившимися во время войны в Марокко. Асанья инициировал создание специальной комиссии, которая занялась пересмотром обоснованности внеочередного присвоения чинов офицерам, воевавшим в Африке, что вызвало резкое недовольство с их стороны. В 1936 г. Франко был недоволен деятельностью Асаньи ещё и из-за закрытия военным министром в целях экономии Военной академии в Сарагосе, которой тогда он руководил. В то же время преобразования Асаньи не носили революционного характера — так, несмотря на его громкое заявление о намерении «растереть в порошок» военную касту, офицеры, не присягнувшие республике, получили возможность выйти в отставку с полной пенсией. В армии было существенно сокращено количество генералов, которое было приведено в соответствие с численностью армии. В 1932 правительство Асаньи смогло подавить военное восстание под руководством генерала Хосе Санхурхо так называемую «санхурхаду» , что укрепило его позиции.
Советские Т-26 и БТ-7 с 45-мм. Горев Ворошилову. На митингах люди просто беснуются для Мадрида все, что было в Картахене, секретом не осталось ». Люди возлагали на новое оружие весьма большие надежды. Роль советских танков в обороне Мадрида зимой 1936 года была исключительно велика. Танки прибыли вовремя. Их срочно готовили к вступлению в бой. Армана — 15 Т-26 — со смешанными советско-испанскими экипажами, подошедшая накануне к столице, атаковала франкистов. Успех был полным, но его не удалось закрепить из-за отсутствия поддержки пехоты. Рота прорвала фронт националистов, который удерживали марокканцы, углубилась до 35 км. Пехота так и не подошла, оборонительные позиции франкистов не были ни заняты, ни разрушены, у республиканцев не было тяжелой артиллерии. Противник пришел в себя и снова занял линию обороны у деревни Сессинья. На обратном пути, проходя через эту деревню, рота капитана Армана потеряла три танка, которые были подожжены марокканцами. Без сопровождения пехоты бронированные машины оказались беззащитными на узких улицах, окруженных каменными заборами. Экипажи сопровождавших её танков не имели достаточного времени для подготовки, что сказалось в ходе сражения за столицу Испании. Тем не менее эти жертвы не были напрасными — франкисты также понесли значительные потери и вынуждены были до 31 октября остановиться. Активная борьба шла в это время и на внешнеполитическом направлении. Майский, ссылаясь на отсутствие действий со стороны Комитета по отношению к нарушителям «Декларации о невмешательстве» после декларации, сделанной представителем СССР 7 октября, заявил, что в связи с систематическими нарушениями и бездействием Комитета, Советское правительство выходит из соглашения по невмешательству. Ответ последовал незамедлительно. Германия признала аннексию Абиссинии Италией, обе страны официально договорились признать правительство Франко. Все большое значение приобретала борьба за господство в воздухе. В сентябре-октябре оно почти полностью принадлежало фашистам. Республиканцы несли большие потери. У необученной или слабо обученной пехоты возникало чувство беззащитности перед неприятелем, появились признаки паники. И вновь помощь СССР сыграла решающую роль. Первыми из советских самолетов в небе Испании появились бомбардировщики СБ испанцы называли их «Katiuska».
Мероприятия короля Испании
Энциклопедический словарь является некоммерческим проектом, который постоянно развивается. Важную роль в развитии проекта играют наши уважаемые пользователи, которые помогают выявлять ошибки, а также делятся своими замечаниями и предложениями. Вы также можете поддержать проект, оставив комментарий или разместив у себя на сайте или блоге ссылку на энциклопедический словарь.
Временное правительство не смогло вывести страну из кризиса. Республиканское большинство боялось принимать слишком радикальные решения, чтобы полностью не лишиться поддержки националистов. Несмотря на то что политические силы в Испании можно было разделить на два больших лагеря — левых и правых, внутри каждого из них существовало множество партий, несогласных друг с другом. Пока по всей стране шли забастовки, армейская верхушка, клерикальные круги, помещики и монархисты объединились в Испанскую конфедерацию автономных правых СЭДА и получили больше всех мандатов в Учредительные кортесы. Однако в конце 1935 года правительство правых было вынуждено уйти в отставку. На очередных парламентских выборах 16 февраля 1936 года численное преимущество в кортесах получила коалиция левореспубликанских, социал-демократических и коммунистических сил Народный фронт.
Числившийся в первых рядах объединения Асанья уже через несколько месяцев стал президентом Испании. Правительство Народного фронта начало проводить национализацию, обещанную республиканцами еще в начале 1930-х годов. Вялотекущая аграрная реформа вдохновляла крестьян на самостоятельный захват помещичьих земель, рабочие продолжали бедствовать и бастовать. Армейской верхушке давно не нравилась антимилитаристская политика Асаньи, выражавшаяся в сокращении расходов на армию, уменьшении военных пенсий, закрытии Сарагосской военной академии и аннулировании служебных преимуществ для военных, служащих в Марокко и на других африканских территориях Испании. Демонстрация республиканцев в Мадриде, 1936 год. В Мадриде был пущен слух, что священники угощают детей пролетариев отравленными конфетами, после чего разгневанная толпа вновь отправилась жечь монастыри и убивать служителей церкви. Организаторами назревающего мятежа против республиканцев стали генералы Хосе Санхурхо, Эмилио Мола и Франсиско Франко. Санрурхо еще в 1932 году пытался поднять восстание против Асаньи, за что был выслан в Португалию.
Это не помешало ему объединить консервативно настроенных офицеров в Испанский военный союз ИВС. Координатором мятежа стал командующий войсками в Наварре Мола, составивший подробный план действий, согласно которому правые силы должны были одновременно восстать во всех крупных городах в 17:00 17 июля 1936 года. Основная миссия была возложена на марокканские войска и Испанский легион, которым помогали ополчение кастильских и наваррских монархистов, а также основанная сыном бывшего диктатора Хосе Антонио Прима де Ривера партия «Испанская фаланга» и национальная гвардия. В марокканском городе Мелилья восстание началось на час раньше, поскольку офицеры боялись, что их планы будут раскрыты. На Канарских островах антиправительственные выступлениями руководил генерал Франко. Утром 18 июля 1936 года он выступил по радио, объяснив мотивы и цели заговорщиков.
Между тем чрезвычайная антиклерикальная программа Асанья отчуждала много умеренных. На выборах в местные органы власти, проведенных в начале 1933, большинство мест пошло в консервативные и центристские партии. Он назвал вотум доверия, но две трети Кортеса воздержались, и Алькала-Zamora заказал отставку Асанья 8 сентября 1933. Восстание имело временный успех в Астурии и Барселоне , но было закончено за две недели.
Он был арестован и обвинен в соучастии в восстании. Он был выпущен из тюрьмы в январе 1935. Его правительство включало PSOE и коммунистов. Это встревожило консерваторов, которые помнили их попытку захватить власть только 17 месяцами ранее. Социалисты и коммунисты были назначены на важные положения в Охране Нападения и Жандарме. Кроме того, с победой Народного фронта радикализированные крестьяне во главе с социалистами начали захватывать землю 25 марта. Асанья принял решение узаконить эти действия, а не бросить вызов им. Радикальные социалисты соперничали с коммунистами в призыве к сильной революции и насильственному подавлению Права. Политические убийства коммунистами, социалистами и anarchosyndicalists были частыми, как были возмездия все более и более радикализируемыми консерваторами. Однако Асанья настоял, что единственная опасность для республики была от Права.
Он казался не желающим подавить или даже признать насилие Левых. Как «республиканец среднего класса», он был неумолимо враждебным к монархии и церкви. CEDA, который был прокатолическим, он поэтому, расценил как незаконнорожденного, и также любого и всех монархистов, даже те, кто поддержал парламентарную демократию. Но социалисты и коммунисты, которые были здравомыслящими по этим двум проблемам, были приемлемы, как раз когда они призвали к «bolshevization» и подавлению всех «фашистских» сторон и газет, или говорили открыто о вооруженном восстании. Много историков рассматривают избирательную победу Народного фронта как первое событие в непосредственной цепи событий, которые привели к военному восстанию против республики 17-18 июля 1936.
Из числа крупных городов мятежникам покорились только Сарагоса в Арагоне и Овьедо в Астурии. Это стало возможным благодаря фактору неожиданности, так как местных командиров также считали лояльными республике и политически благонадежными. Впрочем, уже в двадцатых числах июля Овьедо берут в кольцо части "народной милиции", и этот очаг мятежа был изолирован от остальной Астурии. В окружении националисты оказались и в других городах, где они подняли мятеж и попытались захватить власть: в Толедо, Гранаде и так далее. Бойцы "Народной милиции" в Барселоне, лето 1936. Провалились и попытки захвата двух самых густонаселенных городов Второй Испанской Республики - Мадрида и Барселоны. В столице путч провалился во многом из-за нерешительности местного генерала Хоакина Фанхуля, который сразу же объявил о своей солидарности с путчем, но целых два дня не предпринимал никаких решительных мер для нейтрализации государственного аппарата и республиканских вооруженных формирований. Благодаря отсутствию толкового командования, монархисты и фалангисты проигрывают уличные бои своим противникам, их оттесняют к казармам, которые позднее также падают под натиском коммунистов. Практически все офицеры, в том числе и слабохарактерный Фанхуль, приговариваются к смерти и расстреливаются. В Барселоне, где популярностью пользовались анархисты, коммунисты и регионалисты, которые все поддерживали Республику, сама мысль о возможности переворота казалась бредом даже верхушке заговора. В той части страны, которая традиционно голосовала за республиканцев, выступлений вообще не состоялось. Хотя практически вся кадровая армия и предала дело Второй Испанской Республики, ей сохранили верность военно-морской флот и военно-воздушные силы, что делало переброску африканской армии если не невозможной, то практически невыполнимой. Номинальный лидер переворота, Хосе Санхурхо, возвращавшийся на португальском самолете из эмиграции разбился в авиакатастрофе 20 июля: авария случилась из-за неподъемного багажа, с которым чрезмерно честолюбивый генерал никак не хотел расстаться. Таким образом путч остался без главаря, без фигуры, чьи приказы подлежали бы немедленному исполнению. Фактический провал переворота привел к тому. Бой за Мадрид, баррикада республиканцев. Однако будет большой ошибкой полагать, будто бы у Республики дела обстояли идеально. Дисциплина в ее рядах была понятием более чем условным, также возникла проблема с командирским составом, который в подавляющем большинстве своем перебежал к путчистам. Кроме того, президенту Асанье пришлось за три дня сменить трех премьер-министров один не признавал угрозы в путче, второй попытался договориться с Молой : и только фигура левого либерала Хосе Хираля устроила многочисленные партии из числа "Народного фронта". Со страшным запозданием центральная власть санкционирует выдачу оружия гражданским, что на самом деле означало лишь констатацию свершившегося на практике уже давно процесса. Поддержка леволиберального правительства со стороны коммунистов и, особенно, анархистов была также довольно условной: их объединяли ненависть к националистам и... В Каталонии власть де-факто захватил анархический Центральный комитет антифалангистской милиции Каталонии, подменивший собой легитимные органы власти и опирающийся не на писанные законы, а на огромную популярность у народных масс. Эмилио Мола поддерживал контакты с немецким послом еще задолго до практической реализации заговора, а теперь же от позиции Германии в буквальном смысле слова зависело само по себе выживание путчистов, которым не удалось воплотить свой авантюрный план в полной мере. Герберт фон Дирксен прибывает в Берлин. Уже 19 июля, пока у казарм Мадрида еще идут бои, а часть республиканского правительства надеялась на успешность переговоров с верхушкой генералитета, из испанской столицы улетает посол Германии, отправляющийся в Берлин с целью обеспечить должную поддержку делу мятежа от гегемона Европы. Его в ночь принимает Вильгельм II, который был необычайно обеспокоен ситуацией на полуострове, в которой он видел прямой вызов собственной державе. Герберт фон Дирксен красно описал своему императору сложившуюся обстановку, в которой он также примечал угрозу для Германии. Если верить воспоминаниям присутствовавшей при встрече Виктории-Луизы Прусской, то дипломат стращал их с отцом перспективой создания "нечестивого альянса" из Парижа, Рима и республиканского Мадрида. Именно посол первым предложил единственный выход: воспользоваться немецким флотом и перебросить армию Франсиско Франко на континент, тем самым значительно усилив путчистов. Он аргументировал свое предложение тем, что испанские колонии и без того лояльны правым партиям и не нуждаются в подобном гарнизоне, когда как именно на полях сражений в самой Испании и будет решаться ее судьба. Однако солдаты Франко уже грузились на немецкие транспортники, а размещенный в марокканских базах "флот открытого моря" готовился прикрывать их перемещение. А пока мятежники готовились к переброске, в Мадриде шли ожесточенные споры: стоит ли выводить собственный флот к Гибралтару и поднимать в воздух самолеты? Итальянское руководство также убеждало своих союзников в Мадриде, что готово принять участие в разгроме "флота открытого моря" и оказать посильную поддержку испанцам в столь трудной миссии. Радикалы требовали дать отпор как франкистам, так и их немецким союзникам: но президент и премьер-министр опасались это делать, боясь вступать в вооруженный конфликт с сильнейшей страной Европы. Кроме флота, немцы 29 июля доставляют в Марокко свои военно-воздушные силы, которые быстро расчистили воздух от республиканских безнадежно устаревших аппаратов. Франкисты вступают на испанскую землю. Животный страх, который верхушка республиканцев испытывала при упоминании Германской Империи, сработал именно так, как нужно: франкисты переправились через пролив, отделявший их от Испании, и уже 6 августа вступают в свои первые бои. Появление столь грозной регулярной воинской силы на театре военных действий убедило даже скептиков, что Гражданская война в Испании только началась, и еще не скоро закончится. К тому же, теперь на юге страны действовала крепкая группировка, способная разгромить выставленные против нее Республикой дезорганизованные отряды. Генерал Франко принял решение двигаться не на Мадрид, как ему предлагали самые амбициозные офицеры, а на соединение с северной армией Эмилио Мола, с которым у него хоть и были плохие отношения, но необходимость кооперации была очевидной. Также слабость центрального республиканского правительства. Глава государства вынужден отправить в отставку леволиберала Хираля и призвать в качестве премьер-министра социалиста Франсиско Ларго Кабальеро, который сходу заявил в интервью итальянской газете "Народное дело", что его кабинет "Есть кабинет народной победы и для народной победы". Такое назначение, однако, не нашло поддержки в рядах наиболее левых сторонников "Народного фронта", которые не могли простить Кабальеро сотрудничества с режимом Примо де Риверы; однако у простого народа Ларго пользовался неподдельной популярностью, пришлось считаться с мнением граждан.
Над всей Испанией безоблачное небо
| Гражданская война в Испании 1936-1939 гг. — вся история мятежа Франко | Diletant | Амнистию проводил диктатор Примо де Ривера в 1924 году, а также экс-лидер Мануэль Асанья — в 1936-м. |
| Внезапно: Лукашенко приказал найти коррупционеров – назавтра найдено 13 | Журналист и писатель Мануэль Асанья Диас занялся политикой в 34 года, в 1914 году вступив в умеренно-республиканскую Реформистскую партию. |
| Гражданская война в Испании 1936-1939 гг. — вся история мятежа Франко | Diletant | В 38-м году, во времена Второй Испанской республики, жил Мануэль Асанья. |
| Асанья-и-Диас, Мануэль — "Энциклопедия. Что такое Асанья-и-Диас, Мануэль | Определение термина АСАНЬЯ, Мануэль. Выборка из десятков политических словарей. |
| Над всей Испанией безоблачное небо | Мануэль Асанья Написать комментарий Нашли ошибку? |
АСАНЬЯ, Мануэль
испанский государственный и политический деятель, президент Испании (1936-1939). В настоящее время существует Ассоциация Мануэля Асаньи — её принадлежит книжный магазин и она организует культурные мероприятия. Асанья (далее А) (Azana) Мануэль (10.1.1880. Алькала-де-Энарес, — 4.11.1940, Монтобан, испанский политический деятель и литератор. Асанья-и-Диас Мануэль быстро стал признанным экспертом в своей области и получил множество наград и заслуженных званий. Президент-либерал Нисето Алькала Самора был смещён с должности за нарушения закона, его место занял лидер «Левых республиканцев» Мануэль Асанья, а премьером стал Сантьяго. После падения Второй Испанской Республики Франко, которому помогли нацистская Германия и фашистская Италия, президент Испании Мануэль Асанья и премьер-министр Хуан Негрин.
Смотри также
- Мануэль Асанья (президент Испанской Республики) - краткая биография
- Санчес попросил прощения у испанцев, которые вынуждены были эмигрировать из-за Гражданской войны
- В центре внимания
- Гражданская война в Испании — Google Искусство и культура
- Гражданская война в Испании
- В правительстве
Мануэль Асанья - онлайн-энциклопедия Британника
Приходится констатировать, что отношение цивилизованного Запада к этим двум событиям, которые разделяет между собой четверть века, прямо противоположное - от скрытой или явной радости, в одном случае, до отказа сегодня поддержать устремления Каталонии получить независимость - в другом. Хотя именно четверть века назад, как можно полагать, под фундамент многонациональных государств была заложена сепаратистская бомба с часовым механизмом. И эскапады Мадрида по поводу того, что демократическое, правовое государство только в силу самого факта своего существования является гарантией от сепаратизма, - это не более чем фигуры речи или наивные иллюзии. Каталонский сепаратизм существовал и при монархии, и при диктатуре, и в условиях демократии, и, соответственно, у него - глубокие, исторические корни. И испанским властям, видимо, следовало бы глубже разобраться в причинах этого явления, чем просто сводить дело исключительно к проискам группы сепаратистов-мятежников. Комментируя каталонские события, В. Путин подчеркнул, что с объявлением независимости Каталонии было проявлено «единодушное осуждение сторонников независимости Евросоюзом и целым рядом других государств». Однако в свое время фактически приветствовали распад целого ряда государств в Европе, не скрывая радости по этому поводу».
Президент назвал это проявлением двойных стандартов, которые таят в себе серьезную опасность для развития Европы и других континентов, для продвижения интеграционных процессов во всем мире6. В качестве иллюстрации сказанного В. Путиным сошлемся на заявления руководителей Евросоюза, озаботившихся тем, что «в том случае, если Каталония получит независимость, другие сделают то же» и что в течение 15 предстоящих лет численность ЕС может возрасти до 98 членов. Если сейчас трудно совладать с 27 членами не считая Великобританию после брекзита , то «с 98 это будет вообще невозможно»7. При этом факт удвоения численного состава Евросоюза после 1991 года их почему-то совсем не смутил, а, напротив, вызвал глубокое удовлетворение. Многим тогда казалось, что следующим шагом каталонских властей станет незамедлительное провозглашение независимости этого региона. Однако этого не случилось.
Только 10 октября Пучдемон, выступая в автономном Парламенте, сделал весьма двусмысленное заявление о том, что он «как председатель Женералитата принимает на себя осуществление народного мандата, чтобы Каталония стала независимым государством в форме республики», но при этом он «предлагает, чтобы парламент отложил реализацию последствий декларации о независимости для проведения диалога с правительством Испании в предстоящие недели»8. Политические остряки в Испании шутили по этому поводу, что если в 1934 году независимость Каталонии продлилась десять часов, то в 2017-м - всего восемь секунд, разделивших две приведенные выше фразы Пучдемона. И хотя по завершении «исторического» заседания каталонского Парламента депутаты от всех партий сепаратистского блока подписали в кулуарах некую декларацию о независимости, все понимали, что даже «подписанты» не рассматривают ее как юридически значимый документ. Такое развитие событий стало первым тревожным звонком для многочисленных сторонников независимости, которые ждали от своего лидера решительных действий, а получили взамен чисто символическую компенсацию. Пребывало в сомнениях и правительство Испании, так и не поняв, провозглашена независимость Каталонии или нет. От правильного понимания состоявшегося в Барселоне действа зависел алгоритм его дальнейших шагов. Премьер Рахой направил Пучдемону послание, в котором обозначил предельный срок для того, чтобы тот дал ясный и четкий ответ: да или нет.
Но Пучдемон опять предпочел юлить, прикрывая свою нерешительность завесой витиеватых выражений, в которых он перекладывал всю вину на Мадрид и обвинял его в нежелании считаться с волей каталонского народа. Переписка продолжалась до конца октября. В качестве приемлемого для всех выхода центральные власти предлагали Пучдемону самому назначить проведение досрочных выборов в Парламент Каталонии, но он отказался это сделать. В конце концов собравшись с духом, сепаратистское большинство автономного Парламента уже формально провозгласило 27 октября независимость Каталонии. Тем самым был перейден Рубикон, после чего власти автономии ступили в пределы терра инкогнита и, соответственно, вышли за границы юридического поля Испании. Сразу после голосования в Парламенте на улицах Барселоны началось массовое празднество по поводу одержанной победы, которое продолжалось всю ночь. Однако победа, как и следовало ожидать, оказалась пирровой.
Ответная реакция испанских властей последовала незамедлительно. Сенат Генеральных кортесов в соответствии со своими конституционными полномочиями принял резолюцию о введении в действие статьи 155 Конституции страны. Сразу после этого состоялось чрезвычайное заседание Совета министров Испании, по итогам которого каталонские правительство и Парламент были распущены, а на 21 декабря назначены досрочные автономные выборы. От своей должности был отстранен и начальник автономной каталонской полиции Траперо, действия которого в ходе референдума 1 октября расследуются компетентными органами Испании. Большинство полномочий главы автономного правительства Каталонии временно возложено на заместителя председателя испанского правительства Сорайю Саенс де Сантамарию. Проявленная центральными властями решительность была с ликованием встречена каталонскими сторонниками сохранения единства Испании, которые сменили на улицах Барселоны ликовавших до них сторонников независимости. Тем не менее некая интрига продолжала существовать: как поведут себя в новой ситуации Пучдемон и его команда.
Ведь формально ими была провозглашена независимость Каталонии, и, по логике вещей, с этого момента решения Мадрида уже не указ для каталонских властей. Однако не произошло ничего такого, что говорило бы о том, что Каталония действительно стала независимой. По сути, все ветви власти Каталонии быстро, без дискуссий и препирательства согласились со своим новым статусом - статусом «бывших, отставных», и никто не стал возражать против проведения новых автономных выборов 21 декабря. Сам же Пучдемон вместо того, чтобы, как он обещал, выйти на свое рабочее место в здании Женералитата, неожиданно объявился в понедельник, 30 октября, в Брюсселе, где вновь наделал массу противоречивых заявлений. Хотя на сей раз на него смотрели как на окончательно запутавшегося неудачника, а вовсе не как на серьезного политика. Теперь главных инициаторов сепаратистского эксперимента, которым уже предъявлены обвинения в подготовке переворота, мятежа и растрате государственных средств, судя по всему, ожидает долгий разговор с прокурором. Тем не менее каталонский проект пока полностью не завершен.
Уверен, что нас еще ожидает немало изгибов этого сложного, зигзагообразного процесса. Однако первые выводы уже можно сделать. И главный из них, видимо, состоит в том, что власть в государстве должна вовремя реагировать на потенциально опасные процессы, не давать им заходить настолько далеко, когда для преодоления возникающих или искусственно создаваемых проблем требуются экстраординарные меры. Мадрид явно упустил время для спокойного, продуманного решения вопросов, связанных с развитием в Каталонии сепаратистских тенденций, хотя возможностей для этого было предостаточно. По сути дела, в Каталонии, несмотря на заявления местных властей об обратном, планомерно велась «каталонификация» различных сторон жизнедеятельности местного общества. Смысл этого процесса состоял в том, чтобы постепенно сделать общество идентификационно гомогенным - то есть полностью каталонским, хотя сейчас, по крайней мере, половина жителей Каталонии считает себя одновременно и испанцами, и каталонцами. Не напоминает ли это по своей националистической методологии то, что происходит в ряде соседних с Россией государств признаваемых Западом демократическими , ранее входивших в состав СССР в качестве республик?
На мой взгляд, параллели здесь налицо, хотя испанские власти убеждены в абсолютной исключительности каталонского, а ранее баскского феноменов.
После установления республики 1931 Асанья занял пост военного министра, в 1931-1933 годах возглавлял правительство Испании. В апреле 1934 года он возглавил Левореспубликанскую партию, вошедшую в 1936 году в Народный фронт. На парламентских выборах 16 февраля 1936 года Народный фронт одержал победу, Асанья сформировал правительство Испании, а затем с мая 1936 года по 1 марта 1939 года занимал пост президента республики, фактически являлся лидером правого, умеренного крыла Народного фронта.
В Каталонии всеобщая забастовка продолжилась, несмотря на неучастие НКТ, чьи лидеры не желали иметь ничего общего с революцией, затеянной социалистами и республиканцами.
Левые каталонцы, возмущенные пренебрежением Мадрида к их автономному статусу, напротив, усмотрели во всеобщей забастовке шанс ускорить предоставление независимости. В 8 вечера 6 октября Компанис провозгласил с балкона здания Женералитата «каталонское государство в составе испанской федеративной республики», призвав «антифашистов» со всей Испании собраться в Барселоне и учредить временное правительство. Леррус приказал местному командующему вооруженных сил генералу Доминго Батету ввести военное положение и положить конец подстрекательствам к бунту. Осторожный Батет установил на площади Святого Иакова пару полевых орудий и приказал стрелять из них холостыми зарядами. В 6 утра 7 октября Компанис сдался: вместе со сторонниками его арестовали и предали суду, по приговору которого Компанис получил 30 лет тюрьмы.
Мануэля Асанью, оказавшегося в Барселоне по чистой случайности, тоже арестовали и поместили на корабль-тюрьму. Автономный статус Каталонии был немедленно отменен, генерал-губернатором туда назначили Мануэля Портела Вальядареса. На севере страны всеобщая революционная забастовка сразу охватила шахтерские районы Леона, Сантандер и Бискайю. В Бильбао больше 5—6 дней продолжались столкновения с силами безопасности, в Эйбаре и Мондрагоне погибло 40 человек. Конец бунту положило введение войск и бомбардировка испанскими ВВС шахтерских поселков.
В Астурии события развивались иначе. Месяцем раньше там бастовали в знак протеста против собрания СЭДА в Ковадонге, «месте силы» испанских правых, откуда якобы началась испанская Реконкиста — изгнание мавров. Кроме того, из всей Испании только в Астурии к революционной коалиции Alianza Obrera примкнула НКТ: коммунисты имели в этом регионе множество сторонников. В революционном комитете председательствовал Рамон Гонсалес Пенья, однако коммунисты впоследствии хвастались, что восстание возглавляли именно они. Это подкрепляло наихудшие страхи центра и правых, а впоследствии послужило для Франко основанием говорить о «красном заговоре»[72].
По различным оценкам, количество вооруженных рабочих — участников восстания составляло 15—30 тысяч человек. Винтовки они получили главным образом стараниями Индалесио Прието, считавшегося одним из самых умеренных социалистов в парламенте, — оружие выгрузили с яхты Turquesa в Правии, к северо-востоку от Овьедо[73]. Оружие поступало также с захваченных оружейных предприятий региона. Шахтеры располагали взрывчаткой, прозванной «артиллерией революции». Сам Прието, напуганный масштабом происходящего, поспешил сбежать во Францию, чтобы избежать ареста.
Первым делом восставшие напали на рассвете 5 октября на посты гражданской гвардии и на общественные здания. Они заняли Мьерес, Хихон, Авилес и несколько шахтерских городков. На следующий день они подошли к Овьедо, обороняемому гарнизоном в тысячу человек, и стали занимать его, отбивая в упорных боях улицу за улицей, дом за домом. Одержав победу, революционеры тут же учредили коммуну и заменили деньги купонами с подписью своего комитета, реквизировали поезда и грузовики, наконец, приступили к захвату частных домов. Примерно 40 человек в основном богачи и священники были убиты: началась полномасштабная гражданская война, пусть и в пределах одного региона.
Военный министр приказал генералу Франко подавить бунт в тех регионах, где уже действовало военное положение. Военные суда открыли огонь по шахтерам, находившимся на берегу, самолеты бомбили угольные разработки и Овьедо. Позже в тот же день Лопес Очоя взял Авилес. К 11 октября положение революционеров в Овьедо сделалось отчаянным. У них кончились боеприпасы, к тому же пришла весть о провале восстания в остальной части страны.
На закате 12 октября генерал Лопес Очоя завладел почти всем городом. Спустя шесть дней новый глава революционного комитета Белармино Томас согласился сдаться на условии, что в города и деревни не войдут марокканские войска. Однако уже с 10 октября легионеры и «регулярес» занимали деревни и вели себя там как на вражеской территории: грабили, насиловали, расстреливали на месте пленных. Силы безопасности подвергли население района зверским репрессиям, особенной жестокостью отличился командир гражданской гвардии, майор Лисардо Довал[75]. Революция в Астурии продолжалась не более двух недель, но унесла более тысячи жизней и причинила огромный ущерб.
Тысячи работников были уволены за участие в выступлении, несколько тысяч были арестованы многие вышли на свободу в январе 1935 года, после отмены военного положения. К смертной казни было приговорено двадцать человек, но казнили только двоих — чрезвычайная снисходительность для того времени, если представить, как отреагировал бы на революционное восстание сталинский или гитлеровский режим. Ответственность за отвратительную жестокость сил подавления лежала в большей степени на их командовании, особенно на Ягуэ и Франко, чем на мадридских политиках. Асанью несправедливо осуждали за Кастильбланко, но это было проблемой иного уровня. Восстание в Астурии не могло не повлечь более суровых мер, поскольку контроль за действиями военных из Мадрида был неминуемо слабым.
Более ясные умы среди левых видели, насколько ужасным был провал мятежа в Астурии, но для таких активистов, как Ларго Кабальеро, оно стало пьянящим дуновением революции. Правые же лишний раз утвердились в мысли, что, как доказывал Кальво Сотело, армия — хребет государства и единственный гарант невозможности революции. Однако для всей нации события в Астурии стали прежде всего глубоким шоком, нанеся почти смертельный удар по испанской демократии. Восстание, сопровождаемое таким количеством насилия, встревожило как политический центр, так и убежденных правых. И без сомнения, оно укрепило консерваторов в убежденности, что они обязаны предпринять все возможное для предотвращения новой попытки установления диктатуры пролетариата — особенно на фоне заявлений Ларго Кабальеро: «Я хочу республику без классовой войны, но для этого один класс должен исчезнуть»[76].
Излишне было после этого напоминать им об ужасах, последовавших за русской революцией и за ленинской решимостью истребить буржуазию. После подавления революции, отмены автономии Каталонии и роспуска левых городских советов коалиция радикалов и СЭДА могла, кажется, торжествовать победу. При этом СЭДА считала, что ее участие в правительстве Лерруса не соответствует ее представительству в парламенте. Хиль-Роблес стремился к изменениям в Конституции, чтобы отменить ограничения на участие Церкви в образовании, но не смог добиться своего: если у Лерруса и его радикалов оставался хотя бы один твердый принцип, то это был именно антиклерикализм. Но у очередного правительственного кризиса была другая причина: когда президент Алькала Самора решил использовать свое конституционное право и смягчить вынесенный Гонсалесу Пенье смертный приговор, руководство СЭДА выступило против.
Леррусу пришлось формировать новое правительство, теперь уже с пятью членами СЭДА. Хиль-Роблес настоял на том, чтобы его назначили военным министром. Своим заместителем он назначил генерала Хоакина Фанхуля. Франко стал начальником Генерального штаба[77]. В некоторых отношениях новое правительство дало обратный ход: вернуло собственность иезуитам, возместило грандам убытки после экспроприации их земель, перестало заниматься аграрной реформой и народным образованием.
С другой стороны, снова стали объединяться левые республиканцы.
Однако, проведение реформы предполагало большую работу по учёту земли, и она велась медленно. Затем нужно было согласовать многочисленные интересы, включая мнения помещиков, желающих продать государству неудобья, и крестьян, желающих получить участки, достаточные для сытой жизни. В итоге темпы реформы заметно отставали от задуманных десяти лет.
В 1932 г. В марте 1933 г. Церковь, консервативная часть общества и большинство офицерства возражали против этих реформ. В условиях мирового экономического кризиса усиливалась стачечная борьба, происходили восстания анархистов.
В кортесах правительство обвинялось в излишней жестокости при их подавлении. Одновременно президент Нисето Алькала Самора выступил против премьер-министра в связи с его антицерковной политикой. После очередной неудачи при формировании Трибунала конституционных гарантий премьер-министр Мануэль Асанья 9 сентября 1933 г. Правоцентристские правительства ноябрь 1933 — февраль 1936 На выборах 1933 большинство получила CEDA — коалиция правоцентристских и правых партий в пределах от праволиберальных до фашистских.
Правые получили 3345 тыс. Для того, чтобы опередить правых, левым не хватило 400 тыс. К власти пришёл либерально-консервативный блок во главе с лидером Радикального союза Алехандро Леррусом. Бывший радикальный либерал, теперь позиционировавший себя как центрист, практически перешёл в консервативный политический спектр.
Правительство правых фактически остановило аграрную реформу, отменило социальные выплаты и стало спонсировать Церковь. Левые называли Лерруса «испанским Брюнингом» имея в виду канцлера Германии, при котором возникли предпосылки для прихода к власти Гитлера , и анархисты считали, что теперь только восстание может остановить фашизм. К этому взгляду постепенно склонялись и социалисты, но анархисты стремились перехватить инициативу. Крестьяне нескольких деревень провозгласили коммунизм.
Восстание в деревнях было подавлено с помощью авиации. Ревком в Сарагосе продержался четыре дня. Силы были очевидно не равны, большинство рабочих не поддержало анархо-синдикалистскую попытку, и 14 декабря НКТ призвал к прекращению стачки и восстания. Уже в августе 1933 г.
Левое крыло во главе с Ф. Ещё до поражения на выборах 1933 г. После поражения на выборах политический поворот Ларго Кабальеро был поддержан партией и ВСТ, который в январе 1934 г. Прието началось движение к фашизму и монархии, и этому следовало противостоять даже вооружённым путём.
В результате ИСРП стала сближаться с коммунистами, а также с националистами Каталонии, права которой на автономию ущемлялись правым правительством.. Сампер ушёл в отставку. Но президент опасался Хиль-Роблеса, которого его сторонники уже открыто называли «хефе» испанский эквивалент слова «фюрер» , и предложил сформировать новое правительство Леррусу. Чтобы заручиться парламентским большинством, он пригласил в правительство CEDA.
Левые с возмущением утверждали, что в правительство могут войти «фашисты». Действительно, в CEDA входила организация «Испанское обновление», лидер которой Хосе Кальво Сотело отстаивал праворадикальные идеи, предельно близкие к фашизму. Молодёжная организация CEDA действовала в тесном контакте с фалангистами. Обстановка накалилась, Ларго Кабальеро публично заявил, что если CEDA войдёт в правительство, социалисты призовут народ к восстанию.
Анархисты в Астурии присоединились к стачке через несколько часов по собственной инициативе. В Каталонии власть захватило автономное правительство — Женералитат во главе с Луисом Компанисом. Правительственные силы, управляемые ветераном марокканской войны генералом Франсиско Франко, быстро изолировали очаги восстания и подавили выступление почти по всей стране. Лишь в Астурии продолжались бои.
Власть в Астурии взяли рабочие комитеты, включавшие социалистов, коммунистов и анархистов.
Внезапное помилование. Зачем Мадрид решился на хитрый план с амнистией каталонцев?
Мануэль Асанья не был слепцом, чтобы не видеть надвигающейся угрозы. Эта либерально-социалистическая коалиция и сформировала правительство, во главе которого встал Мануэль Асанья. Мануэль Асанья. 1 сентября 1936 года в Испании произошёл государственный переворот, который закончился свержением Республиканского правительства и президента Мануэля Асаньи. Мануэль Асанья. Мануэль Асанья Написать комментарий Нашли ошибку?