С профессией патологоанатома связано немало мифов, самые популярные из которых развеял Владимир Васильевич. Патологоанатом и судмедэксперт рассказали, что считают самым жутким в работе с трупами, почему смерти не стоит бояться и на что похожи внутренние органы. Все патологоанатомы ужасно азартные люди», – признался патологоанатом Ильдар Гарифулин, который в профессии уже больше 40 лет. Врач-патологоанатом анализирует для этого живые ткани, поэтому его помощь в постановке диагноза трудно переоценить. Специалисты Минздрава уже не первый год бьют тревогу: в России не хватает врачей-патологоанатомов, а нагрузка на работающих постоянно растет.
Патологоанатом развеял самые популярные мифы о своей профессии
| Улправда - Профессия: патологоанатом. Что на самом деле происходит в морге | Чем занимаются патологоанатомы и чем отличаются от судмедэкспертов. |
| Тоже спасают людей: Россиянам развенчали популярный миф о патологоанатомах | Патологоанатом (или просто патанатом) – это врач, который выявляет отклонения в человеческом организме, которые стали причиной смерти. |
| Почему люди становятся патологоанатомами (Айжан Саке) / Проза.ру | Чем занимаются патологоанатомы и чем отличаются от судмедэкспертов. |
| Патологоанатом | «Вид легких шокировал»: патологоанатом — о первых встречах с коронавирусом и умерших от него, боге и вечной жизни. |
Профессор Олег Зайратьянц: От диагноза патолога зависит лечение пациента
В статье разберем профессию патологоанатом. Корреспондент Общественной службы новостей обратился к врачу-патологоанатому, специалисту по фармакологии и токсикологии Александру Эдигеру, чтобы выяснить, почему. С профессией патологоанатома связано немало мифов, самые популярные из которых развеял Владимир Васильевич. Обучение и работа патологоанатома: Патологоанатом – довольно необычная профессия, требующая определенных, специальных навыков.
Профессия: патологоанатом. Что на самом деле происходит в морге
Кроме того, Минздрав проводит активную работу по повышению привлекательности профессии патологоанатом. Например, для сотрудников патологоанатомических бюро, лабораторий, прозекторских и моргов вводят сокращенную рабочую неделю, продолжительность которой не более 30 часов. А Минтруд в 2022 году включил специальность патологоанатома в перечень профессий, представители которых могут рассчитывать на упрощенный процесс получения гражданства.
Я запомнила светлые волосы - такой высокий, красивый мальчик. И это было очень страшно.
Экспертизу детей чисто психоэмоционально проводить сложно. Вскрывал его мой куратор. Для меня это было как обухом по голове, что вообще такое происходит. Я была далека от каких-то криминальных ситуаций, когда пришла работать стажером.
И этот мальчик… Я помню его до сих пор. Этого 16-летнего мальчика, который отравился спайсом. У него была стойкая пена возле губ. Произошел мгновенный отек легких от этого препарата.
Он сразу умер, буквально в считаные минуты. Мне работать не тяжело, я работаю с удовольствием. Кроме того, что практикую, еще есть стажеры, преподаю в институте. Это вдвойне интересно - привлечь молодых специалистов, чтобы им тоже было интересно заниматься этой работой, чтобы работа приносила удовольствие.
Ложки чайные, пуговицы в пищеварительном тракте - Как устанавливается причина смерти? Смотрю на то, что вижу на вскрытии, и подозреваю ту или иную причину. Если сомневаюсь, препараты, которые при любой экспертизе забираются, направляю на гистологическое исследование для подтверждения диагноза. Если я уверена в своем диагнозе, отправляю эти препараты в архив.
Плюс обязательно берем химическое исследование на этиловый спирт, алкоголь у всех трупов. При подозрении на отравление каким-то химвеществом делается более широкое и дорогое исследование на наличие наркотических, психотропных веществ. Мы определяем их наличие не только в крови, но и во всех жизненно важных органах. Этот мужчина стал военным археологом, и вот что он находит - Какие необычные вещи находили при вскрытии в теле человека?
Человек был психически нездоровый - все эти предметы прямо съедал, проглатывал. Они были даже не в желудке, а в кишечнике.
Именно эти специалисты ставят диагнозы — от пневмонии до онкологии. Россиянам развенчали популярный миф о патологоанатомах. Сегодня в патологоанатомическом отделении больницы святителя Луки каждый день проводят порядка 300 анализов.
Мы изучаем структуру поврежденных тканей и в телах умерших людей. То есть мы работаем с материалом и от живых людей, и от тех, кто ушел в лучший мир. Мы можем определить грубые изменения, изучая ткани невооруженным глазом. Это исследование нативного материала. Также мы анализируем изменения, определяемые невооруженным глазом в операционном и биопсийном материале. После того, как из тела человека был удален какой-то фрагмент поврежденной ткани, он погружается в специальный раствор-фиксатор для того, чтобы избежать вторичных изменений ткани.
В этом растворе ткань меняет свою окраску, плотность, но сохраняет свою микроскопическую структуру, что важно для последующего исследования под микроскопом. Любой материал, который нам присылают, мы обязательно исследуем под микроскопом, поскольку метод микроскопического исследования ткани позволяет по фрагменту ткани, даже небольшому, достоверно ответить на вопросы хирургов о том, есть ли у человека опухоль, если есть — то какая она, доброкачественная или злокачественная. Именно использование микроскопического метода исследования тканей человека, используемый врачами-патологоанатомами, является «золотым стандартом» в диагностике опухолей. Правда ли, что большую часть времени он занимается диагностикой живых людей? Больница — это такая структура, где каждый день не похож на предыдущий. Новые пациенты, новые заболевания, которые порой понятны с первого взгляда, а иногда и нет.
Обычно мы работаем так: где-то процентов 80 всего нашего времени мы проводим за микроскопом для микроскопической диагностики патологических процессов в тканях как живых людей, так и умерших. Основная работа, таким образом, проходит не в секционном зале, и именно она требует наибольшего большого багажа знаний и практических навыков. Поскольку наши технические возможности по изготовлению годных для микроскопического исследования срезов из больших фрагментов ограничены, врачи-патологоанатомы выделяют из операционного материала небольшие фрагменты ткани, имеющие изменения, представляющие диагностический интерес; в дальнейшем в руках лаборантов-гистологов эти фрагменты превращают в гистологические срезы толщиной 4-5 микрон; эта толщина позволяет наиболее отчетливо увидеть структуру ткани при исследовании под микроскопом. Видя изменения тканевой структуры, мы делаем определенные выводы о характере имеющегося патологического процесса. Это важно для постановки диагноза, и, следовательно, для самого пациента. Много времени занимают раздумья над нашими заключениями, обращения к медицинской литературе, коллегиальное обсуждение случаев, где специалисты могут поделиться своим опытом.
Ведь все в одной голове удержать невозможно, а важно прийти к правильным выводам. Расскажите о них? Но они все представляют чисто медицинский интерес. Например, у нас в текущем материале была обнаружена редкая опухоль, которая во всем мире описана в немногочисленных случаях. Или мы верифицировали всем привычный патологический процесс, не протекающий нетипично, маскирующийся под другую патологию. Это для нас представляет и практический, и научный интерес.
Речь здесь ни в коем случае не может идти об оживших умерших, приведениях и других сверхъестественных вещах. Все-таки она считается не только специфической, но и требует огромный объем знаний. Хорошим хирургом можно стать лет за пять, терапевтом — примерно за восемь. А патологоанатом к концу десятого года своей работы только-только перестает задавать глупые вопросы, касающиеся профессии. Тогда и можно отпустить его в самостоятельное плавание, будучи уверенным, что он сможет качественно работать, не наделает диагностических ошибок. Это связано с тем, что наша профессия очень объемна и официально не профилизирована.
В больницах общей лечебной сети нет патологоанатомов, которые официально специализируется, например, только на патологии легких или пищеварительной системы.
Профессия: патологоанатом. Что на самом деле происходит в морге
Судмедэксперты о секретах профессии. Обучение и работа патологоанатома: Патологоанатом – довольно необычная профессия, требующая определенных, специальных навыков. Судмедэксперты о секретах профессии.
В России образовался дефицит патологоанатомов
| Тоже спасают людей: Россиянам развенчали популярный миф о патологоанатомах | Многие путают патологоанатомов с судмедэкспертами, считая их представителями одной профессии. |
| О работе в морге с любовью: вскрываем обычно в первой половине дня - | Бывает ли так, что диагноз лечащего врача не совпадает с выводами патологоанатомов? — Профессия патологоанатома очень ответственная. |
| Профессия патологоанатом: что на самом деле происходит в морге — 10 марта 2023 | Enter поговорил с патологоанатомом Рафаэлем Хисматуллиным о стереотипных взглядах, возвращении болезней, работе с родственниками и кремации. |
Профессия патологоанатома непопулярная, но необходимая и очень важная
| Умирающая профессия | «Вид легких шокировал»: патологоанатом — о первых встречах с коронавирусом и умерших от него, боге и вечной жизни. |
| «Это лучшая работа в мире»: патологоанатом из Новосибирска о своей профессии — Офтоп на DTF | Профессию патологоанатома, как и другие профессии, сопряженные с человеческой смертью, сопровождают мифы, страхи и негативные стереотипы. |
В России образовался дефицит патологоанатомов
Самарский врач-патологоанатом Анна Горькова рассказала, что происходит с человеком после смерти. Патологоанатом из Приморья: о мифах и стереотипах профессии. В этом выпуске у нас в студии побывал врач-патологоанатом. В такой довольно мрачной и тяжелой профессии преобладают женщины. Смотрите свежие новости на сегодня в Любимом городе | Уникальность профессии, врачебные ошибки и мистика — интервью с врачом-патологоанатомом.
«Метастазы в печени выглядят как цветочная поляна»: работницы морга — о своей профессии
Тогда запах, наполнивший аудиторию, вызвал ассоциацию с сырым фаршем. Сами знаете, что там находится и как это пахнет. Большинству врачей безразлично то, как пахнет рвота или содержимое кишечника. Также и у танатологов… Да, при вскрытии кишечника пахнет не очень, да, встречаются кусочки непереваренной пищи, но в этом нет ничего ужасного, — поясняет судмедэксперт.
По словам Дока, по-настоящему плохо в бюро судебной медицины пахнут тела после эксгумации или которые изменились в результате естественных процессов гниения. Также плохо пахнут тела в состоянии жировоска, это когда тело превращается своеобразную жировую-восковидную желто-серую массу. Обычно это бывает, когда тело долго находится в воде или влажном помещении.
Помимо этого в учреждениях есть множество средств для обработки и дезинфекции, а также все сотрудники после работы принимают душ. Это нормальное явление, дезрастворы так сильно бьют в нос, что создают ощущение, что пахнет от тебя. Если вы посещали морг, то вам это должно быть знакомо, — объяснил собеседник «ВМ».
Летаргический сон Но посторонний человек без каких-то серьезных обстоятельств едва ли узнает, как пахнет в морге, так как живого человека туда не заберут. В этом Док уверен на все 100 процентов и рассказал все, что он знает о мифе про летаргический сон. Сердцебиение очень сильно ослабилось, дыхание стало почти незаметным.
Говорят, что в таком состоянии человек может провести годы без еды и воды, а потом проснуться и при этом не постареть.
Требования к патологоанатому Базовые требования к патологоанатому включают в себя: Высшее медицинское образование, действующий аккредитационный лист по патологической анатомии. Умение провести пункцию для взятия материала на биопсию. Знание ПК и навыки работы в системе «Инфоклиника». Корректное общение с родственниками усопшего в рамках медицинской деонтологии и этики. Не каждый врач в силу характера и личных качеств может стать хорошим патологоанатомом. Получить аккредитационный лист. Для этого нужно сдать экзамен и успешно пройти собеседование с экспертной комиссией. После этого можно амбулаторно работать с пациентами например, терапевтом или педиатром. Для получения узкой специализации можно поступить в ординатуру 2 года учебы по специальности «патологическая анатомия».
Платно проще, так как конкурс небольшой и для поступления нужно иметь только 50 аттестационных баллов. Бесплатно попасть в ординатуру можно двумя путями: по конкурсу на общих основаниях или по целевому направлению главного врача медицинской организации, в которой специалист уже работает. Каждый год врачи обязаны набрать 50 аттестационных баллов. Для этого можно проходить курсы повышения квалификации 36 баллов , посещать научно-практические конференции количество баллов зависит от мероприятия, но обычно около 10 баллов , публиковать научные работы, писать книги, защищать диссертации. Если баллов набрано достаточно, то можно работать дальше. Если баллы не набраны, то придется либо прекращать медицинскую практику, либо решать эту проблему «нестандартными» способами. Опыт, мастерство и качество работы врача, как правило, оценивается квалификационными категориями, которые можно получить, защитив исследовательскую работу. Во время защиты комиссия оценивает навыки врача в области диагностики, лечения, профилактики, а также актуальность его знаний. Какие есть квалификационные категории: вторая — свыше 3 лет стажа; первая — более 7 лет стажа; высшая — более 10 лет стажа. Квалификационная категория позволяет занимать высокие должности в медучреждениях, дает право на надбавку к зарплате, дает статус в профессиональной среде и высокое доверие со стороны пациентов.
Еще большего уважения можно добиться, выступая на конференциях, симпозиумах и создавая научные статьи и работы. Врач имеет право не квалифицироваться, но это затруднит его карьерный и профессиональный рост. Зарплата патологоанатома Общий диапазон доходов таков: патологоанатомы зарабатывают от 11 000 до 130 000 рублей в месяц. Остро нуждаются в патологоанатомах Новосибирская область, Красноярский край, Кемеровская область. Самый маленький оклад мы нашил у врача в одной из больниц Ставрополья — 11 000 рублей в месяц. Средняя зарплата патологоанатома — 40 000 рублей в месяц. Где пройти обучение Помимо высшего образования на рынке есть ряд краткосрочного обучения длительностью, как правило, от двух недель до года.
С чем действительно тяжело, так это со взаимодействием с родственниками умерших. С этим приходится иметь дело регулярно, признается Михаил, и здесь действительно нужна выдержка. Люди порой бывают неадекватны. Можно, конечно, понять. У них горе. Я всегда говорю: «Мои пациенты всегда самые тихие, но, учитывая то, что за ними стоят родственники, они самые беспокойные». С родственниками надо уметь общаться, и очень осторожно, тактично, порой с элементами психотерапии. Я со временем в этом поднаторел. Входишь в положение людей, объясняешь, и многие выходят отсюда умиротворенными. А ещё в профессии патологоанатома нет места паранормальному, зато присутствуют суеверия. У каждого они свои, но есть и общие, которые, как правило, имеют под собой основания. Михаил поделился своими: — Верю, что черная кошка, перебежавшая дорогу, — к невезению. Если на машине еду и увижу, что перебежала, остановлюсь и подожду, пока кто-то другой не проедет. Ещё не люблю возвращаться, когда что-то забуду. Если так случилось — скрещу пальцы. Но это сугубо мои суеверия. А здесь мы с коллегами стараемся, особенно возле регистратуры, не произносить фразу «Что-то тихо сегодня». Про себя можем подумать, а вслух не скажем. Как только скажем — обязательно развязывается узелок, и становится совсем не тихо.
Раньше у нас сейчас это менее распространено, а за рубежом развито для решения о начале лечения, об изменении лечения был обязателен консилиум специалистов, в который входит патологоанатом или, как сейчас говорят, патолог. Время универсалов прошло. А время стандартов? Олег Зайратьянц: Стандарты необходимы для того, чтобы средний уровень был не ниже определенного качества. Но мы врачи, это медицина. Каждый больной индивидуален. И кроме стандарта необходимы знания, необходим индивидуальный подход к больному. Стандарты как бы фундамент. Вы разговариваете с пациентами? Олег Зайратьянц: Обязательно! Многие приходят за ответами на свой биопсийный материал. Их направляют лечащие врачи, когда понимают, что объяснить какие-то нюансы того, что найдено в материале, лучше специалисту, который это делает. Приходит цветущая женщина. У нее как бы все прекрасно. А вы уже знаете: биопсия показала, что у нее рак. И вы должны ей об этом сообщить... Олег Зайратьянц: Я никогда не позволю, чтобы пациент ушел от меня с худшим настроением, чем когда он ко мне пришел. Ушел что-то не поняв. Задача врача - лечить душу, а не только тело. Есть азы, которые мы, к несчастью, сейчас забываем за нашим технологическим процессом. Я ставлю иногда страшные диагнозы. И я говорю человеку, что нашел у него рак. Должен сказать и какая стадия. Должен сказать, что сегодня это не приговор. А если все-таки приговор? Олег Зайратьянц: К счастью, с каждым годом все реже. В появление новых препаратов есть вклад и патологов. Фото: Константин Завражин Вы оптимист? Олег Зайратьянц: Скорее, здоровый пессимист. У меня на столе всегда лежит мое любимое изречение, которое принадлежит великому человеку Чарльзу Буковскому: "Проблемы этого мира в том, что воспитанные люди полны сомнений, а идиоты полны уверенности". Считаю, что это жизненное кредо. Очень правильное. И между тем... Недавно интернет шумел: в одном лечебном учреждении, чтобы быстрее получить труп из морга, брали деньги. Олег Зайратьянц: Мы не ритуальные работники. Причем здесь врач-патологоанатом? Выдача трупов? У человека горе. Он сталкивается с людьми, которые иногда тоже в белых халатах, но не имеют отношения к патологической анатомии. Это только место совпадает иногда. В нашей стране тело умершего выдается чаще всего из корпуса, где находится патологоанатомическое отделение с диагностическим блоком, с коллективом диагностов. Во Франции, например, структура другая. Там тело умершего из лечебного учреждения тут же передается в похоронные дома. И в похоронных домах проходит выдача тела, разговоры с персоналом. У нас традиционно все под одной крышей. Так должны морги быть на территории больницы или нет? Олег Зайратьянц: Создание похоронных домов - единственный и правильный вариант. При нем не возникает мучительных коллизий, этой путаницы между медицинской составляющей и составляющей ритуальной. Мы, патологоанатомы, не работаем в моргах. Патологоанатомическое отделение - это не морг. Но все непросто. Хотя есть проекты похоронных домов. Может, вовсе неуместно говорить "морг при больнице"? Олег Зайратьянц: Абсолютно неуместно! Морг - это трупохранилище. Словосочетание "морг при больнице" вызывает неблагоприятный эффект. И оказывает влияние на умы, к сожалению, не только обычных людей-обывателей. У патологов ответственность колоссальная. Она иногда давит. Уснуть невозможно, если вдруг начинает казаться, что ошибся с диагнозом. Мы такие же врачи, как и терапевты, хирурги. Если врач не беспокоится о больных, ему не место в той клинической медицине, о которой мы говорим. Есть медицина теоретическая, есть медицина экспериментальная. Там можно делать великую науку.
Уникальность профессии, врачебные ошибки и мистика — интервью с врачом-патологоанатомом
Пошел большой материал, публикуемый в разных изданиях. Мы в этом плане впереди планеты всей? Олег Зайратьянц: Так получилось. Конечно, хорошо быть скромным. Но в данном случае скромность неуместна. Мы оказались действительно впереди. Ситуация сложилась так, что у нас сохранились не просто в большом объеме патологоанатомические вскрытия. Например, в стационарах Москвы процент вскрытий достигает 90 процентов.
А ведь это целая инфраструктура. Всегда нужно вскрытие? Его проводят по разрешению родственников? Без их разрешения? Олег Зайратьянц: Есть федеральный закон N 323 "Об охране здоровья населения". А в нем 67-я статья, в которой прописано: в каких случаях родные и близкие умершего либо даже сам человек, написав завещание, могут отказаться от проведения патологоанатомического вскрытия. А в каких случаях этот отказ невозможен.
Вся нормативная база - и минздрава, и города, и любого региона России основана на этом федеральном законе. Это определенная часть прав человека. Это не судебная медицина, это не органы следствия, где по их постановлению проводится судебно-медицинское вскрытие. Это совершенно далекая от патологической анатомии специальность, которую почему-то все время с нами хотят как-то совместить. Но есть ситуации, прописанные в этом законе: я считаю, что очень правильно прописанные. Потому что, во-первых, нельзя отменить вскрытие при подозрении или диагнозе инфекционного заболевания. Это позволяет эпидемиологическую обстановку держать под контролем, принимать меры, чтобы не пропустить инфекцию.
Это отсутствие или сомнение в прижизненном клиническом диагнозе. Когда диагноз остается неясным, то для того, чтобы понять, чем страдал человек, какие были особенности и так далее, вскрытие необходимо. Расхождения в диагнозах часты? Вот говорят: человек умер от сердечной недостаточности. А при вскрытии оказывается, что у него была опухоль. Олег Зайратьянц: Такое возможно. Такого просто не может не быть.
Если мы бы все знали, то, наверное, и медицина была бы уже не нужна. Вскрытие - это после жизни. Но сама-то жизнь дарит патологии. Например, пациенту предложена операция. Надо провести гистологическое исследование. Кто смотрит гистологию? Олег Зайратьянц: Мне даже немножко обидно, что мы начали разговор с той части нашей работы, которая занимает, мы специально в своей Ассоциации подсчитывали не больше десяти процентов от объема нашей работы.
А 90 процентов - это прижизненная диагностика, клиническая. Это то, чем мы заняты каждый день. Для прижизненного диагноза при большинстве заболеваний не существует такого точного способа, который мог бы заменить наш патологоанатомический. Причем, слово "гистология" немножко устарело. Есть иммунногистохимия, есть молекулярная биология, генетика. И опять же законодательно все, что у человека удаляется, обязательно должно быть исследовано патологоанатомом для диагностических целей. А когда диагноз еще только устанавливается, диапазон настолько широк...
Московские патологоанатомы увидели, что ковид - не болезнь легких. Это еще и сосуды, и очень тяжелые тромбы. В клинические рекомендации вошла антитромботическая терапия, принятая ныне во всем мире Об этом мало кто знает. Тот же, казалось бы, обычный гастрит. Он разный, и лечение принципиально разное. И основано оно на том, что во время эндоскопии берется крошечный кусочек это совершенно безопасно слизистой оболочки желудка. И мы, патологоанатомы, ставим точный диагноз и предлагаем схему конкретного лечения.
И касается это не только гастрита, но и иных болезней. Пока мы не поставим диагноз, не дадим своего заключения, не может начинаться лечение. Вас послушать - вы самые главные в медицине... Олег Зайратьянц: Мы участники диагностического процесса. Раньше у нас сейчас это менее распространено, а за рубежом развито для решения о начале лечения, об изменении лечения был обязателен консилиум специалистов, в который входит патологоанатом или, как сейчас говорят, патолог. Время универсалов прошло. А время стандартов?
Олег Зайратьянц: Стандарты необходимы для того, чтобы средний уровень был не ниже определенного качества. Но мы врачи, это медицина. Каждый больной индивидуален. И кроме стандарта необходимы знания, необходим индивидуальный подход к больному. Стандарты как бы фундамент. Вы разговариваете с пациентами? Олег Зайратьянц: Обязательно!
Патологоанатомы, как и привычные нам врачи, изучают историю болезни и амбулаторную карту, биологический объект, а затем ставят свое заключение. Без него невозможно становление патологоанатома: каждый врач, который начинает работать в нашей специальности, проходит данный раздел. Он изучает умерших людей, к сожалению, в стационаре, смерть которых наступила во время болезни. В этом заключается главное отличие между патологоанатомом и судебным медиком — нас часто путают. Мы с судебными экспертами стараемся распутать эту путаницу. Судебные медики занимаются случаями внешних воздействий — не только с летальным исходом — для определения степени тяжести повреждений. Патологоанатомы определяют, правильно ли был поставлен клинический диагноз, насколько верно было назначено лечение», — объяснил начальник Приморского краевого патологоанатомического бюро. Патологоанатом — врач для живых, который проводит исследования. За границей, наоборот, законодательство ограничивает эти исследования.
От нашего института в качестве обмена опытом мы ездили в институт имени Луи Пастера в Страсбург Франция. Мы были удивлены тем, что патологоанатомических и аутопсийных исследований у них чрезвычайно мало. Хотя Франция и Германия — это те страны, которые можно отнести к основоположникам патологоанатомической службы». Путь к профессии Евгений Анатольевич в медицине с 14 лет. Каждое лето подростки работали в разных учреждениях. Он вспоминает: «Кто-то работал на почте, а я — санитаром в больнице. Мама очень хотела, чтобы я стал врачом. Я решил пойти и попробовать. Каждое лето у меня проходило в лечебном учреждении в хирургическом отделении в Большом Камне — Чтобы каким врачом вы стали, хотела мама?
В институте Евгений Анатольевич ходил в кружок патологоанатомов, который организовывало студенческое научное общество. И, как это бывает, преподаватель кружка сыграл свою роль в выборе направления после трех базовых курсов мединститута. Олег Полушин так преподносил материал, что герой нашего интервью решил, что патологическая анатомия — это его путь. Реакция на органы и труп у школьников и студентов Мы поинтересовались у Евгения Анатольевича, как меняется отношение к телу и человеку в процессе профильного образования и работы патологоанатомом: «Человеческое тело совершенно. Когда студенты приходят на первое вскрытие, мы на этом акцентируем внимание. Одно дело, когда они видят его на кафедре нормальной анатомии, другое — когда они видят его в результате изменений той или иной патологии. Совершенство заключается в том, что человек хорошо компенсирует. Компенсация — это философский подход к разделу медицины, когда в силу внешних или внутренних причин, организм подстраивается под это воздействие. Например, когда во Владивостоке стали активно открываться салоны красоты, в которых можно сходить в солярий, то мы столкнулись с новообразованиями кожи, особенно в зимне-весенний период.
Патологоанатом развеял самые популярные мифы о своей профессии Растут ли ногти после смерти и приходится ли врачу обедать рядом с трупами. Источник: PrimaMedia. Об этом в большом интервью ИА PrimaMedia рассказал начальник Приморского краевого патологоанатомического бюро, главный внештатный специалист по патологической анатомии министерства здравоохранения Приморского края, исполняющий обязанности заведующего Кафедрой патологической анатомии и судебной медицины Тихоокеанского медицинского университета, кандидт медицинских наук Евгений Коцюрбий. Несколько самых популярных мифов ему удалось развеять.
Пациентами патологоанатома принято считать мёртвых людей, но это заблуждение, уверяет врач. Через этого специалиста хоть раз в жизни проходит практически каждый человек.
Вот, если врач « зло » назвал «добром», это ничего страшного. Но если ты «добро» назвал «злом», это очень плохо, так как травмирует пациента и доктор виноват. Это вопросы психологии, этики.
У них это очень развито. Среди отечественных патологоанатомов большинство но далеко не все! Получается, в итоге это может привести к ненужным операциям. Однако последние годы заметны некоторые изменения в сознании и подходах. Органосохраняющий фактор присутствует и в нашей специальности.
Помню был случай, когда зашёл спор израильского коллеги со мной. А я уже тогда неплохо подучил иврит и начал на нем, как на родном, рассказывать, как есть на самом деле. А местный именитый профессор сказала, что «с Даниилом не надо спорить, он эксперт в данной проблеме. У него научные работы есть по этому вопросу». Конечно, приятно, когда тебе доверяют.
Тем более будучи за границей. Но я человек с русским менталитетом, и мне комфортнее в России. Здесь же, в отделении, мне удалось набрать команду, эффективно выстроить процессы коммуникации, логистики. У нас дружный коллектив, мы не часто, но регулярно устраиваем тимбилдинги, которые еще больше объединяют коллектив. В любом цивилизованном лечебном учреждении, в том числе и в нашем, существует практика перепроверять результаты гистологического исследования, а не просто доверять описаниям из других лабораторий».
Сейчас такая тенденция есть? И пациенты, и врачи. Мы работаем и по ОМС, и платным услугам. К примеру, у нас очень хороший профессиональный контакт с Перинатальным центром в Видном и выполняем для них работу. У патологоанатомов есть такое давнее правило, что если просят коллеги, надо оперативно помочь и сделать, даже если ты уже вышел с работы или у тебя другие задачи.
А некоторым давним знакомым врачам, например, важно, чтобы именно моя подпись и фамилия стояла на итоговом заключении. Это, конечно, очень лестно. И я всегда стараюсь помочь.
«Главное, не представлять, как человек рос, ходил в школу»: о работе патологоанатома РКБ
Патологоанатом это специалист с высшим медицинским образованием, прошедший специализацию по специальности «патологическая анатомия». Пожалуй, среди медицинской братии именно патологоанатом больше остальных сталкивается со стереотипами. На профессию патологоанатома по другому взглянул после прочтения книги: "Записки санитара морга" Артемий Ульянов. В статье разберем профессию патологоанатом.
Обязанности патологоанатома
- Что больше всего воодушевляет в работе?
- 16-летний мальчик, которому друзья принесли марку со спайсом
- Особенности профессии
- Рабочее место
Почему люди становятся патологоанатомами
У него была стойкая пена возле губ. Произошел мгновенный отек легких от этого препарата. Он сразу умер, буквально в считаные минуты. Мне работать не тяжело, я работаю с удовольствием. Кроме того, что практикую, еще есть стажеры, преподаю в институте. Это вдвойне интересно - привлечь молодых специалистов, чтобы им тоже было интересно заниматься этой работой, чтобы работа приносила удовольствие. Ложки чайные, пуговицы в пищеварительном тракте - Как устанавливается причина смерти? Смотрю на то, что вижу на вскрытии, и подозреваю ту или иную причину. Если сомневаюсь, препараты, которые при любой экспертизе забираются, направляю на гистологическое исследование для подтверждения диагноза.
Если я уверена в своем диагнозе, отправляю эти препараты в архив. Плюс обязательно берем химическое исследование на этиловый спирт, алкоголь у всех трупов. При подозрении на отравление каким-то химвеществом делается более широкое и дорогое исследование на наличие наркотических, психотропных веществ. Мы определяем их наличие не только в крови, но и во всех жизненно важных органах. Этот мужчина стал военным археологом, и вот что он находит - Какие необычные вещи находили при вскрытии в теле человека? Человек был психически нездоровый - все эти предметы прямо съедал, проглатывал. Они были даже не в желудке, а в кишечнике. От этого он и умер - от того, что эти предметы лежали и перфорировали стенку кишки, прорвали, и развился перитонит.
В секционном зале пахнет не всегда приятно, но такая специфика. Мы не работаем ежедневно в секционном зале. Проводим экспертизу одного, нескольких трупов в один день, а потом все это описываем. Основная работа заключается в описании того, что видел, в оформлении, когда думаешь над выводами. В заключении эксперта за компьютерным столом. Но есть такое понятие, как гниение, когда микроорганизмы образуют газ. Он может выходить через рот, нос.
Медики начинают учить анатомию ещё со студенческой скамьи, и со временем работа становится привычкой, а затем и рутиной. Их у меня работает десять человек. Все совершенно адекватные люди. Это наша работа, как любая другая, и отношение у нас к ней соответствующее, — говорит Михаил. С чем действительно тяжело, так это со взаимодействием с родственниками умерших. С этим приходится иметь дело регулярно, признается Михаил, и здесь действительно нужна выдержка. Люди порой бывают неадекватны. Можно, конечно, понять. У них горе. Я всегда говорю: «Мои пациенты всегда самые тихие, но, учитывая то, что за ними стоят родственники, они самые беспокойные». С родственниками надо уметь общаться, и очень осторожно, тактично, порой с элементами психотерапии. Я со временем в этом поднаторел. Входишь в положение людей, объясняешь, и многие выходят отсюда умиротворенными. А ещё в профессии патологоанатома нет места паранормальному, зато присутствуют суеверия. У каждого они свои, но есть и общие, которые, как правило, имеют под собой основания. Михаил поделился своими: — Верю, что черная кошка, перебежавшая дорогу, — к невезению. Если на машине еду и увижу, что перебежала, остановлюсь и подожду, пока кто-то другой не проедет. Ещё не люблю возвращаться, когда что-то забуду. Если так случилось — скрещу пальцы.
А патологоанатомы проводят только вскрытия тел людей, умерших в лечебных учреждениях. Это необходимо для того, чтобы назвать окончательный диагноз и выявить, насколько правильно велось лечение. В-третьих, всю «грязную» работу во время вскрытия, от комплексного извлечения органов из трупов до их водворения на места и последующего приведения умершего в приличный вид, выполняют санитары. Но, конечно, и любой патологоанатом при необходимости может самостоятельно провести все этапы вскрытия, однако на практике делать это приходится крайне редко. Кто может стать патологоанатомом Несмотря на достаточную специфичность и не очень большую зарплату, эта профессия пользуется популярностью у студентов-медиков. Патологоанатомами становятся только те, кто отлично учится. Ведь эти врачи просто обязаны знать досконально не только человеческий организм, но и все болезни. Кроме того, требуется, конечно, выдержка. Все-таки дело с мертвецами приходится иметь довольно часто, а это не каждому по силам. Также в этой специальности необходима интуиция. Порой, исследование органов и выставление диагноза напоминает работу детектива.
Если летом все работает так, что она защищает от ультрафиолета, то зимой эти ритмы должны отдыхать. То же самое — с поездками за границу, где солнце, в полной мере работает, где нет зимы. По приезде домой люди сталкиваются с новообразованиями». Работа на кафедре патологической анатомии и судебной медицины. В Тихоокеанском государственном медицинском университете есть место, которое помогает студентам готовиться к сдаче экзаменов — музей макропрепаратов. Для одних — это учеба и исследование, для других — комната из фильмов ужасов. Здесь находятся более 1000 экземпляров патологий разных систем — от рака мозга до сиамских близнецов. Есть и излюбленное «легкое курильщика». Евгений Анатольевич шутит, что, когда учителя приходят со школьниками на экскурсию и просят показать детям, что курение — это плохо, тогда ординаторы показывают легкое шахтера. Но, по словам специалиста, дети не реагируют на это так, как хотелось бы. При этом Евгений Анатольевич рассказал о неожиданном восприятии со стороны студентов: «Реакция студентов не такая, какой она была у нас. Если мы с настоящим трупом сталкивались на нормальной анатомии, то сейчас все происходит по-другому. Когда я заканчивал университет 25 лет назад, у нас все было серьезно. Если мы изучали какую-то систему, то у нас было настоящее тело — препарированное, или мы его препарировали. Причем студенты первого курса делали это постоянно. Сейчас, когда студенты идут на вскрытие, они плачут, падают в обмороки и даже говорят, что это не та профессия, на которую они шли. Мы им говорим, что человек издает определенные звуки биологического характера, часть их них могут быть диагностическими. Врачи земские, воспитанники Боткина и Захарьина, могли поставить диагноз по походке пациента. Сейчас процесс образования выстроен так, что студенты не присаживаются даже на край постели пациента». Музей макропрепаратов. Здесь находятся более 1000 экземпляров патологий разных систем. Профессиональный цинизм патологоанатомов Патологическая анатомия — исследовательская специализация, напрямую связанная с общением. Студентов-патологоанатомов учат взаимодействию с пациентами и их родственниками. У нас в стране есть только два отделения детской патологоанатомической службы — во Владивостоке и в Санкт-Петербурге, где особое внимание уделяют контакту врача с пациентами и их родителями. Они искали, кто поможет найти портал во времени, и пришли на почту. Мне кажется, работники почты — куда циничнее, чем все остальные смеется. Мы являемся тем самым буфером, которому цинизм не присущ.