За свой труд ямщики получали от государства жалование, а также земельные наделы и покосы.
Значение слова «Ямщик»
Из какого языка пришло слово «ямщик» – Самые лучшие и интересные новости по теме: Александр Пушкин, Культура, вяземский на развлекательном портале Ямщик ударил по 783 чахлым клячам, которые, по необъяснимому вдохновению, свойственному только русским почтовым лошадям, вдруг вздернули морды и понеслись как вихрь. 1. Возница на почтовых, ямских лошадях. Ямщи́к — представитель особой межклассовой прослойки тяглового населения Руси, назначенный в установленном порядке из крестьян либо горожан для исполнения ямской.
Ямщик, не гони лошадей. Остановка в якутском селе Синск
крестьяне, обязанные возить на своих лошадях княжеских гонцов. А сегодня преемниками ямщиков можно считать работников почты и курьеров, которые с 1994 года отмечают профессиональный праздник во второе воскресенье июля. Итак, ямщик – это не просто транспортный работник, это культурный и исторический символ, связующее звено между прошлым и настоящим. Следует различать: ямщики – это вроде современных водителей междугородних маршрутов, а извозчики – водители городских такси.
На ямах и в ямских слободах
Доставив путника на точку, ямщик возвращал коней обратно. Немецкий дипломат и путешественник штейн писал, что ямщик может доехать от Москвы до Новгорода всего за три дня. Для возки почт предназначались ямщики; платеж им жалования был прекращен, но они были освобождены от податей и рекрутской повинности и получали за свою гоньбу прогоны. Ямщик (устар. от монг. ямчи — проводник или «дзям» — дорога; устар. ямской охотник) — кучер на государственной службе. Изначально ямщик — житель яма (почтовой станции), обязанный на своем транспорте и своими силами доставлять в назначенное место казенные послания, грузы, должностных лиц.
История о ямщиках и почтовых трактах
Сегодня можно также встретить своего рода наследников крючников, которыми оказались докеры. Чумак Одно из популярнейших занятий в Российской империи. Ключевой деятельностью этих людей была перевозка различных грузов по челночным маршрутам с севера на юг и в обратном направлении. Но чаще всего их знают по своему самому известному грузу, как доставщиков соли, но также они нередко перевозили зерно и древесину. Работали они группами, объединяясь в полноценные караваны из повозок с навьюченными волами. Последних, кстати, выбирали неслучайно: они были достаточно выносливыми и сильными, чтобы переживать столь долгий путь. Полотно Ивана Айвазовского «Волы на перешейке», 1860 год. Оказывается, в XVI — XVIII веках территория Причерноморья была малозаселённым регионом, известным в исторических документах и картах под топонимом «Дикое поле» - такая ситуация сложилась потому, что в этот район регулярно набегали крымские татары, то кочевники вроде ногайцев.
А значит, что ограбления грузовых караванов были привычной действительностью. Вот поэтому чумакам нужно было обладать ещё и боевыми навыками. Чумаки - это не только торговцы, но и умелые воины. Поэтому в один сезон им приходилось производить несколько подходов к перевозке туда-обратно. Впрочем, даже три-четыре рейса в несколько месяцев не мешали чумакам отлично заработать. Подтверждают это сохранившиеся документы, которые подтверждают, что даже самые недоходные чумаки, владевшие до десятка возов, были намного богаче своих соотечественников, занимавшихся традиционными крестьянскими занятиями. Чумацкий воз в современной музейной экспозиции.
Причём происходить это стало намного раньше, чем у вышеупомянутых профессий: чумаки были вытеснены за пределы настоящему времени с момента появления и развития железных дорог: чем больше распространялась сеть поездов, тем сильнее уменьшались масштабы работы перевозок волами. Ямщик Те самые архаичные извозчики. А ведь историю этого занятия официально отсчитывается с феномена гоньбы: специфической государственной натуральной повинности, заключавшейся в обязанности крестьян заниматься транспортировкой почты либо пассажиров на своих лошадях по приказу чиновника или аристократа. Причём в рамках гоньбы им приходилось заниматься этим совершенно бесплатно, так что нет ничего удивительного в том, что выполнение крестьянами данной повинности отличалось, мягко говоря, недобросовестностью. Ямщиков и на картинах рисовали. И подход к этому вопросу оказался комплексным: сначала ямщиков выделили в особую профессиональную прослойку, что дало им возможность не просто получать постоянную плату за перевозку почты или людей, но даже обзавестись землями для обработки. Ямщики постепенно стали формировать целые городские районы в плане заселения.
В частности, именно так появилось обилие названий Тверская-Ямская в той же столице.
Без электронной почты, общения в социальных сетях или скайпа, а как веками было принято — «письмецо в конверте». И это явление вызывает общественное удивление. А ведь всего-то 15—20 лет назад в Москве мы заглядывали в почтовые ящики вовсе не ради коммунальных счетов и надоевших рекламных буклетов. Тем интереснее накануне очередного дня электронной почты, придуманной 2 октября 1971 года, вспомнить историю почты московской. Кто-то относит это событие к обычаям татарской вестовой службы.
Но на самом деле страна, которую за границей называли «страна городов», без почтового сообщения вряд ли могла существовать и задолго до монголо-татарского нашествия, начавшегося в XIII веке. Дипломатические и торговые сообщения перевозили специальные гонцы, упоминания о которых сохранились в летописях. Ко времени становления самостоятельного Московского княжества, при Иване III Васильевиче 1440—1505 , Москва, как столица огромной по европейским меркам страны, была и центром активного почтового сообщения. А вот специальное учреждение, предназначенное для управления почтовой службой, было создано уже сыном Ивана III, великим князем Василием Ивановичем 1479—1533 , и 1516 год официально считается датой учреждения Ямского приказа — ямщиками называли государственных служащих, отвечающих за доставку корреспонденции. О почтовой службе Василия Ивановича писал австрийский дипломат Сигизмунд Герберштейн, посещавший великого князя с официальными визитами в 1517 и 1526 годах: «У князя в своем владении в разных местах определены гонцы с полным числом лошадей, дабы, когда послан будет царский гонец, лошади были тотчас готовы. Гонец имеет право выбирать коня, который покажется ему лучшим.
На каждом яму лошадей нам меняли. В свежих лошадях недостатка не было. Кто требовал их 10 или 12, тому приводили их 40 и 50. Усталых оставляли на дороге и заменяли другими, которых брали в первом селении или у проезжающих». По словам австрийца, он с помощью великокняжеской почты доехал от Новгорода до Москвы за 72 часа. Восхитила его и дешевизна почтовой службы для проезжавших: «за десять и даже за двадцать верст платили не более шести денег».
Но это, конечно, касалось именно дипломатических миссий. Разумеется, почтовое сообщение было создано для государственных нужд, и ямщики отправлялись в путь тогда, когда в этом была нужда, а не по строгому расписанию. Что касается частных писем, которые подданные московских великих князей и царей друг другу, несомненно, писали, то их передавали «с оказией», со знакомыми купцами или путешествующими служилыми людьми. Да и каждый удельный князь или воевода имел свой штат гонцов, которые «лежали на вестях», то есть ждали, когда понадобится срочно отправиться в дорогу. Например, в 1547 году невесту для Ивана IV выбирали «всем миром», девушек из княжеских и боярских родов в Москву свозили на смотрины со всех концов страны — согласно царскому указу, который был развезен гонцами. В конце указа адресаты читали: «Грамоту пересылайте между собой сами, не задерживая ни часу».
В 1552 году москвичи узнали о том, что войска Ивана IV взяли Казань, на четвертые сутки, еще через три дня эта весть достигла Новгорода — как раз благодаря работе почты того времени. Сама система почтовых станций позволяла передвигаться с большой скоростью, меняя по дороге лошадей и получая провиант. Даже в межсезонье и распутицу гонцы умудрялись проезжать за сутки до 200 км. Хотя в современном представлении нормальных дорог тогда еще не было, это вовсе не означало, что об их состоянии не заботились. От «ямы» до «ямы», то есть от одной почтовой станции до другой, местное население должно было заботиться о состоянии дороги и ремонтировать ее, обеспечивая проезжее состояние. С «техническим регламентом» для ремонта дорог того времени можно ознакомиться в Судебнике от 1589 года, созданном при сыне Ивана IV, царе Федоре Иоанновиче 1557—1598.
Петр Салтыков, губернатор Казанской губернии, высланные в разное время из Канцелярии Сената упоминавшиеся выше указы и приговоры, получил 23 июля и 19 августа 1714 года. Уже через месяц, 19 сентября, направил он в Петербург доношение, в котором сообщал, что «для переведения в С. Писал губернатор по начальству и о том, что «подможныя деньги с оставшихся ямщиков… собраны»; что «с теми деньгами для получения об отводе земли ведомости и строения дворов» отправился в Петербург из Казани «комиссар Иван Полеологов»; что казанский комиссар привезет списки, «которых городов и кто именами ямщики на переведение выбраны, и что у них детей и других свойственников, и по чему на выти дворов». Салтыков, — в С. Меньшиковым, а, возможно, и самим Петром Первым, не ранее 13 октября 1714 года. Вскоре П. Салтыков послал в Сенат из Казани очередное доношение, в котором сообщал, что переселяющиеся выти «выбраны из тех, которые наперед сего в службе не бывали, а детей у них и братьев и наемщиков в драгунскую и солдатскую службу не взято». Губернатор доводил до сведения Сената, что «подможные деньги с оставшихся ямщиков 820 рублей собраны». Иван Полеологов ехал в столицу без плотников и «плотничьих снастей», как требовал того указ.
На это была причина: «по скаске ямских старост» среди «выборных ямщиков плотников» не оказалось. Так и объяснял в своем доношении П. Салтыков Сенату причины невыполнения некоторых пунктов полученного указа. Казанский губернатор заканчивает свое доношение вопросом: «Об отводе тем ямщиком земли и о дворовом строении и о выдаче оному коммисару подможных денег, которыя определены взять Сибирской губернии с ямщиков, 211 рублей Прав. Сенат что повелит? Доношение от губернатора Казанской губернии было рассмотрено в Сенате в тот же день и по нему было принято определение, дающее возможность считать, что в декабре 1714 года ямщики из Казанской губернии на Тосненском Яму еще не поселились. Приговор Сената был сформулирован так: «…о показании под то строение мест писать к генералу фельт-маршалу, светлейшему князю, и при том письме послать ведение, сколько… той губернии ямщиков поселить велено; а о заплате с Сибирской губернии денег выписать без мотчания». Приговор Сената «1715 года февраля в 4 день», принятый по доношению казанского комиссара, приказывал «помянутые денги 211 рублев 2 алтына 4 денги, к строению ямов на подмогу Казанской губернии отдать» И. Полеологову «из наличных денег с распискою…» [85] Нельзя не отметить, что Иван Полеологов оказался «пробивным» человеком, и всю казну, причитающуюся к строительству яма для казанских ямщиков «на полпути до Волхова», сумел собрать.
Пока строились дома для переселенцев, потянулись из Казанской губернии на Тосну обозы, на которых со своим нехитрым скарбом ехали семьи ямщиков, включая ветхих стариков и грудных младенцев. Можно себе представить, с какой тревогой «лучшие и семьянистые лошадные люди, добрые и пожиточные», переселялись на новое место. Лишь с упованием на милость Бога, предав себя и свои семьи Его святой воле, отправлялись ямщики в невозвратный путь, в неизведанный северный край, исполняя указы царя и его правительства. Ивану Полеологову удалось выстроить ямской поселок на реке Тосне [86] уже в первой половине 1715 года, где и поселились прибывшие ямщики-переведенцы. Среди дел по ямщицкому вопросу, которые рассматривал Сенат в первом полугодии 1715 г. Это дело приоткрывает поспешность и поверхностность, с какими губернские власти высылали ямщиков с насиженных мест в новую столицу. Причем, подобное положение прослеживается и по другим губерниям. Во всех встречающихся делах по переселению ямщиков чувствуется торопливость и нервозность тех, кто за это переселение отвечал. Итак, 30 мая 1715 года ямщик Козма Вологженинов из города Козмодемьянска Казанской губернии подал в Сенат свое прошение об отъезде назад, в родной дом.
Он писал, что по царскому указу должны были выслать из их города лучших ямщиков, «а он, Козма, …стар и дряхл и бездетен». И просил ямщик Козма сенаторов «для его старости и одиночества отпустить в Козмодемьянск». Рассмотренные выше дела дают возможность относительно точно установить время расселения ямщиков на Тосненском Яму: между 4 февраля и 30 мая 1715 года. В прошении Козмы Вологженинова нет жалобы на отсутствие нормальных условий для жизни на новом месте, но уже сам факт, что он настоял на своем возвращении домой, говорит сам за себя: «от добра добра не ищут» — гласит русская пословица. И хотя комиссар Иван Полеологов оказался человеком расторопным и сумел подготовить на Тосне пригодные для жизни дома и дворы, трудностей и казанским ямщикам при переселении, надо полагать, выпало немало. Трудности устройства переселенцев на новом месте Исследователям истории ямской почты в Ингерманландии еще предстоит обнаружить материалы, иллюстрирующие трудности, с которыми столкнулись при переселении на новое место жительства переведенцы из Казанской губернии. Пока же мы можем представить себе непростые обстоятельства их расселения, ознакомившись с подробностями переселения ямских охотников на большую перспективную дорогу из других губерний. Часть губерний отправила ямщиков в соответствии с указом Сената сразу, «по первому зимнему пути», не построив для переселенцев жилья заранее. Ямщики прибыли в Петербург в начале зимы 1714-1715 гг.
Ямщики, часть из которых прибыла в столицу с семьями, оказались в Санкт-Петербурге без крыши над головой и без пропитания. Так, переведенцы из разных городов Московской губернии в 1715 году жаловались в Сенат, что они высланы в Петербург «с женами и с детьми в скором времени», «неисправясь в нужде», «и до С. В своей жалобе переселенец сообщал, что «высланы они с Воронежа, с ямской слободы на житье на Волхово и для строения домов своих», но «им из ямской слободы с мирских людей никакой подмоги не дано и государева жалованья нигде не выдано», а потому «им построиться и кормиться не чем». Воронежские ямщики просили, «чтоб великий государь пожаловал их, велел на строение домов и им на пропитание выдать жалованье, чтоб им чем было пробыть». Ямщики объясняли, что они сделали все по указу, были «высланы они к тому строению с лошадьми и плотничными снастями на Волхов всего 7 дворов по человеку». В губернии своей «велено им требовать» в Петербурге «под то строение места и других припасов у кого надлежит». Когда они «приехали в С. Потому что «ныне они живут в С. Так писали ямщики из Воронежа.
Канцелярия Сената навела справки, и оказалось, что хотя ямщики и высланы из Азовской губернии, но «коммисара по 19 сего ноября для того поселения с деньгами не прислано». Не взирая на угрожавший наказанием указ Петра о порядке подаче челобитных, ямщики шли на его нарушение и пытались искать в Сенате правду. В своем доношении переведенцы писали, что они «самые скудные, одинокие и безлошадные люди»; что «ныне в С. Не зная, что делать со скопившимися в Петербурге ямщиками, А. Меньшиков 15 марта 1715 года пишет в Сенат, что «царское Величество указал изо всех ямщиков», прибывших в столицу «на переведение, оставить здесь треть, а достальных отпустить в домы их до того времяни, как на здешних ямах дворы им построены будут; а для строения дворов их нарядить изо всех губерний», «из ямщиков, которые на переведение сюда не написаны», «со всякою плотничною снастью, и с подмогою и с провиантом до того времени, как они на здешних ямах все домы переведенцам построят»! Причем, построить эти дома должны были их же земляки, которым надо было прибыть в Петербург с плотниками и «плотничною снастью». Потом эти ямщики-«непереведенцы» должны были вернуться в свои губернии, а переведенцы снова возвращаться в Петербург! Такие решения Петра Первого и его помощников в комментариях не нуждаются. Можно только посочувствовать русским людям, добравшимся до новой столицы в столь сложное время и вынужденным возвращаться назад без средств к существованию.
Вот так и ходила Русь-матушка туда и сюда по «прешпективной» большой дороге. Ходила и умывалась слезами. Часть ямщиков из Азовской губернии осела в Чудово, также претерпев немало. Челобитные ямских людей в Сенат красноречиво рисуют картину обустройства в новом крае, по которой отчасти можно судить, как заселялся и Тосненский Ям. Он выделил дворянина Д. Шамшева для расселения ямщиков «на Волхове на Соснинке реке на новоочищенной большой дороге». А местные «крестьяне в скасках написали, что на том месте» ямщикам «жить и селиться невозможно, потому что то место ниско, вода… стоит на том месте многое число». А «хлеба пахать и сена косить негде, потому что подошли вблизости болота». Тогда дворянин Шамшев отвел ямщикам «под дворы землю на Чудове на Кересте реке на новоочищенной большой дороге».
Место лежало «от реки Керести до деревни Чудова до сельца Куртова», где представитель власти «пашенную землю и сенных покосов и лесных угодий» ямщикам отвел и «приказал им на дворовое строение лес подряжать и самим рубить, кому что пригодно». Ямщики взялись за работу, и «на том месте себе строения хоромы сторговали и лес подряжали и сами рубили и на то место возили и клали, кому что надобно». Казалось бы, все устраивалось благополучно. Однако через несколько месяцев в 1715 г. Ямщики обратились к Меньшикову с просьбой оставить их на указанном месте, для чего «послать добраго человека… а его майора Путилова, ложному его челобитью не поверить». Через месяц, 16 февраля 1715 года, сенаторы «приказали: вышеписанных городов Касимова, Воронежа выборным ямщиком Андрея Симонова, Анисима Фролова с товарищи об отводе для поселения под дворы и пашенныя земли и сенных покосов и лесных угодий… указ учинить». Показательно в этом смысле прошение ямщиков Московской губернии, прибывших в Петербург числом 73 выти. Поселили московских ямщиков «от С. Упуская многие подробности их мытарств, все же предоставим им самим возможность хотя бы вкратце рассказать о своем устройстве в столице.
И обратились они в Сенат потому, что «стало ныне пить и есть им нечего, и взять негде, помирают они, маломочные, голодною смертию, и во всем ином великую нужду имеют , а подмоги им… не дано», да «и его царскаго величества жалованья в С. Далее ямщики пишут о том, что им, ямщикам, «в новоучиненной их Ямской слободе» дворы строят и «с 50 фатер построено, и в тех избах их братья, ямщики, с жеребья ныне живут, а на другие выти достальных фатер еще не построено». А подрядчики, которые должны были строить ямщицкое жилье согласно договора, «без денег квартер им не строят и идут врознь…» «Для пребудущей ямской гоньбы и для исправления запасу и всякой своей нужды» ямщики просились у Сената отпустить их «в свои домишки, в которых ныне жены и детишки с достальными их пожитками без их такожде в нужде пребывают». А так как от Московской губернии до Санкт-Петербурга «их жен и малолетних детей их, опричь их… сберечь и допроводить некому», а сами ямщики «без указу из С.
Иван Полеологов ехал в столицу без плотников и «плотничьих снастей», как требовал того указ. На это была причина: «по скаске ямских старост» среди «выборных ямщиков плотников» не оказалось.
Так и объяснял в своем доношении П. Салтыков Сенату причины невыполнения некоторых пунктов полученного указа. Казанский губернатор заканчивает свое доношение вопросом: «Об отводе тем ямщиком земли и о дворовом строении и о выдаче оному коммисару подможных денег, которыя определены взять Сибирской губернии с ямщиков, 211 рублей Прав. Сенат что повелит? Доношение от губернатора Казанской губернии было рассмотрено в Сенате в тот же день и по нему было принято определение, дающее возможность считать, что в декабре 1714 года ямщики из Казанской губернии на Тосненском Яму еще не поселились. Приговор Сената был сформулирован так: «…о показании под то строение мест писать к генералу фельт-маршалу, светлейшему князю, и при том письме послать ведение, сколько… той губернии ямщиков поселить велено; а о заплате с Сибирской губернии денег выписать без мотчания».
Приговор Сената «1715 года февраля в 4 день», принятый по доношению казанского комиссара, приказывал «помянутые денги 211 рублев 2 алтына 4 денги, к строению ямов на подмогу Казанской губернии отдать» И. Полеологову «из наличных денег с распискою…» [85] Нельзя не отметить, что Иван Полеологов оказался «пробивным» человеком, и всю казну, причитающуюся к строительству яма для казанских ямщиков «на полпути до Волхова», сумел собрать. Пока строились дома для переселенцев, потянулись из Казанской губернии на Тосну обозы, на которых со своим нехитрым скарбом ехали семьи ямщиков, включая ветхих стариков и грудных младенцев. Можно себе представить, с какой тревогой «лучшие и семьянистые лошадные люди, добрые и пожиточные», переселялись на новое место. Лишь с упованием на милость Бога, предав себя и свои семьи Его святой воле, отправлялись ямщики в невозвратный путь, в неизведанный северный край, исполняя указы царя и его правительства. Ивану Полеологову удалось выстроить ямской поселок на реке Тосне [86] уже в первой половине 1715 года, где и поселились прибывшие ямщики-переведенцы.
Среди дел по ямщицкому вопросу, которые рассматривал Сенат в первом полугодии 1715 г. Это дело приоткрывает поспешность и поверхностность, с какими губернские власти высылали ямщиков с насиженных мест в новую столицу. Причем, подобное положение прослеживается и по другим губерниям. Во всех встречающихся делах по переселению ямщиков чувствуется торопливость и нервозность тех, кто за это переселение отвечал. Итак, 30 мая 1715 года ямщик Козма Вологженинов из города Козмодемьянска Казанской губернии подал в Сенат свое прошение об отъезде назад, в родной дом. Он писал, что по царскому указу должны были выслать из их города лучших ямщиков, «а он, Козма, …стар и дряхл и бездетен».
И просил ямщик Козма сенаторов «для его старости и одиночества отпустить в Козмодемьянск». Рассмотренные выше дела дают возможность относительно точно установить время расселения ямщиков на Тосненском Яму: между 4 февраля и 30 мая 1715 года. В прошении Козмы Вологженинова нет жалобы на отсутствие нормальных условий для жизни на новом месте, но уже сам факт, что он настоял на своем возвращении домой, говорит сам за себя: «от добра добра не ищут» — гласит русская пословица. И хотя комиссар Иван Полеологов оказался человеком расторопным и сумел подготовить на Тосне пригодные для жизни дома и дворы, трудностей и казанским ямщикам при переселении, надо полагать, выпало немало. Трудности устройства переселенцев на новом месте Исследователям истории ямской почты в Ингерманландии еще предстоит обнаружить материалы, иллюстрирующие трудности, с которыми столкнулись при переселении на новое место жительства переведенцы из Казанской губернии. Пока же мы можем представить себе непростые обстоятельства их расселения, ознакомившись с подробностями переселения ямских охотников на большую перспективную дорогу из других губерний.
Часть губерний отправила ямщиков в соответствии с указом Сената сразу, «по первому зимнему пути», не построив для переселенцев жилья заранее. Ямщики прибыли в Петербург в начале зимы 1714-1715 гг. Ямщики, часть из которых прибыла в столицу с семьями, оказались в Санкт-Петербурге без крыши над головой и без пропитания. Так, переведенцы из разных городов Московской губернии в 1715 году жаловались в Сенат, что они высланы в Петербург «с женами и с детьми в скором времени», «неисправясь в нужде», «и до С. В своей жалобе переселенец сообщал, что «высланы они с Воронежа, с ямской слободы на житье на Волхово и для строения домов своих», но «им из ямской слободы с мирских людей никакой подмоги не дано и государева жалованья нигде не выдано», а потому «им построиться и кормиться не чем». Воронежские ямщики просили, «чтоб великий государь пожаловал их, велел на строение домов и им на пропитание выдать жалованье, чтоб им чем было пробыть».
Ямщики объясняли, что они сделали все по указу, были «высланы они к тому строению с лошадьми и плотничными снастями на Волхов всего 7 дворов по человеку». В губернии своей «велено им требовать» в Петербурге «под то строение места и других припасов у кого надлежит». Когда они «приехали в С. Потому что «ныне они живут в С. Так писали ямщики из Воронежа. Канцелярия Сената навела справки, и оказалось, что хотя ямщики и высланы из Азовской губернии, но «коммисара по 19 сего ноября для того поселения с деньгами не прислано».
Не взирая на угрожавший наказанием указ Петра о порядке подаче челобитных, ямщики шли на его нарушение и пытались искать в Сенате правду. В своем доношении переведенцы писали, что они «самые скудные, одинокие и безлошадные люди»; что «ныне в С. Не зная, что делать со скопившимися в Петербурге ямщиками, А. Меньшиков 15 марта 1715 года пишет в Сенат, что «царское Величество указал изо всех ямщиков», прибывших в столицу «на переведение, оставить здесь треть, а достальных отпустить в домы их до того времяни, как на здешних ямах дворы им построены будут; а для строения дворов их нарядить изо всех губерний», «из ямщиков, которые на переведение сюда не написаны», «со всякою плотничною снастью, и с подмогою и с провиантом до того времени, как они на здешних ямах все домы переведенцам построят»! Причем, построить эти дома должны были их же земляки, которым надо было прибыть в Петербург с плотниками и «плотничною снастью». Потом эти ямщики-«непереведенцы» должны были вернуться в свои губернии, а переведенцы снова возвращаться в Петербург!
Такие решения Петра Первого и его помощников в комментариях не нуждаются. Можно только посочувствовать русским людям, добравшимся до новой столицы в столь сложное время и вынужденным возвращаться назад без средств к существованию. Вот так и ходила Русь-матушка туда и сюда по «прешпективной» большой дороге. Ходила и умывалась слезами. Часть ямщиков из Азовской губернии осела в Чудово, также претерпев немало. Челобитные ямских людей в Сенат красноречиво рисуют картину обустройства в новом крае, по которой отчасти можно судить, как заселялся и Тосненский Ям.
Он выделил дворянина Д. Шамшева для расселения ямщиков «на Волхове на Соснинке реке на новоочищенной большой дороге». А местные «крестьяне в скасках написали, что на том месте» ямщикам «жить и селиться невозможно, потому что то место ниско, вода… стоит на том месте многое число». А «хлеба пахать и сена косить негде, потому что подошли вблизости болота». Тогда дворянин Шамшев отвел ямщикам «под дворы землю на Чудове на Кересте реке на новоочищенной большой дороге». Место лежало «от реки Керести до деревни Чудова до сельца Куртова», где представитель власти «пашенную землю и сенных покосов и лесных угодий» ямщикам отвел и «приказал им на дворовое строение лес подряжать и самим рубить, кому что пригодно».
Ямщики взялись за работу, и «на том месте себе строения хоромы сторговали и лес подряжали и сами рубили и на то место возили и клали, кому что надобно». Казалось бы, все устраивалось благополучно. Однако через несколько месяцев в 1715 г. Ямщики обратились к Меньшикову с просьбой оставить их на указанном месте, для чего «послать добраго человека… а его майора Путилова, ложному его челобитью не поверить». Через месяц, 16 февраля 1715 года, сенаторы «приказали: вышеписанных городов Касимова, Воронежа выборным ямщиком Андрея Симонова, Анисима Фролова с товарищи об отводе для поселения под дворы и пашенныя земли и сенных покосов и лесных угодий… указ учинить». Показательно в этом смысле прошение ямщиков Московской губернии, прибывших в Петербург числом 73 выти.
Поселили московских ямщиков «от С. Упуская многие подробности их мытарств, все же предоставим им самим возможность хотя бы вкратце рассказать о своем устройстве в столице. И обратились они в Сенат потому, что «стало ныне пить и есть им нечего, и взять негде, помирают они, маломочные, голодною смертию, и во всем ином великую нужду имеют , а подмоги им… не дано», да «и его царскаго величества жалованья в С. Далее ямщики пишут о том, что им, ямщикам, «в новоучиненной их Ямской слободе» дворы строят и «с 50 фатер построено, и в тех избах их братья, ямщики, с жеребья ныне живут, а на другие выти достальных фатер еще не построено». А подрядчики, которые должны были строить ямщицкое жилье согласно договора, «без денег квартер им не строят и идут врознь…» «Для пребудущей ямской гоньбы и для исправления запасу и всякой своей нужды» ямщики просились у Сената отпустить их «в свои домишки, в которых ныне жены и детишки с достальными их пожитками без их такожде в нужде пребывают». А так как от Московской губернии до Санкт-Петербурга «их жен и малолетних детей их, опричь их… сберечь и допроводить некому», а сами ямщики «без указу из С.
И потому это надо сделать, объясняли ямщики «товарищам» из Сената, «чтобы живучи при С. Ведь первыми и главными почтальонами в то время были именно ямщики. Они общались друг с другом на постоялых дворах, были невольными свидетелями разговоров едущих по подорожным чиновников, многое видели своими глазами. Ямщики считались на Руси людьми не только добропорядочными, но и смышлеными, предприимчивыми, тороватыми … Они умели наблюдать за происходящим в стране, сравнивать нововведения с прежними порядками, делать выводы… Независимая жизнь на русском просторе при дорогах взращивала в ямщиках дух вольный, хотя и не бунтарский в силу их государева служения. Поэтому и неудивительно, что с переселением ямщиков из Нижегородской губернии на Тосненский Ям возникли осложнения. Переселение на реку Тосну ямщиков из Нижегородской губернии В доношении, посланном Нижегородским вице-губернатором Степаном Путятиным Сенату 20 января 1715 года, говорится, что «в Нижегородской губернии ямщиков в переведение выбрано: с Нижняго 3 выти, с Мурома 6, с Алатаря пол-6 выти, с Арзамаса 3 выти, и того 17 вытей, дворов 81 двор, людей в них мужеска пола 272 человека, лошадей 144 лошади».
Он и явился в столицу с доношением князя Степана Ивановича Путятина. Рассмотрев письмо нижегородского губернатора, Сенат «1715 года февраля в 10 день» вынес приговор «об отводе мест для оного поселения к генералу-фельт-маршалу, светлейшему князю писать и при том с имянной росписи список послать».
кто такой ямщик определение для детей
Остальным удавалось проехать не более 100-150 верст в сутки. Так, например, путешествовал А. В 1833 г. Самым дешевым способом передвижения, когда путник становился независимым от почтовых трактов, была езда на своих лошадях в личном экипаже. Езда неторопливая, со скоростью не более 5-6 верст в час с частыми остановками для отдыха и кормления лошадей. Можно было также нанимать лошадей с ямщиком. Тот вез до определенного места, где без большого труда можно было найти другого ямщика. Такой способ передвижения назывался «на вольных».
Правда, стоило это дороже, чем езда на почтовых. Важные сообщения везли гонцы Простую почту передавали эстафетой, важные сообщения везли особые гонцы. За корреспонденцию почтальоны отвечали своей головой: «Ехать… им по почтовым станам, переменяясь наскоро, денно и нощно, нигде не мешкая ни четверти часа. А буде который почтарь в пути ехать медленно или оплошно и в указанные часы не спеет, или письма подмочит, или пьянством утеряет и за таким почтарем по указу великого государя учинена будет смертная казнь». Русская служба связи в старину носила пышный титул: «скорая омская гоньба». Но такое сочетание в указах попадается редко. Обычно писали — ямская гоньба, скорая гоньба и просто гоньба.
Ямская гоньба не была регулярной, как таковая она возникла гораздо позже. Путешествовали по почтовым трактам редко. Это было дорогое удовольствие для людей нечиновных, невоенных. Для езды по почтовым трактам была нужна подорожная. Ее выдавали в местной полиции, либо в местной управе. Подорожная была свидетельством, в котором указывалось, сколько лошадей, в соответствии с чином и званием, положено было подателю документа. Если путешественник ехал по личной надобности, то сразу оплачивал поездку и получал простую подорожную, а если по казенной надобности, т.
Плату называли прогонами и взимали ее поверстно, т. Без документов выехать из города было вообще затруднительно — на выезде из больших и малых городов стояли заставы, на которых дежурили офицеры, проверявшие подорожные. Лишь после проверки нестроевой солдат, или, как тогда говорили, инвалид, поднимал шлагбаум. Подорожная непременно отмечалась в специальной книге станционным смотрителем. Дилижансы — между Москвой и Петербургом Нередко проезжающим приходилось ждать лошадей, ведь в первую очередь их давали для курьерской, то есть скоростной почты и фельдъегерей. А уже с 1 сентября 1820 года между Москвой и Петербургом начали курсировать дилижансы. Такой порядок наблюдался повсеместно, строго контролировался, таким он был и в Клинском уезде.
Самыми людными почтовыми трактами были Московский и Нарвский. Через равные промежутки, примерно через 30 верст, по трактам были размещены почтовые станции. Почтовые тракты Московской губернии… В связи с этим сразу вспоминаются строки народных песен «Когда я на почте служил ямщиком…» или «Ямщик, не гони лошадей, мне некуда больше спешить…». Много исторических событий связано с передвижением по этому тракту, в равной степени, как и проезд знаменитых людей. О чем мог рассказать колокольчик? На станциях содержалось обычно до шести лошадей. Звон поддужных колокольчиков был слышен издалека, и, едва услышав их, станционный смотритель начинал суетиться, готовить лошадей, груз — почта должна была двигаться по расписанию, без задержки.
По звуку колокольчиков опытные люди могли определить скорость тройки и состояние дороги. Ямщиков секли, отстраняли от работы, сажали в холодную — не помогало ничего. По-прежнему, завидев станцию, они предпочитали залихватски свистеть. Кто первым догадался повесить под дугу двухфунтовый колокольчик 800-900 г , неизвестно. Колокольчики начальство быстро разрешило, а рожки остались символом русской почты, и герб Клина как раз тому свидетельство. Кто такие ямщики? Слово ямщик в старинных документах встречается не часто.
Обычно писали: ямской охотник или просто охотник. Этот термин произошел от выражения «ямскую гоньбу гоняют своей охотою добровольно ». Проще говоря, охотник — доброволец.
Слобода имела хорошо развитую планировочную структуру с единым центром — площадью у церкви Живоначальной Троицы, откуда расходились пути на Москву и на Нижнюю Волгу. Здесь же находилось главное административное учреждение слободы, присутственное место ямского приказчика — съезжий ямской двор.
Согласно тогдашним правилам, он должен был включать в себя ямскую избу, постоялое место и хозяйственные строения — кузницу, сенник и конюшню. Скорее всего, Ямской двор возник на этом месте еще в год взятия Казани, то есть даже раньше, чем земли вокруг него были отданы под строение слободы. Приоритетное значение для Ямской слободы имело, разумеется, направление на Москву, совпадавшее на своем начальном участке с трассой 1-й Троицкой улицы, переходившей в Большую Московскую дорогу. Во главе слободы стояли ямской приказчик назначавшийся правительством и ямской староста выбиравшийся ямщиками. Были они людьми серьезными — состояли на полном казенном обеспечении и даже строились по наказу из столицы, для чего из Ямского приказа специально высылался "стройщик".
Они и разруливали все "ямские" дела, подчиняясь при этом напрямую Москве, они же устанавливали количество "охотников" — исходя из сложившейся конъюнктуры. Всего в слободе по данным Троицкого прихода за 1731 год насчитывалось 134 жилых двора: 86 ямских, 45 бобыльских и 3 двора нищих. Несмотря на то, что по указу царя Алексея Михайловича от 1643 года ямщикам запрещалось записываться в купцы, казанские ямщики активно торговали: будучи свободными от податей и обладая свободой передвижения, они даже составляли известную конкуренцию тяглым людям — лавки и даже кузницы! В силу специфики своей работы ямщики особенно предпочитали меновую торговлю, привозя изделия, чаще всего металлические, из Москвы, Нижнего Новгорода и других городов и выменивая их на меха и кожевенные изделия у местных тем самым нарушая государственную монополию на "мягкую рухлядь" — за эту статью дохода они постоянно боролись с купцами. При всем этом ямщики продолжали оставаться людьми государственными, и им полагалось жалованье, фактический размер которого в разные исторические эпохи мог разниться, как разнились и условия их службы — скажем, наши казанские ямщики получали денег не меньше своих московских собратьев, а вот "гонять" им приходилось раз эдак в пять реже.
Вместе с тем не следует относиться к ямщицкому ремеслу пренебрежительно и легкомысленно дескать, укатил — да и поминай как звали, ни забот тебе, ни хлопот, да еще и жалованье платят , как раз наоборот — то был тяжелейший, изматывающий труд, требовавший крепких нервов и недюжинного здоровья. Если даже сегодня, проехав каких-то пару сотен километров на автомобиле, мы основательно выматываемся, что уж говорить о тех временах, когда в салоне не было кондиционера как не было и салона , а вместо дороги часто существовало лишь направление, которое легко можно было потерять, особенно в метель.
Они должны были заботиться о лошадях, готовых отправиться в путь по первому требованию. За свой труд ямщики получали от государства жалование, а также земельные наделы и покосы. Их освобождали от уплаты податей и воинской повинности. Само же слово «ямщик» происходит от тюркского «ям», что означает — «дорога».
Исторически ямщики использовались для доставки почты, официальных сообщений, грузов, а иногда и пассажиров. Их служба была особенно ценной в отдаленных и труднодоступных местах, где обычные виды транспорта не могли быть использованы. С развитием технологий и появлением современных средств связи и транспорта, профессия ямщика постепенно утратила свою значимость и популярность. Однако в некоторых регионах мира и поныне сохранилась традиция использования ямщиков в качестве туристической аттракции.
Значение слова «ямщик»
Многие считают, что ямщик – это человек, который управляет повозкой и занимается перевозкой людей. У слова "ямщик" корень "ям", и это такой человек, который раньше занимался, как перевозкой людей, так и грузов на гужевом транспорте. Промысел этот был настолько труден, опасен и важен, что ямщики получали государево жалованье и освобождались, говоря современным языком, от налогов. Число лошадей ямщик обязан поставить столько, сколько бы их не потребовалось в течение дня, несмотря на число пар поставленных на станции и уже выпущенных. Постепенно ямщики превратились в особое сословие наподобие стрельцов, они совмещали ведение своего хозяйства с выполнением обязанностей перед государством.
Когда я на почте служил ямщиком…
Указ 1704 г. С 1747 г. В 1788 г. К эпохе Екатерины II "казённые ямщики" оставались единственной привилегированной категорией среди казённого крестьянства.
Избегали этой участи только однодворцы и ямщики: ни тех, ни других, ни в каких случаях нельзя было обратить в крепостное состояние. После 1785 г. Ямские общества остались только в местах компактного проживания ямщиков, остальные становились просто казёнными крестьянами, имеющими, однако, отдельного от крестьян собственного выборного в волостном суде.
Указы 16 ноября 1810 г. Согласно этим Указам, все категории государственных крестьян, а также помещичьи крестьяне — по поручительству помещика — допускались к торгам для содержания почтовых станций. После 1812 г.
В первой половине XIX века, кроме однодворцев, ямщицкая внутрисословная категория была второй и последней ярко выраженной группой в среде казённого крестьянства.
Это обнаруживается и в языке. Рядом со своими у нас существовали и татарские меры веса, например, ансырь в 128 золотников, в конце XVI в. Исследование русских одежд, утвари и оружия говорит об освоении доставляемых татарами предметов текстильного и металлического производства ср. Самое слово кинжал или, как говорили в древности, кончар, является исковерканным татарским ханджар. Таким образом, струя тюркских элементов в составе русского языка оказалась более широкой, чем варяжская. Она охватывала область управления, денежное хозяйство, финансовую сферу тамга, таможня, деньги, ям, откуда позднейшее: ямщик, алтын, кабак, кабала и др. Но эти тюркизмы всасывались в русский язык веками.
Здесь на сцену выходили ямщики, специалисты по уходу за дорогами.
Задачей ямщика было исправление ям и выбоин на дороге, а также обеспечение ее безопасности. Для этого ямщики использовали различные инструменты, такие как лопаты, вилы, колесные и ломы. Они ремонтировали и укладывали дорожное покрытие, а также следили за состоянием мостов и прочих сооружений на пути следования. Профессия ямщика была трудной и опасной. Работа выполнялась в течение всего года, независимо от погодных условий. Ямщики должны были быть готовы работать даже в самые холодные и жаркие дни. Они часто сталкивались с тяжелыми физическими нагрузками и рисковали своим здоровьем и жизнью. С течением времени профессия ямщика изменилась. Развитие автомобильного транспорта привело к изменению задач и обязанностей ямщика.
Теперь их главная задача — проверять и обслуживать дорожное покрытие, а также контролировать дорожное движение и регулировать его при необходимости. Несмотря на это, история ямщиков остается важным элементом истории транспорта и сооружения дорог. Они играли и продолжают играть важную роль в обеспечении безопасности и доступности дорог для всех участников дорожного движения. Профессиональные навыки Работа ямщика требует определенных профессиональных навыков, чтобы добиться эффективности и безопасности. Основные профессиональные навыки ямщика: Владение основами коневодства, умение управлять лошадью и правильно обращаться с ней; Знание принципов и приемов тяговой работы, а также умение правильно пристегнуть лошадей к тяглу; Умение оценивать состояние дороги и опасности на ней, чтобы предотвратить непредвиденные ситуации; Навыки обслуживания и ремонта транспортных средств, чтобы обеспечить их надежную работу; Способность работать в команде и выполнять инструкции; Физическая выносливость и готовность к работе на открытом воздухе в различных погодных условиях; Осведомленность о правилах безопасности и умение соблюдать их во время работы. Эти навыки позволяют ямщику успешно выполнять свои задачи и обеспечивать безопасность процесса тяговой работы. Обязанности Обеспечивать уход за лошадьми, включая их кормление, поение и уход за копытами. Управлять колесницей или санями, перевозить грузы и пассажиров по необходимому маршруту. Ухаживать за экипажем, включая проверку готовности ремней и прочего снаряжения.
Заботиться о состоянии колесницы и саней, проводить регулярные осмотры и обслуживание. Следить за животными и обеспечивать им условия для нормального функционирования. Выполнять указания и инструкции начальства по перевозке грузов и пассажиров.
Хотя нельзя не вспомнить, что в 1715 году царь Петр издал указ о насильственном переходе татар Казанской и Азовской губерний в Православие под угрозой лишения имений. Но трудно себе представить, чтобы мусульмане могли подчиниться этому указу в массовом порядке. Да и к этому времени, осенью 1714 г.
Не исключено, что после их отъезда освободившиеся станции могли занять татарские, чувашские, мордовские и т. Не лишним будет подчеркнуть, что с петровского времени по Владимирке погнали в Сибирь арестантов. Часто в исторической литературе встречается утверждение, что ссылка в Сибирь на каторгу или поселение началась при императрице Анне Иоанновне, когда знаменитый Владимирский тракт был переименован в Сибирский. На самом деле отправка преступников и пленных в Зауралье началась еще при Петре I. Глава Сибирского приказа Виниус посоветовал царю отправлять в Сибирь военнопленных и преступников. Царь и приказал использовать труд ссыльных на разных работах, в том числе и для доставки почты по рекам в дальние углы Сибири.
Сосланных в этот суровый край сажали в лодки «для гребли в цепях, чтобы не разбежались и зла никакого не учиняли». Так было до 1707 года, после чего каторжан и пленных стали использовать на вновь открытых рудниках. Да, западная цивилизация насаждалась в России окровавленными руками. Когда будет написана полная и объективная история царствования Петра Первого, не исключено, что и разбой вдоль русских дорог будет осмыслен исследователями как стихийное народное сопротивление царю, строившего Россию по чертежам исконных врагов нашего Отечества. Но вернемся к родным краям тосненских ямщиков. Не удивительно, после всего сказанного, что у ямских охотников Владимирского тракта в те годы появился обычай при рождении ребенка выходить на дорогу и спрашивать имя у первого арестанта и этим именем называть новорожденного.
Об этом обычае писал в XX веке в своих воспоминаниях выдающийся русский художник Константин Коровин, происходивший из потомственных ямщиков знаменитой Рогожской слободы [80]. Русь народная относилась к петровским колодникам, как к страдальцам, мученикам, понимая, что в большинстве случаев именно за свое благочестие, за приверженность к отеческому мироустройству стали эти люди гонимы царем. Тогда и возникли у населения, живущего вдоль Владимирской дороги, обычаи подавать бредущим в Сибирь арестантам еду и теплые вещи, называть своих новорожденных детей их именами, жалеть несчастненьких — именно такое общее наименование закрепило за узниками сострадательное русское сердце. Свидетелями того, как тянулся по дороге угонявшийся в Сибирь, закованный в кандалы русский люд, стали и будущие тосненские переселенцы. Ямщики, жившие у Владимирки, как, может быть, никто другой, понимали, что им, возможно, тоже будет уготована подобная участь. Переселение ямщиков из Казанской губернии на Тосненский Ям Возвращаясь к истории основания Тосненского Яма, надо сказать, что в 1714-1716 годах между губерниями и столицей шла по ямщицкому вопросу оживленная переписка.
Писали в столицу и губернаторы из губерний, переселявших ямщиков «на половину до Волхова», т. Петр Салтыков, губернатор Казанской губернии, высланные в разное время из Канцелярии Сената упоминавшиеся выше указы и приговоры, получил 23 июля и 19 августа 1714 года. Уже через месяц, 19 сентября, направил он в Петербург доношение, в котором сообщал, что «для переведения в С. Писал губернатор по начальству и о том, что «подможныя деньги с оставшихся ямщиков… собраны»; что «с теми деньгами для получения об отводе земли ведомости и строения дворов» отправился в Петербург из Казани «комиссар Иван Полеологов»; что казанский комиссар привезет списки, «которых городов и кто именами ямщики на переведение выбраны, и что у них детей и других свойственников, и по чему на выти дворов». Салтыков, — в С. Меньшиковым, а, возможно, и самим Петром Первым, не ранее 13 октября 1714 года.
Вскоре П. Салтыков послал в Сенат из Казани очередное доношение, в котором сообщал, что переселяющиеся выти «выбраны из тех, которые наперед сего в службе не бывали, а детей у них и братьев и наемщиков в драгунскую и солдатскую службу не взято». Губернатор доводил до сведения Сената, что «подможные деньги с оставшихся ямщиков 820 рублей собраны». Иван Полеологов ехал в столицу без плотников и «плотничьих снастей», как требовал того указ. На это была причина: «по скаске ямских старост» среди «выборных ямщиков плотников» не оказалось. Так и объяснял в своем доношении П.
Салтыков Сенату причины невыполнения некоторых пунктов полученного указа. Казанский губернатор заканчивает свое доношение вопросом: «Об отводе тем ямщиком земли и о дворовом строении и о выдаче оному коммисару подможных денег, которыя определены взять Сибирской губернии с ямщиков, 211 рублей Прав. Сенат что повелит? Доношение от губернатора Казанской губернии было рассмотрено в Сенате в тот же день и по нему было принято определение, дающее возможность считать, что в декабре 1714 года ямщики из Казанской губернии на Тосненском Яму еще не поселились. Приговор Сената был сформулирован так: «…о показании под то строение мест писать к генералу фельт-маршалу, светлейшему князю, и при том письме послать ведение, сколько… той губернии ямщиков поселить велено; а о заплате с Сибирской губернии денег выписать без мотчания». Приговор Сената «1715 года февраля в 4 день», принятый по доношению казанского комиссара, приказывал «помянутые денги 211 рублев 2 алтына 4 денги, к строению ямов на подмогу Казанской губернии отдать» И.
Полеологову «из наличных денег с распискою…» [85] Нельзя не отметить, что Иван Полеологов оказался «пробивным» человеком, и всю казну, причитающуюся к строительству яма для казанских ямщиков «на полпути до Волхова», сумел собрать. Пока строились дома для переселенцев, потянулись из Казанской губернии на Тосну обозы, на которых со своим нехитрым скарбом ехали семьи ямщиков, включая ветхих стариков и грудных младенцев. Можно себе представить, с какой тревогой «лучшие и семьянистые лошадные люди, добрые и пожиточные», переселялись на новое место. Лишь с упованием на милость Бога, предав себя и свои семьи Его святой воле, отправлялись ямщики в невозвратный путь, в неизведанный северный край, исполняя указы царя и его правительства. Ивану Полеологову удалось выстроить ямской поселок на реке Тосне [86] уже в первой половине 1715 года, где и поселились прибывшие ямщики-переведенцы. Среди дел по ямщицкому вопросу, которые рассматривал Сенат в первом полугодии 1715 г.
Это дело приоткрывает поспешность и поверхностность, с какими губернские власти высылали ямщиков с насиженных мест в новую столицу. Причем, подобное положение прослеживается и по другим губерниям. Во всех встречающихся делах по переселению ямщиков чувствуется торопливость и нервозность тех, кто за это переселение отвечал. Итак, 30 мая 1715 года ямщик Козма Вологженинов из города Козмодемьянска Казанской губернии подал в Сенат свое прошение об отъезде назад, в родной дом. Он писал, что по царскому указу должны были выслать из их города лучших ямщиков, «а он, Козма, …стар и дряхл и бездетен». И просил ямщик Козма сенаторов «для его старости и одиночества отпустить в Козмодемьянск».
Рассмотренные выше дела дают возможность относительно точно установить время расселения ямщиков на Тосненском Яму: между 4 февраля и 30 мая 1715 года. В прошении Козмы Вологженинова нет жалобы на отсутствие нормальных условий для жизни на новом месте, но уже сам факт, что он настоял на своем возвращении домой, говорит сам за себя: «от добра добра не ищут» — гласит русская пословица. И хотя комиссар Иван Полеологов оказался человеком расторопным и сумел подготовить на Тосне пригодные для жизни дома и дворы, трудностей и казанским ямщикам при переселении, надо полагать, выпало немало. Трудности устройства переселенцев на новом месте Исследователям истории ямской почты в Ингерманландии еще предстоит обнаружить материалы, иллюстрирующие трудности, с которыми столкнулись при переселении на новое место жительства переведенцы из Казанской губернии. Пока же мы можем представить себе непростые обстоятельства их расселения, ознакомившись с подробностями переселения ямских охотников на большую перспективную дорогу из других губерний. Часть губерний отправила ямщиков в соответствии с указом Сената сразу, «по первому зимнему пути», не построив для переселенцев жилья заранее.
Ямщики прибыли в Петербург в начале зимы 1714-1715 гг. Ямщики, часть из которых прибыла в столицу с семьями, оказались в Санкт-Петербурге без крыши над головой и без пропитания. Так, переведенцы из разных городов Московской губернии в 1715 году жаловались в Сенат, что они высланы в Петербург «с женами и с детьми в скором времени», «неисправясь в нужде», «и до С. В своей жалобе переселенец сообщал, что «высланы они с Воронежа, с ямской слободы на житье на Волхово и для строения домов своих», но «им из ямской слободы с мирских людей никакой подмоги не дано и государева жалованья нигде не выдано», а потому «им построиться и кормиться не чем». Воронежские ямщики просили, «чтоб великий государь пожаловал их, велел на строение домов и им на пропитание выдать жалованье, чтоб им чем было пробыть». Ямщики объясняли, что они сделали все по указу, были «высланы они к тому строению с лошадьми и плотничными снастями на Волхов всего 7 дворов по человеку».
В губернии своей «велено им требовать» в Петербурге «под то строение места и других припасов у кого надлежит». Когда они «приехали в С. Потому что «ныне они живут в С. Так писали ямщики из Воронежа. Канцелярия Сената навела справки, и оказалось, что хотя ямщики и высланы из Азовской губернии, но «коммисара по 19 сего ноября для того поселения с деньгами не прислано». Не взирая на угрожавший наказанием указ Петра о порядке подаче челобитных, ямщики шли на его нарушение и пытались искать в Сенате правду.
В своем доношении переведенцы писали, что они «самые скудные, одинокие и безлошадные люди»; что «ныне в С. Не зная, что делать со скопившимися в Петербурге ямщиками, А. Меньшиков 15 марта 1715 года пишет в Сенат, что «царское Величество указал изо всех ямщиков», прибывших в столицу «на переведение, оставить здесь треть, а достальных отпустить в домы их до того времяни, как на здешних ямах дворы им построены будут; а для строения дворов их нарядить изо всех губерний», «из ямщиков, которые на переведение сюда не написаны», «со всякою плотничною снастью, и с подмогою и с провиантом до того времени, как они на здешних ямах все домы переведенцам построят»! Причем, построить эти дома должны были их же земляки, которым надо было прибыть в Петербург с плотниками и «плотничною снастью». Потом эти ямщики-«непереведенцы» должны были вернуться в свои губернии, а переведенцы снова возвращаться в Петербург! Такие решения Петра Первого и его помощников в комментариях не нуждаются.
Можно только посочувствовать русским людям, добравшимся до новой столицы в столь сложное время и вынужденным возвращаться назад без средств к существованию.
КТО ТАКОЙ ЯМЩИК ? - Как отважные люди перевозили важные вещи на Руси?
Изначально ямщик — житель яма (почтовой станции), обязанный на своем транспорте и своими силами доставлять в назначенное место казенные послания, грузы, должностных лиц. это гонец, посланник. Питались ямщики в скоромные дни неплохо — соответственно тяжелой работе. Название профессии «ямщик» происходит от монг. зам, то есть дорога (см. Заимствованные слова в русском языке). Для обыкновенного путешественника ямщик работал таким образом. Значение слова и примеры употребления Вы знаете, что такое ямщик?