Марлон Брандо в фильме ''Крестный отец''. Марлон Брандо в фильмах «Крестный отец» (1972 год) и «Трамвай „Желание“» (1951 год). «Чтобы соблазнить любую девушку, мне потребуется не больше двух минут», — уверенно заявлял Марлон Брандо. Биография актера Марлона Брандо: личная жизнь, дети от разных женщин, роман с Мэрилин Монро, документальная лента о нем. Принадлежавший Марлону Брандо экземпляр сценария фильма "Крестный отец" будет выставлен на аукцион в Heritage Auction Galleries в Далласе (штат Техас) 6 и 7 октября. Марлон Брандо в роли дона Корлеоне.
Марлон Брандо получил «Оскар» за роль в «Крестном отце», но отказался от награды. Почему?
Хотя талант Марлона Брандо трудно подвергать сомнению, репутация у актера оставляла желать лучшего, поскольку многие заявляли, что с ним «трудно работать». Поговаривали, что сами просились на роль «крестного отца» Орсон Уэллс и даже Фрэнк Синатра. 18. Пьюзо видел в роли дона Корлеоне только Марлона Брандо. Марлон Брандо с Аль Пачино в картине "Крестный отец". Пьюзо первым проявил интерес к тому, чтобы Марлон Брандо сыграл дона Вито Корлеоне, отправив письмо Брандо, в котором он заявил, что Брандо был «единственным актёром, который может сыграть Крёстного отца»[61]. Марлон Брандо в фильме ''Крестный отец''.
Есть только один Брандо — Марлон Брандо
3 апреля — 100 лет со дня рождения Марлона Брандо. «Сноб» вспоминает яркие роли актера в фильмах «Дикарь», «Юлий Цезарь», «Последнее танго в Париже», «Крестный отец» и «Возвращение Супермена». The role most fans associate Marlon Brando with in The Godfather almost didn’t happen because he was seen as being so toxic by the studio at the time of casting. Marlon Brando in The Godfather. Марлон Брандо в фильме «Крестный отец». В «Крестном отце» Марлон Брандо исполнил роль главу клана Корлеоне.
Оглавление:
- Сотни любовниц и одна любовь: 8 фактов о Марлоне Брандо под прицелом историка
- Добро пожаловать!
- Telegram: Contact @historyproshlogo
- 7 Марлон Брандо получил «Оскар» и сделал что-то очень скандальное на церемонии
- Почему марлон брандо крестный отец 2?
- «Крестному отцу» — 50 лет. Как создавался великий фильм, спасший кино
Банда Марлона Брандо вернётся в Россию
Однажды они заезжают на моторалли, чтобы сорвать его, и воруют наградной кубок, а потом попадают с ним в глухой городишко, где Джонни решает отвести душу по полной программе. Его сильно привлекает девушка, работающая в местном кафе, поэтому молодой бунтарь объявляет: никто не должен уезжать из этого места, пока он не добьется от молодой красотки взаимных чувств. И байкеры, привыкшие к постоянному движению и постоянным бесчинствам, довольно быстро начинают скучать. Хорошенько поиздеваться над местными жителями они не успевают, потому что в городе появляется новый, гораздо более интересный способ развлечь себя. Сюда приезжает еще одна, точно такая же группа байкеров. Ее представители настроены враждебно — созревает отличный повод для прямого конфликта, перерастающего в войну. Фото: Stanley Kramer Productions Кадр из фильма «Дикарь» В конце концов между пьяными байкерами завязывается драка, которая приводит к гибели одного случайного прохожего. Несчастный случай кажется умышленным убийством, в котором обвиняют Джонни. Но парню удается оправдаться и уйти из-под ареста, после чего компания уезжает. Фильм с наивным сюжетом очень понравился широкой аудитории, а образ, созданный Брандо, стал одним из самых ярких архетипов массовой культуры. Брутальный бунтарь, прожигающий свою жизнь в гонке за сомнительными приключениями, — как часто кинематограф обращался к этому типажу после «Дикаря».
Тут можно вспомнить и «Бунтаря без причины» Николаса Рэя, и «На последнем дыхании» Годара, и целую галерею других стихийных анархистов, чьи истории в соответствии с духом времени показаны в десятках культовых фильмов. Кстати, имидж своего героя Брандо создавал сам. Он явился на съемочную площадку в кепке и кожаной куртке — с тех пор «косуха» и считается обязательным атрибутом внешнего вида любого байкера. Брандо в этой исторической драме досталась роль древнеримского военачальника и политика Марка Антония. Вся эта история посвящена убийству Цезаря. Римские сенаторы Кассий и Брут обеспокоены тем, что их друг и предводитель стал диктатором, подчиняющим себе все вокруг. Они замышляют заговор и кидаются на Цезаря с ножами, подкараулив его у здания сената. Диктатора в этот момент сопровождает самый преданный ему человек — Марк Антоний. Герой Брандо — единственный, кто противостоит заговорщикам уже после их злодеяния, пока люди пребывают в нерешительности.
После того, как он выключал радио, он воспроизводил диалог в уме, повторял то, что только что услышал, и произносил слова по слогам. Он начал заниматься этим и в реальной жизни, пародируя соседей, учителей и друзей. Нарушение всех правил и восстание против устоявшейся системы преследовало Брандо всю молодость. Когда он устроился билетёром в ближайший кинотеатр, ему не приглянулась официальная рабочая униформа, и он заменил манишку для рубашки, пришив пару манжет к пиджаку, дабы казалось, что он при «полном обмундировании». Когда всплыл обман, Брандо был незамедлительно уволен. За очередными выходками Бада в школе последовал серьезный разговор с директором. Директор заподозрил умственную недостаточность хулигана, учителем был проведён IQ-тест, выявивший, что коэффициент интеллекта у Марлона достигает небольшого числа 90. Преподаватель опозорил его перед всем классом, заявив, что «не удивительно, что он столь разрушительный». В конце 1930-х годов официально закончился период Великой депрессии, но на смену ей пришла новая беда — Вторая мировая война. Марлон-старший был слишком стар для участия в военных действиях, а Марлон-младший — слишком юн. Глава семьи видел единственный выход из сложившейся ситуации с безобразным поведением сына — отправить его в военное училище. Сопротивление было бесполезным и в сентябре 1941 года 17-летний Марлон подписал нужные бумаги, взял свою форму и направился в Шэттак. Как и все военные заведения того времени, Шэттак был перенаселен. Брандо-старший, тем временем, убеждал себя, что направление сына в это училище ни что иное, как акт высокого патриотизма. Класс Брандо содержал в себе совершенно разных юношей, в основном, из состоятельных среднезападных семей. Среди таковых были представители семейства Майо основателя прославленной одноимённой клиники в Рочестере и Хормел основателя одноимённой продуктовой компании в Остине. Помимо читального зала, где он из мятежного хулигана превращался в добропорядочного зубрилу, Марлон нашёл в Фэрибо ещё два места, где он чувствовал себя совершенно умиротворённо. Первым был кинотеатр, где Брандо пересмотрел все ключевые хиты последних лет, в том числе «Иностранного корреспондента» и «Великого диктатора». Вторым — комната преподавателя английского языка Эрла Вагнера, аристократического фланёра-интеллектуала, предпочитающего обращение «Герцог». Здесь Бад потряс преподавателя своим прочтением отрывков из поэм Шекспира и вскоре ему была предоставлена основная роль в одноактовой постановке «Послание из Хафу», рассказывающей о жизни Тутанхамона. Зрители аплодировали так громко, а Вагнер был так потрясён его игрой, что написал Доди и Марлону-старшему письмо со всяческими комплиментами в адрес их сына, в котором откровенно удивлялся, что Бад забыл в военном училище. Помимо похвалы, в письме содержалось ещё и настойчивое предложение отправить Марлона в какую-нибудь актёрскую школу, которая бы более подошла для его таланта. Брандо-старший воспринял послание Вагнера «в штыки»: «Актёрство - что это за профессия для подрастающего мужчины? В ноябре 1941 года, на День благодарения, родители навестили сына в училище и заодно напрямую пообщались с Вагнером. Тот убедил Доди, что у её сына имеется явный талант в актёрском мастерстве, воспроизведении акцентов, чужих голосов и интонаций. Ей, актрисе с юных лет, этого было достаточно, чтобы решить забрать Марлона из этого места, но отец стоял на своём. Бад дополнительно аргументировал свой уход из Шэттака тем, что искусство у них в семье в крови — Джослин уже пытала счастье на Бродвее, а Фрэнсис прокладывала путь к профессиональной живописи. Отец, человек старой военной закалки, убеждённый в том, что все в актёрской среде — гомосексуалы, грозно заявил: «Я не позволю этому профессоришке сделать из моего сына гомика, тем более когда я выкладываю полторы тысячи на то, чтобы он стал настоящим мужиком. Он не будет сидеть перед зеркалом и пользоваться бабской косметикой. Он не будет педерастом, трясущим своей задницей перед публикой каждый вечер». По его мнению, демобилизовавшийся кадет должен был выбрать либо карьеру в бизнесе, либо в военном деле. Убеждённый сторонник системы метода Станиславского , Брандо своими первыми же киноработами существенно поднял планку актёрского мастерства в американском киноискусстве и послужил эталоном для таких актёров следующего поколения, как Омар Шариф, Аль Пачино , Уоррен Битти и Роберт Де Ниро. Однако он отказался разрабатывать амплуа бунтаря и каждой новой ролью старался открыть новые грани своего таланта. Марлон Брандо дебютировал на сцене в 1944 году в драме «Я помню, мама». Эта роль сразу была замечена критиками, и актёр был признан многообещающим. Затем была удачная роль, но в неудачной постановке. И наконец, в 1947 году Марлон Брандо получил всемирное признание благодаря культовой роли Стэнли Ковальски в пьесе Теннеси Уильямса «Трамвай "Желание"». Фильм «Трамвай "Желание"» был снят позже, в 1951 году. Снявшись всего лишь в пяти фильмах, Брандо стал к середине пятидесятых подлинным секс-символом десятилетия. Миллионы молодых людей во всём мире подражали ему, копировали его стиль поведения. Главный герой фильма «Дикарь» в исполнении Брандо оказал влияние на становление движения байкеров и послужил прообразом многочисленных героев-бунтарей, столь популярных в эпоху рок-н-ролла, в частности, экранных персонажей в исполнении Элвиса Пресли и Джеймса Дина. B 1960-е годы Брандо пробовал себя в режиссуре.
Никто не знал, что ждет город завтра. Антимонопольный иск «США против Paramount и др. Богданович, Коппола, Лукас , молодые выскочки, тяготели к европейскому нарративу, в то время как «костюмы» — новые студийные управляющие, назначенные корпорациями-хозяевами, — рассматривали кино не как искусство, а как средство быстрого обогащения. Мало кто вкладывался в горизонтальный прокат, прибыль стремились выжать здесь и сейчас. Ярким примером была «Любовная история» — мелодрама Артура Хиллера по одноименной книге Эрика Сигала — первая в истории экранизация , оказавшаяся в кинотеатрах еще до того, как роман-первоисточник покинул верхнюю строчку списков национальных бестселлеров. Кадр из фильма «Крестный отец» Лента оказалась настоящим спасением для Paramount Pictures, терпевшей одну неудачу за другой. Рассчитывая повторить внезапный успех, студия купила права на «Крестного отца» — набиравший популярность роман Марио Пьюзо о мафиозном клане Корлеоне. Но планы Paramount по-быстрому выпустить картину с размаху налетели на риф: никто из солидных режиссеров не спешил браться за проект. Ричард Брукс, Коста-Гаврас, Элиа Казан, Артур Пенн — все отказывались под предлогом, что не хотят гламуризировать организованную преступность. Хотя существовала и другая причина: полный суеверий Голливуд считал, что фильмы о мафии больше не интересуют зрителей. Поводом для сомнений служил провал криминальной драмы «Братство» выпущенной Paramount в 1968 году , в которой Кирк Дуглас играл боевика Фрэнка Джинетту. Картина оказалась невостребованной даже в премьерный уикенд. Поэтому концепция «Крестного отца», как фильма с умеренным бюджетом и звездными именами в титрах, претерпела изменения. Дирекция студии решила сделать недорогое кино с начинающим режиссером, для чего и обратилась к Фрэнсису Форду Копполе. Марлон Брандо и Фрэнсис Форд Коппола на съемках «Крестного отца» Коппола с Лукасом обживались в Сан-Франциско, где в 1969 году открыли производственную компанию American Zoetrope — гостеприимный дом для создателей антиголливудского кино, под крышей которого и сами партнеры собирались снимать милые их сердцам европеизированные ленты. Но содержание Zoetrope требовало денег, артхаус миллионов не приносил, и предложение поставить «Крестного отца» оказалось как нельзя кстати. Коппола принялся за адаптацию романа, оговорив, что в его видении проект будет не бульварной лентой о могуществе отдельно взятого преступника, а семейной хроникой, как бы метафорой становления капитализма в Америке.
Эта роль должна стать большой в прямом и в переносном смысле ролью Хопкинса, так как Брандо незадолго до смерти весил около 160 килограммов. Сейчас актеру приходится набирать вес, чтобы походить на "широкоформатного" Брандо. Во время съемок актеру также придется носить специальные лицевые протезы, которые усилят сходство с Брандо.
Крах семьи, крах страны: почему «Крестный отец» — величайшая американская трагедия
3 апреля — 100 лет со дня рождения Марлона Брандо. «Сноб» вспоминает яркие роли актера в фильмах «Дикарь», «Юлий Цезарь», «Последнее танго в Париже», «Крестный отец» и «Возвращение Супермена». На роль крестного отца пробовалось несколько актёров, но лучшую игру показал именно Брандо. До "Крестного отца" Брандо уже был супер-известным актером, не только в США, но и в Европе. Поговаривали, что сами просились на роль «крестного отца» Орсон Уэллс и даже Фрэнк Синатра. 18. Пьюзо видел в роли дона Корлеоне только Марлона Брандо.
Марлон Брандо до и после грима для к/ф "Крестный отец".
Биография актера Марлона Брандо: личная жизнь, дети от разных женщин, роман с Мэрилин Монро, документальная лента о нем. В начале 1970-х с Брандо никто не хотел связываться, но режиссер Фрэнсис Форд Коппола титаническими усилиями отстоял его кандидатуру для "Крестного отца". Руководство студии Paramount Pictures опасалось брать Марлона Брандо на роль Крестного отца по ряду причин.
Марлон Брандо не захотел получать Оскара после того, как прошли съёмки Крестного отца
Что же касается «дикости», то свойство это следовало бы скорее определить каким-либо иным существительным из тех синонимических рядов, к которым тяготеет понятие «дикость». Я согласен, что нет человека, который был бы как остров. Но все же мне кажется, что подчинение ведет к заурядности» Брандо, 1954. Брандо — другой дикарь Сегодня достоверность Брандо воспринимается как нечто само собой разумеющееся. У каждого времени свое представление о достоверности и о ее пределах. Достоверность Гэри Купера, казавшаяся в тридцатые и сороковые годы предельной, производит сегодня впечатление умелой и расчетливой имитации. Особенно если сравнить эту имитированную достоверность с той, какую принесли на американский экран в начале пятидесятых годов Марлон Брандо, Джеймс Дин, Пол Ньюмен, Монтгомери Клифт, Род Стайгер и другие воспитанники нью-йоркской Студии актера. Последователи так называемого «Метода» — американской модификации системы Станиславского.
С ревом вырвавшись из-за поворота шоссе, мчится на отъезжающую камеру группа мотоциклистов. Впереди, на крупном плане, предводитель: непроницаемо-бесстрастное лицо, почти наполовину скрытое за огромными очками; наглухо застегнутая черная кожаная куртка; низко надвинутый на лоб картуз; руки в черных кожаных перчатках с раструбами властно и небрежно легли на рукояти руля. Потом, когда, остановившись на площади маленького городка, предводитель и остальные двенадцать соскочат на булыжник мостовой, мы увидим на черной коже их спин белые черепа со скрещенными костями. Апостолы смерти и их главарь. Но когда очки будут скинуты, а куртка расстегнута; когда Джонни главарь зайдет в кафе, с ленивой развальцей приблизится к девушке за стойкой и, окинув ее ледяным, нагло-безучастным взглядом, потребует пива, поймешь: все это не настоящее. Что-то за всем этим должно быть. Остановившаяся в городке на дневку моторизованная банда кто они, откуда, куда едут — мы «так и не узнаем терроризирует обывателей, куражится, издевается над ними.
Между Джонни и девушкой из кафе возникает какой-то намек на близость. Выведенные из себя обыватели обращаются за помощью к шерифу. Шериф велит юнцам уезжать. Но к тому времени, когда юнцы уезжают, их оголтелые бесчинства перестают казаться такими уж бесчинствами. Не только потому, что со времен «Дикаря» на экранах появилось множество фильмов о таких же вот моторизованных бандах и по сравнению с бесчинствами юнцов в кожаных куртках из лент шестидесятых годов бесчинства их предшественников из ленты пятьдесят третьего способны показаться невинными детскими шалостями. Замечаешь, что побудительный мотив их, конечно же, диких и безобразных выходок не холодная садистическая жестокость, а юношеская тоскливая неприкаянность — все тот же не знающий цели и не ищущий ее бунт. Неприятие тех, кто воплощает для них общество фальшивых идеалов, в котором они живут и от которого бегут, — обывателей с их сытой успокоенностью и пусть до поры до времени дремлющей, но куда более страшной и целенаправленной агрессивностью.
Хулиганство остается хулиганством. Но тупая, злобно трусливая жестокость клерков и лавочников — пусть их возмущение хулиганящими юнцами и вполне оправдано — явление не менее, а может быть и более потому что устойчивее «фундаментальнее» социально опасное. Создатели фильма стремятся соблюсти объективность и ни в малейшей степени не оправдывают бесчинствующих апостолов. Даже их главаря, в чьем облике начинает постепенно проступать — сквозь маску цинического равнодушия — нечто совсем иное. Поначалу всего лишь замечаешь, что в некоторых обстоятельствах он ведет себя не совсем так, как, казалось бы, приличествует вести себя сверхчеловеку с черепом и костями на спине. Несколько больше, чем надо, разнервничался, когда девушка в кафе мягко выговорила ему за хамство: в грубом «Никому не позволю учить себя! А очутившись с нею же вечером наедине на пустынной лесной поляне, всего только и позволил себе, что влепить ей поцелуй.
Чувство, которое Джонни к ней начинает испытывать, не назовешь любовью. Это скорее предощущение любви. Но так же как Терри Маллоя хронологически «Дикарь» предшествовал фильму «В порту»: тот вышел в прокат на несколько месяцев позже , чувство это не то что преображает его, но создает возможность преображения. Возврата к самому себе. Окончательно маска цинического равнодушия слетает с Джонни, когда из грозы городка он превращается в преследуемого. В жертву. Когда за ним устраивают погоню.
Сцена его Голгофы — кульминация фпльма. Дорвавшиеся до мести обыватели кидаются с дрекольями и железными прутьями на обессиленно свалившегося у своего мотоцикла Джонни и бьют его страшным, смертным боем. Джонни не защищается. С лица Джонни не сходит дрожащая страдальческая улыбка. А слезы на лице Джонни — это не только слезы боли, но и слезы преображения. Пройдя через страдание, герой Брандо обретает самого себя. Это одна из постоянных тем актера.
Но в финальной улыбке Джонни не одна только мягкая ирония. В ней и подлинная человеческая, мягкость. Она открытая и сердечная. С этой улыбкой он и уезжает. Уезжает, потерпев поражение в схватке с жителями городка. Как через двенадцать лет уедет в финале «Погони» побежденный обывателями Колдер. После «Погони» В двух самых значительных своих работах конца шестидесятых — начала семидесятых — фильмах «Кеймада» и «Крестный отец» — Брандо исполнил роли для него неожиданные.
Понятия «положительность» и «отрицательность» по отношению к киногероям такого серьезного художника, как Брандо, конечно, мало применимы. Но если все же говорить об общем ощущении, о степени зрительского сочувствия экранному герою, то можно рискнуть сказать, что и в отношении «старого Брандо» к своим героям, и в нашем зрительском восприятии их преобладала «положительность». Мы — на их стороне, да и актер никогда не занимал по отношению к своим героям позицию прокурора. И в «Кеймаде», и в «Крестном отце» герои Брандо — это уже не изгои, не люди, находящиеся в разладе с обществом и преследуемые им, а представители того самого общества, от которого бежали герои «старого Брандо». В «Крестном отце» 1972 это особенно заметно еще и потому, что предметом художнического исследования становится здесь у Брандо само понятие «нравственность». Не только в его общечеловеческом, но и в социальном аспекте. Дон Вито Корлеоне, преуспевающий гангстер-бизнесмен, так же как и «старый герой» Брандо, противопоставил себя обществу.
Так же, как старый герой Брандо, он сознает несправедливость законов, которыми управляемо общество. Но, понимая несправедливость законов, он — в отличие от старого героя Брандо — ими же и руководствуется в стремлении обеспечить себе и возглавляемому им семейству-синдикату достойное по его представлению место в обществе. Сюжетную основу фильма составляет история кровавого соперничества синдиката Корлеоне с другими нью-йоркскими гангстерскими синдикатами. В нем, мне кажется, воплощен сам дух системы крупных корпораций. Мафия как нельзя лучше характеризует образ наших капиталистов. Дон Корлеоне — это всего лишь обыкновенный магнат американского бизнеса, который делает все возможное для благополучия семьи и общественной группы, к которой он принадлежит», заявил Марлон Брандо. Отличие Дона от «обыкновенных магнатов», пожалуй, лишь в том, что, руководствуясь в своей общественной деятельности бизнес теми же безнравственными законами, что и каждый из них, он в то же время мнит себя — в пределах возглавляемого им семейно-гангстерского клана — поборником высшей нравственности.
Отличный семьянин и суровый, но справедливый владыка, всегда готовый прийти на помощь любому из многочисленных подданных своей гангстерской империи если подданный лоялен , Дон Вито Корлеоне убежден, что законы, которыми он руководствуется в своей семье и в своем синдикате, лучше и справедливее законов, господствующих в обществе. Как всегда режиссер своей роли, Брандо выстраивает ее с математической точностью. Сострадательная задумчивость, с какою Дон, сидя в кресле и ласково поглаживая рукой уютно примостившуюся у него на коленях кошечку, выслушивает просителя, пришедшего к нему за справедливостью; усталая всепонимающая улыбка; мягкая рассудительность и спокойная непреклонность в переговорах с конкурентами; глаза, полные бездонной муки, когда он едва-едва слышным, омертвелым от нестерпимого горя шепотом произносит, глядя на убитого конкурентами сына: «Вот что они сделали с моим мальчиком», — все это для актера ступени, по которым он закономерно подводит зрителя к финалу. Не к финалу фильма, а к финалу роли, придуманному и срежиссированному им самим. Финал этот таков. Удалившегося от дел благообразного и еще крепкого старца мы видим последний раз в саду, где он играет с трехлетним внуком. Однако в традиционной «садовой идиллии» появляются зловещие обертоны.
Держа в руке пистолет-пульверизатор для опрыскивания растений, Дон шаловливо пугает малыша, заложив под губы вырезанную из кожуры апельсина челюсть с клыками, отчего на лице его появляется страшный нечеловеческий оскал. Расширенных от ужаса глаз ребенка он уже не видит, плача его не слышит: смерть застигает Дона внезапно. Мертвый, беззвучно свалившийся в зелень клумбы, он все еще сжимает в руке пистолет, и на лице его все тот же зловещий оскал — улыбка Дракулы или Франкенштейна. Этот зловещий оскал и есть его истинное общественное лицо. Хоть в семейном кругу — с сыновьями и внуками — он сама доброта, сама справедливость. Столкновение двойной нравственности с нравственностью истинной, однозначной обострено здесь еще и тем, что «новому герою» Брандо, представителю аморального общества, противостоит в фильме персонаж, который несет в себе темы «старого Брандо». От «дикости» во всех ее значениях — до бунтарства.
Жанр, избранный в «Кеймаде» режиссером Джилло Понтекорво, критики определяют как: «документальную реконструкцию, воссоздание исторических событий». Воссоздаваемые события — эпизоды национально освободительной борьбы негритянского населения острова, Кеймада что означает по-португальски «сожженный». Воссоздаваемые в «Кеймаде» события вымышлены. Острова такого не существует. Документальная реконструкция вымышленных: событий, происходивших, согласно фильму, полтораста лет назад, — прием для опрокидывания в прошлое политических и нравственных проблем сегодняшнего дня. Это те самые проблемы, которые более всего и занимают с середины шестидесятых годов Марлона Брандо. Проблема политическая — колониализм, борьба против расовой и национальной дискриминации.
Проблемы нравственные — неотделимые от проблем политических — воплощены в «Кеймаде» в судьбах двух центральных персонажей. Героя «старого Брандо» играет актер-непрофессионал Эваристо Маркес. Уокера играет Брандо. Уокер прибывает на Кеймаду с заданием: поднять население острова на борьбу против португальского владычества. С целью отнюдь не альтруистической: речь идет о том, что примитивному, основанному на отношениях «хозяин-раб» колониализму португальцев должен прийти на смену более просвещенный, опирающийся на туземное самоуправление неоколониализм англичан. Но при всем том Уокер — поначалу, во всяком случае — верит в нравственность своей миссии. Он несет дикарям цивилизацию.
В рабах он пытается пробудить чувство человеческого достоинства. Но человеческое достоинство — коль скоро уж оно пробудилось — не согласно мириться с теми крохами свободы, которые принесла бывшим рабам цивилизация, представляемая Уокером. И успешно выполнивший свою миссию Уокер спустя десять лет вновь на Кеймаде — теперь уже как усмиритель восстания, поднятого против новых, просвещенных колонн-заторов. Во главе восстания — тот же Хозе Долорес. Которого он, Уокер, когда-то «поднял из грязи». Сделал вождем первого, антипортугальского восстания. Приобщил к цивилизации.
Почти подружился с ним. А теперь, во имя той же цивилизации, вынужден санкционировать смертный приговор своему бывшему другу.
От кастинга до вопросов освещения картины режиссер Фрэнсис Форд Коппола испытывал серьезное давление со стороны руководителей студии Paramount, которые постоянно оспаривали его видение картины. В этой подборке мы собрали 10 удивительных фактов о легендарном фильме, которых вы, возможно, не знали. Руководители студии не утверждали на роль Вито Карлеоне Марлона Брандо Планировалось снять в этой роли Лоуренса Оливье, но, увидев тестовое видео, руководители студии согласились на продолжение сотрудничества.
Адрес электронной почты: office ctnews. Все права на любые материалы, опубликованные на сайте, защищены в соответствии с российским и международным законодательством об интеллектуальной собственности.
Любое использование текстовых, фото, аудио и видеоматериалов возможно только с согласия правообладателя CT news. Персональные данные ФЗ 152.
Но даже тот отказался! Режиссеру не понравилось большое количество сцен жестокости и секса. Однако его близкий друг, Джордж Лукас, вразумил Копполу.
Взвесив все «за» и «против», Коппола все же согласился работать над лентой. А позднее, когда вдумчиво прочел книгу, осознал, что она не о бандитах, а в первую очередь — о семье. Сложности с выбором актеров Режиссера нашли. Осталось самое сложное — подобрать актерский состав. Продюсеры хотели видеть в главных ролях уже знаменитых актеров.
Аль Пачино вообще показался им полным бездарем, который не играет, а что-то мямлит себе под нос! И только после того, как отсняли сцену убийства Солоццо в клубе, продюсеры и режиссер поверили в его талант. Далее возникла проблема с выбором исполнителя на роль Вито Корлеоне. Марио Пьюзо, работая над этим персонажем, представлял себе Марлона Брандо и никого больше. Коппола был с ним согласен.
А вот продюсеры напрочь отказались брать его в фильм — Брандо славился капризным характером и требовал высокие гонорары. Тут снова сработал принцип «не словами, а действиями». Коппола с оператором пришли к Брандо домой и прямо там устроили пробы. И тут актер доказал, что не зря берет высокую оплату за работу.