Ломакин Сергей Леонидович. Родился 10 августа 1952 года. Сергей Меликов и Александр Ломакин ответили на вопросы журналистов. Сергей Ломакин Род деятельности: Репортёр, режиссёр, телеведущий, телепродюсер Дата рождения: 10 августа 1952(1952 08 10) (60 лет). Персона. Ломакин Сергей Леонидович журналист, телеведущий.
Еще публикации этой рубрики
- Как сложились судьбы ведущих легендарной программы "Взгляд"
- Достижения и вклад Сергея Ломакина в журналистику
- Сергей Ломакин. Аритмия гласности
- СМИ - Ломакин Сергей
- Сергей Ломакин биография журналиста и его достижения
- Сергей Ломакин. Аритмия гласности
Экс-руководитель Счетной палаты ЯНАО не узнал Салехард после 13-летней разлуки
Предприниматель Сергей Ломакин, обладатель футбольный клуб Рига, устроитель самых роскошных вечеринок в Риге, один из собственников сети Fixprice, внесен Латвией в блэклист, ему запрещен заезд в эту государство. Ломакин заявил о нехватке контента на региональном телевидении. Сергей Ломакин, известный бизнесмен, любящий футбол, готов был войти в клуб с хорошим, достойным финансированием, с желанием увеличить его кратно.
Люди в тренде
В июле 1997 года по приглашению Анатолия Лысенко занял пост заместителя генерального продюсера консорциума «ТВ Центр». Затем — главный редактор Главной редакции молодёжных программ ТВЦ. Руководил дневным каналом «Дата» с января 2004 года являлся главным редактором одноимённой программы , который входил в Дирекцию художественного вещания и кинопоказа. В 2007 году руководил окружной телевизионной компанией «Север-ТВ» префектура города Москвы , производя восемь с половиной часов эфира ежедневно. На НТВ вёл исторический проект «Кремлевские дети» 2007—2008. Книги Автор книги о работе телеоператора «Сегодня стало известно». Юрий Белявский отмечал в своей рецензии : С одной стороны, самим названием книги автор как бы сразу открещивается от каких-либо претензий на анализ, подчеркивая свою сущность телеинформационщика с 20-летним стажем.
Запрещены высказывания, содержащие разжигание этнической и религиозной вражды, призывы к насилию, призывы к свержению конституционного строя, оскорбления конкретных лиц или любых групп граждан.
Также удаляются комментарии, которые не удовлетворяют общепринятым нормам морали, преследуют рекламные цели, провоцируют пользователей на неконструктивный диалог, не относятся к комментируемой информации, оскорбляют авторов комментируемого материала, содержат ненормативную лексику. Редакция не несёт ответственности за мнения, высказанные в комментариях читателей.
Реалии» Кавказ. Реалии Крым. НЕТ» Межрегиональный профессиональный союз работников здравоохранения «Альянс врачей» Юридическое лицо, зарегистрированное в Латвийской Республике, SIA «Medusa Project» регистрационный номер 40103797863, дата регистрации 10.
То время было революционным - этим оно и интересно. С одной стороны, мне этот момент не очень приятен, но, с другой стороны, в моей жизни было значительно больше куда более серьезных и глубоких обид и проблем. Не назвали и не назвали - ну, что теперь сделаешь? Нужно проще к этому относиться. Я полагаю, что все это готовилось в спешке - быстрей-быстрей, как это обычно бывает, организаторам просто не хватало времени для того, чтобы вспомнить всех, кто делал "Взгляд". Вписали только тех, кого удалось вспомнить. Не назвали Мукусева, меня, Политковского, режиссеров, главных художников, операторов и многих других людей, без которых невозможно было бы производство программы. Поэтому обидно должно быть не только Володе, но и всем этим людям. Организаторам надо было выпустить какой-то небольшой буклетик, в котором были бы перечислены фамилии всех тех, кто работал над программой. Тогда бы точно никто не обиделся. Да вообще, каждый участник программы, каждый её гость вносили определенный вклад. Но если говорить про творческую часть, то это, конечно же, Толя Лысенко. Он был нашим папой, всегда остающимся за кадром. Я называю его своим учителем и никогда не отрекусь от этих слов. Представляете, в 87-м году он был молодым мужчиной с черными волосами, а к концу "Взгляда" полностью поседел. Это был бешеный труд. Сколько он принимал ударов за нас - мало не покажется! Наши ведущие очень любили шашкой поразмахивать, несмотря на возможные последствия - о них тогда просто никто не думал. После эфиров начинались звонки, вызовы "на ковер". Естественно, руководителя программы, Анатолия Лысенко. И он это все выслушивал, гасил всю эту ненависть. Он - мотор, генератор. Я считаю, что именно он был главным во "Взгляде". Листьев, А. Молчанов, А. Политковский, Д. Владимир Мукусев их недолюбливает. Как вы к ним относились раньше и как относитесь сейчас? Не знаю, почему. Может быть, он был с ними в ссоре или между ними была какая-то ревность. Он же не был в первом эфире, а ребята были. Это его, видимо, ужасно угнетало. Мне кажется, что это старая история, уже поросшая мхом. Мое мнение такое: ребята - профессиональные журналисты, и они изначально ими были, работая на Иновещании.
Немного негатива и золотая жила Сергея Ломакина
Сергей Ломакин рассказывает сегодня свою "Взглядовскую историю". Легенда отечественной журналистики был тем, кто сформировал облик нового российского телевидения. Главные новости России и в мире. советский и российский журналист, режиссер, продюсер, телеведущий. Возглавляет Дирекцию регионального вещания и специальных проектов Общественного телевидения России. интересные факты, краткая биография в Большой биографической энциклопедии. Рассказывая о Павле Ягужинском, Сергей Ломакин воспользовался случаем и пригасил журналистов на открытие стелы, которая в этом году будет установлена на территории, где в 1711 году располагалась усадьба первого в русской истории генерал-прокурора.
Люди в тренде
| Сергей Ломакин: Люди должны знать о героях | интересные факты, краткая биография в Большой биографической энциклопедии. |
| Люди в тренде | Главные новости России и в мире. |
| Сергей Ломакин: все новости | Бизнесмен Сергей Ломакин о преимуществах бесконтактного найма. |
| Сергей Ломакин. Аритмия гласности. The Взгляд | Читайте свежие новости, все новости о Сергей Ломакин, актуальная информация. |
| Михаил Игнатьев дал интервью ведущему федеральному журналисту Сергею Ломакину | Газета "Грани" | Бывший директор телеканала «Брянская губерния» Артём Сухоломкин днём 26 апреля снова появился в эфире ток-шоу «Время покажет» на Первом канале. |
Брянский журналист Сухоломкин принял участие в ток-шоу «Время покажет» на Первом канале
Про этот этап Сергей вспоминает: Мы были просто соратниками, сотрудниками, товарищами, то есть командой, но не друзьями, к сожалению. Принадлежит к «перестроечной» плеяде телерепортеров, которых Тимофей Шевяков назвал «битлами нашей эпохи». В 1997 году «Огонёк» позиционировал ведущих программы, включая Ломакина, как «народных героев». С 1990 по 1991 годы - комментатор, ведущий программы «Время».
После провала путча журналист был отстранён от ведения программы «Время». С 1991 по 1995 годы - ведущий программ «Утро», «Финансовые известия». Затем работал главным редактором Главной редакции молодёжных программ ТВЦ.
Руководил дневным каналом «Дата» с января 2004 года являлся главным редактором одноимённой программы , который входил в Дирекцию художественного вещания и кинопоказа.
Телевидение Молодёжная редакция Центрального телевидения Гостелерадио СССР В 1977 году перешёл в Главную редакцию программ для молодёжи Центрального телевидения Гостелерадио СССР, которая производила популярные в то время передач и стал режиссёром и редактором программы «А ну-ка, девушки! В газете «Музыкальная правда» он вспоминал: « На телевидение меня привёл буквально за руку сосед по лестничной клетке Андрей Меньшиков, который делал игровые передачи, такие, как «Салют, фестиваль! Вся молодёжная редакция работала в то время на эпопею «Наша биография» к 60-летию Октябрьской революции. Но «молодёжка» делала тогда и программу «Адреса молодых», весьма по тем временам прогрессивную, хотя и без призывов «Долой советскую власть! А «Взглядом» в 1987 году заниматься мне предложил Сагалаев: мы с ним знакомы были еще с 1977 года. Тогда, когда я после Агентства печати «Новости» пришел работать в молодежную редакцию Центрального телевидения.
Для политического лидера это тяжело, и он меня, естественно, ненавидел. Когда все закончилось, [начальник охраны Ельцина Александр] Коржаков сказал: «Ну, Ломакин, ты попомнишь это интервью». И я попомнил. Он был возбужден, фраппирован всей этой ситуацией, руки у него дрожали… И он забыл вопрос, который я [только что] задавал. Сережа, на ты… И все, я стал пособником гэкачепистов. Пресс-конференция меня подбила здорово. Стали всякие слова про меня произносить, [ведущий Александр] Гурнов в «Вестях» произносил, что я — сукин сын. А все было просто. Я часто прежде болтался в Кремле, а там иначе, чем «на ты» и «Сережа», журналистов не называли.
Это сейчас Владимир Владимирович называет всех на вы, что свидетельствует о высоком уровне его культуры. В итоге везде меня отстранили. Я был политобозревателем, был ведущим программ «Время» и «Утро». Меня не ставят на ведение, не ставят и не ставят. Потом выясняется, что я уже давно не политобозреватель, что уже подписан приказ, что я сохранил лишь должность комментатора. Но деваться ему тоже было некуда, и я его понимаю хорошо. Я был тогда, на то время, самым неприемлемым журналистом. Ломакин — это сукин сын, это чернота и основное зло журналистики. У меня была зарплата и больше ничего.
После интервью меня останавливали в метро, говорили при всех, какой я негодяй и скотина, и публично это делалось, зрителям, аудитории говорилось. Как же так, вы оскорбили Ельцина, вы — позор русской нации, говорили мне. Каждое утро, около месяца, каждый день, моя жена выходила из дома с ведром и тряпкой, потому что на подъезде огромными буквами писали: «Ломакин — предатель». Пока никого не было, она стирала эту надпись. Она была несправедливой. Но дело не в том, острые они или нет. Мне инкриминировали, что я вел себя неподобающе, неуважительно по отношению к Ельцину, задавал вопросы, которые ставили его в неловкое положение. То есть я имел наглость соблюсти независимость журналиста. Тогда это не принималось.
Обожание Ельцина было запредельным. А поскольку программу смотрели сто процентов страны, это интервью было очень популярно. Я стал абсолютной чернотой, а Ельцин, обиженный этим абсолютным злом, еще более светлой личностью. Ведь он борется за нас, он борется за народ, он хочет, чтобы народу жилось лучше, а этот сукин сын, пособник партократии, загоняет нас в прежнее, коммунистическое, стойло. Но это наш народ, и сетовать тут не приходится. У нас народ либо любит взасос, либо ненавидит до колик — одного и того же человека. Сейчас так, завтра эдак. Владимир Владимирович, к счастью нашему великому, переживает все эти годы период безумной любви. Холопская психология, как мы ни хотим, любим или ненавидим барина.
Сталина обожали, целовали ему ноги, пятки, а потом стали дико ненавидеть… 1993 год. Я подхожу к «Останкино». И вдруг меня останавливает мужик. Вы, говорит, Сергей Ломакин? Да, я — Сергей Ломакин. Я, говорит, хочу перед вами извиниться. Я смотрел ваше интервью в 1991-м, не из Москвы сам, но хотел тогда приехать и избить вас до смерти. Я считал, что вы негодяй и мерзавец, каких мало. И только сейчас убедился, какой негодяй и мерзавец Ельцин, и как вы тогда были правы.
Видимо, уже тогда вы знали, какой он человек. Я, отвечаю, что не знал, какой он человек, и что просто выполнял свою работу, свой долг. Так, как считал нужным. После отпуска я вернулся. Извините, говорит. Да бога ради! Я вас извиняю, только избавьтесь от этого — или любовь, или ненависть! К начальству надо относиться нейтрально, судить по его делам, а не по тому, что говорят. Предлагаем вести утреннюю программу, потому что утром Кремль телевизор не смотрит.
Тебя это устроит? И спасибо им, таким образом я остался в профессии. Работал на «Утре» до 1995 года. Прошел год, как я начал работать на «Утре», и была какая-то годовщина программы «Время». Стоим, выпиваем. Вдруг через весь зал, из одного угла ко мне чешет Яковлев, царствие ему небесное. На виду у всех, специально, подходит ко мне. Говорит: «Сергей, я хочу вам сказать, что очень доволен вашей работой. Мне нравится, как вы держите удар.
За этот год вы не позволили ни разу никаких заявлений, жалоб, претензий. У меня есть предложение — пора возвращаться в вечерний эфир, завтра жду у себя». Я прихожу к нему. Он предложил ежедневную программу под названием «Подробности», обзор событий дня. Пишите мне концепцию, говорит, и через три дня жду. Наконец, буду на своей работе, в своем жанре! Через три дня прихожу, а его уже нет — сняли. Помните фильм о Пригородном районе [в Ингушетии]? Его не должны были пускать, но пустили и отыгрались на Яковлеве.
Наверное, в первый и в последний раз тогда в указе фильм был назван причиной увольнения.
Бизнесмена подозревают в хищении крупной суммы у Газпромбанка. Сам бизнесмен сообщил, что знает о возбужденном против него деле и объявлении в розыск. Ранее представитель МВД Ирина Волк сообщила, что в розыске находится руководитель группы компаний по торговле обувью и одеждой, которого подозревают в хищении крупной суммы у банка. Подробности о пострадавшем банке и фигуранте дела не сообщались. Позднее стало известно, что речь идет о совладельце «ЦентрОбуви» и о Газпромбанке.
СЕРГЕЙ ЛОМАКИН: мы гордимся, что у нас нет никаких указаний из Кремля
Известный ТВ-менеджер Сергей Ломакин, формальный руководитель культовой программы «Взгляд», которая, по мнению многих демагогов, была инструментом развала Страны, рулил позднее «Страной» (была такая ТВ-компания). Он вместе с Олегом Попцовым взял. Сергей Ломакин окончил журналистский факультет Московского Государственного Университета, где получил качественное образование и продемонстрировал свои выдающиеся навыки журналиста. Новости Чебоксары, Новочебоксарск, Чувашия. Аритмия гласности Известный ТВ-менеджер Сергей Ломакин, формальный руководитель культовой программы «Взгляд», которая, по мнению многих демагогов, была инструментом развала Страны, рулил позднее «Страной» (была такая ТВ-компания). Сергей Ломакин окончил журналистский факультет Московского Государственного Университета, где получил качественное образование и продемонстрировал свои выдающиеся навыки журналиста.
«Ельцин меня ненавидел» Телезвезды: Сергей Ломакин. Интервью бывшего ведущего программы «Время»
Иван Усачев 1990. А однажды он случайно стер материал Дмитрия Захарова о православной церкви, после чего «чуть не умер от разрыва сердца, так переживал из-за своего раздолбайства». Женат в третий раз, трое детей, по одному от каждого брака — две дочери и сын. Год назад прекратил постоянную работу на ТВ и сейчас занимается ремонтом квартир в российской столице. Артем Боровик справа 1989—1990. До работы во «Взгляде» некоторое время служил в армии США в рамках эксперимента, в ходе которого советский журналист направлялся в американскую армию, а американский — в советскую. Затем издал книгу «Как я был солдатом американской армии». В 1989 году начал работать с Юлианом Семеновым в газете «Совершенно секретно», а в 1991 году становится ее главным редактором. Параллельно работал в программе «Взгляд». Был женат на Веронике Хильчевской, с которой был знаком с детства, у них было двое детей, плюс сын Вероники от первого брака. Причиной гибели лайнера, согласно результатам расследования, стала ошибка пилота, который взлетал с недовыпущенными закрылками, и халатность технических служб, не смывших антифризом корку льда с крыльев судна.
Евгений Додолев 1989—1990. Еще в школе будущий медиаменеджер работал в «Комсомольской правде», где в ту пору работал его отец, военный писатель Юрий Додолев. Дважды «Лучший журналист года» 1986 и 1988. Единственный журналист, по материалам которого были внесены изменения в Административный кодекс СССР — это был материал из двух частей под названием «Белый танец». Темой очерка была валютная проституция в стране. В своих сюжетах для программы телекомпании «ВИD» Додолев рассказывал о ньюсмейкерах, которые не были на тот момент фигурантами Центрального телевидения — преподавателе химии Нине Андреевой, отставном генерале КГБ Олеге Калугине и телерепортере Александре Невзорове. С 2012 года работает на телеканале «Москва 24», где вел программу «Правда-24», «Важная персона». С 2015-го сотрудничает с «Россией 1», ведет радиопередачи на «Медиаметриксе». С именем Додолева связан ряд скандалов. Помимо недовольства методами работы, Додолева попрекали его судимостью.
Так, в 1977 журналиста арестовали по обвинению в сбыте и употреблении наркотиков, грабеже, валютных махинациях и тиражировании нелегальной литературы. Полгода провел в тюрьмах, затем дело закрыли. Женат на Наталье Разлоговой, бывшей возлюбленной Виктора Цоя.
Возглавляет Дирекцию регионального вещания и спецпроектов Общественного телевидения России. С 1987 по 1990 год — специальный корреспондент, ведущий и руководитель информационно-развлекательной программы «Взгляд». Биография Родился в семье писателя Леонида Дмитриевича Платова. В 1974 году окончил экономический факультет МГУ.
В 1977 году перешёл в Главную редакцию программ для молодёжи Центрального телевидения Гостелерадио СССР и стал режиссёром и редактором программы «А ну-ка, девушки! В газете «Музыкальная правда» он вспоминал: На телевидение меня привёл буквально за руку сосед по лестничной клетке Андрей Меньшиков, который делал игровые передачи, такие, как «Салют, фестиваль! Вся молодёжная редакция работала в то время на эпопею «Наша биография» к 60-летию Октябрьской революции. Но «молодёжка» делала тогда и программу «Адреса молодых», весьма по тем временам прогрессивную, хотя и без призывов «Долой советскую власть! А «Взглядом» в 1987 году заниматься мне предложил Сагалаев: мы с ним знакомы были ещё с 1977 года. Тогда, когда я после Агентства печати «Новости» пришёл работать в молодёжную редакцию Центрального телевидения.
Встретился только с близким товарищем, царствие ему небесное, с Юрой Белявским, главным редактором газеты «Культура». Как, спрашивает, ваше назначение на ОРТ? Никак, говорю. Как не взяли?
Тебя не взяли? У него стояла вертушка. Набирает, как я потом понимаю, Благоволина, они с ним — друзья хорошие. Первая фраза только была приличная, а остальное — идиоматические выражения, мол, Сережа, что же ты наделал. Кладет трубку: «Просит завтра к себе зайти». Так я вернулся назад, на ОРТ. Из программы «Утро» вообще выкидывали неоднократно. Видели тайный умысел, какие-то силы. В 1993 году, когда обсуждали Конституцию, я стал вводить в программу социологические опросы. Фонд «Общественное мнение» тогда провел опрос, читали или не читали россияне Конституцию.
И что тогда обсуждаем? Народ ее не прочитал! Тут же [Сергей] Филатов, тогда — руководитель администрации президента, позвонил главе «Останкино», не помню, кто тогда им был. Мол, неслучайно прочитал данные опроса, за ним — какие-то силы. Отстранили на две недели от эфира. Словом, все время я был какой-то персоной non grata. Вроде работающий, но все равно non grata. Ну, не любим мы его! Но ведь вполне достаточно, чтобы на самом верху, при руководителях СМИ было сказано: «Вот этот Ломакин — очень нехороший человек». Достаточно Борису Николаевичу было сказать: «Я помню этого Ломакина, он — не очень», и тут же срабатывает наша рабья, холопья психология.
Я помню, Благоволин сказал моему товарищу: «Ну вот зачем мне эта головная боль? Кто-то увидит его в эфире, а мне это зачем? Человеческие отношения? Выясняется, что миллион человек были к этому причастны. Но есть свидетельства — Лысенко, [Евгения] Додолева, мои… Я был руководителем программы сначала, заместителем Лысенко. А ведущим стал в 1988 году, в феврале—марте. Тогда [главный редактор молодежных программ Центрального телевидения Эдуард] Сагалаев решил поменять формат, сделать программу более политической, не развлекательной. И двинул он тогда в эфир меня и [Владимира] Мукусева. Еще через год стал появляться [Александр] Политковский. Тогда на дебатах были сплошные подставные вопросы.
Мы вытащили в эфир «Взгляда» [в то время — соратника Ельцина Михаила] Полторанина. На Восток, на «Орбиту», все прошло гладко, а на Москву он сказал про подставные вопросы, заданные Ельцину во время дебатов. Это было в пятницу, а в субботу в Останкино вся площадка ломилась от членовозов. Приехали секретари ЦК, Медведев, члены Политбюро — смотреть программу… Был страшный скандал, нас с Лысенко вызывали на партком, но все обошлось — меня просто отстранили на месяц от эфира, а в редакции на партбюро мне сделали выговор. Так надо было, чтобы меня спасти, все сошло с рук. Она ведь уже была в эфире? Так что приехали смотреть рано утром в субботу. Отсмотрели — и мать-перемать, нас всех закопать! Полторанина ведь не ущипнешь, он при Ельцине, а вот Лысенко с Ломакиным — ущипнешь. В то время часто приезжали всякие западные телекомпании, которые вели телепрограммы со «Взглядом».
Приехала как-то французская TF-2, она сделала телемост во Францию, и эту программу вели мы вдвоем, с ведущим TF-2. Мы интервьюировали Ельцина в эфире, который шел на Францию, а в России его не видел никто. Нам было обещано, что интервью пойдет и во «Взгляде». Я бился за это интервью до слез, но начальники его не поставили. Прошло время, и… — Что вас так разочаровало? Разочаровала его поездка в Америку. Я не поверил ни слову о том, что это какая-то заторможенная прокрутка кассеты. Понятно было совершенно, что он — пьяный, меня это резануло после первой поездки Ельцина в США в 1989 году сначала в зарубежной прессе, а затем в «Правде» и на Центральном телевидении появились сообщения о проблемах Бориса Ельцина с алкоголем; заторможенную речь Ельцина во время одного из публичных выступлений в Америке его сторонники объясняли монтажом — прим. Меня стали коробить его резкие выражения, я стал бояться развала страны. Меня стала пугать его параноидальная ненависть к Горбачеву, и не потому, что я защищал Горбачева.
Я думал, что она могла привести к печальным ситуациям. Я не догадывался тогда, что произойдет развал страны, но меня это очень настораживало. Горбачев, без сомнения, вероломный человек, он также неискренен, как Ельцин, но он соблюдал внешние формальности. Он не позволял себе так грубо накатывать на Ельцина, как тот накатывал на Горбачева. Мне нравилось, что Горбачев пытался наладить контакт. И у Горбачева, без сомнения, был миллион грехов, уже тогда: и Литва , и закавказские дела, и подставы людей и соратников — все это было. Но он не так рьяно вел к катастрофе. Накал отношений приводил к расколу внутри общества. Знаете, 19 августа 1991 года меня послали на пресс-конференцию ГКЧП, а Медведева послали смотреть, что происходит вокруг Белого дома. Но мне как журналисту тоже было интересно, что там происходит, и мы с моим товарищем из МВД поехали к Белому дому.
В нем были многие наши товарищи, я был близко знаком с [Сергеем] Шахраем, с [Егором] Гайдаром, с ними у меня были хорошие, добрые отношения. Поехали ближе к вечеру, уже смеркалось, и мы шли со стороны Краснопресненского моста, а там — толпа. Вдруг напротив меня появляется забулдыга с перекошенным лицом. Он смотрит на меня мутными глазами, и вдруг они начинают проясняться: «Это кто? Это Ломакин! В этот момент капитан хватает меня за руку, и мы — пулей из этой толпы, по каким-то кустарникам, газонам, скрываясь от нее. И только когда мы остановились, я ему говорю: «Ты чего? Они увидели не членов ГКЧП, а тебя, и ты — реальное зло. А что должен делать я, с пистолетом в кобуре?
Первый канал В 1977 году перешёл в Главную редакцию программ для молодёжи Центрального телевидения Гостелерадио СССР и стал режиссёром и редактором программы « А ну-ка, девушки!
В газете « Музыкальная правда » он вспоминал [7] : На телевидение меня привёл буквально за руку сосед по лестничной клетке Андрей Меньшиков, который делал игровые передачи, такие, как «Салют, фестиваль! Вся молодёжная редакция работала в то время на эпопею «Наша биография» к 60-летию Октябрьской революции. Но «молодёжка» делала тогда и программу « Адреса молодых », весьма по тем временам прогрессивную, хотя и без призывов «Долой советскую власть! А «Взглядом» в 1987 году заниматься мне предложил Сагалаев: мы с ним знакомы были ещё с 1977 года. Тогда, когда я после Агентства печати «Новости» пришёл работать в молодёжную редакцию Центрального телевидения. С 1987 по 1990 год — специальный корреспондент программы «Взгляд» [8]. Про этот этап Сергей вспоминает [9] : Мы были просто соратниками, сотрудниками, товарищами, то есть командой, но не друзьями, к сожалению.
Сергей Ломакин: Люди должны знать о героях
Биография Родился в семье писателя Леонида Дмитриевича Платова. В 1974 году окончил экономический факультет МГУ. В 1977 году перешёл в Главную редакцию программ для молодёжи Центрального телевидения Гостелерадио СССР и стал режиссёром и редактором программы «А ну-ка, девушки! В газете «Музыкальная правда» он вспоминал: На телевидение меня привёл буквально за руку сосед по лестничной клетке Андрей Меньшиков, который делал игровые передачи, такие, как «Салют, фестиваль! Вся молодёжная редакция работала в то время на эпопею «Наша биография» к 60-летию Октябрьской революции. Но «молодёжка» делала тогда и программу «Адреса молодых», весьма по тем временам прогрессивную, хотя и без призывов «Долой советскую власть! А «Взглядом» в 1987 году заниматься мне предложил Сагалаев: мы с ним знакомы были ещё с 1977 года. Тогда, когда я после Агентства печати «Новости» пришёл работать в молодёжную редакцию Центрального телевидения. С 1987 по 1990 год — специальный корреспондент программы «Взгляд».
Вообще, взгляд на любое событие идет через людей. Говорить о том, что вот такая-то спецслужба хорошая или плохая — это непрофессионально. Эти структуры все-таки секретные, и влезать туда сложно, а может быть, и не нужно... Когда мы работали над фильмом об Угрюмове, узнали о многих операциях, которые он проводил и которые до сих пор засекречены. Но мы исходим из позиции очень простой: рассказываем о людях, которые совершают подвиги и которые для широкой общественности неизвестны. А люди должны знать о героях, о выдающихся личностях, которые, рискуя жизнью, дают возможность всем нам жить. Вы, конечно, знаете, что после войны 1812 года российский император и его окружение создали галерею портретов героев Отечественной войны, которые висят до сих пор в Эрмитаже? После Великой Отечественной войны писатели, художники, кинематографисты до сих пор полно и ярко рассказывают в своих произведения о героях той Великой войны. Но, увы, с 1991 года, с начала истории новейшей России, о современных героях стали говорить до обидного мало. А ведь их не стало меньше! Просто на экранах поселились новые персонажи — гламурные, тусовочные. И сегодня зрителя больше интересует, от какой женщины у Киркорова ребенок или что там происходит в семье Джигарханяна. А вот люди, которые являются лучшими гражданами нашей страны — о них мы ничего не знаем. Есть герои Отечества, но чтобы они стали национальными, теми, с кого берут пример все, они должны попасть в СМИ. Для этого и существуют средства массовой информации — раскручивать национальных героев. Наш совместный проект предполагал произвести четыре документальых фильма, но обычная и всем творческим людям понятная причина — недостаток финансовых средств — позволила сделать только два. Общественное телевидение покажет в дни 100-летия ФСБ РФ картину о полковнике Алексее Баландине, одном из руководителей знаменитого спецподразделения «Вымпел», трагически погибшем в 2009 году в Чечне. Вторая — о майоре Вадиме Гордееве, который тоже трагически погиб при спасении заложников в 2003 году в Чечне. Оба они были посмертно удостоены звания Героя России. Надеюсь, что зрителям эти фильмы понравятся. Мне тоже приходилось готовить материалы о полковнике Голове из «Вымпела», о руководителях подразделения «Альфа». И когда знакомишься с этими людьми ближе, становится понятно — не так уж они суровы, как их работа. Видишь человека, который выбрал жесткую профессию, а не профессия его сделал таким. У нас в фильмах на первом месте не детали подвигов человека, а детали его души. Мы пытаемся «вскрыть» его внутренний мир, докопаться до сути. Но поскольку в основном это люди уже ушедшие и поговорить с ними невозможно, пытаемся понять их через близких, сослуживцев. Это трудная работа: многие коллеги продолжают служить, они закрыты, малоэмоциональны. Чтобы вытащить их на какую-то эмоциональную реакцию, семь потов сойдет. Это сродни хирургическому препарированию. С близкими чуть проще: жены, дети — они не такие закрытые. Но есть ещё суровый военный быт — тоже непростая история. Я же, когда ездил в Чечню, видел, как им жилось в палатках… Наша работа ещё требует серьезных душевных затрат. У меня очень хороший режиссер — Татьяна Лебяжьева, она делает реконструкцию того или иного события. Но вот что касается задачи разговорить человека, вытащить из него информацию... Дело непростое. Сергей Леонидович, каково было участие Фонда «Народное Единство» в ваших проектах? Во-первых, фонд активно помогал финансово. Во-вторых, помогал разработками. В-третьих, люди, работающие в этом фонде, тоже не чужды журналистике, документалистике. Мы с ними работаем просто в полном контакте. В задачи этого фонда входит история, агитация, пропаганда за национальных героев. Мы с ними, собственно, эту идею и раскрутили. Ваш канал ОТР на фоне других остается непривычно добрым, информационно-позитивным. Это сознательный выбор? И как вам удается балансировать между таким имиджем и поиском денег? Многое ещё предстоит сделать. Что касается денег... У нас тут и проще, и сложнее. Мы бюджетники. Всякая реклама и привлечение средств иных, кроме государственных, нам запрещены уставом. Это и хорошо, и плохо. Зрители отдыхают от рекламы, которая массово идет по другим каналам, но мы лишаемся дополнительных доходов. Это, в свою очередь, создает определенные препятствия для расширения эфира, для улучшения его качества и т. Что касается качества нашей продукции, мы внутри коллектива по этому поводу очень горячо спорим, идут такие бои, что щепки летят! Анатолий Григорьевич Лысенко пытается вывести нас на главное направление. Что такое общественное ТВ? О чем оно? Мы постепенно приходим к пониманию того, что это прежде всего канал о состоянии гражданского общества в стране. О том, какие гражданские институты работают в России, как гражданское общество взаимодействует с властью, как власть является частью гражданского общества.
Кто-то вспоминает СМЕРШ… Ясно одно: даже историки не имеют четко определенной позиции относительно ФСБ, потому что в истории этой структуры было слишком много противоречивых страниц. Было и активное внедрение во внутреннюю жизнь страны. Часто использовали эту службу в своих интересах лидеры СССР для внутригосударственных разборок… Но главное, что всегда отличало эту государственную структуру — это защита Отечества. Я лично оцениваю эту службу как обязательный, непременный механизм действия государственной машины. Ибо главная задача — это сохранение страны, её целостности, неделимости и свободы. У меня свой взгляд на события 1991 года и на развал СССР. Есть у меня некоторое разочарование в том, что и военные, и работники спецслужб не выполнили условия своей присяги, ибо они когда-то присягали Советскому Союзу. Но тут винить никого нельзя... Но я твердо знаю, что многие люди, работающие и работавшие в ФСБ, сохранили горький осадок от того, что не сумели сохранить страну. Я с ними солидарен. Все то, что мы имеем сегодня на границах — это следствие распада СССР. Насчет столетия... К сожалению, идеологическая машина государства вот здесь не дорабатывает. Ровно так же она не доработала со столетием Октябрьской революции, а эту дату я считаю очень знаменательной. Мы не осознали величину этого события в истории человечества вообще. И планеты тоже. Она дала толчок другим отношениям, другому взгляду на вещи. Практически весь западный мир очень многое для себя принял после нашей революции. Появились определенные законы в капиталистическом обществе, очень мощно выросли профсоюзы, стали беспокоиться о работающих, и так далее. Точно также государство недооценивает и такое событие, как 100-летие ФСБ. Здесь можно было бы сработать гораздо шире. Расскажите об этой работе? К сожалению, он ушел из жизни очень рано, ещё в 2000 году. И когда мы приступили к съемкам этого фильма, была только какая-то документальная повесть, но видеозаписей, кадров никаких не осталось. Может быть, потому, что он был долгое время засекречен. В начале работы мы имели лишь четыре его видеокадра и несколько фотографий. Это была очень трудная работа, но нам помогали его коллеги, друзья, подчиненные. Для меня открылся целый мир — тот трагичный мир, в котором мы все жили практически с середины 80-х годов. Я, конечно, сам был свидетелем многих событий. Например, ситуации в Азербайджане, когда там были спровоцированы беспорядки, вылившиеся в страшнейшую резню людей другой национальности. И это в Баку, городе, в котором всегда мирно сосуществовали люди многих народностей. Был свидетелем событий в Тбилиси, когда армия вынуждена была применить силу к протестующим грузинским студентам, вышедшим на улицу Руставели — излишнюю, конечно. Я был свидетелем событий в Литве, этнических убийств турок - месхетинцев в Ферганской долине Узбекистана. И, конечно, бывал неоднократно в Чечне в годы военных кампаний как репортер программы «Время». Я помню всю трагичность этих ситуаций, которые крушили жизни многих людей... Когда мы начали делать этот фильм, для меня стали открываться те же самые картины, но с другой стороны. Герман Алексеевич был в те страшные годы в том же Азербайджане, но он был внутри конфликта и реально спасал людей — мужчин, женщин, детей, эвакуировал не только своих сотрудников, но и жителей. Ему приходилось встречаться в Баку с зачинщиками резни, бандитами, которые верховодили народом. Он выходил говорить с ними один на один. Это надо иметь и личное мужество, и гражданскую позицию. Во многом начало завершению войны в Чечне положил Герман Алексеевич — своей работой с местными старейшинами, с простыми людьми, которые были привлечены в эти вооруженные формирования не по велению души, а насильно. Он многих спас из объятий религиозного тумана, который обуял людей... Фактически, он первым сказал, что мы воюем не с чеченским народом, а с международным терроризмом. Об этом даже в те годы не говорили в Кремле. Он был первым. За что был резко раскритикован. Но когда пришел Владимир Владимирович Путин руководителем ФСБ, а потом стал президентом, для Германа Алексеевича открылись новые перспективы — Путин понимал его душу и понимал всю работу, которую проделал Угрюмов. Если говорить конкретно об этой премии ФСБ — можно ли здесь провести аналогии с премией, которую вручал КГБ с 1978 года для создания положительного образа чекиста? МВД в том числе. Ничего плохого в этом нет. Это своеобразный стимул для творческих людей — обращаться к теме ФСБ, разобраться и показать, чем занимаются секретные спецслужбы. Ведь там не всё засекречено — многое открыто. Получает премии талантливая продукция, в этом главный смысл и стимул для журналистов, художников, режиссеров. Там премия-то очень разносторонняя, во многих отраслях искусства. Скажите, можно ли сейчас где-то увидеть ваши фильмы? Они тоже о людях. Вообще, взгляд на любое событие идет через людей. Говорить о том, что вот такая-то спецслужба хорошая или плохая — это непрофессионально. Эти структуры все-таки секретные, и влезать туда сложно, а может быть, и не нужно...
У меня свой взгляд на события 1991 года и на развал СССР. Есть у меня некоторое разочарование в том, что и военные, и работники спецслужб не выполнили условия своей присяги, ибо они когда-то присягали Советскому Союзу. Но тут винить никого нельзя... Но я твердо знаю, что многие люди, работающие и работавшие в ФСБ, сохранили горький осадок от того, что не сумели сохранить страну. Я с ними солидарен. Все то, что мы имеем сегодня на границах — это следствие распада СССР. Насчет столетия... К сожалению, идеологическая машина государства вот здесь не дорабатывает. Ровно так же она не доработала со столетием Октябрьской революции, а эту дату я считаю очень знаменательной. Мы не осознали величину этого события в истории человечества вообще. И планеты тоже. Она дала толчок другим отношениям, другому взгляду на вещи. Практически весь западный мир очень многое для себя принял после нашей революции. Появились определенные законы в капиталистическом обществе, очень мощно выросли профсоюзы, стали беспокоиться о работающих, и так далее. Точно также государство недооценивает и такое событие, как 100-летие ФСБ. Здесь можно было бы сработать гораздо шире. Расскажите об этой работе? К сожалению, он ушел из жизни очень рано, ещё в 2000 году. И когда мы приступили к съемкам этого фильма, была только какая-то документальная повесть, но видеозаписей, кадров никаких не осталось. Может быть, потому, что он был долгое время засекречен. В начале работы мы имели лишь четыре его видеокадра и несколько фотографий. Это была очень трудная работа, но нам помогали его коллеги, друзья, подчиненные. Для меня открылся целый мир — тот трагичный мир, в котором мы все жили практически с середины 80-х годов. Я, конечно, сам был свидетелем многих событий. Например, ситуации в Азербайджане, когда там были спровоцированы беспорядки, вылившиеся в страшнейшую резню людей другой национальности. И это в Баку, городе, в котором всегда мирно сосуществовали люди многих народностей. Был свидетелем событий в Тбилиси, когда армия вынуждена была применить силу к протестующим грузинским студентам, вышедшим на улицу Руставели — излишнюю, конечно. Я был свидетелем событий в Литве, этнических убийств турок - месхетинцев в Ферганской долине Узбекистана. И, конечно, бывал неоднократно в Чечне в годы военных кампаний как репортер программы «Время». Я помню всю трагичность этих ситуаций, которые крушили жизни многих людей... Когда мы начали делать этот фильм, для меня стали открываться те же самые картины, но с другой стороны. Герман Алексеевич был в те страшные годы в том же Азербайджане, но он был внутри конфликта и реально спасал людей — мужчин, женщин, детей, эвакуировал не только своих сотрудников, но и жителей. Ему приходилось встречаться в Баку с зачинщиками резни, бандитами, которые верховодили народом. Он выходил говорить с ними один на один. Это надо иметь и личное мужество, и гражданскую позицию. Во многом начало завершению войны в Чечне положил Герман Алексеевич — своей работой с местными старейшинами, с простыми людьми, которые были привлечены в эти вооруженные формирования не по велению души, а насильно. Он многих спас из объятий религиозного тумана, который обуял людей... Фактически, он первым сказал, что мы воюем не с чеченским народом, а с международным терроризмом. Об этом даже в те годы не говорили в Кремле. Он был первым. За что был резко раскритикован. Но когда пришел Владимир Владимирович Путин руководителем ФСБ, а потом стал президентом, для Германа Алексеевича открылись новые перспективы — Путин понимал его душу и понимал всю работу, которую проделал Угрюмов. Если говорить конкретно об этой премии ФСБ — можно ли здесь провести аналогии с премией, которую вручал КГБ с 1978 года для создания положительного образа чекиста? МВД в том числе. Ничего плохого в этом нет. Это своеобразный стимул для творческих людей — обращаться к теме ФСБ, разобраться и показать, чем занимаются секретные спецслужбы. Ведь там не всё засекречено — многое открыто. Получает премии талантливая продукция, в этом главный смысл и стимул для журналистов, художников, режиссеров. Там премия-то очень разносторонняя, во многих отраслях искусства. Скажите, можно ли сейчас где-то увидеть ваши фильмы? Они тоже о людях. Вообще, взгляд на любое событие идет через людей. Говорить о том, что вот такая-то спецслужба хорошая или плохая — это непрофессионально. Эти структуры все-таки секретные, и влезать туда сложно, а может быть, и не нужно... Когда мы работали над фильмом об Угрюмове, узнали о многих операциях, которые он проводил и которые до сих пор засекречены. Но мы исходим из позиции очень простой: рассказываем о людях, которые совершают подвиги и которые для широкой общественности неизвестны. А люди должны знать о героях, о выдающихся личностях, которые, рискуя жизнью, дают возможность всем нам жить. Вы, конечно, знаете, что после войны 1812 года российский император и его окружение создали галерею портретов героев Отечественной войны, которые висят до сих пор в Эрмитаже? После Великой Отечественной войны писатели, художники, кинематографисты до сих пор полно и ярко рассказывают в своих произведения о героях той Великой войны.
Брянский журналист Сухоломкин принял участие в ток-шоу «Время покажет» на Первом канале
Ломакин Сергей Леонидович – журналист, которого знают не только в России, но и за рубежом. Читать онлайн Ломакин. Аритмия гласности Известный ТВ-менеджер Сергей Ломакин, формальный руководитель культовой программы «Взгляд», которая, по мнению многих демагогов, была инструментом развала Страны, рулил позднее «Страной» (была такая. Сергей Леонидович Ломакин (род. 10 августа 1952, Москва) — советский и российский журналист, режиссёр, продюсер, телеведущий. интересные факты, краткая биография в Большой биографической энциклопедии.
О знаменитости
- Достижения и вклад Сергея Ломакина в журналистику
- Сергей ЛОМАКИН: `Многие телеведущие очень любят похныкать`
- Сергей Ломакин - Российская газета
- Запретных тем для Общественного телевидения России нет — Ломакин
- Сергей Ломакин: как складывалась карьера
- Ломакин, Сергей Леонидович
Журналист и телеведущий Сергей Ломакин
Влад Листьев подходил на роль разгильдяя. Он без сомнения, был шоуменом, это у него от природы заложено. На роль комиссара Наваро рассматривался Олег Вакуловский, но он после первых двух-трех эфиров исчез. По замыслу этот квартет должен был принимать своих гостей в этой квартире-студии, комментировать репортажи и в прямом эфире транслировать новости с телетайпов. То, что они раньше работали на радиовещании была, считаю, их главная ценность: они были свободны от стереотипов телеведущих. Даже их ляпы в эфире выглядели очень симпатично. Ну и манера ведения была совершенно необычной для советских ТВ-канонов, притом что работать они могли сутками. Для меня до сих пор остается загадкой, как эти симпатичные мальчики из обеспеченных семей сумели найти ту верную ноту, которая привлекла к ним простых людей. При этом никто из них не корректировал стиль поведения или язык общения.
Саша Любимов сохранял образ этакого диск-жокея с молодежной дискотеки, а Влад Листьев, со своими пышными усами, сводившими с ума женщин… По «Взгляду» написаны десятки научных работ и защищены диссертации. Но я не знаю до сих пор, какие в них озвучены причины столь высокой и продолжительной ее популярности. Но полагаю, что главная заключалась в освещении самых острых и злободневных проблем того времени и откровенной искренности, с которой о них рассказывалось. Только сегодня мы поняли по-настоящему, что в то время для нас не было закрытых тем. Как это ни странно, мы почти всегда выходили из любых конфликтов победителями, во всяком случае — непобежденными. Складывалось ощущение, что мы лидировали, опережали время, бежали даже впереди паровоза; ведь сперва подразумевалось, что в студию будут приходить журналисты-международники, опытные «мастодонты»: Фарид Сейфуль-Мулюков, Игорь Фесуненко, Владимир Цветов. Так и было. Но они «давили» и авторитетом, и «советским» своим багажом.
То есть роль «мальчиков» поначалу сводилась к банальному задаванию почтительных вопросов, а политобозреватели величественно вещали. Налет наивного школярства надо было решительно убирать. Это понимали и Эдик Сагалаев, и Толя Лысенко. А может, кто-то и сверху понимал. Поэтому в начале 1988 года решили разбавить тройку ведущих и, главное, кардинально политизировать контент. Сагалаев сказал: «Давайте пахать, вглубь». То есть, например, не просто декларировать, что у нас, мол, негожая армия, а объяснять зрителям — почему она такая. Задача ставилась конкретно — сделать передачу резче и серьезней.
И тогда я сел в эфир, в кресло ведущего. Так же, как и выпускающий программы Володя Мукусев. Кстати, у Мукусева тоже был образ — образ бескомпромиссного революционера. А наш репортер Александр Политковский стал не просто еще одним ведущим, но и «нашим человеком на улице» — специализировался на экстриме и журналистских расследованиях а-ля Гиляровский. И Саша, я считаю, отчасти потерял свой имидж, став ведущим, потому что он был совершенно великолепен именно как репортер. Работающий «в поле». И Лысенко говорит: вот этот человек и будет у нас репортером-пронырой, народной совестью. Я вместе с кооператорами шил из индийского нижнего белья женские платья, спортивные шапочки, «варил» джинсы: пытался способствовать развитию кооперативного движения.
С «молодежки» за мной закрепился образ борца за правду, я каждый год ездил в Чернобыль, залезал в четвертый реактор и рассказывал правду, я ездил на Камчатку и рассказывал правду. Что касается журналистики, то здесь было много побед, и был огромный простор для профессионального полета, которого сейчас нет. Когда я начинал свой репортаж, стоя на голове, это позволяло мне искать новую точку акцептуации так это называлось , открывало передо мной новые возможности в телевизионной журналистике. Мы переворачивали камеру и получалось, что я, стоя на голове, вел свой репортаж». Рубили, иной раз не замечая, что порой совершаем рейд по собственным тылам. И все же даже сегодня я убежден, что многое из того, что делалось на телевидении в тот золотой век, было абсолютно оправдано. Именно «Взгляд» первым заговорил о безопасности атомных станций, о страшной дедовщине в армии, о пропадающих в афганском плену солдатах, о многих других запретных темах. Я помню, какой шум вызвало предложение Марка Захарова захоронить тело Ленина.
А потом, вспомни, некоторые политики сделали себе на этом политический капитал. Согласись, «Взгляд» воспитал целую плеяду звезд. И вот тогда, после перестановок в линейке ведущих рейтинг «Взгляда» взметнулся вверх, как пионерские костры. Пожар мы раздули основательный. И ребята это почувствовали. А публика восхищалась нами: вот они, оракулы, смельчаки, революционеры. Что творят! О чем рассуждают!
Значит, можно об этом не только на кухнях говорить? Значит, что-то действительно в стране меняется? Считаю необходимым заметить, что с этой трактовкой не все согласны. Многие полагали, что новых ведущих ввели в проект, чтобы сбить накал передачи, а не из-за того, что якобы рейтинг падал. Саша Любимов в документальном телефильме «ТВ — времена перемен» говорил: «Итак, «Взгляд» начинался осенью 1987-го как молодежная программа, а уже к февралю 1988-го стал программой настолько неудобной, что пришлось поменять ведущих мы с Владиком Листьевым и Димой Захаровым оказались не у дел и снизить остроту политических высказываний в программе. Когда нас вернули в эфир в июне 1988-го, «Взгляд», по сути, бросил открытый вызов коммунистической системе. Программу неоднократно закрывали, в эфир не выходило бесчисленное количество сюжетов, но мы продолжали бороться по принципу «вода камень точит». Каждую пятницу «Взгляд» был в эфире, а по характеру сюжетов, попавших в эфир, и тональности ведущих можно было измерять температуру «свободы» в дискуссиях, которые, очевидно, шли на самом верху партийной номенклатуры.
Каждый раз мы пытались поставить в эфир что-то, чего было нельзя неделей ранее. И таким образом условный уровень свободы и откровенности высказываний неуклонно рос от пятницы к пятнице. И каждый раз тактика борьбы менялась. Я помню острый момент, когда приехал из Тбилиси в апреле 1989-го года после разгона там демонстрации. В столкновениях с военными погибли люди. Показ моего репортажа запретили. И потому, что он был слишком острый, и потому, что неделей ранее в программе был поставлен рекорд свободомыслия — впервые публично обсуждалась возможность перезахоронения Ленина. Мы собрались и с руководством редакции прикидывали варианты сценария, чтобы все-таки выдать в эфир сюжет про то, что в тот момент волновало всю страну, но при этом не дать закрыть «Взгляд».
Потому что решительно можно топнуть ногой один раз, и тебя закроют. Но в тот момент было какое-то интуитивное ощущение, что можно блефовать. Шел Пленум ЦК КПСС, в многочисленных выступлениях партийных руководителей нас упоминали прямо и косвенно, но всегда в негативном ключе, а Михаил Горбачев молчал, он не комментировал эти прямые атаки на нас. И Эдуард Сагалаев принял отчаянный, но решительный шаг. Сюжет о столкновениях в Тбилиси вышел в эфир. Это было очень дерзко, но, видимо, именно поэтому создало ощущение у многих наших критиков, что «Взгляд» пользуется политической поддержкой на самом верху. И никаких последствий не было. Михаил Горбачев пытался балансировать между консервативным крылом Политбюро во главе с Егором Лигачевым и либеральным во главе с Александром Яковлевым.
Ситуация менялась постоянно, но инструкций о «количестве свободы» партийным функционерам никто сверху не давал. Политическая борьба внизу шла по своим законам — в ход шли любые средства: подлоги, аресты, статьи в газете «Правда», приезды руководителей Политбюро в Останкино, вызовы «на ковер» на Старую площадь… Однажды на меня даже сфабриковали уголовное дело об изнасиловании двух несовершеннолетних девушек. Нас запрещали много раз, окончательно запретили в декабре 1990-го года, когда вице-президентом страны был избран Г. Министр иностранных дел Э. Шеварднадзе сделал заявление, что в стране грядет военный переворот и подал в отставку. Я был тогда руководителем программы, и мы решили, что не можем выйти в эфир без разговора об этом заявлении. Леонид Кравченко — руководитель телевидения в те годы — совершенно определенно мне сказал, что в таком случае программу закроют. Так и получилось, но не стало для нас неожиданностью.
Тогда была очень холодная зима, и, несмотря на мороз, собрался митинг в нашу поддержку — где-то шестьсот тысяч человек на Манежной площади. Сейчас такое даже представить невозможно. Потом мы делали программу «Взгляд из подполья», которую показывали уже тогда существовавшие небольшие кабельные студии, телевидение Прибалтийских республик, один раз наша программа даже была в эфире Ленинградского телевидения. Ну а в августе 1991-го мы вышли из Белого дома после его трехдневной осады, торжественно закрыли Радиостанцию Белого Дома, которая работала в круглосуточном режиме во время путча, и вернулись на телевидение».
Эксперт считает, что фирмы будут еще долгое время использовать бесконтактный наем, так как это не просто предотвращает новые заражения, но и увеличивает скорость поиска новых работников.
Журналисты газеты «Известия» , что торговые компании нанимают персонал через интернет и по другим причинам. Бесконтактный наем позволяет проверить потенциальных сотрудников и «отсеять» неподходящих. Уменьшается и вероятность столкновения увольняющихся с устраивающимися работниками. Еще один плюс цифровизации подбора персонала — сокращение числа работников отдела кадров.
С 2013 года — директор дирекции регионального вещания и спецпроектов Общественного телевидения России [15].
Книги Автор книги о работе телеоператора «Сегодня стало известно» [16]. Юрий Белявский отмечал в своей рецензии [17] : С одной стороны, самим названием книги автор как бы сразу открещивается от каких-либо претензий на анализ, подчёркивая свою сущность телеинформационщика с 20-летним стажем. А вот с другой стороны… То, что стало известно сегодня, естественно, было неизвестно вчера. В книге Сергея Ломакина содержится очень много интересных подробностей событий, находившихся ещё несколько лет назад не только в самом центре общественного внимания, но и оказавшихся в значительной степени, как говаривал последний генсек, судьбоносными. Семья Женат вторым браком.
Имеет сына и дочь.
Как и принято, на московском телеканале прошли теледебаты, и расклад был явно несимметричным: Бракову зрители задавали вопросы «с подачей», а его оппоненту достаточно неприятные. На следующий день мне позвонил шеф ельцинского штаба Михаил Полторанин и попросил подъехать. Я знал его и раньше как главного редактора «Московской правды» с 1987 — 1991 гг. Не как человека из окружения Ельцина, а как смелого редактора. И неординарно мыслящего журналиста, публикующего бунтарские материалы. И Полторанин ознакомил меня с документами, которые тянули на сенсацию: людей, задававших каверзные вопросы Борис-Николаичу, в природе не сущестовало.
Во всяком случае, по заявленным координатам: среди адресов не было ни одного реального — всё сплошь прачечные, булочные, химчистки. Так себе эти ребята подготовились. Полторанин объездил все эти адреса, всё это засняли на камеру. Скандал, короче. Ну мы и решили пригласить его в студию «Взгляда». Он честно предупредил: «Учтите, это может довольно печально, особенно для тебя, Сережа, кончиться. Потому что ты — штатный работник ЦТ». Программа, как помнишь, делалась в двух вариантах.
Сперва днём в пятницу шёл прямой эфир на Дальний Восток в Москве это было обеденное время, а там — полночь. Потом «чукотский» вариант эфирили в других часовых поясах на Сибирь и Урал. А вечером все снова собирались в студии и делали московский выпуск, как правило, ударный. Так вот, на «Орбиту» мы мирно поговорили с Полтораниным про демократию, бла-бла-бла, а вот на Москву отыграли всю историю с подставными звонками в полный рост. В субботу утром на парковке «Останкино» было зарегистрировано рекордное число «членовозов», чёрных бронированных лимузинов, возивших членов ЦК КПСС. И программа, которую мы вели тогда с Артемом Боровиком, была названа антисоветской: «Ярко выраженная антисоветская программа, сделанная в провокационном стиле». Тогда казалось, что это финал карьеры. По итогам разборок, созвали «останкинское» партбюро.
Со свойственной ему самоиронией наш шеф Анатолий Григорьевич Лысенко, отправляясь туда сказал: «Ну что ж, пи:ц жидёнку: меня, наверное, выгонят:». Но как-то обошлось. Хотя свой первый инсульт он тогда и заработал. А в воскресенье по всей стране прошли манифестации в поддержку Ельцина. И в понедельник мне было сказано, что я отстраняюсь на три месяца от эфира, и дело мое выносится на объединенное заседание коллегии парткома. В эфире я появился лишь через четыре месяца: французская телекомпания «АТ-2» обратилась с предложением записать в студии «Взгляд» программу из Москвы в прямом эфире. Синдром абсолютного наива — Насколько помню, ты дважды брал интервью у Ельцина. А второй опыт на этот раз в режиме прямой трансляции оказался весьма неудачным для моей профессиональной судьбы.
В 1991-м году я ему уже как Председателю Верховного Совета РСФСР задавал по-«взглядовски» жёсткие вопросы, и он был явно не в восторге и на многие не смог ответить. Так я оказался в «черном» списке. Ведь всегда кто-то должен быть в «черном» списке, а кто-то — в «розовом». У нас в стране по-другому быть не может: Борис Николаевич всем интервьюерам потом твердил, что вот, мол, Сережа Медведев правильные вопросы задает, «а вот у вас есть другой Сережа, так он плохо, очень плохо интервью берет».