советский журнал[1], посвященный публикации оригинальных научных работ по физике, математике, химии, геологии и биологии. это научный журнал Президиума Российской академии наук.
Об Академии Наук и об АН СССР
Сессия в Большом театре Празднества начались 15 июня. Академик Б. Келлер вспоминал: "Когда при первой встрече на приеме в Академии наук СССР послышался оживленный говор на самых разнообразных языках, то одна нота звучала во всем этом говоре - это была нота радости ученых от международной встречи, от того, что такая встреча послужит могущественным стимулом для нового дружного подъема науки и техники в интересах каждого народа и всего человечества"5. Примечательно то, что в предварительной программе для этого отводилось помещение Колонного зала Дома Союзов, но оно не смогло бы вместить всех приглашенных.
Помимо зарубежных гостей в открытии и последующих заседаниях приняли участие более 1000 человек, среди которых были крупнейшие ученые из Академии наук и всех союзных республик, профессора университетов и сотрудники отраслевых научно-исследовательских институтов. Почетными гостями стали народные комиссары, руководители государственных, партийных, общественных организаций и военачальники. По словам профессора Сорбонны физиолога Анри Ложье, главы Генеральной дирекции по культурным связям во французском Министерстве иностранных дел, больше всего французскую делегацию в Советском Союзе поразило "глубокое доверие, которое народ и правительство питают к науке, возлагая на нее заботу о прогрессе народных масс на всех путях, которые открываются перед ними"6.
Оно возлагает на него обязанность действия и ответственность перед страной, так как сама Академия руководит непосредственно институтами и их научной работой, для войны вчера, для мира сегодня и завтра. Здесь влияние Академии наук проявляется постоянной и настойчивой инициативой, которая доводит до самых отдаленных углов советской территории исследования и открытия"7. Не менее сильное впечатление на иностранных ученых произвела выставка портретов академиков в Большом театре, специально подготовленная к торжествам.
Передовица газеты "Московский большевик" от 15 июня 1945 г. Они видели Парад Победы С 17 по 20 июня состоялись заседания отделений Академии наук СССР, на которых обсуждались проблемы химии, физики, математики, аэродинамики, техники, геологии, биологии, философии, истории, экономики, права, литературы и языка10. Празднование 220-летия Академии наук превратилось в настоящий научный форум, позволивший обмениваться идеями, наработками, мыслями.
Все эти мероприятия широко освещались на передовицах газеты "Правда". Через прессу или по радио также можно было узнать о впечатлениях иностранных участников. Они нас водили по своим лабораториям, некоторые из которых оборудованы лучше наших.
Они ставили для нас опыты и показывали нам свои экспериментальные работы... Мы должны откровенно признать, что во многих отраслях науки русские занимают ведущее место"11. Поездка в героический Ленинград Участникам юбилейной сессии представилась возможность не только оценить вклад советских ученых в победу над гитлеровской Германией, но и своими глазами увидеть, какой ценой досталась эта победа.
С 25 по 28 июня заседания продолжились в Ленинграде. Ученые осмотрели разрушенные войной памятники архитектуры - Петродворец, Пулковскую обсерваторию, посетили Пушкин и другие пригороды Ленинграда. Такая экскурсия произвела сильное визуальное впечатление.
В интервью шведского геолога профессора Х. Баклунда для шведской газеты говорилось: "Нас поразила быстрота, с которой была проведена реорганизация. Большая часть научных принадлежностей, находившихся в городе, была эвакуирована далеко на восток.
Теперь же все возвращено обратно и работает полным ходом в лабораториях и институтах... Институты Академии разрушены незначительно. В Ботаническом саду растения погибли, но большие геологические коллекции и гербарии мало пострадали от войны.
Надо прямо поставить вопрос о перевыборах академиков. От этого советская наука и сама Академия наук только выиграет. А прокурор республики Н. Крыленко обосновывал необходимость «возбуждения уголовного преследования против Ольденбурга, Платонова, Андреева и др. Можно полагать, что более углубленная следственно-агентурная работа может привести к связи верхушки Академии наук или, во всяком случае, некоторых лиц из верхушки с контрреволюционными организациями белогвардейского типа и к связям за рубежом». В итоге в январе 1930 года арестованы академики С. Платонов, Е. Тарле, Н. Лихачев, в августе — М. По приговору 10 февраля 1931 г.
Вержбицкий, П. Зиссерман, П. Купреянов, В. Пузинский, А. Десятилетние сроки лагерей получили 18 человек. Российские академики были отправлены в ссылку в разные города: С. Платонов — в Самару, Е. Тарле — в Алма-Ату, М. Любавский — в Уфу, Н. Лихачев — в Астрахань.
Из лагерей и ссылки вернулось менее половины осужденных по «Академическому делу». Можно заключить, что Академии наук в прежнем виде более не существовало», — заключает Валерий Леонов. Прагматика идеологии Так оно и было. При всей жесткости — и даже жестокости — государственного управления наукой прагматика все-таки победила идеологию. Возможно, локально. Но победила… Постановление ЦК ВКП б и СНК СССР «О ликвидации Коммунистической академии» от 7 февраля 1936 года было лаконичным: «Ввиду нецелесообразности параллельного существования двух академий, Академии наук и Коммунистической академии, и в целях объединения в одном государственном научном центре деятелей науки признать целесообразным ликвидацию Коммунистической академии и передачу ее учреждений, институтов и основных работников в Академию наук СССР…». Впрочем, как раз в 1936 году возникло «Пулковское дело». В том числе, например, директор Пулковской обсерватории Борис Герасимович и директор Астрономического института Борис Нумеров расстрелян в 1941 году в Орловской тюрьме. Но, повторим, прагматика победила идеологию. Проще говоря, инстинкт самосохранения подсказывал власти, что без академической науки, особенно технического и физико-математического профиля, страна, а следовательно, и сама власть обречены.
Вот и Институт красной профессуры будет ликвидирован 1 января 1938 года. Мотивы такого решения вполне понятны: количество слушателей, поступивших в ИКП с 1921 по 1930 год, составило более 3,5 тыс. В 1930-е годы в Советском Союзе очень быстро растет выпуск инженеров разных специальностей. По сравнению с 1926 годом в 1939-м количество инженеров в СССР увеличилось в 7,7 раза. Превращение науки в громадное, индустриально организованное предприятие — это было общемировой тенденцией. Но наука, что с ней ни делай, требует дополнительных степеней свободы. Ее «турбулентность», которая, впрочем, не исключает никак внутренней логики саморазвития научного знания, — необходимое условие получения первоклассных, небанальных фундаментальных результатов. Пройдет совсем немного времени, и физики, химики, технари создадут в невероятно трудных условиях научно-технический шедевр — советскую атомную бомбу. А от власти понадобилось-то всего — чуть-чуть больше доверия ученым. Бывший руководитель Федерального агентства по атомной энергии, академик Александр Румянцев очень четко сформулировал этот «парадокс»: «Я не знаю аналогов, чтобы фундаментальная наука получила такие полномочия!
После атомного проекта такого не было никогда».
Академия наук СССР. Краткий исторический очерк.
Краткий исторический очерк в 2-х т. Поскольку исследования проводились на ее базе, казалось бы, что основа этой периодизации могла бы быть использована для целей нашего исследования. Однако и здесь практически сохранен все тот же хронологический принцип изложения материала и, следовательно, периодизации.
Лихтенштейн рассматривает данную проблему в связи с развитием академической книги и книгопечатания в целом, исходя из периодизации по хронологическому принципу, принятому в капитальном двухтомном юбилейном труде "400 лет русского книгопечатания" 1964 г. Обобщая рассмотренные варианты периодизации, следует отметить, что все они, как правило, политизированы и тем более не отражают специфику издательской деятельности Академии наук, что предопределяет необходимость разработки собственного варианта деления на периоды и этапы истории зарождения, становления и развития отечественного академического книгоиздания. Если исходить из общепринятого определения деления какого-либо исторического процесса на хронологические периоды, то книгоиздание следует отнести к специальным областям общественной жизни с комплексным рассмотрением отдельно взятых явлений и событий 29 , поскольку книжное дело - это система взаимодействующих отраслей культуры и народного хозяйства, связанных с созданием и изготовлением книги, ее распространением и использованием 30.
В этом случае справедливо избрание особых критериев периодизации, отвечающих целям нашего исследования сложной многоаспектной системы, какой является издательско- полиграфический комплекс РАН. Среди них: глубокие организационно-структурные изменения в Академии, в том числе по структуре и управлению наукой, издательской деятельностью, принятию Уставов и т. Руководствуясь приведенными критериями, можно предложить следующую периодизацию истории отечественного академического книгоиздания: I период - Академическая типография AT - издательский орган Академии наук вторая четверть XVIII в.
Зарождение и становление AT. Обеспечение России книгами светского содержания. Академия наук и Академическая типография - главный книгоиздательский центр России.
Специализация AT на издании научной литературы. AT - научное издательство, основная цель которого - обеспечение прежде всего потребностей Академии наук. Ведущая роль Академии наук и AT в становлении научного книгоиздания.
II период - начало структурного формирования издательско-полиграфического комплекса ИПК Академии наук 1917-1941 гг. Академическая книга. Русское книгопечатание до 1917 года.
Научная книга. Книгоиздательство в СССР. Жуков, т.
Баренбаум, А. Беловицкая, А. Говоров и др.
Переходный этап в развитии академического книгоиздания. Создание издательства как самостоятельного учреждения Академии наук и начало структурного формирования ИПК. III период - академическое книгоиздание в годы Великой Отечественной войны: на службе обороны страны 1941-1945 гг.
IV период - академическое книгоиздание в послевоенный период восстановления и наращивания научного потенциала страны 1945 г. V период - рост масштабов издательской деятельности. Перестройка издательского репертуара в условиях преимущественного развития сети академических журналов, серийных и продолжающихся изданий середина 50-х годов - конец 80-х годов XX в.
Середина 50-х годов - начало 60-х годов XX в. Развитие издательского репертуара. Начало 70-х годов - конец 80-х годов XX в.
Подъем издательской деятельности на основе рационализации редакционно-издательского процесса и технического прогресса в ИПК Академии наук. VI - период - Академическое книгоиздание на современном этапе в условиях формирования рынка и демонополизации издательской деятельности при сохранении общеакадемического ИПК как системы с конца 80-х годов XX в. Особым периодом в истории издательской деятельности Академии наук являются годы Великой Отечественной войны.
Перебазирование на восток научных учреждений Академии наук из центральных районов страны стало частью государственного плана не только спасения людей, материальных и культурных ценностей, но и создания в безопасных районах способного работать на оборону научно-технического потенциала. В числе эвакуированных на первом этапе было и академическое издательство, перебазированное в Казань, где начал работать Президиум Академии наук. Несмотря на трудности военного времени, издательская деятельность Академии наук не прекращалась.
Наряду с публикацией итогов фундаментальных исследований издавались и работы, помогавшие ковать победу над врагом. В 1941, 1942 и частично в 1943 г. Как вклад в борьбу с реакционной сущностью фашизма под редакцией Л.
Плоткина был подготовлен и выпущен академическим издательством специальный сборник, составленный из антифашистских высказываний М. Оказывая действенную помощь оборонной промышленности и народному хозяйству страны, Издательство АН СССР в "казанский" период своей истории выпустило немало важных трудов. Среди них: тематический сборник "Вопросы конструирования и расчета деталей машин" Институт машиноведения , "Устойчивость автомобиля при самоблокирующемся дифференциале" академика Е.
Чудакова, "Систематизация средств и методов измерений в машиностроении" П. Апарина и др. В октябре 1943 г.
Возвратились Президиум Академии наук и его издательство. Была прорвана блокада Ленинграда, и коллектив Академической типографии N 1 приступил к ее восстановлению, а к концу января 1945 г. В целом в трудном 1945 г.
Академией наук, как отмечалось в речи ее президента академика С. Вавилова, было издано уже б тыс.
Тем не менее существование отдельной Академии медицинских наук, очевидно, государством признано излишним. Блохина Михаил Давыдов. Академии больше нет.
Общее собрание академии наук СССР 25-28 мая 1971 г
В статье рассматривается роль оборонных комиссий Академии наук СССР в организации, координации и проведении научно-исследовательских работ, связанных с обеспечением обороноспособности государства, в годы Великой Отечественной войны. Пожалуй, именно при Вавилове Академия наук обрела в СССР высочайший статус, ни с чем не сравнимый в истории советского государства. день рождения Академии медицинских наук. Строительство главного здания Академии Наук СССР, которое является демонстрацией забот советского государства о науке и создаёт исторический памятник условий научной деятельности в нашу эпоху, могло бы быть продолжено. именно так: Человека с большой буквы. Совнарком СССР 25 апреля 1934 года постановил перевести Академию наук СССР из Ленинграда в Москву.
25 апреля 1934 года состоялся перевод Академии наук СССР из Ленинграда в Москву
В 1803 году император Александр I подписал новый регламент и штат Императорской Академии наук, провозгласив ее «первым ученым обществом в империи» и подчинив Министерству народного просвещения. В 1841 году АН реорганизовали, и до 1927-го в академии числились всего 43 действительных члена. К этому времени Академия наук смогла полнокровно синтезировать достижения мировой научной мысли, в отдельных отраслях знания выйдя на передовые рубежи. При Временном правительстве благодаря влиянию на власть академикам удалось добиться большей автономии. В июле 1917 года распоряжением Временного правительства бывшую Императорскую академию наук стали именовать Российской академией наук, так как ее деятельность «распространяется на всю Россию». В том же году был поднят вопрос о необходимости создания сети государственных научно-исследовательских институтов и появился первый академический институт — Кавказский историко-археологический институт в Тифлисе. Начало контактов руководства Академии наук с представителями советской власти относится к январю 1918 года. После запрета Конституционно-демократической партии многие из членов и руководства академии были кадетами и роспуска Учредительного собрания начался советский этап истории Академии наук. Многие идеи, сформулированные в эпоху Временного правительства, были претворены в жизнь теми учеными, которые не эмигрировали, а сумели выжить в Советской России и передать эстафету научного знания следующим поколениям. Впрочем, историки указывают, что за годы революции академия лишилась половины своих членов: многие уехали в заграничные командировки и не вернулись, но в основном умерли от голода и болезней.
Решение государственных задач потребовало от академии сотрудничества с властями, она все активнее стала привлекаться к решению народно-хозяйственных проблем. Уставом 1927 года число членов было увеличено сначала до 70, потом до 85 человек — с целью провести в Академию коммунистов и ученых, лояльных советской власти. Не обошлось и без трагедий. Большевики использовали академию как инструмент возрождения экономики, превращения СССР в великую державу, одновременно избавляясь от ученых старой школы. Это время печально отмечено «делом академика С. В этот период, увеличив кадровый состав, число научных учреждений, внедрив новые формы организации исследований, государство добилось качественно нового уровня взаимодействия с учеными. Академия стала распространять свою деятельность на всю страну, но главное, что было достигнуто, — это преемственность научных традиций и реализация того, что было задумано и создано в ХХ веке. Он рассказал о личности Петра Великого и становлении научной антропологии и этнографии, или народоведения. По словам ученого, народоведение — это очень российская наука, а представление о России как о стране многих народов до сих пор остается нашей национальной идеей.
Большое внимание ученый уделил Великой Северной экспедиции 1733-1743 годов, которая прошла при участии Академии наук и стала во многом экспедицией по «исследованию берегов». Так уж получается, что создавалась Россия с запада на восток, а познавала себя с востока на запад. Чтобы понять, что такое Россия, нужно сначала было добраться до Камчатки, а затем возвращаться в Петербург.
Вклад Академии наук" 7 декабря 2020 г. Приводятся примеры научно-технического и кадрового обеспечения Академией наук работ по атомному и термоядерному оружию в СССР, освещается выдающийся вклад учёных АН СССР в создании ядерного щита нашей страны. Подчёркивается необходимость тесного сотрудничества учёных Российской академии наук РАН и Росатома и в настоящее время.
В набросках воспоминаний Сергей Иванович признавался: «Естествоиспытателем с широкими интересами и горизонтами я стал вполне годам к пятнадцати. Я прочитал Тимирязева, Мечникова, обзавелся определителями растений.
Принимал я большое участие в микробиологических опытах Николая». И отец проявил мудрость. Он смирился с научными увлечениями сыновей и даже радовался их успехам на этой стезе. Сергей Вавилов окончил физико-математический факультет Московского университета, но, получив диплом в 1914 году, ушел не в тишину лаборатории, а на фронт, в саперный батальон. Первопроходцы советской науки После 1917 года многое в стране разрушалось под ударами смуты, безвластия и голода. Но науку молодое государство даже в самые критические месяцы гражданской войны старалось поддерживать. Труд ученых должен был стать важным фактором в преодолении разрухи. Так было и в голодном 1918 году, когда академик Петр Лазарев пригласил демобилизовавшегося в феврале прапорщика Вавилова в свой Институт физики и биофизики.
Одновременно молодой лектор начал преподавать и в высшем техническом училище будущем Бауманском , и в родном университете. Таких одержимых наукой исследователей Вавилов искал среди молодых аспирантов — и иногда находил. К началу 1930-х физика в СССР развивалась бурно, с опережением других отраслей знания. И Сергей Иванович сказал в этой науке новое слово, основал школу физической оптики. Он был звездой первой величины. Но Николай Вавилов попал под каток репрессий, вызванных интригами печально известного Трофима Лысенко, на долгие годы затормозившего прогресс отечественной биологии. По иронии судьбы, именно Вавилов-старший в начале 1930-х поддержал исследования молодого энергичного агронома с Украины, еще не успевшего изобрести свою «марксистскую генетику»... Брат «врага народа» С 1940 года, когда был арестован Николай Иванович, судьбы двух братьев пошли разными путями.
Старший оказался под арестом, суд приговорил его к расстрелу — как лидера никогда не существовавшей антисоветской Трудовой крестьянской партии. Потом высшую меру заменили двадцатью годами лишения свободы... Когда Николая Ивановича арестовали, младший брат записал в дневнике: «Всю жизнь неустанная, бешеная работа для родной страны, для народа. Это жестокая ошибка и несправедливость. Тем более жестокая, что она хуже смерти». Сергей Иванович несколько дней и ночей мучительно сочинял письмо Сталину, в котором доказывал невиновность брата. Писал о том, как предан науке Николай Иванович, как равнодушен к политике, как простодушен в интригах... Но потом понял: такое письмо только повредит брату.
Заступничество родственника могут воспринять как свидетельство заговора. Сергей Иванович уничтожил это письмо. Ленина, основатель и директор 1930—1940 Всесоюзного института растениеводства Николай Вавилов ныне Федеральный исследовательский центр Всероссийский институт генетических ресурсов растений им. Вавилова Николай Вавилов умер в начале 1943 года в саратовской тюрьме.
Благодаря им, а также введенным западным санкциям они словно подыгрывали друг другу у нас теперь многого не хватает: ни своих запчастей для самолетов, ни полупроводников, ни микроэлектроники для производства микросхем и других товаров. Даже оборудование для добычи своего сырья для последующей продажи и то до последнего закупали в других странах! Только задумайтесь: за последние 10 лет число персонала, задействованного в научных исследованиях, сократилось в России с 735,4 до 655,4, почти на 80 тысяч!
Это лишь последние официальные данные от Института проблем развития науки РАН. А сколько ученых уехало из страны за последние 20—30 лет! Сотни тысяч! Да, пожалуй, начинать разговор об уничтожении когда-то лучшей в мире российской науки следует не с 2013 года, когда, по сути, ставилась уже жирная точка в ее биографии, а с гораздо более раннего периода. Фото: Наталья Мущинкина Начало конца Когда происходит нечто, не увязывающееся со здравой логикой, надо задать вопрос, а кому это было выгодно. Давайте разбираться. Бывалые члены академии утверждают, что впервые вопрос о реформировании Российской академии наук был поставлен еще в 1993 году, причем кураторами из-за рубежа.
В известном докладе Международной экономической организации развитых стран ОЭСР , признающей принципы демократии и свободной рыночной экономики, был дан анализ состояния российской науки. Там было сказано о необходимости сокращения количества академических институтов, ученых и превращения Российской академии наук в клуб. Зачем понадобилось сокращать ученых, спросите вы. Если честно, мне непонятно, говорят, такими были рекомендации западных экспертов, которые ссылались на нашу слабую экономику, которой было в начале 90-х уже не до большой науки. Тогдашний министр науки Борис Салтыков, говорят, согласился с данным постулатом. В том, что годы были тяжелые, была доля правды: экономика действительно лежала. Но по чьей вине?
Вот, что говорил мне в 2016-м ныне покойный академик Юрий Рыжов, бывший член Верховного Совета СССР, до последнего заведовавший кафедрой аэродинамики МАИ: «У нас был тогда в начале 90-х полный экономический коллапс, еды не было. Спекулянты удерживали продукты и продавали из-под полы. А Гайдар это дело легализовал, сказал: есть товар — выставляй на рынок, сколько тебе заплатят, за столько и продавай». Понимаете, спекулянты удерживали, а народу из «ящика» говорили: «Товара нет». Когда он вдруг снова появился, оказался большинству не по карману. А ведь в те годы еще был шанс построить высокотехнологичную экономику... Но выбран был ресурсный путь, без высокой науки.
Тогда и пошло сокращение наукоемких предприятий, прикладных исследований, а вскоре начала меняться по Болонскому типу и система образования. В 2004 году произошло еще одно ключевое событие: науку «вырвали» из Министерства промышленности, науки и технологий то есть из инновационного контура и присоединили к Минобру РФ.
«Дело Академии наук» и судьба архивов
В то же время новый кабинет явится научной базой для работ сектора истории СССР. В связи с созданием новых секторов и общим расширением задач Института предполагается значительное увеличение его штатов. В настоящее время почти все сектора уже приступили к работе. Намечен в основном производственный план Института на три последние квартала текущего года. Разработка истории народов СССР, являющаяся одной из центральных задач Института, включена в число основных проблем, которыми будет заниматься Академия наук в 1936 году. Октябрьская социалистическая революция и Гражданская война 1917 - 1921 гг. По сектору истории средних веков выдвинуты, с одной стороны, мало или совсем не разрабатывавшиеся темы как история Византии, итальянских городов, гуситских войн, генуэзских колоний в Крыму, испанского абсолютизма, история английского крестьянства в эпоху революции , с другой - ряд тем, которые будут разрабатываться совместно с Институтом антропологии, этнографии и археологии и Институтам языка и мышления Академии наук как "Проблемы этногенеза германцев"-комплексная тема, "Немецкая колонизация Прибалтики".
В связи с началом Великой Отечественной войны проект был приостановлен. Платонова по выбору участка застройки на берегу Москва-реки, у площади Гагарина. Контрастное сочетание высотного и низких распластанных объемов стало основным композиционным решением при проектировании комплекса, а вертикальные пилоны на фасаде здания и эффектные «золотые» конструкции придавали сооружению представительский внешний вид. За этот объект команда архитекторов получила в 1997 году Золотую медаль Российской академии художеств.
Информация о доступности учреждения для людей с особенностями здоровья отсутствует Фото и видео.
Фриче, эта кампания прекратилась, и Академия наук продолжила свою работу. Однако, в августе 1929 года начался следующий натиск на Академию наук.
Для ее «чистки» в Ленинград была направлена правительственная комиссия во главе с Ю. В июне — декабре 1929 года по решению этой комиссии были уволены 128 штатных сотрудников из 960 и 520 сверхштатных из 830. Основной удар был направлен на учреждения, возглавляемые историком С. Платоновым — Библиотеку Академии наук и Пушкинский дом.
Но уже тогда больше всего его, по примеру брата, занимала наука, только не биология, а физика. Он глотал мудреные книги, посещал лекции и сам тайком пробовал себя в написании научных работ, порой весьма смелых. В набросках воспоминаний Сергей Иванович признавался: «Естествоиспытателем с широкими интересами и горизонтами я стал вполне годам к пятнадцати. Я прочитал Тимирязева, Мечникова, обзавелся определителями растений.
Принимал я большое участие в микробиологических опытах Николая». И отец проявил мудрость. Он смирился с научными увлечениями сыновей и даже радовался их успехам на этой стезе. Сергей Вавилов окончил физико-математический факультет Московского университета, но, получив диплом в 1914 году, ушел не в тишину лаборатории, а на фронт, в саперный батальон.
Первопроходцы советской науки После 1917 года многое в стране разрушалось под ударами смуты, безвластия и голода. Но науку молодое государство даже в самые критические месяцы гражданской войны старалось поддерживать. Труд ученых должен был стать важным фактором в преодолении разрухи. Так было и в голодном 1918 году, когда академик Петр Лазарев пригласил демобилизовавшегося в феврале прапорщика Вавилова в свой Институт физики и биофизики.
Одновременно молодой лектор начал преподавать и в высшем техническом училище будущем Бауманском , и в родном университете. Таких одержимых наукой исследователей Вавилов искал среди молодых аспирантов — и иногда находил. К началу 1930-х физика в СССР развивалась бурно, с опережением других отраслей знания. И Сергей Иванович сказал в этой науке новое слово, основал школу физической оптики.
Он был звездой первой величины. Но Николай Вавилов попал под каток репрессий, вызванных интригами печально известного Трофима Лысенко, на долгие годы затормозившего прогресс отечественной биологии. По иронии судьбы, именно Вавилов-старший в начале 1930-х поддержал исследования молодого энергичного агронома с Украины, еще не успевшего изобрести свою «марксистскую генетику»... Брат «врага народа» С 1940 года, когда был арестован Николай Иванович, судьбы двух братьев пошли разными путями.
Старший оказался под арестом, суд приговорил его к расстрелу — как лидера никогда не существовавшей антисоветской Трудовой крестьянской партии. Потом высшую меру заменили двадцатью годами лишения свободы... Когда Николая Ивановича арестовали, младший брат записал в дневнике: «Всю жизнь неустанная, бешеная работа для родной страны, для народа. Это жестокая ошибка и несправедливость.
Тем более жестокая, что она хуже смерти». Сергей Иванович несколько дней и ночей мучительно сочинял письмо Сталину, в котором доказывал невиновность брата. Писал о том, как предан науке Николай Иванович, как равнодушен к политике, как простодушен в интригах... Но потом понял: такое письмо только повредит брату.
Заступничество родственника могут воспринять как свидетельство заговора. Сергей Иванович уничтожил это письмо.
Академия наук СССР: основание, научная деятельность, исследовательские институты
Совнарком СССР 25 апреля 1934 года постановил перевести Академию наук СССР из Ленинграда в Москву. Серия географическая и геофизическая (до 1950 года) Новое название: Известия Российской академии наук. Кандидат в президенты России от КПРФ Николай Харитонов о проблемах науки и образования.
Судьба президента: как брат «врага народа» возглавил Академию наук СССР
По мнению Николая Макарова, Академию наук СССР с полным основанием можно считать одним из наиболее эффективных и успешных проектов советской эпохи. Проявляя способности к лавированию сначала между Академией наук и Центрархивом, затем между АН СССР и Главным архивным управлением НКВД. Двадцатидвухэтажный небоскреб Президиума Академии наук по адресу Ленинский проспект, 32а, стал одним из главных московских долгостроев позднесоветского периода. По новому действующему уставу «Академия Наук СССР является высшим научным учреждением СССР, объединяющим наиболее выдающихся ученых страны».
25 апреля 1934 года состоялся перевод Академии наук СССР из Ленинграда в Москву
Как правило, наши знания о Сергее Ивановича Вавилове исчерпываются горьким парадоксом: родной брат «врага народа» занял одно из главных мест в советском пантеоне, не сходил с первых полос газет, восседал в президиумах рядом с членами Политбюро ЦК. Его изображали на плакатах и почтовых марках. Но он действительно был крупнейшим ученым своего времени. В день 130-й годовщины рождения Сергея Вавилова «Известия» вспоминают сложный путь одного из величайших советских физиков. Купеческий сын, крестьянский внук 130 лет назад, 24 12 по старому стилю марта 1891 года, в почтенной семье московского купца 2-й гильдии родился Сергей Иванович Вавилов — будущий академик и физик от Бога. Его отец был выходцем из крестьян, но сколотил солидное состояние и мечтал дать сыновьям дельное образование. Семья Вавиловых жила на Средней Пресне. Ближайшим другом и образцом в жизни был для него старший брат Николай — будущий выдающийся биолог-генетик, уже тогда проявлявший яркие способности. Братья не только дотошно изучали биологию и физику, но и вели вместе с друзьями литературный кружок.
Молодежь горячо обсуждала литературные новинки и уже признанных классиков, от Пушкина до Толстого и Достоевского. Однажды совсем еще юный Сергей Вавилов мечтательно сказал: «Вот если бы в науке у нас появилась такая глыба, как Лев Толстой! СССР, Москва. И первое серьезное образование Вавилов получил в знаменитом в те годы коммерческом училище на Остоженке. Но уже тогда больше всего его, по примеру брата, занимала наука, только не биология, а физика. Он глотал мудреные книги, посещал лекции и сам тайком пробовал себя в написании научных работ, порой весьма смелых. В набросках воспоминаний Сергей Иванович признавался: «Естествоиспытателем с широкими интересами и горизонтами я стал вполне годам к пятнадцати. Я прочитал Тимирязева, Мечникова, обзавелся определителями растений.
Принимал я большое участие в микробиологических опытах Николая». И отец проявил мудрость. Он смирился с научными увлечениями сыновей и даже радовался их успехам на этой стезе. Сергей Вавилов окончил физико-математический факультет Московского университета, но, получив диплом в 1914 году, ушел не в тишину лаборатории, а на фронт, в саперный батальон. Первопроходцы советской науки После 1917 года многое в стране разрушалось под ударами смуты, безвластия и голода. Но науку молодое государство даже в самые критические месяцы гражданской войны старалось поддерживать. Труд ученых должен был стать важным фактором в преодолении разрухи. Так было и в голодном 1918 году, когда академик Петр Лазарев пригласил демобилизовавшегося в феврале прапорщика Вавилова в свой Институт физики и биофизики.
Одновременно молодой лектор начал преподавать и в высшем техническом училище будущем Бауманском , и в родном университете. Таких одержимых наукой исследователей Вавилов искал среди молодых аспирантов — и иногда находил. К началу 1930-х физика в СССР развивалась бурно, с опережением других отраслей знания. И Сергей Иванович сказал в этой науке новое слово, основал школу физической оптики. Он был звездой первой величины.
Баренбаум строит периодизацию истории книги по векам и полустолетиям, совпадающим с экономическими, политическими и культурными переменами в жизни общества до 1917 г. При этом, принимая за основу общеисторические принципы, автор периодизации учитывает специфические особенности и закономерности развития книги и книжного дела. Им выбраны следующие критерии периодизации истории книги: способ производства книги рукописный, печатный , ее тематика и типы, характерные особенности издательского дела и книгораспространения, правительственная политика в области печати 19.
В последнем по срокам публикации комплексном многотомном монографическом исследовании истории книги и книжного дела за основу принята общеисторическая периодизация. В нее внесены коррективы, отражающие этапы развития именно книжного дела. Например, граница первого периода принята не по общеисторической периодизации 1920 г. Черняком 21 , положен в основном общеисторический принцип, в небольшой мере отражающий, в частности, закономерности развития технической книги, наиболее близкой к научной. Эта многоступенчатая, справедливая для учебника по истории технической книги периодизация, как и все предыдущие, не может быть принята за основу при разработке периодизации истории научной академической книги. Наряду с примерами периодизации книжного дела и истории книги для целей нашего исследования представляют несомненный интерес опубликованные варианты периодизации собственно истории Академии наук. Князеву и А. Кольцову хронологические рамки ее таковы: 1.
XVIII в. XIX в. Правда, в более поздней работе с участием наряду с другими тех же авторов 23 , находим несколько иные временные рамки периодов истории Академии наук: 1. Здесь наблюдается определенная привязка периодов к юбилейным датам и принятию новых Уставов Академии наук. О сущности культурной революции и этапах ее осуществления в СССР. Общее книговедение. Предмет и объем истории книги как науки. Статьи и материалы по истории книги в России, с.
История книги. История технической книги. Краткий очерк истории и деятельности. Он задумывался как 3-томный, однако, к сожалению, 3-й том период истории Академии наук после 1917 г. Приведем хронологические рамки периодов, определенные по этим трудам 24 : 1. Несколько позднее группой авторов - Г. Комков, Б. Левшин, Л.
Семенов - в 1974 г. Краткий исторический очерк" 25 , а в 1977 г. Периоды до 1917 г. Возрастание роли Академии наук в жизни страны. Реорганизация Академии наук. Преобразование Академии наук на основе Устава 1836 г. Борьба за науку в пореформенной России. Академия наук на пороге нового века.
Хронологические рамки и существо послереволюционных периодов в обоих изданиях имеют лишь небольшие различия: Издание 1974 г. Академия наук в первые годы Советской власти 1. То же 2. Академия наук в борьбе за реконструкцию народного хозяйства 2. Академия наук в период строительства социализма 3. Академия наук в борьбе за построение социализма 3. То же 4. Вклад ученых в оборону страны 4.
Развитие науки в послевоенные годы 5. Новые перспективы развития науки 5. Академия наук в условиях развитого социализма 6. Наука на службе развернутого строительства коммунизма 6. То же. Академия наук на современном этапе - Как показывает анализ, периодизация дореволюционного периода в рассматриваемых изданиях основана на принципе организационных переустройств в Академии, как правило, проводимых одновременно с принятием новых академических уставов 1747, 1803, 1836 гг. В последующие годы за основу принята общегражданская история СССР. Попытку периодизации истории академического книгоиздания находим в работе Д.
В 3-х т. Д-, Левшин Б. Академия наук СССР. Краткий исторический очерк.
Считаю, что Минздрав и Российская академия наук должны сделать приоритетными фундаментальные и прикладные исследования в сфере медицины». Тем не менее существование отдельной Академии медицинских наук, очевидно, государством признано излишним. Блохина Михаил Давыдов.
С 1973 года журнал переводится на английский язык. В 1973 — 1991 гг. До 2008 года англоязычная версия издавалась американским издательством Allerton Press, Inc. NY, а в настоящее время издаётся компанией Pleiades Publishing, Ltd. Об обложке журнала В архиве редакции хранится копия письма, адресованного руководству Издательства «Наука», от 17 июля 1973 года за подписью главного редактора Б. Серия физическая» и хочу сделать несколько замечаний по поводу этого проекта. Не нужно часто менять обложки. За последние 10 лет это уже вторая перемена и это плохо. В библиотеках на выставках мы ищем журналы по знакомой обложке, а не читаем надписи на каждом. Не напрасно журнал Physical Review выходит уже более 50 лет в одной обложке, Nuclear Physics не менял обложку с момента рождения. Изменение обложки было бы оправдано, если бы она существенно улучшалась — сделать, более яркой, красивой и т. Это не предложено: будет по-прежнему серовато-грязноватая обложка. Создается впечатление, что обложка изменяется по причудам очередного художника Издательства.