В Новосибирске 31 марта умер известный поэт и большой поклонник творчества Владимира Высоцкого Николай Хлус. Медсестра, потерявшая ногу на войне, и никому не известный поэт, зарабатывавший на жизнь, как он сам рассказывал, писанием букв “М” и “Ж” на городских туалетах. Даже в некрологе было напечатано: забытый и никому не нужный поэт.
Щедро жил, никому не завидуя
| Бастовавший поэт. Не стало журналиста, писателя, поэта Юрия Асланьяна | АиФ Пермь | Известно, что ранее он уже дважды привлекался к ответственности. |
| Алексей Кольцов - тезка поэта, никому не известный Герой из Воронежа | Ученый биолог и известный поэт Михаил Кривошеев будет похоронен в Сибае. |
| Смольников Владимир | Портал предоставляет авторам возможность свободной публикации и обсуждения произведений современной поэзии. |
| Известный поэт и журналист Евгений Мартышев скончался в Новосибирске | Ученый биолог и известный поэт Михаил Кривошеев будет похоронен в Сибае. |
Выбор Евтушенко
Алексей сопровождал группу бомбардировщиков, когда те летели бомбить вражеский аэродром. Самое обидное, что его самолет повредил простой осколок, прилетевший с того самого аэродрома, который уже полыхал внизу. Самолет потерял управление, но Кольцов, несмотря на это, пытался дотянуть до своих. Тут его заметила группа немецких "Мессеров", поднявшихся оперативно в воздух. Силы были слишком не равны. Позже ему здесь поставили небольшой памятник, что выше на фото. В нашем городе, в том самом, котором он родился, памятников ему не ставят. Есть небольшая табличка на заводе, где он работал.
Там, среди прочих, просто упоминается и его фамилия. Говорят, что есть и на одной из школ, но, честно говоря, не слышали о таком.
RU - сообщи новость первым! Хотите быть в курсе всех главных новостей Екатеринбурга и области? Подписывайтесь на telegram-канал « Екатское чтиво » и « Наш Нижний Тагил »!
Все главные новости России и мира - в одном письме: подписывайтесь на нашу рассылку! Подписаться На почту выслано письмо с ссылкой. Перейдите по ней, чтобы завершить процедуру подписки.
Лена, ты как думаешь? Елена Семёнова: Любой настоящий поэт не может не думать о смерти. Думаю, что у многих из наших поэтов была тонкая психологическая организация, и довольно многие из них ушли из жизни по своей воле. Мы, конечно, не любим об этом говорить, потому что у нас много суицида в антологии; но поэты уходили по совершенно разным причинам. Кто-то заболел, кто-то был убит. Как правильно заметила одна из авторов статей нашего предыдущего тома Ольга Аникина, которая писала о Михаиле Фельдмане 1952—1988 , — в его стихах есть предсказания гибели в железнодорожной катастрофе, но об этом начинаешь думать уже постфактум, когда человек погиб: читать стихи и находить в них эти метки.
А если бы поэт жил, то никто, возможно, об этом бы не задумывался. Стихотворение не выглядит чем-то наполненным предчувствиями — просто поезд, встречи, проводы. Михаил Фельдман Борис Кутенков: Евгений Абдуллаев об этом сказал ещё точнее — что стихи ушедшего поэта читаются как палимпсест. Но я думаю, что после смерти именно так начинают осмысляться не только стихи, а вообще все его реплики и поступки. То есть тут очень важно понять, где заканчивается грань домыслов и интуиции, и отделить эту сторону анализа от фактологической. Но когда я составлял книгу Михаила Фельдмана, действительно было ощущение предчувствия в осмыслении темы поезда. Было абсолютно жуткое чувство предсказания. Имело ли оно место в самом деле — я не знаю. Николай Милешкин: Это очень сложный вопрос.
У нас в антологии есть поэт Владимир Голованов 1973? И у него есть стихотворение с характерным предсказанием. Ученик в буквальном смысле — он учился в школе, где Бунимович преподавал. После его смерти Евгений Абрамович опубликовал Голованова в журнале «Юность», это единственная публикация, и мы задаёмся вопросом: сколько же людей, которым так не «повезло» в трагиироническом смысле , у которых не было такого учителя, как Евгений Бунимович, и их творчество сгинуло безвозвратно. Скан журнала "Юность". Публикация Владимира Голованова с предисловием Евгения Бунимовича Николай Милешкин: Мы пытались найти другие стихи поэта, звонили в школу, где он учился, — там ничего не знают и знать не хотят; мы спрашивали у самого Бунимовича. Какие-то тексты, предположительно, есть у Дмитрия Кузьмина, он обещал их поискать, но в силу его географической удалённости до этого дело так и не дошло. С одной стороны, если бы мы не знали судьбу Голованова, мы бы не прочитали это стихотворение как предсказание. А с другой — это предсказание совершенно очевидное, по-другому и прочитать никак нельзя.
Что касается вашего вопроса. К смерти я отношусь как человек верующий как к некоему переходу. Здесь для меня никаких сомнений нет. Что же до поэзии, то я согласен: поэты часто в своих стихах пытаются сказать, что смерти как уничтожения нет. Но мне здесь интересно сказать вот о чём. Два тезиса. Первый — когда я начал работать над антологией, присоединился к коллегам, мне хотелось для себя лично понять логику, которая приводит к ранней смерти. Понять, почему произошло так, а не по-другому. Второе: для поэтов тонкая душевная организация — это инструмент.
Плотник работает руками, а поэт работает душой. Если у поэта этот орган недостаточно развит, то он вряд ли будет поэтом — по крайней мере, интересным. И это, конечно, фактор риска, потому что если ты тонко устроен, то с миром соприкасаться больнее. Когда я читаю подборки, то часто об этом думаю. Николай Милешкин Степан Самарин: Удалось ли проследить то, что касается первого пункта? Николай Милешкин: Прямо со всеми поэтами — нет. Какие-то выводы для себя удалось сделать, но это достаточно личные вещи, я не готов о них прямо говорить. Борис Кутенков: Если переводить Ваш вопрос, Степан, в культуртрегерскую область, то в антологии есть поэты, ушедшие очень рано, а есть полностью успевшие реализовать свой дар, свою жизненную программу, — такие, как Алексей Сомов 1976—2013 , Денис Новиков 1967—2004 или Гоша Буренин. В смысле концепции это немного уязвимое место, потому что с безвременно ушедшим поэтом всё всегда сложно: постоянно возникает вопрос, что он мог бы сделать ещё больше.
В случае с перечисленными поэтами такого вопроса не возникает. К 35—40 годам поэт обычно успевает полностью реализоваться. А что касается стихов… Я думаю, что у многих поэтов есть движение от романтизации смерти в сторону того, что творчество — действительно счастье и спасение. Если говорить обо мне, то я это в полной мере испытал: и в своих стихах, и в ощущении концепции этого проекта. Он начинался, как я уже сказал, с романтизации — сочувствия этим поэтам, ощущения, что нужно как можно больше собрать, притяжения смерти как таковой. Сейчас мне хотелось бы тему смерти отодвинуть, так как я столкнулся с большим количеством смертей в собственной жизни. Я думаю, что любой поэт, если он не оказывается сломлен на определённом этапе, то продолжает сталкиваться с тяжестью смерти; происходит соприкосновение с ней лоб в лоб — в случае с друзьями, родственниками… И он понимает, что романтизировать здесь нечего. А творчество целительно — смерть как таковую оно отодвинуть не может, но сделать более осмысленной отдельную жизнь — вполне. И в этом смысле — да, в нём заложена программа бессмертия.
Кроме того, нас часто упрекают в том, что объединение поэтов по принципу ранней смерти — искусственное, неправильное. Но в название «Уйти. Жить» мне изначально захотелось вложить позитивную программу.
Теперь этого нет. Прежняя эпоха ушла навсегда.
И мои путешествия — тоже в прошлом. Человек я домашний. Живу затворником. В Коктебеле вообще всё близко от меня. Это следует держать при себе.
И любопытствующих в свой мир не допускать. В начальный период нужна и хорошая школа. Но главное — дар. У нас была своя среда, неофициальная. Исследователи считают, что в прежнюю эпоху я был одним из основных героев отечественного андерграунда.
Был, как вы верно отметили, основателем и лидером СМОГа. Но всегда был, повторяю, только самим собой и жил сам по себе, независимо от моего окружения и всего остального. Всю жизнь везде был белой вороной. Всю жизнь кому-то мешал. Многим пишущим и нынче трудно осознавать и тяжело пережить тот факт, что я столько всего написал, что выжил, что постоянно, повторяю, работаю.
Раньше, со времени СМОГа, распоряжения о том, чтобы мои писания не издавать, исходили от властей. Политикой я сроду не занимался. Этика прежней эпохи — никуда не ходить, никого ни о чём не просить — жива во мне и сейчас. Когда-то меня вполне устраивала моя широкая известность в самиздате. В новом столетии все многочисленные издания моих книг случайны.
Никогда никаких усилий по пристройству моих текстов я не предпринимал. Просто находились издатели. И потом выходили книги. И продолжают выходить. Моя позиция, независимое поведение нынешнюю окололитературную публику озадачивают.
И теперь меня сознательно замалчивают всякие тусовщики и дирижёры так называемого литературного процесса, которого не было и нет, потому что литературу создают одиночки. Его значение в том, что мы, несколько молодых поэтов, противопоставили себя официальным литераторам, ощутили себя в советских условиях свободными людьми. А также в том, что к поэзии мы относились как к главному делу жизни. Это не пустые словеса. Почва, да ещё и опыт, была у Бунина.
Поэтому он сумел написать в эмиграции лучшие свои вещи. А у Набокова такая почва отсутствовала. Из России он уехал юношей. Поэтому при всей талантливости его книги порой словно из другого измерения, из параллельного мира. Булгаков и Катаев остались на родине.
Да, это судьба. Но это и созданные ими произведения. Катаев — лучший русский писатель за долгий советский период. На родине всегда есть свет на пути. В декабре 1989 года в Париже, пообщавшись с уехавшими туда знакомыми, отчётливо понял, что совершенно правильно поступил.
А как вы относитесь к его строке, ставшей широко распространённой поговоркой: «Поэт в России — больше, чем поэт»?
Известный поэт и деятель культуры скончался в Приморье
Воспоминания Пушкина, Белинского, Плетнева и авторов XIX века об известном поэте. Река жизни унесёт его в море – поэт устроится работать инженером-методистом севастопольского объединения «Атлантика». Екатеринбургский поэт и рэп-артист Наум Блик, который покинул Россию в мае 2022 года, устроился на три работы во Франции. 20-летний поэт Дмитрий Иванов из Охи, который публикуется под псевдонимом Вальтбаурд, сообщил «Сахалинскому нефтянику», что издал очередную книгу стихов.
«Черный день уфимской литературы»: в Уфе скончались писатели Вадим Богданов и Михаил Кривошеев
Они были пpимepoм настoящeй пpeданнoсти дpуг дpугу. Алeксaндрa икoлaeвнa мнoгo врeмeни прoвoдит нa свeжeм вoздухe и, блaгoдaря пoддeржкe близких, пытaeтся вeрнуться к oбычнoй жизни. Сeгoдня oнa пoсeтит мoгилу супругa, a тaкжe прoйдeт цeркoвную службу. Я увepeн, чтo oнa смoжeт спpaвиться с этoй бoлью», - paсскaзaл Юлиaн.
Быков в последнее время меня страшно хвалит, а были моменты, когда не хвалил. Говорил: дескать, как она может писать стихи по-русски, когда уже давно живет в отрыве от той самой культурочки?
На правду не обижаются. Да, я не часть вот этого плотного комка культуры. И хорошо. Писать под Бродского очень легко: берешь не самую простую рифму — и вперед. Поэтому, когда говорят «он пишет, как Бродский», — это значит «ничего нового, вторичный поэт».
Это воспринимаешь как что-то явно к тебе не относящееся. Мои тексты какое-то количество людей комментирует: «Вы так замечательно пишете, вы Асадов нашего времени! Но очень не хочется быть Асадовым нашего времени, хотя он и человек героической судьбы. В продолжение сравнения с Верой Полозковой: для Веры это ремесло, поэзия — определяющая штука. Она очень правильно, внимательно и с уважением относится к своему дару.
А я не то чтобы считаю это все ерундой, стишками. Это, безусловно, часть меня, но не вся. Еще одна часть должна заниматься, например, языковым развитием маленьких детей. Поэзия никогда не была моей профессией. Я не знаю.
Не могу ничего обещать, но в какой-то степени воспринимаю это как свой долг. Не то чтобы я выдавливаю из себя тексты… Как человек довольно закрытый, я никогда не открывала комментарии, хотелось общаться только со своими. А в начале войны открыла. Потому что, мне кажется, блог — это место, куда люди приходят поговорить, выплеснуть свои чувства, переживания, то, что они в другом месте не могут сказать просто потому, что нет подходящего контекста. Сейчас сложилось сообщество своих вне зависимости от цвета их паспорта.
Нельзя, сидя в Германии, говорить о том, что вот, мол, я — голос войны. Голосов войны очень много, это было бы некрасивым заявлением. Недавно был скандал с постановкой Кирилла Серебренникова в Гамбурге, он взял и сделал спектакль про Украину. Этически это очень сомнительный шаг: никто из нас не там. Мы не имеем права забирать этот голос.
Скорее, я показываю свою точку зрения — человека, по которому прошлась эта война. Но чувство стыда при встрече с украинцами никуда не исчезает. У нас один раз была ситуация, когда мы пришли на площадку с дочкой, говорили с ней по-русски. Там была еще одна семья, которая тоже говорила по-русски, очевидно, приехавшая из Украины. Ребенок был постарше моего, он спросил бабушку: «Можно я поиграю с девочкой?
В этот момент мне тоже было стыдно. Хотя я понимаю: мой ребенок уж точно ни в чем не виноват. Раньше я много играла в «Что? Я думала, эти конфликты остались в далеком прошлом. А теперь очень хорошо понимаю обе стороны.
Наверное, Кира больше всего разошлась. Коляска через ступеньку летит по лестнице. Девочку из Одессы назвали Кира. Кире было три месяца.
И возможность переехать по учебе, что я, собственно, и сделала. Ты не гражданка России? Не могу отделить совсем, потому что там остались родители. Остались друзья, они в западне и тем не менее всё еще говорят: «А если все уедут, то кто же будет? Единственный язык, на котором я могу делать все, — это русский. Есть маленький круг, который я должна защищать: моя семья, мои друзья, какие-то важные для меня вещи. Я очень люблю Германию, очень ей благодарна, наверное, если вдруг надо будет защищать Германию, я буду это делать. Но родина… Я, наверное, не вполне понимаю, что это такое. Если это страна, в которой ты родился, то технически моя родина Россия. Сейчас моя страна Германия, но, конечно, я здесь никогда не буду своей. Все равно первый вопрос, который задают, — это: «Откуда ты? Я пишу примерно стих через день. Я никогда не писала в стол. Когда начала активно заниматься этим, стола не было, а была жэжэшечка, и я писала туда. Теперь для меня это форма терапии, разговора с собой, способ оформить в мысли то болото, которое есть в голове. Я всегда это делала. Болото было разное, читатели в блоге то появлялись, то исчезали, но тем не менее это наработанная практика. Когда началась война, эмоций и переживаний стало значительно больше. Не было вариантов молчать, иначе это начинает жечь тебя изнутри. Когда понимаешь, что уже больше не можешь — голова лопнет, надо сказать, — тогда и пишешь. Я поняла, что сама этот процесс не осилю, мне поставили обезболивание, и я практически парила над схваткой. Нужны какие-нибудь специальные условия для этого? Особенно старшая, потому что она требует качественного внимания, и если я с ней играю, то писать, конечно, не могу. С младшей пока могу и так. Все, больше никаких условий. Когда я была маленькая и писала стишки, с которыми стала известна в ЖЖ, мне казалось: надо найти мутный вал вдохновения, войти в состояние flow. А потом, особенно с детьми, все стало иначе: тексты опять полились, но это уже совершенно другие тексты, с ясной головой. Раньше я могла говорить: «Не знаю, кто водит моей рукой», а теперь поняла, что моей рукой вожу я. Думала, что со вторым ребенком стану ходить беременная — вся такая красивая, расслабленная, слушать птичек, ничего не делать, уйду в декрет рано… — Если бы знала, что будет война, рискнула бы думать о втором ребенке? Ребенок очень сильно спасает: это человек, ради которого ты должен держаться. Плюс, ребенок — источник совершенно отдельных эндорфинов. И смысл. Несмотря на то что с детьми сильно сложнее и волонтерить, и переживать — они вытягивают. Я рада, что уехала юной, практически без обязательств и долгов. От меня никто не зависел, кроме родителей, но и тут я не знаю, кто от кого больше зависел. В 25 я могла жить на коврике в комнате и убирать свои вещи, потому что потом в этой же комнате вели уроки. Было немножко неприятно, но не проблема. Тому, кто сейчас переезжает с детьми, не позавидуешь. Из Украины приезжают совсем юные девочки. В Германии средний возраст рождения первого ребенка — 30 лет, а там — 22-23 года. Она жила с мамой, потом с мужем.
Евгений Федорович — поэт, бард, член Союза писателей Российской Федерации, член Союза журналистов Российской Федерации, академик Петровской академии наук и искусств по отделению литературы, постоянный член жюри литературно-публицистического конкурса «Дедовские чтения», создатель нового авторского поэтического сказочного эпоса. Впервые его стихотворение «Открыл былины как-то я…» опубликовали в издании «Сибирские огни» в 1976 году. Его сказки всегда учили детей усвоению извечных духовных и нравственных ценностей.
«Он никогда никому не подражал». Поэтесса Кудимова — о Льве Рубинштейне
«Поэт Никто» – невыдуманная драма человека, оказавшегося вне времени, рождённого в XIX веке и не вписавшегося в век XX. В Новосибирске 25 февраля 2023 года скончался известный писатель, поэт, журналист, руководитель областного литературного объединения «Молодость» Евгений. Засыпает в прокуренной "сталинке" Никому не известный поэт. больше, чем поэт". Смотрите видео на тему «От чего умер ли известные поэты» в TikTok (тикток).
Известный поэт и драматург Дмитрий Артис ушел добровольцем на СВО
В интервью изданию поэт Дмитрий Мельников рассказал о своем творчестве, гражданской и любовной лирике, тренде на военную поэзию и поэтике русской деревни. Известно, что ранее он уже дважды привлекался к ответственности. Медсестра, потерявшая ногу на войне, и никому не известный поэт, зарабатывавший на жизнь, как он сам рассказывал, писанием букв “М” и “Ж” на городских туалетах. Стихи поэта Андрея Свириденко были наполнены любовью к русской природе, тревогами о судьбе России, защитой истинно национальных духовных ценностей. Сайт города Большой Камень. Новости города, афиша, объявления а так же информация о Непрофессиональный поэт из Большого Камня попал в шорт-лист лучших в мире ав Если бы в Приморском крае существовала литературная Книга рекордов, то Сергей Прохоров, пенсионер.