Я тоже большая любительница Снарри-слэша, но мне кажется, что достоверность фика зависит не от того Хогвартс это или пост-Хогвартс, а от выписанности самих персонажей, от качества. новинки и популярные книги. I just received news that I could change my internship to have my rotation in neuro a bit earlier. Северус Снейп Гарри Поттер снарри NC-21. Снарри арт Анастасия Мантихора.
Снарри фанфики
#пейринги фанфики фикбук гаррипоттер драмиона снейджер драрри снарри вульфстар белмиона томмари. Snarry-a-Thon 2023: Prompt #036: Harry finds a journal filled with poetry about him hidden in the room of requirement. снарри фанфики. Фанфик снарри тайное зеркало. Битва в Министерстве Магии была для Поттера одновременно и ужасным и прекрасным событием. Самый Главный Снарри автора Grey_Kneasle закончен Оценка фанфика.
Фанфик раз
Просмотрите доску «снарри» пользователя Lena в Pinterest. Посмотрите больше идей на темы «га. Снарри арт NC 17. Фанфики по Гарри Поттеру снарри. Ребят на этом канале не будет одной Драмионы) Я делюсь классными фф с разными пейрингами#драмиона #снейджер #драрри #томарри #снарри #люмиона #блинни. Смотрите видео на тему «Сайнари Фанфики» в TikTok. Северус Снейп/Гарри Поттер). В коллекции собраны фанфики по фандому Гарри Поттер.
Снарри фанфик
- Книги снарри читать онлайн
- Самый-самый снарри
- Самый Главный Снарри
- Мы на дневниках
ФФ по Гарри Поттеру. Снарри
Но читать лучше после трех предыдущих. Болгарский я не знаю. Если кто укажет на ошибки, буду благодарна! Добавлен в коллекцию 12 Марта 2017.
Я был в полном замешательстве, а ты — в недоумении. Что сделал Рон? Со мной ты разговаривал только лишь затем, чтобы исправить меня или предостеречь. Мы теперь связаны душами. Это магический эквивалент брака. Почему вы? Наши головы одновременно повернулись к белобородому старику в дверном проеме, и на моем лице отразилось неверие — точная копия твоего. Впрочем, выражение твоего лица тут же сменилось на стандартное — полное несогласие. А я… я начал смеяться. Это была настоящая истерика — я связан с ублюдком, которого ненавидел всей душой, больше него я ненавидел только Волдеморта и обоих Малфоев. На всю жизнь. Ты смотрел на меня, как на сумасшедшего, которым я в ту минуту, кажется, и являлся. И я рассмеялся еще громче, увидев на твоем лице ненависть, она лишь доказывала безумие ситуации — о каком духовном партнерстве может идти речь? И я озвучил эту мысль. Мы ненавидим друг друга. Дамблдор улыбнулся, и я возненавидел его в этот момент. Даже больше, чем Волдеморта. Ты был понижен до шестого места, потому что в данную минуту второе занял Рон и прочно утвердился на нем. За то, что он натворил. И не важно, было ли это несчастным случаем или нет. Ты же безучастно смотрел на меня, если я правильно помню. Потом снова заговорил Дамблдор. Как младший — Гарри возьмет фамилию Северуса. Это навсегда: Северус, ты знаешь, что заклинание необратимо. Сегодня ты переедешь в подземелья, Гарри, и без возражений. Северус, ты будешь вежлив со своим мужем, пока он находится в твоих комнатах. Меня снова проняло, и я расхохотался, и в это время ты поднялся, шагнул ко мне и влил мне в глотку успокоительное зелье. Я один заметил, что ты и сам сделал глоток из этой бутылочки? Кажется, да. Знаю, что ты на это надеешься. Я не жду вас до завтра, обед я прикажу подать в подземелья. Вам действительно необходимо поговорить. Постарайтесь сделать это, и все наладится, вот увидите. Мы оба окинули старого маразматика гневными взглядами, а тот лишь посмеялся и ушел. Рон, с пепельным лицом, жался к стене. Мне таааак жаль. Я с тобой позже поговорю. Когда пройдет желание задушить тебя немедленно. Рон мгновенно покраснел и опустил голову, рядом с ним мялись префекты Хаффлпаффа, которые помогли тебе добраться до больничного крыла. Я перевел взгляд на тебя. Я поморщился. Пойдемте, поговорим в подземелье. Мы проговорили почти всю ночь. Сначала мы оба слишком неловко себя чувствовали, помнишь? Я сидел на самом краешке дивана и выглядел так, словно в любую минуту готов вскочить и сбежать. А ты постарался сесть так далеко от меня, как только мог. Ты был резок, а я позволял себе нахальные комментарии. Но потом ты упомянул Волдеморта и его возможную реакцию на произошедшее, и мы переключились на события Турнира. Никто не говорил со мной об этом после того, как Дамблдор заставил меня рассказать, что случилось в конце прошлого года. Видимо, они боялись, что я сойду с ума и начну бросаться на людей. Но, когда ты спросил, как мне удалось справиться, я сломался. Мне было необходимо выговориться, неважно, тебе или еще кому-то. Я слишком долго держал все это в себе. А ты держал меня пока я плакал, невнятно, сквозь всхлипы, рассказывая о своем страхе и чувстве вины и потери. Ты, по всей видимости, понимал, как больно мне было видеть своих родителей, которых я никогда по-настоящему не знал, без которых прожил долгих четырнадцать одиноких лет, как больно было оставлять их, чтобы спасти свою жизнь, даже если они не были настоящими. Тогда же я начал рассказывать тебе о Дурслях и чулане, о решетках на окне и постоянном чувстве голода. О том, что я не знал, кем являюсь, когда прибыл сюда. И о том, что даже сейчас не знаю толком, кто я. Я рассказывал, как это больно, когда вся школа - и даже те, кого я не знал, но кто думал, что хорошо знает меня - считали, что я мог сделать что-то плохое, что мог воспользоваться собственной знаменитостью преследуя свою выгоду. Рассказывал о том, что никогда не был уверен, кого люди хотят видеть: меня самого или Гарри Поттера — Мальчика-Который-Выжил. И я не был уверен, кем в итоге мне лучше быть, но знал, что один из них меня уничтожит. В ответ ты рассказывал мне, как оказался на службе у Волдеморта, о том, как поменял сторону, как надеялся на искупление. О том, как ты обращался со мной на уроках и почему считал, что важно прочно стоять на земле. Ты говорил мне о своей семье и о том, как ненавидел своего отца. Как умерла твоя родная сестра, отказавшись поддерживать Волдеморта. И о том, как ты поклялся отомстить за нее. Ты даже рассказал мне, почему тебя настолько сильно задел тот инцидент с Дракучей Ивой. Должен признать, что было странно слышать о твоем детском увлечении Ремусом, но это помогло мне лучше понять тебя и объективно оценить тут случай. А потом я рассказал тебе то, о чем никогда ни с кем не говорил до этого. Я пытался поговорить с Дамблдором, но он посоветовал мне забыть об этом, сказал, что это всего лишь совпадение. Но я чувствую. Во мне есть что-то темное, и я боюсь закончить, как он. О, к нему я не присоединюсь, не смогу этого сделать. Но я могу стать фанатиком своей «миссии» и заставить людей поверить мне и пойти за мной. Я боюсь, что могу позволить тьме завладеть мной и моей силой, и обратить меня ко злу. Боюсь, что сам я могу осознать это, когда уже будет слишком поздно и меня это уже не будет волновать. А ты… ты не отмахнулся от моих страхов. Ты признал, что такое может случиться. Но также ты сказал, что веришь в мою способность отказаться от темных побуждений или даже повернуть их в мирное русло. Это стало первым шагом к налаживанию наших взаимоотношений. Мы обсудили страсть Дамблдора к манипулированию и согласились, что директор растит из меня совершенного героя для одной битвы. Ты говорил мне, что не соглашался с ним, считал, что меня нужно воспринимать, как нормального ребенка, и, вместо того, чтобы подталкивать меня к нужным поступкам, дать мне возможность самому принимать решения, даже если у них будут плохие последствия. И, наверное, тогда я понял, что ты тот, кого я искал всю жизнь. Не просто семья, а кто-то, кто меня понимает, кто, даже если я сам в этом не нуждаюсь, по-прежнему считает, что меня нужно защищать. Потом ты предложил мне побыть одному и все обдумать в тишине. Тогда-то мы и поняли — Дамблдор ждет от нас, что мы будем делить постель. Мы решили, что на одну ночь это было бы хорошо, просто лежать рядом, чувствуя тепло кого-то, с кем ты несколько часов делился очень личными переживаниями. Ты позволил мне переодеться в пижаму и уснуть, пока сам ты был занят чем-то в кабинете. Я спал, как убитый, когда ты пришел в спальню, но позже ты сказал, что как только лег рядом, я быстро перекатился к тебе поближе и свернулся клубком у тебя под боком. Ты пытался отодвинуть меня, но я вцепился в тебя и не позволил. В конце концов ты смирился, устроился удобней и уснул. Помню, ночью я проснулся и обнаружил, что дышу тебе в затылок. Испугавшись, я быстро переполз на другую сторону кровати и отвернулся к тебе спиной, оставляя между нами около метра пространства. Каким образом мы проснулись лицом друг другу, а ты еще и обнимал меня за талию, словно защищая, — до сих пор для меня загадка. Ты же утверждаешь, что понятия не имеешь, и я тебе верю. Покраснев, я быстро ретировался из постели, чтобы заняться повседневными делами. Ты выглядел совершенно безразлично, но голову даю на отсечение, что смущен был не меньше моего. Утешает то, что ты, похоже, не заметил эффекта, который произвела на меня твоя близость. Я же был в шоке, до этого я даже не знал, что на меня так действуют мужчины. Я ведь должен был чувствовать отвращение от того, что проснулся, прижимаясь всем телом к Снейпу. Отвращение, а не возбуждение, граничащее с болью. Холодный душ не помог. Я не мог даже помыслить о том, чтобы онанировать в твоей ванной в первый день нашего «брака». И все еще не могу, ты знаешь. Утро получилось странным, напряженным, неуклюжим, мы чуть ли не танцевали друг вокруг друга, и когда ты, наконец, сказал об этом вслух, мы засмеялись. Ну, я смеялся, а ты ухмылялся. И это задало тон всему оставшемуся дню. Мы вместе направились завтракать, и все студенты пристально смотрели на нас, когда мы появились в Зале, мирно переговариваясь. Притворившись, что все нормально и ничего необычного не происходит, мы попрощались и заняли наши обычные места. Тогда я заглянул в свой блокнот и понял, насколько постоянной станет эта ситуация. Меня удивляло собственное спокойствие, но мне все еще хотелось, чтобы Рон осознал всю глубину своего поступка. На всех принадлежащих мне вещах, книгах, тетрадях и прочем было написано мое имя. И сейчас там значилось — Гарри Снейп. В возрасте пятнадцати лет я состоял в браке. С тобой, мужчиной, который мне все еще абсолютно не нравился, несмотря на мое влечение к тебе. По крайней мере, на сей раз что-то произошло не по моей вине. Я посмотрел на Рона, который по моему виду пытался угадать мое настроение, и толкнул к нему свою книгу. Посмотри на это! Смотри, что ты сделал с нами. Он уставился на мое новое имя, а потом на тебя. Ты смерил его самым убийственным взглядом, который мне доводилось видеть, и я подумал, что мне неплохо бы тоже научиться такому. Рон сдавленно выдохнул, будто воздух выпустили из маггловского воздушного шарика. Если шарик развязать, то воздух выходит со странным шипящим и одновременно пищащим звуком, который становится все тоньше и трогательнее по мере выхода из него воздуха. Вот именно такой звук и издал Рон. Гермиона рассказал мне, что вся школа уже в курсе того, как она вчера на него орала за его небрежность. Я благодарно ей улыбнулся, не хотелось мне самому кричать на лучшего друга, если это ничего не изменит. Подошла МакГонагалл. Все, кто слышал, вытаращились на меня. Я посмотрел на пергамент. Ты больше не имел права обучать меня, и потому для меня нашли другого учителя.
Откуда волшебники в совершенстве знают магловский криминальный жаргон? Неважно, правило прикольности рулит! Хотя это мало вписывается в канонный образ Пожирателей, зато егерям низкоранговым полицаям вроде Струпьяра такое даже подошло бы. Влипнуть в маскарад — частое явление в фанфиках, затрагивающих времена первой войны с Волдемортом. Начальный состав Ордена Феникса регулярно спасает невинных маглов от лап Пожирателей Смерти, но сразу стереть бедолагам память получается не всегда. Фанфики, описывающие будни аврората , без этого тропа тоже не обходятся. Влюбиться в спасителя — естественно, если спасает Гарри, то в него влюбляются чаще всего Гермиона после спасения от тролля на первом курсе или после битвы в Отделе Тайн , Джинни после Тайной комнаты по мнению сторонников Уизлигада, Джинни возомнила: раз он спас, то обязан жениться! В последнем случае, однако, почти всегда это место занимает Флёр. Внезапный проблеск ума у идиота — популярный ход в фанфиках, где фигурирует Дадли Дурсль. Также изредка отжигают Крэбб и Гойл. Вождь краснокожих — если в юмористическом фанфике Волдеморт похитит любого из трио , не сомневайтесь, троп будет отыгран на все двести. Восемь девок, один я — специфично для Гарри с трудным детством, которому после мучений от родственников судьба возвращает своё в виде минимум трёх-четырёх любимых женщин, которые ещё и не ревнуют ни к кому. Ну почти. Враждующие фэндомы — фанаты одних персонажей не любят фанатов других персонажей. Да что там это! Автор правки вообще наблюдала за спором двух фанатов одного и того же персонажа: один из любви к нему стремился « обелить » его, аргументируя тем, что больно наблюдать, как этот персонаж служит Личу-Рептилоиду по имени Волди , а другой был против обеления, говоря то, что именно служение Тёмному Лорду делает его крутым. Всё было обманом — вотчина для фанфиков с всякими-разными-гадами. Грызня за наследство — на тропе строится сюжет множества фанфиков с элементами детектива. Как правило, под наследством подразумеваются некие старинные мощные артефакты. Как вариант — секретные рецепты зелий или формулы сверхмощных заклинаний. Да она красавица! Деконструкция — в основном затрагивает причины Первой магической войны, ставшей противостоянием либералов и консерваторов в магической Британии. В итоге политический кризис вылился в кровавую гражданскую войну. Учитывая все вышеперечисленное, акценты резко перемещаются к черно-серой морали что отнюдь не придает убийствам магглорожденных розовых красок. Если автор фанфика сохраняет поведение возрожденного Волдеморта , становится очевидно, что Пожиратели смерти — не такая уж и почетная организация. Также в AU-шках для серо-серого конфликта деконструируют и идею чистокровности. Как правило, ее коррелируют с магическим потенциалом в среднем по палате чем дольше и грамотнее занимался евгеникой тот или иной род, тем его представители мощнее и искуснее как колдуны , в результате добавляется четвертый вариант — обретенные волшебники: те, которым повезло на колдовскую силу и не повезло на родителей-простецов. Процент обретенных обычно невелик. Реже ее расписывают подробнее: «будь чист телом т. Деконструкции подвергают даже название «команды» ВдМ не говоря уже про политическую программу. Ну судите сами: ну какой дурак будет назвать себя и своих единомышленников-консерваторов Упивающимся Смертью? Скорее это вражеское клише, а под самоназванием фаны предлагают либо «Вальбургиевы Рыцари», либо — «Движение Обновления» последнее кстати куда реалистичнее. Take Back the Isles! Допустимая жанровая условность — в каноне чётко прописано, что маглорождённым волшебникам письмо из Хогвартса вручает преподаватель, который специально приходит для беседы с родителями будущего студента. Но в фанфиках этот момент часто намеренно игнорируется — заветное письмо приносит сова, и точка. В каноне студентам вход на Астрономическую башню во внеучебное время строжайше запрещён. В фанфиках на башне тусуются круглосуточно целыми толпами, даже не утруждаясь конспирацией. Драко в кожаных штанах и Рон — пожиратель смерти — так тропы родом как раз из фанфиков по ГП. Первый, если является главным героем, частенько переживает кризис веры и опционально — становится более нейтральным , второй частенько козлит, а порой и вовсе деградирует до мерзавца. Пошло от эпичного отрывка из некоего графоманского фанфика ; первоисточник установить не удалось, но нарочно придумать такое было невозможно. Добрый дядюшка — взрослые Рон и Джордж в фанфиках отлично ладят со всеми многочисленными племянниками. Домашний варвар — Виктор Крум и Игорь Каркаров регулярно превращаются в сабж.
Джинни Уизли viria13. Винцест Дестиэль. Сверхъестественное винцест арт. Молли навсегда фанфик. Архив фанфиков. Эйдан Галлахер арт. Пейтон яой. Эйдан Галлахер и ти фанфики. Сириус Блэк и нарцисса Блэк. Captbexx Драко. Малфой и Грейнджер арт. Сириус Блэк мародеры. Драко Малфой и Гермиона Грейнджер. Драко Малфой арт 18. Сиграть или сыграть как правильно.
Фанфики нс21
Перевод на русский язык первой книги фанфика-трилогии по поттериане за авторством Кассандры Клэр.---Первая книга из фанфикшн-трилогии по мотивам серии романов о Гарри. мальчика Тома, который расщепил душу, стал величайшим. ПРИМЕЧАНИЕ: фик написан на Secret Santa Challenge для Полное_затмение, которая хотела получить снарри-romance. Фандом: Гарри Поттер Фанфик "Объясните мне, профессор" от Минами Ритсу Пейринги: Снарри, Поттер/Снейп Жанры: AU, Юмор Объем произведения: Мини. Категории: Книги про волшебников, Юмористическое фэнтези, Фанфик. это словечко из слэш-фэндома Гарри Поттера которое обозначает, отношения между профессором Снейпом и самим Гарри.
Топ-слэш-фанфиков по Снарри
Категории: Книги про волшебников, Юмористическое фэнтези, Фанфик. сиквел к фанфику «Драко Малфой и Солнечный путь». Снейп Гарри снарри НЦ 21. Снейп Гарри снарри НЦ 21. Смотрите видео на тему «Сайнари Фанфики» в TikTok.
Фанфик снарри тайное зеркало
Что же произошло в его прошлом — а теперь уже будущем, что так изменило и его самого, и его жизнь? И что он собирается делать теперь?
Ни друзей, ни Хогвартса не будет; ООС даже оставшихся личностей. Такая пасторальная атмосфера у фика и детективная линия очень даже неплоха. Совершенно замечательная сцена, вернее монолог соблазнения.
Наследник Слизерина тоже... И разумеется, всяческая родовая магия и тому подобное. По-моему, ахинея. А вот что посоветовал бы я: Слепота Blindness : Гарри ослеп после Авады Волдеморта, но развил особое магическое зрение.
Студенты, казалось, тоже почувствовали мое настроение, можно сказать, не совсем мирное, и остальная часть урока прошла в изучении тедрагона. Я наблюдал за странным и немного забавным животным и думал о том, что теперь на меня будут пялиться все, как на это существо. Судя по всему, ты тоже был не так уж счастлив.
На обед нас пригласил к себе Дамблдор, и ты минут пятнадцать громко возмущался, что на твоем уроке студенты больше внимания уделили кольцу, чем предмету. Я молча слушал, пока ты выговоришься ты же вчера меня выслушал, а для меня это было важно , к тому же, мне просто нравилось слышать твой голос, и ты это чувствовал. Закончив возмущаться, ты поблагодарил меня за то, что выслушал, и мы сели обедать, так как никто из нас не знал, что еще тут можно сделать и как себя вести.
Затем тебе пришлось «показать» меня своему факультету — это традиция. Сказать по правде, я и не надеялся, что все пройдет гладко. Сотня глаз пялилась на меня, едва мы появились в общей гостиной Слизерина.
В отличие от гриффиндорской гостиной, эта не изменилась со времен моего второго курса. Мне подумалось, что это из-за того, что на этом факультете учатся преимущественно чистокровные, а они были очень привязаны к традициям. Вероятно, комната была точно такой же и в те времена, когда в школе учился Риддл, и не изменится и тогда, когда сюда поступит внук Драко Малфоя.
Гриффиндор же… мы постоянно что-то меняем. Как-то ночью с помощью Гермионы Фред и Джордж написали на стенах гостиной «правила Гриффиндора» за день до летних каникул. Насколько я знаю, они все еще там написаны.
Ты представил меня своим ученикам в качестве своего мужа и духовного партнера — Гарольда он Гарри, а не Гарольд Джеймса Снейпа. Те вежливо поаплодировали, но при этом смотрели на меня, как на кучку дерьма. Я же только порадовался, что не попал на этот факультет.
Потом мы вернулись обратно к себе, я занялся уроками, а ты уселся за проверку домашних работ, и тогда я признался тебе, что чуть было не попал в Слизерин. В ответ ты только фыркнул и продолжил яростно строчить что-то красными чернилами на работе какого-то бедолаги. Когда я закончил собственные уроки, предложил тебе помощь в проверке домашних работ первогодок.
Ты согласился, но попросил меня ставить свои инициалы на проверенных мной работах, чтобы, если я пропущу ошибки или же наделаю своих, его не смогли бы обвинить в некомпетентности. Ошибок я не допустил. Один Бог знает, что подумали ученики, получив на следующий день свои эссе обратно и увидев в уголке пергамента ГС, без каких-либо едких комментариев.
Только один бедный хаффлпаффец отличился до такой степени, что пришлось написать ему замечание. Тест состоял из двадцати вопросов, и только на два он ответил правильно. К тому же, сама работа была написана настолько небрежно, что жалко было переводить на нее бумагу и чернила.
Я посоветовал ему быть аккуратнее и писать разборчивее. Ты, заглянув мне через плечо, хмыкнул и сказал, что когда-нибудь я смогу стать преподавателем. Я просто светился от счастья, потому что ты, наконец, признал, что я хоть чего-то стою.
К половине двенадцатого мы поняли, что так и не разобрались с вопросом второй кровати. И опять мы устроились на разных сторонах постели. И опять случилось то же самое.
Когда я проснулся в три утра понятия не имею, почему, но это вошло в привычку еще с детства , то обнаружил, что устроился головой у тебя на плече и был прижат к тебе всем телом. Но, что странно, меня это больше не волновало, в комнате был жуткий холод, огонь в камине давно погас, не удивительно, что во сне мы устроили теплый кокон в самом центре кровати. К тому же, чувствовал я себя в объятьях очень приятно.
Я сильнее вжался спиной в твое тело, чувствуя, как сжимается твоя рука вокруг моей талии. Сквозь тонкую ткань пижамы я чувствовал твое обручальное кольцо — теплое и гладкое. Проснувшись утром, я понял сразу три вещи: первое — ты все еще спал, второе — не у одного меня была эрекция, и третье — в твоих объятиях я чувствовал себя настолько уютно, как никогда в жизни.
Даже когда Молли Уизли обнимала меня, встречая из больничного крыла, мне не было так хорошо. Сказать по правде, после того, как я видел свою мать, эти объятия скорее подавляли. А вот сейчас я чувствовал себя… в безопасности.
А потом ты зашевелился. Я моментально притворился, что все еще сплю, чтобы ты не понял, что я, словно маленький ребенок, жмусь к тебе. Не хотел, чтобы ты знал, насколько мне это нравится.
К моему огромному удивлению, ты поступил так же. Сильнее обнял меня, прижимая к себе, и какое-то время лежал, вжимаясь грудью мне в спину. Одна твоя нога протолкнулась между моих, а твердый член оказался прижат к моему бедру.
Ты поднял руку и погладил меня по волосам, потом осторожно разорвал наши странные объятия и ушел в ванную. То место, к которому прижималась твоя плоть, словно огнем горело: ощущение не пугающее, но приносившее наслаждение. Я и наслаждался им, хоть и чувствовал себя виноватым.
Могу себе представить, что должен был чувствовать ты, возбудившись из-за пятнадцатилетнего мальчишки. Хотя, по сути, ты никогда и не считал меня ребенком, однако же мое тело было телом подростка, и признаю, что в то время мое отношение к некоторым вещам оставляло желать лучшего. Как удачно, что тебя привлекла во мне именно моя душа, правда?
Это так странно, когда ты чувствуешь чью-то душу, и она тебе нравится. Тогда все в этом человеке для тебя становится красивым. Я это точно знаю, потому что уже тогда начал чувствовать тебя, хоть и не говорил об этом.
Тем утром мы опять застенчиво избегали друг друга во время умывания и одевания, а потом снова вместе отправились завтракать. Мы не разговаривали по дороге, но ты вел меня к моему месту, положив руку мне на спину, и ощущалось это так естественно для нас, что я даже не понял сначала, почему для остальных обитателей Хогвартса это выглядит совершенно дико. Да я и не задумывался над этим, как и не понимал, почему это Гермиона на меня так странно смотрит, пока она не рассказала мне позже.
Вместо приветствия я лишь улыбнулся своим друзьям и сел завтракать, думая о своем первом уроке Зелий тем утром. Мне почему-то было страшновато. Профессор Фриссон был странным.
Волосы мышиного цвета, непримечательное лицо, водянисто-голубые глаза, взгляд которых бросал меня в дрожь. Словом, он был ничем не запоминающийся. Сомневаюсь, что в толпе я бы обратил на него внимание, даже если бы смотрел в упор.
Он был ни худым, ни толстым, ни высоким, ни низким, ни красивым и ни уродливым. В нем не было ни одной примечательной черты. А еще он тенью бродил по Хогвартсу, и почти не показывался на глаза, не удивительно, что показать его Рону и Гермионе я смог только две недели спустя.
Во время уроков он был ни строгим, ни мягким. Он преподавал мне Зелья, я их учил и ни о чем постороннем мы не разговаривали. Он даже ни разу не кивнул мне в знак приветствия, ни разу не улыбнулся.
Он приходил в твою лабораторию, и мы просто начинали урок. Хоть он со мной почти не разговаривал, меня не покидало ощущение, что он постоянно за мной наблюдает. Сначала я думал, что это из-за того, кем я являюсь.
Потом я считал, что из-за наших с тобой отношений. Затем я начал подозревать, что что-то не так и я испачкал лицо или еще что на мой шрам уже давно перестали таращиться другие. Наконец, чувствуя себя параноиком, я обратился к тебе.
За этот месяц мы как-то притерлись друг к другу, хотя до полного взаимопонимания у нас еще не дошло. Мы все так же просыпались по утрам в объятиях друг друга, но ни разу не разговаривали об этом, да и старались не замечать другие мелочи. А их было много, кажется, мы бессознательно дополняли друг друга, заканчивали друг за друга предложения, всегда понимали, что нужно другому.
А иногда обменивались взглядами, и никаких слов нам вообще не было нужно. А еще мы болтали… обо всем. По вечерам, когда я заканчивал с уроками после того, как расстался с друзьями, я помогал тебе с проверкой заданий.
К тому времени ты уже позволил мне проверять работы второкурсников, и практически не перепроверял мою работу, когда я возвращал тебе стопку эссе. На них все так же стояли мои инициалы. Иногда мы читали у камина, иногда даже играли в шахматы, попивая чай или, в твоем случае, вино или виски.
Затем мы засыпали, прижимаясь друг к другу, потому что знали, что избегать этого бесполезно, мы все равно проснемся рядом, и ты будешь обнимать меня за талию. Каждое утро я ждал, пока ты проснешься, взъерошишь мне волосы, а потом направишься в ванную. Это стало неким ритуалом.
В общем, в однажды вечером, проверяя эссе студентов, я вдруг вспомнил о Фриссоне. Это было еще одним негласным уговором. В наших комнатах мы были Северусом и Гарри.
За их пределами — профессором и мистером Снейпом. Мы этого даже не обсуждали после того, как ты разрешил называть себя по имени. Это было само собой разумеющееся.
Возможно, это и не понизит эффективности самого зелья, но заставит посинеть кожу и вырастит подмышками настоящие заросли. Ты повернулся ко мне и внимательно посмотрел мне в лицо, в твоих глазах вспыхнул гнев. К этому времени тебя уже тянуло ко мне так же, как и меня к тебе.
И желание защитить становилось все сильнее. Например, когда я услышал, как Анжелина и Дин оскорбляют тебя, то наорал на них. Никто не смел говорить о тебе плохо, особенно в моем присутствии.
И меня все еще раздражало чужое внимание к моему обручальному кольцу. Если мы находимся в одном помещении, он вообще не сводит с меня глаз. Я… Уверен, что ничего серьезного, но… Меня это беспокоит.
Ты нахмурился. Я покачал головой. Ты подошел и сел рядом со мной, положив руку мне на плечо.
Как он на тебя смотрит? Не искоса или что-то в этом роде. Ты чуть-чуть расслабился.
Я бы сказал, что он смотрит сквозь меня, но он смотрит на меня. Как будто… наблюдает. А если он все еще будет тебя беспокоить, я попрошу кого-нибудь присутствовать на твоих уроках.
И ты улыбнулся. Я еще не привык к твоей улыбке, настолько редко доводилось ее видеть. Кажется, это было еще одним изменением в нашей жизни.
Я рассмеялся, и настроение пришло в норму. А назавтра ты принялся наблюдать за ним, пока он наблюдал за мной. Ты отличный шпион.
Кстати, о доверии. Позже ты сказал, что теперь тоже больше доверяешь моей интуиции, да и мне вообще. Это тоже было плюсом тебе — ты воспринимал меня всерьез и заботился обо мне.
Мы оба отказались от своей ненависти и превратили ее в симпатию. К вечеру ты сказал, что тебе он тоже не нравится, но ничего больше сказать о нем ты пока не можешь. Так же посоветовал мне постоянно быть начеку и сказал, что и сам будешь приглядывать за мной и защищать, если это будет в твоих силах.
Я расчувствовался от такой заботы и обнял тебя. Почти весь вечер мы просидели у камина, обнимая друг друга. И это было так естественно, что нам обоим и в голову не приходило задуматься, что со стороны, для постороннего человека, это выглядит очень интимно.
Конечно, эта мысль пришла мне в голову, когда в камине вдруг вспыхнул огонь, и из него показалась голова Сириуса.