доктор экономических наук, декан экономического факультета МГУ им. Ломоносова. Cостоялось заседание Научно-консультативного совета Отделения общественных наук РАН по правовым, психологическим и социально-экономическим проблемам общества.
Декан экономического факультета МГУ Александр Аузан стал Почетным доктором СПбПУ
О чем свидетельствует внимание государства к этой сфере? Самая сложная, на мой взгляд, проблема институционального развития — это так называемый эффект колеи, path dependence problem. Он возникает из-за резонанса формальных и неформальных институтов. Вы видите, что законы нехороши, начинаете их менять и обнаруживаете, что сделать это мешает культура. В целом культура принимает инновации, за исключением того, что имеет так называемый инвазивный эффект. Просвещение необходимо, чтобы страна менялась через трансформацию, а не через революцию. Но резонанс проявляется в том, что вам из официальных учреждений начинают грозить пальцем: «Не трогай скрепы, отойди». Этот резонанс неудачных законов и инерции все время заталкивает нас в колею и тормозит развитие всей страны.
Скажем, цифровизация колоссальное влияние оказывает на то, как мы живем, выстраиваем отношения, принимаем решения. Изменения пока противоречивые. Скажем, память у новых поколений почти полностью ушла во внешний агрегат, в голове держится мало. Зато появилась способность делать несколько дел одновременно, и если научиться делать их одинаково хорошо, эти поколения будут конкурентоспособнее, чем предыдущие. Цифра сильно меняет этот мир, создает в нем новые институты, в том числе и неформальные. Но что-то меняется, а что-то нет. Мы с Российской венчурной компанией и Институтом национальных проектов три-четыре года назад начали замерять, что меняется в отношении людей к технологиям.
Выяснилось, что в целом культура их принимает за одним исключением — того, что имеет так называемый инвазивный эффект. Телемедицина — хорошо, но робот пусть не лезет внутрь моего организма». Это имеет отношение и к сегодняшней ситуации с вакцинацией от коронавируса. Что станет с этими барьерами, пока непонятно: может быть, технологии будут их аккуратно обтекать, а может, и преодолеют. Мы видим подъем больших цифровых экосистем, и образование уже потихоньку попадает в их орбиту. Может ли оно переместиться туда полностью? Поэтому умные университеты пытаются входить с такими платформами в симбиозы.
Экономическую схему таких симбиозов еще надо искать, но в целом цифровые экосистемы будут расти. Причина проста: на шеринговых платформах уровень доверия принципиально выше, чем вне их.
Креативные индустрии увеличиваются — масса людей, которая попадает в ситуацию неполной занятости, начинает превращать в свою профессию то, что было их хобби. Выходят со своим таким продуктом не на угол улицы, а на цифровую платформу, которая способна открыть для них глобальный рынок. Такого рода приток в условиях нынешнего кризиса, разумеется, будет. Он, скорее всего, по качеству человеческого капитала и по уровню исполнения креативных задач будет уступать тому, что мы имели до февраля 2022 года. Но слухи о смерти креативных индустрий сильно преувеличены. Когда мы поймем, чем наполнится этот бассейн, будем говорить о новых стратегиях развития человеческих индустрий. Тогда уместно поговорить про такой творческий проект — цифровой рубль, который разрабатывается уже несколько лет.
Насколько я понимаю, это отечественная криптовалюта… Цифровой рубль — это проект, который имеет несколько неоднозначных аспектов: мы понимаем, что лидерами цифровых перемен были и, пожалуй, остаются крупные частные компании, среди которых в том числе российские — «Яндекс», Mail, «ВК», «Сбер». В России и не только правительство стремится перехватить новый технологический тренд и начать создавать цифровые платформы, инструменты и так далее под контролем государства. Стремительный рост шеринговых платформ вызывает у правительств всего мира некоторые опасения, связаны они как с ростом влияния цифровых систем, имеющих сотни миллионов цифровых граждан и находящихся с ними в разнообразных отношениях через море приложений, так и с возможностью появления этих гигантов в святая святых — государственной макроэкономической политике в сфере эмиссии выпуск и обращение как наличных, так и безналичных денег. Все национальные банки и регуляторы опасаются потери монопольного права на эмиссию, поэтому Китай запрещает криптовалюту, а Павлу Дурову ни в России, ни в США не разрешают развить его проект — конечно, криптовалютный. Та альтернатива, которую делает российское государство, с одной стороны, должна решить проблему инклюзивности — доступа самых разных банков, клиентов, участников финансовых рынков к этой самой системе, а с другой — устранить угрозу деноминирования главного игрока этой сферы — «Сбербанка». Такие проконкурентные соображения вроде бы надо приветствовать, но есть и риски — иногда в этой, как периодически выражаются, плоской системе исчезают стимулы для банков создавать инновации — конкурировать и двигаться вперед. Поэтому есть некоторая вероятность, что там произойдет некое торможение бурного творчества и технологического процесса, который в свое время начали в России «Тинькофф» и «Сбер». Вы не раз называли происходящее войной западнохристианской и восточнохристианской цивилизаций. Можно ли назвать балканский опыт миниатюрой?
Практическая значимость работы в том, что результаты могут быть использованы органами власти и организациями для формирования системы отбора управленческих кадров разного уровня. Рекомендации же по использованию новых подходов к отбору и продвижению госслужащих позволят внести изменения в систему управления трудовыми отношениями в сторону большей прозрачности. В первой главе диссертации говорится о высших управленцах как «части человеческого и социального капитала», о феномене лидерства, о компетенциях, в том числе российском и зарубежном опыте, понятии «управленческого таланта», подходах к формированию компетенций руководителя-лидера. Во второй главе рассказывается про отбор управленческих кадров в бизнесе, а также в органы госвласти за рубежом и в России. Портрет «Лидера России» В третьей главе о конкурсе «Лидеры России» Комиссаров обобщает итоги этого конкурса за 2019—2021 гг. В этой главе он анализирует данные, которые получены в результате проведения «Лидеров России» на разных этапах конкурса. К его ценностям Комиссаров отнес создание условий для самореализации талантливых управленцев, развитие управленческих компетенций, работу с наставниками. А к тому, что нужно исправить, — в частности, появление «профессиональных конкурсантов», «сравнительно небольшое и не увеличивающееся участие женщин в конкурсе» и проч. В диссертации описано, кто основные участники конкурса. На всех этапах конкурса подавляющее число участников — мужчины, при этом их доля выросла к третьему этапу.
Средний возраст — 37,2 года на первом этапе, к полуфиналам средний возраст снижается до 35,9 года. Сопоставив характеристики конкурсантов и их результаты, Комиссаров пришел к выводу, что между уровнем развития компетенций и социально-демографическими характеристиками кандидата нет очевидной линейной связи.
Поэтому мы продолжаем жить в "отливе глобализации". Глобализация идет вниз, международная торговля будет восстанавливаться медленнее национальных экономик, возникнут региональные блоки, торговые войны. Потом глобализация снова пойдет вверх.
На это повлияют две силы — сила экономической интеграции и сила культурной дистанции. Вторая много изучается в последнее время, и я считаю ее чрезвычайно важной. Культура стала для экономистов изучаемым явлением, социокультурная экономика очень точная наука. Мы теперь можем говорить о профиле культуры, о дистанциях между культурами. И попытки скоординировать очень разнородные культуры приводят к "отливам глобализации".
Шок как способ выбрать новую траекторию "Я считаю, что если мы хотим правильно ответить на удар этого цивилизационного кризиса, если страна хочет выйти из колеи — из той траектории, которая ее по тем или иным причинам не устраивает, надо делать серьезные налоговые реформы, — делится мнением декан экономического факультета МГУ. Каждый выбирает для себя. Колея образуется из-за резонанса культуры и формально сделанных государством институтов. Вы пытаетесь поменять институты — культура начинает тормозить этот процесс, потому что люди привыкли жить в определенных ценностях и понятиях. Вы пытаетесь образованием поменять культуру — вмешиваются старые государственные институты и говорят: стоп нельзя так делать.
Обычно выход из колеи — это очень длинные реформы. Когда случается удар, есть возможность быстрых изменений. Что такое "великая пауза"? Два-три месяца 3 млрд человек в мире сидели на самоизоляции в карантине. Что в головах происходило?
Сейчас увидим. Мы понимаем, что это серьезные изменения. То, что происходит сейчас в США и потрясает многих, это отчасти последствия этих размышлений. Они привели к выводу, что этот мир устроен несправедливо, мы его будем громить. На мой взгляд, могут быть и революционные последствия.
Когда люди отрицают свою историю — это верный признак революции. Сейчас у каждой страны появляется шанс выбрать траекторию заново. Ситуация удара, цивилизационного кризиса позволяет это сделать. В какую сторону пойдем? Мне не хотелось бы идти в ту сторону, в которую толкает революционный импульс".
Цифровые платформы будут доминировать "Инклюзивные институты — это действительно ключевой вопрос, — продолжает Александр Аузан. Развиваются все, но некоторые — на околоземной орбите, а некоторые уходят вперед и вперед. Причем дело не в годовых темпах, а в многолетних, потому что вопрос не в том, как быстро вы растете, а в том, как глубоко падаете во время кризиса. Инклюзивные институты — это амортизационная подушка, если она у вас есть, то вы и растете инновационно, и падаете неглубоко. В постковидной экономике будет быстрее нарастать доминирование цифровых платформ.
Это институты, причем необычные. Они растут не снизу, как традиции или неформальные конвенции и т. При этом фактически у каждого из них есть многомилионное цифровое гражданство, свое "правительство" — агрегатор, свои рынки, входы и выходы, на них не действует, как на остальных, антимонопольная политика, лицензирование, стандартизация. И там намного выше уровень взаимного доверия. Цифровые платформы вышли победителями из нового кризиса.
Их рост произошел везде. По данным Forbes, за три месяца карантина состояние цифровых гигантов Amazon и Facebook увеличилось на 250 млрд долларов. Но я хочу сказать, что и в остальных государствах цифровые платформы не бедствовали.
Председателем правления Федерации креативных индустрий избрали Александра Аузана
Декан экономического факультета МГУ Александр Аузан считает отношения между обществом и власти после голосования по изменению Конституции «социально-авторитарным контрактом». Описание: Декан Экономического факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова Александр Аузан во время седьмого Московского финансового форума в Центральном выставочном зале «Манеж». Декан экономического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова Александр Аузан во время сессии "Развитие предпринимательского образования" в рамках XXIV ПМЭФ.
Декан экономфака МГУ Аузан: при новой глобализации РФ продвинет эффект Левши
Александр Аузан — доктор экономических наук, профессор, декан экономического факультета МГУ, член Комиссии по экономике и финансам Государственного совета РФ, председатель Общественного совета Минэкономразвития России. российский экономист, декан экономического факультета МГУ, доктор наук, автор более 130 научных публикаций. В рамках «Времени эксперта» на заседании Совета Федерации выступил декан экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, доктор экономических наук, профессор Александр Аузан.
Александр Аузан: «Креативность отвечает на вызов искусственного интеллекта»
Например, Евросоюз расталкивает север и юг, поэтому произошел выход Англии из Евросоюза. Работают то центростремительные силы, то центробежные. Важно понимать не только, где будет процесс глобализации, но и где будут действовать расталкивания. Что будет с криптовалютой Возобладание эмиссии частных денег, например, крипто эмиссия будет означать всемирный практический кризис государственного регулирования. Сложно контролировать эмиссию, когда её источники многочисленны и конкурируют, они могут возникать и исчезать, а еще на разных средствах основываться. То, что развивает частный бизнес в качестве криптовалюты, потом будет перехвачено государством и превращено в цифровые рубли, доллары или другие варианты. С моей точки зрения, это главный институциональный нерв на ближайшие 20 лет, поскольку там очень сложные взаимодействия равновесия, нужно внимательно следить за этим. Как государства будут взаимодействовать в ближайшее десятилетие Скорее всего в ближайшее десятилетие мы будем наблюдать конкуренцию цивилизаций. На 2024 мы видим две линии военного противостояния между восточно-христианской и западно-христианской цивилизацией и между мусульманской цивилизацией и западно-христианской: Израиль — это поле боя западно-христианской цивилизации.
Но главная конкуренция идет не между ними, а у конфуцианской цивилизации, где Китай — ключевая сторона. Заметьте, что продвижение этой цивилизации видно по картам Инглхарта. Инглхарт и Вельцель положили на карту данные всемирных опросов о ценностях, в которых участвовало более 100 стран. Группировали их по ценностям, но в северо-восточном углу скопились страны с самым высоким уровнем жизни и с самым высоким валовым продуктом на душу населения. Оказалось, что ценности влияют на экономический результат. Мы видим как конфуцианская цивилизация успешно продвигается без военных столкновений. Секрет в том, что такие страны смогли преодолеть эффект колеи.
Тем не менее, справиться с этим ей мог бы помочь «эффект левши», то есть умение россиян хорошо делать нестандартные вещи. По словам декана, мир вскоре столкнется с новым витком глобализации. Он уточнил, что справиться с изоляцией в этот период РФ мог бы пригодиться «феномен Левши», который очень характерный для страны.
Вот это пока непонятно», — уточнил профессор. Ранее финансовый аналитик Дмитрий Голубовский заявил, что мир ждут серьезные изменения в течение пяти-десяти лет.
Но потом пошло торможение, некоторые исследователи объясняют это тем, что культурный код страны был поврежден. И именно отсюда высокий уровень самоубийств среди населения, нежелание молодежи работать и так далее. По этой версии, японцы фактически заплатили за экономический успех слишком высокую цену — они сломали свою идентичность. Мы знаем, как они преобразовывали культурные коды, как они их использовали и меняли. Мы знаем, что всюду рос индивидуализм, снижалась дистанция власти, снижалось избегание неопределенности. В ходе длинных реформ и преобразований, которые мы теперь называем Восточноазиатской модернизацией, процесс проходил успешно. И тут важно уточнить: почему успешно? Я и мои коллеги по экономическому факультету Института национальных проектов делали в 2012 году доклад о культурной модернизации в ходе «восточноазиатского скачка».
Главным моментом нашего доклада был тезис: не столько важно то, что страны меняли в ходе реформ, сколько важно, что они оставляли, выбирали внутри своей культуры, чтобы опереться. Они не сносили целиком идентичность, а убирали то, что мешает развитию, при этом оставляя и используя какие-то важные для своего народа характеристики. Можете привести пример? Давайте возьмем Южную Корею — это самый, может быть, красивый пример. Весь мир сейчас знает об успехах Samsung, крупнейшего конкурента Apple. Этот успех закладывался в очень странной конструкции, когда в 1950-е годы в Южной Корее стали создавать чеболи — крупные машиностроительные концерны на базе — внимание! Не отказываться от традиционного уклада, не ломать его оказалось чрезвычайно правильным решением. Работники этой семьи-предприятия понимали, кто старший, кто авторитет, кто кому должен подчиняться. В итоге: низкие трансакционные издержки, хороший экономический результат. Мы говорили выше, что во время реформ самое важное — опираться на что-то значимое для нации.
В Южной Корее это были поведенческие установки, привычка населения к рисоводству: культура, которая требует точного соблюдения правил, следованию многовековым традициям и определенным инструкциям. Корейским крестьянам во времена реформирования объяснили, что в машиностроении все так же: вам просто надо следовать инструкции, делать последовательно первое, второе, третье, двадцать четвертое, и у вас все получится. Им такой подход был близок, и все действительно получилось. Опираясь на традиционную культуру, получили заметный экономический рывок? Знаете, какой еще важный шаг сделал Samsung после кризиса 1997 года? Он обязал всех своих инженеров снять галстуки и получить образование в сфере искусства. Это и стало условием последующих прорывов. РФ, много и подробно обсуждали взаимосвязь культурного развития государства и его экономики. Расскажите, какие детали, особенности культуры страны влияют на развитие экономики государства в первую очередь? В своей книге «Культурные коды экономики» я рассказываю о нескольких важных кодах, или законах, которые связывают ценности, поведенческие установки с экономикой.
Первый состоит в том, что самого высокого результата в уровне валового продукта на душу населения достигают страны, жители которых стремятся к самореализации и относятся к религии как к частному делу человека. Второй код, который мне кажется наиболее интересным и важным, связан с конкурентными специализациями стран. Почему у одной нации все получается в одной сфере и не получается в другой, и наоборот. Все мы, в России, понимаем, о чем речь, когда говорим об «эффекте Левши». В нашей стране часто делается какое-нибудь важное техническое открытие — скажем, русский Владимир Зворыкин придумал телевизор. Но экономический эффект от изобретения телевидения получают другие страны. Или наш Жорес Алферов, нобелевский лауреат, создал гетеросхемы, очень важные для телекоммуникационной связи, — и опять-таки развитие телекоммуникаций дало экономический результат, скорее, в других странах.
Ломоносова, занимая должности ассистента 1983—1987 , старшего преподавателя 1987—1989 , доцента 1989—1993 , профессора кафедры 1993—2002.
С 2002 года по настоящее время занимает должность заведующего кафедрой прикладной институциональной экономики экономического факультета МГУ имени М. Имеет многолетний практический опыт в консультировании национальных и региональных правительств. Участвовал в разработке стратегий социально-экономического развития Российской Федерации: «Стратегии-2010», «Стратегии-2020», «Стратегии 2018-2024». Читает на экономическом факультете МГУ им М.
Объявления
Александр Аузан — внук латышского стрелка рус. The Baltic Course 19 июля 2016. Дата обращения: 19 апреля 2022. Архивировано 11 сентября 2016 года. Архивировано 14 апреля 2021 года.
Проблемы Полтора месяца самоизоляции, и мир изменился «Мы вступаем в другой исторический период», — заявил декан экономического факультета МГУ Александр Аузан во время онлайн-встречи, организованной Благотворительным фондом Владимира Потанина. Последний поворот такого масштаба был 100 лет тому назад. Не хочу никого пугать, но я не уверен, что новый период всем понравится, или будет чем-то необычайно хорош», — отметил он. Что изменилось? Менее года назад мы верили в глобализацию и в то, что здравоохранение победило эпидемии, медиа — это великое достижение человечества, а демократия умеет лучше авторитарных режимов решать проблемы. В 2020 году мир охватила пандемия, государства отгородились друг от друга карантинными мерами, медиа распространяют панику, а самая богатая демократия мира чрезвычайно тяжело проходит через этот кризис. Невиданный исторический эксперимент. Их заставили подумать, поговорить, поспорить, почитать книжки, посмотреть фильмы. Это иногда приводит к очень серьезным последствиям», — сказал экономист. Изменение вкусов и предпочтений, а вовсе не экономические причины, в свое время привело к отмене рабства в США. Это доказал историк Роберт Фогель, получивший Нобелевскую премию в 1993 году. Проще говоря, люди прочитали книжку Гарриет Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома» и сказали: «Боже, какая гадость — это рабство! Тогда, почти 700 лет назад, возникла проблема нехватки населения, и две части Европы по-разному ее решили. В Западной Европе пошли экономическим путем, стали стимулировать человека: вот, поле тебе выделим, а вот, часть урожая. И в конце концов пришли к промышленной революции, к современному капитализму. А в Восточной Европе силой государства прикрепили редкого человека к нередкой земле», — сказал он. Что такое петровские реформы? Вроде все, как во Франции и Англии, только вместо использования наемного труда к уральским заводам приписали крепостных. А колхозная система, которая через несколько десятилетий после отмены крепостного права снова прекратила мобильность населения, а гастарбайтеры без паспортов? Крепостничество живет». Опираясь на эти институты при попытке совершить очередной скачок, Россия каждый раз теряет население. Что при Петре I, что при Сталине. Такой эффект можно преодолеть, считает он. Они вышли на новую траекторию, опираясь на свои культурные особенности.
Необходимая защита Трудиться над диссертацией Комиссаров начал в 2015 г. Изначально она была посвящена «социокультурным барьерам коммерциализации научных разработок». В работе он сравнивал ценности ученых и предпринимателей. Но поскольку сфера деятельности самого Комиссарова изменилась с 2018 г. Общество По словам и. Комиссаров говорит, что в процессе исследования на большой выборке «он выявил компетенции, которые присущи первым лицам организаций, и показал различия с соответствующим набором компетенций вторых лиц — заместителей директоров, вице-президентов компаний и т. Кроме того, в научной работе говорится о разных подходах к отбору госслужащих, добавляет Комиссаров: «В России есть рекомендации Минтруда по компетенциям, которые нужны высшим управленцам. Я считаю, что к ним нужно добавить навыки создания горизонтальных партнерств и социальную ответственность». Защита кандидатской Комиссарова важна по двум причинам. Во-вторых, в ноябре 2013 г. В декабре того же года он сам, будучи главой департамента науки, промышленности и предпринимательства правительства Москвы, обратился в Высшую аттестационную комиссию ВАК с просьбой аннулировать его степень. ВАК удовлетворила эту просьбу.
И сейчас происходит нечто похожее. То, что на базе государственного капитализма возникает военный госкапитализм, — это довольно очевидно, потому что сверху ложится мобилизационный план. Он переключает работу на оборонно-промышленный комплекс, а также пытается создать в критически важных областях — например, в микрорадиоэлектронике — то, чего у нас нет. Этакий цифровой Госплан 2. Его пытаются строить. Поэтому в нынешней экономике есть два регулятора. Есть цены, которые уже сработали, и, в общем, машина на этом моторе смогла неплохо пройти 2022 год. И есть формирующийся Госплан 2. Два этих принципа друг другу противоречат и будут сталкиваться, как это было во время НЭПа. И поскольку при жесткой политической власти директивный метод сильнее ценового, это может иметь отрицательные экономические последствия в виде соглашения о сдерживании цен или чего-нибудь в этом роде. Но главная опасность в другом. Мы помним, что выход из НЭПовской экономики произошел в тоталитарную экономику и тоталитарное общество. Китайская Народная Республика, особенно после ХХ съезда КПК, очевидным образом идет в сторону государственного капитализма и построения цифрового тоталитарного государства. Странно, что в государстве, где не работают общественные институты, в то же время так прекрасно работают всякие цифровые приложения. Как это получается? Но институт — это ведь что такое? Это правило и механизм поддержания правил. А они бывают разные. Например, существуют феодальные институты — тот же ремесленный цех. И каждый вид института обладает своими плюсами и минусами. Что дали институты частной собственности, независимого суда, про которые написаны многочисленные книжки? Экономический рост. Экономики расширялись и сужались по мере того, как росло или сокращалось население из-за войн, неурожаев, эпидемий. Сужается база населения — падает экономика. Растет рождаемость — через некоторое время начинает расти экономика. Но будут какие-то другие результаты. Может ли государственный капитализм давать свои результаты? Может, потому что государственный капитализм в XX веке связан с технологическим развитием, созданием новых отраслей. Я хочу напомнить, что не мы его придумали. Основатели российского НЭПа учились у американской, германской промышленности. Поэтому другие институты — это другая жизнь, иной набор плюсов и минусов. Чего-то не будет, а что-то появится такое, чего нельзя было сделать в условиях свободного рынка. Цифровой тоталитаризм, экология и метавселенная — Многие историки говорят про утрату будущего. Вы согласны с этим? И наши представления о том, какой мир есть и какой будет — они рассыпались. Уже во времена пандемии возникли три варианта видения будущего, конкурирующие между собой. Одно из них я уже упоминал — это цифровой тоталитаризм. Цифра решила великую проблему тоталитарных государств XX века. Следить за подданными было очень дорого, а если вы не можете уследить за всеми, то ваша система наказаний начинает работать как стихийное бедствие: то ли упадет камень с крыши, то ли не упадет. Человек понимает, что может «проскочить», и начинает вести себя более независимо. Так вот, эта проблема цифровым скринингом решена. Следить за людьми, строить их социальный рейтинг стало дешево. Другой вариант будущего — это идеи устойчивого развития. Во времена ковида они обрели новую актуальность. Потребность в климатическом регулировании и в решении связанных с этим социальных проблем оказалась глобальной, и разные группы стран пошли на то, чтобы договориться об общих целях устойчивого развития. Выяснилось, что у нас есть общечеловеческие, общеземные задачи. Но есть и третий образ будущего, о котором говорят то реже, то чаще. Это метавселенная. Они стали своего рода квазигосударствами с миллионами цифровых граждан, которые общаются между собой с помощью все новых приложений, и с пользовательским соглашением вместо конституции, которое поменять труднее, чем конституции некоторых стран. Более того, эти системы покусились на святое: макроэкономику, на эмиссию денег. Традиционные государства перешли в наступление. Во многих странах криптовалюты частично или полностью прикрыли, Джеку Ма, [китайскому предпринимателю и основателю Alibaba Group], запретили эмиссию акций и велели каждую неделю клясться в верности партии и правительству, а Цукерберга полоскали в комитете Конгресса, угрожая разделом его цифровой империи. В России тоже не позволили создать свой вариант криптовалюты, гоняли автора этой идеи Павла Дурова между Центральным банком России и Федеральной резервной системой, пока он не осел у арабов. Но у цифровых систем есть свой ответ. Они говорят: «А мы построим такой цифровой мир, который будет стоять над вашими законами, границами, государствами. И люди смогут в нем жить, не покидая страны, кресла или кровати. Мы им предложим такое, чего правительство предложить не в состоянии». Так что конкуренция разных моделей будущего продолжается. Мы живем в неопределенности, но при этом мы понимаем, что историческая эпоха сменилась. У людей могут измениться представления о добре и зле — Где во всем этом реальный человек с его представлениями о счастье, о семье?
Декан экономического факультета МГУ Александр Аузан стал Почетным доктором СПбПУ
Декан экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Александр Аузан заявил, что Соединенные Штаты находятся на грани «великой революции», передает РИА Новости. Александр Аузан — доктор экономических наук, профессор, декан экономического факультета МГУ, член Комиссии по экономике и финансам Государственного совета РФ, председатель Общественного совета Минэкономразвития России. Таким мнением поделился с журналистами декан экономического факультета МГУ Александр Аузан.
Краткая биография и общественная деятельность
- Декан экономфака МГУ Аузан: При новой глобализации России поможет «путь Левши»
- Новости Саморегулирования » Декан экономического факультета МГУ назвал главную угрозу 2024 года
- Александр Аузан
- Александр Аузан: "Мы полгода не можем разобраться с этим малюсеньким вирусом" |
- Объявления
Александр Аузан: «В этом мире нет совершенства, зато в нем есть разнообразие»
Где-то больше, где-то меньше. И речь не только о сложном оборудовании например, телекоммуникационном. На этот урожай их, конечно, хватит. Но что делать в следующем году — большой вопрос. При этом есть ряд сфер, где зависимость от импорта колоссальная. К примеру, большинство станков мы закупаем за рубежом.
В основном в развитых странах, многие из которых объявили нам экономический бойкот. У нас большая зависимость от поставок запчастей, промышленного оборудования, чипов, семян, химических компонентов, — перечисляет Михаил Виноградов, директор фонда «Петербургская политика». Для любой высокотехнологичной продукции характерны сложные межстрановые цепочки производства: даже в крупнейших мировых экономиках не сформированы производства полного цикла по всем видам продукции, — говорит Дмитрий Евдокимов, научный сотрудник Лаборатории инфраструктурных и пространственных исследований РАНХиГС. Тот же айфон производит где-то около 13 стран. Технологическая составляющая — Калифорния.
Производство — Китай. А детали везут из других стран, в основном азиатских. В производстве «Мерседеса» тоже многие страны участвуют. Стопроцентное импортозамещение в условиях глобальной экономики никому не нужно, — говорит Георгий Остапкович, директор Центра конъюнктурных исследований Высшей школы экономики. Тем не менее выбора страны Запада нам не оставили.
Придется искать выход из той ситуации, в которой оказалась наша экономика. Отсутствие даже одной небольшой импортной детали может остановить сложную производственную линию. Фото: Shutterstock Приоритеты импортозамещения Эксперты считают, что сейчас важно не распыляться, пытаясь заместить все и вся. Лучше провести ревизию и определить приоритеты. Желательно иметь свои станки, чтобы выпускать высокотехнологическую продукцию.
Еще одна дыра — микроэлектроника. Мы не можем утюг сделать, потому что нужны тайваньские чипы. К примеру, Германия ушла — а именно она производит запчасти для «Сапсана». Нужно усилить здравоохранение, производство медицинского оборудования. Подтянуть сельское хозяйство с точки зрения генетики.
Куда это годится, если семена сахарной свеклы нам привозят из Нидерландов, бычки-производители и куры-несушки сплошь импортные?! Правда, чтобы получить все эти технологии, нужно привлекать инвесторов.
Как институты определяют нашу жизнь — М. Аузана и С. Бобылева, М.
Ломоносова, Экономический факультет, 2002 г. Куликова, М.
Важно иметь запас прочности в виде способности видеть на 360 градусов, потому что мы не знаем, с какими трудностями и поворотами придется столкнуться следующему поколению. Основные задачи модернизации российского образования По словам Александра Аузана, основная проблема России заключается в том, что в нашей стране очень низкий спрос на таланты. Мы буквально выпихиваем их наружу, и сейчас этот процесс остановлен только карантинами и санкциями.
Александр отмечает: Первое, что нужно сделать, это перестроить образовательную цепочку. Надо сделать так, чтобы крупные компании повышали свой спрос на умных и образованных. Важно создать в стране 3 десятка глобальных конкурентоспособных университета, которые могли бы готовить такие кадры. Вторая немаловажная задача заключается в переформатировании образовательной индустрии из рынка образовательных услуг в инвестиционную модель образования. Потому что глобальный смысл не в том, что кто-то кому-то продал образовательные услуги.
Смысл в том, что происходит инвестиция в человеческий капитал. Результат такого образования — это успешная траектория движения выпускника. Александр Аузан рассказал о том, что эффективность инвестиций в человеческий капитал можно оценить только спустя 5—7 лет после окончания университета. При этом начинать работать необходимо с самого раннего возраста, потому что даже сейчас 10—12 летние ребята сочиняют оригинальные проекты. Важны не только умения, но и решительность эти умения применять на практике.
Все-таки мы зачастую боимся пробовать что-то новое из-за страха неопределенности, что у нас что-то не получится. В завершение своего выступления Александр Аузан вспомнил фразу Даниила Гранина, советского и русского писателя: «В России можно сделать очень многое, если не спрашивать разрешения». Это именно тот акцент, на котором надо делать человеческий капитал и будущее страны. В дополнение к теме Личная проблема Российские компании часто делают ошибочный выбор стратегии еще на старте. Как правило, это ошибочное внимание персонализированным системам управления.
Они легко создаются в странах с неразвитыми государственными институтами и отсутствием доверия к партнерам.
Есть богатейшие природные ресурсы и человеческий капитал. Мы можем пройти этот путь лет за 12. Тем более сейчас не экономический, а геополитический кризис. Мы не Куба, на нас вечные санкции не наложишь.
Если будут позитивные изменения, которые воспримет мир, санкции каскадно начнут сниматься, — считает Георгий Остапкович. Но как и при любом кризисе — не важно, экономический он или геополитический, нужно надеяться на лучшее, а готовиться к худшему. Даже если санкции с нас когда-нибудь снимут, критические для развития страны технологии желательно освоить как можно быстрее. Надо перестать привлекать бизнес к уголовной ответственности там, где споры должны решаться в арбитраже. Надо доводить до решения вопрос с амнистией по экономическим статьям, надо снимать препоны для тех бизнесменов, которые все еще хотят вернуться из-за рубежа, — считает бизнес-омбудсмен Борис Титов.
И сегодня самое важное — это трезво понимать направление вектора. Самая большая ценность для нас — люди. И им нужно дать возможность самореализовываться любыми способами. Но сейчас мы так зарегулировали людей, что ожидать инициативы снизу бессмысленно. Главное — надо дать людям возможность заниматься самоспасением.
Максимально и очень быстро убирать административное регулирование, — считает Владимир Лисин, совладелец Новолипецкого металлургического комбината. Большинство мелких предпринимателей в нашей стране занимаются торговлей. В Институте им. Столыпина предлагают создавать в крупных городах специальные технопарки для промышленных предприятий. Чтобы там были максимально удобные условия: бесплатная аренда на первые три года, льготные кредиты и очень низкие налоги.
Сегодня риски у нас продолжают оставаться настолько высокими, что решиться на открытие нового предприятия может либо герой, либо сумасброд. Надо снижать налоги и страховые взносы, наращивать роль проектного финансирования, развивать долговой рынок делать кредиты более доступными. Иного выхода просто нет, — говорит Борис Титов. Столыпина предлагают набор решений, объединенных общей идеей — «Экономика простых вещей». В частности, эта программа предполагает развитие малых и средних производств для потребительского рынка.
По сравнению с развитыми и развивающимися странами у нас этот сектор развит очень плохо. При этом спрос внутри страны значительный. Эксперты предлагают создать вокруг крупных городов промышленные парки под размещение производственных площадок для малого и среднего бизнеса с нулевой арендной платой и другими льготными условиями. А чтобы предпринимателям было проще решиться, планируется создать банк технологий простых производств.