Борис Кагарлицкий — все последние новости на сегодня, фото и видео на Рамблер/новости. Борису Кагарлицкому* зачитали обвинение в Сыктывкаре. 11 декабря в Верховном суде Коми началось выездное заседание Второго западного окружного военного суда по делу социолога-иноагента Бориса Кагарлицкого. Борис Юльевич Кагарлицкий неоднократно оказывался в сложных жизненных ситуациях из-за своих политических взглядов. Борис Юлиевич Кагарлицкий появился на свет в 28 августа 1958 года в обычной советской семье. "Кагарлицкий Борис Юльевич*, 29.08.1958 года рождения, город Москва", — указано в соответствующем перечне в разделе о физлицах.
Социолога Бориса Кагарлицкого внесли в реестр террористов и экстремистов
Когда говорят, что Грудинин — исключительно порождение администрации или, наоборот, плод фантазии Зюганова и внутренней борьбы в КПРФ, это не совсем точно. Фигура Грудинина возникла благодаря перекрещению двух процессов. В администрации все понятно. С этим мы уже живем много лет, и ничего страшного не происходит. Но сама власть попыталась превратить нынешние выборы в плебисцит о доверии Путину с прицелом на пожизненное президентство. И тут уже проблема явки из технической стала политической. Формула «70 на 70»: с прицелом на пожизненное президентство — Вы имеете в виду восточную модель с пожизненным руководителем? Но пойдем ли мы по казахскому пути? Мы совершили поворот на юг и восток. Реальным итогом плебисцита должно стать пожизненное президентство. Искать преемника надо было в 2008 году.
Они этот процесс отложили на некоторое время и загнали себя в такую ситуацию, когда Вячеслав Володин сказал, что Путин — это Россия, Россия — это Путин. В рамках мышления нынешней правящей элиты никакой другой России без Путина нельзя вообразить. Это не плод фантазии Сергея Кириенко, а результат серьезного политического расчета. Это открывает возможность для следующих решений, которые можно будет на этой основе принимать в течение 3—4 лет. Нужно, чтобы, с одной стороны, большинство граждан было за Путина. Это доказывает, что мы не Туркмения, не Северная Корея, у нас свободная страна, с плюрализмом. А если получатся в лучшем случае 40 на 80, вся картинка разваливается. Низкая явка — вы не получаете реального большинства, но выходит тоталитарная картина: все подконтрольно, подчинено единственному кандидату. А тут еще Навальный со своим бойкотом. Нужен был кандидат, который, по мнению администрации, разбавит путинское большинство и приведет своих избирателей.
Задумка руководства КПРФ была другая. В партии нарастает кризис, нарастает недовольство, которое политически не оформлено. Это недовольство разных людей по разным причинам сфокусировано на личности Зюганова. Выдвижение Геннадия Андреевича в качестве кандидата могло бы спровоцировать резкий всплеск возмущения. Зюганов как аппаратный политик понял, что нужно уходить со сцены. Но только на время. Он уходит с выборов, которые для партии ничего не решают и не дают, кроме потенциальных рисков. Он убрал себя с линии огня и расфокусировал оппозицию. Были только 11 голосов против Грудинина — со стороны тех, кто мыслил себя как потенциального кандидата как Левченко, губернатор Иркутской области. Грудинин всех дезориентировал: они готовились критиковать Зюганова, а вместо этого им предложили голосовать за Грудинина.
Эта фигура устроила и администрацию, и элиту КПРФ. Это была большая ошибка и тех, и других. Они мыслили ситуативно, а не стратегически. Грудинин не приводит избирателей на участки, зато начинает отъедать путинский электорат. Их ядерный электорат сокращается. Но Грудинин как альтернатива становится доступным для избирателей пропутинских, поскольку работает на тех же госканалах, его информация распространяется по тем же самым линиям, по которым идет официальная пропаганда. Это доказывает, что мы не Туркмения, не Северная Корея, у нас свободная страна, с плюрализмом». Фото Максима Платонова — Сейчас меньше его видно на федеральном телевидении. Чиновники увидели свою ошибку и пытаются ее исправить. Начинают его убирать из телевизора.
Но уже поздно: его уже «засветили» там. Теперь, когда его будут «отключать», они только усилят эффект: запустится механизм слухов. И он выходит только на электорат Путина. И сейчас в администрации рискуют получить 40 на 60, что еще хуже, чем то, что было вначале. В то же самое время в КПРФ кризис обостряется. Он ни словом не упомянул разгон профсоюза «Рабочая ассоциация», не пошел на похороны Анпилова.
С 2012-го перешёл в лагерь либеральной оппозиции. Скончался 27 февраля 2023 года. Кагарлицкий о Павловском.
Итого мы имеем: группу иноагентов, вещающих на проукраинских и прозападных ресурсах, двое из которых в федеральном розыске по уголовным статьям. Находиться в кругу таких персон — это, как минимум, сомнительная и рискованная затея, вне зависимости от ваших целей, взглядов и позиции. Думаю, нет смысла пояснять, что конкретно транслируют все четверо вышеперечисленных и какой риторики они придерживаются. Поэтому, исходя из всего сказанного, вчерашняя новость нисколько неудивительна и была лишь делом времени. Выводы, как говорится, делайте сами. Edit Report content on this page Report Page.
Суд Москвы решил арестовать политолога Кагарлицкого на 10 суток по обвинению в организации митинга. Он заявил, что в своих выступлениях и публикациях политолог никогда не поддерживал или оправдывал терроризм. Его целью всегда было обращение внимания на реальные проблемы, с которыми сталкивается российское государство.
До этапирования ученого в Коми в рамках уголовного дела прошел обыск у сотрудника «Рабкора» Александра Арчагова. Цель всех его выступлений — это попытка показать реальные проблемы, с которыми сталкивается российское государство», — заявил адвокат Сергей Ерохов. Дочь ученого Ксения Кагарлицкая считает, что дело расследуется в Коми, чтобы у обвинения была возможность отправить обвиняемого «подальше от Москвы». Он «втусован» в огромное международное левое социалистическое движение уже лет 40. И выражает он во многом позицию этого левого международного социалистического движения. Его нужно не в тюрьму сажать, а активно работать Администрации президента с ним и с сотнями левых политиков в мире через него», — заявил политолог Сергей Марков. По его мнению, арест ученого причинит «огромный вред России в мире».
«Кагарлицкий Борис Юльевич - биография и книги»
Биография Кагарлицкий Борис Юльевич. Член Совета и Исполкома Партии труда, эксперт Федерации независимых профсоюзов России с 1993 г.; родился 28 августа 1958 г.; окончил ГИТИС в 1988 г.; 1987-1990 — обозреватель Агентства «ИМА-пресс». 25 июля был арестован Борис Кагарлицкий (признан иностранным агентом) – левый социолог, придерживающийся социал-демократических, оппортунистических взглядов. Курс Бориса Юльевича продаётся за плату в 5400 руб. и состоит из десяти занятий. Социолог и политолог Борис Кагарлицкий*, арестованный в конце июля на два месяца по обвинению в призывах к терроризму, внесен в список террористов и экстремистов. российский теоретик марксизма и социолог, который был политическим диссидентом в Советском Союзе и Российской Федерации.
Иноагента Бориса Кагарлицкого освободили в зале суда. Суд назначил штраф в 600 тыс. рублей
Находившийся до этого под стражей социолог был освобожден в зале суда. Гособвинение не согласилось с приговором и внесло на него апелляционное представление, в котором попросило ужесточить Кагарлицкому наказание, назначив ему пять с половиной лет колонии общего режима. Такое наказание прокуратура просила назначить социологу в суде первой инстанции. Приговор вступил в законную силу и подлежит исполнению. Кагарлицкий признан виновным в оправдании терроризма ч.
Пронина защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата политических наук по теме «Политика профсоюзов и производственные конфликты в России 1990-е годы » специальность 23. Официальные оппоненты — доктор юридических наук О. Мартышин , доктор экономических наук А. Колганов и кандидат философских наук А. Ведущая организация — Московский государственный социальный университет [13]. Осенью 1997 года баллотировался в Московскую городскую думу от Блока Николая Гончара , но проиграл выборы. После этого Кагарлицкий отошёл от активного участия в политике, занимаясь преимущественно научными исследованиями и преподаванием. Параллельно вёл активную журналистскую работу в ряде изданий — « The Moscow Times », « Новая газета », «Век», « Взгляд. В начале 2000 года принял участие в организации «Союза-2000», который планировал участвовать в выборах в парламент Союза России и Белоруссии , в итоге не состоявшихся. Во время выборов Президента РФ призывал к бойкоту первого тура выборов и к голосованию «против всех» — во втором.
В апреле 2002 года стал директором Института проблем глобализации, после его разделения в 2006 году возглавил Институт глобализации и социальных движений ИГСО [16]. По состоянию на 2022 год ИГСО признан банкротом и находится в процессе ликвидации [18]. В 2005 году участвовал в создании Левого фронта ЛФ [19]. Кагарлицкий, примкнув к последним, покинул Совет и вошёл в Организационное совещание [20]. Позднее он разочаровался в Левом фронте [21]. Кагарлицкий в 2008 году В 2006 году обвинил лидера КПРФ Геннадия Зюганова в том, что тот торговал местами в партийных списках на парламентских выборах. Зюганов подал на Кагарлицкого в суд, после чего политолог со своей стороны подал встречный иск на Зюганова. По иску Кагарлицкого суд присудил Зюганову штраф в 500 рублей. Дело «Зюганов против Кагарлицкого» продолжалось более полутора лет и закончилось мировым соглашением, которое пресса КПРФ интерпретировала как свою победу [22] [23] [24]. Борис Кагарлицкий выступает на митинге «За права москвичей» 2 марта 2013 года.
В 2014 году отреагировал на аннексию Крыма как на «маленькую и победоносную войну», нужную для решения «нарастающего внутреннего кризиса»: «Отсрочив в очередной раз разрешение социально-экономических противоречий, крымская победа ничего не изменила внутри России» [25] , но в дальнейшем поддержал создание ДНР и ЛНР. Бессмысленно кричать о русской духовности, которая поможет выдержать противостояние с гнилым Западом в условиях, когда собственный правящий класс и его политическая верхушка сами прогнили насквозь. Точно также немыслимо надеяться, будто Россия сможет предложить миру что-то новое, если сама не радикально не изменится. А этих перемен наши правящие круги боятся в тысячу раз больше чем любых угроз со стороны Америки или Евросоюза» [26].
Речь идет о том, что компартии должны были не только вступать в альянс с социал-демократами, но также и защищать каждый дюйм буржуазной демократии от фашизма и буржуазной реакции. Впервые, по мнению Кагарлицкого, был выдвинут лозунг критической поддержки социал-демократических реформ. Между тем этот альянс ГПУ с буржуазной демократией пришелся как раз на тот период, когда в СССР была проведена самая кровавая в мировой истории бойня революционеров. В целом, если рассматривать книгу Кагарлицкого объективным образом, то есть с точки зрения условий того времени, когда происходил процесс внутреннего разложения идеологических и политических институтов сталинизма, то приходится признать, что это была попытка создать некое центристское движение, направленное против независимого движения рабочего класса. Примечания: 1. Медведев, Р. Медведев, Солженицын и Сахаров. Два пророка. Там же, с. Москва, пр. А для чего к дому пристраивают крыльцо? И как через крыльцо удобней входить в Дом, так и через Предисловие легче входить в Книгу. Кроме того, крыльцо -- это своеобразная визитная карточка Дома, а предисловие -- визитная карточка Книги. Несомненное преимущество предисловия в том, что оно короче. И его, соответственно, легче прочесть. И нередко предисловия бывает достаточно, чтобы опытный читатель смог определить: стоит ли читать труд автора. Наверное, для усиления интереса было бы нелишне, чтобы предисловие к книге Б. Караглицкого написал Е. Гайдар или В. Мне, в основном разделяющему оценки и видение происходящих в России или точнее сказать с Россией? Попытаюсь, тем не менее, помочь потенциальному читателю, выделив те особенности книги и ее автора, которые противопоставляют их множеству аналогичных монографий и публикаций. Эта книга не просто труд аналитика и публициста, черпающего суждения и оценки из газетных статей и политологических книг. Изощренный читатель всегда отличит академического политолога от человека, знающего политику не понаслышке. В данной книге рефлексия собственной политической деятельности автора, бывшего деятеля левого социалистического фланга, российского "неформального" движения времен Московского Народного Фронта, лидера Социалистической партии, одного из активистов Партии Труда, бывшего депутата Моссовета и т. Но не того "профессионального революционера" или "профессионального реформатора", сделавшего политическую активность способом бизнеса, которому все равно какую партию "лепить" и какие программы писать, лишь бы "навар" был погуще и гонорары повыше. Мне, например, не хватает фантазии, чтобы представить Кагарлицкого придворным аналитиком, спичрайтером или имиджмейкером какого-нибудь Мавроди хотя некоторые из его бывших сподвижников зарабатывали деньги именно таким образом. Или в роли советника нижегородского плейбоя в ранге вице-премьера, типа Немцова. Для некогда "христианского демократа" и патриота Аксючица такие метаморфозы возможны, для Кагарлицкого, мне кажется, -- нет. И дело даже не только в его принципиальности или порядочности, а в том, что идеи для Кагарлицкого -- нечто большее, чем просто инструмент пропаганды или убаюкивания собственной совести. Кагарлицкий не "прагматик", имея в виду тот новый смысл этого слова, в которое новое поколение российских политиков оборачивают цинизм, полную беспринципность и идейную всеядность. Автор книги стоял у истоков зарождения российской политики как таковой. Под зарождением политики я имею в виду тот момент, когда понятия "политика" и "политика КПСС" перестали быть синонимами. Многих из ныне действующих на политической арене лиц он знал или знает лично и знает им действительную цену. Автор не особенно стесняется в характеристиках, но эта не та беспардонность и безапелляционность, характеризующая многих авторов политологических и публицистических книг, для которых существует лишь два мнения: свое собственное и неправильное. Резкость Кагарлицкого в большинстве случаев представляется обоснованной и оправданной, будь то характеристики резидентов МВФ в России или думских оппозиционеров из КПРФ. Хотя оценки, скажем, правозащитников Ковалева и Якунина мне показались незаслуженно комплиментарными, трудно сочетающимися с их реальной политической и этической траекторией последних лет. Я объясняю эту неточность характеристик авторским опытом личного общения. Не призываю читателя верить Кагарлицкому на слово везде и во всем -- он субъективен и не особенно скрывает своих симпатий и пристрастий. Но я хотел бы обратить внимание на то, что субъективность, которая у нас слывет чуть ли не ругательством или, по меньшей мере, синонимом предвзятости, антиподом "объективности", есть в данном случае не недостаток, но достоинство анализа и оценок автора. Выгодно отличающие авторскую позицию от рыбьей беспристрастности иных литераторов. С исчезновением из вузовских программ философии, социально-политической теории даже в вульгарно-догматических вариантах МЛФ или многократно изруганного научного коммунизма приходится констатировать резкое падение методологического уровня подавляющего большинства постсоветских социально-политических работ. Авторы нередко демонстрируют журналистскую позитивистскую поверхностность, когда даже обилие импортных терминов и словечек не могут прикрыть смысловое убожество и бессодержательность текстов. А неуловимость сугубо российских проблем понятийным инструментарием, порожденным западными реалиями, объясняется заведомой иррациональностью и "неправильностью" "этой страны" и ее народа. С другой стороны, попытки заполнить возникший "методологический вакуум" разработками в русле сугубо отечественных теорий пассионарности Льва Гумилева или геополитических изысканий а-ля А. Дугин пока оказались практически бесплодными и скорее более запутывающими суть российской ситуации, нежели ее проясняющими. Книга Кагарлицкого не относится ни к жанру "переводы с английского", ни к паранаучным мистическим штудиям, несущим на себе отпечаток кондового провинциализма и непрофессионализма, появляющимся на лотках почти на каждом политическом мероприятии. Книга написана в русле марксистской и неомарксистской традиций, которые официальные придворные аналитики и политологи поспешили объявить устаревшими. Но не того марксизма, который из-под палки "проходили" в вузах бывшие комсомольцы, а ныне министры и президенты банков. А марксизма как метода, как открытой системы, органично впитывающей все достижения передовой мировой социальной и, прежде всего, социалистической мысли. Для которой нет авторитетов кроме истины. И это тоже не недостаток, а достоинство автора и книги, которого он не стесняется, но скорее гордится. Да и в самом деле, стоит ли отказываться от марксистского метода, если он подтвердился "на все сто" в эпоху после 1989--91 гг. Причем даже самые кондовые, вульгарные в духе схем "Краткого курса" марксисты нередко оказывались точнее в анализе, оценках, предвидениях развития страны и ее экономики, нежели эрудированные вице-премьеры и их советники, любящие к месту и не к месту ввернуть цитату из Поппера, Милтона Фридмана или фон Хайека. Вообще вся книга призвана объяснить, почему объективно выход из российского рукотворного тупика находится "слева". Автор относится к числу немногих отечественных аналитиков, которые достаточно хорошо знают мировой контекст происходящих в России процессов. Он лично знаком с рядом зарубежных исследователей и политиков. Поэтому книга выгодно отличается от многих аналогичных работ, в которых российская ситуация выглядит специфично, изолированно, уникально даже в тех своих аспектах, где она уникальной не является. Впрочем, от подкрепления своих ключевых позиций ссылками на Валлерстайна или других достаточно авторитетных авторов книга не проиграла бы. Хотя нестрогость самого жанра книги -- она и научная, и публицистическая -- позволяет избежать строгих канонов научных монографий. С авторской позицией, отдельными формулировками можно спорить. Например, с неизбежностью имевшего место варианта трансформации общества. Можно говорить о вероятности того или иного варианта, но история всегда многовариантна и не терпит всякого рода "иного не дано". И то, что Китай, Вьетнам, даже Белоруссия не пошли "российским путем", показывает, что на вызовы времени всегда существуют различные ответы -- не обязательно выбирать наихудший. Поэтому мысль, что перед СССР в 1989 г. Равно как и дихотомичный вопрос, что бессмысленно даже ставить вопрос об ином варианте приватизации, кроме ваучерной -- по Чубайсу напомню, что вариант Верховного Совета РФ предполагал именные приватизационные чеки. Тот факт, что она была проведена Указом Президента и, по большому счету, в случае изменения политической ситуации ее законность и легитимность всегда может быть оспорена, доказывает, что стратегические издержки многих решений оказались важнее их кажущихся ситуативных преимуществ. А вот разобраться почему иные варианты решений и тенденций заглохли, какую роль в выборе именно дикого неолиберального варианта "реформ" сыграли объективные и субъективные факторы, соотношение внутренних и внешних импульсов и давлений было бы крайне полезно для политиков и России. Также повисает в воздухе и тезис о принципиальной нереформируемости советской системы. Вспоминается афоризм, что "Безвыходная ситуация -- это ситуация, очевидный выход из которой кого-то по каким-то причинам не устраивает! Но, словно опасаясь либеральных обвинений в апологетике "совка", автор ограничивается в характеристике разрушенного общества готовыми и не всегда достаточно аргументированными оценками. Хотя приводимые им же конкретные характеристики образования, здравоохранения, уровня культуры, тиражей "толстых журналов", показателей здоровья, такой интегральный показатель, как продолжительность жизни и, страшно сказать, даже в ситуации с "правами человека" сравнение "демократической России" с "тоталитарным СССР" также оказывается не в пользу первой. Многие другие детали также приходят в противоречие с одномерной и однозначно негативной оценкой "госсоциализма". Какой выбор сделал автор, если бы убедился, что альтернатива имитационному, периферийному, колониальному российскому капитализму -- только госсоциализм советского типа со всеми его негативными чертами? Читая книгу, трудно отделаться от впечатления, что автор не может простить советскому строю и КПСС то, что именно они вскормили нынешнюю власть и многих ее протагонистов. В частности, не могу солидаризироваться с автором в том, что касается Чеченского кризиса. На мой взгляд, логика оппозиционности нынешним "хозяевам России" сыграла с автором злую шутку, загнав его в двоичную черно-белую логику "или--или". Критикуя, местами метко и "по существу", "странность" и бездарность кремлевской чеченской политики, автор совершает ошибку, поэтическая формулировка которой звучит примерно так: "Из ненависти к собственным подонкам в объятия к чужим подонкам лезть? Да, нынешний чеченский кризис и "Бандостан Ичкерия" создан деятелями того же ельцинского режима -- Бурбулисом, Хасбулатовым, Полтораниным, Шахраем, усугублен Лебедем и Рыбкиным. Предательство со стороны Российской власти антидудаевской оппозиции и всех граждан Чечни и РФ как чеченцев, так и русских и лиц других национальностей привело к первой "чеченской войне". Но видеть в действиях Басаева или "советского офицера Масхадова" лишь справедливое сопротивление имперской политике или конфликт "Сибнефти" и "Транснефти" или ТОЛЬКО попытку использовать в электоральных целях "маленькую победоносную войну" -- это пытаться с помощью неадекватной одномерной логики анализировать сложнейший многомерный конфликт. Сама реакция жителей того же Ставрополья и Дагестана, поддержавших вооруженный отпор местным и международным террористам и работорговцам, показывает, что действия Российского правительства могут соответствовать интересам и чаяниям простых граждан РФ независимо от национальности. Которые могут очень не любить местные и российские власти. Но свободолюбивых чеченских "сверхчеловеков с большой дороги" они не любят еще больше. В целом чеченская ситуация представляется более многогранной и сложной, нежели она предстает в книге. Вообще анализ национальных отношений -- не самая сильная сторона книги. Так, упрощенными мне представляются и оценки некоторых политических организаций, пытающихся использовать в политике русский фактор. Характеристика КПРФ также представляется несколько однобокой и нормативной, равно как и оценки некоторых ее действий. Несправедливой, например, мне представляется оценка действий КПРФ как "предательство Примакова", поскольку "спасать Примакова" и его правительство против его воли и желания КПРФ не могла, да и не была заинтересована. А ситуация была именно такой. Безапелляционностью грешат и характеристики иных политических организаций. Я бы не рискнул окрашивать КРО в фашистские или националистические краски. Равно как и радоваться, что "откровенные националисты" типа Бабурина или Рогозина не прошли в Думу. Кстати, Бабурин не прошел по причине неразрешимых противоречий с КПРФ, а Рогозин убедительно победил в одномандатном округе и возглавил Комитет по Международным делам. Что касается меня, то я бы предпочел, чтобы в Думе заседал "националист" Бабурин, а не олигархи-"западники" Березовский с Абрамовичем. Нельзя солидаризироваться с автором и в оценке иных российских явлений: в том, чтобы видеть в любом недовольстве засильем и привилегиями финансовой и информационной олигархии в которой секрет Полишинеля -- доля еврейской диаспоры преобладающая проявление черносотенного, иррационального антисемитизма. Такой взгляд простителен для А. Гербер, но не для Б. Другим облегченным сюжетом мне представляется анализ федерализма, в котором автор видит ТОЛЬКО становление региональных авторитетов, квалифицируя это как "касикизм". Можно согласиться с автором лишь отчасти, поскольку такая тенденция действительно присутствует, хотя и не во всех регионах она доминирует. В разных регионах ситуация складывается по-разному, нередко усиление самостоятельности региональных лидеров что-то сродни тому, что специалисты по компьютерной технике называют "FOOL PROOF" -- защитой от дурака. Не стоит уточнять, кто в данной ситуации подразумевается под "дураком". Наверное, "презумпция виновности" или, наоборот, "невиновности" центра или регионов -- не самая эвристическая и плодотворная методологическая установка для анализа федеративных отношений. Несколько преждевременной мне представляется и насквозь пропагандистская, одномерная оценка "путинщины". Возможно, что Кагарлицкий окажется прав и та тенденция, которую он видит ведущей в деятельности нового премьера и кандидата в Президенты, будет доминирующей и в перспективе. Однако есть и другие потенциальные возможности и траектории развития и потенциальной трансформации нынешней российской власти и общества. Юсуповский, советник информационно-аналитического управления Совета Федерации 2003 - Восстание среднего класса Издательство: Ультра. Культура Год издания: 2003 Эта книга написана одним из вдохновителей российского движения антиглобалистов, социологом и политологом Борисом Кагарлицким. Книга - исследование. Главный объект исследования - глобализация. На глазах автора мир интегрируется и превращается в единую живую материю. Он становить еще более тесным и близким. И две стороны процесса глобализации все более отчетливо вырисовываются. Одна сторона принадлежит миру корпораций, другая интернационалу трудового населения. Понимая всю неотвратимость происходящего, наблюдая как старые формы управления и сдерживания, уже давно не выдерживающие нагрузки, заменяются новыми. Осознавая, что новый мир, навязанный сверху, оказывается еще более бесчеловечнее старого. Автор задается вопросом, а есть ли альтернатива? Какой мир придет на место нынешнего? И не стоит ли доверить процесс глобализации другим силам, а не мировой бюрократии и ТНК? Социолог и политолог Борис Кагарлицкий в своей книге собрал огромное количество личных наблюдений. В роли хладнокровного судьи он смотрит и анализирует антиобщественный характер «глобализации сверху», выгодной элитам, и противопоставляет ей проект «глобализации снизу». Но что станет толчком к глобализации снизу? Ответом должно стать - восстание среднего класса! Доказывая это на новейшем материале автор показывает как героями в борьбе за глобальную демократию становятся: хакеры, герои мультфильмов. Как и почему возникают биржевые кризисы, экологические и антиглобалистские выступления. Легкость стиля и популярность изложения делает книгу обязательной для всех интересующихся будущим. Отрывки из книги «Восстание среднего класса»: Опорой стабильности глобальной системы становится не только обещанное благосостояние среднего класса, но и его культурная интеграция. Это культура стандартизированного разнообразия. В начале 1990-х одна российская фирма рекламировала себя словами: «При всем богатстве выбора иной альтернативы нет». Перед нами принципиально новое явление. Английский превращается в современный эквивалент латыни - язык, знание которого становится глобально необходимым требованием социальной жизни и условием доступа к информации. Они потребляют товары одних и тех же торговых марок. Они засоряют родные языки одними и теми же новообразованиями. Они смотрят одни и те же фильмы, слушают одинаковую музыку. Их дети играют в одни и те же игрушки! Волны организованных эпидемий прокатываются по планете, заставляя детей поочередно требовать от родителей то новых платьев для Барби, то пластиковых черепашек-мутантов, то полную коллекцию покемонов. В 1995 году в Йоханнесбурге, войдя в дом одного из своих знакомых, я заглянул в детскую комнату и оцепенел: она практически не отличалась от комнаты моего сына в Москве. Не только игрушки, но и постеры на стенах были те же самые! Музыкальная культура, растиражированная MTV, формирует однотипные вкусы у каждого нового поколения, невзирая на географические различия. Разумеется, десятка лучших клипов в Лондоне будет не та же, что в Москве, а московская разойдется с подобранной в Киеве, но клипы, из которых будут составлены все эти рейтинги, на половину, а то и на две трети будут одни и те же. Важным инструментом культурной стандартизации становится компьютер. С того момента, как Microsoft внедрил Windows в качестве мировой операционной системы, миллионы людей стали пользоваться одними и теми же программами, узнавая одинаковые значки на экранах мониторов. Единый язык символов сохраняется, несмотря на то, что программы переводятся на десятки языков. После того как программы переводятся с английского на другие языки, они становятся «своими», окончательно усваиваются миллионами пользователей, превращаясь в часть их собственной культуры. Операционные системы и Интернет определенным образом организуют досуг, работу и даже мышление, заставляя бессчетное число людей по всей планете ежедневно проделывать одну и ту же последовательность операций, причем совершенно добровольно. Развитая система электронных развлечений обеспечивает, на первый взгляд, надежный и эффективный механизм ухода от реальности. Компьютерные игры, телевизионные шоу и лживые новости создают многовариантный, но по-своему целостный мир иллюзорных псевдособытий. В свою очередь шоу-бизнес превращается в одну из наиболее прибыльных отраслей экономики, насквозь пронизанную духом капиталистического накопления и рыночного соревнования. Глобальные коммуникации придают ему новое измерение, делают его всепроникающим и агрессивным. На искусстве всегда делали деньги. Пьесы Шекспира привлекали толпу не меньше, чем голливудские блокбастеры. Да и драматурги, писавшие для тогдашней лондонской публики, в большинстве своем были весьма далеки от уровня Шекспира. Но даже второсортный автор или актер той эпохи должен был завоевывать публику самостоятельно, опираясь только на свои способности. Современный шоу-бизнес обогатил создателей зрелищ, но одновременно поставил их в зависимость от технологии и капитала. Без денег нельзя снять фильм, но главное, его невозможно показать публике, не имея поддержки инвесторов. Совершенно бездарные авторы и посредственные исполнители могут быть «раскручены» с помощью мощной рекламной компании, посредственные актеры превращаются в «звезд», а по-настоящему талантливые исполнители могут быть привлечены для разыгрывания бездарного сценария. Более того, бездарный певец или актер на роль звезды подходит больше, нежели талантливый. Они удобнее, ими легче управлять. Чем меньше у звезды настоящих творческих данных, тем более она зависит от продюсера, от рекламы, от организации, гарантирующей «кумиру публики» его популярность и доходы. Успех приходит туда, где есть деньги. Персонаж шоу-бизнеса превращается в предпринимателя. И продает он уже не себя, не свой талант, а свое имя. Его имя превращается в бренд точно так же, как любой другой бренд, продвигаемый на рынок рекламными кампаниями. Актеры, режиссеры, писатели продают свой бренд. Но сделать это самостоятельно они не в силах. Потому что, как бы ни были они богаты и знамениты, их успех полностью предопределен их взаимоотношениями с капиталом, контролирующим систему глобальных коммуникаций. Отсюда отнюдь не следует, что искусство, стоящее за брендом, обязательно плохо, пошло или банально. Оно может быть и банальным, и новаторским, бездарным или талантливым. По большому счету, это для шоу-бизнеса не важно, и не это определяет успех бренда. Маркетинговые кампании в свою очередь далеко не всегда удачны. Можно вложить деньги в раскрутку бренда и прогореть. Но успех или поражение подобной кампании к качеству творческого «продукта» не имеет никакого отношения. Главное - выйти на рынок в нужное время и найти там свою «нишу».
Однако аналитический, сугубо марксистский подход к пониманию жизни де-факто превратил его в вечного антагониста властей — и в человека, трижды попадавшего в тюрьму при позднем Брежневе, при Ельцине и при Путине. Политический и философский путь Кагарлицкого начался в конце 1970-х и начале 1980-х, когда Борис Юльевич и его тогдашние единомышленники выступили с резкой критикой брежневского СССР. Так называемые молодые социалисты так их стало саркастически величать советское правосудие считали, что их страна, несмотря на официальные лозунги, планомерно сужает пространство демократии — те сферы, где граждане могут принимать самостоятельные решения без приказа сверху. И хотя на низовом уровне по сравнению с нынешней эпохой территория субъектности была даже пошире например, в СССР рабочий действительно имел право голоса в профсоюзе и в трудовом коллективе , кружок оппозиционной интеллигенции был явно недоволен авторитарными тенденциями «развитого социализма». Отдельным объектом критики становилась бюрократизация всего и вся которая, как позже признает сам Кагарлицкий, после смены строя лишь усугубилась. Молодые левые интеллектуалы, в кругу которых вращался Кагарлицкий, не существовали в политическом вакууме, а поддерживали тесные контакты с зарубежными политическими движениями, в частности с польской «Солидарностью». Они писали острые статьи и выпускали самиздатовские журналы — сначала «Варианты», а затем и «Левый поворот», редактором которого стал герой нашей статьи. Сегодня «молодых социалистов» часто рассматривают как предвестников перестройки — и во многом это справедливо. Однако здесь, говоря об оппозиционности, важно учитывать принципиальный момент: Борис Кагарлицкий, Андрей Фадин, Павел Кудюкин и их единомышленники искренне верили в прогрессивность социализма, просто считали его советский вариант слишком авторитарным. В конечном итоге Кагарлицкий вместе с пятью товарищами попал в СИЗО «Лефортово», но был освобожден в 1983 году — после прихода во власть Андропова. Не последнюю роль в этом освобождении сыграла поддержка крупных западных компартий, в том числе французской и итальянской. Работа в Клубе социальных инициатив заметим, чуть ли не в первом дискуссионном клубе горбачевского периода , потом участие в создании Московского Народного фронта, основание еще советской на тот момент Социалистической партии в 1990 году — все это были попытки «переформатировать» систему и заодно дать людям пример гражданской активности или «исторического делания», говоря словами Ленина. Зная, что СССР вскоре подпишет себе смертный приговор, сегодня можно думать, что эти попытки оказались бесплодными — но на тот момент на доске стояла сложная комбинация фигур с неочевидными результатами. Так или иначе, перестроечные организации, к которым Борис Юльевич был причастен, стояли на принципах демократии и «самоуправляющегося социализма». Горбачевский период во многом казался ему историческим шансом преодолеть отчуждение рабочего человека от результатов собственного труда. Поэтому рабочий контроль на предприятиях, демократическое голосование и максимальная активность «на местах» воспринимались интеллигенцией как долгожданное возвращение к ленинским принципам в новых условиях. Тот, кто был диссидентом, становился трибуном — и, хотя Кагарлицкий скорее ученый, чем оратор, в контексте новой эры он чувствовал себя органично. Девяностые: конец истории, который не наступил 1990-е годы обнажили перед обществом неприглядную правду: крах СССР имел катастрофические последствия для населения. На перспективах социализма многие в мире вообще поставили крест — по счастью, временно. Сразу после падения Берлинской стены эсхатологические настроения в духе Фрэнсиса Фукуямы разделяли очень многие аналитики, причем независимо от их взглядов. Достаточно скоро обнаружилось, что конфликт труда и капитала, который находился в поле зрения Кагарлицкого, продолжает развиваться по синусоиде, со своими приливами и отливами. Когда ельцинская Россия объявила себя «демократической», Кагарлицкий одним из первых подробно описал природу новых свобод в 1990-е выходит книга «Расколовшийся монолит», а позже — «Управляемая демократия». По его глубокому убеждению, ельцинские элиты навязали стране не модель гражданского участия, а управляемую демократию — то есть привычный авторитаризм под новым соусом и к тому же без внятной идеологии кроме, разумеется, потребительской. Таким образом, борьба за права человека в системе трудовых отношений оказалась во сто крат сложнее, чем при советском строе. Началось «Долгое отступление» именно так называется одна из последних книг Кагарлицкого , которое вынуждало переосмыслить задачи левых сил и думать о новой стратегии борьбы «События 1989—1991 гг. Марксистские идеологи, привыкшие повторять высокопарные слова о рабочем классе, удивлялись, почему поворот к капитализму не встретил ожесточенного сопротивления трудящихся. Неолибералы могли успешно действовать потому, что опирались на социальное наследство тоталитаризма. Общество оставалось в значительной мере деклассированным, люди не осознавали своих интересов, социальные связи были слабы». Впрочем, сам ученый в пессимизм не впадал и старался совмещать научную работу с политической. Социолог стоял у истоков демократической Партии труда 1992—1994 , работал экспертом в Федерации независимых профсоюзов и открыто выступал против роспуска Верховного Совета — за что, кстати, и пострадал. Кагарлицкого, а также двух его соратников, еще одного депутата Моссовета и пресс-секретаря Федерации независимых профсоюзов, задержали и избили милиционеры. Вскоре, правда, всех отпустили, поскольку в дело вмешались журналисты и член президентского совета Сергей Караганов. Так «четвертая власть» на тот момент еще живая и активная выступила защитой от первой. Во второй половине 1990-х Кагарлицкий временно «эмигрировал» из политики в академические штудии. Он работал в Институте сравнительной политологии и проблем рабочего движения РАН, а также защитил диссертацию «Политика профсоюзов и производственные конфликты в России». Он также сотрудничал с французской исследовательницей-социологом Карин Клеман и левым экономистом Александром Бузгалиным оба принимали участие в антивоенных акциях в период чеченской кампании. Главным же итогом десятилетия оказалась противоречивая и очень важная мысль: конец истории не наступил, классовые противоречия не сняты, однако путь российского общества к демократии остается предельно туманным.
Социолог-иноагент Кагарлицкий* включён в список террористов и экстремистов
До ареста он успел написать 2 книги "Мыслящий тростник" и "Диалектика надежды". КГБ предпринял усилия уничтожить все экземпляры рукописей - их было мало и задача была вполне выполнимой. За несколько часов до того, как Кагарлицкий должен был вернуть, направившуюся Лакшину рукопись, его арестовали. Книга благодаря этому сохранилась. Аналогичная история произошла с "Диалектикой надежды". Один экземпляр совершенно случайно оказался "на руках".
Пока Борис Юльевич проводил время в тюрьме, рукописи свершили свой путь и оказались - одна в Париже, другая - в Лондоне. Однако там они лежали без движения до начала "перестройки", когда возник интерес к нашей стране, до этого тратить деньги на перевод уже надоевшего на Западе "самиздата" не решались даже издательства левой ориентации. Первым интерес к Кагарлицкому проявил издатель Робер Блекборн. Вожделенной мечтой Кагарлицкого долгое время была Дойчеровская премия. Ее учредитель - Айзек Дойчер, один из основателей марксистской социологии, был кумиром Бориса.
Мечта материализовалась, когда книга "Мыслящий тростник" удостоилась почетной премии. Книгу публикует издательство "Версо", журнала?. Специально для этого издания Борис Юльевич пишет дополнительную главу, охватывающую период ранней перестройки. Книга стала "хитом сезона 1988-1989 гг" в категории историко-исторических работ, попав во все соответствующие магазины Европы. Кагарлицкий стал неожиданно богатым.
Кагарлицкий вошел в него вместе с известными теперь Сергеем Станкевичем, Михаилом Шнейдером? В марте 1989 г. Среди 13 членов Координационного совета - Кагарлицкий. Это безусловно время наивысшего расцвета фронта - он был практически единственной политической организацией, выступившей в поддержку, атакованной официальной прессой, Ельцина на выборах Съезда народных депутатов. Одним из главных оппонентов социалистического большинства фронта, лидером которого был безусловно Борис, в то время была "Демократическая фракция", одним из лидеров которой был - Михаил Астафьев.
МКНС был переименован во Всероссийский комитет за социалистическую партию. В том же году Кагарлицкий окончательно переквалифицировался из лифтера в политического деятеля - по необходимости. Домоуправа раздражали интервью Бориса канадскому и французскому телевидению под лестницей вверенного ему в руководство дома. Кагарлицкий теряет работу. Материалы о "неформалах" помещают даже такие солидные издания, как "Таймс" и "Файненшил таймс".
Борис Юльевич "в моде". Он кокетливо заявляет "что это его не радует, так как слава портит, мешает творческому росту". Создание соцпартии занимает у Кагарлицкого большую часть 1990 г. Он делегат подготовительной конференции 9-10 июня в Ленинграде и учредительного съезда 21-24 июня. Другим занятием Кагарлицкого в этом году были выборы в Моссовет.
С избранием в него в марте 1990 г. Избранный от блока "Демократическая Россия", Борис Юльевич еще до выборов знал, что его главная задача бороться в Моссовете с правыми представителями движения, представляемыми Гавриилом Поповым, в победе которых никто не сомневался. Вместе со своими сторонниками-социалистами Владимиром Кондратьевым и Юрием Храмовым Кагарлицкий выходит из "ДемРоссии" и произносит на сессии Моссовета, избирающей первого московского мэра, историческую речь??? Он заявил, что фракция социалистов голосовать за Попова не будет. Нарушается жестко насаждаемое единство демократов.
Кагарлицкий считает, что, если в Моссовете у него был какой-либо авторитет, то приобрел его он именно после этого "путча". Либеральный правый западнический путь для Кагарлицкого был неприемлем. Опять он встал против течения. В Моссовете он стал лидером фракции "Московские левые". Московские акции Борис Юльевич совмещает с многочисленными поездками - Кузбасс, Самара… Он устанавливает связи, консультирует стачкомы.
На его взгляд, именно 1989-1990 гг. Политики, "прозревшие в 1991 и 1992 годах, на его взгляд, "сильны лишь задним умом". Кагарлицкий пишет книгу "Прощай, перестройка! Кагарлицкий стал одним из. Тогда же он заявляет: "Проблема не в том, чтобы сменить государственную идеологию коммунистов на государственную идеологию антикоммунистов, а в том, чтобы создать условия для мирного сосуществования различных идеологий.
Запад не менее идеологизирован, чем мы, но там эти условия созданы, а у нас нет". Августовские события 1991 г. Кагарлицкий предпринимает попытки создания "партии конкретных интересов - интересов наемных работников… партии политического обслуживания организаций социальной защиты населения". Кроме Кагарлицкого в нее вошли: главный редактор газеты Московских профсоюзов "Солидарность", в недавнем прошлом анархо-синдикалист Андрей Исаев, уже упоминавшийся В.
Новость о задержании и суде над Борисом Юльевичем Кагарлицким поразила всю интеллектуальную Россию Июл 28, 2023 Новость о задержании и суде над Борисом Юльевичем Кагарлицким признанным иноагентом в прошлом году поразила всю интеллектуальную Россию да и не только Россию потому что, судя по ТГ, есть уже отзывы из Италии, из Франции. Свое недоумение выразили представили самых разных политических сил — провластный политолог Марков, правые из «Клуба рассерженных патриотов», либертерианец Светов, канал «Незыгарь». Никогда еще в истории новой России не было чтобы практически все за редкими малоприятными исключениями были столь солидарны. И это понятно.
Кагарлицкий — один из ведущих идеологов мирового социалистического движения. В России он — самый крупный левый философ, социолог и политолог да, пожалуй, и в Восточной Европе тоже. По его книгам — «Марксизм. Не рекомендовано для обучения», «Между классом и дискурсом», «Периферийная империя», «Долгое отступление» — изучали современный марксизм целые поколения студентов.
Hippopotamus Sapiens Сейчас есть такая модель - госкорпорации, работают они крайне плохо. Теоретически всё так - они работают с малым и средним бизнесом, но "почему-то" оказывается, что значительная часть этого бизнеса аффилирована с нужными людьми в самих корпорациях.
Много читал. В школе Борис учился хорошо. Активно участвовал в общественной жизни. Занимался спортом. С интересом наблюдал, как живут его сверстники, и какие цели намечают себе в перспективе. Биография Кагарлицкого могла сложиться по традиционной схеме. В 1975 году, получив аттестат зрелости, молодой человек без особых усилий поступает в знаменитый ГИТИС. И не потому, что его отец профессорствовал в этом учебном заведении. Запас и качество знаний, которыми обладал Борис, позволяли ему стать студентом любого гуманитарного ВУЗа. На тропе войны Получить высшее образованию Кагарлицкому помешали его увлечения.
Социолога Бориса Кагарлицкого внесли в реестр террористов и экстремистов
С 1983 по 1988 год Борис Кагарлицкий работал лифтёром, писал книги и статьи, публиковавшиеся на Западе, а с началом перестройки и в СССР. Расследование дела Кагарлицкого ведет УФСБ России по Республике Коми, после задержания политолога доставили в Сыктывкар, где будет выбрана мера пресечения. Социолога Бориса Кагарлицкого* решением апелляционного суда снова отправили под арест. Прокуратура обжаловала приговор первой инстанции (штраф) и запросила л.
«Грудинин не приводит избирателей на участки, зато начинает отъедать путинский электорат»
Кагарлицкий признал, что выложил видео, но настаивал, что его название — неудачная шутка, а умышленного оправдания терроризма в ролике нет. Борис Кагарлицкий — мыслитель левого толка, в 1982—1983 годах был политзаключенным. В 2012 году у него проходили обыски по «болотному делу», в 2021-м его арестовывали на девять суток за нарушение правил митингов. Кагарлицкий преподает в Московской высшей школе социальных и экономических наук «Шанинка» , ведет онлайн-журнал «Рабкор» и возглавляет некоммерческую организацию «Институт глобализации и социальных движений», которую в 2018 году Минюст включил в список иноагентов.
Уже летом 1990 года вышел из «ДемРоссии», создав депутатскую группу «Московские левые» позднее «Фракция труда». В июне 1990 года участвовал в создании Социалистической партии и избрался в её исполком. Летом-осенью того же года участвовал в попытке организации левого блока «Народное самоуправление», который должен был противостоять как консерваторам из КПСС, так и демократам из «ДемРоссии». Весной 1991 года участвовал в попытке выдвинуть Татьяну Корягину в мэры Москвы от левых, но неудачно.
В августе 1991 года вошёл в число инициаторов создания Партии труда ПТ. В январе 1992 года Кагарлицкий стал членом Совета Московской городской организации ПТ, а в октябре членом Совета и исполкома партии. С марта 1993 по 1994 год был экспертом Федерации независимых профсоюзов России В 1993 году Кагарлицкий, разочарованный тем, как идёт становление Партии труда, пытался договориться об объединении с Социалистической партией трудящихся. После того, как президент России Б. В 1994—1995 годах во многом из-за конфликта с руководством ФНПР Партия труда фактически прекратила своё существование, хотя и формально не была распущена [12]. В 1995 году в Институте сравнительной политологии и проблем рабочего движения РАН под научным руководством доктора экономических наук, профессора С. Пронина защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата политических наук по теме «Политика профсоюзов и производственные конфликты в России 1990-е годы » специальность 23.
Официальные оппоненты — доктор юридических наук О. Мартышин , доктор экономических наук А. Колганов и кандидат философских наук А. Ведущая организация — Московский государственный социальный университет [13]. Осенью 1997 года баллотировался в Московскую городскую думу от Блока Николая Гончара , но проиграл выборы. После этого Кагарлицкий отошёл от активного участия в политике, занимаясь преимущественно научными исследованиями и преподаванием. Параллельно вёл активную журналистскую работу в ряде изданий — « The Moscow Times », « Новая газета », «Век», « Взгляд.
В начале 2000 года принял участие в организации «Союза-2000», который планировал участвовать в выборах в парламент Союза России и Белоруссии , в итоге не состоявшихся. Во время выборов Президента РФ призывал к бойкоту первого тура выборов и к голосованию «против всех» — во втором. В апреле 2002 года стал директором Института проблем глобализации, после его разделения в 2006 году возглавил Институт глобализации и социальных движений ИГСО [16]. По состоянию на 2022 год ИГСО признан банкротом и находится в процессе ликвидации [18]. В 2005 году участвовал в создании Левого фронта ЛФ [19]. Кагарлицкий, примкнув к последним, покинул Совет и вошёл в Организационное совещание [20].
В суде были изучены материалы уголовного дела, в том числе исследование видеоролика, которое показало неэтичность его содержания. Психолого-лингвистическая экспертиза обнаружила признаки признания практики устрашения. Фигурант не признал вину. Кагарлицкий не оспаривал фактические обстоятельства дела, но категорически не согласился с оценкой его действий. По его мнению, в обвинении ничего не сказано о конкретном содержании видео и влиянии на общество.
Так или иначе, важность широкой левой коалиции — это один из главных лейтмотивов всей публицистики и риторики Бориса Кагарлицкого начиная с нулевых годов. При этом очень значимым фактором успеха социолог считал налаживание международных контактов — и здесь стоит сказать несколько слов о теории. Дело в том, что марксистские взгляды Бориса Кагарлицкого связаны со школой так называемого мир-системного анализа. Говоря упрощенно, приверженцы этой школы Фернан Бродель, Иммануил Валлерстайн, Самир Амин и многие другие рассматривали капитализм как единую международную модель, в рамках которой есть развитый «центр» и подчиненная ему «периферия». Мир-системщики крайне редко изучают страну X или Y в отрыве от других частей глобального механизма — и поэтому классовая борьба выглядит для них не только как внутринациональная битва, но и как всемирное противостояние догоняющих стран центров дешевой рабочей силы и стран процветающих центров накопления капитала. Россия же — нравится нам это или нет — с петровских времен оказалась именно придатком глобальной мир-системы, а впоследствии лишь закреплялась в этом статусе, хотя и оставалась великой державой об этом — в книге «Периферийная империя». Кагарлицкий уверен, что рассмотрение нашей истории в рамках мир-системного анализа помогает выработать более эффективные инструменты борьбы за справедливость, а заодно понять логику нашего исторического «отставания» от Запада. К тому же без анализа чужого опыта невозможно ставить локальные политические эксперименты. Попутно социолог и историк развенчивал транслируемый властью миф об особом пути России: как показано в «Периферийной империи», мы веками развивались как нормальный «донор» западноевропейского мира, и в этом процессе не было ничего таинственного. Вопрос состоит лишь в том, были ли у России шансы «соскочить» с периферийного пути до революции 1917 года. Кагарлицкий считает, что были: один из таких шансов возник в 1825 году на Сенатской площади. Но история показала, что только превращение Советской России в авангард мирового пролетариата временно вырвало страну из привычной «периферийной» колеи. Оставаясь деталью глобального механизма, нынешняя Россия технически не может мирно «дорасти» до более высокого статуса. При этом у Кагарлицкого 2000-х годов возникали заметные расхождения с мир-системщиками — а точнее, с их весьма расплывчатой стратегией борьбы. В отличие от многих других западных марксистов, социолог последовательно критикует «размывание» классовой повестки. Другими словами, он считает, что интересы рабочего класса не должны приноситься в жертву интересам миноритарных групп то, что часто возникает в повестке современных левых. По образному выражению Кагарлицкого, чтобы армия могла победить, надо знать направление главного удара. Это значит, что экологическая, феминистская, религиозная и любая другая прогрессивная программа развития общества должна быть вторичной по сравнению с магистральной идеей — освобождением человека от капитализма. Создание сильных профсоюзов, налаживание горизонтальных связей между коллективами, установление общественного контроля над экономикой — все это оказывается для философа куда важнее, чем пламенные речи о спасении пчел и деревьев, с помощью которых буржуазия любой страны усыпляет внимание пролетариата. Здесь, правда, надо учитывать, что никто из марксистов не считает традиционного промышленного «пролетария» единственным двигателем борьбы. Поскольку в постиндустриальной экономике классовая структура изменилась, речь сегодня идет об интересах всех наемных работников — отсюда популярный термин «когнитариат», который обозначает «пролетариев умственного труда». С высокой долей вероятности читатель этого материала принадлежит именно к категории «когнитариев». Кроме того, в отличие от некоторых мир-системщиков, Кагарлицкий середины нулевых годов отстаивал антиглобалистское понимание левого проекта. Он писал, что международное левое движение априори не может встроиться в существующую неолиберальную логику. Именно потому, что многие радикальные альтернативы прямо-таки лежат на поверхности, для неолиберальной идеологии вопросом жизни и смерти является недопущение самой мысли о возможности каких-то новых подходов к экономике. Тонны бумаги и несметное количество телевизионного времени, огромные интеллектуальные силы затрачиваются на то, чтобы подавить любое обсуждение альтернативы». Нетрудно заметить, что приведенный нами тезис Бориса Юльевича по поводу недопущения антилиберальных и антикапиталистических идей перекликается с концепцией культурной гегемонии, которую выдвигал итальянский философ Антонио Грамши. Согласно концепции, буржуазия «прикармливает» пролетария и заставляет мыслить ее собственными категориями. Так, например, массмедиа транслируют определенный стиль мышления, встраивая угнетенные классы в логику угнетателя. Удобно ли это власти? Пока не просыпается классовое сознание — то, над чем Кагарлицкий размышляет почти в каждом сочинении. Популяризация Маркса: призрак снова бродит? В 2010-е Борис Кагарлицкий активно преподавал — главным образом, в Шанинке. Преподавание, по его словам, выявило любопытный тренд: молодежь интересуется марксизмом, но мало что про него знает. С одной стороны, это не слишком радостный факт. С другой стороны — это отличная возможность «реабилитировать» марксизм, очистить его как от советских схем, так и от антисоветских идеологических мантр как диалектик, Кагарлицкий умеет в минусах видеть скрытые плюсы. Еще в фундаментальной книге 2005 года «Марксизм: не рекомендовано для обучения» автор обрисовывает историю левой философии в сочетании с экономическими теориями от самого Маркса до современности.
Гособвинение запросило 5,5 года колонии социологу Борису Кагарлицкому
Поводом для возбуждения дела стал пост о взрыве на Крымском мосту в октябре 2022 года: Кагарлицкий рассуждал об экономических и политических последствиях взрыва и его смысле с «военной точки зрения». Расследование дела Кагарлицкого ведет УФСБ России по Республике Коми, после задержания политолога доставили в Сыктывкар, где будет выбрана мера пресечения. Биография и книги Кагарлицкий Борис Юльевич. Интернет-издание «Рабкор» сообщило об этапировании своего главного редактора Бориса Кагарлицкого (признан СМИ-иноагентом) в Сыктывкар.
Кагарлицкий Борис Юльевич: биография, карьера, личная жизнь
Это канал Бориса Кагарлицкого. российский социолог, левый публицист, видеоблогер. КАГАРЛИЦКИЙ БОРИС ЮЛЬЕВИЧ Биография и книги. 1. Социолога и публициста Бориса Кагарлицкого* начали этапировать в исправительную колонию для отбывания наказания, сообщил РИА Новости адвокат Сергей Ерохов.
«Кагарлицкий Борис Юльевич - биография и книги»
Биография Посетило:5900 Осенью 1986 г. В 1987-88гг. В 1989-1991 гг. В 1988-1989 гг. Летом 1989 г. В 1990-93 гг.
С весны 1992 г. После фактического прекращения в 1995 г. В ноябре 2001 г. С апреля 2002 г. С апреля 2005 г.
Летом-осенью 2005 - один из организаторов "Левого фронта" ЛФ , 10 октября 2005 г. За изданную в Лондоне книгу «Мыслящий тростник» на английском языке в 1988 г. В 1990-1991 гг.
Он — автор публикаций и исследований о проблемах левого движения в России и мире, преподавал в Московской высшей школе социальных и экономических наук. Дело Кагарлицкого Кагарлицкого судят за опубликованный видеоролик по статье "публичное оправдание терроризма, совершенное с использованием информационно-коммуникационных сетей, в том числе сети интернет".
По версии следствия Кагарлицкий, будучи главным редактором проекта "Рабкор", разместил в открытом доступе видеоролик, содержащий публичное оправдание терроризма, рассказывает "Коммерсант". Экспертиза установила, что видео "содержит психологические и лингвистические признаки признания идеологии и практики совершения взрыва, устрашающего население и создающего опасность для человека".
Немецкий агент Кагарлицкий. Лоббист содома Растление молодёжи и слом традиционных религиозных и семейных ценностей Социолог и политолог, главред журнала "Рабкор" и учредитель некоего Института глобализации и социальных движений Борис Кагарлицкий арестован по обвинению в терроризме. Обвинение основано на публикации видеоролика о взрыве на Крымском мосту в октябре 2022 г. В ролике, по мнению следствия, содержится оправдание террористической деятельности. Кагарлицкий обвинение отрицает.
Внятного ответа на вопрос, зачем в сложное для страны военное время занимался деятельностью, позволяющей заподозрить его в вышеупомянутом преступлении, дать не в состоянии. Кагарлицкий — либерал левого толка. Антигосударственной деятельностью занимался ещё в советское время, будучи диссидентом. Сегодня, благодаря таким, как он, с бывших антисоветских диссидентов слетает флёр романтизма. Мы видим, что диссиденты были не мужественными интеллектуалами, протестующими против перекосов советской власти, а неуравновешенными разрушителями-внесистемниками, которые умеют ломать, но не умеют строить. Внесистемная оппозиция выступает против любой власти, а государства без власти не существует, значит, внесистемная оппозиция против любого государства как такового.
Но в общем, поворот на Восток совершается. Когда других вариантов не станет, даже Степану придется к корейской кухне привыкать. Обсуждая последствия пригожинского мятежа, большинство комментаторов обращает внимание на то, что теперь в голову любого военного, контролирующего 10-15 тысяч штыков, может закрасться известный слоган «можем повторить! На самом деле, однако, всё немного сложнее. Мятеж Пригожина стал катастрофой для власти именно потому, что ЧВК Вагнер создавалась в значительной мере как раз как средство предотвращения подобных мятежей. Конечно, первоначально основное значение имели иные задачи: надо было заниматься разными сомнительными операциями в Африке и в Сирии, делать то, за что государство как минимум не хотело брать ответственность. Действия на Донбассе относятся к той же категории. Однако для решения подобных задач не нужно было создавать целую небольшую частную армию. Однако значит ли это, будто в Кремле так уж боятся военных? Нет, всё обстоит сложнее. Успешный переворот в России может быть только аппаратным. У нас в стране человек с удостоверением гораздо сильнее человека с ружьем. А военные, в отличие, например, от Латинской Америки, не составляют отдельной закрытой корпорации. Но именно в этом-то и проблема: они могут оказаться вовлечены в интриги или договоренности с влиятельными группами гражданской бюрократии, заинтересованными в изменении ситуации. Да, если танки на улицах и появятся, то это будет скорее фоном или способом поддержать реальный переворот, происходящий в чиновничьих кабинетах. Но зато использовать регулярную армию против подобного переворота будет практически невозможно. А вот частная военная компания вполне может стать фактором давления на гражданскую бюрократию и общество, преторианской гвардией, силовой ресурс которой может быть противопоставлен не только и не столько силовому ресурсу военных, сколько аппаратному ресурсу бюрократии и спецслужб. Теперь такого ресурса у Путина и его ближайших друзей нет. Они сами довели дело до того, что потеряли сначала контроль над созданной ими же структурой, а потом и саму структуру. И тем самым устранили единственный способ подавить аппаратный заговор, если, конечно, таковой случится. Прочитав рассказ Дмитрия Пескова о том, как Путин после мятежа принимал Евгения Пригожина и его командиров-вагнеровцев в Кремле, я крепко задумался. Разумеется, есть все основания подозревать, что рассказ этот — плод художественного воображения пресс-секретаря президента. Сразу появляются вопросы — а был ли Пригожин, а был ли Путин, были ли вагнеровцы. Но Кремль-то точно был! В общем, не так уж важно, что случилось на самом деле и случилось ли вообще. Гораздо интереснее оценить данную историю с точки зрения культуры. Вот Людовик XIV не просто простил принца Конде, который во время Фронды поднял на него оружие и потом воевал на стороне испанцев, но и почтил его замок Шантийи своим посещением. А великий герцог Мальборо, так и вовсе имел привычку после выигранной баталии ужинать вместе с плененными французскими офицерами. Если наше государство пошло по пути восстановления традиционных ценностей, то подобные мероприятия вполне укладываются в общую логику возвращения к старым добрым временам, когда воля принца или монарха была важнее законов, а конфликты между представителями элиты, даже кровавые, можно было урегулировать за пиршественным столом. Есть тут только одна загвоздка, правда, очень серьезная. На Руси такое галантное поведение было не принято. Наши нынешние правители немного ошиблись страной и эпохой. В Московском царстве, скрепные традиции которого отечественное руководство усиленно восстанавливает, с бунтовщиками не ужинали. Мятеж заканчивался дыбой, плетьми, виселицей или плахой.
Биография и личная жизнь Бориса Кагарлицкого, его жена и библиография
российский политолог, социолог, публицист (левых взглядов), кандидат политических наук. Мы, нижеподписавшиеся, были глубоко потрясены, когда 13 февраля ведущий российский левый интеллектуал Борис Кагарлицкий был приговорен к пяти годам лишения свободы. Главная» Новости» Кагарлицкий новости. Кагарлицкий Борис Юльевич, 29.08.1958 года рождения, город Москва", – следует из реестра. КАГАРЛИЦКИЙ БОРИС ЮЛЬЕВИЧ Биография и книги. 1. Борис Юльевич Кагарлицкий — российский политолог, социолог, публицист (левых взглядов), кандидат политических наук.