Впоследствии, и декабрист Рылеев будет вспоминать восстание Семеновского полка как упущенную возможность хорошей встряски аракчеевского режима. Выступление Семёновского полка против аракчеевского начальства (т. н. «Семёновская история») произошло в 1820 году и закончилось его раскассированием (переформированием). В 1820 г. произошло восстание Семеновского полка.
Карательная экспедиция лейб-гвардии Семеновского полка, 1905 год
Муравьев ограничивал их имущественным цензом. За внешним демократизмом "Русской правды" скрывалась приверженность к диктаторству. Пестель считал, что избирать парламент "Народное вече" Россия сможет лишь через 10 лет, а до тех пор власть должна принадлежать временному революционному правительству. Муравьев же предлагал вынести конституцию на рассмотрение Учредительного собрания. Оба проекта предусматривали наделение крестьян землей. Муравьев предполагал предоставить каждому крестьянскому двору усадебный участок и 2 дес. Этого было недостаточно, чтобы крестьяне смогли прокормиться со своей земли.
Они вынуждены были бы арендовать землю у помещиков. Пестель предполагал передать крестьянам земли крупных помещиков свыше 10 тыс. В целом проект П. Пестеля, значительно более революционный, не учитывал российской реальности. Вероятно, П. Пестель и сам понимал, что Россия не готова реализовать его проект, а потому и считал необходимым 10-летнее чрезвычайное правление.
Оба общества пришли к выводу о необходимости осуществить преобразования путем революции. Однако декабристы хотели избежать бунта и анархии. Их страшил опыт кровавой Французской революции. Поэтому они стремились опереться только на армию, не привлекая народ. Образцом для декабристов стала революция в Испании, осуществленная военными. Однако между обществами сохранялись разногласия.
Вот как об этом вспоминал Ф. Вигель : При поведении совершенно неукоризненном, общество офицеров этого полка почитало себя образцовым для всей гвардии. Оно составлено было из благовоспитанных молодых людей, принадлежащих к лучшим, известнейшим дворянским фамилиям. Строго соблюдая законы чести, в товарище не потерпели бы они ни малейшего пятна на ней. Сего мало: они не курили табаку, даже между собою не позволяли себе тех отвратительных, непристойных слов, которые сделались принадлежностию военного языка. Если которого из них увидят в Шустерклубе, на балах Крестовского острова или в каком-нибудь другом подозрительном месте, из полку общим приговором был он изринут. Они составляли из себя какой-то рыцарский орден, и все это в подражание венчанному своему шефу. Их пример подействовал и на нижние чины: и простые рядовые возымели высокое мнение о звании телохранителей государевых. Семеновец в обращении с знакомыми между простонародья был несколько надменен и всегда учтив. С такими людьми телесные наказания скоро сделались ненужны.
Всё было облагорожено так, что, право, со стороны любо-дорого было смотреть.
На вопрос офицера, нет ли у него родственников среди семеновцев, купец отвечал, что нет, но что он привык уважать семеновцев, как добрых и порядочных людей, и всех их считает своими. Сочувственное отношение петербуржцев к восставшим семеновцам выразилось еще в том, что они относились к вновь сформированному по приказу царя полку с презрением и враждебностью.
Особенно недружелюбно относились к новым собратьям гвардейцы других столичных полков. Даже высшее офицерство проявляло это недружелюбие довольно откровенно. Так, Васильчиков сообщал Волконскому, для передачи царю, что прежний командир Семеновского полка, ген.
Потемкин, позволял себе заступаться за восставших, везде проповедовал, что они не виновны, что Васильчиков «хотел погубить войско, которое оказало столь большие услуги государству, наконец, он не снимал семеновского мундира, рисуясь им на разводе; можете себе представить, какое действие должно было производить на войска его поведение; Левашев громко объявлял, что рота его величества совершенно невинна и что военно-судная комиссия должна оправдать ее». Таково же было, как жаловался Васильчиков, поведение генералов Милорадовича, Розена начальник гвардейской дивизии и других. Жаловался он еще на других «болтунов» из гвардейских офицеров, в том числе на П.
Пестеля, будущего главного деятеля заговора 1825 года, и добился того, что царь велел перевести Пестеля в армию. Что Васильчиковым руководили в этом случае только соображения карьерного свойства видно из следующих строк одного его письма к Волконскому: «Энергические меры, вызванные важностью обстоятельств, навлекли на меня осуждение всех тех, которые не знают ни солдат, ни дисциплины; к этим лицам присоединялись мои личные враги и изменившие мне друзья, которые нашли минуту эту благоприятной для обнаружения своих замыслов и искали случая повредить мне... Женщины подняли крик против тиранства, и нашлись военные, которые, подражая женщинам, как эхо отвечали на подобные вопли; это малообдуманное поведение сделало мое положение весьма щекотливым».
Васильчиков переслал царю и стихи под заглавие «Гений отечества», написанные по поводу семеновских событий, авторство которых приписывалось полковнику Шелехову и которые были распространены в столице во многих списках. Собирались гвардейские офицеры подать царю адрес с просьбой простить офицеров-семеновцев, но из этого, конечно, ничего бы не вышло хорошего. Движение грозило принять обширные размеры.
Были обнаружены признаки готовности солдат других полков встать на защиту семеновцев. Так, после ареста, восставшего полка был задержан унтер-офицер гвардейского егерского полка Степан Гущевозов и заключен в Шлиссельбургскую крепость за разговор с одним солдатом Преображенского полка о том, что «если не возвратят арестованных батальонов, то они докажут, что революция в Испании ничего не значит в сравнении с тем, что они сделают». Взбунтуется вся гвардия — не Гишпании чета, все подымет».
Бенкендорф писал Волконскому: «более чем вероятно, что если бы настоящая катастрофа потребовала вмешательства сооруженной силы, то сия последняя отказалась бы повиноваться, так как, большая часть полков уже давно разделяла неблагоприятное мнение семеновцев о полковнике Шварце». Тем не менее Бенкендорф высказывал сожаление, что Васильчиков поступил слишком мягко с восставшими солдатами. В числе проектов расправы с непокорными были предложения отправить семеновцев на Кавказ, в обстановку вечной войны с горцами.
Когда Милорадович объявил об этом заключенным, они ответили: пойдем, когда отдадут нам государеву роту». Так стойко держались семеновцы, несмотря на тягостное положение в крепости. Теснота в казематах вызвала усиленные заболевания среди заключенных.
Уже 1 ноября А. Тургенев писал брату Сергею: «батальон в крепости, и от сырости и дурной пищи без кваса, но с водою, в которую кладут уксус, несколько солдат уже занемогли, особливо глазами». Тургенев занес в свой дневник: «солдат и крепости содержат дурно».
Пришлось даже оборудовать специальный лазарет на несколько десятков человек. Начальство над отправленными в Финляндию батальонами поручено было полковнику Bадковскому, которого торопили так, что он даже не успел попрощаться с родными и собраться к походу. В столице при этой приняты были чрезвычайные меры предосторожности.
Троицкий мост у крепости был занят казачьим, кавалергардским и гренадерским полками. Начальство обнаруживало необычайную трусливость перед безоружными людьми, опасаясь взрыва народного сочувствия к ним. Боялись, что солдаты откажутся идти без первой роты, и хотели картечью принудить их повиноваться.
Рассказав, как высшее начальство ухаживало за ним и льстило ему при отправке из Петербурга, И. Вадковский пишет: «Вот каким образом 19 октября, сопутствуемый ветром и дождем, я поплыл из Санктпетербурга, предводительствуя восемью стами в ветхих шинелях одетых людей, из коих половинное число было почти без обуви. В Кронштадт приехал я весьма поздно; людей, обмокших и целый день не евших, в самый город не впустили, а поместили на военный корабль «Память Евстахия».
Оный стоял на рейде в самом жалком положении, без окошек, без рам, без бортов и налитый водою. На корабле, по малой помощи, данной мне начальством, едва я мог устроить между подчиненными какой-либо порядок касательно их пищи. Если я счастливо доплыл до Свеаборга, то я это приписываю не попечению и не старанию начальников, но единственно Провидению, избавившему от гибели суда, которые, по ветхости своей, нисколько не казались способными к дальнему пути.
Морозы, ветры, снега и дожди беспокоили нас во всю переправу, что тем тягостнее было, что люди почти никакой одежды не имели». После целого ряда невольных остановок в пути и других приключений семеновцы были доставлены к месту назначения. В числе приключений была история в Пскове, где вследствие грубой придирчивости к семеновцам местного начальства едва не возник бунт.
При этом несколько высланных из столицы солдат были «нещадно наказаны» розгами, якобы за буйство и обиды жителям города, хотя губернатор доносил в Петербург, что семеновцы «обывателям стеснения не делали». Выяснилось еще, что солдат в пути морили голодом и что бывшие их офицеры устроили складчину для облегчения участи высланных. Вадковскому же был сделан выговор за раздачу солдатам денег вопреки приказанию начальства.
Такова была расправа со вторым и третьим батальонами, впредь до решения дальнейшей участи всего полка, а над первым батальоном был наряжен военный суд под председательством ген. Это был милый, светский офицер, «душа общества», любимец царя и его братьев, свитский генерал и командир гвардейских гусар. Под внешним лоском аристократа и культурного представителя высшего общества в этом выхоленном господние жила душа аракчеевца, пред которым грубый, необразованный армеец Шварц должен считаться образцом человечности.
Муравьев-Апостол передает про него в своих воспоминаниях такой случай. Однажды в Царском Селе Левашев приказывает вахмистру собрать на другой день в манеж его эскадрон, а сам отправляется в Петербург, Вахмистр сообщил об этом эскадронному начальнику полк. Злотвицкому, который обращает внимание вахмистра на то, что «завтра — великий церковный праздник», и, не дав ему более определенных указаний, также уезжает в Петербург.
Вахмистр заключил из этого, что эскадрона собирать не надо. Вернулся Левашев, узнал обо всем и, ничего не говоря вахмистру, посылает за розгами. В это время генералу подали обед, и он садится за стол, приказав наказать вахмистра и крича из столовой несколько раз: «не слышу ударов!
А когда любимец царя наелся, старого, заслуженного вахмистра унесли и госпиталь, где он через пару дней умер. Для Левашева это дело имело только приятные последствия: его продолжали осыпать наградами. И надо сказать, что Левашев был не из худших представителей тогдашнего правящего класса.
Такова была среда, в которой, по замечанию М. Муравьева-Апостола, «жестокость и грубость, заведенные Павлом, не искоренялись, а поддерживались и высоко ценились». Пока наряжался суд, Васильчиков посылал царю донесения о событиях одно на них послано было с известным другом Пушкина П.
Чаадаевым , рисуя Александру поведение офицеров и солдат в мрачных красках. Он велел распределить всех солдат-семеновцев и офицеров по разным армейским полкам и образовать новый Семеновский полк из состава других полков. Приказав предать Шварца суду за неумение удержать полк в должном повиновении, царь одновременно писал Аракчееву, что никто на свете не убедит его, чтобы сие происшествие было вымышлено солдатами, или происходило единственно от жестокого обращения с оными полк.
Он был всегда известен за хорошего и исправного офицера и командовал с честью полком, отчего же вдруг сделаться ему варваром? В то же время прибывшему к нему Чаадаеву царь говорил: «надо признаться, что семеновцы, даже совершая преступление, вели себя отлично хорошо». И хотя царь писал Аракчееву что «если бы с первою гренадерскою ротою поступлено было приличнее при самом начале, ничего другого важного не было бы», он раскассировал свой «любимый» полк, раскассировал даже вопреки советам Васильчикова, который указывал, что это «произведет слишком много шуму и представит дело более серьезным, нежели оно есть».
При этом царю хотелось скрыть от Европы всю историю. Он как бы стыдился восстания гвардии и ареста целого полка. По рассказу Чаадаева, первый вопрос Александра при приеме его был следующий: — Иностранные посланники смотрели с балконов, когда увозили Семеновский полк в Финляндию?
Затем царь спросил Чаадаева, где он остановился в Лайбахе и узнав, что у князя А. Меньшикова, начальника канцелярии главного штаба при царе, сказал: — Будь осторожен с ним, не говори о случившемся с Семеновским полком. Меньшиков был известен как салонный балагур, и царь, опасался только, что начальник канцелярии его штаба, ведавшего все военные тайны государства, разболтает о волнении нескольких тысяч человек, происходившем в столице в течение нескольких дней на глазах всех жителей.
Между тем, европейские дипломаты доносили из Петербурга своим правительствам, что «негодование против Шварца всеобщее; раздаются общие жалобы против гибельной мании всей императорской фамилии, особенно вел. Разослав мятежных семеновцев в разные армейские полки, царь предписал соответственным начальствующим лицам иметь за ними неослабный надзор как для предотвращения их тлетворного влияния на других офицеров и солдат, так и для выпытывания подробностей восстания, особенно причин его. В начале января 1821 года кн.
Волконский писал из Лайбаха главнокомандующему первой армии ген. Сакену, что царю «угодно», чтобы генерал дал «секретное предписание всем полковым командирам под начальство которых поступили б семеновцы строжайше наблюдать, чтобы штаб и обер-офицеры исправляли службу со всею должною точностью, не позволяя им ни под каким предлогом уклоняться от оной и не принимать от них прошений ни в отставку, ни в отпуск без особого на то разрешения; а за поведением нижних чинов иметь наистрожайший надсмотр». Сверх того, было «государю угодно, чтобы через ротных командиров или через нижних же чинов стараться во всех полках через разговоры с поступившими нижними чинами выведывать из них о настоящем начале происшествия, бывшего в Семеновском полку, что подало повод оному, не были ли они к сему подучаемы и кем именно, и о таковых разговорах каждого чина немедленно доносили бы».
Аракчееву Волконский писал, что «необходимо нужно дойти до источника сего возмущения», ибо он уверен, что «оное произошли не от нижних чинов». В письме к ген. Дибичу он также высказывал уверенность в том, что «подстрекателями смуты» были офицеры, которых можно найти, если расположить солдат к болтливости».
Через полгода после этого, в мае 1821 года, Сакен еще предписывал своим генералам доставить ему для сообщения царю сведения: «каково ныне ведут себя как офицеры, так и нижние чины, поступившие из Семеновского полка» в армию. Царь и его приближенные не ошибались в своих предположениях, что в семеновской истории без влияния офицеров дело не обошлось!.. Клейнмихель уже через 4 дня после первого волнения в полку писал Аракчееву, что он «в душе своей уверен, что заговор сей происходит не от солдат; к сему делу есть наставники, и хотя пишут, что офицеры в оном не участвуют, но верить сему мудрено».
Закревский высказывал в письме к царю, сомнение в том, чтобы солдаты сами решились на возмущение, «если бы не были кем-нибудь особенно к тому, подучены и даже руководимы. Зачинщики и руководители, вероятно, окажутся не из нижних чинов сего полка... Офицеры доказали свою неспособность командовать и даже не заслуживают звания, ими носимого.
По одной разве молодости и неопытности извинительно иметь к ним некоторое снисхождение. По тем же причинам могли они быть завлечены к неуважению начальства нынешними событиями в Европе, событиями, произведенными вольнодумством и т. Закревский признает, что «сия зараза гнездится между офицерами и других полков...
Офицеры-семеновцы, многие из которых впоследствии приняли видное участие в декабрьском восстания 1825 года, — почти все были в 1820 г. Правда, они не стремились использовать восстание 17 октября в революционных целях и даже старались успокоить волнующихся солдат, не дать бунту разрастись, хотя это было возможно, если бы офицеры проявили только безучастность к движению. Флигель-адъютант Бутурлин полагал даже, и высказывал это в письме к царю, что стоило кому-нибудь из гвардейских офицеров стать во главе солдат и побудить их взяться за оружие, и «все пошло бы к черту!
Тургенев говорил в те дни члену тайного общества, будущему видному участнику заговора И. Пущину, служившему тогда в гвардейской артиллерии: «что же вы не в рядах восстания Семеновского полка?
Когда им было отказано, семёновцы выразили желание присоединиться к арестантам, что и было сделано. Под конвоем казаков, демонстративно сложив оружие, остальные роты всё в том же горделивом молчании прошествовали в Петропавловку.
По сути, мятеж был подавлен — причём без единого выстрела. В то время мятежи, в том числе и кровавые, вспыхивали во многих районах России. И, возможно, «тихий бунт» семёновцев вообще остался бы незамеченным, если бы бунтарями не были офицеры и солдаты элитного гвардейского полка. Это тебе уже не крестьяне, насильно одетые в солдатскую форму.
Лучшие офицеры, личная гвардия государя сказала свое «нет» творящемуся в стране. Несмотря на то, что полк находился в заточении под усиленной охраной, весь Санкт-Петербург пребывал в изрядной тревоге. Аракчеев и его помощники понимали, что пока они легко отделались. Ведь возьми семёновцы оружие в руки, столица утонула бы в крови.
И даже безоружных арестантов царские сановники боялись, как огня. А вдруг те чего удумают и захотят вырваться на свободу? Город буквально кишел войсками и полицией, донесения из крепости доставлялись аракчеевским генералам каждые полчаса специальными нарочными. По сути, российская столица пребывала на военном положении.
Хотя гвардейцы Семёновского полка, воспитанные в духе либерализма, изначально даже и не думали браться за оружие. Поэтому в истории мятеж этого воинского подразделения называют одним из самых бескровных, но одновременно и самых громких антицарских выступлений того времени. После «бури» Когда Александр Первый, находившийся тогда за границей, узнал о восстании Семёновского полка, то был в ярости. И несмотря на трепетное отношение к своему «детищу», дал Аракчееву так называемый «карт-бланш» в наказании бунтовщиков.
Семеновский полк: история части от Петра Первого до наших дней
Главная» Новости» Бунт семеновского полка. лишь как проявление стихийного протеста солдат против жестокости своего полкового командира, представителя ненавистной. лишь как проявление стихийного протеста солдат против жестокости своего полкового командира, представителя ненавистной. Восстание Семеновского полка в 1820 году» Военные материалы. Читать тему online: Восстание Семеновского полка по предмету История. С другой стороны, осенью 1820 года произошло восстание Семеновского полка, того самого, офицеры которого создали Союз спасения.
Бунт семеновского полка 1820
В виду этого комиссия постановила: 220 солдат считать подлежащими смертной казни, а всех остальных выписать в армию. Приговор этот поступил на рассмотрение начальника гвардейской дивизии барона Розена, дежурного генерала главного штаба Закревского и командира гвардейского корпуса ген. Первые двое согласились, хотя и не во всем, с решением комиссии, Васильчиков нашел, что суд был очень снисходителен к солдатам. Не требуя смертной казни для солдат, он предлагал усилить им наказание. Васильчиков «мнением полагал» наказать нескольких рядовых кнутом до 50 раз, других — щпицрутенами по 2 000 раз, иных —плетьми до 50 раз, около четырех сот человек «в уважение участия в сражениях и получения ран» — только прогнать через батальон сквозь строй шпицрутенов до трех раз и т. Остальных он великодушно предлагал разослать в армейские полки. Раздав так щедро солдатам тысячи палок и сотни кнутов, Васильчиков относительно Шварца полагал «вместо приговоренной ему судом казни, в уважение прежней отличной службы, лишить его штаб-офицерских чинов т. Комиссия Орлова нашла Шварца виновным в том, что он занимался во время церковных парадов обучением; не искал любви подчиненных и потому потерял доверенность офицеров и нижних чинов; в унижении привилегий, установленных в память военных действий, т.
В виду этого комиссия признала Шварца подлежащим смертной казни. Но царь нашел его только виновным «в несообразном выборе времени для учений и в нерешительности лично принять должные меры для прекращения неповиновения во вверенном ему полку» и велел отставить Шварца, от службы с тем, чтобы впредь никуда его не определять. Однако, Аракчеев через 2 года принял Щварца с чином полковника в корпус военных поселений, где нужны были командиры, умевшие доводить людей учением до смерти или до восстаний, кончавшихся массовыми расстрелами. В начале 1826 года Шварц получил отставку по прошению, а через год вел. Розен сообщает в своих записках, что Шварц все-таки дослужился до чина генерал-лейтенанта. В заключении своего «мнения» Васильчиков указывал на незакономерную снисходительность комиссии, судившей семеновских солдат, и на поведение семеновских офицеров, «обративших негодование своих солдат на полкового своего командира». Дело перешло в другое судилище, где решено было из 802 привлеченных солдат наказать около 6оо человек шпицрутенами в том числе из 216 солдат — десятого по жребию и плетьми.
Резолюцией царя, писанной рукою Аракчеева, было приказано: восемь солдат прогнать по 6 раз сквозь строй через батальон и отослать на работу в рудники; всех остальных разослать в армию, примем они должны присутствовать при наказании товарищей, наказании, представлявшем худший вид смертной казни. Этим не ограничилось правительство в своей мести семеновским офицерам и солдатам за дело 17 октября. О злопамятности Александра пишут все современники, расценивавшие его мстительность и жестокость хуже отцовской. Переведенных в армию всячески преследовали. Офицерам не давали отпусков и не позволяли выйти в отставку. Так, М. Бестужеву-Рюмину позднее деятельный участник заговора 1825 года на юге не позволили поехать домой для свидания с отцом в виду смерти матери.
Тютчев признавался впоследствии, что, «просивщись в отставку и получив на все отказ, в отчаянии решился, чего бы ни стоило, выйти из сего положения». Через 5? Каховский в письме к Николаю I из Петропавловской крепости говорил о мстительности правительства по отношению к семеновским офицерам, указывая на то, что по переводе офицеров в армию «тайно отняты у них права, данные дворянской грамотой, и те, которые просили себе отставку, отставлены от службы по неспособности и по слабости ума». Что касается солдат, то, по удостоверению официального историка семеновского восстания, генерала М. Богдановича, — «судьба нижних чинов, переведенных в армию, была горестна. Там смотрели на них, как на людей, совершивших самое важное преступление, и столь уважаемое прежде имя семеновцев, для некоторых из новых их командиров, сделалось однозначущим с именем мятежников. Малейшие их проступки были непростительны в глазах начальников, усердных не по разуму, либо думавших, преувеличенною, взыскательностью, угодить государю».
В июле 1821 г. Еще раньше велено было детей бывших семеновцев, отданных в кантонисты, никуда на службу не назначать, иметь за ними особенный присмотр, о каждом их проступке доносить инспекторскому департаменту. В связи с семеновской историей Васильчиков придумал учредить в гвардии тайную полицию для наблюдения за поведением и образом мыслей солдат и офицеров. Волконскому, — есть, по моему мнению, вещь необходимая. Я не считаю нужным высказывать вам, как подобная мера мне противна, но теперь таковы обстоятельства, что надо заставить молчать свои предубеждения и удвоить бдительность надзора». Через несколько недель он снова писал Волконскому, что «ежедневно чувствует необходимость учреждения» в гвардии «хорошо организованной тайной полиции», которая сумеет предупредить злонамеренную агитацию таких «болтунов», как Пестель и др. При этом, он сам заявлял, что «все тревожные сведения полиции вызываются жадностью агентов, которые, чтобы поддержать свое достоинство и добыть денег, выдумывают, что им вздумается».
В конце концов, тайная полиция при гвардии была учреждена и начальником «мерзавцев» был назначен некий Грибовский, усердно взявшийся лично наблюдать за настроением офицеров и насадивший своих шпионов для наблюдения за солдатами всюду, где они бывают, вплоть до бань. Следить было за чем. Не успело еще начальство опомниться от событий 17—19 октября, как было повергнуто в ужас другим происшествием. В конце октября 1820 года на дворе Преображенских казарм была найдена прокламация следующего, очень интересного содержания: «Божиим благоволением приношу жалобу от Семеновского полка Преображенскому полку за притеснение оных начальниками. Господа воины Преображенского полка. Вы почитаетесь первый полк Российский, потому вся Российская Армия должна повиноваться вам. Смотрите на горестное наше положение!
Ужасная обида начальников довела весь полк до такой степени, что все принуждены оставить орудие и отдаться на жертву злобе сих тиранов, в надежде, что всякий из воинов, увидя невинность, защитит нас от бессильных и гордых дворян. Они давно уже изнуряют Россию чрез общее наше слепое к ним повиновение. Ни венского князя, ни всех вельмож не могли упросить, чтоб выдали в руки тирана своего начальника, для отомщения за его жестокие обиды; из такового поступка наших дворян мы, все российские войска, можем познать явно, сколь много дворяне сожалеют о воинах и сберегают тех, которые им служат; за одного подлого тирана заступились начальники и весь полк променяли на него. Вот полная награда за наше к ним послушание! Истина: тиран тирана защищает! У многих солдат от побоев переломаны кости, а многие и померли от сего! Но за таковое мучение ни один дворянин не вступился.
Скажите, что должно ожидать от царя, разве того, чтобы он нас заставил друг с друга кожу сдирать! Поймите всеобщую нашу глупость и сами себя спросите: кому вверяете себя и целое отечество и достоин ли сей человек, чтоб вручить ему силы свои, да и какая его послуга могла доказать, что он достоин звания царя? И если рассмотрите дела своего царя, то совершенно не вытерпите, чтобы публично не наказать его! Александр восстановлен на престол тиранами, теми, которые удавили отца его Павла. Войско, или вы, в то время были в таких же варварских руках, в каких и ныне находится. Граждан гоняли к присяге в признании государя Александра, но присяга сия не вольная, а потому Бог от народа оную не принимает, ибо всякий гражданин и солдат для избежания смерти обязан принять присягу! Следственно, царь никто иной, значит, как сильный разбойник.
Он не спрашивает народа, что желают ли его признать царем, или не желают; а военную силу побуждает называть себя царем, — поныне берет в жертву наши головы и угнетает отечество; точно так как разбойник поступает со встретившимся путешественником. Он его грабит, и великая милость, если ограбленного оставит живого! Неужели и вы, господа воины, должны просить царя, как разбойника, о помиловании себя тогда, когда он без вашей силы не в состоянии обидеть вас? Страшитесь, чтоб он не приказал вам самих себя пересечь кнутом. Не напрасно дворяне почитают воинов скотами, ибо воины себя не спасают от несчастия, а сами себе соделывают оное! Удивительное заблуждение наше! У государя много войска, но это вы сами и есть, а потому вы составляете силу государя, без вашего же к нему послушания он должен быть пастухом.
Потому войско должно себя почитать в лице царя, ибо оно ограждает своими силами отечество, а не царь. Царь же значит приставник или сторож всеобщего имущества и спокойствия; но вы, воины, почитаете его не только полным владетелем имущества, но и в жизни вашей хозяином. Жалуйтесь, что солдатская жизнь несносная; но жалуйтесь себе и на себя, ибо от самих вас бедствие происходит. Беспечность и слабость к царю навлекла на вас великое несчастие: если и еще продолжите не радеть о своем благе, то сделаетесь виною своей погибели. Бесчестно Российскому войску содержать своими силами царя. Вы гвардейские воины, противу напольных полков имеете двойное продовольствие, но хотя бы имели весьма хорошую жизнь, то и тогда должны несчастным подать руку помощи. Нет христианской веры там, где друг другу помощи не творят.
Лестно истребить тирана и вместо его определить человека великодушного, который бы всю силу бедности народов мог ощущать своим сердцем и доставлять средства к общему благу. Бедные воины! Посмотрите глазами на Отечество, увидите, что люди всякого сословия подавлены дворянами. В судебных местах ни малого дет правосудия для бедняка. Законы выданы для грабежа судейского, а не для соблюдения правосудия. Чудная слепота народов! Хлебопашцы угнетены податъми: многие дворяне своих крестьян гоняют на барщину шесть дней в неделю.
Скажите, можно ли таких крестьян выключить из числа каторжных? Дети сих несчастных отцов остаются без науки, но оная всякому безотменно нужна; семейство терпит великие недостатки; а вы, будучи в такой великой силе, смотрите хладнокровно на подлого правителя и не спросите его, для какой выгоды дает волю дворянам торговать подобными нам людьми, разорять их и вас содержать в таком худом положении. Для счастья целого отечества возвратите Семеновский полк, он разослан — вам , неизвестно куда. Они бедные безвинно избиты, изнурены. Подумайте, если бы вы были на их месте и вышедши из терпения, брося оружие, у кого бы стали искать помощи, как не у войска. Спасите от разбойников своего брата и отечество. Не было примера, чтоб виновник сам себя винил.
Дворяне указы печатают о делах с похвалою к себе и с затмением их варварских поступков. По ихнему называется возмутителем тот, который ищет спасения отечеству; ибо от сих оказанных мною неоспоримых истин они все должны трепетать, чтобы их власть не учинилась безвластно. Кровь моя должна быть пролита рукою тиранов, но я почитаю, что на поле против врага умереть не столь важно, сколь важно в отечестве за правду, которая сокрыта от народа, и за оное дни свои кончить ужаснейшими мучениями!.. Ищу помощи бедным, ищу искоренить пронырство тиранов и полагаюсь на ваше воинское правосудие и на вашу великую силу. Вы защищаете отечество от неприятеля, а когда неприятели нашлись во внутренности отечества, скрывающиеся, в лице царя и дворян, то без отменно сих явных врагов вы должны взять под крепкую стражу и тем доказать любовь свою друг к другу. Вместо сих злодеев определить законоуправителя, который и должен отдавать отчет во всех делах избранным от войска депутатам, а не самовластителем быть.
Часть передовых и перспективных офицеров, по сути, сослали в отдалённые гарнизоны на самых окраинах страны так же без права на отставку и даже отпуск. Был даже наложен запрет представлять их к наградам, несмотря ни на какие героические действия. Помимо этого, за сосланными офицерами был установлен секретный полицейский надзор, а четверо самых активных участников бунта были преданы военному суду. Фактически Семёновский полк перестал существовать. Тем более уже был издан высочайший приказ по армии о расформировании полка. Один из пособников Аракчеева, князь Меттерних, непосредственно принимавший участие в расформировании, тут же набрал вес в глазах государя, считавшего, что тот спас страну от всероссийского бунта. Князь-реакционист стал влиять на государя не меньше самого Аракчеева. Незадачливый новый командир расформированного Семеновского полка Шварц был от греха подальше отправлен в отставку. Его обвиняли в том, что именно он вызвал возмущение семёновцев, которое вполне могло вызвать и, скорее всего, вызвало революционное брожение в умах многих россиян. Именно поэтому вернувшийся в Россию царь Александр уже даже не думал ни о каких запланированных ранее реформах и преобразованиях. Подавление любых либеральных настроений, жесточайшая цензура и полицейский надзор за всеми инакомыслящими твёрдо вышли на первое место. Тем более сторонников подобной политики среди влиятельных помощников государя хватало. Когда «волна» репрессий раскидала бывших семёновцев по разным «таёжным» углам России, и чиновники немного успокоились, государь задумался о воссоздании своей личной гвардии. Однако новый Семёновский полк оказался жалким подобием прежнего. В него входило несколько гренадерских подразделений, а офицерский корпус составляли безусые юнцы, только и умевшие, что муштровать солдат. Не зря же полк получил название «молодая гвардия». А лучшие боевые офицеры бывшего Семёновского полка, одни из самых просветленных умов в российской армии, навсегда сгинули на бескрайних окраинах империи.
Муравьев-Апостол — старались их от этого отговорить, понимая, что солдаты этим ничего не достигнут; но убеждения эти не привели в конце концов к цели, и в результате весь полк был посажен в крепость. Это обстоятельство произвело на Александра огромное впечатление. Он был в это время на конгрессе в Лайбахе. Этот бунт совпал с другим очень тяжелым впечатлением — от второго варшавского сейма 1820 г. К этому присоединились вести о революции в Неаполе, которая и была предметом обсуждения Лай- бахского конгресса. Все это подготовило такое настроение Александра, при котором бунт Семеновского полка произвел на него чрезвычайно острое впечатление, которое было тем больнее, что Семеновским полком он когда-то сам командовал и полк этот был его любимым полком. Он отказывался верить, что полк сам собой взбунтовался, и видел в этом участие тайных подстрекателей. Полк был раскассирован.
В связи с известием о подготовке царем конституции и отмены крпостного права Союз спасения был преобразован в 1818 г. Деятельностью Союза благоденствия руководила так называемая "коренная управа". Союз выработал устав - "Зеленую книгу". Целями союза провозглашались совершенствование нравов, распространение гуманных взглядов и просвещения. Члены союза обязаны были бороться против жестокого обращения с крепостными и солдатами. Более откровенно о целях тайного общества говорилось во второй части "Зеленой книги", которая, однако не была принята в качестве формального устава и оставалась известна лишь наиболее проверенным членам общества. В 1820 г. В Семеновском полку собрались просвещенные передовые офицеры, установившие значительно более гуманные порядки, нежели в большинстве частей русской армии.
Бунт семеновского полка 1820
Битва при Асперне 1809. Асперн-Эсслингская битва Наполеон. Португальская революция 1820-1823. Португальская революция 1820-1823 карта. Участники испанской революции 1820. Кружки 1820-1830 годов. Гуляния при Петре 1. Праздник Петербург 18 век. Народные гуляния в Петербурге в 18 веке. Горожане при Петре 1. Провозглашение Парижской Коммуны.
Ланская коммуна. Бунты 18 века в России. Декабрьское вооружённое восстание в Москве 1905. Декабрьская восстание в Москве 1905г,. Декабрьское восстание 1905 года в Москве Савицкий. Карательная Экспедиция лейб-гвардии Семеновского полка, 1905. Гвардейский Семеновский полк 1905 года. Семеновский полк карательная Экспедиция. Союз спасения Сенатская площадь. Московский полк Союз спасения.
Союз спасения Московский полк 1825г. Восстание Черниговского полка 1825. Восстание Черниговского полка Декабристов. Черниговский полк восстание Декабристов. Восстание Декабристов. Сенатская площадь восстание Декабристов чб. Восстание Декабристов чб. Дворцовая площадь 1825. Восстание Декабристов убийство Милорадовича. Генерал Милорадович восстание Декабристов.
Милорадович восстание Декабристов картина. Восстание Черниговского полка участники. Милорадович Союз спасения. Восстание Декабристов 1825. Сенатская площадь 1825. Картина восстание Декабристов на Сенатской. Карательный рейд Семеновского полка 1905 года. Карательный поход семёновского полка. Семеновский полк убийство. Революция 1905 и 1917.
Лейб-гвардии Павловский полк. Лейб гвардии Павловский полк 1914. Парад гвардии на Марсовом поле в Санкт-Петербурге. Лейб-гвардии Павловский полк парад.
В 1950-х годах сторонники мира из разных стран подписали Первое Стокгольмское воззвание «О запрете применения атомного оружия», которое было направлено на сохранение мира на Земле.
Многие советские люди стали присылать пожертвования... Читать далее 27 апреля 1965 года в США запате... Читать далее 27 апреля родились Апр 27 весь день См.
Затем Семёновскому полку выделили участок, ограниченный Загородным и Московским проспектами, Звенигородской улицей и Обводным каналом. Этот район в Петербурге до сих пор известен под именем «Семенцы». Офицерские дома и казармы для рядовых строили вдоль пробитых в заболоченном лесу линий-просек. Уже тогда появились первые неофициальные адреса семёновцев. Они были шуточными: «В Семёновском полку, на уголку, в пятой роте, на Козьем болоте», или: «В Сам Петербурге, в Семёновском полку, дом плесивый, фундамент соломенный, хозяин каменный, номер 9». Козьими болотами в то время в Петербурге называли заболоченные, безлесные, то есть плесивые плешивые пастбища для выгона мелкого рогатого скота. Их в границах нынешнего Петербурга было много. Напротив современного Витебского вокзала для Семёновского полка построили лазарет, в котором сегодня находится Военно-медицинский музей. Перед зданием лазарета разбили безымянный сквер, известный как «Лазаретный садик». В 1920-х годах его фольклорным названием, по воспоминаниям старожилов, стало «Тошниловка». В сквере в 1837—1842 годах по проекту архитектора Константина Тона возвели Введенский собор лейб-гвардии Семёновского полка. В 1932 году его закрыли, а в следующем — разрушили. В подвальных помещениях взорванного храма обнаружили полковое знамя. Согласно легенде, его привезли с фронтов Первой мировой войны несколько офицеров и солдат Семёновского полка. Спасённое ими знамя они решили спрятать в подвалах храма в надежде, что «окаянные дни» пройдут и они смогут извлечь полковую реликвию. Введенский собор лейб-гвардии Семёновского полка В середине XIX века деревянные казармы Семёновского полка заменили каменными, а линии превратили в улицы, которые постепенно начали застраиваться обывательскими домами.
Это не формальные названия, которые были приняты самими обществами. В чем была, собственно, разница с предыдущими обществами? Ничего этого нет. Поэтому мы можем судить о том, что между ними происходило, только по их мемуарам но только отчасти — мемуары дают очень мало информации и по их показаниям на следствии. Если говорить о событийной стороне истории тайных обществ, то в Петербурге членам было проще — они все жили в одном городе и могли периодически собираться. Северное общество при этом довольно вяло существовало где-то до 1824 года, потому что Трубецкой надолго уезжал за границу, Никита Муравьев женился, вышел было в отставку и жил в своем имении. Был некоторый разброд. В 1824-м состав Северного общества заметно обновился. И с их появлением в деятельности Северного общества возникает отчетливая литературная струя. Потом в восстании на Сенатской площади немножко скажется отсутствие у них военного опыта и банальной офицерской практичности. Они скорее будут вести себя как романтические герои, как литераторы, нежели как опытные офицеры, которые понимают, куда и как войска двинуть. С 1823 года у них очень активизировались совещания. Это была крупная ярмарка по оптовым закупкам, и под предлогом этой ярмарки можно было приехать в Киев и там, соответственно, собираться.
Карательная экспедиция лейб-гвардии Семеновского полка, 1905 год
В декабре 1905 года Мин во главе Семеновского полка усмиряет Московское восстание. лишь как проявление стихийного протеста солдат против жестокости своего полкового командира, представителя ненавистной. Семёновского Полка Восстание 1820. первое крупное выступление в царской армии против крепостного угнетения. Главная» Новости» Выступление семеновского полка аракчеевщина. Что такое СЕМЁНОВСКОГО ПОЛКА ВОССТАНИЕ 1820? первое крупное выступление в царской армии против крепостного угнетения.
Восстание Семеновского полка в 1820 году. С.Я. Штрайх
Щербатов желал этим сказать, что и офицеры Семеновского полка должны были принять участие в протесте солдат. Позднее, когда кн. Щербатов внук знаменитого историка М. Щербатова был разжалован в рядовые и отправлен для выслуги на Кавказ, он жил и спал вместе с солдатами, ел с ними из артельного котла, стал курить махорку, вообще старался ни в чем не отличаться от своих товарищей-солдат. С производством в унтер-офицеры и выше он умер на Кавказе штабс-капитаном в 1829 году кн. Щербатов всегда в образе жизни сообразовался с материальным положением беднейших из своих сослуживцев. Во время службы своей в Семеновском полку Щербатов делал пожертвования из собственных средств для увеличения солдатских артельных сумм.
Военно-судная комиссия под председательством А. Орлова признала кн. Щербатова виновным в одобрительном отзыве о благородном поведении семеновских солдат и в том, что позволял в своем присутствии нижним чинам забавляться неприличными шутками насчет полк. Присудили «наказать его на теле», по лишении чинов, дворянства и княжеского достоинства. Любопытно, что офицеры-семеновцы в письмах Щербатову высказывали уверенность в том, что, если бы он был в середине октября в Петербурге, то своим влиянием предупредил бы волнения солдат и последовавшее затем несчастье всего полка. Полковник Ермолаев, у которого нашли письма от солдат-семеновцев, переведенных в армию, был признан комиссией Орлова виновным в том, что «по выходе в отставку изготовив вчерне оскорбительное письмо» полк.
Шварцу; что на ученьях смеялся над полковым командиром при солдатах и в публике говорил о нем много дурного; что в письмах к бывшим семеновским солдатам выражал мнение о виновности их только в выходе 17 октября на площадь, а не на ротный двор; что добивался свидания с арестованными солдатами. Вследствие всего этого полковник Ермолаев был приговорен к смертной казни. За это Кошкарев приговорен к «лишению чести, имения и живота». Васильчикова о событиях 17-20 октября не согласны с строгой справедливостью. Казни эти не были совершены, но Вадковский, Ермолаев, Кошкарев и Щербатов содержались в заключении в Витебске, где они томились до 1826 года, когда Николай I приказал Щербатова и Ермолаева разжаловать в рядовые и сослать на Кавказ, а остальных отправить туда же без лишения чинов. Все эти 6 лет власти безуспешно пытались вытянуть у заключенных офицеров признания об участии офицеров-членов тайных обществ в подготовке восстания семеновцев, причем им обещаны были за доносы разные милости.
Семевским, справедливо полагающим, что офицеры Семеновского полка имели серьезные основания для тайных сношений с восставшими солдатами и что возможность условиться с последними относительно их показаний на допросах, не была для этих офицеров исключена. Семеновцы солдаты держали себя на допросах с достоинством, не называли имен, из их показаний нельзя было ничего установить во вред офицерам. Военно-судная комиссия признала виновными: трех рядовых второй роты и одного первой роты в подстрекательстве нижних чинов к неповиновению начальству и в ослушании, выразившемся словами и действием; 164 рядовых первой роты и 52 рядовых второй роты, не возвратившихся в казарму после выхода роты, в подании примера общего беспорядка; 172 человека роты его величества комиссия нашла виновными в нарущении порядка службы и неповиновении фельдфебелю; 147 рядовых фузелерной роты признаны виновными в следовании примеру других рот. В виду этого комиссия постановила: 220 солдат считать подлежащими смертной казни, а всех остальных выписать в армию. Приговор этот поступил на рассмотрение начальника гвардейской дивизии барона Розена, дежурного генерала главного штаба Закревского и командира гвардейского корпуса ген. Первые двое согласились, хотя и не во всем, с решением комиссии, Васильчиков нашел, что суд был очень снисходителен к солдатам.
Не требуя смертной казни для солдат, он предлагал усилить им наказание. Васильчиков «мнением полагал» наказать нескольких рядовых кнутом до 50 раз, других — щпицрутенами по 2 000 раз, иных —плетьми до 50 раз, около четырех сот человек «в уважение участия в сражениях и получения ран» — только прогнать через батальон сквозь строй шпицрутенов до трех раз и т. Остальных он великодушно предлагал разослать в армейские полки. Раздав так щедро солдатам тысячи палок и сотни кнутов, Васильчиков относительно Шварца полагал «вместо приговоренной ему судом казни, в уважение прежней отличной службы, лишить его штаб-офицерских чинов т. Комиссия Орлова нашла Шварца виновным в том, что он занимался во время церковных парадов обучением; не искал любви подчиненных и потому потерял доверенность офицеров и нижних чинов; в унижении привилегий, установленных в память военных действий, т. В виду этого комиссия признала Шварца подлежащим смертной казни.
Но царь нашел его только виновным «в несообразном выборе времени для учений и в нерешительности лично принять должные меры для прекращения неповиновения во вверенном ему полку» и велел отставить Шварца, от службы с тем, чтобы впредь никуда его не определять. Однако, Аракчеев через 2 года принял Щварца с чином полковника в корпус военных поселений, где нужны были командиры, умевшие доводить людей учением до смерти или до восстаний, кончавшихся массовыми расстрелами. В начале 1826 года Шварц получил отставку по прошению, а через год вел. Розен сообщает в своих записках, что Шварц все-таки дослужился до чина генерал-лейтенанта. В заключении своего «мнения» Васильчиков указывал на незакономерную снисходительность комиссии, судившей семеновских солдат, и на поведение семеновских офицеров, «обративших негодование своих солдат на полкового своего командира». Дело перешло в другое судилище, где решено было из 802 привлеченных солдат наказать около 6оо человек шпицрутенами в том числе из 216 солдат — десятого по жребию и плетьми.
Резолюцией царя, писанной рукою Аракчеева, было приказано: восемь солдат прогнать по 6 раз сквозь строй через батальон и отослать на работу в рудники; всех остальных разослать в армию, примем они должны присутствовать при наказании товарищей, наказании, представлявшем худший вид смертной казни. Этим не ограничилось правительство в своей мести семеновским офицерам и солдатам за дело 17 октября. О злопамятности Александра пишут все современники, расценивавшие его мстительность и жестокость хуже отцовской. Переведенных в армию всячески преследовали. Офицерам не давали отпусков и не позволяли выйти в отставку. Так, М.
Бестужеву-Рюмину позднее деятельный участник заговора 1825 года на юге не позволили поехать домой для свидания с отцом в виду смерти матери. Тютчев признавался впоследствии, что, «просивщись в отставку и получив на все отказ, в отчаянии решился, чего бы ни стоило, выйти из сего положения». Через 5? Каховский в письме к Николаю I из Петропавловской крепости говорил о мстительности правительства по отношению к семеновским офицерам, указывая на то, что по переводе офицеров в армию «тайно отняты у них права, данные дворянской грамотой, и те, которые просили себе отставку, отставлены от службы по неспособности и по слабости ума». Что касается солдат, то, по удостоверению официального историка семеновского восстания, генерала М. Богдановича, — «судьба нижних чинов, переведенных в армию, была горестна.
Там смотрели на них, как на людей, совершивших самое важное преступление, и столь уважаемое прежде имя семеновцев, для некоторых из новых их командиров, сделалось однозначущим с именем мятежников. Малейшие их проступки были непростительны в глазах начальников, усердных не по разуму, либо думавших, преувеличенною, взыскательностью, угодить государю». В июле 1821 г. Еще раньше велено было детей бывших семеновцев, отданных в кантонисты, никуда на службу не назначать, иметь за ними особенный присмотр, о каждом их проступке доносить инспекторскому департаменту. В связи с семеновской историей Васильчиков придумал учредить в гвардии тайную полицию для наблюдения за поведением и образом мыслей солдат и офицеров. Волконскому, — есть, по моему мнению, вещь необходимая.
Я не считаю нужным высказывать вам, как подобная мера мне противна, но теперь таковы обстоятельства, что надо заставить молчать свои предубеждения и удвоить бдительность надзора». Через несколько недель он снова писал Волконскому, что «ежедневно чувствует необходимость учреждения» в гвардии «хорошо организованной тайной полиции», которая сумеет предупредить злонамеренную агитацию таких «болтунов», как Пестель и др. При этом, он сам заявлял, что «все тревожные сведения полиции вызываются жадностью агентов, которые, чтобы поддержать свое достоинство и добыть денег, выдумывают, что им вздумается». В конце концов, тайная полиция при гвардии была учреждена и начальником «мерзавцев» был назначен некий Грибовский, усердно взявшийся лично наблюдать за настроением офицеров и насадивший своих шпионов для наблюдения за солдатами всюду, где они бывают, вплоть до бань. Следить было за чем. Не успело еще начальство опомниться от событий 17—19 октября, как было повергнуто в ужас другим происшествием.
В конце октября 1820 года на дворе Преображенских казарм была найдена прокламация следующего, очень интересного содержания: «Божиим благоволением приношу жалобу от Семеновского полка Преображенскому полку за притеснение оных начальниками. Господа воины Преображенского полка. Вы почитаетесь первый полк Российский, потому вся Российская Армия должна повиноваться вам. Смотрите на горестное наше положение! Ужасная обида начальников довела весь полк до такой степени, что все принуждены оставить орудие и отдаться на жертву злобе сих тиранов, в надежде, что всякий из воинов, увидя невинность, защитит нас от бессильных и гордых дворян. Они давно уже изнуряют Россию чрез общее наше слепое к ним повиновение.
Ни венского князя, ни всех вельмож не могли упросить, чтоб выдали в руки тирана своего начальника, для отомщения за его жестокие обиды; из такового поступка наших дворян мы, все российские войска, можем познать явно, сколь много дворяне сожалеют о воинах и сберегают тех, которые им служат; за одного подлого тирана заступились начальники и весь полк променяли на него. Вот полная награда за наше к ним послушание! Истина: тиран тирана защищает! У многих солдат от побоев переломаны кости, а многие и померли от сего! Но за таковое мучение ни один дворянин не вступился. Скажите, что должно ожидать от царя, разве того, чтобы он нас заставил друг с друга кожу сдирать!
Поймите всеобщую нашу глупость и сами себя спросите: кому вверяете себя и целое отечество и достоин ли сей человек, чтоб вручить ему силы свои, да и какая его послуга могла доказать, что он достоин звания царя? И если рассмотрите дела своего царя, то совершенно не вытерпите, чтобы публично не наказать его! Александр восстановлен на престол тиранами, теми, которые удавили отца его Павла. Войско, или вы, в то время были в таких же варварских руках, в каких и ныне находится. Граждан гоняли к присяге в признании государя Александра, но присяга сия не вольная, а потому Бог от народа оную не принимает, ибо всякий гражданин и солдат для избежания смерти обязан принять присягу! Следственно, царь никто иной, значит, как сильный разбойник.
Он не спрашивает народа, что желают ли его признать царем, или не желают; а военную силу побуждает называть себя царем, — поныне берет в жертву наши головы и угнетает отечество; точно так как разбойник поступает со встретившимся путешественником. Он его грабит, и великая милость, если ограбленного оставит живого! Неужели и вы, господа воины, должны просить царя, как разбойника, о помиловании себя тогда, когда он без вашей силы не в состоянии обидеть вас? Страшитесь, чтоб он не приказал вам самих себя пересечь кнутом. Не напрасно дворяне почитают воинов скотами, ибо воины себя не спасают от несчастия, а сами себе соделывают оное! Удивительное заблуждение наше!
У государя много войска, но это вы сами и есть, а потому вы составляете силу государя, без вашего же к нему послушания он должен быть пастухом. Потому войско должно себя почитать в лице царя, ибо оно ограждает своими силами отечество, а не царь. Царь же значит приставник или сторож всеобщего имущества и спокойствия; но вы, воины, почитаете его не только полным владетелем имущества, но и в жизни вашей хозяином. Жалуйтесь, что солдатская жизнь несносная; но жалуйтесь себе и на себя, ибо от самих вас бедствие происходит. Беспечность и слабость к царю навлекла на вас великое несчастие: если и еще продолжите не радеть о своем благе, то сделаетесь виною своей погибели. Бесчестно Российскому войску содержать своими силами царя.
Лучшие офицеры, личная гвардия государя сказала свое «нет» творящемуся в стране. Несмотря на то, что полк находился в заточении под усиленной охраной, весь Санкт-Петербург пребывал в изрядной тревоге. Аракчеев и его помощники понимали, что пока они легко отделались. Ведь возьми семёновцы оружие в руки, столица утонула бы в крови. И даже безоружных арестантов царские сановники боялись, как огня. А вдруг те чего удумают и захотят вырваться на свободу? Город буквально кишел войсками и полицией, донесения из крепости доставлялись аракчеевским генералам каждые полчаса специальными нарочными. По сути, российская столица пребывала на военном положении. Хотя гвардейцы Семёновского полка, воспитанные в духе либерализма, изначально даже и не думали браться за оружие.
Поэтому в истории мятеж этого воинского подразделения называют одним из самых бескровных, но одновременно и самых громких антицарских выступлений того времени. После «бури» Когда Александр Первый, находившийся тогда за границей, узнал о восстании Семёновского полка, то был в ярости. И несмотря на трепетное отношение к своему «детищу», дал Аракчееву так называемый «карт-бланш» в наказании бунтовщиков. Тут уже Аракчеев отыгрался на семёновцах, как мог. Большинство зачинщиков мятежа прогнали сквозь строй или били кнутами, а затем отправили на каторгу. Многих рядовых солдат направили служить в другие полки без права отставки даже по окончании срока службы. Часть передовых и перспективных офицеров, по сути, сослали в отдалённые гарнизоны на самых окраинах страны так же без права на отставку и даже отпуск. Был даже наложен запрет представлять их к наградам, несмотря ни на какие героические действия. Помимо этого, за сосланными офицерами был установлен секретный полицейский надзор, а четверо самых активных участников бунта были преданы военному суду.
Он требовал от подчиненных беспрекословного выполнения всех его распоряжений, ввел строгую муштру и вернул телесные наказания, с презрением относился к чувствам личного достоинства других и совершенно не умел выстраивать отношения с подчиненными. Муштра в полку Муштра в полку С первых же дней он возобновил телесные наказания. Героев Отечественной войны опять начали сечь. А отмеченных наградами, которых по Уставу нельзя было подвергать телесным наказаниям, Шварц унизительно щипал за нос, дёргал за усы.
Каждый день — смотры, муштра. За малейшие недочеты — телесные наказания. За 7 месяцев 44 человека в общей сложности получили 14 250 шпицрутенов, это в среднем по 300 ударов. В полку даже появились дезертиры, а ведь раньше такого никогда не было.
Генерал от инфантерии и военный писатель Павел Петрович Карцов писал: «Шварц в минуту запальчивости никогда не мог удержать своих порывов и обыкновенно, вместо того, чтобы приказать взыскать с виновного, производил наказание сам, на месте проступка. Впрочем, не столько мера, сколько форма его наказаний была предосудительна; она-то и была главной причиной общего в полку негодования, день ото дня возраставшего. Например, Ф. Шварц мог провести провинившегося солдата перед строем, приказав всем сослуживцам плевать ему в лицо.
И подобные унизительные наказания он придумывал регулярно, что не добавляло ему симпатий. Измучив солдат постоянными военными смотрами, репетициями парадов и бессмысленными упражнениями на плацу, командир полка сам спровоцировал бунт». Полковник Ф. Шварц Кадр из сериала "Союз спасения.
Время гнева" Полковник Ф. Время гнева" Солдатский бунт Такое отношение, помимо жестокости принижающее личные достоинства человека, вызвали недовольство среди нижних чинов полка. Вечером 16 октября 1820 года солдаты первой роты, которая называлась «государевой», самовольно построилась «на перекличку», потребовали ротного командира и обратилась к нему, выражая мнение всего полка. Каких-либо противоправных действий никто не совершал.
О случившемся в полку было доложено начальству, но вместо того, чтобы разбираться, роту семеновцев окружили двумя ротами другого полка, всех арестовали и препроводили в Петропавловскую крепость. Кадр из сериала "Союз спасения. Время гнева" Кадр из сериала "Союз спасения. Время гнева" Солдаты других рот Семеновского полка решили поддержать товарищей и добиться их освобождения — ведь те не совершили ничего противозаконного.
Они требовали либо освободить арестованных, либо посадить всех. Бунт длился 4 дня, в результате был арестован весь полк, хотя никакого сопротивления бунтовщики не оказывали. Александра Iтогда в Петербурге не было, «усмирением» бунтовщиков занимался Петербургский генерал-губернатор М. К государю с донесением был послан адъютант П.
Вступление русских войск в Париж в 1814 году. Художник Алексей Кившенко Вступление русских войск в Париж в 1814 году. Художник Алексей Кившенко Это новое понимание мира и себя, вера в справедливость и светлое будущее особенно сильны были среди солдат Семеновского полка. Элитный Семеновский полк Семёновский полк являлся элитным. Он, как и Преображенский полк, был создан Петром I, и по-прежнему эти гвардейские полки подчинялись непосредственно государю.
Офицерами в них служили родовитые дворяне из известнейших фамилий, обладающие строгими представлениями о чести и достоинстве. Солдат отбирали из самых крепких и толковых рекрутов. Семёновцы и преображенцы являлись ударной силой русской армии еще во времена Северной войны, а недавно они героически сражались с войсками Наполеона. В мирное время семеновцы охраняли императорские резиденции. Александр I являлся шефом полка, он командовал им, когда еще был цесаревичем.
Отношения офицеров к солдатам было уважительным, в полку практически не применялись телесные наказания. При этом солдат обучали грамоте, прививали манеры, заботились об их быте, организовывали обеды для тех, кто целый день был на службе, из казны им выплачивались пенсии. И солдаты уважали и слушались своих офицеров. По всем параметрам это был образцовый полк. Командовал полком генерал-адъютант Яков Алексеевич Потемкин, который принял полк во время Отечественной войны.
Храбрый офицер и достойный человек, он с уважением относился к своим подчиненным, как к офицерам, так и к солдатам. В обращении с ними он был дружественно вежлив, менее строг и взыскателен, чем командиры других полков. Солдаты любили своего командира и несмотря на отсутствие строгости, дисциплина в полку от этого не страдала. Яков Алексеевич Потёмкин. Джордж Доу Яков Алексеевич Потёмкин.
Джордж Доу Александр I к тому времени уже распростился со многими либеральными идеями своей юности, зато был обеспокоен вопросами обеспечения государственной безопасности. В армии назрела военная реформа, и ее проведение император доверил генералу Аракчееву, имевшему влияние на императора. Он был сторонником строгой дисциплины и муштры, считая, что это лучшее средство против вольнодумства. Совместно с великим князем Михаилом Павловичем он убедил императора, что генерал Потёмкин, «по излишнему мягкосердию» не способен командовать полком. Поэтому в апреле 1820 года Я.
Потёмкин получил новое назначение - в гвардейскую бригаду в Рязани, а Семеновский полк принял полковник Шварц. Худшая кандидатура для семеновцев Фёдор Ефимович Шварц был храбрый офицер. Он водил солдат в штыковую атаку при Бородино, но худшей кандидатуры для командования элитным гвардейским полком отыскать было трудно.
[BadComedian] - Союз Спасения (ПРОТЕСТ НА КОЛЕНЯХ)
Восстание Семеновского полка в 1820 году. Восстание солдат в Гвардейском Семеновском полку. Эта "новость" не поколебала семеновцев, ответивших, что они "под Бородином и не шесть видели!". После некоторых колебаний князь Васильчиков утром 18 октября 1820 года вынужден донести о бунте Семеновского полка Александру I, и тот срочно отдал распоряжение. История так называемого "бунта Семеновского полка» 1820 г. и настоящее время довольно разъяснена многими обнародованными документами и рассказами современников. В декабре 1905 года Мин во главе Семеновского полка усмиряет Московское восстание.
Мятеж Семёновского полка: элита русской армии едва не перевернула историю России
Главная» Новости» Выступление семеновского полка аракчеевщина. Впоследствии, и декабрист Рылеев будет вспоминать восстание Семеновского полка как упущенную возможность хорошей встряски аракчеевского режима. В 1820 году Семёновский полк прославился первым в России осмысленным массовым выступлением солдат. ПРИМЕЧАНИЕ: В декабре 1905 года Мин во главе Семеновского полка усмиряет Московское восстание. В декабре 1905 года Мин во главе Семеновского полка усмиряет Московское восстание. Прологом к восстанию декабристов считается бунт Семеновского полка.
Семеновский полк: история части от Петра Первого до наших дней
Остальные роты решили заступиться за товарищей и выказали непослушание явившемуся высшему начальству, потребовали освобождения товарищей из-под ареста или отправить в крепость весь полк. Начальство приняло второй вариант. Под конвоем казаков, без оружия, полк проследовал в Петропавловскую крепость. Эти события, продолжавшиеся четыре дня, произошли в отсутствие государя, который тогда находился на конгрессе в Троппау. Распоряжения исходили от комитета, составившегося из Санкт-Петербургского генерал-губернатора Милорадовича , генералов Васильчикова и Закревского. О событиях в полку каждые полчаса слались со специальными нарочными донесения Милорадовичу, «все меры для сохранности города были взяты. Через каждые полчаса, — вспоминает современник событий, — сквозь всю ночь являлись квартальные [в штаб-квартиру Милорадовича], через каждый час частные пристава привозили донесения изустные и письменные… отправляли курьеров, беспрестанно рассылали жандармов, и тревога была страшная…». К государю с донесением был послан Чаадаев , адъютант командира гвардейского корпуса после этого поручения он подал в отставку. Полк был усмирен, «государева рота» загнана в Петропавловку.
Наказание[ ] «…Нижние чины, — вспоминал И. Якушкин , — были развезены по разным крепостям Финляндии; потом многие из них были прогнаны сквозь строй, другие биты кнутом и сосланы в каторжную работу, остальные посланы служить без отставки, первый батальон — в сибирские гарнизоны, второй и третий размещены по разным армейским полкам.
Их пример подействовал и на нижние чины: и простые рядовые возымели высокое мнение о звании телохранителей государевых. Семеновец в обращении с знакомыми между простонародья был несколько надменен и всегда учтив. С такими людьми телесные наказания скоро сделались ненужны. Всё было облагорожено так, что, право, со стороны любо-дорого было смотреть. Развитие событий [ править править код ] Весной 1820 года великий князь Михаил Павлович и граф А. Аракчеев добились перемещения Потёмкина , представив его Александру I «неспособным, по излишнему мягкосердию, командовать полком». На его место был назначен ставленник Аракчеева по имени Фёдор Шварц. Солдаты роты Его Величества , недовольные непомерной строгостью и взыскательностью нового полкового командира, собрались вечером 16 октября [1] , самовольно «вышли на перекличку», отказались идти в караул, требовали ротного командира и не хотели расходиться, несмотря на увещания начальства; тогда эта рота была окружена двумя ротами лейб-гвардии Павловского полка и посажена в Петропавловскую крепость.
Остальные роты решили заступиться за товарищей и выказали непослушание явившемуся высшему начальству, потребовали освобождения товарищей из-под ареста или отправить в крепость весь полк. Начальство приняло второй вариант. Под конвоем казаков, без оружия, полк проследовал в Петропавловскую крепость. Эти события, продолжавшиеся четыре дня, произошли в отсутствие государя, который тогда находился на конгрессе в Троппау.
С такими людьми телесные наказания скоро сделались ненужны.
Всё было облагорожено так, что, право, со стороны любо-дорого было смотреть. Развитие событий Весной 1820 года великий князь Михаил Павлович и Аракчеев добились перемещения Потёмкина, представив его Александру I «неспособным, по излишнему мягкосердию, командовать полком». На его место был назначен ставленник Аракчеева по имени Шварц. Солдаты роты Его Величества , недовольные непомерной строгостью и взыскательностью нового полкового командира, собрались вечером 16 октября [1] , самовольно «вышли на перекличку», отказались идти в караул, требовали ротного командира и не хотели расходиться, несмотря на увещания начальства; тогда эта рота была окружена двумя ротами лейб-гвардии Павловского полка и посажена в Петропавловскую крепость. Остальные роты решили заступиться за товарищей и выказали непослушание явившемуся высшему начальству, потребовали освобождения товарищей из-под ареста или отправить в крепость весь полк.
Начальство приняло второй вариант. Под конвоем казаков, без оружия, полк проследовал в Петропавловскую крепость. Эти события, продолжавшиеся дня четыре, произошли в отсутствие государя, который тогда находился на конгрессе в Троппау. Распоряжения исходили от комитета, составившегося из санкт-петербургского генерал-губернатора Милорадовича , генералов Васильчикова и Закревского. О событиях в полку каждые полчаса слались со специальными нарочными донесения Милорадовичу, «все меры для сохранности города были взяты.
Баррикады в Москве 1905. Карательная Экспедиция Семеновского полка 1905. Карательная Экспедиция Семеновского полка 1905 год. Кронштадтское восстание 1905.
Штурм Кронштадта 1921. Сенатская площадь 14 декабря 1825 года. Ладюрнер Адольф Игнатьевич. Восстание на Сенатской площади в Петербурге 14 декабря 1825 г.
Восстание Парижской Коммуны 1871. Парижская коммуна 1871. Революция 1871 года во Франции. Преображенский полк восстание Декабристов.
Черногорско-турецкая война 1876-1878. Черногорско-турецкая война. Сербо-Черногорско-турецкая война. Черногорско-турецкая война 1785—1796.
Лейб гренадеры 1825. Сумской Гусарский полк форма 1914. Лейб-казачий полк Висковатов. Висковатов гусарские полки 1812.
Павлоградский Гусарский полк 1845. Ландсхутская битва. Асперн-Эсслингская битва. Битва при Асперне 1809.
Асперн-Эсслингская битва Наполеон. Португальская революция 1820-1823. Португальская революция 1820-1823 карта. Участники испанской революции 1820.
Кружки 1820-1830 годов. Гуляния при Петре 1. Праздник Петербург 18 век. Народные гуляния в Петербурге в 18 веке.
Горожане при Петре 1. Провозглашение Парижской Коммуны. Ланская коммуна. Бунты 18 века в России.
Декабрьское вооружённое восстание в Москве 1905. Декабрьская восстание в Москве 1905г,. Декабрьское восстание 1905 года в Москве Савицкий. Карательная Экспедиция лейб-гвардии Семеновского полка, 1905.
Гвардейский Семеновский полк 1905 года. Семеновский полк карательная Экспедиция. Союз спасения Сенатская площадь. Московский полк Союз спасения.
Союз спасения Московский полк 1825г.
СЕМЁНОВСКОГО ПОЛКА́ ВЫСТУПЛЕ́НИЕ 1820
Семёновского Полка Восстание 1820. первое крупное выступление в царской армии против крепостного угнетения. 2 ноября 1820 г. царь в Австрии, подписал указ, коим решалась судьба Семеновского полка. Главная» Новости» Восстание семеновского полка в 1820 году.