Иммануи́л Кант — немецкий философ, один из центральных мыслителей эпохи Просвещения. Всесторонние и систематические работы Канта в области эпистемологии, метафизики.
Наследие «чистого разума»: как Кант повлиял на современную науку
Кант был первым, кто посчитал, что представление о них возникает с рождения. Россия, по сравнению с другими странами, сделала самый большой вклад в увековечивание памяти философа Иммануила Канта. Калининград – город, в котором родился, жил и скончался немецкий философ Иммануил Кант. Иммануил Кант — самый русский из европейских и самый европейский из русских философов. Он родился и всю жизнь работал в Кенигсберге — сегодня это Калининград, несколько лет даже был российским подданным. Иммануил Кант (Kant) (1724-1804) — немецкий философ, основатель «критицизма» и «немецкой классической философии»; профессор университета в Кенигсберге, иностранный почетный член Петербургской АН (1794). Событие, в котором принимают участие более 500 учёных из 23-х стран, посвящено 300-летию со дня рождения Иммануила Канта.
Кант — наш! Великий философ до сих пор будоражит умы публичных лиц в России
Зампредседателя Комитета Совета Федерации по международным делам Владимир Джабаров напомнил канцлеру ФРГ Олафу Шольцу о том, что Иммануил Кант был подданным Российской империи. В частности, фотографию оскверненного монумента опубликовала на своей странице в Facebook вдова композитора Микаэла Таривердиева Вера Таривердиева: «Ночью неизвестные облили могилу Иммануила Канта краской. Хочешь знать что значит КАНТ? тогда слушай до конца. -а, м. 1. Вшитый цветной шнурок, узкая полоска ткани по краю или шву одежды. Кем был философ – Самые лучшие и интересные новости по теме: Иммануил Кант, биография, знания на развлекательном портале
Иммануил Кант знаменитые цитаты
- Иммануил Кант — подданный Российской империи - Статьи
- «Откреститесь православным крестом от этого вражьего имени»
- Великий мыслитель – Иммануил Кант
- Шольц утверждает, что Россия стремится присвоить себе Канта и его работы
Форма обратной связи
- Кант, Иммануил
- Шольц утверждает, что Россия стремится присвоить себе Канта и его работы — РТ на русском
- Шольц утверждает, что Россия стремится присвоить себе Канта и его работы — РТ на русском
- Кант Иммануил — узнай главное на ПостНауке
- Восемь мифов об Иммануиле Канте: человеческий фактор
- Кант является совершенным "инструментом" для рассмотрения проблемы зла
Новая экспозиция, первая книга, премьера лекции и стендап
Анализ математического знания приводит Канта к выводу, что его содержание составляют положения, обладающие строгой всеобщностью и необходимостью. Но такие положения а без них невозможна наука не могут быть почерпнуты из опыта, дающего основания лишь для индуктивных выводов, которым недоступна аподиктическая всеобщность. Следовательно, положения чистой математики априорны, то есть независимы от опыта. Признание априорности чистой математики — необходимый, но, с точки зрения Канта, недостаточный вывод. Необходимо также объяснить, как в этой системе априорных положений возможно приращение знания.
Рационалисты 17—18 вв. Кант не отрицает наличия априорных аналитических суждений, но показывает, что они не ведут к приращению знания. Поэтому, чтобы понять реально совершающееся умножение математических знаний, необходимо признать существование априорных синтетических суждений, в то время как рационалисты рассматривали все синтетические суждения как апостериорные, то есть опытные. Кант ставит основополагающий вопрос: как возможны синтетические суждения априори?
Поскольку такие суждения не могут быть почерпнуты из опыта, из чувственных восприятий окружающих вещей ибо в таком случае они не были бы априорными , следует признать существование априорных чувственных созерцаний, образующих источник синтетических суждений априори. Такими априорными чувственными созерцаниями являются, согласно учению Канта, пространство и время. И здесь Кант решительно расходится с рационалистами, утверждавшими, что априорные созерцания, или интеллектуальная интуиция, присущи только разуму. Кант же, напротив, отвергает понятие интеллектуальной интуиции и тем самым рационалистическое понимание априорного как имеющего сверхопытное применение, то есть позволяющее постигать трансцендентное.
Априорное знание, утверждает Кант, не выходит за границы возможного опыта, оно носит не сверхопытный, а доопытный характер. Вслед за анализом природы математического знания Кант ставит вопрос: как возможно чистое естествознание? Последнее, в отличие от чистой математики, содержит в себе не только априорные положения, но и эмпирические по своему происхождению понятия материя, движение, притяжение и т. Априорные понятия, каковыми прежде всего являются категории, сами по себе лишены содержания, они служат для синтеза чувственных данных, для формирования опыта, который не сводится к совокупности чувственных данных, но представляет собой их категориальный синтез, поскольку содержит в себе представление о причинно-следственных, необходимых отношениях.
В этой связи Кант отграничивает суждения опыта от суждений восприятия, которые лишь фиксируют чувственно воспринимаемое. Настаивая на несводимости априорных, то есть теоретических, положений к чувственным данным, доказывая применимость априорных суждений лишь в рамках опыта, Кант характеризует априоризм как теорию опытного познания. Анализ единства априорного и эмпирического приводит Канта к постановке вопроса о логике науки, которую он называет трансцендентальной логикой. Трансцендентальным в противоположность трансцендентному Кант называет не сверхопытные, а доопытные априорные положения, поскольку они применяются только в сфере опыта.
Трансцендентальная логика, в отличие от обычной, формальной логики, не отвлекается от всякого содержания, а, напротив, исследует содержательные формы знания, условия их возможности. Одним из основных таких условий является трансцендентальная апперцепция — единство самосознания познающего субъекта, которая предшествует каждому акту познания, так же, как и эмпирическому самосознанию, и поэтому может быть лишь доопытным, априорным единством самосознания субъекта. Последний раздел трансцендентальной логики — трансцендентальная диалектика, толкуемая как логика иллюзий, в которые впадает разум, поскольку он постоянно стремится выйти за пределы опыта. Это стремление — источник всех метафизических систем, их претензий на сверхопытное знание.
Несостоятельность этих стремлений, однако, не означает, что основные идеи метафизики мир как целое, свобода, предшествующая необходимости, субстанциальность души, Бог должны быть отброшены. Эти идеи имманентны разуму, они являются регулятивными принципами познания, осуществляют высший синтез знаний, приобретаемых рассудком. Метафизика является высшей культурой разума, без которой немыслимо его существование. Необходимо, однако, создание метафизики как науки, как системы априорных синтетических суждений, которые не претендуют на познание трансцендентного.
Это значит, что идеи метафизики никоим образом не указывают на существование того, что в них мыслится, то есть их мыслимое содержание может быть лишь предметом веры, необходимость которой обосновывает метафизика Канта. Отсюда понятно его убеждение: «Мне пришлось ограничить aufheben знание, чтобы освободить место вере... Речь идет не об ограничении познания природы или общества, а об ограничении претензий разума на познание метафизической реальности, которая принципиально недоступна познанию. Одним из важнейших разделов трансцендентальной диалектики является учение об антиномиях, то есть противоречиях, в которые неизбежно впадает разум в своих попытках постигнуть сверхопытное.
Каждая антиномия состоит из тезиса и антитезиса, причем оба эти положения в равной мере доказуемы. Так, тезис одной из антиномий утверждает, что существует «свободная причинность», то есть свобода как начало причинного ряда. Антитезис, напротив, утверждает, что нет никакой свободы, и все совершается по законам природы. Антиномии, которые представляют собой предвосхищение проблем диалектики, кажутся неразрешимыми противоречиями.
Однако Кант полагает, что они вполне разрешимы, если учесть, что, кроме чувственно воспринимаемой реальности существует трансцендентный мир «вещей в себе» и человек представляет собой не только явление природы, но и «вещь в себе». В таком случае антиномия свободы и необходимости вполне разрешима: человек как «вещь в себе» свободен, но он же подчинен необходимости как явление, природное существо.
На протяжении своей университетской жизни Канту приходилось писать эпитафии умершим коллегам. Интересно то, что Кант выражал через каждое стихотворение собственные философские мысли: В честь доктора Лестока, военного советника и профессора права в Кёнигсберге 1780 Так ход вещей у каждого изображён в глазу, Как отражение его рисует, природой, что дано ему. Иному это кажется обманом ради смеха или плача, Один живёт лишь наслажденьями, другой — для видимой удачи. Да будет правило одно, у сердца не отнять которого: Будь человечным, честным, верным и с чистой совестью! Игра — всё остальное, Ведь мудрецом и человеком быть — для смертных слишком много!
Памятник Канту с Альтштадской кирхой. Цветная гравюра по дереву. Клоц по рисунку Г. Музей города Кёнигсберга. Миф седьмой: Кант любил одиночество В 46 лет Кант в 1770 г. Дважды, в 1786 и 1788 г. В 1783 г.
Кант купил свой дом на Принцессин-штрассе возле Замка. Именно в этом доме жизнь его приняла окончательные очертания. В нем проходили знаменитые обеды, оттуда он выходил на свои не менее знаменитые прогулки, причём этому правилу он не изменял даже тогда, когда находился уже в преклонном возрасте. Кант никогда не любил обедать в одиночестве, но всегда за беседой. Такие обеды продолжались два, а то и три часа. Пока философ был беден, он предпочитал обедать в трактире, где всегда находились собеседники. Приобретя дом, Кант приглашал к обеду своих друзей из числа кенигсбергской знати или купцов и слышал множество интересного, что происходило за пределами Кёнигсберга.
Заботясь о том, чтобы компания за столом не распадалась, Кант сформулировал полезное для всех правило — число гостей за столом не должно быть меньше числа граций, но ни в коем случае не больше числа муз. Наиболее распространенные варианты утверждают, что это три или четыре. Кант, без сомнения, имел в виду эти числа, отчего получалось, что вместе с хозяином за столом не должно быть меньше 4-5 человек, в противном случае, беседа не получит нужного разнообразия и может оказаться скучной. Основное правило собравшихся было таково: беседовать обо всё чём угодно, но только не о философии. Сцена из жизни Кант и его гости за обедом.
Лестная надежда, что я доказал свою пригодность к академическому служению этим наукам, но более всего всемилостивейшее расположение Вашего Императорского Величества оказывать наукам высочайшее покровительство и благосклонное попечительство побуждают меня верноподданнейше просить Ваше Императорское Величество соблаговолить милостиво определить меня на вакантный пост ординарного профессора, уповая на то, что академический сенат в рассуждении наличия у меня необходимых к сему способностей сопроводит мою верноподданнейшую просьбу благоприятными свидетельствами» Желаемую должность Иммануил Кант тогда не получил. Российским подданным он оставался до июля 1762 года.
Вокруг философа сложился кружок русских офицеров, среди его гостей был и Григорий Орлов. Взгляды Иммануила Канта тогда стали предметом дискуссий.
Ошибка в тексте?
Кант Иммануил
| Иммануил Кант как создатель „научной” русофобии: ss69100 — LiveJournal | Почему Шольц запретил Путину цитировать Канта. Канцлер ФРГ Шольц обвинил РФ в попытке присвоить труды и наследие философа Канта. |
| Кант: краткая биография известного философа. | Иммануи́л Кант — немецкий философ, один из центральных мыслителей эпохи Просвещения. Всесторонние и систематические работы Канта в области эпистемологии, метафизики. |
| "Кто покоится в могиле Иммануила Канта?" | Статьи | Известия | В честь 300-летия Иммануила Канта участники подкаста «Собрались с мыслями», который на Первом канале ведет глава Синодального отдела по взаимоотношениям. |
| Кто такой Иммануил Кант? | Международный Кантовский конгресс приурочен к 300-летию со дня рождения Иммануила Канта — основоположника немецкой классической философии. |
| Кто такой Кант и что он сделал. Краткая биография Иммануила Канта | Кант был первым, кто посчитал, что представление о них возникает с рождения. |
Кто такой Иммануил Кант
- Критика чистого разума
- Математика без преувеличения
- Кант, Иммануил | Virtual Laboratory Wiki | Fandom
- Иммануил Кант: биография и учение великого философа
Иммануил Кант 330 лет со дня рождения
Кроме суждений эстетических мы руководимся еще суждениями телеологическими, оцениваем все с точки зрения целей. Теоретический разум объясняет нам все механически, но разум практический рассматривает все механически произведенное, как назначенное для высших целей. С этой точки зрения Кант рассматривает историю, утверждая, что даже борьба и затруднения, в которых оказывался человек, в конце концов содействовали развитию его высших способностей. В нравственном отношении человек характеризуется независимостию, но в действительности это качество принадлежит человеку лишь в том случае, если бы на самом деле желает и действует разумно, т. Нравственный закон, по Канту, есть в сущности безусловный разум, ничему не подчиненный и в себе самом имеющий последнее основание. Но, как таковой, безусловный разум не совпадает ни с отдельными единичными стремлениями и наклонностями индивидуумов, ни с суммою их.
В таком случае, что же он такое? Этот вопрос естественно направляет мысль к тому, чтобы человеческий разум вывести из высшего принципа, из божественного перворазума и таким образом связать автономию человека с теономиею, его свободу с его зависимостию от Бога. Кант мог бы, идя последовательно, истолковать таким образом нравственность из религии, но Кант не сделал этого. Кант остановился на независимости практического разума, т. Здесь естественно должен был напрашиваться вопрос, в чем лежит причина той дисгармонии, которая фактически открывается между отдельными человеческими разумными существами и разумом, как таковым, или между действительными желаниями разума и его чистою волей, как она находит себе выражение в нравственном законе?
Ответ таков: человек не есть только разумное существо, но он есть еще существо чувственное, и как его теоретический разум весь материал для своего познания должен получить из чувственного мира, так его практический разум — вопреки столь резко утверждаемой его независимости — в конкретных требованиях и действиях опять-таки связан с чувственною стороной человеческой природы. Нравственный закон, как таковой, содержит в себе только форму поведения всеобщая значимость правил ; если он проявляется в действиях, то материал должен быть дан отвне — из чувственного мира, ближайшим образом из чувственных естественных стремлений. Эта реализация всеобщего разума, который возвещает себя индивидуумам, как постулат в нравственном законе, таким образом in соncreto всегда связана с условиями, которые лежать совсем не в разуме, но прямо противоположны ему и находятся в чувственности. Такая чувственность для реализации чистого разума служит необходимым материалом и субстратом и вместе с тем вечным препятствием, которое не позволяет никогда достигнуть дели. Подобно тому, как в локомотиве трение, сопротивление материи служит необходимым субстратом и вместе неизбежным препятствием поступательного движения колес, так в кантовской морали чувственность для разума есть необходимое средство и неизбежное препятствие для его самостоятельной реализации; поэтому независимость разума не есть действительность, но всегда только идеал, задача, постулат, осуществление которого в бесконечном процессе есть вечно werdende и никогда seinde.
В практической области происходит, следовательно, то же, что в теоретической: как там бесконечное никогда не есть действительно познанный предмет, но всегда только регулятивный принцип, вечно достигаемый и никогда недостижимый идеал знания, так здесь безусловная независимость есть всегда только задача, идеал для действия; отсюда собственно можно было бы сделать такое заключение, что вообще бесконечное и безусловное не есть реальность, но только осуществляемое или лучше только становление, стремление. Кант не пошел столь далеко; напротив, обсуждаемое отношение разума и чувственности он сделал исходным пунктом для того, чтобы вывести нравственную веру в Бога и бессмертие. Прежде всего существование нравственного закона утверждает, по Канту, существование свободы. Долг — великое, возвышенное слово. Происхождение долга может быть только в том, что возвышает человека над самим собою, как частию чувственного мира, и что связывает его с порядком вещей чисто интеллектуальных.
Началом долга может быть только личность, т. Есть ли хотя один человек, сколько-нибудь честный, который не отказался бы когда-нибудь от лжи хотя бы и безвредной, единственно затем, чтобы не презирать самого себя? Не поддерживается ли человек, пораженный крупным несчастием, сознанием того, что он сохранил в нем свое человеческое достоинство? Человек живет и не хочет сделаться недостойным жизни. Эта идея достоинства, понятно, неотделима от идеи свободы.
Но это свое достоинство человек не может поднять на ту высоту, которая рисуется ему как идеал, и затем между нравственным достоинством человека и его внешним положением не редко оказывается несоответствие: праведник страдает, а нечестивый благоденствует. Эти факты, по Канту, обусловливают постулаты бессмертия души и бытия Божия. Деятельность человека, как существа чувственно-разумного, имеет своею целию достижение высочайшего блага, каковая цель распадается на две частные цели: 1 святость или добродетель, 2 счастие. Для достижения первой цели требуется бесконечное усовершенствование. Отсюда следует, что бессмертие души есть необходимый постулат идеи высочайшего блага, поскольку в нее входит понятие высочайшего нравственного совершенства.
Второй цели человек не может достигнуть своими силами. Должно, чтобы было такое существо, которое бы хотело и могло произвести гармонию между счастием и добродетелию. Желание произвести такую гармонию заставляет предполагать в этом существе благость, святость, правду, а возможность произвести ее заставляет предполагать в нем всемогущество, всеведение, вечность, неизменность и т. Таким образом бытие Бога и бессмертие души суть постулаты нравственной деятельности человека признание обоих этих постулатов, по Канту, меньше знания и больше мнения. Нельзя отказаться от того, что с этими обоими постулатами — Богом и бессмертием — открывается возможность полного примирения того дуализма, который — по Кантовской морали — утверждается между разумом и нравственностию, и без сомнения уже в этом заключается уступка религии, делаемая независимою моралью.
Еще более дается уступок, когда утверждается, что нравственный субъект сам не может достигнуть последней цели — высшего блага, что для этого он нуждается в сверхъестественной силе. Поэтому нравственная воля, по крайней мере, с одной стороны достижения конечной цели уже не является независимою, но зависимою от высшей Божественной воли. Кант остается при том, что нравственная воля не должна иметь никакого отношения ни к Божественному Законодателю, ни к высшему благу, как определяющему мотиву. Воля через это, по Канту, запятналась бы, нравственная деятельность стала бы простою легальностию, необходимым послушанием внешнему авторитету ради его авторитета и его силы, и если бы стремление к высшему благу было определяющим мотивом, то это было бы эвдемонистическое и ненравственное стремление к награде. Нравственная автономия остается, таким образом, строго замкнутою в себе, не нуждающеюся и неспособною к божественному воздействию.
Где же остается место религии подле такой самоопределяющей и самодовольной нравственности? В том, — отвечает Кант, — состоит религия, что мы наши нравственные обязанности сознаем, как божественные заповеди. Но эти обязанности не потому обязанности, что мы видим в них божественные заповеди, но потому, что мы их признаем божественными заповедями, что непосредственно сознаем обязанностями. Нравственность есть таким образом заключающаяся в себе сущность религии. Что религия мыслится как отношение человека к Богу, — это есть только внешний придаток; это воображаемое отношение к Богу не стоит ни в каком необходимом отношении с существом нравственности, но примыкает к нему отвне, как платье или украшение, чтобы прикрыть ее суровые формы и сделать для слабого человека приятною и привлекательной.
Убеждение в возможности привлечь на себя действия благодати отличной от нас природы есть мечта, так как мы не можем никакого сверхчувственного предмета познать в опыте, ни тем менее — влиять на него так, чтобы привлечь его к себе. Это вид суеверия привлекать к себе небесные явления, это — мечты, в которых хотя и может быть согласный метод, однако мнимые внутренние влияния должны сводиться на нравственные, как разумные. Религия всегда будет убыточным самообманом. Это не суеверие только совершением нравственно безразличных действий культа благорасположить Бога, но это есть нелепая мечта стремиться к мнимому общению с Богом, так как это чувство непосредственного присутствия высшего существа и отличие этого чувства от всякого другого, даже от нравственного, было бы восприятием воззрения, для которого в человеческой природе нет никакого органа. Такая галлюцинирующая мечта была бы нравственною смертию для разума, без которого не может утверждаться никакая религия, так как всякая религия, как и вся нравственность, должна утверждаться на правилах.
Отсюда церковная вера, если она не может обойтись без твердо установленных положений которые содержат нечто большее, чем чистую нравственность , во всяком случае должна иметь принципом, что она должна представлять конечною целию религию доброго образа жизни и что без всего прочего она может обойтись. Религия, по Канту, заключается следовательно в благоповедении и совпадает с моралью. Все прочее, что приходит сверх этого, состоит или во внешнем культе, или во внутренних религиозных возбуждениях: — частию это плод самообмана, частию нечто полезное для человеческой слабости. Полезное, поскольку несомненен факт, что человек слаб, его природе присуще радикальное зло, отдельные злые поступки указывают на живущую в человеке наклонность ко злу, которая не находит для себя дальнейшего объяснения. Для начальной борьбы с этим радикальным злом и могут быть полезны и внешние, и посторонние побуждения к нравственной деятельности.
Целию нравственной деятельности каждого лица должно быть осуществление в себе нравственного идеала человека. Такой нравственный идеал представлен в лице вечного Сына Божия — Христа. Верить во Христа значит осуществлять в себе идеал угодного Богу человека, но не значит веровать в Иисуса Назаретского. Жизнь Иисуса Назаретского и Его чудеса, по Канту, должно толковать моральным образом. Совершенная праведность, т.
Для грешного человека страдание есть необходимый момент в процессе избавления от зла, оно есть неизбежное наказание за грех; но страдание человека безгрешного Сына Божия , не будучи следствием собственного греха, может иметь замещающую силу, или покрывать грехи человечества. Для истинной религии необходима практическая вера в нравственный идеал, т. Суждение умопостигаемого характера об эмпирическом есть совесть. Признавать воплощение этого идеала фактически совершившимся в лице Иисуса Христа не противоречит разуму, если только такую историческую веру подчинять моральной, т. Для достижения нравственных целей человеку помогают другие люди, общество, иначе церковь.
Церковь должна быть одна и ее основа — чистая разумная вера; эту разумную веру, имеющую свой непосредственный источник в нравственной природе человека, затемняет вера историческая, породившая множество религий и церквей.
Ломоносова Алексей Козырев. Иммануил Кант — самый русский из европейских и самый европейский из русских философов. Он родился и всю жизнь работал в Кенигсберге — сегодня это Калининград. Несколько лет Кант даже был российским подданным.
Формальное условие образует категорический императив. Моральный закон, в систематически полном виде сформулированный именно Кантом, представляет собой аналог трансцендентальных идей, но уже в сфере практического разума. Как и в случае с трансцендентальными идеями чистого разума, перед нами триадическая формулировка. Первый из трех модусов нравственного закона: «Не делай другим то, что не желал бы себе» — известен был задолго до Канта в качестве «золотого правила нравственности».
Второй модус — никогда не пользуйся человеком как средством, но только как целью. Третий, синтезирующий первые два, предлагает идеал человечества как царства взаимных целей, при том, что закон их существования должен стать якобы и законом природы. В отличие от законов природы, определяющих существование вещей, свободой воли не наделенных, моральный закон может быть нарушен от этого он сам по себе, т. Кант вполне отдает себе отчет в неисполнимости полной и всесторонней морального закона. Поэтому ведет речь об «идеале практического разума». Люди, начисто лишенные идеалов, пусть и недостигаемых, перестали бы быть людьми. У большинства людей долг и склонности находятся в конфликте, только воля святых желает должного. Подчеркнем, что у свободных субъектов нет никаких материальных внешних мыслящему духу оснований исполнить этот закон, скорее имеются основания его не исполнять. Кант отрицательно относится к морали, настроенной на склонности.
Отсюда его критика основных типов моральный философии: гедонизма благо — приятно , утилитаризма благо — полезно , эвдемонизма благо — осчастливливает и альтруизма благие поступки доставляют радость их совершившему. Единственное основание для исполнения категорического императива — сам разум. Мы свободны, когда исполняем его из чувства долга. Подразумевается особое внутреннее, которое можно считать метафизическим или духовным прообраз духовно-эмоциональной интуиции в этике М. Шелера чувство, в «Критике чистого разума» не рассматривавшееся. В случае неисполнения нравственного закона внутренний голос, именуемый совестью, начинает нас угрызать. От факта наличия морального закона возможно заключение к его Законодателю как в телеологическом доказательстве бытия Божиего мы от целесообразности мироздания переходим к Богу, который осуществляет это целепологание. От совести, которая в сущности одна для всех подзаконных, — к Судие. Раскритиковав классические доказательства существования Бога, Кант предлагает собственный — этико-теологический аргумент.
При этом Кант не ведет речь о доказательстве в строго научном смысле: «Ничто более не убеждает меня в бытии Божием, чем звездное небо над моей головой и нравственный закон в моей груди». Доказательство в логике или математике принуждает разум. Этико-теологическая аргументация формирует основание для разумной веры. Без допущения существования Бога и бессмертия души, которые гарантируют исполнение требований морального закона в вечности, само долженствование оказывается бессмысленным. Неразумность противоречит самому принципу Разума, который Кантом не ставится под сомнение. В своей вере, доверии и верности самому принципу разумности Кант остается догматиком, весьма своеобразно подтверждая экзистенциальное и прагматическое значение догматики как таковой для человеческого бытия. В отношении к самому принципу разумности обозначается предел критичности, переходя который философия становится уже не критикой, а осуждением разума. Разумность как метафизический принцип будет проблематизирована в Новое время уже за пределами идеологии Просвещения, глубинные основания которой Кантом опять-таки никакой критике не подвергаются, воспринимаясь догматически. В рамках иррационализма Шопенгауэр и Ницше абсолютизируют «волю», а в атеистическом экзистенциализме таким статусом наделяется абсурд.
Онтологизация абсурда — шаг на пути к нигилизму. Сам Кант кажется как никто другой далеким от этого. Однако Хайдеггер увидит в рационалистическом «забвении бытия» один из истоков европейского нигилизма. Таким образом, этика оказывается наиболее метафизической частью Кантовой системы. Она выступает фактическим основанием и гносеологии, удостоверяя через морально-практическое оправдание идеи Бога все наши познания, и философии религии. Кант единственный из великих философов, кто выводит религию из морали, а не мораль из религии. При этом религия у Канта в сущности сводится к собственно моральному действию, которое в свою очередь оказывается воплощением «практического разума». Таково существо философии религии Канта, изложенной в трактате «Религия в пределах только разума». Признавая в Иисусе Христе великого учителя нравственности, воплотившего идеал разума в действительности и даже в этом смысле — Сына Божия , Кант вполне отрицательно относится ко всем чудесам, включая и евангельские.
В «Критике чистого разума» рассматривалось мышление по категориям, т. Миссию соединительного моста исполняет способность суждения. Таковая бывает двух видов — определяющая и рефлексирующая. В первом случае мы частное или единичное подводим под известное нам общее — категорию. Так происходит в науке. Во втором случае мы по известному нам частному или единичному отыскиваем неизвестное общее. Так происходит в искусстве: красота в смысле внутренней целесообразности элементов целого нам не дана ни в опыте, ни в категориях рассудка. Но гений гениальность Кант относил только к сфере искусства ее познает и одновременно — создает. Гений действует, с одной стороны, вполне осознанно, с другой — бессознательно, а лучше сказать — непреднамеренно: не формулирует специальных целей отсюда представление о прекрасном как целесообразности без цели.
Как следствие, и для творцов, и для реципиентов, воспринимающих красоту, прекрасное выступает как то, что «нравится без понятия». Отсюда антиномия: о вкусах не спорят и о вкусах спорят. Ее разрешение, как и классификацию искусств, предложенную Кантом музыку он считал «навязчивым искусством», а «целесообразному без цели» в наибольшей мере соответствуют орнаменты и арабески , сложно отнести к лучшим достижениям мировой эстетики. Лично Кант всем искусствам предпочитал кулинарное. По большому счету не разрешен и вопрос согласования причинности по категориям и по целям. Целесообразность как ранее — пространство, время, категории и моральный закон переносится внутрь человека. Согласно Канту, нам неведомы ни цели Бога, ни способы Его действия, и целесообразность живой природы остается для нас загадкой. Ключ к ее разрешению в человеке: «Здесь на Земле человек — последняя цель творения, ибо здесь он — единственное существо, которое может составить понятие о целях и из агрегата целесообразно сформированных вещей составить с помощью своего разума систему целей». Кант весьма избирательно пользуется понятиями, почерпнутыми из теологии и Откровения.
Если бы не было религии как особой разновидности духовного и социального опыта, у нас не было бы вообще никакого понятия о Боге, в лучшем случае — о нравственном законе знак равенства между моральным законом и Богом как законодателем мы ставим опять-таки сами, т. Кант отказывает человеку в интеллектуальной интуиции, поскольку интуитивный рассудок, он же — креативный, присущ лишь высшему Существу. Этой информацией Кант вполне уверенно пользуется. Утверждение внебожественносоти человеческого разума на самом деле фиксирует лишь один аспект его соотнесенности с божественным — грехопадение. Однако без сверхчувственной интуиции обойтись все-таки никак не получается, она по факту фигурирует в этике восприятие свободы как сверхчувственного факта, да и в понятии «чувство долга» и в эстетике. Фихте, Шеллинг и Гегель, восприняв критический, трансцендентальный, этический и эстетический посылы Канта, стали развивать идеализм в направлении восстановления утраченной онтологичности, опираясь именно на сверхчувственную интуицию в различных, разумеется, истолкованиях. Их системы представляют собой различные варианты онтологии трансцендентального самосознания. При этом для Фихте приоритетом стала этика, для Шеллинга — эстетика, а для Гегеля — эпистемиология Канта. В гегелевской «Науке логики» категории становятся содержанием божественного мышления, которое в сущности тождественно подлинному бытию — законам сущего.
После Гегеля в Европе набирает силу движение под лозунгом «Назад к Канту». В его рамках формируются школы неокантианства. Другая антиметафизическая линия возвращения к Канту — позитивизм, воспринявший идею различия между ноуменами и феноменами, но отбрасывающий метафизику морали и всякую прочую эстетику. Трансцендентально-феноменологический идеализм Гуссерля представляет собой еще один вариант возвращения к Канту — на основе перетолковывания понятия феномена с учетом Гегелевского концепта действительности как являющейся сущности. Согласно К. Юнгу, «Трансцендентальная философия — матерь всей современной психологии». Новыми шагами в этике и эстетике стала философия ценностей аксиология М. Шелера до него Ф. Ницше, Г.
Риккерт, после Н. В трактате «Формализм в этике и материальная этика ценностей» Шелер противопоставляет долгу уже не чувственную склонность, а служение ценностям, которые переживаются посредством духовно-эмоциональной интуиции; люди служат ценностям, потому что любят их. Как более раннюю попытку критики этического формализма следует отметить «Оправдание добра» Вл. На гносеологическое преодоление кантианства претендовали различные виды интуитивизма А.
Ломоносова Алексей Козырев. Иммануил Кант — самый русский из европейских и самый европейский из русских философов. Он родился и всю жизнь работал в Кенигсберге — сегодня это Калининград. Несколько лет Кант даже был российским подданным.
Кто такой Иммануил Кант?
Иммануил Кант — немецкий философ, родоначальник немецкой классической философии, стоящий на грани эпох Просвещения и романтизма. Многие считают Иммануила Канта агностиком, другие — атеистом, благодаря его опровержениям классической теории существования божественного. Книга известного советского и российского философа Арсения Гулыги «Кант» (серия «Жизнь замечательных людей») будет интересна для всех, кто интересуется судьбой великого человека, его воззрениями, интеллектуальным наследием. Отец философа, Йоганн-Георг Кант (Johann Georg Kant), родился уже там, в Мемеле, в 1684 году. Иммануи́л Кант — немецкий философ, один из центральных мыслителей эпохи Просвещения. Всесторонние и систематические работы Канта в области эпистемологии, метафизики. Кант был первым, кто посчитал, что представление о них возникает с рождения.
Иммануил Кант цитаты
Еще более дается уступок, когда утверждается, что нравственный субъект сам не может достигнуть последней цели — высшего блага, что для этого он нуждается в сверхъестественной силе. Поэтому нравственная воля, по крайней мере, с одной стороны достижения конечной цели уже не является независимою, но зависимою от высшей Божественной воли. Кант остается при том, что нравственная воля не должна иметь никакого отношения ни к Божественному Законодателю, ни к высшему благу, как определяющему мотиву. Воля через это, по Канту, запятналась бы, нравственная деятельность стала бы простою легальностию, необходимым послушанием внешнему авторитету ради его авторитета и его силы, и если бы стремление к высшему благу было определяющим мотивом, то это было бы эвдемонистическое и ненравственное стремление к награде. Нравственная автономия остается, таким образом, строго замкнутою в себе, не нуждающеюся и неспособною к божественному воздействию. Где же остается место религии подле такой самоопределяющей и самодовольной нравственности? В том, — отвечает Кант, — состоит религия, что мы наши нравственные обязанности сознаем, как божественные заповеди. Но эти обязанности не потому обязанности, что мы видим в них божественные заповеди, но потому, что мы их признаем божественными заповедями, что непосредственно сознаем обязанностями. Нравственность есть таким образом заключающаяся в себе сущность религии. Что религия мыслится как отношение человека к Богу, — это есть только внешний придаток; это воображаемое отношение к Богу не стоит ни в каком необходимом отношении с существом нравственности, но примыкает к нему отвне, как платье или украшение, чтобы прикрыть ее суровые формы и сделать для слабого человека приятною и привлекательной.
Убеждение в возможности привлечь на себя действия благодати отличной от нас природы есть мечта, так как мы не можем никакого сверхчувственного предмета познать в опыте, ни тем менее — влиять на него так, чтобы привлечь его к себе. Это вид суеверия привлекать к себе небесные явления, это — мечты, в которых хотя и может быть согласный метод, однако мнимые внутренние влияния должны сводиться на нравственные, как разумные. Религия всегда будет убыточным самообманом. Это не суеверие только совершением нравственно безразличных действий культа благорасположить Бога, но это есть нелепая мечта стремиться к мнимому общению с Богом, так как это чувство непосредственного присутствия высшего существа и отличие этого чувства от всякого другого, даже от нравственного, было бы восприятием воззрения, для которого в человеческой природе нет никакого органа. Такая галлюцинирующая мечта была бы нравственною смертию для разума, без которого не может утверждаться никакая религия, так как всякая религия, как и вся нравственность, должна утверждаться на правилах. Отсюда церковная вера, если она не может обойтись без твердо установленных положений которые содержат нечто большее, чем чистую нравственность , во всяком случае должна иметь принципом, что она должна представлять конечною целию религию доброго образа жизни и что без всего прочего она может обойтись. Религия, по Канту, заключается следовательно в благоповедении и совпадает с моралью. Все прочее, что приходит сверх этого, состоит или во внешнем культе, или во внутренних религиозных возбуждениях: — частию это плод самообмана, частию нечто полезное для человеческой слабости. Полезное, поскольку несомненен факт, что человек слаб, его природе присуще радикальное зло, отдельные злые поступки указывают на живущую в человеке наклонность ко злу, которая не находит для себя дальнейшего объяснения.
Для начальной борьбы с этим радикальным злом и могут быть полезны и внешние, и посторонние побуждения к нравственной деятельности. Целию нравственной деятельности каждого лица должно быть осуществление в себе нравственного идеала человека. Такой нравственный идеал представлен в лице вечного Сына Божия — Христа. Верить во Христа значит осуществлять в себе идеал угодного Богу человека, но не значит веровать в Иисуса Назаретского. Жизнь Иисуса Назаретского и Его чудеса, по Канту, должно толковать моральным образом. Совершенная праведность, т. Для грешного человека страдание есть необходимый момент в процессе избавления от зла, оно есть неизбежное наказание за грех; но страдание человека безгрешного Сына Божия , не будучи следствием собственного греха, может иметь замещающую силу, или покрывать грехи человечества. Для истинной религии необходима практическая вера в нравственный идеал, т. Суждение умопостигаемого характера об эмпирическом есть совесть.
Признавать воплощение этого идеала фактически совершившимся в лице Иисуса Христа не противоречит разуму, если только такую историческую веру подчинять моральной, т. Для достижения нравственных целей человеку помогают другие люди, общество, иначе церковь. Церковь должна быть одна и ее основа — чистая разумная вера; эту разумную веру, имеющую свой непосредственный источник в нравственной природе человека, затемняет вера историческая, породившая множество религий и церквей. История христианской церкви есть история борьбы разумной веры с историческою. Историческая вера требует от человека, кроме нравственности, еще внешнего богопочитания: согласно с этой верою можно достигнуть благоволения Божия особенными средствами. Это значить, — говорит Кант, — делать Бога фетишем, идолом, доступным ласкательству. Богослужение имеет свою поддержку в бегущем работы легкомыслии людей: трудно быть хорошим слугою, легче быть фаворитом; люди почитают божественные заповеди для того, чтобы не исполнять их. Кант допускает некоторую полезность исторической иди церковной веры для юного человечества, но для зрелого она не нужна: она требуется, пока человек не укрепился в добре, а там ей можно указать двери. Этим взглядом Канта на историческую веру обусловливается неустойчивость его воззрений на откровение, благодать, чудеса, таинства, обрядовые действия.
Откровение, по его мнению, возможно, но не необходимо; благодатная помощь тоже возможна по крайней мере, невозможность ее нельзя доказать , но на нее не следует рассчитывать. Чудеса противоречат законам опыта и не содействуют выполнению нравственных обязанностей. Кант разделяет их на физические и нравственные, но не находит в прошедшем никакого факта, который должно бы было признать действительно чудесным. Кант, правда, не видит нужды оспаривать, что в прошедшем были чудеса, хотя и рекомендует их объяснять в нравственном смысле, но он приходит к заключению, что в настоящем и будущем чудеса уже не бывают и не могут быть. И благоразумные правительства, — говорит Кант, — приняли за правило допускать, что в древности бывали чудеса, но новых отнюдь не дозволять. Обрядовые действия, по Канту, имеют значение лишь, как внешнее выражение внутреннего настроения, но не сами но себе. Таково учение Канта о религии. Должно признать, что в отдельных суждениях Канта заключается не мало справедливого, но вместе с тем должно признать, что в своих нравственных суждениях он неправ во многом, а в суждениях о религии неправ в существенном. Нам кажется, что одно из положений философии Лейбница и его школы или даже — вернее — его эпохи, развитое до своих крайних выводов, и составляет в значительной части содержание философии Канта.
У Лейбница личность есть самозамкнутая монада, которая ни во что не может проникнуть и в которую не может проникнуть ничто. Эта теория непроницаемости личного духа, теория невозможности взаимодействия, развивавшаяся уже в XVII столетии, принимается Кантом. Скептическое направление, шедшее совсем с другой стороны Монтэнь, Юм , нашло в ней свое обоснование. Если человеческий дух абсолютно непроницаем, то он абсолютно не может познать действительности. Таков гносеологический принцип Канта. Но из этой же обособленности духа следует и его независимость и то, что он должен действовать по законам собственной природы. Таков этический принцип Канта. Христианская религия призывает к теснейшему богообщению. Сын Божий субстанциально соединяется с человеческой природой.
Дух Божий живет в чистых человеческих сердцах. Но, по теории Канта, ничто не может проникать в человека. Дух Божий не живет в человеке; Сыну Божию не за чем было воплощаться, так как никакое воплощение не соединит Его с людьми. Человек абсолютно разобщен с Богом и действует только от себя и чрез себя. Таков теологический принцип Канта. Принцип духовной непроницаемости, усвоенный Кантом от его века и развитый им до крайних логических выводов, породил его гносеологические, этические и религиозные заблуждения. Кант остановился на представлении в сущности очень вульгарном и некритическом, что территория познания для нашего духа ограничивается геометрическою поверхностию нашего тела. Позволительно думать, что если бы великий кенигсбергский мыслитель жил в наше время, он иначе бы отнесся к поставленному им во главу здания принципу. Тогда в физике, как несомненная истина, господствовала теория непроницаемости.
Теперь она колеблется с каждым днем более и более. Открываются лучи всепроникающио и как бы оказывается, что все может проникать всюду. Во время Канта только смеялись над мыслию о действии духа на расстоянии.
Есть еще разум практический, который диктует правила нашей воле. Единственно, что можно считать хорошим без ограничения, это — добрая воля. Но какая воля добрая? Та, которая стремится действовать по долгу, а долг есть обязанность совершить действие из уважения к закону. Нравственный закон, присущий человеку, дает ему приказания, как он должен поступать. Как приказывающий, нравственный закон есть патегорический императив безусловное повеление: см. Когда приказания имеют в виду достижение какой-либо цели, они представляют собою гипотетические императивы.
Приказания, независимые от частных целей, должны быть называемы категорическими. Если мне приказывают: не говори в данном случае того-то и того-то, потому-то и потому-то, это будет гипотетическое приказание т. Если моя воля определяет: я не должен лгать, не должен лгать никогда и ни для каких целей, это будет приказание категорическое. В частных случаях может оказаться, что это правило приведет к кажущемуся вреду, но самоопределение моей воли безусловно и всеобще. Я должен всегда действовать таким образом, чтобы правило моей воли могло быть общим законом. Вообще я всегда должен поступать не так, чтобы каждый мой отдельный поступок производил добро, но так, чтобы моя воля всегда была доброю. Отсюда получается, что моя воля, самоопределяющая себя к действию, есть сама в себе и цель. Человек, его личность есть цель сама в себе. Другие люди представляют собой то же, что и я. Поэтому практический императив может быть выражен таким образом: действуй так, чтобы признавать человечность как в твоей личности, так и в личности другого целию и чтобы никогда не пользоваться ею, как средством.
Таланты, знания, силы человека можно употреблять для различных целей, как средство, но приспособлять принципы воли, выражающие личность человека, к каким-либо целям нельзя. В нравственной сфере человек автономен. Он подчинен только своему собственному и в то же время всеобщему нравственному закону. Пытались представлять, что человек обязан подчиняться нравственному закону или потому, что этого требует Бог , или потому, что это ведет к собственному благополучию. Мысль, что всякое разумное существо должно считать себя создателем всеобщего законодательства на основании правил своей воли и судьею себя и своих действий, приводит у Канта к республике целей. Республикою он называет систематическую связь разумных существ, объединенных общими законами. Разумное существо есть член царства целей, когда, утверждая всеобщие законы, сам повинуется им. Вместе с тем он и глава царства, когда в качестве законодателя не подчиняется ни чьей сторонней воле в нравственной автономии человека открывается его высокое достоинство. Его нельзя измерять внешнею продажною ценностию как цену полезных вещей ; это — достоинство внутреннее, не подлежащее никакому сравнению и никакой оценке. Так, человек, как нравственная личность, оказывается, по Канту, безмерно великим и в то же время, как личность познающая, он совершенно ничтожен.
В области мира чувственного, с которым он связан всецело своими познавательными способностями, он на самом деле ничего не может познать, но в области мира нравственного человек является законодателем и судиею. Между двумя мирами — чувственным и моральным — открывается бездна, через которую Кант пытается перебросить мост в своей критике способности суждения. Он рассматривает здесь суждения о прекрасном, возвышенном и, наконец, суждения с точки зрения целей. Прекрасное вызывает в нас чувство незаинтересованного удовольствия для прекрасного не замечается никакой дальнейшей дели — служить чему-либо. Корень его, по Канту, заключается в том, что в прекрасном открывается какая-то таинственная связь между объективными законами природы и законами нашего рассудка. Прекрасное есть символ нравственного то и другое имеют дел в себе. От прекрасного должно отличать возвышенное: возвышенное безмерно, хаотично, бесформенно океан, буря. Возвышенное в природе порождает в нас двойной род чувств: сознание своего физического ничтожества и сознание нравственного величия. Человек — ничто в сравнении с океаном, как физическая сила; но он неизмеримо выше его, как нравственная личность. Кроме суждений эстетических мы руководимся еще суждениями телеологическими, оцениваем все с точки зрения целей.
Теоретический разум объясняет нам все механически, но разум практический рассматривает все механически произведенное, как назначенное для высших целей. С этой точки зрения Кант рассматривает историю, утверждая, что даже борьба и затруднения, в которых оказывался человек, в конце концов содействовали развитию его высших способностей. В нравственном отношении человек характеризуется независимостию, но в действительности это качество принадлежит человеку лишь в том случае, если бы на самом деле желает и действует разумно, т. Нравственный закон, по Канту, есть в сущности безусловный разум, ничему не подчиненный и в себе самом имеющий последнее основание. Но, как таковой, безусловный разум не совпадает ни с отдельными единичными стремлениями и наклонностями индивидуумов, ни с суммою их. В таком случае, что же он такое? Этот вопрос естественно направляет мысль к тому, чтобы человеческий разум вывести из высшего принципа, из божественного перворазума и таким образом связать автономию человека с теономиею, его свободу с его зависимостию от Бога. Кант мог бы, идя последовательно, истолковать таким образом нравственность из религии, но Кант не сделал этого. Кант остановился на независимости практического разума, т. Здесь естественно должен был напрашиваться вопрос, в чем лежит причина той дисгармонии, которая фактически открывается между отдельными человеческими разумными существами и разумом, как таковым, или между действительными желаниями разума и его чистою волей, как она находит себе выражение в нравственном законе?
Ответ таков: человек не есть только разумное существо, но он есть еще существо чувственное, и как его теоретический разум весь материал для своего познания должен получить из чувственного мира, так его практический разум — вопреки столь резко утверждаемой его независимости — в конкретных требованиях и действиях опять-таки связан с чувственною стороной человеческой природы. Нравственный закон, как таковой, содержит в себе только форму поведения всеобщая значимость правил ; если он проявляется в действиях, то материал должен быть дан отвне — из чувственного мира, ближайшим образом из чувственных естественных стремлений. Эта реализация всеобщего разума, который возвещает себя индивидуумам, как постулат в нравственном законе, таким образом in соncreto всегда связана с условиями, которые лежать совсем не в разуме, но прямо противоположны ему и находятся в чувственности. Такая чувственность для реализации чистого разума служит необходимым материалом и субстратом и вместе с тем вечным препятствием, которое не позволяет никогда достигнуть дели. Подобно тому, как в локомотиве трение, сопротивление материи служит необходимым субстратом и вместе неизбежным препятствием поступательного движения колес, так в кантовской морали чувственность для разума есть необходимое средство и неизбежное препятствие для его самостоятельной реализации; поэтому независимость разума не есть действительность, но всегда только идеал, задача, постулат, осуществление которого в бесконечном процессе есть вечно werdende и никогда seinde. В практической области происходит, следовательно, то же, что в теоретической: как там бесконечное никогда не есть действительно познанный предмет, но всегда только регулятивный принцип, вечно достигаемый и никогда недостижимый идеал знания, так здесь безусловная независимость есть всегда только задача, идеал для действия; отсюда собственно можно было бы сделать такое заключение, что вообще бесконечное и безусловное не есть реальность, но только осуществляемое или лучше только становление, стремление. Кант не пошел столь далеко; напротив, обсуждаемое отношение разума и чувственности он сделал исходным пунктом для того, чтобы вывести нравственную веру в Бога и бессмертие. Прежде всего существование нравственного закона утверждает, по Канту, существование свободы. Долг — великое, возвышенное слово. Происхождение долга может быть только в том, что возвышает человека над самим собою, как частию чувственного мира, и что связывает его с порядком вещей чисто интеллектуальных.
Началом долга может быть только личность, т. Есть ли хотя один человек, сколько-нибудь честный, который не отказался бы когда-нибудь от лжи хотя бы и безвредной, единственно затем, чтобы не презирать самого себя? Не поддерживается ли человек, пораженный крупным несчастием, сознанием того, что он сохранил в нем свое человеческое достоинство? Человек живет и не хочет сделаться недостойным жизни. Эта идея достоинства, понятно, неотделима от идеи свободы. Но это свое достоинство человек не может поднять на ту высоту, которая рисуется ему как идеал, и затем между нравственным достоинством человека и его внешним положением не редко оказывается несоответствие: праведник страдает, а нечестивый благоденствует. Эти факты, по Канту, обусловливают постулаты бессмертия души и бытия Божия. Деятельность человека, как существа чувственно-разумного, имеет своею целию достижение высочайшего блага, каковая цель распадается на две частные цели: 1 святость или добродетель, 2 счастие. Для достижения первой цели требуется бесконечное усовершенствование. Отсюда следует, что бессмертие души есть необходимый постулат идеи высочайшего блага, поскольку в нее входит понятие высочайшего нравственного совершенства.
Антиномии кажутся неразрешимыми противоречиями, однако Кант полагает, что они вполне разрешимы, если учесть, что, кроме чувственно воспринимаемой реальности, существует трансцендентный мир «вещей в себе» и человек представляет собой не только явление природы, но и «вещь в себе». В таком случае антиномия свободы и необходимости вполне разрешима: человек как «вещь в себе» свободен, но он же подчинён необходимости как явление, природное существо. Все главные проблемы критической философии Канта сводятся к вопросу: «Что такое человек? В центре «Критики практического разума» — понятие чистого нравственного сознания, не признающего никаких иных побудительных мотивов поступков человека, кроме свободного от всяких предпочтений сознания долга. Это означает, что нравственное сознание, в силу своей автономии, свободы, независимо также от религии. Такое воздаяние, как правило, неосуществимо в земной человеческой жизни. Но поскольку справедливость не знает границ во времени и пространстве, необходимо верить в загробную жизнь людей. Это доказательство, обосновывая разумность и необходимость религиозной веры, не утверждает, однако, что Бог и бессмертие души действительно существуют, ибо трансцендентное абсолютно непознаваемо. Всеобъемлющим нравственным законом является, по Канту, категорический императив безусловное повеление , который гласит: поступай так, чтобы максима т.
Теория практического разума включает в себя и учение о праве, правовом государстве. Право является реализацией свободы члена общества, ограниченной лишь свободой других его членов. Республика, принцип которой составляет разделение властей, — постулат чистого практического разума. Поэтому человек лишь постольку морален, поскольку он признаёт равенство всех других индивидов перед законом, отрицая тем самым любые сословные привилегии. Философско-исторические воззрения Канта непосредственно связаны с его философией права , т. В философии истории Канта придаётся первостепенное значение не только развитию нравственности и права, но и объективному «механизму» человеческой природы. Каждый индивид, сообразуясь только со своим разумением, неизбежно сталкивается с сопротивлением со стороны других индивидов. Это взаимное сопротивление характеризуется Кантом как антагонизм, становящийся движущей силой социального прогресса. Кант отвергает убеждение Ж.
Руссо , будто в предшествующем цивилизации «естественном состоянии» отношения между индивидами носили мирный, идиллический характер: «Люди столь же кроткие, как овцы, которых они пасут, вряд ли сделали бы своё существование более достойным, чем существование домашних животных... Поэтому да будет благословенна природа за неуживчивость, за завистливо соперничающее тщеславие, за ненасытную жажду обладать и господствовать! Без них все превосходные природные задатки человечества остались бы навсегда неразвитыми. Главным направлением культурного прогресса является, по Канту, сближение народов, благодаря которому, вследствие действия того же «механизма природы», будет навсегда покончено с войнами и народы всей планеты объединятся в мирном союзе. Заключительной частью системы Канта является «Критика способности суждения». Кант различает два вида способности суждения: определяющую и рефлектирующую размышляющую. В первом случае речь идёт о том, чтобы подвести особенное под уже известное общее. Во втором случае особенное должно быть подведено под общее, которое не дано, а должно быть найдено.
Плеер автоматически запустится при технической возможности , если находится в поле видимости на странице Адаптивный размер Размер плеера будет автоматически подстроен под размеры блока на странице. Он родился и всю жизнь работал в Кенигсберге — сегодня это Калининград, несколько лет даже был российским подданным. Тем не менее в нашей стране созданная им теория не столь популярна.
Шольцу напомнили, что Кант был подданным Российской империи
Это никак не отразится на изучении трудов Канта и никак не скажется на праздновании 300-летия со дня его рождения, одним из крупнейших событий которого станет Международный Кантовский конгресс пройдет с 22 по 24 апреля с участием ученых из Китая, Бразилии, Аргентины, поступили заявки из Германии, США, Румынии, Дании, подчеркнул он. Иммануил Кант, родоначальник немецкой классической философии, родился 22 апреля 1724 года в Кенигсберге ныне Калининград. Учился в университете Альбертина, являлся его профессором и почти никогда не покидал город. Автор трудов "Критика чистого разума", "Критика практического разума", "Критика способности суждения" и других.
Скамья Канта в Музее мирового океана в Калининграде Биография Канта довольно хорошо описана в литературе и я не буду останавливаться на ней подробно. Единственно, что хотелось отметить, с 1758 по 1762 год Кант был Российским подданным. Случилось это после того, как войска генерал-фельдмаршала Румянцева взяли штурмом Кёнигсберг и присоединили его к России.
Тогда же и принял присягу на верность Российской короне Иммануил Кант. Встретил он это событие поистине философски. Разместив у себя на постой русских офицеров, он старался познать новых людей, новые идеи. Кант как символ города Около основного корпуса БФУ им. Канта в Калининграде в 1992 году восстановили памятник знаменитому философу.
В чем причины русского «антикантианства»? Почему история философии делится на «до» и «после» Канта?
И как учения философа помогут современному человеку бороться с фейками и информационными атаками?
Но дальше — хуже. Вы меняете своё поведение, чтобы понравиться другим. Манипулируете их представлениями о вас, чтобы получить одобрение.
А значит, используете их как средство для достижения цели. Это основа токсичных отношений. Манипуляции и принуждение Даже когда вы не лжёте, но общаетесь с человеком, чтобы получить от него что-то без его чётко выраженного согласия, вы ведёте себя неэтично. Кант придавал много значения согласию.
Он считал, что это единственная возможность для здоровых взаимоотношений между людьми. Для того времени это была радикальная идея, да и сегодня нам трудно её принять. Сейчас вопрос согласия острее всего стоит в двух сферах. Во-первых, секс и романтические отношения.
По правилу Канта, всё, кроме чётко выраженного и трезвого согласия , этически неприемлемо. Сегодня это особенно наболевший вопрос. Лично у меня впечатление, что люди его слишком усложняют. Уже начинает казаться, что на свидании нужно 20 раз спросить разрешения, прежде чем что-то сделать.
Это не так. Главное — проявлять уважение. Скажите, что вы чувствуете, спросите, что чувствует другой человек, и с уважением примите ответ. Никаких сложностей.
Уважение занимает важное место в системе ценностей Канта. Он утверждал, что у всех разумных существ есть достоинство и с этим нужно считаться. Вопрос о согласии — это демонстрация уважения. Любые действия без согласия между двумя людьми в какой-то степени неуважительны.
Всё это звучит несколько старомодно, но проблема согласия затрагивает любые человеческие отношения, и её последствия огромны. Другая проблематичная сфера — продажи и реклама. Почти все маркетинговые стратегии строятся на отношении к людям как к средству для получения денег. Кант назвал бы это неэтичным.
Он с сомнением относился к капитализму, считая, что невозможно накопить состояние, не прибегая к каким-то манипуляциям и принуждению. Он не был антикапиталистом коммунизма тогда ещё не существовало , но ошеломляющее экономическое неравенство его беспокоило. По его мнению, моральный долг каждого, кто накопил значительное состояние, — раздать большую часть нуждающимся. Предубеждения У многих мыслителей эпохи Просвещения были расистские взгляды, в то время это было распространено.
Хотя Кант тоже высказывал их в начале карьеры, позднее он сменил мнение. Он понял, что ни у одной расы нет права порабощать другую, ведь это классический пример отношения к людям как к средству для достижения цели. Кант стал яростным противником колониальной политики. Он говорил, что жестокость и угнетение, необходимые для порабощения народа, разрушают человечность людей независимо от их расы.
Для того времени это была настолько радикальная идея, что многие называли её абсурдной. Но Кант считал, что единственный способ предотвратить войны и угнетение — это международное правительство, объединяющее государства. Несколько веков спустя на основе этого была создана Организация Объединённых Наций. Саморазвитие Большинство философов Просвещения считали, что лучший способ жить — как можно больше увеличивать счастье и сокращать страдания.
Такой подход называется утилитаризмом. Это и сегодня самый распространённый взгляд. Кант смотрел на жизнь совершенно по-другому. Он считал так: если хочешь сделать мир лучше, начни с себя.
Вот как он это объяснял. В большинстве случаев невозможно узнать, заслуживает человек счастья или страдания, потому что невозможно узнать его настоящие намерения и цели. Даже если стоит сделать кого-то счастливым, неизвестно, что именно для этого нужно. Вы не знаете чувств, ценностей и ожиданий другого человека.
Не знаете, как ваш поступок на нём скажется. К тому же неясно, из чего именно состоит счастье или страдание. Сегодня развод может причинять вам невыносимую боль, а через год вы будете считать это лучшим, что с вами происходило.
Наследие «чистого разума»: как Кант повлиял на современную науку
В понедельник, 22 апреля, исполняется ровно 300 лет со дня рождения великого философа Иммануила Канта. Иммануил Кант родился в Кенигсберге в 1724 году, прожил в городе всю жизнь, не покидая его пределов, и был похоронен у северной стены Собора в профессорском склепе. 22 апреля в течение дня в Быковской сельской библиотеке был проведен медиа – обзор «Кто такой Иммануил Кант?». 12.02.1804, там же), нем. философ и ученый, создатель «критической философии», ставшей важнейшей вехой в истории европ. философии. Иммануила Канта по праву считают крупнейшим мировым светилом философии после Аристотеля и Платона. А Ливерная колбаса Шольц попытался запретить ВВП цитировать Канта. Хотя большие сомнения что Олух Шмольц знает кто такой Кант.
Иммануил Кант
Хочешь знать что значит КАНТ? тогда слушай до конца. -а, м. 1. Вшитый цветной шнурок, узкая полоска ткани по краю или шву одежды. Великий немецкий философ Иммануил (в переводе «с нами Бог») Кант, которого современные ему богословы так люто ненавидели, что его именем называли нелюбимых собак, связан с Россией тесными узами. Иммануил Кант уделял большое внимание праву и личной ответственности в своих трудах.