Александр Невзоров. о чеченской войне.
60 часов из жизни или ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В АД!!!
Там рация заработала. Координаты передали, но артиллерия, стоявшая за двенадцать километров от города, все равно лупила по своим… Дня через три продвинулись в глубь города. Бой то затихал, то вспыхивал с новой силой. Но стрельба и грохот взрывов почти не прекращались. Неожиданная тишина не приносила облегчения и успокоения, наоборот, вселяла тревогу. В одном из домов в несколько подъездов пришлось заночевать. Солдаты нашли матрасы и подушки.
Трупы из коридоров и комнат вынесли на улицу. Ночью командир приказал Алексею пойти вместе с ним в соседние подъезды проверить посты. Под ногами хрустели обломки штукатурки, кирпича, осколки бутылок и ампул. Кто идет? На первом этаже было только двое бойцов. Ищет что-то, — пожал плечами солдат.
Алексей с командиром поднялись по лестнице. На последнем этаже в одной из квартир раздался шорох. Командир распахнул первую дверь и тут же захлопнул ее, отскочив в сторону. Алексей тоже услышал характерный щелчок. Из щели под дверью вместе с взрывом ударил слепящий свет, и сразу стало оглушающе темно и тихо, только шуршала осыпающаяся с потолка штукатурка. Алексею было совершенно безразлично, возьмут город или нет.
Он уже пообвык. Воевать большинство срочников учились в бою, и за каждый урок война брала дорогую плату. В начале наступления еще хоть как-то солдат кормили, а потом с едой стало совсем плохо. Варили в котелках всякую живность, какую удавалось поймать в городе. Однажды он стоял на посту, а его товарищи притащили старую лошадь, убитую снарядом. Ноги от туши отрезали и стали варить.
Алексей еле отстоял положенные четыре часа и бросился к котлу. Вонзился зубами в кусок, как будто деревянный стол надкусил, чуть зубы не переломал. Бросил ногу. Заметил, что в стороне бойцы над чем-то колдуют, пилят что-то. Оказалось, что в ближайшем грязном болотце они обнаружили каких-то черепах. Панцири пилили на пепельницы, а самих черепах пытались варить.
Алексей попробовал это мутное варево, его чуть не стошнило… С голодом Алексей был знаком еще по Пскову, где проходил курс молодого бойца. За пятьдесят дней КМБ он потерял несколько десятков килограммов. Свой гвардейский значок солдаты меняли на буханку хлеба, собирали в лесу грибы. Из двенадцати призывников, земляков Алексея, десять сбежали. Алексея положили в госпиталь с дистрофией, подлечили и отправили в Чечню… Потом с питанием в Грозном стало чуть получше. В один из дней Алексея с Серегой и Димкой отрядили на «Урале» съездить на склад за провизией.
Выехали поздно. Загрузились на складе, и пришлось здесь же переночевать — наступил комендантский час. Ночью Димка, ничего не сказав товарищам, изнемогая от голода, пошел на склад. Дверь там была открыта. Алексей услышал выстрел, позвал Димку, но тот не откликнулся. Раненный в бедро часовыми со склада, истекая кровью, он лежал по другую сторону забора, так что Алексей не мог его видеть.
Там, под забором, Димка и умер.
Но всё это уже не имело решающего значения и представляло собой лишь добрые пожелания: грозная военная машина была запущена с обеих сторон. Добро пожаловать в ад! И ведь сперва из этих самолетов сбрасывали на город тысяча листовок, оповещающих мирное население в срочном порядке покинуть свои дома и уехать из города. Была даже и такая непроверенная информация, что в листовках якобы оповещали только русско-язычное население. С окраинных холмов города хорошо было видно, как высоко в небе над центром города действовала штурмовая авиация: «Грачи» и «Сухари» боевые истребители «МИГи» и «СУ-25» , заходя с большой высоты, будто выискивали себе добычу и, резко пикируя, доставляли своим «адресатом» 250-килограммовые взрывающиеся «бандероли». А над пригородами Грозного и прилегающими к ним районам барражировали боевые вертолёты — «крокодилы» «Ми-24».
Одним залпом освободившись от своих «УРСов» и «НУРСов» управляемые и неуправляемые реактивные снаряды , они на резком развороте быстро уносились прочь, избегая возможности быть сбитыми с земли. Ад, обрушившийся на некогда один из красивейших городов Северного Кавказа, день за днём, ночь за ночью превращал его в скопище безобразных руин. И каждое утро из нашего старенького радиоприёмника слышалось: «За прошедшую ночь бомбёжек в Грозном погибло 70… 90… 120… мирных граждан Чеченской республики». Серый смог надолго завис над городом. Число жертв в городе росло с каждым днём, и большинство из них были мирные жители. Их общее количество официальная сводка, похоже, изрядно преуменьшала. Войсковая артиллерия уже вовсю работала и по окраинам, и по самому центру чеченской столицы.
Знаменитые зенитные установки «Шилки» и «Тунгуски», самоходно-артиллерийские установки САУ с многочисленных своих позиций щедро выплёскивали свои боекомплекты на городские кварталы. Вот опять «Град» производит свой залп, и четыре десятка смертоносных ракет стремительно уносятся в заданный квадрат, сметая там всё живое и неживое. И девятиэтажные дома складывались после этого, как карточные домики. Через несколько дней всё это мы увидим воочию, а пока что разглядываем в бинокли частные домики окраинных районов Грозного — «Катаяма» и «Нефтянка»: заметных разрушений здесь, похоже, не наблюдается.
В своем слове руководитель информагентства отметил, что вместо того, чтобы решать свои локальные внутренние проблемы, США не перестает вести информационную войну против Чеченской Республики и России, в целом. Займитесь своими делами и оставьте Чеченскую Республику в покое, — сказал А.
Всё горело, всё стреляло, всё, что двигалось, уничтожалось с обеих сторон. Город тогда почти полностью контролировался дудаевцами. И лишь его северная часть, всего процентов двадцать, была в руках федеральных сил — армии, внутренних войск, милиции. В 1995 году, когда Муцураев записал свой первый альбом «Добро пожаловать в ад», ему исполнилось 19 лет.
Добро пожаловать в ад -- Александр Невзоров. о чеченской войне.
Смотрите видео на тему «чечня под песню добро пожаловать в ад» в TikTok (тикток). Сначала на пути к вокзалу бойцы увидели вывешенный лозунг «Добро пожаловать в ад». эти зловещие слова читали российские солдаты в декабре 1994 года, пересекая границу с Чечней.
Добро пожаловать в ад. Репортажи с войны в Чечне (Валерий Киселев) Добро пожаловать в ад чечня
Добро пожаловать в АД. самые популярные и интересные ролики только на нашем сайте. Смотрите «Добро пожаловать в Чечню» с 30 июня на HBO. Обо всём этом и не только в книге Добро пожаловать в ад.
Добро пожаловать в ад. Репортажи с войны в Чечне
Бросил ногу. Заметил, что в стороне бойцы над чем-то колдуют, пилят что-то. Оказалось, что в ближайшем грязном болотце они обнаружили каких-то черепах. Панцири пилили на пепельницы, а самих черепах пытались варить.
Алексей попробовал это мутное варево, его чуть не стошнило… С голодом Алексей был знаком еще по Пскову, где проходил курс молодого бойца. За пятьдесят дней КМБ он потерял несколько десятков килограммов. Свой гвардейский значок солдаты меняли на буханку хлеба, собирали в лесу грибы.
Из двенадцати призывников, земляков Алексея, десять сбежали. Алексея положили в госпиталь с дистрофией, подлечили и отправили в Чечню… Потом с питанием в Грозном стало чуть получше. В один из дней Алексея с Серегой и Димкой отрядили на «Урале» съездить на склад за провизией.
Выехали поздно. Загрузились на складе, и пришлось здесь же переночевать — наступил комендантский час. Ночью Димка, ничего не сказав товарищам, изнемогая от голода, пошел на склад.
Дверь там была открыта. Алексей услышал выстрел, позвал Димку, но тот не откликнулся. Раненный в бедро часовыми со склада, истекая кровью, он лежал по другую сторону забора, так что Алексей не мог его видеть.
Там, под забором, Димка и умер. Утром Алексей и Сергей возвращались к своим, ломая голову над тем, куда подевался Димка. По дороге они нарвались на засаду.
По ним выстрелили из гранатомета. Раненый Серега все-таки ухитрился заехать за спасительную стену дома и потерял сознание. Проводились зачистки в городе.
В развалинах и в пустых, уцелевших домах прятались боевики. В частном доме в пригороде, пустовавшем, как и многие дома, солдаты нашли три двухсотлитровые бочки меда. Сколько могли, унесли с собой.
А вернувшись в дом, где базировались, рассказали другим бойцам о сладкой находке. Те тоже пошли за медом и не вернулись. Через несколько часов вместе с командиром пошли их искать.
Алексей хорошо запомнил улицу и решетчатый забор. На острие забора висела отрезанная голова одного из пропавших. А еще двоих солдат так и не нашли.
Алексею и другим солдатам в 1994 году было по восемнадцать-девятнадцать лет… Чеченцы бежали навстречу милиционерам. Кричали, плакали. Следом из их дома вышли два солдата, лет по девятнадцать, с банками компота в руках.
И услышали грозное: — Руки вверх! Испуганные, они подняли руки. Банки разбились, разлетелись по асфальту консервированные персики и яблоки.
На фрукты налипла пыль. Через полчаса солдаты сидели в комендатуре перед полковником милиции, которому за сорок, у которого дома жена и взрослая дочь. Солдаты-мародеры плакали, размазывая слезы по щекам.
По приказу ловить мародеров — таких вот пацанов, а вечером на неудобной койке прислушиваться к шорохам и боятся, что в палатку подбросят гранату, в отместку, как обещали свои же солдаты. В один из дней к полковнику поступила информация, что за школой, в поле, трупы. Тела и наших солдат, и боевиков.
По всему полю.
Алексей нашел себе кроссовки, стал их надевать, но тут же на него накинулся командир: — Ты что делаешь?! Где твои кирзачи? В них песок забился, они сорок второго размера стали, а у меня сорок пятый.
Попробуй сам так походи! У меня все ноги в крови, и портянки эти… километровые… Волна боя нарастала, становилась все гуще и насыщеннее, приближалась к зданию бывшей пекарни, где находились Алексей и другие бойцы. Артиллерия била по своим. Связи не было.
Чтобы хоть как-то ее наладить и передать координаты, командир под пулями загнал радиста на дерево. Там рация заработала. Координаты передали, но артиллерия, стоявшая за двенадцать километров от города, все равно лупила по своим… Дня через три продвинулись в глубь города. Бой то затихал, то вспыхивал с новой силой.
Но стрельба и грохот взрывов почти не прекращались. Неожиданная тишина не приносила облегчения и успокоения, наоборот, вселяла тревогу. В одном из домов в несколько подъездов пришлось заночевать. Солдаты нашли матрасы и подушки.
Трупы из коридоров и комнат вынесли на улицу. Ночью командир приказал Алексею пойти вместе с ним в соседние подъезды проверить посты. Под ногами хрустели обломки штукатурки, кирпича, осколки бутылок и ампул. Кто идет?
На первом этаже было только двое бойцов. Ищет что-то, — пожал плечами солдат. Алексей с командиром поднялись по лестнице. На последнем этаже в одной из квартир раздался шорох.
Командир распахнул первую дверь и тут же захлопнул ее, отскочив в сторону. Алексей тоже услышал характерный щелчок. Из щели под дверью вместе с взрывом ударил слепящий свет, и сразу стало оглушающе темно и тихо, только шуршала осыпающаяся с потолка штукатурка. Алексею было совершенно безразлично, возьмут город или нет.
Он уже пообвык. Воевать большинство срочников учились в бою, и за каждый урок война брала дорогую плату. В начале наступления еще хоть как-то солдат кормили, а потом с едой стало совсем плохо. Варили в котелках всякую живность, какую удавалось поймать в городе.
Однажды он стоял на посту, а его товарищи притащили старую лошадь, убитую снарядом. Ноги от туши отрезали и стали варить. Алексей еле отстоял положенные четыре часа и бросился к котлу. Вонзился зубами в кусок, как будто деревянный стол надкусил, чуть зубы не переломал.
Бросил ногу. Заметил, что в стороне бойцы над чем-то колдуют, пилят что-то. Оказалось, что в ближайшем грязном болотце они обнаружили каких-то черепах. Панцири пилили на пепельницы, а самих черепах пытались варить.
Алексей попробовал это мутное варево, его чуть не стошнило… С голодом Алексей был знаком еще по Пскову, где проходил курс молодого бойца. За пятьдесят дней КМБ он потерял несколько десятков килограммов. Свой гвардейский значок солдаты меняли на буханку хлеба, собирали в лесу грибы. Из двенадцати призывников, земляков Алексея, десять сбежали.
Алексея положили в госпиталь с дистрофией, подлечили и отправили в Чечню… Потом с питанием в Грозном стало чуть получше. В один из дней Алексея с Серегой и Димкой отрядили на «Урале» съездить на склад за провизией. Выехали поздно. Загрузились на складе, и пришлось здесь же переночевать — наступил комендантский час.
Ночью Димка, ничего не сказав товарищам, изнемогая от голода, пошел на склад. Дверь там была открыта. Алексей услышал выстрел, позвал Димку, но тот не откликнулся. Раненный в бедро часовыми со склада, истекая кровью, он лежал по другую сторону забора, так что Алексей не мог его видеть.
Там, под забором, Димка и умер. Утром Алексей и Сергей возвращались к своим, ломая голову над тем, куда подевался Димка. По дороге они нарвались на засаду. По ним выстрелили из гранатомета.
Раненый Серега все-таки ухитрился заехать за спасительную стену дома и потерял сознание. Проводились зачистки в городе. В развалинах и в пустых, уцелевших домах прятались боевики. В частном доме в пригороде, пустовавшем, как и многие дома, солдаты нашли три двухсотлитровые бочки меда.
Сколько могли, унесли с собой. А вернувшись в дом, где базировались, рассказали другим бойцам о сладкой находке. Те тоже пошли за медом и не вернулись. Через несколько часов вместе с командиром пошли их искать.
Алексей хорошо запомнил улицу и решетчатый забор. На острие забора висела отрезанная голова одного из пропавших. А еще двоих солдат так и не нашли. Алексею и другим солдатам в 1994 году было по восемнадцать-девятнадцать лет… Чеченцы бежали навстречу милиционерам.
Кричали, плакали. Следом из их дома вышли два солдата, лет по девятнадцать, с банками компота в руках. И услышали грозное: — Руки вверх! Испуганные, они подняли руки.
Банки разбились, разлетелись по асфальту консервированные персики и яблоки. На фрукты налипла пыль. Через полчаса солдаты сидели в комендатуре перед полковником милиции, которому за сорок, у которого дома жена и взрослая дочь. Солдаты-мародеры плакали, размазывая слезы по щекам.
По приказу ловить мародеров — таких вот пацанов, а вечером на неудобной койке прислушиваться к шорохам и боятся, что в палатку подбросят гранату, в отместку, как обещали свои же солдаты. В один из дней к полковнику поступила информация, что за школой, в поле, трупы. Тела и наших солдат, и боевиков. По всему полю.
Водитель вышел из машины, увидел все это, пошатнулся и зашептал: — Ребята, все, все, поехали отсюда, — сел на заднее сиденье и судорожно стал искать руль, чтобы поскорее уехать… Вызвали следственную группу и отправили тела на экспертизу, чтобы потом их можно было похоронить по-человечески. К концу штурма Грозного уже и сил чему-то радоваться не осталось. Конечно, армейцам досталось больше всего, но и внутренние войска во время боев за город потрепало изрядно. Флаги, как апогей происходившему, взметнулись над городом.
Может, для кого-то флаг — это кусок ткани, а солдаты и офицеры за флагом видели своих товарищей, погибших и раненых, тех, кто не увидел, как стяги полощут в дымном зареве над поверженным дворцом. Старлею внутренних войск и его бойцам приказали заминировать подходы к знаменам, чтобы «духи» ночью их не сдернули. Слишком много дней, крови и пота понадобилось, чтобы их установить. Старлей с бойцами заминировали верхние этажи дворца Дудаева, а для пущей надежности взорвали лестничные марши.
Флаги были в безопасности. Командир поставил еще одну задачу — взорвать все проходы и лазейки, которые вели в подвал. А подвал — это два или три этажа, уходящие под землю. Старлей было сунулся туда, но далеко не пошел и людьми решил не рисковать — темнота хоть глаз выколи, и наверняка каждый клочок заминирован.
И в этой темноте вдруг мелькнул огонек свечи. Кто-то шел по подземному коридору навстречу саперам. Бойцы заняли оборону. Через несколько секунд подземный житель был схвачен.
Оказалось, что он почти целый месяц жил под дворцом, укрывался там от бомбежек. Этот чеченец предлагал провести саперов по безопасному пути в глубь подвала, обещал показать, где находятся боеприпасы, оружие и запасы еды. Но старлей осмотрительно отказался, а чумазого чеченца сдал милиционерам. Мало ли куда заведет этот «Сусанин»!
На месте электростанции дворца была воронка от авиабомбы. В осыпавшихся стенках виднелись ходы, ведущие в подвалы дворца. Взгляд его упал на огромный неразорвавшийся снаряд… Поднять его оказалось делом трудным. Вчетвером не осилили, позвали еще бойцов.
Старлей установил снаряд в воронке, поставил накладной заряд, но, видно, мало взрывчатки положил — снаряд не взорвался. Тогда увеличил заряд, а подчиненные старлея собрали вокруг все невзорвавшиеся боеприпасы и обложили ими снаряд. Спрятались за стеной. Взрыв получился такой силы, что с крыши дворца посыпались плиты и штукатурка.
Но когда он, отряхиваясь, вышел из укрытия, то увидел, что вместо прежней воронки зияла другая, раза в два больше первой. И подземные ходы открылись еще капитальнее. Пришлось попотеть, сплетая паутину из растяжек в образовавшейся огромной воронке, чтобы никто из подвалов дворца больше не вышел. Блокпосты, армейские палатки, тяжелая техника.
Днем город едва заметно пульсировал скрытой жизнью, а ночью начинал бешено колотиться беспорядочными автоматными очередями и вспухать взрывами. Город болел войной. Но над Грозным взвились и не опускались флаги — Российский и Андреевский. Измученные бойцы и офицеры смотрели на эти два флага, и каждый вспоминал своё — бои, искореженные тела друзей, которые иногда невозможно было похоронить, свой страх.
Помнили о том, что их матери седеют молодыми, представляли глаза жен, которые выискивали в телевизионных репортажах с войны родное лицо… Но они взяли Грозный! Без радости, с полным опустошением от потерь, с разочарованием и с тягостным предчувствием, что эта война будет вечной. Однако ни один из них даже в самом страшном сне не мог себе представить, что очень скоро будет Хасавюртовский договор, что Грозный сдадут бандитам и предадут не только тех, кто шел на штурм, — и живых, и павших, но и тех русских грозненцев, которые останутся без защиты и которых боевики будут вырезать потом целыми семьями. Останутся без защиты и те чеченцы, которые бились против боевиков.
Многие из них вынуждены будут перейти на сторону бандитов, чтобы выжить. Но они взяли Грозный, чтобы через пять лет снова ринуться на штурм. Они не обсуждали целесообразность приказов, снова и снова теряли друзей, по нескольку раз контуженные, раненные, обожженные, возвращались на войну, чтобы спасти от верной гибели неопытных пацанов-срочников. И спасали, часто ценой собственной жизни… Низкий поклон живым и вечная память павшим на той войне.
Первый тираж этой книги автор раздавал бойцам на позициях летом 2001 года в Аргунском ущелье… Но сначала были сотни встреч с выполнявшими свой воинский долг российскими солдатами и офицерами, местными жителями, оказавшимися в зоне боевых действий в Чечне. Горькая правда о войне в Чечне… Наша общая боль и трагическая память. Москва в день начала чеченской войны В седьмом часу утра 12 декабря 1994-го го на Красной площади ещё не было ни души, на окрестных улицах тоже. Только у Мавзолея жалобно был бездомный пудель.
Впечатление было такое, что население оставило город, а неприятельская армия в него ещё не вошла. Первый повстречавшийся прохожий занимался тем, что расклеивал листовки на стенах домов. Листовка приглашала женщин на митинг протеста, который должен пройти у ВДНХ. Протесты против начавшейся войны в Чечне.
К 12 часам времени, начала митинга, Москва окончательно проснулась. На площади перед ВДНХ уже несколько тысяч человек, колышутся красные знамена. Какой же митинг в Москве без Виктора Анпилова — «агитатора, горлана, главаря». Двое мужчин пробираются через толпу с импортным телевизором, только что купленным где-то на выставке.
Некоторые старушки с кастрюлями и ложками в руках. Это при трещащих-то от изобилия прилавках московских магазинов. Из облаков боязливо выглядывает «Останкинская игла». В листовке было сказано, что после митинга — поход на Останкино.
Она только что из Чечни, у неё там под гусеницами российских танков погиб отец. Толпа заводится еще больше. Вот слово берёт дьякон Виктор Пичужкин. Такой безобидный с виду, и фамилия более чем скромная, но сколько же энергии в этом человеке!
Ему бы в свое время комиссаром в Чапаевской дивизии вместо Фурманова, а не дьяконом в наши дни. Не дали бы тогда бойцы погибнуть Василию Ивановичу, а как бы обогатился фольклор после его комиссарства! После выступления представителя Украины над площадью несется призыв: — Слава социалистической Украине! Анпилов предлагает собравшимся быстрей переместиться на Пушкинскую площадь.
Несколько пересадок на метро вместе с толпами людей, в основном бойких бабушек. На постамент памятника Пушкину уже взгромоздился Анпилов. Тут же группы людей из «Выбора России»: — Это наше место! Уходите к себе на Манежную!
Боксер строит цепочку из решительно настроенных мужчин, чтобы «красные» не занимали их место, но тщетно, толпа анпиловцев всё прибывает. Демократы отходят чуть в сторону, появляются трехцветные флаги, лозунги: «Борис, очнись! Портреты Б. Ельцина и А.
Сахарова, лозунг Демсоюза: «Независимость Чечне! У «красных» лозунг — «Свободу чеченскому народу! Тут же несколько групп из чеченской диаспоры, все в новых дубленках, но стоят молча. Обстановка накалялась с каждой минутой.
Сцепились две старухи: — Это вы, коммунисты, во всём виноваты! Обе и наверняка выполняли одни пятилетки, да и пенсии получают одинаковые. Демократы тщетно пытаются организовать здесь свой митинг, но переорать Анпилова невозможно, и они отходят к ступенькам кинотеатра «Россия». Многие из толпы перебегают туда-сюда, чтобы послушать ораторов из обоих лагерей.
Оказывается, обе стороны против ввода войск в Чечню, и те и другие осуждают президента. Ни за что! Появился Егор Тимурович, что-то говорит сразу в три мегафона, но у Анпилова глотка как лужёная. Выступают один за другим С.
Юшенков, К. Боровой, ещё несколько депутатов Госдумы. Все осуждают ввод войск в Чечню. Появилась Валерия Новодворская, в роскошной шубе, с группой седых мальчиков.
И она тоже против решения президента: «Ввод войск в Чечню — это крах демократии в России! Чудом не дошло до схваток, настолько разгорелись страсти. Так он мне отвечает: «Мы их боимся! Её осторожно, поддерживая за локотки, сводят вниз по лестнице.
Вокруг неё суетятся её сторонники: «Лера! Скорее в машину! Анпиловцы берут верх, сопровождая победу разными возгласами. Одна группа затянула «Вставай, проклятьем заклейменный…», другая «Вставай, страна огромная…», но тоже кто в лес, кто по дрова.
Ещё час- другой кипели страсти, люди доказывали друг другу, что нельзя было вводить войска в Чечню. А Александр Сергеевич стоял и грустно смотрел на своих потомков… 2. Первый пленный Обреченные Одиннадцатого декабря 1994 года батальон подполковника Виталия Серегина в составе Шумиловского полка оперативного назначения внутренних войск двигался колонной по дороге от Хасавюрта к чеченской границе. Полк, охраняя важные объекты и поддерживая общественный порядок в населенных пунктах вдоль шоссе, должен был обеспечивать ввод в Чечню танкового корпуса генерала Льва Рохлина.
По численности батальон был чуть больше роты — 120 человек. Большинство солдат — молодые, необстрелянные, всего пять дней, как прибыли в Дагестан, собраны из милицейских частей округа. Стрелять, тем более по мирным жителям, к этому солдаты были не готовы психологически. Командиры боевиков хорошо просчитали ситуацию.
Они понимали, что русские солдаты не будут стрелять по женщинам с грудными детьми, окружившим колонну бронетранспортеров. Возможно, боевики знали, что полк получил приказ: «Огонь не открывать! У подполковника Серегина было два выхода: пролить кровь мирных жителей или сдаться в плен, надеясь на помощь своих или на политическое разрешение конфликта. Боевики, прикрываясь толпами женщин и детей, захватили в плен 58 солдат и офицеров батальона, в том числе и подполковника Серегина.
Предчувствуя трагический поворот событий, он сделал все, чтобы к боевикам не попало тяжелое оружие его батальона. Успел сообщить о ситуации командиру полка. Тот послал помощь — пропагандиста с громкоговорителем. Он разделил участь своих товарищей.
Это привело бы к расширению конфликта. Чеченцам только этого и надо было, чтобы пролилась кровь. Но если бы батальон тогда применил оружие, по- другому сложились бы судьба многих его солдат, в том числе и подполковника Серегина… — Сейчас, в такой же ситуации, на этом же месте, первая моя команда была бы: «Огонь! Пленных, всех 58 человек, отвели в школу Хасавюрта.
Офицеров держали отдельно. Парадокс ситуации был в том, что чеченцы захватили российских военных на территории Дагестана, неподалеку до границы с Чечней стояли другие подразделения полка. Пленные надеялись на скорую помощь товарищей. Мы отвечали, что прибыли охранять важные государственные объекты на территории Дагестана… Корреспонденты российских телекомпаний быстро примчались на приглашение боевиков снять первых пленных, но никто из них не рассказал о месте их нахождения российскому командованию, чтобы то могло предпринять попытку их освобождения.
Вижу, на улице стоят две «Волги» и иномарка. Нас, восьмерых офицеров, посадили в машины, — продолжает Виталий Иванович. И повезли нас из Хасавюрта в сторону Чечни по трассе Ростов — Баку. Проехали мимо места, неподалеку от которого находился командный пункт нашего полка.
Кто-то нас должен спасти! Наши стоят, копошатся вдали… Чеченцы совершенно открыто провезли пленных по дороге, вдоль которой недалеко стояли подразделения полка. Никаких наших блокпостов не было. Милиционеры не проверили кавалькаду машин с вооруженными людьми и спокойно подняли шлагбаум.
Первая встреча с Масхадовым Через несколько часов пленные роcсийские офицеры оказались в Грозном, на площади Минутка. К пленным пришел сам Аслан Масхадов, стал расспрашивать кто и откуда. Случайно подполковник Серегин увидел его карту с обозначением дислокации российских войск , готовившихся к походу на Чечню. Потом начали допрашивать прокуроры Чечни: «Зачем вы пришли в Ичкерию?
С особым удовольствием снимали нас поляки, «братья — славяне», — вспоминает Серегин. Сразу вспомнили о Боге А через несколько дней российские войска начали штурм Грозного. Так и сделали. Начались бомбежки.
Все почему-то сразу вспомнили о Боге. За стенкой в подвале стояли ящики с противотанковыми минами. Если бы в наш дом попала бомба, от нас ничего бы не осталось. Видел, как на площадь 31 декабря влетели наши танки и БМП, как они горели.
Когда начался бой, дед-чеченец сломал замок в подвале и предложил всем нам уходить. А куда мы пойдем? Везде чеченцы и идет бой. Решили остаться в подвале.
Подвал стал пополняться пленными из Майкопской мотострелковой бригады , которая первой вошла в Грозный вечером 31 декабря. У меня был фельдшер, оказал им первую помощь. Одного лейтенанта чеченцы стали допрашивать и он рассказал, что из своего БМП сделал сто выстрелов. Чеченцы вывели его и расстреляли.
Был среди пленных штурман вертолета. Тоже расстреляли бы запросто. Мы посоветовали ему говорить так: отказался бомбить и был направлен в наказание в пехоту, так и попал в плен. Сгоревшие солдаты Несколько дней относительного затишья, а потом — новый штурм.
Пленных в подвале прибавилось. Людей не убивали, не калечили». Опять снимали на видеокамеру. Правозащитники говорили, что нечего нам было сюда приходить.
Кинули нам по пачке сигарет, да и то неполные… Ковалев предлагал подписаться под петицией о прекращении войны. Я отказался. На следующий день после Рождества пленных вывели на площадь перед дворцом собирать в кучу трупы убитых русских солдат, чтобы их не ели собаки. Кольцо российских войск вокруг дворца Дудаева сжималось, и пленных перевели в подвал этого здания.
Из них шестнадцать — офицеры, прапорщики и контрактники. Я был старшим по званию, все меня слушались. Хлеб и воду делили поровну, следил, чтобы раненые поели. Каждую ночь к нам на артиллерийском тягаче приезжали солдатские матери, искали своих сыновей среди пленных и забирали, если находили.
Я попросил одну женщину переслать домой записку, что я жив. Потому что я офицер, а не солдат. Зато этот же тягач привозил не только солдатских матерей, но и боеприпасы чеченцам. Надежда висела на волоске Семнадцатого января боевики, защищавшие дворец Дудаева, начали одеваться в марлю, готовиться к прорыву.
А позже перешел к расследованиям кинематографическим: в 2012 году снял фильм «Как пережить чуму» о ситуации с ВИЧ в США, за который получил номинацию на «Оскар». Про преследования геев в Чечне Фрэнс узнал из статьи в New Yorker , написанной Машей Гессен она же выступила одним из продюсеров фильма. О пытках геев в Чечне в стало известно весной 2017 года после выхода расследования «Новой газеты». Признания пострадавших и подробности издевательств в опубликованных материалах были ужасающими, но «Добро пожаловать в Чечню» — документ другого рода, и сила его воздействия гораздо больше, чем у письменных свидетельств.
В самых шокирующих и самых тяжелых сценах несколько мужчин записывают изнасилование гомосексуала и говорят, что так будет с каждым. В другом мужчина вытаскивает женщину из машины и заносит над ее головой камень предположительно, из-за ее ориентации. Режиссеры фильма щадят нервы зрителей, и таких сцен немного — но понять, что скрывается за молчанием пострадавших, достроить оставшееся за рамками их рассказов несложно. В Чечне сняты в основном широкие проспекты Грозного и фасады с портретами Кадырова и Путина.
В интернет-магазине нашего партнера вы можете купить и прочитать книгу в бумажном варианте. Отзывы читателей.
Первая чеченская война. Добро пожаловать в ад
Я никогда не скрывал своей позиции по поводу ЛГБТ и никогда не сталкивался с агрессией от тех людей, которые принимают гомофобные законы. Это, конечно, абсолютное лицемерие — они все со мной общались прекрасно, мы пили коньяк вместе и обсуждали геев. И я никогда не сталкивался даже с намеком на дискриминацию, возможно именно поэтому у меня не было потребности в поддержке от сообщества. В «Единой России» все со мной прекрасно общались, мы пили коньяк и обсуждали геев А потом я устал от «телика», плюнул на всё. Приехал в Питер, занимался своим хостелом. Была куча времени, и меня позвали в «Российскую ЛГБТ-сеть», руководитель которой уехал в Чехию писать книгу, нужны были люди. А потом форум закончился, глобальное событие прошло и появилось ощущение пустоты, было непонятно, чем заниматься.
И тут случается Чечня. И всё. В сообществе активистов можно чувствовать себя более открытым, чем где-то в другом мире. Особенно в отличие от федеральных каналов. Но я не жалею, что работал на государственном ТВ, это тоже опыт. Я знаю эту структуру изнутри, и это сильно помогает в защите прав ЛГБТ.
Хотя если бы я вернулся в прошлое, я бы, конечно, не согласился работать на людей, с которыми, по сути, я сегодня веду противостояние. О фильме «Добро пожаловать в Чечню» Дэвид Франц узнал о том, что мы эвакуируем геев из Чечни, от Маши Гессен, и пришел в шелтер к Ольге, начал что-то снимать, но о съемке мы узнали постфактум. Мы не хотели, чтобы этот фильм снимался. Но поскольку я сам журналист, я понимаю, что если ты закрываешь журналисту одни двери, он найдет возможность зайти через другие, что собственно и происходило. Поэтому мы договорились с Дэвидом, что будем контролировать все, что происходит на площадке и сможем вносить корректировки в плане безопасности. В фильме есть сцены, как наш подопечный порезал себе вены и его откачивали.
Есть моменты, как они готовятся к отправке в Канаду. Есть эпизод эвакуации девушки из Чечни, сам процесс и чем это закончилось — она уехала обратно в Чечню. Таких случаев в моей работе было несколько, когда люди принимают решение, что семья выше, чем свои собственные желания. И возвращаются. Эта девушка в какой-то момент связалась с родственниками и под давлением, под плач чеченской мамы, решила для себя, что она вернется. В фильме показана вся история Максима Лапунова, который стал первым геем, открыто заявившим, что подвергался пыткам в секретной чеченской тюрьме из-за своей сексуальной ориентации.
Как он попал в тюрьму, как приехала семья, как он принял решение о том, что он будет открыто, не анонимно подавать заявление о пытках. Первый раз, когда Максим смотрел фильм с семьей всем было весело, все говорили: «Какой классный фильм! А спустя неделю, когда мы все разъехались, Максима накрыло. Он сам связывает это с фильмом. На премьере Максим был на валидоле. Но Максим никогда не жалел о том, что в итоге подал заявление о похищении и пытках, насколько я знаю.
Он не чеченец, у него менталитет немножко другой. Он не боится некого мифического Кадырова и всей его псарни. У него есть какое-то понимание, что если нарушен закон, то надо защищать свои права. У него нет семьи в Чечне, за которую надо бояться. Есть факторы, которые для него немного облегчают эту ситуацию. И, конечно, он очень сильный человек.
Ему было нелегко принять это решение и убедить в этом решении всю свою семью. Тем более он не встретил от них однозначной поддержки сразу. Он испытывал на себе их агрессию. И семью тоже можно понять. Их сорвали с места, увезли. И, конечно, там были и ссоры и обиды, мол, все из-за тебя.
Он это выдержал. По поводу того, каким должен быть конец были целые дебаты. Всем очень хотелось какого-то хеппи-энда. Все они уехали за границу, жизнь наладилась и все живут счастливо, но в какой-то момент от этой идеи отказались. Нет там хеппи-энда. Там вообще нет конца.
Все продолжается. Мы будем работать дальше, сколько сможем. У геев в Чечне принцип зажатости: я должен быть таким и никаким другим, неважно, кто я такой на самом деле. Я вроде как гомосексуал, но все остальное тоже при мне — сексизм, отрицание значимости женщины. Она как есть для всех остальных чеченцев человек второго сорта, так и для них. Мне в этом проекте всегда очень жалко бедных чеченских жен, которые часто даже не знают, почему они бегут из Чечни, не знают, что с ними будет дальше.
Они просто молча идут за своими мужьями и все, ничего не спрашивая. Жалко бедных чеченских жен, которые часто даже не знают, почему они бегут из Чечни Женщинам ЛГБТ лесбиянки, бисексуальные и трансгендерные сложнее помогать. В Чечне женщины не могут просто так уехать. Поэтому обычно мы организуем побег ночью, когда все спят, либо когда никого из родственников нет дома. Парень всегда может сам выехать и долгое время говорить родственникам, что он где-то в Москве работает, и его никто трогать не будет. Но вот если ты забрал чеченскую девушку, то жди трэш.
В 2017 году он признался, что его задержали в Чечне по подозрению в гомосексуальности. Лапунов утверждает, что 12 суток провел в подвале угрозыска, где его били. В фильме «Добро пожаловать в Чечню» Максим Лапунов, уехавший из России, и не признающийся, где проживает сейчас. Он утверждает, что проблема преследований за сексуальную ориентацию в республике показана в картине документалиста Дэвида Франса верно.
В апреле 1999 года главкомом внутренних войск МВД России был назначен Вячеслав Овчинников , успешно руководивший рядом операций во время Первой чеченской войны [46]. В мае 1999 года российские вертолёты нанесли ракетный удар по позициям боевиков Хаттаба на реке Терек в ответ на попытку бандформирований захватить заставу внутренних войск на чечено-дагестанской границе. После этого глава МВД Владимир Рушайло заявил о подготовке крупномасштабных превентивных ударов [46]. Тем временем чеченские бандформирования под командованием Шамиля Басаева и Хаттаба готовились к вооружённому вторжению в Дагестан. С апреля по август 1999 года, проводя разведку боем, они только на Ставрополье и в Дагестане совершили более 30 вылазок, в результате которых погибли и получили ранения несколько десятков военнослужащих, сотрудников правоохранительных органов и гражданских лиц [6] [46]. Поняв, что на кизлярском и хасавюртовском направлениях сосредоточены наиболее сильные группировки федеральных войск, боевики решили нанести удар по горной части Дагестана.
При выборе этого направления бандформирования исходили из того, что там нет войск, а в кратчайшие сроки перебросить силы в этот труднодоступный район не удастся. Кроме того, боевики рассчитывали на возможный удар в тыл федеральных сил со стороны Кадарской зоны Дагестана, с августа 1998 года контролируемой местными ваххабитами [49]. Как отмечают исследователи, дестабилизация обстановки на Северном Кавказе была выгодна многим. Прежде всего исламским фундаменталистам, стремящимся к распространению своего влияния на весь мир, а также арабским нефтяным шейхам и финансовым олигархам стран Персидского залива, не заинтересованным в начале эксплуатации нефтегазовых месторождений Каспия [49]. Основная статья: Вторжение боевиков в Дагестан 7 августа 1999 года с территории Чечни было совершено массированное вторжение боевиков в Дагестан под общим командованием Шамиля Басаева и арабского полевого командира Хаттаба с целью поддержки местных исламистов, провозгласивших шариатское правление в четырёх сёлах Цумадинского района. Ядро группировки боевиков составляли иностранные наёмники и бойцы « Исламской международной миротворческой бригады », [6] связанной с « Аль-Каидой » [50]. План боевиков по переходу на их сторону населения Дагестана провалился, дагестанцы оказали вторгшимся бандитам отчаянное сопротивление [51]. Российские власти предложили ичкерийскому руководству провести совместную с федеральными силами операцию против исламистов в Дагестане. Было также предложено «решить вопрос о ликвидации баз, мест складирования и отдыха незаконных вооружённых формирований, от которых чеченское руководство всячески открещивается» [52] [53]. Аслан Масхадов на словах осудил нападения на Дагестан и их организаторов и вдохновителей, однако реальных мер для противодействия им не предпринял [54].
Более месяца шли бои федеральных сил с вторгшимися боевиками, закончившиеся тем, что боевики были вынуждены отступить с территории Дагестана обратно в Чечню. В эти же дни — 4—16 сентября — в нескольких городах России Москве, Волгодонске и Буйнакске была осуществлена серия террористических актов — взрывы жилых домов , ответственность за которые была возложена на чеченских террористов. Впоследствии в своей книге « ФСБ взрывает Россию » эмигрировавший из России бывший сотрудник ФСБ Александр Литвиненко и живущий в США историк Юрий Фельштинский выдвинули версию, по которой взрывы были совершены российскими спецслужбами с целью подготовить общественное мнение к приходу нового политического лидера. Начало военной операции в Чечне[ править править код ] В начале сентября 1999 года российским руководством было принято решение о проведении военной операции по уничтожению боевиков на территории Чечни [55] [56].
Фильм очень точный». Лапунов заявил, что может вспомнить несколько конкретных историй о пытках в Чечне за нетрадиционную ориентацию. На вопрос о похожести его личной истории на истории преследования других геев в Чечне Лапунов ответил: «Немножко наши истории отличаются, так как они все-таки чеченцы, многие из них, скажем так, и к чеченцам, конечно, другое отношение. Это более садистское, более грубое, более жестокое, потому что это одна кровь и на них… Такое ощущение, что как будто эти тираны, которые производили все эти пытки, пытались все выместить на них.
Книга - Добро пожаловать в ад. Репортажи с войны в Чечне
У всех посетителей бесплатной электронной библиотеки есть выбор, в каком виде читать книгу «Добро пожаловать в ад. Чеченская,Грузинская,Карачаевская,Дагестанская,Осетинская музыка и ский шансон,Кавказские сборники и не это можно скачать у нас на сайте , Новости, Вайнахская, Тимур Муцураев, Добро Пожаловать В Ад 1995. Добро Пожаловать В Ад [Другие 90-Е]» в сравнении с последними загруженными видео. Отец террориста Магомеда Мусаева, ликвидированного при нападении на полицейских в Чечне, проклял своего сына. это единственный и самый огромный их провал. Это одна из первых сцен в «Добро пожаловать в Чечню» — документальном фильме американца Дэвида Фрэнса о преследованиях гомосексуалов в Чеченской Республике, который вышел на HBO.
Добро пожаловать в ад. Бой у Ярыш-Марды
Чеченский лидер вышел на дорогу и прошелся мимо частной застройки, указав на состояние домов. В частности, Кадырову не понравилось, что участки некоторых граждан были недостаточно ухоженными. В опубликованном видео Кадыров приказал забрать земельные участки в плохом состоянии у жителей. Отнимайте эти участки. Аннулируйте все документы», — считает Кадыров.
Участники судебного процесса, в который мы прилетели за тысячи километров, чтобы поддержать мать солдата, явились в суд, кажется, специально для того, чтобы добавить матери погибшего в Чечне бойца страданий... Рубцовский районный суд Алтайского края рассматривал заявление о разъяснении своего же решения, вынесенного 15 июня 1998 г. Алексей был призван в армию 11 января 1994 года. Часть стояла во Владикавказе. Мама Алексея, Валентина Николаевна Кошмак не знала, что с началом первой Чеченской войны ее сын был направлен в Чечню.
Она узнала об этом через несколько месяцев, когда правозащитники, побывавшие в Чечне, привезли ей страшную новость: "Какой-то мальчик догнал нас и сказал, что Алексей Задорожный сгорел в БМП". В мае 1995 года Валентина Николаевна приехала в часть, чтобы узнать хоть какую-то информацию о сыне. Ротный сказал ей: "Мать, ты ищи". Эти слова она потом слышала много раз от самых разных военных: "Ты ищи, мать". До сих пор у нее в ушах звучат эти слова. Кошмак вспоминает об этом с обидой, потому что ни военкомат, призвавший сына, ни командование части, не помогали ей в этих поисках. Сегодня она говорит: "Господи, ну почему никто не позаботился о том, чтобы хоть какой-то кусочек остался от него, чтобы можно было бы опознать с помощью экспертизы". Около года Валентина Николаевна металась по воюющей Чечне вместе с другими такими же мамами. Что выпало на долю этих женщин, не рассказать словами.
Пока другие граждане РФ прекрасно жили себе своей обычной жизнью, эти мамы ходили и ползали под пулями и бомбами, забыв о мирной жизни, бросив домА и работу. Потому что их сыновья не были никому нужны, кроме них. Они искали сыновей живыми в плену у чеченцев, они искали сыновей мертвыми в 124-й Ростовской лаборатории, пытаясь опознать предъявляемые им неопознаваемые ошметки. Потом они боролись за кусок земли, известный сегодня как Богородское кладбище, потому что даже эти могилы с номерными табличками для того, что осталось от детей, им пришлось выбивать из нашего государства с боем, ведь поначалу останки хотели захоронить там же в Ростове, где находилась лаборатория: Однажды Валентину Николаевну вызвали в Ростов - нашли стопу в сапоге, все что осталось от сгоревшего бойца, предположительно - это могли быть Лешины останки.
Не думал, что совершаю воинское преступление, хотелось почувствовать себя человеком. Обидно было, что с тобой поступают, как с бараном, ничего не объясняя и не спрашивая, и тем более заставляют исполнять приказы, спекулируя на чувстве воинского долга. По сути, нашими руками и кровью правительство исправляет наши ошибки. А жизнь висела на волоске — Тогда об этом не думал. Это сейчас понимаешь, что первый же чеченец мог бы пристрелить, потому что я был в форме. Зато много узнал, когда попал между молотом и наковальней.
Если бы тогда ушла рота или весь полк — было бы лучше: правительство бы задумалось. А офицеров я понимаю, что не протестуют, выполняя чисто полицейские функции и стреляя в народ. Им даже застрелиться нельзя: дома дети, жена без работы и квартиры нет. Кто в случае чего позаботится? Вот и пришлось выполнять приказы, от которых иной раз вреда больше, чем пользы. Праздник с чеченским привкусом В расположении одной из танковых частей побывали губернатор области Б. Немцов, начальник Нижегородского гарнизона И. Ефремов и заместитель губернатора по делам военнослужащих генерал Л. В солдатской чайной они встретились с военнослужащими, вернувшимися из зоны конфликта в Чечне. Их около 40 человек, вчерашних мальчишек, за несколько недель ставших в Чечне настоящими мужчинами, побывавшими в адском огне, узнавшими, что такое смерть друга.
Все они здесь после ранений или контузий, как говорится, понюхавшие пороху. Праздник, но получается он с чеченским привкусом. Губернатор сердечно поздравил солдат, пожелал всем побыстрее поправиться, пообещал, что его следующая поездка в Чечню будет обязательно в расположении частей 22 — й армии. Сейчас там из ее состава находятся более 400 солдат, офицеров и прапорщиков, много и контрактников, все добровольцы. К сожалению, не обошлось без потерь в этой необъявленной войне. Из состава танковой дивизии 22-й армии погибли четыре человека, а всего же из призывников Нижегородской области, как сказал Б. Немцов, 19 человек, и эта цифра постоянно увеличивается. Какой же праздник без подарков, хотя и был он не очень веселым. АО «Нител» подарило каждому солдату по очень красивой куртке, а акционерный банк «Нижегородский кредит» вручил всем им по сберегательной книжке. Потом был чай со сладостями.
Присаживаюсь к одному столику, знакомлюсь с ребятами. Все они в Чечню попали из разных частей, со всей страны один даже из Берлинской бригады, переведенной в Россию из Германии прошлым летом. А в Грозном встретились, вместе воевали. Теряли товарищей, получали ранения. Все там сгорело, даже не успел из своего пулемета пострелять… — А меня ранило, когда в люк БМП залез вниз головой, пуля попала в стопу… — Офицеров много погибло, и таких хороших… — вздохнул один из них. Приходилось этим ребятам быть и под огнем «белых колготок», хотя в одной из газет и опровергалось их участие в боях за Грозный. Как раз в расположение части пришли учащиеся из школ Сормовского района познакомиться с жизнью российской армии. По возрасту их разделяют какие — то год — два, но одни еще дети, другие уже совсем мужчины… — А война в Чечне еще только начинается, — задумчиво произнес генерал И. Чеченский узел, завязанный политиками, рубит армия Моздок, март 1995 — го Заснеженные поля России как — то незаметно сменились кубанским черноземом. В иллюминатор ИЛ — 62 хорошо видны поднимающие столбы пыли трактора на пахоте.
Как будто танковая рота идет в атаку. Война отсюда совсем близко. Там сейчас наши земляки. Огромный ИЛ — 62 забит ящиками с подарками. На просьбу губернатора области Б. Немцова помочь нашим солдатам в Чечне откликнулись многие предприятия и банки. В общей сложности 20 тонн грузов на 155 млн. Торговый дом «Мещера» приготовил каждому солдату-нижегородцу, а их в Чечне 150 человек, подарок в своих фирменных пакетах: тельняшка, шапочка, шоколад, сигареты, письменные принадлежности. Несколько коробок с книгами. Солдатам, прошедшим ад Грозного, предлагают прочесть «Флибустьеров» и «Ночь в Лиссабоне».
Самолет тяжело садится на бетонную полосу. Здесь весна в разгаре. То и дело садятся и взлетают самолеты. Моздок — это последний перевалочный пункт для грузов идущих на Грозный. Ящики с подарками перегружают в вертолет МИ-26. Вернулся ездивший в штаб генерала А. Куликова Б. Немцов: — Больше стало порядка, как начальников поубавилось. Пересаживаемся в вертолеты. Летчик, закрывая дверь, привычно инструктирует: — Попрошу не курить, пить мелкими глотками и не совращать экипаж.
Летим низко. В степи только начинает пробиваться зелень. Кое-где попадаются отары овец, разбегающихся от винтов вертолета. Чем ближе к Грозному, тем чаще следы войны — поля, словно исхлестанные гусеницами и колесами, разбросанные на земле зарядные ящики, блестят заборы из гильз на позициях самоходных установок. На Сунже все спокойно Аэропорт Грозный-Северный. Здание цело, но ни одного стекла. Выходим из вертолетов и сразу же попадаем в окружение солдат с автоматами наизготовку: конвой из разведроты. Запыленные лица, из карманов камуфляжей торчат гранаты и запасные магазины, на шеях жетоны с личным номером и крестики. На площади у здания аэропорта — колонна бронетранспортеров, на одном из них надпись: «Н. Все окружили коменданта Грозного генерала И.
Рыбакова: — Ежедневно в город возвращаются 3—4 тысячи человек, сейчас жителей примерно 130 тысяч. Работают 6 хлебозаводов, газ есть, вода будет, через неделю все нормализуется… Пересаживаемся в бронетранспортеры. До расположения 166-й гвардейской отдельной мотострелковой бригады примерно полчаса по улицам Грозного, а потом поворачиваем на юг, в район Чечен-Аула. Стою в люке рядом с водителем, чтобы увидеть все своими глазами. Далеко справа полнеба закрыто черным дымом. Слева на горизонте сполохи от залпов ракетных систем. Повсюду многоэтажные дома с сожженными окнами, испещренные пулями и осколками, по обочинам разбитые и сгоревшие автомашины и автобусы. Три изрешеченных трамвая. Целая улица полуразбитых частных домов без крыш, у некоторых девятиэтажек снарядами выбиты угловые комнаты, так что над ними еще висят три-четыре этажа. На полностью разрушенной улице — целехонький киоск с надписью «Пиво».
Вдоль улицы перебитые снарядами бетонные световые опоры — это какая же была плотность огня! Попадаются дома, в которые были всажены, наверное, сотни снарядов, местами снесены целые этажи. Парк вдоль Сунжи — от сотен деревьев одни расщепленные пни. Вот и знаменитая площадь Минутка. Да-а… Это что-то среднее между Сталинградом и Хиросимой. Прохожих на всем пути через город я насчитал не более десятка. Две женщины тащат на тележке телевизор, у одного из уцелевших частных домов собрались посудачить соседки. На перекрестке стоит бородач, смотрит исподлобья. Маленькая девочка то ли машет, то ли грозит вслед ручонкой. Кое-где на воротах уцелевших особняков надпись мелом: «Здесь живут».
Сгущаются сумерки. Кое — где на улицах горит вырывающийся из трубы газ. У одного из блокпостов со спецназовцами пропускаем колонну «бэтров». На броне — узкоглазые солдаты с автоматами, первая мысль: «Господи, неужели китайские добровольцы? Президентский дворец, за который шли особенно тяжелые бои, весь в надписях, как рейхстаг: Ростов, Ярославль, Вологда, Челябинск — похоже, брали со всей России… Плитка на площади перед дворцом превратилась в щебенку. Остановились снять окрестности на видеокамеру, подошла группа увешанных автоматами и гранатами людей в разномастной форме, давно не бритых. Оказались, однако, не дудаевцами, а спецназовцами из Владивостока. На окраине города картинка грозненской весны: солдат, обнимая рыжеволосую женщину, учит ее стрелять из автомата. Пули летят куда-то в белый свет. Дан приказ — ему на Грозный… Штаб 166 — й гвардейской отдельной мотострелковой бригады.
На стене карты. Красные и синие линии и кружки. Генерал-майор В. Булгаков, командир бригады, докладывает обстановку командующему 22-й армией генерал-лейтенанту И. Ефремову и члену военного совета губернатору Нижегородской области Б. Бригада была переброшена из Твери 12 эшелонами на станцию Терская, в конце января закончила сосредоточение в районе Моздока. Две недели шла дополнительная боевая подготовка. Потом бригада поступила в распоряжение командующего оперативной группой «Север» генерала Л. Рохлина, совершила 120-километровый марш в район Толстого-Юрта. В бой была введена 2 февраля, в Грозном студгородок взяла без боя, но на следующие сутки в районе обувной фабрике отбивала атаки боевиков Дудаева, которые применяли бронетехнику и минометы.
Бой шел пять часов, дело доходило до применения ручных гранат. В последующие дни бригада действовала совместно с десантниками и морской пехотой в направлении трамвайного депо, кожевенного завода, на площади Минутка и в районе железнодорожного моста через Сунжу. В первых числах февраля бригада рывком продвинулась в обход города в район Гикаловское, преодолевая сопротивление бандформирований, потом в юго-западном направлении, через каналы, насыпи, дамбы, с боями, но в основном обходами, мощными атаками с сильной артподготовкой. Сейчас бригада по фронту занимает 32 километра. Двадцатого февраля бойцы 166-й получили приказ захватить господствующие высоты в районе южнее Грозного. Операция была проведена ночью, четырьмя штурмовыми группами. Бой вели 4 часа, в тумане, высоты взяли и удержали при поддержке артиллерии. Противник начал отход в район Чернореченского леса, где был блокирован. Последние несколько дней бригада активных действий не ведет, огневой бой — эпизодически. Во время доклада командира бригады очень хорошо были слышны залпы реактивных систем из ближнего тыла.
Каждые 20 минут. Где-то неподалеку то и дело стреляют самоходные установки «Акация», изредка — пулеметы. Всю ночь внук бабушки «Катюши», «Град», метал свои огненные стрелы, «уговаривая» боевиков Дудаева принять ультиматум и сложить оружие. Позывной Дудаева — «Ялта» По данным штаба бригады генерала М. Булгакова, на 22 марта ее подразделения с начала военных действий уничтожили 142 боевика, 29 автомашин, 1 танк, 1 БМП, 1 бронеколпак, подавили огонь22 минометов, уничтожили 63 огневые точки, обезвредили 71 мину, взяли 15 пленных. Против бригады, по данным разведки, действуют полк спецназа «Борз» «Волки» , две казахские группы засечен их радиопозывной — «Али-мум» общей численностью 1200—1500 человек. Могут поддержать их и 5 тысяч боевиков с направления Шали. Воюют на этом участке наемники, группа украинских националистов и даже какой-то донской казак. Две недели назад один наш солдат был убит женщиной-биатлонисткой. Обезвредили женщину-снайпера, чеченку, которая прикрывалась детьми.
Булгаков, — все были обыкновенными бандитами: в наколках, со шприцами, наркотиками. Один попался — отсидел 17 лет. Автомат его кормил и поил. Простых чеченцев эти бандиты силой заставляют брать в руки оружие под угрозой уничтожения их семей. Много случаев, характеризующих подлость и звериную жестокость дудаевцев, например: — В первом бою мы потеряли семь человек. Потом нашли их — глаза выколоты, тела изуродованы, все добиты выстрелами в голову. Матери приехали на опознание… Извините, дальше не могу рассказывать… Была попытка затопить позиции бригады путем взрывов дамбы, потом — сжечь бензином из 4-тонных бензозаправщиков. Куликов, с которым мы встретились в Моздоке перед отлетом, рассказал: — Вот сегодня утром, например, мне, доложили, что боевики расстреляли в спину двоих стариков, которые в Аргуне шли с белым флагом к нашим позициям. В Самашках бандиты уже три раза взрывали трижды отремонтированный мост, из-за чего невозможно доставлять грузы по железной дороге для мирного, чеченского же, населения. У Дудаева сейчас осталось 500—800 головорезов, которым нечего терять, они готовы воевать до последнего.
Бандиты выгоняют людей из сел, убивают своих же чеченцев и сваливают это на наших солдат. Все офицеры, с кем удалось поговорить в эти дни, отмечают, что в первое время боевики действовали организованно, умело, но после взятия Грозного моральный дух бандформирований резко пошел на убыль. Чепусов, — напрямую в бой не идут, поэтому засечь их трудно. Но вот здесь, — офицер показал в сторону подбитых танка и БМП, — у них был очень грамотно оборудованный взводный опорный пункт на 40—50 человек. В бинокль за окопавшимися в поле танками хорошо виден Алхан-Юрт, где — то здесь и проходил передний край. Чепусов, — обстреляли из минометов. Наша радиоразведка знает и позывной Дудаева — «Ялта», не так уж трудно определить и его местонахождение, но… — Если нанести удар артиллерией или авиацией, значит, погибнут и мирные люди, — сказал генерал-полковник А. Куликов, — а в планы поимки Дудаева я не посвящен. В 245 — м мотострелковом полку, куда мы проехали из бригады генерала В. Булгакова, уже в конце встречи Б.
Немцов спросил офицеров полка: «Какие еще проблемы остались? Вы должны искать». Не найдем — назначим», — пошутили. Вместе с тем бандформированиям все сложнее удается держать между собой связь, уже и полковник Масхадов, начальник штаба Дудаева, предлагает связаться с ним по позывному «Интернационалист», чтобы начать переговоры, но… Мы многому научились Почему так затянулись боевые действия в Чечне? В чем причины больших потерь нашей армии? Эти вопросы мы задавали многим офицерам. Булгаков, — уроки из них извлекли все. Не ожидали мы встретить такое сопротивление дудаевцев. Сначала надо признать было и боязно, но после первого боя мы поняли, что можем решать любые задачи. После того как увидели трупы мирных людей, своих погибших товарищей, у солдат появилось ожесточение, боевая злость, больше стало смекалки и хитрости.
Солдаты научились многому, никого не надо заставлять окапываться. Если в первых боях не было еще должного взаимодействия между частями и родами войск, то потом управление войсками значительно улучшилось. Но многие офицеры с недоумением говорили, что не надо было после взятия Грозного давать дудаевцам передышки, соглашаться и тем более предлагать переговоры — это дало им возможность перегруппироваться, подготовиться к новым боям. После Грозного все пришлось начинать практически с нуля. Всю операцию надо было и можно было провести значительно быстрее и организованнее. Еще в первых разговорах в госпитале с ранеными десантниками пришлось убедиться, что солдаты не знают цели военной операции, не понимают, зачем вообще пришли они в Чечню. Что изменилось в настроении солдат и офицеров за это время? Я пытался сбить их вопросом, что, наверное, сначала это все же Чечня, а потом уже Россия и надо уважать национальные чувства чеченцев. Нет, все считают, что это сначала Россия, а потом уже — Чечня. Многие, оказывается, хорошо знают, что Грозный был основан казаками, что в предгорьях издавна были казачьи станицы.
Мало кто верит, что у дудаевцев преобладают сегодня национальные чувства, потому что они действуют, как бандиты. Генералу В. Булгакову Б. Немцов задал прямой вопрос: как он относится к самому приказу Б. Ельцина о вводе войск в Чечню? Генерал ответил, как нам показалось, совершенно искренне: — А нам и некогда было политически оценивать этот приказ. Просто не задумывались. Надо было решать задачи подготовки к операции. Булгаков, — Я два года воевал в Афганистане, хорошо знаю, что война — это грязная работа, что потеряю здесь своих товарищей. Отцы — командиры За эти два дня, которые мы провели под Грозным, было много встреч и разговоров с офицерами.
Внимательно слушал, как они говорят, что они говорят, как держат себя друг с другом и солдатами. В бригаде генерала В. Булгакова невольно поймал себя на мысли, что где — то все это видел, в каком-то кино. В «Живых и мертвых», в дивизии Серпилина, когда туда приехал политрук Синцов! Такая же уверенность в победе, порядок, организованность, даже в мелочах. Порой казалось, что находимся мы не под Грозным, а под Могилевом. Такая же ночь, взлетают ракеты, грохочет артиллерия, впереди подбитые танки врага. Понравилось, как четко и уверенно доложил генерал В. Булгаков обстановку командующему армией, как он говорил о своих солдатах. Словом, настоящий профессионал, такому командиру любая мать может смело доверить своего сына.
Полковник С. Морозов, командир 245 — го мотострелкового полка, его начальник штаба подполковник С. Чепусов — оба тоже с опытом войны в Афганистане, боевые офицеры. Представляю, как, должно быть, любят солдаты гвардии майора И. Касьянова, начальника разведки бригады — окончил Суворовское училище, в Афганистане командовал разведвзводом, разведывательно — десантной ротой в Герате, награжден орденом. Здесь под Грозным, за организацию боя по взятию важной высоты он и командир разведроты гвардии капитан И. Баталов представлены к званию Героя России. Эту операцию они провели без потерь и, как говорят, классически. Запомнился командир ремонтно-восстановительного батальона подполковник Л. Крупский — очень похож на капитана Тушина из «Войны и мира».
Настоящий труженик войны. Когда он привел цифры, сколько техники отремонтировал его батальон, начиная с января, не хотелось верить, что это возможно: 236 единиц бронетанковой, 487 автомобильной, 119 единиц ракетно — артиллерийского вооружения, да сколько ее эвакуировали с поля боя! В строю стояли его солдаты — обыкновенные парни, в большинстве своем — механизаторы, ремонтники, водители, запыленные, чумазые, в промасленных комбинезонах. О человеческих качествах Ивана Ивановича можно судить всего лишь по одному эпизоду: к нему подошел пожилой прапорщик, рассказал, что семья, пятеро детей, в Ашхабаде, надо бы вывезти их оттуда, помогите решить этот вопрос. У прапорщика от неожиданности, что его просьба так быстро решена, мгновенно брызнули слезы из глаз. Офицеры выполняют свой долг, делают все, чтобы было меньше потерь, чтобы у солдат было все необходимое, но сами и их жены, как оказалось, до сих пор не имеют российского гражданства, потому что в Россию прибыли из Германии. Губернатор области Б. Немцов был просто потрясен: — Как? Служите в Российской армии, воюете за Россию, а вы и ваши жены формально еще не граждане России? Булгаков сообщил, что ночью боевики обстреляли позиции седьмой роты, ранены трое солдат.
Едем в медсанроту. Здесь в палатках на лечении солдаты с легкими ранениями. Семеро из них за период боев уже вернулись в свои подразделения. Губернатор и командующий армией поговорили с каждым, вручили им подарки, побеседовали с врачами и медсестрами. Условия для раненых созданы нормальные, медикаментов достаточно. Встретили здесь и земляка — Леонида Ерохина с улицы Есенина. Поправляется, скоро к своим друзьям. Начальник медслужбы 2 — го батальона бригады лейтенант О. Паховчук рассказал, что в первом бою, самом тяжелом, в батальоне было 30 раненых. Эвакуированы все были в течение двух часов, до ближайшего госпиталя довезли меньше чем за полчаса.
Семь врачей во главе с А. Алейниковым пробыли здесь два месяца. Везут с собой сувенир: солдатскую каску, изрешеченную пулями и осколками. Дуршлаг, а не каска. Гамова, — в основном мирных жителей. Немало было летальных исходов, потому что многие ранения несовместимы с жизнью. Я работала в Уфе, Арзамасе, Спитаке, но здесь все было гораздо страшнее. Жилин и Костылин Одной из главных целей поездки в Чечню было узнать, как идет работа по освобождению наших солдат, попавших в плен к дудаевцам. Из частей 22 — й армии таких там 10 человек. Куликов, — чтобы быстрее их вернуть.
По нашим данным, у боевиков сейчас в заложниках 50—60 наших солдат и офицеров, из них одна треть у Дудаева, остальные спрятаны по аулам. Знаем, что они живы, получали записки. Принимаем все меры, вышли на чеченских авторитетов, чтобы выкупить наших солдат, не пожалеем никаких денег на это. В расположении 245 — го полка нам показывали колодец с решеткой, где, наверное, когда-то сидели еще Жилин с Костылиным больше 150 лет назад. История повторяется. Где-то в горных аулах томятся сейчас в таких же колодцах наши ребята… «Я так давно не видел маму» Только раздалась команда «Становись! Несколько раз Б. Немцову в своем выступлении перед солдатами — нижегородцами, построенными для передачи подарков от земляков, приходилось делать паузы — ничего не слышно из — за выстрелов. Отличившимся за это время в боях и службе губернатор вручил часы, радиоприемники, конверты с деньгами, пять гитар, на бригаду и полк — десятки ящиков со сладостями и всем, что необходимо солдату. Когда торжественная часть закончилась, подошел к строю: — У кого дома есть телефоны, чтобы можно было позвонить родителям?
Оказалось, много сормовичей, автозаводцев, записываю телефоны в Кстово, Дзержинск, Балахну, Городец. Многие еще даже не бреются, хотя с оружием в руках каждый день рискуют жизнью… Господи да когда же это кончится! Да, прокатить бы по улицам Грозного и провести вдоль солдатского строя всех, кто завязал этот чеченский узел, заставить бы их звонить матерям по телефонам, что их дети вчера были живы, а что завтра будет — не знаем… Интервью с генерал-полковником А. Куликовым заканчивалось, когда в кабинет вошел полковник: — Аргун взят, товарищ командующий! Еще немного, еще чуть — чуть — хотелось бы верить в это. Остались Гудермес и Шали. Командировка генерала Кладницкого Из Чечни вернулся начальник регионального управления по борьбе с организованной преступностью генерал-майор И. Кладницкий, который командовал там сводным специальным отрядом быстрого реагирования МВД России из 415 человек. Кроме чисто оперативных, мы выполняли задачи по добыче информации о дислокации бандформирований, их вооружении. Изъято свыше 150 автоматов, захвачено 5 единиц бронетехники и артсистем, 2 тысячи снарядов, 1,5 тысячи гранат, более 800 мин и огромное количество патронов.
Импортного оружия нам не попадалось. Перехватили 2 грузовика со снарядами, следовавших из Дагестана. Как они попали туда сказать трудно. Границы с Азербайджаном и Грузией фактически открыты, в тех условиях — горы — обеспечить надежно их охрану очень сложно. От станка и от сохи, как говорится, не было.
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero Первая кампания 1. Москва в день начала чеченской войны В седьмом часу утра 12 декабря 1994-го го на Красной площади ещё не было ни души, на окрестных улицах тоже. Только у Мавзолея жалобно был бездомный пудель. Впечатление было такое, что население оставило город, а неприятельская армия в него ещё не вошла. Первый повстречавшийся прохожий занимался тем, что расклеивал листовки на стенах домов. Листовка приглашала женщин на митинг протеста, который должен пройти у ВДНХ. Протесты против начавшейся войны в Чечне. К 12 часам времени, начала митинга, Москва окончательно проснулась. На площади перед ВДНХ уже несколько тысяч человек, колышутся красные знамена. Какой же митинг в Москве без Виктора Анпилова — «агитатора, горлана, главаря». Двое мужчин пробираются через толпу с импортным телевизором, только что купленным где-то на выставке. Некоторые старушки с кастрюлями и ложками в руках. Это при трещащих-то от изобилия прилавках московских магазинов. Из облаков боязливо выглядывает «Останкинская игла». В листовке было сказано, что после митинга — поход на Останкино. Она только что из Чечни, у неё там под гусеницами российских танков погиб отец. Толпа заводится еще больше. Вот слово берёт дьякон Виктор Пичужкин.
Новогодний штурм Грозного: крещение огнем 131-й бригады
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В АД МОЛОХ ГРОЗНОГО 1995 парашютно десантный батальон Штурм армия РФ ВДВ Чечня ч.12 HD. Читать онлайн книгу Добро пожаловать в ад. Репортажи с войны в Чечне автора Валерий Киселёв издательства Ridero. Большая коллекция книг и прессы, доступных для чтения и прослушивания онлайн | Строки. Добро пожаловать в ад [Другие 90-е]. Поиск. Смотреть позже. «Добро пожаловать в Чечню» – документальный фильм американца Дэвида Фрэнса о преследованиях гомосексуалов в Чеченской республике, который выходит на HBO на следующей неделе.