Смотрите видео онлайн «Трагедия в Буденновске: такое забыть невозможно» на канале «ГТРК "Ставрополье" ВЕСТИ Ставропольский край» в хорошем качестве и бесплатно, опубликованное 13 июня 2021 года в 10:50, длительностью 00:09:08, на видеохостинге RUTUBE. От детонации взрывного устройства погибли 52 человека, более 150 получили ранения.
Нечеловеческий шаг Дудаева: исполнилось 28 лет со дня теракта в больнице Буденновска
Остальные были бы взорваны террористами, заминировавшими здание. Какая же это операция по освобождению заложников? Скорее, операция по уничтожению заложников. Но разве это было непонятно заранее? Больница стоит на открытом месте, подобраться к ней незаметно нельзя. Террористы — профессионалы с большим боевым опытом. Вооружены до зубов. Стрелять будут, прикрываясь заложниками. Как можно в таких условиях их освободить, не убивая? Штурмовать, чтобы освобождать заложников, невозможно. И Ерин министр внутренних дел , и Егоров замминистра внутренних дел, руководитель штаба в Буденновске , и Гусев Александр Гусев, командир группы «Альфа» — все понимали и докладывали.
В книге я цитирую Коржакова руководитель Службы безопасности президента Ельцина. Я лично сам к нему ездил, брал интервью, и он мне рассказывал, как начиналась чеченская война. Разговор о том, надо начинать боевые действия в Чечне или не надо. И Грачев говорит, что сейчас нельзя. Армия разрушена, деморализована, не готова к войне». Это 1994 год, я служил в это время и могу сказать, Грачев был прав. Мы воевали тогда тем, что осталось от Советского Союза. Ни патронов, ни тренировок, ни формы. В этом Буденновске мы напоминали партизанский отряд. Кто во что одет.
У нас даже тепловизоров не было, приборов ночного видения. Алексей Филатов, автор книги «Буденновский рубеж». А Черномырдин ему на это: «Паша, ты трус? Чем это кончилось, мы знаем. Сколько там людей положили. А со штурмом Буденновской больницы решение принял Ельцин. Я спрашивал Коржакова: «Какая была реакция Ельцина, когда он узнал про захват заложников в Буденновске? У вас каждый день кого-то захватывают. Решайте давайте быстрее. По словам Коржакова, Ельцин всегда так реагировал, когда речь шла о простых людях, которые попали в беду.
Ему по фигу было. Я думаю, он сказал так: «Я лечу в Канаду. К моему возвращению чтоб вопрос был решен». Рядом с ним был Барсуков директор ФСБ , наш руководитель. Ему ничего не оставалось делать, как отдать приказ о штурме. Борис Николаевич был хоть и пьяницей, но достаточно жестким лидером. Слабых там не бывает. Барсуков взял под козырек, позвонил Гусеву командир группы «Альфа». Этот разговор я передаю в книге. Гусев тоже не счел возможным Барсукову перечить.
Они махали простынями и умоляли не стрелять. При этом самих террористов вы не видели. Они прятались за заложниками и вели огонь за их спинами.
Скорблю о погибших, соболезную их близким.
Благодарю всех, кто в той страшной ситуации сохранил надежду, прошел через этот ад, помог спасти жизни, — написал губернатор края Владимир Владимиров, вспоминая жертв теракта. Читайте также:.
Скорблю о погибших, соболезную их близким. Благодарю всех, кто в той страшной ситуации сохранил надежду, прошел через этот ад, помог спасти жизни, — написал губернатор края Владимир Владимиров, вспоминая жертв теракта.
Читайте также:.
Кроме того, федеральных сил было недостаточно для блокирования всего периметра Чечни [7]. Изначальные планы и перемещение колонны[ править править код ] В 8:30 14 июня 1995 года более 160 боевиков на трёх военных грузовиках КамАЗ и милицейской ВАЗ-2106 выехали через Дагестан в Ставропольский край [8]. Переодетые милиционерами боевики в сопровождающей грузовики милицейской машине на блокпостах утверждали, что везут из Чечни «Груз 200» тела погибших военнослужащих и убеждали пропустить их без проверки. Возможно, в ход шли также и взятки. Но начальник будённовского ОВД Николай Ляшенко после доклада о подозрительной колонне приказал остановить её и направить в Будённовск для проверки, что и было сделано. Это и привело к тому, что теракт произошёл в Будённовске, а не в Минеральных Водах [6]. Выскочившие из него боевики расстреляли двух работников ГАИ, находившихся в замыкающем автомобиле, после чего двинулись в направлении Будённовского РОВД [8].
Несмотря на гибель нескольких милиционеров и мирных жителей, полностью захватить здание РОВД боевикам так и не удалось [6]. Бой в здании РОВД и на прилегающих улицах продолжался в течение 20 минут. Уходя, боевики захватили в заложники работников паспортно-визовой службы, буфета, посетителей райотдела. Захват заложников в городе[ править править код ] Затем боевики группами рассредоточились по улицам города и двинулись к площади перед зданием городской администрации, на пересечении улиц Пушкинская и Октябрьская. Боевики вели беспорядочную стрельбу; они начали захватывать заложников в окружающих зданиях и на улицах и сгонять их на площадь. Также для передвижения они использовали захваченные на улицах автомобили. Пытавшихся оказать сопротивление убивали; в том числе погибло ещё двое милиционеров. В центре площади поставили бензовоз, который угрожали взорвать в случае попытки освобождения [6]. Всего на улицах и в зданиях террористы захватили около 600 заложников.
Вскоре боевики захватили Будённовскую центральную районную больницу. Там были взяты в заложники около 650 пациентов и 450 сотрудников. Всех захваченных в городе заложников прогнали колонной под конвоем с площади к больнице [8]. Всего во время захвата заложников на улицах и по пути в больницу бандиты убили более 100 человек [3] [ уточнить ]. Осада больницы[ править править код ] Штаб Басаева расположился в ординаторской [9]. Заложников было так много, что они с трудом помещались в здании. В первый же день боевики расстреляли перед зданием главного корпуса больницы 6 мужчин, захваченных в форме милиционеров и военнослужащих — в Будённовске был расположен вертолётный полк [10] ; предполагалось, что расстреляные мужчины являлись российскими военными лётчиками, особую неприязнь к которым испытывали как рядовые боевики, так и лично Басаев, потерявший двумя неделями ранее жену и детей в результате российского авианалёта [10]. Некоторых военных успели спасти врачи, переодев в больничные халаты и пижамы [9]. Террористы также заминировали подвалы и расположенную вблизи главного корпуса больницы кислородную станцию с наполненными кислородными баллонами [ источник не указан 238 дней ].
Террористы требовали от заложников звонить родственникам и передать, чтобы те требовали от властей остановить войну в Чечне [9]. В город начали стягивать военных. Уже 14 июня прибыла группа «Альфа». Изначально ожидалось, что боевики попробуют прорваться из больницы, и оцепление готовилось к оборонительному бою [11]. В ночь на 15 июня в Будённовск прилетели директор ФСБ Сергей Степашин , министр внутренних дел Виктор Ерин , его первый заместитель Михаил Егоров он возглавил штаб операции и вице-премьер, министр по делам национальностей Николай Егоров.
Буденновск
Поздно вечером в субботу в городе Буденновске произошел мощный взрыв. В результате теракта погибли 129 человек, а 415 были ранены. После теракта в Буденновске в России приняли закон о борьбе с терроризмом, согласно которому запрещено удовлетворять требования бандитов. Прислать новость или разрулить вопросики. По официальным данным, погибли 130 человек, 119 из них умерли в больницах.
Рано узнали цену жизни. Кем стали дети Будённовска, пострадавшие в теракте
В результате теракта погибли 129 человек, а 415 были ранены. Погибли 129 человек, среди которых были сотрудники правоохранительных органов, военнослужащие и мирные граждане. О жертвах теракта в Буденновске 1995 года вспомнил губернатор Ставрополья. читайте последние и свежие новости на сайте РЕН ТВ: 4 человека пострадали при взрыве гранаты в ходе конфликта граждан в Буденновске Газозаправочная станция.
"Бегут люди, говорят — война". Очевидцы — о нападении боевиков на Буденновск в 1995 году
Адресована она была лично Черномырдину. Думаю, он мог знать об этой атаке заранее». Мнения Для того, чтобы понять, могли ли такие события произойти на самом деле, мы обратились к экспертам. Историк, заслуженный деятель науки РФ и профессор Анатолий Королёв, не понаслышке знающий мусульманский восток он несколько лет служил советником посольства СССР в Афганистане , оценил ситуацию неоднозначно: «Из этих ситуаций точно могла быть только одна: с подкупом ГАИ. Не отрицаю и вероятность того, что милиция была куплена. Что касается предупреждения кавказцев — это вероятно.
Если назревают какие-то эксцессы, на востоке об этом знают многие, а слухи между «своими» разлетаются быстро. Даже если судить по Афганистану — местных граждан предупреждали родственники и близкие по своим каналам, и многие смогли скрыться. Конечно, есть факт и того, что Черномырдин пытался договориться с Басаевым лично, даже проявлял фамильярность и настроен был, скорее не на лад, а на отступление. И да, он просил и пытался уменьшить потери, хотел договориться, но о связи с террористами и речи быть не может. Все было наоборот, по свидетельству замначальника Федеральной службы охраны генарала Бориса Ратникова, Черномырдин ставил перед военным и политическим руководством страны вопрос о более радикальном решении терроризма на Кавказе».
На этот счет есть и другое мнение. Политолог и руководитель Центра урегулирования социальных конфликтов Олег Иванов, например, высказался категорично: «За 25 лет события в Буденновске все больше обрастают легендами, какими-то новыми слухами, сплетнями, «свидетельствами очевидцев» и прочими скандальными фактами, цель которых, как правило, состоит в том, чтобы дискредитировать действия властей, участвовавших в переговорах с боевиками. Что касается взяток на дорогах в середине 90-х годов, все мы понимаем, что это было за время и, конечно, такое событие вполне могло произойти. Более того, насколько мне известно, боевиков даже сопровождал автомобиль ГАИ, я уж не знаю, был ли он угнан, захвачен или нанят вместе с экипажем за взятку во временное пользование. С таким сопровождением и денег давать не нужно.
Извергов и убийц узнают по обрывкам фото- и видеозаписей. Даже спустя десятки лет их всех обязательно найдут и осудят. Напомним, накануне в Минеральных Водах задержали бывшего члена банды Басаева и Хатабба, который участвовал в нападении на Дагестан в 1999 году. Об этом сообщили в ФСБ. Новости по теме:.
Вы можете разместить у себя на сайте или в социальных сетях плеер Первого канала.
Для этого нажмите на кнопку «Поделиться» в верхнем правом углу плеера и скопируйте код для вставки. Дополнительное согласование не требуется.
Кроме этого на место происшествия следственно-оперативная группа следственного управления по Ставропольскому краю в составе: заместителя отдела по расследованию особо важных дел следственного управления Ляшенко Ю. Осмотр места происшествия начат в 11 часов 00 минут, в 15 часов 00 минут производство следственного действия приостановлено, в связи с угрозой повторного возгорания и не завершением химических процессов в реакторе. Производство осмотра места происшествия будет продолжено после полного охлаждения реактора и подтверждения от компетентных органов безопасности на объекте. Вместе с тем, входе осмотра места происшествия обнаружены и изъяты: трупы Тринько А. Сведения о потерпевших: Тринько Алексей Юрьевич, 14. Шпаковского Ставропольского края, гражданка Российской Федерации, русская, работала по найму у индивидуального предпринимателя Суржикова В.
Уголовное дело завели по факту гибели женщины и ребёнка во время пожара в Будённовске
Черномырдину который в то время занимал пост премьер-министра , а также проводились переговоры с руководством боевиков. Основная задача, которая была возложена на центральный штаб, заключалась в анализе всей поступающей информации и на основе этого — проводилась координация всех действий и принимались решения относительно операции. От успешности и согласованности действий сотрудников центрального штаба в конечном итоге и зависел успех всей операции. Именно ему принадлежит решение о штурме захваченной боевиками больниц, но даже несмотря на то, что проведение его планировалось отстрочить на день-два для подготовки, все-таки полностью брать на себя ответственность за силовой метод решения создавшейся ситуации никто не хотел. Между тем, переговоры с руководством боевиков продолжались. Их суть заключалась не только в том, чтобы переубедить Басаева освободить как можно больше заложников, но и в том, чтобы выиграть дополнительное время на подготовку к штурму. В ходе подготовки операции спецназовцам и правоохранительным органам пришлось отказаться от использования пулеметов, автоматов и гранатометов, поскольку боевики, предвидя такой ход событий, выставили в качестве живого щита в окнах заложников. Но отказ от использования «тяжелой артиллерии» не пришелся по душе генералам и министрам. Однако кто дал добро на внедрение в жизнь того плана, который привел к гибели порядка 20 заложников, в настоящее время приходится только догадываться. Кроме этого, существовал также и армейский штаб, во главе которого стоял генерал-полковник А.
Он искренне считал, что борьба против боевиков — это дело сугубо милицейское, а армия не должна иметь к этому никакого отношения, поэтому и высказал предложение поднять в воздух вертолеты и расстрелять больницу, полностью уничтожив боевиков. По-видимому, напрочь забыв о том, что там находятся и заложники. Третий основной штаб, который действовал в городе во время тех печальных событий — это милицейский. Во главе его стоял генерал В. Именно он первым пошел на переговоры с Басаевым. И первый этап закончился вполне успешно, генерал вернулся с четырьмя заложницами. А в само помещение больницы он ходил по нескольку раз в день. Но и его после трагических событий «попросили» с должности, после чего Медведицков попал в больницу с нервным срывом. Однако с собой боевики забрали 123 человека в заложниках это, как правило, были люди, которые дали свое согласие сопровождать их: журналисты, депутаты и представители местной администрации.
Все они были освобождены после того, как прибыли на чеченскую территорию. Общие итоги теракта неутешительны: погибло 129 человек, из которых 18 милиционеров и 17 военных.
Красный Октябрь 17. Волжский 18.
Казань 19. Буденновск 20. Буденновск 21. Самойловское, Саратовская обл.
Чаренцаван 23. Буденновск 24. Покойное 25. Буденновск 26.
Буденновск 27. Буденновск 28. Буденновск 29. Буденновск 30.
Буденновск 31. Покойное 33. Буденновск 35. Покойное 36.
Буденновск 37. Прасковея 38. Буденновск 41. Архангельское 42.
Буденновск 43. Буденновск 44. Буденновск 45. Архангельское 46.
Буденновск 47. Буденновск 48. Буденновск 49.
А заложников убили бы половину. Остальные были бы взорваны террористами, заминировавшими здание. Какая же это операция по освобождению заложников? Скорее, операция по уничтожению заложников. Но разве это было непонятно заранее? Больница стоит на открытом месте, подобраться к ней незаметно нельзя. Террористы — профессионалы с большим боевым опытом. Вооружены до зубов. Стрелять будут, прикрываясь заложниками. Как можно в таких условиях их освободить, не убивая? Штурмовать, чтобы освобождать заложников, невозможно. И Ерин министр внутренних дел , и Егоров замминистра внутренних дел, руководитель штаба в Буденновске , и Гусев Александр Гусев, командир группы «Альфа» — все понимали и докладывали. В книге я цитирую Коржакова руководитель Службы безопасности президента Ельцина. Я лично сам к нему ездил, брал интервью, и он мне рассказывал, как начиналась чеченская война. Разговор о том, надо начинать боевые действия в Чечне или не надо. И Грачев говорит, что сейчас нельзя. Армия разрушена, деморализована, не готова к войне». Это 1994 год, я служил в это время и могу сказать, Грачев был прав. Мы воевали тогда тем, что осталось от Советского Союза. Ни патронов, ни тренировок, ни формы. В этом Буденновске мы напоминали партизанский отряд. Кто во что одет. У нас даже тепловизоров не было, приборов ночного видения. Алексей Филатов, автор книги «Буденновский рубеж». А Черномырдин ему на это: «Паша, ты трус? Чем это кончилось, мы знаем. Сколько там людей положили. А со штурмом Буденновской больницы решение принял Ельцин. Я спрашивал Коржакова: «Какая была реакция Ельцина, когда он узнал про захват заложников в Буденновске? У вас каждый день кого-то захватывают. Решайте давайте быстрее. По словам Коржакова, Ельцин всегда так реагировал, когда речь шла о простых людях, которые попали в беду. Ему по фигу было. Я думаю, он сказал так: «Я лечу в Канаду. К моему возвращению чтоб вопрос был решен». Рядом с ним был Барсуков директор ФСБ , наш руководитель. Ему ничего не оставалось делать, как отдать приказ о штурме. Борис Николаевич был хоть и пьяницей, но достаточно жестким лидером. Слабых там не бывает. Барсуков взял под козырек, позвонил Гусеву командир группы «Альфа». Этот разговор я передаю в книге. Гусев тоже не счел возможным Барсукову перечить. Они махали простынями и умоляли не стрелять. При этом самих террористов вы не видели.
Дудаевцы воодушевились, переформировались и вновь стали вынашивать планы захвата Грозного. В ночь на 17 июня подразделения внутренних войск и ФСБ России отразили попытку проникновения в Грозный около 800 боевиков. Под покровом ночи они двумя колоннами выдвинулись к Грозному с западного и юго-западного направлений. На окраинах чеченской столицы завязался бой, в результате которого бандиты понесли потери, были рассеяны и отступили; при этом дальнейшее продвижение этих группировок проконтролировать не удалось. Вновь сработала излюбленная тактика боевиков — рассеиваться по окрестным селениям для последующего сосредоточения в указанном месте. При обыске в агентстве были найдены инструкции по проведению агентурной работы в представительских и военных кругах России, по подрывной и диверсионной деятельности, планы терактов против первых лиц России. Переговоры в Грозном вела правительственная делегация России, возглавляемая первым заместителем министра Российской Федерации по делам национальностей В. В состав делегации входили: президент Российского союза промышленников и предпринимателей А. Вольский, заместитель министра внутренних дел — командующий внутренними войсками генерал-полковник А. Куликов и вице-премьер России, руководитель территориального Управления федеральных органов власти в Чечне Н. В конце июня в состав делегации был включен один из помощников руководителя администрации Президента России М. Краснов Чеченскую делегацию возглавлял бывший прокурор Чеченской Республики У. Имаев; с большим трудом удалось включить в состав делегации представителей законного правительства Чечни Л. Магомадова, А. Усамова, А. Бугаева и то лишь на правах наблюдателей. В ходе переговоров была достигнута принципиальная договоренность по ряду ключевых проблем, включая вопрос о разведении противоборствующих сторон и поэтапном выводе российских войск из Чечни. В период конца мая — начала июня 1995 года не отмечалось активной деятельности «президента Ичкерии» Д. Складывалось впечатление, что он «отошел от дел» и вооруженный конфликт велся уже по непосредственной инициативе полевых командиров, резко поднявших свой авторитет после буденновских событий. Ельцин заявил, что Д. Дудаев обратился к Турции с просьбой о «политической защите» и эта страна ответила ему положительно, выдвинув условие, чтобы лидер чеченских сепаратистов выехал в третью страну. Однако впоследствии факт обращения Дудаева к властям Турции был опровергнут турецкой стороной. Выполняя разведывательно-поисковые функции, федеральные войска стали больше внимания уделять радиоразведке, которая в тот период решала задачи обнаружения дудаевских пунктов управления террористическими актами и обстрелами мест дислокации подразделений и частей федеральных войск; слежения за перемещением пунктов управления и отдельных групп боевиков по территории Чечни и прилегающих районов; контроля за радиосетями оперативного и боевого управления незаконных вооруженных формирований; определения порядка и маршрутов подвоза боевиками материальных средств, оружия и боеприпасов. С июня 1995 года на вооружении отрядов чеченских боевиков и наемников стали массово применяться мобильные, переносные и портативные УКВ радиостанции иностранного производства сотовой системы связи, введенной отечественным Газпромом. Кроме того, руководство чеченских формирований имело станции космической связи, как иностранного, так и отечественного производства «Интерморспутник». В связи с использованием боевиками таких средств связи общегражданского назначения, выявилось несоответствие в УКВ диапазоне тактико-технических характеристик аппаратуры постов перехвата и пеленгования находящихся на вооружении комплексов радиоразведки федеральных войск. Потребовалось срочно принимать соответствующие меры, после чего резко возросла эффективность радиоразведки, и добываемые ею данные заняли первое место по полноте, достоверности и оперативности. В связи с переговорами было решено ввести с 19 июня двусторонний мораторий на ведение боевых действий. Однако многочисленные бандгруппы, орудующие на свой страх и риск, не пошли на соблюдение моратория, так же как и «вооруженные формирования Ичкерии». По всей Чечне продолжались вооруженные провокации против федеральных войск. Базовые районы, войсковые колонны подвергались обстрелам, минировались маршруты движения колонн федеральных войск, в том числе и в столице Чечни. Так, 21 июня в Грозном было приведено в действие три фугаса на основе управляемых по проводам мин МОН-50, установленных на фонарных столбах. Зажатые в горах, обескровленные группы боевиков и наемников передислоцировались и доукомплектовывались под видом разоружения и возвращения в свои села. Информация о событиях в Буденновске усилила стремление военнослужащих к активным боевым действиям, и, по сути, они продолжались в нарушение моратория. Разведка наводила авиацию на обнаруженные группировки незаконных вооруженных формирований, осуществлявшие передислокацию на юге Чечни.
14 июня 1995 день начала "Трагедии в Буденновске"
В Буденновском районе в ДТП один человек погиб и семь ранены. Всего во время тех событий погибли 147 человек, около 500 были ранены. Нападение на ОВД овска Ставропольского края.
«Казалось, началась война»: хроника кровавого теракта в Буденновске
Сбор добровольцев для сопровождения колонны[ править править код ] После подписания соглашения Черномырдин позвонил Степашину по закрытой связи и поручил ему предоставить автобусы « Икарус » для колонны. По утверждению Степашина, у ФСБ была идея заминировать или иным способом испортить автобусы, чтобы не дать им доехать до Чечни, но этого не было сделано из-за нехватки времени. По дороге автобусы ломались, но по естественным причинам [20]. Всего набрали 7 автобусов и грузовик-рефрижератор для тел погибших боевиков. После подписания соглашения 19 июня 1995 года 111 женщин и детей из числа заложников были освобождены в обмен на членов Федерального Собрания Сергея Ковалёва, Виктора Курочкина и Юлия Рыбакова, которые остались в больнице добровольными заложниками [13]. Для гарантии безопасности Басаев потребовал набрать добровольцев, которые были бы заложниками по пути в Чечню; после достижения безопасных районов Чечни их обещали отпустить. Всего набрали 139 человек. Большую их часть составили добровольцы из заложников-мужчин из больницы, также вызвалась одна девушка, Елена Бойченко [23].
С каждого заложника-добровольца оперативный штаб пытался взять расписку [23] : Я, имя , добровольно присоединяюсь к бандитской группе Ш. Басаева и выезжаю с ней в Чеченскую Республику, осознавая все возможные последствия своего решения. Когда никто не согласился это подписывать, дали подписать другую бумагу [23] : Согласен добровольно сопроводить группу Ш. Басаева без предварительных условий и осознаю ответственность за принятое решение. Боевиков было: 137 живых в том числе 10 раненых и 16 убитых. Движение колонны в Чечню[ править править код ] Колонна выехала из Будённовска 19 июня около 16:00 [13]. Путь занял 2 дня [24].
Первоначальный план предполагал движение в Чечню через территорию Северной Осетии. По пути вокруг колонны барражировали боевые вертолёты, вдоль дорог стояли военные и боевая техника; все в автобусах подозревали, что колонну собираются штурмовать. Приказ об атаке мучительно обсуждался в правительстве и штабе операции, но так и не был отдан [24]. Через полгода попытка штурма возвращающейся из Кизляра аналогичной колонны будет предпринята в селе Первомайском. Конвой доехал до станицы Курской и направился в сторону Моздока [23]. Тогда вертолёты федеральных сил выпустили ракеты по дороге перед колонной, и колонна остановилась. Вскоре Басаеву доставили «приказ» от Анатолия Куликова изменить маршрут и ехать через Дагестан.
Басаев был возмущён приказной формой, но через некоторое время согласился изменить маршрут [24]. По версии Юлия Рыбакова, на территории Северной Осетии, примерно за полтора километра от границы со Ставропольским краем, на колонну была подготовлена засада. Однако этому воспротивился президент Ахсарбек Галазов , который считал, что такое происшествие на его территории может привести к новой вспышке осетино-ингушского конфликта. Он пошёл на хитрость — послал к границе на грузовиках и автобусах вооружённых людей, которые заблокировали дорогу с плакатами «Не пустим террористов на нашу землю», оказавшись между колонной и засадой [24]. По версии Куликова, изменение маршрута было вызвано категорическим отказом самого Куликова пропускать боевиков через Грозный [24]. Колонна добралась до дагестанского Хасавюрта , где стояла пять часов. Жители встречали Басаева как героя, принёсшего мир.
Из Хасавюрта горным серпантином колонна выехала в приграничное чеченское село Зандак.
О позиции редакции главный редактор объявляет особо. Адрес электронной почты, номер телефона редакции: dd stv24. Телеканал: «СвоёТВ. Ставропольский край»: Москаленко В.
Похожая трагедия произошла в 2004 году, когда шла операция по спасению заложников в Беслане. То же самое, в общем-то: под пулеметным огнем наши офицеры заплатили своими жизнями за то, чтобы спасти хотя бы часть заложников. Я был потрясен тем, что увидел в Буденновске. Это как кадры: в начале боя я увидел привязанных и стоящих в окнах заложников. Из-за их тел, из-за их спин террористы — автоматчики и пулеметчики, снайперы — вели по нам прицельный огонь, причем с расстояния 30 метров.
Это было похоже практически на расстрел. Мы заплатили тремя жизнями и 20 ранеными. Они не очень хотят вспоминать произошедшее… — Я могу их понять, достаточно плотно общаюсь с некоторыми из них. Когда я проводил свое расследование, которое оформилось в книгу, мне удалось взять интересное интервью у заложника, который кроме того, что был в больнице, вызвался потом добровольцем и поехал в автобусе до Чечни. Я разговаривал с главным хирургом больницы, который героически работал в период захвата заложников, оперировал раненых. Мне удалось поговорить с руководителем операции Сергеем Степашиным, который в результате этих трагических событий подал рапорт и ушел. Мне удалось поговорить со своим командиром Александром Гусевым. Мне удалось найти чеченца, который воевал на стороне Шамиля Басаева, и выслушать его «правду». Заложники говорили, что никто их честно не публиковал. Не бывает такого, что хочется просто выкинуть из головы и забыть?
Кто-то подался в религию после того, что увидел. Кто-то, что греха таить, на стакан присел. Кто-то просто рапорт на увольнение написал, потому что не смог после этого события продолжать службу. Для всех, кто участвовал, это была серьезная психологическая травма. Меня очень сильно волновало, почему в итоге получилось так: нам отдан был приказ, — у нас не было и тени сомнений, не было страха, это была наша работа, — но выполнить его, освободить всех заложников, нам не удалось. Меня это, честно сказать, очень угнетало все эти годы. Я много раз ездил в Буденновск, много раз общался с участниками этих событий, заложниками, врачами.
Ситуация была вот какая. Почему был предпринят штурм? Со слов Сергея Степашина, к исходу второго дня руководство пришло к выводу, что очень сильно развился так называемый стокгольмский синдром. Подтверждения тому есть даже от самих заложников — что они стали симпатизировать террористам. И вокруг больницы, со стороны родственников захваченных, тоже веяло таким напряжением. Фактически ситуация в какой-то момент могла выйти из-под контроля. Но самое главное, чего удалось добиться этим так называемым штурмом, который мы вели практически в течение четырех часов, — не это. Со слов того боевика, с которым мне удалось поговорить, за время четырехчасового боя они были очень измотаны. Во-первых, много террористов нам удалось ликвидировать, а во-вторых, к исходу четырех часов у них оставалось боеприпасов буквально на 20 минут активного боя. И в этот момент мы наконец нашли бронетехнику для того, чтобы вытащить тех двух ребят, которые передо мной лежали, и мы начали огневую подготовку. Но стреляли мы не в заложников, которые стояли в окнах, а между окон. Это было нужно для того, чтобы ни один гранатометчик не мог высунуться и подбить уже третью единицу бронетехники. До этого были сожжены два БМП, которые пытались вытащить моих боевых товарищей с поля боя. До этого у Басаева были требования о прекращении огня, об отводе федеральных сил за границу Чеченской Республики и подписании договора о признании Ичкерии независимой. Я думаю, что у него была задача, сидя в этой больнице с заложниками, добиваться прекращения огня, потом неделю-две ждать, когда выведут федеральные войска, ждать подписания договора по типу Хасавюртовского соглашения, и только после этого героем возвращаться в Чечню. Всему этому подтверждением — слова заложников и чеченца, который был на той стороне, а также Сергея Степашина, который сказал: «Ребята, вы даже не понимаете, что вы сделали. Что бы вы ни думали, Басаев благодаря вашим действиям изменил свои требования, которые, по крайней мере, были уже выполнимы». Я надеюсь, что мои товарищи, у которых камень на душе остался, тоже это прочитают, потому что для многих из нас есть жизнь до Буденновска и жизнь после Буденновска. Кто-то к Богу подался, есть у нас такие офицеры. Кто-то просто рапорт написал и не смог дальше продолжать службу. Я в себе долго ковырялся — понял, что произошел какой-то надлом, но не мог понять, из-за чего и почему. И я считаю, что это расследование мне и моим товарищам должно помочь психологически реабилитироваться. Сейчас, в 2020 году, легко осуждать то время, в котором мы в 1995-м проводили эту операцию. А я просто для аналогии могу сказать: в 1982 году, когда я поступал в военное училище, нам говорили командиры, что мы, курсанты, — золотой запас нашей родины. А когда я уже служил в Москве, пришел в подразделение в 1992-м, командиры говорили: «Ребята, в военной форме не спускайтесь в метро, не ездите на общественном транспорте». Просто отношение к военным было такое, даже у народа, не то что у власти. Зарплату не платили, платили нищенское содержание, материального обеспечения никакого не было, что осталось от Советского Союза — на том и воевали. Более того, от силовых структур остались рожки да ножки. Группа «Альфа» в 1995 году — это одно из немногих боеспособных подразделений, которое осталось. Был раздрай. Такого кулака, какой был в Советском Союзе и какой есть сейчас, и близко не было. Поэтому тогда принимались такие решения, которые сейчас кажутся абсурдными. Конечно, задним числом легко говорить... Более того, в своих исследованиях я пришел к выводу, что был альтернативный план освобождения заложников, и я думаю, что он был лучше. Но, как говорил один известный человек, план — он на то и план, что пока его не исполнишь, нельзя говорить, насколько он выполним. Мы сделали свое дело, мы изменили ситуацию в ходе этой террористической акции на 180 градусов. Самая большая ошибка в том, что Басаеву и его подельникам дали уйти на чеченскую территорию героями. Я уверен, что если бы с этой бандой расправились, первая чеченская война не закончилась бы так постыдно, как она закончилась в 1996 году — подписанием Хасавюртовского мира, унизительного для Российской Федерации, поскольку мы де-факто признали независимость Чечни. Не было бы тогда второй чеченской кампании, потому что мы помним, как она началась. Именно Хаттаб с Басаевым вышли в горные районы Дагестана и начали захватывать новые земли. Не было бы подорванных домов в Москве и Волгодонске, не было бы упавших самолетов, не было бы взрывов в метро, не было бы «Норд-Оста», не было бы Беслана. Мы бы сохранили жизнь десяткам тысяч людей, понимаете? Потому что за всеми крупными терактами стоял Басаев. Нам представляли курсантов, которые имели желание в дальнейшем продолжить службу в специальном подразделении. Где-то в 11-12 часов прошел звонок от дежурного по управлению о том, что объявлена боевая тревога. Я перезвонил начальнику управления, генерал-лейтенанту Александру Гусеву. Он сказал, что пока совершенно непонятно, что происходит, поэтому не торопитесь — занимайтесь своими делами. Мы закончили свою работу и где-то около двух-трех часов прибыли в подразделение. Я еще раз поднялся к начальнику управления. Он сказал, что никто не может понять, что там происходит, и предположил, что, по всей видимости, мы никуда не вылетаем. Я вышел от него, рядом был кабинет моего подчиненного, начальника второго отделения Александра Матовникова. Там собрались руководители второго отделения. Я уже не помню, у кого был день рождения, мы чаю немного попили, и буквально через пять минут прозвучала команда подтверждения боевой тревоги, десятиминутная готовность к выезду. После этого мы выезжаем в Шереметьево и оттуда летим в Буденновск. По прилете нас встретила пугающая тишина и какая-то тревога, неприятное чувство. На месте нам, как могли, по линии военной контрразведки доложили обстановку. Буквально в 20 километрах от Буденновска басаевцы хотели захватить аэропорт, но у них не получилось. Ночью нас привезли в город, в местное управление внутренних дел, которое боевики захватили в первую очередь. Там в один ряд лежали тела террористов и наших милиционеров, которые погибли в ходе столкновения. Есть несколько версий, как они оказались около управления. По одной версии, они заранее готовились именно к этому. По другим версиям, они двигались в Ростов или даже в Пятигорск для того, чтобы освободить арестованных и задержанных подельников, захваченных в результате спецопераций. Когда они захватывали управление, большая часть сотрудников ушла на обед, часть с оружием выехали на стрельбище. Я думаю, это где-то далеко за городом. В управлении осталось немного народа, поэтому боевики легко его захватили. Кто попался им под руку — всех убили. Затем они захватили горисполком и все остальные управляющие учреждения в городе, кроме здания ФСБ. План у них был — захватить больницу. Часть людей, которые попадались им на пути, они прихватили с собой. Зашли на рынок, кого смогли — всех «мобилизовали». Кто пытался сопротивляться — убивали. Заходили в соседние дворы, выгоняли людей, гнали их в сторону больницы. Когда милиционеры услышали стрельбу, те, что были на обеде, стали возвращаться в управление и там происходили одиночные стычки, кто-то погиб, но и они убили несколько террористов. Раненых милиционеров отвезли в больницу. И тогда же в аэропорту вертолетчики получили тревожный сигнал о нападении. Они сформировали тревожную группу, не могу сказать, сколько там их было, но когда они въехали в город, завязались спонтанные стычки. Вертолетчики потом отошли. Раненых тоже доставили в больницу, и когда Басаев захватил ее, корпуса сразу обследовали, всех раненых милиционеров и вертолетчиков расстреляли и выбросили во двор прямо перед входом. Они стали готовить больницу к обороне. По разным оценкам, группа состояла из 150-200 человек. Захватили они до 2,5 тысячи заложников. И практически сразу начали предъявлять свои требования через работников больницы. Затем там уже определились с руководителями операции, ее возглавил руководитель МВД России, генерал армии Виктор Ерин. Они прибыли где-то в середине дня. С учетом опасений, что часть террористов рассеялась по городу, все силы милиции, которые заблокировали эту больницу, решили снять и направить на прочесывание города, а силами «Альфы» обеспечить блокирование больницы. На тот период у нас было два отдела, где-то под сотню человек. Плюс еще прилетело краснодарское подразделение, у них было человек 35. В тот период мы находились в составе Главного управления охраны ГУО , а операцией руководил министр внутренних дел, заместителем был руководитель ФСК. То есть мы как бы подчинялись не своим начальникам. Потом события так развивались, что товарищи могли сказать: «Это не наши люди» — и все. Такой момент был. С учетом того, что известные события 1993 года, когда вообще решалась судьба подразделения, были еще совсем недавними. Поэтому сама эта ситуация была для нас не очень психологически комфортной. Хотя у руководителя управления, у заместителей была прямая связь с главой ГУО Михаилом Барсуковым , он в это время находился с президентом в Канаде. И, конечно, там все было непросто — во всяком случае, мы не могли получить надежную обратную связь, чтобы понимать, что мы защищены со всех сторон, что нас просто так, в угоду каким-то амбициям, использовать не будут. Естественно, мы понимали, что если будет поставлена задача по штурму больницы, мы не имеем права отказаться, потому что тогда вопрос с подразделением был бы закрыт однозначно. Когда первые сутки нашего пребывания в Буденновске прошли, вечером 15 июня Басаев затребовал к себе журналистов, чтобы еще раз объявить свои требования. Этой ситуацией воспользовались. Среди журналистов были люди, которым была поставлена задача выяснить обстановку. Не наши сотрудники, потому что рисковать нельзя было. Басаев избрал очень жесткую линию. Основой его отряда был Абхазский батальон — то есть люди, которые имели и боевой опыт, и подготовку, и опыт проведения специальных операций. Этот батальон курировался специальными службами, вне всякого сомнения. Плюс в составе его группы были террористы, которые получили боевой опыт уже в ходе событий в Чечне. Это был очень серьезный противник. Вооружены они были с учетом опыта и возможностей. Было у них и тяжелое вооружение — пулеметы крупнокалиберные типа «Утеса», гранатометы. Были и наемники — не то сирийские боевые пловцы, не то еще кто-то. На стенах тех сооружений, которые мы при решении задачи захватили, они оставляли свои записи, где говорилось, что они нам головы отрежут, как только мы там появимся. Мы понимали, что возможен штурм. Мировых аналогов у этой ситуации не было, чтобы был такой масштабный захват, с применением такого мощного вооружения, да еще столь подготовленными и опытными людьми. Среди захваченных заложников были целые отделения роддома. Кто-то рожал в это время, кто-то только родил. Были старики, женщины. И, конечно, здание было полностью подготовлено к обороне. По большому счету, все вопросы надо было решать путем переговоров, на чем мы настаивали. Однако после того, как журналисты туда сходили, я понял, что руководство получило приказ от президента не церемониться и побыстрее решить эту проблему.
До атаки на «Крокус»: самые громкие теракты в России
Началось какое-то подсознательное изменение. Мне постепенно стало некомфортно участвовать в боевых операциях — другое понимание войны формировалось. Не сразу. Могу сказать, что я и во второй чеченской участвовал, и в других операциях. Но отношение сильно поменялось. То, что я там увидел… Этих привязанных заложников. Вот этот стон, который раздавался во время штурма: «Солдаты, не стреляйте!
Эти выброшенные белые простыни. На простынях было написано кровью «Не стреляйте». Это неизгладимое впечатление произвело на меня и моих сослуживцев. Вернувшись уже в парадном мундире в 2008 году в Грозный и в Гудермес, с медалями и орденами, я говорил перед чеченцами: «Мир можно сотворить только добром, но никак не войной». Какие уроки мы извлекли? Потому что они были очень трагическими.
Это во-первых. Очень много людей погибло. Во-вторых, мы не достигли желаемого результата. К сожалению, Басаев вместе со своими бандитами, которые остались живы, благополучно покинул Буденновск. Мало того, что это был первый подобный террористический акт — я бы сказал, что по изощренности и подготовленности таких терактов, наверное, еще не было. Сравнивают с «Норд-Остом» и Бесланом, но в Буденновске боевиков было много больше — более 165 человек, все они прошли школу не теоретическую, а практическую.
У них были навыки ведения боя, все они были «обстреляны». При этом было большое количество заложников — такой вот живой щит. Все это привело к тому, что через три года возник первый боевой кулак — Центр специального назначения Федеральной службы безопасности в 1998 году.
Российские войска в Чечне прекратили боевые действия. Террористам были предоставлены шесть автобусов для отъезда из Будённовска в Чечню со 123 заложниками.
Ещё 30 участников и организаторов террористической атаки были ликвидированы впоследствии.
Боевики вели беспорядочную стрельбу; они начали захватывать заложников в окружающих зданиях и на улицах и сгонять их на площадь. Также для передвижения они использовали захваченные на улицах автомобили.
Пытавшихся оказать сопротивление убивали; в том числе погибло ещё двое милиционеров. В центре площади поставили бензовоз, который угрожали взорвать в случае попытки освобождения [6]. Всего на улицах и в зданиях террористы захватили около 600 заложников. Вскоре боевики захватили Будённовскую центральную районную больницу.
Там были взяты в заложники около 650 пациентов и 450 сотрудников. Всех захваченных в городе заложников прогнали колонной под конвоем с площади к больнице [8]. Всего во время захвата заложников на улицах и по пути в больницу бандиты убили более 100 человек [3] [ уточнить ]. Осада больницы[ править править код ] Штаб Басаева расположился в ординаторской [9].
Заложников было так много, что они с трудом помещались в здании. В первый же день боевики расстреляли перед зданием главного корпуса больницы 6 мужчин, захваченных в форме милиционеров и военнослужащих — в Будённовске был расположен вертолётный полк [10] ; предполагалось, что расстреляные мужчины являлись российскими военными лётчиками, особую неприязнь к которым испытывали как рядовые боевики, так и лично Басаев, потерявший двумя неделями ранее жену и детей в результате российского авианалёта [10]. Некоторых военных успели спасти врачи, переодев в больничные халаты и пижамы [9]. Террористы также заминировали подвалы и расположенную вблизи главного корпуса больницы кислородную станцию с наполненными кислородными баллонами [ источник не указан 238 дней ].
Террористы требовали от заложников звонить родственникам и передать, чтобы те требовали от властей остановить войну в Чечне [9]. В город начали стягивать военных. Уже 14 июня прибыла группа «Альфа». Изначально ожидалось, что боевики попробуют прорваться из больницы, и оцепление готовилось к оборонительному бою [11].
В ночь на 15 июня в Будённовск прилетели директор ФСБ Сергей Степашин , министр внутренних дел Виктор Ерин , его первый заместитель Михаил Егоров он возглавил штаб операции и вице-премьер, министр по делам национальностей Николай Егоров. Штаб разбили в здании РОВД [12]. Одним из первых в больницу зашёл один из его сотрудников Шарип Абдулхаджиев, который увидел там своего брата Асламбека Абдулхаджиева «большой Асламбек» , одного из лидеров террористов [12]. Одним из первых требований Басаева было допустить в больницу журналистов.
Штаб обещал это сделать, но несколько раз откладывал обещанный срок явки журналистов. Около 14:00 15 июня Басаев заявил, что при неявке корреспондентов будет расстреливать по 5 заложников каждый час [12]. Были расстреляны 6 заложников один был застрелен отдельно от остальных 5 [8] , предположительно тоже из числа милиционеров и военнослужащих [12]. На переговоры из больницы отправились врачи Вера Чепурина заведующая хирургическим отделением и Пётр Костюченко, которые вернулись в сопровождении около 20 корреспондентов.
Вскоре после их входа в больницу произошла короткая перестрелка; Вера Чепурина получила ранение в горло. Под видом корреспондентов в больницу прошли также сотрудники ФСБ. Было записано телевизионное интервью, в котором Басаев изложил свои требования [12]. После этого Басаев освободил часть женщин и детей [13].
В итоге им дали приказ прекратить операцию, а премьер-министр России Виктор Черномырдин начал переговоры с Басаевым. Бандитам были предоставлены автобусы для их отправки в Чечню и «КамАЗ»-рефрижератор, чтобы загрузить туда трупы убитых террористов. Была собрана группа из 123 добровольцев, которые заменили заложников и стали щитом для радикалов. Боевики уехали на автомобилях в сторону чеченского Зандака, там они оставили гражданских и скрылись. Произошедшее положило начало серии других терактов — через полгода боевики совершили атаку в Кизряле, затем на Дубровке и в Беслане. Террористов, виновных в убийстве 129 жителей Буденновска, еще долгие годы искали не только по всему Кавказу, но и в других регионах России, а также за рубежом.