Для вас на месяц раньше публикуются отредактированные главы "Платина и шоколад" (1 глава в месяц). Платина и шоколад музыкальный альбом от Lisa Ahs вы можете слушать бесплатно онлайн в нашем разделе музыки.
Анастасия Чацкая "Платина и шоколад"
Оно проявляется в неудержимой ярости и ненависти ко всему, что тебя окружает. Появляется хроническая злоба. Ты уже не будешь таким, как прежде. А когда вернется боль, то еще и осознает, что любое «спасение» - временная мера… Информация о книге Год выхода: - Автор: Настя Чацкая Жанр: Эротика, Любовно-фантастические романы,...
Какие точные, правильно подобранные слова даже нецензурная лексика не режет слух, а очень даже в тему , внутренние монологи нисколько не затянуты. ГГ-ям только 17,18 лет, а в этом возрасте каждый взгляд, вздох, поворот головы, любое движение, легкое прикосновение имеют огромное значение! И это все потом рассматривается под микроскопом, анализируется бесконечно!
Она думает, что все смеются над ней. Она замыкается в себе и становится все недоверчивее.
Но когда... Вот только сам он оставил попытки найти собственное счастье...
Пусть быстрее проваливает, ради Мерлина. А мозг тем временем с какой-то отстранённой медлительностью отметил, что Малфой стал ещё выше, чем в прошлом году. Возвышался над ней уже на добрых десять дюймов. Платиновые волосы падали на лоб, еле-еле касаясь темных бровей.
Раньше пряди были куда длиннее, но новая причёска, пришлось признать, больше шла слизеринцу, выделяя высокие скулы и тонкий нос. Невольно отметив про себя, что теперь ему не удастся зачесывать их назад так, чтобы волосы не закрывали лицо — для этого они были слишком коротки, — Гермионе захотелось злорадно рассмеяться. Отчего тут же почувствовала себя глупо и затравленно. И… жалко.
Платина и шоколад [СИ]
Оставляйте свои рецензии к книге «Платина и шоколад». Когда от усталости хочется содрать с себя шкуру, приходит спасение. В ненависти и ярости. В хронической злобе. В возвращающейся боли. И в осознании: любое спасение временно. Когда от усталости. Платина и шоколад (из ВКонтакте) от пользователя Lilac Color. Слушать бесплатно онлайн на Музыка Платина и шоколад.
«Скоро вернусь домой в Латвию»: Платина вышел на связь с фанатами
Платина и шоколад (из ВКонтакте) от пользователя Lilac Color. Слушать бесплатно онлайн на Музыка Название: Фанфик Платина и шоколад. Жанр: Аннотация: Категория: гет, Рейтинг: NC-17, Размер: Макси, Саммари: Когда от усталости хочется содрать с себя шкуру, приходит спасение. Смотреть видео про Озвучка платина и шоколад. Новые видео 2024. Get notified when Платина и шоколад is updated. Рецензий на книгу «Платина и шоколад» пока нет. Олег Тиньков зафлексил под песенку группы Платина.
Платина и шоколад
И все же язык неимоверно богат, что нельзя не отметить. Сегодня такого уровня романов не так много, чтобы оттенками эмоций можно было зачитываться, купаться в этих волнах и тонуть с головой. В этом плане лишь восхищение и признательность могут выразить. Юные герои, связь между ними - не то, что люблю и мне нужно, но о двух днях, что потратила на творение Анастасии Чацкой не жалею ни капли. Возраст Гермионы и Драко стирался, сходил на нет. Это не волнует, когда такое противостояние, грязные подколы и оскорбления, словно ушат ледяной воды, сменяющиеся страстной горячностью в пыльных кабинетах и коридорах Хогвартса. Волнующий, потрясающий, интригующий, горячий, жаркий, жестокий фанфик, восхвалять который можно ещё долго. Гораздо лучше окунуться в него самому. История затянула настолько, что загуглила биографию Драко, лучше б мне этого не видеть.
Графа "семейное положение" гласит о супруге Малфоя. Понятно, это не Грейнджер, но печально то как. Чацкая дала поверить, что эти двое нашли друг друга, созданы друг для друга и третьемутретьей здесь не место.
С детства привык, что имя его семьи чаще всего звучит на устах толпы и фигурирует в Министерстве. В особенности, за последние пару лет.
Люциус будто нарочно старался очернить его, однако род Малфоев по сей день оставался уважаемым, едва ли не коронованным. Публичность была не чужда самому Драко, поэтому можно было предположить, что невозмутимость его совершенно искренняя. Сидеть, приобнятой его рукой. Наверное, тепло?.. Лютый холод.
От его взгляда и ледяной кожи. Она коснулась кончиками пальцев шеи, вспоминая его холодную руку. Практически единственное за всю жизнь. Полное ненависти и злости. Не прикасался, если только одним своим дыханием.
И что было в нём. Малфой ведь посмотрел на её губы. А это значило, что он подумал о том, чтобы поцеловать её? Боже, какой бред. Переключая свои мысли в другую сторону — нужно послать родителям письмо с предупреждением.
Лучше бы пока проводить вечера дома, не гуляя по улицам. Хотя, возможно, Гарри прав, и ничего особенно страшного с семьёй некого Джорджа Бэллоу не случилось. И сейчас она сидела на постели в своей спальне и ждала. Мечтая хорошенько опоздать на патрулирование — будто Малфоя это могло достать хотя бы каким-то образом. Гермиону съедал интерес, взял ли он её себе.
И поэтому, сидя на трансфигурации, она незаметно открыла дневник на первой же странице и быстро написала: «21. И, закусив губу, скосила взгляд на Малфоя, сидевшего на соседнем ряду, на несколько парт дальше. Он поднес два пальца к своему кадыку, делая вид, что его тошнит. Содержательное общение на этом закончилось. Ответной записи он не сделал, однако когда Гермиона снова обернулась к нему, заметила, что дневник лежал на краю парты.
Вроде зачёта по зельям, успеваемости младших курсов и даже, прости Мерлин, мысли о Гарри и Роне. Сколько же ненужных вопросов роится в голове. И — самое главное — как это остановить? Без пяти минут девять. Очень неприятным.
Встала и потёрла холодеющие руки друг о друга. Она не боялась его, конечно. И совершенно не нервничала. Схватила с прикроватной тумбочки палочку и на секунду задержала дыхание. Сжала губы и шагнула в гостиную.
Интересно, он впервые за целый день решился прочесть, что же пишут о Люциусе? Почему-то Гермионе казалось, что он не позволял себе прикоснуться к «Пророку», пока был на виду у остальных. Брюки идеально выглажены, до чётких борозд. Он злится? На неё?
Да вряд ли на неё, потому что взгляд слизеринца скользил по строкам как-то... Честно говоря, не хотелось сейчас сталкиваться с ним. В следующий момент послышался треск разрываемой и мнущейся бумаги, и девушка вздрогнула, еле слышно поймав губами немного воздуха. Гермиона не решалась пошевелиться, понимая, что наблюдает за чем-то очень... Платиновые, блестящие в свете огня.
Таких нет больше ни у кого. И теперь почему-то она совершенно точно была уверена — прикосновение к ним напоминает прикосновение к шёлку. Свитер облегал тело Малфоя так, будто был его второй кожей. Но не белоснежной. А совершенно чёрной.
Я услышал тебя еще на ступеньках, грязнокровка, — приглушённый голос проколол её будто воздушный шарик, который с хлопком выпустил весь свой воздух. И сжала в кармане палочку. На его профиле запрыгал свет, отбрасываемый камином, отчего показалось, что кожа стала на момент не такой холодной. Каменное лицо не выражало никаких эмоций. С какого чуда ты вдруг решила поинтересоваться у Малфоя, всё ли у него нормально?
Если она и старалась вести себя «как обычно», то у неё это выходило из рук вон плохо. Показалось, что ты... Делать всё ещё хуже совершенно не обязательно. Чувствовала его взгляд на своей старой рубашке, слегка потертых джинсах и кроссовках. Захотелось прикрыться.
Но что-то заставило с вызовом приподнять подбородок. Предлагаю побыстрее закончить это. Я не в настроении терпеть тебя слишком долго. Ну, конечно, лишь Малфой может, не сказав ни слова, послать тебя куда подальше. Просто развернувшись и подставив яростно-бессильному взгляду свою спину.
Они молчали. Он шел немного впереди. Она — за ним. Когда они закончили с первым этажом, Гермиона совсем расслабилась, посвятив себя осмотру любимых стен и портретов, поглядывая время от времени на фигуру слизеринца, почти сливающуюся с мраком. Желваки вновь ожили на его челюсти.
Просто было странно видеть Малфоя подавленным. Настолько, что даже такая возможность как общее патрулирование наедине не была использована, чтобы морально задавить её своими подколами и идиотскими шуточками. Разве не радоваться она должна? Ему не до неё. О его отце трубит «Пророк».
Возможно, кто-то начал дело, продолжающее дело Люциуса. А возможно, надеется, что это так. Или думает, как то, что о Малфое-старшем вспомнили газеты, отразится на нём самом. Пусть даже дело будет касаться родной крови. Кристально чиста.
Ей стало противно и оттого — спокойнее. Вот то, что она ощущала к нему всегда. И будет ощущать. Он сощурился. Развернулся и зашагал дальше, кривя губы.
Второй раз позволил себе смолчать. И человек теряет терпение. Она услышала его сдавленный выдох. Он остановился. Не выводи меня.
Знаю почти всю жизнь. Что происходит? Это не ответ! Возможно, что вся проблема заключалась в том, что Малфой вёл себя странно. Чем и привлёк к себе её внимание.
И если есть шанс это прекратить, то упускать его глупо. И она тоже. Руки, — прошипел, вырываясь из её пальцев. Мягкая ткань свитера словно продолжала касаться кожи Гермионы, пока та смотрела на ладонь так, будто прикоснулась к раскаленной головешке и не обожглась. Подняла на него глаза.
Но он не ударил. Сочувствие — это не то, что она должна испытывать к нему. Никогда она не будет сочувствовать Драко Малфою. Он никогда не будет этого достоин. Ты жалок!
Кроме твоих вечных подколов, этих... Раздутого самомнения. Мнимой власти, которую купил твой отец. Не смей открывать свой поганый рот. Мы с ним совершенно разные.
Ты не знаешь меня, не знала моего отца! Не смей даже в мыслях произносить что-то в его адрес. Я не позволю тебе. Ты не прикоснёшься ко мне больше. После того, как схватил за шею.
Но у тебя даже пальцы не сжимались, Мерлин, Малфой! Это так нелепо! Каждую секунду хочу, — прошипел он, уничтожая её взглядом, — чтобы ты и тебе подобные не загрязняли этот сраный мир. Чтобы грязнокровок не было в чёртовом Министерстве и в этой школе. Вы повсюду.
Развелись как тараканы. Разбежались по свету. Но на каждого таракана... Даже этих идиотов, Крэбба и Гойла, ты используешь как пешек. Почему так?
Ты подражаешь отцу, который ничего и никогда не делал сам? Коридоры слишком далеко разносили голоса. Чтобы ты не смела. Говорить о нём. И этот запах схватил её за шкирку, отшвырнув во вчерашний день.
В угол гостиной. К его расширенным зрачкам и тяжёлому дыханию. Что за чёртова способность вдруг загораживать собой всё вокруг — и даже её саму. Прямо сейчас убить, в этом коридоре. Но ей не было страшно.
Громкий и яростный. Но тогда бы она наверняка задела носом его подбородок. Пора принимать её. Самую горькую, знаешь? Видела, как раздуваются его тонкие ноздри и как сжимаются челюсти.
Чего она добивается? Малфой в бешенстве — она видела это. А он продолжал надвигаться на неё, от чего по всему телу зашевелились эти маленькие волоски. По этой установке живут только идиоты. Или уроды.
Она немного сдвинулась вбок, но его рука, врезавшаяся в стену около головы Гермионы, тут же отрезала ей пути к отступлению. Как умел только он. Мне отвратительно. Когда ты проходишь мимо. Когда пялишься на меня в Большом зале.
Когда я пытаюсь уснуть в своей спальне и осознаю, что ты лежишь за стеной. За ёбаной стеной, я ненавижу это ощущение. Думаешь, эти мысли о твоей ущербности вызовут жалость? Вот уж вряд ли. Задохнулась слезами, которые, она поклялась себе, он не увидит.
Однако в глазах пекло, и она хотела отвернуться, потому что всё это было гадко-противоестественным. Малфой был лишним рядом с ней. Он и его слова. Это выдавало её с головой, и, кажется, Малфой понял. Потому что у него зажглись глаза.
Твои аргументы — просто бессвязное мямленье. Несусветный бред, Грейнджер. Ты сама не понимаешь. Это так сильно коробило. Мешало нормально дышать и соображать, оставляя только ощущение его запаха и собственной разбуженной злости.
Это лишний раз доказывает то, как ты ведёшь себя. Будто не верил, будто до него доходило очень медленно. И ты не виноват в том, — она сглотнула, — что отец никогда не... Грейнджер моргнула, но продолжала сверлить его взглядом. Глаза пекло, но отвернуться сейчас она не могла.
Он весь дрожал. Просто потому, что она не понимает, что несёт. А она только жмёт губы и снова сглатывает, от чего тонкая шея напрягается. Лучше молчи сейчас. У него не было семьи.
Не сейчас, когда отца казнили, а мать почти сошла с ума. У него не было семьи никогда, и из самого Драко изо всех сил пытались сделать то же самое. Голос почти не дрожал. И не советую испытывать судьбу, — он резко оттолкнулся от стены, встретившись с Гермионой глазами. Сделал шаг назад, глядя на неё так, будто она действительно была насекомым.
Огромным, жирным жуком посреди накрытого стола. Я уверен, и тебе ждать осталось недолго. Просто отвернулся, поворачиваясь к ней спиной, собираясь продолжить патрулирование. Оставить Гермиону у стены, с вылетающим сердцем и горящими внутренностями. И предательскими слезами, набегающими-таки на глаза.
Обида хлыстом стегала её по рёбрам. Пожалуйста, остановись. И если он не отодвинется, всё полетит к чертям. Что-то, что выдралось из самой глубины холодной души Драко Малфоя. Что-то, во что он сам хотел верить.
Вывела его окончательно. Сейчас он размахнётся и ударит её. Однако происходило что-то совершенно другое. И он был так чертовски близко к краю. Захотелось отдёрнуть Малфоя назад, чтобы он не упал в эту яму.
И не задаваться вопросом — на кой чёрт это ей. Встряхивая вновь и вновь, и её голова запрокинулась, коснулась стены. Его запах. Его руки. Его близость.
Он прекратил трясти её, почти касаясь носом её носа. Он продолжал убивать её взглядом. Просверливали в ней две сочные раны. Боясь спугнуть его руки, которые прожигали её сквозь ткань рубашки, внезапно показавшиеся ей такими сильными. Совсем не аристократичными.
Сильными, держащими. И ещё... А я посмотрю на это, — тихо. Почти не разжимая губ. Слова бились о стенки её мозга и разлетались.
Теряли свой смрадный смысл. Был лишь его запретный запах. Был он, и не было его слов. Они будто оседали на нём самом. Прокладывали глубокие морщины от крыльев тонкого носа до углов губ.
Почти против воли Гермиона попыталась поднять руку, чтобы стереть их, однако он лишь крепче сжал её, чуть выше локтя, не позволяя коснуться себя. Это же Малфой. И прежде, чем Гермиона осознала, что делает, они приподняла голову, приближаясь к его губам. Заставив его замереть. Это была не она.
Его запах делал это с ней. Словно догадался, что она собирается сделать. А взгляд потерян, как и её собственный. Почти испуган. Все мысли в голове сжались в одну твёрдую точку, когда Гермиона снова слегка приподнялась.
Когда — и это было самое страшное — он не пошевелился. Только окаменел ещё сильнее. А его губы, кажется, в одно мгновение стали ледяными и обжигающими одновременно. Это конец, наверное. Потому что от ощущения тёплого дыхания на своей щеке и чужого неподвижного рта на своём собственном у неё едва не подогнулись ноги.
Тихий млеющий выдох, граничащий со стоном, вырвался из груди, она просто не успела его сдержать. Одного удара сердца, чтобы руки его тут же сжались ещё сильнее, будто он собирался оттолкнуть её. Конечно, он оттолкнёт её. Он даже не закрыл глаз. Смотрел на неё в немом недоумении и не двигался.
Сразу же. И, опуская ресницы, медленно приоткрыла рот и осторожно потерлась им о его плотно сжатые губы. Не соображая, слыша лишь, как грохочет в ушах собственное сердце. Она целовалась и прежде, конечно. Виктор дважды целовал её, глубоко и мокро.
Тогда она думала только о том, насколько долго он собирается терзать её рот и в какой разрез это идёт с поддержанием гигиены и уровня кислотного баланса во рту. Мысли не было ни одной. Когда вдруг его рот приоткрылся, и горячий язык Малфоя скользнул по её нижней губе — в голове будто разорвалось целое море петард. И внезапно Гермиона так сильно ощутила, что он касается её только губами и руками. Непроизвольно прогнулась в спине, словно пытаясь почувствовать его грудную клетку.
Его живот. Она так хотела ощутить ближе. Поцеловать так, как она видела, целовала Малфоя Пэнси. Глубоко, зарывшись пальцами в его мягкие волосы, прикосновение которых она ощущала на своём лбу.
По указу Министерства магии все грязнокровки должны быть депортированы в маггловский мир. Работа особенно понравится тем, кто любит заклятие Обливиэйт. В фанфике описываются сложные, лживые отношения.
Данная история даст вам почву для размышлений о том, что ложь во благо не бывает, что в отношениях необходимо идти на компромисс, или же в противном случае вы потеряете время. Интересным фактом является то, что автор дает нам два варианта концовки поэтому от одной из них вполне может кое-что всполохнуть :D. Падая в бездну 107 страниц, 9 частей Для тех, кто любит детективы. Вообще, я не ожидала, что мне понравится данная работа. Когда-то я любила читать детективы, но не думала, что смогу прочитать детектив по Драмионе. Весьма небанальный сюжет, который не строится только на романтике, которой на просторах фикбука изрядно много. Здесь мы увидим отличный дуэт Драко и Гермионы в деле, ведь мы знаем из оригинальной истории, что два этих героя отличаются колкостью ума.
Более подробное описание, можно прочитать по ссылке, не хочу повторяться. Для тех, кому надоели подробно описанные эротические сцены или сцены насилия да, во многих работах этого с переизбытком, а еще и не всегда умело все это описано. Так вот, если вы из таких, то в данной работе этого не так много кажется всего 1 сцена, если мне память не изменяет , и не так ярко описано. Отдел обслуживания 158 страниц, 17 частей Для любителей юмора.
А мозг тем временем с какой-то отстранённой медлительностью отметил, что Малфой стал ещё выше, чем в прошлом году. Возвышался над ней уже на добрых десять дюймов. Платиновые волосы падали на лоб, еле-еле касаясь темных бровей. Раньше пряди были куда длиннее, но новая причёска, пришлось признать, больше шла слизеринцу, выделяя высокие скулы и тонкий нос. Невольно отметив про себя, что теперь ему не удастся зачесывать их назад так, чтобы волосы не закрывали лицо — для этого они были слишком коротки, — Гермионе захотелось злорадно рассмеяться.
Отчего тут же почувствовала себя глупо и затравленно. Помимо всего прочего этот человек вызывал неприятное ноющее чувство в желудке. От которого то ли хотелось сунуть два пальца в рот, то ли стать невидимкой, чтобы он наконец-то прекратил корчить свои брезгливые мины. Тем временем Малфой прошёл, даже не повернув головы. Лишь — снова— скривил свои чёртовы губы. Гермиона против воли повторила это движение, уперевшись взглядом в его профиль, а через секунду уже неслась по вагону в противоположную от Малфоя сторону, придерживаясь за стенки и хватаясь за ручки стеклянных дверей. Каждая чёртова встреча с чёртовым Малфоем вызывала чёртовораздражение. Само наличие этого жужжащего чувства пробуждало желание впиться пальцами в ладони и продрать их до крови. Она не любила необоснованную злость.
Она очень редко позволяла эмоциям взять верх над сдержанной и заученной строгостью, которую она вышколила в себе за семнадцать лет. И явно этот полудурок не стоит нарушения её правил. Он вообще ничего не стоит. Поэтому — нужно успокоиться. И влететь в купе, хлопнув дверцей так, что от лязга зазвенело в ушах. Всё в порядке. Волосы хлестнули по щекам, когда Гермиона резко повернулась к застывшим Рону и Гарри. Рыжий так и не донёс до рта слегка смятый крепкими руками бумажный стакан и прекратил попытки отпихнуть от своей ноги ластящегося Живоглота.
Цитаты из платина и шоколад
Скоро «Экспресс» должен был подъехать к Хогвартсу. Голос его был всегда чуть обеспокоенным и неуверенным. Необязательно отворачиваться от окна, чтобы убедиться в том, какие эмоции выражало сейчас веснушчатое лицо. До смешного нежное, как у девчонки. Нахмуренный лоб, частично скрытый под рыжей чёлкой, и напряженная линия подбородка. Однако раздражение медленно отпускало её. Холодный взгляд, уколовший в коридоре, постепенно исчезал из сознания, сменяясь родными глазами друзей. И наргл с ним. В проницательности им не занимать. И вдруг.
С огромным удовольствием отметила про себя, как те возмужали за несколько месяцев. От этой мысли губы растянулись в невольной и неожиданной улыбке. Увидев реакцию подруги, Рон облегчённо вздохнул, хоть ненавистное имя и заставило его напрячься на секунду. Я бы ему… — Не говори чепухи, Рональд. Только драки в поезде не хватало. Серьёзно, это не то начало года, о котором следует думать сейчас, — она перевела взгляд на молчащего Гарри. Я вам говорила, и не раз. Несколько секунд в купе висела тишина. Уизли почесал макушку.
И уши, и щёки, а потом бодро пожал плечами: — Они уже всё уладили, правда ведь?
Она думает, что все смеются над ней. Она замыкается в себе и становится все недоверчивее. Но когда... Вот только сам он оставил попытки найти собственное счастье...
Настя Чацкая Платина и шоколад скачать книгу бесплатно Когда от усталости хочется содрать с себя шкуру, приходит спасение. В ненависти и ярости. В хронической злобе.
Побалуйте себя этим динамичным дуэтом - вы не пожалеете! Прежде чем скачать книгу Платина и шоколад бесплатно, мы рекомендуем ознакомится с описанием выше, приятного чтения. Автор: Настя Чацкая.
Рэпера Платину выпустили из спецприемника
Тегиозвучка фанфик платина и шоколад 1 часть, озвучка фанфиков драмиона платина и шоколад. Здесь есть возможность читать онлайн «Настя Чацкая: Платина и шоколад [СИ]» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию). Новости «Платина и шоколад» (гет). Подписка. Прочитано. Рекомендовано. Скачано. Не читать. Прочитать позже. Просмотрите доску «Платина & Шоколад» пользователя Liza Liza в Pinterest. Начала читать "платина и шоколад", понимаю, что я уже выросла из абьюзивных отношений и они мне совсем не импонируют.
Книга «Платина и Шоколад», Настя Чацкая - отзывы
Какие точные, правильно подобранные слова даже нецензурная лексика не режет слух, а очень даже в тему , внутренние монологи нисколько не затянуты. ГГ-ям только 17,18 лет, а в этом возрасте каждый взгляд, вздох, поворот головы, любое движение, легкое прикосновение имеют огромное значение! И это все потом рассматривается под микроскопом, анализируется бесконечно!
В соцсетях Платины нет сообщений об отмене остатка концертного тура. Продажа билетов на 22 мероприятия в данный момент продолжается. За время в заключении рэпер пропустил выступления в Новосибирске , Барнауле , Омске , Тюмени и Челябинске. В сообществах каждого из них в день шоу появлялось одинаковое сообщение о переносе, но нигде не названа новая дата: «Вынуждены сообщить, что концерта сегодня не будет.
Следите за обновлениями в официальных источниках артиста». При необходимости возврата обращайтесь к билетному оператору», — говорится в постах.
Похоже, вы используете устаревший браузер, для корректной работы скачайте свежую версию 27 мая 2021, 15:22 Лига безопасного интернета обнаружила пропаганду наркотиков в песнях Платины и OG Buda Песни "Фиолетовый глоток", "Выше облаков", "Бандит", "Печеньки" и "Это не любовь" изучили психологи и лингвисты МОСКВА, 27 мая. Волонтеры Лиги безопасного интернета обнаружили пропаганду наркотиков в песнях исполнителей Платина и OG Buda. Два из них - произведения исполнителя Платина - "Фиолетовый глоток", "Выше облаков", и два - OG Buda - "Бандит", "Печеньки", одно совместное произведение - "Это не любовь", - сказала Мизулина.
И строгость стального дождливого неба… Ты мне утонуть в нем на миг лишь позволил, И взглядом презрительным вновь обжигаешь. Чего ты боишься? Что вместе утонем?
Платину выпустили из спецприемника
Роскошные вкусовые ощущения начинаются с сочной основы из темного шоколада, которая покрывается интенсивной смесью сливочной белой платины. Для тех, кто любит это восхитительное сочетание, Platinum and Chocolate является абсолютным must-have. Его вкус не только невероятно восхитителен, но и восхитительно приятен. Его необыкновенная текстура тает во рту и задерживается на вкусовых рецепторах, гарантируя вам максимальное удовольствие от каждого кусочка.
Первым в её жизни — от Малфоя. И первым таким. Когда на неё смотрят и так чисто ненавидят. Так кристально презирают. Его рука дрожала тогда. Она ведь первая ударила его.
Первая потеряла контроль над своим глупым гневом. Драко всего лишь, как и всегда, говорил ей те самые ничего не значащие слова. Очередную гадость о... А она вдруг вспыхнула. И опомнилась лишь, когда собственная ладонь пульсировала и наливалась жаром от удара, а Малфой стоял, глядя на Гермиону, и будто отказывался верить, что она не просто прикоснулась, а дала ему пощёчину. Затем мир резко крутанулся, и затылок обожгло болью от удара о стенку шкафа. И твёрдые пальцы на шее. Взгляд, от которого... Он будто дышал за двоих.
Тяжело и громко. На какой-то момент, безумный, ненормальный момент, девушка захотела, чтобы Малфой сделал шаг к ней. Один шаг. И она смогла бы рассмотреть выражение в его глазах. Оно преследовало её уже который день. Она ни разу ещё не видела у Малфоя такого взгляда. Не видела того, что она заметила в нём два дня назад. Что-то опасно напоминающее... Гермиона в который раз себя одёрнула.
Чёртов Малфой. Несдержанный идиот. Снова тебя несёт. Прекрати думать о нём. Гермиона коснулась своей шеи пальцами. Синяков не было, конечно. И боли не было. Но его порыв напугал девушку, несмотря ни на что. Побелевшие губы и сжатые челюсти выражали такую ярость, от которой внутренности сжимались до размера спичечного коробка и покрывались слоем льда.
Того самого, что вечно жил в его взгляде. Хронический айсберг Малфой. Она почти усмехнулась. А затем услышала покашливание извне своих мыслей и поняла, что перед ней всё ещё стоит незнакомый молодой человек. Моргнула, возвращаясь на школьный двор. Она только заметила, что в руках парень держит «Пособие по уходу за магическими существами». Он был немного выше девушки, с тёплыми карими глазами и островатым подбородком. Каштановые волосы перехвачены сзади в короткий хвост. Приятные собеседники нынче стали редкостью.
А этот, определённо, был приятным. Я учусь на шестом курсе в Когтевране. Я знаю, — он рассмеялся, и крошечные морщинки в уголках глаз сделали взгляд ещё теплее. Гермиона тоже заулыбалась в ответ, удивлённо приподнимая брови и прижимая к груди книгу. Это я. Я многое знаю о тебе. Ей показалось это глупым, а он в ответ только развёл руками. Наверное, честь быть знакомым с такой волшебницей, как ты. Точнее, я уверен.
Это очень мило, Курт. И они замолчали. Захотелось пригласить его присесть и поговорить. Предложить себя как собеседницу. Внезапно пришло осознание, как давно она просто не разговаривала с людьми. Гарри и Рон в основном болтали между собой, а со старостами факультетов она лишь несколько раз обсуждала организационные вопросы, касающиеся успеваемости. Негусто ведь. Курт Миллер по-прежнему смотрел на неё, и гриффиндорка опустила глаза, внезапно теряясь и смущаясь. Понимая, что не предложит ему присесть.
Она слишком... Спонтанные знакомства никогда не были её сильной стороной. С ней редко знакомились вот так, тронув за плечо и подав упавшую книгу. Она была просто Грейнджер. Подруга Гарри Поттера. Всегда пожалуйста. А потом наблюдала, как он разворачивается и уходит. У ступенек на секунду поворачивает голову и снова подмигивает. А Гермиона прячет глаза, садясь обратно на каменную скамейку, осознавая, что до сих пор улыбается.
Как глупо. Она стёрла с лица улыбку, засовывая книгу в сумку. Глупо, но приятно. Кажется, он нашёл её симпатичной. Судя по тому, как подмигнул и обернулся. Было странно ощутить себя немного... Упоминание Малфоя о том, что происходило в прошлом году... Это стало, пожалуй, единственной причиной, почему она не пошла в ту же секунду к профессору МакГонагалл с жалобой и требованием сменить старосту мальчиков. Просто потому, что он был прав.
Прошлый год, уничтожение Волан-де-Морта, возвращение Хогвартса на прежний уровень — всего за одну зиму. И старательное делание вида, что всё в порядке. Ничего не произошло. От этого было больно и тошно одновременно. Слишком многие были сломлены. Слишком многие теперь спрятались в своих непробиваемых раковинах. И вспоминать о том, что ты снова можешь обращать внимание на молодых людей вроде Курта Миллера... Улыбка снова приподняла непослушные уголки губ. Гермиона положила сумку рядом с собой и решила наплевать на то, что улыбаться без причины — глупо.
В конце концов. Кто может увидеть это сейчас? Оперевшись о каменную колонну плечом, Малфой понял, что наблюдает, как грязнокровка расцветает в улыбке. Смотрит на Миллера так, будто тот был послан ей с небес чёртовыми ангелами. Ему стало противно. Её гадкая улыбочка, лохматые, торчащие в разные стороны волосы, растрёпанные ветром. Как это кому-то может нравиться? Или этот идиот — слепой? И почему, во имя Салазара, сам Малфой таращится в ту сторону?
Он вообще не собирался находиться здесь. Не собирался натыкаться взглядом на грязнокровку, расположившуюся на скамейке под деревьями. Грёбаное совпадение привело к очередному раздражению. Которое дополнялось ещё и тем, что Пэнси опаздывала. А ему надоело ждать. Драко развернулся и зашагал в сторону Башни старост, уничтожая взглядом каждый красно-золотой галстук, что попадался на пути. Ему нравилось, что когда он проходил мимо, гриффиндорцы прятали свои лживые, лицемерные глаза. Он замечал. Он знал.
Он хотел, чтобы было так. Пусть привыкают. Малфои — чистота величия и крови. Его начинало тошнить, когда на него смотрели низшие. Херовы недоволшебники. И такие грязнокровки, как дура-Грейнджер. Он избегал её, это стоило признать. Очень уж не понравился Малфою тот порыв, то воспоминание, что с такой ясностью вспыхнуло в голове. Нужно было ужиться с этим.
А она только портила всё. Было не так сложно забыть о существовании грязнокровки. Пока она не напоминала о себе, случайно, как сегодня. И Драко не собирался думать об этом теперь. Тем более. Взгляд привлекла рыжеволосая девушка, сидящая на подоконнике и наматывающая на палец огненную прядь. Она облизала Малфоя взглядом от кончиков туфель до платиновых волос и улыбнулась. Не сегодня. Он прошёл мимо, сжимая зубы, ощущая, как трахни-меня-взгляд касается его спины.
Сунув руки в карманы, он рявкнул что-то пронёсшимся прямо перед ним двум младшекурсникам, которые моментально стушевались и сгорбились. Место, блять. Под кожей закололи иголки раздражения. И сильнее всего — в ладони, которая два дня назад прикасалась к шее этой... Драко замер перед самой лестницей, оборачиваясь. К нему спешила старуха МакГонагалл. Он едва сдержался, чтобы не закатить глаза. Единственное, чего хотелось — оказаться подальше от всего этого. А ещё он знал, что Грейнджер не донесла на него.
И над причинами думать он не хотел. Минерва выглядела слегка взволнованной. Остановилась перед ним, однако каким-то образом всё равно создавалось ощущение, что она спешит и будто продолжает движение. Взгляд то и дело цеплялся за лицо Малфоя, отчего он чувствовал желание отвернуться. В этот момент он действительно чуть не застонал от бессильного раздражения. На деле же у него лишь вырвался короткий выдох. Просто отлично. Будто подозревала, что он может бросить её любимую ученицу на растерзание тёмным каменным коридорам. Тон её был нравоучительный и раздражающий.
Хотя, наверное, любой бы сейчас начал раздражать Драко. Мысленно он уже перенёсся в завтрашний вечер и в это приятнейшее времяпровождение — бродить в темноте рука об руку с грязнокровкой. О, да. Безусловно, блин. Тогда я полагаюсь на вас. Она одарила его ещё одним долгим взглядом, будто пытаясь сделать им несколько надрезов на его коже. Затем кивнула и, коротко попрощавшись, помчалась дальше по коридору, возобновляя торопливые движения. А слизеринец наблюдал за её ровной спиной, проводя невольную ассоциацию с Грейнджер. Такая же сухая.
Он фыркнул и начал было подниматься по ступенькам, когда его снова окликнули. Раздражение салютом ударило в мозг. Он повернул голову и вперил в спешащую к нему Пэнси такой остервенелый взгляд, от которого та запросто могла рухнуть замертво куском льда, обладай он чуть большей материальностью. Но, к сожалению, это был всего лишь взгляд, заставивший, однако, слизеринку остановиться в нескольких метрах от Драко. На грёбаных три минуты, — прошипел юноша, отворачиваясь и продолжая подниматься по лестнице, слыша за спиной возобновившийся стук каблуков. Но мы же собирались... Зубы Малфоя едва не сломались друг о друга — так сильно они клацнули, когда тот сжал челюсти, резко поворачиваясь к Паркинсон и снова останавливая её взглядом у первой ступеньки. Найди себе на сегодня кого-то другого. Она хотела сказать — не шлюха.
Лучше бы ей молчать. Просто заткнись, — Драко закатил глаза и едва не задел кончик её носа мантией, когда резко развернулся, возобновляя шаг. Она не последовала за ним. Она не начала кричать. Никто с ним не спорил. Никто не смел. Против воли в памяти вспыхнули глаза Грейнджер, когда она подлетела к нему и едва не выбила своей пощёчиной искры из его глаз. Они пылали. Как никогда.
Оказывается, они имели цвет густого шоколада. Такого горячего, что можно было обжечься. Малфой будто нажал на болевую точку, которая привела спящий механизм в действие. Но что он сказал? Мерлин, он даже не помнил, что заставило маленькую гриффиндорскую шлюху так разозлиться. К чёрту. Портрет с Рвотной дамой, как Драко прозвал её в своих мыслях из-за цвета платья, отъехал в сторону. Стоило просто зайти в гостиную. С ходу рухнуть на диван.
Закрыть глаза. И увидеть. Лицо Грейнджер смотрело на него сквозь веки. То с пылающими щеками, то с гаденькой улыбочкой на губах. Он не получал никакого удовольствия от этого. Так какого хрена он думает о ней? Какого грёбаного хрена? Вчера, на зельях, когда она из-за своей криворукости перелила эликсир на стол, Драко первым начал отпускать громкие шуточки в её адрес, а слизеринцы воодушевленно подгыкивали ему. В порядке вещей.
Получалось само, бездумно и спонтанно. А вчера... Вчера он думал. Сосредоточенно соображал, что бы такого сказать, чтобы задеть побольнее. Чтобы она выскочила из класса и рыдала в сортире до самой ночи. Ему нужны были её слёзы. Как глупое, лишнее, детское отмщение. Как будто это действительно могло хотя бы что-то изменить. Как будто если она заплачет, она больше не будет появляться в гостиной старост, или тяжёлые воспоминания перестанут терзать самого Драко.
Однако Грейнджер даже ничего не сказала. Так и сидела, опустив глаза. Все его оскорбления имели ответ. Уничтожающий взгляд, сжатые губы. А вчера ответа не было. Разве что Поттер распетушился, но Снейп быстро прибрал этот порыв к рукам. Грейнджер же просто уставилась перед собой, принявшись снова толочь ингридиенты в каменной ступке. И это было неправильно. Что изменилось?
Что было не так? Какого хрена случилось с ними в этом году? И почему эти чёртовы вопросы сидят в его голове? Почему это ебёт его, к чёртовой матери? Просто забей, Драко. Господи, будто всё это имеет значение! Нужно переключиться. Просто думать о чём-то другом. Думать о Пэнси.
Она подловила его вчера вечером возле туалета и прижала к стене, прильнув и потеревшись об него словно кошка. Полезла к его губам и, когда он позволил поцеловать себя, без особенных прелюдий опустилась на колени. Не только потому, что с ней поцелуи всегда были глубокие и короткие. Не только поэтому, наверное. Завозилась с ширинкой. Он смотрел за ловкими пальцами и думал, сколько членов она успела ими обласкать. Сколько ремней расстегивала так, как его сейчас. Много, наверное. Ему было всё равно.
Он закрыл глаза, откидывая голову, и ощутил, как руки стаскивают его брюки с бёдер, а губы оставляют влажные поцелуи внизу живота. Спускаясь всё ниже и ниже. Пэнси всегда умела работать ртом. Через полминуты у него уже стоял. Драко чувствовал, качая бедрами навстречу её губам, как в лёгком оскале подрагивает его верхняя губа. Как успокаивается зверьё в грудной клетке. Ощущая, как язык скользит по нему, как Паркинсон плотно смыкает губы вокруг и начинает сосать. И она сосала сильнее. Так, как ему нравилось.
Столько, сколько ему нравилось. Её рот был влажный и опытный. Он вмещал его член почти целиком. Большего ему не было нужно. Только рот и её гортанные, задушенные стоны. Когда в ушах начало шуметь, он обхватил её голову руками и начал толкаться сам. Резко и сильно, ощущая, как член скользит в горячей глотке. Осознавая, что Паркинсон давится им. Но продолжает стонать.
Блядски фальшиво. Это всё было не то. До чёртиков не то, что ему нужно. Но он двигался. Чувствуя злость. На себя, на неё. На её рот. На то, что он не даёт ему ещё. Чего — ещё?
Он не знал. Не хотел знать.
Малфой будто нажал на болевую точку, которая привела спящий механизм в действие. Но что он сказал? Мерлин, он даже не помнил, что заставило маленькую гриффиндорскую шлюху так разозлиться. К чёрту. Портрет с Рвотной дамой, как Драко прозвал её в своих мыслях из-за цвета платья, отъехал в сторону. Стоило просто зайти в гостиную. С ходу рухнуть на диван. Закрыть глаза.
И увидеть. Лицо Грейнджер смотрело на него сквозь веки. То с пылающими щеками, то с гаденькой улыбочкой на губах. Он не получал никакого удовольствия от этого. Так какого хрена он думает о ней? Какого грёбаного хрена? Вчера, на зельях, когда она из-за своей криворукости перелила эликсир на стол, Драко первым начал отпускать громкие шуточки в её адрес, а слизеринцы воодушевленно подгыкивали ему. В порядке вещей. Получалось само, бездумно и спонтанно. А вчера...
Вчера он думал. Сосредоточенно соображал, что бы такого сказать, чтобы задеть побольнее. Чтобы она выскочила из класса и рыдала в сортире до самой ночи. Ему нужны были её слёзы. Как глупое, лишнее, детское отмщение. Как будто это действительно могло хотя бы что-то изменить. Как будто если она заплачет, она больше не будет появляться в гостиной старост, или тяжёлые воспоминания перестанут терзать самого Драко. Однако Грейнджер даже ничего не сказала. Так и сидела, опустив глаза. Все его оскорбления имели ответ.
Уничтожающий взгляд, сжатые губы. А вчера ответа не было. Разве что Поттер распетушился, но Снейп быстро прибрал этот порыв к рукам. Грейнджер же просто уставилась перед собой, принявшись снова толочь ингридиенты в каменной ступке. И это было неправильно. Что изменилось? Что было не так? Какого хрена случилось с ними в этом году? И почему эти чёртовы вопросы сидят в его голове? Почему это ебёт его, к чёртовой матери?
Просто забей, Драко. Господи, будто всё это имеет значение! Нужно переключиться. Просто думать о чём-то другом. Думать о Пэнси. Она подловила его вчера вечером возле туалета и прижала к стене, прильнув и потеревшись об него словно кошка. Полезла к его губам и, когда он позволил поцеловать себя, без особенных прелюдий опустилась на колени. Не только потому, что с ней поцелуи всегда были глубокие и короткие. Не только поэтому, наверное. Завозилась с ширинкой.
Он смотрел за ловкими пальцами и думал, сколько членов она успела ими обласкать. Сколько ремней расстегивала так, как его сейчас. Много, наверное. Ему было всё равно. Он закрыл глаза, откидывая голову, и ощутил, как руки стаскивают его брюки с бёдер, а губы оставляют влажные поцелуи внизу живота. Спускаясь всё ниже и ниже. Пэнси всегда умела работать ртом. Через полминуты у него уже стоял. Драко чувствовал, качая бедрами навстречу её губам, как в лёгком оскале подрагивает его верхняя губа. Как успокаивается зверьё в грудной клетке.
Ощущая, как язык скользит по нему, как Паркинсон плотно смыкает губы вокруг и начинает сосать. И она сосала сильнее. Так, как ему нравилось. Столько, сколько ему нравилось. Её рот был влажный и опытный. Он вмещал его член почти целиком. Большего ему не было нужно. Только рот и её гортанные, задушенные стоны. Когда в ушах начало шуметь, он обхватил её голову руками и начал толкаться сам. Резко и сильно, ощущая, как член скользит в горячей глотке.
Осознавая, что Паркинсон давится им. Но продолжает стонать. Блядски фальшиво. Это всё было не то. До чёртиков не то, что ему нужно. Но он двигался. Чувствуя злость. На себя, на неё. На её рот. На то, что он не даёт ему ещё.
Чего — ещё? Он не знал. Не хотел знать. Просто трахал. Трахал ту, которой было адски мало. Драко сжал челюсти, делая быстрые выпады тазом в распухшие губы Паркинсон. Он, не отрываясь, смотрел на одну из трещин в каменной кладке стены, и ему казалось, что эта трещина становится всё больше. Змеится по камню, вот-вот подберётся к нему. Смотрел, ощущая, как пальцы Пэнси пробираются к его спине и впиваются в кожу поясницы. От этого живот скрутило жаркой, сладкой судорогой.
У него вырвался низкий стон, и он насадил её голову на себя до самого конца, закрывая глаза, откидывая голову, надсадно кончая, слушая стук своего сердца и на несколько мгновений задерживая дыхание, пытаясь продлить это ощущение. Как хорошо, что с каждой шлюхой — девушкой, исправил он сам себя — Драко ощущал одинаково сильный, переворачивающий и скручивающий внутренности оргазм. От которого потом слегка подрагивали ноги, живот и пальцы рук. Голова тут же становилась на несколько десятков мыслей легче. Открывшаяся входная дверь заставила Малфоя вздрогнуть, возвращаясь изо рта Пэнси в реальное время. В гостиную старост. Как же вовремя. Он в очередной раз возненавидел грязнокровку. Ведь ему только удалось выкинуть мысли о ней из головы. Драко принял позу, в которой его наполовину вставший член, топорщивший брюки, не бросался бы в глаза.
Ситуация на момент показалась даже забавной. Он со стояком. И Грейнджер под рукой. Старательно отворачивается и делает вид, что его в комнате вообще не существует. Быстрее проходи и убирайся в свою вонючую спальню. Он следил за её скованными движениями и поднятой головой. Она прошла мимо него, глядя перед собой, и уже почти зашла в арку, за которой была лестница, когда он внезапно вспомнил слова старухи МакГонагалл. И тут же зачем-то рявкнул: — Стой. Она замерла изваянием. Медленно повернулась, глядя на него вопросительно.
Что, даже ничего не скажет? А в глазах и подавно нет того выражения, что он только что наблюдал в школьном дворе. Раздражение с себя тут же переметнулось на неё. Он сжал губы и встал. Она против воли сделала шаг назад, упираясь спиной в косяк арки. Не боялась, нет. Малфой её нервировал. Хотелось просто оказаться подальше от него. Явно не подпирать лопатками стену. Невыгодная позиция.
Эта мысль пронеслась в голове, однако делать какие-либо шаги было уже поздно. Он смотрел на неё со своего места, насмешливо приподняв брови. Чёрт возьми. Она не хотела этого взгляда. Она вообще не хотела никаких взглядов после того, что произошло в этой гостиной. От беззаботного настроения не осталось ни следа, и если бы и оставался в мыслях ещё этот когтевранец Курт Миллер, то Малфой моментально вытеснил его своим нежелательным присутствием в этот момент. Тёплый карий взгляд сменился ледяным. Ледяные глаза. Она нащупала в кармане волшебную палочку. Этот жест не остался без внимания.
Так она чувствовала себя в большей безопасности. И я не вспомню о том, что несколько дней назад так и не дошла до декана, чтобы сообщить... Можешь не утруждаться, в благодарностях я не расшаркаюсь. Он сделал довольно внезапный и резкий шаг вбок, выходя из-за дивана, что заставило Гермиону поднять палочку выше и напряжённо уставиться на Малфоя. Он на миг застыл, а потом медленная ухмылка появилась на его губах. У неё снова зажигались щёки. Засветишь меня Люмосом насмерть? Он издевался, делая медленные шаги по направлению к ней по небольшой дуге. Открыто издевался, отлично зная, что в список дозволенных заклинаний не входили те, что могут нанести вред. Гермиона крепче сжала палочку.
Жест, обозначающий её полную беспомощность перед ним. Пусть так. С палочкой она обращается куда более годно, чем он. Будто услышав вопящие в её голове мысли, Малфой остановился. Рассмеялся почти искренне. Чёрт возьми! Гермиона на секунду совершенно потерялась в их гостиной, полуоглушённая, держась за свою палочку, будто та была единственным ориентиром в этом помещении, наполненном непонятно чем. Звенящим и опасно-взрывным. У него была... С ровными зубами, белоснежными, правильной формы и размера.
Тень от морщин в углах серых глаз, слегка трогающая скулы. И ямочка на левой щеке. Чёртова ямочка у чёртова Малфоя на щеке. Он действительно рассмеялся, но в этом было столько фальши, что спёрло в груди. Подобие оскала. Гермиона моргнула. Заставила себя нахмуриться. Лихорадочно отыскала в голове какие-то нелепые, неуверенные фразы, тут же сорвавшиеся с языка: — У тебя проблемы с головой, Малфой. Просто имей это в виду. На этот раз Малфой не остановился.
И смех исчез. В три мягких, направленных шага слизеринец оказался рядом с ней. Она тут же выпрямила плечи едви ли не до хруста, вскидывая палочку на уровень его ключиц. Голос такой, что захотелось сжаться. Да она и почти сжалась, наверное, против воли. Потому что он смотрел на неё, как на трусиху. Лицо Малфоя моментально, почти ненормально быстро, стало каменным. Прикасаться к тебе — лишний раз пачкать вымытые руки. Ещё одной подобной ошибки я не допущу, ясно? Яд в его голосе вернул призрачное ощущение, что ничего не изменилось.
Всё, как и было. И даже стало... Насколько могло спокойнее стать, когда он находился в двух шагах от неё. Их разделяла застывшая в воздухе ненависть и подрагивающая в побелевших пальцах палочка. Так тихо? Внутри она проорала это ему в лицо. Чтобы ты сдохла побыстрее, — Драко оскалился, делая ещё один крошечный шаг и останавливаясь, сложив руки на груди. Он непроизвольно взглянул на её палочку, кривя губы. А затем вдруг произнёс: — Декан твоего мерзкого факультета просила передать, что с завтрашнего дня я и ты будем патрулировать школу по вечерам, — Малфой сказал это таким тоном, словно им придётся купаться в бадье с червями ежедневно до конца года. Гермиона же смотрела на него некоторое время в полном изумлении.
Показуха, — она раздражённо указала на них обоих свободной рукой, зло сжимая губы. Я понял одну вещь, Грейнджер. Гермиона по-прежнему смотрела в лицо Малфоя, надеясь, что в её взгляде сейчас море сомнения и насмешки, а не действительно страха и паники, которые чуть не накрыли её с головой, пока он подходил к ней. И ещё. Ей нужно было отвлечься хотя бы на секунду. На что угодно, потому что Малфой настолько близко вводил её в настоящий гипноз. Всё в нём. Бледная кожа. Высокие скулы. Разворот челюсти, сужающийся к подбородку.
Аристократичный тонкий нос и полные губы. Брови, на порядок темнее волос. Живая платина, частично прикрывающая лоб. Он действительно повзрослел. И это были не те изменения, которые бы порадовали её. Она вообще не хотела обращать на этого человека столько своего внимания, и если бы он не держал её в этом углу уже столько времени, что рука с палочкой начинала ныть, её бы здесь давным давно не было. Гермиона выругалась про себя, отводя на секунду глаза. Какого фига она вообще рассматривает его? Думаю о том, какой ты идиот в своих нелепых предположениях. Она отвернула от Малфоя лицо, быстро облизывая пересохшие губы.
А теперь — не сочти за грубость. Мне нужно... Она хотела сказать, что ей нужно идти. Нестись в свою комнату. Чувствовать, как вылетает сердце. Запереться от него и проклинать себя за то, что вообще остановилась по его просьбе. Но Гермиона замолчала на полуфразе, ощутив внезапный толчок в ладонь — палочка столкнулась с его грудью. Драко сделал шаг вперёд. Вдавливаясь спиной в каменную стену, выше поднимая руку. Царапая его грудь древком сквозь материю.
Ткань малфоевской рубашки тоже слегка приподнялась, вслед за кончиком палочки, которая теперь упёрлась в углубление под его ключицами. Почему это не останавливало его? Почему это должно было остановить? В этом голосе предостережения было меньше всего. Куда больше нарастающей паники и напряжения. Но у неё палочка. А он безоружен. Это нифига не придавало сил — они тут же исчерпывались осознанием — он так близко, что видна каждая ресница со слегка загнутым концом. Рука Гермионы, держащая палочку, согнута в локте, подпуская слизеринца ближе. От него пахнет прохладным дождливым утром.
Достаточно твёрдо и уверенно. Чувствуя — в носоглотку начинает медленно проникать его запах — больше, сильнее. От которого тело покрывается ледяными мурашками. Зрачки расширены — темнота почти целиком съела ледяной серый цвет радужки. Взгляд метался по её лицу. Он снова смотрел на неё, а не насквозь. И от этого бросало в непонятный, совершенно лишающий мыслей жар, пока Малфой выискиывл что-то в её горящем лице. Да что же это. Этот шёпот впился в неё, как шило. Хрипотца, от которой — Мерлин, помоги, — Гермиона задохнулась.
Такого голоса от этого человека она не слышала никогда. Взгляд скользнул к её губам совершенно внезапно. Остановился на них. Замер, будто неосознанно. Гермионе показалось, что этот взгляд вот-вот проникнет внутрь. В её рот. Кончик языка закололо, и она еле сдержалась, чтобы не облизнуться. Это была бы провокация. Потому что кажется, всё это не с ней. Она не хотела этого.
И слышала как громко, чётко и беспомощно отключаются мозги, отказываясь понимать, что вообще происходит сейчас между ними. Что за ненормальщина творится в этом тёмном углу гостиной. Мысли наворачивали по замкнутому кругу всего два слова: Драко Малфой. Словно в попытке вернуть хозяйку к сознанию. Ни черта у них не получалось. Потому что. Взгляд почти против воли скользнул к его рту. Крошечным запретным червячком в голове шевельнулась мысль: как это — поцеловать Драко Малфоя? И ей внезапно стало панически страшно. Так, как никогда в жизни.
Наверное, поэтому палочка выпала из пальцев Гермионы и... За окном пронёсся раскат грома такой яростной силы, что стёкла затряслись в рамах. Обрушивая эту мгновенную какофонию звуков им на головы.
Какие точные, правильно подобранные слова даже нецензурная лексика не режет слух, а очень даже в тему , внутренние монологи нисколько не затянуты.
ГГ-ям только 17,18 лет, а в этом возрасте каждый взгляд, вздох, поворот головы, любое движение, легкое прикосновение имеют огромное значение! И это все потом рассматривается под микроскопом, анализируется бесконечно!