Как удержаться от того, чтобы не излить свою душу пред Отцом Небесным и не возвестить Ему печали сердца своего? Жизнь со Христом в наши дни. Живое слово о Боге. Как решать возникающие проблемы! Понятно о Боге и открыто о Церкви! tg-канал: | 10531 подписчик. Как удержаться от того, чтобы не излить свою душу пред Отцом Небесным и не возвестить Ему печали сердца своего?
Священник раскрыл местонахождение души в человеческом теле
Это и корабль-церковь, и детский лагерь, и работы с наркозависимыми, антисектантская деятельность, издательская деятельность и прочее. Сейчас вот в наше братство вошли и многие спортивные организации. Кинематография стала тоже возможна, благодаря деятельности нашего братства. Председателем братства также являюсь я с момента его создания. Работа настоятеля не облегчает, а усложняет работу священника, труд священника. Главная задача простого священника и настоятеля — это все-таки просвещение, а не только административно-хозяйственная деятельность. А вообще, каждый храм Русской Православной Церкви занимается различными социальными, скажем так, проектами.
Я бываю на различных общецерковных конференциях, каких-то встречах, съездах, семинарах, чтениях, где представители различных епархий рассказывают о своей деятельности. И просто диву даешься и думаешь: «Господи, а вот у меня мозгов не хватило до этого додуматься, оказывается, вот тут еще можно было бы поработать…» — Вы коснулись темы наркомании. Известно, что эта проблема в нашей стране стоит особенно остро. При вашем храме есть православная община по реабилитации наркозависимых во имя преподобного Серафима Саровского. А с чего все началось? Когда пришла идея создать подобную общину?
Работа с наркозависимыми — работа особенная. Откуда в самом начале взялся опыт такой работы? Когда мы возвращались из Израиля после паломничества по святыням Иерусалима, Вифлеема, Назарета, летели ночью, я уже задремал, ко мне подошел один из наших паломников и сказал: «Батюшка, я знаю, что в Санкт-Петербургской епархии один приход занимается наркозависимыми… Среди моих знакомых тоже есть наркоманы, и хотелось бы им помочь. А что если и нам организовать подобное? Я был не готов. Но Сергий начал меня убеждать.
Я сказал, ладно, ты так горячо за это ратуешь, я готов попробовать, но при условии, что ты будешь моим помощником. Он сказал, что готов. И лет 12 назад было принято решение о создании. Первая община находилась в деревенском домике в Локтях. Именно в нем был снят один из эпизодов фильма «Рядом с нами». Алкоголезависимыми у нас занимается другой человек, Андрей Циплов.
В свое время он и сам был один из насельников, жителей нашей реабилитационной общины. Потом он получил высшее образование в Уральском педагогическом университете. У него прекрасная семья, он возглавляет в нашей митрополии Отдел негативных зависимостей. Вообще, любая зависимость может быть опасна. Может быть зависимость от курения, от еды, от шмоток. Капканы любого греха подстерегают нас всех и вырабатывают зависимости.
Одна зависимость может быть более ярко выражена, как в случае с алкоголиками и наркоманами. Может быть, она выражена менее ярко, чем, скажем, пристрастие к комфорту и ярким тряпкам. Может быть, не особо выраженные зависимости и менее опасны для общества, но опасность для собственной души всегда сохраняется. Борьба с зависимостью должна сопровождать человека всю его жизнь. Один может сказать: я не наркоман, а значит, у меня все хорошо. Значит, от другого зависим.
Значит, надо покопаться внутри, посоветоваться с духовником, почитать духовную литературу. Посмотреть, без чего, казалось бы, ты жить не можешь и чему служишь самозабвенно, отдавая на это дело и душу, и время, и здоровье, и личную свободу. На сайте вашего собора можно найти довольно исчерпывающий антисектантский справочник. При соборе есть Информационно-консультационной центр по вопросам сектантства. А чем занимается центр помимо информационной деятельности? Ведь известно, что в вашем храме многие вчерашние сектанты принимают православие… — Не только принимают православие, они становятся прихожанами нашего храма.
Большинство моих помощников и сотрудников храма в свое время вышли из самых страшных, одиозных и очень неприятных сект. Фактически, наверное, каждый второй прихожанин нашего храма — бывший сектант. Вот говорят, а стоит ли возиться с наркоманами, сектантами… Стоит! Душа человеческая дороже всех богатств земных и за нее надо биться. Работа это, конечно, «штучная», непростая. Если снова вернуться к теме наркозависимости, то сектозависимость — это тот же наркотик.
Такой же сложный путь выхода из этой зависимости. Нужно разобраться в себе, преодолеть, переломить себя. В этом людям надо помогать. Поэтому, наш центр занимается не только сбором информации и ее распространением, но и консультациями и реабилитацией. Процесс встреч и бесед тянется иногда годами, чтобы человек мог выбраться из секты. Но зато результат прекрасен.
Мы помним, какой была страшной бандитская организация «Преображение России» с центром в Кузбассе , которая использовала рабский труд наркозависимых. Решением Верховного суда эта неохаризматическая секта была запрещена в нашей стране. А благодаря чему? Благодаря тому, что два года ребята из этой организации ходили к нам. Они не получали от ворот поворот, а беседовали, с ними работали. И, в конце концов, они сказали: «Мы все хотим перейти в православие.
Отец Михаил прошел все «горячие точки», под огнем крестил и исповедовал, спасал раненых. О батюшке, которого уважали за крепкую волю и стойкость, рассказали «МК» его соратники и друзья. Фото: Пресс-служба ВДВ — С отцом Михаилом нас связывали давние отношения, мы вместе с ним служили, напутствовали военнослужащих, вместе бывали в командировках, — говорит настоятель Свято-Троицкого храма Челябинска, руководитель отдела по делам молодежи Челябинской епархии, протоиерей отец Игорь Шестков. На взводном опорном пункте просто не было больше. Вертолет приземлялся совсем ненадолго и снова поднимался в небо. Я в свое время тоже, ставя на эрдешку РД-54 — рюкзак десантника резервуар с водой, крестил десантников третьей бригады.
В тех условиях это было нормально. Как говорил наш командир, вышел в поле — живи в поле. Помню, как-то причащали бойцов, ветер был такой сильный, что опрокидывал наш временный престол. Отец Михаил читал молитву, а я руками держал священные сосуды, чтобы их не сдуло с дисков. Протоиерей Игорь Шестков говорит, что отец Михаил был очень прямым и простым человеком. Однажды у нас случилась серьезная размолвка по одному поводу.
Мы от души наговорили друг другу колкостей. Он — непреклонный правдоруб, с кавалерийским наскоком, а я привык действовать не спеша, анализировать ситуацию. Потом оба признали, что были неправы. Мы примирились, обнялись, все было хорошо. Когда узнал, что во время прыжка с парашютом он неудачно приземлился и получил компрессионный перелом позвоночника, тут же позвонил ему и был так рад услышать его голос. Батюшка признается, что до сих пор не может поверить, что отца Михаила нет в живых.
Я испытываю глубокую скорбь по поводу его гибели. Сейчас, когда решается судьба России, идет борьба добра со злом, такие потери будут.
Только у меня все равно один и тот же назойливый докучливый вопрос всем тем авторам, что ныне распинаю себя за Украину: где вы все такие ранимые и сердечные так тонко чувствующие и так глубоко переживающие были всё то время, пока бессилие переживал Донбасс? Я знаю, что наши христианнейшие собратья, как их с печальной иронией называет прекрасный отец Савва, страсть как не любят этот вопрос. Он их просто раздражает, они от него отмахиваются, как от пустоты. Ну хорошо, вы не любите, когда вам задают этот вопрос, но вы сами себе способны его задать: где вы были не просто год или два, а целых 8 страшных лет? Это 2920 дней.
За 2920 дней можно было хотя бы раз пискнуть про «бессилие» в защиту русских людей на Украине? Или что, ваша исстрадавшаяся душа болезнует только по чётным, а по нечетным она стоически себя сдерживает? Сами себе задайте этот вопрос. На самом деле, я примерно предполагаю, каким будет ответ. Он начнется с фразы: «это совсем другое дело». Начнут говорить о тонкостях геополитики, о гибридной войне, о том, «а зачем русские полезли на Донбасс» и прочее, прочее, прочее. И можно даже оставить в стороне тему о том, а что там за 10 тыс.
И почему Россия должна была индифферентно относится к тому, что происходит под самым ее носом? Сейчас не об этом речь. Но зачем наши «христианнейшие» голуби с порванными сердцами и сломленными душами симулируют свою прото-евангельскую простоту в данном вопросе мне совершенно понятно. Это свидетельствует только о том, что такой человек всем своим сердцем, всем своим умом и аргументами не на стороне российского государства, не на стороне большинства русского народа. Потому что если мы «тут пишем, тут не пишем, а тут рыбу заворачиваем», то это все позерство и лицемерие. Надо либо одинаково и равнозначно давать оценку всему сюжету, с учетом тончайших законов геополитической игры, либо перестать связывать руки одним и развязывать другим, цитируя Библию. Ваше миролюбие вовсе не всеобщее и не всеобъемлющее, оно весьма относительное, выборочное, и находится на противоположной от России стороне.
Церковь в любой стране мира всегда и везде взгревает теплое чувство патриотизма у своей паствы. И все это воспринимают как норму. И только наши страдающие всехристианнейшие человеколюбивые замирнцы интерпретируют геополитический расклад в мире не в пользу русского народа, не в пользу интересов русского государства. Поэтому их и не было слышно все 8 лет убийств на Донбассе.
Когда почувствовал, что силы закончились, решил обследоваться. Но никто из врачей про онкологию не говорил. Наоборот, все удивлялись: «Ну что вы, какой у вас рак? Еще не тот возраст. Вот если бы лет через 20, то да. Сейчас чего беспокоиться? В животе тяжесть. Хотя температуры нет, — отец Валерий вспоминает этот день, задумчиво поправляя очки. В каштановых волосах и бороде прячется первая, редкая седина. А он вдруг говорит: «Надо делать операцию». И отправляет меня к знакомому хирургу… Отец Валерий встретился с читателями, а потом поехал к врачу. Потом обследования это подтвердили. Через месяц я лег на операцию. Как только пришел в себя после наркоза, меня должны были посадить на кровать. А боли неимоверные — шов проходит через весь живот. На следующий день уже нужно было подняться и сделать несколько шагов. А еще через день ты должен выйти в коридор. После операции была первая химиотерапия — самая слабая. Но она отравила организм настолько, что отца Валерия пришлось увозить в реанимацию. Тогда какой была ваша Голгофа? Никто не способен это выразить. Но одно могу сказать. Суть Голгофы — в том, что она тебя полностью переплавляет. Она как огонь, который очищает золото от примесей. Любой человек — это образ Божий. Но иногда смотришь на чью-то жизнь и спрашиваешь: «А в чем там образ Божий? Столько примесей, что до подлинного золота не докопаться». Страдания как раз и очищают его в нас. Конечно, когда со мной все случилось, я так не рассуждал, это было бы глупо. Тогда ты уже просто плывешь по течению. Но за этим есть что-то более высокое — то, что мы и называем Промыслом. Когда тебе на 30 сантиметров разрезали живот, все оттуда вынули, прочистили… После операции было такое ощущение, словно у тебя и тело, и душа в прямом смысле слова наизнанку. Как будто из тебя удалили не только опухоль, но и что-то греховное. Голгофа длилась и после операции. Я бы никогда не мог представить, что это за состояние. Каждое движение — боль. А врачи требовали подняться и ходить. Потом химия. Невозможно было толком вдохнуть. Было настолько плохо, что жена просила детей молиться. Когда я лежал в реанимации, думал, что умираю. Старался тоже читать молитвы про себя. Что еще остается? Только обращаться к Богу. Понял, как сильно люблю жену и детей. Хотелось сохранить именно любовь. Ведь обычно священник растворяется в служении, а на семью всегда мало времени. И получается, что ты вроде бы созидаешь, строишь, но упускаешь главное. Тогда это самообман. Невозможно давать советы другим семьям, если ты не можешь выстроить свою собственную. Вот это и хотелось исправить. Сколько они заняли времени? Первая химиотерапия была в Москве, предполагалось прийти сюда и следующий раз. А получилось так, что после первой я попал в реанимацию и пришлось лететь на лечение в Израиль. Чудом получилось так быстро. Вы попробуйте за два дня собраться! А я отродясь не ездил за границу. И там врач начал капать химиотерапию заново, но эти шесть курсов разбил каждый на два, чтобы получилось 12. Было много чудес, по-человечески странных вещей.
Священник с душой Святой Руси
Одновременно сама душа руководится Святым Духом Божиим, Который приводит в строгий порядок уже ее многоразличные стремления, движения и помышления. Дзен Батюшка-Душа статистика. Батюшка-Душа. Дата создания: 9 апреля 2020 г. Протоиерей дмитрий кувырталов последние новости. Священника задержали за икону с Бандерой, Кадыров показал видео с тренировки и другие новости России за 23 апреля. Священнослужитель Иван Липатов объяснил ИА «МедиаПоток» и православным верующим, «привязана» ли душа умершего человека к своей могиле.
Вечность в рязанских лесах: многодетный священник Сергий Чушкин в одиночку возрождает сельский храм
| Главное меню | Главная > Новости храма > Отец Виталий обсудил со студентами университета правосудия духовно-нравственные ценности. |
| Погибший на СВО протоиерей Васильев "бутылкой минералки крестил шестерых" | Тогда душа теряет легкость, свободу и светлый взгляд на мир. Таким людям надо быть аккуратнее и на время отлучать себя от того, что их связало, чтобы душа обрела свободу. |
| Со священником душа не под конвоем | И все-таки священник не отчаялся, несмотря на не совсем позитивную окружающую действительность. |
| Батюшка-Душа | Новости организаций. |
Священник Снегирев объяснил, где у человека душа
Настоятель сказал ему: «Хватит служить царю земному, послужи царю небесному». В 2005 году Андрея Дорогобида рукоположили в сан и направили в духовную семинарию Сергиева Посада. В приходе отца Андрея кроме храма есть воскресная школа и особенная общественная организация «Ладья», руководит которой он сам. Как-то в Новосибирске он пришел на занятие по практической стрельбе, увлекся этим видом спорта, в 2013 году вступили в Федерацию практической стрельбы, получил право на обучение, а также судейское и инструкторское удостоверения. После чего открыл в Братске секцию стрельбы для детей. Тир оборудовали своими силами, пистолеты приобрели спонсоры, в секции подготовили нескольких членой сборной России по стрельбе.
Многие из них в годы советской власти прошли тюрьмы и лагеря. Издание богато иллюстрировано фотографиями и документами, хранящимися в личном архиве автора. Верстку осуществила дизайнер Татьяна Быстрякова.
Сетевое издание «МК в Марий Эл» mk-mari. Йошкар-Ола, Воскресенский пр.
Но интервьюер таких вопросов не задает, а интервьюированный не спешит на них отвечать. За то далее с еще больше развивается тема предельного страдания из-за нынешних событий. Но там, где мы бессильны, действует Бог». И далее он снова говорит: «Чувство собственного бессилья смиряет человека… Мы слабы, но Бог — всесилен» … Боже мой, какой текст, какие чувства, какие тонкие душевные терзания. Только у меня все равно один и тот же назойливый докучливый вопрос всем тем авторам, что ныне распинаю себя за Украину: где вы все такие ранимые и сердечные так тонко чувствующие и так глубоко переживающие были всё то время, пока бессилие переживал Донбасс? Я знаю, что наши христианнейшие собратья, как их с печальной иронией называет прекрасный отец Савва, страсть как не любят этот вопрос. Он их просто раздражает, они от него отмахиваются, как от пустоты. Ну хорошо, вы не любите, когда вам задают этот вопрос, но вы сами себе способны его задать: где вы были не просто год или два, а целых 8 страшных лет? Это 2920 дней. За 2920 дней можно было хотя бы раз пискнуть про «бессилие» в защиту русских людей на Украине? Или что, ваша исстрадавшаяся душа болезнует только по чётным, а по нечетным она стоически себя сдерживает? Сами себе задайте этот вопрос. На самом деле, я примерно предполагаю, каким будет ответ. Он начнется с фразы: «это совсем другое дело». Начнут говорить о тонкостях геополитики, о гибридной войне, о том, «а зачем русские полезли на Донбасс» и прочее, прочее, прочее. И можно даже оставить в стороне тему о том, а что там за 10 тыс. И почему Россия должна была индифферентно относится к тому, что происходит под самым ее носом? Сейчас не об этом речь. Но зачем наши «христианнейшие» голуби с порванными сердцами и сломленными душами симулируют свою прото-евангельскую простоту в данном вопросе мне совершенно понятно. Это свидетельствует только о том, что такой человек всем своим сердцем, всем своим умом и аргументами не на стороне российского государства, не на стороне большинства русского народа. Потому что если мы «тут пишем, тут не пишем, а тут рыбу заворачиваем», то это все позерство и лицемерие. Надо либо одинаково и равнозначно давать оценку всему сюжету, с учетом тончайших законов геополитической игры, либо перестать связывать руки одним и развязывать другим, цитируя Библию. Ваше миролюбие вовсе не всеобщее и не всеобъемлющее, оно весьма относительное, выборочное, и находится на противоположной от России стороне.
Спасите свою душу для вечности
Священник Амвросий раскрыл, что такое душа и почему она болит Фото: pro-vosk. По его словам, это очень сложный вопрос, на который трудно дать однозначный ответ. Священник разъяснил, что человеческая душа отождествляется с собственным Я, при этом являясь лишь большей составляющей его.
Книга повествует о священнических династиях Порфирьевых, Никольских, Виноградовых, Вейсовых и других. Многие из них в годы советской власти прошли тюрьмы и лагеря. Издание богато иллюстрировано фотографиями и документами, хранящимися в личном архиве автора.
Как объяснил священник Липатов, это не значит, что дух человека неотлучно находится рядом со своей могилой, но этот клочок важен для умершего. В том числе и поэтому он не должен превращаться в место для языческого поминовения, а для самого умершего гораздо полезнее будут заупокойные молитвы. Его душа всегда будет с нами», — обратил внимание церковный служащий. Вообще, перед походом на кладбище в православии определены специальные дни — Родительские субботы.
Его душа всегда будет с нами», — обратил внимание церковный служащий. Вообще, перед походом на кладбище в православии определены специальные дни — Родительские субботы. Прежде, чем посетить захоронения, нужно сходить на утреннюю службу, а если такой возможности нет, то можно прочесть молитву дома. В этом году Родительские субботы пройдут 9 и 14 мая, а также 22 июня и 2 ноября.
Погибший на СВО протоиерей Васильев "бутылкой минералки крестил шестерых"
Священнослужитель Иван Липатов объяснил ИА «МедиаПоток» и православным верующим, «привязана» ли душа умершего человека к своей могиле. Альбом группы БАТЮШКА выйдет в России по лицензии. Это ЕДИНСТВЕННЫЙ сайт о молитве по соглашению, про которую говорит отец Владимир и которая десятилетиями складывалась, промыслом Божиим, в городе Болгар. Батюшка-Душа. @batushka_dusha. «Нельзя сидеть и просто смотреть, как это делает большинство»: священники спасают души людей в Донбассе. Батюшка, здравствуйте.
Со священником душа не под конвоем
| Священник раскрыл местонахождение души в человеческом теле | Ямал-Медиа | Дзен Батюшка-Душа статистика. Батюшка-Душа. Дата создания: 9 апреля 2020 г. |
| Протоиерей Андрей Канев: Как выглядит душа? | Главная Новости Главные событияМитрополит Амвросий совершил Великое освящение храма Спаса Нерукотворного в Дулове и назначил в него настоятеля. |
«На душе у него всегда была Пасха»
действующий при Вознесенском Печерском мужском монастыре, выпустил новую книгу Александра Лушина «Священник — душа народа». Рецензии на книгу «Учение святых отцов о душе. Составил протоиерей Стефан Кашменский». О нем я только знала, что Батюшка был Духовным отцом моей любимой сестры Ирины Валентиновны Болдышевой. Это ЕДИНСТВЕННЫЙ сайт о молитве по соглашению, про которую говорит отец Владимир и которая десятилетиями складывалась, промыслом Божиим, в городе Болгар.
Беседы с батюшкой. «Душа семьи. Материнство». Протоиерей Геннадий Никитин 5 января 2023
Нужно заметить, что такого рода тексты, например, в библеистике получают название «псевдоэпиграфы» или «ложно подписанные», то есть когда та или иная, например, гностическая община, стоящая где-то вот на стыке между христианством и язычеством, пытается выдать свое учение за нормативно христианское, что она делает: она излагает его в каких-либо околохристианских категориях, например, присваивает всему этому соответствующих времени и месту главных действующих лиц, ну то есть, например, облекает это в вид евангельской истории и вменяет авторитету конкретного человека — пусть это будет Евангелие... У него же нет текстов, сравнить не с чем, прекрасно! И появляется «Евангелие от Фомы», также появляется от Марии Магдалины и от кого хотите. Ананьев: — Сейчас мы прервемся на минуту, у нас полезная информация на Радио ВЕРА, а через минуту мы со священником Александром Сатомским, если получится, повернем разговор в ту сторону, где доподлинно известно, как оно обстоит на самом деле с подтвержденными источниками, есть какая-то официальная версия, вот ее мне хотелось бы рассмотреть, а также вообще поговорить о том, почему нам так важно знать что будет по ту сторону земной жизни и так ли это важно на самом деле. Не переключайтесь, будет интересно. Кстати, если у вас есть свои вопросы, обязательно найдите меня в социальных сетях, по-моему, я представлен во всех разрешенных и не очень, обязательно найдите, напишите, и каждое ваше сообщение на вес золота, я обязательно приношу эти темы сюда, в светлую студию Радио ВЕРА на Андреевской набережной. Прежде чем мы поговорим о том, что мы знаем о вот этом этапе персонального, личного суда, который предшествует Страшному Суду, и взамен которому нам и были предложены вот эти мытарства, теория мытарств, эта картина довольно убедительная, красиво написанная, в общем, стройная, я хочу спросить вас вот о чем, мне показалось это важным сейчас обсудить: говоря с протоиереем Алексеем Уминским относительно прихода к вере, я ему сказал, помню в одном из разговоров, что страх смерти — это очень хороший повод посмотреть в сторону православия, в сторону христианства, потому что жить и не думать о том, что там, жить и не бояться того, что там, жить и надеяться на то, что со смертью жизнь не кончается — а мы все так или иначе чувствуем, что смертью все не кончается, мы чувствуем связь с умершими, просто не придя к вере, не можем этого объяснить — это отличный повод для того, чтобы прийти к Богу. На что мне отец Алексей сказал, помню очень важную вещь, он говорит: «Слушай, нет, вообще не повод.
А если повод, то не самый лучший. Единственный повод прийти к Богу — это любовь. Это любовь, желание любить, желание научиться любить и понимание того, как важна именно любовь и важна именно здесь и сейчас, а не когда ты умрешь». Тем не менее, насколько важно нам здесь и сейчас знать то, что будет там, по ту сторону жизни? Александр: — Ну, во-первых, наверное, про тезис, что страх смерти является двигателем религии — это, конечно, базовая мысль, условно, советского религиоведения, это факт. Ананьев: — Вот вы меня сейчас поставили на несколько полок ниже прямо, на одну полку с советским религиоведением. Александр: — Ну, не воспринимайте это как личное оскорбление, знаете, в советском религиоведении были очень интересные люди, но, как всё остальное гуманитарное знание, и религиоведение в той стороне было своеобразным, скажем так, суть не в том.
Просто идея о том, что «смерть — это двигатель религиозности», соответственно, страх смерти — двигатель религиозности, на самом деле, прямо в корне неверна, неверна для огромного количества религий вообще. То есть простая мысль, что, например, в древних и традиционных обществах вообще не очень многие переживали по этому поводу, потому что большинство религий рассказывали о том, что участь всех по смерти одна, как, условно, тот же самый, например, вот греко-римский мифологический материал, так что ещё, может быть, полубоги ввиду своих генетических особенностей, какой-нибудь там Геракл и Тесей ещё и попадут на Олимп, но и всё, а если вам не повезло и ваш папа не Зевс, то сколь бы прекрасным человеком вы не были, вы окажетесь на бесплодных пустошах Аида, поэтому приносить жертвы богам и вести правильную с их точки зрения жизнь нужно, чтобы жить здесь и сейчас, это ничего там не изменит. Точно так же на этот вопрос смотрит Ветхий Завет. Новый Завет даёт нам несколько иную перспективу, и вот искажение этой перспективы приводит, конечно, к тому, что на определённом этапе в христианстве тема страха смерти и загробного воздаяния становится достаточно значимой, вот с этим мы уже спорить не можем, это тоже факт. Но к тому, о чём говорит отец Алексей: во-первых, и главных, это, конечно, абсолютный факт — да, действительно, мы должны двигаться из соображений любви, но это, знаете, такие благожелания в пользу бедных, то есть так хорошо и должно быть, но мы понимаем на практике, что есть тысяча поводов, по которым человек вообще обращается к Богу и как минимум половина из них достаточно пошлая, и тем не менее Бог принимает человека, обращающегося с чем угодно только с той надеждой, что на этом этапе он не остановится и от пошлых поводов будет готов перейти к чему-то более серьёзному. Ну, собственно, вся христианская педагогика про вот эту трёхчастную схему: как раз про обращение к Богу из страха, потом из желания получить нечто и только на третьем этапе — из любви, в общем-то, нам предлагает. Ананьев: — Но это не работает в большинстве случаев, в том смысле, что ты делаешь вроде визуально, видимо, кажется, всё правильно, а главного не делаешь.
Недавно стоял в аэропорту... Как поступает человек, который хочет улететь, допустим, в прекрасную Грузию: он идёт в интернет, через интернет находит нужный билет нужной авиакомпании, вводит номер своей карточки кредитной, нажимает нужные кнопки в нужной последовательности, распечатывает этот билет, берёт полученный в специальном заведении загранпаспорт, едет на такси в аэропорт, передаёт эти документы специально обученному человеку за специальной неслучайной стойкой, этот человек пробивает, и он дальше следует, опять же, всё не случайно, всё точно. И вот, допустим, есть человек, который тоже хочет в Грузию, он не знает, как это сделать, и он говорит, значит, так, значит, вот мужчина приезжает в аэропорт, с какими-то бумажками, и кому-то их отдаёт и улетает в Грузию. И вот он приезжает в аэропорт, у него бумажки, по цвету примерно совпадающие, и он находит там человека, и тоже отдаёт ему эти бумажки, и вроде всё правильно сделал, вот всё, как только что сделал человек и улетел, и я сейчас тоже улечу — не работает. Надо копать в самое начало: интернет, билет, паспорт — у тебя этого всего нет и ты это не умеешь, более того, ты даже не попытался вообще понять, как это работает. Приехать в аэропорт и махать бумажками — это не работает. Вот так же всё и с религией, у меня есть ощущение, что я ещё не разобрался с начальным этапом, а уже как-то пришёл в аэропорт и машу бумажками, что вот я сейчас полечу, у меня всё готово как бы, я сделал всё правильно — А-а!
Сидел в своей стасидии или бродил с посохом по монастырю. Приезжает в Рыльск человек с онкологией. Врачи говорят, жить осталось три-четыре месяца. А возвращается через год в московскую больницу исцелённым. Его называют Серафимом Саровским наших дней. Кстати, отец Ипполит родился в 20 километрах от деревни Серафима Саровского в Курской области. Два будущих старца — Серёжа Халин и Прохор Мошнин — ходили по одним дорогам, пасли коров на одних лугах, молились в одних храмах. Жили, чтобы показать мятущейся русской душе путь к Богу. Архимандрит Ипполит на лугу Встретил рассвет старчества в Глинской Пустыни.
Там Серёжа Халин заболел крупозным воспалением лёгких. Парень был при смерти. Тогда его духовный отец Андроник Лукаш закрылся на три дня в келье с послушником. Через три дня Сергей вышел исцелённым. Монашеский постриг принял в Псково-Печерской обители. Выполнял послушание Силуана Афонского. Впитал его дух и материнское сердце. Отец Ипполит встретил рассвет русского старчества в Глинской пустыне и в Печорах. А потом вернулся на родную землю, чтобы восстанавливать Рыльский монастырь.
Здесь происходили самые невероятные чудеса исцелений. Речь даже не про больные почки и селезёнки. Через старца Господь являл главное чудо — преображение людей. Выдёргивал их из мира. Прошлая жизнь оставалась за воротами монастыря. Наркоманы бросали героин. Режиссер стала игуменьей. Борец — иеромонахом. Батюшка готовил духовное войско.
Не иначе. Старец видел, у кого на лбу светятся «золотые крестики». Помогал подготовиться к духовным испытаниям. Десятки автобусов поехали в Рыльск при его жизни. С чем только не шли к батюшке. Господь поставил его принимать на себя человеческое горе. Страшно представить, но старец Ипполит знал про людей всё. Господь открывал ему тайники человеческого сердца. Это был крест батюшки.
Он видел, какие страдания ждут человека впереди. И понимал, что оградить от беды не сможет — только будет молиться за него. Отец Ипполит скрывал свою прозорливость. Никому не навязывал свои советы. Молчал, пока не спросят. Он мечтал уйти в затвор. Но батюшка понимал, как русскому человеку нужней земной помощник. Тот, который выслушает. Поплачет вместе с ним.
Помолится за него. Он всегда помнил, как его — послушника Сергия — в келье Глинской пустыни исцелил духовник Андроник Лукаш. Как молодому человеку тогда было плохо от невообразимой температуры, как он задыхался от кашля. И что испытала его душа, когда Господь явил чудо и он исцелённым вышел из кельи на третий день… Печоры. Признавался: «Я не умею говорить». Он любил дело и труд. Учил: «отец, все книги написаны, надо делать!
Так Христос показывает, что наша безысходность Ему тоже понятна. И это дано нам не просто так. Хочет ли человек даже в такой безысходности все равно принять Бога?
Или же от Него нужен лишь комфорт? Вот в этом и совершается самоопределение личности. И после Господь являет Свои чудеса. Почему Богу недостаточно просто молитвы и праведной жизни? Просто каждому — свое. Самые тяжелые испытания — как раз моральные. Ты не болеешь, например, но тебя кто-то предает. Внешние болезни более заметны для окружающих, поэтому про них говорят. А пред Богом как раз важно то, что человек испытывает внутри. Но что мы тогда делаем?
Но его участь мы вверяем в руки Господа. Если у него случился нервный срыв, поступок может быть продиктован такими мотивами, которых нам не понять своим грешным умом. У каждого человека свой внутренний мир, и все только на Божиих весах. Требовать от другого, чтобы он непременно был идеалом христианской жизни, мы не вправе, потому что мы сами постоянно грешим. Разве это не осуждение? Может быть, они хотели показать, что никак не оправдывают этот поступок в среде священства… Чисто по-дружески не было бы ничего предосудительного в том, чтобы почтить память. Но священники — люди подневольные. Если вдруг так решило епархиальное руководство, то им пришлось исполнять предписание. А проводить человека, который близок, в последний путь очень важно. Человек, допустим, занимался бизнесом, у него были разные проекты, а потом вдруг оказалось, что он где-то не рассчитал свои возможности — и все начало рушиться.
Получилось так, что под удар он ставит своих близких людей, и если дело дошло бы до суда, то с них тоже принялись бы взыскивать какие-то суммы. И человек впал в отчаяние, думал наложить на себя руки: «Ну вообще просто уйти из жизни, раз настолько все плохо». Но это обманчивая ситуация. На самом деле проблема существует в голове. Ничего еще не случилось, никто на него не подает в суд, а он уже себя накрутил просто из-за того, что он договор не выполняет. В таких ситуациях человек замыкается, как в скорлупе. И мы должны ее расколоть, чтобы показать, что мир намного шире, что Господь через эти обрушения подает выход к чему-то более светлому. И тогда человек либо совершит необдуманный поступок, либо доверится Богу. Он делает первый шаг вроде бы в пустоту, но Господь его будет поддерживать за руку. Как бы вы ответили?
В Евангелии от Марка есть притча о посеве и всходах. Сначала появляется зелень, потом колос, потом зерно. А как только наступает время жатвы, немедленно посылается серп. Господь ждет от человека, чтобы его потенциал максимально раскрылся в какой-то период жизни. И если это случилось, то Господь его забирает отсюда. А дальше душа уже раскрывается в вечности. Я понимаю, что по-человечески это трудно объяснить… — Но вы как-то и сами писали, что не хотелось бы уподобляться срезанным до времени плодам. Мне будет 45 лет, ей — 75. И она говорит: «Как будто еще и не жила! Хоть 400 лет, хоть, как праотцам в книге Бытия, тысячу.
Человек предназначен не для какого-то количества лет, он предназначен для бессмертия. Любой период времени нас не удовлетворит. Только вечность может насытить душу, но вечность — с Богом. Я не про лекарства сейчас говорю. Как вообще вернуться к нормальной жизни после того, что пришлось вынести? В прямом смысле это оказалось дверью к счастью, потому что жизни до операции у меня не было. Все время в состоянии загона, мучения. Начальство требует: «Давай-давай, давай-давай…» Вернуться к той жизни я не хотел бы, прямо говорю. Я уволился и почувствовал настоящую свободу. Вернулась способность читать книги.
Я хочу пожить той жизнью, которая сейчас, когда лишнее отсечено. Господь в духовном смысле меня прооперировал, вынул из меня греховные опухоли — и появилось ощущение внутренней гармонии. Мы живем рядом с лесом. У нас ведь соловьи поют даже днем! Появилась возможность больше служить. Так часто я и не служил до операции, как потом.
Потому что вот тот бизнес, которым они занимались, оказался опасным делом. И постоянно друзей убивали у них… оказывается, всё, что они строили, это очень зыбко, и опираться на это невозможно.
И если нет опоры на что-то более высокое, что-то вот подлинное такое, то, что может дать какое-то настоящее оправдание твоей жизни, вообще, жить-то надо по-другому. То есть что-то внутри вдруг открывается. И они вот, не поверите — те, которые просто непробиваемы были и говорили, что вы обманываете, закрылись в своих храмах, — они строят сами храм, сами туда ходят уже, исповедуются, причащаются и живут совершенно иначе. То есть я вот наблюдал это непосредственно в кругу… Ну да, то есть это не отвлеченная теория для вас. Лев Толстой-то ведь, он же… не зря же он поехал в Оптину пустынь. И потом, когда ему уже… вроде бы ушел, станция, где остановил, он же телеграмму все равно посылал, с просьбой прислать… Но вот это кольцо окруживших его… Не пускали, да. Не пускали. То есть и Лев Толстой, и супруга его… кстати, она за несколько месяцев до этого она тайно от Льва Толстого иконочку, образ святой, привязала к кровати Льва Толстого.
И после этого он как раз пошел в Оптину пустынь. То есть есть вот вещи, которые… они ну не всем известны, может быть, но они говорят, что у людей все равно что-то вот есть внутри. Может быть, человек до конца сам не может себе в этом признаться. То есть он мучает сам себя, а внутри где-то вот живет такая вера. Отче, вот, я сказал, сам сказал, да, эту формулировку про сильных и слабых. А вот недавно смотрел какое-то интервью. И интервьюируемый, характеризуя разных людей, все время говорил: он человек слабый, он человек слабый… А как вы считаете, вообще, насколько правомочно делить людей, вот исходя из вашего пастырского опыта, на сильных и слабых? Нет, ну мы, конечно же, не делим.
Хоть я, получается, я сам… сказал, что, если человек говорит, что ему вера не нужна, это проявление, в общем-то, неразумия и слабости. Но в пастырской практике мы, конечно же, стараемся не делить людей на сильных и слабых, потому что это всё очень условно. И по большому счету, каждый из нас в чем-то слаб, и очень слаб, очень немощен. То есть если ты высоко нос только задерешь, подумаешь «я силен» — тут же и споткнешься, разобьешь себе лоб. То есть реальность — она очень быстро нам показывает нашу слабость. А сила, зачастую она вдруг проявляется в смирении, то, что, может быть, непонятно миру. То есть эти понятия — они совершенно, вот… ну, они не то что вот на поверхности, кажется, что вот этот сильный, этот слабый. И не нужно, в общем, нам додумывать за счет других людей.
То есть тут не всё так вот просто. Но я стараюсь не делить, по крайней мере, людей на сильных и слабых. Если я кого-то делю, то получается, я ставлю на нем какой-то штамп. И он уже становится подальше меня. А бывает так, что вот ты одно думаешь о человеке, а потом познакомишься с ним — и вдруг такое открываешь, такой удивительный внутренний мир и красоту души, что ты даже раньше просто не представлял себе. То есть мы думаем, что другие люди слабые или бестолковые, только потому, что мы с ними не познакомились поближе. А когда вот поглубже узнаешь, то открывается уже красота человеческой души. А вот у вас чаще в этом опыте близкого знакомства с людьми, чаще положительные, так сказать, не знаю — эмоции, открытия, или все-таки приходится и грустить?
Ну, всё приходится, и то, и другое. Ну, я уж прямо скажу, что, конечно, когда вот священником рукоположился — я, правда, долго отказывался, — и что, получается, что сразу идет наплыв людей. И в начале такое воодушевление, потому что как бы ну вот благодать в священстве, и ты вроде всех любишь. И кажется, что всё это легко, и исповедь легко дается, хоть там 50, 100 человек придет — всё это легко. И люди идут. А потом вдруг проходит время — и новое такое уже искушение или испытание, что начинаешь немножко, вот, не то что огорчаться, видишь, что бывают люди, они к тебе подходят, они что-то спрашивают, но не собираются ничего менять в своей жизни. Им просто что-то любопытно узнать. Они… ну, просто им даже нечего делать.
Вот, я помню, как я сидел в социальных сетях поначалу, и вот четко отвечал на каждое сообщение. Они пишут, пишут. Я думаю: ну, раз они написали священнику, значит, это им действительно нужно. Нужно, важно, да. И вот, ты отвечаешь, они просят, ты за них молишься. А потом вдруг оказывается, что им просто… они не знали, куда потратить время, с кем побеседовать. И они зашли, поболтали и потом ушли, исчезли — и всё, с концами. Кто-то там… Ну, вы знаете, бывает такое, им вот просто нравится сидеть в социальных сетях и просто переписываться и… Они, может, и ответ не прочитали ваш.
Или вот ты, допустим, день не успел ответить, ты им пишешь, а он говорит: а мне уже не надо, то есть таким недовольным тоном. И в общем, наступали уже такие немножко огорчения, когда, ну, оказывается, люди не всегда серьезно относятся к тебе, вот, когда спрашивают даже у тебя что-то. И наступало такое немножко разочарование, огорчение. Но потом надо выйти к третьему… Но вы перестали, вы сейчас не тратите время на эту вот переписку. Да, во-первых, когда операция, и потом уже в принципе стало всё это невозможно. А потом даже и физически стал так много писать… Я вот тоже иногда вспоминаю. Я стараюсь, ну, найти какую-то опору, может быть, для оправдания даже такого, может быть, просто… Ну, вот, преподобный Паисий Святогорец — он тоже, поначалу он всем отвечал. А чем больше отвечаешь — тем больше пишут.
Пишут, естественно. И потом он уже просто не мог. Он прочитывал — он просто молился за этих людей, то есть как бы их судьбы вверял в руки Божии. Но сил отвечать уже не было. А вот, если я не ошибаюсь, вы говорили, что 100 человек — это некий предел для священника… Мне просто всегда интересно, вот, цифры — это же… Это что такое, средняя температура по больнице? Это, знаете, я поначалу тоже этого не знал. И я встречал уже более старших священников, которые мне говорили, что, ты знаешь, вот все-таки 100 человек — это предел. Предел для… То есть вы эту цифру услышали от других священников.
От других, да. То есть ты не можешь быть духовником полноценно больше чем вот у 100 человек. То есть я не знаю, с чем это связано на самом деле. Я просто помню тоже одну из статей, отец Андрей Ткачев, он написал про сотников. Как сотники в Евангелии упоминаются. И суть в чем? В том, что сотник — это не очень высокий начальник, но и не самый низкий. То есть сотник — он всегда идет в бой вместе со своей сотней.
Вот у него 100 солдат, которых он лично знает, и он вместе с ними. И вот священник — это тоже своего рода такой вот сотник. Это не самый какой-то заоблачный там руководитель, который непонятно где находится, а он вместе со своими прихожанами. Тоже больше ста ты не сможешь исповедовать. И получается, это как бы образ, близкий такому вот приходскому священнику, который исповедует, который пытается окормлять. То есть каким-то образом вот эта цифра — она родилась. Как вы относитесь к известной пословице «На Бога надейся, а сам не плошай»? Ну, конечно, мне всегда эта пословица не нравилась.
Не нравилась? Потому что она… ну, немножко такая вот… ну, само выражение, что не плошай, то есть оно какое-то грубоватое, мне всегда казалось. Но я понимаю, что здесь есть такая, в общем-то, человеческая мудрость, что, если ты надеешься на Бога, это не значит, что сложи руки, сиди и жди. Хотя в моей жизни вот, не поверите, иногда бывали такие ситуации, что я думал: ну, всё, вот уже ничего невозможно, ничего не получится, ну, просто вот сяду… И тут же вдруг кто-то там стучит в дверь, и тут же — раз, и всё складывается как раз вот так, как было нужно. То есть если ты уже полностью дошел до отчаяния, вот как у Силуана Афонского это было, когда он молился, молился, подумал, что, ну, наверное, Бог уже неумолим, просто-напросто. И вот он сел, около часа он пребывал в таком унынии. А потом он пошел в храм — и вот, ему открылся живой лик живого Христа как любящего, смиренного, кроткого. Ну, вот это вот Откровение в Духе Святом, о чем он потом говорил.
То есть иногда это бывает. Но, если Господь нам все-таки вот дал руки — для чего: руками надо что-то делать, правильно? Если Господь дал ноги — значит, чтобы куда-то мы ходили, то есть предпринимали какие-то усилия. Если дал нам голову Господь — значит, Он же не зря это дал. Для только чтобы… Чтобы научиться ею пользоваться. Надо научиться пользоваться. Поэтому в реальной жизни, когда мы надеемся на Бога, нужно предпринимать некие вот усилия все равно. А там Господь уже укажет, что правильно и что нет.
Я вот… ну, конечно, если так вот из своей жизни, когда… ну, там вот, знаете, это вот заболевание, онкодиагноз. И поначалу вообще ну просто ничего не понятно. Со всех сторон кто чего говорит. Одни говорят: срочно лечись. Другие говорят: да нет, ни в коем случае, там химиотерапию нельзя, ты что, себя убьешь. И поначалу казалось, что в принципе, не разберешься, куда идти, к каким специалистам. Но просто начинаешь в начале молиться, говорить: Господи, вразуми, помоги, и потом молитву Иисусову читаешь. И потом вот то, что тебе приходит, — ты начинаешь, ну, да, к кому-то обращаться, что-то вот испытывать.
И потом вдруг вырисовывается путь, по которому идти. Лишнее начинает отпадать. И как бы проясняться начинает. Отче, а вот, здесь ведь самый главный вопрос. Мы очень часто говорим, что… и в программе у меня мы многократно говорили, ну, понятно, и вообще, гости в программе мне говорили, что надо вот всё упование возложить на Бога, надо довериться. Но ведь здесь же вопрос не в том, чтобы это продекларировать, а в том, чтобы понять. Вот мы говорим: воля Божия. А как понять?
Вот это воля Божия. Даже начиная от простых вещей, когда ты хочешь там, я не знаю, что-то купить, или что-то сделать, и заканчивая какими-то сложными, в той ситуации тяжелейшей, когда вы оказались… Вы говорите: начинает вырисовываться. То есть мы здесь никогда не сможем рационально это описать. То есть либо ты это как-то фундамен… Как это понять, что это вот оно? А не поймешь. Поначалу не поймешь, пока не вступишь на этот путь. Вот на что нет точно воли Божией, на что точно нет? Воли Божией нет на наши глупости, на наши грехи и на наше бездействие.
Вот если ты заведомо предпринимаешь какую-то безумную вещь… Ну, знаете, там дошел до… дай-ка я там шагну через… с девятого этажа через окно. То вот на это вот воли Божией точно нет, ни на один безумный поступок. Ни на один наш грех. И на бездействие — на бездействие тоже нет воли Божией. А дальше, то есть в начале отсекают то, что противоречит воле Божией. Потом, конечно же, воля Божия — она никогда не… вот,против нашей совести. Если погрешаешь против совести, то, значит, уже против воли Божией тоже погрешаешь. И вот это вот некий первый такой индикатор.
А в плане определения — ну, тоже… Потому что, куда как поехать, ехать, не ехать куда-то, потом где жить. Потому что надо было менять тоже… Да, ну, вот, вам сказали, одни говорят — лечиться, другие говорят — не лечиться. Вот как это понять? Было поначалу плохо. И к врачам обращался, врачи говорили: все нормально. Вообще, я даже спрашивал: а это не онкология? Но плохо вот, всё уже там, симптомы уже как бы налицо. И потом я просто позвонил… ну иногда вот… я имя называть не буду, одному старцу, с которым, с духовником, общаемся.
И он вдруг мне говорит: «Вы знаете, вам надо срочно на операцию». Вот неожиданно, прямо так. Хотя с чего это вдруг. И говорит: «Даже вот недавно ко мне как раз из Петербурга приезжал хирург, и я подумал, почему Господь его ко мне направил. Вот вам надо к нему именно». И дал его телефон. А мне еще никто диагноз-то не поставил. Вот я как раз… А так получилось, что я как раз ехал в Петербург, там книжная выставка и встречи с читателями.
И получилось так, что я уже больной приехал, вначале выступил перед читателями, и потом к этому хирургу. И встретились, он сразу везет меня в больницу. Просто старец-то ему уже сказал, про диагноз, на самом деле мне еще не сказал. Он мне задал, врач, несколько вопросов по пути, уже понял, о чем речь. И вот так вот попал. То есть первый шаг он, можно сказать, как чудесно так вот Господь открыл. А потом уже дальше вот, в плане химиотерапии, то было непонятно. Потому что первая — она меня совсем отравила, в реанимацию попал я, чуть не умер.
И потом непонятно, то ли делать, то ли не делать. А потом вы оказались в Израиле, чудесным образом, да? А я вообще, то есть, за два дня там я оказался. Ну, просто с Лавры один давний друг мой, монах, он позвонил. И ну, тут просто все-таки Господь как-то вел, что туда направили. Причем там польза была не столько медицинская на самом деле, сколько оказалась духовная польза. Около восьми месяцев я там прожил. Это просто поменяло мою жизнь, полностью.
И вот здесь уже тоже там, когда вернулся, туда — или сюда. Или новую операцию, или так… Но вот что-то вот, понимаете, когда молишься, то потом вдруг начинает вырисовываться. Что вот этот вариант — он все-таки какой-то такой аморфный, то есть не надо его. А вот это как-то более четко. Ну, то есть, Бог не оставляет человека с его неразрешимыми, так сказать… Нет, не оставляет. То есть, конечно, сам ищи, сам пытайся предпринимать, но прежде всего молись Господу, чтобы Господь как-то вот управил путь. Отче, а вот еще одна такая тема, на мой взгляд, непростая, может быть, я неправ. У вас есть интервью: «Чтобы воскреснуть с Христом, надо пострадать с Христом» — вынесено в заголовок.
Священник с душой Святой Руси
Митрополит Тверской и Кашинский Амвросий в беседе с журналистами ответил на сокровенный вопрос о том, что такое человеческая душа и что с ней происходит, когда она болит. – Батюшка, какие у вас воспоминания о первом посещении монастырского скита? Новопреставленный отец Николай был погребен за алтарем Иоанно-Богословского храма, в котором почивший батюшка прослужил 19 лет. Отец Ипполит и отец Иоанн Крестьянкин.
Митрополит Амвросий ответил, что такое душа, и почему она болит
| Митрополит Амвросий объяснил верующим понятие души и причины ее боли » Актуальные новости | Умер батюшка в ивановской больнице, куда был госпитализирован с двусторонней пневмонией и подозрением на коронавирус. |
| Священник Николай рассказал, куда девается душа после 40-го дня | Батюшка-Душа | Православная молитва меняющая жизнь, факты помощи Божией при молитве по соглашению и разговор о практической стороне жизни с Богом! |
| Погибший на СВО протоиерей Васильев "бутылкой минералки крестил шестерых" | беседы с батюшкой дмитрием смирновым. |