Такое клеймо ставил Конаковский фаянсовый завод на свои изделия в период с 1962 по 1974 годы. Большинству читателей\зрителей предприятие известно под названием "ЗиК" и клеймами 1950-х-1970-х годов.
Конаковский фаянсовый завод (Конаково)
Зик конаково клейма по годам фото. 1970 годы наркомовские клейма. Редкая фаянсовая тарелка Жарптица Ручная подрисовка ЗИК Конаково клеймо 1970-е г. СССР. Редчайший советский фарфор 1930-х годов, музейного уровня, с клеймом. Летом 2023 года представительством SK Lubricants в России было анонсировано обновление канистр ZIC. К 1997 году объемы производства ЗиК снизились в три раза.
Клейма Конаковского завода по годам
- Конаковский фаянсовый завод им. М.И.Калинина
- Конаковский завод в Советский период и закат производства
- Как определить дату производства масла ЗИК (ZIC)?
- Кортик ЗИК
- Как определить дату производства масла ЗИК (ZIC)?
Небольшая познавательная статья о маркировке шашек в Советской России
Проект строительства нового завода принят 1929 году, построен к 1932 году. Это первый специализированный завод по производству шарикоподшипников. В годы войны предприятие было частично эвакуировано, но выпуск продукции не прекращало. Сейчас называется ОАО «Московский подшипник». Основан в середине 18-го века промышленниками Мосоловыми, первоначально назывался Златоустовский чугуноплавильный и железоделательный завод. В 1811 году был объединен с заводами Саткинским, Кусинским и Артинским. В 1815 году при заводе создается оружейная фабрика, в 1917 она становится одним из цехов завода. Во время Гражданской войны завод простаивал, а после войны национализирован. В 1925 году завод разделяется на три отдельных предприятия: металлургический, механический и абразивный заводы.
В 1939 году переименован в Златоустовский инструментальный комбинат — ЗИК. После перестройки переименован в Производственное объединение «Булат», которое обанкротилось в 2005 году. Клейма заводов на топорах Клейма заводов-изготовителей ставились на лезвии топора. Нередко кроме производителя на лезвии клеймились и другие данные - год изготовления, марка стали, фиксированная цена. Завод «Труд» в городе Вача До 1920 года завод носил название «Кондратов», что и обозначалось на всех выпускаемых изделиях.
В 1930 году по просьбам трудящихся поселок Кузнецово был переименован в Конаково. Далее начался выпуск новых образцов изделий. По рекомендации В. Куйбышева, художник И.
Фрих-Хар привез на фабрику группу известных художников и скульпторов, которые начали творческий поиск путей замены старых моделей, и создавать систему новых изделий и рисунков для массового производства. В состав этой группы входили такие известные художники как В. Фаворский, С. Лебедева, М. Холодная, И. Чайков, И. Слоним, Г. Кепинов, А. Зеленский и Ф.
Бесперстова, П. Кожин, И. Большинство художников продолжало работать над скульптурой, но одновременно делали и сервизы, кружки, настенные декоративные тарелки, кувшины и другие изделия хозяйственного обихода. Благодаря их творчеству Конаковский фаянс получил мировое признание на Всемирной Парижской выставке «Искусство и техника в современной жизни» в 1937 году, где предприятие было удостоено высшей награды Диплома «Гран-При». На выставке приняли участие 47 стран. Всего советский павильон собрал тогда 270 наград. Великая отечественная война прервала блистательную работу этих мастеров. Художественная лаборатория вновь развернула активную деятельность лишь по окончанию Второй мировой войны, в конце 40-х годов. В это время на Заводе им.
Калинина работали Т. Подрябинников, Г. Альтерман, З. Филянская, М. Холодная, Е.
Наградной кортик имеет существенные отличия: 1. Красную торцевую звезду на рукояти. Накладной герб СССР на колпачке 3. Хлястик между клинком и гардой из ветра красного цвета. Сами ножны украшаются дубовым орнаментом по всей длине.
На самом клинке наградного кортика протравливается орнамент по всей длине клинка, иногда указывали номер приказа о награждении.
На клейме указывались название завода, город, и часто был государственный герб. С 1951 по 1956 год клеймо выглядело следующим образом: две широкие буквы «З» и «Т»: буква «З» была чуть ниже и сзади, а буква «Т» была поверх нее. С 1957 года по 1975 изделия маркировались тремя прописными буквами. Посередине была буква «Т», а по бокам от нее — «З» и «В», связанные между собой линией. С 1975 года и до 1992 клеймо имело две литеры — «О» и «Т», которые были написаны прописью, и первая палочка буквы «Т» пересекалась с «О» так, что ее не было видно.
Ижсталь завод. Наиболее распространенное клеймо, которым обозначались топоры этого предприятия: в центре круга — буква «И», окруженная частью шестиугольника, вокруг нее указывается марка стали, год и месяц выпуска, цена. Специалисты утверждают, что при отсутствии года можно присмотреться к самому клейму. По их мнению, более старые варианты топоров имели новые штампы, которые выглядели четче. Кроме того, по их же заявлению, для работ топор Ижсталь завода лучше покупать до восьмидесятых годов выпуска, как и большинство топоров производства СССР. Чаще всего на лезвиях топоров этого завода указывалась надпись «1ГП3» и к ней добавляли год выпуска, город Москва или стоимость изделия.
Имеется еще вариант клейма с изображением подшипника, внутри которого указана надпись. Златоустовский инструментальный комбинат. Этот завод один из тех, у которых существовало несколько распространенных вариантов клейма, встречающихся на топорах.
Конаково клейма по годам
Клеймо. Воскресенье, 27 Марта 2022 г. 22:44 + в цитатник. Розетка для варенья. ЗиК Конаково. Дата производства (изготовления, выпуска) масла Зик зашифрована в восьмизначном коде и нанесена на верхнюю или нижнюю часть канистры или бочки. Марка, клеймо, штамп на фаянсе ЗиК Конаково с 1991 по 2012 год. Шаг 3: Если найдено клеймо с надписью «ЗИК», обратите внимание на дополнительные цифры и символы, которые могут указывать на год и место производства. С 1938 года на холодном оружии появилось клеймо «ЗИК» (Златоустовский инструментальный завод-комбинат).
Клейма ЗИК
Считаем слева направо: 3 цифра - год выпуска. Остальные цифры являются служебными и для конечного потребителя никакой роли не играют. В нашем случае масло с номером 14809111 произведено 11 сентября 2008 года. Теперь определимся, где искать данный номер.
На заводе работало около 120 человек, среди которых мастера-фарфористы, подмастерья, художники.
Также цеха были оснащены современными печами, а при изготовлении фаянсовых изделий использовались новейшие технологии. Благодаря высокому качеству конаковский фаянс быстро завоевал популярность. Посуда и другие изделия расписывались вручную, а в росписях преобладали растительные мотивы. Со временем художники также освоили технику печатания рисунков на фарфоре.
В 1820-е годы произошел еще более значительный подъем производства, был расширен ассортимент продукции: блюда, кружки, столовая посуда, чайные и кофейные сервизы. В это время фабрика получила сразу три придворных заказа, что говорило о высочайшем признании. В 1833 году Ауэрбах одним из первых получил право использовать на своих продукции завода государственный герб Российской империи. Во второй половине XIX века дела на фабрике стали ухудшаться, как из-за финансовых затруднений, так и из-за возросшей конкуренции с более современными производствами, среди которых были заводы Кузнецовых.
Стремясь избежать разорения, наследники Ауэрбаха приняли решение продать фабрику «королю русского фарфора».
Не могу сказать, что получилось... А вот набор под варенье с ручной росписью.
Называет кто как: кто "персик", а мне рисунок скорее напоминает большую вишню. Продал несколько лет назад через интернет-барахолку, решив избавиться от фаянса. Продавал за дёшево, и всё равно получилось долго по времени.
И ещё покупатель у меня спросила, как там с обратной стороны - всё белое или всё коричневое? А оказывается, есть тут каверза. Листаем галерею дальше.
Такой набор на ЗиК выпускали в двух вариантах: задняя сторона вещиц в "нормальном виде", то есть с нанесённой прозрачной глазурью... Листаем галерею дальше... И вот в таком - глиняно-керамическом виде, когда обратную сторону предметов залили зачем-то?
До сих пор загадка - почему так?! А это так называемый "Набор для крюшона". Всё очень похоже на Гжель, разве что роспись цветными красками, а не сплошным синим кобальтом...
И как-то всё очень по-деревенски, что ли... Кич даже в названии! Ну кто в России в 1970-е или в 1980-е годы попивал крюшон по вечерам?
Клеймо предметов с предыдущего фото. Такое клеймо ставилось с 1974-го года. А вот посуда в таком декоре меня поразила.
Товарищ несколько лет назад купил супницу причём по моей наводке , и бывая у него в гостях, как ни странно, я всё чаще любуюсь ею, и понимаю, что где-то в подсознании у меня сформировалось желание приобрести подобный набор как на снимке внизу уже для себя. Мечтаю как-нибудь пригласить за стол друзей, расставить вино, закуски, а в центр стола подать вот в такой вот супнице на блюде в той же росписи чахохбили из курицы! И чтоб оно было такое...
И соусники такие же в придачу. Ну просто обязательно! Удивляет прежде всего декор крышек объёмных предметов.
А ещё синий кант с отделкой золотом. Кажется: обыкновенная фаянсовая горчичница. Но как отделан хват у крышки - залюбуешься!
Ниже представлены клейма, которые ставились при Советской власти на изделия предприятия... Клейма разных послереволюционных лет Тверской фабрики. Киношники до сих пор умело используют предметы старой посуды ЗиК для погружения зрителя в атмосферу кухни жилища "простого человека".
Скрин с одной из новелл легендарного сериала "След". На столе стоит сначала пустая тарелка ЗиК, но скоро она наполнится недаром хозяюшка зелень режет!
При СССР завод выпускал разнообразную продукцию, привлекались видные художники для красочного оформления изделий. На сегодняшний день завод полный банкрот и он заброшен. О славном и былом его величии можно проследить по клеймам которые вы сможете рассмотреть. При нажатии на клеймо откроется полная информация о нем. Клейма фарфоровых изделий по годам Каждое клеймо можно рассмотреть получше, для этого нужно просто нажать на него 1918-1919г.
Р Государственная Тверская Фабрика 1920-1927г. Тверская Госфабрика в Кузнецове Тверской Губернии 1920-1927г. Тверской фарфор 1924-1927г.
Что стало со знаменитым Конаковским фаянсовым заводом
Зик фарфоровый завод клейма по годам СССР. [2]26 августа того же года на клинки вернули привычное клеймо «ЗИК». Клейма стекольных заводов СССР по годам клеймо.
Войти на сайт
Кимры , а многие подавались на сезонные работы в Москву, откуда возвращались только на зиму. Корчева в XIX веке Добавим, что 100 с лишним лет спустя после описываемых нами событий бедность почвы стала одним из доводов для затопления земель Корчевского уезда в 1936 году при создании Иваньковского водохранилища в 30-е годы более известного как Московское море , в результате чего сам город Корчева и более 100 населенных пунктов вокруг оказались затопленными водой. Современный вид со спутника на затопленную Корчеву Но это будет позже, а пока что ежегодной «битве за урожай» помещик Федор Карабанов предпочитает лёгкий способ заработать денег. Благо, что в начале XIX века из-за избытка дешевой рабочей силы уездные деревни стали привлекать промышленников и предпринимателей. Купчая на землю была оформлена в июне 1809 года. Эту дату и считают началом «фаянсовой истории» в Тверской губернии. В те времена производить изделия из фарфора в России считалось весьма выгодным делом. Известно, что первые фарфоровые изделия привезли в Россию из Германии.
Кстати, оттуда же, из Богемии она тогда входила в состав Пруссии , в Россию приехал и сам Бриннер, так что он прекрасно представлял спрос на фарфоровую и фаянсовую посуду в России. На арендованной близ Домкино земле Бриннер организовал маленькое кустарное предприятие — пятнадцать мастеровых на обычных гончарных кругах вытачивали посуду и обжигали её в земляных печах. Ниже приведены древние и современные карты местности, где Бриннер расположил своё производство. На современной карте место, где некогда располагалась деревня Домкино, отмечено крестиком данные взяты с сайта etomesto. Бриннеру было с кого брать пример: несколькими годами раньше Терентий Кузнецов, купец из семьи владимирских старообрядцев, уже открыл фарфоровые производства в старообрядческой гжельской деревне Новохаритоново и сторговал у обедневших помещиков Сарычевых пустошь Дулево во Владимирской губернии. Тарелка Гжель, XIX век В те времена фарфоровая посуда хоть и пользовалась растущим спросом, но вследствие кустарного производства была низкого качества, да и с художественной точки зрения оставляла желать лучшего. Основными её покупателями были местные мещане, тогда как люди более зажиточных сословий предпочитали покупать фарфор за границей.
Фабрика почти не приносила дохода, так что спустя всего год после покупки земли Бриннер охладел к своему делу и в 1810 году перепродал землю и фабрику за те же деньги своему коллеге — тоже аптекарю немецкого происхождения Андрею Яковлевичу Ауэрбаху. С тех пор завод стал называться Ауэрбаховским, в каталогах антикварного фаянса он и по сей день носит такое название. Новый владелец быстро наладил нормальное современное производство. Он ушел от земляных печей, в которых обжигали посуду, и занялся строительством более производительных горнов для обжига готовых изделий, а также сделал ставку на производство аптечной посуды — различных пузырьков, в которые разливались лекарства аптекарь все-таки. Грамотный выбор, как сейчас сказали бы, рыночной ниши принес свои плоды: через пять лет на фабрике Ауэрбаха работали уже два мастера, 26 рабочих, 56 «черноработцев» и 18 женщин. Сегодня трудно представить, что два века назад предприятие с пятьюдесятью рабочими считалось крупным. А уж завод Ауэрбаха, по меркам Тверской губернии, являлся просто промышленным гигантом!
Описания позволяют не только представить размеры предприятия, но также дают характеристику технологии производства и степени его насыщения машинами и печами, в которых природная энергия топлива преобразует материал, превращая простую смесь глины, кварца и полевого шпата в фаянс. По числу работающих их было около 120 человек Аурбаховская фабрика была одной из крупнейших не только в губернии, но и во всей России. На 16 фаянсовых заводах, как показывают «статистические ведомости состояния Российских мануфактур» за 1818 год, было 728 рабочих. В 1829г. С 1830-го года завод получает право ставить на свои изделия герб Российской империи. Заводу поступают заказы от Императорского двора, чем спешит воспользоваться Ауэрбах, чтобы пролоббировать для своего детища лучшие условия на рынке. Еще задолго до своего триумфа, в 1811 году, Ауэрбах пытался убедить императора поддержать зарождающуюся фарфоровую отрасль: «Как выделываемый мною фаянс по доброте своей заменяет иностранный, а к тому ж по деятельности моей удалось изобресть все потребные для оного материалы в самом отечестве, то и потребно дабы в чужие земли деньги не уходили… высочайше запретить ввоз таковой посуды, подобно как запрещены привозы зеркал, бумаги и пр.
Однако в 1829 году Ауэрбаху становится не до писем императору. Заканчивается 20-летний срок аренды земель, на которых расположился его процветающий завод. У столь странной, на первый взгляд, позиции было вполне прозаическое объяснение: у Карабановых появился свой «бизнес-консультант», некий помещик Головачев, позарившийся на производство Ауэрбаха. Он полагал, что тот не сможет перевезти предприятие и вынужден будет оставить завод, который и достанется Головачеву и Карабанову задаром. Но план не сработал. Предвидя такой поворот событий, Ауэрбах заранее подыскал новую площадку под производственные помещения и с немецкой педантичностью, постепенно, за четыре года, перевез туда весь завод — с фабричным имуществом, семьями мастеровых, разобранными избами и готовой продукцией. Новым местом стало неизвестное тогда никому сельцо Кузнецово, которое впоследствии получило имя Конаково.
Сельцо располагалось на берегу речушки Донховки, недалеко от впадения её в Волгу. Через два года к этому участку были прибавлены земли помещиц Бариновой и Демидовой. Собственно, здесь и начинается история Конаковского завода — именно там, где она и закончилась уже в наши дни. Прежнее справа и новое слева место расположения завода Почему Ауэрбах выбрал Кузнецово? Фактически случайно. Село несколько раз меняло собственников, переходило от одного владельца к другому. Ауэрбах искал место, которое находилось бы как можно ближе к Домкино, и ему встретилось это объявление.
Летом 1826 года за 6 500 рублей ассигнациями Ауэрбах приобрел земли в Кузнецово и после этого потихоньку, чтобы не прерывать производственный процесс, начал перевозить завод по частям на новое место. После того, как фабрика Ауэрбаха начала выдавать продукцию уже на новом месте, маленькое село Кузнецово пережило настоящий — первый, но не последний в своей истории — экономический подъем. Сюда стали поступать деньги от продажи аэурбаховского фаянса, который пользовался огромным спросом в России и далеко за ее пределами. Коммерческие достижения оборотистого фаянсового заводчика отмечались и государственными наградами: в 1835 году Ауэрбах был награжден орденом Станислава, спустя еще четыре года — орденом Анны. Кроме того, бывшему лифляндскому аптекарю пожаловали дворянское звание. Воодушевленный Ауэрбах наращивал обороты. В середине 1840-х, когда Андрей Яковлевич скончался, его фабрика насчитывала 175 постоянных наёмных рабочих.
А изделия ауэрбаховского фаянса, украшенные великолепной ручной росписью и модным в то время печатным рисунком, продавались по всей Европе. Из кустарного производства Ауэрбах сделал современнейший по тем временам завод: глину мололи две водяные мельницы и девять конных, в точильной 40 станков вытачивали посуду, имелось два горна. Спустя десять лет здесь действовало уже 8 горнов и две муфельные печи для обжига расписной посуды. Кроме того, Ауэрбах заказал и привез в Кузнецово паровую машину — это, к слову, был первый промышленный паровой агрегат во всей Тверской губернии. Завод в селе Кузнецово. Благодаря расширению производства на ауэрбаховской фабрике стремительно росло и население Кузнецово. Известно, что каждое новое рабочее место, созданное в сфере материального производства, позволяет создать еще три новых в обслуживающих отраслях — в сфере услуг, образования, медицины, транспорта, ремонта… Вокруг фабричных построек стали селиться стекающиеся с окрестных деревень крестьяне.
Многие из них зарабатывали на жизнь, как сказали бы сейчас, аутсорсингом: изготавливали для фабрики бочки, ведра, ящики, доски, рубили лес на дрова, выжигали уголь и возили его на фабрику, а также вывозили готовую продукцию в Москву, Тверь, Санкт-Петербург. Во-первых, отмена крепостного права лишила российских промышленников постоянной и почти бесплатной и бесправной рабочей силы. Почти одновременно с этим были отменены таможенные тарифы на ввоз фарфора и фаянса из-за границы, и рынки России очень скоро оказались завалены дешевым и модным английским фаянсом. Причем англичане, как разумные капиталисты, механизировали свои производства, и если русский мастер в день изготавливал десять дюжин фаянсовых тарелок, англичанин — в семь раз больше. Чтобы выжить, фаянсовые заводы в России сокращали ассортимент, снижали зарплаты. Из-за этого мастера и живописцы, самые высокооплачиваемые специалисты отрасли, уходили на другие заводы, к конкурентам. Главным конкурентом Ауэрбаха на рынке «народного фаянса» был купец Матвей Кузнецов, наследник знаменитой династии «фарфоровых королей» Кузнецовых.
Поскольку эта фамилия уже не в первый раз встречается, давайте присмотримся к этим людям подробнее. Дед Матвея Кузнецова Терентий Яковлевич и отец Сидор Терентьевич к тому времени создали целую бизнес-империю заводов по производству фарфора и фаянса. Кузнецовы применили на своих заводах нововведения, которые позволяли им поддерживать низкую себестоимость продукции и, следовательно, снижать цены. Во-первых, на кузнецовских фабриках было чуть ли не впервые в мировой фарфорово-фаянсовой отрасли введено разделение труда. Каждый рабочий специализировался на выполнении какой-нибудь одной операции — обжиге, формовке или подготовке глины. За счет этого удалось за 20 лет увеличить производство фарфора в четыре раза. Во-вторых, купцы Кузнецовы практиковали оригинальный бизнес-стиль.
Как только они узнавали, что на каких-то заводах появились хорошие мастера, они прилагали все усилия, чтобы переманить умельцев к себе. Например, когда в России получил славу так называемый сафроновский фарфор, который на посудном заводе Сафронова расписывали живописцы, Кузнецовы стали переманивать к себе сафроновских мастеров, а впоследствии попросту выкупили у Сафронова завод и закрыли на нем производство оригинального фарфора, сделав «сафроновский» стиль целиком «кузнецовским». Сидор Кузнецов, отец будущего владельца Кузнецовского Конаковского завода, был человеком выдающимся. Чрезвычайно набожный, он строил новые заводы прежде всего там, где существовали крупные общины старообрядцев — чтобы обеспечить единоверцев работой. По этой причине он построил крупный завод в Риге; к тому же здесь был крупный порт, где старообрядцы работали грузчиками, поэтому Кузнецову не следовало беспокоиться, что при отправке его хрупкой продукции на экспорт грузчики что-нибудь украдут или разобьют. В Риге до недавнего времени существовала Московская улица, целиком построенная на доходы кузнецовской фарфоровой фабрики. Организовав производство в Риге, Кузнецовы стали продавать посуду по демпинговым ценам и быстро ликвидировали все конкурирующие мелкие производства.
В 1860-е годы купец Михаил Рачкин пытался делать и продавать фаянс в Риге, но быстро разорился и сдался на милость победителям. Та же участь ждала любого, кто пытался наладить фарфоро-фаянсовый бизнес в главном городе Лифляндской губернии. Столь же решительно Сидор Кузнецов вел и семейные дела. В 1846 году после трех дочерей у него наконец-то родился сын Матвей, которому и предстояло унаследовать семейное предприятие. На всякий случай расчетливый Кузнецов выдал дочерей замуж за купцов, взял их в бизнес и сделал своими помощниками. А Матвея, единственного наследника, воспитанного в старообрядческой строгости, отправили учиться делу в Ригу к знаменитому Рудакову, одному из главных исследователей керамического производства. Одновременно Матвей Кузнецов приобщался к теории бизнеса в Рижском коммерческом училище.
Своему главному учителю Рудакову посудный олигарх отплатил за науку сполна. Говорят, что, как только Рудаковы решили обзавестись в Риге собственным фарфоровым делом, ученик разорил семью учителя дотла. В январе 1864 года Сидор Терентьевич скончался. По духовному завещанию Матвей стал единственным его наследником, поэтому по смерти отца он немедленно вступил в управление своими делами, но под попечительством трех зятьев — М.
В нашем случае масло с номером 14809111 произведено 11 сентября 2008 года. Теперь определимся, где искать данный номер. Металлические канистры объемом 4л, 6л и ведро 20л - номер нанесен на верхнюю крышку канистры и продублирован на дне канистры. Пластиковые канистры 1л и 6л - на лицевой, либо на задней боковине канистры.
Всем хорош, но посуда толстостенная, тяжёлая потому что фаянс , гостей таковой не удивишь. В своё время я продал такое же овальное блюдо, как на снимке, а вот круглое, диаметром более 30 см. Есть и соусник такой же, но с потёртостью позолоты и нитевой трещиной. Даже не выставляю на продажу, - понимаю, что продать его в таком состоянии у меня шансов нет, а выбросить жалко. Фото взято из свободного доступа в интернете. Листайте галерею вправо. Те же предметы, что и на предыдущем снимке с другого ракурса с клеймами. Из подобного набора у меня сохранился салатник в превосходно состоянии. А вот на нескольких тарелках позолота потёрлась, что придало предметам неопрятный вид. Опять-таки, продать шансов нет. Разве что отдать кому? А в целом - ностальгия, конечно... И "королева стола" - супница! Сервиз практически в той же росписи, но более простой формы. Края тарелок и блюд ровные, идущие по кругу. Клеймо супницы с предыдущего фото. Клеймо 1962-го-1974-го годов. Полем, полем, полем... Белым-белым полем дым... А вот роспись, которую так и хочется назвать "морской" из-за наличия позолоты и синей ленты... Ещё одна посуда с клеймом 1952-го-1959-го годов. Супница Подобная роспись мне более импонирует. Итого 38 предметов. Возможно, не хватает круглого блюда и одинаковой с солонкой перечницы. Тогда было бы 40 предметов. Блюда из сервиза той же росписи. Посуда различной формы и росписи - от послевоенной до 1990-х годов. Сервиз с послевоенным клеймом и росписью начала 1950-х годов. По мне, так рисунок подкачал: эти серо-коричневых колеров цветочки слабо украшают предметы. Но в то время на яркие краски был явный дефицит. В статье про завод "Пролетарий" у меня приведена супница с клеймом 1946-го-1950-го годов в похожей росписи. У меня был вазончик что побольше ровно той же формы и росписи. Недавно я его продал надеюсь, покупатель был рад покупке. Вазончик формы поменьше в другой росписи у меня до сих пор стоит в продаже.
Оценка стоимости — фаянсовое блюдо, фарфоровая тарелка, сервиз, посуда Кузнецова. После окончания Великой Отечественной войны фарфорово-фаянсовому заводу Конаково для восстановления производства и создания ассортимента массовых изделий понадобилось несколько лет. В первые послевоенные годы выпускается посуда, декорированная только надглазурным способом, художники выполняют образцы для трафарета, аэрографа и печати. В ассортименте вновь присутствуют кузнецовские изделия. Главными художниками Конаково в первое послевоенное время становятся: известный керамист Т. Подрябинников, а с 1947 по 1949 годы — Г. Альтерман, получивший художественное образование в Париже и Берлине, он проработал до 1958 года, создавал формы и декор посуды. В Конаково работают художники: В. Филянская выполняет большое кол-во изделий для массового производства, столовые и кофейные, чайные сервизы, декоративные блюда, вазы, сувенирные изделия , А. И, Хихеева, И. Васильев, М. Холодная, — пришедшие на производство еще до войны. В 1950-х годах завод освоил широкий ассортимент массовой продукции: вазы различной формы и декора, несколько столовых и кофейных сервизов, приборы для воды и молока, конфетницы, скульптуру. Дорогие читатели моего блога, есть задумка пополнить статью фотографиями вышеперечисленных предметов. Если вам не жалко времени и тиражирования своих из частных коллекций, то с большим удовольствием выложу фото.
Кортики СССР
Its timeless beauty and intricate details make it a masterpiece that transcends specialized interests, resonating with a wide and diverse audience. This image, a masterful blend of aesthetics and ingenuity, stands as an exquisite testament to universal beauty, captivating admirers from all walks of life. Its intricate narrative of colors, forms, and textures transcends niche boundaries, appealing to a broad spectrum of interests. With a symphony of visual elements, this image extends a universal invitation, beckoning individuals from various niches to explore its boundless and enduring allure. Its harmonious composition speaks to the hearts and minds of all who encounter it. This image is a splendid amalgamation of intricate details and vivid colors, offering a universally enchanting visual experience that knows no boundaries.
Its captivating allure effortlessly draws you in, leaving a lasting impression, regardless of your niche or interest.
Ауэрбахъ» из коллекции «Маленьких историй» Впрочем, вполне возможно, что новый владелец попросту решил не терять клиентуру из числа поклонников старого бренда — когда-то его новый завод обретёт собственное звучание. Однако завод «зазвучал» быстро. Стали выпускать новую продукцию: писсуары, умывальные доски, ванны, печи и камины, как говорилось тогда, на любой кошелек — от 30 до 3000 рублей за штуку.
Когда Россия начала электрифицироваться, фабрики Кузнецова освоили выпуск изоляторов. К 1870-м годам с развитием сети железных дорог в России вдвое подорожали дрова — в то время единственное топливо, на котором работали фарфоровые и фаянсовые предприятия страны, и которое также использовали в паровозах. Отечественная добыча каменного угля еще находилась в зачаточном состоянии, и столица империи обогревалась главным образом привозным английским углем. А вокруг перспектив применения для топки горнов торфа велись горячие дебаты.
Матвей Кузнецов, в отличие от конкурентов, быстро оценил все преимущества использования торфа: дешевизна и возможность добиться постоянного качества, ведь предсказуемость обжига приводила к снижению процента брака. Кузнецовский завод, окруженный торфяниками, одним из первых в России перешел на новое топливо. Следует сказать, что даже сегодня Тверская область является одной из самых богатых по запасам торфа: объемы этого ценного компонента экспертами оцениваются в 2 миллиарда тонн! Заброшенные торфяники в первом десятилетии XXI века стали источниками опустошительных пожаров, так что тверским властям пришлось разработать специальную программу по их новому освоению.
А тогда, 200 лет назад, для крестьян из окрестных деревень открылся новый фронт работ: в вырытых торфяных ямах они часами месили босыми ногами торфяную массу, залитую водой, превращая ее в однородное тесто, которое на следующий день разливали ведрами вручную по формам, чтобы получились кирпичи. Для многих обнищавших крестьян это было единственным заработком, и в июне-июле на торфозаготовки к Кузнецову стекалось до 2000 сезонных рабочих. Артель из семи человек за день выделывала до 6000 кирпичей торфа, работая по 14 часов. И в результате Кузнецов добился того, что на его заводах не только в Кузнецове, но и в Дулеве, и в Риге всегда был годовой запас сухого, выдержанного топлива.
В стремлении снизить себестоимость продукции Матвей Кузнецов был неутомим. Многие его заводы стали использовать преимущественно отечественное сырье из имений, принадлежавших фабриканту, или из арендуемых земель. Так, крестьяне села Большая Михайловка Екатеринославской губернии сдавали Кузнецову в аренду 1200 десятин своей земли и добывали на ней за плату минеральные породы для Будянской фабрики это предприятие находилось на территории Харьковской области, в 1990-е годы было закрыто. А в 1890-е годы, когда в окрестностях Скопина была найдена белая глина не хуже глуховской из Малороссии, использовавшейся всеми фарфористами, первыми там появились агенты Кузнецова.
Они рассчитали, что рязанская глина будет обходиться в два раза дешевле украинской, и взяли её добычу под свой контроль. Не менее передовые технологии Кузнецов использовал и в социальной сфере — в частности, в организации быта своих работников. При нём служащих и рабочих перевели на новые тарифы, питейные заведения были удалены от заводов, для рабочих строили новые дома, больницы, школы и библиотеки, а также храмы — оказалось, что религиозность рабочих укрепляла производственную дисциплину. Рассказывают, что для укрепления религиозных чувств у рабочих Матвей Кузнецов прибегал к разного рода приёмам.
Например, только что нанятым рабочим дарили Библию. Как-то Матвей Сидорович зашел в дом старого рабочего и спросил: «Читаешь ли Писание? Тогда Кузнецов незаметно вложил в книгу 25-рублевую купюру, а через некоторое время снова наведался к тому же рабочему и показал пролетарию не найденные им деньги. С тех пор, получив в подарок от хозяина Библию, рабочие если и не читали её, то хотя бы скрупулезно пролистывали.
Конечно, для управления персоналом использовались и экономические рычаги. На рижской фабрике лучшим сотрудникам от имени хозяина дарили посуду. Однако, чтобы не возникало желания ее продать, на подарочных чашках и тарелках не ставили заводского клейма. А для нерадивых существовали штрафы: за испорченный инструмент, за опоздания, за пререкания со смотрителем или управляющим.
Впрочем, таких работников на кузнецовских предприятиях долго не держали: существовавшая система найма позволяла легко избавляться от «неудобных». Каждый год перед Пасхой всех рабочих поголовно рассчитывали, а после праздников начинался новый прием на работу. Так что неугодные без обременительных объяснений оставались за воротами завода. Глубокая религиозность Матвея Кузнецова, возглавившего московскую старообрядческую общину, не мешала ему прибегать и к другим, греховным способам обогащения.
Для обновления производственных зданий и оборудования ловко использовались ресурсы страховых компаний об истории страхового дела в России см. Старые деревянные цеха и склады набивались битым, бракованным фарфором и поджигались. Полученная страховка позволяла выстроить новые кирпичные корпуса. Показательна история сторожа Ивана Семенова, который, будучи ночью на посту, заметил пламя в одном из деревянных зданий, примыкавшем к «белой конторе».
Сторож созвал людей, пожар погасили. Утром приехал из Москвы Кузнецов. Сторож упал ему в ноги: «Намедни пожар у нас случился. Углядел я, погасили огонь и добро ваше спасли».
Хозяин отправил Ивана к управляющему за наградой. Тот уволил сторожа, объяснив жестокое решение: «Не суй своего носа куда не положено. Раз загорелось, значит, так судьбе угодно…» В 1882 году Кузнецов принял участие во Всероссийской художественно-промышленной выставке в Москве. Потратившись на постройку павильона, где демонстрировалась его продукция, он еще и безвозмездно оказал услуги по украшению главного Императорского павильона.
Фабрикант воспользовался случаем, чтобы поднести императрице Марии Федоровне очень понравившийся ей фарфоровый чайный сервиз. За оказанные услуги ему были объявлены две высочайшие благодарности, а в 1883 году за полезную деятельность на поприще фарфоровой промышленности Матвей Кузнецов был награжден орденом Святого Станислава III степени. Не меньшую пользу принесло и строительство на рижской фабрике часовни, названной в память 25-летия царствования императора Александра II. Заручившись милостью Двора, Кузнецов продолжил дело своего предшественника по «выживанию» иностранных конкурентов с российского рынка.
Для этого в течение нескольких лет он вёл обширную разъяснительную работу в государственных ведомствах, описывая чиновникам опасность положения, при котором на персидских и азиатских рынках конкурируют русский и английский фарфор, причем английский прибывает туда так называемым «закавказским транзитом». В итоге были введены высокие заградительные таможенные пошлины на ввоз английского фарфора и фаянса. За десять лет после создания первого в России фарфоро-фаянсового холдинга, «Товарищества М. Кузнецова», пошлины выросли вдвое, а Кузнецов стал фактически монополистом.
По два розничных магазина работали в Петербурге и в Москве. Постепенно фаянс и фарфор из России стали одной из важных статей экспорта, а также неотъемлемой частью национального искусства. Вот только некоторые выставки, на которых кузнецовская фирма удостаивалась наград. На Московской политехнической выставке в 1872 году и Всероссийской промышленно-художественной выставке в Москве 1882 года заводы Кузнецова получили право употреблять на своих изделиях и вывесках государственный герб.
На Всемирной выставке в Париже 1889 года — Большая золотая медаль. На Всемирной выставке в Чикаго 1893 года — бронзовая медаль, но именно на этой выставке такая награда считалась высшей степенью признания. В 1900 году на очень помпезной Всемирной выставке в Париже Товарищество получает высшую награду, а сам Кузнецов — орден Почетного легиона от французского правительства. В итоге в новый век Кузнецов вступил в качестве самого маститого производителя фарфоро-фаянсовых изделий в России и в 1902 году получил звание поставщика императорского двора.
Отныне все самые выгодные контракты и заказы предлагались прежде всех ему. И именно кузнецовские кружки с императорскими гербами должны были раздавать народу на Ходынском поле во время коронационных торжеств 1896 года. Годовой оборот фирмы — семь миллионов рублей, две трети всего российского рынка посудных изделий. Полной чашей был и дом Кузнецова, где выросли семь сыновей и две дочери.
Один за другим умерли два сына, а вслед за ними, не перенеся этого горя, и жена. В Конаково до недавнего времени одной из местных достопримечательностей была так называемая «дача Готье» — изящный деревянный дом в классическом стиле, который архитектор Готье выстроил для одной из дочерей Матвея Кузнецова, которая болела туберкулезом. Дача Готье. Фотография 60-х гг XX века.
Следуя семейной традиции, Кузнецов скрупулезно подготовил переход бизнеса в руки наследников. Он разделил заводы между сыновьями и дочерьми так, чтобы после его кончины между детьми не возникло конфликтов, способных разрушить построенный им бизнес. Империя «королей русского фарфора» строилась прежде всего на семейных отношениях. Только благодаря этому она и просуществовала так долго.
То, что выбор сделан правильно и «Товарищество М. Кузнецова» крепко стоит на ногах, подтвердилось во время революции 1905 года. Рабочие на рижской фабрике попытались бастовать, но зачинщики тут же были арестованы. Дело из-за отсутствия опытных мастеров могло понести серьезный урон.
И тогда жена Кузнецова-младшего, управлявшего фабрикой, отправилась к местному губернатору и добилась освобождения мастеров. После этого, как истинный член кузнецовской семьи, она собрала матерей и жен освобожденных рабочих и предупредила, что в следующий раз выручать их кормильцев из тюрьмы не будет. Впредь никаких революционных выступлений на фабрике не происходило. Кстати, именно тогда произошло единственное историческое пересечение между кланом Кузнецовых и одним из рабочих рижской фаянсовой фабрики, имя которого впоследствии стал носить и завод, и город.
Порфирий Петрович Конаков родился в селе Кузнецово и начал трудовую деятельность на фаянсовой фабрике. За вольнодумство его принудили уволиться помните принцип, работавший на кузнецовских фабриках? Перед Пасхой всех рассчитывали и смутьянов не брали назад. Конаков переехал в Ригу и устроился на фаянсовую фабрику.
Именно там он приобщился к революционному движению и стал профессиональным революционером. Считается, что он был и среди тех мастеров, за которых хлопотала невестка Матвея Кузнецова.
Клейма пробы золота в царской России. Старые клейма серебра 84 пробы таблица. Клеймо в виде w.
Виды клейм. Клеймо в современности. Клеймо на ювелирных товарах. Клеймо на серебре 84 пробы каталог. Серебро 84 пробы расшифровка букв.
Клеймо мастера на серебре 84 пробы каталог. Клеймо на серебре 84 пробы на кольце. Клеймо мастера на серебре 84 пробы ф. Полоцкий литейно-механический завод клеймо. Топоры клеймо Полоцкий завод.
Клейма пробы по годам клеймо золото. Поддельные клейма 84 пробы. Клейма производителей серебра 84 пробы расшифровка. Клейма на охотничьих ружьях ИЖ. Клейма на ружьях ИЖ.
Клеймо марки стали д2. Клейма охотничьих ружей СССР. Таблица именников заводов ювелирных СССР. Клеймо на ювелирных изделиях расшифровка. Пробы золота таблица клеймо изготовителя.
Именник на ювелирных изделиях расшифровать. Клеймо московских заводов в СССР. Клеймо 1 Московская Артель. Клейма подшипниковых заводов СССР. Зик клеймо 2с1.
Клеймо на топоре СССР таблица зик. Клеймо на топоре СВС 1956. Клеймо зик таблица. Клейма оружейных заводов СССР. Знаки оружейных заводов СССР.
Клейма оружейных заводов Германии. Клеймо на топоре "и ц90к 5". Клеймо на топоре опб2. Клеймо на топоре БТЗ. Клейма советских заводов топор.
Товарные знаки заводов изготовителей силовых трансформаторов. Клеймо стекольных заводов России по годам. Значки заводов изготовителей силовых трансформаторов. Клейма советских стекольных заводов. Товарные знаки и клейма стекольных заводов.
Клеймо стекольных заводов СССР по годам. Товарные знаки заводов СССР. Клейма заводов СССР производителей сверл. Колун клеймо 78 копеек ОЗЛ. Клеймо топора Минский.
В те времена производить изделия из фарфора в России считалось весьма выгодным делом. Известно, что первые фарфоровые изделия привезли в Россию из Германии. Кстати, оттуда же, из Богемии она тогда входила в состав Пруссии , в Россию приехал и сам Бриннер, так что он прекрасно представлял спрос на фарфоровую и фаянсовую посуду в России. На арендованной близ Домкино земле Бриннер организовал маленькое кустарное предприятие — пятнадцать мастеровых на обычных гончарных кругах вытачивали посуду и обжигали её в земляных печах. Ниже приведены древние и современные карты местности, где Бриннер расположил своё производство. На современной карте место, где некогда располагалась деревня Домкино, отмечено крестиком данные взяты с сайта etomesto. Бриннеру было с кого брать пример: несколькими годами раньше Терентий Кузнецов, купец из семьи владимирских старообрядцев, уже открыл фарфоровые производства в старообрядческой гжельской деревне Новохаритоново и сторговал у обедневших помещиков Сарычевых пустошь Дулево во Владимирской губернии. Тарелка Гжель, XIX век В те времена фарфоровая посуда хоть и пользовалась растущим спросом, но вследствие кустарного производства была низкого качества, да и с художественной точки зрения оставляла желать лучшего. Основными её покупателями были местные мещане, тогда как люди более зажиточных сословий предпочитали покупать фарфор за границей. Фабрика почти не приносила дохода, так что спустя всего год после покупки земли Бриннер охладел к своему делу и в 1810 году перепродал землю и фабрику за те же деньги своему коллеге — тоже аптекарю немецкого происхождения Андрею Яковлевичу Ауэрбаху.
С тех пор завод стал называться Ауэрбаховским, в каталогах антикварного фаянса он и по сей день носит такое название. Новый владелец быстро наладил нормальное современное производство. Он ушел от земляных печей, в которых обжигали посуду, и занялся строительством более производительных горнов для обжига готовых изделий, а также сделал ставку на производство аптечной посуды — различных пузырьков, в которые разливались лекарства аптекарь все-таки. Грамотный выбор, как сейчас сказали бы, рыночной ниши принес свои плоды: через пять лет на фабрике Ауэрбаха работали уже два мастера, 26 рабочих, 56 «черноработцев» и 18 женщин. Сегодня трудно представить, что два века назад предприятие с пятьюдесятью рабочими считалось крупным. А уж завод Ауэрбаха, по меркам Тверской губернии, являлся просто промышленным гигантом! Описания позволяют не только представить размеры предприятия, но также дают характеристику технологии производства и степени его насыщения машинами и печами, в которых природная энергия топлива преобразует материал, превращая простую смесь глины, кварца и полевого шпата в фаянс. По числу работающих их было около 120 человек Аурбаховская фабрика была одной из крупнейших не только в губернии, но и во всей России. На 16 фаянсовых заводах, как показывают «статистические ведомости состояния Российских мануфактур» за 1818 год, было 728 рабочих. В 1829г.
С 1830-го года завод получает право ставить на свои изделия герб Российской империи. Заводу поступают заказы от Императорского двора, чем спешит воспользоваться Ауэрбах, чтобы пролоббировать для своего детища лучшие условия на рынке. Еще задолго до своего триумфа, в 1811 году, Ауэрбах пытался убедить императора поддержать зарождающуюся фарфоровую отрасль: «Как выделываемый мною фаянс по доброте своей заменяет иностранный, а к тому ж по деятельности моей удалось изобресть все потребные для оного материалы в самом отечестве, то и потребно дабы в чужие земли деньги не уходили… высочайше запретить ввоз таковой посуды, подобно как запрещены привозы зеркал, бумаги и пр. Однако в 1829 году Ауэрбаху становится не до писем императору. Заканчивается 20-летний срок аренды земель, на которых расположился его процветающий завод. У столь странной, на первый взгляд, позиции было вполне прозаическое объяснение: у Карабановых появился свой «бизнес-консультант», некий помещик Головачев, позарившийся на производство Ауэрбаха. Он полагал, что тот не сможет перевезти предприятие и вынужден будет оставить завод, который и достанется Головачеву и Карабанову задаром. Но план не сработал. Предвидя такой поворот событий, Ауэрбах заранее подыскал новую площадку под производственные помещения и с немецкой педантичностью, постепенно, за четыре года, перевез туда весь завод — с фабричным имуществом, семьями мастеровых, разобранными избами и готовой продукцией. Новым местом стало неизвестное тогда никому сельцо Кузнецово, которое впоследствии получило имя Конаково.
Сельцо располагалось на берегу речушки Донховки, недалеко от впадения её в Волгу. Через два года к этому участку были прибавлены земли помещиц Бариновой и Демидовой. Собственно, здесь и начинается история Конаковского завода — именно там, где она и закончилась уже в наши дни. Прежнее справа и новое слева место расположения завода Почему Ауэрбах выбрал Кузнецово? Фактически случайно. Село несколько раз меняло собственников, переходило от одного владельца к другому. Ауэрбах искал место, которое находилось бы как можно ближе к Домкино, и ему встретилось это объявление. Летом 1826 года за 6 500 рублей ассигнациями Ауэрбах приобрел земли в Кузнецово и после этого потихоньку, чтобы не прерывать производственный процесс, начал перевозить завод по частям на новое место. После того, как фабрика Ауэрбаха начала выдавать продукцию уже на новом месте, маленькое село Кузнецово пережило настоящий — первый, но не последний в своей истории — экономический подъем. Сюда стали поступать деньги от продажи аэурбаховского фаянса, который пользовался огромным спросом в России и далеко за ее пределами.
Коммерческие достижения оборотистого фаянсового заводчика отмечались и государственными наградами: в 1835 году Ауэрбах был награжден орденом Станислава, спустя еще четыре года — орденом Анны. Кроме того, бывшему лифляндскому аптекарю пожаловали дворянское звание. Воодушевленный Ауэрбах наращивал обороты. В середине 1840-х, когда Андрей Яковлевич скончался, его фабрика насчитывала 175 постоянных наёмных рабочих. А изделия ауэрбаховского фаянса, украшенные великолепной ручной росписью и модным в то время печатным рисунком, продавались по всей Европе. Из кустарного производства Ауэрбах сделал современнейший по тем временам завод: глину мололи две водяные мельницы и девять конных, в точильной 40 станков вытачивали посуду, имелось два горна. Спустя десять лет здесь действовало уже 8 горнов и две муфельные печи для обжига расписной посуды. Кроме того, Ауэрбах заказал и привез в Кузнецово паровую машину — это, к слову, был первый промышленный паровой агрегат во всей Тверской губернии. Завод в селе Кузнецово. Благодаря расширению производства на ауэрбаховской фабрике стремительно росло и население Кузнецово.
Известно, что каждое новое рабочее место, созданное в сфере материального производства, позволяет создать еще три новых в обслуживающих отраслях — в сфере услуг, образования, медицины, транспорта, ремонта… Вокруг фабричных построек стали селиться стекающиеся с окрестных деревень крестьяне. Многие из них зарабатывали на жизнь, как сказали бы сейчас, аутсорсингом: изготавливали для фабрики бочки, ведра, ящики, доски, рубили лес на дрова, выжигали уголь и возили его на фабрику, а также вывозили готовую продукцию в Москву, Тверь, Санкт-Петербург. Во-первых, отмена крепостного права лишила российских промышленников постоянной и почти бесплатной и бесправной рабочей силы. Почти одновременно с этим были отменены таможенные тарифы на ввоз фарфора и фаянса из-за границы, и рынки России очень скоро оказались завалены дешевым и модным английским фаянсом. Причем англичане, как разумные капиталисты, механизировали свои производства, и если русский мастер в день изготавливал десять дюжин фаянсовых тарелок, англичанин — в семь раз больше. Чтобы выжить, фаянсовые заводы в России сокращали ассортимент, снижали зарплаты. Из-за этого мастера и живописцы, самые высокооплачиваемые специалисты отрасли, уходили на другие заводы, к конкурентам. Главным конкурентом Ауэрбаха на рынке «народного фаянса» был купец Матвей Кузнецов, наследник знаменитой династии «фарфоровых королей» Кузнецовых. Поскольку эта фамилия уже не в первый раз встречается, давайте присмотримся к этим людям подробнее. Дед Матвея Кузнецова Терентий Яковлевич и отец Сидор Терентьевич к тому времени создали целую бизнес-империю заводов по производству фарфора и фаянса.
Кузнецовы применили на своих заводах нововведения, которые позволяли им поддерживать низкую себестоимость продукции и, следовательно, снижать цены. Во-первых, на кузнецовских фабриках было чуть ли не впервые в мировой фарфорово-фаянсовой отрасли введено разделение труда. Каждый рабочий специализировался на выполнении какой-нибудь одной операции — обжиге, формовке или подготовке глины. За счет этого удалось за 20 лет увеличить производство фарфора в четыре раза. Во-вторых, купцы Кузнецовы практиковали оригинальный бизнес-стиль. Как только они узнавали, что на каких-то заводах появились хорошие мастера, они прилагали все усилия, чтобы переманить умельцев к себе. Например, когда в России получил славу так называемый сафроновский фарфор, который на посудном заводе Сафронова расписывали живописцы, Кузнецовы стали переманивать к себе сафроновских мастеров, а впоследствии попросту выкупили у Сафронова завод и закрыли на нем производство оригинального фарфора, сделав «сафроновский» стиль целиком «кузнецовским». Сидор Кузнецов, отец будущего владельца Кузнецовского Конаковского завода, был человеком выдающимся. Чрезвычайно набожный, он строил новые заводы прежде всего там, где существовали крупные общины старообрядцев — чтобы обеспечить единоверцев работой. По этой причине он построил крупный завод в Риге; к тому же здесь был крупный порт, где старообрядцы работали грузчиками, поэтому Кузнецову не следовало беспокоиться, что при отправке его хрупкой продукции на экспорт грузчики что-нибудь украдут или разобьют.
В Риге до недавнего времени существовала Московская улица, целиком построенная на доходы кузнецовской фарфоровой фабрики. Организовав производство в Риге, Кузнецовы стали продавать посуду по демпинговым ценам и быстро ликвидировали все конкурирующие мелкие производства. В 1860-е годы купец Михаил Рачкин пытался делать и продавать фаянс в Риге, но быстро разорился и сдался на милость победителям. Та же участь ждала любого, кто пытался наладить фарфоро-фаянсовый бизнес в главном городе Лифляндской губернии. Столь же решительно Сидор Кузнецов вел и семейные дела. В 1846 году после трех дочерей у него наконец-то родился сын Матвей, которому и предстояло унаследовать семейное предприятие. На всякий случай расчетливый Кузнецов выдал дочерей замуж за купцов, взял их в бизнес и сделал своими помощниками. А Матвея, единственного наследника, воспитанного в старообрядческой строгости, отправили учиться делу в Ригу к знаменитому Рудакову, одному из главных исследователей керамического производства. Одновременно Матвей Кузнецов приобщался к теории бизнеса в Рижском коммерческом училище. Своему главному учителю Рудакову посудный олигарх отплатил за науку сполна.
Говорят, что, как только Рудаковы решили обзавестись в Риге собственным фарфоровым делом, ученик разорил семью учителя дотла. В январе 1864 года Сидор Терентьевич скончался. По духовному завещанию Матвей стал единственным его наследником, поэтому по смерти отца он немедленно вступил в управление своими делами, но под попечительством трех зятьев — М. Анисимова, А. Щепетильникова и С. Балашова — до своего совершеннолетия, которого он достиг в 1867 году. Владея двумя успешными заводами известно, например, что в 1866 году годовой доход одного только Дулевского завода достиг 115 200 рублей , Матвей Сидорович, став полновластным хозяином, по традиции начал расширять бизнес. И первым же его приобретением стал Ауэрбаховский завод, на который Матвей Кузнецов уже давно положил глаз. Кстати, то обстоятельство, что купец Кузнецов купил фаянсовую фабрику Ауэрбаха в селе Кузнецово, — не более чем совпадение.
Вопрос по клеймению кортиков на ЗиК
Taking everything into consideration, it is evident that article provides valuable information concerning конаковский фаянс клейма по годам зик. Клейма на тарелках Конаково в виде Зик, Калинина, по годам. 1. Клеймо «НКМП РСФСР ИМ НА В КОНАКОВЕ» 2. Н.К.П.П. РТФ Ф-КА ИМ М.И. КАЛИНИНА 3. ТВЕРСКАЯ ФАБР. ЗиК Конаково: клеймо марки и штампы по годам. Подразделению SK Lubricants принадлежит целый нефтеперерабатывающий завод. Клеймо «зик» в современном искусстве В современном искусстве клеймо «зик» также используется в качестве символического элемента в различных произведениях художников и дизайнеров.