Главная Новости Главные событияМитрополит Амвросий совершил Великое освящение храма Спаса Нерукотворного в Дулове и назначил в него настоятеля. 6 ноября в зоне спецоперации, на одном из самых опасных направлений, Херсонском, погиб протоиерей Михаил Васильев, которого с любовью называли «десантным батюшкой». По словам батюшки Николая, в православной церкви нет четких учений о том, что происходит с душой после 40-го дня после смерти.
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
- «В больницу иду как на эшафот — ремиссия или снова рак?» Священник Валерий Духанин
- Беседы с батюшкой. Воспитание души. Протоиерей Вадим Буренин. 21 октября 2022 - Смотреть видео
- “The Mother of God gathered you, calling Herself your Hegumenia…”
- Священник с душой Святой Руси
- МЫ В СОЦСЕТЯХ
«Когда поверишь – захочешь измениться». Игумен монастыря в Башкирии о чуде
Однако процесс перехода души в мир иной остается загадкой, рассказал священник Николай каналу «Торжество православия». У нас в гостях протоиерей Геннадий Никитин, настоятель храма Иверской иконы Божьей матери Невского района Санкт-Петербурга. – Тема передачи: «Душа семьи. Священника задержали за икону с Бандерой, Кадыров показал видео с тренировки и другие новости России за 23 апреля. – Батюшка, какие у вас воспоминания о первом посещении монастырского скита? Что происходит с душой после смерти человека и как себя правильно вести близким покойного, рассказал священник. Понятно о Боге и открыто о Церкви! tg-канал: | 10531 подписчик.
В Братск с СВО вернулся батюшка из храма святителя Иннокентия Московского
Недавно поехали в Донецк отвозить гуманитарную помощь, а там обстрел. Девочка лежит в центре города, тут же панихиду отслужили», — объяснил он во время беседы с журналистами. Мобильный церковный пункт Пришел в студию телеканала «Россия 1» и Петр Гриценко. Он считает, что мир пропитан ложью от Сатаны, и священники это чувствуют. Именно поэтому они и оказывают духовную поддержку и объясняют, зачем солдаты воюют. Кстати, в эфире рассказали о немаловажном факте о проведении спецоперации. Так, наши военные стараются беречь храмы и разрушают их специально, а вот наши противники, зная это, зачастую делают там свои базы или склады оружий. Есть документальные примеры, как оставляя населенный пункт, украинская сторона специально разрушала храмы и святыни.
Батюшка готовил духовное войско.
Не иначе. Старец видел, у кого на лбу светятся «золотые крестики». Помогал подготовиться к духовным испытаниям. Десятки автобусов поехали в Рыльск при его жизни. С чем только не шли к батюшке. Господь поставил его принимать на себя человеческое горе. Страшно представить, но старец Ипполит знал про людей всё. Господь открывал ему тайники человеческого сердца.
Это был крест батюшки. Он видел, какие страдания ждут человека впереди. И понимал, что оградить от беды не сможет — только будет молиться за него. Отец Ипполит скрывал свою прозорливость. Никому не навязывал свои советы. Молчал, пока не спросят. Он мечтал уйти в затвор. Но батюшка понимал, как русскому человеку нужней земной помощник.
Тот, который выслушает. Поплачет вместе с ним. Помолится за него. Он всегда помнил, как его — послушника Сергия — в келье Глинской пустыни исцелил духовник Андроник Лукаш. Как молодому человеку тогда было плохо от невообразимой температуры, как он задыхался от кашля. И что испытала его душа, когда Господь явил чудо и он исцелённым вышел из кельи на третий день… Печоры. Признавался: «Я не умею говорить». Он любил дело и труд.
Учил: «отец, все книги написаны, надо делать! Этот луг необычный. Его называют — лужок ангелов. Святая русская земля. Здесь выкорчевывали не просто корни из земли, а собственные страсти, так глубоко засевшие в душе. Жили в Рыльске очень бедно. Есть картошка? Месяц едим картошку.
Прислали машину гречки — значит всё будет из гречки. Рыбка только на большие церковные праздники. Зато на столе всегда было много монастырского хлеба. Старец говорил: «В хлебе сила! Старец кормил всех, кто приезжал в монастырь. Сначала трапезная, потом дела. С главой преподобного Силуана Афонского Особая любовь батюшки — коровы. Он скупал их у местных.
Даже не смотрел на состояние живности. Люди приводили в монастырь полудохлую скотину. А старец всё равно платил им выше базарной цены. Это тайная добродетель. Скрытое милосердие. На что им деток кормить? И семью содержать? Это была такая помощь рублём от старца.
А ещё — умягчение злых сердец. Местные хотели обхитрить батюшку, подсунуть больную корову. Отец Ипполит всё прекрасно понимал.
Но я тоже рад, поверьте, совершенно искренне, очень вам благодарен, что вы к нам пришли. Я вот сегодня, когда читал молитву Оптинских старцев, я в конце — раз: «…и научи меня верить, надеяться, любить, молиться, прощать там…» Я смотрю — это всё то, что как раз будет в передаче. Я понял, что вы взяли это именно оттуда. У нас есть такая задумка, что перед тем как мы к первой теме переходим, гость самопредставляется. Но не формально, не внешне, не профессионально, хотя это целиком на усмотрение всегда гостя. Вот, сегодня, здесь и сейчас, как вы отвечаете на вопрос: кто вы?
Иерей Валерий Духанин — выпускник Московской духовной академии, кандидат богословия, проректор по учебной работе и преподаватель Николо-Угрешской духовной семинарии, автор книг о смысле и значении православной веры. Даже в древности святые отцы говорили: хочешь познать Бога — познай прежде себя самого. А человек загадка для себя самого. Но наверное, в каждый период мы как-то по-разному оцениваем. Но все-таки вот, мое сердце — оно мне так говорит, что, вот, здесь и сейчас я, все-таки, всецело священник Русской православной церкви. Для меня нет иного служения, иной радости, как служить Господу нашему, Господу нашему Иисусу Христу. Ну конечно, священник немножко проповедующий, ну не всегда, может быть, удачно. Больше нравится писать, статьи, книги. То есть пишущий священник.
То есть такая, может быть, особенность, что обычно священник должен быть везде, в аудитории. А когда пишешь, то это в тишине кабинета своего домашнего, в окружении книг, или погружаясь в какое-то такое созерцание, ты тоже приходишь к определенным откровениям. А вам хочется разгадать эту загадку по поводу себя? Да, конечно. Это всю жизнь ее приходится разгадывать, всю жизнь разгадывать. Я вот просто помню, когда учились мы в семинарии, и там один преподаватель — он вдруг такую, ну, тоже как откровение, он говорит: вы же знаете, по-гречески, что человек — «антропос». А объяснение этого слова знаете? Мы говорим: ну нет, не знаем. А он говорит: а это ведь вот — «ано трэпо опсис», то есть — «вверх обращая взор».
То есть человек — это существо, которое именно вверх, к небесам, обращает свой взор. И вот это меня тогда так вдохновило, что просто поразительно, как древние греки — они в свои слова закладывали высокий смысл. И потом вот проходит много лет, и уже знакомишься со святыми отцами — и оказывается то же самое. Вот преподобный Амвросий Оптинский, он говорит, что жизнь человека должна быть, ну вот как колесо, которое только одной своей точкой к земле прикасается, а всем остальным оно вверх, в движение. Если оно ляжет набок, то всё, движение закончилось, и это смерть, получается. И вот так человек, он должен… ну, немножко вот касаться земли, а так — вверх устремляться. И вот преподобный Паисий Святогорец, он говорит, что к земле нужно относиться только как к подножию ног. Человек только подножием ног своих опирается на землю, а полностью вверх устремляется. ВЕРА Как вы думаете, вера важнее для сильного человека или для слабого?
Ну, я скажу так, что вера — это вообще для умного человека. Потому что если человек говорит, что вот, какая там вера, я ни во что не верю, то это не от большого ума. Это вообще от неразумия такого. Потому что, по большому счету, любой человек — он с самых малых лет всегда опирается на веру. То есть он верит родителям, которые ему говорят, потом верит учителям. Если он даже становится ученым, он же опирается на какие-то монографии. Но все равно, он же не может всё лично перепроверить. То есть он кому-то доверяет. Он говорит, что вот этому ученому я доверяю, потому что он там, ну, вот на мой взгляд, такой-то, такой-то.
И то есть вся жизнь — она сопровождается верой, по большому счету. А где ум — там и сила на самом деле. То есть если бестолковый человек, то он, конечно же, и слабый будет. Я просто помню, один наш публицист много лет назад, когда вышла какая-то книга Дэна Брауна, он сказал, что книга глупая, те кто ей увлечен, дураки, а дураки Церкви не нужны. И я тогда, уж простите за само такое обращение к какой-то своей небольшой публицистической деятельности, я тогда написал такую полемическую статью, и сказал, что я вот не готов в этой части согласиться, потому что Церковь, может быть, единственное место на Земле, где нужны все. И глупые тоже. Вот разве это не так? Это совершенно так. Конечно, получается уже немножко такой философский разговор.
Я вспоминаю, святой Иустин Философ, он как раз в одной из своих апологий так и писал, что почему христианство — оно неизбежно победит. Ведь он говорил, что христианство — это есть единственно истинная философия. А он говорит, потому что христианство — оно вообще для всех. Вот античная философия — ее не могли изучать дети. Ну, женщины там, если встречались, то это как исключение, которые… Скорее возможности не было. Потом там не каждый человек… там надо было платить, образование в основном-то было платное. А получается, он так писал, что христианство — это единственная философия, единственная мудрость, которая вообще открывается всем — и старикам, и детям, и мужчинам, и женщинам, там больным и здоровым, умным, и тем, которым не особенно открывается. А христианство, евангельская истина — она любому человеку доступна, и она может дать такую мудрость, которую ты не найдешь в философии, потому что многознание уму не научает, как говорили те же самые древние греки. То есть многознание не научает, а вот Евангелие — оно открывает подлинный смысл.
Поэтому христианство — оно для всех. И даже если человек ограничен в каких-то там вроде бы… ну, в познании там, может, ну, в рассудочном смысле, то все равно через Евангелие он очень много… Я вот иногда приезжаю на какой-нибудь приход, и там простой приходской священник… а вот ему исповедуешься — и он вдруг открывает какие-то вещи, просто удивительно. Он вроде бы не начитанный, но у него чувствуется жизненная мудрость, у этого простого приходского священника. А не прячемся мы немножко за этими фразами? Мы ведь как бы вот сказали, декларировали: христианство для всех. Вот мы сослались на авторитет, в общем, мы отчасти же ими такую стену вокруг себя строим: это и Иустин Философ сказал, не я, это и Амвросий Оптинский. А вот… ну, что значит: для всех? Неужели вам не встречались люди… Я не знаю, помните, Константин Леонтьев сказал про Толстого: «Да у него органа нет, которым верят». И в общем, мы не знаем, как умер Толстой, но мы понимаем, что ему было ну очень тяжело поверить, скорее всего, именно христианскую веру обрести.
Неужели вот прямо для всех, для всех? Для всех. Вы встречали в пастырском опыте своем людей, которые, вы понимаете, ну вот вообще неважно — умный, глупый — непробиваемый, не было у вас таких? Не просто так, я их постоянно встречал. Потому что я, во-первых, сам вышел из этой среды, абсолютно из атеистической семьи, и сам я был атеист. Ну, правда, крестился в 13 лет. Но никто вере-то не учил. Да и, на самом деле, поверил в Бога только в момент крещения. То есть такие тут парадоксальные вещи.
А так всё окружение, все родные. И потом, когда еще, конечно, даже не воцерковился полностью, но уже посещал храм, и были такие вот знакомые, которые просто непробиваемые, которые занимались бизнесом. Они уверены были, что всё можно только вот своими силами. Потому что, если есть прибыль, это же я сам заработал, своими какими-то расчетами. Если квартира, то я же сам ее приобрел, сам ремонт сделал. То есть причем тут Бог вообще, Он мне ни в чем не помогает. И вот такие были абсолютно непробиваемые люди. И вдруг проходит какое-то время, понимаете, ну как, действительно, лет 15, то есть приличный срок. И вдруг не просто меняется ситуация, а кардинально меняется.
А почему? Потому что вот тот бизнес, которым они занимались, оказался опасным делом. И постоянно друзей убивали у них… оказывается, всё, что они строили, это очень зыбко, и опираться на это невозможно. И если нет опоры на что-то более высокое, что-то вот подлинное такое, то, что может дать какое-то настоящее оправдание твоей жизни, вообще, жить-то надо по-другому. То есть что-то внутри вдруг открывается. И они вот, не поверите — те, которые просто непробиваемы были и говорили, что вы обманываете, закрылись в своих храмах, — они строят сами храм, сами туда ходят уже, исповедуются, причащаются и живут совершенно иначе. То есть я вот наблюдал это непосредственно в кругу… Ну да, то есть это не отвлеченная теория для вас. Лев Толстой-то ведь, он же… не зря же он поехал в Оптину пустынь. И потом, когда ему уже… вроде бы ушел, станция, где остановил, он же телеграмму все равно посылал, с просьбой прислать… Но вот это кольцо окруживших его… Не пускали, да.
Не пускали. То есть и Лев Толстой, и супруга его… кстати, она за несколько месяцев до этого она тайно от Льва Толстого иконочку, образ святой, привязала к кровати Льва Толстого. И после этого он как раз пошел в Оптину пустынь. То есть есть вот вещи, которые… они ну не всем известны, может быть, но они говорят, что у людей все равно что-то вот есть внутри. Может быть, человек до конца сам не может себе в этом признаться. То есть он мучает сам себя, а внутри где-то вот живет такая вера. Отче, вот, я сказал, сам сказал, да, эту формулировку про сильных и слабых. А вот недавно смотрел какое-то интервью. И интервьюируемый, характеризуя разных людей, все время говорил: он человек слабый, он человек слабый… А как вы считаете, вообще, насколько правомочно делить людей, вот исходя из вашего пастырского опыта, на сильных и слабых?
Нет, ну мы, конечно же, не делим. Хоть я, получается, я сам… сказал, что, если человек говорит, что ему вера не нужна, это проявление, в общем-то, неразумия и слабости. Но в пастырской практике мы, конечно же, стараемся не делить людей на сильных и слабых, потому что это всё очень условно. И по большому счету, каждый из нас в чем-то слаб, и очень слаб, очень немощен. То есть если ты высоко нос только задерешь, подумаешь «я силен» — тут же и споткнешься, разобьешь себе лоб. То есть реальность — она очень быстро нам показывает нашу слабость. А сила, зачастую она вдруг проявляется в смирении, то, что, может быть, непонятно миру. То есть эти понятия — они совершенно, вот… ну, они не то что вот на поверхности, кажется, что вот этот сильный, этот слабый. И не нужно, в общем, нам додумывать за счет других людей.
То есть тут не всё так вот просто. Но я стараюсь не делить, по крайней мере, людей на сильных и слабых. Если я кого-то делю, то получается, я ставлю на нем какой-то штамп. И он уже становится подальше меня. А бывает так, что вот ты одно думаешь о человеке, а потом познакомишься с ним — и вдруг такое открываешь, такой удивительный внутренний мир и красоту души, что ты даже раньше просто не представлял себе. То есть мы думаем, что другие люди слабые или бестолковые, только потому, что мы с ними не познакомились поближе. А когда вот поглубже узнаешь, то открывается уже красота человеческой души. А вот у вас чаще в этом опыте близкого знакомства с людьми, чаще положительные, так сказать, не знаю — эмоции, открытия, или все-таки приходится и грустить? Ну, всё приходится, и то, и другое.
Ну, я уж прямо скажу, что, конечно, когда вот священником рукоположился — я, правда, долго отказывался, — и что, получается, что сразу идет наплыв людей. И в начале такое воодушевление, потому что как бы ну вот благодать в священстве, и ты вроде всех любишь. И кажется, что всё это легко, и исповедь легко дается, хоть там 50, 100 человек придет — всё это легко. И люди идут. А потом вдруг проходит время — и новое такое уже искушение или испытание, что начинаешь немножко, вот, не то что огорчаться, видишь, что бывают люди, они к тебе подходят, они что-то спрашивают, но не собираются ничего менять в своей жизни. Им просто что-то любопытно узнать. Они… ну, просто им даже нечего делать. Вот, я помню, как я сидел в социальных сетях поначалу, и вот четко отвечал на каждое сообщение. Они пишут, пишут.
Я думаю: ну, раз они написали священнику, значит, это им действительно нужно. Нужно, важно, да. И вот, ты отвечаешь, они просят, ты за них молишься. А потом вдруг оказывается, что им просто… они не знали, куда потратить время, с кем побеседовать. И они зашли, поболтали и потом ушли, исчезли — и всё, с концами. Кто-то там… Ну, вы знаете, бывает такое, им вот просто нравится сидеть в социальных сетях и просто переписываться и… Они, может, и ответ не прочитали ваш. Или вот ты, допустим, день не успел ответить, ты им пишешь, а он говорит: а мне уже не надо, то есть таким недовольным тоном. И в общем, наступали уже такие немножко огорчения, когда, ну, оказывается, люди не всегда серьезно относятся к тебе, вот, когда спрашивают даже у тебя что-то. И наступало такое немножко разочарование, огорчение.
Но потом надо выйти к третьему… Но вы перестали, вы сейчас не тратите время на эту вот переписку. Да, во-первых, когда операция, и потом уже в принципе стало всё это невозможно. А потом даже и физически стал так много писать… Я вот тоже иногда вспоминаю. Я стараюсь, ну, найти какую-то опору, может быть, для оправдания даже такого, может быть, просто… Ну, вот, преподобный Паисий Святогорец — он тоже, поначалу он всем отвечал. А чем больше отвечаешь — тем больше пишут. Пишут, естественно. И потом он уже просто не мог. Он прочитывал — он просто молился за этих людей, то есть как бы их судьбы вверял в руки Божии. Но сил отвечать уже не было.
А вот, если я не ошибаюсь, вы говорили, что 100 человек — это некий предел для священника… Мне просто всегда интересно, вот, цифры — это же… Это что такое, средняя температура по больнице? Это, знаете, я поначалу тоже этого не знал. И я встречал уже более старших священников, которые мне говорили, что, ты знаешь, вот все-таки 100 человек — это предел. Предел для… То есть вы эту цифру услышали от других священников. От других, да. То есть ты не можешь быть духовником полноценно больше чем вот у 100 человек. То есть я не знаю, с чем это связано на самом деле. Я просто помню тоже одну из статей, отец Андрей Ткачев, он написал про сотников. Как сотники в Евангелии упоминаются.
И суть в чем? В том, что сотник — это не очень высокий начальник, но и не самый низкий. То есть сотник — он всегда идет в бой вместе со своей сотней. Вот у него 100 солдат, которых он лично знает, и он вместе с ними. И вот священник — это тоже своего рода такой вот сотник. Это не самый какой-то заоблачный там руководитель, который непонятно где находится, а он вместе со своими прихожанами. Тоже больше ста ты не сможешь исповедовать. И получается, это как бы образ, близкий такому вот приходскому священнику, который исповедует, который пытается окормлять. То есть каким-то образом вот эта цифра — она родилась.
Как вы относитесь к известной пословице «На Бога надейся, а сам не плошай»? Ну, конечно, мне всегда эта пословица не нравилась.
Тогда вы меня хорошо понимаете. К сожалению, если бы я хотя бы один раз раньше услышал эту фразу… я понимаю, что это она как раз очень вписывается в него, но я был бы готов к ней. Потому что она просто вот убивает полностью, эта фраза.
И действительно, это происходит. И на самом деле, из-за этого я тоже много огорчался. Получается так, что… ну, вот пишешь ты там статьи, книги, работаешь над уровнем, издатели стараются о размере тиража, распространяют. Потом смотришь, а оказывается, что а людям-то это зачастую и не надо. Потому что вот сажают они там свои кабачки, занимаются ими или скотным двором — и какие им там книги?
Они в принципе-то не против этого, прекрасно, что есть книги, но они их не читают. Я решить эту ситуацию не смогу. Прямо вам говорю. Для меня другая трагедия, что вот все-таки сейчас люди — понимаете, они… вот раньше одно. А сейчас они… да, ну сходили они в свой коровник.
А потом они все равно куда уткнулись? Вот в эти вот телевизоры, интернеты… Гаджеты, да. И опять, что там они — какие-то высокие вещи изучают, знакомятся, или пустота какая-то. То есть вот в чем беда. Сейчас, если правильно относиться к гаджетам, они просто спасают, на самом деле.
Это вот … вот едешь куда-то, не успеваешь — и ты можешь аудиокнигу прослушать. И для меня это просто спасение. Но многие ли так относятся, понимаете? Или вот как по течению реки, которая течет непонятно куда. То есть здесь можно использовать вот эти блага цивилизации во спасение души.
А если не включишь свое соображение, то просто погибнешь. А это разве что-то новое, отче? Ведь всегда это было. Можно было поговорить о чем-то возвышенном, можно о литературе, а можно было потрепаться, семечки полузгать. Это же, в общем, в этом смысле человек не поменялся, наверное.
Ну, да, лузгает он семечки у себя на завалинке или сидя перед этим своим ноутбуком, погрузившись в те же пустые беседы в социальных сетях. Но собственно, что вы хотите, чтобы я изменил этот мир? Мы же и пытаемся как-то вырвать людей, когда проповедуем, и всё это готовим тоже, в тех же социальных сетях выкладываем, в том же интернет-пространстве, то есть мы пытаемся как бы заполнить это. А вот уже люди как там — как они сами. Тут ничего не могу… Отче, а вот еще по поводу прошлого.
У вас есть фраза такая в одной из статей: «Хочешь узнать меру испытаний своего времени — сравни с испытанием времен предыдущих». Я тоже очень часто пользуюсь этим приемом, когда говорю… Ну вот не знаю, у меня родители, дай Бог им здоровья, они пережили войну, они пережили голод — детьми еще, но настоящий голод. И поэтому смешно сравнивать. Но с другой стороны, мне кажется иногда, что вот в этом подходе, когда мы говорим, то, что вы прекрасно так резюмировали, это можно использовать только как педагогический прием. Потому что с точки зрения какой-то сутевой, есть те испытания, которые есть.
И я, конечно, могу настроиться, думая о родителях моих и о войне… или там я помню, как мы жили, даже в бытовом плане. Но решить мою бытовую ситуацию сегодня мне это никак не помогает, это воспоминание. Оно меня может немножко эмоционально завести, но проблема… решается проблема сегодняшнего дня. Вот что вы думаете по этому поводу? Ну, думаю, что именно так и получается.
Как моя мама вспоминает, что еще при керосиновой лампе занимались. В деревню приехали они — крыши были еще соломенные, потом уже там какая-то пошла цивилизация. Или вот тоже не так давно автобиографию Андерсена, он написал про себя… Он же там в этой каморке родился, бедность была страшнейшая — там комнатка какая-то, выход на чердак, ящик с горохом проросшим. А ему мама говорит, что ты живешь как настоящий граф. А вот мы-то… Потому что ее вообще родители выгоняли на улицу просить милостыню.
И она стеснялась просить, просиживала под мостом, и, в общем, в таком вот ритме жила. Ну, выросла трудолюбивой. И вот Андерсен — он какой-то урок вынес. Но когда мы про это рассказываем, то что наш современник. Он скажет: ну, да, это было, мы их уважаем, любим, но наша жизнь от этого никак не меняется.
Тут, видимо, нужны какие-то другие уже уроки, что-то вот такое другое. Если современный человек — он будет думать, что вот человечество — это, действительно, всегда как ты живешь в этом комфорте. И если ты не будешь знать прошлого, то ты можешь оказаться не готовым перед будущим. Потому что очень запросто может всё это прекратиться. Очень запросто.
Это сейчас. А в 90-е годы, если вспомнить? За 20 лет, как 2000-е годы пошли, подзабыли уже, что было в начале 90-х годов. При этом мы же это уже не рассказываем, мы это сами помним, да? А наивно думать, что это не повторится.
И ресурсы заканчиваются, нефть, газ, не надо думать, что они бесконечные. И всякие вот экологические проблемы. То есть если ты сейчас привык к комфорту, то в определенный момент ты окажешься не готов к экстренной ситуации, просто не готов. И это так и получается, что где-то что-то там происходит, или кто-то в кого-то стрелять начинает, и все просто не знают, как себя вести, просто в панике разбегаются. Ну да, мы недавно все обсуждали эту ужасную ситуацию в школе… То есть люди оказываются не готовы к ситуации, потому что привыкли просто вот к таком комфортному течению.
Ну, я скажу, на самом деле есть много положительного и сейчас, когда… Ну вот сын мой, когда … да и сейчас он ездит, вот эти военно-патриотические сборы, где они постоянно там выезжают в леса, и какие-то у них там соревнования, и они по этой грязи ползают там, и осенью в том числе, решают какие-то задачи. То есть в принципе находятся такие люди, которые работают с молодежью и приучают их к более жестким условиям жизни. Отче, у меня есть любимый вопрос в этой теме, и на него все время по-разному отвечают. Терпение и смирение как соотносятся друг с другом? На мой взгляд, это напрямую взаимосвязано.
Если нет терпения — какое же тут смирение? Хотя кто-то, вот, он не стерпел — ну вот и смирись, признай свою нетерпеливость. То есть тут по-всякому можно. Но все-таки это напрямую взаимосвязано. Если приходится что-то терпеть, то это тебя ведет к смирению.
А если ты не научился терпеть… Вот, семья, я вам скажу, это просто вот что-то. Это школа терпения. Поначалу даже никто и не догадывается. Ну вот мое глубокое убеждение, что, если ты не являешься вот именно христианином, который старается жить по духовной жизни, даже по каким-то строго аскетическим правилам, уж простите за такие… что пугаю, этих слов, строгой аскезы, вот если ты так не живешь, ты просто семью не сможешь сохранить. Потому что, как только рождается ребенок, вот я помню этот момент — всё, всё другое.
Уже забыли про самих себя, уже забыли там уделять друг другу внимание. Ну, а семьи-то молодые, им хочется там вместе провести время, порадоваться как-то, поласкать друг друга. А тут вдруг всё, ребенок — и… И привет, и времени нет. И он все время кричит, его надо все время там успокаивать, носить на руках, менять пеленки, кормить. И это такая школа терпения!
А из этого и родится смирение. Вот если не произойдет так, если вот только я, вот только для себя, если вот семья для того, чтобы себе угодить, — то нет, всё порушится. Мне еще один поворот здесь кажется очень важным. Николай Николаевич Лисовой, Царствие ему Небесное, он мне как-то сказал, ну, собственно, в программе, что смирение ведь через «ять» писалось до революции, и это было однокоренное слово со словом «мера». То есть смирение — это знание своей меры.
Ну, я понимаю, что это такой вопрос, может быть, лобовой, на который сложно ответить положительно, но все-таки вот насколько вы свою меру знаете? Ее приходится узнавать. Приходится узнавать. Потому что, конечно, когда вот человек еще юный, он учится, то у него такой максимализм и, соответственно, планы, максимальные планы. Вот то там сделать, это сделать.
А потом ты проходишь… Но как правило, после 40 лет уже происходит это. И ты… Смиряешься поневоле, или что? Уже поневоле должен понять, что ты уже не сможешь стать, ну, допустим, ученым. Ну вот, скажем, защитил я кандидатскую диссертацию, а когда взялся за докторскую, то уже сил не хватило просто-напросто. А тяжело вы расставались с этой идеей, допустим, защиты докторской?
Вы как-то переживали по этому поводу? Ну как… Нет, для меня это не было основной целью. То есть я писал очень много на другие темы, и больше вырисовалось как бы направление такое вот литературное, ну, духовной направленности, конечно, то есть не сугубо научное, где вот ты сидишь с такими чрезвычайно учеными книгами, изыскания всякие делаешь. Но и здесь ты прекрасно понимаешь уже, что… вот, ты видишь, допустим, Достоевского, ты видишь даже современных каких-то авторов, которые пишут лучше… Вот так смотришь, да? И начинаешь понимать, что вот Господь тебе дал свою меру, и не нужно здесь перепрыгивать через себя.
Ну, раньше-то, конечно, из-за этого и гробил свое здоровье, что сидел там и в ночь, специально. Ну, допустим, если знал, что завтра у меня там ряд каких-то дел, которые — туда поехать, туда поехать… То есть специально перед этим работаешь в ночь, чтобы максимально как бы за два дня литературно поработать, что-то написать, что-то там проштудировать, а потом уже с мутной головой следующий день ездишь, решаешь какие-то вот там хозяйственные дела, то сейчас уже начинаешь понимать, что, вот, какую-то Господь дал тебе меру — и не нужно перепрыгивать, иначе просто всё переломаешь. То есть, эта мера — она познается, и приходится ее познавать. ПРОЩЕНИЕ Ваше отношение к исповеди — не как человека, который исповедуется, а как человека, который исповедует, — оно сильно поменялось после опыта болезни? Я скажу так, что, конечно, болезнь — она приоткрывает… Но вы, наверное, ждете от меня, что я скажу, что стал я там мягче… Нет, у меня нет ожиданий.
Понимаете, как раз, может быть, в чем-то даже наоборот. Неожиданный ответ. Очень интересно, да. Почему так? Потому что я-то как бы и раньше особо там старался людей не… как-то жестко не относиться.
А потом вот, когда болезнь, то, вот… Понимаете, болезнь — это такой целый период, в котором ты многое переосмысливаешь, и внутри вот всё как-то перерождается, перегорает прежнее, что-то новое появляется. И потом вдруг видишь, что вот здесь я, конечно, был неправ, то, что люди, допустим, приходили, спрашивали на что-то позволение. То есть как раз вот болезнь — она привела к тому, что я понял, что кое-где нужна строгость. Болезнь — она как бы обнажает голос совести. И совесть — она вот своей болью говорит, что вот здесь надо было так, чтобы люди не впадали потом в грехи из-за твоего попустительства.
А получается, ты, как священник, попустил, они впали в грехи — и ты тоже к этому причастен. С такими вещами нельзя, конечно, играть. И ты вот в этой каше заварен и понимаешь, что где-то надо было просто больше строгости проявлять. Отче, а вот, вы говорили в интервью, что, когда вы оказались в Израиле, когда вам один священник сказал, что вот, вы человек хороший, но у вас есть грехи. И вот, если я правильно это услышал, там вот есть такая связка «грех — болезнь», да?
Если мы принимаем логику, что болезни посылаются за грехи, вот, кармически, во-первых, мне кажется, мы, действительно, движемся в сторону кармы и судьбы, а не христианского отношения. А во-вторых, мы в этой логике никогда не объясним, почему негодяи не болеют. То есть понятно, можно это списать на то, что Мои пути не ваши пути, говорит Господь. Но если Его пути не наши пути — мы не имеем права сделать этот вывод. Вот мне, скорее, опять же, что я у вас прочитал, тоже у вас, кажется намного более здесь мне близким и важным: болезнь как возможность увидеть грехи конкретному человеку.
Но вот принять позицию «любая болезнь есть следствие грехов» — мне кажется, мы от Евангелия куда-то здесь уходим, нет? Ну, конечно, да, конечно. Ведь помните же, сказано, что не он согрешил и не родители его, что он таким родился, даже родители его не согрешили. Но чтобы дела Божии явились на нем, то есть, особый Божий промысел. Но скажу так, что… и вообще жизнь вся — она, понимаете, не подчиняется логически формальным законам, во многом.
Потому что Господь Бог — это вот не электрический ток, который, когда там к оголенным проводам прикоснулся — и он тебя бьет. Неважно, хороший или плохой ты человек. Прикоснулся — он тебя бьет, потому что такой закон. А Господь — Он есть Бог живой. И поэтому здесь все-таки совсем другие отношения.
Бывает, что человек согрешит, а не заболеет, потому что Господь, вот, Он по-другому ведет такого человека. А бывает, он и не грешит, а наоборот, заболеет. Может быть, или уберегает его, или еще чего. То есть ни в коем случае нельзя бросаться фразами, тем более ставить по медицинским диагнозам такой духовный диагноз, что… ну, как, знаете, некоторые говорят, что вот, если кто обижается, значит, заболеет раком, если кто гневается, то у него или с печенью, желчь, значит, с желчными протоками что-то не то, и так далее. Ну, там с блудными страстями — я уж там не знаю.
Что-то ужасное должно наступить, да. То есть нельзя — почему? Потому что ты выступаешь тогда как такой судья, и очень примитивный судья. Очень примитивный судья, который вообще даже не соображает, что на самом деле и как. Но есть вот, действительно, что Господь, путем каких-то болезней кому-то дает некие вот подсказки.
А я даже вопрос-то не задавал, а просто во мне жила такая вот мысль, именно вот внутри, что я умру. До этого позвонил вдруг один наш выпускник, священник, отец Александр, фамилию не буду говорить. И он вдруг говорит: «Отец Валерий, а с вами ничего не случилось? Вот, мне неожиданно сон был такой. Я вообще, — говорит, — в сны не верю, как вы понимаете, что мы, священники…» Обычное начало в таких случаях, да.
Ну, священники, все-таки, к снам очень критично. Но, говорит, очень необычный, что я приезжаю в нашу семинарию, захожу в аудиторию — и вижу вас, подхожу поздороваться, и вдруг чувствую, что рука мертвенно холодная, и как вот такой запах смерти пошел, вот этого тления, когда уже почивший. Ну, вот, я говорю, я заболел, то и то, диагноз. И… ну, он говорит: мы, конечно, молиться будем. И я вот с этой мыслью, что как бы смерть, приезжаю туда и там попадаю в один из монастырей.
Он не священник, он монах, хотя игумен. То есть там такое бывает. Понимаю, да. И он неожиданно вдруг говорит… И я его не спрашиваю, вообще, в принципе не спрашиваю, просто вот ему там сказали, что я вот болею. А он говорит, что нет, не умрешь.
Сейчас вот не умрешь. Ну, еще кое-чего говорил, не буду передавать.
Курсы валюты:
- Батюшка-Душа (batushka_dusha) - Profile | Pinterest
- Батюшка Душа
- «Даже если в храм никто не придёт, я буду совершать службу»
- Митрополит Амвросий ответил, что такое душа, и почему она болит — "АмурПолит.ру"
О здоровье души, духа и тела. Разговор с батюшкой
Священник, который благословляет воинов словами из Евангелия "Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя", не имеет права сам не погибать за солдат. Селты. Удмуртия. Священник Константино-Еленинского храма села Селты Артемий Прозоров стал героем шоу Андрея Малахова «Песни от всей души» (12+) на телеканале «Россия 1». Об. До того, как стать священником батюшка отслужил в армии во внутренних войсках, работал милиционером в ОМОНе. Священника задержали за икону с Бандерой, Кадыров показал видео с тренировки и другие новости России за 23 апреля. Сегодня, 26 июля отмечает свое 55-летие митрофорный протоиерей, настоятель новосибирского собора Во имя св. Отец Николай и матушка Анна Шушкановы восстанавливают Благовещенскую церковь в Лузском районе.
Учение святых отцов о душе. Составил протоиерей Стефан Кашменский
Духовная радость должна быть непрестанным состоянием души, но это не есть веселость характера. Но и веселость души не грех. У преподобного Серафима Саровского есть такие слова, что веселость не грех, она отгоняет усталость, от которого бывает уныние. И порой, надо сказать слово ласковое и веселое, чтобы у всех пред Лицом Господа дух был весел, а не уныл. На Пасху или Великий пост, духовная радость может приобретать разный оттенок: благоговейный, молитвенный, печальный или ликующий, в зависимости от воли Божией. А пока душа растет, она утешается земными милостями Божьими. Бог дал утешения разные на земле: разнообразную пищу, красивую музыку и пение, удивительную природу, дружбу и создание семьи, утешающую молитву и радость жизни в Боге, много и других интересных вещей. Если человек слабо ощущает благодать, то его сердце может привязаться к чему-либо земному, и человек не столько чистую радость получает от Божией милости, сколько удовольствие плотское, если можно так сказать. Тогда душа теряет легкость, свободу и светлый взгляд на мир. Таким людям надо быть аккуратнее и на время отлучать себя от того, что их связало, чтобы душа обрела свободу.
Нужно стараться приучать свою душу смотреть на все по-доброму, и молится так, чтобы хоть несколько слов тронули сердце. Тогда светлые мысли очистят ум и молитва одухотворит сердце, и человек почувствует в середине груди или слева, чуть выше, сердце духовное. В этот момент, в сердце появятся красивые и духовные чувства, настолько вкусные для души, что вкусность земная станет блеклой, и душа непрестанно будет искать утешения в молитве и духовном слове. Обычно, борьба со страстями не приводит к победе, а лишь к познанию своей немощи, и лишь когда Бог коснется души миром, тогда душа не сможет сказать: «Я великая молодец, победила страсти! Теперь буду руководить людьми и поучать их премудрости день и ночь! Она скажет: «Боже, я вся измучилась, я вся изранена скорбями и грехами. Теперь, когда Ты коснулся моего сердца Своим Любящим, Трогательным, Кротким объятием, поняла я, что ничего мне в этой жизни не надо: ни славы, ни богатства, ни духовных дарований, а только Твоего Любящего и Кроткого присутствия, чтобы оно каждый день было со мной, чтобы оно глубже проникло мою душу, и чтобы стать такой же, как Ты, любящей, кроткой, миролюбивой! И тут происходит чудо. Бог посылает душе и земные утешения, сколько надо, и духовные дарования, а душа, став свободной, ни к чему не станет привязываться, а будет только радоваться и удивляться милостям Божьим!
Апостол Павел говорит: «Всегда радуйтесь, непрестанно молитесь, за все благодарите». Люди с крепкой верой часто прожигаются скорбями не один год, но потом, когда Бог их обнимет, им уже ничего в этой жизни не надо. То, что дается через скорбь и долгое искание, становится бесконечно дорогим, а то, что легко дается, то и не ценится особо… Поэтому, человек, которому скорби не пробили сердце, бывает поверхностным, не глубоким, грубоватым. Сердце скорбящее понимает другое сердце, они могут быть одним целым. А Сердце Божие — Сердце, прошедшее через великую боль и мучения, и сердце человека, пробитое болью, может понять Его и быть единым с Его Сердцем. Бог очень добрый и всегда чем-нибудь утешит. А, если человек еще и благодушно, доверчиво ищет Его, и вспоминает о Нем часто, то сердце, в свое время, будет петь от радости даже по утрам, когда он проснуться еще не успел. Божия любовь такая!
От каждого телефонного звонка вздрагиваем. И вот в понедельник приходит отказ в госпитализации в связи с отсутствием поставленного диагноза. Врачи больницы, где находилась сестра только развели руками. Сестра в ночь с субботы на воскресение пришла в себя и, как она потом рассказывала, что очнулась от того, что ее кто-то держит за руку. Через 2 дня сестру перевели в палату, и уже через 3 недели она была дома. За эти недели было проведено много обследований и врачи ничего не могли понять. А сестра чувствовала большую слабость в теле и просто не было сил. Перед выпиской было сделано ещё одно контрольное КТ и результат обследования показал, что никаких следов кровоизлияния нет. Врачебная ошибка? Но сестра несколько дней провела в реанимации и даже пальцем пошевелить не могла. Из-за карантина зима,и больница закрыта на карантин не было возможности пригласить батюшку и пособоровать сестру. Как только сестру привезли домой, мы сразу же пригласили батюшку и после соборования сестра быстро пошла на поправку. И целителю Пантелеимону мы уже молились вместе.
Сетевое издание «МК в Марий Эл» mk-mari. Йошкар-Ола, Воскресенский пр.
Если Вы заметили ошибку в тексте, выделите необходимый фрагмент и нажмите Ctrl Enter. Заранее благодарны! Памяти протоиерея Владимира Душина День прощания с батюшкой выдался необыкновенным, щедрым на тепло и красоту: бездонное голубое небо, яркое солнце, казалось, что природа протягивает нам руку, смягчая боль утраты. А ведь совсем недавно мы жили надеждой, что батюшка в очередной раз поправится после операции. И вот не по-осеннему светит солнце, и мы провожаем нашего дорогого настоятеля в последний путь под палящими лучами. День прощания с батюшкой выдался необыкновенным, щедрым на тепло и красоту: бездонное голубое небо, яркое солнце, казалось, что природа протягивает нам руку, смягчая боль утраты. Позади торжественно-величественное отпевание в храме Воскресения Господня в поселке Верх-Нейвинск. Его вместе со священнослужителями проводил духовный отец протоиерея Владимира игумен Данат, настоятель храма имени Сергия Радонежского в Новоуральске. Как и многие современники, отец Владимир крестился после армии, и произошло это как раз в храме Воскресения Господня. Крестил его настоятель церкви Пётр Мангилёв, впоследствии учёный, кандидат исторических наук, доцент кафедры истории Миссионерского института. Присутствовал на таинстве и послушник Александр, ставший после принятия монашества отцом Данатом. Это он разглядел в рабочем пареньке будущего священника. С этим храмом протоиерея Владимира связывает очень многое: здесь началось его воцерковление, прошло венчание с матушкой Татьяной, отпевание близких.
Отец Виталий обсудил со студентами университета правосудия духовно-нравственные ценности
Добро пожаловать на канал Батюшка-Душа (24271887) на RUTUBE. Протоиерей дмитрий кувырталов последние новости. Протоиерей дмитрий кувырталов последние новости.
Батюшка-Душа
Батюшка-Душа. @batushka_dusha. Главная» Новости» Протоиерей дмитрий кувырталов последние новости. Отец Николай Гурьянов, псково-печерские старцы и радость послушания. У нас в гостях был настоятель Богоявленского храма в Ярославле священник Александр Сатомский.
«Когда поверишь – захочешь измениться». Игумен монастыря в Башкирии о чуде
Священник разъяснил, что человеческая душа отождествляется с собственным Я, при этом являясь лишь большей составляющей его. Когда человек обижается, злится, горюет и испытывает другие негативно окрашенные эмоции, у него и болит душа. Он уточнил, что в понятии «душа» нет ничего сугубо религиозного, а страдания неизбежны в реальной жизни.
Тяжелейшее испытание для наших братьев и сестер! С Божией помощью, на протяжении всего года не покладая рук, восстанавливали своё единственное жилье. Показать ещё Семья не успела полностью оправиться, как на них обрушился новый удар. Огонь снова перекинулся от соседей, но ущерб на этот раз намного существеннее.
Священник предоставил ответ с точки зрения христианства. Душа это человеческое Я, но не все Я, хотя и важнейшая составляющая Я.
Когда болит душа, то Я страдаю, переживаю, горюю, злюсь…», — высказался митрополит Тверской и Кашинский, Амвросий. В том числе священник отмечает, что в рассуждении о понятии «душа» — отсутствует что-то специфически христианское, религиозное.
Но сквозь сухие ветви лучше видно небо. Так и в старости отпадает не только все радостное, отпадает и все суетное, земное. Как сухие листья, от нас отпадает все лишнее. И в старости мы можем вполне отдаться Господу. И нас охватывает как бы предчувствие, предвкушение вечной весны, которая никогда не кончится, когда мы завершим наше земное поприще. Нам надо думать о том, чтобы получить наследие небесное. Как мы хватаемся за наследие земное, ждем, а что нам бабушка или дедушка оставят.
А о наследии небесном забываем. Вспомним блаженную Ксению, которая все земное имение отдала ради небесного наследия. И нам надо учиться этому. И за каждое мгновение благодарить Господа. Особенно благодарить за то, что Господь нас призвал и собирает в храме Божием. Когда мы научаемся благодарить, то жизнь наша становится совершенно другой. Все наши скорби, все наши болезни, все наши печали разбиваются о камень, а камень — это Христос.
Вечность в рязанских лесах: многодетный священник Сергий Чушкин в одиночку возрождает сельский храм
Главная → Номера → №16 (865) → Протоиерей Андрей Канев: Как выглядит душа? По сообщению сотрудника информационного отдела Хабаровской епархии Юлии Шутовой, батюшка, не взирая на страшные ранения. Новости организаций. Это ЕДИНСТВЕННЫЙ сайт о молитве по соглашению, про которую говорит отец Владимир и которая десятилетиями складывалась, промыслом Божиим, в городе Болгар.