купить билеты на спектакль в Москве 2024 | 29 мая 2024 19:00 Театр им. А. С. Пушкина - Основная сцена. Расписание, содержание, актеры, фото, продолжительность Закажите билеты в театр на Барабаны в ночи. Спектакль студентов IV курса. Писать обзор на спектакль с опозданием в шесть лет такое себе занятие, но всё же. Чем страшны барабаны в ночи? «Барабаны в ночи» – для тех, кто жаждет полностью окунуться в происходящее на сцене безумие. Александр Матросов (Фридрих Мурк) и Александра Урсуляк (Анна Балике) в сцене из спектакля "Барабаны в ночи" по одноименной пьесе Бертольта Брехта в постановке Юрия Бутусова в Московском драматическом театре им. А.С. Пушкина.
"Барабаны в ночи" Б.Брехта в театре им. А.Пушкина, реж. Юрий Бутусов
Эпизод подкаста «Короленко ON AIR» представляет спектакль режиссера Юрия Бутусова «Барабаны в ночи».Режиссер поставил на сцене Московского драматического театра имени А. С. Пушкина малоизвестную первую пьесу Бертольда Брехта «Барабаны в ночи», обрати. По жанру, бутусовские «Барабаны в ночи» – это почти ретро-ностальгический перестроечный бардак-кавардак, спектакль-выдох со словами «наконец, разрешили». Не самая популярная, да что там, просто малоизвестная у нас пьеса Бертольда Брехта «Барабаны в ночи» заиграла яркими красками, стоило к ней прикоснуться талантливому режиссеру. Программу открыл спектакль «Барабаны в ночи». Главный герой постановки по пьесе Бертольта Брехта восстает против несправедливости, но когда появляется надежда на личное счастье, он от борьбы отказывается.
БАРАБАНЫ В НОЧИ
Билеты на прямую трансляцию спектакля «Барабаны в ночи» театра им. Пушкина в рамках «Золотой Маски в кино» доступны на сайте, а также в кинотеатрах вашего города. Спектакль «Барабаны в ночи» изредка появляется на российской сцене, тем интереснее должна быть интерпретация режиссера, продолжающего развивать в своём творчестве тему о человеке, восставшем против общественной несправедливости. Если прибегнуть к тематической классификации, то "Барабаны в ночи" — спектакль антивоенный, а значит, актуальный, сегодняшний.
Новый спектакль "Барабаны в ночи" в постановке Юрия Бутусова
Невесту Краглера, Анну, которая то ли ждет, то ли не очень ждет жениха с войны, остро, пластично и ярко сыграла блистательная Александра Урсуляк, звезда театра имени Пушкина. Кто-то из критиков назвал Александру в этой роли «одновременно белым и черным лебедем», и это, конечно, так. Она — эпицентр спектакля, его «градусник» и движущая сила. Кстати, четыре года Урсуляк уже получила «Золотую маску» за роль в спектакле Бутусова по Брехту, и у нее есть все шансы повторить результат. Наконец, соперника Краглера, Фридриха Мурка, играет Александр Матросов, хорошо знакомый зрителям сериалов, но и отличный театральный актер, с ярким послужным списком ролей в пьесах Шекспира, Брехта и Дюма. Его герой колеблется где-то посредине между лоском успеха и неуверенностью неудачника, он прикрыт защитной маской хамства, но защитить его она, конечно, не способна. Фарсовая стилистка кабаре здесь плавно перетекает в макабрическую пляску смерти, оттуда в инфернальную клоунаду, из нее в трагедию, а потом вновь в фарс.
Приправленное местами эстетикой рок-концерта, невероятной красоты световым решением и жесткой, аскетичной, но очень выразительной сценографией, зрелище это не оставляет равнодушным никого.
Но на сцене, за редкими исключениями, всегда присутствуют все персонажи и, даже бессловесно, но участвуют в событиях Александр Дмитриев в роли Лаара. Буффонадно окарикатуривая героев сюжета, развернувшегося в Берлине 1918 году, актёры не ограничены одной маской. Первые сцены, где мы узнаём о грядущей помолвке Анны Балике, не дождавшейся возлюбленного с фронта, — разрезаны пластическими вставками. Энергичная музыка трека «Skip To The Bip» заставляет героев судорожно вскакивать со своих мест и пускаться в шаманские танцы.
После нескольких таких ритуалов ощущаешь их эффект — эмоциональный градус поднимается все выше и выше. И если бы была возможность измерить температуру «сценического тела», она точно бы достигла отметки не меньше 39. Здесь всё накалено до максимума, поэтому не удивительно, что Карл Балике Алексей Рахманов лезвием выдавливает струи крови на лбу, а сам Андреас Тимофей Трибунцев бьёт в барабан, пока красная жидкость не зальёт лицо. Такой приём придаёт игре жадного азарта, иступленного самоотвержения и подчиняет внимание. Тимофей Трибунцев чаще остальных переодевается на сцене: вечернее дамское платье, строгий костюм, зелёные штаны с подтяжками, канцелярский клетчатый пиджак.
Его герой жертва социального ханжества: «Вы попали под каток истории, у вас больше нет лица! Но его Анна беременна от нового жениха Мурк в исполнении Александра Матросова , она не смогла сохранить «непорочную лилию». Внешне Анна часто похожа на фарфоровую статуэтку какой-то малоизвестной балерины или просто танцовщицы.
Мать, отец; журналист, проститутка; мальчик, солдат; невеста, жених.
Неполный брехтовский набор, нет пары только у Христа, его нет в оригинале пьесы. Нет и скальпирующего себя отца в штанах полицая с голым торсом, вымазанным кровью двух войн — так прочел Бутусов раннюю пьесу Брехта, дорисовал то, каким мог быть старик, спокойно рассуждающий о выгодах войны, готовый хладнокровно штамповать вместо потерявших в цене снарядов детские коляски. Он и у Брехта открывает действие. Он правит опасную бритву о ремень, привязав его к стулу: у Брехта старик Бялике расчетливый делец у окна экономит свет , у Бутусова - не только; у Бутусова он — сумасшедший из стихотворения Арсения Тарковского.
Бутусов будто спрашивает зал — как можно бриться в полной темноте? Он торгует, как мамка в борделе, а когда-то был веселый барабанщик — «обвенчаться с Мурком выгоднее». Это учитель поэтов, Ефим Эткинд, может с осуждением удивляться цинизму: никого не интересует, что человек отдал войне, всем интересно, что в эти «дьявольски ненадежные времена» можно с человека взять. Мурк не требует себе алтаря.
Он хочет ребенка вместо ввалившегося в этот бар Краглера. На сцене оживает призрак в балетной пачке и кожаных сапогах на тонкой шпильке вместо пуант. Старик Бялике берется объяснить ему, и только ради этого, уже проливши кровь за экономию электроэнергии, он кричит в зал — включите свет! Используется его метод, не выработанный в ранних пьесах: стремление вызвать зрителя на социальную оценку, мощный социальный подтекст.
Спектакль по славной традиции Брехта заставляет думать, чтобы не уподобиться дрыгающимся баранам в момент, когда им мясник перерезает яремную вену, и набирается таз крови, и мышечные конвульсии — наблюдение Брехта. ЖЗЛ, Копелев. Отец Бялике и Краглер — обнаженное естество вырождающихся волков — войти в овечью шкуру и подобрать клок сена поубедительнее. Вспоминается рокочущий голос Высоцкого из 70-х чтобы передать его интонацию, нужно после каждого слова поставить запятую : «шагают бараны в ряд, бьют барабаны, кожу на них дают сами бараны».
Бутусов, как Брехт, вломился в театральный мир не сразу, не от студенческого станка или чего у них там, у театралов? Брехт, как подобает немцу, — из медицины. Мы видим девять фигур, в центре - Краглер, белый призрак, как удается выяснить путем прочтения рецензий, в платье невесты, тесть его приговорил, материнскую линию перенимает Мурк. Краглер, как отец Бялике, — человек с изуродованным лицом, как отец Бялике, жаден до реванша.
Отличие одно. Отец Бялике возьмет свое, используя систему — он Джокер, а Краглер взорвет систему — он Спартак. Что ты хочешь? Но Краглер уже давно хочет, чтобы Мурк счищал грязь с его ботинок.
Барабаны погружают зрителя в безумие — «Фридрих-штад-палас»! Кто он и откуда пришел? Бой барабанов — занавес, как по Годару «плотный монтажный стык», и выкрик — штад палас! Другие дергаются, он меняет позу: то, как бумажный, послушен красной и белой веревочкам, стянувшим запястья, то, раскинув руки, распят на черном рояле, то закинув на рояль ноги, как бы снят с креста.
Новая постановка Бутусова основана на малоизвестной ранней пьесе Брехта. В России произведение практически не ставилось. В своей интерпретации уникального текста Бутусов вновь обращается к одной из своих излюбленных тем — бунту личности как способу противостоять социальной несправедливости.
Короленко ON AIR
Связь Бутусова с текстом и коммуникация между спектаклем и зрителем не имеют отношения к информационному полю и протекают в плоскости самых естественных, отчасти физиологических ощущений. По мере развёртывания смыслов режиссёр то ли пытается запутать нас, то ли показывает, как запутываются сами герои — нас бросает из «реальности» спектакля в «реальность» внетеатральную, когда на задник высвечивают документальные кадры Берлинской стены, из газообразного метафоричного сна в давящую могилу-душу, когда герой закапывает себя вместе со своими надеждами. Вспышками мелькают отвязное кабаре, цирковое шоу, какой-то странный клип в стиле техно. Кто-то смотрит спектакль про активную гражданскую позицию, для других антимилитаристская идея пьесы трансформируется во всеобъемлющее «анти»: антилюбовь, антиправда, антижизнь, анти, анти, анти... Ментальная и физическая болезненность героев и выплёскивающаяся энергетика самих артистов создают впечатление конвульсий, смотреть на которые немного стеснительно, но во всех смыслах страшно притягательно.
Режиссёр Иван Поповски. Театр «Мастерская П. Фоменко», Москва. Как следует из названия, спектакль основывается на пьесе Уильяма Шекспира «Сон в летнюю ночь», которую режиссёр Иван Поповски оставил практически без изменений.
Центральный фокус истории направлен на четверых молодых людей, две пары и их любовные перипетии — отвергнутая любовь, невозможность брака по любви, девичья зависть, соперничество и полный спектр чувств и соответствующих им коллизий, которые полюбились нам ещё в античной комедии. Благодаря фольклорному мотиву помимо плоскости реального, Поповски создал второе сказочное измерение. Художники наполнили его, казалось бы, элементарной, но абсолютно сказочной сценографией, а текст Шекспира — эльфами-виновниками всех комичных сцен. Если сюжет спектакля кажется очевидным ещё до просмотра, то оформление «Сна» заслуживает отдельного внимания.
Декорации по большей части состоят из огромных тканевых полотен во всю высоту «краснофакельской» сцены, на них для большей динамики и полного оживления время от времени высвечивают проекции. За счёт таких бегущих картинок, музыкального оформления и мощи вентиляторов куски ткани превращаются в диковинные лианы, водяную гладь, порывистый ветер, воздушные качели и много ещё во что. По традиции, герои комедии масок — очень образные, недетализированные характеры, которые ориентируют зрителя скорее на удовольствие зрелищем и не подразумевают сильного эмоционального подключения.
В спектакле задействована постоянная команда создателей, работающих с режиссером — художник Александр Шишкин и художник по свету Александр Сиваев. Чтобы придать пьесе современное звучание, специально для этой постановки театром заказан новый перевод пьесы Егору Перегудову, уже работавшему ранее над переводом "Доброго человека из Сезуана".
У москвичей бутусовский метод — разодрать пьесу на клочки и растянуть на 4 часа — обнажен до предела.
В первый акт укладывается текст Брехта, длинный второй отдан будто бы бессвязным вариациям на тему. В этом сценическом безумии послание режиссера читается совершенно ясно: пока говорят пушки, голос разума и разумный голос Брехта просто не может быть слышен. Другой, пожалуй, северный полюс программы «Золотая маска» — спектакль «Гоголь—центра» который в Петербурге вроде бы еще ни разу не бывал «Анна Ахматова. Поэма без героя». Здесь поди пойми, кто режиссер — Кирилл Серебренников или Алла Демидова, читающая «Поэму без героя» вперемешку с собственными комментариями к ней, воспоминаниями о похоронах Ахматовой и прочими документальными вставками. Демидова рассказывает о поэте, эпохе и о себе, Серебренников показывает видеонарезку фотографий Мейерхольд, Мандельштам, Гумилев, Кузмин — весь потерянный и расстрелянный пантеон и свет, который во тьме светит, и тьма не объяла его. Моноспектакль на большой сцене БДТ пройдет два вечера, 28 и 29 ноября: аншлаг предсказуем и ожидаем.
Посередине программы — «Изгнание». В точном переводе с литовского — «Гон». Пьеса Марюса Ивашкявичюса прокатилась по прибалтийским государствам прежде, чем добралась до Театра им.
Маски дают отстранение, которое было неотъемлемой частью «эпического театра» по теории Брехта. Следуя за мыслями немецкого драматурга, Бутусов разрушает и четвертую стену — актеры взаимодействуют со зрителем то в поисках зажигалки, то мобильного телефона. Ярко мигают сотни круглых лампочек, сцена то похожа на цирковую арену, то на кабаре, а потом на ширму проецируются кадры строительства Берлинской стены. По сцене медленно проходит Иисус с гирляндой вместо тернового венка, а сбоку сидит Чарли Чаплин и шевелит ногами в такт музыке.
Один образ сменяет другой — зрителю нужно либо собрать из всего этого единый пазл, либо смотреть как на хоровод ярких осенних листьев. Костюмы, сценография, игра света рисуют невероятно красивую картинку, от которой невозможно оторвать глаз — о скрытых смыслах порой просто не хочется думать. Фото: Галина Фесенко Автор пьесы и режиссер называют «Барабаны в ночи» комедией, хотя веселиться хочется не очень — истерический смех сменяется плачем навзрыд, бьется посуда, заглушая крики ругани, сцены отчаяния чередуют одна другую. А в конце понимаешь, что постановщик не только хотел, чтобы смеялся зритель, а сам немножко вместе с Брехтом хихикает над ним по-доброму. Незаконченность «Барабанов» — поворот неожиданный, ты все ждешь жирной точки, а вместо этого персонаж Трибунцева сидит перед телевизором и пьет чай.
"ЗРИТЕЛЮ ДОЛЖНО БЫТЬ ТРУДНО"
одну из ранних пьес Бертольда Брехта - Юрий Бутусов Юрий Бутусов хотел еще в 2002-м на сцене «Сатирикона»: тогда режиссер назвал Константину Райкину Константин Райкин три произведения, но тот выбрал не Брехта или «Сорок первый» Лавренева. остросоциальная, постановка Бутусова в театре Пушкина - первая удавшаяся. Александр Матросов (Фридрих Мурк) и Александра Урсуляк (Анна Балике) в сцене из спектакля "Барабаны в ночи" по одноименной пьесе Бертольта Брехта в постановке Юрия Бутусова в Московском драматическом театре им. А.С. Пушкина.
«Барабаны в ночи» от театра им. Пушкина в рамках «Золотой Маски в кино»
По жанру, бутусовские «Барабаны в ночи» – это почти ретро-ностальгический перестроечный бардак-кавардак, спектакль-выдох со словами «наконец, разрешили». Персонажи «Барабанов в ночи» – точно странствующие комедианты, застигнутые врасплох внезапной катастрофой. картинка: «Барабаны в ночи», режиссер Юрий Бутусов. Премьера спектакля «Барабаны в ночи» в театре «Еt Сetera» (Анна Нечаева, Радио "Культура", 24.01.2007).
"Барабаны в ночи" Брехта – новый спектакль Бутусова на московской сцене
Его действие на зрителя предугадать невозможно. Талант и микромимика Александры Урсуляк поражает. В образе её героини Анны — невероятная грациозность, харизма и мастерство! Краглеру Тимофея Трибунцева безоговорочно веришь, проживая с ним каждый момент. А танец Мурка в исполнении Александра Матросова захватывает экспрессией. В целом эффект получается непредсказуемый.
Эмоции — через край. Но от этого только увлекательнее. Вместо звёзд видишь светящиеся шары Кроме того, «Барабаны в ночи» — вещь не только сильная, но и стильная. Завораживающая сцена с опускающимися лампочками — пожалуй, самая красивая ассоциация со спектаклем в моей жизни. Нескончаемое количество светящихся шаров, постепенно заполняющих всю сцену, создаёт ощущение призрачности, среди которой хочется затеряться.
Говоря об актерах, конечно, хочется отметить главных героев — Тимофея Трибунцева с его дерзкими и жизненными монологами, смелостью и откровенным шутовством в диалогах со зрителем и Александру Урсуляк, которая с первых минут спектакля передала «больные» женские эмоции о любви. Разгадать настроение спектакля лично мне так и не удалось, как и не удалось идентифицировать свои эмоции после просмотра. Наверное, это тот случай, когда говорят, что увиденное вызвало «смешанные чувства». Герои скользят по тонкой грани между печалью и юмором, отчего постановка приобретает истерические оттенки. Но, возможно, именно этого и добивался Юрий Бутусов.
Они пишут пьесу, но они не могут адекватно оценить ее.
Пьеса существует для того, чтобы пришел режиссер, взял ее и что-то с ней сделал. Так рождается театр. То есть пьеса — это не литература? Пьеса сама по себе ничего не значит вообще, она может ожить только на сцене. Не надо превращать ее в литературу — это не литература, это какой-то другой жанр, который срабатывает, когда сидят люди и смотрят на сцену. Вот тогда мы можем сказать, хорошая пьеса или нет.
Мы так сконструированы, что пытаемся подогнать свое впечатление о пьесах, об искусстве к чему-то, с чем уже встречались в жизни. Это не всегда получается. И если не получается — это чаще всего признак чего-то интересного, чего-то очень важного. Фото: Георгий Кардава, Коммерсантъ Бывает, проедешь на велосипеде 30 километров, думаешь, молодец какой! Это бывает, да. Сколько вы спите?
Сейчас мало. Но если есть время, то много. Без чего вы не мыслите своей жизни? Без музыки, я очень люблю музыку, природу. Не могу без леса, все время хочется там побродить. Вообще люблю путешествовать.
Есть у вас какие-то любимые места на земле, куда возвращаетесь? Очень люблю Берлин. Немецкая культура на меня сильно влияет. В Финляндии стараюсь отдыхать каждое лето — там сразу погружаешься в покой, в какое-то другое пространство. Есть ли разница в работе, ведь вы сейчас ставите спектакль в Москве, а не у себя, на своей петербургской сцене Театра имени Ленсовета? Разница, конечно, есть.
Я как-то понял, что мне очень важно периодически оказываться в разных пространствах. Разные здания, разные сцены, разные актеры, разные возможности. Какие возможности у Театра имени Пушкина, к примеру? Какой это театр? Несмотря на советскую позолоту, здесь живет очень мощный дух Камерного театра. И сцена прекрасная.
Спектакли, которые возникают у меня здесь, не могут получиться где-то еще. И наоборот. Вас может задеть критика? Если да, то какая? Я стараюсь про себя не читать, но, конечно, читаю все равно. Если написано грубо, бесцеремонно, могу внутренне отреагировать, но в фейсбуке скандалить не буду.
Если аргументированно и спокойно, с попыткой разобраться, с уважением, я обдумываю. Не понимаю и не приемлю наглого навязывания своего мнения и выдавания его за единственно правильное. Режиссер — это профессия, которая и предполагает авторство, высказывание. А профессиональный критик — это тот, кто способен понять, что хотел сказать режиссер. Константин Аркадьевич как-то сказал: "Собираются режиссеры, художники, артисты. Талантливые все люди.
Как можно к этому не относиться как минимум с уважением? Это требует адекватного отношения. А вообще, мне кажется, все очень просто: если тебе не нравится, лучше не пиши, да и все. Надо писать о том, о чем интересно писать, в чем интересно разбираться. А если там что-то не получилось, да и гори оно огнем, мало ли что не получается. Ваш стиль определяют по-разному.
Какой вы режиссер?
Непорочности не существует в природе, она отмерла как класс. В нем клокочет, прежде всего, глубокое разочарование в последствиях для Германии проигрыша в Первой мировой войне и вместе с тем — глубоко марксистское понимание, что истину «устанавливают» господствующие классы. Видя растерзанную родину в послевоенной депрессии с фланирующими по улицам инвалидами, контужеными, отчаявшимися калеками, осиротевшими детьми, Бертольт Брехт одновременно видит и то, что война для многих оставшихся в тылу — это просто успешный бизнес. Лозунги — для восторженных и некритичных. Для практичных и целеустремленных — обогащение, коммерция. Общество заинтересовано в войне, она — инструмент для решения множества вопросов. И пока Краглер догнивает в своем африканском болоте, Карл Балике Алексей Рахманов и Фридрих Мурк Александр Матросов договариваются не только о женитьбе и объединении капиталов, но и о новой сделке, о том, как перестроить свою фабрику с военных заказов по производству зарядных ящиков на мирные — изготовление детских колясок. По сути Брехт в «Барабанах в ночи», Бутусов в театре и драматург Наталья Ворожбит , написавшая в 2014 году пьесу «Саша, вынеси мусор» о мертвом украинском солдате, — все они говорят об одном и том же: общество нуждается только в мертвых героях. Я должен оплачивать его подвиги?..
Вы герой, а я работяга», — говорит Краглеру коммерсант Мурк, наживающийся на войне и готовый пользовать его невесту Анну Александра Урсуляк. Драматургия Брехта и режиссура Бутусова Зритель привык к определенному авторскому формату режиссуры Юрия Бутусова. Это бешеный драйв самой разнообразной музыки, неистовые танцы, самоповторы, тавтологические мизансцены, разъятый литературный текст, наплывы интермедий в виде стихотворений в «Барабанах» тоже читают и самого Брехта, и Пастернака. Взаимодействие зрителя со спектаклем происходит скорее через энергообмен, нежели через логику повествования. Влиятельный и востребованный, обожаемый зрителями Юрий Бутусов тем и силен, что пытается работать в стилистике театра новейшего, раскрыть окна в театр XXI века. Вместо логической застройки партитуры спектакля Бутусов предлагает бессистемность, организованный хаос, не подчиняя постановочную технику законам литературной композиции, предлагая зрителям не обслуживание литературного текста, его иллюстрацию, а собственные видения по его поводу. Перед нами короткая, достаточно прямолинейная пьеса и огромный, почти четырехчасовой спектакль.