Фёдор Ефимович Шварц (1783 — 1869) — русский генерал, командир лейб-гвардии Семёновского полка Российской императорской гвардии (с 9 апреля по 2 ноября 1820 года), главный виновник «Семёновской истории» 1820 года.
Шварц командир семеновского полка
Аракчееву Волконский писал, что «необходимо нужно дойти до источника сего возмущения», ибо он уверен, что «оное произошли не от нижних чинов». В письме к ген. Дибичу он также высказывал уверенность в том, что «подстрекателями смуты» были офицеры, которых можно найти, если расположить солдат к болтливости». Через полгода после этого, в мае 1821 года, Сакен еще предписывал своим генералам доставить ему для сообщения царю сведения: «каково ныне ведут себя как офицеры, так и нижние чины, поступившие из Семеновского полка» в армию. Царь и его приближенные не ошибались в своих предположениях, что в семеновской истории без влияния офицеров дело не обошлось!.. Клейнмихель уже через 4 дня после первого волнения в полку писал Аракчееву, что он «в душе своей уверен, что заговор сей происходит не от солдат; к сему делу есть наставники, и хотя пишут, что офицеры в оном не участвуют, но верить сему мудрено». Закревский высказывал в письме к царю, сомнение в том, чтобы солдаты сами решились на возмущение, «если бы не были кем-нибудь особенно к тому, подучены и даже руководимы. Зачинщики и руководители, вероятно, окажутся не из нижних чинов сего полка... Офицеры доказали свою неспособность командовать и даже не заслуживают звания, ими носимого. По одной разве молодости и неопытности извинительно иметь к ним некоторое снисхождение.
По тем же причинам могли они быть завлечены к неуважению начальства нынешними событиями в Европе, событиями, произведенными вольнодумством и т. Закревский признает, что «сия зараза гнездится между офицерами и других полков... Офицеры-семеновцы, многие из которых впоследствии приняли видное участие в декабрьском восстания 1825 года, — почти все были в 1820 г. Правда, они не стремились использовать восстание 17 октября в революционных целях и даже старались успокоить волнующихся солдат, не дать бунту разрастись, хотя это было возможно, если бы офицеры проявили только безучастность к движению. Флигель-адъютант Бутурлин полагал даже, и высказывал это в письме к царю, что стоило кому-нибудь из гвардейских офицеров стать во главе солдат и побудить их взяться за оружие, и «все пошло бы к черту! Тургенев говорил в те дни члену тайного общества, будущему видному участнику заговора И. Пущину, служившему тогда в гвардейской артиллерии: «что же вы не в рядах восстания Семеновского полка? А член тайного общества, адъютант генерал-губернатора Ф. Глинка говорил в день восстания члену тайного общества Перетцу: «у нас начинается революция».
Но либеральные гвардейские офицеры не участвовали в восстании потому, что считали солдат еще недостаточно созревшими для серьезного политического выступления и опасались печальных последствий неизбежной в таком случае анархии. В самой офицерской среде не была еще в 1820 году так широко и глубоко распространена идея революции, как спустя 4-5 лет, хотя многие потом высказывали сожаление, что упустили случай с Семеновским восстанием и полагали, что «впредь не должно повторить ошибок». Рылеев писал в 1822 году, что «офицеры не только не старались остановить солдат, но еще внутренне радовались сему движению. Хотя из осторожности никто из них не принимал деятельного участия, но чувства каждого, вырываясь невольно, более и более воспламеняли угнетенных страдальцев. Все кипели и волновались». В самый разгар событий, 18-19 октября 1820 г. Ермолаев, сообщая находившемуся в отпуску однополчанину своему, капитану князю И. Щербатову, о волнениях 17 октября, не побоялся писать ему в сочувственном для солдат тоне. Известный впоследствии участник революции 1825 года С.
Муравьев-Апостол в том же письме Щербатову говорил: «Что будет, чем все кончится неизвестно. Жаль, что для одного человека, подобного Шварцу, должны, теперь погибнуть столько хороших людей... Мы остались здесь. Участь наша неизвестна... Впрочем, что бы ни было, совесть наша чиста; мы не могли остановить зло, и кто бы его остановил? Ермолаев, при отправлении семеновцев в крепость, проявил лихорадочную деятельность и несколько раз успел за это время съездить в казармы, чтобы передать арестованным вещи и деньги от их семей. Он же посылал своего кучера на Охтенский пороховой завод, чтобы завязать сношения с арестованными там солдатами, и пытался лично видеться с ними. Муравьев-Апостол послал каптенармуса своей роты Бобровского человека грамотного в Петропавловскую крепость, чтобы завязать сношения с находившимися там в заключении семеновцами. Для этого он переодел Бобровского в мундир другой воинской части, и Бобровский беседовал в крепости со своими бывшими сослуживцами.
Они говорили посланному Муравьева, что никуда не пойдут из крепости добровольно без знамени и без своего шефа государя , причем старики добавляли, что они уже вообще выслужили срок и считают себя свободными от воинской повинности. Бобровский неосторожно проговорился о посещении крепости одному случайному знакомому, который оказался доносчиком. Возникло дело. Бобровского арестовали, и он вынужден был сознаться, что его посылал в крепость Муравьев-Апостол, но будто бы затем, чтобы проверить провиант в роте. При этом он добавил, что заключенные в крепости семеновцы уже несколько дней не получают казенного хлеба и кормятся за счет ротной экономии. Был привлечен к делу и Муравьев-Апостол, который подтвердил ссылку Бобровского на посещение последним заключенных товарищей исключительно в целях проверки провианта. О происшедшем сообщено было царю, который приказал посадить Муравьева-Апостола под арест на трое суток за то, что он «осмелился посылать Бобровского в крепость утайкою», тогда как мог сделать это открыто с позволения начальства. Бобровский был отослан в одну из крепостных частей, а начальству Петропавловской крепости строго приказано было следить, чтобы к заключенным не проникли люди с воли и не вели с ними «посторонних разговоров». Полковнику Ермолаеву, за сношения с восставшими солдатами, пришлось пострадать более серьезно.
Дело о нем было соединено с делами полк. Вадковского, кап. Кошкарева и кап. При аресте Ермолаева у него были найдены письма Щербатова, который, например, 30-го октября 1820 года писал: «ты не поверишь, как жалко было мне узнать, что офицеры не остались при солдатах ибо я полагал, что их заперли в казематах , теперь же, так как они, так сказать, живут в крепости, то я вижу, что нашему брату нужно было не отставать в благородной решимости от сих необыкновенно расположенных, хотя некоторым образом преступных людей». Очевидно, как говорит В. Семевский, кн. Щербатов желал этим сказать, что и офицеры Семеновского полка должны были принять участие в протесте солдат. Позднее, когда кн. Щербатов внук знаменитого историка М.
Щербатова был разжалован в рядовые и отправлен для выслуги на Кавказ, он жил и спал вместе с солдатами, ел с ними из артельного котла, стал курить махорку, вообще старался ни в чем не отличаться от своих товарищей солдат. С производством в унтер-офицеры и выше он умер на Кавказе штабс-капитаном в 1929 году кн. Щербатов всегда в образе жизни сообразовался с материальном положением беднейших из своих сослуживцев. Во время службы своей в Семеновском полку Щербатов делал пожертвования из собственных средств для увеличения солдатских артельных сумм Военно-судная комиссия под председательством A. Орлова признала кн. Щербатова виновным в одобрительном отзыве о благородном поведений семеновских солдат и в том, что позволял в своем присутствии нижним чинам забавляться неприличными шутками насчет полк. Присудили «наказать его на теле», по лишении чинов, дворянства и княжеского достоинства. Любопытно, что офицеры-семеновцы в письмах к Щербатову высказывали уверенность в том, что, если бы он был в середине октября в Петербурге, то своим влиянием предупредил бы волнения солдат и последовавшее затем несчастье всего полка. Полковник Ермолаев, у которого нашли письма от солдат-семеновцев, переведенных в армию, был признан комиссией Орлова виновным в том, что «по выходе в отставку изготовил вчерне оскорбительное письмо» полк.
Шварцу; что на ученьях смеялся над полковым командиром при солдатах, и в публике говорил о нем много дурного; что и письмах к бывшим семеновским солдатам выражал мнение о виновности их только в выходе 17 октября на площадь, а не на ротный двор; что добивался свидания с арестованными солдатами. Вследствие всего этого полковник Ермолаев был приговорен к смертной казни. Капитан Кошкарев был признан виновным в том, что, имея «полное право не только употребить сейчас, в случае упрямства и. За это Кошкарев приговорен к «лишению чести, имения и живота». К смертной казни был приговорен и полковник Вадковский, признанный виновным, между прочим, в том, что после ареста первой роты обещал другим собравшимся ротам ходатайствовать о прощении виновных и дал остальным солдатам возможность производить беспорядки, — а также в беспокойном поведения, выразившемся в дерзких объяснениях на суде и в указании, что сообщения ген. Васильчикова о событиях 17—20 октября не согласны с строгой справедливостью. Казни эти не были совершены, но Вадковский, Ермолаев, Кошкарев и Щербатов содержались в заключении в Витебске, где они томились до 1826 года, когда Николай I приказал Щербатова и Ермолаева разжаловать в рядовые и сослать на Кавказ, а остальных отправить туда же без лишения чинов. Все эти 6 лет власти безуспешно пытались вытянуть у заключенных офицеров признания об участии офицеров-членов тайных обществ в подготовке восстания семеновцев, причем им обещаны были за доносы разные милости. Следует, однако, согласиться с В.
Семевским, справедливо полагающим, что офицеры Семеновского полка имели серьезные основания для тайных сношений с восставшими солдатами и что возможность условиться с последними относительно их показаний на допросах не была для этих офицеров исключена. Семеновцы-солдаты держали себя на допросах с достоинством, не называли имен, из их показаний нельзя было ничего установить во вред офицерам. Возмущение свое они объясняли жестокостью начальствующих лиц, мучивших их непомерными, совершенно ненужными для службы, тяготами. Военно-судная комиссия признала виновными: трех рядовых второй роты и одного первой роты в подстрекательстве нижних чинов к неповиновению начальству и в ослушании, выразившемся словами и действием; 164 рядовых первой роты и 52 рядовых второй роты, не возвратившихся в казарму после выхода роты, в подании примера общего беспорядка; 172 человека роты его величества комиссия нашла виновными в нарушении порядка службы и неповиновении фельдфебелю; 147 рядовых фузелерной роты признаны виновными в следовании примеру других рот. Приговор этот поступил на рассмотрение начальника гвардейской дивизии барона Розена, дежурного генерала главного штаба Закревского и командира гвардейского корпуса ген. Первые двое согласились, хотя и не вo всем, с решением комиссии, Васильчиков нашел, что суд был очень снисходителен к солдатам. Не требуя смертной казни для солдат, oн предлагал усилить им наказание. Васильчиков «мнением полагал» наказать нескольких рядовых кнутом до 50 paз, других — шпицрутенами по 2000 раз, иных плетьми до 50 раз, около четырех сот человек «в уважении участия в сражениях и получения ран» — только прогнать через батальон сквозь строй шпицрутенов до трех раз и т. Остальных он великодушно предлагал разослать в армейские полки.
Раздав так щедро солдатам тысячи палок и сотни кнутов, Васильчиков относительно Шварца полагал «вместо приговоренной ему судом казни, в уважение прежней отличной службы, лишить его штаб-офицерских чинов то есть понизить в капитаны и орденов и определить на службу в армию». Комиссия Орлова нашла Шварца виновным в том, что он занимался во время церковных парадов обучением; не искал любви подчиненных и потому потерял доверенность офицеров и нижних чинов; в унижении привилегий, установленных в память военных действий, то есть телесном наказании солдат, имеющих знаки отличия военного ордена; в производстве презрительных наказаний, на которые не давали ему права ни военные, ни гражданские узаконения; в предосудительной для военного робости и в том, что пришел в уныние и, пользуясь ночным временем, был зрителем беспорядка. В виду этого комиссия признала Шварца подлежащим смертной казни. Но царь нашел его только виновным «в несообразном выборе времени для учений и в нерешительности лично принять должные меры для прекращения неповиновения во вверенном ему полку» и велел отставить Шварца от службы с тем, чтобы впредь никуда его не определять. Однако, Аракчеев через 2 года принял Шварца с чином полковника в корпус военных поселений, где нужны были командиры, умевшие доводить людей учением до смерти или до восстаний, кончавшихся массовыми расстрелами. В начале 1826 года Шварц получил отставку по прошению, а через год вел. Розен сообщает в своих записках, что Шварц все-таки дослужился до чина генерал-лейтенанта. В заключении своего «мнении» Васильчиков указывал на незакономерную снисходительность комиссии, судившей семеновских солдат, и на поведение семеновских офицеров, «обративших негодование своих солдат на полкового своего командира». Царь приказал объявить членам комиссии строгий выговор и произвести дополнительное расследование.
Дело перешло в другое судилище, где решено было из 802 привлеченных солдат наказать около 600 человек шпицрутенами в том числе из 216 солдат — десятого по жребию и плетьми. Резолюцией царя, писанной рукою Аракчеева, было приказано; восемь солдат прогнать по 6 раз сквозь строй через батальон и отослать на работу в рудники; всех остальных разослать в армию, причем они должны присутствовать при наказании товарищей, наказании, представлявшем худший вид смертной казни. Этим не ограничилось правительство в своей мести семеновским офицерам и солдатам за дело 17 октября.
Среди них не принято было курить табак, сквернословить, посещать сомнительные заведения. В полку не применялись телесные наказания, зато обучали солдат грамоте и всячески культивировали среди них понятие о чести и личном достоинстве. Однако при дворе это рассматривалось как падение дисциплины. В апреле 1820 года командир полка генерал Потёмкин получил под начало гвардейскую бригаду, а полк принял полковник Шварц, боевой офицер, водивший солдат в штыковую при Бородино.
Однако худшей кандидатуры нельзя было сыскать. Он был неродовит. Он был беден. Ни образования, ни лоска, ни воспитания. Он был полковник, в то время как в Семёновском полку даже отдельными батальонами командовали генералы. В полку, где забыли о розгах и шпицрутенах, вновь начали сечь солдат, героев Отечественной войны, отмеченных наградами. Гвардейских кавалеров, которых согласно статусу награды нельзя было подвергать телесным наказаниям, изобретательный Шварц щипал за нос, щёки, дёргал за усы.
Кроме батальонных и ротных смотров Шварц ввёл десятичные и каждый день 10 солдат должны были приходить к нему демонстрировать исправность амуниции и свою строевую выучку. Выбранную десятку готовили к смотру всей ротой, потому как если какой элемент амуниции признавался полковником негодным, приходилось покупать новый. За 7 месяцев рядовые и унтер-офицеры только 1-го батальона приобрели 4321 единицу обмундирования, затратив на это 10. За эти же 7 месяцев 44 человека получили 14. В полку появились дезертиры, чего прежде никогда не бывало. БУНТ 16 октября 1820 года Шварц прибыл в манеж, где проводила учения 2-я фузилёрная рота. Рядовой Бойченко замешкался при построении.
Полковник гвардии не поленился слезть с коня, подошёл к солдату и плюнул ему в лицо. Затем взял рядового за рукав шинели и повёл вдоль строя, требуя, чтобы каждый солдат шеренги плюнул в солдата. Это видел весь батальон.
Стуков в дверь глуховатый 60-летний мужчина не слышал, и понял, что что-то не так, только когда солдаты стали бить по двери прикладами. Воронин решил, что это грабители, и взял револьвер. Когда солдаты сломали дверь и вошли, старик обрадовался, увидев перед собой не хулиганов, и положил револьвер на стол.
Он успел сделать пару шагов в направлении семеновцев, когда офицер скомандовал: «В штыки его! Такая же схема, Перово. Владимиров На станции Перово крестьяне окрестных деревень еще растаскивали из вагонов остатки каких-то товаров. Семеновцы дали по ним залп сразу же, как только их поезда подошли к платформе. Солдаты стреляли по убегавшим. Действовали по тому же сценарию — обыскивали прохожих и соседние дома, убивали рабочих мастерских, служащих, молодых солдат, всех, кто показался по каким-то причинам подозрительным: поднимали на штыки, рубили саблями и расстреливали.
Полковник Риман лично участвовал в избиениях и казнях и здесь. Владимиров пишет: в доме Оводовых нашли сломанный револьвер. Служащего Ешукова убили, несмотря на безрезультатный поиск оружия в его доме — лишь за то, что тот громко протестовал против грубости обыска солдаты все переворачивали вверх дном. Какое-то недоразумение могло стать поводом для расстрела. Родственники находили затем обезображенные трупы убитых и тщетно требовали объяснения их вины. Владимиров писал, как свидетели расправ не могли поверить, что русские солдаты так жестоки, и думали, что это католики, шведы или финляндцы, а самого Римана называли «финляндским князем».
Жестокость действий семеновцев убедительного рационального объяснения не имеет. Несмотря на то, что они действовали на территории вооруженного восстания, ни один из них не был убит или ранен. Дружинники их не атаковали. Каратели сумели найти и расстрелять всего нескольких реальных революционеров — среди них были известный машинист Алексей Ухтомский и техник Алферов. Возможно, гвардейцы преувеличивали опасность, в которой они оказались в ходе операции, а офицеры верили, что лишь внушив людям страх, можно отвадить их в будущем от новых выступлений. Но в отличие от солдат Римана, здесь гвардейцам пришлось иметь дело с настоящими вооруженными мятежниками.
В середине октября 1820 года они отказались идти в караул и подчиняться требованиям начальства. До вооруженного столкновения дело, впрочем, не дошло - роту окружили солдаты гвардейского Павловского полка и отконвоировали в Петропавловскую крепость. Туда же вскоре проследовал весь полк. Солдаты решили заступиться за товарищей и потребовали от начальства: либо освобождения задержанных, либо под арест следует отправить всех. Всех и отправили. Расправа над Семеновским полком Александр I в Петербурге отсутствовал - он был на конгрессе в чешском городе Опава тогда Троппау. Узнав о случившемся, император свой любимый полк щадить не стал: Солдаты и офицеры Семеновского полка были распределены по другим армейским частям.
Роту Его Величества в полном составе отдали под суд. Часть солдат из этой роты приговорили к каторге. Под суд угодил и командир полка Федор Шварц. Причем его приговорили к расстрелу. Правда, основное обвинение заключалось в том, что он выбрал неподходящее время для учений и не отреагировал должным образом на начавшиеся волнения среди солдат.
Полковник шварц
С 1815 по 1819 год командовал Екатеринославским гренадерским полком[4]. 9 апреля 1820 года, состоя в чине полковника, Шварц был назначен командиром Лейб-гвардии Семёновского полка. Семёновский полк принял полковник Шварц, боевой офицер, водивший солдат в штыковую при Бородине. Семёновский полк принял полковник Шварц, боевой офицер, водивший солдат в штыковую при Бородине.
Полковник шварц
Например, Ф. Шварц мог провести провинившегося солдата перед строем, приказав всем сослуживцам плевать ему в лицо. И подобные унизительные наказания он придумывал регулярно, что не добавляло ему симпатий. Измучив солдат постоянными военными смотрами, репетициями парадов и бессмысленными упражнениями на плацу, командир полка сам спровоцировал бунт. Вечером 16 октября 1820 года солдаты одной из рот самовольно собрались на перекличку, потребовали к себе офицеров и изложили им свои жалобы на излишнюю муштру. Никаких противоправных действий они не совершали, лишь отказались расходиться, пока начальство их не выслушает и не примет меры. Но руководству страны в те времена повсюду мерещились заговоры тайных обществ. Поэтому роту, выказавшую неповиновение, в полном составе арестовали и посадили в Петропавловскую крепость. Солдаты двух других рот, узнав о беде своих боевых товарищей, решили помочь им, добиться освобождения арестованных. Начался бунт, который был быстро усмирен.
Семеновский полк расформировали по высочайшему приказу Александра I, подписанному 2 ноября 1920 года. Военный министр А. Аракчеев и будущий глава жандармерии Александр Христофорович Бенкендорф жестоко подавили выступление семеновцев. Многих солдат прогнали сквозь строй, избив шпицрутенами. Других зачинщиков выпороли кнутами и сослали в Сибирь. Военный суд признал виновными в ненадлежащем исполнении своих обязанностей четырех офицеров: полковника И. Вадковского, капитана Н. Кашкарова, майора И. Щербатова и отставного полковника Д.
Остальных солдат и офицеров Семеновского полка, напрямую не участвовавших в бунте, разослали по дальним гарнизонам. Кстати, по итогам проведенного расследования командир полка Ф. Шварц был отправлен в отставку, поскольку он не сумел обеспечить надлежащую дисциплину.
Станислава 1-й степени 1842 г. Анны 1-й степени 1843 г. Владимира 2-й степени 1844 г. За отличие в Даргинском походе против горцев получил золотое оружие с алмазами и с надписью «За храбрость» 1845 г. В 1848 г. Только в 1857 г. Шварцу разрешен въезд в Санкт-Петербург, а в 1867 г.
Это повело к беспорядкам среди нижних чинов. Рота Его Величества, недовольная строгостью и взыскательностью командира полка, собралась вечером 17 октября 1820 года и отказалась идти на караул и даже по прибытии ротного командира не разошлась; тогда эта рота была посажена в Петропавловскую крепость ; остальные роты выказали солидарность с арестованной ротой и непослушание даже высшему начальству, вследствие чего также были арестованы и посажены в крепость; оттуда полк, за исключением роты Его Величества, оставшейся арестованной, отправлен в Финляндские крепости; во всём этом происшествии Шварц выказал поразительную нерешительность. Шварц обвинялся в том, что вызвал возмущение своим суровым и несправедливым обращением с нижними чинами, а приказом 3 сентября 1821 г. Несмотря, однако, на этот приговор, Шварц в 1823 году был определён на службу в Отдельном корпусе военных поселений [5] , а четыре года спустя — получил предложение о службе на Кавказе. Высочайшим приказом от 14 октября 1850 года, по сентенции военного суда, за злоупотребление властью, обнаруженное жестоким наказанием и истязанием нижних чинов, исключён из службы с тем, чтобы и впредь в оную не определять и с воспрещением въезда в обе столицы [2]. Только в 1857 году Шварцу разрешён въезд в Санкт-Петербург , а в 1867 году назначена ему пенсия. Умер в 1869 году.
Изучая этих китообразных... Шварц, Фёдор Ефимович Фёдор Ефимович Шварц 1783 — 1869 — русский генерал, командир лейб-гвардии Семёновского полка Российской императорской гвардии с 9 апреля по 2 ноября 1820 года , главный виновник «Семёновской истории» 1820 года. Биография Фёдор Ефимович Шварц начал службу в 1797 году прапорщиком Псковского гарнизонного батальона. Затем был переведён в армию: сначала служил в Кекскгольмском пехотном полку, позднее — в Перновском. В составе последнего участвовал в кампаниях 1805 и 1806—1807 годов. Был ранен, удостоен ряда орденов и награждён золотым оружием. В 1809 году был переведён в гренадерский графа Аракчеева полк в чине майора, командовал батальоном. Участвовал в сражении при Валутиной Горе.
[BadComedian] - Союз Спасения (ПРОТЕСТ НА КОЛЕНЯХ)
Шварц был человек бескорыстный и трудолюбивый, но ограниченный; педантичная его строгость, доходившая иногда до жестокости и странно соединённая с нерешительностью, отсутствие всякого такта — повели к тому, что, вступив в командование полком, он на первых же порах восстановил против себя всех — как офицеров, так и нижних чинов ; требования и распоряжения его, доходившие до назначения во время богослужения, сопровождались несправедливостями и презрением чувства личного достоинства. Это повело к беспорядкам среди нижних чинов. Рота Его Величества, недовольная строгостью и взыскательностью командира полка, собралась вечером 17 октября 1820 года и отказалась заступать в караул и даже по прибытии ротного командира не разошлась; тогда эта рота была посажена в Петропавловскую крепость ; остальные роты выказали солидарность с арестованной ротой и непослушание даже высшему начальству, вследствие чего также были арестованы и посажены в крепость; оттуда полк, за исключением роты Его Величества, оставшейся арестованной, отправлен в Финляндские крепости; во всём этом происшествии Шварц выказал поразительную нерешительность. Шварц обвинялся в том, что вызвал возмущение своим суровым и несправедливым обращением с нижними чинами, а приказом 3 сентября 1821 года, по сентенции военного суда, признан виновным «в несообразном выборе времени для учений и в нерешимости лично принять должные меры для прекращения неповиновения, происшедшего в лейб-гвардии Семёновском полку 17 октября 1820 года; но, в уважение прежней долговременной и усердной службы, храбрости и отличий, оказанных им на поле сражения, избавлен был от строжайшего наказания смертной казни, к которой приговорён был военным судом и отставлен от службы с тем, чтобы впредь никуда не определять». Несмотря, однако, на этот приговор, Шварц в 1823 году был определён на службу в Отдельном корпусе военных поселений [5] , а четыре года спустя — получил предложение о службе на Кавказе. Высочайшим приказом от 14 октября 1850 года, по сентенции военного суда, за злоупотребление властью, обнаруженное жестоким наказанием и истязанием нижних чинов, исключён из службы с тем, чтобы и впредь в оную не определять и с воспрещением въезда в обе столицы [1]. Только в 1857 году Шварцу был разрешён въезд в Санкт-Петербург , а в 1867 году назначена пенсия.
За то, что солдат "невесело смотрел" он свалил его ударом с ног. Князь Мещерский рассказывал: "Шварц приказывал одному плевать в лицо другому, одной шеренге бить по щекам другую, разувал ноги и голыми ступнями заставлял у себя маршировать для выправки носков, поправляя ноги шомполом". Сами же солдаты боялись сказать хоть слово против полкового командира. Однако 16 сентября 1820 года терпению солдат пришел предел.
В этот день рота солдат была выведена на учения. Один рядовой встал в шеренгу, не успев застегнуть мундир. Шварц подбежал к нему и плюнул ему в глаза, потом взял его за руку, и проводя перед шеренгой, приказал плевал ему в лицо. Потом стал бить тесаком других солдат, имевших знаки отличия военного ордена.
Этот день стал спусковым крючком семеновского бунта. Рота подала жалобу на свое на свое тягостное положение ротному командиру Кошкареву, который доложил обо всем Шварцу. На следующий день солдаты заявили, приехавшему начальства из корпуса, что Шварц их тиранит. В ответ на это Бенкендорф потребовал выдать зачинщиков.
Роту было приказано отвести под конвоем в Петропавловскую крепость. В полку начались волнения после ареста роты и в течение нескольких дней они усилились, что Шварц не решился явиться в полк и ночевал в другом полку. На все увещевания высшего начальства солдаты отвечали, что не могут больше терпеть притеснения Шварца и перестали подчиняться их приказаниям. Тогда и остальные роты было приказано отправить в крепость.
Весь полк численностью 3 тыс. В высшем свете все с негодованием говорили о Шварце, что из-за этого душегуба весь полк в крепости. Бенкендорф был удален от должности начальника штаба корпуса, полковник Шварц был уволен от должности. Часть мятежного полка вывезли из крепости на пароходах в Ревель, а оттуда в Свеаборг.
Другие семеновцы без оружия и конвоя были отправлены сухим путем в Кексгольм, но под присмотром 60 казаков.
Шварц Фёдор Ефимович 1783-1868 Шварц Фёдор Ефимович 1783-1868 — полковник 1 июня 1815 года , главный виновник «Семёновской истории». Родился в 1783 году, происходи из дворян Смоленской губернии, в 1797 году в возрасте 14 лет поступил на военную службу прапорщиком Псковского гарнизонного батальона, в составе Перновского пехотного полка сражался против французов в 1805 и в 1806-1807 годах, был ранен, в 1809 году переведён в гренадёрский графа Аракчеева полк с производством в майоры. В ходе кампании 1812 года отличился в сражениях при Валутиной Горе и при Бородино, где «с начала сражения находился под выстрелами, ободрял людей, потом, когда 1-й батальон пошел отбивать батарею от неприятеля, то другая неприятельская колонна из лесу хотела ударить в тыл, по чему он с батальоном ударил на неё в штыки и опрокинул оную в бегство». С 11 апреля 1820 года командовал Семёновским полком, выказал себя педантичным и строгим до жестокости начальником Из секретного архива III-го отделения и материалов военного суда: «По выписке из полковых приказов, судом сделанной, видно, что с 1-го мая по 3-е октября 1820 года полковником Шварцем наказано за разные проступки 44 человека и дано им в общей сложности 14, 250 ударов»; «Во время ученья 16-го октября 1820 года, когда не был ещё сведён полк и роты учились отдельно, 2-я рота, кончив ружейные приемы, стояла вольно.
И подобные унизительные наказания он придумывал регулярно, что не добавляло ему симпатий. Измучив солдат постоянными военными смотрами, репетициями парадов и бессмысленными упражнениями на плацу, командир полка сам спровоцировал бунт. Вечером 16 октября 1820 года солдаты одной из рот самовольно собрались на перекличку, потребовали к себе офицеров и изложили им свои жалобы на излишнюю муштру. Никаких противоправных действий они не совершали, лишь отказались расходиться, пока начальство их не выслушает и не примет меры. Но руководству страны в те времена повсюду мерещились заговоры тайных обществ.
Поэтому роту, выказавшую неповиновение, в полном составе арестовали и посадили в Петропавловскую крепость. Солдаты двух других рот, узнав о беде своих боевых товарищей, решили помочь им, добиться освобождения арестованных. Начался бунт, который был быстро усмирен. Семеновский полк расформировали по высочайшему приказу Александра I, подписанному 2 ноября 1920 года. Военный министр А. Аракчеев и будущий глава жандармерии Александр Христофорович Бенкендорф жестоко подавили выступление семеновцев. Многих солдат прогнали сквозь строй, избив шпицрутенами. Других зачинщиков выпороли кнутами и сослали в Сибирь. Военный суд признал виновными в ненадлежащем исполнении своих обязанностей четырех офицеров: полковника И. Вадковского, капитана Н.
Кашкарова, майора И. Щербатова и отставного полковника Д. Остальных солдат и офицеров Семеновского полка, напрямую не участвовавших в бунте, разослали по дальним гарнизонам. Кстати, по итогам проведенного расследования командир полка Ф. Шварц был отправлен в отставку, поскольку он не сумел обеспечить надлежащую дисциплину. Новый Семеновский полк был сформирован в декабре 1820 года из военнослужащих трех разных гренадерских дивизий. Не желая разобраться в ситуации, Александр I приказал примерно наказать бунтовщиков, потому что за солдатскими волнениями властям мерещился заговор.
Приход Шварца в Семеновский полк
В этом году в Семёновский полк отправились служить 18 человек, а в Преображенский – 7. хорошему поведению; после того он служил со всеми молебен в роте и, простясь со слезами уехал.»20 Вполне понятно, что такой дух, господствовавший в Семеновском полку был совершенно несовместим с назначением туда полковника Шварца. Командиром Семеновского полка 11 апреля 1820 года Аракчеев назначил полковника Шварца. Новый Семеновский полк был сформирован в декабре 1820 года из военнослужащих трех разных гренадерских дивизий. В декабре 1905 года командующий Семеновским полком полковник Мин назначил полковника Н.К. Римана командиром специального карательного отряда. Командиром Семеновского полка 11 апреля 1820 года Аракчеев назначил полковника Шварца.
Бунт «семеновцев»: почему элитный гвардейский полк восстал против Александра I
Назначение полковника Шварца командиром полка, как вы знаете, возбудило всеобщее неудовольствие гвардии. Там я увидел роту лейб-гвардии Семеновского полка, впереди которой шел полковник Риман. Семёновский полк принял полковник Шварц, боевой офицер, водивший солдат в штыковую при Бородине.
Шварц, Григорий
Это повело к беспорядкам среди нижних чинов. Рота Его Величества, недовольная строгостью и взыскательностью командира полка, собралась вечером 17 октября 1820 года и отказалась заступать в караул и даже по прибытии ротного командира не разошлась; тогда эта рота была посажена в Петропавловскую крепость ; остальные роты выказали солидарность с арестованной ротой и непослушание даже высшему начальству, вследствие чего также были арестованы и посажены в крепость; оттуда полк, за исключением роты Его Величества, оставшейся арестованной, отправлен в Финляндские крепости; во всём этом происшествии Шварц выказал поразительную нерешительность. Шварц обвинялся в том, что вызвал возмущение своим суровым и несправедливым обращением с нижними чинами, а приказом 3 сентября 1821 года, по сентенции военного суда, признан виновным «в несообразном выборе времени для учений и в нерешимости лично принять должные меры для прекращения неповиновения, происшедшего в лейб-гвардии Семёновском полку 17 октября 1820 года; но, в уважение прежней долговременной и усердной службы, храбрости и отличий, оказанных им на поле сражения, избавлен был от строжайшего наказания смертной казни, к которой приговорён был военным судом и отставлен от службы с тем, чтобы впредь никуда не определять». Несмотря, однако, на этот приговор, Шварц в 1823 году был определён на службу в Отдельном корпусе военных поселений [5] , а четыре года спустя — получил предложение о службе на Кавказе. Высочайшим приказом от 14 октября 1850 года, по сентенции военного суда, за злоупотребление властью, обнаруженное жестоким наказанием и истязанием нижних чинов, исключён из службы с тем, чтобы и впредь в оную не определять и с воспрещением въезда в обе столицы [1]. Только в 1857 году Шварцу был разрешён въезд в Санкт-Петербург , а в 1867 году назначена пенсия.
Умер в 1869 году.
Ни образования, ни лоска, ни воспитания. Он был полковник, в то время как в Семёновском полку даже отдельными батальонами командовали генералы. Муштровик Шварц С первых же дней Шварц начал «закручивать гайки». В полку, где забыли о розгах и шпицрутенах, вновь начали сечь солдат, героев Отечественной войны, отмеченных наградами.
Гвардейских кавалеров, которых согласно статусу награды нельзя было подвергать телесным наказаниям, изобретательный Шварц щипал за нос, щёки, дёргал за усы. Кроме батальонных и ротных смотров Шварц ввёл десятичные и каждый день 10 солдат должны были приходить к нему демонстрировать исправность амуниции и свою строевую выучку. Выбранную десятку готовили к смотру всей ротой, потому как если какой элемент амуниции признавался полковником негодным, приходилось покупать новый. За 7 месяцев рядовые и унтер-офицеры только 1-го батальона приобрели 4321 единицу обмундирования, затратив на это 10. За эти же 7 месяцев 44 человека получили 14.
В полку появились дезертиры, чего прежде никогда не бывало. Бунт 16 октября 1820 года Шварц прибыл в манеж, где проводила учения 2-я фузилёрная рота. Рядовой Бойченко замешкался при построении. Полковник гвардии не поленился слезть с коня, подошёл к солдату и плюнул ему в лицо. Затем взял рядового за рукав шинели и повёл вдоль строя, требуя, чтобы каждый солдат шеренги плюнул в солдата.
Это видел весь батальон. Вечером солдаты 1-й гренадёрской роты построились в коридоре и потребовали командира. Явившемуся капитану Кашкарову солдаты заявили, что сил их больше нет, и «что хотите делайте, а больше мы под Шварцем служить не будем! Солдаты отправились спать, а капитан отправился к командиру батальона, чтобы доложить о ЧП. Тот немедленно поехал к Шварцу, который несмотря на ночь поехал к Великому князю Михаилу Павловичу.
Повод для беспокойства был, и какой! Рассматривая портреты русских царей и императоров, обратите внимание, что почти все они облачены в военный мундир. Наука воевать — первая, которую осваивал царь, ни один из них не избежал войны.
Тогда Шварц оплевал его и предложил сделать это другим солдатам. Вечером гренадеры пожаловали к Кашкарову и потребовали любыми путями убрать из Семеновского Шварца. Капитан был ошарашен и доложил полковнику. А тот поспешил к Михаилу Павловичу князю , чтобы доложить о происшествии. Все участники события боялись реакции Александра Первого на бунт.
Трудно было сказать, кто пострадает: солдаты или командиры. На следующий день солдат выстроили перед полковником Вадковским. Он выслушал их претензии и попросил разойтись. Но бойцы уходить не собирались. Тогда полковник предложил солдатам через пару часов прийти без оружия к генералу Васильчикову, чтобы поговорить с ним. Солдаты пришли. Но разговора не было, их встретили с оружием и арестовали. В этом «крестовом» походе участвовала только рота Семеновского полка.
И всех 167 человек поместили в Петропавловскую крепость. Тем же вечером на защиту арестованных поднялся практически весь элитный полк. Вскоре двор перед казармами заполонили 500 служивых. Офицерам не удавалось успокоить подчиненных. Шварц покинул место службы, боясь физической расправы.
Рота Его Величества, недовольная строгостью и взыскательностью командира полка, собралась вечером 17 октября 1820 года и отказалась заступать в караул и даже по прибытии ротного командира не разошлась; тогда эта рота была посажена в Петропавловскую крепость ; остальные роты выказали солидарность с арестованной ротой и непослушание даже высшему начальству, вследствие чего также были арестованы и посажены в крепость; оттуда полк, за исключением роты Его Величества, оставшейся арестованной, отправлен в Финляндские крепости; во всём этом происшествии Шварц выказал поразительную нерешительность. Шварц обвинялся в том, что вызвал возмущение своим суровым и несправедливым обращением с нижними чинами, а приказом 3 сентября 1821 года, по сентенции военного суда, признан виновным «в несообразном выборе времени для учений и в нерешимости лично принять должные меры для прекращения неповиновения, происшедшего в лейб-гвардии Семёновском полку 17 октября 1820 года; но, в уважение прежней долговременной и усердной службы, храбрости и отличий, оказанных им на поле сражения, избавлен был от строжайшего наказания смертной казни, к которой приговорён был военным судом и отставлен от службы с тем, чтобы впредь никуда не определять».
Несмотря, однако, на этот приговор, Шварц в 1823 году был определён на службу в Отдельном корпусе военных поселений [5] , а четыре года спустя — получил предложение о службе на Кавказе. Высочайшим приказом от 14 октября 1850 года, по сентенции военного суда, за злоупотребление властью, обнаруженное жестоким наказанием и истязанием нижних чинов, исключён из службы с тем, чтобы и впредь в оную не определять и с воспрещением въезда в обе столицы [1]. Только в 1857 году Шварцу был разрешён въезд в Санкт-Петербург , а в 1867 году назначена пенсия. Умер в 1869 году. Разночтения[ править править код ] Русский биографический словарь в 25 т.