46-летний Максим Аверин признался, что испытывает двойственные чувства к киноконцерну. Но Максиму Аверину этого мало.
Максим Аверин высказался о негативе в свой адрес
А сам бы он никогда не писал гадости в соцсетях. В разговоре с изданием Аверин также рассказал об отношении к санитарным правилам, введенным на фоне пандемии. По его словам, людям следовало их придерживаться и «до всяких эпидемий». Очень важно защищать человека на производстве и не подвергать опасности других, когда болеешь. Мы такое же производство, как и все остальные.
Папа, я же волнуюсь! Да я достаточно рано уже взрослым человеком стал, я видел, что они, родители, не совпадают. Я это ясно видел. То есть, понимаете… папы же часто не было дома. Тогда, в те времена, экспедиции были по пять лет! Глеб Панфилов, с которым работал отец, снимал свой фильм «Запрещенные люди», который еще известен под названием «Мать» пять лет! И отец тогда строил в Нижнем Новгороде целый город. И эти отцовские экспедиции, конечно, мне счастья особого не приносили. И я понимал, что они — мама и папа — они уже не та пара, какими были раньше. А у меня на самом-то деле был культ родителей. Я не знаю и не представляю себе вообще, как можно не любить тех, кто тебя родил и растил. Я своего отца в детстве боготворил — он был просто мой кумир. И маму я тоже обожал. Поэтому… мне было важно их собственное благополучие. И поскольку я видел, что им тяжело вместе, я даже сам сказал моей маме: «Мама, тебе наверное, надо развестись». Так что никакой травмы не было. Я только благодарю их и счастлив просто так, вспоминая каждый день нашей жизни. Отец приучил меня к книгам, я рано начал читать. Очень рано. Я бегло читал уже в 1 классе, и любил это. В мою жизнь очень рано вошла чеховская проза. Чеховские рассказы — это просто счастье моего детства. Я вечно оттуда разыгрывал какие-то сценки. И это все — заслуга моего отца. Мы каждое утро с ним бегали. Так что мой спорт — это тоже от отца. Вот поэтом я такой закаленный! Я же никогда не болею.
В интервью Пятому каналу он рассказал, что "это проходил", поэтому понимает молодых коллег. Мне хотелось, чтобы все меня заметили, все меня увидели, но меня никто не замечал, никто ничего не видел. Всё должно быть вовремя.
Чем отличается настоящий артист от обычного? Искусством перевоплощения. В этом вся суть актёрской профессии. Тем не менее мне удалось пообщаться с двумя Авериными: ироничным, немного агрессивным и умиротворённым и даже лиричным. В этот день был пресс-показ спектакля Театральной компании «Свободная сцена» «Всё о мужчинах», и наше общение разделилось на две части — до и после спектакля. И вдруг — спектакль «Свободной сцены»? Было время, когда антреприза считалась синонимом халтуры. Но сейчас зритель, уже насмотревшись всего, поумнел. Его уже не затянешь на пирожки с повидлом. Ему сейчас хочется высокой драматургии, шекспировских страстей, приличных декораций. Кроме того, в этом спектакле сложилась одна команда. Есть такое выражение — «группа крови». Группа крови «Сатирикона» — особая. Её практически невозможно смешивать. Но внезапно мы оказались все вместе. Разные во всём: по возрасту, по театрам, где мы трудимся, по опыту работы... Мы много работали, и вот из этих кирпичиков и складывалось наше счастье. И если сейчас нам зададут вопрос: «Как сложно было работать вместе? И когда меня пригласили на ТВ на встречу с продюсерами, я готовился к подобной встрече. Иду и вдруг вижу перед собой молодых парней, которые моложе меня, и они говорят мне: «А давай ты будешь у нас Новый год вести». А ведь это была моя мечта. Я очень хотел когда-нибудь в этом принять участие, хотя бы номер один исполнить. И вдруг мне предлагают вести всю новогоднюю программу! Это было потрясающе. Они же, в свою очередь, нашли во мне творческую душу, которая очень подвижна. И мне это очень нравится. Мне вообще моя профессия очень нравится. Мне нравится играть шекспировского «Ричарда III», это для меня и есть многожанровость переходов. Я же не зря очень ценю Людмилу Марковну Гурченко. Эта актриса могла с необычайной лёгкостью от какого-то полувульгарного смешка дойти до великой трагедии «Пяти вечеров». Для меня именно в этом мастерство артиста и кроется. Это его нерв. И не в том дело, что и я могу так и такой техникой владею. Это нерв, от него можно затанцевать, запеть и тут же в слёзы… В этом и есть артист. Кровь, пот и слёзы, как говорят. Мне в этом смысле везёт, ведь щелчок может произойти так быстро, и вдруг начнётся: «Ах, я всё могу, я всё умею...
«Теперь мне ничего не страшно»: Максим Аверин — об уходе из «Сатирикона»
Актёр Максим Аверин, известный по сериалам «Склифосовский» и «Глухарь», в интервью изданию рассказал о главном секрете актёрского успеха. Актер Максим Аверин рассказал , что не представляет себе жизни в другой стране, так как не может мыслить и чувствовать на иностранном языке. Кому мы сдались, чтобы нас чипировать и нас отслеживать?!», – сказал заслуженный артист России, режиссер, телеведущий Максим Аверин. Максим Аверин рос счастливым ребенком, но в 16 лет получил первую серьезную психологическую травму.
К 40-летию Максима Аверина: антиюбилейное интервью Вадиму Вернику
Интервью В 2016 году Максим Аверин был занят в съемках сериала «Напарницы», в котором он получил главную мужскую роль — разведчика Егора. Максим Аверин признался, что не хотел сниматься в сериале про правоохранительные органы. Максим Аверин, известный всем по сериалу «Глухарь», сейчас снимается в картине Мирослава Малича «Горюнов». Сегодня Максим Аверин — популярный актер, который снялся во множестве фильмов и сериалов. Интервью с Максимом Авериным. Перед спектаклем Максим Аверин рассказал корреспонденту РИА «Воронеж» о желании играть в классике, объяснил причину ухода из «Сатирикона», назвал вещь, без которой он не может жить и творить и призвал не сидеть дома, когда вокруг столько интересного.
Популярные группы
Когда, ну, тоже, для нее это было важно, понимаете? Она киноактриса. И, конечно же, она прекрасно понимала, ужас и катастрофу, того, что, она говорит, «А кого я играю»? Ну, это тоже было каким-то испытанием для нее. И для нее это была жизнь. Вот сложный человек. Кто-то скажет, ой, боже, невыносима.
Максим Митченков: Максим, что вы почерпнули у нее в профессии? Максим Аверин: Ну, не сломаться. Мария Карпова: Не сломаться. Максим Аверин: Знаешь, это же очень легко. На секунду остановиться. На секунду сказать себе — «Ну, все же круто»!
Ну, круто, чего? Ну, там вот. Я сейчас, вот, вечером он вот он будет. А уже там. Я сыграл его уже 700 раз его. А уже там, это же я сначала….
Мария Карпова: «Все начинается с любви», да? Максим Аверин: Да. Ну, я же уже получил успех, там. Ну, я могу уже расслабиться, да? Я не могу этого сделать. Потому, что театр это единственное из искусств, очень живое.
В кино, вот уже снял все, я не смотрю это ничего уже, конечно. Но, это уже сделано. И неисправимо. А в театре, есть возможность. Вот Валентин Иосифович Гафт написал потрясающие стихи. Остановить мгновение.
Потом увянуть, как цветок. И возродиться вдохновением. Играем, разрешает бог»! И в этом его могущество, театра. Потому, что 3 секунды работает, что тебя любят. А дальше нужно доказывать.
Когда ты идешь к…, выходишь на сцену, выходишь в кадр, поешь песню, читаешь стихи. Ты отдаешь. Но ты очень много получаешь. Поэтому я продолжаю это путешествие длинное в мою жизнь. Абсолютно счастливым человеком. И в знаете, мне так приятно, что вы здесь повесили вот эти мои фотографии!
Именно из тех работ моих, которые мне очень дороги. Они со мной остаются, но я должен идти вперед. Поэтому, я вам всем тоже желаю радоваться жизни. Потому, что жизнь, это единственное, дар, вообще жизнь сама жизнь.
И когда спустя год я снимался в фильме «Доктор Живаго», опять была сцена с волками, и среди них была она, и она меня узнала. Сергей Никоненко: «Меня все еще зовут в эротические фильмы» — Помимо вашей актерской, телевизионной и режиссерской деятельности, вы выступали и в амплуа модели. И случилось это как раз в Сочи. Расскажите подробнее про этот опыт. Мы с Юлией познакомились в Сочи, она родом отсюда, но теперь чаще видимся в Москве. Через одежду мы попытались передать ощущение свежести, свободы и наслаждения жизнью.
Самое главное в жизни — это желание жить, в любом возрасте. И дар умения быть счастливым от радости каждому дню, который приносит человеку шанс жить, любить, верить, надевать красивую одежду и отправляться навстречу новому. Наши взгляды с Юлей совпадают, и сегодня мы продолжаем нашу работу и развиваем идеи. Одежда нашей совместной линии продается в Москве. С чем вы связываете такую длительную любовь к сериалу? Просто мы делаем свою работу хорошо, с любовью. Весь наш огромный коллектив пытается сделать качественную историю и донести ее до зрителей, говорить с ними на понятном и близком им языке, чтобы людям у экрана было интересно. Знаете, несколько лет назад моя мама лежала в больнице Склифосовского, я ходил к ней с фруктами, и врачи меня принимали как своего. Это великая профессия — ежедневно спасать жизни. Я благодарен всем медикам, уважаю их и безумно рад, что среди них есть потрясающие люди.
Только представьте, операция идет шесть часов, врачи стоят без перерывов и борются за жизнь. И при этом получают не самую большую зарплату. Темы, которые мы подняли в девятом сезоне сериала, были моим требованием. Мне очень хотелось поднять и раскрыть идею человека, который сталкивается с болезнью и остается в абсолютном одиночестве.
Я знал, что мама устает и ей нужна наша с братом поддержка, которая заключалась в том, что мы ее волновать не должны и подводить тоже. Мы с ним очень разные. Гена старше меня на пять лет.
И то, что у меня есть старший брат, сыграло большую роль. Он всегда был такой няней для меня, хотя я достаточно рано стал самостоятельным. С ним мама всегда могла меня спокойно оставить. А еще была бабушка, которая не была мне родной по крови, а просто соседкой. Она работала в издательстве «Прогресс», специализирующемся на иностранной литературе, и во многом сформировала мои вкусы в литературе, сориентировала меня. В доме было много хороших книг — папа много читал. И я в первом классе уже бегло и довольно много читал.
А вот грамотность, когда я пишу, у меня страдает. И от слов-паразитов стараюсь избавляться даже в своем личностном бытовом лексиконе. А то вся страна «как бы работает», «вроде отдыхает». И если да, то что этому способствовало? Даже негативный опыт был обучающим для меня. А институт, сама атмосфера Щукинского театрального училища, в которой я очутился, о которой мечтал с детства, дала хороший заряд оптимизма. Я чувствую, что от меня людям надо, понимаю их.
Плохие рядом долго не задерживаются, они как-то сами отлипают. Не бывает такого, чтобы присасывались как пиявки. Сразу стараюсь понять, что за человек передо мной, что он из себя представляет, какие у него интересы. Хотя сейчас много всяких обличительных статей о нем появляется. А мне почему-то кажется, что он был очень одиноким и несчастным. Любой человек многогранен, если он настоящий человек. Я не люблю играть однозначно хороших персонажей или однозначно плохих.
Нас в институте учили: «Играя плохого, ищи в нем хорошего». Поэтому не оправдать как-то отрицательный персонаж, не сделать его человеком, мне кажется, это неправильно. Не понимаю, когда одни такие плохие, такие сволочи, а все другие, наоборот, такие хорошие ребята. Сейчас вот закон выходит, что отрицательные персонажи могут курить в кадре, а положительные не должны. И мне сразу так смешно становится. Я представляю Василия Макаровича Шукшина и как сейчас в кино будут стирать у него папироску, потому что он там положительный герой. Смешно просто.
Дело-то не в сигаретах, не в челке и не в лысом черепе, а в наполнении. Как можно любить Маяковского и не любить его стихи. У него есть потрясающая лирика. Кто-то такой, а я вот такой. Что касается личностных отношений — дружбы, любви, то здесь тем более не применимы слова «как бы друг», «вроде нравится». А что касается глобального, то, конечно, максималистом мне ужиться было бы тяжелее. Скорее я живу по заповеди «Господи, дай мне смириться с тем, что невозможно изменить».
Увы, изменить мир я не могу. У нас народ простой… — Да нет. Ну есть, конечно, люди, которые обращаются ко мне по имени персонажа, но в основном как-то Максим. Публика, она у нас теперь такая интересная.
Это случается, когда понимаешь, что и автор скуксился, и тебе уже не совсем интересно это играть.
Максим: - Я начал преподавать актерское мастерство в Академии кинематографического и театрального искусства Никиты Михалкова. Интересно не только учить, но и учиться у студентов. В профессии надо быть современным, чувствовать, что происходит. Это возможно, если дышать этим «актуальным» воздухом. Еще мне хотелось бы самому снимать.
Думаю, что вернусь к этому. Максим: - Мы говорим на одном языке. Это счастье, когда тебя настолько понимают. Бывало, ругались, но быстро мирились. Аня для меня - опора и поддержка.
Год назад я переехал в новую квартиру, сделал в ней все так, как хотел. Теперь мы с Нюсей живем через дорогу друг от друга и вечерами часто гуляем по проспекту Мира. Анна: - Максим откликается на любую проблему сразу. Если у кого-то беда, кто-то заболел - Максим всегда помогает, это даже не обсуждается. Анна: - Нет, мы же с Максимом как брат и сестра!
И Леша ценит нашу дружбу. Кстати, Макс - друг и для моей младшей дочки Маруси. Именно с ним она делилась переживаниями и мыслями, когда собиралась поступать на актерский. Макс достаточно жестко объяснял ей, к чему нужно быть готовой. Анна: - Не просто приходит, он мои реплики в спектаклях знает.
Помню, когда играла первый раз «Кукушку» в спектакле «Пролетая над гнездом кукушки» у Якуниной главная женская роль. Но успел, а после спектакля вручил огромный букет роз. Он любит радовать. Максим: - Стараюсь быть хорошим сыном. Иногда мама обижается по мелочам.
Например, звонит и говорит: «Ты не сказал, что будешь в такой-то передаче». Я воюю, но безуспешно против ее работы на даче. Я эту дачу уже ненавижу! Мама посмотрит какую-нибудь передачу про переделку на дачном участке - и тут же организует у себя такую же. Звоню ей: «Мама, да кому это все нужно!
Главное, чтобы ты была здорова! А за меня не надо беспокоиться, у меня все в порядке. В какой-то момент я понял, что Господь Бог щедр и благосклонен ко мне. К сорока годам я остаюсь человеком с неубитой надеждой, с мечтами. Я очень люблю родителей.
Но я благодарен Богу за возможность быть не в папу и маму, а самим собой. Я сам себя сделал и продолжаю себя мочалить и находить. Каждый вечер благодарю Господа за то, что у меня есть, за то, что живу. Я - не глубоко верующий человек, постов не соблюдаю. Но сейчас посещаю монастыри, и ко мне постепенно приходит правильное понимание веры.
Самое важное - это тот храм, который ты строишь всю жизнь внутри себя. Если Господь посещает его и дает свет, то это и есть жизнь. Не могу сказать, что я все в жизни понял и осознал, но нахожусь на пути к этому. Первую роль получил в 5 лет в эпизоде фильма «Похождения графа Невзорова». В 9 лет играл в Театре миниатюр в спектакле «Бранденбургские ворота», параллельно учился в театральной студии при Доме кино.
В 1997 году окончил с красным дипломом театральное училище им. До июля этого года в течение 18 лет прослужил в театре «Сатирикон».
Видео: заслуженный артист РФ Максим Аверин рассказал о порывистых заблуждениях молодости
| Максим Аверин вспомнил свои самые известные роли | Опыт невероятный! Максим Аверин фото. |
| Харизма – это не парфюм и не бицепсы. Интервью с Максимом Авериным | Новостной информационно развлекательный портал» Новости» Максим Аверин откровенно высказался об эмиграции. |
| К 40-летию Максима Аверина: антиюбилейное интервью Вадиму Вернику | | Максим Аверин совсем недавно был любим и почитаем в обществе, но со временем актер растерял любовь зрителей, и в этом есть причина. |
| "Тайны души": Максим Аверин – Москва 24, 15.10.2022 | Максим Аверин признался, что не хотел сниматься в сериале про правоохранительные органы. |
МАКСИМ АВЕРИН: «ВСЕ СВОИ ЗАРАБОТКИ Я СТАРАЮСЬ ТРАТИТЬ НА ПУТЕШЕСТВИЯ» (интервью)
Вести Интервью Мэр Краснодара рассказал, откуда он узнаёт новости. В актерской профессии Максиму Аверину подвластно все, но ему тесно в узких рамках. В интервью Борису Корчевникову Аверин рассказал о том, как в студенческие годы был влюблен в актрису Марию Порошину. Максим Аверин: Мне чувство юмора помогает.
«Запомнился врачом да глухарём»
- Максим Аверин: «Самое страшное – потерять себя»
- Максим Аверин раскрыл секрет актёрского успеха
- лучшее за месяц
- Гость Максим Аверин. 101 вопрос взрослому. Выпуск от 27.04.2021
«Я боюсь Цискаридзе!»: Максим Аверин рассказал о таинственной фобии
Как страшно, когда твои близкие болеют, когда они находятся между жизнью и смертью… Сам я не раз попадал в руки врачей и не устаю говорить им спасибо. Я же весь перешитый… Театр «Сатирикон». Играю спектакль «Ричард III». Произношу монолог своего героя с бокалом вина в правой руке и в запале сдавливаю его — осколки стекла впиваются в ладонь.
Ничего не чувствую, только кровь стекает на костюм. Следующая сцена в кровати. Мой Ричард лежит в длинной ночной рубахе на белоснежных простынях.
Через три минуты все белье красное и липкое от крови. Тогда мысли остановить спектакль не было — о боли в такие моменты не думаешь. Помню лишь, как опустили кулисы, а возле театра уже дожидалась скорая помощь.
Зашивала руку — стоматологическими нитками — моя подружка Оксана: я к ней уже не раз попадал. О знаменитом черном юморе врачей тоже знаю не понаслышке. Мне было лет десять, наверное в числах я всегда плаваю, спросите у меня, какой год сейчас, — не отвечу.
В школе ставили спектакль «Ревизор» — премьера на следующий день. И вот утром прихожу на занятия и понимаю, что не могу дышать — так сильно болит живот. Я к школьной медсестре — та меня разворачивает: «Максим, иди-ка ты лучше на урок».
Все же знали, что я артист, думали, разыгрываю их… Кое-как отсидел, прихожу домой — никого нет. А боль не утихает! Несмотря на это, еще раз пошел в школу — на генеральную репетицию спектакля, а уже у порога дома потерял сознание.
Мама вызвала скорую. До сих пор помню Тушинскую больницу, куда меня привезли. Белые кафельные стены, все чужое вокруг, а я лежу на носилках, и мне так неловко… Через силу улыбаюсь — не хочу, чтобы мама волновалась.
Перед тем как я скроюсь в дверном проеме, приподнимаюсь на каталке и машу маме рукой: «Все будет хорошо! В лифте санитар спрашивает: «Куда его везти? Да как мне не благодарить и не уважать врачей?!
В их руках Божий промысел — совершенно точно. Это люди, которые каждый день совершают подвиг. Мне очень хочется подчеркнуть человечность моего Брагина.
Не то, что он якобы может вернуть к жизни любого, — Олег не волшебник, у него тоже люди на операционном столе умирают. Но он не строит из себя героя, а занимается своей профессией, так как не может без нее жить. И в этом мы с ним похожи.
И еще Брагин человек сомневающийся, переживающий некий жизненный кризис — мне это знакомо. Для меня характерно некое пограничное существование. Как только я прохожу очередной этап, добиваюсь какого-то успеха, начинаю испытывать дискомфорт.
Копаюсь в себе, ищу что-то новое. Знаю, что многим кажусь человеком самоуверенным, но на самом деле в списке сомневающихся людей я буду первым. Недавно понял, что ощущение вечного кризиса — это нормально.
Надо жить, твердо шагая по своему пути, но с трепетом в сердце. Осознал это в 33 года — тогда все вдруг встало на свои места: принял себя таким, какой есть. Я и раньше делал так, как считал нужным, без оглядки на других, но были сомнения.
Это с детства: поскольку сам левша, то когда все строем поворачивали налево, я — направо. И делал это не для того, чтобы выделиться, — просто я такой. Даже с возрастом оно не страшит?
Я научился наслаждаться этим состоянием. Люблю сесть за руль ночью и кататься по Москве. Могу бесконечно кружить по Садовому кольцу… Это такой кайф!
Люблю дорогу: мне комфортно в машине, поезде, самолете. На днях вернулся из Норильска, где у меня был моноспектакль «Все начинается с любви…». Город небольшой, рабочий — известен своим заводом «Норильский никель».
Я приземлился в аэропорту и первое, что увидел, — огромный плакат: «Таймыр — это не край земли, а ее начало». Отличное приветствие, думаю. Едем с командой в машине из аэропорта: ничего не видно из-за тумана — только дымящиеся трубы заводов.
И вот посреди этих столбиков дыма и тумана еще один плакат: «Надежда — мой компас земной». Тут я совсем приуныл: «И кому же я здесь нужен?!
Такое красивое название города — Полярные Зори. Невероятно, какое красивое название. И природа потрясающая — сопки. Вот там белые ночи.
Вот там отыграешь спектакль — день, ложиться спать — день… — Вам тяжело, что не происходит смены дня и ночи? У меня хороший, здоровый сон — я засыпаю в любом горизонтальном положении. Поезд — я сплю. Меня даже на съемочной площадке называют Штирлицем. Потому что говорят: «Максим, у вас 10 минут перерыв», я тут же где-то ложусь — все, я сплю. Засыпаю моментально.
Хотя сегодня вот чего-то плохо спал, ворочался. А сегодня я еще так боялся на поезд опоздать. Потому что вчера закончили гастроли в городе Краснознаменске — такой интересный военный городок. Пока вернулись, пока то-се. А после спектакля невозможно сразу лечь и уснуть. Потому что тебе это надо все как-то переосмыслить… — Если не белые ночи, тогда что ваше в Питере?
Вот сентябрь, когда еще в Петергофе красные, желтые, зеленые листья падают, когда дождик идет. Мне кажется, Питер — он какой-то осенний. Потому что когда жара в Петербурге — какое-то появляется несочетание в этой таинственности, этой архитектурности и вдруг какой-то влажности Израиля. Как будто, знаешь, тебя взяли и поместили в другие природные условия. Я, конечно, не житель Петербурга, и мне скажут: пошел ты к черту со своими дождями и осенью! Я уже мало отношусь по возрасту к «Алым парусам», но мне кажется, что это невероятной красоты событие для города.
Великолепный БДТ. Все такое вот невероятное, прекрасное, красивое. Вот ты едешь, и просто невозможно оторваться, любуешься этой красотой, которая создана руками. Мариинский театр, Вагановская школа, все это архитектора Росси... Хотя к балету я не имею отношения, но я брал интервью у Николая Цискаридзе, и с какой он любовью рассказывал, как он все восстанавливал, как он сердцем болел... И Коля совершенно с другой стороны открывался мне, таким, как ребенок, болеющим за все, что сделал, за своих студентов, за артистов, за педагогов, за этот музей… Все это так тяжело восстанавливалось, все же было утрачено.
Было не до балета в 90-х годах, а сейчас это все равно возвращается и потихонечку-потихонечку уже начинает жить красотой этой чудесной. А вечно закрытый Спас-на-Крови? Вечно закрытый! Честно говоря, вот Спаса-на-Крови я особенно боялась. Ну, то есть, конечно, не самого Спаса, а идти мимо вместе с Авериным. Думала, сейчас узнают и...
Но этом наше интервью и закончится. Но вычислили Максима у Русского музея... И, конечно, понеслось: селфи, селфи. Фото: Ольга Пономарёва — Вы по духу театральный артист нам наконец-то удалось сбежать с лавочки из сквера Русского музея , что для вас кино? Очень редко сейчас кто работает как большой художник, сегодня все кино все равно продюсерское. Оно экшеновское.
И уже сегодня мало кто себе может позволить длинную панораму с демонстрацией крупного лица актера, его глаз и переход в закат. Этого уже никто не делает. Если в кадре ничего не происходит, все — это мертво. Поэтому кино редко меня так пробирает. Хотя есть работы, от которых я испытывал экстаз. Есть они, и слава богу.
Но кино все равно — искусство обмана. Можно изменить ракурс, можно взять фактурой даже не артиста, сейчас это сплошь и рядом. Раньше хотя бы следили, чтобы не было ничего случайного в кадре. А сейчас смотришь на экран и понимаешь, что там винегрет. Это не монтируется с тем, она играет в жанре Шекспира, он — в жанре бытовой черной комедии. Работа художников в кадре теряется.
Раньше Лебешев выставлял кадры так, что каждый был произведением искусства… «Свой среди чужих…» — это произведение искусства... А сейчас: «Так, давайте, снимаем, этого здесь ставим… Так, нарядились…» Хотя сейчас вышел сериал «Балет», мне очень нравится. Какая Сигалова невероятная! Там все хорошо, там по кадрам все сделано, снято. Я люблю смотреть и видеть… Я в диком восторге от «Вертинского», но от артиста, фильм мне тоже понравился, но это неважно… А парень работает классно, «Шаляпин» какой изумительный. Но я уже не мог играть молодого Шаляпина.
А там они хорошо сделали, что это один артист. И он хорошо это играет. Но здорово, очень здорово. А другие есть, это карикатура какая-то… Ведь взять анекдоты про евреев и снять их — это не значит, что ты еврей. Есть старый фильм «Женщина в золоте», там играет Хелен Миррен. Это реальная история, как еврейская женщина пыталась вернуть картину Густава Климта, на которой написана ее тетя.
Картину и многое другое имущество у ее родственников отняли австрийские нацисты перед Второй мировой войной. Там еврейская тема этой семьи, она снята здорово. Очень тонко… Это не сборник анекдотов… — Вы не бросили писать? После 22-го года я понял, что не до этого ни мне, ни окружающим людям… Вокруг столько горя… Ну что я буду рассказывать про свои сяськи-масяськи… Есть вещи гораздо важнее. Сейчас время единения, Господи. Это такое счастье, что у нас появилась возможность сохранить свою землю, свою культуру, которую мы распродавали в 90-х годах.
Все же оказалось перепродано. И сейчас мы вспомнили про это, хотя и в других обстоятельствах, но все равно слава богу. Не до книги сейчас. Лежит и лежит, пригодится — пригодится, нет так нет. Видимо, была такая необходимость, такой эмоциональный порыв, чтобы все это зафиксировать. Ну не время!
Мне гораздо важнее сейчас то, что я делаю на сцене.
Где ВАШ случай и шанс. И напоследок история из жизни: Фаине Георгиевне Раневской пришло однажды письмо: - Помогите стать артисткой! Великая Раневская ответила со свойственным ей юмором: - Бог поможет!
Он посоветовал почаще быть с любимыми людьми, которые вызывают в основном положительные эмоции. Артистка заявила, что актер получает удовольствие от внимания своих поклонниц. Во время загрузки произошла ошибка. Поделиться с друзьями!