Писатель Алексей Иванов дописал вторую часть своей монументальной сибирской саги "Тобол"; Книга отправлена в издательство; Об этом в социальных сетях сообщила продюсер писателя, директор продюсерского центра "Июль" Юлия Зайцева.
"Мало избранных". Вторую часть романа "Тобол" Алексей Иванов представит уже весной
Первая книга «Тобол. Биография Алексея Иванова. Алексей Иванов — российский писатель, сценарист, культуролог. Автор более 20 книг, изданных общим тиражом более 1,5 млн экземпляров: «Сердце пармы», «Географ глобус пропил», «Хребет России», «Псоглавцы», «Ёбург», «Ненастье», «Тобол». О первой части «Тобола» Алексея Иванова, книге «Много званых», не писал, кажется, только ленивый. + Алексей Иванов презентует в ИТАР-ТАСС книгу "Ёбург". В феврале 2017 года вышел из печати роман Алексея Иванова «Тобол».
Алексей Иванов. "Тобол"
Алексей Иванов решил восстановить справедливость и сообщил в газету, что самое короткое письмо было вовсе не это, а то, что отправил один из генералов Кутузову в «Войне и мире», это был просто белый лист. особая книга в современной литературе. «Закончил свою великую книгу»: писатель Алексей Иванов выпустит исторический роман «Речфлот». Алексей Иванов решил восстановить справедливость и сообщил в газету, что самое короткое письмо было вовсе не это, а то, что отправил один из генералов Кутузову в «Войне и мире», это был просто белый лист. Эти обжигающие сюжеты Алексей Иванов сложил в роман-пеплум «Тобол».
Популярное
- Журнал «Сноб» опубликовал отрывок из нового романа Алексея Иванова «Тобол»
- Бесплатно читать онлайн Тобол. Том 2. Мало избранных
- «Закончил свою великую книгу»: писатель Алексей Иванов выпустит исторический роман «Речфлот»
- Журнал «Сноб» опубликовал отрывок из нового романа Алексея Иванова «Тобол»
Тобол. Мало избранных [litres] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
- Похожие на книгу „Тобол. Том 2. Мало избранных“
- Алексей Иванов — Про «Тобол» и не только (интервью) - YouTube
- «Я мог выбрать любую эпоху и остановился на Петре I»
- Алексей Иванов. "Тобол" | Книги, Чтение, Мозаика
Алексей Иванов представляет свой новый роман «Тобол»
Компрометирующие сведения гораздо выгоднее использовать в своих интересах, а не для морального порицания. Дитмер держал в кулаке всю общину шведов. Как обычно у русских, не хватает всего. Но очень поучительно, господа, наблюдать устройство русской жизни, когда преимущество слагается из недостатков. Местный оружейник прозвищем Пилёнок был отправлен в столицу для обучения разумным приёмам работы, которые следовало бы внедрить на тобольской оружейной мануфактуре.
Однако затея оказалась напрасной: сей господин не понял выгод машин от действия водяного колеса и отказался сооружать подобные агрегаты здесь, в Сибири. А недавно вдруг выяснилось, что пули, заготовленные войску для похода в степь, калибром превосходят калибры мушкетных стволов. Требуется подвергнуть их дополнительной обработке в шаровых мельницах. Если машины мастера Пилёнка приводились бы в движение водяными колёсами, то по причине зимы мельницы пребывали бы в остановке.
Но машины Пилёнка работают на конной тяге, каковая не зависит от времени года, и мануфактура получила большой заказ от губернатора. Таким образом, отсталость производства явилась причиной его прибыльности. Парадокс, господа. Из них составят отдельный драгунский эскадрон.
А полковнику Бухгольцу нужны офицеры, умеющие командовать ротами и батальонами. Не желаете записаться, господин капитан фон Страленберг?
Как и в предыдущей работе, автор пробуждает интерес к забытым главам российской истории и показывает, какие волевые и талантливые личности населяют нашу страну. Сквозь линию их непростых судеб Иванов переосмысливает прошлое и даёт пищу для размышлений в настоящем. Зачем первый российский император посылал войска в Яркенд?
И время от времени Иванов пускается в абстрагирование от центральных сюжетных линий, вспоминая многочисленные народы и страны.
Тут и Китай, и джунгары, и остяки. К слову, тоже совершенно ненужные линии с обилием специфических терминов. К сожалению, не все сюжетные линии действительно интересны. Гагарин, Ремезов — безусловно. Бухгольц во второй книге — определенно да. Касым и Демарин — во второй, да.
Табберт, Филофей — сомнительно. А вот ненужные персонажи — Новицкий, Айкони и Хомани — это просто переливание воды из одной тары в другую. Бесконечный цикл этих переливаний. Что касается вопросов и идей «Тобола», то Иванов разогнался всерьёз. Во-первых, фоном проходят события «Северной войны». Во-вторых, идёт освоение Сибири, попытка обжиться, захватить новые территории и укрепиться.
Попутно автор показывает, что есть сложности с другими народами по многим вопросам. Например, с остяками. Читатель видит, как происходило «крещение» остяков. В-третьих, бюрократия, лихоимство и откаты. Тема, которой Иванов уделил очень много внимания. И вполне заслуженно — вопрос, который очень тяжёл для России как прошлого, так настоящего и, увы, будущего.
В-четвёртых, поиск собственного места, поиск справедливости, умение отстоять своё — вопросы более мелкие по объему внимания в романе , но, в целом, важные и неплохо раскрытые. Теперь немного о обеих частях. Они действительно разные. Первая — реализм, а вот во второй появляются элементы мистики. Но они не являются основополагающими. Но куда большая разница заключается в содержании и динамике.
Первая часть «Много званных» — это попытка усыпить читателя попытка очень успешная , отсутствие какой бы то ни было динамики сюжет вообще не развивается. В то же время вторая часть «Мало избранных» — это отличные экшен-сцены ретраншемент прекрасен вперемешку с хорошими оборона Ремизовых, например , но и разбавленные скучными. К счастью, последних тут не так много, как в первой части. Это редкий случай, когда продолжение интереснее начала. Заключение: с «Тобола» определённо не стоит начинать знакомство с творчеством Алексея Иванова. Роман тяжёлый из-за объёма, из-за низкой динамики, из-за специфических терминов и понятий.
Исторический подтекст весьма интересный, не хватает карты, зато любопытно рассказана история многих событий и персонажей. Кого может заинтересовать «Тобол»? Тех, кому нравится «Сибириада» и «Война и мир», тех, кому по душе медленные, тягучие, медитативные книги с минимумом экшена. И то лишь из-за ударной второй части романа. Оценка: 7 [ 3 ] Yarowind , 5 мая 2022 г. Монументальный труд Иванова по истории Сибири.
Периодически можно потеряться в хитросплетении имен и родственных отношений, особенно когда речь заходит про джунгар, калмыков и прочих степняков. Произведение толстенное, но чувства скуки не вызывает, прочитал с удовольствием. Ну, и в целом мне нравится, как Иванов про исторические события пишет, еще со времен Золота Пармы. Оценка: 10 [ 9 ] sergej210477 , 15 июня 2019 г. Монументальный исторический роман. Правда, с элементами мистики, но, автор очень точно уловил грань, за которой книга превратилась бы в шаблонное славянское фэнтези, и, ни разу не перешагнул за эту черту.
Если искать сравнения, то это не «Петр I» А. Толстого, как кажется поначалу, а «Слово и Дело» В. Очень похожие как по сюжету, так и по стилю книги. Иванова, главный герой — князь Гагарин, губернатор Сибири. У Пикуля — А. Волынский — казанский губернатор.
Их характеры, мысли и судьбы очень схожи. Ну и композиционно эти две книги имеют много общего. Множество персонажей. Действие происходит в Сибири, Москве, Петербурге. В общем — аналогий куча, и это здорово, по крайней мере, для меня. Чем мне нравятся книги А.
Иванова в первую очередь? У автора очень легкий и приятный язык. Два огромных тома, а читаются быстро и без усилий. Жаркие сухие степи. Мрачная тайга. Жуткие болота.
Древние курганы, языческие капища, могучие реки. Легенды о седой старине. И тут же — интересные политические интриги, любовные истории, батальные сцены. И, по-моему, герои удались. Впрочем, мне показалось, что второстепенные персонажи вышли ярче, реалистичнее и натуральнее, чем образ главного героя — губернатора Гагарина. Вообще, в русской истории, князь Гагарин — фигура неоднозначная.
То ли казнокрад, то ли рачительный сибирский хозяин. А скорее всего — все вместе и сразу. Но, как мне показалось, А. Иванов так и не внёс ясности в понимание этой фигуры. Может быть, сделал это специально. Все-таки, целостного представления о этом человеке у меня не сложилось.
О достоинствах этого романа можно долго рассуждать. Если коротко — интересная, остросюжетная книга. Отлично сбалансированный историко-приключенческий роман. Да, не без недостатков. Хотя, это, скорее, специфика, чем слабые стороны. Да, интересное, но, уж очень объемное.
Знаешь, чем все закончится, тут уж никуда не деться. А до финала ещё так далеко... Спойлер раскрытие сюжета кликните по нему, чтобы увидеть Но, к середине второго тома, я мечтал — повесьте уж скорее князя, пора уже, что тянуть! Тут и север Сибири и восток и юг. Да, автор хочет создать целостную картину, добавляет довольно много исторической информации. Легко запутаться.
Сначала — режет глаз. Исторические хроники, реально существовавшие люди. Вдруг — «там чудеса, там леший бродит... Но, потом привыкаешь. Как я уже писал, автор очень точно знает чувство меры. В фэнтези книга не скатывается.
Об этом много пишут в других отзывах.
В-третьих, эта книга очень атмосферная, она описывает во многом дух эпохи. Очень впечатляюще описаны образы раскольников старообрядцев на фоне относительно недавнего самого раскола. В этих романах Иванова достаточно много тем, на которых можно заострить внимание и о которых можно поразмышлять.
Я выделю несколько тем, которые были особенно интересны именно мне. Образ Петра. В русской литературе образ Петра часто несколько идеализирован. Часто преподносится как образ великого царя-победителя и реформатора.
Алексей Иванов отрекся от авторства сценария фильма "Тобол"
| Тобол. Мало избранных - Алексей Викторович Иванов читать полностью онлайн бесплатно без сокращений | Первая книга романа "Тобол. |
| Алексей Иванов представляет свой новый роман «Тобол» — Оперативные Вести | Сам Алексей Иванов охарактеризовал «Тобол» как роман-пеплум. |
Информация
- Книга Алексея Иванова «Тобол. Мало избранных» выйдет весной
- Вам будет интересно
- Упомянутые книги
- Роман Алексея Иванова «Тобол», или О пользе прямолинейности
- Алексей Иванов: Тобол. Мало избранных [litres]
Алексей Иванов: «Никогда одна эпоха не может быть объяснением другой»
Всемогущий сибирский губернатор оказывается в лапах государя, которому надо решить, что важнее: своя гордыня или интерес державы? А история страны движется силой яростной борьбы старого с новым. И её глубинная энергия — напряжение вечного спора Поэта и Царя.
Российские полки идут за золотом в далёкий азиатский город Яркенд — но одолеют ли они пространство степей и сопротивление джунгарских полчищ?
Упрямый митрополит пробивается к священному идолу инородцев через сопротивление таёжных демонов. Тобольский зодчий по тайным знакам старины выручает из неволи того, кого всем сердцем ненавидит. Всемогущий сибирский губернатор оказывается в лапах государя, которому надо решить, что важнее: своя гордыня или интерес державы?
На третьем месте — роман британской журналистки Джоджо Мойес «Где живет счастье» 60,93 тысяч копий. Книга основана на реальных исторических событиях. Первая часть «Тобол. Много званых» появилась в продаже 23 ноября 2016 года. Вторая книга «Тобол. Мало избранных» вышла летом 2017 года.
Пленные шведы, бухарские купцы, офицеры и чиновники, каторжники, инородцы, летописцы и зодчие, китайские контрабандисты, беглые раскольники, шаманы, православные миссионеры и воинственные степняки джунгары — все они вместе, враждуя между собой или спасая друг друга, творили судьбу российской Азии. Эти обжигающие сюжеты Алексей Иванов сложил в роман-пеплум «Тобол».
Скачать книгу Тобол. Мало избранных бесплатно
Первая книга романа "Тобол. Алексей Иванов бесплатные аудиокниги слушать онлайн. Мало избранных» — вторая книга романа-пеплума Алексея Иванова «Тобол». Начав писать, Алексей Иванов сразу осознал, что обязательно расскажет о речном флоте в своей книге.
Алексей Иванов: "Тобол" - роман совершенно нового типа
Шаман живет бок о бок с разными богами, демонами и чудищами, но для него все они — привычная обыденность, а не плод воображения. Шаман живет, так сказать, в жанре реализма. А для русского миссионера шаманская нечисть — уже бесовщина, с которой надо бороться, то есть отношения миссионера и шамана описываются в жанре сакральной литературы — например, жития святого. Для нас же, людей XXI века, все это уже фэнтези в чистом виде. Смешивая жанры, я получаю стереоскопическое изображение давней эпохи. Пока я читала, я все время пыталась угадать, на чьей вы стороне! Ни на чьей.
Я конструировал реальность прошлого для читателей XXI века. Причем это касается не только веры, но и геополитики. Во втором томе я даю большой экскурс в историю войны джунгар с китайцами. Джунгары дрались за священный город Лхасу, за доминирование на Востоке. Для джунгар и китайцев центр мира был в Лхасе. И с этой точки зрения война России со Швецией — какое-то маргинальное, почти бессмысленное явление, не имеющее никакого значения.
Русские, вторгающиеся в Великую Степь, для джунгар и китайцев — какие-то пришельцы из лесов и вечной мерзлоты, дикари, варвары. Непонятно, что им нужно, что с ними делать, какой силой они располагают. Сибирь была периферией, на которой две великие цивилизации неожиданно столкнулись боками. Но цивилизации могут отрицать друг друга, а люди, идущие друг на друга в атаку, не могут. Поэтому сражения происходят не только на поле боя, но и в головах. И я как автор должен быть и с теми, и с этими, иначе читатель ничего не почувствует.
Подобный авторский релятивизм и есть суть культуры постмодерна. История неоднозначна, события неоднозначны, и общая картина мира разнообразнее, чем кажется с одной позиции. А я даю целый спектр не для того, чтобы выбрать любимый цвет, а для того, чтобы читатель насладился этой радугой. Еще раз о чудесах: в «Тоболе» вы описываете те странные явления например, огненного языческого гуся , о которых уже говорили в «Хребте России». Эти истории основаны на сибирских легендах? В мифологии «Тобола» не только легенды коренных жителей.
Весьма значительна там эсхатология раскольников. Немало исторических преданий — например, преданий сибирских татар. Есть различные исторические загадки: например, семь субурганов забытого города Доржинкит или таинственные «араны Джучи» — степные аналоги рисунков пустыни Наска. Многие вполне фантастические вещи взяты из документов — например, из книги ссыльного полковника Григория Новицкого «Краткое описание о народе остяцком». Это первый русский этнографический труд, написанный в 1715 году. Новицкий рассказывает о чудесах, которые сопровождали деятельность митрополита Филофея.
Как относиться к этим свидетельствам? Это факт или вымысел? В таких документах реалистическая история проявляет свою амбивалентность. Хорошо, сверхъестественные явления вы нашли у Новицкого, но откуда вы черпали язык? У героев ваших романов настолько разная речь, что, кажется, вы с каждым из них знакомы лично.
Мало избранных" - вторая книга романа-пеплума Алексея Иванова "Тобол".
Причудливые нити человеческих судеб, протянутые сквозь первую книгу романа, теперь завязались в узлы. Реформы царя Петра перепахали Сибирь, и все, кто "были званы" в эти вольные края, поверяют: "избранны" ли они Сибирью? Беглые раскольники воздвигают свой огненный Корабль - но вознесутся ли в небо души тех, кто проклял себя на земле?
История создания и публикация[ править править код ] В 2013 году кинопродюсер Олег Урушев заказал Алексею Иванову сценарий сериала о Семёне Ремезове. Писатель создал два варианта сценария, для восьмисерийного телешоу и полнометражного фильма, а после этого начал работу над романом на тот же сюжет [2] [3]. Процесс затянулся на три года. Осенью 2016 года вышла первая часть книги, «Тобол. Много званых», в начале 2018 — вторая, «Тобол.
Мало избранных" - вторая книга романа-пеплума Алексея Иванова "Тобол". Причудливые нити человеческих судеб, протянутые сквозь первую книгу романа, теперь завязались в узлы. Реформы царя Петра перепахали Сибирь, и все, кто "были званы" в эти вольные края, поверяют: "избранны" ли они Сибирью? Беглые раскольники воздвигают свой огненный Корабль - но вознесутся ли в небо души тех, кто проклял себя на земле?
Тобол. Много званых
До сих пор именно этот роман многие критики считают эталоном ивановской прозы. Год назад стало известно, что «Сердце Пармы» экранизирует режиссер Сергей Бодров, а съемки пройдут в Голливуде. Алексей Иванов популярен у «киношников». Кроме уже названных, на широкие экраны выйдут фильмы по романам «Ненастье» и «Псоглавцы».
За последний возьмется Егор Кончаловский. Куплены права и на «Золото бунта», «Общагу-на-Крови». Среди тех, что уже вошли в кинотеку по произведениям писателя — «Царь» по сценарию Павла Лунгина, «Хребет России» Леонида Парфенова и «Географ глобус пропил» с Константином Хабенским в главной роли.
После успеха кинофильма больше 50 российских театров приобрели права на постановку «Географа». Во многом благодаря деятелям разных видов искусств имя Иванова постоянно на слуху. Также писатель — неоднократный лауреат и номинант крупных литературных премий: «Большая книга», «Книга года», «Национальный бестселлер» и других.
Фото: Владимир Жабриков «Особенность Иванова — в его многообразии» Особенно плодотворными оказались последние пять лет творческой жизни Алексея Иванова. За это время он выпустил восемь книг.
Книга стала бестселлером и выдержала уже три допечатки. Презентации второй книги «Тобола» пройдут в Москве в конце января — начале февраля следующего года. Напомним, этой осенью завершились съемки фильма по роману Алексея Иванова «Тобол».
Эти постоянно возникающие вопросы вызывали недоверие вообще ко всему описываемому автором. Я помню стелу при въезде в г.
Минусинск Хакасской автономной области Красноярского края, на которой написано примерно следующее: «В. Ленин и Н. Крупская 93 дня добирались от Санкт-Петербурга до г. Минусинска 4700 км по дороге в Шушенское». В ссылку они отправлялись в 1897 году. Поскольку, особой разницы в транспортных возможностях России в пределах 200 лет на сибирских просторах нет, то можно провести нехитрые расчеты. Получается, что Гагарин 2800 км от Санкт-Петербурга до Тобольска должен был преодолевать примерно за два месяца в одну сторону.
На дорогу туда и обратно уходило 4 месяца. Сибирский губернатор приезжал в Санкт-Петербурге не на один день, кроме того ездил он и в Москву. С учетом этого он мог вернуться в Тобольск не ранее чем через полгода. А у Иванова все это размещается на одной-двух страницах. В результате создается впечатление, что автор в своем стремлении охватить и показать взаимоотношения Петра Великого и сибирского губернатора, перемещает Гагарина в пространстве как пассажира современного аэрофлота, железнодорожного и автомобильного транспорта, а не как пассажира гужевого транспорта. Но Иванов особенно и не заостряет внимание на временных показателях. Видимо, для него это не главное.
К слову сказать, в своей книге «Дебри» Иванов, рассказывая об экспедиции Мессершмидта немецкого ученого в составе пяти человек и шести подвод, которую отправил в Сибирь Петр I, пишет, что ей понадобилось десять месяцев на преодоление расстояния от Петербурга до Тобольска.
Книга замечательна тем, что приоткрывает «кинокухню», показывает, что успешные голливудские сценаристы не просто умеют «рассказывать истории» и писать качественные, невымученные диалоги, но и задумываются над ритмом, последовательностью кинотекста. Макки ссылается на Джозефа Кэмпбелла — ученого, антрополога, специалиста по фольклору, который предположил, что любая «история», любой нарратив являются повторением одного древнего рассказа, рассказанного тысячи лет назад старейшиной или шаманом нашим древним предкам перед костром. Владимира Яковлевича Проппа тут, конечно, тоже нельзя не вспомнить. Великий российский структуралист доказал: волшебная сказка — самый простой способ передачи ритуала инициации. В «Морфологии сказки» Владимир Яковлевич выделяет 31 действие функцию героя и семь типов героя.
Забавно будет посмотреть на «Тобол» глазами структуралиста. Надо сказать, что Пропп подчеркивает — в «выдуманных», авторских сказках последовательность волшебной не сохраняется. В книгах Алексея Иванова «инородцы», коренные жители — это не только дань сюжету. Они демонстрируют враждебность земли колонистам, олицетворяют темную, иную природу с ее духами, шаманами и чудесами. О традиционных культурах северных народов написано достаточно книг. Но вместе с «Тоболом» стоит ознакомиться с книгой нашего современника, хантыйского писателя Еремея Айпина «У гаснущего очага».
В ней автор собрал все, что осталось от традиционных верований, обрядов, обычаев у хантов сегодня. Страшноватая книга, демонстрирующая утрату и, скорее всего, невосполнимую, без заметной замены. Но «Песнь Льда и Огня» — образец, на который Иванов постоянно ссылается в интервью. Сравнения лучше не производить. По описанию сюжетных линий, моделей поведения цикл Джорджа Р. Мартина превзойти трудно.
Много званых» — верхушка айсберга, часть целой индустрии: романа в двух томах, полнометражного фильма и сериала. Само выражение «культурная индустрия» было предложено философами Франкфуртской школы Адорно и Хоркхаймером в книге «Диалектика просвещения», глава из которой издана недавно отдельной брошюрой с прекрасным предисловием Бориса Гройса. Любопытно, что «культурная индустрия» вошла в современную речь как научное выражение, лишенное каких-либо отрицательных коннотаций. Однако основоположники франкфуртской школы были вовсе не так оптимистичны. Культурная индустрия — это превращение культуры в стандартизированный продукт потребления. Культурная индустрия не служит просвещению и не направлена на духовный рост, а подразумевает продажу развлекательного контента.
Та легкость, с которой сейчас употребляют выражение и даже вводят в качестве дисциплины в университетах, вызывает удивление. Читая первую часть романа «Тобол», невольно ловишь себя на мысли, что собственно Сибири в романе немного. Тобольск мог бы быть Астраханью, Оренбургом, Архангельском. К счастью, сейчас можно найти много книг, описывающих историю Сибири. В сборнике под редакцией Миллера показано, как управлялась Сибирь. Коллектив авторов разъясняет тонкости, о которых Иванов по понятным причинам не пишет.
Дальмана интересует история Сибири как колонии. Это достаточно политизированный труд, но по-немецки аккуратный и дотошный. Дальман описывает Сибирь, какой она была до Ермака и что произошло после Петра. Важно, что в книге очерчены пути и внешние связи, существующие во времена, о которых рассказывает Иванов. Дальше вспомним про особое сибирское мироощущение. В «Тоболе» об этом много говорится, но здесь не обойтись без Валентина Распутина и его книги «Сибирь, Сибирь…».
Распутин говорит об этой части России как сибиряк, для которого взгляд с той стороны уральского хребта естественен. Возможно, это самая поэтическая книга Распутина.
Тобол. Много званых
Уральский писатель Алексей Иванов раскритиковал экранизацию собственной книги “Тобол”. Документальный фильм Алексея Иванова и Леонида Парфёнова «Хребет России» в 2010 году был показан на Первом канале. Первая книга носит название «Тобол. Год выпуска: 2018 Автор: Алексей Иванов Серия: Тобол №2 Жанр: Приключения Количество страниц: 770 Формат: epub, fb2, rtf, txt Примечание (статус): Полностью Другая версия: Аудиокнига. Пермский писатель Алексей Иванов отправил в издательство вторую часть монументальной сибирской саги «Тобол».
Алексей Иванов: Тобол. Мало избранных [litres]
Я мог выбрать любую эпоху и любых героев и в итоге остановился на эпохе Петра I и знаменитом сибирском зодчем, картографе и летописце Семене Ремизове. Эта тема мне была знакома, я уже немного касался ее в своем телепроекте «Хребет России». Но съемки дело небыстрое, а в наше кризисное время еще и ненадежное, у меня уже были случаи, когда мои сценарии подвисали, потому что у киношников заканчивались деньги. Это всегда досадно, потому что история, которую ты хотел рассказать многим, превращается в домашнее чтение единственного продюсера. Поэтому я и решил, что на основе собственного сценария напишу и роман, который точно получит широкую читательскую аудиторию. Я же еще параллельно задумал сделать третью часть проекта — документальную книгу «Дебри», в которой уже будет рассказана реальная история Сибири в формате нон-фикшн. А съемки сериала начнутся в марте следующего года, надеюсь, что в 2019 году его покажут по телевидению. О своей заинтересованности уже заявил Первый канал. Главная его цель — передать образ эпохи. И для того, чтобы этот образ был драматургически выразительным, от истории порой приходится отступать — в пределах разумного, конечно.
Вот, чтобы читатель мог судить о реальной истории Сибири, я и решил сделать документальную книгу. Мало того что сериал — это синтетический жанр, это еще и жанр третьего передела. Первичен, конечно, документальный текст, потом на его основе создается роман, для которого в поддержку реальным событиям и героям придумываются дополнительные персонажи и коллизии, некоторые события в угоду драматургии сжимаются или укрупняются, то есть уже приходится переиначивать исторический материал. И только потом идет фильм — для него еще раз все переворачивается с ног на голову. И я сейчас имею в виду не только режиссерскую интерпретацию текста, но и другие необходимые составляющие киноиндустрии. Например, в фильме историческая достоверность может зависеть от бюджета, костюмов, местности, где будут проходить съемки, от декораций и актеров.
Когда мне предложили сыграть самого себя, я спросил: а почему я? Ведь есть много других писателей, тем более московских. Они ответили, что мои произведения работают на разные аудитории. Я согласился просто, потому что это смешно. Но по своему опыту могу сказать: нужно иметь знакомого издателя или критика в Москве, чтобы он лично порекомендовал вашу книгу. Во всяком случае, у меня без личного знакомства ничего не получилось. Я 13 лет писал «в стол». К сожалению, так это устроено. Алексей Иванов родился в 1969 году под Нижним Новгородом. Спустя три года вместе с семьей переехал в Пермь. Учился на факультете журналистики в Уральском государственном университете, но не окончил его.
Затем у нее в животике из этого семени вырастает ребеночек, и, когда наступает срок, он выходит на свет Божий». Большая часть поступков героев романа связана как раз с активностью «членика» у мужских персонажей, которая буквально движет незамысловатый сюжет. На заднем плане время от времени раздается колокольный звон, чтобы читатель вспоминал о том, что он читает исторический роман. Вот это и есть настоящий коммерческий проект, написанный, отметим попутно, для кошелька, а не кошельком. Далее скажем несколько слов по поводу «низкого» сценарного происхождения романа. Во-первых, обвинять сегодня ту или иную книгу в порочной сериальной природе есть признак некоторого культурного ретроградства. Современные сериалы не имеют ничего общего с условной «Санта-Барбарой» — сладкой гаванью грез уставших домохозяек девяностых годов прошлого века. В настоящее время сериалы превратились в локомотив кинематографа, стали площадкой смелых эстетических, жанровых экспериментов. Во многом качественный рост сериалов объясняется открывшейся возможностью для реализации повествовательных замыслов, которые по тем или иным причинам не вписывались в устоявшиеся киносценарные рамки. Сфера непосредственного влияния сериалов распространяется и на литературу. Второй момент связан с нестандартным маркетинговым ходом продвижения «коммерческого продукта». Многие уже слышали о скандальной ситуации вокруг выхода фильма и следующего за ним сериала. Писатель публично отказался от авторства сценария. Решение свое он объяснил невозможностью адекватного воплощения на экране своего замысла: Съемки еще не начались, а режиссер так все исковеркал, что сюжет превратился в набор банальностей и штампов. Личности героев исчезли без следа, логика событий утрачена, а какая-либо историчность пропала начисто. Это уже не моя работа, и я снял свое имя с титров. Слава богу, у меня остался роман «Тобол», и читатель сам сможет сделать вывод, что должно было, а что получилось. Здесь нам неожиданно хочется заступиться за режиссера. То, что и как мы увидели читательскими глазами в романе, принципиально не может быть без потерь перенесено на киноэкран или быть показанным в сериале. Причин тому несколько, и они не относятся к технической стороне кинопроизводства. Главная — отсутствие в романе линейного, горизонтального сюжета. Да, современные режиссеры поднаторели в искусстве флешбэков, когда сцена из прошлого неожиданно раскрывает скрытый до этого мотив действий героев в настоящем. Проблема не в этом. Трудность заключается в том, что практически у каждого из героев «Тобола» есть свое прошлое, без учета которого невозможно полноценное раскрытие характера персонажа. Более того, подобный герой, возникнув в каком-либо эпизоде, появится в следующий раз через сотни страниц. Например, солдат Юрка предстает впервые перед читателем в начале романа, когда он в составе конвойной команды, которая охраняет пленных шведов, неспешно движется в Сибирь. Юрка не слишком выделяется среди других солдат, и кажется, что для писателя это просто статист. Но уже в следующем эпизоде — экспедиции есаула Полтиныча — его фигура вырастает. Возникает предыстория Юрки, что позволяет читателю укрупнить в своем сознании данный персонаж. Изнасилование солдатом местной девушки Айкони превращает Юрку в классического романного злодея — кажется, что он только открывает счет своим преступлениям. Но Юрка внезапно исчезает и появляется только через сотни страниц, уже во втором томе романа. И здесь он снова авторской волей растворяется среди множества других героев — участников драматической обороны Ямышевской крепости. Для читателя подобный писательский прием интересен, он позволяет почувствовать объемность, изменчивость созданного автором мира, в котором отсутствует строгое, механическое разделение героев на главных и второстепенных. Но как подобный писательский прием можно полноценно перенести на экран? Способов не так много. Можно в манере «Семнадцати мгновений весны» закадрово выдавать зрителю справки на героев. Но то, что стилистически точно соответствовало историческому антуражу шпионской саги о крушении Третьего рейха, вряд ли применимо к фильму про русскую историю начала XVIII в. То, что Иванов не без раздражения определил как «исковерканность», следует понимать иначе — как вынужденную адаптацию создателями картины авторского материала, учитывающую природу и специфику киноязыка. Все это свидетельствует о литературном происхождении «Тобола», невзирая на то, что первично — сценарий или сам роман. Заметим, что обвинение в «сценарности», высказанное К. Мильчиным, косвенно поддерживают и другие известные критики. Юзефович, высоко оценивая Иванова как писателя, тем не менее отмечает следующее: Если вам сложно понять, зачем сегодня нужно писать а главное, читать нечто настолько консервативно прямолинейное — не то «Петр Первый» Алексея Толстого, не то «Россия молодая» Юрия Германа на новый лад, вы, в общем, не одиноки. К этим определениям мы еще вернемся, а пока обратимся к самому роману и попытаемся, избегая предварительных оценок, понять, о чем написал известный отечественный писатель в своем самом большом романе. По поводу последнего никто спорить не будет. Начнем мы с того, что укажем на интересный момент, связанный с хронотопом романа. Географический и событийный размах повествования втиснут в достаточно узкие временные рамки. Историческое повествование вмещается в одно десятилетие: от празднования полтавской виктории до казни князя Гагарина в 1720 г. И это не произвольно выбранные даты. Иванов очень удачно во всех смыслах обыгрывает школьный миф о Петровской эпохе, закрепленный в символах-понятиях: Полтава — «гнутся шведы», Петербург — «окно в Европу». По сравнению с кипением страстей в Сибири события на европейском театре кажутся бледными и неинтересными. Противостояние Петра и Карла — аккуратная игра в шашки на фоне ожесточенной, по-восточному изощренной борьбы между китайцами, джунгарами, русскими и другими игроками на большой азиатской карте. Не случайно шведы, сосланные в Сибирь, страдают не столько от бытовой неустроенности, сколько от ощущения своей чуждости окружающему миру, который они понять просто не могут. Капитан Табберт — один из центральных персонажей книги — с протестантской основательностью пытается описать край и его обитателей. Но лишь преодолев порог рациональности, он наконец приближается к подлинному пониманию Сибири — и в итоге бежит от ее магической силы, которая может заставить остаться на этой земле, стать своим для этих людей, разделить их большую сложную судьбу. Накалу и изощренности геополитических войн соответствуют хитросплетения судеб героев «Тобола», которые не только подчиняются историческому ходу, но и определяют его. Мы знаем, что история создается свободными людьми, и писатель демонстрирует верность этому тезису, опровергая еще одно устоявшееся представление о Сибири. Иванов показывает неожиданно многолюдную, сложноорганизованную сибирскую жизнь. Не всякий из читателей романа, включая и самих сибиряков, знает, например, о том, что видное положение в Тобольске той эпохи занимала мусульманская община, состоявшая в основном из среднеазиатских купцов. Один из них — глава бухарских торговцев Ходжа Касым — не просто скупает пушнину у туземцев. Он контролирует тысячекилометровые маршруты движения товаров по тем самым землям, на которых тлеет или уже бушует огонь межплеменной вражды. Кроме этого, Касым пытается продолжить начатый за несколько столетий до него процесс приобщения сибирских народов к исламу. Писатель показывает, как поступки бухарца, отражающие разные, противоречивые стороны его натуры: холодный расчет торговца, подлинное религиозное чувство, слепую жажду мести, — переплетаются с движениями и стремлениями других героев. При этом конечный результат даже самой продуманной, просчитанной интриги может быть прямо противоположным замыслу. Слишком сильны, «энергийны», непредсказуемы сибирские люди, чтобы замысел одного из них механически осуществили другие. Сибирский архитектор и летописец Семен Ульянович Ремезов черпает свою творческую да и бытовую энергию как раз из стремления не дать миру остановиться, поддаться ложному ощущению предопределенности и простоты: Сибирь кажется полупустой и почти безлюдной, но на самом деле здесь множество народов и множество укладов. А жизнь — суровая. Промахнешься хоть в малом, не примешь в расчет, — и хлоп! Сибирь расшибет тебя, будто комара ладонью. Здесь ничего нельзя достигнуть, если не разобрался, как все устроено. А устроено — сложно. И эту сложность во всей ее бесконечной путанице понимает разве что только Семен Ульяныч. Не случайно фатально обречены персонажи, не сумевшие, как, например, полковник Новицкий, увидеть и почувствовать сибирской сложности и нелинейности, скрытых за ошеломляющими сознание масштабами: Здесь, в Сибири, все ему казалось каким-то нечеловеческим.
Нарождающаяся империя крушила в тайге воеводское средневековье. Народы и веры перемешались. Пленные шведы, бухарские купцы, офицеры и чиновники, каторжники, инородцы, летописцы и зодчие, китайские контрабандисты, беглые раскольники, шаманы, православные миссионеры и воинственные степняки джунгары — все они вместе, враждуя между собой или спасая друг друга, творили судьбу российской Азии. Эти обжигающие сюжеты из истории Сибири петровской эпохи Алексей Иванов сложил в масштабный роман-пеплум «Тобол».