Что такое детский дом? «Детское сиротское учреждение — это место, где дети, у которых нет собственного дома и семьи, постоянно находятся в условиях группового проживания и отсутствия значимого взрослого», — дала общее короткое определение руководитель проекта. Проблемы детских домов глазами воспитанников. К одному из детских домов в Московской области подъезжает белая "Газель".
«Сменили вывеску»: куда исчезли детские дома в Московской области
| Анна Кузнецова: детские дома-интернаты должны быть в зоне особого внимания во всех регионах | «Детский дом для сирот» – каждый из нас не раз слышал это словосочетание. |
| «Это не генетика, а травма» – 5 главных особенностей детей-сирот | В одном из детских домов, где он жил, туалет открывали два раза в день: утром на полчаса, вечером на час, всё остальное время они терпели. |
| Как живут в детском доме и что ждет его воспитанников - Royal Сheese | > Что такое коммуникация? |
| Как живут дети в детском доме: видео | 360° | Список детских домов, приютов и реабилитационных центров(с адресами, контактными телефонами и данными руководителей учреждений), которым благотворительный фонд «Милосердие» оказывает регулярную помощь. |
| Детский Дом: последние новости на сегодня, самые свежие сведения | НГС.ру - новости Новосибирска | Праздник продолжился демонстрацией видеоролика, рассказывающего об истории возникновения Городецкого детского дома, после чего началось чествование ветеранов, в том числе бывшего директора Анны Николаевны Пестовой, которая руководила учреждением. |
Мама не услышит, мама не придет: как устроены детские дома России
Новости Хабаровска: Петиция за сохранение детского дома № 5 стала массовой. За две недели ее подписали почти 25 тысяч человек со всей России. В данной статье дана характеристика и исторический опыт создания детских домов как государственной формы жизнеустройства детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. При желании родителей поместить ребёнка в детский дом (в соответствии с трудной жизненной ситуацией) мнение детей до 14 лет не учитывается, хотя здесь, конечно, следует подходить к каждой ситуации индивидуально.
Детский дом-интернат "Родник"
| Детский дом-интернат "Родник" | Group on OK | Join, read, and chat on OK! | «Детский дом для сирот» – каждый из нас не раз слышал это словосочетание. |
| Россияне временно сдали в детские дома десятки тысяч детей: Общество: Россия: | Екатерина Куракина попала в детский дом в возрасте пяти лет, а после воспитывалась в приёмной семье. Она рассказала о своём детстве. |
| О жизни в детском доме честно и без прикрас (история с хорошим продолжением) | летию со дня рождения великого русского писателя Николая Васильевича Гоголя. |
«Сменили вывеску»: куда исчезли детские дома в Московской области
Тогда подняли все документы и показали ему, человеку с аттестатом «четыре балла», мой «семь баллов». После этого вопросов больше не возникало. Преподаватели относились ко мне как к остальным ребятам. Разве что женщина, которая преподавала физику, могла попросить «поставить парничок», а потом говорила, какой я бедненький и хорошенький. Подкармливала яблоками. Я пошел отрабатывать на завод, переехал в общежитие.
И там столкнулся с такими моральными уродами, что не сорваться в яму было тяжело. В психологическом плане временами было очень сложно, поэтому в общежитии я вообще не задерживался: приходил с работы, быстро делал свои дела и уходил в город. Просто чтобы справиться с эмоциями и убежать от всего навалившегося. Потом жизнь складывалась по-всякому: поменял несколько работ, пообщался с разными людьми. Часто они, узнав, что я рос без родителей, относились лояльнее, смотрели как-то по-другому.
Иногда было тяжело. Иногда очень не хватало поддержки. Где я ее искал? В себе самом. Я знал, что справлюсь, стану лучше и вырвусь из всего этого.
Так и получилось. Сейчас у меня семья, трое детей, так что живем весело. Они еще пешком под стол ходят, но я уже учу их самостоятельности и порядку — в жизни пригодится. Самый важный урок, который я вынес из ситуаций, случавшихся в жизни, — будь добрее и принимай то, что есть. Нельзя, обозлившись на жизнь, стараться отомстить всем и вся.
Унижать других, даже если когда-то унижали тебя, — значит сеять негатив, который в конечном итоге все равно вернется к тебе. Поэтому просто быть добрее и оставаться человеком, пожалуй, стоит каждому из нас. Так я попал в детский дом. Мне всегда казалось, что я родился в школе-интернате, потому что, сколько себя помню, всегда был там. Поэтому я не скучал по семье и дому — просто не знал, что это такое.
Позже я познакомился со сводным братом и его отцом: я родился от другого мужчины, но мать меня «нагуляла», поэтому моим папой тоже пришлось записать его. Отец иногда навещал нас, брал в гости на выходные. А потом просто исчез. А маму я первый раз увидел в 15 лет. Чувствовал, что подошел к постороннему человеку.
Она обещала бросить пить, но так и не завязала. Я понял, что я ей ни к чему, а значит, и она мне. В конце концов, я ее совсем не знал. С лет восьми я стал жить в детском доме семейного типа. По сути, это была обычная пятикомнатная квартира: холодильник, две стиральные машины, телевизор, комнаты для двоих, все новое и комфортное.
Поначалу все казалось непривычным, и было немного не по себе: стеснительность, первые знакомства, как обычно это бывает в новом месте. Но скоро привык и влился. Воспитатели никогда не были для нас родителями, но сделали все, чтобы вырастить из нас адекватных людей. Нас изначально учили самостоятельности, давали понять, что по жизни носиться с каждым никто не будет.
Однако система Макаренко вошла в противоречие с линией руководства народного образования СССР, поскольку в условиях культа личности от граждан требовались личные качества, противоположные тем, которые она формировала. Поэтому использование системы было ограничено. Фактором, сдерживавшим применение системы в дальнейшем с 1960 годов , стало то, что в СССР было законодательно запрещено эксплуатировать детский труд, иными словами, детям до 16 лет запретили заниматься любым производительным трудом [6]. Статистика[ править править код ] В 1990 году в России насчитывалось 564 детских дома, в 2004 их количество увеличилось почти втрое и составило 1,4 тысячи [7].
Из них: усыновлено — 153 тысячи, приёмные и патронатные семьи — 37 тысяч, в детских учреждениях — 174 тысячи [8].
В Москве, кроме того, большая проблема с помещениями, которые никто не дает под детские дома — это очень дорого. Даже для небольшого приюта необходимо отдельное здание или часть здания. Однако даже в тех случаях, когда удается каким-то образом решить материальные проблемы, найти спонсоров, возникают почти непреодолимые бюрократические сложности с регистрацией приютов. Необходимо получить разрешение нескольких комиссий, которые, руководствуясь формальными инструкциями, придираются к малейшим отклонениям от предписанных норм, в то время как государственные детские учреждения в большинстве случаев функционируют с гораздо более серьезными нарушениями. Все это приводит к тому, что многие церковные детские приюты существуют на нелегальном положении. Отношения с государством.
Государство не помогает Церкви заниматься делом воспитания, хотя у Церкви есть опыт и возможность вырастить из детей-сирот не преступников, а нормальных граждан России. Отношения Церкви и государства на этом поле не выстроены: нет основополагающих законов, нет нормативных актов местного значения. Детскому дому трудно прожить без регулярного государственного финансирования, только на пожертвования благотворителей. Однако государственное финансирование обычно предоставляется государственным учреждениям — то есть тем, учредителем которых является государство. А там, согласно Закону об образовании, воспитание и обучение должно носить светский характер. В государственном учреждении по этому закону нельзя учить детей вере, воспитывать их по-православному, нельзя устроить храм. Конечно, государство может заключить с православным детским домом соглашение на его финансирование, частичное или полное.
Но таких примеров чрезвычайно мало. А ведь государственная система огромных детских домов, помимо прочих недостатков, еще и очень дорого обходится самому государству. На содержание ребенка в государственном детском доме в Москве сейчас выделяется около 60 тысяч рублей в год — столько ребенок не получает ни в одной семье! Для сравнения: в системе патронатного воспитания на ребенка тратится около 20 тысяч в год. Куда разумнее было бы направить средства на поддержание действительно эффективных и менее затратных типов детских учреждений, в том числе и негосударственных. Ведь дети-то в них воспитываются те же — государственные, российские. Однако чиновники всегда с подозрением относятся к инициативам, исходящим не от государства.
С таким отношением сталкиваются не только православные детские дома. Вот, например, впечатления директора московского негосударственного приюта «Дорога к дому» Сапара Кульянова, высказанные в одном из интервью: «Когда приюты создавались, они испытывали всяческие гонения. Прокуратура затевала дела. Ребенок на улице страдает, мучается, пропадает, он — ничейный. Стоит только его взять сюда — сразу: «С какой стати вы его взяли? А может быть, вы над ним издеваетесь? Надо сказать, что в провинции ситуация несколько иная, чем в Москве.
Власти там куда охотнее сотрудничают с Церковью, в том числе и помогают православным детским домам. Видимо, на местах заметнее, что государство в одиночку с задачей не справляется. Недостаток квалифицированных воспитателей. Найти работников для детского дома очень трудно. Эта работа требует очень много времени и сил, а зарплаты у воспитателей низкие. Здесь, как нигде, нужны люди, готовые на самоотверженное служение. Нужны профессионалы, которые являлись бы при этом церковными людьми.
Чтобы решить острую кадровую проблему, некоторые православные детские дома например, в подмосковном Ногинске идут по такому пути: принимают невоцерковленных педагогов, которые хотели бы стать церковными. Их воцерковление происходит постепенно. И здесь обнаруживается другая сторона проблемы — отсутствие школы для воспитателей и православной педагогической концепции. Искушения Помимо внешних проблем, в детских домах могут быть свои собственные, внутренние искушения. Важно знать о них, чтобы сознательно с ними бороться. Во-первых, это искушение властью над беззащитными детьми. Если нет любви, воспитатели начинают властвовать над ребенком, командовать, получая от этого удовольствие.
К сожалению, опыт показывает, что воспитателю легко стать таким диктатором. Крайние случаи, конечно, редки, но в какой-то степени это присуще многим. С этим связан и вопрос о телесных наказаниях. В семье родители имеют естественное право наказывать ребенка, потому что они его любят. В детском доме воспитатель не всегда любит ребенка, но не наказывать его не может, потому что нет другого способа воспитать. И если здесь не положить предел, то даже в православных детских домах, по свидетельству очевидцев, доходит иногда, к сожалению, до изощренных издевательств над детьми. Хотя случаи эти единичны, но тенденция такая есть в каждом детском доме: есть соблазн, если ребенок не слушается, треснуть его как следует, чтобы он послушался.
А если ударил один раз, потом надо будет бить сильнее — это становится привычным. Этот путь очень опасен. Здесь можно говорить уже не только о детских домах, но и об отсутствии в наше время воспитательной системы вообще. Воспитатели грешат или жестокостью и излишней требовательностью или, наоборот, становятся приятелями детей, теряют должную дистанцию. Причина этого, по мнению многих священников, — отсутствие опыта православного воспитания.
Реклама Свободного времени у воспитанников детского дома нет — это слишком опасно. После школы они обедают и отправляются на кружки — у каждого ребенка свое индивидуальное плотное расписание. Марина провела в детском доме пять лет: она оказалась там в 12 лет и не попала в приемную семью. Однако девочка не отчаивается, она заботится о своем младшем брате, учится и занимается спортом. Разговаривает Марина совсем как взрослая и не считает детский дом чем-то ужасным. Это первый стереотип, который надо разрушить. Здесь живут обычные люди, а не какие-то там воришки и беспризорники», — отметила она. Тринадцатилетняя Настя любит розовый цвет, мечтает сесть на шпагат и говорит, что уже давно не верит в чудеса. В детский дом она попала пару месяцев назад — вместе со своим старшим братом Артемом.
Детские дома
Поэтому просто быть добрее и оставаться человеком, пожалуй, стоит каждому из нас. Так я попал в детский дом. Мне всегда казалось, что я родился в школе-интернате, потому что, сколько себя помню, всегда был там. Поэтому я не скучал по семье и дому — просто не знал, что это такое.
Позже я познакомился со сводным братом и его отцом: я родился от другого мужчины, но мать меня «нагуляла», поэтому моим папой тоже пришлось записать его. Отец иногда навещал нас, брал в гости на выходные. А потом просто исчез.
А маму я первый раз увидел в 15 лет. Чувствовал, что подошел к постороннему человеку. Она обещала бросить пить, но так и не завязала.
Я понял, что я ей ни к чему, а значит, и она мне. В конце концов, я ее совсем не знал. С лет восьми я стал жить в детском доме семейного типа.
По сути, это была обычная пятикомнатная квартира: холодильник, две стиральные машины, телевизор, комнаты для двоих, все новое и комфортное. Поначалу все казалось непривычным, и было немного не по себе: стеснительность, первые знакомства, как обычно это бывает в новом месте. Но скоро привык и влился.
Воспитатели никогда не были для нас родителями, но сделали все, чтобы вырастить из нас адекватных людей. Нас изначально учили самостоятельности, давали понять, что по жизни носиться с каждым никто не будет. Мы убирали в комнатах, мыли стены, стирали.
За каждым была закреплена территория и на улице — убирали снег, подметали. Дети, конечно, были разные: те, кто попадали в детский дом лет в 14 после жизни с родителями, постоянно сбегали, уходили на свои тусовки, прогуливали школу. Я же не помнил другой жизни, к тому же был спокойным ребенком.
Бывало, конечно, и двойку мог принести, но это максимальные мои «косяки». За это наказывали: например, не выпускали из комнаты, пока не выучу таблицу умножения. Но это нормально.
Если бы я с мамой остался, у меня бы вообще никакого образования не было. Вариантов не было: либо иди на уроки, либо по улицам шляйся, дома не отсидишься. В начальных классах дети считали, что со мной что-то не так и я отброс.
Обзывались, подставляли. В старших классах я попал в физмат. Тут уже ребята были поадекватнее, да и повзрослее — с ними мы общались хорошо.
Учителя относились так, как и ко всем: никогда из жалости не рисовали мне оценки, да и я просил, чтобы такого не было. Выпуск из школы и дальнейшие изменения меня не слишком беспокоили. Я привык жить моментом и не задумывался о будущем.
Да, планы были, но грузить голову лишними мыслями и загадывать наперед я не хотел. Думал: будь что будет. На выпускном нас собрали всех вместе, заставили надеть костюмы, показали концерт, а воспитатели сказали что-то «на дорожку».
Расставаться было грустно. Так ведь всегда, когда привыкаешь и привязываешься. Но это был не конец: я и после выпуска в гости заезжал, рассказывал, что да как.
Было страшно. Я не понимала, куда я попала, — начала свой рассказ воспитательница. Светлана Михайловна приехала в Омск из Крутинки. Там она была учителем начальных классов, но по семейным обстоятельствам ей пришлось переехать в город. В детский дом она пришла не целенаправленно, а потому что здесь было свободное место. Потом выучилась в ОмГПУ на педагога для особых детей. Но она так и осталась в этом детском доме: проработала здесь воспитателем 24 года.
Мы начали дружить. Дружили целых 20 лет, до самой ее смерти. Она помогала мне вначале, объясняла и подсказывала. Особенно про ласку. Дети же прощупывают тебя. Если ты кому-то позволил большую ласку, то они не простят. Мы все тут друг другу с этим помогаем.
Пока ты не побывал в детском доме, ты не понимаешь, что это, — делится омичка. Молодой воспитательнице многому нужно было научиться, но с первых же дней ее ждало серьезное испытание: из ее группы сбежали 8 из 15 детей. А что делать? Нужно было искать их самой, милиция начинала искать спустя три дня. Нашла их на фруктово-овощной оптовке. Они сбежали туда, чтобы поработать и чтобы поесть фруктов. Я хотела уйти из-за этого.
Это же очень тяжело, такая ответственность. Думаешь, всё, ну не могу больше.
Приемные родители постоянно пугали меня детским домом, но мне в нем понравилось, там я познакомилась с хорошими людьми. Мне хотелось чего-то добиться в жизни, поэтому я участвовала во всех активностях, которые у нас проводились. В выпускном девятом классе меня взяли в проект «Успешное будущее» и программу «Социальные квартиры» , которые организовал фонд «Бюро добрых дел».
Так я нашла друзей вне стен учреждения, узнала новое и подготовилась к выпуску. Расскажу подробнее о жизни в детском доме и том, как мне помог фонд. О важном Эта статья — часть программы поддержки благотворителей Тинькофф Журнала «О важном». В рамках программы мы выбираем темы в сфере благотворительности и публикуем истории о работе фондов, жизни их подопечных и значимых социальных проектах. Почитать все материалы о тех, кому нужна помощь, и тех, кто помогает, можно в потоке «О важном».
Как я попала в детский дом Я родилась в Астрахани, затем мы переехали в село Икряное, в 40 км от города. Когда мне исполнилось три года, маму посадили за покушение на убийство — она напала на мужчину, который до меня домогался. Отец не захотел обо мне заботиться, поэтому я оказалась в больнице — это временное учреждение, куда поначалу попадают все дети, от которых отказались родители.
Нужно было искать их самой, милиция начинала искать спустя три дня. Нашла их на фруктово-овощной оптовке. Они сбежали туда, чтобы поработать и чтобы поесть фруктов. Я хотела уйти из-за этого. Это же очень тяжело, такая ответственность. Думаешь, всё, ну не могу больше. Потом время проходит, нормально.
Здесь же вся моя жизнь. Такие тяжелые времена были, двухтысячные. Куда идти? А к детям я привыкла и знала особенность каждого, — рассказывает педагог. Таких случаев в практике Светланы Михайловны было много. Дети сбегали на рынки, бродяжничали на улице. Хотели подзаработать. Но чаще они бегали к родителям, которые от них отказались. Сколько раз их из дома забирала. И в Исилькуль, и в Называевск уезжали.
Не важно, какая мама и где она. Сколько живу, удивляюсь: и домашнюю еду приносишь, и приласкаешь, а всё равно бегут к маме. Хоть она в канаве валяется, хоть наркоманка, но они бегут к ней, потому что это мама, — делится педагог. В кабинете Светланы Михайловны стоят с любовью оформленные поделки детей Источник: Кирилл Башинский Воспитатель — это многодетная мама Родители, конечно, и сами могут навещать дочерей и сыновей в детском доме, но только в трезвом состоянии. Такое бывает редко. Чаще всего дети не видятся с родителями, и, наверное, от этого многие из них называют воспитательниц мамами.
ДЕ́ТСКИЕ ДОМА́
Главная Новости Детский дом: история и современность сир. По словам омбудсмена, в 2013 году в детских домах пребывали 96 тыс. детей, а в 2023 году их количество не превышает 34 тыс. По статистике на 2016 год, более 148 тысяч детей из детских домов воспитывалось в приемных семьях. Пять тысяч из них вернулись обратно в детдом. Марина провела в детском доме пять лет: она оказалась там в 12 лет и не попала в приемную семью.
«Ангел-хранитель» предупредит родителей об интересе ребенка к «ИГИЛ»*
- Детские дома — новости сегодня и за 2024 год на РЕН ТВ
- Восстановление пароля
- В России стартует проект по реструктуризации домов ребенка - Ведомости
- Пряничный домик
- «Не бойся, пацан, я только мать твою зарежу, тебя не трону». Две жизни в детдоме и «за территорией»
- Детский дом-интернат "Родник"
Разделяй и воспитывай. Какие проблемы сохраняются в системе устройства и защиты ребенка
Сегодня решила написать о том,почему дети попадают в детский дом,собрала основные причины. «Приемные дети – это крест на своей судьбе», «нормальных детей в детдомах нет, брать их опасно», «у них плохая генетика», – часто говорят о детях-сиротах из детских домов. Детские дома и интернаты для детей с тяжёлыми нарушениями интеллектуального развития – в системе социальной защиты. Большинство россиян сочли, что детдом лучше усыновления иностранцами Более половины россиян — 60% — считают, что детям лучше оставаться в России, чем быть усыновленными за рубеж. Вот, например, типичный детский дом, в котором я бываю довольно часто, существующий с советских времен: большие комнаты на шестнадцать кроватей, при каждой комнате туалет системы "две дырки в полу" без двери, без стенок, без всего.
Почему воспитанники детских домов живут недолго. Согласно статистике, многие не доживают до 35 лет
| Как живут в детском доме и что ждет его воспитанников - Royal Сheese | Ребята посмотрели очень увлекательное и интересное представление, которое подготовили и исполнили воспитанники Шуйского детского дом-школы. |
| «Это не генетика, а травма» – 5 главных особенностей детей-сирот | С него начались кардинальные перемены в российских детских домах, школах-интернатах и домах ребенка. |
В Коми расследуют случай нападения на подростка в детском доме
Детский дом – это учреждение социальной защиты, которое обеспечивает проживание детей, лишенных попечения родителей временно или постоянно. Новости и СМИ. Обучение. Вот уже 18 лет наш сайт помогает детям обрести новый дом, родителей, веру в будущее, а опекунам и приемным родителям — родительское счастье и новых членов семьи. Что такое детские дома и кто такие дети сироты. — То есть психологам в детском доме надо каким-то образом попытаться объяснить ребенку, что такое семья? — Сейчас это ключевая работа — мотивировать ребенка, чтобы он согласился на общение с приемной семьей, поехал в гости. Отличается такое учреждение от детского дома наличием собственного учебного заведения. В рамках последнего также зачастую существует разделение на младшую школу и старшие классы.
Воспитатель — это многодетная мама
- Детский дом: взгляд изнутри | Владмама
- Детские дома
- Разместите свой сайт в Timeweb
- В Коми расследуют случай нападения на подростка в детском доме