История создания, размер, жанр, направление, композиция, смысл, темы, проблемы, заключение в стихотворении Пушкина «Пророк». В стихотворении «Пророк» Александр Сергеевич использует большое количество различных троп: сравнения, метафоры, аллитерация, эпитеты, анафора и эпифора. Стихотворение показывает преображение простого смертного человека в пророка, несущего Божие слово, согласно библейской традиции. Стихотворение первоначально представляло собою часть цикла из четырех стихотворений, под заглавием "Пророк", противоправительственного содержания, посвященных событиям 14 декабря.
«Пророк» Пушкина: глаголом жги сердца людей
| Смысл стихотворения Пушкина - Пророк | Какой Смысл | В «Пророке» мир дан поэту – через непосредственное переживание – как одухотворенное, полное смысла целое. |
| В чем смысл стихотворения Лермонтова "Пророк"? Почему пророку пришлось удалиться в пустыню? | Пушкин А.С.» Стихи» Стихотворение "Пророк". |
Анализ стихотворения «Пророк» Пушкина
Духовная ода «Пророк» – это известное стихотворение Пушкина, которое демонстрирует его уникальный стиль и способность использовать средства художественной выразительности для описания главной идеи. Стихотворение «Пророк» — о горькой участи человека, искренне приходящего к людям ради бескорыстной помощи. Смысл стихотворения «Пророк» в том, что поэт считает себя вестником правды, добра и справедливости. В стихотворении "Пророк" А. С. Пушкин описывает мистический процесс превращения поэта в пророка "шестикрылым серафимом". о горькой участи человека, искренне приходящего к людям ради бескорыстной помощи.
Анализ пушкинского "Пророка"
Последствия оказались трагическими. Революционный мятеж был жестоко подавлен царскими властями. Часть декабристов, среди которых были близкие друзья А. Пушкина, были сосланы на каторгу в Сибирь, а другие казнены. Чувства горечи, несправедливости, возмущения, бессилия обуяли душу поэта, которые вылились в произведение, известное всем со школьной скамьи.
Александр Сергеевич разделял политические взгляды декабристов и считал их пророками, которые стремились открыть глаза обществу на истинное положение дел в стране. Печально, но, как говорится: «Нет пророка в своем Отечестве». В нем присутствуют элементы классицизма и романтизма. Лирический герой и автор — одно и то же лицо.
Произведение не разделено на строки, однако, его можно условно разделить на пять частей: Рекомендации от сайта Гермиона, подписывайтесь на наши каналы: Копилка полезностей - закрытый канал с книгами, подборками бесплатных ресурсов и онлайн-курсов для развития и обучения. Родителям в помощь — наш канал для родителей.
Для того чтобы определить его ключевые мотивы, обратимся к исследованию ряда поэтических текстов.
Стихотворения Ф. Глинки о пророках и пророчестве опираются на библейский сюжет о призвании Богом Исайи. На первый взгляд их образность, стилистика, оценочно-смысловая структура выстроены вполне в соответствии с библейским текстом.
Однако прямая отсылка к казни декабристов «Твоих зарезали Пророков» в хронологически последнем стихотворении этого ряда - «Илия - Богу» 1826 или 1827 г. Слово «пророк» в творчестве поэта-декабриста Ф. Глинки наполняется новым содержанием, через которое в «пророческий канон» русской литературы входит декабристский оценочно-смысловой и образный ряд.
Здесь «пророк» оказывается не одним, высшим избранником Бога, обличающим и прорицающим, но одним из немногочисленного круга «пророков» - дворян-декабристов: Мы ждём и не дождёмся сроков Сей бедственной с нечестьем при: Твоих зарезали Пророков, Твои разбили алтари! В самом раннем стихотворении ряда «пророческих» произведений Ф. Глинки - «Призвании Исайи» 1822 , написанном еще в период формирования декабристского Северного общества, - Господь-Егова, обращаясь к Исайе, называет то, с чем ему предстоит бороться, о чём ему предстоит пророчить: скрытый «покровами» «порок» в народе, коварство душ и чёрствость сердец, «поддел и ложь», несправедливость «сильных и князей», - и это последнее оказывается самым страшным из пороков.
Слова Бога к Исайе становятся обращением ко всем «сильным»: Омой корыстную десницу, Будь нищим друг, спасай вдовицу! Образ поэта-пророка в поле слияния античных и библейских ассоциаций, в русле романтических образов страсти и мятежности и противостояний «поэт - толпа» и «поэт - судьба» разрабатывается в творчестве В. Этот сплав соответствует специфике создаваемого образа поэта, снедаемого огнем поэзии и страсти.
Он от века наделен Чьей-то незнаемой, но всемогущей властью «всесильным гласом» «вещих песней», направленных против «извергов и змей» и равно потрясающих мир людей и мир богов. Глинки, отсылает к ветхозаветному сюжету избрания поэта Богом к пророчеству. Античная образность здесь полностью уступает место библейской, и поэт-пророк, призванный возвестить «глас Господень» о неправедности «Сильных», о «Свободе» народа, о «коварстве» и грядущем падении «Альбиона», встает в один ряд с теми, чьими руками творилась воля Божья на протяжении всей истории человечества: с турками-османами, разрушившими Византийскую империю, с Суворовым, усмиряющим и побеждающим османцев.
По мнению С. Кибальника, именно «Пророчество» Кюхельбекера является «ближайшим претекстом» пушкинского «Пророка» [9]. Как и в других декабристских стихотворениях о поэте-пророке, в этом тексте дар поэзии - дар «возвещания» истины - представляется «в готовом виде»: поэт изначально одарен Богом «пламенем» и «силой» «воздвигать народы», прямое призвание его Господом к пророчеству необходимо потому, что он, будучи в состоянии духовного «леностного» сна, божественную истину замалчивает см.
Заме- тим, что ожившие в этом произведении Кюхельбекера христианские, евангелические мотивы станут важнейшими в сюжете пушкинского «Пророка». Особо следует сказать о стихотворении 1826 г. Письмо Языкова, содержащее текст «А.
Пушкину», по всей видимости, было получено адресатом несколько ранее даты написания Пушкиным своего «Пророка»; обращение к нему как к «пророку изящного» не могло не привлечь его внимания [18. Образная система стихотворения Языкова выстраивается вокруг воспевания поэтической красоты как высшей ценности - в духе просветительской разработки темы пророчества. Для лирического героя, однако, красота поэзии достижима только как результат «вольного» дружеского общения.
Через обозначение тем этого общения - русская история, величие России «И славой прадедов горжусь» и необходимость социально-политических реформ «Зовём свободу в нашу Русь» - текст вовлекается в круг декабристской поэзии. Творчество - творение дружбы, общения, поэзии - оказывается отблеском небесного огня «И я на вече, я на небе! В воспевании «свободного, радостного и гордого» союза, рождающего «сладостное песнопенье» и «смелые вдохновенные дела», стихотворение перекликается с известным стихотворением Кюхельбекера «Поэты» - посланием Пушкину, Дельвигу, Баратынскому.
Таким образом, в творчестве поэтов-декабристов - ближайшего круга поэтов пушкинской поры - создается новый героико-политический «пророческий канон» с опорным образом поэта-пророка, пророка-декабриста, обличающего сильных мира сего в неправедности социально-политического устройства государства, в лишении своих подданных свободы. Ветхозаветная образность в этом декабристском «пророческом каноне» соседствует с античной, выявляя принципиальную условность нанизываемых образов-ассоциаций, призванных, так же как высокая архаичная лексика и весь одический строй произведений, передать мысль о высоком предназначении поэта в соответствующей «высокой» форме. Миссией поэта-пророка в произведениях декабристов признается такое «боговдохно-венное» обличение греха, которое направлено на установление социально-политической справедливости.
В систему мотивов декабристской разработки темы пророчества в русской литературе входит и романтическое противостояние «поэт - толпа», и романтический образ судьбы-рока, и ощущение движения времени, движения человеческой истории, и лирическая автобиографичность, и «мятежность» образов героев, столь характерные для русского и в целом европейского романтизма. Пушкина был написан в июле 1826 г. Глинки, В.
Кюхельбекера, Н. По свидетельству исследователей-пушкинистов, многие из этих произведений были известны Пушкину; более того, на некоторые поэт ориентировался при написании чернового варианта своего «Пророка»; с текстом же «Пророчества» Кюхельбекера у Пушкина «есть прямые переклички» [22. Значителен и факт непосредственной связи между начальным этапом создания стихотворения и казнью декабристов [30].
Стихотворение Пушкина в его окончательной редакции вступает в диалог с декабристским и просветительским «пророческими канонами» и в то же время дает новый для русской поэзии сюжет о поэте-пророке. В нем необычно для обеих сложившихся в русской литературе традиций определена причина избрания героя: это его собственная «духовная жажда», неутолимая без Бога, в «пустыне мрачной» человеческого мира [24]. Необычно обозначена ситуация избрания: это ситуация «перепутья», то есть стремления и одновременно сомнения.
Это архетипическая ситуация вопроса-выбора, на онтологическую глубину которой поэт только намекает. Явление «шестикрылого серафима» ситуация, заимствованная из видения пророка Исайи , очевидно, становится ответом Господа поэту, и в этом смысле призвание героя к служению есть призвание христианское, в известном смысле синергийное, евангельское, а не ветхозаветное. На лексическом уровне идея синергийности - со-работничества, со-направленности действий человека и Господа, человека и вышних сил - выражена в повторе анафорического союза «и».
На уровне грамматическом - в параллелизме возвратных глаголов «влачился» о поэте и «явился» об ангеле. В евангельском ключе осуществлен в тексте Пушкина и перенос действия по сравнению с опорным ветхозаветным текстом из плоскости духовного видения в плоскость духовно-физической реальности: в христианстве ветхозаветная трансцедентная реальность Вечности преображается в имман-тентную человеку действительность в момент его глубокого молитвенного обращения к Богу1. Этот поворот пророческого сюжета в стихотворении Пушкина «Пророк» - поворот православный - обычно ускользает от внимания исследователей.
При этом воздействие православия на духовный строй, сюжетосло-жение и образность пушкинской поэзии исследуется как в работах, посвященных определенному произведению или периоду творчества А. Пушкина см. В работах, посвященных «Пророку» Пушкина, так или иначе отмечается в качестве центрального для стихотворения мотив преображения-перевоплощения-познания см.
Однако 1 Ср. С 173]. Соглашаясь с этим положением, мы отказываемся от дальнейших экстраполяций о том, что Пушкин показал «обобщенный образ апостола Христа», и пытаемся расставить исследовательские акценты, освещающие вопрос о своеобразии пушкинского «Пророка» в аспекте развития пророческой темы в русской литературе.
Христианский, евангельский, а точнее, евхаристический поворот определяет суть пророческого призвания у Пушкина. Ветхозаветная телесность образов «отверзания» «вещих зениц» героя, открытия некоего духовного слуха прикасанием серафима к его ушам, вырывания «грешного» языка и замены его на «жало мудрыя змеи», рассечения груди и замены сердца на «угль, пылающий огнём», несомненно, отсылает нас к сюжету избранничества древних библейских пророков. Однако в Ветхом Завете нигде не выражена идея замены частей тела пророков сущностно иными «частями», причастными Вечности, как не выражена она в и Коране, в котором исследователи видят один из источников пушкинского «Пророка».
В видении пророка Исайи «один из Серафимов» коснулся его уст «горящим углем» в знак очищения греха Ис 6 : 67. Пророк Иезекииль по указанию Господа должен съесть свиток, на котором написаны слова обличения «дом Израилева»1. Более того, в книгах ветхозаветных пророков не выражена идея сопровождающего их призвание страдания, боли, фиксирующей телесный и одновременно духовный опыт отрывания человека от человеческого и приближения к небесному2.
У Пушкина -впервые в русской поэзии - в сюжете призвания пророка ветхозаветная телесность соединена с мотивом глубокого страдания и абсолютного вплоть до прохождения через границу смерти преображения через замену человеческого «своего» на даруемое Господом. В этом соединении рождается христианский смысл преображения пророка: замена языка и сердца на «жало» и «угль» несомненно, по внутреннему согласию и готовности героя есть та «потеря» «души своей» ради Господа, которой учит Евангелие. Шаманские практики, в свою очередь, в измененной форме и с преобразованием содержания имеют генетическую 1 О связи образности пушкинского стихотворения с библейскими образами см.
Вацуро поясняет: «Мысль эта мученичество. Пропп говорит, в частности, и о том, что в ритуале посвящения в шаманы используется такое символико-магическое действие, как «введение в рот маленькой змеи, которая воплощает магические способности» [43. Опираясь на ряд совпадений образов и мотивов пушкинского «Пророка» с формальными элементами, используемыми в шаманских практиках, Е.
Тор-чинов утверждает, что «библейское пророческое обновление», «прекрасно прочувствованное и описанное Пушкиным», родственно тем ощущениям телесного расчленения и страдания, вплоть до перехода границы жизни и смерти, которые испытывает посвящаемый в шаманство [45. При этом ученый не освещает вопрос о сущностном отличии обновления духа и тела библейских пророков от магического изменения телесно-психического состояния посвящаемых в шаманство; тем менее - вопрос о различии смысла преображения героя в пушкинском «Пророке» и пророков в Ветхом Завете. Более определенно высказывается по этому поводу Ю.
Лотман: отмечая несомненную формальную соотносимость стихотворения Пушкина с техниками превращения простого человека в шамана, он останавливается на мысли, что «скрытый мифо-обрядовый каркас» превратился у Пушкина «в грамматическую формальную основу построения текста об умирании «ветхого» человека и возрождении ясновидца» [46. Использование слова «ветхий» в размышлениях Лотмана, конечно, не случайно. В христианском богословии выражение «ветхий человек» имеет совершенно определенное значение: это человек, подпавший под власть самоугодия и страстей вследствие грехопадения [47.
Сочетание «ветхий» человек у Ю. Лотмана подразумевает понимание вовлеченности пушкинского «Пророка» в смысловую перспективу христианства. Действительно, в пушкинском стихотворении старый язычески-шаманский сюжетный каркас, описывающий изменения в состоянии сознания посвящаемого в шаманство, наполняется новым содержанием в новых условиях осуществления этого сюжета.
В этих новых условиях человеческая перспектива сменяется божественной серафим есть посланник Божий; в преображенном состоянии герой слышит «Бога глас» ; цель магического управления реальностью заменяется глубинной духовной потребностью - жаждой Бога в ответ на томление «духовной жаждой» герою является шестикрылый серафим ; чудесная способность использования сил богов природных стихий для исполнения человеческих желаний замещается возлагаемой Господом миссией очищения человека через слово «Глаголом жги сердца людей». Смысловая парадигма пушкинского «Пророка» преобразует не только архаический шаманский, но и библейский ветхозаветный сюжет, на что лаконично указал Ю. Ветхозаветная идея призвания Господом пророков к служению не включала и не могла включать в себя смыслы, связанные с полным духовным и телесным преображением человека.
Полнота такого преображения стала мыслиться только в контексте учения, жизни, смерти и воскресения Христа; в контексте евангельского, апостольского пути к полному преображению - обожению, в том числе в молитвенном подвиге и таинстве причастия. В древнееврейской религии, выраженной в Ветхом Завете, Бог понимается «как сверхприродное, мир превозмогающее, трансцендентное Существо», между миром и Богом «лежит абсолютное, непреодолимое для мира расстояние» [31. В связи с этим в ветхозаветной Книге Пророка Исайи Серафим только касается уст Пророка горящим углем, очищая его от «беззакония».
В язычестве же при всей «со-фийности мира» между человеком и богами жертва есть необходимый «посредник», потому что сближение между ними грозит человеку гибелью [44. И только «во Христе» соединяется и трансцендентная твари «полнота Божества, и имманентная миру человечность» [31. Мотив замены частей тела героя на сущностно другие, даруемые через Серафима Господом, выражает именно это полное христианское обновление.
Об этом свидетельствует символическая условность соотнесенности даруемых «частей»-способностей со звериными, а затем включение в этот ряд огненной образности. Примечательно, что символическая связь таинства причастия с сюжетом очищения уст пророка Исайи раскрывается в самой православной церковной службе: причащальная лжица названа тем же словом, что и клещи, которыми Серафим в видении пророка Исайи берет уголь с жертвенника. Обобщая, можно утверждать, что пушкинский «Пророк» пропускает традиционные для русской литературы и библейские по своему происхожде- нию мотивы избранничества пророка к служению Господу, декабристские генетически связанные с просветительскими мотивами пользы, служения обществу мотивы и язычески-шаманский сюжетный каркас сквозь призму евхаристического сюжета и изображает мучительный путь преображения поэта в пророка в смысловой перспективе евангельского обожения.
Евангельский, евхаристический контекст объясняет и необычную для ветхозаветного пророка-обличителя суть избранничества поэта-пророка в пушкинском стихотворении. Наделённый теперь нечеловечески обострёнными телесными и одновременно духовными чувствами - зрением и слухом, дающими ему возможность внимать и «неба содроганье», «и горний ангелов полёт», «и дольней лозы прозябанье», он призван видеть, внимать, исполниться волей Божьей и - только на этом твердом основании - «глаголом» жечь «сердца людей». Несомненна связь этого призыва Господа -«Глаголом жги сердца людей» - с образом «угля, пылающего огнем», вложенного в грудь самого поэта-пророка.
Столь же расширительно следует понимать и призвание поэта-пророка: это призвание к служению Словом - словом, приобщённым Истине, доходящим до сердца, выжигающим самой своей божественной природой нечистоту в нем и раздувающим огонь божественной любви. О том, что для образа пророка в стихотворении Пушкина сохраняет свое значение идущая для русской литературы из XVIII в. Кюхельбекера и Н.
Языкова ; об этом же говорит большинство исследователей см. Обозначим точку пересечения содержания пророческой темы в стихотворении Пушкина и поэтов его круга.
Последний, коснувшись его очей, дает ему дар пророка — мужчина начинает слышать голоса небес, птиц и прочих обитателей флоры и фауны. Стоит отдельно рассмотреть, почему ангел заменил ему язык на жало змеи. Вовсе не потому, что насмехался над ним из-за недостатков внешности. Если же смотреть глубже, имеет место своеобразный символ человеческой мудрости. А точнее, высшее ее проявление. Это и отличает поэта от иных людей, которые не имеют способностей. Конечно же, все оканчивается сердцем — поэту представляется вместо него пылающий уголь. Перевоплотясь, герой чувствует упадок сил.
Его спасает Господь. Он велит ему встать и идти, исполнять свою миссию, нести людям вечные ценности «Глаголом жги сердца людей». Основная мысль — поэт должен слышать и видеть все явления этого мира, чувствовать глубже. Но дар свой он должен использовать не для самолюбования, не для прославления собственного Эго или самого себя, а для того, чтобы помочь людям. Это своеобразный мессия. Давая поэтический дар, Господь рассчитывает на то, что он будет использован на благо общества. Присутствуют и эпитеты, такие как «шестикрылый серафим», «горный полет», «празднословный и лукавый». Нередко Пушкин прибегает к сравнениям: «персты легкие как сон» «отверзлись вещие зеницы, как у испуганной орлицы» «как труп в пустыне я лежал» Можно сказать, что система образов целиком и полностью зависит от тематики — именно поэтому слог обретает некую «церковность». Построчный анализ стихотворения «Пророк» Пушкина: изобразительные средства, тропы для презентации «Пророк» поэта Александра Сергеевича Пушкина В 9-м классе по русской литературе часто задают построчный анализ стихотворения «Пророк» Пушкина. Вот описание изобразительных средств, троп для презентации и построчное анализирование: «Духовной жаждою томим» — метафора, изображающая не только физические, но и моральные страдания и терзания героя во время его блуждания по бескрайней пустыне.
По сути, пустыню сложно назвать мрачной если глядеть внешне , но поскольку для героя она источник мучений, Пушкин «сгущает краски». Конечно же, читателю не принципиально важно, сколько крыльев было у ангела, важен сам факт его присутствия. Тем не менее, Пушкин прибегает к данному изобразительному средству.
Какая это была религия? В первую очередь стихотворение А. Пушкина относится к Ветхому Завету. Поэт знал Библию, много размышлял над её происхождением, результатом чего явилось это стихотворение. В нём поэт впервые в истории открыто обозначил и выявил алгоримику эгрегориальной инициации «пророков»: И он мне грудь рассёк мечом, И сердце трепетное вынул, И угль, пылающий огнём, Во грудь отверстую водвинул. После этого безсердечный — лишённый человеческого сердца, а, следовательно, и индивидуальности и совести и Любви — «пророк» идёт и «жжёт сердца людей» эгрегориальным глаголом «жаром» трансляции , исходящим из его сердечного «угля», а все, и он тоже, принимают это за «Бога глас».
Поэт имел в виду не себя, конечно: он писал по-крупному, пытаясь войти в роль пророков-основателей религиозных систем. И сказал я: горе мне! Ибо я человек с нечистыми устами, и живу среди народа также с нечистыми устами, и глаза мои видели царя, господа саваофа. Тогда прилетел ко мне один из серафимов, и в руке у него горящий уголь, который он взял клещами с жертвенника, 7. И коснулся уст моих и сказал: вот это коснулось уст твоих, и беззаконие твое удалено от тебя, и грех твой очищен.
Краткий анализ стихотворения «Пророк» по плану
| лс127 Пушкин Пророк История толкований Обзор проро (Поль Читальский) / Проза.ру | Вы открыли страницу вопроса Обратите внимание на то, как начинается и как завершается стихотворение «Пророк». |
| Пророк - Лермонтов | Ответы к учебнику Литература 9 класс Коровина | Александр Сергеевич взял библейского Пророка для аналогии, поскольку этот образ оказался ближе всего к его мировоззрению и мироощущению, и с наибольшей полнотой передает главную идею стихотворения. |
| В чём смысл стихотворения М. Ю. Лермонтов пророк | Стихотворение первоначально представляло собою часть цикла из четырех стихотворений, под заглавием "Пророк", противоправительственного содержания, посвященных событиям 14 декабря. |
| В чём смысл стихотворения М. Ю. Лермонтов пророк | В конце стихотворения пророк просит Бога дать ему силу пережить все трудности и испытания жизни, чтобы он мог оставаться верным своей судьбе и миссии. |
Анализ стихотворения «Пророк» Пушкина: план, вопросы, сравнительная таблица
Каков аллегорический смысл библейских образов стихотворения? Каков аллегорический смысл библейских образов стихотворения? Стихотворение «Пророк» — о горькой участи человека, искренне приходящего к людям ради бескорыстной помощи.
Краткий анализ стихотворения «Пророк» А. С. Пушкина
Вторая часть произведения — завязка. Здесь идет речь о преображении путника: он начинает видеть, слышать, язык его меняется из лукавого на жало змеи, а сердце — на раскаленный уголь. Заключительная часть стихотворения — кульминация. В этой части путник слышит голос Господа, который дает ему свое наставление и рассказывает о его предназначении.
Стихотворение не имеет точного итога, поэтому для читателя так и остается загадкой, принял ли лирический герой свою судьбу. Образы и символы В стихотворении «Пророк» присутствует три главных образа. Первый образ — это образ лирического героя, который представляется простым человеком, который впоследствии становится пророком.
На его плечи возложена очень серьезная и ответственная миссия. Главная цель лирического героя — это просвещение людей, он должен донести до них истину через свою поэзию. Вторым образом в стихотворении можно выделить образ шестикрылого Серафима.
Серафим — это самый приближенный к Богу ангел, поэтому именно он должен помочь поэту переродиться через боль и мучения в пророка. Образ Бога так же присутствует в стихотворении. С ним автор знакомит читателя в самом конце, когда он говорит пророку о его предназначении.
В его лице отчетливо виден наставник, который говорит человеку о его цели в жизни. Что же касается символов, то здесь есть два символа — символ пустыни и перепутья. Темы, проблемы Главная тема стихотворения — это предназначение поэта.
В произведении автор рассуждает о своей собственной жизни и своем предназначении. Главная роль поэзии — донести правду народу. Так же затрагивается тема поэзии.
Пушкин очень трепетно относился к своему творчеству, с помощью которого он старался донести людям правду. Так же благодаря своим произведениям поэт старался научить людей добру, любви к ближнему, гуманизму.
Избранный Богом человек обречен на одиночество. Но ему требуется без тени страха или сомнений стараться достойно реализовать свою миссию, даже если при этом придется утратить радости обычной жизни.
Еще одной темой считается любовь к ближнему. Источником силы пророка считается стремление помочь людям. Из нее следует главная проблема стихотворения — сложный путь праведника. Пророк наделен даром и провидением, но он отделен от социума, которому вынужден служить.
Пушкина самого неоднократно предавали друзья. Однако такова участь избранника — ее можно постичь исключительно через страдания. Отношения между пророком и миром считаются отдельной проблемой стихотворения. Господь посещает его в пустыне, где нет ни одной живой души, и это неслучайно.
Очевидно, многие не способны принять истину и увидеть Творца. Потому даже всесильному Создателю требуется глашатай. Но и пророку приходится столкнуться с презрением и непониманием толпы, поскольку она остается слепой и глухой к истине. Рассматриваемые проблемы Даже помощь ангела не дается поэту легко.
Потребность писать стихи испытывают многие. При этом реализовать себя в творчестве удается даже не каждому. Тем не менее, на свете есть поэты, которые достойны взять на себя миссию Пророка. Главная проблема произведения заключается в том, какой путь требуется пройти избраннику Бога в его жертве.
Идея Чтобы поднять основную идею стихотворения, стоит обратить внимание на отношения пророка с миром. Он хочет помочь людям и действует лишь во благо. При этом в начале произведения одинокий персонаж странствует по пустыне. Тут можно сделать вывод, что он попросту отвержен от людей.
Однако при получении божественного предназначения поэт находит значительно больше — талант и стремление раскрыть глаза людям. Несмотря на отвержение, главный герой превращается в настоящего пророка, который готов преподнести миру нечто прекрасное. Таким образом писатель концентрируется на проблеме честного и открытого творчества. Основную идею своей работы Пушкин вложил в уста Господа.
Соответственно, обращаться с этим мощным «зарядом», чье воздействие на мир в потенциале может быть огромно, нужно предельно осторожно. Снова вспомню: «Сначала было Слово.. Вероятно, наш герой «злоупотреблял» языком слова, музыки, цвета, формы и др. Отсюда вытекает понимание следующего эпитета «лукавый», т. Любое действие, в различной мере, будет связано с реализацией земных, нацеленных на выгоду намерений будь то слава, власть, любовь, деньги.
Что, по сути своей, иллюзорно, потому что подвержено тлену. Начнем со «змеи», которая для меня ассоциируется с древним змеем, искушавшим Адама и Еву. На мой взгляд, у Пушкина эти образы сближены без религиозной составляющей. Подобно тому как змей подтолкнул Адама к обретению нового знания, того, что тот наг , в результате которого первые люди лишились рая и в труде, поте, муках осваивали землю, так и пророк пойдет в мир открывать «наготу» людскую, обнажая иллюзорность «земного рая», указывая, что путь человека лежит через труд, страдания, преодоления. Но это единственный способ «снять пелену с глаз», выйти из «зазеркалья» и начать жить в реальности.
Слово «жало» говорит о том, что разрушение иллюзий — процесс болезненный. Как люди стараются избегать укуса, так будут бежать от пророка; он должен быть готов к неприятию, осуждению, злобе, и уж точно не ждать благодарности. Но хотя змеиный яд, и пчелиное жало часто несут смерть, они используются в медицине как лекарство. Миссия пророка — беспристрастно врачевать, самому при этом не испытывая ложного сострадания к человеческим грехам. Хирург режет живую плоть, причиняя боль, но у него нет права на сочувствие к крикам больного, он должен быть бесстрастен, он должен быть выше эмоций, чувств, он должен быть «вне» происходящего, над схваткой больного с болезнью.
Тогда он будет объективен, тогда он сможет помочь. Если вернуться к библейской тематике, то почти все древнееврейские пророки были гонимы; в лучшем случае вызывали чувство страха; зачастую погибали от руки своих соплеменников, не желавших слушать нравоучения и обличения; мешали, по мнению народа, жить нормально, покушались на вековые традиции и обычаи. Наш герой получил доступ к новой информации, получаемой из других уровней мироздания. Его задача — донести это знание до людей. Но качественно новая информация требует новой кодировки, то есть нового языка, и новых способов передачи, приспособленных для земной технологии коммуникации.
Пока серафим трудился над вживлением путнику «дополнительного устройства», тот оставался нем. Он был выключен из взаимодействия с миром, то есть информационно был мертв на это указывает общность корня: замерший, умерший. Строка «…Вложил десницею кровавой» говорит о том, что преображение путника в пророка происходит болезненно, что эти изменения не только в сфере духа, они должны быть прожиты и прочувствованы; кровь символизирует жизненную силу, и эпитет «кровавой» свидетельствует о том, что метаморфоза обязательно повлечет изменения в сфере земного существования героя, которое, по сути, сузилось до одного из сегментов его общего бытия. Почему так? Для этого нужно ответить на вопрос: почему герой стихотворения, получив сверхспособности, имея в груди «угль, пылающий огнем» а огонь ассоциируется с энергией, жизненной силой , «Как труп …лежал»?
Такой прием создает единство пространства и всего целого. Звукопись, а именно шипение согласных, передает мучительный путь героя, его страдания. В стихотворении использована кольцевая композиция. В этом анализе стихотворения «Пророк» нужно упомянуть и о проблематики произведения. Мы отметим две основные линии, которые поднимаются в сюжете: Тема поэта и поэзии, которую часто затрагивал Пушкин в своих произведениях. Цель поэта — жечь сердца людей, то есть их растапливать от жестокости и злобы.
В стихотворении присутствует библейская тематика, а именно упоминание серафимов и их описание. В этом ярко прослеживается обращение к Библии и Богу. Общий анализ стихотворения «Пророк» Пушкина Главное героя не покидает чувство тревоги. Сначала он переживает за людские грехи, а потом об ответственности, которая на него обрушилась. Пушкин, как великий поэт определил ряд качеств, которыми обладает творческий человек и чем он отличается от обычных людей. По словам Пушкина, поэт видит то, что за гранью человеческого зрения и восприятия мира.
Он сравнивает себя с орлом, который может высоко взлететь и любоваться солнцем или наблюдать за полетом ангелов. Стихотворение построено на контрасте. Вначале мы видим одинокого путника, томимого, который потом встречается с серафимом и наделяется живительными силами, ведь измученный поэт так долго ждал превращения. Оканчивается стихотворение призывом к Богу с просьбой призвать нового пророка, чтобы он наказал людей за их грехи и грешную жизнь в целом. Для Пушкина — поэт — это жизнь, вера, в которую он переродился. Для переродившегося поэта — принятие Бога — это новая жизнь.
У такого человека вера и Бог в душе. Принимая такого нового себя, поэт должен отступиться от человеческих пороков. Он должен умереть и родиться заново. Одаренный талантом Пушкин, считает своим жизненным предназначением дарить добро людям и наставлять их на истинный путь. В сюжете произведения используется библейская легенда, что позволяет Пушкину размышлять о пророчестве. Тему пророка после Пушкина подхватили и другие российские дарования.
Надеемся, что этот анализ стихотворения «Пророк» Пушкина, помог вам лучше понять всё произведения в целом. Мы выделили основные моменты, которые на наш взгляд имеют характерное значение. На нашем сайте мы размещаем множество анализов литературных произведения, как отечественных писателей, так и зарубежных. Будет рады, если вы посетите раздела «Блога», вы обязательно найдете много интересного. Художественное своеобразие произведения Стихотворение написано в традициях классицизма. Здесь мы видим характерное триединство — времени, места и действия.
Кроме того, поэт использует возвышенный язык, много старославянизмов, церковную лексику: «серафим», «зеницы», «десница», «уста», «восстань», «виждь», «внемли». Стихотворение переполнено глаголами, отчего действие развивается стремительно, и перед глазами изумленного читателя предстает яркая картина. С другой стороны, тут есть и признаки романтизма. Повествование идет от первого лица, и читатель получает непосредственные эмоции от лирического героя. Передаются его чувства и ощущения: «духовная жажда», изумление, испуг. Краткий анализ стиха «Пророк» Пушкин А.
Вариант 1 Стихотворение «Пророк» одно из многих произведений, которое написано в Михайловском в 1826 году. Автор затронул в нем тему философии. Каждый человек не раз задумывался, зачем и для чего он живёт, вот и у А. С Пушкина возник такой вопрос, ответом на который было его произведение «Пророк». Пушкин написал стихотворение в жанре оды. Это ещё больше показывает, что произведение немаловажно для нас.
Пушкин говорит этим произведением всему миру, что он достоин быть поэтом. Он указал, что стихотворение должно иметь определенную цель. Основное назначение — излагать правильные мысли. И опять же, стихотворение «Пророк» относится к теме декабристов. Если сравнить его с другими произведениями, то тут Пушкин призывает помогать, а не оставаться в тени. Многие поэты, которые жили в одно время с А.
С Пушкиным, критикуют и стихотворение, и автора, они считают, что поэт много о себе возомнил в этом произведении. Но поэт не хочет произвести никакого внимания на себя, и тем более, ему не нужно показываться высокомерным. Этим произведением А. С Пушкин доказывает, что он изменился, и как будто заново родился. Автор хочет, чтобы каждое его стихотворение было похоже на это, потому что в нём таится скрытый смысл и величайшая слава. Вариант 2 Читайте также: Почему писатель называет главную героиню праведницей кратко.
Почему Солженицын называет Матрену праведницей Стихотворение «Пророк» является своеобразной авторской интерпретацией Библии. С Пушкин затрагивает в своем произведении не только тему идеализации поэта, он выносит идею божественного призвания поэта-пророка. Несмотря на то, что автор в своем стихотворении ссылается на сюжет из VI главы книги пророка Исайи, не сложно обнаружить огромный философский подтекст. Ведь в 1826 году после восстания декабристов поэт потерял много друзей. Одни подверглись расстрелу, другие были сосланы в ссылку. Это стихотворение, написанное в жанре оды, является неким завуалированным ответом правительству на его жестокие деяния.
Анализ «Пророка» позволяет обозначить лирического героя, который был наделен Богом особой властью избранного. Бог дает ему возможность наказывать тех людей, которые поступают жестоко и подло. Благодаря этому лирический герой не чувствует себя уязвимым и слабым. Основной темой стихотворения является не только сложная миссия, которая возложена на пророка. Это так же и вера. Вера в то, что однажды появится человек, который сможет наказать тех, кто сеет беззаконие.
Произведение, безусловно, очень тонко передает настроение автора — боль от потери близких друзей и протест. Вариант 3 Пророк — это известное стихотворение Пушкина, которое он написал в 1826 году. Поводом для его написания стал ряд событий, которые сильно повлияли на поэта. Массовые гонения, частые ссылки заставили Пушкина взять слово и высказать свое мнение по поводу всего происходящего. Если описывать стих по плану, то первый этап — это бедственное состояние путника, который нуждается в помощи. Второй этап — это появление серафима.
Он очищает путника от греха, открывает ему глаза. Третий этап — это обращение к пророку, который должен очистить мир от грехов. Тема стихотворения Пророк делится на 2 части. Первая тема — это преображение человека. Вторая тема — тяжелая миссия пророка. Сам Пушкин верил в то, что однажды придет пророк, который будет судить людей.
Особенно это относится к правительству, которое допускает различные преступления. Для поэта это был личный вопрос, так как в то время он и его друзья постоянно страдали от репрессий и ссылок. Повторения и контрасты — это средства, который автор использует для единства мысли. Он хочет точно донести свое видение читателю. Также есть много сравнений.
Анализ стихотворения Пушкина «Пророк». Посвящение декабристам
Объяснение тайного смысла стихотворения Пушкина Пророк. История рождения нового мастера слова, способного нести людям добро, свет и справедливость. Первые строчки стихотворения в сжатом виде описывают стандартный путь практически всех «пророков»-основателей крупных религиозных систем. об авторстве четверостишия «Восстань, восстань, пророк России», месте его в творении и принадлежности иному стихотворению поэта - о нескольких вариантах стихотворения - об идее, тайнописи и смысле творения в разных его редакциях. Пушкин А.С.» Стихи» Стихотворение "Пророк". Стихотворение «Пророк» было написано Пушкиным в 1826 году. Хрестоматийное стихотворение, названное как Пророк» было культовым шедевром.
Анализ стихотворения «Пророк» Пушкина: план, вопросы, сравнительная таблица
Однако смысл стихотворения совсем не в том, чтобы превознести себя, ведь в «Пророке» присутствуют строчки о том, что ангел заставил автора переродиться. Каков аллегорический смысл библейских образов стихотворения? Стихотворение М. Ю. Лермонтова «Пророк» является продолжением одноимённого пушкинского стихотворения. Смысл концовки стихотворения заключается в том, что человек, который прошел через все испытания, пережил мучения и страдания, превратился в пророка, который говорит устами Бога, провозглашает истину.
Информация
Есть бог, есть вечность обоим. В том же русле ветхозаветных книг пророков державинское «На тщету земной славы» оканчивается красноречивым наставлением-предупреждением власть имущим: На вышней степени мы власти Свою теряем высоту: В порочные упадший страсти Подобен человек скоту [20. Таким образом, к началу XIX в. В то же время в художественном мире поэтических творений оно взаимодействует с традиционными христианскими, в том числе ветхозаветными, мотивами, в связи с чем поэт предстает не только в образе «жреца муз и Аполлона», но и в образе певца, вдохновленного Духом Святым на возвещение истины, духовное наставничество и обличение пороков.
В целом ряде декабристских стихотворений Ф. Глинки и В. Кюхельбекера начала 1820-х гг.
Обобщая, можно утверждать, что в декабристской поэзии создается новый героико-политический «пророческий канон». Для того чтобы определить его ключевые мотивы, обратимся к исследованию ряда поэтических текстов. Стихотворения Ф.
Глинки о пророках и пророчестве опираются на библейский сюжет о призвании Богом Исайи. На первый взгляд их образность, стилистика, оценочно-смысловая структура выстроены вполне в соответствии с библейским текстом. Однако прямая отсылка к казни декабристов «Твоих зарезали Пророков» в хронологически последнем стихотворении этого ряда - «Илия - Богу» 1826 или 1827 г.
Слово «пророк» в творчестве поэта-декабриста Ф. Глинки наполняется новым содержанием, через которое в «пророческий канон» русской литературы входит декабристский оценочно-смысловой и образный ряд. Здесь «пророк» оказывается не одним, высшим избранником Бога, обличающим и прорицающим, но одним из немногочисленного круга «пророков» - дворян-декабристов: Мы ждём и не дождёмся сроков Сей бедственной с нечестьем при: Твоих зарезали Пророков, Твои разбили алтари!
В самом раннем стихотворении ряда «пророческих» произведений Ф. Глинки - «Призвании Исайи» 1822 , написанном еще в период формирования декабристского Северного общества, - Господь-Егова, обращаясь к Исайе, называет то, с чем ему предстоит бороться, о чём ему предстоит пророчить: скрытый «покровами» «порок» в народе, коварство душ и чёрствость сердец, «поддел и ложь», несправедливость «сильных и князей», - и это последнее оказывается самым страшным из пороков. Слова Бога к Исайе становятся обращением ко всем «сильным»: Омой корыстную десницу, Будь нищим друг, спасай вдовицу!
Образ поэта-пророка в поле слияния античных и библейских ассоциаций, в русле романтических образов страсти и мятежности и противостояний «поэт - толпа» и «поэт - судьба» разрабатывается в творчестве В. Этот сплав соответствует специфике создаваемого образа поэта, снедаемого огнем поэзии и страсти. Он от века наделен Чьей-то незнаемой, но всемогущей властью «всесильным гласом» «вещих песней», направленных против «извергов и змей» и равно потрясающих мир людей и мир богов.
Глинки, отсылает к ветхозаветному сюжету избрания поэта Богом к пророчеству. Античная образность здесь полностью уступает место библейской, и поэт-пророк, призванный возвестить «глас Господень» о неправедности «Сильных», о «Свободе» народа, о «коварстве» и грядущем падении «Альбиона», встает в один ряд с теми, чьими руками творилась воля Божья на протяжении всей истории человечества: с турками-османами, разрушившими Византийскую империю, с Суворовым, усмиряющим и побеждающим османцев. По мнению С.
Кибальника, именно «Пророчество» Кюхельбекера является «ближайшим претекстом» пушкинского «Пророка» [9]. Как и в других декабристских стихотворениях о поэте-пророке, в этом тексте дар поэзии - дар «возвещания» истины - представляется «в готовом виде»: поэт изначально одарен Богом «пламенем» и «силой» «воздвигать народы», прямое призвание его Господом к пророчеству необходимо потому, что он, будучи в состоянии духовного «леностного» сна, божественную истину замалчивает см. Заме- тим, что ожившие в этом произведении Кюхельбекера христианские, евангелические мотивы станут важнейшими в сюжете пушкинского «Пророка».
Особо следует сказать о стихотворении 1826 г. Письмо Языкова, содержащее текст «А. Пушкину», по всей видимости, было получено адресатом несколько ранее даты написания Пушкиным своего «Пророка»; обращение к нему как к «пророку изящного» не могло не привлечь его внимания [18.
Образная система стихотворения Языкова выстраивается вокруг воспевания поэтической красоты как высшей ценности - в духе просветительской разработки темы пророчества. Для лирического героя, однако, красота поэзии достижима только как результат «вольного» дружеского общения. Через обозначение тем этого общения - русская история, величие России «И славой прадедов горжусь» и необходимость социально-политических реформ «Зовём свободу в нашу Русь» - текст вовлекается в круг декабристской поэзии.
Творчество - творение дружбы, общения, поэзии - оказывается отблеском небесного огня «И я на вече, я на небе! В воспевании «свободного, радостного и гордого» союза, рождающего «сладостное песнопенье» и «смелые вдохновенные дела», стихотворение перекликается с известным стихотворением Кюхельбекера «Поэты» - посланием Пушкину, Дельвигу, Баратынскому. Таким образом, в творчестве поэтов-декабристов - ближайшего круга поэтов пушкинской поры - создается новый героико-политический «пророческий канон» с опорным образом поэта-пророка, пророка-декабриста, обличающего сильных мира сего в неправедности социально-политического устройства государства, в лишении своих подданных свободы.
Ветхозаветная образность в этом декабристском «пророческом каноне» соседствует с античной, выявляя принципиальную условность нанизываемых образов-ассоциаций, призванных, так же как высокая архаичная лексика и весь одический строй произведений, передать мысль о высоком предназначении поэта в соответствующей «высокой» форме. Миссией поэта-пророка в произведениях декабристов признается такое «боговдохно-венное» обличение греха, которое направлено на установление социально-политической справедливости. В систему мотивов декабристской разработки темы пророчества в русской литературе входит и романтическое противостояние «поэт - толпа», и романтический образ судьбы-рока, и ощущение движения времени, движения человеческой истории, и лирическая автобиографичность, и «мятежность» образов героев, столь характерные для русского и в целом европейского романтизма.
Пушкина был написан в июле 1826 г. Глинки, В. Кюхельбекера, Н.
По свидетельству исследователей-пушкинистов, многие из этих произведений были известны Пушкину; более того, на некоторые поэт ориентировался при написании чернового варианта своего «Пророка»; с текстом же «Пророчества» Кюхельбекера у Пушкина «есть прямые переклички» [22. Значителен и факт непосредственной связи между начальным этапом создания стихотворения и казнью декабристов [30]. Стихотворение Пушкина в его окончательной редакции вступает в диалог с декабристским и просветительским «пророческими канонами» и в то же время дает новый для русской поэзии сюжет о поэте-пророке.
В нем необычно для обеих сложившихся в русской литературе традиций определена причина избрания героя: это его собственная «духовная жажда», неутолимая без Бога, в «пустыне мрачной» человеческого мира [24]. Необычно обозначена ситуация избрания: это ситуация «перепутья», то есть стремления и одновременно сомнения. Это архетипическая ситуация вопроса-выбора, на онтологическую глубину которой поэт только намекает.
Явление «шестикрылого серафима» ситуация, заимствованная из видения пророка Исайи , очевидно, становится ответом Господа поэту, и в этом смысле призвание героя к служению есть призвание христианское, в известном смысле синергийное, евангельское, а не ветхозаветное. На лексическом уровне идея синергийности - со-работничества, со-направленности действий человека и Господа, человека и вышних сил - выражена в повторе анафорического союза «и». На уровне грамматическом - в параллелизме возвратных глаголов «влачился» о поэте и «явился» об ангеле.
В евангельском ключе осуществлен в тексте Пушкина и перенос действия по сравнению с опорным ветхозаветным текстом из плоскости духовного видения в плоскость духовно-физической реальности: в христианстве ветхозаветная трансцедентная реальность Вечности преображается в имман-тентную человеку действительность в момент его глубокого молитвенного обращения к Богу1. Этот поворот пророческого сюжета в стихотворении Пушкина «Пророк» - поворот православный - обычно ускользает от внимания исследователей. При этом воздействие православия на духовный строй, сюжетосло-жение и образность пушкинской поэзии исследуется как в работах, посвященных определенному произведению или периоду творчества А.
Пушкина см. В работах, посвященных «Пророку» Пушкина, так или иначе отмечается в качестве центрального для стихотворения мотив преображения-перевоплощения-познания см. Однако 1 Ср.
С 173]. Соглашаясь с этим положением, мы отказываемся от дальнейших экстраполяций о том, что Пушкин показал «обобщенный образ апостола Христа», и пытаемся расставить исследовательские акценты, освещающие вопрос о своеобразии пушкинского «Пророка» в аспекте развития пророческой темы в русской литературе. Христианский, евангельский, а точнее, евхаристический поворот определяет суть пророческого призвания у Пушкина.
Ветхозаветная телесность образов «отверзания» «вещих зениц» героя, открытия некоего духовного слуха прикасанием серафима к его ушам, вырывания «грешного» языка и замены его на «жало мудрыя змеи», рассечения груди и замены сердца на «угль, пылающий огнём», несомненно, отсылает нас к сюжету избранничества древних библейских пророков. Однако в Ветхом Завете нигде не выражена идея замены частей тела пророков сущностно иными «частями», причастными Вечности, как не выражена она в и Коране, в котором исследователи видят один из источников пушкинского «Пророка». В видении пророка Исайи «один из Серафимов» коснулся его уст «горящим углем» в знак очищения греха Ис 6 : 67.
Пророк Иезекииль по указанию Господа должен съесть свиток, на котором написаны слова обличения «дом Израилева»1. Более того, в книгах ветхозаветных пророков не выражена идея сопровождающего их призвание страдания, боли, фиксирующей телесный и одновременно духовный опыт отрывания человека от человеческого и приближения к небесному2. У Пушкина -впервые в русской поэзии - в сюжете призвания пророка ветхозаветная телесность соединена с мотивом глубокого страдания и абсолютного вплоть до прохождения через границу смерти преображения через замену человеческого «своего» на даруемое Господом.
В этом соединении рождается христианский смысл преображения пророка: замена языка и сердца на «жало» и «угль» несомненно, по внутреннему согласию и готовности героя есть та «потеря» «души своей» ради Господа, которой учит Евангелие. Шаманские практики, в свою очередь, в измененной форме и с преобразованием содержания имеют генетическую 1 О связи образности пушкинского стихотворения с библейскими образами см. Вацуро поясняет: «Мысль эта мученичество.
Пропп говорит, в частности, и о том, что в ритуале посвящения в шаманы используется такое символико-магическое действие, как «введение в рот маленькой змеи, которая воплощает магические способности» [43. Опираясь на ряд совпадений образов и мотивов пушкинского «Пророка» с формальными элементами, используемыми в шаманских практиках, Е. Тор-чинов утверждает, что «библейское пророческое обновление», «прекрасно прочувствованное и описанное Пушкиным», родственно тем ощущениям телесного расчленения и страдания, вплоть до перехода границы жизни и смерти, которые испытывает посвящаемый в шаманство [45.
При этом ученый не освещает вопрос о сущностном отличии обновления духа и тела библейских пророков от магического изменения телесно-психического состояния посвящаемых в шаманство; тем менее - вопрос о различии смысла преображения героя в пушкинском «Пророке» и пророков в Ветхом Завете. Более определенно высказывается по этому поводу Ю. Лотман: отмечая несомненную формальную соотносимость стихотворения Пушкина с техниками превращения простого человека в шамана, он останавливается на мысли, что «скрытый мифо-обрядовый каркас» превратился у Пушкина «в грамматическую формальную основу построения текста об умирании «ветхого» человека и возрождении ясновидца» [46.
Использование слова «ветхий» в размышлениях Лотмана, конечно, не случайно. В христианском богословии выражение «ветхий человек» имеет совершенно определенное значение: это человек, подпавший под власть самоугодия и страстей вследствие грехопадения [47. Сочетание «ветхий» человек у Ю.
Лотмана подразумевает понимание вовлеченности пушкинского «Пророка» в смысловую перспективу христианства. Действительно, в пушкинском стихотворении старый язычески-шаманский сюжетный каркас, описывающий изменения в состоянии сознания посвящаемого в шаманство, наполняется новым содержанием в новых условиях осуществления этого сюжета. В этих новых условиях человеческая перспектива сменяется божественной серафим есть посланник Божий; в преображенном состоянии герой слышит «Бога глас» ; цель магического управления реальностью заменяется глубинной духовной потребностью - жаждой Бога в ответ на томление «духовной жаждой» герою является шестикрылый серафим ; чудесная способность использования сил богов природных стихий для исполнения человеческих желаний замещается возлагаемой Господом миссией очищения человека через слово «Глаголом жги сердца людей».
Смысловая парадигма пушкинского «Пророка» преобразует не только архаический шаманский, но и библейский ветхозаветный сюжет, на что лаконично указал Ю. Ветхозаветная идея призвания Господом пророков к служению не включала и не могла включать в себя смыслы, связанные с полным духовным и телесным преображением человека. Полнота такого преображения стала мыслиться только в контексте учения, жизни, смерти и воскресения Христа; в контексте евангельского, апостольского пути к полному преображению - обожению, в том числе в молитвенном подвиге и таинстве причастия.
В древнееврейской религии, выраженной в Ветхом Завете, Бог понимается «как сверхприродное, мир превозмогающее, трансцендентное Существо», между миром и Богом «лежит абсолютное, непреодолимое для мира расстояние» [31. В связи с этим в ветхозаветной Книге Пророка Исайи Серафим только касается уст Пророка горящим углем, очищая его от «беззакония». В язычестве же при всей «со-фийности мира» между человеком и богами жертва есть необходимый «посредник», потому что сближение между ними грозит человеку гибелью [44.
И только «во Христе» соединяется и трансцендентная твари «полнота Божества, и имманентная миру человечность» [31. Мотив замены частей тела героя на сущностно другие, даруемые через Серафима Господом, выражает именно это полное христианское обновление. Об этом свидетельствует символическая условность соотнесенности даруемых «частей»-способностей со звериными, а затем включение в этот ряд огненной образности.
Примечательно, что символическая связь таинства причастия с сюжетом очищения уст пророка Исайи раскрывается в самой православной церковной службе: причащальная лжица названа тем же словом, что и клещи, которыми Серафим в видении пророка Исайи берет уголь с жертвенника. Обобщая, можно утверждать, что пушкинский «Пророк» пропускает традиционные для русской литературы и библейские по своему происхожде- нию мотивы избранничества пророка к служению Господу, декабристские генетически связанные с просветительскими мотивами пользы, служения обществу мотивы и язычески-шаманский сюжетный каркас сквозь призму евхаристического сюжета и изображает мучительный путь преображения поэта в пророка в смысловой перспективе евангельского обожения.
Тогда многие друзья и хорошие знакомые поэта были расстреляны или сосланы в ссылку. Стихотворение стало своеобразным ответом власти, но только зашифрованным, поскольку сам Пушкин не мог открыто выражать симпатию повстанцам, да и ему этого не позволили бы. Стихотворение Лермонтова «Пророк», написанное в 1841 году, поднимает проблему отвергнутого и непонятого толпой поэта. Герой не может найти себе пристанища среди людей, он везде гоним, поэтому единственным местом, где он может обрести покой, является пустыня. У Пушкина задумка немного иная, он использует привычный для себя образ уставшего путника, встречающегося и в других его произведениях, и соединяет его с библейской легендой о пророке. Эта книга гласит, что ангел спустился с небес и очистил от грехов самого Исайю, возложив на него миссию - исправлять и наставлять на путь истинный других людей. Анализ стихотворения «Пророк» Пушкина позволяет понять, что лирический герой не чувствует себя обделенным или оскверненным творящимся вокруг беззаконием, но в то же время ему невыносимо больно смотреть на произвол и несправедливость, окружающие его.
Только в пустыне пророку удалось ощутить гармонию и абсолютный покой. Он разочаровался в людях, а его в свою очередь отвергло общество. Здесь, в пустыне, он сможет продолжать свое дело и стать по-настоящему счастлив.
И коснулся уст моих и сказал: вот это коснулось уст твоих, и беззаконие твое удалено от тебя, и грех твой очищен. И услышал я голос Господа говорящего: кого Мне послать? И кто пойдет для Нас? И я сказал: вот я, пошли меня». Судя по творчеству А. Пушкина, ему был противен «образ» как библейского, так и новозаветного «Богов» так же Пушкин не принимал смерть и воскресение библейского Христа — злых, мстительных с их посмертным воздаянием и призывом к послушничеству властям и церквям. При этом в день написания «Пророка», 8 сентября 1826 года, А. Пушкин встречался с царём Николаем I, после чего вечером он написал стихотворение. Видимо А. Пушкин был разочарован встречей: его глаза «видели Царя» как у Исайи 6:5 и психика «сердце» этого царя была безнадёжно в плену библейской концепции. Под впечатлением весьма глубокого проникновения библейских извращений в психику людей Русской цивилизации — от простого крестьянина до царя — А.
В чем смысл стихотворения Лермонтова "Пророк"? Почему пророку пришлось удалиться в пустыню?
Смысл концовки стихотворения заключается в том, что человек, который прошел через все испытания, пережил мучения и страдания, превратился в пророка, который говорит устами Бога, провозглашает истину. Предположительно, стихотворение первоначально представляло собою часть цикла из четырёх стихотворений, под заглавием «Пророк». Смысл стихотворения «Пророк» в том, что поэт считает себя вестником правды, добра и справедливости. В стихотворениях Пушкина мы находим разнообразные модели лингвосемантической организации и способы взаимодействия ее с экстралингвистическими смыслами, различные способы смысловой компрессии.