По собственному желанию оставила службу Фемиде судья Вахитовского райсуда Казани Галина Андреянова.
За что легендарную судью уголовники прозвали Зинка-вышка
| Легендарная судья Мосгорсуда в СССР | Елена Владимировна, 23 ноября 2020 | Главная Новости Схема проезда. |
| Убийство на Ждановской | легендарная судья в СССР. |
Кого и за что судила легендарная «Зинка Вышка»
Зимой замерзали чернила. Приговоры приходилось писать на обратной стороне оставшихся от ремонта обоев. Рабочие под спецовкой выносили хлеб с хлебозавода... На швейной фабрике, где шили обмундирование для фронта, выносили дефицитные нитки, - говорила Апарина. По словам Зинаиды Александровны, для нее страшнее таких дел не было. Ведь легче осудить преступника за тройное убийство, чем за две катушки ниток. А по тем временам за это как минимум - год лишения свободы. Позже пошли дела посложнее: хищения, спекуляция. Однажды судила целую преступную группу: они подделывали продуктовые карточки и по сговору с руководством местного гастронома отоваривали. Все получили по 10 лет в связи с военным положением. В сорок четвертом ее мужа перевели в Москву - в Генпрокуратуру, а Зинаиду Александровну направили в Сокольнический район столицы - народным судьей.
Именно там она впервые столкнулась с «кровавыми» делами. Например, судила женщину, которая ради продуктовых карточек сожгла заживо родную дочь, затем - сексуального маньяка и убийцу, орудовавшего в парке «Сокольники»… - В Мосгорсуде, - продолжала Зинаида Александровна, - я рассматривала самые резонансные дела в Москве. По новому уголовному кодексу от 1960-го года впервые за убийство была предусмотрена смертная казнь.
Только тридцать первая оказалась не из робкого десятка - заявила в милицию... Мы дали обоим смертную казнь. А потом оказалось, что доктор Козлова лечила жену Хрущёва - Нину. И та, председатель Комитета советских женщин, добилась, чтобы Верховный суд заменил расстрел 15 годами...
Ведь легче осудить преступника за тройное убийство, чем за две катушки ниток. А по тем временам за это как минимум — год лишения свободы. Расследования не проводились, составляли акт — и приговор. Суд был скорый, потому что пока одного судишь, ещё 10 — 15 таких же ждут. Однажды судила целую преступную группу: они подделывали продуктовые карточки и по сговору с руководством местного гастронома отоваривали.
Страна воюет, голодает, а эти с жиру бесятся — делают деньгу на всенародном горе! Все получили по 10 лет — «в связи с военным положением». Помню, ещё одно громкое было дело: директор промтоварного магазина рулонами воровала дефицитную ткань и перепродавала. При обыске у неё нашли матрас, набитый ворованной материей, и огромные по тем временам суммы денег». Командируйте Ивана Апарина на работу в Москву».
На семейном совете они с мужем долго думали: ехать — не ехать, всё-таки на руках крохотная дочка. Но решились. Поселили их в общежитии барачного типа в городе Бабушкине — в 20 километрах от столицы. Ивана Васильевича назначили прокурором отдела в Генпрокуратуру, а её направили в Сокольнический район Москвы — народным судьёй. Именно там Зинаида Александровна впервые столкнулась с «кровавыми» делами.
На скамье подсудимых сидела мать, которая сожгла заживо дочь, чтобы завладеть её продуктовыми карточками. Затем — сексуальный маньяк, насиловавший и убивавший молодых женщин в парке «Сокольники»… Теперь преступники, с которыми она сталкивалась в доме правосудия, были совсем другими: циничными, изворотливыми. Порой творили такие изощрённые зверства — оторопь брала. Отца убили в Гражданскую, в семье — семеро детей. Чтобы прокормить их, он в 16 лет пошёл работать учителем в школу.
Муж человек был незаурядным, высокой культуры, очень добросовестным. Этому я у него научилась — мы были как единое целое. Для нас был один закон — честность и порядочность. А сейчас какие «ужасы» в судах творятся? Недавно ко мне приходит родственница у нее дело гражданское — раздел имущества.
Так судья ей с ходу заявила: «Дашь семь тысяч — присужу в твою пользу! Я готова была пойти к ней и высказать… Или. Рассказывает мой секретарь бывший. Перед рассмотрением дела прокурор, адвокат и судья в кабинете выпили пол-литра водки и пошли на процесс. Судья кимарит, процесс идёт…» Ещё в конце 1940-х у Апариной появилась стойкая репутация «сделанной из железа».
По тем временам это дорогого стоило. Может, поэтому ей и не поручали заказных политических процессов. Боялись: строгая, но неуправляемая и непредсказуемая. Ещё вынесет приговор «не по сценарию». Мне ни разу даже словом не намекали, какой приговор выносить.
Я всё брала на себя и решала сама. За 47 лет работы был один-единственный случай, когда попытались сунуть нос в мои дела. Я слушала «дело работников торговли» — они занимались приписками, химичили с накладными. Вдруг звонит секретарь Сокольнического райкома партии и приглашает приехать в райком к десяти утра. Она говорит: «Расскажите суть этого дела».
А фамилию этой «партсекретарши» напрочь вычеркнула из памяти! По новому Уголовному кодексу от 1960 года впервые за убийство была предусмотрена смертная казнь. Вот я и рассматривала двойные-тройные убийства. Это были очень сложные дела, с крайне тяжёлыми последствиями. Например, «дело Шимко».
Парень после армии устроился водителем в грузовой автопарк. При этом злоупотреблял спиртным, благо тёща работала в кафе-закусочной. В тот день, как показало расследование, он, крепко выпив, поехал на автомашине «ГАЗ» кататься по Садовому кольцу. Около парка Культуры «снёс» троллейбусную остановку: 8 человек задавил насмерть, 15 — ранил. Когда Шимко за шкирку выдернули из кабины, он был в невменяемом состоянии.
То есть все его действия, начиная с того, что он пьяный сел за баранку, говорили о том, что он ехал убивать. Я их и квалифицировала как умышленное убийство. Никогда не забуду, как во время допроса свидетелей молодой парень, у которого на следующий день была назначена свадьба, положил передо мной обручальное кольцо и сказал: «Это всё, что осталось от моей невесты! Страшная волна убийств с расчленёнкой пришлась на середину 1960 — конец 1970-х. Самое громкое — «дело Владимира Ионесяна» Мосгаз , перепугавшее до смерти столицу.
Он выбирал квартиру, звонил, представлялся работником Мосгаза, грабил и убивал, нанося множественные удары топором. На его счёту пять трупов, в том числе восьмилетнего мальчика. Тогда всю милицию поставили на ноги, еле поймали. Апарина приговорила: вышка. Потом пошла целая волна похожих преступлений — преступники работали «под Ионесяна».
Самый известный «мосгазовец», дело которого слушала Зинаида Александровна, — сын генерала Анисимова. У него с приятелем было пять эпизодов: грабёж популярного в те годы тенора Александровича, вооружённое ограбление скупки и ещё трёх небедных законопослушных граждан. Все с огнестрельным оружием. Высшая мера. Но, прежде чем вынести его, нужно было убедиться в его справедливости.
А когда убеждена, как не дать? Помню ещё одно жуткое дело. Рабочему дали комнату в Строгино. Есть жена, ребёнок, тёщу привёз. Живи и радуйся!
А он заводит молодую любовницу, не ночует дома. Тёща ему говорит: «Ты уж определись: либо туда уходи, либо здесь живи». В результате он зверски убивает тёщу, своего ребёнка и трёх соседок, которые случайно зашли попросить лекарство. Затем убил лучшего друга, когда тот хотел донести на него в милицию». Стоило сказать магическую фразу: «Будешь выкобениваться — отдадим дело Апариной», — следователь становился ручным.
Заставит доследовать, выжмет все соки, пока следствие не предоставит стопроцентные улики и доказательства вины обвиняемого. А уж уголовнику, чьё «мокрое» дело доставалось Зинаиде Александровне, вся Бутырка могла посоветовать одно верное средство: самому утопиться в параше. Однозначно: это была самая жёсткая и строгая судья в Москве. Может, даже чересчур.
Была одна загвоздка, он был привлечен к административной ответственности и был лишен права управления автомобилем, но не дотерпев совсем немного, сел за руль автомобиля. И вот тут засада.
Затем А. После этого, автомобиль был досмотрен сотрудниками полиции, а самому А. После его ареста ситуация накалилась. У консульства России в Стамбуле и посольства в Анкаре, собрался многотысячный митинг людей, требовавших его освобождения. Ситуация освещалась прессой России и Турции. По его согласию, я давал интервью журналистам Северного Кавказа, видно текст переводили и копировали журналисты из Турции, к публикации я прикрепляю несколько сканов с Турецких сайтов, где меня назвали: «avukate Iland Abreg, а других коверкая имя - Ilan Abreg.
Что они там правда писали на турецком я не бельмеса не понимаю. А учитывая как несколько искажали мои слова даже российские журналисты, то страшно и подумать, что там в Турецких сайтах. Три месяца он находится в СИЗО, обвинительное заключение утвердил прокурор и дело уже поступило в суд. Его защищал один адвокат по соглашению из Краснодара, бывший старший следователь прокуроры по особо важным делам, и второй защитник по назначению, которого также знал обвиняемый этот адвокат проживал недалеко от СИЗО в поселке Тлюстенхабль, и мог чаще его посещать, он и продолжит защищать обвиняемого вместе со мной дальше. На момент обращения ко мне от первого адвоката по соглашению А. Каково же было мое удивление, когда я узнал, что А.
Ведь после возбуждения дела, но до окончания следствия в Уголовный Кодекс были введены изменения, новая статья УК РФ — мелкое взяточничество, то есть ст. Наказание по ч. То есть преступление небольшой тяжести, по которой обвиняемый, ранее не судимый, имеющий постоянное место жительства, личность которого установлена, не нарушавший подписку ему она и не избиралась , не должен быть вообще под стражей в СИЗО, но тем не менее, все еще находится под стражей, обвинительное заключение утвердил прокурор. Следователь, заканчивающий расследование, и прокурор, утвердивший обвинительное заключение, этого не знать — не могли. На первом же предварительном слушании, которое состоялось через два дня после моего вступления в дело. Судья удивился это он на фото одного из турецких новостных Интернет-ресурсов , зачем надо оглашать весь текст обвинения.
Но потом понял.
Печать каталогов
Не будем называть по именам, но когда вчера смотрел эту передачу, показали людей, которые в адрес нашей страны говорят какие-то неприятные вещи… Я вам скажу так, это не совсем корректно», — рассуждал он. Как только они перестанут это понимать, их не будет как личностей. Во-вторых, простая вещь, они на коленях все еще приползут и будут стоять у России и целовать ноги», — убеждал 54-летний артист. Сказанное так сильно задело Примадонну, что она записала гневное видео. Это я, безголосая певица, старенькая Алла Пугачева. Да я б встала перед тобой на колени-то. Да ноги не те. Чего ты испугался? Не собираются нормальные люди возвращаться туда. Так что давай, шуруй, зарабатывай, пока можешь.
В комментариях запрещаются выражения, содержащие ненормативную лексику, унижающие человеческое достоинство, разжигающие межнациональную рознь. Запрещаются спам, а также реклама любых товаров и услуг, иных ресурсов, СМИ или событий, не относящихся к контексту обсуждения статьи. Не приветствуются сообщения, не относящиеся к содержанию статьи или к контексту обсуждения. Давайте будем уважать друг друга и сайт, на который Вы и другие читатели приходят пообщаться и высказать свои мысли.
Болтунова, проработавшая семь месяцев. Она покинула работу, так как на "участке сложилась тяжелая психологическая обстановка". По ее словам, Апарина завела такой порядок, когда лиц, привлекаемых к административной ответственности, доставляли только по окончании рабочего времени, раньше доставлять их мировой судья не разрешала, что и приводило к задержкам. Отмечала она и некорректное поведение начальницы. В целом Болтунова обрисовала Апарину так: "Не умеет слушать других людей, не воспринимает критику, относится к своему аппарату как к пустому месту, без уважения и понимания". Так или иначе подтвердили сложную ситуацию на участке и другие бывшие сотрудники судьи. Члены комиссии указали Апариной на необходимость изменить свое отношения к аппарату, а результаты проверки доложили 4 июля 2014 года на заседании Совета судей Саратовской области. Совет решил организовать дополнительную проверку но уже 26 августа 2014 года председатель комитета по обеспечению деятельности мировых судей области Александр Васильев рапортовал в облсуд, что на участке Апариной "критическая кадровая ситуация". На должность секретаря заседания 5 августа 2014 года была назначена Лилия Кубанкова, но, проработав две недели, уволилась. А секретарь участка Людмила Пашенцева ушла в отпуск с намерением поступить так же. Для оказания помощи Апариной выслали двух аппаратчиков из города Энгельса, что почти в 100 км от поселка Ровное. По мнению Васильева, судья никаких мер для урегулирования ситуации не принимает, а обеспечить участок сотрудниками невозможно из-за нежелания кандидатов работать с Апариной "ввиду ее некорректного поведения в отношении сотрудников". Для оценки ситуации на участок 2 сентября 2014 года выехал зампред облсуда Олег Борисов. Пашенцева рассказала, что Апарина отказывалась принимать уже изготовленные протоколы, поясняя, что возьмет их, когда будут сделаны документы по всем делам, рассмотренным с ее участием. Дела передавались и принимались по реестру с указанием времени и даты получения.
Камнем оказался Комитет госбезопасности во главе с Юрием Андроповым. Однако председатель КГБ, хорошо разбираясь в кремлевских интригах, постарался избежать открытого противостояния с Щелоковым. Уже 12 января 1981 года после разговора Андропова с генеральным прокурором Александром Рекунковым уголовное дело по убийству Афанасьева было передано в Генеральную прокуратуру. Руководителем следственной группы назначили следователя по особо важным делам Владимира Калиниченко. Но работала эта группа в тесном контакте с чекистами: полностью доверять Андропов мог только своим. Через две недели после убийства были арестованы первые подозреваемые. Здесь они должны были находиться и во время следствия, и во время суда. Так что милиции доступ к делу был практически перекрыт. Подозреваемых в убийстве было восемь: начальник пятого отдела милиции по охране московского метрополитена Борис Барышев, его подчиненный старший инспектор Николай Рассохин, милиционер Николай Лобанов, Александр Попов, Николай Возуля, Алексей Телышев, Александр Салатов и внештатный сотрудник милиции Вячеслав Пиксаев. Щелокову об этом доложили сразу. Министр понимал: тучи сгущаются, но контроль над ситуацией им был уже потерян. После ареста убийц Афанасьева случилось невероятное: наступил переломный момент в деле об исчезновении шифровальщика Шеймова, которое очень долго не двигалось с места. Шеймов исчез перед самой московской Олимпиадой. Тогда система тотального контроля была, казалось, способна предотвратить любое преступление и даже саму мысль о нем. Контролировалось все, даже появление футболок с сомнительными надписями. В такой ситуации возможность шпионского похищения Шеймова комитетчиками была исключена. Оставалось одно — искать трупы. И поиски продолжались уже 7 месяцев. И вот наконец убийцы признались. О раскрытии дела Шеймова сразу же доложили руководству КГБ. Предположения подтвердились: шпионы здесь ни при чем. Предстояло лишь выяснить детали преступления, найти и похоронить убитых. Выходило, что оба майора пострадали от рук милиционеров. Но почему они рискнули задержать старших офицеров КГБ? Майор КГБ Афанасьев порядка не нарушал. Удостоверение предъявил. А о том, что обычно происходило в отделении майора Барышева, не знал, как и большинство пассажиров московского метро. Как следует из показаний подсудимого Николая Лобанова, "в пятом отделении милиции годами процветало пьянство и получение побочных доходов в виде различных вещей, ценностей и денег, которые отбирались у задержанных. Тех, кто возмущался, избивали. Иногда это даже заканчивалось смертью задержанного. Если задержанные потом жаловались в высшие инстанции, куда бы ни были адресованы эти жалобы, первыми о них узнавали наши руководители. И, в частности, начальник отделения майор Барышев. После этого на глазах у всех принимались меры к тому, чтобы скрыть происшедшее. Во всяком случае, я и другие милиционеры знали: нас в обиду не дадут". Что же стало причиной задержания Афанасьева два года спустя? Содержимое его портфеля; с ним милиционеры ознакомились еще на платформе. А еще — абсолютная уверенность в собственной безнаказанности, тем более что опыт задержания офицера госбезопасности у стражей порядка уже был. Но на этот раз офицер был убит, и прощать этого Андропов не собирался. У Афанасьева все-таки был шанс остаться в живых. После того как майора избили, отобрали все продукты, его вытолкали в коридор. Никаких указателей, как пройти к платформам, не было. Поплутав по коридорам, Афанасьев вернулся к комнате милиции. Открыв дверь, он крикнул своим обидчикам: "Вы еще за все ответите! Именно тогда Лобанов предложил Попову убрать Афанасьева. После того как милиционер Попов два раза ударил Афанасьева затылком о стену, майор без сознания лежал на полу. И тогда бандиты в погонах срочно позвонили своему начальнику, майору Барышеву. Майор Барышев как ошпаренный примчался к себе в отделение. Он, хотя был в серьезном подпитии, когда открыл дверь в комнату милиции и увидел жестоко избитого Афанасьева и его удостоверение, сразу все понял. Посторонних и всех, кому не доверял Барышев, он выгнал из комнаты, оставил здесь только самых надежных, чтобы с ними решить, как избавиться от потерявшего сознание офицера КГБ. Лобанов предложил вывести потерпевшего за город и выбросить в безлюдном месте. Попов добавил, что при этом необходимо инсценировать разбойное нападение. А Рассохин назвал удобное место, где это можно сделать, — дачи КГБ, расположенные недалеко от Люберец у поселка Пехорка. Барышев согласился. За руль служебной "Волги" сел его водитель Салатов. Первым из комнаты вышел Барышев, потом стали выносить Афанасьева. Вначале несли головой вперед, потом развернули.
Зинаида Апарина Судья биография
И любила поделиться своими воспоминаниями. Как признавалась Апарина, она чуть ли не с детства представляла себя только судьей: «Бывало, иду мимо здания суда, а там тихо, как на кладбище. Уголовных дел-то почти не было! Никого не убивали, драка — большая редкость. О репрессиях, «тройках» и расстрелах у нас в городе даже не подозревали: никто никого не арестовывал... В 1936 году, окончив школу, Зинаида блестяще сдала все экзамены, и её приняли в Институт. А окончив с отличием институт, Апарина готова была поехать куда угодно, лишь бы работать в суде, да чтобы дела были посложнее! И вот её, ещё почти девчонку, отправили в Сызрань и сразу назначили старшим судьёй. Уголовные дела были сложены огромными стопками на полу аж до потолка».
Так начала свой трудовой путь будущая легенда советской судебной системы. Прекрасно помнила она и Сызранскую пересыльную тюрьму, находящуюся в 9-ти километрах от здания суда, и то, как арестованных, сразу по 15 - 20 человек, вели конвоем без наручников. Весь конвой состоял из четырёх сотрудников: спереди и по бокам по милиционеру, да сзади сержант с одним пистолетом. И за все годы ни одной попытки побега! Дело было «громкое» - «о краже помидоров». Юноша подбежал к овощному лотку и схватил несколько помидорин. Дала ему условно... И вот сужу я их, сужу, а дел не убавляется.
Спрашиваю: «Ошурков, сколько их там ещё? Высшая мера не полагалась даже за убийство с отягчающими обстоятельствами. Однако перед войной Сталин издал указ, ужесточающий наказания. Так, к примеру, за 21 минуту опоздания на работу - принудительные работы, за самовольный уход в рабочее время — до 6 месяцев тюрьмы! По 136-й статье убийство я не рассмотрела в Сызрани ни одного дела». Здесь, в Сызрани, она вышла замуж её муж стал помощником прокурора города , родила дочь, а потом началась война. Чернила замерзали... Приговоры приходилось писать на обратной стороне оставшихся от ремонта обоев.
Но обоев не хватало — так много в военные годы выносилось приговоров. За что судила? Рабочие под спецовкой выносили хлеб с хлебозавода. На швейной фабрике, где шили обмундирование для фронта, выносили дефицитные нитки... Ведь легче осудить преступника за убийство, чем за две катушки ниток. А по тем временам за это полагался как минимум год лишения свободы. Расследования не проводились, составлялся акт и выносился приговор. Однажды судила целую преступную группу: они подделывали продуктовые карточки и по сговору с руководством местного гастронома отоваривали их.
Страна воюет, голодает, а эти с жиру бесятся - делают деньгу на всенародном горе! Все получили по 10 лет - «в связи с военным положением».
Все получили по 10 лет — «в связи с военным положением». Помню, ещё одно громкое было дело: директор промтоварного магазина рулонами воровала дефицитную ткань и перепродавала. При обыске у неё нашли матрас, набитый ворованной материей, и огромные по тем временам суммы денег». Командируйте Ивана Апарина на работу в Москву». На семейном совете они с мужем долго думали: ехать — не ехать, всё-таки на руках крохотная дочка. Но решились. Поселили их в общежитии барачного типа в городе Бабушкине — в 20 километрах от столицы. Ивана Васильевича назначили прокурором отдела в Генпрокуратуру, а её направили в Сокольнический район Москвы — народным судьёй.
Именно там Зинаида Александровна впервые столкнулась с «кровавыми» делами. На скамье подсудимых сидела мать, которая сожгла заживо дочь, чтобы завладеть её продуктовыми карточками. Затем — сексуальный маньяк, насиловавший и убивавший молодых женщин в парке «Сокольники»… Теперь преступники, с которыми она сталкивалась в доме правосудия, были совсем другими: циничными, изворотливыми. Порой творили такие изощрённые зверства — оторопь брала. Отца убили в Гражданскую, в семье — семеро детей. Чтобы прокормить их, он в 16 лет пошёл работать учителем в школу. Муж человек был незаурядным, высокой культуры, очень добросовестным. Этому я у него научилась — мы были как единое целое. Для нас был один закон — честность и порядочность. А сейчас какие «ужасы» в судах творятся?
Недавно ко мне приходит родственница у нее дело гражданское — раздел имущества. Так судья ей с ходу заявила: «Дашь семь тысяч — присужу в твою пользу! Я готова была пойти к ней и высказать… Или. Рассказывает мой секретарь бывший. Перед рассмотрением дела прокурор, адвокат и судья в кабинете выпили пол-литра водки и пошли на процесс. Судья кимарит, процесс идёт…» Ещё в конце 1940-х у Апариной появилась стойкая репутация «сделанной из железа». По тем временам это дорогого стоило. Может, поэтому ей и не поручали заказных политических процессов. Боялись: строгая, но неуправляемая и непредсказуемая. Ещё вынесет приговор «не по сценарию».
Мне ни разу даже словом не намекали, какой приговор выносить. Я всё брала на себя и решала сама. За 47 лет работы был один-единственный случай, когда попытались сунуть нос в мои дела. Я слушала «дело работников торговли» — они занимались приписками, химичили с накладными. Вдруг звонит секретарь Сокольнического райкома партии и приглашает приехать в райком к десяти утра. Она говорит: «Расскажите суть этого дела». А фамилию этой «партсекретарши» напрочь вычеркнула из памяти! По новому Уголовному кодексу от 1960 года впервые за убийство была предусмотрена смертная казнь. Вот я и рассматривала двойные-тройные убийства. Это были очень сложные дела, с крайне тяжёлыми последствиями.
Например, «дело Шимко». Парень после армии устроился водителем в грузовой автопарк. При этом злоупотреблял спиртным, благо тёща работала в кафе-закусочной. В тот день, как показало расследование, он, крепко выпив, поехал на автомашине «ГАЗ» кататься по Садовому кольцу. Около парка Культуры «снёс» троллейбусную остановку: 8 человек задавил насмерть, 15 — ранил. Когда Шимко за шкирку выдернули из кабины, он был в невменяемом состоянии. То есть все его действия, начиная с того, что он пьяный сел за баранку, говорили о том, что он ехал убивать. Я их и квалифицировала как умышленное убийство. Никогда не забуду, как во время допроса свидетелей молодой парень, у которого на следующий день была назначена свадьба, положил передо мной обручальное кольцо и сказал: «Это всё, что осталось от моей невесты! Страшная волна убийств с расчленёнкой пришлась на середину 1960 — конец 1970-х.
Самое громкое — «дело Владимира Ионесяна» Мосгаз , перепугавшее до смерти столицу. Он выбирал квартиру, звонил, представлялся работником Мосгаза, грабил и убивал, нанося множественные удары топором. На его счёту пять трупов, в том числе восьмилетнего мальчика. Тогда всю милицию поставили на ноги, еле поймали. Апарина приговорила: вышка. Потом пошла целая волна похожих преступлений — преступники работали «под Ионесяна». Самый известный «мосгазовец», дело которого слушала Зинаида Александровна, — сын генерала Анисимова. У него с приятелем было пять эпизодов: грабёж популярного в те годы тенора Александровича, вооружённое ограбление скупки и ещё трёх небедных законопослушных граждан. Все с огнестрельным оружием. Высшая мера.
Но, прежде чем вынести его, нужно было убедиться в его справедливости. А когда убеждена, как не дать? Помню ещё одно жуткое дело. Рабочему дали комнату в Строгино. Есть жена, ребёнок, тёщу привёз. Живи и радуйся! А он заводит молодую любовницу, не ночует дома. Тёща ему говорит: «Ты уж определись: либо туда уходи, либо здесь живи». В результате он зверски убивает тёщу, своего ребёнка и трёх соседок, которые случайно зашли попросить лекарство. Затем убил лучшего друга, когда тот хотел донести на него в милицию».
Стоило сказать магическую фразу: «Будешь выкобениваться — отдадим дело Апариной», — следователь становился ручным. Заставит доследовать, выжмет все соки, пока следствие не предоставит стопроцентные улики и доказательства вины обвиняемого. А уж уголовнику, чьё «мокрое» дело доставалось Зинаиде Александровне, вся Бутырка могла посоветовать одно верное средство: самому утопиться в параше. Однозначно: это была самая жёсткая и строгая судья в Москве. Может, даже чересчур. Её ведь Вышкой и Червонцем прозвали за то, что срок меньше 10 лет никому не давала. А чаще — вышку. Но знаю точно: женщина она была честности необыкновенной. Если с кем-то из судей можно было «тихо договориться», то мысль пойти к Апариной не приходила в голову даже ненормальному». В особо крупных размерах!
Человек давно уже не голодный, но некоторыми овладевали алчность, жажда наживы, как бы побольше барахла нахапать… До 1987 года я и такими делами занималась.
Спрашиваю: «Ошурков, сколько их там ещё? Уголовный кодекс был ещё «ленинский» — от 1924 года. Больших сроков он не предусматривал: за кражу, хулиганство — год-полтора максимум. Высшую меру даже за убийство с отягчающими не давали.
Но перед Великой Отечественной Сталин издал «драконовский» указ. По нему 21 минута опоздания — прогул, отправляли на принудительные работы. За самовольный уход в рабочее время — срок: до шести месяцев тюрьмы! И таких «преступлений» было очень много. Вскоре ее мужа, Ивана Васильевича Апарина, перевели помощником прокурора города.
Но и их не хватало — так много в эти тяжелейшие военные годы выносилось приговоров… За что судила? Рабочие под спецовкой выносили хлеб с хлебозавода… На швейной фабрике шили обмундирование для фронта, вынесли две катушки ниток, дефицитный материал»… По словам Зинаиды Александровны, для неё страшнее таких дел не было. Ведь легче осудить преступника за тройное убийство, чем за две катушки ниток. А по тем временам за это как минимум — год лишения свободы. Расследования не проводились, составляли акт — и приговор.
Суд был скорый, потому что пока одного судишь, ещё 10 — 15 таких же ждут. Однажды судила целую преступную группу: они подделывали продуктовые карточки и по сговору с руководством местного гастронома отоваривали. Страна воюет, голодает, а эти с жиру бесятся — делают деньгу на всенародном горе! Все получили по 10 лет — «в связи с военным положением». Помню, ещё одно громкое было дело: директор промтоварного магазина рулонами воровала дефицитную ткань и перепродавала.
При обыске у неё нашли матрас, набитый ворованной материей, и огромные по тем временам суммы денег». Командируйте Ивана Апарина на работу в Москву». На семейном совете они с мужем долго думали: ехать — не ехать, всё-таки на руках крохотная дочка. Но решились. Поселили их в общежитии барачного типа в городе Бабушкине — в 20 километрах от столицы.
Ивана Васильевича назначили прокурором отдела в Генпрокуратуру, а её направили в Сокольнический район Москвы — народным судьёй. Именно там Зинаида Александровна впервые столкнулась с «кровавыми» делами. На скамье подсудимых сидела мать, которая сожгла заживо дочь, чтобы завладеть её продуктовыми карточками. Затем — сексуальный маньяк, насиловавший и убивавший молодых женщин в парке «Сокольники»… Теперь преступники, с которыми она сталкивалась в доме правосудия, были совсем другими: циничными, изворотливыми. Порой творили такие изощрённые зверства — оторопь брала.
Отца убили в Гражданскую, в семье — семеро детей. Чтобы прокормить их, он в 16 лет пошёл работать учителем в школу. Муж человек был незаурядным, высокой культуры, очень добросовестным. Этому я у него научилась — мы были как единое целое. Для нас был один закон — честность и порядочность.
А сейчас какие «ужасы» в судах творятся? Недавно ко мне приходит родственница у нее дело гражданское — раздел имущества. Так судья ей с ходу заявила: «Дашь семь тысяч — присужу в твою пользу! Я готова была пойти к ней и высказать… Или. Рассказывает мой секретарь бывший.
Перед рассмотрением дела прокурор, адвокат и судья в кабинете выпили пол-литра водки и пошли на процесс. Судья кимарит, процесс идёт…» Ещё в конце 1940-х у Апариной появилась стойкая репутация «сделанной из железа». По тем временам это дорогого стоило. Может, поэтому ей и не поручали заказных политических процессов. Боялись: строгая, но неуправляемая и непредсказуемая.
Ещё вынесет приговор «не по сценарию». Мне ни разу даже словом не намекали, какой приговор выносить. Я всё брала на себя и решала сама. За 47 лет работы был один-единственный случай, когда попытались сунуть нос в мои дела. Я слушала «дело работников торговли» — они занимались приписками, химичили с накладными.
Вдруг звонит секретарь Сокольнического райкома партии и приглашает приехать в райком к десяти утра. Она говорит: «Расскажите суть этого дела». А фамилию этой «партсекретарши» напрочь вычеркнула из памяти! По новому Уголовному кодексу от 1960 года впервые за убийство была предусмотрена смертная казнь. Вот я и рассматривала двойные-тройные убийства.
Это были очень сложные дела, с крайне тяжёлыми последствиями. Например, «дело Шимко». Парень после армии устроился водителем в грузовой автопарк. При этом злоупотреблял спиртным, благо тёща работала в кафе-закусочной. В тот день, как показало расследование, он, крепко выпив, поехал на автомашине «ГАЗ» кататься по Садовому кольцу.
Около парка Культуры «снёс» троллейбусную остановку: 8 человек задавил насмерть, 15 — ранил. Когда Шимко за шкирку выдернули из кабины, он был в невменяемом состоянии. То есть все его действия, начиная с того, что он пьяный сел за баранку, говорили о том, что он ехал убивать. Я их и квалифицировала как умышленное убийство. Никогда не забуду, как во время допроса свидетелей молодой парень, у которого на следующий день была назначена свадьба, положил передо мной обручальное кольцо и сказал: «Это всё, что осталось от моей невесты!
Страшная волна убийств с расчленёнкой пришлась на середину 1960 — конец 1970-х. Самое громкое — «дело Владимира Ионесяна» Мосгаз , перепугавшее до смерти столицу. Он выбирал квартиру, звонил, представлялся работником Мосгаза, грабил и убивал, нанося множественные удары топором. На его счёту пять трупов, в том числе восьмилетнего мальчика. Тогда всю милицию поставили на ноги, еле поймали.
Апарина приговорила: вышка. Потом пошла целая волна похожих преступлений — преступники работали «под Ионесяна». Самый известный «мосгазовец», дело которого слушала Зинаида Александровна, — сын генерала Анисимова. У него с приятелем было пять эпизодов: грабёж популярного в те годы тенора Александровича, вооружённое ограбление скупки и ещё трёх небедных законопослушных граждан.
Внимание, в вопросе есть замена. В одном из поздних интервью она выражала недовольство отменой... Высшей меры наказания.
Зинка Вышка - идеальная слуга Фемиды. Таких сейчас нет...
Зинаида Александровна Апарина была истиной слугой Фемиды. Эта женщина 47 лет проработала судьей в СССР. Связь с редакцией, сотрудничество @ Легендарная судья Зинаида Александровна Апарина проработала в Советском Союзе более сорока сем. Зинаида Папанова вступила в свою должность 8 ноября В Таганроге указом президента РФ назначили нового городского судью без срока ограничения полномочий. легенда Мосгорсуда За 47 лет работы легендарная судья Зинаида Александровна Апарина (в преступном мире известная как Зинка Вышка и Зинка Червонец) "поставила к стенке" несколько сотен серийных убийц, бандитов, сексуальных маньяков.
Руслан Апарин назначен председателем Ленинского суда Саранска
При этом заполнить рабочие места было непросто. По данным ГКУ Саратовской области "Центр занятости населения Ровенского района" от 3 октября 2013 года, на вакансии секретаря судебного заседания и помощника с 28 ноября 2012 года было выдано 14 официальных направлений безработным гражданам, которые соответствуют требованиям. Двое отказались сразу, трое — после посещения Апариной, четверых отсеяла сама судья. При этом в отказных анкетах она отмечала несоответствие кандидатов по уровню квалификации. Например, ей не подошли адвокат со стажем более пяти лет, бывший начальник Ровенского отдела службы судебных приставов и секретарь полиции. В ходе проверки нашли и опросили уволившихся аппаратчиков.
Гончаренко, трудившаяся секретарем девять месяцев, сообщила, что ушла из-за ненормированного рабочего дня, который мог продлиться и до часа ночи. Причиной, по ее мнению, были плохая организация, несвоевременная передача дел для изготовления протоколов, а также "особенности характера Апариной". Подтверждала это и бывший помощник В. Болтунова, проработавшая семь месяцев. Она покинула работу, так как на "участке сложилась тяжелая психологическая обстановка".
По ее словам, Апарина завела такой порядок, когда лиц, привлекаемых к административной ответственности, доставляли только по окончании рабочего времени, раньше доставлять их мировой судья не разрешала, что и приводило к задержкам. Отмечала она и некорректное поведение начальницы. В целом Болтунова обрисовала Апарину так: "Не умеет слушать других людей, не воспринимает критику, относится к своему аппарату как к пустому месту, без уважения и понимания". Так или иначе подтвердили сложную ситуацию на участке и другие бывшие сотрудники судьи.
В знак уважения. И обвинение, и защита знали: если в деле нет стопроцентных улик, дотошная судья неоднократно пошлёт дело на доследование, но без абсолютной уверенности обвинительный приговор не вынесет никогда.
А уж если виновен, - получай свой "червонец". Или вышку. Память у Зинаиды Александровны была отменная - она помнила события 60-летней давности в мельчайших деталях. И любила поделиться своими воспоминаниями. Как признавалась Апарина, она чуть ли не с детства представляла себя только судьей: "Бывало, иду мимо здания суда, а там тихо, как на кладбище. Уголовных дел-то почти не было!
Никого не убивали, драка - большая редкость. О репрессиях, "тройках" и расстрелах у нас в городе даже не подозревали: никто никого не арестовывал... В 1936 году, окончив школу, Зинаида блестяще сдала все экзамены, и её приняли в Институт. А окончив с отличием институт, Апарина готова была поехать куда угодно, лишь бы работать в суде, да чтобы дела были посложнее! И вот её, ещё почти девчонку, отправили в Сызрань и сразу назначили старшим судьёй. Уголовные дела были сложены огромными стопками на полу аж до потолка".
Так начала свой трудовой путь будущая легенда советской судебной системы. Прекрасно помнила она и Сызранскую пересыльную тюрьму, находящуюся в 9-ти километрах от здания суда, и то, как арестованных, сразу по 15 - 20 человек, вели конвоем без наручников. Весь конвой состоял из четырёх сотрудников: спереди и по бокам по милиционеру, да сзади сержант с одним пистолетом. И за все годы ни одной попытки побега! Дело было "громкое" - "о краже помидоров". Юноша подбежал к овощному лотку и схватил несколько помидорин.
Дала ему условно... И вот сужу я их, сужу, а дел не убавляется. Спрашиваю: "Ошурков, сколько их там ещё? Высшая мера не полагалась даже за убийство с отягчающими обстоятельствами. Однако перед войной Сталин издал указ, ужесточающий наказания. Так, к примеру, за 21 минуту опоздания на работу - принудительные работы, за самовольный уход в рабочее время - до 6 месяцев тюрьмы!
По 136-й статье убийство я не рассмотрела в Сызрани ни одного дела". Здесь, в Сызрани, она вышла замуж её муж стал помощником прокурора города , родила дочь, а потом началась война. Чернила замерзали... Приговоры приходилось писать на обратной стороне оставшихся от ремонта обоев. Но обоев не хватало - так много в военные годы выносилось приговоров. За что судила?
Рабочие под спецовкой выносили хлеб с хлебозавода. На швейной фабрике, где шили обмундирование для фронта, выносили дефицитные нитки... Ведь легче осудить преступника за убийство, чем за две катушки ниток. А по тем временам за это полагался как минимум год лишения свободы. Расследования не проводились, составлялся акт и выносился приговор.
Именем Российской Федерации 12 ноября 2014года г. Саранск Судья Октябрьского районного суда г. Саранск Республики Мордовия Щеголькова Т.
Саранска Неяскина С. Саранск, р. Приказом Министерства образования и науки Российской Федерации от 27. Огарева» переименовано в федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Мордовский государственный университет имени Н. Огарева» образован Учебный Ботанический сад имени В. Огарева» и находится в подчинении проректора по научной работе. Согласно должностной инструкции заместителя директора Учебного Ботанического сада имени В. Ржавитина, Кудашкина З.
Заместитель директора Кудашкина З. Ржавитина, расположенного по ул. Мичурина р. Луховка г.
В первую очередь стражей порядка интересовал пухлый портфель подвыпившего гражданина. И в нем нашли то, что искали: водку, коньяк и закуску. В этом уголовном преступлении не было ничего необычного, кроме того, что на этот раз обвинялись не закоренелые рецидивисты и не случайные жертвы обстоятельств, а те, кто по долгу службы сам был обязан бороться с преступностью, — московские милиционеры. По словам Александра Михайлова, в 1980-х оперуполномоченного УКГБ СССР, смерть Афанасьева вызвала бурю возмущения среди его коллег, но мер в отношении милиции не принимали, потому что в то время существовал "мощный железобетонный щит, окружавший милицию, в лице Щелокова". Министр внутренних дел Щелоков входил в ближайшее окружение Брежнева, с которым дружил уже больше 40 лет. А заместителем Щелокова был Чурбанов, зять генсека. И, значит, любой скандал с МВД, тем более судебный процесс, лично задевал не только министра. То, что дело пытались замять, без сомнения. Но здесь, как говорится, нашла коса на камень. Камнем оказался Комитет госбезопасности во главе с Юрием Андроповым. Однако председатель КГБ, хорошо разбираясь в кремлевских интригах, постарался избежать открытого противостояния с Щелоковым. Уже 12 января 1981 года после разговора Андропова с генеральным прокурором Александром Рекунковым уголовное дело по убийству Афанасьева было передано в Генеральную прокуратуру. Руководителем следственной группы назначили следователя по особо важным делам Владимира Калиниченко. Но работала эта группа в тесном контакте с чекистами: полностью доверять Андропов мог только своим. Через две недели после убийства были арестованы первые подозреваемые. Здесь они должны были находиться и во время следствия, и во время суда. Так что милиции доступ к делу был практически перекрыт. Подозреваемых в убийстве было восемь: начальник пятого отдела милиции по охране московского метрополитена Борис Барышев, его подчиненный старший инспектор Николай Рассохин, милиционер Николай Лобанов, Александр Попов, Николай Возуля, Алексей Телышев, Александр Салатов и внештатный сотрудник милиции Вячеслав Пиксаев. Щелокову об этом доложили сразу. Министр понимал: тучи сгущаются, но контроль над ситуацией им был уже потерян. После ареста убийц Афанасьева случилось невероятное: наступил переломный момент в деле об исчезновении шифровальщика Шеймова, которое очень долго не двигалось с места. Шеймов исчез перед самой московской Олимпиадой. Тогда система тотального контроля была, казалось, способна предотвратить любое преступление и даже саму мысль о нем. Контролировалось все, даже появление футболок с сомнительными надписями. В такой ситуации возможность шпионского похищения Шеймова комитетчиками была исключена. Оставалось одно — искать трупы. И поиски продолжались уже 7 месяцев. И вот наконец убийцы признались. О раскрытии дела Шеймова сразу же доложили руководству КГБ. Предположения подтвердились: шпионы здесь ни при чем. Предстояло лишь выяснить детали преступления, найти и похоронить убитых. Выходило, что оба майора пострадали от рук милиционеров. Но почему они рискнули задержать старших офицеров КГБ? Майор КГБ Афанасьев порядка не нарушал. Удостоверение предъявил. А о том, что обычно происходило в отделении майора Барышева, не знал, как и большинство пассажиров московского метро. Как следует из показаний подсудимого Николая Лобанова, "в пятом отделении милиции годами процветало пьянство и получение побочных доходов в виде различных вещей, ценностей и денег, которые отбирались у задержанных. Тех, кто возмущался, избивали. Иногда это даже заканчивалось смертью задержанного. Если задержанные потом жаловались в высшие инстанции, куда бы ни были адресованы эти жалобы, первыми о них узнавали наши руководители. И, в частности, начальник отделения майор Барышев. После этого на глазах у всех принимались меры к тому, чтобы скрыть происшедшее. Во всяком случае, я и другие милиционеры знали: нас в обиду не дадут". Что же стало причиной задержания Афанасьева два года спустя? Содержимое его портфеля; с ним милиционеры ознакомились еще на платформе. А еще — абсолютная уверенность в собственной безнаказанности, тем более что опыт задержания офицера госбезопасности у стражей порядка уже был. Но на этот раз офицер был убит, и прощать этого Андропов не собирался. У Афанасьева все-таки был шанс остаться в живых. После того как майора избили, отобрали все продукты, его вытолкали в коридор. Никаких указателей, как пройти к платформам, не было. Поплутав по коридорам, Афанасьев вернулся к комнате милиции. Открыв дверь, он крикнул своим обидчикам: "Вы еще за все ответите! Именно тогда Лобанов предложил Попову убрать Афанасьева. После того как милиционер Попов два раза ударил Афанасьева затылком о стену, майор без сознания лежал на полу. И тогда бандиты в погонах срочно позвонили своему начальнику, майору Барышеву. Майор Барышев как ошпаренный примчался к себе в отделение. Он, хотя был в серьезном подпитии, когда открыл дверь в комнату милиции и увидел жестоко избитого Афанасьева и его удостоверение, сразу все понял. Посторонних и всех, кому не доверял Барышев, он выгнал из комнаты, оставил здесь только самых надежных, чтобы с ними решить, как избавиться от потерявшего сознание офицера КГБ. Лобанов предложил вывести потерпевшего за город и выбросить в безлюдном месте. Попов добавил, что при этом необходимо инсценировать разбойное нападение. А Рассохин назвал удобное место, где это можно сделать, — дачи КГБ, расположенные недалеко от Люберец у поселка Пехорка.
Руслан Апарин назначен председателем Ленинского суда Саранска
Руслан Апарин свою трудовую деятельность в должности судьи начал в 2008 году в Торбеевском райсуде Мордовии. Зинаида Апарина. Бывший арбитр РПЛ Игорь Федотов оценил работу судьи Артёма Чистякова в матче 21-го тура чемпионата России «Зенит» — «Рубин» (0:2). 13 ноября 2023 года в конференц-зале Таганрогского городского суда Ростовской области состоялось собрание судей, на котором в торжественной обстановке судья Папанова Зинаида Александровна принесла присягу судьи.
Зинаида Апарина Судья биография
Судья Апарина вынесла огромное количество смертных приговоров, за что в криминальных кругах ее стали называть Зинка Вышка. Связь с редакцией, сотрудничество @ Легендарная судья Зинаида Александровна Апарина проработала в Советском Союзе более сорока сем. Кого и за что судила легендарная «Зинка Вышка» Зинаида Александровна Апарина — когда-то это имя наводило страх на весь криминальный. И его Зинаида Апарина приговорила к высшей мере наказания. И его Зинаида Апарина приговорила к высшей мере наказания. Незадолго до смерти Зинаида Апарина (судья Мосгорсуда, известная как Зина «Вышка», которая убийцам давала по максимуму, вплоть до вышки) сказала" Я и сейчас рассмотрела бы любое из нынешних скандальных дел.
Отмена расстрела – это ужасная ошибка. Кем была легендарная железная судья СССР Зинаида Апарина
И тогда бандиты в погонах срочно позвонили своему начальнику, майору Барышеву. Майор Барышев как ошпаренный примчался к себе в отделение. Он, хотя был в серьезном подпитии, когда открыл дверь в комнату милиции и увидел жестоко избитого Афанасьева и его удостоверение, сразу все понял. Посторонних и всех, кому не доверял Барышев, он выгнал из комнаты, оставил здесь только самых надежных, чтобы с ними решить, как избавиться от потерявшего сознание офицера КГБ. Лобанов предложил вывести потерпевшего за город и выбросить в безлюдном месте. Попов добавил, что при этом необходимо инсценировать разбойное нападение. А Рассохин назвал удобное место, где это можно сделать, — дачи КГБ, расположенные недалеко от Люберец у поселка Пехорка. Барышев согласился. За руль служебной "Волги" сел его водитель Салатов.
Первым из комнаты вышел Барышев, потом стали выносить Афанасьева. Вначале несли головой вперед, потом развернули. Следователи Генеральной прокуратуры собрали 43 тома материалов, полностью подтверждающих вину Барышева и членов его банды. Доказано было практически все, за исключением убийства майора Шеймова. Трое арестованных заявили, что тот тоже был задержан на станции "Ждановская", потом избит до смерти. Чтобы скрыть преступление, убили также его жену и дочь, здесь же, в комнате милиции. Тела вывезли. Лобанов говорил, что они закопаны в лесу за деревней Зюзино по Егорьевскому шоссе.
Это было так похоже на случай с Афанасьевым, что сомнений в искренности преступников у следователей не было. Рота солдат, поднятая по тревоге, практически перекопала каждый метр того самого Зюзинского леса. Никаких следов. Убийство Шеймова оставалось одним из немногих недоказанных преступлений банды Барышева. Но вот наконец и ситуация по делу майора Шеймова сдвинулась с мертвой точки. Однако развивалась она не так, как ожидали в КГБ. Следователь Жучков признаниям арестованных милиционеров не поверил и подписал справку об их непричастности к убийству Шеймова. Да и вообще усомнился в доказанности самого факта убийства.
Обвинение в смерти семьи шифровальщика подсудимым так и не предъявили. Даже их признательные показания не стали доказательством преступления. Это еще раз подтверждает, что лишнего на бандитов в погонах никто не вешал. Но куда же делся майор Шеймов? По словам следователя Анатолия Жучкова, осмотр квартиры Шеймовых производился сразу же после его исчезновения, после невыхода его на работу. При осмотре участвовала теща. По ее поведению и словам было видно, что она уже тогда знала: зять с семьей жив, но ждать их не стоит. Понятно, почему она уводила следствие в сторону.
Но зачем брали на себя чужое преступление арестованные сотрудники МВД? Почему трое из задержанных по делу Афанасьева милиционеров так упорно настаивали на своем участии в еще одном убийстве, майора КГБ Шеймова? Может быть, здесь, в Лефортово признания из них выбивали? Говорят, что это исключается. Тогда что же двигало заключенными? Страх, отчаяние, чувство безысходности? Или, может быть, желание угодить следователю? По словам следователя Анатолия Жучкова, "лицо, которое находится под стражей, воспринимает любое слово, которое исходит от следователя.
И стоит неосторожно выразиться: "Поможешь раскрыть — сохраним тебе жизнь", этого уже достаточно для человека, которого ожидает смертная казнь. Он готов что угодно на себя взять". Уголовное дело, связанное с убийством Афанасьева, вместило в себя еще около 40 преступлений, совершенных милиционерами со Ждановской. Было ли это сенсацией? Да, было бы, если бы информацию рассекретили. Но тогда пришлось бы говорить и о пропавшем шифровальщике Шеймове с семьей, и о преступлениях в органах милиции, которую тогда уважала вся страна. Николай Возуля получит 13 лет усиленного режима, Телышев и Пиксаев — по 10. Салатов — 5 лет".
Преступники были наказаны, но жизнь Вячеславу Афанасьеву это не могло вернуть. Сегодня ему исполнилось бы 69 лет. О приговоре по убийству на Ждановской государственный обвинитель Белевич лично доложил Щелокову. Говорят, министр был страшно подавлен, растерян и все время оправдывался перед прокурором, как он наводит порядок в милиции, какие меры принимает. Во время разговора на столе у Щелокова лежала записка Генеральной прокуратуры о правонарушениях в московской милиции. Министр попросил по возможности не очень афишировать результаты расследования, но было поздно. Шеф КГБ Андропов уже разрешил дать материалы в прессу.
Через две недели после убийства были арестованы первые подозреваемые. Здесь они должны были находиться и во время следствия, и во время суда. Так что милиции доступ к делу был практически перекрыт. Подозреваемых в убийстве было восемь: начальник пятого отдела милиции по охране московского метрополитена Борис Барышев, его подчиненный старший инспектор Николай Рассохин, милиционер Николай Лобанов, Александр Попов, Николай Возуля, Алексей Телышев, Александр Салатов и внештатный сотрудник милиции Вячеслав Пиксаев. Щелокову об этом доложили сразу. Министр понимал: тучи сгущаются, но контроль над ситуацией им был уже потерян. После ареста убийц Афанасьева случилось невероятное: наступил переломный момент в деле об исчезновении шифровальщика Шеймова, которое очень долго не двигалось с места. Шеймов исчез перед самой московской Олимпиадой. Тогда система тотального контроля была, казалось, способна предотвратить любое преступление и даже саму мысль о нем. Контролировалось все, даже появление футболок с сомнительными надписями. В такой ситуации возможность шпионского похищения Шеймова комитетчиками была исключена. Оставалось одно — искать трупы. И поиски продолжались уже 7 месяцев. И вот наконец убийцы признались. О раскрытии дела Шеймова сразу же доложили руководству КГБ. Предположения подтвердились: шпионы здесь ни при чем. Предстояло лишь выяснить детали преступления, найти и похоронить убитых. Выходило, что оба майора пострадали от рук милиционеров. Но почему они рискнули задержать старших офицеров КГБ? Майор КГБ Афанасьев порядка не нарушал. Удостоверение предъявил. А о том, что обычно происходило в отделении майора Барышева, не знал, как и большинство пассажиров московского метро. Как следует из показаний подсудимого Николая Лобанова, "в пятом отделении милиции годами процветало пьянство и получение побочных доходов в виде различных вещей, ценностей и денег, которые отбирались у задержанных. Тех, кто возмущался, избивали. Иногда это даже заканчивалось смертью задержанного. Если задержанные потом жаловались в высшие инстанции, куда бы ни были адресованы эти жалобы, первыми о них узнавали наши руководители. И, в частности, начальник отделения майор Барышев. После этого на глазах у всех принимались меры к тому, чтобы скрыть происшедшее. Во всяком случае, я и другие милиционеры знали: нас в обиду не дадут". Что же стало причиной задержания Афанасьева два года спустя? Содержимое его портфеля; с ним милиционеры ознакомились еще на платформе. А еще — абсолютная уверенность в собственной безнаказанности, тем более что опыт задержания офицера госбезопасности у стражей порядка уже был. Но на этот раз офицер был убит, и прощать этого Андропов не собирался. У Афанасьева все-таки был шанс остаться в живых. После того как майора избили, отобрали все продукты, его вытолкали в коридор. Никаких указателей, как пройти к платформам, не было. Поплутав по коридорам, Афанасьев вернулся к комнате милиции. Открыв дверь, он крикнул своим обидчикам: "Вы еще за все ответите! Именно тогда Лобанов предложил Попову убрать Афанасьева. После того как милиционер Попов два раза ударил Афанасьева затылком о стену, майор без сознания лежал на полу. И тогда бандиты в погонах срочно позвонили своему начальнику, майору Барышеву. Майор Барышев как ошпаренный примчался к себе в отделение. Он, хотя был в серьезном подпитии, когда открыл дверь в комнату милиции и увидел жестоко избитого Афанасьева и его удостоверение, сразу все понял. Посторонних и всех, кому не доверял Барышев, он выгнал из комнаты, оставил здесь только самых надежных, чтобы с ними решить, как избавиться от потерявшего сознание офицера КГБ. Лобанов предложил вывести потерпевшего за город и выбросить в безлюдном месте. Попов добавил, что при этом необходимо инсценировать разбойное нападение. А Рассохин назвал удобное место, где это можно сделать, — дачи КГБ, расположенные недалеко от Люберец у поселка Пехорка. Барышев согласился. За руль служебной "Волги" сел его водитель Салатов. Первым из комнаты вышел Барышев, потом стали выносить Афанасьева. Вначале несли головой вперед, потом развернули. Следователи Генеральной прокуратуры собрали 43 тома материалов, полностью подтверждающих вину Барышева и членов его банды. Доказано было практически все, за исключением убийства майора Шеймова. Трое арестованных заявили, что тот тоже был задержан на станции "Ждановская", потом избит до смерти. Чтобы скрыть преступление, убили также его жену и дочь, здесь же, в комнате милиции. Тела вывезли. Лобанов говорил, что они закопаны в лесу за деревней Зюзино по Егорьевскому шоссе. Это было так похоже на случай с Афанасьевым, что сомнений в искренности преступников у следователей не было. Рота солдат, поднятая по тревоге, практически перекопала каждый метр того самого Зюзинского леса. Никаких следов. Убийство Шеймова оставалось одним из немногих недоказанных преступлений банды Барышева.
Если с кем-то из судей можно было «тихо договориться», то мысль пойти к Апариной не приходила в голову даже ненормальному». В особо крупных размерах! Человек давно уже не голодный, но некоторыми овладевали алчность, жажда наживы, как бы побольше барахла нахапать… До 1987 года я и такими делами занималась. Трудность их в том, что процесс длится долго — до полутора лет. Изымаются сотни документов, проводятся судебно-бухгалтерские экспертизы, опрашиваются огромное количество свидетелей. Одно дело было — 152 тома. Другое — 450 свидетелей. Попробуй всех опроси! Например, по «делу ВЗПИ» Всесоюзный заочный политехнический институт за взятки были привлечены более 40 человек. Если бы я их всех не держала под стражей, процесс растянулся бы на годы. Суть его такова. В Прокуратуру Союза пришло письмо: проверьте, мол, как поступили в институт такие-то грузины. Нашли заявление одного из них на имя ректора: «Прашу дат мне степендю». Стало ясно, что экзамен по русскому языку он сам сдать не мог. Он говорил: «Пока я поднимусь с одного этажа на другой, у меня 5 — 10 тысяч рублей уже в кармане. А кто положил, не знаю». А это огромные в те времена деньги! Потом у него изъяли три сберкнижки на предъявителя, зарытые на станции Лианозово под яблоней… Следствие установило: дело было поставлено на поток. Преподаватели выезжали с экзаменационным листом прямо в гостиницу «Россия» и там «принимали» экзамены. Он тогда был начальником Следственного управления МВД Грузии, лично допрашивал всех, писал протоколы и самолётом отправлял подследственных мне». В кодексе ясно записано: до смертной казни. Мол, люди, не берите взятки — расстреляют, а они берут и берут. А сейчас как берут! А могла бы ещё и по морде съездить! В 1940 году пришла ко мне женщина — старая-старая, с палочкой. И говорит: «Доченька, взыщи мне алименты с сына. Я тебя отблагодарю». Не успела я моргнуть глазом, как на мой стол посыпались тыквенные семечки… Я растерялась, как закричу: «Бабушка, что вы! Нельзя же этого делать! Сколько лет прошло, а до сих пор эта женщина у меня перед глазами». Один подсудимый — приёмный сын генерала Новикова, второй — сын доктора медицинских наук Козловой специалист по саркоме. У них на двоих — 31 изнасилование с избиениями. Приводили в трёхкомнатную квартиру на улице Горького 15 — 16-летних девочек, дочек генералов, якобы послушать музыку, насиловали, фотографировали и заставляли приходить ещё. И все боялись пикнуть! Только 31-я оказалась не из робкого десятка — разбросала их и прибежала в милицию… Мы дали обоим смертную казнь. Верховный суд приговор оставил без изменения. А потом произошло следующее. Оказывается, доктор Козлова лечила жену Хрущёва — Нину. И та написала резолюцию: «Прошу помиловать». Верховный суд заменил расстрел 15 годами… А я всегда такого мнения: вынесла своё решение, а вы решайте дальше сами, на то вы и Верховный… Кстати, заступаться по этому делу приходил ко мне космонавт Андриян Николаев. Он только что получил полковника, видный мужчина. Я ему говорю: «Дело будет слушаться при закрытых дверях, но вам я доверяю. Возьмите и прочтите». Через два часа он сказал: «Считайте, что я просить за этих подонков не приходил. Будьте здоровы»! И ушёл». По словам судьи, насильников она никогда не жалела. Очень часто на скамье подсудимых сидели такие извращенцы — звери просто! Они сами никогда никого не жалели!.. Кстати, было дело — я даже небезызвестного Отари Квантришвили судила за изнасилование. Давала ему 8 лет. Это потом в тюрьме он стал разыгрывать невменяемого. При помощи адвокатов его направили в Люблинскую психлечебницу на экспертизу, признали «вялотекущим шизофреником» и выпустили. А до этого в суде «будущий спортсмен и яшинец» соображал за троих! Эту записку с отношением направили в прокуратуру города. Вызвали брата, по почерку установили, что это именно его работа, и осудили за угрозу убийства… Апарина вспоминала: «Никогда ничего не боялась, и мне никто ни разу не угрожал всерьёз. Дверь дома держалась на одном замке — ударом ноги снести было можно… В одиннадцать, полдвенадцатого вечера выходила из здания суда, иногда даже с каким-нибудь материалом под мышкой, садилась на трамвай и ехала домой. Даже мысли не было, что со мною могут расправиться. Я любила свою работу, делала её честно. Для меня главное, чтобы никогда обо мне не подумали плохо. Это внутренняя потребность человека, чтобы его уважали. А когда уважают, чего бояться? Единственный случай в моей практике, когда покушение было реально, — это во время процесса по «убийству на «Ждановской». Сотрудники КГБ охраняли от сотрудников милиции! Каждый день на машине отвозили, привозили». С него началась масштабная чистка в МВД СССР, закончившаяся десятками возбуждённых за тяжкие преступления уголовных дел, увольнением из органов нескольких тысяч запятнавших себя милиционеров и крахом карьеры министра Николая Щёлокова, который в результате 13 декабря 1984 года застрелился из охотничьего ружья. Дело знаменитое, о нём даже сняли художественный фильм «Убийство на «Ждановской». Правда, как утверждала судья, «всё равно всей правды так и не показали! Он отметил это событие с друзьями. Около девяти вечера спустился в метро. Домой вёз полученный к новогоднему празднику продовольственный заказ — палку копчёной колбасы, банку горбуши, банку болгарских помидоров, бутылку водки и бутылку коньяка «Наполеон» — подарок друзей. И тут случилась роковая ошибка — майор сел в поезд, идущий в противоположную сторону. На конечной станции «Ждановская» его разбудили контролёры.
Это потом в тюрьме он стал разыгрывать невменяемого. При помощи адвокатов его направили в Люблинскую психлечебницу на экспертизу, признали «вялотекущим шизофреником» и выпустили. А до этого в суде «будущий спортсмен и яшинец» соображал за троих! Эту записку с отношением направили в прокуратуру города. Вызвали брата, по почерку установили, что это именно его работа, и осудили за угрозу убийства… Апарина вспоминала: «Никогда ничего не боялась, и мне никто ни разу не угрожал всерьёз. Дверь дома держалась на одном замке — ударом ноги снести было можно… В одиннадцать, полдвенадцатого вечера выходила из здания суда, иногда даже с каким-нибудь материалом под мышкой, садилась на трамвай и ехала домой. Даже мысли не было, что со мною могут расправиться. Я любила свою работу, делала её честно. Для меня главное, чтобы никогда обо мне не подумали плохо. Это внутренняя потребность человека, чтобы его уважали. А когда уважают, чего бояться? Единственный случай в моей практике, когда покушение было реально, — это во время процесса по «убийству на «Ждановской». Сотрудники КГБ охраняли от сотрудников милиции! Каждый день на машине отвозили, привозили». С него началась масштабная чистка в МВД СССР, закончившаяся десятками возбуждённых за тяжкие преступления уголовных дел, увольнением из органов нескольких тысяч запятнавших себя милиционеров и крахом карьеры министра Николая Щёлокова, который в результате 13 декабря 1984 года застрелился из охотничьего ружья. Дело знаменитое, о нём даже сняли художественный фильм «Убийство на «Ждановской». Правда, как утверждала судья, «всё равно всей правды так и не показали! Он отметил это событие с друзьями. Около девяти вечера спустился в метро. Домой вёз полученный к новогоднему празднику продовольственный заказ — палку копчёной колбасы, банку горбуши, банку болгарских помидоров, бутылку водки и бутылку коньяка «Наполеон» — подарок друзей. И тут случилась роковая ошибка — майор сел в поезд, идущий в противоположную сторону. На конечной станции «Ждановская» его разбудили контролёры. Решив, что мужчина сильно пьян, передали сотрудникам линейного отделения милиции, дежурившим на станции. А те, в свою очередь, сами уже прилично выпили на службе и собирались веселье продолжить. Задержанный пассажир с выпивкой и закуской в портфеле показался им отличной добычей. Завели в служебное помещение. Майор им сказал: «Вы не имеете права меня задерживать! Когда Афанасьев потерял сознание, заглянули в его удостоверение и чуть в штаны не наложили. Выпив «Наполеон», позвонили своему шефу — начальнику 5-го отдела милиции по охране Московского метрополитена майору Барышеву. Тот в этот вечер тоже был нетрезв, но сразу сообразил, что дело слишком далеко зашло, и тут же примчался в отделение. Понимая, что ограбление и избиение сотрудника КГБ само по себе является тягчайшим преступлением, Барышев принял решение «замести следы» — избавиться от комитетчика, инсценировав разбойное нападение. Каждый нанёс по нескольку ударов. Барышев сказал: «Отвечать — так всем». Утром Афанасьев был обнаружен прохожими, доставлен в больницу, но 1 января 1981 года он скончался, не приходя в сознание. Причём работала эта группа в тесном контакте с КГБ: полностью доверять Андропов мог только своим. Уже через две недели милиционеры со «Ждановской» были задержаны: у одного из них была найдена записная книжка Афанасьева. Поняв, что родная система их не защитит, милиционеры начали давать показания. Зинаида Александровна рассказывала: «Я всех их прекрасно помню. Майор Борис Барышев — рыжеватый с залысинами, милиционеры Николай Лобанов — собачья такая морда была у него, Николай Возуля — высоченный, под два метра, Александр Попов — розовощёкий такой… Фактически у них было четыре трупа. Парня, возвращавшегося со свадьбы, они убили из-за бутылки шампанского. Во втором эпизоде хотели скрыть изнасилование и забили до смерти настаивавшего на возбуждении дела свидетеля. Третий — майор КГБ Афанасьев. Четвёртое убийство сержант Лобанов совершил в одиночку. На Казанском вокзале он познакомился с ехавшим на Север мужчиной, пригласил к себе выпить, потом убил его молотком, труп расчленил: тело выбросил на стройку, а голову отвёз в пригород». Навар был «богатый»: галстук, стоптанные ботинки, валенки, шарф, носки и зашитые в трусы 80 рублей. Когда раскрыли убийство Афанасьева, у Лобанова дома нашли эти вещи… В ходе следствия выяснилось, что в отделении на «Ждановской» десятками пылились заявления граждан об изнасилованиях, грабежах, избиениях, которые они даже не собирались расследовать. Пьянка шла круглосуточно! Вся их служба была — грабить и избивать задержанных, чувствуя уверенность в собственной безнаказанности. За их спинами стоял майор Барышев, над которым стоял его начальник и так далее… Много лет спустя Владимир Иванович Калиниченко мне рассказывал, что тогда была оперативная информация: Барышев готовит побег с покушением. Прямо из зала суда! Он планировал так. Делает кульбит вперёд и прыгает на стол. Стрелять по нему никто из охранников не будет, потому что есть риск убить заседателей… Затем он бьёт ногой судью Апарину, в прыжке выбивает окно и с третьего этажа прыгает на дерево… Но Барышеву не повезло: впервые подсудимых охраняли комитетчики. На скамью подсудимых посадили через одного: конвоируемый, «альфовец», конвоируемый, «альфовец». Барышев начал было «репетировать» побег — периодически вставать, но только зад приподнимет, «альфовец» незаметно пальцем тык ему — в болевую точку! И он сразу: «Шеф, всё в порядке! Остальных — к длительным срокам заключения. Ведь как виртуозно и быстро было раскрыто преступление — всего за две недели! А сейчас? Всё началось с «тушинского дела». И пропала. А вскоре на перроне Казанского вокзала нашли два чемодана, перевязанные, как торт — крест-накрест. Вскрыли: в одном — туловище девочки, в другом — ноги и голова, аккуратно сложенные ботинки с коньками и Ирина заколка для волос. Эксперты пришли к выводу, что ребёнка насиловали трое суток. Снимки чемоданов расклеили по таксопаркам Москвы. Вскоре нашёлся шофёр такси — он их опознал и описал человека, которого привёз из Тушино на Белорусский вокзал. И надо же — редкая удача в расследовании: через три дня в метро этот таксист встретил этого самого своего пассажира — некоего Камуса как выяснилось, инженера и секретаря партийной организации завода, командира отряда дружины при 23-м отделении милиции. Со скрипом, но Камуса арестовали. В ходе расследования тот написал собственноручное признание в изнасиловании и показал на месте, как всё было. Но признался только в том, что насиловал. По его версии, с ним был ещё какой-то случайный знакомый по имени Володя, якобы вот он убил и расчленил. Дело слушалось три с половиной месяца. Выезжали на место, допрашивали экспертов.
Отмена расстрела – это ужасная ошибка. Кем была легендарная железная судья СССР Зинаида Апарина
23 февраля 2017 года Апарин стал заместителем председателя Ленинского райсуда, а в марте 2021 года — председателем Пролетарского райсуда. За 47 лет работы легендарная судья Зинаида Александровна Апарина (в преступном мире известная как Зинка Вышка и Зинка Червонец) «поставила к стенке» несколько сотен серийных убийц, бандитов, сексуальных маньяков. Судьей Руслан Апарин стал в августе 2008 года. Тогда он трудился в Торбеевском районном суде. За 47 лет работы легендарная судья Зинаида Александровна Апарина (в преступном мире известная как Зинка Вышка и Зинка Червонец) «поставила к стенке» несколько сотен серийных убийц, бандитов, сексуальных маньяков, расхитителей социалистической собстве.