В 2023 году Библия вошла в число наиболее часто запрещаемых и подвергающихся унижению книг за последние 10 лет по версии Американской библиотечной ассоциации. Никакой вам «Игры престолов»: из магазинов Ростова массово изымают книги с упоминанием ЛГБТ.
Наши проекты
- Кто-то начал резко скупать книги с ЛГБТ-пропагандой* в маркетплейсах
- В России начали изымать из продажи книги с ЛГБТ*
- «Лабиринт» приостановил продажу ряда книг из-за закона о запрете пропаганды ЛГБТ
- Запрет пропаганды нетрадиционных ценностей в России не коснется классики
Про запрет книг в РФ
Мы теперь запрещаем фантастическую литературу? У Змея Горыныча из сказки три головы на одно тело, что тоже, наверное, "отклонение от стандарта"… Боюсь, что после принятия законопроекта на нас начнут подавать в суд по любому поводу. На нас уже подавали в суд за сказку "Кощей бессмертный". Женщина зая вила, что иллюст рации, посвященные битве Ивана-царевича с Кощеем, нанесли травму ее ребенку, и требовала 100 тыс. В итоге суд постановил, что данная книга не нарушает закон "О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию" и отклонил иск. После принятия нового закона мы не будем застрахованы, например, от того, что нам придет иск после прочтения ребенком биографии Чайковского. Например, сейчас очень популярна классическая литература, и если мы все оставляем, то, вероятно, не решаем задачу. Остается много вопросов, но, опять-таки, мало ответов.
В целом, я считаю, закон не должен иметь обратную силу: если книги уже изданы, то можно запретить издание новых, но не уже имеющихся. Как я уже сказал, возможно, энциклопедия о насекомых тоже может попасть под запрет. Возможно ли в книгах вырезать сцены или заменять концовки, как это уже делают в фильмах? Издательства - всего лишь проводники автора к читателю, и если он согласен, то возможно все. Знаю, что в какой-то книге мы вырезали несколько сцен по согласованию с автором, посчитав, что они могут нарушить текущее законодательство. В противном случае текст просто выложат на пиратских ресурсах. Отмечу, что благодаря этому закону в любом случае увеличится объем потребления на пиратских ресурсах - и читатель все равно прочитает то, что он захочет.
И сделает это бесплатно. Сейчас мы запрещаем платный контент, а бесплатный запретить невозможно. Так работает массовая психология. Как мы понимаем, сейчас наша страна переживает непростую экономическую ситуацию. И, например, в октябре у нас крайне неприятные показатели.
Я не боюсь возвращаться... Вернусь, не сомневайтесь! Однако стихи Быкова о ситуации у острова Змеиный вызвали возмущение у другого писателя Захара Прилепина, который является сопредседателем партии «Справедливая Россия - За правду» и уже попал под санкции Евросоюза и Великобритании. Шоу-бизнес в основной своей массе вообще ничего не достоин.
Началось это отнюдь не сегодня. Генерал Евгений Иванович Мартынов писал Антону Павловичу Чехову: "Попробуйте задать нашим интеллигентам вопросы: что такое война, патриотизм, армия, военная специальность, воинская доблесть? Девяносто из ста ответят вам: война - преступление, патриотизм - пережиток старины, армия - главный тормоз прогресса, военная специальность - позорное ремесло, воинская доблесть - проявление глупости и зверства…"», - говорил Прилепин в мартовском интервью «Комсомольской правде». Признанный иноагентом Алексей Венедиктов оспорит свое включение в реестр Минюста Список деятелей культуры и искусства, разделившихся на два лагеря из-за спецоперации на Украине, далеко не ограничен этими именами. Однако далеко не все хотят обрубать с Россией все концы.
Хотя, позвольте. Почему — запутанная? Вполне естественная по нашим временам история. Эх, господа-господа… Гоголя на вас нет! А потом опроверг. Депутат Госдумы Александр Хинштей грозно одернул паникеров: список неактуален, в Мегамаркете начато внутреннее разбирательство. Но волну удивления было уже не остановить. Потому что, согласно этому странному списку, из продажи должны были изъять не какую-нибудь бульварную литературу, а, например, роман Достоевского «Неточка Незванова».
Считается ли пропагандой педофилии "Лолита" Набокова? В свете принятия нового закона о запрете в России пропаганды ЛГБТ, педофилии и смены пола у издателей больше вопросов, чем ответов. Как уберечь читателя от токсичного контента, но при этом не отправить блуждать в поисках интересующей информации на пиратские сайты в сети и не разрушить книжный бизнес? В списке произведений, которые, согласно закону, попадают под "подозрение", и классика, прочно утвердившаяся в школьной программе, и литература о всемирно известных людях искусства. Ввиду широкого спектра действия закона сложно оценить все риски выпуска книг, затрагивающих распространение информации, отрицающей семейные ценности и пропагандирующей нетрадиционные сексуальные отношения. За "круглым столом" в "РГ" на тему "Что такое пропаганда нетрадиционных отношений в литературе и как дальше жить книгам" решение для сохранения и дальнейшего развития книжной культуры пытались найти крупнейшие издатели, юристы, психологи, редакторы и писатели. И кто может дать ей определение? Дмитрий Бак, директор Государственного музея истории российской литературы имени В. Даля: Классика чувствуется интуитивно, а не юридически. Можно говорить о фиксированных формах ее существования: школьная программа, госстандарты по образованию и т. Но и у Пушкина, и у Лермонтова есть тексты, которые печатаются только в очень специальных изданиях, хотя прямых запретов на них нет.. Я уверен, что понятие "пропаганда", как и понятие "классика", можно толковать по-разному. Что же нам теперь не издавать философа Платона? Нет никакого сомнения, что у него не просто упоминание о нетрадиционных отношениях - это, местами, воспевание! Перед нами проблема не только юридическая, но и политическая, и информационная. Уверены ли мы сегодня, что закон не имеет обратной силы, то есть могут ли быть приняты меры к уже вышедшим литературным произведениям? Дмитрий Бак: Мы прекрасно понимаем, как действуют любые запреты. И запрет очень часто имел обратную силу, добавлял популярности. Кроме того, важно избежать волны самоцензуры. Неправильно было бы, создавая произведение о известных людях, замалчивать отдельные общеизвестные эпизоды. Еще одно побочное последствие закона. Блюстители ортодоксии немедленно подогреют интерес даже там, где и темы никакой нет. А также коммуникационная логика осуждения. На самом деле это просто цифра 2. Необходим экспертный орган, который сформулирует понятные и четкие критерии, будет рассматривать каждый отдельный случай правоприменения. В него должны войти лингвисты, психологи, социологи, юристы, издатели, деятели культуры. Если этот орган будет действовать четко и внятно, миновав несколько кругов ложных обсуждений, определив, что такое "пропаганда", мы получим работающий закон. Возможно, логично создать такой совет при Департаменте государственной поддержки периодической печати и книжной индустрии Минцифры. У него должны быть конкретные, прописанные полномочия. Евгений Капьев, генеральный директор издательства "Эксмо": Закон легко применить для СМИ, но книги - это принципиально другое, полка книжного магазина состоит преимущественно из лонгселлеров по всем областям знаний. Если сейчас слепо исполнять норму закона - мы лишимся огромного корпуса литературы, созданного до распада СССР, то есть в нашем понимании исторического и литературного наследия. В случае с книгами - это не просто контент, это физический носитель, за который несут ответственность автор, издатель, книжный магазин и библиотека. То, что другие медиа просто удаляют из интернета, мы должны убрать по всей цепочке, где каждое звено может быть оштрафовано в рамках текущей нормы. Книжная индустрия в России производит около 25 тысяч национальных творческих продуктов. Таких индустрий в нашей стране можно по пальцам одной руки пересчитать, мы лучше всех конкурируем с мировыми брендами. Хотелось бы не разрушать эту индустрию. Непонятно, кто регулирует, кто наказывает и как штраф делится между издательством, магазином и автором На полках не значатся Какое решение принять издателю, если в потенциально хорошей книге есть "сомнительный" эпизод, касающийся нетрадиционных отношений? Алексей Ильин, генеральный директор издательской группы "Альпина": Мы понимаем, что квир-литература, в которой тема лгбт-отношений персонажей главная, запрещена. Но ее доля на рынке минимальна, менее одного процента наименований. При этом есть огромный пласт книг, где тема ЛГБТ проходит 4-5 слоем, один абзац на книгу в 600 страниц. В нашем издательстве активный прайс-лист - это более двух тысяч наименований. И мы не знаем, в каких из этих книг есть вкрапления на эту тему. У некоторых издателей ассортимент еще больше, и у всех есть риск столкнуться с потоком заявлений во все возможные органы от бдительных, обиженных или оскорбленных граждан. И это парализует работу издателей. Сейчас критерии того, что допустимо, а что нет по новому закону, очень размыты. Для прояснения критериев можно было бы, например, ограничить фрагмент в книге, который посвящен ЛГБТ тематике, тремя процентами текста. Возможно, это было бы технологически удобным решением. Сейчас очень много контролирующих органов, которые могут наказывать за нарушение закона: с одной стороны, Роскомнадзор, с другой - МВД и Роспотребнадзор. За одну и ту же книгу издательство могут наказать бесконечное количество раз, если она продается в книжных магазинах по всей стране, распространяется в электронном виде. Каждая продажа - повод для штрафа. Непонятно, кто регулирует, кто кого наказывает и в каком размере этот штраф делится между издательством, магазином и автором, и делится ли вообще. Речь о публичных библиотеках, которых в стране десятки тысяч. Для них это не менее острая тема.
Как закон о полном запрете ЛГБТ-пропаганды повлияет на книжную индустрию
Перед нами проблема не только юридическая, но и политическая, и информационная. Уверены ли мы сегодня, что закон не имеет обратной силы, то есть могут ли быть приняты меры к уже вышедшим литературным произведениям? Дмитрий Бак: Мы прекрасно понимаем, как действуют любые запреты. И запрет очень часто имел обратную силу, добавлял популярности. Кроме того, важно избежать волны самоцензуры. Неправильно было бы, создавая произведение о известных людях, замалчивать отдельные общеизвестные эпизоды. Еще одно побочное последствие закона. Блюстители ортодоксии немедленно подогреют интерес даже там, где и темы никакой нет.
А также коммуникационная логика осуждения. На самом деле это просто цифра 2. Необходим экспертный орган, который сформулирует понятные и четкие критерии, будет рассматривать каждый отдельный случай правоприменения. В него должны войти лингвисты, психологи, социологи, юристы, издатели, деятели культуры. Если этот орган будет действовать четко и внятно, миновав несколько кругов ложных обсуждений, определив, что такое "пропаганда", мы получим работающий закон. Возможно, логично создать такой совет при Департаменте государственной поддержки периодической печати и книжной индустрии Минцифры. У него должны быть конкретные, прописанные полномочия.
Евгений Капьев, генеральный директор издательства "Эксмо": Закон легко применить для СМИ, но книги - это принципиально другое, полка книжного магазина состоит преимущественно из лонгселлеров по всем областям знаний. Если сейчас слепо исполнять норму закона - мы лишимся огромного корпуса литературы, созданного до распада СССР, то есть в нашем понимании исторического и литературного наследия. В случае с книгами - это не просто контент, это физический носитель, за который несут ответственность автор, издатель, книжный магазин и библиотека. То, что другие медиа просто удаляют из интернета, мы должны убрать по всей цепочке, где каждое звено может быть оштрафовано в рамках текущей нормы. Книжная индустрия в России производит около 25 тысяч национальных творческих продуктов. Таких индустрий в нашей стране можно по пальцам одной руки пересчитать, мы лучше всех конкурируем с мировыми брендами. Хотелось бы не разрушать эту индустрию.
Непонятно, кто регулирует, кто наказывает и как штраф делится между издательством, магазином и автором На полках не значатся Какое решение принять издателю, если в потенциально хорошей книге есть "сомнительный" эпизод, касающийся нетрадиционных отношений? Алексей Ильин, генеральный директор издательской группы "Альпина": Мы понимаем, что квир-литература, в которой тема лгбт-отношений персонажей главная, запрещена. Но ее доля на рынке минимальна, менее одного процента наименований. При этом есть огромный пласт книг, где тема ЛГБТ проходит 4-5 слоем, один абзац на книгу в 600 страниц. В нашем издательстве активный прайс-лист - это более двух тысяч наименований. И мы не знаем, в каких из этих книг есть вкрапления на эту тему. У некоторых издателей ассортимент еще больше, и у всех есть риск столкнуться с потоком заявлений во все возможные органы от бдительных, обиженных или оскорбленных граждан.
И это парализует работу издателей. Сейчас критерии того, что допустимо, а что нет по новому закону, очень размыты. Для прояснения критериев можно было бы, например, ограничить фрагмент в книге, который посвящен ЛГБТ тематике, тремя процентами текста. Возможно, это было бы технологически удобным решением. Сейчас очень много контролирующих органов, которые могут наказывать за нарушение закона: с одной стороны, Роскомнадзор, с другой - МВД и Роспотребнадзор. За одну и ту же книгу издательство могут наказать бесконечное количество раз, если она продается в книжных магазинах по всей стране, распространяется в электронном виде. Каждая продажа - повод для штрафа.
Непонятно, кто регулирует, кто кого наказывает и в каком размере этот штраф делится между издательством, магазином и автором, и делится ли вообще. Речь о публичных библиотеках, которых в стране десятки тысяч. Для них это не менее острая тема. На данный момент коллеги при комплектовании фондов обязательно сверяются со списком экстремистской литературы, с которыми уже привыкли работать, хотя в свое время тоже было немало проблем. Но как будет выстраиваться сейчас взаимодействие с поставщиками и что будет с книгами, которые уже приобретены и поставлены на библиотечные полки то есть легально введены в оборот до поправок в законы - серьезный вопрос. Кто будет осуществлять проверку сотен тысяч изданий, находящихся в библиотеках страны. Я общалась с представителями российской библиотечной ассоциации, разумеется, они ждут аналогичный экстремистскому список изданий, рекомендованный экспертами, чтобы убрать из фондов книги, которые попадают под обновленные законы.
Однако на данный момент это невозможно реализовать, поскольку нет ни четких критериев оценки изданий, ни методических рекомендаций, ни прозрачной экспертной процедуры, ни ведомства, которое могло бы этот список формировать и поддерживать, ни регламентов попадания туда книг. Где грань между пропагандой нетрадиционных отношений, ее демонстрированием и обычными человеческими взаимоотношениями? Даже классики нередко ходят по самому краю. Вот, к примеру, цитата из "Обломова" Гончарова: "- Ах, Андрей, - сказал он нежным, умоляющим голосом, обнимая его и кладя голову ему на плечо. Вали Енгалычев, профессор, руководитель Научно-исследовательского центра судебной экспертизы и криминалистики КГУ им. Циолковского: Классики "не ходят по краю", они передают свое личное восприятие и понимание действительности. А она чрезвычайно разнообразна.
Поэтому любой фрагмент, имеющий признаки нарушения закона - действительные или кажущиеся - должен анализироваться только в контексте всего произведения, целостного текста. Всегда возникает вопрос: то, о чем говорит автор, является составной частью сюжета, развитием определенной художественной идеи, выражением его миросознания, или этот фрагмент притянут за уши к сюжету, чтобы возбудить читательский интерес и увеличить продажу книги? Поэтому если эти фрагменты могут быть безболезненно устранены или в мягкой форме отредактированы, они не нарушат главную авторскую интенцию.
Тем не менее стоит что-то запретить, как оно становится в стократ интереснее. В США ежегодно проводится Неделя запрещенных книг, которая посвящена защите интеллектуальной свободы. В нашем списке вы найдете книги, которые чаще всего запрещали в разных странах и в разное время на протяжении человеческой истории.
Это точно не пропаганда. У разных классиков могут быть в произведениях различные сцены, связанные с ЛГБТ-темой, но практически везде это представлено довольно маргинально, именно пропаганды и восторгов не выражается. Поэтому никто, естественно, вот эти книги трогать не будет».
В пример произведения, которому закон о гей-пропаганде грозит исчезновением с прилавков, Матвейчев привел книгу «Лето в пионерском галстуке», написанную в соавторстве Еленой Малисовой и Катериной Сильвановой. Подобного рода барахла, в том числе и переведенного с Запада, в России в книжных магазинах в огромном количестве.
На печать В России создают систему запрета «неправильных» книг: что нас ждет? Помните знаменитую фразу из «Горя от ума» Грибоедова: «Собрать все книги, да сжечь»? В России, похоже, решили воплотить эту идею в жизнь, но не совсем так, как можно было подумать. Вместо показательных костров на площадях, власти взялись за «деконструкцию литературы» более изощренным способом. Под предлогом борьбы с экстремизмом и защиты детей, из продажи изымаются книги, которые, по мнению «экспертов», несут в себе «вредную» информацию. Первыми жертвами пали произведения, связанные с ЛГБТ-тематикой. За ними, возможно, последуют и другие «неугодные» книги.
На полках не значатся
- Популярное
- Российский книжный союз попросил разъяснений по новому запрету на пропаганду ЛГБТ-ценностей
- В России начали изымать из продажи книги с ЛГБТ*
- Россия не будет помогать Чхартишвили запретом книг Акунина
Юристы рассказали, можно ли хранить и читать книги запрещённых в России авторов
В список попали книги Достоевского, Платона и Стивена Кинга, под запрет угодили как классика, так и новинки. Ранее некоторые СМИ сообщали о том, что якобы московским библиотекам запретили распространять книги писателей-иноагентов. Представители компании сообщили, что действительно изъяли из продажи книги, указанные в этом списке, в связи с законом о запрете пропаганды ЛГБТ. По словам Быкова, любой запрет на книги «сегодня работает только в одну сторону – он вызывает к ним повышенный интерес». В список попали книги Достоевского, Платона и Стивена Кинга, под запрет угодили как классика, так и новинки.
В сети появился список книг для изъятия из продажи из‑за пропаганды ЛГБТ*. Похоже, он неактуален
Ну и «Декамерон» Боккаччо, куда же без него. Странно, что не вспомнили Шекспира «Двенадцатую ночь». Там графиня Оливия испытывает чувства к Виоле… Зато в список подозрительной литературы внесено незаконченное произведение Федора Михайловича Достоевского «Неточка Незванова». При проклятом царизме его не побоялись напечатать в 1849 году в «Отечественных записках», только сейчас цензоры добрались. Уверена, что отдельные депутаты издателям за это будут благодарны. Сами-то они все больше по законам и по запретам, «Неточкой Незвановой» вряд ли зачитывались. Там все больше о высоком. Для одних Неточка — человек, прошедший через множество страданий, и ее чувство к подруге вообще никак не связано с физическим аспектом. Их детские умы чисты от всех этих извращений. Это те самые первые, чистые, незабываемые ростки души, которые могут проявиться к любому человеку, вне пола и возраста. Но кто-то узрел у Достоевского порок и грязь.
Обращаясь к российским читателям писатель заявил, что «если мы прощаемся, то на время». Общество По словам Быкова, любой запрет на книги «сегодня работает только в одну сторону — он вызывает к ним повышенный интерес». Даже Акунин, один из самых печатаемых писателей, наверное, самый знаменитый писатель современной России, живет в основном за счет зарубежных гонораров и зарубежных кинопостановок», — сказал писатель в прямой трансляции на YouTube. Быков уточнил, что, проживая ранее в России, он зарабатывал посредством преподавания и журналистики.
Чрезмерной чувствительностью ко всему "расистскому" и "антифеминистскому" они породили консервативную контрреволюцию. Betty Boop DansanteСоветский дух во всем своем великолепии. Profil974451 градус по ФаренгейтуFRМы не должны следить за этими дебатами с учетом того, что наша страна занимает 9-е место по количеству читателей в мире. Американцы входят в число восьми стран мира, которые читают меньше всего, а среди молодежи этот показатель еще более драматично низок. Основным источником досуга для молодежи являются и останутся фильмы и сериалы, поставленные по запрещенным произведениям и легкодоступные для них.
Экономическая слабость издательского мира из-за низкого интереса к книгам позволяет цензорам громить издателей. А вот атаковать киноиндустрию и гигантов видеоконтента включая Disney с их адвокатами — занятие для цензоров и лицемеров довольно опасное.
Теперь не только среди несовершеннолетних — вообще. Штрафы большие — 400 тысяч для граждан и до пяти миллионов рублей для юрлиц. Вот по этой статье — 6. Одновременно и дело по ст. Popcorn Books — это компания, выпускающая, как написано на ее сайте, «захватывающие художественные книги, которые затрагивают «неудобные» темы: проблемы самоидентификации, расизма и сексизма, отношения к собственному телу». Имеются в виду издания о подростках-гомосексуалистах, лесбиянках и подростках-трансгендерах. Наиболее известный «шедевр», который в прошлом году активно раскручивали на книжном рынке — книга о подростке-гомосексуалисте и вожатом «Лето в пионерском галстуке». Известный бизнесмен и замглавы Всемирного русского народного собора ВРНС Константин Малофеев рассказал «Культуре», что эксперты Собора убеждены: издательство Popcorn Books не самостоятельно, а действует в рамках спланированной пропагандистской кампании. Изучая деятельность этого издательства, наши эксперты выявили целую серию книг, пропагандирующих содомию и однополые «семьи». Компетентные органы должны заняться этим делом всерьез, не ограничившись Popcorn Books. Издательство — лишь верхушка айсберга глобального Содома, действующего в нашей стране, — утверждает г-н Малофеев. Эти обвинения звучат весьма убедительно, если поинтересоваться происхождением Popcorn Books. Штаб-квартира компании находится в Дублине. В 2017 году Саймон Данлоп и Виктор Фрумкин — основатели фирмы, приобретя в России издательство Individuum, заявили о появлении новой организации — Popcorn Books и пообещали «развивать молодежную литературу». Теперь понятно, как именно. Интересно, что Минюст 28 октября 2022 года признал Bookmate иностранным агентом. К этому моменту, правда, Bookmate уже ушел из России, продав права на использование своего сервиса «Яндексу». Тогда же состоялась еще одна сделка — новым собственником Popcorn Books стал совладелец книжной сети «Читай-город — Буквоед» Денис Котов. В этом смысле сейчас Popcorn Books является близким партнером «Эксмо-АСТ», ведь именно она владеет основной частью акций книжной сети. Интересно, что глава этой книжной суперкорпорации г-н Новиков крайне отрицательно оценивал появление закона о пропаганде ЛГБТ, утверждая, что рынку будет нанесен серьезный ущерб. Представители «Эксмо-АСТ» не ответили на запрос «Культуры» с просьбой прокомментировать, насколько близки отношения «Эксмо-АСТ» и издателя книги про умудренного вожатого и подростка-гомосексуалиста.
Путин подписал закон о священных книгах, запретив искать в них экстремизм
Новости премии: Длинный список девятнадцатого сезона «Большой книги» будет объявлен 23 апреля на пресс-конференции в ТАСС. В России заговорили об изъятии книг в связи с запретом пропаганды ЛГБТ. РКС направил письмо по поводу законопроекта о запрете пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений председателю комитета по информполитике Госдумы Александру Хинштейну. В 2023 году Библия вошла в число наиболее часто запрещаемых и подвергающихся унижению книг за последние 10 лет по версии Американской библиотечной ассоциации.
Тварь ли я дрожащая или право имею? Глеб Никитин высказался о запрете Достоевского из-за ЛГБТ*
Тем самым национальные судебные решения сводятся к абсолютному запрету на публикацию и распространение рассматриваемых книг[22][24][25]. Запрет «пропаганды нетрадиционных отношений» и ужесточение требований к иноагентам создали заметные трудности для продацов и читателей. Постоянная комиссия Законодательного собрания Петербурга по образованию, культуре и науке на внеочередном заочном заседании одобрила федеральный законопроект об ограничениях на распространение книг иноагентов в общедоступных библиотеках.
В США усиливается литературная цензура
Ввиду широкого спектра действия закона сложно оценить все риски выпуска книг, затрагивающих распространение информации, отрицающей семейные ценности и пропагандирующей нетрадиционные сексуальные отношения. За "круглым столом" в "РГ" на тему "Что такое пропаганда нетрадиционных отношений в литературе и как дальше жить книгам" решение для сохранения и дальнейшего развития книжной культуры пытались найти крупнейшие издатели, юристы, психологи, редакторы и писатели. И кто может дать ей определение? Дмитрий Бак, директор Государственного музея истории российской литературы имени В. Даля: Классика чувствуется интуитивно, а не юридически. Можно говорить о фиксированных формах ее существования: школьная программа, госстандарты по образованию и т. Но и у Пушкина, и у Лермонтова есть тексты, которые печатаются только в очень специальных изданиях, хотя прямых запретов на них нет..
Я уверен, что понятие "пропаганда", как и понятие "классика", можно толковать по-разному. Что же нам теперь не издавать философа Платона? Нет никакого сомнения, что у него не просто упоминание о нетрадиционных отношениях - это, местами, воспевание! Перед нами проблема не только юридическая, но и политическая, и информационная. Уверены ли мы сегодня, что закон не имеет обратной силы, то есть могут ли быть приняты меры к уже вышедшим литературным произведениям? Дмитрий Бак: Мы прекрасно понимаем, как действуют любые запреты.
И запрет очень часто имел обратную силу, добавлял популярности. Кроме того, важно избежать волны самоцензуры. Неправильно было бы, создавая произведение о известных людях, замалчивать отдельные общеизвестные эпизоды. Еще одно побочное последствие закона. Блюстители ортодоксии немедленно подогреют интерес даже там, где и темы никакой нет. А также коммуникационная логика осуждения.
На самом деле это просто цифра 2. Необходим экспертный орган, который сформулирует понятные и четкие критерии, будет рассматривать каждый отдельный случай правоприменения. В него должны войти лингвисты, психологи, социологи, юристы, издатели, деятели культуры. Если этот орган будет действовать четко и внятно, миновав несколько кругов ложных обсуждений, определив, что такое "пропаганда", мы получим работающий закон. Возможно, логично создать такой совет при Департаменте государственной поддержки периодической печати и книжной индустрии Минцифры. У него должны быть конкретные, прописанные полномочия.
Евгений Капьев, генеральный директор издательства "Эксмо": Закон легко применить для СМИ, но книги - это принципиально другое, полка книжного магазина состоит преимущественно из лонгселлеров по всем областям знаний. Если сейчас слепо исполнять норму закона - мы лишимся огромного корпуса литературы, созданного до распада СССР, то есть в нашем понимании исторического и литературного наследия. В случае с книгами - это не просто контент, это физический носитель, за который несут ответственность автор, издатель, книжный магазин и библиотека. То, что другие медиа просто удаляют из интернета, мы должны убрать по всей цепочке, где каждое звено может быть оштрафовано в рамках текущей нормы. Книжная индустрия в России производит около 25 тысяч национальных творческих продуктов. Таких индустрий в нашей стране можно по пальцам одной руки пересчитать, мы лучше всех конкурируем с мировыми брендами.
Хотелось бы не разрушать эту индустрию. Непонятно, кто регулирует, кто наказывает и как штраф делится между издательством, магазином и автором На полках не значатся Какое решение принять издателю, если в потенциально хорошей книге есть "сомнительный" эпизод, касающийся нетрадиционных отношений? Алексей Ильин, генеральный директор издательской группы "Альпина": Мы понимаем, что квир-литература, в которой тема лгбт-отношений персонажей главная, запрещена. Но ее доля на рынке минимальна, менее одного процента наименований. При этом есть огромный пласт книг, где тема ЛГБТ проходит 4-5 слоем, один абзац на книгу в 600 страниц. В нашем издательстве активный прайс-лист - это более двух тысяч наименований.
И мы не знаем, в каких из этих книг есть вкрапления на эту тему. У некоторых издателей ассортимент еще больше, и у всех есть риск столкнуться с потоком заявлений во все возможные органы от бдительных, обиженных или оскорбленных граждан. И это парализует работу издателей. Сейчас критерии того, что допустимо, а что нет по новому закону, очень размыты. Для прояснения критериев можно было бы, например, ограничить фрагмент в книге, который посвящен ЛГБТ тематике, тремя процентами текста. Возможно, это было бы технологически удобным решением.
Сейчас очень много контролирующих органов, которые могут наказывать за нарушение закона: с одной стороны, Роскомнадзор, с другой - МВД и Роспотребнадзор. За одну и ту же книгу издательство могут наказать бесконечное количество раз, если она продается в книжных магазинах по всей стране, распространяется в электронном виде. Каждая продажа - повод для штрафа. Непонятно, кто регулирует, кто кого наказывает и в каком размере этот штраф делится между издательством, магазином и автором, и делится ли вообще. Речь о публичных библиотеках, которых в стране десятки тысяч. Для них это не менее острая тема.
На данный момент коллеги при комплектовании фондов обязательно сверяются со списком экстремистской литературы, с которыми уже привыкли работать, хотя в свое время тоже было немало проблем. Но как будет выстраиваться сейчас взаимодействие с поставщиками и что будет с книгами, которые уже приобретены и поставлены на библиотечные полки то есть легально введены в оборот до поправок в законы - серьезный вопрос. Кто будет осуществлять проверку сотен тысяч изданий, находящихся в библиотеках страны. Я общалась с представителями российской библиотечной ассоциации, разумеется, они ждут аналогичный экстремистскому список изданий, рекомендованный экспертами, чтобы убрать из фондов книги, которые попадают под обновленные законы.
Определенность попытались внести сами авторы законопроекта. При возникновении спорных моментов, они обращаются к аккредитованным экспертам Роскомнадзора, оплачивают экспертизу и на ее основании ставят маркировку. Какого характера эта реклама — политизированная она или не политизированная — этого не контролируют органы власти, — подчеркивают представители «Эксмо-АСТ». Любой запрет лишь подогревает интерес». Мы надеемся, что авторы закона предусмотрели эти риски», — говорится в ответе пресс-службы «Эксмо-АСТ». Жалуются издатели и на юридическую размытость вводимых понятий.
В частности, администраторов соцсетей обязали отслеживать запрещенный контент на своих площадках и удалять его.
Телеграм Ссылка Юристы рассказали, можно ли хранить и читать книги запрещённых в России авторов. Экспертов цитирует RT в среду, 20 декабря.
Человек своими действиями навлёк на себя совершенно справедливые решения компетентных органов, а как будут дальше действовать с его произведениями, уже увидим после того, как пройдёт время и компетентные органы примут решение.
В книжном союзе сообщили, что издатели не намерены ввозить в РФ из СНГ запрещенные книги
Вот это все Роскомнадзор сможет блокировать», — добавил он. Закон, запрещающий пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений и смены пола, распространяется не только на книги, но и фильмы, рекламные ролики, публикации в СМИ, аудиовизуальные сервисы, компьютерные игры и маркетплейсы. Мы должны обеспечить счастливое и безопасное будущее нашим детям, будущее с мамой и папой, а не родителем номер один и номер два. Поскольку ранее эта проблема не стояла так остро, а в современной России социальные сети перегружены этими негативными, несущими растление и разврат материалами, необходимо было законодательно регламентировать эти вопросы».
При этом в начале марта Глуховский, Парфенов и Быков попали в список «предателей Родины», составленный «Комитетом по защите национальных интересов РФ». В конце апреля, председатель комитета Госдумы по культуре Елена Ямпольская возмутилась тем, что в книжных магазинах Москвы продаются книги выступавших против спецоперации Акунина, Быкова, Парфенова и Глуховского. Жизнь будет суровой, зато честной.
Непристойно чуть что бегать к государству с мольбами о помощи, при этом выделяя целые полки под Быкова, Глуховского, Парфенова», - написала Ямпольская в соцсетях. Со своей стороны, главред издательства «Новое литературное обозрение», литературовед Ирина Прохорова в беседе с Telegram-каналом «Радиоточка НСН» осудила попытку цензурирования российского книжного рынка со стороны властей. Я не знаю, что выберут издательства, я глубоко сочувствую всем нам в этой ситуации. Это хорошие писатели, и если у нас идеология и политика снова подменяют собой потребности культуры, то это печально для культуры», - сказала Прохорова, комментируя высказывания Ямпольской. Второе место в списке занял Дмитрий Глуховский, третье - Сергей Лукьяненко. По данным «Коммерсанта», живущий в Лондоне с 2014 года Акунин ранее неоднократно критиковал действия российских властей, в том числе по вопросу присоединения Крыма. Писатель утверждал, что вскоре после отъезда у его квартиры «устроил шоу Следственный комитет».
Если последуют какие-то сигналы, будем убирать из прямого доступа. Мы эти книги убираем, чтобы детки не видели». Библиотеки самостоятельно формируют свои фонды, составляя списки для заказа новых изданий. По словам Ларисы Макаревской, сотрудники череповецкого Объединения библиотек при заказе тщательно изучают книгу, читают отзывы о ней. Сорок процентов — это детские книги, эту литературу отсматривают специалисты, которые занимаются формированием детского фонда, — рассказывает Лариса Макаревская. Смотрим на произведения, которые получили премии. Часто поступают заявки от читателей. Спрашивают, есть ли у нас та или иная книга.
Если у нас нет, берем на карандаш, просматриваем аннотации, читаем отзывы». А книги о Чайковском на месте? Разумеется, ведь в фондах Верещагинской библиотеки представлены академические издания о творчестве русского классика, а книг-разоблачений о личной жизни автора «Лебединого озера» в книжном собрании нет. Сергей Виноградов.
В 2015 г. И ЕСПЧ отметил, что эта проблема касается не только отдельно взятого дела, но и в целом соответствующих положений действующего российского законодательства. В Постановлении «Ибрагим Ибрагимов и другие против Российской Федерации» ЕСПЧ признал решения российских судов несовершенными по сходным основаниям: во-первых, ЕСПЧ отметил, что районный суд поддержал выводы экспертов, не дав им содержательной оценки, а просто заявив, что нет причины в них сомневаться. Суд даже не процитировал соответствующие части экспертных исследований, сославшись только на итоговые заключения; во-вторых, в данных экспертизах рассматривалась гораздо более широкая область, чем просто вопросы лингвистики или психологии. Вместо того чтобы ограничиться определением значений конкретных слов и выражений или объяснением их потенциального психологического воздействия, эксперты предоставили правовую оценку текстов представителей заинтересованной стороны. В итоге не суд сделал решающие правовые выводы относительно экстремистского характера книг, а эксперты по лингвистике и психологии; в-третьих, районный суд не предпринял попытки провести свой собственный правовой анализ рассматриваемых текстов. Судья даже не прочитал книгу, посчитав, что она цитировалась в достаточной мере в заключении специалистов. Европейский Суд отметил, что он ранее приходил к выводу о нарушении статьи 10 Конвенции по причине отсутствия равноправия сторон в делах о свободе выражения мнения, в частности в ситуациях, где заявителям препятствовали в предоставлении доказательств в поддержку их позиции. Тем самым национальные судебные решения сводятся к абсолютному запрету на публикацию и распространение рассматриваемых книг [22] [24] [25]. Содержание Федерального списка экстремистских материалов[ править править код ] В Викитеке есть полный текст.