НАРТЫ, сани у народов Севера в собачьей или оленьей упряжке. нарт и НАРТА, -ы, ж. Длинные узкие сани, употр. на Севере для езды на собаках, оленях. Перейдем к подробностям доказательства, что нарты — это отошедшие в глубь веков древние осетины. Что такое слово «нарт»? Нарты — необходимый транспорт оленеводов-кочевников, которые постоянно перемещаются по тайге и тундре в поисках новых пастбищ для стада и перевозят за собой весь скарб.
Лента новостей
- Кто такие нарты? - Ирыстон
- НАРТЫ - что это такое? значение и описание
- Нарты — "Энциклопедия. Что такое Нарты
- Конструкция нарты
- Что означает слово «Нарты»
Как на Севере называют сани, запряженные оленями
И если цикл Уархага а его тотемическим ядром мы относим к первой половине I тысячелетия до н. Существовала ли какая-либо исконная связь между первым и вторым циклом? Это для нас не очевидно. Преемственность поколений Уархаг — Ахсартаг — Урузмаг как будто говорит о связи, но эта преемственность могла быть присочинена впоследствии в порядке «генеалогической циклизации». За время своего долгого бытования в устах народа нартовские сюжеты претерпели, разумеется, немало изменений и вариаций, из которых многие безвозвратно для нас утеряны. Если бы у осетин-алан была старая письменность, которая зафиксировала бы нартовские сказания на разных этапах их истории, мы имели бы интереснейший материал для суждения об эволюции эпических мотивов и сюжетов. Сейчас этого материала у нас нет. Случается, однако, что версии, не сохранившиеся у данного народа, бывают обнаружены у его соседей, к которым они в свое время попали в порядке обычной миграции фольклорных сюжетов.
Для цикла Шатаны мы имеем, к счастью, такой именно случай. Подобно тому, как Геродот сохранил нам многие сюжеты нартовского эпоса в скифских обычаях и преданиях V века до н. В цикле Шатаны и Урузмага есть еще несколько сюжетов и мотивов, которых мы можем коснуться лишь вскользь. Сюжет о герое, погибающем в юности и возвращающемся из загробного мира к своему отцу, чтобы совершить с ним чудесные подвиги и затем вернуться в царство смерти, принадлежит к числу весьма популярных в нашем эпосе. Он встречается также в цикле Тотрадза. Приключение Урузмага в пещере у циклопа относится к разряду странствующих сюжетов широчайшего распространения. Подобно мифам о Прометее и Аргонавтах этот сюжет относится к числу тех, которые особо тесно связывают античную Элладу с Кавказом.
Сказания о циклопе, помимо осетин, засвидетельствованы у мегрелов [4] , кабардинцев [5] , дагестанцев [6] , чеченцев [7]. Кроме того, «мотив Полифема» известен у многих европейских народов. Кавказские варианты стоят несравненно ближе к греческому, чем европейские. Сравнительному разбору этих сказаний посвящена работа В. Миллера «Кавказские сказания о циклопах» [8]. Изобретение пива послужило сюжетом эпической песни не только у осетин. Этому знаменательному событию посвящена почти целиком 20-я руна Калевалы [9].
Капо или Осмотар , дочь Калевы, родоначальника финских героев, является первой женщиной, сварившей пиво из ячменя и солода с примесью меда. Как ни мало общего, по первому взгляду, между глубоко человечным, реальным образом нартовской Шатаны и туманно-мифическим образом финской Капо, оба они идут, несомненно, из одного источника — из древнейших мифов о происхождении стихий, богов и людей. Таков материал цикла Шатаны и Урузмага. Шатана выступает как мать и хозяйка — не только в узком кругу семьи, но для всего племени. Когда нартов постигает голод, Шатана открывает гостеприимные двери и из сделанных ею запасов угощает народ, от мала до велика. Выступающая здесь хозяйственная роль женщины как хранительницы запасов племени и их распределительницы в высшей степени интересна и важна для характеристики ранних общественных форм матриархального типа. Все это дает право видеть в образе Шатаны и связанных с нею сюжетах и мотивах одно из самых своеобразных явлений не только в осетинской, но и в мировой народно-эпической традиции.
Богатством сюжетов и популярностью центрального героя выделяется цикл Сослана Созруко. Имя Сослан, по-видимому, тюркского происхождения. Форма Созруко представляет «адыгизацию» имени Сослан. В староадыгском не было фонемы л, и имя Сослан должно было принять форму Сосран. Эта форма была затем снабжена излюбленным в личных именах элементом — ко адыг. Полученное Сосрануко сохранилось в абазинском было затем упрощено в Сосруко и в этой форме было заимствовано из адыгского кабардинского обратно в осетинский. Такие «челночные» переходы слов и имен из одного языка в другой и обратно представляют нередкое явление.
В дигорских вариантах Созруко отсутствует. Они знают только Сослана. В эпосе Сослан Созруко занимает виднейшее место, является одним из любимых героев не только в осетинских, но также кабардинских, балкарских, чеченских и других вариантах. В циклах Сослана и Батраза, больше чем в остальных, выступают мотивы героические, сверхчеловеческие, богатырские. Но в отличие от Батраза, героя необоримой силы и честного, прямого действия, Сослан в борьбе с сильнейшим врагом охотно прибегает к приемам хитрости и коварства, тогда как со слабейшим и побежденным он жесток и безжалостен. Особенно в неблаговидном свете рисуется он в эпизоде схватки с Тотрадзом, сыном Албега. О популярности и глубоко национальном характере этого героя свидетельствуют, помимо самих сказаний, множество местных преданий, связанных с его именем, особенно в Дигории.
Многие древние могильники в Дигории слывут за могилы Сослана. Показывают также камни, на которых он сидел. Один из летних праздников звался «праздником Сослана» см. В одном сказании рекомендуется каждому позаботиться о том, чтобы его покойник получил на том свете более удобное место, чтобы наблюдать за последней схваткой Сослана с Тотрадзом, которая произойдет в загробном мире. Образ Сослана послужил предметом специального мифологического этюда Ж. Дюмезиля, озаглавленного «Солнечные мифы» [10]. Дюмезиль, — не каждая черта, не каждый подвиг Сослана носят солнечный характер.
Как всякий бог, ставший со временем героем рассказа, он объединил вокруг своей личности много легенд различного происхождения. Но его цикл, единственный в кругу нартовских сказаний, дает целый ряд сюжетов — и притом сюжетов основных, в которых солнечный характер героя выступает еще вполне прозрачно». Во-первых — рождение. Рождение из камня есть черта, охотно приписываемая солнечным богам. Из скалы родился прославленный малоазийский солнечный бог Митра. Его так и зовут «рожденный из камня». На солнечную природу Сослана указывает также его женитьба на дочери Солнца.
В ряде сюжетов, повествующих о борьбе Сослана с врагами, говорится, что он одержал победу к полудню: опять черта солнечного божества; ибо полдень и есть апогей солнечной силы. Сюжет борьбы с Мукарой, сыном Кара Тара , в особенности некоторые его варианты, поразительно напоминают широко распространенные мифы о «похищении солнца». Злое существо, скрытое подо льдом, — очевидный символ зимы и холода. Герой, борющийся с этим злым существом, — символ солнца, В нартовских сказаниях это — Мукара и Сослан. Еще нагляднее и непосредственнее вводит нас в круг солнечных мифов «колесо Балсага». Оно находит свой конец в воде, в некоторых вариантах — в Черном море, то есть на западе. Есть варианты, где Балсагово колесо действует по наущению дочери Солнца, оскорбленной Сосланом.
В дигорских вариантах колесо, убившее Сослана, зовется «колесом Ойнона». Имя Ойнон — искаженное Иоанн, а святой Иоанн связан преемственно с солнечным культом и праздник его совпадает с летним солнцеворотом [11]. В Дигории, на месте предполагаемой могилы Сослана, возле селения Нар, справлялся ежегодно летом, близко ко дню Иоанна Крестителя «Фыд Иуане» , «праздник Сослана», закалывались бараны в честь героя и ему молились о ниспослании хорошей погоды [12]. Связь нашего героя с солнечным культом получает в этом празднике решающее подтверждение. То, что солнечный герой погибает в борьбе с колесом, символом солнца, не удивит никого, кто знает, какими извилистыми и неожиданными путями идет развитие сюжетов в народной поэзии и как часто здесь подтверждается диалектический закон единства противоположностей. Подобных примеров можно было бы привести немало, ибо народное мифотворчество меньше всего боится противоречий. В сложном образе Сослана объединились черты разнообразные и зачастую, быть может, противоречивые.
Но если в этом образе есть черты, имеющие ясный мифологический смысл, то это, несомненно, черты солнечного героя. Сослан, старый «языческий» солнечный бог, борется с колесом Ойнона, то есть Иоанна, нового, христианизованного солнечного «бога», и погибает в этой борьбе [13]. Совершенно так же языческий грозовой бог Батраз борется с христианизованными грозовыми богами, Уациллами, и тоже погибает. В обоих случаях победа остается на стороне новых христианских божеств. И когда Сослан вынуждает колесо называть себя Сослановым, а не Ойноновым или Балсаговым , мы видим сквозь эту прозрачную символику, что речь идет о богах двух разных эпох, которые борются за то, кому из них быть хозяином солнца. К интереснейшим эпизодам сослановского цикла относится путешествие нашего героя в царство мертвых. Это, как известно, один из древнейших эпических сюжетов, какие вообще засвидетельствованы в памятниках мировой литературы.
Кухулин в Ирландских сагах. Один в скандинавской мифологии — вот наиболее известные имена героев, посетивших, как нарт Сослан, царство теней. Нартовское описание отличается большой конкретностью и живостью в изображении судьбы людей, совершивших при жизни те или иные, добрые или дурные деяния. При этом, как всегда бывает, сцены мук и лишении получились более разнообразными и яркими, чем сцены блаженства. Если в греческих мифах мы находим описание мук всего двух-трех грешников Тантала, Сизифа Данаид , то здесь перед нами проходит целая вереница картин, рисующих воздаяние за добрые и, в особенности, за дурные дела. Проникающая в эти описания морализующая тенденция трогает своей наивностью. Мы видим здесь, какие добродетели считались особенно похвальными, а какие пороки осуждались.
Щедрость, гостеприимство, справедливость, супружеская и родительская любовь — обеспечивают блаженство на том свете. Особого упоминания заслуживает Сосланова шуба из скальпов. Уже В. Миллер [15] указывал, что этот мотив восходит к скифским временам и отражает скифский обычай, описанный Геродотом: «Скифы снимают головы тех, кого они убивают в сражении, и приносят их к царю: только воин, принесший голову врага, получает право на долю добычи. Затем они скальпируют головы следующим образом: они делают круговой надрез над ушами и отдирают кожу путем встряхивания. С помощью бычьего ребра они соскабливают приставшее к коже мясо, а кожу мнут потом между руками. Когда она становится мягкой, они делают из нее утиральник для рук, который подвешивают к уздечке своего коня и которым они похваляются, ибо чем больше у скифа утиральников, тем больше у него славы и почета.
Есть и много таких, которые делают себе плащи из таких человеческих скальпов, сшивая их вместе на манер пастушеских плащей» [16]. Аланы продолжают традицию скифов. Мы видим на этом примере, что то, что было когда-то живым обычаем, бытовым явлением, впоследствии переходит в фольклор и сохраняется, как фольклорный мотив. В сослановском цикле можно указать еще один яркий пример такой же трансформации: у скифов — живой обычай, у осетин — нартовский эпический мотив. Мы имеем в виду набитого соломой коня Сослана. В таком виде «лошади» ставились на подпорки и располагались вокруг могилы. Можно ли, спрашивает Дюмезиль, отделить этих «траурных коней» скифов, на которых царь въезжает в загробный мир, от «траурного коня» Сослана, на котором он возвращается из загробного мира?
Так древние обычаи, давно вышедшие из употребления, вплетаясь в фольклорные сюжеты и мотивы, переживают тысячелетия. Параллели между мотивами сослановского цикла и скифским бытом в преданиях могут служить, при отсутствии других данных, для приближенной датировки некоторых существенных частей этого цикла: очевидно, происхождение этих частей надо относить ко времени не позднее V века до нашей эры. Расцвет железной металлургии вкладывает в руки человека новые орудия труда и новое оружие для борьбы. Он проникается верой в свои силы, в мощь оружия, в неотразимый ореол воинской доблести. И тогда на смену герою-колдуну и чародею приходит герой-воин, герой-богатырь. Но древняя идеология колдовства и магии не умирает сразу. Она пытается и в новых условиях удержать свои позиции.
В результате появляется тип героя, в котором богатырские качества сочетаются с «хитростью». Сослан олицетворяет именно эту переходную стадию. Он уже наделен качествами героя-воина, но наряду с ними в его образе явственно выступают черты героя-колдуна. Эти черты проходят через всю его жизнь. Сослан и Батраз оба проходят через процедуру закалки. Но Батраз закаливается в горниле кузнеца — нормальная «технология» железного века. Сослан же закаливается в волчьем молоке — явная тотемическая магия.
Важнейшие подвиг Сослана совершаются по одной схеме: он начинает как герой-воин, но кончает как герой-колдун. Герой-воин с пережиточными чертами героя-волшебника представляет как бы переходный этап от чисто шаманского образа к чисто богатырскому. Когда война становится, по выражению Энгельса, нормальной функцией общественной жизни, и военные вожди задают тон в формировании общественной идеологии, рождается новый тип эпического героя, героя необоримой силы, сокрушающего врагов богатырской мощью без примеси хитрости и колдовских приемов. Таким героем в осетинском эпосе является Батраз, сын Хамыца. Вместе с тем сгущенный гиперболизм в описании его личности и подвигов выводит его зачастую за пределы земного, человеческого, постижимого и возносит его над нартовский миром, как существо особого порядка, как сверхчеловека, как полубога. Вместе с Сосланом и в большей степени, чем последний, Батраз несет в себе черты мифологического образа, где еще клокочут бурные первозданные космические силы, для которых оболочка обычного, хотя бы эпического героя слишком хрупка и эфемерна. Печатью чудесного, сверхчеловеческого отмечена вся его жизнь: рождение, подвиги, смерть.
Заключительная битва Батраза с небесными силами приобщает его к сонму титанов-богоборцев, к греческому Прометею, кавказскому Амирану. Каково происхождение цикла Батраза? Мы установили в свое время, что имена Хамыц и Батраз — монгольского происхождения и что нартовская пара Хамыц и Батраз представляет, по-видимому, раздвоение монгольского имени Хабичи-Батыр. Можно ли на этом основании утверждать, что и весь цикл Батраза идет из монгольского? Разумеется, нельзя. Процесс циклизации эпических сказаний приводит к тому, что вокруг одного имени объединяются сюжеты и мотивы самого разнообразного происхождения. В цикле Батраза можно, пожалуй, найти один или два сюжета, имеющие параллели в монгольском эпосе.
Но, с другой стороны, в нем есть черты, которые, несомненно, древнее самых ранних возможных алано-монгольских сношений. В нем есть, как увидим, черты, восходящие к скифской эпохе, то есть по меньшей мере к V в. Таким образом, если даже на монгольской почве существовал эпический цикл «Хабичи-Батыр», аланский цикл Хамыца и Батраза обязан ему только собственными именами, и, может быть, парой мотивов. В остальном он совершенно самостоятелен и оригинален. Итак, в цикле Батраза, как и в других циклах, приходится различать несколько самостоятельных сюжетных линий, впоследствии, в порядке циклизации, объединившихся вокруг имени Батраза. К древнейшим элементам цикла следует относить элементы мифологические. Мифологическое ядро цикла составляет, как это удачно показал Ж.
Дюмезиль, образ грозового божества. Сверхчеловеческие, мифические черты настолько ярко выступают в образе Батраза, что сомневаться в его мифологической подоснове не приходится. Вокруг этого мифологического ядра нарос ряд эпическо-героических сюжетов и мотивов иного происхождения, из которых самым популярным стал излюбленный мотив родового быта: кровная месть. Ярость — характерная черта грозовых божеств, и Батразу она свойственна в высокой степени. Он обладает чертами не только молнии, но и бури. Вспомним, как он развеял пепел от сожженных одежд нартовских женщин, или как от «дыхания» его уже мертвого тела гибнут десятками небесные силы. Может показаться противоречием, что грозовой бог Батраз борется с грозовыми божествами христианской эпохи «Уациллами» св.
Но это противоречие такого же порядка, как и борьба солнечного героя Сослана с солнечным символом — колесом Балсага. Оно не опровергает, а подтверждает мифологическую грозовую природу Батраза, ибо речь идет, как мы думаем, о борьбе между однородными божествами двух эпох: языческой, представленной Батразом, и христианской, представленной Уациллами. Борьба христианства с дохристианскими культами наложила отпечаток на многие народно-эпические произведения христианских народов: на русские былины Добрыня и Змей и др. Нартовский эпос в основном — дохристианский. Но в драматических эпизодах гибели Батраза и Сослана отразилась, как нам кажется, борьба старого язычества с христианством. Языческий герой полубог Батраз гибнет в борьбе с христианским богом и христианскими ангелами и Уациллами. Особенно любопытен эпизод с водворением тела Батраза в «склеп Софии», то есть главное святилище Византии, откуда к аланам пришло христианство.
Вряд ли мы что-нибудь поймем в этом эпизоде, если не допустим, что он символизирует капитуляцию языческого мира перед новой религией, а сопротивление, которое оказывал уже мертвый Батраз этому водворению, — упорство предшествовавшей борьбы. Связь образа Батраза с языческими культами скифов и древних арийцев подтверждается некоторыми прямыми параллелями, отмеченными Ж. Церемония с погружением в море меча Батраза сопоставляется с культом меча у скифов и алан [18]. Костер из «ста ароб угля», на который восходит для закалки Батраз посреди трепещущих нартов, напоминает грандиозное ежегодное сооружение из «ста пятидесяти возов» дров, которое служило у скифов пьедесталом для бога-меча и вокруг которого закалывались трепещущие пленники [19]. В одном предании, записанном Г. Шанаевым [20] , меч Батраза выступает сам как грозовой бог. Шанаев, — уверяет, что меч Батраза заброшен в Черное море… Когда… сверкает молния с запада, осетины относят это сверкание к блеску меча Батраза, бросающего себя из моря на небо для истребления нечистых сил и бесов».
За вычетом черт, характеризующих Батраза, как мифологический образ грозового бога, остается еще в его цикле ряд мотивов, которые, в свою очередь, имеют широкие параллели в мировом фольклоре. Важное значение для выяснения происхождения мотива чудесной чаши в нартовском эпосе имеет яркая параллель из скифского быта, на которую обратил внимание еще В. Миллер [21]. Чудесная чаша Уацамонга определенным образом реагировала на рассказы нартов о своих подвигах и тем самым позволяла нартам отличать истинных героев. А вот что рассказывает Геродот IV, 66 о скифах: «Однажды в году каждый глава области велел смешивать в чаше вино и воду. Все те из скифов, которые убили врагов, пили из нее. Но те, кто не имел этой заслуги, не могли к ней прикасаться; они со стыдом сидели в стороне; для них это было величайшим бесчестием.
Что касается тех, кто убил большое число врагов, то они пили одновременно из двух чаш, соединенных вместе». Близость между нартовский и геродотовским рассказами поразительна. И у нартов, и у скифов чаша служила премией за подвиги и «определителем героев». В связи с этим Ж. Дюмезиль [22] отмечает роль, которую играла чаша в мифологии скифов. Четыре золотые вещи, которые, по верованию скифов, упали с неба, были плуг, ярмо, секира и чаша [23]. Известно также, какую роль играли в древних индо-иранских культах священные напитки и чаши.
Одним из центральных эпизодов Батразовского цикла является месть Батраза за кровь отца.
Исследователи относят зарождение так называемого нартского эпоса ко второму тысячелетию до нашей эры, и спорят, какой из многочисленных Кавказских народов является истинным творцом этих сказаний, считая, что остальные лишь заимствовали сии легенды. Однако если имена главных нартских героев лишь незначительно отличаются друг от друга у разных народов Кавказа, то вот имена божеств — духовных сил природы отличаются настолько, насколько различны языки, в которых родились эти названия. То есть, понятия, формировавшиеся в определенной этнической среде вместе с формированием языка, имеют этнические корни народа и потому в разных языках различны, а имена героев нартов пришли во все языки от самого этого народа и потому претерпели у каждого из них лишь незначительные фонетические изменения. Так что вполне логично предположить, что сказания эти возникли у адыгов, убыхов, шапсугов, абхаз, осетин, кабардинцев, карачаевцев, балкарцев; отчасти у ингушей, чеченцев, дагестанцев и др.
Нартский эпос существует уже несколько тысячелетий и, естественно, что за это время он «оброс» многочисленными более поздними наслоениями сюжетов и героев, которые часто выступают под именами знаменитых нартов, но непосредственно с нартами, конечно, никак не связанны. Однако при сравнении сказаний о нартах различных народов Кавказа более поздние наслоения с легкостью отсекаются, и история этого, на первый взгляд мифического, народа вырисовывается вполне отчетливо. Реконструируемая история нартов Итак, во времена достаточно отдаленные жили на Кавказе мудрые, высокие и могучие, светловолосые нарты. Если взять самые крайние границы, упоминаемые в сказаниях разных народов, то земли нартов простирались от Аджарии до Волги, и от Черного моря до Ирана. Если же очертить территорию, упоминающуюся в сказаниях всех Кавказских народов носителей этого эпоса, то есть в месте пересечения территорий очерченных в разных источниках, то она сузится до пределов от реки Бзыбь до реки Кубань вдоль Черного моря, и до Эльбруса и Казбека вглубь гор.
В сказаниях высоких и могучих нартов называют предшественниками, иногда предками людей, и период их появления относят к началу времен. Чем-то они отдаленно напоминают древнегреческих титанов.
Бенвенист, ни ряд других авторов не затронули этот вопрос, о причинах чего можно только гадать. Однако и М.
Кумаховы обошли молчанием высказанное автором этих строк мнение о том, что закон перехода р в л в осетинском не является абсолютным, хотя статья, в которой было сформулировано это положение, им хорошо известна, поскольку она цитируется ими. А ведь это положение очень существенно для методики этимологического анализа имени нартов. Более того, М. Кумахов, критикуя в другой своей работе Х.
Джиоева, также отстаивавшего иранское происхождение термина нарт и поддержавшего мое мнение об относительном характере перехода р в л в осетинском и расширившего круг аналогичных примеров, также ни слова не сказал об этом. В этой связи хотелось бы напомнить два высказывания В. Абаева, касающиеся развития звуковых законов. Сказанные по поводу парных собственных имен нартских сказаний и древних римлян, они, думается, имеют самое непосредственное отношение к рассматриваемому вопросу.
В другой своей работе, касаясь тех же звуковых законов, В. Абаев отмечал, что в родственных языках заложено все возможности и направления звукового развития. Эти высказывания В. Абаева, между которыми лежит промежуток времени почти в 50 лет, думается, как нельзя лучше подходят к рассматриваемому вопросу о переходе древнеиранского р в л в nqerhmqjnl.
Во всяком случае, данный звуковой закон, взятый даже сам по себе, не противоречит возведению имени нартов к корню нар и, следовательно, не может служить аргументом, доказывающим ошибочность этой этимологии и соответственно древнеосетинского происхождения термина нарт. Для доказательства фамильного характера имени нартов В. Абаев привлекает форму этого имени в именительном и направительном падежах. Это связано с тем, что в осетинском языке, ввиду т.
Исключением из этого правила являются лишь именительный и направительный падежи. Основываясь на этом явлении, В. Для выяснения этого вопроса В. Абаев проанализировал тексты осетинских нартских сказаний, содержащихся в двух публикациях.
Анализ этих текстов привел В. Этот вывод, однако, требует определенных коррективов. Связано это прежде всего с тем, что в перечне привлекаемых В. Шифнера и особенно В.
Миллера, а также ряд других изданий, ценность и подлинность которых вряд ли вызывает какие-либо особые сомнения. А материал этих публикаций дает несколько иную картину. Цораевым и включены А. В первом из этих сказаний имя нартов в именительном падеже множественного числа встречается только в форме нарт: 1 О куыйта нарт!
Ма фыды туг мын ценна фидут? О, собаки нарты! Почему вы не платите мне за убийство моего отца? Формы нарт в именительном падеже и нартма в направительном падеже множ.
В любом случае, вряд ли на основании приведенных примеров можно утверждать, что формы нартанартам являются основными при упоминании имени нартов в эпосе, а формы нартнартма лишь спорадически появляются в текстах в результате позднейшего переосмысления. Последующие публикации осетинских нартских сказаний также не меняют этой картины. К 60-70 гг. XIX в.
Шанаева, А. Гатиева и Ин. Однако в единственном случае, когда имя нартов во множ. О, господа мои нарты.
Важное значение для решения рассматриваемого вопроса, естественно, имеют дигорские сказания и, в первую очередь, записи М. Гарданти, использованные В. Абаевым, русский перевод которых принадлежит Г. Анализируя данные этих сказаний, В.
Абаев отмечает шесть случаев употребления в них форм нарт и нартма. К вышеприведенным примерам следует добавить и топонимическое название Фас-Нарт-Хуза-Дзагат букв. Это название неоднократно встречается и в иронских текстах, и, естественно, также не является фамильным. И хотя в рассматриваемом издании формы нартанартама почти в два с лишним раза превышают формы нарт-нартма, тем не менее, из этого также вряд ли можно заключить, что последние лишь спорадически появляются в этих текстах.
В этой связи следует также отметить, что взятая сама по себе форма Нарта — нарты, преобладающая в этих текстах и сходная по форме с осетинскими фамильными названиями, априори отнюдь не исключает значения имени нартов как обозначения какой-то определенной группы или коллектива внутри нартского общества, ввиду, в первую очередь, многозначности этого названия. Приблизительно такая же картина прослеживается и в других дигорских вариантах. Так, например, форма нарт в именительном падеже множ. В переводе В.
Аналогичная картина и в записях Г. Данные этого издания не были учтены в анализе В. Абаева, хотя они, надо полагать, не менее показательны для иронского диалекта, чем данные вышеупомянутого цхинвальского издания. Возможно, это было связано с отмеченному в предисловии к указанному сборнику субъективизму записей Ц.
Однако этот субъективизм, как отмечал автор предисловия Г. Именно это обстоятельство дает Г. В нартских сказаниях южных осетин имя нартов также встречается как в форме нартанартам, так и нартнартма. В примечаниях к своей статье В.
Абаев насчитывает в цхинвальском издании 1929 г. В действительности же их раза в три больше. Как показывает приведенный материал, формы нартнартма, если и не преобладают над нартанартам, то встречаются сплошь и рядом. Ясно, что такая редакционная правка должна была быть объяснена, но этого, к сожалению, не произошло.
В связи с этим весьма показательно, что и в нартских сказаниях южных осетин, записанных и опубликованных самим В.
Сирдон, обратившись в старика, старуху и пр. Обратившись в шапку, Сирдон подслушал разговор Сослана со своим конем и узнал, от чего суждена смерть Сослану и его коню.
Добытые сведения он использовал для того, чтобы погубить того и другого. Балсагово колесо, побежденное в первой схватке с Сосланом, уже решило отказаться от дальнейшей борьбы и даже умертвить своего хозяина. Но Сирдон тут как тут.
Принимая последовательно образы старика, старухи, девушки, Сирдон настоятельно советует колесу не убивать Балсага, а сразиться вновь с Сосланом. В итоге Сослан гибнет от колеса, причем Сирдон не может отказать себе в удовольствии поиздеваться над умирающим врагом. По некоторым вариантам не кто иной, как Сирдон, натравил также Батрана роковую для него борьбу с небесными силами.
В борьбе фамилий Бората и Ахсартаггата он также, по некоторым вариантам, играет роль подстрекателя. Когда нарты, мучимые голодом, доходят до полного изнеможения, Сирдон, хорошо покушав, с особенным удовольствием прохаживается между ними, подвесив к каждому своему усу по куску жирного шашлыка из бараньих внутренностей. Из домашних животных у Сирдона имеется прославленная сука, животное, по нраву и повадкам вполне достойное своего хозяина.
Живет Сирдон где-то в таинственном месте, куда очень трудно проникнуть. Ход к его жилищу представляет запутанный лабиринт. Только привязав к ногам Сирдоновой суки нить и следуя за этой «Ариадниной нитью», смог Хамыц добраться до жилища Сирдона.
Крупных сказаний, в которых Сирдон играл бы главную роль, немного. Широко известен рассказ о краже Сирдоном коровы у Хамыца. В голодный год, когда нарты вынуждены были доедать последнюю скотину, Сирдон похитил у Хамыца его упитанную корову.
В то время, когда мясо коровы варилось у него дома в котле, Сирдон явился на нартовский «нихас» место собраний и подтрунивал над Хамыцом. Подозрение запало в душу Хамыца. Он решил пробраться к Сирдону в дом: не там ли его корова?
С большим трудом, следуя за нитью, привязанной к собаке Сирдона, проник Хамыц в его жилище. В котле варилось мясо. Вокруг сидели сыновья Сирдона семеро или трое.
Тут же лежала голова Хамыцевой коровы. Пришедший в ярость Хамыц схватил сыновей Сирдона и, порубив, побросал их в котел. По уходе Хамыца вернулся домой Сирдон.
Вынимая из котла мясо, он с ужасом узнавал члены тела своих сыновей. Горе его было беспредельно. Скорбь возвышает и облагораживает даже злодеев, и мы видим, что в эту ужасную минуту Сирдон вырастает перед нами в яркую и трагическую фигуру, внушающую невольное уважение.
Он делает арфу, натягивает на нее двенадцать струн и начинает в звуках изливать свое горе. Так впервые появляется у нартов двенадцатиструнная арфа. Музыка рождается из трагедии — такова, по-видимому, мысль, вложенная в этот замечательный эпизод.
Плач Сирдона и его игра на арфе потрясли даже суровых нартов. Они простили ему все его прошлые деяния и приняли в свою среду, как равноправного. Остальные рассказы о Сирдоне носят, в большинстве, характер анекдотов, напоминающих популярные у кавказских и тюркских народов анекдоты о Ходже Наср — Эддине, нередко даже буквально совпадающих с ними.
Когда мы пытаемся проследить генезис образа Сирдона, приходят на память прежде всего известные в мифологии многих народов типы героев-плутов, или трикстеров англ. Трикстер — это своего рода «антигерой». Его поведение часто асоциально, то есть направлено во вред коллективу в целом.
Это, как мы видели, характерно и для многих поступков Сирдона. Вместе с тем трикстер может обладать и некоторыми чертами культурного героя, что опять-таки не чуждо и Сирдону: он первый изготовляет для нартов арфу. Есть у Сирдона собратья и в эпосе европейских народов: ирландский Брикриу, скандинавский Локи.
От героя-трикстера приятно перейти к такому лучезарному герою, как Ацамаз. С именем Ацамаза связано в эпосе несколько сюжетов. Наибольший интерес из них представляет сказание о сватовстве и женитьбе Ацамаза на Агунде.
В этом сказании Ацамаз выступает, как дивный певец и музыкант, зачаровывающий всю природу игрой на свирели. Сказание сохранилось в нескольких вариантах. Из них один, записанный Махарбегом Тугановым, представляет высокохудожественное произведение.
Этот именно вариант мы имели в виду, когда писали: «Песнь об Ацамазе занимает в эпосе особое место. В ней нет сцен жестокости и кровопролития, которые встречаются в других сказаниях. Она чужда зловещей идее рока, которая бросает свою мрачную тень на важнейшие эпизоды истории нартов.
Рассматриваемое сказание ставит Ацамаза в ряд знаменитых певцов-чародеев: Орфея в греческой мифологии, Вейнемейнена в Калевале, Горанта в «Песне о Гудруне», Садко в русской былине [27]. Есть, однако, в этом сказании некоторые черты, которые позволяют думать, что осетинский Орфей типологически отличен от своих европейских собратьев и, может быть, древнее их. Вчитываясь в описание действия, которое производит игра Ацамаза на окружающую природу, мы видим, что речь идет не просто о чудесной, магической, волшебной песне, а о песне, имеющей природу солнца.
В самом деле, от этой песни начинают таять вековые глетчеры; реки выходят из берегов; обнаженные склоны покрываются зеленым ковром; на лугах появляются цветочки, среди них порхают бабочки и пчелы; медведи пробуждаются от зимней спячки и выходят из своих берлог и т. Короче — перед нами мастерски нарисованная картина весны. Весну приносит песня героя.
Песня героя имеет силу и действие солнца. Такое яркое единство микро- и макрокосмических элементов в мотиве чудесного певца не встречается, насколько мы знаем, в европейских орфических сюжетах. Ацамаз выступает здесь как солнечный герой, а брак его с Агундой оказывается не чем иным, как весенним мифом.
Кроме перечисленных главных героев, в нартовских сказаниях выступают эпизодически еще ряд лиц, во многом примечательных, по не ставших центрами эпической циклизации. Есть несколько сказаний, которые нельзя отнести к одному определенному циклу, так как в них на равных правах участвуют все виднейшие нарты. Таковы сказания о борьбе нартовских фамилий Ахсартаговых и Бораевых и о черной или золотой лисице.
Нартовская эпопея завершается любопытным сказанием о гибели нартов. Нарты ушли из жизни, чтобы вечно жить в песнях. Отказ от вечной жизни во имя вечной Славы — основная этическая идея нартовского эпоса.
Богоборческие мотивы, которыми проникнут эпизод о гибели нартов, выступают в эпосе неоднократно. С наибольшей силой они выражены в цикле Батраза, в его последней схватке с небожителями. Борьба Сослана с Балсаговым колесом есть также, по существу, борьба с небесными силами.
Корни этих богоборческих мотивов могут восходить к древнему Прометеевско-Амирановскому комплексу, в котором отразились первые усилия человека освободиться от власти природы и подчинить ее себе добывание огня и пр. Однако настойчивость, с какой эти мотивы повторяются во всем эпосе, нельзя объяснить, если не предположить, что и в позднейших исторических судьбах осетин-алан были какие-то моменты, питавшие и поддерживавшие их существование. Таким моментом было, по нашему мнению, введение у алан христианства.
Борьба и смерть Батраза, борьба и смерть Сослана, наконец, гибель нартов — это, быть может, поэтическое отображение борьбы старого, примитивного языческого натурализма с новым христианским культом [28]. Миллер и Ж. Дюмезиль показали, что генетические связи осетинского эпоса ведут к североиранским скифо-сарматским племенам, населявшим Южную Россию в первое тысячелетие до н.
Блестящий сравнительный анализ, проведенный этими учеными, вскрыл такие яркие параллели между мотивами и сюжетами нартовских сказаний и легендами и реалиями скифов, сарматов и алан, которые никак не могут быть результатом случайного совпадения. Они объясняются тем, что скифо-сарматский и аланский мир, уйдя в прошлое, продолжал жить в художественно преображенном виде в сказаниях о нартах. Но это древнее ядро, восходящее ко временам, о которых повествует Геродот, никогда не было замкнутым миром, непроницаемым для внешних импульсов и влияний.
Напротив, оно было широко открыто для взаимодействия с мифологией и эпосом народов, с которыми скифы, сарматы, аланы имели контакты на протяжении своей долгой истории. Восстановить полностью эти ареальные связи вряд ли когда-нибудь удастся. Слишком обширна была территория расселения и передвижений североиранских племен, слишком многочисленны и разнообразны были народы, с которыми соприкасались или могли соприкасаться далекие предки осетин.
И слишком мало мы знаем о фольклоре и мифологии многих из этих народов. Но все же контакты с некоторыми европейскими, тюрко-монгольскими и кавказскими народами оставили в осетинском эпосе достаточно явственные следы. Древнейшими были контакты в ареале Восточной Европы с предками скандинавов, славян, кельтов, италиков [29].
Заметный след оставили в эпосе осетин как и в русском былинном эпосе контакты с тюрко-монгольскими племенами. В нартовской ономастике тюрко-монгольский слой по объему и значению следует непосредственно за иранским. Имеются также совпадения в сюжетах и мотивах.
Некоторые из них мы отмечали выше. Особое значение в данной связи имеет происхождение термина «нарт», общего наименования героев осетинского эпоса. Предложено много объяснений этого термина.
Большинство считает, что он связан так или иначе с иранским nar — «самец», «мужчина» Лопатинский, Блайхштайнер, Трубецкой, Рклицкий, Мейе, Дюмезиль, Бэйли, Бенвенист. Такое объяснение, однако, неприемлемо. Что же может означать здесь нар или, иначе говоря, чьими детьми считались нарты?
Ответ на этот вопрос находим в записи этнографа-кавказоведа Г. Чурсина со слов сказителя-осетина: «Когда-то у солнца были дети, богатыри нарты» сборник «Юго-Осетия». Тбилиси, 1924, с.
Слово «нара» действительно означает «солнце», но не на осетинском, а на монгольском языке. В этом нет ничего неожиданного. Алано-монгольские связи были весьма тесными.
Среди аланских певцов могли быть двуязычные, владевшие обоими языками. Для них нар было особым, мифологическим названием солнца в отличие от обиходного иранского «хур, хор» совершенно так же, как, скажем, в греческом существовали параллельно Apollon Phoebos и helios «солнце». Нужно ли говорить, что наименование «Дети солнца» как нельзя лучше подходит к нартовский героям!
Мы установили выше, что нартовские сказания в основных своих образах, сюжетах и мотивах значительно древнее алано-монгольских сношений. Как же объяснить, что общее наименование эпических героев «нарт» оказывается более поздним, чем сами эти герои и их подвиги? Как объяснить, что уже тысячелетия бытовали в народе эпические песни, а общего наименования для героев — «нарт» еще не было?
Это опять-таки в порядке вещей. Процесс развития эпоса совершается так, что общее возникает лишь в конце, в заключительной фазе этого процесса. До этого существуют разрозненные сказания или разрозненные циклы, которые еще некому и незачем свести в нечто цельное и единое.
Появление термина «нарт» как общего наименования всех эпических героев знаменует завершающую фазу развития аланского эпоса. Оно отразило потребность, усилие связать, объединить разрозненные сказания и циклы в один цельный и всеобъемлющий эпический цикл, и монгольское влияние дало к этому толчок. В этом было что-то общее и закономерное для судьбы как аланского, так и русского эпоса.
Ведь и в русских былинах общее наименование героев «богатырь» тоже заимствовано из монгольского и появилось только с монгольской эпохи. Между тем сами былины распевались уже много столетий до монгольского нашествия. Почему именно монгольскому влиянию суждено было сыграть такую роль в завершающей фазе развития аланского, да и русского эпоса?
Здесь действовал, вероятно, целый ряд причин, которые сейчас трудно установить полностью. Но достаточно указать следующие три фактора: 1. Монголы — народ богатейшего эпоса.
Сношения алан с монголами носили длительный и интенсивный характер. Столкновение с монголами и участие в монгольских походах послужило толчком к оживлению межплеменных сношений, в частности к сближению раздробленных до этого дружинно-родовых групп самого аланского народа, что, несомненно, должно было дать новый размах эпическому творчеству и стимулировать певцов к попыткам связать и объединить отдельные дружинно-родовые сказания в нечто более цельное и единое. Особого рода межнациональную ареальную общность образовал нартовский эпос на Кавказе у населяющих его народов: осетин, адыгов кабардинцев, черкесов, адыгейцев, абадзехов и др.
Здесь речь идет уже не о сходстве отдельных мотивов или сюжетов, а об общей основе эпического инвентаря, о тождестве главных героев, об общем наименовании героев «нарт». Если обратимся к содержанию сказаний, то и здесь найдем значительную общность и единство основных сюжетов и сходство композиций между вариантами осетинскими, кабардинскими, балкарскими и пр. В этом легко убедиться хотя бы по книге Дюмезиля «Legendes sur les Nartes», где параллельно дается французский перевод или изложение разных национальных сказаний.
Создается впечатление, что перед нами варианты или фрагменты единого эпического цикла. Среди кавказских фольклористов возникает спор, кому же из народов Кавказа принадлежит нартовский эпос? Ответ на этот вопрос очень простой: эпос принадлежит тому народу, среди которого он бытует.
Это значит, что осетинские версии принадлежат осетинам, кабардинские — кабардинцам, абхазские — абхазам и т. Народы черпают свои песни и легенды не извне, а из сокровищ своей души, из своего исторического опыта, из своего жизненного уклада. Легко убедиться, что у каждого из народов Кавказа парижские сказания по содержанию, бытовым реалиям, форме, поэтике, стилю, манере исполнения несут черты национальной фольклорной традиции, национального колорита.
Другое дело — вопрос о генезисе внешнего инвентаря сказаний, личных имен и пр. Не может быть речи о том, чтобы термин «нарт» или имена главных героев появились независимо у каждого народа. Здесь вполне уместно ставить вопрос о национальной первооснове.
При решении этого вопроса существенны следующие моменты: 1. Термин «нарт» заключает осетинский показатель множественности «т» и образован по типу осетинских фамильных имен; стало быть, к другим народам Кавказа он вошел в осетинском оформлении; 2. Некоторые нартовские сюжеты, как показали Вс.
Дюмезиль, имеют полную аналогию в быте и обычаях отдаленных предков осетин, скифо-сарматских племен см. Имена Уархаг, Ахсар, Ахсартаг, Урузмаг, женское имя Ацырухе, название чудесной чаши Уацамонга — бесспорно иранского происхождения; 4. Имя главной героини Сатана Шатана , хотя и не вполне ясное по происхождению, неотделимо от имени аланской принцессы Сатеник, сохраненной армянскими рапсодами в связи с событиями II в.
Имя Сослан будучи, по всей видимости, тюркского ногайского происхождения, свидетельствуется на осетинской почве с XII в. Имя Батраз образовано из Батыр-ас и означает «асский аланский богатырь». Все это не оставляет сомнения, что материальным ядром эпоса послужил древний аланский цикл, восходящий некоторыми элементами еще к скифской эпохе и непрерывно обогащавшийся за счет контактов с другими народами, в том числе и народами Кавказа.
В частности, широкое распространение, которое получило в осетинских версиях имя Созруко, говорит красноречиво об обратном влиянии адыгского на осетинский. К такому выводу приводит с необходимостью объективное, непредвзятое изучение материала. К такому выводу приходит, в частности, выдающийся мифолог и кавказовед нашего времени Дюмезиль [30].
Подводя итог нашему краткому обзору исторических судеб нартовского эпоса, мы можем утверждать, что сравнительное изучение привело к некоторым достаточно обоснованным выводам: 1. Истоки эпоса ведут к легендам североиранских племен, скифов, сарматов, алан; 2. В эпосе распознаются ареальные встречи, контакты и взаимодействие с фольклором других народов: европейских скандинавов, славян, кельтов, предков италиков , тюрко-монгольских, народов Кавказа.
Подлежит истолкованию и эпос о нартах. Что скрывается за его образами, мотивами, сюжетами? В прошлом веке возник спор между двумя направлениями в изучении народно-эпических произведений, в частности русских былин: мифологическим и историческим.
Отзвуки этого спора слышатся и по сей день. Спор идет о том, что по преимуществу отражено в народных эпических сказаниях, мифы, то есть образно-поэтическое осмысление и «объяснение» явлений природы и народной жизни, или реальные исторические факты, события, личности. В другом месте, на материале древнеиранской религии и мифологии, мы попытались показать, что не существует такой альтернативы: либо миф, либо история.
То и другое, и миф и история, сосуществуют как в религиозных системах, так и в народном эпосе [31]. Сочетание мифологического и исторического в эпосе — это не нечто случайное или эвентуальное. Оно закономерно и неизбежно.
Оно является следствием того факта, что создатели эпоса — народные певцы и сказители — располагают, с одной стороны, известным инвентарем традиционных мифологических, фольклорных образов, сюжетных схем, мотивов; с другой стороны, они — дети своего века и своей национальной и социальной среды с ее конкретным историческим опытом, с ее конкретными событиями, конфликтами, бытовыми и психологическими реалиями. Эта действительность властно вторгается в мифы, и именно поэтому всякий народный эпос — это не только собрание мифов и сказок, но и ценный исторический источник. Конечно, отделить миф от истории не всегда просто.
Можно иной раз принять историческое за миф или мифическое за историю. И тут возможны и разногласия и споры. Но это будут уже не принципиальные споры между двумя разными «школами», а второстепенные расхождения в истолковании отдельных элементов памятника.
Нартовский эпос дает благодарный, материал для двухаспектного комплексно-экзегетического подхода. В нем многообразно и причудливо сочетаются и переплетаются мифы и история. При разборе отдельных циклов мы отмечали, что первооснову каждого из них составляет та или иная мифологема: тотемический и близнечный мифы в цикле Ахсара и Ахсартага; миф о первой человеческой паре в цикле Урузмага и Шатаны; миф о солнечном и культурном герое в цикле Сослана; грозовой миф в цикле Батраза; весенний солнечный миф в цикле Ацамаза.
Сравнение с мифологией других народов, в частности индоиранских, скандинавских, кельтских, италийских, позволяет выявить мифологический субстрат и в тех случаях, где он был завуалирован позднейшими переосмыслениями и наслоениями. Хороший пример — кровосмесительный брак Урузмага и Шатаны. Можно было бы усмотреть здесь отголосок эндогамных обычаев, существовавших в прошлом у некоторых народов, в том числе иранских.
Однако привлечение сравнительного мифологического материала убеждает, что такое решение было бы слишком поспешным. В древнейшем религиозном и мифологическом памятнике индоиранских народов, Ригведе, брат и сестра, Йама и Йами, становятся родоначальниками людей. Сами они родились от божества Гандарвы и «водной женщины» аруа yosa.
Ю. С. ГАГЛОЙТИ. О происхождении термина нарт
При цитировании текста в скобках приводится название конкретного сказания, использованное в указанном издании. Небожители и «технологии богов» О комплексе религиозных верований древних нартов однозначно судить сложно, именно в силу его составного характера. В тотемическом плане нарты вели свое происхождения от волка, в плане космическом считали себя сыновьями Солнца. В историческом мифологическом аспекте среди прародителей нартов были и подводные люди донбеттыры о них ниже. В пантеоне нартов присутствуют и христианские святые: Елиа св. Илья , Уастырджы св. Георгий , Йонон св. Причем эти небожители появляются уже в самых ранних сказаниях, сюжеты которых относятся к до-христианской эпохе. В различных сказаниях можно встретит обращение героя к Богу или к Богу богов. Есть и некоторые варианты такого обращения: «Сослан, раньше чем приступить к еде, сказал по обычаю: — Жив Бог» «Сослан и гумский человек».
Но не этот вопрос заинтересовал меня в первую очередь. Помимо безымянного бога в нартском эпосе присутствуют небожители — «дауджыта», которые являются такими же постоянными героями сказаний, как и нарты. В их пантеон входят: Сафа, покровитель домашнего очага можно предположить, что это аналог славянского Рода, поскольку он явно старший среди небожителей , повелитель громов Уацилла, одноглазый Афсати, властитель благородных зверей, Фалвар, властитель домашних животных, небесный кузнец Курдалагон, повелитель ветров Галагон , владыка вод Донбеттыр. К небожителям также относятся и аналоги христианских святых. Как и в античной мифологии, эти небожители такие же как люди. Но их взаимоотношения с нартами гораздо более простые, зачастую даже панибратские. И немедля Сафа привел на шелковой бечеве белого вола в селение нартов. К дому Урызмага подошел он и крикнул: — Долгих лет желаю я новорожденному! Право воспитать его принадлежит мне!
И он немедля зарезал вола и устроил пир для нартов. Мальчика назвали Айсаной. После пира Сафа взял его к себе в небесное жилище». Стал Айсана подрастать. Друзья Сафа пришли любоваться на него. Вместе пришли Уастырджи и Афсати, вместе — Тутыр и Уацилла. Ногбон пришел вместе с Елиа. Выбежал к ним навстречу мальчик и по старшинству помог гостям слезть с коней». Много подарков предлагал Афсати своему другу.
От всего отказывался Аца, и только золотую вечную свирель принял от друга. Теперь эта свирель была в руках Ацамаза». Более того, в паре сказаний есть конкретный временной показатель, который используется для того чтобы подчеркнуть древность эпохи: «В те давние времена, когда нарты были в полной славе, когда море было им по щиколотку и широко была открыта им дорога на небо, жил в почете нарт по имени Дзылы». Позвала Шатана к себе в дом Курдалагона, он быстро явился на зов ее. Более того, он постоянно помогает нартам, используя свое кузнечное мастерство. Чаще всего эта помощь выражается в создании различных магических артефактов: чудесной свирели, выкованной из небесной стали фатыг свирель играет сама , колокольчиков и бубенцов, звенящих на разные голоса, обладающие магическими свойствами оружие — меч, стрелы и т. Все эти артефакты вручаются именитым нартам, героям и переходят, как правило по наследству. Самой вершиной кузнечного мастерства Курдалагона стала операция по «закаливанию» Сослана, то есть превращение поверхности его тела в стальной панцирь «Как Сослан закалил себя». В результате этого Сослан становится самым могущественным из всех нартов.
Он по первому зову приходит на помощь своим сородичам, он несокрушим в битвах. И здесь нужно отметить одну техническую особенность. Во время боя стальной панцирь Батрадза так накаляется, что он вынужден прыгать в море или другой водоем, чтобы остудить тело и только после этого продолжает схватку. Эта слабость и сыграла в конце концов роль «ахиллесовой пяты» в гибели Батрадза. Следствием такой операции стало и то, что Батрадз после этого, вероятно, не смог оставаться на земле. Хотя в эпосе причина этогоуказана не конкретно: «Возмужал Батрадз, и таким доблестным мужем он стал, что пребывал на небе и долгие годы не показывался в нартском селении». Он запросто появляется в его небесной кузне и требует закалить свое тело. А после «операции» вместо благодарности проявляет хамство: «А Батрадз поднялся к Курдалагону и сказал ему: — Если ты как следует не закалил меня, горе твоему очагу! Я голову сорву с твоих плеч!
Тем не менее, за тканью сказочных эпизодов иногда можно различить и любопытнейшие детали. Так в одном из сказаний упоминается способ, которым Курдалагон путешествовал между своим небесным жилищем и землей: « Семь дней и семь ночей пировали гости Уархага, а когда кончился пир, вскочил Курдалагон на гребень огненной бури и, словно крылатый Пакундза, умчался в небеса. Однако, это не самое интересное описание летательного аппарата в нартском эпосе. Есть и более детальное в сказании «Как Сослан женился на Косер». Там есть несколько очень любопытных и именно технических моментов, поэтому я привожу здесь достаточно обширную выборку из текста этого сказания. Поднялась она на башне в небо. Тогда собрались нарты, чтобы посмотреть на это диво, и она такое слово сказала им: И опустила красавица Косер свою башню на землю, к людям. Обрадовался Сослан, рванул двери башни и вошел в нее. Но не послушал ее Сослан.
Рассердилась Косер. Послала вверх свою башню, а сама выскочила из нее на землю. Сослан же не заметил, что Косер выскочила из башни, обежал он всю башню и нигде не нашел ее. А башня все летит вверх и уносит Сослана. Долетела башня до самого неба и остановилась. Что делать тут Сослану? Разгневался он и спрыгнул с вершины башни на землю. Камнем полетел он вниз — чем ближе к земле, тем быстрее. Достиг земли и со всей силы своего полета стремительно пробил ее насквозь».
Дошел слух до нее, что вернулся Сослан, и подумала она: «Кто его знает, может быть, он обиделся на меня? А потом велели они башне крутиться и спустили ее вниз на землю. Сколько пожили они среди нартов, никто не знает, но красавица Косер привыкла жить одна в своей летающей башне между небом и землей и никак не могла ужиться с нартами. Красавица Косер села в свою башню и поднялась в небесное лоно, а Сослан остался жить с нартами». Согласитесь, для народной сказочки слишком много технических деталей, вплоть до знакомства с законом ускорения свободного падения. И еще на одной принципиальной теме, отраженной в нартском эпосе хотелось бы остановится, а именно, на происхождении производящего хозяйства и металлургии. Этот сюжет, пусть и в сильно мифологизированном виде, описан в сказании «Чем небожители одарили Сослана ». Сослан был воспитанником Сафы. Вот Сафа созвал на пир небожителей, а Сослан на нем присутствовал и им прислуживал.
И небожители по своей доброй воле решили одарить юного нарта. И вот что получил он в качестве даров: от Уастырджи меч фаринк, изготовленный Курдалагоном, домашний скот от небесного покровителя скота Фалвара, хлебные зерна от повелителя громов Уациллы, соху от Курдалагона, осенний ветер от повелителя ветров Галагона то есть технику обработки зерна и водяную мельницу от повелителя вод Донбеттыра. И еще в одном сказании «Нарт Дзылы и его сын» , еще в более аллегорической сказочной форме развивается сюжет о том, что нарты получают от небожителей зерно и скот. Есть в нартском эпосе еще один очень интересный момент, о котором хотелось бы упомянуть. Речь идет о подводных жителях донбеттырах, владыка которых сам Донбеттыр относится к небожителям.
Батраз также все время сражается и кого-то спасает. Например, герой уничтожает злых великанов уаигов, пленивших нартов.
В другой истории Батраз спасает от гибели нарта Урузмага, низвергшись с небес громом и молнией на дом его врагов. Батраз может принимать разные обличия, например муравья. Для персонажа характерна сдержанность — возможно, это одно из свойств в прямом смысле стального характера: героя раскалили в кузнице Курдалагона и бросили в море. Оно высохло до дна, а тело стало стальным, булатным, поэтому Батраз просит зарядить собой пушку или низвергается с облака и запросто прошибает каменные стены, как в сюжете про завоевание крепости Хыз. Сдержанность Батраз проявлял в испытаниях. Например, не накидывался на яства при долгом пышном пире. Нарты устраивали Батразу и другое испытание: вернувшись с похода он видит под головой его спящей жены руку пастуха.
Нарты надеялись, что в ярости Батраз не разберется в ситуации и тут же расправится с любимой. Герой же просто убрал руку и лег спать. Тогда нарты поняли, что Батраз — эталон сдержанности. О героине говорят: «Хитрость неба и изворотливость земли». При этом Шатана наравне с мужчинами участвует в походах, а если остается дома, защищает жителей села от врагов. Где-то хитростью, а где-то — коварством.
Они часто используются для прогулок и экскурсий по зимней местности, позволяя людям наслаждаться красотой природы и тишиной далеко от шума и городской суеты.
Туристы и спортсмены также могут использовать нарты для тренировок и соревнований. В некоторых культурах нарты играют важную роль в традициях и обрядах, сопровождая людей в путешествиях или использовании в зимних ритуалах. Все больше людей открывают для себя нарты и любовь к спорту на снегу. Они предлагают возможность исследовать заснеженные ландшафты, ощутить прилив адреналина и укрепить здоровье. Нарты — это не просто инструмент передвижения, но и способ насладиться зимой и преодолеть природные преграды.
Но для всех моделей и видов гоночных нарт существуют обязательные элементы: полозья - идут параллельно земле под небольшим углом, что придает им устойчивость; дуга или баран - за него держится погонщик во время езды; ножки-копылья - соединяются перекладинами; настил для груза или пассажира. Настоящий каюр погонщик собак делает нарты своими руками. Размер и конструкция зависят от назначения и вида зимних гонок: спринт-класс, скоростные гонки на короткую дистанцию; средние дистанции — до 500 км; на длинные дистанции — свыше 500 км; многоэтапная гонка - может состоять из несколько видов дистанций; грузовые - соревнования по перевозке багажа; с ориентацией на местности - трассу с контрольными пунктами проходит команда из двух человек. Нарты ездовые могут быть предназначены для длинных или коротких дистанций, для одной собаки или запряжки до 16 голов. Способы запряжки собак Известны два вида запряжки собак: веерный и цуговой. Более древней и удобной считается цуговая запряжка. К длинному центральному ремню-потягу пристегиваются собаки. Есть два способа: привязывают собак попарно или попеременно «елочкой». При таком способе животных цепляют на коротких ремешках на одинаковом расстоянии друг от друга, по очереди справа и слева. При цуговой запряжке вожаки ставятся впереди. Как правило, это сильные собаки, способные пробивать дорогу в глубоком снегу. Удобство такой запряжки в том, что можно быстро заменить уставшую переднюю пару и продолжить движение, не теряя скорости. На гонках собак запрягают цугом. Веерный вариант запряжки предполагает расположение животных по дуге относительно нарт. Здесь тоже есть свои нюансы, веер бывает: полным — собаки располагаются на одной линии; по слабо выгнутой дуге; уступом — собаки запрягаются в виде клина. При разных вариантах веерной запряжки месторасположение вожаков может быть в центре или по бокам. Запрягают нечетное количество собак. Для гонок такой способ не используют. Современные нарты Прогресс давно шагнул вперед, но на снежной равнине по-прежнему актуальным транспортом остаются нарты. Собак заменили снегоходами. Усовершенствовали сами нарты. Это специализированные модели прицепных устройств, предназначенные для разных целей. Для их производства используют самые современные материалы и передовые технологии. Снегоходы прочно вошли в жизнь сегодняшних охотников, рыболовов, туристов, участников различных экспедиций, любителей активного отдыха и обычных жителей северных широт.
Что такое нарты: определение и виды
| Нартовое многообразие | Кочевники арктики | Но по косвенным данным, (например, то что нарты сидели с уаигами за одним столом и т.п.), такое предположение мне кажется вполне вероятным. |
| НАРТЫ - Большой современный толковый словарь русского языка - Русский язык - | С течением времени нарты стали развиваться и усовершенствоваться, и сегодня существуют различные виды нарт, предназначенные для разных целей. |
Кто такие нарты?
На средства ФПГ в течение 2021 года реализуется проект "Священные нарты", который направлен на сохранение традиций пяти коренных народностей. В чечено-ингушском эпосе нарт-орстхойцы угоняют стада баранов местного героя Горжая, которому покровительствуетСела, при этом Сеска Солса вступает в единоборство с божеством и переламывает ему рёбра. НАРТЫ нарт и НАРТА, -ы, ж. Длинные узкие сани, употр. на Севере для езды на собаках, оленях.
Значение слова «нарты»
Новости Махарбек Туганов — корифей осетинского национального искусства. В нынешнем году ему исполняется 130 лет. Современные искусствоведы и широкая читательская аудитория знают его как основоположника осетинской школы живописи. Он стал «отцом — основателем» Цхинвальского художественного училища, которое носит его имя. Однако чуть меньше сегодня известно о публицистической и этнографической деятельности Махарбека Туганова.
Мы предлагаем читателям ознакомиться с выдержками из его статьи, которая была опубликована в 1925 году, но заставляет нас задуматься и сегодня. В этом видимо еще одна тайна десницы мастера. Подобно старым башням, в которых гнездятся лишь совы да галки и которые рушатся день за днем, осыпаясь камнями и зарастая мхом и крапивой, забываются день за днем великие творения когда-то славного, культурного народа, уходя в могилу с каждым умирающим народным певцом или сказителем преданий, порастая мхом и крапивой новизны нахлынувшей борьбы за существование. Меж тем стыдно за интеллигенцию Осетии, которая привыкая мыслить и говорить на русском языке и обучая детей былинам об Илье Муромце, Добрыне Никитиче и др.
Как больно бывает слышать от интеллигентного осетина: «Да вопрос еще: осетинского ли происхождения нартовские сказания, и не принадлежат ли они в сущности кабардинцам или, может быть, грекам и т. Конечно, в области сомнений нет границ, но надо немного уважать не только самого себя, но и свой народ, его историю, прошлое. Только уважая свой народ, можно избегнуть пустого лабиринта сомнений и неуверенности. В области народной поэзии можно говорить лишь о влиянии какого-либо народа, и потому сомневаться в том, что сказания о нартах чисто осетинского происхождения, безусловно, не приходится.
Характер передачи сказаний и обрисовка действующих героев, их обычаи, жизнь нартов от колыбели до смерти, с их радостями и горем, комизмом и трагедией — все это чисто осетинское. Фантазия осетина их родила, с ними жила и им же дала соответствующий конец. По внутреннему содержанию сказания о нартах философски глубокомысленны, по внешности они монотонно таинственны, напоминая широкий разлив морей и бесконечную ширь степей.
Нарты строение. Нарты чертеж. Сани строение. Сани волокуши чертеж.
Нарты Полярный Урал. Нарты Ямал. Санки раскраска. Нарты ненцев ЯНАО. Нарты для ездовых оленей. Волокуши для снегохода своими руками чертежи. Сани для снегохода из ПНД трубы пассажирские чертеж.
Нарты эпос. Нарты картины. Священные Нарты. Нарты Размеры. Современные Нарты. Сани 18 век. Сани 17 века.
Возок 18 век. Сани 18 века русские. Герои нартского эпоса адыгов. Сосруко Нартский эпос. Нартский героический эпос. Адыгский героический эпос. Нартский эпос народов Кавказа.
Нартский эпос 16 век. Сослан Нартский эпос. Охотничьи Нарты. Традиционные Нарты. Косокопыльные Нарты. Варсанофьева Нарты. Нарты вид сбоку.
Изображение Нарт. Прыжки через Нарты национальный вид спорта. Прыжки через Нарты Северное многоборье. Техника прыжка через Нарты. Презентация прыжки через Нарты. Сделать ненецкие Нарты. Из чего делают Нарты.
Нарты богатыри. Нарты и их соседи. Нарты эскимосов. Сани для оленьей упряжки.
Оленья упряжка могла развивать скорость до тридцати пяти километров в час. Северные народы России изобрели нартяной чум — зимнее передвижное жилище на оленьих нартах, которое делали из каркаса, шкур и парусины, с окнами и железной печкой. Деревянные шесты и полотнище из сшитых оленьих шкур для настоящего чума перевозили на специальных длинных нартах. На женских нартах делали спинку и полог, который можно было установить в плохую погоду и укрыть младенца. В священных нартах церемониально перевозили идолов и другие культовые предметы.
Изготовлением нарт мужчины занимались круглый год.
Четвертое то, что все древне-осетинские орнаменты и памятники зодчества, а также археологии весьма родственны памятникам старины скандинавских народов по моему личному убеждению , потому утверждение профессора В. Миллера, что осетины представляют из себя осколок большого народа индо-германского племени, жившего некогда в теперешней Херсонской губернии, Донской области и дальше к северу и расколовшегося на две части, из которых одна ушла на север возможно, эсты, финны, латыши , а другая - на юг Осетия , находит себе подтверждение в этом случае. А потому нет ничего удивительного, что основной мотив нартовских сказаний есть мелодия народа, отпечатавшего в них и шум степных ветров, и прибой морских волн. Перейдем к подробностям доказательства, что нарты - это отошедшие в глубь веков древние осетины.
До нартов на свете жили одмеры. Они жили в пещерах и в горах; у них не было домов. Они были гораздо сильнее и могущественнее нартов, но умом короче. Когда появились нарты, то стали сражаться против одмеров и великанов. Нарты были настолько горды, что не хотели устраивать в своих домах дверей и косяков, чтобы бог не подумал, что они ему молятся.
Ясное представление о предшественнике и о самих нартах может быть лишь в уме такого народа, который сам непосредственно является автором нартовских сказаний. Народ делит нартов на три племени: Бората, Алагата и Ахсартагката. Плач Дзерассы Разве это иностранные имена? Есть фамилии, которые испокон веков заняты разведением скота и ничего больше. Есть такие, которые веками заняты кузнечным или другим мастерством, наконец, есть вековечные наездники, передающие от отца к сыну джигитство и наездничество.
В народных песнях подчас изображаются целые фамилии с их отличительными качествами и недостатками. Разве не свидетельствуют все интересовавшиеся Осетией, что осетины, не умевшие создать порядка у себя дома в мирной жизни и проводившие жизнь в вечных "кувдах" и "хистах", были выдающейся храбрости на войне?
Список тайников
НАРТЫ, нарт и НАРТА, -ы, ж. Длинные узкие сани, употр. на Севере для езды на собаках, оленях. Смотрите еще толкования, синонимы, значения слова и что такое НАРТЫ в русском языке в словарях, энциклопедиях и справочниках. На средства ФПГ в течение 2021 года реализуется проект "Священные нарты", который направлен на сохранение традиций пяти коренных народностей. Нарта — нарта ж.; = нарты I Толковый словарь Ефремовой. Что такое нарты фото. Читайте также.
Значение слова нарта. Что такое нарта?
Длинные и узкие сани, используемые для езды на собаках и оленях на Севере. Что такое Нарты – на их исконной родине, то есть у осетин, и у их самых последовательных восприемников? На́рта — узкие длинные санки (сани), предназначенные для езды и перевозки клади, на упряжках из собак, северных оленей или (реже) передвижения мускульной силой человека. Смотреть что такое НАРТЫ в других словарях. На́рта — узкие длинные санки (сани), предназначенные для езды и перевозки клади, на упряжках из собак, северных оленей или (реже) передвижения мускульной силой человека. На́рта — узкие длинные санки (сани), предназначенные для езды и перевозки клади, на упряжках из собак, северных оленей или (реже) передвижения мускульной силой человека.
Что значит нарты
Обычай пировать целую неделю во время свадьбы остался, как говорят осетины, от нартов. Положение женщины в нартовских сказаниях рисуется как женщины-матери, хозяйки, главным образом, как жены — отчасти. Насколько высоко стоит образ матери-хозяйки, настолько безличной и подчас забитой, приниженной мы видим жену нарта. Нартовская хозяйка Шатана была вещей женщиной. Когда у нартов наступил голодный год, тогда нартовская Шатана раскрыла свои семь кладовых. Они были полны мясом и хлебом. Среди семи ныхасов прокричал глашатай: «Нарты! Великие нарты!
Кто из вас может еще ходить, тот пусть идет, а кто больше не может ходить, того несите во двор великого нарта Урузмага! Нартовская Шатана раскрыла свои семь кладовых и будет вас угощать! Жена Нарта Хамица была из рода Беценовых, Беценовы отличались мужеством, храбростью, но обиды никогда никому не прощали. Ростом все они были очень маленькие. Сказала Хамицу его жена: «Сегодня ведь ты идешь на пир великих нартов, бери и меня с собой, чтобы я могла послушать тайком, что говорят и как молятся нарты. Меня никто не увидит; я помещусь и в твоем кармане». Когда нарты сели за стол, то Хамиц, собирая свои остатки от еды, стал бросать их в свой карман.
Сын Гатага Сырдон на такие дела был наблюдательный, и стал он около Хамица с чашей напитка, а наступил ногами на полы черкески Хамица, и раздался писк его жены.
Памятники различают Н. Энциклопедический словарь. Брокгауз Ф. Длинные узкие сани, употр. Ехать на нартах.
Сюжет основан на историях главных героев нартовского эпоса: Сослана, Ацамаза, Ацырухс, Сырдона, Сатана, Батрадза, Агунды и других героев. Атмосфера невероятная, попали в мир древних легенд и героических подвигов. Над спектаклем трудились 70 хореографов, актеры, певцы и музыканты. Зрителю представлен поистине плодотворный труд, который несомненно поднял планку нашей культурной жизни.
Добровольцы не только изучают ценные знания, но и популяризируют их среди местной молодежи - показывают, как сейчас можно использовать нарты в быту, вовлекают жителей Таймыра в процесс их изготовления. Проект охватывает территории двух населенных пунктов Таймырского муниципального района и включает в себя научную экспедицию в село Хатангу, издание сборника и одноименного фильма "Священная нарта", благоустройство этностойбища "Таймырская Ойкумена", создание трех видов мини-нарт и трех реплик в натуральную величину. Также для всех жителей региона организуются мастер-классы, проводятся интерактивные занятия. Так, в игровой форме не только познается культура коренных аборигенов Таймыра, но налаживаются межэтнические отношения.
Физкульт-привет
Проблема утраты народных обычаев очень обеспокоила членов "Союза хранителей этнокультурных традиций Таймыра ", и они при поддержке Фонда президентских грантов решили приложить все усилия для передачи уникальных знаний потомкам. На средства ФПГ в течение 2021 года реализуется проект "Священные нарты", который направлен на сохранение традиций пяти коренных народностей. Добровольцы не только изучают ценные знания, но и популяризируют их среди местной молодежи - показывают, как сейчас можно использовать нарты в быту, вовлекают жителей Таймыра в процесс их изготовления. Проект охватывает территории двух населенных пунктов Таймырского муниципального района и включает в себя научную экспедицию в село Хатангу, издание сборника и одноименного фильма "Священная нарта", благоустройство этностойбища "Таймырская Ойкумена", создание трех видов мини-нарт и трех реплик в натуральную величину.
Положение женщины в нартовских сказаниях рисуется как женщины-матери, хозяйки, главным образом, как жены — отчасти. Насколько высоко стоит образ матери-хозяйки, настолько безличной и подчас забитой, приниженной мы видим жену нарта. Нартовская хозяйка Шатана была вещей женщиной. Когда у нартов наступил голодный год, тогда нартовская Шатана раскрыла свои семь кладовых. Они были полны мясом и хлебом. Среди семи ныхасов прокричал глашатай: «Нарты! Великие нарты! Кто из вас может еще ходить, тот пусть идет, а кто больше не может ходить, того несите во двор великого нарта Урузмага! Нартовская Шатана раскрыла свои семь кладовых и будет вас угощать!
Жена Нарта Хамица была из рода Беценовых, Беценовы отличались мужеством, храбростью, но обиды никогда никому не прощали. Ростом все они были очень маленькие. Сказала Хамицу его жена: «Сегодня ведь ты идешь на пир великих нартов, бери и меня с собой, чтобы я могла послушать тайком, что говорят и как молятся нарты. Меня никто не увидит; я помещусь и в твоем кармане». Когда нарты сели за стол, то Хамиц, собирая свои остатки от еды, стал бросать их в свой карман. Сын Гатага Сырдон на такие дела был наблюдательный, и стал он около Хамица с чашей напитка, а наступил ногами на полы черкески Хамица, и раздался писк его жены. Во всех почти ущельях вы увидите «Сосланы цырт, нарты ныхас» могила Сослана, нартовский нихас.
Под линью человек выдавал все начистоту, под-линную правду. Глоссарии устаревшей лексики Чем отличаются архаизмы от историзмов? Какие-то предметы последовательно выпадают из обихода. А следом выходят из употребления лексические определения единиц. Словечки, которые описывают исчезнувшие из жизни явления и предметы, относят к историзмам. Примеры историзмов: камзол, мушкет, царь, хан, баклуши, политрук, приказчик, мошна, кокошник, халдей, волость и прочие. Узнать какое значение имеют слова, которые больше не употребляется в устной речи, вам удастся из сборников устаревших фраз. Архаизмамы — это словечки, которые сохранили суть, изменив терминологию: пиит — поэт, чело — лоб, целковый — рубль, заморский — иностранный, фортеция — крепость, земский — общегосударственный, цвибак — бисквитный коржик, печенье. Иначе говоря их заместили синонимы, более актуальные в современной действительности. В эту категорию попали старославянизмы — лексика из старославянского, близкая к русскому: град старосл. Архаизмы встречаются в обороте писателей, поэтов, в псевдоисторических и фэнтези фильмах. Переводческие, иностранные Двуязычные словари для перевода текстов и слов с одного языка на другой. Англо-русский, испанский, немецкий, французский и прочие. Фразеологический сборник Фразеологизмы — это лексически устойчивые обороты, с нечленимой структурой и определенным подтекстом. К ним относятся поговорки, пословицы, идиомы, крылатые выражения, афоризмы. Некоторые словосочетания перекочевали из легенд и мифов. Они придают литературному слогу художественную выразительность. Фразеологические обороты обычно употребляют в переносном смысле. Замена какого-либо компонента, перестановка или разрыв словосочетания приводят к речевой ошибке, нераспознанному подтексту фразы, искажению сути при переводе на другие языки. Найдите переносное значение подобных выражений в фразеологическом словарике. Примеры фразеологизмов: «На седьмом небе», «Комар носа не подточит», «Голубая кровь», «Адвокат Дьявола», «Сжечь мосты», «Секрет Полишинеля», «Как в воду глядел», «Пыль в глаза пускать», «Работать спустя рукава», «Дамоклов меч», «Дары данайцев», «Палка о двух концах», «Яблоко раздора», «Нагреть руки», «Сизифов труд», «Лезть на стенку», «Держать ухо востро», «Метать бисер перед свиньями», «С гулькин нос», «Стреляный воробей», «Авгиевы конюшни», «Калиф на час», «Ломать голову», «Души не чаять», «Ушами хлопать», «Ахиллесова пята», «Собаку съел», «Как с гуся вода», «Ухватиться за соломинку», «Строить воздушные замки», «Быть в тренде», «Жить как сыр в масле». Определение неологизмов Языковые изменения стимулирует динамичная жизнь.
Сведения в словаре могут быть сосредоточены вокруг конкретной этнической, культурной или академической перспективы, например, Военно-исторический энциклопедический словарь России, Словарь наук и так далее. Энциклопедические словари, как правило, содержат в себе иллюстрации, карты и другой наглядный материал. Длинные узкие сани, употр. Ехать на нартах. Нартовый путь. Нартенная упряжка.