Фёдор Сергеевич Аллилуев 1898—1955 98 Поздних фотографий нет, потому-что в 1920 году "получил психическую травму и на всю жизнь остался инвалидом". Родился на станции Михайлово, где его отец Сергей Яковлевич Аллилуев работал помощником машиниста в депо.
Фонд 434, Опись 2, Ед.Хр.42
Сайт функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации. Ответственность за содержание любых рекламных материалов, размещенных на портале, несет рекламодатель. Новости, аналитика, прогнозы и другие материалы, представленные на данном сайте, не являются офертой или рекомендацией к покупке или продаже каких-либо активов.
И вот сейчас, когда потребовались семейные документы, подтверждающие мое право на возвращение в Израиль, я задумалась о том, как мне их найти и предоставить, ведь это сложный и длительный процесс". Далее Федора вспоминает, как ее мама обратилась за советом к известной писательнице Алле Гербер, с которой долгие годы водила знакомство, и та очень подробно объяснила, какие документы самые важные, как их надо восстанавливать, и что ничего невозможного нет.
После этого разговора семья приняла решение совершить "алию". И вот 20 мая 2022 года клинический психолог Федора Эпштейн и ее сыновья, пройдя в Израиле процедуру экстренной репатриации, поселились в Ноф ха-Галиль. Она посмотрела наши документы и сказала: «С возвращением! Здесь же ничего подобного не было.
Мы чувствовали, что нас ждали, и это очень приятно". Мэрия помогла обставить квартиру, привезла необходимые электротовары и мебель. Послушала его, проанализировала разговор и ответы на вопросы, которые он давал собравшимся и поняла, что Ноф ха-Галиль очень помогает новым репатриантам и что такая забота сейчас важнее моих личных амбиций, которые, кстати, вполне можно реализовать и здесь, в небольшом, но очень современном и динамично развивающемся городе". На этом можно было бы и завершить этот небольшой рассказ о возвращении на историческую родину одной семьи, но он был бы неполным без переживаний, озвученных моей собеседницей Федорой Эпштейн: " С началом войны в Интернете и медийном пространстве началось разделение на «русский» и «украинец».
На балансе юрлиц бизнесмена находятся административные здания и коммерческие площади в жилых домах. Всего около десяти объектов, из них шесть проходят по возникшему спору. Генеральный директор — Антон Джигирис. Он сменил Руслана Люзенкова, который занял этот пост после смерти гендиректора и учредителя компании Федора Жидкова. Сейчас единственный учредитель — Максим Жидков. На конец 2022 года выручка составила 4,5 миллиона рублей, чистый убыток — 5,5 миллиона рублей. Участник госзакупок на сумму в 9,7 миллиона рублей: сдает в аренду административные помещения областным и федеральным структурам.
ООО «СибПроект» образовано в августе 2010 года. Сменил Юлию Грибанову, занимавшую этот пост ранее. Выручка на конец 2022 года — 2,4 миллиона рублей, чистая прибыль — 858 тысяч рублей. ООО «Макс-Трейд» образовано в сентябре 2011 года. Генеральный директор — Абдымурат Уразбеков. Он сменил Руслана Люзенкова, который занял этот пост после смерти Федора Жидкова. Сегодня его доля принадлежит Максиму Жидкову.
Выручка на конец 2022 года — 23,4 миллиона рублей, чистая прибыль — 14 миллионов рублей. Среди компаний, где Жидков-старший был учредителем до своей смерти, две работают до сих пор, — «Сити Инвест» и «Роялрент». Еще одна недавно закрылась. Все три образованы в 2021 году, но доля бизнесмена в них сыну не перешла. Это случилось, судя по данным системы «Контур. Фокус», после смерти Жидкова. С 15 августа 2023 года Рамадзе стал единственным учредителем.
Но 19 октября 2023 года, по данным «Контур. Наконец, самое интересное происходит с «Брокер-Инвест», где Федору Жидкову принадлежало две трети — еще треть компании принадлежала Сергею Приходько. Но в сентябре 2022 года Приходько стал единственным владельцем компании, а 7 марта 2023 года закрыл ее, выступив ликвидатором.
Понятное дело, каков был результат этой работы...
Автор воспоминаний «На трибуне Ленин», прочитанные Д. Орловым на радио, стихотворения «К победе путь всегда бывает труден... Скорее всего, то была такая же жалкая в своей душевной болезни женщина, которую приютили Аллилуевы, чтобы не так страдалось Федору и ей самой... Когда дети сестры Федора Анны Сергеевны остались без отца, он усыновил одного из ее сыновей, Владимира.
Факт усыновления несмотря на душевную болезнь имеет, как говорится, юридическую силу — ныне здравствующий Владимир носит отчество Федорович». Умер в 1955 году, «ничего не совершив в жизни; он отдал свою судьбу, свою молодость, свое здоровье, талант, горячее сердце — революции, отдал безраздельно, как мог. Откуда было ему знать, что, очевидно, его мозг был приспособлен для кабинетных занятий и, быть может, тут и лежал путь его судьбы; быть может, здесь он был бы куда полезнее революции, чем в отряде головорезов Камо. Но человек не знает своего пути.
Ему хочется туда, где машут саблями, где грохочут пушки и реют знамена... Брат Павел 1894 — 2. Сталина; Анна 1896 — 8. Дзержинского С.
Дядя Путина В. В. католикос всех армян
Как сообщили студенческие издания вечером 23 апреля, спустя полгода службы «во время исполнения воинского долга» Фёдор погиб — ему был 21 год. Федор Сергеевич Аллилуев р. 1898. Материал из Родовод. рождение: 1875, Российская империя брак: Сергей Яковлевич Аллилуев смерть: 1951, РСФСР, СССР. Криминал - 4 ноября 2023 - Новости Новосибирска - Один из них доцент истфака Белоусов Михаил Сергеевич, активно травящий студентов и вступающий в конфликт с преподавателями и как можете видеть на скрине ВС РФ он видит не иначе как "рашистов".
Аллилуев, Фёдор Сергеевич (Gllnlryf, S~;kj Vyjiyyfnc)
Не до конца оправившись, попал в часть особого назначения под начало С. Тер-Петросяна , известного как Камо. Во время службы получил психическую травму и на всю жизнь остался инвалидом. По словам А. Микояна , это произошло в результате устроенной Камо жёсткой проверки лояльности личного состава части.
Получил персональную пенсию , в дальнейшем жил в Москве в однокомнатной квартире. Умер в 1955 году, похоронен на Новодевичьем кладбище [1] рядом с родителями, братом и сестрой.
Им повезло: могила с указанным литерным знаком нашлась в диких зарослях среди немногих, случайно сохранившихся. Остальные могилы уничтожены руками тех, кто до сих пор страшится улик... Товарищи покойной приехали в Абезь на "Неделю совести", привезли в Москву горсть земли с могилы матери и ветку посаженного там деревца. Феликс Дзержинский видел в ней "совесть ВЧК", он поручил Александре Азарьевне контроль за соблюдением чекистами революционной законности. В 30-е годы Андреева носила в петлицах три ромба, занимала генеральскую должность.
Успела закончить лишь два курса Казанского медицинского института и целиком отдалась подпольной работе. Будучи агитатором в воинской части Боткинского завода, была замечена полицией. Из-под ареста ее взял на поруки отец-священник. Но однажды вступив на путь революции, она осталась ему верна. Пермь, Екатеринбург, Златоуст... И — встречи, совместная, полная риска работа со Свердловой-Новгородцевой, Преображенским, Ярославским, Накоряковым, Дерябиной, Гавеном... В 1907 году, в Екатеринбурге, последовал новый арест: группу подпольщиков вьщал провокатор.
После победы Октябрьской революции Александра Азарьевна стала одним из основателей Государственного литературного издательства, но вскоре была привлечена на службу в ВЧК. Жили Андреевы вместе с другими ответственными работниками в бывшей гостинице "Метрополь", во 2-м Доме Советов, потом на Малой Лубянке, а в 30-е годы — в Доме правительства на набережной Москвы-реки. В кремлевском детсаде, кремлевской школе, на подмосковных дачах образовалась своя компания детей видных деятелей. Для многих дружба продолжалась десятилетиями. С Асей и Левой Поповыми Ада училась в одной школе. Попов, случайно назначенный Лениным на пост председателя правления Госбанка, проглядел крупные хищения и застрелился. Все остальные отцы детского круга Ады, все, кроме Свердловых, погибли в конце 30-х.
Андрей Свердлов, сын Якова Михайловича, был старше Ады на четыре года, но не чурался дружить с ней. Дети казненных Сталиным тоже пострадали, многие погибли, но Андрей — его называли Адиком — не только уцелел, но и став провокатором, служил у Берия. Такое не забывается. В доме и на даче Андреевой часто появлялись незаурядные люди, наделенные горькой судьбой. Сослуживица Александры Азарьевны, легендарная чекистка Вера Петровна Брауде, была дочерью генерал-губернатора. Стала большевичкой, работала в партийном подполье. В период наступления Колчака возглавила Самарскую ЧК.
Сталин - 355 - воздал ей многолетней тюрьмой, на волю она вышла полным инвалидом... В портретной галерее Ариадны Львовны надо непременно остановиться на личности Дзержинского. Феликс Эдмундович ходил в холстяной толстовке, простых брюках и сандалиях, обедал вместе со всеми за одним большим столом. Был скромен, приветлив — не на показ. Можно теперь и должно! Можно и памятники снести, но в истории Дзержинский останется живым укором партийным вельможам, лишенным всяких идей властолюбцам. Его Ада впервые встретила в Сухуми на даче Смидовича, где отдыхала вместе с мамой.
Он рано умер, в 1935 году. Лубянские экзекуторы отыгрались на его сыне Глебе, отправив его на долгие годы в лагерь. Но вернемся на дачу Смидовича. Ягода приехал туда с женой, молоденькой племянницей Якова Свердлова, Идой. С ней он устраивал жестокие игры: заламывал назад руки, связывал и уволакивал Иду в свою комнату... Давно подмечено: садисты чаще всего трусливы. Таким был и Генрих Ягода.
Раиса Моисеевна Азарх, с которой Ариадне Львовне довелось некоторое время сидеть в одной камере Владимирской тюрьмы, вспомнила эпизод времен гражданской войны. Бронепоезд, в котором она находилась вместе с Ворошиловым и Ягодой, окружили белые. Исход жестокого боя был неясен, белые могли захватить поезд. Вернувшись в вагон за бинтами, Азарх заметила торчащую из-под дивана ногу Ягоды. В героическую биографию будущего председателя ОГПУ этот случай не вписывался. Но именно из таких фальшивых и злобных людей формировал генсек свою команду. Учеба юной Ады совпала с периодом р-революционных экспериментов: вначале в школе применяли метод Дальтон-плана, когда каждый ученик после получения задания по очередной теме мог свободно строить расписа- - 356 - ние занятий.
Потом ввели бригадный метод, который обезличил учащихся, снял с них ответственность за знание предметов... Позади — 7 классов и полная неопределенность. Десятилетки будут только через два года, а техникум совсем не привлекает. На рабфак принимали лишь детей рабочих, пришлось партийным деятелям, отложив на час в сторону высокие принципы, "устраивать" свое чадо в вожделенный рабфак имени Покровского. Окончивших это заведение зачисляли студентами вуза без экзаменов. Пришлось маме пустить в ход свои связи... Бригадный метод обучения был введен на рабфаке человеком, которому уж очень не терпелось насадить в стране социализм.
Каждый член бригады брал на себя один предмет. Он натаскивал бригаду и отвечал за всех преподавателю. Этот своеобразный конвейер благополучно доставил Аду к цели — ботаническому факультету МГУ.
Трудная жизнь, семейные горести совсем ее скрутили, ей было семьдесят четыре года, и ее часто мучили сердечные приступы.
Умерла она внезапно. Приехала навестить нас в дом на набережной, собралась уже уезжать к себе, но почувствовала себя плохо. Дома был один Леонид, он вызвал «скорую», и бабушку отвезли в «кремлевку». Прошло совсем немного времени — час или два, нам позвонили из больницы и сообщили о смерти бабуси… Похоронили ее рядом с младшей дочерью.
На следующий после похорон день Василий пригласил к себе Леонида, как самого старшего. Он сказал, что за нами сохраняются обеды, которые мы получали при жизни бабушки, половина пенсии, которую мама получала за деда эта сумма будет выплачиваться мне до моего совершеннолетия — в 1951 году мне исполнилось шестнадцать лет. И действительно, на следующий день к ректору МГУ приехал адъютант Василия, майор Дагаев, и популярно объяснил, что Сергея нужно оценивать по уровню знаний и способностей, которые к его анкете не относятся. И если он человек способный, препятствовать его поступлению в аспирантуру не следует.
С тех пор прошло более сорока лет. Сергей Павлович Аллилуев — доктор физико-математических наук, профессор. Работая в Московском физико-техническом институте, подготовил не один десяток научных кадров. Он женат, растит дочь Александру.
Вскоре после смерти бабушки в моей жизни произошли изменения: меня усыновил младший брат мамы Федор Сергеевич Аллилуев, мой дядя Федя. Так я стал Федоровичем и Аллилуевым. Судьба Федора сложилась трагично. В молодости, как я уже писал, он был одаренным человеком, знания схватывал на лету.
С золотой медалью окончил гимназию и поступил в гардемарины. С 1917 года вступил в партию, доброволец Красной Армии. С апреля 1918 года работал у Сталина секретарем. Во время немецкого наступления на Петроград воевал на Псковском фронте, потом попал на Царицынский фронт, а в 1919 году во время наступления на Питер Юденича снова защищал Петроград.
В 1920 году его свалил тяжелый сыпной тиф. Еще не оправившись, он попадает в часть особого назначения под начало С. Тер-Петросяна, легендарного Камо. Камо был человек изобретательный, смелый и решительный.
Однажды он задумал учинить своим бойцам смертельную проверку: ночью инсценировал налет «белых» и захватил часть красноармейцев в «плен». Чтобы все было как в действительности, пленных избили и поволокли на «расстрел» ко рву, где уже стояли наготове пулеметы. Половина бойцов знала о «комедии», они-то больше всех кричали и корчились «от боли», падая в ров. Впечатлительный Федор получил сильнейшую психическую травму и на всю жизнь остался инвалидом.
Ему дали персональную пенсию, и он жил в однокомнатной маленькой квартирке в нашем доме. Умер Ф. Аллилуев в 1955 году и похоронен на Новодевичьем, рядом с родителями, братом и сестрой. Примерно тогда же в соседний с нами подъезд переехала Светлана с Осей и Катей, у нас с ней был теперь общий балкон.
Мы вновь стали часто встречаться. Вся послевоенная жизнь страны была насыщена упорной и напряженной работой на всех ее магистральных направлениях — восстановлении разрушенного народного хозяйства и укреплении экономического потенциала страны на основе внедрения новых технологий, повышении жизненного уровня людей, обеспечении развития науки и искусства, обновлении нравственно-мировоззренческого, идеологического поля советского общества. Своеобразная «идеологическая перестройка», осуществляемая в 1944—1953 годах, носила исключительно принципиальный характер и была рассчитана на дальние перспективы. Духовное развитие становилось первостепенной заботой государства и партии, являющейся цементирующим стержнем советского общества, ядром государства.
Если говорить коротко, то смысл этой «идеологической перестройки» состоял в переводе идеологии на патриотические основы, восстановления связей советской истории с многовековой историей России. Работа эта оказалась чрезвычайно сложной и трудной. Удалось лишь обозначить направление и заложить несколько важных кирпичей в этот мировоззренческий фундамент. Слишком много было еще старых, непреодоленных догм, которые гирями висели на неокрепших плечах идеологического организма, слишком тонок еще был слой той советской интеллигенции, которая была бы способна грамотно решать эти задачи, не впадая в примитивизм, новый мифологизм и паникерство.
Отсюда и грубые огрехи, кампанейщина, крайности и просто благоглупости. Мои размышления на эту тему привели меня к одному суждению, которое, быть может, расходится с мнением некоторых наших современных патриотически настроенных политологов и публицистов. Считается, что именно в войну и сразу после войны произошел коренной перелом в сознании Сталина и в нашей идеологии. Внешне это действительно так.
Более того, именно в эти годы — 1944—1953-й — было больше всего сделано в идеологической сфере. Но я бы сказал, что эта линия у Сталина обозначилась гораздо раньше, еще на XIV съезде партии 1925 год , когда была преодолена троцкистская линия на разжигание мирового революционного пожара, во имя которого наша страна и наш народ должны лечь жертвенными костьми. Надо было идейно и организационно разгромить оппозицию, чтобы уберечь и нашу страну, и нашу историю от гибели. Сегодня это видно особенно четко.
И первые ласточки того патриотического курса, который сформировался и обозначился явственно в годы войны и после нее, полетели еще до войны. Вспомним прекрасные довоенные фильмы «Александр Невский», «Петр Первый», довоенный репертуар наших лучших театров, опиравшийся на вечную русскую классику — «Три сестры», «Вишневый сад», «Чайка» А. Чехова, «Таланты и поклонники», «Горячее сердце», «Гроза» А. Островского, «Анна Каренина» Л.
Толстого, «Царь Федор Иоаннович» А. Русская классика превалировала на оперной сцене, в балете, в залах консерваторий и филармоний. Конечно, это были подступы к той картине, которая на широком полотне сложилась в годы войны и после нее, и тем не менее я хотел бы говорить уже об определенной преемственности в этом курсе. В очерке российской геополитики «Подвиг Руси» Г.
Зюганов пишет: «Главной стратегической проблемой для долговременного выживания России, облекшейся в новое государственное тело Советского Союза, стала проблема обретения конструктивного мировоззрения, восстановления духовного здоровья нации. Именно в этой области дела обстояли наиболее сложно: тоталитарные тенденции государственной власти обрели уродливый, гипертрофированный вид, омертвев в идеологических догматах, беспощадно душивших малейший всплеск свободной, ищущей мысли.
Ответственность за содержание любых рекламных материалов, размещенных на портале, несет рекламодатель. Новости, аналитика, прогнозы и другие материалы, представленные на данном сайте, не являются офертой или рекомендацией к покупке или продаже каких-либо активов. Зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций.
Аллилуев, Фёдор Сергеевич
С апреля 1918 работал у И. Сталина секретарём, в Народном комиссариате по делам национальностей , Комитет партийного контроля. Во время немецкого наступления на Петроград воевал на Псковском направлении, потом участвовал в обороне Царицына , а в 1919 снова защищал Петроград. В 1920 году заболел сыпным тифом.
Не до конца оправившись, попал в часть особого назначения под начало С. Тер-Петросяна , известного как Камо. Во время службы получил психическую травму и на всю жизнь остался инвалидом.
Ему было только 44 года. И он лишь вчера вернулся из санатория. Мама сразу выехала в Москву, но путь неблизкий, и она не успела на похороны. Эта внезапная смерть потрясла всю нашу семью. Мама задержалась в столице, чтобы как-то поддержать бабушку Ольгу Евгеньевну и дедушку Сергея Яковлевича, в не меньшей заботе нуждались вдова и дети Павла Сергеевича. В те скорбные дни наша семья и не подозревала, какой страшный удар скоро вновь обрушится на нее.
И быть может, смерть Павла многое в нем предрешила. Пока же поставим здесь многоточие… Надежда Самая младшая из детей Сергея Яковлевича и Ольги Евгеньевны Аллилуевых Надежда и жизнь, как оказалось, имела самую короткую. О ее трагической судьбе хорошо и подробно рассказала ее дочь Светлана Аллилуева в известных "Двадцати письмах к другу", и я не стал бы ворошить эту тему, если бы не горы лжи и тенденциозно-причудливых фантазий, обрушившихся на головы доверчивых читателей в последнее десятилетие. Хочу сразу разочаровать авторов, которые для придания большей достоверности своим измышлениям ссылаются на какие-то свидетельства деда или моей матери, все это преднамеренная ложь. Никто и никогда в нашей семье не сомневался, что Надежда покончила жизнь самоубийством. Более того, ее осуждали за этот жестокий поступок.
Впервые я услышал об этой истории от моей бабушки Ольги Евгеньевны в 1950 году в ее кремлевской квартире. Вот что она мне тогда рассказала. Восьмого ноября 1932 года Сталин и Надежда были в Большом театре, между ними тогда произошла какая-то неприятная ссора, и Надежда пребывала в заметном напряжении. В тот же вечер на банкете по случаю XV годовщины Октября Сталин шутя бросил ей в тарелку апельсиновую корку у него действительно была такая насмешливая привычка, и он часто шутил так с детьми, о чем мама с улыбкой писала в своих воспоминаниях о детских годах и крикнул ей: — Эй, ты! Вместе с Надеждой ушла и Полина Семеновна, жена Молотова. Она догнала Надежду и долго гуляла с ней по Кремлю.
Надежда как будто успокоилась, и Полина Семеновна проводила ее домой, а утром Надежду нашли в ее комнате мертвой с огнестрельной раной. В руках у нее был маленький дамский пистолет, который однажды так неосторожно подарил ей брат Павел. Бабушке сообщили о случившемся сразу, как только обнаружили труп, и она на подкашивающихся ногах едва добежала до квартиры Сталина. Там уже были Молотов и Ворошилов. Был врач. Бабушку встретил совершенно убитый и ошеломленный случившимся Сталин.
Ольге Евгеньевне стало совсем плохо, и врач принес ей рюмку с валерианкой. Бабушка рюмку взяла, но выпить капли не смогла, спазм сдавил ей горло, рюмка беспомощно болталась в трясущейся руке. Сталин обнимал бабушку за плечи, пытаясь успокоить, и, поняв, что валерьянку ей не выпить, взял от нее рюмку и потом, махнув рукой, сказал: — А, давай я сам ее выпью. С тех пор прошло много лет, и я не раз наблюдал, как бабушка, стоя у могилы Надежды на Новодевичьем либо у нас дома, глядя на портрет дочери работы С. Герасимова, который и по сей день висит у меня, видимо, мыслями возвращаясь в то страшное утро, тихо упрекала Надежду: "Как же ты могла это сделать? Этот вопрос и по сей день не дает мне покоя.
И было ли это самоубийство Надежды предопределено всем ходом ее жизни? Мне, родившемуся через три года после смерти Надежды Сергеевны, трудно судить об этом. И то, о чем я пишу, основано на воспоминаниях моей матери, бабушки, Евгении Александровны, жены Павла Сергеевича, а также других моих родственников, на глазах которых проходили последние годы жизни Надежды. Прежде всего мне кажется, что это была чисто человеческая драма, замешенная на двух очень жестких характерах трудно даже сказать, у кого из них — у Надежды Сергеевны или у Сталина — был более жесткий характер , влияние оказали большая разница в возрасте в 1932 году Сталину было 53 года, а Надежде 31 и чисто психологические, национальные особенности в их мировосприятии. Светлана в "Двадцати письмах к другу" деликатно говорит о педантичности и сухости Надежды Сергеевны, слишком серьезно относившейся даже к мелочам, а вот Кира, старшая дочь Павла, прямо признается, что она никогда не боялась Сталина, а Надежду за ее сухость и строгость побаивалась сильно. Жесткость характера Надежды проявлялась с раннего детства.
Моя мать в "Воспоминаниях" приводит такой эпизод. В 1911 году, когда Наде было десять лет, ей для перехода в другую гимназию потребовалось свидетельство о причащении. В церкви Надежда так независимо и недобро отвечала священнику, что тот, поразившись, сказал сокрушенно: "Ну и колючая у тебя сестра, почаще ей надо священные книги читать". Мне кажется, некоторые природные склонности в характере Надежды были подстегнуты еще в детстве совсем не детской обстановкой полулегальной и нелегальной жизни семьи. В заявлении Павла, воспроизведенном выше, есть такие примечательные строки: "Мы — дети как наиболее удобное, с точки зрения конспирации, средство привлекаемся для выполнения всякого рода несложных, но ответственных поручений, как-то: связь с конспиративными квартирами, разнос литературы, писем, расклейка прокламаций и, как это сейчас ни странно, переноска и перевозка патронов, револьверов, типографского шрифта для нелегальных типографий и прочее. Короче говоря, детям не боялись давать самые рискованные поручения, и, насколько сейчас припоминаю, мы скорее инстинктивно понимали каждый раз какую ответственную задачу выполняем, и не разбалтывали, чего не нужно, ни своим сверстникам — товарищам по играм, ни охранникам, хотя последние пытались угощать нас конфетами и лаской пробовали заслужить наше расположение.
Насколько сейчас помню, провала из-за нас — детей, ни разу не случалось". Надежда рано повзрослела, ее хрупкая внутренняя впечатлительность и ранимость усилием воли были старательно упрятаны плотным панцирем, она не любила обнаруживать свои слабости. Ее будто сжигала постоянная внутренняя борьба, жажда самоутверждения. Семейные конфликты начались рано. Уже по приезде в Москву в 1918 году, когда едва минули первые медовые месяцы, возник конфликт, длившийся почти месяц. О нем рассказали писателю А.
Фотиева и стенографистка В. Ленина М. Володичева, когда он брал у них интервью для своей книги "Новое назначение". Причиной ссоры была мелочь: Сталин говорил Надежде "ты", а она обращалась к нему на "вы" и никак не соглашалась на "ты". Такие вот разные они были люди. Вскоре Надежда со Сталиным уезжает на Царицынский фронт, а с 1919 года работает в аппарате СНК и в редакции журнала "Революция и культура".
В декабре 1921 года во время чистки партии она исключается из ее рядов вступила в кандидаты в члены ВКП б в 1918 году. Узнав об этом, В. Ленин пишет записку П. Залуцкому и А. Сольцу: "До меня дошло известие об исключении из партии Надежды Сергеевны Аллилуевой. Лично я наблюдал ее работу как секретарши в Управлении делами СНК, т.
Считаю, однако, необходимым указать, что всю семью Аллилуевых, т. В частности, во время июльских дней, когда мне и Зиновьеву приходилось прятаться и опасность была очень велика, меня прятала именно эта семья, и все четверо, пользуясь полным доверием тогдашних большевиков-партийцев, не только прятали нас обоих, но и оказывали целый ряд конспиративных услуг, без которых нам бы не удалось уйти от ищеек Керенского. Очень может быть, что, ввиду молодости Надежды Сергеевны Аллилуевой, это обстоятельство осталось неизвестным комиссии. Я не знаю также, имела ли возможность комиссия при рассмотрении дела о Надежде Сергеевне Аллилуевой сопоставить сведения об ее отце, который работал в разнообразных функциях по содействию партии задолго до революции, оказывая, как я слышал, серьезные услуги нелегальным большевикам при царизме. Считаю долгом довести эти обстоятельства до Центральной комиссии по очистке партии. К этому времени у Надежды и Сталина родился первенец — Василий.
Перед родами Надежда ушла из дома, и никто не знал, где она находится. Родился Василий в каком-то родильном доме на окраине Москвы. В детстве и юности Надежда всегда была окружена заботой и любовью, как самой младшей ей перепадало душевного тепла даже больше других. Рядом с ней постоянно находились взрослые, готовые ее поддержать и подбодрить. Она часто и подолгу жила в семье близких друзей Сергея Яковлевича и Ольги Евгеньевны — Ивана Ивановича и Алисы Ивановны Радченко, с которыми сохранила до конца своей жизни самые дружеские отношения. Радченко, один из членов петербургского "Союза борьбы за освобождение рабочего класса", агент "Искры", давал ей рекомендацию в партию, когда она переводилась из кандидатов в члены.
Кстати, отличавшиеся немецкой педантичностью традиции семьи Радченко, видимо, и наложили свой характер на личность Надежды. После замужества круг близких людей Надежды как-то неожиданно оборвался — отец пропал без вести, гражданская война забрала двух братьев на фронт, сестра, выйдя замуж, оставила Москву. Рядом с ней самым близким человеком оказался муж, но он был намного старше, и, главное, его все больше и больше отбирала у нее работа, он практически уже не принадлежал себе самому и внимания молодой жене мог уделять все меньше и меньше. Надежда разумом понимала все, но чувства бунтовали. Конфликт между этими по-своему любившими друг друга людьми развивался то приливами, то отливами, то замирал, то разгорался, что и привело, наконец, к трагической развязке. Видимо, она принадлежала к такому типу женщин, которые были максималистами в любви.
Логично предположить, что Надежда очень любила Сталина, и это чувство было настолько сильным, всепоглощающим, что не оставляло даже места для любви к детям. К тому же ее постоянно снедало чувство ревности мне в семье многие говорили, что Надежда была очень ревнивой , а "доброхотов" из числа ее окружения хватало, чтобы это чувство подогревалось. Между прочим, причиной их последней роковой ссоры в Большом театре была именно ревность. Надежде вдруг показалось, что Сталин как-то не так посмотрел на одну из балерин. Но были еще причины иного рода. Видимо, трудное детство не прошло даром, у Надежды развивалась тяжелая болезнь — окостенение черепных швов.
Болезнь стала прогрессировать, сопровождаясь депрессиями и приступами головной боли. Все это заметно сказывалось на ее психическом состоянии. Она даже ездила в Германию на консультацию с ведущими немецкими невропатологами. Эту поездку ей устроил Павел Сергеевич, работавший в то время торгпредом в Германии. Врачи предписали ей полный покой и запретили заниматься какой-либо работой. Вот и накладывалось одно на другое.
Скандалы вспыхивали, как сухая солома жарким летом, и чаще по пустякам. Надежда не раз грозилась покончить с собой. И трагедия совершилась. Сталин переживал самоубийство жены тяжело и болезненно. Его долгое время боялись оставлять одного. Кто-нибудь из семьи обязательно был рядом.
Моя мать, бабушка или Евгения Александровна, жена Павла, ночевали у него в кремлевской квартире. В день похорон 11 ноября 1932 года гроб с телом Надежды был установлен для прощания в здании, где теперь располагается ГУМ. Все время, пока шла процессия прощания, у изголовья гроба стояла моя мама и вытирала платком сукровицу, вытекавшую из уголка рта покойной. Когда эта печальная церемония подходила к концу, в зал вошел Сталин. Постояв несколько минут около покойной, он вдруг сделал движение руками, как бы отталкивающее от себя гроб, и проговорил: — Она ушла, как враг! Затем повернулся и пошел к выходу.
Взгляд его наткнулся на Павла. Уже выходя из зала, Сталин обернулся к Енукидзе. На Новодевичье кладбище, где хоронили Надежду, он не пришел. У многих членов нашей семьи, и у меня в том числе, было убеждение, что обида на Надежду за самоубийство была столь глубока, что Сталин никогда так и не приходил на ее могилу. Но оказалось, что это не так. Есть свидетельство очевидца, что в октябре 1941 года, когда судьба Москвы висела на волоске и предполагалась эвакуация правительства в Куйбышев, Сталин приехал на Новодевичье проститься с Надеждой.
Сотрудник охраны Иосифа Виссарионовича А. Рыбин, долгие годы бывший рядом с ним, утверждает, что Сталин несколько раз ночью приезжал на Новодевичье и подолгу молча сидел на мраморной скамейке, установленной напротив памятника. Также, оказалось, интересовал его и памятник, вскоре сооруженный на могиле жены. Директор Новодевичьего кладбища С. Сосенкин рассказал мне: не так давно к нему в кабинет вошел посетитель и поинтересовался, куда исчезла чугунная роза, лежавшая у основания стелы с бюстом Надежды. Станислав Федорович заверил его, что роза цела, ее убрали, чтобы уберечь от возможной кражи.
Увы, нравы сегодня таковы. В разговоре выяснилось, что посетитель этот не простой, он сам отливал изящную розу из чугуна и сам лично показывал ее Сталину. Кстати, памятник делал знаменитый символист И. Шадр, и композиция памятника с изваянием руки, как бы лежащей на плече Надежды, прямо говорит о том, что она наложила на себя руки. Сталин горько переживал случившееся, называя этот Надеждин акт предательством. В первом номере журнала "Источник" за 1993 год впервые были опубликованы фрагменты из дневника Марии Анисимовны Сванидзе, жены брата первой жены Сталина, за 1933—1937 годы, хранящегося в его личном архиве.
Тут И осиф опять вспомнил его отвратительное отношение к нашей Надюше, его женитьбу, все его ошибки, его покушение на жизнь, и тут И. Очень она плохо сделала, она искалечила меня". Сашико вставила реплику — как она могла оставить детей? Выпьем за Надю! И мы пили за здоровье дорогой Нади, так жестоко нас покинувшей. Канель мне сказала после смерти Нади, что при просвечивании рентгеном установили, что у нее был череп самоубийцы.
Не знаю, так ли это, во всяком случае, у нее был ранний климакс и она страдала приливами и головными болями". Еще одна запись — 17 ноября того же, 1935 года: "За ужином говорили о Васе. Он учится плохо.
Окончил гимназию с золотой медалью и поступил в гардемарины. С апреля 1918-го работал у И.
Сталина секретарём, в Народном комиссариате по делам национальностей, Комитет партийного контроля. Во время немецкого наступления на Петроград ныне — Санкт-Петербург воевал на Псковском направлении, потом участвовал в обороне Царицына, а в 1919-м снова защищал Петроград. В 1920-м году заболел сыпным тифом. Не до конца оправившись, попал в часть особого назначения под начало С. Тер-Петросяна, известного как Камо.
Во время службы получил психическую травму и на всю жизнь остался инвалидом. По словам А. Микояна, это произошло в результате устроенной Камо жёсткой проверки лояльности личного состава части. Получил персональную пенсию, в дальнейшем жил в Москве в однокомнатной квартире. Скончался в Москве на 58-м году жизни от остановки сердца.
Николай Дмитриев Николай Александрович Дмитриев 11 августа 1955 — 10 апреля 2004 — музыковед, музыкальный критик, журналист, продюсер, редактор, телеведущий и радиоведущий, лектор, организатор новомузыкального движения, один из основателей и арт-директор Культурного центра «Дом». С 1986-го по 1989-й год работал соредактором новоджазового журнала «Дело». С 1988-го по 1992-й год был одним из редакторов журнала Советской Джазовой Федерации «Джаз». Скончался в Москве на 49-м году жизни от болезни сердца. Лауреат Сталинской премии второй степени 1941.
Родился в селе Матвеевское Спасский уезд, Тамбовская губерния ныне — Сасовский район, Рязанская область. Алексей обучался грамоте у дьячка, затем в церковно-приходской школе. В 22 года был призван на военную службу и сразу вызвался охотником во флот. С 1899-го по 1906-й год — матрос Балтийского флота. Усиленно занимался самообразованием, посещал кронштадтскую воскресную школу.
В 1903-м году был арестован за революционную пропаганду. Как «неблагонадёжный» был переведён с крейсера «Минин» во 2-ю Тихоокеанскую эскадру на броненосец «Орёл». В 1903-м году в газете «Кронштадтский вестник» была напечатан его статья, в которой он призывал матросов посещать воскресные школы. Участвовал в Цусимском сражении, попал в японский плен. В плену у Новикова возникла мысль описать пережитое.
Он начал сбор материала. Вернувшись из плена в родное село в марте 1906-го года, Новиков написал два очерка о Цусимском сражении: «Безумцы и бесплодные жертвы» и «За чужие грехи», изданные под псевдонимом А. Брошюры были сразу же запрещены правительством. В 1907-м году Новиков был вынужден перейти на нелегальное положение, так как ему грозил арест. Он бежал сначала в Финляндию, а затем в Англию.
За годы эмиграции с 1907-го по 1913-е годы он побывал во Франции, Испании, Северной Африке, плавал матросом на судах торгового флота. С 1912-го по 1913-й год жил у М. Горького на Капри. В 1913-м году Новиков в связи с амнистией, посвящённой 300-летию династии Романовых, вернулся в Россию. Во время Первой мировой войны с 1915-го по 1918-й год работал в госпитале на санитарных поездах Земского союза.
Весной 1918-го года Новиков был назначен начальником эшелона, отправленного в Барнаул для обмена мануфактуры на хлеб для Московского продкомбината. В июне 1918-го года его снова направили в Барнаул с группой писателей и художников для культурно-просветительской работы. В Барнауле он жил до 1920-го года. В годы Великой Отечественной войны выступал со статьями и очерками о военных моряках, которые печатались на страницах газет «Правда», «Красный флот» и журналах «Краснофлотец», «Красноармеец» и др. Был членом редколлегии журнала «Знамя», по его инициативе создан Дом творчества писателей в Малеевке под Москвой.
Скончался в Москве на 68-м году жизни от остановки сердца. Лев Кассиль Лев Абрамович Кассиль 10 июля 1905 — 21 июня 1970 — русский советский писатель, сценарист. Лауреат Сталинской премии третьей степени 1951. Родился в Покровской слободе Самарская губерния ныне — Энгельс, Саратовская область. Учился в гимназии, после революции преобразованной в Единую трудовую школу, которую окончил в 1923-м году.
С 1923-го года жил в Москве. В 1927-м году окончил три курса физико-математического факультета МГУ. К третьему курсу студента физмата «неотвратимо потянуло писать», и он принялся строчить домой письма, которые порой достигали 25-30 страниц. Кассиль много бродил по Москве и в письмах описывал всё, что видел: новостройки, футбол, театры, выставки, музеи… А младший брат Кассиля, Иосиф Оська , забирал эти письма у матери, перепечатывал на машинке и относил в местную газету. Там появился целый цикл «Письма из Москвы».
Оська получал гонорары и на эти деньги водил своих приятелей в кино, угощал их пирожными — «за здоровье брата». Узнав об этих проделках, старший брат решил, что и сам мог бы позаботиться о своём здоровье. С 1925-го года начал заниматься литературой. В 1928—1937-х годах был очеркистом, фельетонистом и специальным корреспондентом газеты «Известия». В 1937-м году, затем в 1941—1942-х — ответственный редактор журнала «Мурзилка».
В годы Великой Отечественной войны Л. Кассиль выступал по радио, в школах, воинских частях, на предприятиях Москвы и Урала. В 1947—1949-х годах был руководителем семинара детской литературы в Литературном институте имени А. Как детского писателя его первым представил В. Маяковский журнал «Новый ЛЕФ», 1927.
Автор идеи проведения Книжкиных именин, трансформировавшихся со временем в Неделю детской книги. Скончался в Москве на 65-м году жизни от инфаркта, случившегося, когда он смотрел телетрансляцию финального матча на чемпионате мира по футболу.
Там женился, там же начал заниматься революционной деятельностью. Аллилуев Сергей Яковлевич — член коммунистической партии с 1898 года. Тогда же познакомился с Иосифом Джугашвили, не ведая, что судьба потом сведет их ближе. Подпольная революционная деятельность не мешала ему оставаться специалистом высокого класса. С 1907 по 1917 год семья жила в Петербурге, где он работал мастером в Обществе электрического освещения. По свидетельству внучки Светланы, работал всегда увлеченно, его ценили как превосходного специалиста, знатока своего дела.
Фонд 434, Опись 2, Ед.Хр.42
После окончания школы ушёл в армию, а вернувшись, решил выучиться на историка в Петербурге. Всегда готов был отстаивать свое мнение и убеждения, поступал так, как сам считал нужным. С окружающими держался прямо, был искренен, открыт и всегда оптимистичен, хотя мог иногда быть резковатым в споре, — рассказал один из знакомых погибшего. По словам студентов истфака, Фёдор хорошо учился, хотя бывали и пересдачи, а также принимал активное участие в жизни вуза: состоял в литературном и футбольных клубах СПбГУ. Научную работу начал писать на кафедре Новейшей истории России.
Как только появилась возможность, он поехал в гуманитарную миссию в ЛНР, — рассказала одна из студенток истфака и подруга погибшего. С началом мобилизации, как и другим ранее служившим в армии студентам, Фёдору пришла повестка. У молодого человека было право на отсрочку, которое ему предоставил университет.
Сталин удивлялся, что отец женился на моей маме, Евгении Александровне Земляницыной, дочери священника, иронизировал: «поповская дочка».
Он послал отца с семьей в Германию, работать в торгпредстве, и мы жили в Дюссельдорфе, потом несколько лет в Берлине. В Берлин приезжала жена Сталина Надежда Сергеевна на консультации к немецким врачам. У нее были сильные головные боли. Врачи отказались оперировать ее серьезное заболевание: сращение черепных швов.
В 1938 году отец, вернувшийся с курорта, первый день пошел на работу, а через некоторое время маме позвонили с работы: «Чем вы его накормили? Ему плохо. Она сказала: «Дала яичко и кофе. Может быть, мне приехать?
Второй звонок был уже из больницы, и опять как будто ничего страшного, не нужно торопиться. Когда она все-таки приехала, врач сказал: «Что ж вы так долго ехали? Он вас очень ждал. Что-то хотел сказать.
Теперь, когда я все знаю, я их наблюдала». Можно ли не обратить внимания на эти слова? Кира Павловна загадочно улыбается: — Мама нравилась всем, кто хоть раз ее видел. Крупная, яркая, сильная женщина.
Однажды Сталин делал доклад, папа пошел, а мама опаздывала — портниха подшивала ей новую кофточку. Пришла в зал, чуть пригнувшись, села на место, а Сталин после доклада говорит ей: «Что ж вы, Женя, опоздали? А потом, кто же, кроме вас, посмел бы опоздать на мой доклад? Сталин разговаривает с Жемчужиной, женой Молотова, которая всегда заигрывала с ним.
Она заведовала всей парфюмерией страны, и ей хотелось похвалиться новыми советскими духами. После папиной смерти Берия предложил маме стать экономкой Иосифа Виссарионовича. У Сталина работала очень несимпатичная грузинка-экономка. Берия был уверен: если мама возьмет в руки хозяйство Сталина, все станет на свои места.
Мама испугалась. И она заторопилась замуж за Николая Владимировича Молочникова, с которым была знакома много лет, со времен Германии. Жену его арестовали, потому что она была полька. Вскоре после своего второго замужества мама попала в больницу.
Как раз в эти дни Сталин несколько раз звонил нам, спрашивал маму. Не продолжались ли они до 1938 года и после? Он был изобретатель и работал в Нижнем Тагиле. А когда началась война и нужно было эвакуироваться, Сталин хотел, чтобы мама ехала в эвакуацию со Светланой и другими родственниками.
Она отговорилась тем, что у нее большая семья: свои дети и двое детей мужа, ей нужно ехать к мужу. Она и замуж вышла, чтобы защититься… — От Берия или от притязаний Сталина? Кира Павловна не отвечает. Владимир Аллилуев, сын Анны Сергеевны, сестры Надежды, в своей книге «Хроника одной семьи» пишет: «Раскол в нашу семью внесла и Евгения Александровна, вступившая после смерти Павла в брак с Молочниковым.
Он был вдовцом и имел двоих взрослых детей — Льва и Ксению. Мои дед и бабушка считали этот брак неприлично быстрым после смерти сына». Сложный клубок семейных противоречий. В подобных и еще более сложных ситуациях люди выясняют отношения, но — это сталинская семья, а Сталин может все.
В государственном масштабе может объявить родственников шпионами и врагами. Кира Павловна и сегодня не может понять, что так возмутило Сталина в этой книге. Беру ее, читаю по строкам и сквозь строки. Как будто не к чему придраться.
И все-таки… Анна Сергеевна пишет: «Для армии Сталина забраковали в 1916 году. Левая рука Сталина плохо сгибалась в локте. Он повредил ее в детстве. От ушиба на руке началось нагноение, а так как лечить мальчика было некому, то оно перешло в заражение крови.
Сталин был при смерти. Но след от ушиба на руке остался на всю жизнь«. Легко представить, насколько Сталину, отцу народов, победителю, генералиссимусу в полном расцвете славы, неприятно было в 1946 году читать эти строки, напоминавшие также о том, что рука уже почти не действует. Ну, не действует, ладно, можно скрыть, но зачем многомиллионному народу, восхваляющему вождя, знать о нем такие малоприятные, унизительные подробности?!
Подлый бабий язык! А вот другие страницы из воспоминаний Анны Сергеевны: «В Петербурге мы объяснили Сталину, что переезжаем на новую квартиру. Лицо Сталина проясняется от улыбки: — Оставьте, обязательно оставьте… комнату считайте моей«.
Так, специалист по учебно-методической работе Анна Владимирова опубликовала видео с новогодними поздравлениями для студента от сотрудников СПбГУ.
Одно из них записал Абдулла Даудов, директор Института истории. В студсовете факультета сообщили , что в холле первого этажа Института истории собираются организовать уголок памяти. Студентам предложили принести цветы, записки или любые вещи, связанные с Соломоновым. Последний пост во «ВКонтакте» Соломонов опубликовал 29 марта.
В конце 1950 года Сергей с отличием закончил МГУ, его рекомендовали в аспирантуру. Началось оформление документов, и тут выяснилось, что мать его репрессирована как враг народа, начальство струхнуло и стало волынить дело с приемом. Юлия Исааковна, узнав от бабуси о случившемся, безапелляционно заявила: "Клянусь это было ее любимое словечко , о какой аспирантуре может помышлять сын врага народа?
Должен заметить, что некоторые наши родственники после маминого ареста стали шарахаться от нас и избегать любых контактов, а вот простые люди, наши Друзья, соседи по дому отношений к нам не меняли и за карьеру свою не боялись, опекали нас как могли и помогали нам вырасти. Светлана и Василий относились к нам, конечно, по-прежнему ласково и заботливо. А между тем наша главная опора, бабушка, стала заметно сдавать.
Трудная жизнь, семейные горести совсем ее скрутили, ей было семьдесят четыре года, и ее часто мучили сердечные приступы. Умерла она внезапно. Приехала навестить нас в дом на набережной, собралась уже уезжать к себе, но почувствовала себя плохо.
Дома был один Леонид, он вызвал "скорую", и бабушку отвезли в "кремлевку". Прошло совсем немного времени — час или два, нам позвонили из больницы и сообщили о смерти бабуси. Похоронили ее рядом с младшей дочерью.
Закрыть Как отключить рекламу? На следующий после похорон день Василий пригласил к себе Леонида, как самого старшего. Он сказал, что за нами сохраняются обеды, которые мы получали при жизни бабушки, половина пенсии, которую мама получала за деда эта сумма будет выплачиваться мне до моего совершеннолетия — в 1951 году мне исполнилось шестнадцать лет.
И действительно, на следующий день к ректору МГУ приехал адъютант Василия, майор Дагаев, и популярно объяснил, что Сергея нужно оценивать по уровню знаний и способностей, которые к его анкете не относятся. И если он человек способный, препятствовать его поступлению в аспирантуру не следует. С тех пор прошло более сорока лет.
Сергей Павлович Аллилуев — доктор физико-математических наук, профессор.
«Звезду» не словил». Как изменилась жизнь Фёдора и девочек, которых он спас
Ветеран Великой Отечественной войны Леонид Аллилуев, являющийся родственником Иосифа Сталина, стал жертвой мошенников. Вскоре после смерти бабушки в моей жизни произошли изменения: меня усыновил младший брат мамы Федор Сергеевич Аллилуев, мой дядя Федя. Им оказался Дубравский Фёдор Сергеевич.
Федор Лукашев. У Феди осталась целой только нижняя челюсть. Лобной кости нет, и нужен имплант
| Федор Сергеевич Аллилуев | Аллилуев Фёдор Сергеевич В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Аллилуев Фёдор Серге евич Аллилу ев 1898 1955. |
| Почему вторая жена Сталина покончила с собой? | «Федор Сергеевич не показан холостяком: пару с ним составляет гражданка Софья Николаевна Егорова, годы жизни которой не приводятся. |
| Устройство для дифференциальной защиты трансформатора | Родился на станции Михайлово, где его отец Сергей Яковлевич Аллилуев работал помощником машиниста в депо. |
Фонд 434, Опись 2, Ед.Хр.42
Зенитная стальная мера 8М7 (рус) Вестник ПВО (18,07,2000), федор сергеевич артемовск. Павел Сергеевич Аллилуев. биография, новости, личная жизнь, фото, видео.
Устройство для дифференциальной защиты трансформатора
Сейчас не видишь, что ходишь по земле, из которой тут же рядом черпают нефть. А тогда она сочилась отовсюду. Стоило немного отойти от главной - Великокняжеской - улицы и пройти к начинавшемуся у вокзала заводскому району - "Черному городу", как приходилось уже осторожно перепрыгивать через блестящие разноцветные нефтяные лужи. В Черном городе, на нефтяных промыслах Ротшильда, отец работал в конце 1901 года, когда из-за неполадок с администрацией он принужден был уйти с электростанции. Теперь и следа нет этого Черного города. Тогда он в самом деле был черным, как будто только что над ним прошел дождь из сажи. В длину всех черногородских улиц и закоулков тянулись нефтеотводные трубы. Чтобы перейти улицу, надо было перелезать через трубы, плясать по мосткам, заменявшим тротуар. И люди, которые ходили по Черному городу, были грязные, перепачканные мазутом и нефтью. Но к грязи, к саже, к жирному, носившемуся в воздухе песку, к удушающему запаху мазута все привыкли.
У бараков, где жили рабочие, возились дети. Куски железа и обломки рельсов, валявшиеся в жирных лужах, старые чаны из-под керосина стали игрушками. На липких трубах усаживались. Идя куда-нибудь с мамой, мы оглядывались на прохожих. Смуглые, лоснящиеся от пота и грязи лица, обернутые чалмами головы, разноплеменный громкий говор. В Баку на промыслах работали азербайджанцы, персы, армяне, грузины, русские. Хозяева старались, чтобы держались они обособленно. В бараках Черного города, где было так же грязно, как на улицах, где вповалку спали на циновках, расстеленных на земляном полу, селились отдельно персы и армяне, русские и азербайджанцы... На плоском голом, как побережье Апшерона, островке, где весной устраивали загородные гулянья, бакинские рабочие праздновали день Первого мая.
Навсегда сохранились в памяти куски солнечного дня, пароходики, на которых гремит музыка, палуба, по которой бегают дети и куда, дрожа от восторга, поднимаемся мы с Павлушей. На маевку ехали с семьями, с детьми. Надо было, чтобы на берегу думали - собираются на обычное праздничное гулянье. Под музыку высаживались на остров. Дети затевали игры, шалили, а рядом шел митинг - ораторы рассказывали о международной солидарности рабочих. В этом же году 1902 , еще раньше, был арестован и мой отец. Утром он ушел из дому и не вернулся. Его арестовали как участника революционных организаций Тифлиса и в тот же день перевезли из Баку в Метехи. Все это мы узнали позже.
С трудом налаженная жизнь наша оборвалась. Нужно куда-то уезжать, скорее освобождать казенную квартиру... И снова помогли товарищи отца. Нас поселили в квартире одного из них. Дом на Кладбищенской улице. Сразу за ним начиналось тюркское кладбище. Унылое выжженное солнцем поле с плоскими каменными плитами. Закутанные чадрами женщины, как привидения, проходили между могил и протяжными гортанными воплями оглашали воздух. Вестей от отца не было.
Мать грустила, ее терзали тревога и забота. Да и трудно было. Она не могла найти работы и продала все, что у нас было. На эти деньги мы добрались до Тифлиса. Глава седьмая В конце 1903 года в Баку налаживали подпольную типографию. Тифлисские железнодорожники сделали для типографии печатный станок. Шрифт тоже достали тифлисцы. Перевезти это имущество в Баку поручили отцу и В. В корзине, которую принес дядя Ваня под Новый год под пивными бутылками спрятали печатный станок.
Его хранили среди старой домашней рухляди на бабушкином чердаке до того дня, когда отец с Василием Андреевичем, разделив на две части поклажу, поодиночке ушли из дому. А накануне отец зашел к одному из товарищей, к Михо Бочоридзе, - в его квартире, в домике у Верийского моста, хранился шрифт. Бабе, родственница Бочоридзе, встретила отца... Худощавый темноволосый молодой человек показался из соседней комнаты. Бледное лицо с резким изломом бровей, карие испытующе-внимательные глаза кажутся отцу знакомыми. Молодой пропагандист, который занимался с рабочими железнодорожных мастерских. Он вывел на демонстрацию батумских рабочих. Скупо и коротко Coco рассказал о том, как из тюрьмы, где он просидел много месяцев, его выслали в Иркутскую губернию, в село Уда. Сначала не удалось - стражник не спускал с меня глаз.
Потом начались морозы. Выждал немного, достал кое-что из теплых вещей и ушел пешком. Едва не отморозил лицо. Башлык помог. И вот добрался. Сперва в Батум, а потом сюда. Как тут у вас? Что бакинцы делают? Отец рассказывает о бакинских делах, о типографии, о поручении, делится сомнениями: удастся ли ему с Шелгуновым благополучно довезти тяжелый, громоздкий груз - станок, барабан от него и еще шрифт?
Coco внимательно слушает. Разберите его на части и везите отдельно. Сядьте в разные вагоны и не показывайте виду, что едете вместе. А шрифт пусть привезут потом, другие... Я запомнила рассказ отца о его первой встрече с молодым Сталиным. Это было в начале января 1904 года. Глава двенадцатая Снова 1905г. Там, в комнатах наверху, я впервые увидела спеленатую Надю. Тогда дом был еще не достроен.
А сейчас он заново отделан. Балконы, висевшие без перил, обведены железной решеткой. Теперь бы мама не боялась, что мы можем свалиться оттуда. Ах, как досталось Павлуше, когда однажды его застали свесившимся с узкого каменного выступа! Мама сама чуть не плакала, втаскивая Павла обратно в комнату. И тот же берег, по большим плоским камням которого мы любили скакать. А дальше, за домом, пристань, куда причаливают пароходы. Какая была радость, когда мама брала нас гулять туда, и мы останавливались у высоких, обмотанных толстыми канатами причалов и глядели, как у купален под пристанью барахтались и ныряли в море смуглые горластые мальчишки. Эту пристань я запомнила, потому что однажды папа едва не утонул здесь.
Я и сейчас живо представляю это забавное, чуть не ставшее трагическим происшествие, в котором проявился весь наш решительный и настойчивый отец. Мы гуляли по пристани, когда ветром вдруг швырнуло в море мою новую, только что купленную соломенную шляпу. Я не успела горестно вскрикнуть, как папа. Но она, точно спасаясь от преследования, неслась по волнам все дальше в море. Оцепенев от неожиданности, мы так и застыли на пристани... Предательский бакинский норд, как всегда, разыгрался внезапно. Волны поднимались выше, и шляпа неслась по ним, издеваясь над всеми нами. Папа плыл ловко и быстро, но не мог схватить ее. Но папа не слышал нас и упрямо догонял еле видный светлый соломенный кружок.
Мы никогда не видели море таким бурным. Мы кричали все громче. Но вот мы уже смеемся сквозь слезы. Папа приближался, и шляпа гордо торчала на его голове, бант победно раздувался рядом с отцовской бородой. Мы с папой живем в квартире его старого друга Назарова. Дуня - его жена. Она - простая, веселая и нравится мне так же, как нравится хмурый по виду, но такой заботливый ко мне Иван Назаров. Все мне у них по душе... Бывает у Назаровых гость, которого я приметила сразу.
Голубоглазый, светловолосый, он выделяется среди остальных. Зовут его Петр Монтин, и он часто шутит со мной, звучно, громко смеясь. У Монтина приятный, мягкий, раскатисто-певучий голос, и кажется мне, все любят слушать его. Когда Монтин говорит, в комнате замолкают и все глядят на него. Дядя Ваня тоже приходит к Назаровым. По воскресеньям он водит меня гулять и покупает мне кишмиш-лаблабо - сладкий рассыпчатый горох с изюмом и бада-буды - обсыпанные сахаром хлопья кукурузы. Продавцы-татары поджаривают сласти на углях у своих лотков, тут же на улице. Здесь все происходит на улице. На улице стригут и бреют.
Я останавливаю дядю Ваню, чтобы поглядеть, как работают уличные цирюльники. Мужчины поднимаются с низких скамеечек и надевают на выбритые посредине головы замусоленные, грязные шапочки. Это носильщики тяжестей, амбалы - так их зовут в Баку. Я вижу, как они идут посредине улицы, сгибаясь и вздрагивая под непомерной ношей. Мне кажется: вот-вот они упадут. Подложив под головы веревочные носилки, амбалы спят в пыли, прямо на тротуаре... Ни на кого не глядя, важно шагают почтенные краснобородые тюрки. А за ними, постукивая каблучками, скользят шуршащие шелками непонятные фигуры. На лицах у них шелковые маски, и в прорезях сверкают живые черные глаза.
Со страхом и любопытством гляжу я им вслед. Кто-то из прохожих говорит: - Это жены-тюрчанки со своим мужем. Меня опять привозят в Тифлис, в Дидубе, к бабушке. Глава тринадцатая Отец остался в Тифлисе. Почему нерадостно сегодня в доме... Он треплет меня по щеке и отходит к товарищам. Не слышно обычных шуток и слов привета. В руках у отца я вижу лист бумаги. Когда товарищи рассаживаются, отец вслух читает телеграмму из Баку, всего несколько слов: "Вчера вечером выстрелом в голову убит Петр Монтин".
У отца дрожит голос. Он кладет на стол скомканный листочек. В комнате долго молчат. У меня тоскливо сжимается сердце. Ведь я помню Петра, его голос, такой звонкий, когда он говорил, мягкий и глубокий, когда он затягивал песню. За что же его убили? Кто-то поднимается и говорит: - Ушел из жизни любимый наш товарищ. Он боролся за народную свободу, и за это его убили. Я вслушиваюсь в слова, которые произносят дрожащими голосами.
Я вижу слезы на лицах. Монтина, значит, очень любили. Я помню, как Дуня Назарова рассказывала: - Петра звали неуловимым. Никогда не удавалось его удержать в тюрьме, всегда убегал. Как-то к тюрьме подъехала подвода с хлебом. Петра вывели на прогулку. Часовые и не заметили, как он оказался под телегой. Не успели хватиться, а он уже был за воротами. Бакинцы послали Монтина в Тифлис на Кавказскую конференцию большевиков, которая проходила под руководством Сталина.
Монтин вернулся в Баку, и в тот же день на улице его застрелил подосланный охранкой убийца. Рабочие Баку тысячной толпой вышли на улицу проводить тело погибшего товарища. Гневом, горечью полны были их речи. Гроб с останками Монтина везли в Тифлис. Там Петр родился, там, в Дидубе, в железнодорожных мастерских начал он свой путь борца-революционера. Тифлисская полиция не могла помешать траурной встрече. Гроб Монтина выставили на площади, вооруженные железнодорожники выстроились у тела товарища: почетный караул. Приспущен красный флаг. Молчаливым потоком движется толпа туда, где на постаменте стоит цинковый гроб.
С Варей и Шурой я в толпе. Цветы в руках людей. Цветы на гробу. Розы, хризантемы, астры - все, чем щедра тифлисская осень. Траурный марш разрывает тишину. Я гляжу вокруг люди плачут. Мы подходим ближе, поднимаемся к гробу. Раздвигая ветки, я заглядываю в стекло, вделанное в изголовье гроба. Лицо Монтина кажется мне живым.
Я узнаю его крупные черты, широкий лоб. Только закрыты глаза и виднеется темное запекшееся пятнышко у виска. Маленькая сморщенная старушка стоит у гроба, кто-то ее обнимает. А потом Петр уехал в Баку, Его и привезли сюда, чтобы похоронить на родине. Его все здесь знают. Вперед выходит товарищ. Простые слова. Дети их запомнят. Похороны Монтина показали властям силу тифлисского пролетариата.
Вооруженная охрана рабочих поддерживала образцовый порядок. Черносотенцы не посмели помешать. Цепь железнодорожников не подпустила близко полицию. Похороны Монтина явились началом декабрьских событий в Тифлисе. Это было ответом на вооруженное восстание в Москве на Пресне. Очень скоро отец приходит за мной к бабушке. Мама с Павлушей, Федей и Надей приезжают из Москвы - прим. Она в нижнем полуподвальном этаже. Окна выходят на улицу.
Сзади каменистый двор отлого спускается к морю. Мне нравится, что море так близко. Наступил, наконец, день, когда мы снова вместе. Как выросли Федя и Надя! За столом идут рассказы о Москве. Море и солнце вволю отпущены нам в Баку.
Она сказала: «Дала яичко и кофе. Может быть, мне приехать? Второй звонок был уже из больницы, и опять как будто ничего страшного, не нужно торопиться. Когда она все-таки приехала, врач сказал: «Что ж вы так долго ехали? Он вас очень ждал. Что-то хотел сказать. Теперь, когда я все знаю, я их наблюдала». Можно ли не обратить внимания на эти слова? Кира Павловна загадочно улыбается: — Мама нравилась всем, кто хоть раз ее видел. Крупная, яркая, сильная женщина. Однажды Сталин делал доклад, папа пошел, а мама опаздывала — портниха подшивала ей новую кофточку. Пришла в зал, чуть пригнувшись, села на место, а Сталин после доклада говорит ей: «Что ж вы, Женя, опоздали? А потом, кто же, кроме вас, посмел бы опоздать на мой доклад? Сталин разговаривает с Жемчужиной, женой Молотова, которая всегда заигрывала с ним. Она заведовала всей парфюмерией страны, и ей хотелось похвалиться новыми советскими духами. После папиной смерти Берия предложил маме стать экономкой Иосифа Виссарионовича. У Сталина работала очень несимпатичная грузинка-экономка. Берия был уверен: если мама возьмет в руки хозяйство Сталина, все станет на свои места. Мама испугалась. И она заторопилась замуж за Николая Владимировича Молочникова, с которым была знакома много лет, со времен Германии. Жену его арестовали, потому что она была полька. Вскоре после своего второго замужества мама попала в больницу. Как раз в эти дни Сталин несколько раз звонил нам, спрашивал маму. Не продолжались ли они до 1938 года и после? Он был изобретатель и работал в Нижнем Тагиле. А когда началась война и нужно было эвакуироваться, Сталин хотел, чтобы мама ехала в эвакуацию со Светланой и другими родственниками. Она отговорилась тем, что у нее большая семья: свои дети и двое детей мужа, ей нужно ехать к мужу. Она и замуж вышла, чтобы защититься… — От Берия или от притязаний Сталина? Кира Павловна не отвечает. Владимир Аллилуев, сын Анны Сергеевны, сестры Надежды, в своей книге «Хроника одной семьи» пишет: «Раскол в нашу семью внесла и Евгения Александровна, вступившая после смерти Павла в брак с Молочниковым. Он был вдовцом и имел двоих взрослых детей — Льва и Ксению. Мои дед и бабушка считали этот брак неприлично быстрым после смерти сына». Сложный клубок семейных противоречий. В подобных и еще более сложных ситуациях люди выясняют отношения, но — это сталинская семья, а Сталин может все. В государственном масштабе может объявить родственников шпионами и врагами. Кира Павловна и сегодня не может понять, что так возмутило Сталина в этой книге. Беру ее, читаю по строкам и сквозь строки. Как будто не к чему придраться. И все-таки… Анна Сергеевна пишет: «Для армии Сталина забраковали в 1916 году. Левая рука Сталина плохо сгибалась в локте. Он повредил ее в детстве. От ушиба на руке началось нагноение, а так как лечить мальчика было некому, то оно перешло в заражение крови. Сталин был при смерти. Но след от ушиба на руке остался на всю жизнь«. Легко представить, насколько Сталину, отцу народов, победителю, генералиссимусу в полном расцвете славы, неприятно было в 1946 году читать эти строки, напоминавшие также о том, что рука уже почти не действует. Ну, не действует, ладно, можно скрыть, но зачем многомиллионному народу, восхваляющему вождя, знать о нем такие малоприятные, унизительные подробности?! Подлый бабий язык! А вот другие страницы из воспоминаний Анны Сергеевны: «В Петербурге мы объяснили Сталину, что переезжаем на новую квартиру. Лицо Сталина проясняется от улыбки: — Оставьте, обязательно оставьте… комнату считайте моей«. Почему-то при чтении этого отрывка из воспоминаний Анны Сергеевны мне вспомнились Савельич и Пугачев в пушкинской «Капитанской дочке»: слуга Савельич упрямо напоминает Пугачеву о тулупчике, подаренном ему в те времена, когда Пугачев был еще бродягой, а новый Пугачев, в роли царя Петра Третьего, злится, не желая вспомнить тулупчик как свое унизительное прошлое. Анна Сергеевна была обречена. Но сначала взяли мать Киры, Евгению Александровну. Через девять лет после смерти мужа в конце 1947 года ее обвинили в его отравлении. Была эксгумация, ничего не доказала, но мать Киры продолжали держать в заключении. Звонок в дверь. Я открыла.
Надо сказать, что через несколько лет Сталин почему-то вновь вспомнил о моих стариках, спросив, где и как они живут. Я ответил, что мать умерла, а 80-летний отец живет в Кинешме у старшей дочери, бывшей учительницы, потерявшей во время Великой Отечественной войны мужа и сына. Наверное, им здесь было бы не хуже, — посоветовал Сталин. Думаю, что и в этих добрых чувствах Сталина к моим близким не обошлось без Бориса Михайловича Шапошикова. Чуев, ссылаясь на маршала Голованова, рассказывает, как он вместе с Жуковым и Маленковым летал в Сталинград по заданию Сталина, чтобы выяснить обстановку и определить на месте, что нужно для победы на Волге: «Прилетели, нашли командующего фронтом Еременко и члена Военного совета Хрущева в канализационной трубе. Жуков стал распекать Еременко, дескать, что тот плохо воюет, не хочет бить немцев… Хрущев отвел в сторону Маленкова: — Что вы там слушаете поповского сынка? Мне стало неловко, и я отошел. Тогда я не знал еще, что Маленков и Хрущев дружат между собой, а третий в их компании — Берия. И они всегда друг друга поддерживали. Что же касается «поповского сынка», то так Хрущев назвал А. Василевского, предполагая, что Александр Михайлович высказал Сталину свои сомнения по руководству Сталинградским фронтом, что, видимо, и послужило причиной нашей инспекционной поездки». Так что обвинять Сталина в гонениях на церковь несправедливо и необъективно, тем более что лично он много сделал, особенно в годы войны, чтобы наладить нормальный диалог между государством и церковью. К сожалению, Н. Хрущев не смог быть воспреемником этой линии, и началась широкая волна гонений на религию и церковь, закрытия храмов — не меньше, если не больше, чем во времена воинствующего безбожия Е. Вообще тема религии и социализма, советской власти и церкви только на первый взгляд кажется ясной и простой. Наши демократы и «новые историки», обвинив во всех грехах Октябрь, Ленина и Сталина, посчитали, что это и есть истина. Проигнорирована, например, такая объективная истина, что уже в начале этого века наша церковь как, впрочем, и все христианство шла к глубокому кризису, налицо была потеря веры как среди церковников, так и верующих, так что Октябрь, в определенном смысле слова, свою атеистическую окраску черпал из живой действительности и закрытие многих храмов на местах было не результатом злой воли сверху, а самостийным движением снизу. В этом смысле ленинский декрет об охране и учете памятников, декрет СНК «О запрещении вывоза за границу предметов искусства и старины» и ряд других помогли сберечь многие наши церкви и бесценные произведения православного искусства. Зато сейчас рынок сделал свое черное дело — за границу вывезены миллионы наших икон, особенно пострадали сокровища нашего древнего искусства. Я уже не говорю о том, что кражи икон, церковной утвари из храмов приняли характер бедствия, а иконная контрабанда стала просто обыденным, привычным явлением. Мамин арест подкосил и сломал няню Таню. Перед нами она бодрилась и всячески оберегала, жалела, но страдала так сильно, что силы ее оказались на исходе. Через три месяца после того трагического дня она умерла от инфаркта. Это было в ночь на Пасху. Мать тети Жени, жена священника, жившая после ареста дочери с ее детьми, завидовала такой смерти: «В ночь на Пасху, — сказала она, — умирают только святые. И после смерти попадают прямо в рай». После смерти няни Тани наша бабушка, Ольга Евгеньевна, позвонила В. Абакумову, возглавлявшему тогда МГБ. Этот звонок вернул нам все наши вещи, находившиеся в опечатанных комнатах, и добавил нам еще одну комнату. Всю эту процедуру проводил тот же полковник Масленников, который арестовывал тетю Женю и ее супруга. Этот тон совсем не вязался с его грозным видом. Таким образом у нас были две комнаты — комната с балконом, где раньше была мамина спальня, и смежная с ней, бывший дедов кабинет. Третью нашу комнату, столовую, отдали еще одной семье, так что «коммунальность» нашей квартиры повысилась на новую ступень — в ней стали проживать три семьи. Между тем «холодная война» набирала свои темпы в обстановке полной секретности. Такова конечная цель этой секретной директивы для «мирного времени». Но в этой директиве речь шла не только об уничтожении советской власти, но и российской государственности, исчезновении нашей страны из числа великих держав. Вместе с тем США заранее побеспокоились о том, чтобы эти «грязные» цели и средства, выделяемые на эту работу, не выглядели как прямое вмешательство в дела нашей страны, чтобы внешние условия способствовали самой эволюции внутреннего режима в «нужном направлении». Столь же энергично отмечалась необходимость избежать хомута, когда политические группы России будут «выпрашивать нашу помощь». Даже в этом случае мы не должны вмешиваться, если только эта борьба не затронет наши военные интересы». В этом документе, естественно, не осталась без внимания и судьба Коммунистической партии: «Как быть с силой Коммунистической партии Советского Союза — это в высшей степени сложный вопрос, на который нет простого ответа», признается в директиве. И если эти правители начнут расправляться с коммунистами, то США будут в стороне, умоют руки. Вместе с тем директива содержит жесткие советы, как вести себя с теми, кто уйдет в подполье, «как это случилось в областях, занятых немцами в недавнюю войну»: «В этом отношении проблема, как справиться с ним коммунистическим подпольем. Затем группа лиц, облеченная высокими полномочиями, — вице-президент СНБ А. Баркли, министр обороны Д. Ферресол, военный министр К. Ройал, директор ЦРУ контрадмирал Р. Сорок лет понадобилось США, чтобы план этот реализовался… Конечно, правящие круги Америки рассчитывали на более короткие сроки. Но в момент зарождения всех этих планов перед ними стояла непреодолимая тогда для них преграда — великая держава, не склоняющая своей головы ни перед кем, и ее руководитель Сталин. Его опасались более всего. Генерал Валентин Иванович Варенников, Герой Советского Союза, прошедший со своей 35-й гвардейской стрелковой дивизией весь путь от Сталинграда до Берлина, участник Парада Победы в одном из своих майских интервью в 1994 году рассказывал, что после войны авторитет СССР был столь велик, что «без его голоса ничто серьезное в мире не могло решаться». И хотя нас пытались изолировать, «опустился «железный занавес», а в 1949 году было создано НАТО… пока жив был Сталин, агрессивные силы, в том числе у американцев, вели себя весьма скромно, а с 1954 года осмелели и начали разнузданную политику, провокационные действия». В соответствии с решением Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций от 29 ноября 1947 года на части территории Палестины было провозглашено 14 мая 1948 года государство Израиль. Я не собираюсь касаться различных аспектов проблемы государства Израиль. Коснусь лишь одной грани, которая так или иначе связана с темой моей книги. Бен-Гурион, первый премьер-министр и министр обороны нового государства, был одним из организаторов и лидеров сионистской правой социал-демократической партии Израиля МА-ПАИ. Приведу одно его высказывание: «Я не постесняюсь признаться, что, если бы у меня было бы столько же власти, сколько желаний, я бы подобрал способных, развитых, порядочных, преданных нашему делу молодых людей, горящих желанием переделать евреев, и послал бы их в страны, где евреи погрязли в греховном самодовольстве. Этим молодым людям я бы приказал замаскироваться под неевреев и преследовать евреев грубыми методами антисемитизма под такими лозунгами: «грязные евреи! Я уверяю вас, что результаты эмиграции… превысили бы в десять тысяч раз результаты, которых добиваются наши вояжеры-эмиссары, вот уже десятилетия расточающие свои проповеди глухим». Полагаю, что сионистская пропаганда в послевоенной России весьма активно работала на раздувание антисемитизма, чтобы понуждать еврейское население эмигрировать в Израиль.
В 1938 году обратился к своему зятю И. Сталину с предложением прекратить репрессии в армии. Вскоре после состоявшегося разговора Павел Сергеевич Аллилуев скоропостижно скончался в своем рабочем кабинете от инфаркта, что породило множество слухов. Похоронен на первом участке Новодевичьего кладбища в нескольких шагах от сестры. Памятник на могиле работы знаменитого советского скульптора Меркурова. В 1917 году была курьером и связной между проживавшими в их петроградской квартире Лениным и Сталиным с другими деятелями революционного движения. С октября 1917 года по август 1918 года работает в секретариате первого Совнаркома в Петрограде, в мандатных комиссиях съездов, а потом в военном отделе ВСНХ. В 1919 году будучи техническим секретарем Совнаркома познакомилась с чекистом Станиславом Реденсом за которого вскоре вышла замуж. Муж занимал высокие посты в НКВД и к 1938 году дослужился до должности наркома внутренних дел Казахской ССР, но был арестован и расстрелян в 1940 году. В 1946 году в издательстве «Советский писатель» вышла в свет книга А. Аллилуевой Реденс «Воспоминания», вызвавшая по воспоминаниям Светланы Аллилуевой яростный гнев отца. В результате, на книгу и её автора обрушился поток гневных рецензий в прессе, тираж был изъят, а сама Анна Аллилуева была арестована и осуждена, вместе со своей близкой подругой Полиной Жемчужиной-Молотовой. Была освобождена в 1954 году.
Дети Кремля
Как сообщили студенческие издания вечером 23 апреля, спустя полгода службы «во время исполнения воинского долга» Фёдор погиб — ему был 21 год. Как изменилась жизнь Фёдора и девочек, которых он спас. Прогнозирование рецидива туберкулёза органов дыхания с множественной лекарственной устойчивостью тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 00.00.00, кандидат наук Аллилуев Александр Сергеевич. В ролях: Гела Месхи, Василий Прокопьев, Анатолий Дзиваев и др. Могила Фёдора Аллилуева справа от могилы Анастаса Микояна на Новодевичьем кладбище. Хомяков федор сергеевич, на многом пути в Португалию он должен был сопровождать памятники, груженные синтезом, вдоль доказательств Баии.
Федор Лукашев. У Феди осталась целой только нижняя челюсть. Лобной кости нет, и нужен имплант
| Федор Аллилуев - Historical records and family trees - MyHeritage | Аллилуева (Федоренко) ОЛЬГА ЕВГЕНЬЕВНА. 1877 г.р. |
| Аллилуев Фёдор Сергеевич (1898-1955) | Вскоре после состоявшегося разговора Павел Сергеевич Аллилуев скоропостижно скончался в своем рабочем кабинете от инфаркта, что породило множество слухов. |
| Племянника Сталина аферисты развели на 18 миллионов. Леонид Аллилуев ищет помощи в полиции | 42. Заголовок дела: АЛЛИЛУЕВ Федор Сергеевич. Количество страниц: 5. |
| Павел Аллилуев - биография, новости, личная жизнь, фото - | сын Аллилуева С.М. Н (1898-1955), брат Надежды Сергеевны - жены И.В. Сталина. |