Блогер, получивший образование на биофаке, и журналист Ася Казанцева убедительно доказывает, можно доступно и, главное, увлекательно, с юмором беседовать о многих вещах. Ася Казанцева входит в совет фонда «Эволюция», который собирает пожертвования и поддерживает научно-просветительские проекты. Журналистка Ася Казанцева решила покинуть Россию. Она намерена переехать в Тбилиси «до наступления лучших времен» из‑за отмен ее выступлений и жалоб в Следственный комитет. Биография Аси Казанцевой: два развода в личной жизни и рождение дочери с помощью ЭКО от бывшего мужа Николая Ковшова. Ася Казанцева в программе Контакт на 9 канале.
Загрузить мозги
- Дерзкая и умная Ася Казанцева как символ молодого поколения
- «История Аси Клячиной Казанцевой, которая любила, да не вышла замуж»: rex_net — LiveJournal
- Беременную популяризатора науки Асю Казанцеву отпустили из ОВД «Дорогомилово»
- Научная журналистка Ася Казанцева задержана в Москве
- Биография Аси Казанцевой
- «История Аси Клячиной Казанцевой, которая любила, да не вышла замуж»: rex_net — LiveJournal
Научная журналистка Ася Казанцева лишилась заработков в России и эмигрировала
Но это требует усидчивости. При условии, что вы уже понимаете, о чём будете писать. Тысяча рабочих часов — это полгода, если больше ничем не заниматься. Или ещё дольше, если параллельно зарабатывать себе на жизнь. Какова её предыстория? Сначала в 2019 году я уехала в Бристоль в магистратуру по молекулярной нейробиологии. И думала, что моя следующая книжка будет опять про мозг, при этом ещё более хардкорная, серьёзная и сложная. Но наступила пандемия, и моя магистратура превратилась в тыкву. В итоге провести лабораторные работы по нейробиологии мы не смогли. Вся эта история и жизнь меня страшно достала.
Сыпалось слишком много всего, что нужно было преодолевать. И поэтому приоритеты изменились. Я внезапно решила, что буду заводить ребёночка. Правомерно ожидать, что, когда у меня заведётся ребёночек, я буду испытывать к нему милоту, и это будет давать мне эмоциональную поддержку и восстановление после всех неприятностей. А ещё это повод для книжки. Я умею зарабатывать много денег за малое количество времени — в основном корпоративными лекциями. Но для того, чтобы так и продолжалось, нужно наращивать свою славу и экспертность. Аспирантура повышает статус и даёт тему для новой книжки. Ребёнок работает так же.
Потому что моя аудитория растёт вместе со мной. У многих, кто меня читает и слушает, либо уже есть деточки, либо они планируются. Почти нет книжек, которые пересказывают именно академические исследования о подготовке к беременности и самой беременности. У меня есть биологическое образование, которое позволяет понимать статьи, а теперь будет и личная заинтересованность. Или это пока секрет? Первый том будет о том, что происходит с женщиной и ребёнком внутри неё до момента родов. Потому что есть много вещей, которые важны, полезны и при этом не общеизвестны. Например, многие люди не делают генетический скрининг перед тем, как заводить детей. Но при этом каждый второй человек — носитель той или иной рецессивной мутации.
И она может привести к инвалидности ребёнка, если у второго партнёра окажется точно такая же мутация. Такое, конечно, происходит редко, потому что мутации у мамы и папы обычно разные. Но если это всё-таки случается, то последствия очень тяжёлые. А это можно было бы предотвратить малой кровью, если бы люди проверили свои гены перед тем, как заводить детей. Например, я знаю, что у меня есть мутация в гене MEFV. Он связан со средиземноморской лихорадкой, это штука наподобие болезни Альцгеймера, но не в голове, а в животе — когда амилоидные белки накапливаются в стенках внутренних органов и это вызывает приступообразную боль. У отца моего будущего ребёнка такой мутации нет, зато есть рецессивная мутация, связанная с обменом жирных кислот. Потому что известные рецессивные мутации у нас не пересекаются, и ребёнок точно не начнёт ничем таким болеть, в худшем случае — будет носителем. Но если бы выяснилось, что у нас есть одинаковая рецессивная мутация, то процесс заведения ребёнка был бы более сложным.
Нужно было бы делать предимплантационную генетическую диагностику: идти на ЭКО , создавать эмбриончиков, делать им генетический анализ и подсаживать в матку только тех из них, кто не унаследовал опасную мутацию от обоих родителей одновременно. Кроме того, в книге будет часть про репродуктивные технологии. Потому что с высокой вероятностью когда вы к 40 годам дозреете, яйцеклеток уже не будет. Но вообще книжка начинается с главы «Можно не приходить» — про психологические, экономические и социологические исследования того, нужны ли людям дети в принципе. Общество давит : «Нужно родить ребёночка». Однако многие становятся несчастными от того, что завели детей. Потому что ребёнок — это очень большая ответственность, нагрузка, деньги, ограничение сил, времени, свободы и так далее. Ввязываться в размножение стоит только тогда, когда вы серьёзно до этого дозрели. А если не дозрели, то лучше убегать от того, кто пытается завести вместе с вами ребёночка.
Если поступлю в аспирантуру, тогда меня можно будет называть нейробиологом. А так в русском языке просто не определена понятийная система. Можно говорить «популяризатор науки» — это будет лучше отражать то, чем я занимаюсь, но это более широкое название. Понятие «научная журналистика» примерно отражает мою сферу экспертизы и мою степень квалификации. Меня нельзя назвать ученым, потому что я не занимаюсь наукой. А научный журналист — человек, который рассказывает о науке. В принципе я это делаю, для широкой аудитории, только в форме книжек. Она разного уровня. Ест издания, которые следят за тем, что они пишут. Из более глянцевой журналистики — «Вокруг света».
Но существует и много других изданий, в которых иногда появляется что-то хорошее, иногда какой-то кошмар. Просто потому, что там нет четкой редакторской политики. А в основном люди узнают о науке из СМИ, которые вообще на ней не специализируются, у них просто есть какой-то небольшой научный отдел. Шеф-редактор такого издания обычно никак не связан с научной журналистикой. Он следит, чтобы материалы были интересны и понятны читателю, но не может контролировать их достоверность. Она остается на совести автора. Но если автор умеет писать интересно и достоверно, тогда он быстро уходит из научной журналистики в лекционно-книжную деятельность. Но это будет не рентабельно, так как потребует большого количества вложенных усилий и потраченных лет. Если мы сравним научную журналистику, или любую другую журналистику, с кормлением людей рыбой в ресторане, то тут можно выделить две задачи, которые необходимо решить: где взять рыбу и как ее приготовить. Рыба — это контент, исходное исследование, которое вы собираетесь представить аудитории.
Сервировка — то, как вы упростите понятия, которые возьмете из этого исследования, как зацепите читателя, какой формат выберете для подачи информации. Проблема факультета журналистики в том, что он учит хорошо сервировать рыбу, но только отчасти учит ее готовить, и совершенно не учит ее ловить. Выпускники журфака не очень понимают, как отличать хорошие научные статьи от плохих. А у человека с естественнонаучным образованием нет проблем с тем, чтобы поймать рыбу. Он подходит к пруду, там кишат карпы. Он открывает систему поиска по научным статьям и знает, как выбирать важные и интересные. С другой стороны, он может не знать, как эту рыбу подать. В этом смысле спасает командная работа. Если мы говорим про большую редакцию, то там могут быть полезны люди и из науки, и с журналистским образованием. Например, в телепрограмме достаточно одного человека, который будет сидеть за кадром и заниматься редактированием, читать тексты до того, как они пойдут в эфир, давать рекомендации, что снимать и что спрашивать у ученых.
Но если мы говорим про индивидуальную работу — статьи или книжки, то тут у выпускника биофака, типа меня, огромная фора перед журналистом. Научиться писать под руководством толкового редактора можно за полгода, а понять всю биологию за полгода сложно. Вы слишком сильно будете тормозить на каждой простой детали, и все равно будете делать грубые ошибки. Это не сложнее и не дороже, чем беременность. По-моему, это великолепная опция и я, кажется, собираюсь так сделать". Если мы говорим о нормальном человеке, который ходит на лекции и покупает книжки, чтобы хорошо провести время, то популяризация, в первую очередь, делает его жизнь интереснее и понятней. Она повышает коммуникативную ценность читателя, он получает баечки, которые можно рассказывать на свидании. А еще повышает его личную безопасность, потому что может познакомить, допустим, с новыми медицинскими возможностями, о которых полезно знать, но они почему-то остаются вне сферы общественного внимания. Например, у нас недоразвита популяризация репродуктивных технологий. Многие люди перед тем, как заводить ребенка, не задумываются, что можно пойти сделать генетический скрининг, чтобы убедиться, что вы и ваш партнер не передадите ребенку какие-нибудь вредные рецессивные гены, он не получит заболевание, которое может сделать его инвалидом, но которое можно предотвратить.
Когда вы такой прозрачный ящик показываете шимпанзе, он игнорирует ненужные действия, просто открывает дверцу. Когда вы такой же ящик и всю последовательность действий демонстрируете ребёнку, выходите из комнаты, говорите, что он может достать конфету, то дети послушно проделывают всю последовательность действий. Это история про наш интеллект как про магистральную линию эволюции, про интеллект как павлиний хвост. У нас многократная избыточная культура. Посмотрите на наш язык, у нас словарный запас несравнимо больше, чем нужно для того, чтобы выразить любую важную мысль.
Если вы сравните, то на уровне владения английским языком Upper-Intermediate любой человек сможет свою мысль выразить, но словарный запас у него составляет тысячи слов. Это история про то, что люди очень охотно воспринимают дополнительные, излишние культурные элементы, в том числе ритуальные действия, которые могут выливаться и в религиозные ритуалы. НАДИНА: Я не так давно читала об исследовании какой-то очередной макаки, там какое-то племя макак, у них есть ритуал, они бросают камнем в дерево и делают это по очереди. Учёные начинают спорить: одни говорят, что это значит, что макаки умны, их надо повысить по рангу поближе к человеку, а другие считают, что это случайно, бросание камня в дерево ничего не означает. И вот у научного сообщества большой спор, зачем макака бросает камни в дерево.
Это действительно так важно? Ритуализация есть у самых разных животных. Есть знаменитые эксперименты Скиннера середины XX века про голубей. Скиннер — знаменитый американский бихевиорист, исследователь поведения животных и человека. Он сконструировал ящик, где была кормушка за стенкой и дверца в кормушку открывалась автоматически каждые 15 секунд.
Он наблюдал за голодными голубями, которых поместили в этот ящик. Когда открывалась дверца, голубь случайно что-то делал и приходил к выводу, что его действия как-то связаны с тем, что дверца открылась. В первом эксперименте было 8 птиц, шестеро из которых сформировали твёрдые поведенческие паттерны. Можно на YouTube найти про это ролик. Один голубь крутился вокруг своей оси, он поворачивался — дверца открывалась, корм появлялся, и он понимал, что это работает.
Другой голубь размахивал крыльями, третий делал клевательные движения, четвёртый тянул голову в угол клетки. Потом голуби месяцами продолжали надеяться, что это приведёт к результату, даже когда дверца прекратила открываться. Наверняка перед каждым выходом на поле один плюёт себе под ноги, второй носки определённым образом подворачивает, но от этого ничего не происходит. Это важное эволюционное приобретение наше и других животных. Довольно полезно искать взаимосвязи с бессмысленными данными, но на практике это приводит к восприимчивости к лженауке.
Очень процветает гомеопатия против простудных заболеваний, потому что простуды имеют свойство со временем проходить. У меня неслучайно вторая книжка называется "В Интернете кто-то не прав", потому что холивары — это важный двигатель прогресса и популяризации. Когда мы видим в Интернете бурные споры о миллионах вещей, касающихся науки, то понятно, что в них почти невозможно переубедить вашего оппонента, но в конечном счёте это война лайков, и ведутся они ради десятков сотен людей, которые молчаливо читают и оценивают, у кого более взвешенные комменты, более достоверные и научные. Как раз в результате споров в Интернете можно притягивать их на свою сторону. Я много лет мониторю, что пишут в блогах про генно-модифицированные продукты.
В 2008 году я работала в научно-популярной программе "Прогресс" на Пятом канале, и мы сделали первый в истории российского телевидения фильм о том, что генно-модифицированные продукты — это хорошо. В те времена в блогах никто нам не верил, все страшно возмущались, говорили: "Как же так, ГМО придуманы, чтобы нас всех отравить". С тех пор происходит положительный тренд, Интернет наводнён хорошими блогерскими статьями, постами и роликами, почему ГМО — это хорошо, появились книжки. Есть книжка Александра Панчина "Сумма биотехнологии", в моей книжке есть про это глава, и стало меньше людей, которые ГМО боятся. Но каждый раз, когда они боятся ГМО, в комменты приходит тот, кто даёт им ссылку на что-нибудь приличное и озвучивает противоположную точку зрения.
НАДИНА: Давайте проведём голосование, узнаем, как относится наша аудитория к ГМО: вы не боитесь ГМО, спокойно покупаете продукты, где написано, что присутствует ГМО, хотя это крайне редко, но я пару раз такие встречала, или это дрянь, вред, вы никогда такое не купите, если будете знать заранее? Мы сейчас говорим, что ГМО — это хорошо, и тем самым влияем на тех, кто не определился, повышаем вероятность того, что они склонятся в нашу сторону. Мы представляем себе, что кто-то пробует арбузы, выбирает более сладкий, сажает от него косточки. Конечно, это возможно, но это методы XIX века, но последние 100 лет так никто не делал, так как это дорого и сложно. Все продукты, которые есть у нас сегодня в супермаркетах, получены с помощью радиационного мутагенеза или химического мутагенеза, с помощью тех методов селекции, которые позволяют усилить частоту мутации.
То есть вы не пробуете арбузы в поисках более сладкого в надежде, что в природе произошла мутация, которая сделала его более сладким, а сразу поливаете арбузные косточки колхицином или облучаете их радиацией — и получается тысяча уродливых мутантов.
Автор книг «Кто бы мог подумать! Расскажите, как вы обычно работаете над ними? Сначала книга долго варится в голове. От идеи до того момента, как человек открывает файл и начинает её писать, может пройти несколько лет.
И всё это время он о ней думает: когда читает научные статьи, когда готовится к лекциям или к интервью. Например, когда я училась в «Вышке» в магистратуре по когнитивным наукам, то все два года обдумывала, как моя книжка будет выглядеть. Потом думала, что расскажу про современные методы исследования мозга. Но в итоге удалось найти компромисс: в книжке «Мозг материален» есть и хардкорная нейробиология, и то, как она влияет на повседневную жизнь. Но это требует усидчивости.
При условии, что вы уже понимаете, о чём будете писать. Тысяча рабочих часов — это полгода, если больше ничем не заниматься. Или ещё дольше, если параллельно зарабатывать себе на жизнь. Какова её предыстория? Сначала в 2019 году я уехала в Бристоль в магистратуру по молекулярной нейробиологии.
И думала, что моя следующая книжка будет опять про мозг, при этом ещё более хардкорная, серьёзная и сложная. Но наступила пандемия, и моя магистратура превратилась в тыкву. В итоге провести лабораторные работы по нейробиологии мы не смогли. Вся эта история и жизнь меня страшно достала. Сыпалось слишком много всего, что нужно было преодолевать.
И поэтому приоритеты изменились. Я внезапно решила, что буду заводить ребёночка. Правомерно ожидать, что, когда у меня заведётся ребёночек, я буду испытывать к нему милоту, и это будет давать мне эмоциональную поддержку и восстановление после всех неприятностей. А ещё это повод для книжки. Я умею зарабатывать много денег за малое количество времени — в основном корпоративными лекциями.
Но для того, чтобы так и продолжалось, нужно наращивать свою славу и экспертность. Аспирантура повышает статус и даёт тему для новой книжки. Ребёнок работает так же. Потому что моя аудитория растёт вместе со мной. У многих, кто меня читает и слушает, либо уже есть деточки, либо они планируются.
Почти нет книжек, которые пересказывают именно академические исследования о подготовке к беременности и самой беременности. У меня есть биологическое образование, которое позволяет понимать статьи, а теперь будет и личная заинтересованность. Или это пока секрет? Первый том будет о том, что происходит с женщиной и ребёнком внутри неё до момента родов. Потому что есть много вещей, которые важны, полезны и при этом не общеизвестны.
Например, многие люди не делают генетический скрининг перед тем, как заводить детей. Но при этом каждый второй человек — носитель той или иной рецессивной мутации. И она может привести к инвалидности ребёнка, если у второго партнёра окажется точно такая же мутация. Такое, конечно, происходит редко, потому что мутации у мамы и папы обычно разные. Но если это всё-таки случается, то последствия очень тяжёлые.
А это можно было бы предотвратить малой кровью, если бы люди проверили свои гены перед тем, как заводить детей. Например, я знаю, что у меня есть мутация в гене MEFV. Он связан со средиземноморской лихорадкой, это штука наподобие болезни Альцгеймера, но не в голове, а в животе — когда амилоидные белки накапливаются в стенках внутренних органов и это вызывает приступообразную боль. У отца моего будущего ребёнка такой мутации нет, зато есть рецессивная мутация, связанная с обменом жирных кислот. Потому что известные рецессивные мутации у нас не пересекаются, и ребёнок точно не начнёт ничем таким болеть, в худшем случае — будет носителем.
Но если бы выяснилось, что у нас есть одинаковая рецессивная мутация, то процесс заведения ребёнка был бы более сложным. Нужно было бы делать предимплантационную генетическую диагностику: идти на ЭКО , создавать эмбриончиков, делать им генетический анализ и подсаживать в матку только тех из них, кто не унаследовал опасную мутацию от обоих родителей одновременно.
«Не знаю, кем стану, когда вырасту»: интервью с Асей Казанцевой
В своей новой книге научный журналист Ася Казанцева объясняет: чтобы разобраться, достоверно ли то или иное утверждение, необязательно быть узким специалистом. Министерство юстиции России включило в реестр иностранных агентов журналистку Асю (Анастасию) Казанцеву. Ася Казанцева написала в своем аккаунте, что уезжает, потому что ей становиться "довольно проблематично зарабатывать в России". Ася Казанцева — научная журналистка, авторка серии научно-популярных книг о работе человеческого мозга и лауреатка премии «Просветитель».
Ася Казанцева: Чувствую себя эритроцитом в огромной кровеносной системе русскоязычной культуры
Но если бы выяснилось, что у нас есть одинаковая рецессивная мутация, то процесс заведения ребёнка был бы более сложным. Нужно было бы делать предимплантационную генетическую диагностику: идти на ЭКО , создавать эмбриончиков, делать им генетический анализ и подсаживать в матку только тех из них, кто не унаследовал опасную мутацию от обоих родителей одновременно. Кроме того, в книге будет часть про репродуктивные технологии. Потому что с высокой вероятностью когда вы к 40 годам дозреете, яйцеклеток уже не будет. Но вообще книжка начинается с главы «Можно не приходить» — про психологические, экономические и социологические исследования того, нужны ли людям дети в принципе. Общество давит : «Нужно родить ребёночка».
Однако многие становятся несчастными от того, что завели детей. Потому что ребёнок — это очень большая ответственность, нагрузка, деньги, ограничение сил, времени, свободы и так далее. Ввязываться в размножение стоит только тогда, когда вы серьёзно до этого дозрели. А если не дозрели, то лучше убегать от того, кто пытается завести вместе с вами ребёночка. Пока что это всё, что я могу сказать о книге.
О том, как гены и внутриутробное развитие влияют на человека — Действительно ли интеллект человека зависит от интеллекта его родителей? Они бывают двух разновидностей: Однояйцевые — когда была одна яйцеклетка, её оплодотворил один сперматозоид, но потом на ранних стадиях эмбрионального развития произошло разделение на двух эмбрионов. И из них получились два человека, генетически идентичных. Разнояйцевые — когда в одном и том же цикле у женщины выделились две яйцеклетки, обе оплодотворились и имплантировались. Получилось два человека, но сходства генетического в них не больше, чем между любыми другими братьями и сёстрами.
И смотрите, как он распределён в парах. Например, цвет волос у однояйцевых близнецов будет всегда одинаковым, а у разнояйцевых может быть разным. Из этого мы делаем вывод, что гены здесь важны. Значит, можно сделать вывод: вряд ли у нас есть ген любви к тому, чтобы красить волосы. Если посмотреть таким образом на любой поведенческий признак, то мы обнаруживаем, что однояйцевые близнецы всегда похожи друг на друга больше, чем разнояйцевые.
Это верно для чувства юмора , политических взглядов, открытости к новому, склонности к курению и тяжести никотиновой зависимости. То же самое и с интеллектом. Уровень интеллекта, равно как и уровень школьной успеваемости, в паре однояйцевых близнецов оказывается существенно ближе друг к другу, чем в паре разнояйцевых близнецов. Поэтому да, интеллект человека зависит от генов. При этом здесь очень интересная история: влияние генов на него увеличивается с возрастом.
В детстве воздействия среды могут быть более эффективными. Когда такой ребёнок вырастает и избавляется от влияния родителей и учителей, то перестаёт интеллектуально развиваться и начинает сидеть на диване, читать тупые книжки и смотреть тупое кино. Это удивительный, но хорошо описанный феномен. На детей среда влияет сильнее, а взрослые сами создают своё окружение в зависимости от предрасположенностей. Но здесь следует подчеркнуть, что гены никогда не задают признак абсолютно — тем более такой сложный, как поведенческий.
Они задают некоторые предрасположенности, некоторые склонности, некоторую норму реакции. В генах не прописано, что уровень IQ у вас будет 114. Но прописано, что, скорее всего, он будет чуть выше среднего. А вот 106 или 126 единиц — зависит от того, сколько книжек вы читали, насколько вам повезло со средой и так далее. В мозге активны около 14 000 генов, и все они влияют на отдельные аспекты его работы на клеточном уровне.
Поэтому лучшее, что можно сделать для ребёнка, — это родить его от самого умного человека из всех, кто есть вокруг. Это как? Это также стало известно благодаря близнецовым исследованиям. Когда их участников опрашивают по спектру политических предпочтений, то выясняется, что у однояйцевых взгляды всегда ближе друг к другу, чем у разнояйцевых. Если первый — консерватор, то и второй чаще консерватор, если первый — либерал, то и второй — либерал.
Но здесь влияние генов не такое сильное, как в случае с интеллектом. Обычно, изучая этот вопрос, специалисты ищут взаимосвязь с базовыми свойствами характера — например, с интересом к новизне. Потому что чем больше у человека вырабатывается дофамина, тем больше он его проявляет. А открытость новому, в свою очередь, может влиять на то, какие партии и какое политическое течение он выбирает. Тут известны, с одной стороны, молекулярные механизмы: установлены взаимосвязи между открытостью новому и особенностями работы дофаминовых рецепторов в мозге.
До 2020 года она успела выступить в сотне городов в России и за рубежом — от Лондона до Владивостока, от Сингапура до Норильска. Сейчас ее возможности ограничены и сводятся в основном к выступлениям в Москве и Санкт-Петербурге как публичным, так и корпоративным , но она не оставляет надежд на то, что мир когда-то починится и можно будет снова встречаться с аудиторией и за пределами базового ареала обитания. Книги автора.
Краткий путеводитель по переходу из лагеря чайлдфри к тихим радостям семейственности» Ася Казанцева сообщила в соцсетях, что приняла решение уехать из России после рекомендации «дружественного адвоката». По словам научпоп-журналистки, у нее постоянно отменяются запланированные лекции, ее также «выдавливают из страны». Однако, как отмечает Казанцева, при наличии маленького ребенка"даже малый риск тюремного заключения малоприемлем». Об этом она написала в фейсбуке заблокирован в РФ, принадлежит компании Meta, признанной в России экстремистской. Во-первых, комиссия по этике Госдумы пояснила, что в публикации депутатом Луговым моего домашнего адреса она никаких проблем не видит, потому что в России гарантированная Конституцией свобода слова.
Во-вторых, у меня отменились еще две лекции, в Москве и в Казани, потому что очень уж большая пошла волна хейта во всякого рода прокремлевских пабликах и СМИ.
Это очень похоже на коучинг. Вы расписываете на бумажке ваши цели, ценности, приоритеты и варианты выбора, присваиваете всему численные коэффициенты значимости и продолжаете это до тех пор, пока оптимальный вариант не становится очевидным, то есть математически обоснованным. И поэтому об терапевта очень удобно думать. Вы все равно принимаете решение сами, но у вас есть умный собеседник, который предлагает вам обратить внимание на какие-то неожиданные аспекты этого решения. Человеку нужен взгляд со стороны. Нужен собеседник, который к тебе доброжелателен, но которому в то же время на тебя наплевать. Важное преимущество психотерапевта по сравнению с друзьями в том, что ему, по большому счету, не важно, какое решение ты в итоге примешь.
А у друзей всегда есть свои интересы. Друзья, если бы я с ними обсуждала отъезд в Англию, бессознательно подталкивали бы меня к тому, чтобы не уезжать. Интеллектуальный кайф, который человек испытывает в тот момент, когда понимает, как все устроено, сложно с чем-нибудь сравнить. К тому же учеба отлично сочетается с моей работой, они очень благотворно друг на друга влияют. Формальное академическое образование лучше, чем просто самостоятельное чтение учебников и просмотр лекций на Coursera. Потому что самостоятельно ты изучаешь только то, что тебе интересно, а в университете тебя заставляют знакомиться и с какими-то темами, которые сначала кажутся тяжелыми и скучными, но потом позволяют здорово расширить рамки представлений о мире. В прошлом году я окончила магистратуру по когнитивным наукам — это все то, что находится на стыке между нейробиологией и психологией. В процессе стало понятно, что все самое интересное происходит именно на уровне клеток и молекул и хорошо бы пойти в еще одну магистратуру, сфокусированную именно на них.
К тому же мне всегда казалось, что учиться в Англии очень круто, но я никогда не рассматривала такую возможность применительно к себе. Мне было очевидно, что учеба в Англии может случиться только с какими-то сверхлюдьми. Где они — и где я. Но потом я опытным путем обнаружила, что вообще-то я, кажется, могу учиться на английском языке, потому что моя прошлая магистратура в России была англоязычной, мой научный руководитель Маттео Феурра вообще не говорил на русском, и тем не менее в большинстве случаев нам удавалось достигать взаимопонимания. И вообще мне в этой магистратуре дали красный диплом. Оставалась, кроме того, проблема финансирования. Магистратура в Англии стоит около 20 тысяч фунтов. Существует множество стипендий, но я долгое время думала, что не могу на них претендовать, потому что они ориентированы на людей с серьезными академическими достижениями.
Условно говоря, на тех, кто уже опубликовался в журнале Nature. Но мне-то нужна магистратура по биологии. У меня достаточно хорошее портфолио для того, чтобы в такую магистратуру в принципе поступить, но оно не подходит для того, чтобы претендовать на получение стипендии, у меня нет никаких достижений именно с точки зрения исследовательской деятельности. В общем, я почему-то была уверена, что шансов нет, и поэтому даже не пыталась выяснить, какие есть стипендии и какие у них вообще критерии отбора. Так бы и сидела дома, если бы совершенно случайно не увидела в фейсбуке у моего коллеги Ильи Кабанова пост про стипендию британского правительства, которая называется Chevening. Просто в рамках прокрастинации перешла на их сайт, просмотрела критерии отбора, и с этой секунды моя прежняя жизнь перестала существовать, потому что обучение в Англии внезапно оказалось потенциально возможным. Дело в том, что Chevening сильнее всего интересует то, что они называют leadership and influence. Способность быть лидером или по крайней мере лидером мнений, влиять на других людей.
А здесь мне есть что предъявить, есть что указать в резюме и в мотивационных письмах: у меня книжки с большими тиражами, полные залы на лекциях, много просмотров на YouTube. В общем, было очевидно, что надо пробовать. Я, разумеется, не думала, что меня непременно возьмут, там конкурс около сорока человек на место. Но повезло. Теперь у меня есть стипендия, я жду визу и, если все пойдет по плану, в середине сентября уеду на год изучать молекулярную нейробиологию в Бристольском университете. Что такое молекулярная нейробиология: «Мы можем изучать память на уровне молекул и клеток» — А вы не хотите потом остаться в Великобритании? На английском я способна передавать смысл, но не могу смешно шутить в режиме реального времени, не могу понимать шутки аудитории. Читать хорошие научно-популярные лекции или писать книги возможно все-таки только на родном языке.
Стипендия Chevening в принципе предполагает, что человек потом вернется домой, и меня это полностью устраивает. Если уж я не эмигрировала из России в 2014 году, не очень понятно, что еще должно там случиться с политической ситуацией, чтобы все-таки вынудить меня уехать. И у меня есть довольно отчетливые планы на будущее. Я хотела бы дальше начать сочетать популяризацию с исследовательской деятельностью.
Кто такая Ася Казанцева и почему её никак невозможно отменить?
Ася Казанцева* — известный научный журналист, лауреат премии "Просветитель". Ася Казанцева информация о себе: веду блог, читать мои публикации вы можете на проекте Сноб. Общественная организация "Зов Народа" обратилась к Следственному комитету и ФСБ с просьбой проверить деятельность Аси Казанцевой, активно выступающей против специальной военной операции.
Минус один просветитель-учёный
Ася Казанцева — о том, как гены определяют политические взгляды и правда ли, что иногда жизненно важно заниматься прокрастинацией. Ася Казанцева: Думаю также, что единственный человек, которому война предоставила больше хороших возможностей, чем было бы у него без войны – Александр Лукашенко. Ася Казанцева написала в своем аккаунте, что уезжает, потому что ей становиться "довольно проблематично зарабатывать в России".