Семёновского полка восстание, восстание солдат лейб-гвардии Семёновского полка (см. Гвардия) в октябре 1820 в Петербурге против жестокостей и муштры. С другой стороны, осенью 1820 года произошло восстание Семеновского полка, того самого, офицеры которого создали Союз спасения.
Последствия бунта
- «Восстание Семеновского полка в 1820 году»
- История полка
- Пора действовать • Расшифровка эпизода • Arzamas
- Восстание Семёновского полка — Википедия с видео // WIKI 2
- 1820 г. Открытие Антарктиды, развод наследника, восстание Семёновского полка
Глава I 16 октября 1820 года. «Семёновская история»
Статья анализирует возмущение лейб-гвардии Семеновского полка (16-18 октября 1820 г.) как чрезвычайное событие, заставшее военные и гражданские власти в С.-Петербурге врасплох. СЕМЁНОВСКОГО ПОЛКА ВЫСТУПЛЕНИЕ 1820, первое крупное организованное выступление солдат в истории рос. регулярной армии против жестокого обращения и муштры (в сов. историч. литературе обычно характеризовалось как восстание). В 1820 г. произошло событие, во многом повлиявшее и на Александра I, и на будущих декабристов, — восстание Семеновского полка. Восстание лейб-гвардии Семёновского полка Российской императорской гвардии против аракчеевского начальства (так называемая «Семёновская история».
1820 г. Открытие Антарктиды, развод наследника, восстание Семёновского полка
Семеновцы в революционные времена В 1916 году «семеновцы» принимали участие в стремительном наступлении на австро-венгерские войска, которое позднее стало именоваться Брусиловским прорывом. Однако общая тяжелая стратегическая обстановка не позволила дальнейшему развитию успеха, и перелом в войне не произошел. Семеновский полк: история части от Петра Первого до наших дней Сергей Богуславский Вслед за Октябрьской революцией семеновцы объявили себя лояльными к новой власти и были переименованы в третий Петроградский полк горохраны. Весной 1919 года их перебросили под Гатчину, где они перешли на сторону белых. Все это сопровождалось массовой ликвидацией комиссаров. После Гражданской войны по так называемому «делу лицеистов» проходили бывшие офицеры российской армии. Всего их было приблизительно 150 человек, среди которых оказались и офицеры-семеновцы. Семеновцев обвинили в подавлении восстания в Москве. Некоторых обвиняемых расстреляли, а прочие были приговорены к отбыванию наказания в ссылках или лагерях.
Таким образом, Лейб-гвардии Семеновский полк прекратил свое существование. Семеновский полк наших дней Следом за распадом Советского Союза в российской армии началось возрождение некоторых положительных традиций, которые были присущи царской армии. В частности, к воинским частям начали причислить своих священников, начали вводить дни празднеств дат, связанных со славными победами. Семеновский полк: история части от Петра Первого до наших дней Сергей Богуславский Более того, в апреле 2013 года было принято решение о возрождении Семеновского полка. Наименование «Семеновский» присвоили первому отдельному стрелковому полку. Эта воинская часть выполняет задачи по охране и обороне особо важных объектов российского Минобороны. В сфере его служебно-боевой деятельности находятся различные управления, штабы родов и видов Вооруженных Сил и пр. Например, требования для желающих проходить срочную службу в Семеновском полку являются чрезвычайно высокими.
Так, кандидаты должны иметь исключительное здоровье, отличные физические данные, а также рост не меньше одного метра семидесяти сантиметров. Дополнительными положительными критериями, причем очень желательными, может быть высшее образование у потенциальных кандидатов. Семеновский полк: история части от Петра Первого до наших дней Сергей Богуславский Однако еще более высокие требования предъявляются к военнослужащим, которые желают отдать предпочтение службе в полку на контрактной основе. Начинается все с прохождения четырех психологических тестов. Далее сдаются экзамены по знанию общевоинских уставов.
Однако Русская правда предлагала превратить Россию в республику, а "Конституция" - в конституционную монархию. Пестель предлагал предоставить избирательные права всем гражданам России, а Н.
Муравьев ограничивал их имущественным цензом. За внешним демократизмом "Русской правды" скрывалась приверженность к диктаторству. Пестель считал, что избирать парламент "Народное вече" Россия сможет лишь через 10 лет, а до тех пор власть должна принадлежать временному революционному правительству. Муравьев же предлагал вынести конституцию на рассмотрение Учредительного собрания. Оба проекта предусматривали наделение крестьян землей. Муравьев предполагал предоставить каждому крестьянскому двору усадебный участок и 2 дес. Этого было недостаточно, чтобы крестьяне смогли прокормиться со своей земли.
Они вынуждены были бы арендовать землю у помещиков. Пестель предполагал передать крестьянам земли крупных помещиков свыше 10 тыс. В целом проект П. Пестеля, значительно более революционный, не учитывал российской реальности. Вероятно, П. Пестель и сам понимал, что Россия не готова реализовать его проект, а потому и считал необходимым 10-летнее чрезвычайное правление. Оба общества пришли к выводу о необходимости осуществить преобразования путем революции.
Однако декабристы хотели избежать бунта и анархии. Их страшил опыт кровавой Французской революции. Поэтому они стремились опереться только на армию, не привлекая народ.
Очевидно, как говорит В. Семевский, кн. Щербатов желал этим сказать, что и офицеры Семеновского полка должны были принять участие в протесте солдат.
Позднее, когда кн. Щербатов внук знаменитого историка М. Щербатова был разжалован в рядовые и отправлен для выслуги на Кавказ, он жил и спал вместе с солдатами, ел с ними из артельного котла, стал курить махорку, вообще старался ни в чем не отличаться от своих товарищей-солдат. С производством в унтер-офицеры и выше он умер на Кавказе штабс-капитаном в 1829 году кн. Щербатов всегда в образе жизни сообразовался с материальным положением беднейших из своих сослуживцев. Во время службы своей в Семеновском полку Щербатов делал пожертвования из собственных средств для увеличения солдатских артельных сумм.
Военно-судная комиссия под председательством А. Орлова признала кн. Щербатова виновным в одобрительном отзыве о благородном поведении семеновских солдат и в том, что позволял в своем присутствии нижним чинам забавляться неприличными шутками насчет полк. Присудили «наказать его на теле», по лишении чинов, дворянства и княжеского достоинства. Любопытно, что офицеры-семеновцы в письмах Щербатову высказывали уверенность в том, что, если бы он был в середине октября в Петербурге, то своим влиянием предупредил бы волнения солдат и последовавшее затем несчастье всего полка. Полковник Ермолаев, у которого нашли письма от солдат-семеновцев, переведенных в армию, был признан комиссией Орлова виновным в том, что «по выходе в отставку изготовив вчерне оскорбительное письмо» полк.
Шварцу; что на ученьях смеялся над полковым командиром при солдатах и в публике говорил о нем много дурного; что в письмах к бывшим семеновским солдатам выражал мнение о виновности их только в выходе 17 октября на площадь, а не на ротный двор; что добивался свидания с арестованными солдатами. Вследствие всего этого полковник Ермолаев был приговорен к смертной казни. За это Кошкарев приговорен к «лишению чести, имения и живота». Васильчикова о событиях 17-20 октября не согласны с строгой справедливостью. Казни эти не были совершены, но Вадковский, Ермолаев, Кошкарев и Щербатов содержались в заключении в Витебске, где они томились до 1826 года, когда Николай I приказал Щербатова и Ермолаева разжаловать в рядовые и сослать на Кавказ, а остальных отправить туда же без лишения чинов. Все эти 6 лет власти безуспешно пытались вытянуть у заключенных офицеров признания об участии офицеров-членов тайных обществ в подготовке восстания семеновцев, причем им обещаны были за доносы разные милости.
Семевским, справедливо полагающим, что офицеры Семеновского полка имели серьезные основания для тайных сношений с восставшими солдатами и что возможность условиться с последними относительно их показаний на допросах, не была для этих офицеров исключена. Семеновцы солдаты держали себя на допросах с достоинством, не называли имен, из их показаний нельзя было ничего установить во вред офицерам. Военно-судная комиссия признала виновными: трех рядовых второй роты и одного первой роты в подстрекательстве нижних чинов к неповиновению начальству и в ослушании, выразившемся словами и действием; 164 рядовых первой роты и 52 рядовых второй роты, не возвратившихся в казарму после выхода роты, в подании примера общего беспорядка; 172 человека роты его величества комиссия нашла виновными в нарущении порядка службы и неповиновении фельдфебелю; 147 рядовых фузелерной роты признаны виновными в следовании примеру других рот. В виду этого комиссия постановила: 220 солдат считать подлежащими смертной казни, а всех остальных выписать в армию. Приговор этот поступил на рассмотрение начальника гвардейской дивизии барона Розена, дежурного генерала главного штаба Закревского и командира гвардейского корпуса ген. Первые двое согласились, хотя и не во всем, с решением комиссии, Васильчиков нашел, что суд был очень снисходителен к солдатам.
Не требуя смертной казни для солдат, он предлагал усилить им наказание. Васильчиков «мнением полагал» наказать нескольких рядовых кнутом до 50 раз, других — щпицрутенами по 2 000 раз, иных —плетьми до 50 раз, около четырех сот человек «в уважение участия в сражениях и получения ран» — только прогнать через батальон сквозь строй шпицрутенов до трех раз и т. Остальных он великодушно предлагал разослать в армейские полки. Раздав так щедро солдатам тысячи палок и сотни кнутов, Васильчиков относительно Шварца полагал «вместо приговоренной ему судом казни, в уважение прежней отличной службы, лишить его штаб-офицерских чинов т. Комиссия Орлова нашла Шварца виновным в том, что он занимался во время церковных парадов обучением; не искал любви подчиненных и потому потерял доверенность офицеров и нижних чинов; в унижении привилегий, установленных в память военных действий, т. В виду этого комиссия признала Шварца подлежащим смертной казни.
Но царь нашел его только виновным «в несообразном выборе времени для учений и в нерешительности лично принять должные меры для прекращения неповиновения во вверенном ему полку» и велел отставить Шварца, от службы с тем, чтобы впредь никуда его не определять. Однако, Аракчеев через 2 года принял Щварца с чином полковника в корпус военных поселений, где нужны были командиры, умевшие доводить людей учением до смерти или до восстаний, кончавшихся массовыми расстрелами. В начале 1826 года Шварц получил отставку по прошению, а через год вел. Розен сообщает в своих записках, что Шварц все-таки дослужился до чина генерал-лейтенанта. В заключении своего «мнения» Васильчиков указывал на незакономерную снисходительность комиссии, судившей семеновских солдат, и на поведение семеновских офицеров, «обративших негодование своих солдат на полкового своего командира». Дело перешло в другое судилище, где решено было из 802 привлеченных солдат наказать около 6оо человек шпицрутенами в том числе из 216 солдат — десятого по жребию и плетьми.
Резолюцией царя, писанной рукою Аракчеева, было приказано: восемь солдат прогнать по 6 раз сквозь строй через батальон и отослать на работу в рудники; всех остальных разослать в армию, примем они должны присутствовать при наказании товарищей, наказании, представлявшем худший вид смертной казни. Этим не ограничилось правительство в своей мести семеновским офицерам и солдатам за дело 17 октября. О злопамятности Александра пишут все современники, расценивавшие его мстительность и жестокость хуже отцовской. Переведенных в армию всячески преследовали. Офицерам не давали отпусков и не позволяли выйти в отставку. Так, М.
Бестужеву-Рюмину позднее деятельный участник заговора 1825 года на юге не позволили поехать домой для свидания с отцом в виду смерти матери. Тютчев признавался впоследствии, что, «просивщись в отставку и получив на все отказ, в отчаянии решился, чего бы ни стоило, выйти из сего положения». Через 5? Каховский в письме к Николаю I из Петропавловской крепости говорил о мстительности правительства по отношению к семеновским офицерам, указывая на то, что по переводе офицеров в армию «тайно отняты у них права, данные дворянской грамотой, и те, которые просили себе отставку, отставлены от службы по неспособности и по слабости ума». Что касается солдат, то, по удостоверению официального историка семеновского восстания, генерала М. Богдановича, — «судьба нижних чинов, переведенных в армию, была горестна.
Там смотрели на них, как на людей, совершивших самое важное преступление, и столь уважаемое прежде имя семеновцев, для некоторых из новых их командиров, сделалось однозначущим с именем мятежников. Малейшие их проступки были непростительны в глазах начальников, усердных не по разуму, либо думавших, преувеличенною, взыскательностью, угодить государю». В июле 1821 г. Еще раньше велено было детей бывших семеновцев, отданных в кантонисты, никуда на службу не назначать, иметь за ними особенный присмотр, о каждом их проступке доносить инспекторскому департаменту. В связи с семеновской историей Васильчиков придумал учредить в гвардии тайную полицию для наблюдения за поведением и образом мыслей солдат и офицеров. Волконскому, — есть, по моему мнению, вещь необходимая.
Я не считаю нужным высказывать вам, как подобная мера мне противна, но теперь таковы обстоятельства, что надо заставить молчать свои предубеждения и удвоить бдительность надзора». Через несколько недель он снова писал Волконскому, что «ежедневно чувствует необходимость учреждения» в гвардии «хорошо организованной тайной полиции», которая сумеет предупредить злонамеренную агитацию таких «болтунов», как Пестель и др. При этом, он сам заявлял, что «все тревожные сведения полиции вызываются жадностью агентов, которые, чтобы поддержать свое достоинство и добыть денег, выдумывают, что им вздумается». В конце концов, тайная полиция при гвардии была учреждена и начальником «мерзавцев» был назначен некий Грибовский, усердно взявшийся лично наблюдать за настроением офицеров и насадивший своих шпионов для наблюдения за солдатами всюду, где они бывают, вплоть до бань. Следить было за чем. Не успело еще начальство опомниться от событий 17—19 октября, как было повергнуто в ужас другим происшествием.
В конце октября 1820 года на дворе Преображенских казарм была найдена прокламация следующего, очень интересного содержания: «Божиим благоволением приношу жалобу от Семеновского полка Преображенскому полку за притеснение оных начальниками. Господа воины Преображенского полка. Вы почитаетесь первый полк Российский, потому вся Российская Армия должна повиноваться вам. Смотрите на горестное наше положение! Ужасная обида начальников довела весь полк до такой степени, что все принуждены оставить орудие и отдаться на жертву злобе сих тиранов, в надежде, что всякий из воинов, увидя невинность, защитит нас от бессильных и гордых дворян. Они давно уже изнуряют Россию чрез общее наше слепое к ним повиновение.
Ни венского князя, ни всех вельмож не могли упросить, чтоб выдали в руки тирана своего начальника, для отомщения за его жестокие обиды; из такового поступка наших дворян мы, все российские войска, можем познать явно, сколь много дворяне сожалеют о воинах и сберегают тех, которые им служат; за одного подлого тирана заступились начальники и весь полк променяли на него. Вот полная награда за наше к ним послушание! Истина: тиран тирана защищает! У многих солдат от побоев переломаны кости, а многие и померли от сего! Но за таковое мучение ни один дворянин не вступился. Скажите, что должно ожидать от царя, разве того, чтобы он нас заставил друг с друга кожу сдирать!
Поймите всеобщую нашу глупость и сами себя спросите: кому вверяете себя и целое отечество и достоин ли сей человек, чтоб вручить ему силы свои, да и какая его послуга могла доказать, что он достоин звания царя? И если рассмотрите дела своего царя, то совершенно не вытерпите, чтобы публично не наказать его! Александр восстановлен на престол тиранами, теми, которые удавили отца его Павла. Войско, или вы, в то время были в таких же варварских руках, в каких и ныне находится. Граждан гоняли к присяге в признании государя Александра, но присяга сия не вольная, а потому Бог от народа оную не принимает, ибо всякий гражданин и солдат для избежания смерти обязан принять присягу! Следственно, царь никто иной, значит, как сильный разбойник.
Он не спрашивает народа, что желают ли его признать царем, или не желают; а военную силу побуждает называть себя царем, — поныне берет в жертву наши головы и угнетает отечество; точно так как разбойник поступает со встретившимся путешественником. Он его грабит, и великая милость, если ограбленного оставит живого! Неужели и вы, господа воины, должны просить царя, как разбойника, о помиловании себя тогда, когда он без вашей силы не в состоянии обидеть вас? Страшитесь, чтоб он не приказал вам самих себя пересечь кнутом. Не напрасно дворяне почитают воинов скотами, ибо воины себя не спасают от несчастия, а сами себе соделывают оное! Удивительное заблуждение наше!
У государя много войска, но это вы сами и есть, а потому вы составляете силу государя, без вашего же к нему послушания он должен быть пастухом. Потому войско должно себя почитать в лице царя, ибо оно ограждает своими силами отечество, а не царь. Царь же значит приставник или сторож всеобщего имущества и спокойствия; но вы, воины, почитаете его не только полным владетелем имущества, но и в жизни вашей хозяином. Жалуйтесь, что солдатская жизнь несносная; но жалуйтесь себе и на себя, ибо от самих вас бедствие происходит.
Семеновцы-солдаты держали себя на допросах с достоинством, не называли имен, из их показаний нельзя было ничего установить во вред офицерам. Возмущение свое они объясняли жестокостью начальствующих лиц, мучивших их непомерными, совершенно ненужными для службы, тяготами. Военно-судная комиссия признала виновными: трех рядовых второй роты и одного первой роты в подстрекательстве нижних чинов к неповиновению начальству и в ослушании, выразившемся словами и действием; 164 рядовых первой роты и 52 рядовых второй роты, не возвратившихся в казарму после выхода роты, в подании примера общего беспорядка; 172 человека роты его величества комиссия нашла виновными в нарушении порядка службы и неповиновении фельдфебелю; 147 рядовых фузелерной роты признаны виновными в следовании примеру других рот. Приговор этот поступил на рассмотрение начальника гвардейской дивизии барона Розена, дежурного генерала главного штаба Закревского и командира гвардейского корпуса ген. Первые двое согласились, хотя и не вo всем, с решением комиссии, Васильчиков нашел, что суд был очень снисходителен к солдатам.
Не требуя смертной казни для солдат, oн предлагал усилить им наказание. Васильчиков «мнением полагал» наказать нескольких рядовых кнутом до 50 paз, других — шпицрутенами по 2000 раз, иных плетьми до 50 раз, около четырех сот человек «в уважении участия в сражениях и получения ран» — только прогнать через батальон сквозь строй шпицрутенов до трех раз и т. Остальных он великодушно предлагал разослать в армейские полки. Раздав так щедро солдатам тысячи палок и сотни кнутов, Васильчиков относительно Шварца полагал «вместо приговоренной ему судом казни, в уважение прежней отличной службы, лишить его штаб-офицерских чинов то есть понизить в капитаны и орденов и определить на службу в армию». Комиссия Орлова нашла Шварца виновным в том, что он занимался во время церковных парадов обучением; не искал любви подчиненных и потому потерял доверенность офицеров и нижних чинов; в унижении привилегий, установленных в память военных действий, то есть телесном наказании солдат, имеющих знаки отличия военного ордена; в производстве презрительных наказаний, на которые не давали ему права ни военные, ни гражданские узаконения; в предосудительной для военного робости и в том, что пришел в уныние и, пользуясь ночным временем, был зрителем беспорядка. В виду этого комиссия признала Шварца подлежащим смертной казни. Но царь нашел его только виновным «в несообразном выборе времени для учений и в нерешительности лично принять должные меры для прекращения неповиновения во вверенном ему полку» и велел отставить Шварца от службы с тем, чтобы впредь никуда его не определять. Однако, Аракчеев через 2 года принял Шварца с чином полковника в корпус военных поселений, где нужны были командиры, умевшие доводить людей учением до смерти или до восстаний, кончавшихся массовыми расстрелами. В начале 1826 года Шварц получил отставку по прошению, а через год вел.
Розен сообщает в своих записках, что Шварц все-таки дослужился до чина генерал-лейтенанта. В заключении своего «мнении» Васильчиков указывал на незакономерную снисходительность комиссии, судившей семеновских солдат, и на поведение семеновских офицеров, «обративших негодование своих солдат на полкового своего командира». Царь приказал объявить членам комиссии строгий выговор и произвести дополнительное расследование. Дело перешло в другое судилище, где решено было из 802 привлеченных солдат наказать около 600 человек шпицрутенами в том числе из 216 солдат — десятого по жребию и плетьми. Резолюцией царя, писанной рукою Аракчеева, было приказано; восемь солдат прогнать по 6 раз сквозь строй через батальон и отослать на работу в рудники; всех остальных разослать в армию, причем они должны присутствовать при наказании товарищей, наказании, представлявшем худший вид смертной казни. Этим не ограничилось правительство в своей мести семеновским офицерам и солдатам за дело 17 октября. О злопамятности Александра, пишут все современники, расценивающие его мстительность и жестокость хуже отцовской. Переведенных в армию всячески преследовали. Офицерам не давали отпусков и не позволяли выйти в отставку.
Так, М. Бестужеву-Рюмину позднее деятельный участник заговора 1825 года на юге не позволили поехать домой для свидания с отцом в виду смерти матери. Тютчев признавался впоследствии, что, «просившись в отставку и получив на все отказ, в отчаянии решился, чего бы ни стоило, выйти из сего положения». Каховский в письме к Николаю I из Петропавловской крепости говорил о мстительности правительства по отношению к семеновским офицерам, указывая на то, что по переводе офицеров в армию «тайно отняты у них права, данные дворянской грамотой, и те, которые просили себе отставку, отставлены от службы по неспособности и по слабости ума». Что касается солдат, то, по удостоверению официального историка семеновского восстания, генерала М. Богдановича, — «судьба нижних чинов, переведенных в армию, была горестна. Там смотрели на них, как на людей, совершивших самое важное преступление, и столь уважаемое прежде имя Семеновцев, для некоторых из новых их командиров, сделалось однозначащим с именем мятежников. Малейшие их проступки были непростительны в глазах начальников, усердных не по разуму, либо думавших, преувеличенною взыскательностью, угодить государю»... По приказу царя было предписано не давать, отставки солдатам, выслужившим свои сроки, не представлять их к производству в унтер-офицеры, а последних за выслугу лет — в офицеры.
В июле 1821 г. Еще раньше велено было детей бывших семеновцев, отданных в кантонисты, ни куда на службу не назначать, иметь за ними особенный присмотр, о каждом их проступке доносить инспекторскому департаменту. В связи с Семеновской историей Васильчиков придумал учредить в гвардии тайную полицию для наблюдения за поведением и образом мыслей солдат и офицеров. Волконскому, — есть, по моему мнению, вещь необходимая. Я считаю нужным высказать вам, как подобная мера мне противна, но теперь таковы обстоятельства, что надо заставить молчать свои предубеждения и удвоить бдительность надзора». Через несколько недель он снова писал Волконскому что «ежедневно чувствует необходимость учреждения» в гвардии «хорошо организованной тайной полиции», которая сумеет предупредить злонамеренную агитацию таких «болтунов», как Пестель и др. При этом он сам заявлял, что «все тревожные, сведения полиции вызываются жадностью агентов, которые, чтобы поддержать свое достоинство и добыть деньг, выдумывают, что им вздумается». В конце концов, тайная полиция при гвардии была учреждена и начальником «мерзавцев» был назначен: некий Грибовский, усердно взявшийся лично наблюдать за настроением офицеров и насадивший своих шпионов для наблюдения за солдатами всюду, где они бывают, вплоть до бань. Следить было за чем.
Не успело еще начальство опомниться от событий 17—19 октября, как было повергнуто в ужас другим происшествием. В конце октября 1820 года на дворе Преображенских казарм была найдена прокламация следующего, очень интересного содержания: «Божиим благоволением приношу жалобу от Семеновского полка Преображенскому полку за притеснение оных начальниками. Господа воины Преображенского полка. Вы почитаетесь первый полк Российский, потому вся Российская Армия должна повиноваться вам. Смотрите на горестное наше положение! Ужасная обида начальников довела весь полк до такой степени, что все принуждены оставить орудия и отдаться на жертву злобе сих тиранов, в надежде, что великий из воинов, увидя невинность, защитит нас от бессильных и гордых дворян. Они давно уже изнуряют Россию чрез общее наше слепое к ним повиновение. Ни великого князя, ни всех вельмож не могли упросить, чтоб выдали в руки тирана своего начальника, для отмщения за его жестокие обиды; из такового поступка наших дворян мы, все российские войска, можем познать явно, сколь много дворяне сожалеют о воинах и сберегают тех, которые им служат; за одного подлого тирана заступились начальники и весь полк променяли на него. Вот полная награда за наше к ним послушание!
Истина: тиран тирана защищает! У многих солдат от побоев переломаны кости, а многие; и померли от сего! Но за таковое мучение ни один дворянин не вступился. Скажите, что должно ожидать от царя, разве того, чтобы он нас заставил друг с друга кожу сдирать! Поймите всеобщую нашу глупость и сами себя спросите: кому вверяете себя и целое отечество и достоин ли сей человек, чтоб вручить ему силы свои, да и какая его послуга могла доказать, что он достоин звания царя? И если рассмотрите дела своего царя, то совершенно не вытерпите, чтобы публично не наказать его. Александр восстановлен на престол тиранами, теми, которые удавили отца его Павла. Войско, или вы, в то время были в таких же варварских руках, в каких и ныне находится. Граждан гоняли к присяге в признании государя Александра, но присяга сия не вольная, а потому Бог от народа оную не принимает, ибо всякий гражданин и солдат для избежания смерти обязан принять присягу!
Следственно, царь никто иной, значит, как сильный разбойник. Он не спрашивает народа, что желают ли его признать царем, или не желают; а военную силу побуждает называть себя царем, — поныне берет в жертву наши головы и угнетает отечество; точно так и разбойник поступает со встретившимся путешественником. Он его грабит, и великая милость, если ограбленного оставит живого! Неужели и вы, господа воины, должны просить царя, как разбойника, о помилования себя тогда, когда он без вашей силы не в состоянии обидеть вас? Страшитесь, чтоб он не приказал вам самих себя пересечь кнутом. Не напрасно дворяне почитают воинов скотами, ибо воины себя не спасают от несчастия, а сами себе соделывают оное! Удивительное заблуждение наше! У государя много войска, но это вы сами и есть, а потому вы составляете силу государя, без вашего же к нему послушания он должен быть пастухом. Потому войско должно себя почитать в лице царя, ибо оно ограждает своими силами отечество, а не царь.
Царь же значит приставник или сторож всеобщего имущества и спокойствия, но вы воины почитаете его не только полным владетелем имущества, но и в жизни вашей хозяином. Жалуйтесь, что солдатская жизнь несносна; но жалуйтесь себе и на себя, ибо от самих вас бедствие происходит. Беспечность и слабость к царю навлекла на вас великое несчастие: если и еще продолжите не радеть о своем благе, то сделаетесь виною своей погибели. Бесчестно Российскому войску содержать своими силами царя. Вы, гвардейские воины, противу напольных полков имеете двойное продовольствие, но хотя бы имели весьма хорошую жизнь, то и тогда, должны несчастным подать руку помощи. Нет христианской веры там, где друг другу помощи не творят. Честно истребить тирана и вместо его определить человека великодушного, который бы всю силу бедности народов мог ощущать своим сердцем и доставлять средства к общему благу. Бедные воины! Посмотрите глазами на Отечество, увидите, что люди всякого сословия подавлены дворянами.
В судебных местах ни малого нет правосудия для бедняка. Законы выданы для грабежа судейского, а не для соблюдения правосудия. Чудная слепота народов! Хлебопашцы угнетены податьми: многие дворяне своих крестьян гоняют на барщину шесть дней в неделю. Скажите, можно ли таких крестьян выключить из числа каторжных? Дети сих несчастных отцов остаются без науки, но оная всякому безотменно нужна; семейство терпит великие недостатки; а вы, будучи в такой великой силе, смотрите хладнокровно на подлого правителя и не спросите его, для какай выгоды дает волю дворянам торговать подобными нам людьми, разорять их и нас содержать в таком худом положении. Для счастья целого отечества возвратите Семеновский полк, он разослан — вам неизвестно куда. Они бедные безвинно избиты, изнурены. Подумайте, если бы вы были, на их месте и, вышедши из терпения, брося оружие, у кого бы стали искать помощи, как не у войска.
Спасите от разбойников своего брата и отечество. Не было примера, чтоб виновник сам себя винил. Дворяне указы печатают о делах с похвалою — к себе и с затмением их варварских поступков. По ихнему называется возмутителем, тот, который ищет спасения отечеству, ибо от сих показанных мною неоспоримых истин они все должны трепетать, чтобы их власть не учинилась безвластно. Кровь моя должна быть пролита рукою тирана. Ищу помощи бедным, ищу искоренить пронырство тиранов и полагаюсь на ваше воинское правосудие и на вашу великую силу. Вы защищаете отечество от неприятеля, а когда неприятели нашлись во внутренности отечества, скрывающиеся в лице царя и дворян, то без отменно сих явных врагов вы должны взять под крепкую стражу и тем доказать любовь свою друг к другу. Вместо сих злодеев определить законоуправителя, который и должен отдавать отчет во всех делах избранным от войска депутатам, а не самовластителем быть. Взамен государя должны заступить, место законы, которые отечеством за полезное будут признаны.
История полка
Восстание Семеновского полка и русская жизнь в 1820-х годах. «Восстание Семеновского полка в 1820 году». Семёновский - отказался повиноваться приказам начальства. СЕМЁНОВСКОГО ПОЛКА ВЫСТУПЛЕНИЕ 1820, первое крупное организованное выступление солдат в истории рос. регулярной армии против жестокого обращения и муштры (в сов. историч. литературе обычно характеризовалось как восстание). Рылеев написал статью о возмущении Семеновского полка через год или два после самого события, имея возможность, по своим связям в гвардии, собрать точные сведения о деле 17—20 октября 1820 года. Бунт Семёновского полка.
Семеновский плац
| Странная история Семёновского полка | Семёновский - отказался повиноваться приказам начальства. |
| Сообщество Империал: Восстание Семеновского полка в 1820 году - Сообщество Империал | Выступление Семёновского полка 1820, первое крупное организованное выступление солдат в истории российской регулярной армии против жестокого. |
| Мятежный «Государев» батальон | Семеновский полк прибыл в Москву 15 декабря 1905 года, к новому году порядок в столице был восстановлен. |
| Бунт семеновского полка 1820 (С множеством фото!) - | Незадачливый новый командир расформированного Семеновского полка Шварц был от греха подальше отправлен в отставку. |
«Восстание Семеновского полка в 1820 году»
Полк был усмирен, «государева рота» загнана в Петропавловку. Наказание «…Нижние чины, — вспоминал И. Якушкин , — были развезены по разным крепостям Финляндии; потом многие из них были прогнаны сквозь строй, другие биты кнутом и сосланы в каторжную работу, остальные посланы служить без отставки, первый батальон — в сибирские гарнизоны, второй и третий размещены по разным армейским полкам. Офицеры же следующими чинами все были выписаны в армию с запрещением давать им отпуска и принимать от них просьбу в отставку; запрещено было также представлять их к какой бы то ни было награде». Четверо из офицеров были отданы под суд; «при этом, — как пишет Якушкин, — надеялись узнать у них что-нибудь положительное о существовании Тайного общества » [2]. Комитет отправил все роты полка кроме государевой, оставленной до времени в крепости в Кронштадт , откуда их развезли в приморские крепости Финляндии. Был установлен секретный полицейский надзор за офицерами полка, солдатам по окончании службы было отказано в отставке. Военному суду были преданы: капитан Н. Кашкаров , полковник И. Вадковский , майор И. Щербатов , отставной полковник Д.
Якушкин, П. Чаадаев, кн. Щербатов, С.
Тютчев, кн. Шаховской, полк. Ермолаев, М.
Бестужев-Рюмин и др. Солдаты ценили эти заботы офицеров, любили их за человечное отношение и скоро усваивали идеи свободы, равенства и братства, проповедуемые этими лучшими представителями тогдашнего передового общества. Но только самая незначительная часть командующего класса исповедовала освободительные идеи.
Если в первую половину царствования Александра Павловича, заявлявшего о своем желании дать России конституцию и возбудить в русских дух оппозиции, многие представители командующего класса хоть на словах прикидывались сторонниками права и справедливости, — то после Отечественной войны, когда Александр совсем перешел на сторону реакции, а проводником его политики, его государственных идеалов сделался Аракчеев, — русские крепостники совсем разнуздались. Вот что писал об этом времени Д.
Участвовали гвардейцы и в многочисленных дворцовых переворотах. С их помощью в 1741 году российский трон заняла Елизавета Петровна, офицеры Семеновского полка также были в числе заговорщиков, которые в 1801 году свергли с престола и убили императора Павла I Петровича. Лейб-гвардейцы храбро сражались с армией Наполеона. Они героически держали строй, не дрогнув под артиллерийским обстрелом во время Бородинского сражения, отличились в битве под Аустерлицем и во многих других сражениях. В составе Семеновского полка было много прославленных ветеранов. После возвращения в Петербург генерал Яков Алексеевич Потемкин, командовавший Семеновским полком, предоставил своим подчиненным немалые послабления. Например, солдаты в свободное время брали увольнительные и подрабатывали, а деньги несли в общую кассу.
Эти средства часто тратились на покупку алкогольных напитков. Офицеры интендантской службы тоже имели неплохой дополнительный заработок, они снабжали солдат всем необходимым, доставляя дополнительные товары и продукты прямо в казармы. Но все эти послабления сменились жесткой муштрой, ведь в апреле 1820 года произошла ротация в руководстве. Место Я. Потемкина занял полковник Федор Ефимович Шварц, ставленник А. Аракчеева и сторонник ужесточения телесных наказаний в армии. Бунт Семеновского полка Подробное описание бунта генерал от инфантерии Павел Петрович Карцов привел в своем историческом сочинении «Событие в лейб-гвардии Семеновском полку в 1820 году», которое было опубликовано в журнале «Русская Старина». Автор считает, что главной причиной недовольства военнослужащих стало полное неумение нового командира полка выстраивать отношения с подчиненными. Впрочем, не столько мера, сколько форма его наказаний была предосудительна; она-то и была главной причиной общего в полку негодования, день ото дня возраставшего», — написал П.
Например, Ф. Шварц мог провести провинившегося солдата перед строем, приказав всем сослуживцам плевать ему в лицо. И подобные унизительные наказания он придумывал регулярно, что не добавляло ему симпатий. Измучив солдат постоянными военными смотрами, репетициями парадов и бессмысленными упражнениями на плацу, командир полка сам спровоцировал бунт. Вечером 16 октября 1820 года солдаты одной из рот самовольно собрались на перекличку, потребовали к себе офицеров и изложили им свои жалобы на излишнюю муштру. Никаких противоправных действий они не совершали, лишь отказались расходиться, пока начальство их не выслушает и не примет меры.
Семёновского полка восстание, восстание солдат лейб-гвардии Семёновского полка см. Гвардия в октябре 1820 в Петербурге против жестокостей и муштры. Поводом явилось бесчеловечное обращение с солдатами командира полка полковника Ф.
СЕМЁНОВСКОГО ПОЛКА́ ВЫСТУПЛЕ́НИЕ 1820
В 1820 г. произошло событие, во многом повлиявшее и на Александра I, и на будущих декабристов, — восстание Семеновского полка. Семёновский - отказался повиноваться приказам начальства. Семеновского, в котором в 1820 году произошло возмущение, вызванное жестокостью и неправомерными действиями командира. Волнение в гвардейском Семеновском полку в октябре 1820 г. — первое и наиболее значительное проявление протеста солдатской массы против насаждения реакционных аракчеевских порядков в русской армии после Отечественной войны 1812 года. Восстание лейб-гвардии Семеновского полка в 1820 году и его подавление. В Семеновском бунте зачинщики увидели инструмент, который мог бы помочь им изменить государственное было ли чрезмерным наказание для взбунтовавшегося Семеновского полка?
Мятеж Семёновского полка: элита русской армии едва не перевернула историю России
"отправить весь лейб-гвардии Семеновский полк" в Петропавловскую крепость". К тому самому бунту в Семеновском полку 16 – 18 октября 1820 г., с которого мы начали рассказ и вина за который до сих пор неоправданно возлагается на полкового командира. Дабы событие 1820 года изобразить совершенно ясно, мы должны обратиться назад и начать рассказ с последних дней командования полком генерала Потёмкина.
В.Путин… Петербург, в 19 век… Семёновское восстание
На гранитной скале вычерчивали контуры заготовки, затем по ним сверлили отверстия, в которые вставляли железные клинья. Рабочие располагались так, чтобы каждый имел перед собой три таких клина. По сигналу они равномерно били кувалдами по клиньям до появления трещины, в которую вставляли железные рычаги с кольцами и канатами. Затем добивались отделения заготовки колонны от скалы, а когда приводились в движение вороты, она скатывалась на приготовленный деревянный помост. А незадолго до этого в доме Шмита, в комнате с картинами на стене и с роскошным ковром на полу, что придавало помещению "какую-то приятную мрачность", был установлен макет Исаакиевского собора, который посмотрела вся элита Петербурга. Изготовление колонн, ilovepetersburg. Солдаты роты Его Величества, недовольные непомерной строгостью и взыскательностью нового полкового командира, собрались вечером , самовольно "вышли на перекличку", отказались идти в караул, требовали ротного командира и не хотели расходиться, несмотря на увещания начальства. Тогда эта рота была окружена двумя ротами лейб-гвардии Павловского полка и посажена в Петропавловскую крепость. Остальные роты решили заступиться за товарищей и выказали непослушание явившемуся высшему начальству, потребовали освобождения товарищей из-под ареста или отправить в крепость весь полк.
Начальство приняло второй вариант. Под конвоем казаков, без оружия, полк проследовал в Петропавловскую крепость. Чтобы не допустить в дальнейшем подобных происшествий, Семёновский полк решено было распустить: "Полки, составляющие сию отличную армию, с должным негодованием известятся о случившемся происшествии в лейб-гвардии Семёновском полку. Они восчувствуют, что составляющие ныне сей полк соделались недостойными далее в оном оставаться и носить мундир полка, устроенного самим Петром Великим, и имевшего неоценённое преимущество сопровождать Его в знаменитые Его походы; полка, коего имя равномерно прославилось в незабвенную последнюю войну и особенно под Кульмом; следовательно, память оного не должна быть просрамлена. Российское же войско довольно заключает в себе храбрых воинов, достойных занять место в полку. Святость законов и честь имени российской армии требуют, дабы состав полка, оказавшего столь нетерпимое своевольство, был уничтожен. Вследствие чего, с непоколебимой решимостью, но с душевным сокрушением и, не останавливаясь чувством личной Моей привязанности к сослуживцам, по необходимости долга, на Мне лежащего, повелеваю: всех нижних чинов полка распределить по разным полкам армии, дабы они, раскаясь в своём преступлении, потщились продолжением усердной службы загладить оное".
Лейб-гренадеры, стоявшие на карауле в крепости, кричали: «сегодня очередь Шварца, не худо было бы, если бы завтра настала очередь Стюрлера» их полкового командира. Даже егеря, наиболее надежные из всех пехотных полков, колебались и выражали полное нежелание идти против товарищей, и нужна была энергия Бистрома, чтобы побудить их к тому». Внешний вид города 18 октября был совсем необычный.
Во многих кварталах собирались войска, многочисленные патрули разъезжали по улицам. Колонны безоружных солдат с лицами, у одних раздраженными, у других смущенными, направлялись к крепости, а ген. Орлов учил своих кавалергардов, как стрелять и рубить семеновцев. Группа любопытных или встревоженных людей толпилась по близости семеновских казарм, лавки закрывались ранее обыкновенного. Все столичное общество сочувствовало семеновцам. В упомянутом уже письме А. Тургенев писал Вяземскому: «Я не могу думать о сем без внутреннего движения и сострадания о сих людях. По какому закону судят их? Должны ли они быть жертвою так называемой государственной политики, или в строгой справедливости и им не должно отказывать, если они прежде по команде просили... Они вышли без оружия и не хотели обратиться к оному».
Тургенев так описывает в своем дневнике настроение общества в эти дни: «В государственном совете говорили о происшествии Семеновского полка. Все с негодованием и ужасом отзываются о Шварце. В английском клубе только об этом и говорили. Весь полк в крепости... Все это кончится бедствием многих солдат. Солдаты показали необыкновенное благородство во время всего происшествия. Все им удивляются, все о них сожалеют... Я не могу без душевной горести думать о солдатах... Тысячи людей, исполненных благородства, гибнут за человека, которого человечество отвергает». Через несколько дней 28 октября А.
Тургенев снова писал П. Вяземскому: «Семеновцы все еще в крепости и крепки мужеством и своею правдою и страданием. Товарищи их в других крепостях. Всеобщее участие в их пользу. Один голос за них: от либералов до ультра глупцов». Также сочувственно отнеслось к семеновской истории и московское общество. Не только образованное общество сочувствовало положению семеновцев. И другие слои петербургского населения были на их стороне. Пока команда собиралась, к ее начальнику Михайлову подошел человек, по виду купец, и, подавая ему 100 рублей, просил истратить их на угощение солдат в походе. На вопрос офицера, нет ли у него родственников среди семеновцев, купец отвечал, что нет, но что он привык уважать семеновцев, как добрых и порядочных людей, и всех их считает своими.
Сочувственное отношение петербуржцев к восставшим семеновцам выразилось еще в том, что они относились к вновь сформированному по приказу царя полку с презрением и враждебностью. Особенно недружелюбно относились к новым собратьям гвардейцы других столичных полков. Даже высшее офицерство проявляло это недружелюбие довольно откровенно. Так, Васильчиков сообщал Волконскому, для передачи царю, что прежний командир Семеновского полка, ген. Таково же было, как жаловался Васильчиков, поведение генералов Милорадовича, Розена начальник гвардейской дивизии и других. Жаловался он еще на других «болтунов» из гвардейских офицеров, в том числе на П. Пестеля, будущего главного деятеля заговора 1825 года, и добился того, что царь велел перевести Пестеля в армию. Что Васильчиковым руководили в этом случае, только соображения карьерного свойства видно из следующих строк одного его письма к Волконскому: «Энергические меры, вызванные важностью обстоятельств, навлекли на меня осуждение всех тех, которые не знают ни солдат, ни дисциплины; к этим лицам присоединились мои личные враги, и изменившие мне друзья. Женщины подняли крик против тиранства, и нашлись военные, которые, подражая женщинам, как эхо отвечали на подобные вопли; это мало-обдуманное поведение сделало мое положение весьма щекотливым». Васильчиков переслал царю и стихи под заглавием «Гений отечества», написанные по поводу семеновских событий, авторство которых приписывалось полковнику Шелехову и которые были распространены в столице во многих списках.
Собирались гвардейские офицеры подать царю адрес с просьбой простить офицеров-семеновцев, но из этого, конечно, ничего бы не вышло хорошего. Движение грозило принять обширные размеры. Были обнаружены признаки готовности солдат других полков встать на защиту семеновцев. Так, после ареста восставшего полка был задержан унтер-офицер гвардейского егерского полка Степан Гущевозов и заключен в Шлиссельбургскую крепость за разговор с одним солдатом Преображенского полка о том, что «если не возвратят арестованных батальонов, то они докажут, что революция в Испании ничего не значит в сравнении с тем, что они сделают». Взбунтуется вся гвардия — не Гишпании чета, — все подымет». Бенкендорф писал Волконскому: «более чем вероятно, что если бы настоящая катастрофа потребовала вмешательства вооруженной силы, то сия последняя отказалась бы повиноваться, так как большая часть полков уже давно разделяла неблагоприятное мнение семеновцев о полковнике Шварце». Тем не менее Бенкендорф высказывал сожаление, что Васильчиков поступил слишком мягко с восставшими солдатами. В числе проектов расправы с непокорными были предложения отправить семеновцев на Кавказ, в обстановку вечной войны с горцами. Так стойко держались семеновцы, несмотря на тягостное положение в крепости. Теснота в казематах вызвала усиленные заболевания среди заключенных.
Уже 1 ноября А. Тургенев писал брату Сергею: «батальон в крепости, и от сырости и дурной пищи без кваса, но с водою, в которую кладут уксус, несколько солдат уже занемогли, особливо глазами». Тургенев занес в свой дневник: «солдат в крепости содержат дурно» Пришлось даже оборудовать специальный лазарет на несколько десятков человек. Начальство над отправленными в Финляндию батальонами поручено было полковнику Вадковскому, которого торопили так, что он даже не успел попрощаться с родными и собраться к походу. В столице при этом приняты были чрезвычайные меры предосторожности. Троицкий мост у крепости был занят казачьим, кавалергардским и гренадерским полками. Начальство обнаруживало необычайную трусливость перед безоружными людьми, опасаясь взрыва народного сочувствия к ним. Боялись, что солдаты откажутся идти без первой роты, и хотели картечью присудить их повиноваться. Рассказав, как высшее начальство ухаживало за ним и льстило ему при отправке из Петербурга, И. Вадковский пишет: «Вот каким образом 19 октября, сопутствуемый ветром и дождем, я поплыл из Санктпетербурга, предводительствуя восемьюстами в ветхих шинелях одетых людей, из коих половинное число было почти без обуви.
В Кронштадт приехал я весьма поздно; людей, обмокших и целый день не евших, в самый город не впустили, а поместили на военный корабль «Память Евстахия». Оный стоял на рейде в самом жалком положении, без окошек, без рам, без бортов и налитый водою. На корабле, по малой помощи, данной мне начальством, едва мог я устроить между подчиненными какой-либо порядок касательно их пищи. Если я счастливо доплыл до Свеаборга, то я это приписываю не попечению и не старанию начальников, но единственно Провидению, избавившему от гибели суда, которые, по ветхости своей, нисколько не казались способными к дальнему пути. Морозы, ветры, снега и дожди беспокоили нас во всю переправу, что тем тягостнее было, что люди почти никакой одежды не имели». После целого ряда невольных остановок в пути и других приключений семеновцы были доставлены к месту назначения. В числе приключений была история в Пскове, где вследствие грубой придирчивости к семеновцам местного начальства едва не возник бунт. При этом несколько высланных из столицы солдат были «нещадно наказаны» розгами, якобы за буйство и обиды жителям города, хотя губернатор доносил в Петербург, что семеновцы «обывателям стеснения не делали». Выяснилось еще, что солдат в пути морили голодом и что бывшие их офицеры устроили складчину для облегчения участи высланных. Вадковскому же был сделан выговор за раздачу солдатам денег вопреки приказанию начальства.
Такова была расправа со вторым и третьим батальонами, впредь до решения дальнейшей участи всего полка, а над первым батальоном был наряжен военный суд под председательством ген. Это был милый, светский офицер, «душа общества», любимец царя и его братьев, свитский генерал и командир гвардейских гусар. Под внешним лоском аристократа и культурного представителя высшего общества в этом выхоленном господине жила душа аракчеевца, пред которым грубый, необразованный армеец Шварц должен считаться образцом человечности. Муравьев-Апостол передает про него в своих воспоминаниях такой случай. Однажды в Царском Селе Левашев приказывает вахмистру собрать на другой день в манеж его эскадрон, а сам отправляется в Петербург. Вахмистр сообщил об этом эскадронному начальнику полк. Злотвицкому, который обращает внимание вахмистра на то, что «завтра — великий церковный праздник», и, не дав ему более определенных указаний, также уезжает в Петербург. Вахмистр заключил из этого, что эскадрона собирать не надо. Вернулся Левашев, узнал обо всем и, ничего не говоря вахмистру, посылает за розгами. В это время генералу подали обед и он садится за стол, приказав наказать вахмистра и крича из столовой несколько раз: «не слышу ударов!
А когда любимец царя наелся, старого, заслуженного вахмистра унесли в госпиталь, где он через пару дней умер. Для Левашева это дело имело только приятные последствия: его продолжали осыпать наградами. И надо сказать, что Левашев был не из худших представителей тогдашнего правящего класса. Такова была среда, в которой, по замечанию М. Муравьева-Апостола, «жестокость и грубость, заведенные Павлом, не искоренялись, а поддерживались и высоко ценились». Пока наряжался суд, Васильчиков посылал царю донесения о событиях одно из них послано было с известным другом Пушкина П. Чаадаевым , рисуя Александру поведение офицеров и солдат в мрачных красках. Он велел распределить всех солдат-семеновцев и офицеров по разным армейским полкам и образовать новый Семеновский полк из состава других полков.
Милорадович также будет бездействовать, со своими 60000 штыками; кроме того есть вероятность присоединения генерала К. Бистрома — начальника Оболенского, затянувшего присягу Егерского полка. Командование войсками при занятии Зимнего дворца было поручено капитану А. Захватить Петропавловскую крепость поручено было полковнику А. Поручик П. Каховский должен был убить Николая. Уже утром 14 декабря стало ясно, что диспозиция рухнула. Каховский и Якубович отказываются выполнять свои задачи, также как и Булатов. Измайловцы и финляндцы не выйдут. Конные саперы тоже. Кавалергарды Анненков и Арцыбашев отказываются вести агитацию среди сослуживцев, а Свистунов и вовсе уезжает в Москву. На штурм Зимнего идут гренадеры во главе с Пановым, но там стоит саперный батальон, преданный Николаю, и гренадеры уходят из двора Зимнего дворца. Встретившийся им Николай отправляет их на Сенатскую площадь. Сначала удалось вывести только часть Московского полка. Александр и Михаил Бестужевы с Щепиным-Ростовским сказали солдатам, что их обманули, не показав завещания покойного императора. Что в нем объявлена свобода крепостным и уменьшение срока службы до 15 лет. Что императором должен стать Константин, но его, как и Михаила Павловича, Николай держит в цепях. Солдаты кричали «Ура! Московский полк за исключением тех, кто не пошел за людьми, с оружием напавших на их командиров — генералов Шеншина и Фредерикса и полковника Хвощинского первым строится на Сенатской площади, в надежде заговорщиков не дать Сенату присягнуть Николаю.
Таким образом, порядок прибытия восставших полков на площадь был следующий: первым пришел лейб-гвардии Московский полк. За ним значительно позже — отряд лейб-гренадер — 1-я фузилерная рота Сутгофа со своим командиром во главе; далее — гвардейский морской экипаж под командой Николая Бестужева и Арбузова. Вслед за гвардейским экипажем вступили на площадь последние участники восстания — остальная, наиболее значительная часть лейб-гренадеров, приведенная поручиком Пановым. На площади собралось около трех тысяч восставших солдат при 30 офицерах. Все восставшие войска были с оружием и при боевых патронах. Артиллерии не было. Было произведено несколько атак на мятежников, быстро отбитых. Среди атакующих был и Кавалергадрский полк. Был там и декабрист Анненков. Выбранный за час до конца восстания новый диктатор Оболенский уже ничего не мог изменить — мятежники были окружены присягнувшими императору Николаю I войсками, многократно превосходящими силы бунтовщиков. Стояние закончилось. Дабы не возмутить толпу, было решено применить артиллерию против не слушавших никого восставших. Ударила картечь. Из зачинщиков мятежа никто не пострадал, но на площади остались лежать трупы: генералов — 1, штаб-офицеров — 1, обер-офицеров разных полков — 17, нижних чинов лейб-гвардии Московского полка — 93, Гренадерского — 69, [морского] экипажа гвардии — 103, Конного — 17, во фраках и шинелях — 39, женска пола — 9, малолетних — 19, черни — 903. Общий итог убитых — 1271 человек. Начинаются массовые аресты. И хотя Ростовцев накануне выдал план есть версии, что по приказанию Батенькова без указания имен, но в записной книжке Милорадовича почти все имена присутствовали. Всю ночь с 14 на 15 император, только вступивший на престол, допрашивал арестованных мятежников. Как он позднее писал в своих записках: «Моя решимость была, с начала самого, — не искать виновных, но дать каждому оговоренному возможность смыть с себя пятно подозрения»[8].
Восстание Семёновского полка
СЕМЁНОВСКОГО ПОЛКА ВЫСТУПЛЕНИЕ 1820, первое крупное организованное выступление солдат в истории рос. регулярной армии против жестокого обращения и муштры (в сов. историч. литературе обычно характеризовалось как восстание). Генерал М.А. Фонвизин совершенно искоренил в своих полках телесные наказания и тратил на улучшение материального положения солдат большие суммы из собственных средств. Незадачливый новый командир расформированного Семеновского полка Шварц был от греха подальше отправлен в отставку. Александр I расценил восстание в Семеновском полку как следствие неумеренного либерализма.
Мятеж без единого выстрела
- Бунт семеновского полка 1820 (С множеством фото!) -
- Восстание Семеновского полка
- Восстание Семеновского полка в 1820 году » Военные материалы
- Друзья-следователи, судья-заложник и иностранное закулисье - новости Право.ру
- 1820 г. Открытие Антарктиды, развод наследника, восстание Семёновского полка
Карательная экспедиция лейб-гвардии Семеновского полка, 1905 год
Учитель и в жару не должен дозволять себе ни одного ругательного слова" и т. Текст: Дерптский университет, eurasia. Билеты можно было приобрести заранее, причём более удобное место стоило подороже. Но самое главное, что пассажиру не надо было заботиться ни о лошадях, ни об экипаже. Все заботы брала на себя компания, в том числе, и о соблюдении графика передвижения. Среди учредителей транспортного предприятия были представители довольно известных в России дворянских фамилий: Татищев, Воронцов-Дашков, Лобанов-Ростовский и другие.
Публика толпами шла в залы изящных искусств. Среди картин были и работы женщин-художниц. Одна из них, Мария Гомион, француженка, которая родилась в Калуге, росла в Саратове, а воспитывалась в Вольске: "в живописи она избрала любимое упражнение женщин — портреты". Они были вырублены в камеломне недалеко от Выборга под руководством гранитных дел мастера Суханова, который изобрёл уникальный способ изготовления таких громадин. На гранитной скале вычерчивали контуры заготовки, затем по ним сверлили отверстия, в которые вставляли железные клинья.
Рабочие располагались так, чтобы каждый имел перед собой три таких клина. По сигналу они равномерно били кувалдами по клиньям до появления трещины, в которую вставляли железные рычаги с кольцами и канатами. Затем добивались отделения заготовки колонны от скалы, а когда приводились в движение вороты, она скатывалась на приготовленный деревянный помост. А незадолго до этого в доме Шмита, в комнате с картинами на стене и с роскошным ковром на полу, что придавало помещению "какую-то приятную мрачность", был установлен макет Исаакиевского собора, который посмотрела вся элита Петербурга. Изготовление колонн, ilovepetersburg.
Полк был усмирен, «государева рота» загнана в Петропавловку. Наказание [ править править код ] «…Нижние чины, — вспоминал И. Якушкин , — были развезены по разным крепостям Финляндии; потом многие из них были прогнаны сквозь строй, другие биты кнутом и сосланы в каторжную работу, остальные посланы служить без отставки, первый батальон — в сибирские гарнизоны, второй и третий размещены по разным армейским полкам. Офицеры же следующими чинами все были выписаны в армию с запрещением давать им отпуска и принимать от них просьбу в отставку; запрещено было также представлять их к какой бы то ни было награде». Четверо из офицеров были отданы под суд; «при этом, — как пишет Якушкин, — надеялись узнать у них что-нибудь положительное о существовании Тайного общества » [2]. Комитет отправил все роты полка кроме государевой, оставленной до времени в крепости в Кронштадт , откуда их развезли в приморские крепости Финляндии. Был установлен секретный полицейский надзор за офицерами полка, солдатам по окончании службы было отказано в отставке. Военному суду были преданы: капитан Н. Кашкаров , полковник И. Вадковский , майор И.
Щербатов , отставной полковник Д. Последствия восстания [ править править код ] Новый Семёновский полк был сформирован 12.
Потёмкину , назначенному командовать полком во время Отечественной войны 1812 года. Вот как об этом вспоминал Ф. Вигель : При поведении совершенно неукоризненном, общество офицеров этого полка почитало себя образцовым для всей гвардии. Оно составлено было из благовоспитанных молодых людей, принадлежащих к лучшим, известнейшим дворянским фамилиям.
Строго соблюдая законы чести, в товарище не потерпели бы они ни малейшего пятна на ней. Сего мало: они не курили табаку, даже между собою не позволяли себе тех отвратительных, непристойных слов, которые сделались принадлежностию военного языка. Если которого из них увидят в Шустерклубе , на балах Крестовского острова или в каком-нибудь другом подозрительном месте, из полку общим приговором был он изринут. Они составляли из себя какой-то рыцарский орден, и все это в подражание венчанному своему шефу. Их пример подействовал и на нижние чины: и простые рядовые возымели высокое мнение о звании телохранителей государевых. Семеновец в обращении с знакомыми между простонародья был несколько надменен и всегда учтив.
С такими людьми телесные наказания скоро сделались ненужны. Всё было облагорожено так, что, право, со стороны любо-дорого было смотреть.
Действия 1-й роты были поддержаны солдатами всего полка, которые отказывались выполнять приказы, требовали отстранения Шварца, освобождения арестованных, призывали солдат других полков избирать командиров «из своего брата-солдата». В казармах гвардии распространялись рукописные прокламации. Восстание было жестоко подавлено.