Обозреватель рассказал, какие памятники можно ставить в городах Украины. Положительные впечатления от «Слова пацана» могут испортить разве что новости о продолжении с теми же героями. Смехов очень волновался и всех спрашивал, каким должен быть мальчик. Мама очень волновалась и ждала его.
Президент наградил металлурга "Казцинка" за развитие госязыка
Получил и Беликов. Карикатура произвела на него самое тяжелое впечатление. Выходим мы вместе из дому, — это было как раз первое мая, воскресенье, и мы все, учителя и гимназисты, условились сойтись у гимназии и потом вместе идти пешком за город в рощу, — выходим мы, а он зеленый, мрачнее тучи. Мне даже жалко его стало. Идем, и вдруг, можете себе представить, катит на велосипеде Коваленко, а за ним Варенька, тоже на велосипеде, красная, заморенная, но веселая, радостная. Уже ж такая хорошая погода, такая хорошая, что просто ужас! И скрылись оба. Мой Беликов из зеленого стал белым и точно оцепенел. Остановился и смотрит на меня... Разве преподавателям гимназии и женщинам прилично ездить на велосипеде?
И он был так поражен, что не захотел идти дальше и вернулся домой. На другой день он всё время нервно потирал руки и вздрагивал, и было видно по лицу, что ему нехорошо. И с занятий ушел, что случилось с ним первый раз в жизни. И не обедал. А под вечер оделся потеплее, хотя на дворе стояла совсем летняя погода, и поплелся к Коваленкам. Вареньки не было дома, застал он только брата. Беликов посидел молча минут десять и начал: — Я к вам пришел, чтоб облегчить душу. Мне очень, очень тяжело. Какой-то пасквилянт нарисовал в смешном виде меня и еще одну особу, нам обоим близкую.
Считаю долгом уверить вас, что я тут ни при чем... Я не подавал никакого повода к такой насмешке, — напротив же, всё время вел себя как вполне порядочный человек. Коваленко сидел, надувшись, и молчал. Беликов подождал немного и продолжал тихо, печальным голосом: — И еще я имею кое-что сказать вам. Я давно служу, вы же только еще начинаете службу, и я считаю долгом, как старший товарищ, предостеречь вас. Вы катаетесь на велосипеде, а эта забава совершенно неприлична для воспитателя юношества. Если учитель едет на велосипеде, то что же остается ученикам? Им остается только ходить на головах! И раз это не разрешено циркулярно, то и нельзя.
Я вчера ужаснулся! Когда я увидел вашу сестрицу, то у меня помутилось в глазах. Женщина или девушка на велосипеде — это ужасно! Вы — человек молодой, у вас впереди будущее, надо вести себя очень, очень осторожно, вы же так манкируете, ох, как манкируете! Вы ходите в вышитой сорочке, постоянно на улице с какими-то книгами, а теперь вот еще велосипед. О том, что вы и ваша сестрица катаетесь на велосипеде, узнает директор, потом дойдет до попечителя... Что же хорошего? Беликов побледнел и встал. Вы должны с уважением относиться к властям.
Я честный человек и с таким господином, как вы, не желаю разговаривать. Я не люблю фискалов. Беликов нервно засуетился и стал одеваться быстро, с выражением ужаса на лице. Ведь это первый раз в жизни он слышал такие грубости. Я обязан это сделать. Ступай, докладывай! Коваленко схватил его сзади за воротник и пихнул, и Беликов покатился вниз по лестнице, гремя своими калошами. Лестница была высокая, крутая, но он докатился донизу благополучно; встал и потрогал себя за нос: целы ли очки? Но как раз в то время, когда он катился по лестнице, вошла Варенька и с нею две дамы; они стояли внизу и глядели — и для Беликова это было ужаснее всего.
Лучше бы, кажется, сломать себе шею, обе ноги, чем стать посмешищем; ведь теперь узнает весь город, дойдет до директора, попечителя, — ах, как бы чего не вышло! Когда он поднялся, Варенька узнала его и, глядя на его смешное лицо, помятое пальто, калоши, не понимая, в чем дело, полагая, что это он упал сам нечаянно, не удержалась и захохотала на весь дом: — Ха-ха-ха! И этим раскатистым, заливчатым «ха-ха-ха» завершилось всё: и сватовство, и земное существование Беликова. Уже он не слышал, что говорила Варенька, и ничего не видел. Вернувшись к себе домой, он прежде всего убрал со стола портрет, а потом лег и уже больше не вставал.
Он рассказал об этом маме, но та, как обычно, больше беспокоилась о его здоровье. Матвей вспомнил, как после отъезда Димы одноклассники начали его дразнить «Тётей Мотей». Тогда Матвей и решил больше не ходить в школу. Через 3 недели это вскрылось, состоялся серьёзный разговор с родителями. Матвей наотрез отказался возвращаться в школу. Вскоре Илья предложил ему поработать на телевидении. Глава 3. Барабан В студию пришёл африканский ансамбль перкуссионистов. Один из барабанов укатился, Матвей поймал его. Игра музыкантов произвела на него большое впечатление. Матвей пробовал отбивать ритм и обсуждал выступление с оператором Диной. Дина стала другом Матвея, он восхищался ею и мечтал тоже стать оператором. Она делилась с ним секретами мастерства. Девушку донимал своим вниманием Игорь Владимирович, которого Матвей прозвал Магнето за сходство с персонажем из «Людей Икс». Глава 4. Коза В студию пришла дрессировщица с козой. Перед эфиром коза нервничала и несколько раз описалась. Во время эфира она показывала различные трюки. После эфира дрессировщица призналась, что коза просто очень чувствительная. Реклама Матвей размышлял о том, что от человека, в отличие от козы, все чего-то ждут и требуют. Снова пришёл Магнето, о чём-то спорил с Диной. Матвей попытался вмешаться, но Дина его одёрнула, сказав, что это взрослые дела. Матвей обиделся и ушёл, не попрощавшись. По пути домой он встретил Ольгу. Ольга сочувствовала Матвею из-за травли в школе и пригласила сходить куда-нибудь вместе. Матвей не знал, что ответить. Дома он почувствовал себя совсем плохо — похоже, заболел. Мама беспокоилась, но он убедил её, что всё в порядке. Глава 5. Соль и сахар Матвей с температурой пошёл на работу, боясь, что его уволят за прогулы.
Вероятно, вяжет шарфики и выгуливает кота на поводке. Вы уверены, что вам понравится такой ее образ? Хотите что-то потребовать от нее? Объяснений или логического завершения ее давешних притязаний? Можно просто принять: Жанна Ивановна вела себя так потому, что это был ее выбор. Вы не виноваты в ее поведении. Да и ее издевательства — это всего лишь защитная реакция, чтобы избежать греха и успокоить собственную совесть. Ярославцев немного помолчал, а затем произнес: — Кажется, теперь понимаю. Я ведь и не думал об этом с такой точки зрения. Да и неизвестно, как бы все сложилось, если бы она решилась поддаться своим инстинктам. Есть вероятность, что ваши отношения переросли бы во что-то нездоровое. Я потер ладони и призвал «астрального призрака». Довольно отметил, что одно из темных пятен ушло, открыв небольшой разрыв. Откинулся на спинку кресла и развел руки, создав между пальцами длинные светлые нити. Создал силуэт Ярославцева, и к открытой ране потянулись белые нити силы, стягивая ее края. И я никак не мог повлиять на решение. Таковы правила кодекса душеправа. Губы Ярославцева впервые за прием тронула улыбка. Это явно говорило мне о том, что лечение прошло успешно. И одним темным пятном на душе посетителя станет меньше. И едва дверь закрылась, я облегченно вздохнул. Потому что чувствовал себя достаточно паршиво. По мере работы мне приходилось то и дело осторожно корректировать нужные плетения, чтобы клиент быстрее и легче избавился от чувства вины, проще и относительно безболезненно прошел стадию принятия. Хороший душеправ не просто создает визуальную картину событий прошлого, чтобы пациент мог посмотреть на ситуацию со всех сторон. Он создает связующую нить с клиентом и при разговоре пропускает все эмоции пациента через себя. Впитывает негатив, растворяя его и позволяя клиенту проще прийти к принятию. А если еще добавить некоторые «обезболивающие» практики, то лечение для посетителя пройдет легко. Хотя и визуализация была моей разработкой. От рождения мне достался дар белой, целительской силы. Но, кроме лекарства, я мог осваивать еще и иллюзии. Когда этот дар проявился, я даже не догадывался, какой пользой он может обернуться. А изучение этой ветви открыло для меня многие интересные плетения. Например, возможность менять реальность для человека. Или создавать двойников. Правда, последние у меня пока получались куклами-болванчиками, которые недолго существовали и могли выполнять только простые действия. Но даже такие фокусы иногда здорово меня выручали. Особенно в подростковом возрасте. Я потер ладони, открыл верхний ящик стола, вынул плитку энертонуса, запас которого пополняла Нина. Обернутый в фольгу и серую бумагу тонизирующий батончик был не особо приятным на вкус, но я старался скорее прожевать горьковатую массу. Энертонус отлично восстанавливал силы после сеансов. Хотя многие предпочитали жидкую форму этого сбора трав в виде настоек и отваров. Я же выбирал батончики, куда для вкуса добавляли сахарную патоку или изюм. В том, который сегодня приготовила Нина, были грецкие орехи. Откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза, дожидаясь, пока потраченная сила восстановится. Перед глазами до сих пор мелькали обрывки образов, мыслей и воспоминаний, которые мне не принадлежали. И я встряхнул головой, отгоняя морок — побочный эффект корректирующих плетений светлой силы. Почти всегда обрывки этих воспоминаний словно оседали в моей памяти, медленно затухая, как взвившиеся в воздух искры костра. Мне приходилось напоминать себе, что они принадлежат другому человеку. В створку двери постучали, и я произнес: — Входите. В кабинет вошла Нина, за ней следовал мужчина. Пациент выглядел подавленным и уставшим. Он провел пальцами по пуговицам пиджака, чтобы проверить, застегнуты ли они. Казалось, что этот человек давно не высыпался. Девушка вышла в приемную, притворив за собой дверь и сеанс излечения пошел своим чередом. Так продолжалось до обеденного времени, пока наконец не появился Дельвиг. Мастер-лекарь, как обычно, резко распахнул дверь и вошел в кабинет. От него несло душным перегаром и мятными конфетами. Последние, очевидно, должны были перебить аромат вчерашних возлияний. Но вопреки логике создали особо убойную смесь, от которой в страхе разбегались даже муравьи. Их колония самостоятельно покинула кабинет без вызова специалистов по уничтожению насекомых. И я искренне считал, что именно лекарь с привычным амбре и раздражающим парфюмом был повинен в миграции насекомых. Александр Петрович был облачен в свежую белую рясу, которая удачно скрывала его объемный живот. Волосы мужчины были зачесаны назад и покрыты гелем, который не давал прядям растрепаться. Думаю, лекарь применил силы для того, чтобы придать своему облику свежести. И у Дельвига это почти получилось. По крайней мере, мешки под глазами немного разгладились, и лицо приобрело относительно здоровый оттенок кожи молодого поросенка. Хотя белки глаз все же выглядели розоватыми из-за расширенных сосудов. По удачному стечению обстоятельств я закончил очередной сеанс, и довольный клиент собирался выйти из кабинета. Он поклонился лекарю. Дельвиг тяжело опустился в кресло, откинулся на спинку и скрестил руки на животе: — Знаете, Василий Михайлович, я каждый день благодарю Искупителя за то, что он дал мне такого толкового стажера. Я улыбнулся: — Я тоже рад, что попал на практику именно к вам. Вкратце пересказал, что произошло за время приема. Дельвиг внимательно слушал и кивал. И когда я закончил, мой наставник хлопнул ладонью по столу и произнес: — Отличная работа, Василий Михайлович. Только не стоит решать проблемы так… Радикально. Зачем заставлять человека мучиться и вспоминать болезненные для него моменты? Дельвиг вздохнул: — Видите ли, в чем дело, мастер Юсупов. Сами пациенты редко хотят идти на подобный шаг. И заставляя их… — Я никого не заставляю, мастер Дельвиг, — перебил я наставника. Ни к чему эти эксперименты. Вряд ли их одобрит Синод. И вы не можете гарантировать, что они не будут мучить пациента. С этим утверждением я бы поспорил, но не стал этого делать. В конце концов, я был всего лишь стажером, которому повезло работать с людьми, а не подавать чай своему наставнику. Я знавал многих помощников, которым не доверяли даже заполнение документации, используя для работы в саду или архивации старых карт. К тому же Дельвиг вполне мог испортить мне репутацию скверной характеристикой. Поэтому я просто кивнул: — Хорошо, мастер Дельвиг. Вы мой наставник. И вам виднее, как правильно работать с пациентами. Мужчина довольно улыбнулся: — Вот отлично, мастер Юсупов. Благодарю, что вы кое-что здесь поделали… — он отодвинул на край стола внушительную стопку папок с карточками больных. Я взглянул на висевшие над дверью часы: — Но ведь до конца рабочего дня еще… — С вас хватит на сегодня забот, — нетерпеливо ответил Дельвиг. Я поклонился, снял халат, повесив его на сгиб локтя, и вышел из кабинета. Глава 5 Незваный гость — Уже все, Василий Михайлович? Там подают замечательные пышки с сахарной пудрой. Нина закусила губу и с надеждой посмотрела на меня. Но я предпочел сделать вид, что не понял намека. Девушка была хорошей, но совершенно не волновала мое сердце. Потому мне не хотелось давать ей надежд, которым не суждено было сбыться. И очень надеюсь, что мастер Дельвиг меня порекомендует для дальнейшей работы. Девушка улыбнулась: — Ой, можете не сомневаться, — махнула рукой она. Да и пациенты тоже. Это как раз меня и смущало. Мало кто захочет, чтобы рядом работал специалист, который нравится проверенным платежеспособным клиентам. Последний давно уже был мал владельцу. Девушка нахмурилась, но промолчала. Было подозрение, что именно ради особенного болезногоДельвиг явился в кабинет после попойки, да еще и меня отправил прочь. И нарочно попросил поставить его последним в очереди, чтобы никто не пришел после него. Входная дверь закрылась за мной, я спустился с лестницы в фойе. Довольно улыбнулся и вынул из кармана телефон, собираясь вызвать такси. На часах было всего два часа, а рабочий день закончился — пора домой. Меня ждал тихий пятничный вечер. Однако в этот раз Судьба внесла в мои планы некоторые коррективы. Я вышел на крыльцо, глубоко вздохнул и поставил лицо теплому солнцу. Даже несмотря на нагрузку, такая практика мне нравилась. Проработал до середины дня и свободен. А Дельвиг всех особо важных пациентов велел записывать на вторую половину дня. Как, к примеру, этого Рогова, которого я никогда в глаза не видел. Впрочем, мне бы вряд ли простили особенную тактику ведения сеанса в отношении кого-то по-настоящему важного. Вдруг мне бы удалось избавить от недуга платежеспособного человека. И тогда мой наставник бы остался без постоянного клиента. В своем методе я был уверен, да только даже преподаватели не признавали его и не рекомендовали к использованию. Я не спеша спустился по ступеням крыльца, направляясь к воротам. Мимо меня, к корпусу, смеясь пробежали несколько девушек в белых халатах лекарей-стажеров очевидно, возвращались с обеда. Одна из них взглянула на меня и лукаво улыбнулась. Я улыбнулся в ответ, но девушка прикрыла рот ладошкой и рассмеялась. А затем указала на меня. Опустил взгляд и вздохнул: на шее висел бейдж с именем, который я забыл снять. Иначе мы с вами обязательно встретились бы после работы, — девушка ожидающе посмотрела на меня. Я подумал, что мог бы пригласить ее на обед. Мне понравился этот напор и появившиеся при улыбке ямочки на щеках. Но не успел я сказать хоть что-то уместное, как она встрепенулась и посмотрела на маленькие часы на своем запястье. Я же направился к воротам. Возможно, все-таки стоило спросить, с каким куратором работает незнакомка. Покидая территорию лекарни, взглянул на источник шума. Проповедник — мужчина средних лет, в красных одеяниях Храма Святого Пути. Он был невысокого роста, в белой шапочке, покрывающей макушку. Редкая борода обрамляла его лицо, привлекая внимание к горящим глазам. В руках проповедник держал стопку брошюр, которые пытался раздавать прохожим. Поверьте в него! Но те словно не обращали на человека никакого внимания. Я тоже прошел мимо мужчины, свернул на Проспект Петра Великого, и влился в поток спешащих по своим делам горожан. Слева светились и мерцали разноцветные вывески питейных заведений и магазинов. То тут, то там слышались крики зазывал, которые нагло совали всем прохожим листовки и приглашали посетить свое заведение. В толпе, со стопками серых газет сновали мальчишки, которые выкрикивали: — Громкое убийство на улице Николаева! Империя после гражданской войны! Какие тайны хранит мрачный водоем? Некоторые прохожие останавливались рядом с газетчиками, явно заинтересованные новостями. Передавали мальчишкам деньги, получали номер, а довольный торговец информацией бежал дальше. Новое заявление заставило меня притормозить. В нескольких шагах стояла девушка-волонтер в белой рубашке с логотипом благотворительного фонда «Неравнодушные сердца». Причем у девушки не было ящика для пожертвований. Только пачка листовок, которые она раздавала: — Новые корпуса клиник, лучшие лекари, полностью бесплатная реабилитация, — продолжала она. Девушка с улыбкой протянула мне листок. Я кивнул, взял бумажку, сунул в карман пиджака и направился дальше. Свернул к заведению, на двери которого оказалась вывеска с рисунком старика с удочкой. А под ним шла надпись «Старый рыбак». Афоня направился вглубь зала, я последовал за ним. Посетителей было немного. Вероятно, все дело было в новом заведении, открывшемся совсем рядом, с говорящим названием «Рыба моей мечты». Смотрю, гостей немного, — заметил я. И у соседей почти нет отходов. Скорее всего, они уху кипятят по много раз, да из жареной рыбы котлеты делают. Знавали мы таких конкурентов. Помяните мое слово, Ваша светлость, не пройдет и месяца, как случится с их гостями что-то дурное. Афоня провел меня к одному из столов у окна, за пышным растением с раскидистыми листьями в горшке, и отодвинул стул. А через секунду рядом появился улыбающийся официант, который положил на столешницу меню. Все же место здесь и впрямь было отменное. Опрятное, светлое, с расторопными официантами и хорошим поваром. Тарелки всегда были чистыми, порции большими, а продукты свежайшими. Пусть цена была несколько высоковата по сравнению с соседними заведениями, но я понимал, что так близко к центру иного быть не может. Мой выбор пал на корюшку с отменным лимонным соусом и свежим огурцом. К блюду подали ржаные хлебцы, поджаренные на ароматном масле. Ел я с большим удовольствием и закончил трапезу горячим чаем со смородиновыми ягодами. Я невольно прислушался к разговору незнакомцев, которые не особо пытались скрыть свой диалог. Я просто уточнил… — И раз женщина была старше, то убийство перестает быть важным? Пара гостей за соседними столиками покосилась на громкую девицу, и та заговорила тише. Я же допил чай и сделал знак рукой официанту, давая понять, что готов оплатить счет. Оставив чаевые, направился на выход, бросив взгляд на даму, которая рассуждала об убийстве. Это оказалась совсем молоденькая девица с яркими губами на бледном лице. Она сидела нахмурившись, не замечая, как перед ней тает шарик мороженого, который заказал для нее спутник. Какое-то время я просто шел по улице, наслаждаясь приятной прохладой, которой тянуло от реки. Погодники обещали сегодня дождь и порывистый ветер, которого не наблюдалось. Затем купил газету в переулке, отдав мальчишке монету и отказавшись от сдачи. Тот довольно ощерился, явив сколотый зуб, и рванул прочь, словно беспокоился, что я попрошу с него медяк. Машину, которую я вызвал, подали буквально через минуту. И с удовольствием погрузился в чтение газеты, выяснив все подробности убийства экономки, возраст которой, к слову, нигде не был указан. Ответом мне был звук работающего на всю громкость телевизора со стороны гостиной. И я вздохнул. Прошел в большую комнату, остановился на пороге, и взору моему открылась чудесная картина. Дядька сидел у телевизора, с интересом наблюдая за каким-то очередным ток-шоу. Вот не зря все-таки телевизор зомбоящиком называют. Я сел в кресло, достал бумажку и принялся задумчиво вертеть ее в руках: — Депрессия твоя мне непонятна, — произнес я наконец. В этот момент передача завершилась, и на небольшую сцену вышел странный детина с круглым лицом. Он был облачен в желтый камзол, расшитый множеством бусин. Для завершения безвкусного образа мужчина нацепил золотые остроносые ботинки. Парень, широко открывая рот, запел песню о старинной балалайке и чьих-то рыданиях. Дядька поморщился, глухо выругался, взял со стола пульт и сделал звук тише. Затем обернулся ко мне. Не считаю, — я мотнул головой. И за собой следи. А на меня пялиться незачем. Я не картина на стене, чтобы ты на меня смотрел, — дядька хотел продолжить отчитывать меня, но заметил в моей руке бумагу, которую мне выдали на улице. Он зашагал прочь, продолжая что-то негромко бубнить под нос. А я в очередной раз отругал себя за то, что никак не мог найти подход к дяде. Я взглянул на экран. У кованого забора одного из особняков дежурило несколько машин жандармерии. Проблесковые маячки авто были включены. За металлическими прутьями виднелись люди в форме особого следственного отделения и жрецы Синода в черных рясах. Преступнику удалось скрыться. Сейчас жандармы пытаются установить его личность. Я удивленно поднял бровь и покачал головой. В одиночку напасть на охраняемый частной дружиной особняк? Очень безрассудный поступок. Князь Милославский являлся главой одной из старых семей. Был членом Государственной думы, и, по слухам, метил в Имперский Совет. И открытое нападение на такую фигуру привлекло бы слишком много внимания. На поиски убийцы направили бы как силы жандармерии, так и службы безопасности семьи. Рано или поздно, человека бы нашли. И казнили. Резкий стук в дверь прервал мои размышления. Я поднялся с кресла и направился ко входу. Стук повторился, и в этот раз он был более настойчивым. Отчего-то показалось, что в нем померещилось отчаянье. Я подошел ко входу, отпер замок и открыл дверь. А пороге стоял парень лет двадцати. И я его знал. Это был Юрий Матвеевич Голицын. В простой серой куртке, с глубоким капюшоном, и таких же серых широких штанах, заправленных в высокие ботинки. Гость был бледен как лист бумаги. А на лбу его выступила испарина. Надеюсь… Он здесь. Голицын вошел в гостиную, я же быстрым шагом направился в правое крыло. Но дядька словно испарился. Двери всех комнат были закрыты. Пришлось прибегнуть к силе. И небольшой хитрости. Я потер ладони, активируя свой дар, и по венам словно бы побежал огонь. Активировал способность «астральных двойников». И сквозь стены проступил силуэт человека с несколькими черными пятнами. Дядька никогда не говорил, что за грехи носит на душе. И мне всегда казалось, что он специально не пытается избавиться от них. Словно это напоминание о каких-то событиях. А в следующую секунду я удивленно поднял бровь. Точка была в кабинете отца. Вернее, где-то рядом. Быстро подошел к двери, осторожно постучал в створку. И астральный двойник пришел в движение. Послышался какой-то приглушенный гул, а затем стук трости, тяжелые шаги и знакомый хриплый голос: — Иду. Чего тебе? Он… Шаги ускорились, дверь резко распахнулась, и я едва успел отскочить, чтобы край створки не сломал мне нос.
Девушка в ответ матери кричит, что просто боится. После показывают разговор Инджилы и Мете. Девушка говорит парню, что этот дом как снежный шарик. И они с Наз выросли во всем этом. Но она хочет сбежать из этого дома. И особенно она хочет сбежать от него. Девушка покидает дом и садится в машину к мужчине. Он улыбается, видя ее, после чего они уезжают… 7 серия Инджила, смотря в глаза Мете, говорит, что он уничтожит их. Но мужчина спокойно отвечает ей, что они уже и так уничтожены. Они не могут никуда уехать отсюда. Он смотрит на девушку с гневом, будто только она виновата во всех тех проблемах, которые у них возникли. Между Наз и Инджилой происходит крупная ссора. Наз дает подруге пощечину, крича на нее. Она пытается выяснить, что происходит у девушки с Мете? Что они замышляют за ее спиной? Она хочет выяснить, что пытаются провернуть эти двое. Она требует от подруги, чтобы та не смела отводить от нее взгляда, рассказывая о тех ужасных вещах, которые они с ее мужем активно творят, пока Наз и не подозревает об этом. Она грубо хватает девушку за волосы, но вовремя вмешивается Мете, который отталкивает свою жену от Инджилы. Собравшись с силами, Инджила говорит, что ее собираются выдать замуж. Эти слова удивляют всех присутствующих в комнате, потому что они совершенно ничего не знали о таких планах касательно девушки. Она рассказывает Наз, что такое желание изъявила госпожа Фелиз. Она хочет, чтобы девушка исчезла из ее с мужем жизни. Чтобы никто не мог помешать их браку процветать. После показывают помолвку Инджилы. Ей выбрали мужа, и скоро она отправится жить в его дом, подальше от подруги и ее мужа. Наз собирается разобраться с этим вопросом. Вместе с мужем и подругой она приходит к матери и интересуется, как же та могла выдать эту девушку замуж совершенно без ее ведома? Мать же интересуется, почему она вообще должна была спрашивать мнения дочери? Разве та девушка - это ее собственность, чтобы она могла за нее что-то решать? Инджила думает, что этот брак - ее наказание за грехи с Мете. Но мужчина говорит ей, что просто не сможет видеть любимую с кем-то другим. Когда Кадир приходит за ней, у него завязывается драка с Мете. Девушка останавливает ее и говорит, что согласна выйти за Кадира замуж… 8 серия Встреча Наз и Инджилы. Подруга интересуется у Инджилы, в чем же проблема девушки? Она очень хочет, чтобы та рассказала ей об этом. Раскрыла перед ней свою душу. Но она лишь называет имя подруги. Девушку это сбивает с толку. Она смотрит на ту, кого знает всю жизнь, с полнейшим непониманием и интересуется, неужели это она ее проблема? Инджила смотрит на нее достаточно спокойно, спокойно, но спустя мгновения срывается и кричит ей в лицо, что так оно и есть. Что это именно она, ее подруга, и есть ее главная проблема. Девушка не была готова услышать такие ужасные слова в свой адрес. Наз интересуется, ради чего же она тогда так борется? Инджила говорит, что просто устала от этой жизни и хочет прекратить все. Наз это очень задевает. Она говорит подруге, чтобы Инджила убиралась обратно в свою деревню. Она прогоняет девушку довольно грубыми словами. Девушка выглядит почти обезумевшей от своей злобы и своего гнева. Она хочет, чтобы в ее окружении не было того человека, который не ценит то, что для него делают. Из глаз Инджилы начинают течь слезы. Но она больше ничего не говорит и просто покидает комнату. Мете объясняют, что никакие слова уже не помогут, так как Инджила помолвлена. Это расстраивает мужчину. Наз говорит подруге, чтобы она больше не смела звонить ей и молить о помощи. Наз пытается остановить уезжающего Мете, но не успевает. Когда он приезжает в пункт своего назначения, там ему оказывают довольно радушный прием. Жених Инджилы старается ухаживать за ней, но девушка чувствует себя будто в клетке. И это вовсе не жизнь ее мечты. У девушки прибавляется проблем, когда узнают, что Мете, в которого она влюблена, женат… 9 серия Наз очень хочет позаботиться об Инджиле. Девушка просит сделать все для того, чтобы она осталась с ней. Чтобы их не могли разлучить, и они продолжили быть вместе. Наз говорит, что только она тот человек, который может позаботиться о подруге. Что никто другой не будет так относиться к ней. Что в другом месте ей просто будет плохо. А она совсем не хочет этого. Наз и Мете приходят к Инджиле. Девушка очень удивлена их визиту и совсем не знает, как ей стоит себя сейчас почувствовать. Подруги уединяются, и Инджила узнает, что для ее спасения уже придуман целый план. Девушка интересуется у подруги, что же она задумала? Наз, абсолютно довольная собой, отвечает, что для решения проблем с Кадиром они просто выдадут ее замуж за другого человека. Она просит ее не делать этого, но девушку уже не остановить. Позже она звонит своему другу и говорит ему, что может его поздравить. Ведь скоро парень женится. Он даже не знает, что можно на эти слова ответить. Оставшись с Кадиром, девушка узнает, что он планировал сделать их свадьбу по всем религиозным канонам. Это довольно сильно напрягает ее. После Кадир встречается с мужчиной. Тот предупреждает его, что, если он решит идти против Наз, в конечном итоге это приведет к тому, что он может потерять и Инджилу. Немного подумав, парень пожимает мужчине руку. Он согласен пойти на такой риск. Инджила находится наедине с Мете. Мужчина говорит ей, что ее сущность уже привыкла к рабству, и девушка просто не знает, как вести себя иначе. Он спокойно говорит ей, что она совершенно не стоит того, чтобы обижать Наз. Теперь Инджила для него самая обычная девушка. Одна из многих, которые окружают его на улице каждый день. Эти слова задевают девушку, но она старается сохранять непринужденный вид… 10 серия Испуганная Инджила и не менее напряженный Мете. Парень рассказывает, кого он действительно любит, но не находит поддержки. Он лишь получает выговор за то, что решил выбрать такое невероятно неподходящее время для этого признания. Что уже поздно обо всем этом говорить, и думать нужно было намного, намного раньше. В кафе две женщины обсуждают то, что брак, который сейчас планируется, не должен состояться ни в коем случае. И необходимо сделать все возможное для того, чтобы эту свадьбу расстроить. Кадира просят хорошенько подумать над всей сложившейся ситуацией и понять ее. Но парень не хочет признавать своего поражения в этой схватке за сердце девушки. Он намерен сделать все, что в его силах, для того, чтобы заполучить себе Инджилу. Чтобы девушка стала его и не принадлежала больше никому. Теперь никто не сможет хоть как-то выпутаться из сложившейся ситуации. Все перевернулось вверх дном, и каждого из них, так или иначе это заденет. Наз приходит в особняк, где сейчас находится ее подруга, чтобы вытащить ее и вернуть к себе. Она не хочет, чтобы кто-то даже позволял себе думать о том, что может разлучить девушек и разрушить их дружбу. Инджила проводит время с Мете. Девушка выглядит довольно напуганной и напряженной и не может сдержать слез, как бы сильно не старалась. Она рассказывает Мете, что просто хотела сделать все, чтобы дорогие ей люди не расстраивались. Чтобы она могла их защитить и помочь им. Парень нежно прижимает ее к себе, давая ей выпустить все эти негативные эмоции, которые разрывают ее изнутри. Он говорит девушке, что ни на мгновение не жалеет о том, что им довелось пережить вместе. И все, что его печалит - это те моменты, которые им не суждено провести вместе друг с другом… 11 серия Инджила говорит при всех, что собирается выйти замуж за Озана. Эта новость шокирует присутствующих, и после этого начинается самый настоящих кошмар для девушки. Все закручивается в ужасный водоворот, который норовит разорвать ее на мельчайшие кусочки. Все стараются понять, что происходит и почему она постоянно меняет свои решения? Сначала она совершенно не хотела замуж за Озана, выбрала Кадира. Но теперь все снова изменилось. Женщина пытается выяснить, что она наделала, но Инджила просит их не вмешиваться в ее жизнь и дать ей прожить ее самостоятельно. Но, кажется, все, что она делала, уже никто не в состоянии вынести. А после ее слов о том, что с Кадиром она тоже рассталась, девушку просто выгоняют на улицу. Ей говорят, что если же это ее жизнь, то пусть она живет ее, где и с кем хочет. Женщина в гневе говорит, что из-за своего ужасного поведения Инджила не оставила рядом ни одного человека, который мог бы в этой ситуации прийти ей на помощь. Кадир признается матери, что действительно влюбился в Инджилу, но она старается успокоить его словами о том, что та совсем не тот человек, который ему на самом деле нужен. Инджила говорит, что хочет уволиться из семьи Наз. Девушку, которая и так не очень стабильна, это совсем выводит из себя. Она не может поверить в то, что подруга так поступает с ней. Претащив ее в комнату, Наз начинает размазывать помаду по лицу Инджилы. Девушка говорит мужчине, что говорила ему, что он станет отцом. Но его эта новость совершенно не обрадовала. Она, наоборот, расстроила Мете. Наз злится на него за такую реакцию. Она интересуется у Мете, почему он портит каждое мгновение, о котором она так сильно мечтала? Она рассказывает, что Инджила - внучка ее отца. Девушка слышит это. Она зажимает себе рот, чтобы не выдать своего присутствия. Иззету говорят, что от девушки нужно избавиться как можно скорее. Наз прижимает Инджилу к стене. Видно, что девушка боится своей подруги, но она никуда не может деться от нее.
Сталин смотрит кино
115 лет кино в России Выберите свой класс. Золотовицкий рассказал, что сейчас Константин Хабенский делает спектакль "Чайка". Очень краткое содержание.
«Слово пацана»: обзор и пересказ всех эпизодов шоу
1)Рассказывая содержание фильма он очень волновался. Рассказывая содержание фильма, он очень волновался. Деепричастный оборот находится в начале предложения. 1. Рассказывая содержание фильма он очень волновался. Новости Гисметео. 2. Рассказывая содержание книги, он очень волновался.
Жизнь Клима Самгина
| В Приднестровье написали Диктант Победы | 1) Рассказавший о происшествии дежурный вышел из комнаты. |
| Контрольная работа по русскому языку за 1 полугодие 7 класса - русский язык, прочее | Глеб говорит, что он очень волновался за Светлану, поэтому установил в её телефон программу слежения. |
| Взобравшись на стремянку у меня из рук выпал гвоздь ошибка | Молодой полицейский волновался о том, что с такой потерей крови человек не уйдет далеко и просто умрет где-то в подворотне. |
| Прямой эфир | Перед первым отчетным концертом он очень волновался, конечно, но все же заметил, что у Лешки из средней группы на куртке оторвана пуговица. |
| Усть-Каменогорск – Президент наградил металлурга "Казцинка" за развитие госязыка | 115 лет кино в России Выберите свой класс. |
Инсайдер рассказал о возможной дате релиза пятого сезона «Очень странных дел»
| И.В. Сталин смотрит кино | Глеб говорит, что он очень волновался за Светлану, поэтому установил в её телефон программу слежения. |
| БесогонТВ | Главная страница | Суббота News. Сезон 1, выпуск 72. |
| Страница авторизации | | 2. Рассказывая содержание книги, он очень волновался. |
Игорь Золотовицкий: «Мерил Стрип можно назвать русской актрисой»
1. Рассказывая содержание фильма он очень волновался. Перед первым отчетным концертом он очень волновался, конечно, но все же заметил, что у Лешки из средней группы на куртке оторвана пуговица. Инсайдер Джефф Снейдер поведал о возможной дате релиза заключительного сезона «Очень странных дел», который якобы разделят на две части.|Игромания. Он очень волновался и говорил, что самое главное — это позаботиться о жене и дочерях. Рассказывая содержание фильма он очень волновался. Он очень волновался и говорил, что самое главное — это позаботиться о жене и дочерях.
Функции JavaScript недоступны.
- БесогонТВ | Главная страница
- Навигация по записям
- Погода в Туле
- 5 комментариев
- И.В. Сталин смотрит кино
Контрольная работа по русскому языку за 1 полугодие 7 класса
Рассказывали разные истории. Между прочим говорили о том, что жена старосты, Мавра, женщина здоровая и не глупая, во всю свою жизнь нигде не была дальше своего родного села, никогда не видела ни города, ни железной дороги, а в последние десять лет всё сидела за печью и только по ночам выходила на улицу. Быть может, тут явление атавизма, возвращение к тому времени, когда предок человека не был еще общественным животным и жил одиноко в своей берлоге, а может быть, это просто одна из разновидностей человеческого характера, — кто знает? Я не естественник и не мое дело касаться подобных вопросов; я только хочу сказать, что такие люди, как Мавра, явление не редкое. Да вот, недалеко искать, месяца два назад умер у нас в городе некий Беликов, учитель греческого языка, мой товарищ. Вы о нем слышали, конечно.
Он был замечателен тем, что всегда, даже в очень хорошую погоду, выходил в калошах и с зонтиком и непременно в теплом пальто на вате. И зонтик у него был в чехле, и часы в чехле из серой замши, и когда вынимал перочинный нож, чтобы очинить карандаш, то и нож у него был в чехольчике; и лицо, казалось, тоже было в чехле, так как он всё время прятал его в поднятый воротник. Он носил темные очки, фуфайку, уши закладывал ватой, и когда садился на извозчика, то приказывал поднимать верх. Одним словом, у этого человека наблюдалось постоянное и непреодолимое стремление окружить себя оболочкой, создать себе, так сказать, футляр, который уединил бы его, защитил бы от внешних влияний. Действительность раздражала его, пугала, держала в постоянной тревоге, и, быть может, для того, чтобы оправдать эту свою робость, свое отвращение к настоящему, он всегда хвалил прошлое и то, чего никогда не было; и древние языки, которые он преподавал, были для него, в сущности, те же калоши и зонтик, куда он прятался от действительной жизни.
И мысль свою Беликов также старался запрятать в футляр. Для него были ясны только циркуляры и газетные статьи, в которых запрещалось что-нибудь. Когда в циркуляре запрещалось ученикам выходить на улицу после девяти часов вечера или в какой-нибудь статье запрещалась плотская любовь, то это было для него ясно, определенно; запрещено — и баста. В разрешении же и позволении скрывался для него всегда элемент сомнительный, что-то недосказанное и смутное. Когда в городе разрешали драматический кружок, или читальню, или чайную, то он покачивал головой и говорил тихо: — Оно, конечно, так-то так, всё это прекрасно, да как бы чего не вышло.
Всякого рода нарушения, уклонения, отступления от правил приводили его в уныние, хотя, казалось бы, какое ему дело? Если кто из товарищей опаздывал на молебен, или доходили слухи о какой-нибудь проказе гимназистов, или видели классную даму поздно вечером с офицером, то он очень волновался и всё говорил, как бы чего не вышло. А на педагогических советах он просто угнетал нас своею осторожностью, мнительностью и своими чисто футлярными соображениями насчет того, что вот-де в мужской и женской гимназиях молодежь ведет себя дурно, очень шумит в классах, — ах, как бы не дошло до начальства, ах, как бы чего не вышло, — и что если б из второго класса исключить Петрова, а из четвертого — Егорова, то было бы очень хорошо. И что же? Своими вздохами, нытьем, своими темными очками на бледном, маленьком лице, — знаете, маленьком лице, как у хорька, — он давил нас всех, и мы уступали, сбавляли Петрову и Егорову балл по поведению, сажали их под арест и в конце концов исключали и Петрова, и Егорова.
Было у него странное обыкновение — ходить по нашим квартирам. Придет к учителю, сядет и молчит и как будто что-то высматривает. Посидит, этак, молча, час-другой и уйдет. Это называлось у него «поддерживать добрые отношения с товарищами», и, очевидно, ходить к нам и сидеть было для него тяжело, и ходил он к нам только потому, что считал своею товарищескою обязанностью. Мы, учителя, боялись его.
И даже директор боялся. Вот подите же, наши учителя народ всё мыслящий, глубоко порядочный, воспитанный на Тургеневе и Щедрине, однако же этот человечек, ходивший всегда в калошах и с зонтиком, держал в руках всю гимназию целых пятнадцать лет! Да что гимназию? Весь город! Наши дамы по субботам домашних спектаклей не устраивали, боялись, как бы он не узнал; и духовенство стеснялось при нем кушать скоромное и играть в карты.
Под влиянием таких людей, как Беликов, за последние десять — пятнадцать лет в нашем городе стали бояться всего. Боятся громко говорить, посылать письма, знакомиться, читать книги, боятся помогать бедным, учить грамоте... Иван Иваныч, желая что-то сказать, кашлянул, но сначала закурил трубку, поглядел на луну и потом уже сказал с расстановкой: — Да. Мыслящие, порядочные, читают и Щедрина, и Тургенева, разных там Боклей и прочее, а вот подчинились же, терпели... То-то вот оно и есть.
И дома та же история: халат, колпак, ставни, задвижки, целый ряд всяких запрещений, ограничений, и — ах, как бы чего не вышло! Постное есть вредно, а скоромное нельзя, так как, пожалуй, скажут, что Беликов не исполняет постов, и он ел судака на коровьем масле, — пища не постная, но и нельзя сказать, чтобы скоромная. Женской прислуги он не держал из страха, чтобы о нем не думали дурно, а держал повара Афанасия, старика лет шестидесяти, нетрезвого и полоумного, который когда-то служил в денщиках и умел кое-как стряпать. Этот Афанасий стоял обыкновенно у двери, скрестив руки, и всегда бормотал одно и то же, с глубоким вздохом: — Много уж их нынче развелось! Спальня у Беликова была маленькая, точно ящик, кровать была с пологом.
Ложась спать, он укрывался с головой; было жарко, душно, в закрытые двери стучался ветер, в печке гудело; слышались вздохи из кухни, вздохи зловещие... И ему было страшно под одеялом. Он боялся, как бы чего не вышло, как бы его не зарезал Афанасий, как бы не забрались воры, и потом всю ночь видел тревожные сны, а утром, когда мы вместе шли в гимназию, был скучен, бледен, и было видно, что многолюдная гимназия, в которую он шел, была страшна, противна всему существу его и что идти рядом со мной ему, человеку по натуре одинокому, было тяжко. И этот учитель греческого языка, этот человек в футляре, можете себе представить, едва не женился. Иван Иваныч быстро оглянулся в сарай и сказал: — Шутите!
Назначили к нам нового учителя истории и географии, некоего Коваленко, Михаила Саввича, из хохлов. Приехал он не один, а с сестрой Варенькой. Он молодой, высокий, смуглый, с громадными руками, и по лицу видно, что говорит басом, и в самом деле, голос как из бочки: бу-бу-бу... А она уже не молодая, лет тридцати, но тоже высокая, стройная, чернобровая, краснощекая, — одним словом, не девица, а мармелад, и такая разбитная, шумная, всё поет малороссийские романсы и хохочет. Чуть что, так и зальется голосистым смехом: ха-ха-ха!
Конферансье стоял и кивал головой: он понял все с полуслова. Сережка улыбнулся: «Ну и Электроник! Настоящий цирковой артист. Совсем не стесняется. И фокусы у него, наверно, замечательные».
А конферансье подумал: «Ого! Вот это скромность! Чутье подсказывало ему, что в случае провала величайшего фокусника зрители примут все за шутку. Сними-ка, Электроник, маску. Пусть тебя видят все!
Фокусник вышел на сцену и поднял руки. Все сначала смотрели на руку и только потом увидели, что электрический рояль тронулся с места и, скрипя колесиками, покатился за кулисы. Но у конферансье, стоявшего за кулисами, округлились глаза: он видел, точно видел, что никто не тянет рояль! Рояль катился сам и отчаянно скрипел колесиками. Фокусник опустил руку, и рояль остановился.
А голубая девочка приподнялась со своего места, чтобы видеть, что будет дальше. Неожиданно для зрителей фокусник сделал сальтомортале, и по сцене запрыгали тонкие серебристые кольца. Они подскакивали с приятным звоном и так ярко блестели, что зрители щурили глаза. Тихо и плавно вступил оркестр. Фокусник повел рукой, и кольца покатились по сцене, сделали круг, потом другой, третий.
И вот, звеня и искрясь, они уже раскатились в разные стороны и закружились, словно цирковые лошадки. А фокусник даже не смотрел на них, закрыл глаза, уверенный, что все кольца послушны плавным движениям его рук, что они крутятся волчком, замирают на месте, скачут вверх и вниз и ни одно не упадет. Зрители аплодируют, заглушая оркестр, и громче всех — маска медведя. Сережка был восхищен. Что за чудо его друг!
Он видел, как замерла голубая девочка. Какие у нее большие грустные глаза… Вот она улыбнулась! Молодец Электроник! Сережка, тоже молодец: сразу догадался, что Электроник замечательный фокусник. Если случится, что они познакомятся, он так и представится: друг фокусника.
Притягивает и отталкивает. Чудес на свете не бывает. Но рано или поздно они кончаются. И всем было очень жаль, что кольца внезапно исчезли. Кольца скатились все вместе, фокусник повернулся на мгновение к зрителям спиной — и вот уже ничего нет.
Лишь конферансье заметил, что кольца разом подпрыгнули и оказались у фокусника на руке, словно браслеты. А фокусник уже берет у кого-то из публики сигарету, прикуривает, благодарит и выдувает большой клуб дыма. Пушистое облачко летит к первому ряду. Сережка смотрит с недоумением на сигарету в руке Друга, но в это время из дыма в публику посыпались разноцветные платки. Красные, голубые, желтые, зеленые, белые… Все вскочили, захлопали, засмеялись, стали ловить платки.
А Электроник пускал и пускал круглые белые облачка. Они, как маленькие ядра, летели во все ряды, сея дождь веселых парашютов, которые брались неизвестно откуда. Но вот шум стих, зрители уселись на места. Фокусник поклонился и хрипло сказал: — Предметы! Давайте мне предметы.
Вскочил паренек и мигом собрал в шляпу часы, авторучки, расчески, кошельки. Зал затих. Шляпу с предметами вручили фокуснику. Часы фокусник глотал легко и непринужденно, словно вишни или сливы. Он втягивал в себя с присвистом длинные авторучки, расчески и, не раздумывая, отправлял в рот кошельки.
Только и слышалось: — Ап! Стояла напряженная тишина. Раздались жидкие аплодисменты. Зрители ждали продолжения. А фокусник пошел к кулисам.
И тут все вскочили. Фокусник спрыгнул со сцены, подбежал к забору и, сделав гигантский прыжок, перемахнул через него. Зрители бросились за ним. Они, конечно, не знали, что фокусник бежит не по своей воле: его, как и утром, неожиданно погнало вперед сильное напряжение электрического тока, включенного рассеянным профессором. Зрители ничего не знали о фокуснике, они бежали за своими вещами.
Но догнать мальчишку не могли. Конферансье растерянно оглядывался. Друг фокусника в маске медведя тоже исчез. На стуле лежала лишь забытая картонная звезда. Не догнали?
А голубая девочка спокойно стояла среди суматохи и разглядывала прозрачный платок. На нем была забавная мордочка со вздернутым носом и непонятное слово: «Электроник». Все об Электронике Александр Сергеевич Светловидов, ученый кибернетик, сидел в гостинице и ждал профессора. Из путаных объяснений директора и горничной он не мог представить, что произошло здесь за те полчаса, пока он ехал от института до «Дубков». Чемодан, который с трудом принесли четыре человека, стоял пустой.
Куда девалось содержимое? Светловидов вспомнил, что профессор в разговоре упоминал про сюрприз. Но что это за сюрприз, который исчезает из комнаты на втором этаже, миновав дверь? Гость несколько раз выходил на улицу, прогуливался у подъезда. Наконец поднялся в номер, уселся в кресло, решил ждать здесь.
Иногда он вскакивал, подходил к зеркалу, придирчиво осматривал узел на галстуке и не упускал случая покритиковать себя. Нет, товарищ Светловидов, ни парадный костюм, ни строгий пробор, ни даже эти маленькие усы не придают вам солидной внешности. Предположим, что Гель Иванович Громов увлечен своими мыслями и меньше всего обращает внимание на возраст собеседника. Но он ведь может легко установить, как мало оригинальных идей рождается в этой голове… Если бы коэффициент ее полезного действия был равен хоть одной сотой профессорского! Хватит философствовать!
Светловидов любил профессора Громова. От него всегда уходишь с запасом лучших чувств и мыслей. И долго потом вспоминаешь добродушный, по-детски азартный смех, грустно-веселый взгляд и забавные клубы дыма, вылетавшие из длинной профессорской трубки. Кибернетики и физиологи иногда спорили из-за Громова. И те и другие считали профессора специалистом в своей области.
Но эти маленькие разногласия были несущественны. Громов охотно отдавал себя обеим наукам, которые, кстати говоря, тесно сотрудничали. Статьи и выступления профессора о головном мозге проясняли некоторые загадки человеческого мышления; физиологи и врачи-психиатры с интересом обсуждали и проверяли его гипотезы. А кибернетики воплощали его идеи в оригинальных схемах электронных машин. Все знали, что сам Гель Иванович увлекается на досуге игрушками-автоматами: он собрал говорящего попугая, поющую собачью голову, обезьяну, показывающую фокусы.
Одни считали их просто забавными, другие говорили, что в игрушках заложены интереснейшие схемы слуха, двигательных центров, речи будущих кибернетических автоматов, которые еще удивят человечество. А человечество пока ничего не знало про гениальные игрушки, которые были заперты в профессорской лаборатории. Светловидов вспомнил, как лет десять назад он, тогда еще молодой инженер, приехал в город сибирских ученых — Синегорск и, выполняя обычное командировочное задание, несколько дней мечтал встретиться со знаменитым Громовым. Наконец он позвонил ему и напросился в гости. От гостиницы до Вычислительного центра Светловидов шел пешком.
Моросил мелкий, скучный дождь, на улицах не было ни души. И вот недалеко от корпусов центра Александр Сергеевич увидел странного прохожего. В расстегнутом плаще, без шляпы, не обращая внимание на дождь, шагал он вокруг фонаря и что-то быстро записывал на клочке бумаги. Светловидов узнал Громова. А когда голова горячая, ей не страшна никакая сырость.
Они пришли в небольшую комнату, уставленную приборами, и сразу же взялись за дело. Собственно, опыт напоминал увлекательную игру. В соседнем зале, как разъяснил профессор, находились два объекта — Икс и Игрек. Один из них был старый помощник Громова по фамилии Пумпонов. Другой объект — электронно-счетная машина.
Профессор усадил Светловидова за стол с двумя телеграфными аппаратами. Правила игры были очень простые: гость мог задавать Иксу и Игреку любые вопросы и в течение получаса отгадывать, кто из отвечающих — машина и кто — человек. Светловидов и сейчас помнит свои вопросы и ответы Икса и Игрека. Сначала он спросил, кому сколько лет. Икс протелеграфировал: Ответ Игрека содержал меньше вымысла: — Пятьдесят.
Затем Александр Сергеевич задал еще два разведывательных вопроса: — Как давно знаете вы профессора? Как вы к нему относитесь? Икс отстучал на телеграфной ленте: — Триста пятьдесят лет. Игрек отвечал иначе: — Всю жизнь. Садясь к телеграфным ключам, Светловидов довольно легко представил себе тактику невидимых игроков.
Человек не может прикинуться машиной, его сразу же выдаст медлительность счета. Следовательно, машина в своих ответах должна хитрить, обманывать, прикидываться человеком. А человеку Пумпонову ничего не оставалось, как говорить только правду. Как выяснилось потом, эта логическая система оказалась правильной. И все-таки Икс и Игрек сбили Светловидова с толку.
После первых ответов он подумал: «Иксу восемьсот лет.
Линда едет на 220 милю - место смерти Джима, и пытается разобраться в себе, вспоминая события минувших дней. Она так отвлекается, выйдя на дорогу, что её чуть не сбивает машина. Дома Линда просит Джима сказать дочкам, что он их любит. После некоторого колебания он делает это. Линда выходит на улицу. За ней приходит Джим. Начинается буря, пара немного ссорится, и молния ударяет электрический столб, а, сидевшая на проводе, ворона падает замертво. Дома Линда извиняется перед Джимом. Лёжа в кровати она говорит ему, что ей приснился сон о его смерти.
Джим отвечает что это всего лишь сон. Среда Проходит 6 месяцев. Линду будит всё та же Меган, просит её встать побыстрее. Линда поднимается, и видно, что она беременна от последней ночи с Джимом. Она встаёт, выходит. Показана фотография Джима и звучит фраза, впоследствии прославившая фильм и книгу. Самая сильная фраза: Каждый день нашей жизни — чудо… Домохозяйку Линду внезапно охватывает чувство того, что должно случиться, что то плохое. И вскоре на пороге ее дома появляется шериф, который приносит страшное известие о гибели ее мужа в страшной автокатастрофе. Линда не в силах в это поверить. Следующим утром, она начинает подготовку к похоронам, но обнаруживает, мужа живим сидящим на кухне.
Так что же все-таки произошло на самом-то деле? Пролог Джим и Линда, молодая семейная пара, выходят из автомобиля. Четверг Много лет спустя Линда просыпается, и к ней в комнату входит младшая дочь Меган, которая осаждает Линду расспросами о том, когда же вернется её. Линду охватило чувство тревоги. На первый взгляд ничего удивительного — у каждого это бывает, но именно ее предчувствие подтвердилось. Ей сообщают о гибели мужа. Линда не может с этим смириться, впадает в отчаяние. Вскоре, утром она видит Джима живым, и это не было сном! Мысленно метаясь меж двух реальностей, Линда быстро поняла — у нее есть еще время до той роковой катастрофы, значит, она должна воспользоваться шансом, чтобы спасти Джима. Фильм Предчувствие открывает завесу параллельных реальностей, о которых много говорят ученые.
Только в центре сюжета не монстры, а любящая мама и жена Линда, получившая шанс изменить судьбу —свою и любимого человека. Картина не является ремейком Предчувствия — ленты, снятой японскими кинематографистами. Фильм получил положительные отзывы зрителей. Сценарий к нему писал Билл Кейли — известный мастер мистического жанра. В свою очередь, немецкий режиссер и продюсер Меннан Япо сделал сюжет интригующим и динамичным. К слову, Япо относится к когорте кинематографистов, отмечающихся редким работами, но неизменно стимулирующих активность рецензентов из мира кино. К фильму привлечены высококлассные исполнители. Сандра Буллок — не только актриса поколения и любимица зрителей. Ее талант высоко оценен критиками и статуэтка Оскара, Золотой глобус, Сатурн, Премии Гильдии актеров, не считая многочисленных номинаций, тому подтверждение. Австралийский актер, сыгравший Джима, — Джулиан Мак Мэхон не столь титулован, но тоже на хорошем счету.
В четверг, она узнаёт об аварии и её мать остаётся в доме. Она не испытала пятницу, а в субботу похороны. Она прячет бумагу под скатерть и идет поговорить с Джимом. Она умоляет его не уезжать в командировку, но, увидев, что он не отменит поездку, просит: «Если завтра среда, пожалуйста, пожалуйста, разбуди меня, прежде чем уехать». Он удивляется её фразе, но обещает. Затем он говорит, что любит её. Ночь они проводят вместе. Пятница Линда просыпается с свадебной фотографией в руках и вспоминает про встречу с Клер на кладбище. Она едет к ней и по её заплаканным глазам видит, что Джим ей изменял.
Дома она говорит с подругой о неудавшейся измене. Потом она едет в банк и узнаёт о том, что Джим изменил условия страхования своей жизни в среду утром перед командировкой. Он очень волновался и говорил, что самое главное это позаботиться о жене и дочерях. Линда стоит и любуется пейзажем, а к ней подходит пожилой мужчина и говорит, что многие тоже хотят начать жизнь с чистого листа. Потом Линда едет в похоронное бюро и назначает похороны на субботу. Затем Линда едет домой, где её мама и дочки почти собрали мозаику, Линда дарит дочкам по мороженому. Мама говорит Линде, что пора ехать похоронное бюро, а Линда отвечает что уже сделала это и её мама удивляется, что похороны будут так скоро. День заканчивается тем, что Линда сидит на кровати в рубашке мужа и пьёт вино. Её мама подходит к ней и Линда говорит, что позволить Джиму умереть это всё равно, что убить его.
Воскресенье Линда просыпается в ночной рубашке и говорит Джиму, что хорошо было бы, если бы он погулял с детьми. Он говорит, что это отличная идея. Джим ведёт детей в парк, а тем временем Линда едет в церковь и узнаёт, что на протяжении истории были люди которые знали будущее, но их жизнь заканчивалась трагично. Священник говорит, что у этих людей не было веры. Линда говорит что ей нужна вера. Линда едет на 220 милю - место смерти Джима, и пытается разобраться в себе, вспоминая события минувших дней. Она так отвлекается, выйдя на дорогу, что её чуть не сбивает машина. Дома Линда просит Джима сказать дочкам, что он их любит. После некоторого колебания он делает это.
Линда выходит на улицу. За ней приходит Джим. Начинается буря, пара немного ссорится, и молния ударяет электрический столб, а, сидевшая на проводе, ворона падает замертво. Дома Линда извиняется перед Джимом. Лёжа в кровати она говорит ему, что ей приснился сон о его смерти. Джим отвечает что это всего лишь сон. Среда Утром Джим не будит её, как обещал. Затем уезжает на работу, по пути звонит Линде и говорит, что он любит её и она ему дороже. То есть, сообщение повторяется.