Создайте заразительное веселое настроение в любых проектах с помощью зажигательных ритмов и радостных тем, передающих ощущение приподнятости и счастливый настрой. Игровая программ для детей с веселыми конкурсами и зажигательными танцами. Очень громкая музыка, шумная, громыхающая.
Зажигательные Песни 2023 - Бесплатно скачать Mp3
| Зажигательные Весёлые Песни - Скачать mp3 бесплатно | Самая Веселая и Зажигательная Песня Поздравление Открытка. |
| Весёлая музыка для видео без ап | 20 лучших песен про свадьбу: романтичная история «Белого платья» и случайность, предопределившая судьбу «Невесты». |
| Неизвестен - ХИТЫ 2023 - Лучшая русская музыка 2023 года - ЗАЖИГАТЕЛЬНАЯ ДИСКОТЕКА | RESONATE - Electronic Dance Music Электронная Танцевальная Музыка Listen To The Music. |
| Танцевальные хиты | Веселая Музыка для танца, Танцевальная позитивная - зажигательная и весёлая 1 и другие музыкальные треки в хорошем качестве (128-320kbps). |
Результаты поиска
зажигательная, дама - очаровательная (в студию пришла в костюме из клипа, в стилистике «Великого Гэтсби»), но то что сделали с этой песней человеческой логике не поддаётся. La Jungle Des Animaux ( Lilly) и другие музыкальные треки в хорошем качестве 320kbps в mp3. Зажигательные пули. Веселая,зажигательная музыка для танца гоу-гоу. Большую часть эфира занимает музыкальное сопровождение, которое представлено самыми зажигательными и веселыми композициями: начиная с хитов 90-х и до современных треков.
Радио «Юмор FM» онлайн
Денис-молодчик на все якорьки накинул и развернул… знаешь Дениса-разбойника, солдата? И Горка наш, старина, и Василь-Косой… все! Кланяйся им, да ниже!.. Порадовали, чер… молодчики! Сколько, скажешь, давать ребятам, а? И тормошит-тормошит меня.
Ведра четыре робятам надо бы… Пя-ать?!. Ну, Господь сам видал чего было. Отец дает мне из своего стакана, Горкин сует бараночку. Уже совсем светло, и чижик постукивает в клетке, сейчас заведет про паголенки. Горкин спит на руке, похрапывает.
Отец берет его за плечи и укладывает в столовой на диване. Василь-Василича уже нет. Отец потирает лоб, потягивается сладко и говорит, зевая: — А иди-ка ты, чижик, спать?.. Пасха Пост уже на исходе, идет весна. Прошумели скворцы над садом, — слыхал их кучер, — а на Сорок Мучеников прилетели и жаворонки.
Каждое утро вижу я их в столовой: глядят из сухарницы востроносые головки с изюминками в глазках, а румяные крылышки заплетены на спинке. Жалко их есть, так они хороши, и я начинаю с хвостика. Отпекли на Крестопоклонной маковые «кресты», — и вот уж опять она, огромная лужа на дворе. Бывало, отец увидит, как плаваю я по ней на двери, гоняюсь с палкой за утками, заморщится и крикнет: — Косого сюда позвать!.. Василь-Василич бежит опасливо, стреляя по луже глазом.
Я знаю, о чем он думает: «ну, ругайтесь… и в прошлом году ругались, а с ней все равно не справиться! Опять у тебя она? Барки по ней гонять?!. Всосет — и еще пуще станет. Из-под себя, что ли, напущает?..
Спокон веку она такая, топлая… Да оно ничего-с, к лету пообсохнет, и уткам природа есть… Отец поглядит на лужу, махнет рукой. Кончили возку льда. Зеленые его глыбы лежали у сараев, сияли на солнце радугой, синели к ночи. Веяло от них морозом. Ссаживая коленки, я взбирался по ним до крыши сгрызать сосульки.
Ловкие молодцы, с обернутыми в мешок ногами, — а то сапоги изгадишь! До самой весны не встанет. Им поднесли по шкалику, они покрякали: — Хороша-а… Крепше ледок скипится. Прошел квартальный, велел: мостовую к Пасхе сколоть, под пыль! Тукают в лед кирками, долбят ломами — до камушка.
А вот уж и первая пролетка. Бережливо пошатываясь на ледяной канавке, сияя лаком, съезжает она на мостовую. Щеголь-извозчик крестится под новинку, поправляет свою поярку и бойко катит по камушкам с первым веселым стуком. В кухне под лестницей сидит гусыня-злюка. Когда я пробегаю, она шипит по-змеиному и изгибает шею — хочет меня уклюнуть.
Скоро Пасха! Принесли из амбара «паука», круглую щетку на шестике, — обметать потолки для Пасхи. У Егорова в магазине сняли с окна коробки и поставили карусель с яичками. Я подолгу любуюсь ими: кружатся тихо-тихо, одно за другим, как сон. На золотых колечках, на алых ленточках.
Сахарные, атласные… В булочных — белые колпачки на окнах с буковками — X. Даже и наш Воронин, у которого «крысы в квашне ночуют», и тот выставил грязную картонку: «принимаются заказы на куличи и пасхи и греческие бабы»! И почему-то греческие! Василь-Василич принес целое ведро живой рыбы — пескариков, налимов, — сам наловил наметкой. Отец на реке с народом.
Как-то пришел веселый, поднял меня за плечи до соловьиной клетки и покачал. Плоты погнали!.. И покрутил за щечку. Василь-Василич стоит в кабинете на порожке. На нем сапоги в грязи.
Говорит хриплым голосом, глаза заплыли. Сейчас прямо из… — Из кабака? Тридцать гонок березняку, двадцать сосны и елки, на крылах летят-с!.. И барки с лесом, и… А у Паленова семнадцать гонок вдрызг расколотило, вроссыпь! А при моем глазе… у меня робята природные, жиздринцы!
Отец доволен: Пасха будет спокойная. В прошлом году заутреню на реке встречали. Сала на заливку куплено. Лиминацию в три дни облепортуем-с. А как в приходе прикажете-с?
Прихожане летось обижались, лиминации не было. На лодках народ спасали под Доргомиловом… не до лиминации!.. Говорят про щиты, и звезды, про кубастики, шкалики, про плошки… про какие-то «смолянки» и зажигательные нитки. Приман к нашему приходу-с. Возьмешь от квартального, записку на дозволение.
Сколько там надо… понимаешь? Высоконько только?.. Да для Божьего дела-с… воздаст-с! Как говорится, у Бога всего много. Пьяного только не пускай, еще сорвется.
Да он, будь-п-койны-с, себя уберегет. В кумполе лючок слуховой, под яблочком… он, стало быть, за яблочко причепится, захлестнется за шейку, подберется, ко кресту вздрочится, за крест зачепится-захлестнется, в петельке сядет — и качай! Новые веревки дам. А с вами-то мы, бывало… на Христе-Спасителе у самых крестов качали, уберег Господь. Прошла «верба».
Вороха роз пасхальных, на иконы и куличи, лежат под бумагой в зале. Страстные дни. Я еще не говею, но болтаться теперь грешно, и меня сажают читать Евангелие. Прочтешь страничку, с «морским жителем» поиграешь, с вербы, в окно засмотришься. Горкин пасочницы как будто делает!
Я кричу ему в форточку, он мне машет. На дворе самая веселая работа: сколачивают щиты и звезды, тешут планочки для — X. На приступке сарая, на солнышке, сидит в полушубке Горкин, рукава у него съежены гармоньей. Называют его — «филёнщик», за чистую работу. Он уже не работает, а так, при доме.
Отец любит с ним говорить и всегда при себе сажает. Горкин поправляет пасочницы. Я смотрю, как он режет кривым резачком дощечку. Пока жив, учись. Гляди вот, винограды сейчас пойдут… Он ковыряет на дощечке, и появляется виноград!
Потом вырезает «священный крест», иродово копье и лесенку — на небо! Потом удивительную птичку, потом буковки — X. Замирая от радости, я смотрю. Старенькие у него руки, в жилках. Это голубок, Дух-Свят.
Я тебе, погоди, заветную вырежу пасочку. Будешь Горкина поминать. И ложечку тебе вырежу… Станешь щи хлебать — глядишь, и вспомнишь. Вот и вспомнил. И все-то они ушли… Я несу от Евангелий страстную свечку, смотрю на мерцающий огонек: он святой.
Тихая ночь, но я очень боюсь: погаснет! Донесу — доживу до будущего года. Старая кухарка рада, что я донес. Она вымывает руки, берет святой огонек, зажигает свою лампадку, и мы идем выжигать кресты. Выжигаем над дверью кухни, потом на погребице, в коровнике… — Он теперь никак при хресте не может.
Спаси Христос… — крестясь, говорит она и крестит корову свечкой. Корова смотрит задумчиво и жует. Ходит и Горкин с нами. Берет у кухарки свечку и выжигает крестик над изголовьем в своей каморке. Много там крестиков, с прежних еще годов.
Кажется мне, что на нашем дворе Христос. И в коровнике, и в конюшнях, и на погребице, и везде. В черном крестике от моей свечки — пришел Христос. И все — для Него, что делаем. Двор чисто выметен, и все уголки подчищены, и под навесом даже, где был навоз.
Необыкновенные эти дни — страстные, Христовы дни. Мне теперь ничего не страшно: прохожу темными сенями — и ничего, потому что везде Христос. У Воронина на погребице мнут в широкой кадушке творог. Толстый Воронин и пекаря, засучив руки, тычут красными кулаками в творог, сыплют в него изюму и сахарку и проворно вминают в пасочницы. Дают попробовать мне на пальце: ну, как?
Кисло, но я из вежливости хвалю. У нас в столовой толкут миндаль, по всему дому слышно. Я помогаю тереть творог на решетке. Золотистые червячки падают на блюдо, — совсем живые! Протирают все, в пять решет; пасох нам надо много.
Для нас — самая настоящая, пахнет Пасхой. Потом — для гостей, парадная, еще «маленькая» пасха, две людям, и еще — бедным родственникам. Для народа, человек на двести, делает Воронин под присмотром Василь-Василича, и плотники помогают делать. Печет Воронин и куличи народу. Василь-Василич и здесь, и там.
Ездит на дрожках к церкви, где Ганька-маляр висит — ладит крестовый щит. Пойду к Плащанице и увижу. На дворе заливают стаканчики. Из амбара носят в больших корзинах шкалики, плошки, лампионы, шары, кубастики — всех цветов. У лужи горит костер, варят в котле заливку.
Василь-Василич мешает палкой, кладет огарки и комья сала, которого «мышь не ест». Стаканчики стоят на досках, в гнездышках, рядками, и похожи на разноцветных птичек. Шары и лампионы висят на проволках. Главная заливка идет в Кремле, где отец с народом. А здесь — пустяки, стаканчиков тысячка, не больше.
Я тоже помогаю, — огарки ношу из ящика, кладу фитили на плошки. И до чего красиво! На новых досках, рядочками, пунцовые, зеленые, голубые, золотые, белые с молочком… Покачиваясь, звенят друг в дружку большие стеклянные шары, и солнце пускает зайчики, плющится на бочках, на луже. Ударяют печально, к Плащанице. Путается во мне и грусть, и радость: Спаситель сейчас умрет… и веселые стаканчики, и миндаль в кармашке, и яйца красить… и запахи ванили и ветчины, которую нынче запекли, и грустная молитва, которую напевает Горкин, — «Иуда нечести-и-вый… си-рибром помрачи-и-ися…» Он в новом казакинчике, помазал сапоги дегтем, идет в церковь.
Перед Казанской толпа, на купол смотрят. У креста качается на веревке черненькое, как галка. Это Ганька, отчаянный. Толкнется ногой — и стукнется. Дух захватывает смотреть.
Слышу: картуз швырнул! Мушкой летит картуз и шлепает через улицу в аптеку. Василь-Василич кричит: — Эй, не дури… ты! Стаканчики примай!.. Даже и квартальный смотрит.
Подкатывает отец на дрожках. В Кремле нехватка… — торопит он и быстро взбирается на кровлю. Лестница составная, зыбкая. Лезет и Василь-Василич. Он тяжелей отца, и лестница прогибается дугою.
Поднимают корзины на веревках. Отец бегает по карнизу, указывает, где ставить кресты на крыльях. Ганька бросает конец веревки, кричит — давай! Ему подвязывают кубастики в плетушке, и он подтягивает к кресту. Сидя в петле перед крестом, он уставляет кубастики.
Поблескивает стеклом. Теперь самое трудное: прогнать зажигательную нитку. Спорят: не сделать одной рукой, держаться надо! Ганька привязывает себя к кресту. У меня кружится голова, мне тошно… — Готовааа!..
Принимай нитку-у..! Сверкнул от креста комочек. Говорят — видно нитку по куполу! Ганька скользит из петли, ползет по «яблоку» под крестом, ныряет в дырку на куполе. Покачивается пустая петля.
Ганька уже на крыше, отец хлопает его по плечу. Ганька вытирает лицо рубахой и быстро спускается на землю. Его окружают, и он показывает бумажку: — Как трешницы-то охватывают! Глядит на петлю, которая все качается. Он очень бледный, идет, пошатываясь.
В церкви выносят Плащаницу. Мне грустно: Спаситель умер. Но уже бьется радость: воскреснет, завтра! Золотой гроб, святой. Смерть — это только так: все воскреснут.
Я сегодня читал в Евангелии, что гробы отверзлись и многие телеса усопших святых воскресли. И мне хочется стать святым, — навертываются даже слезы. Горкин ведет прикладываться. Плащаница увита розами. Под кисеей, с золотыми херувимами, лежит Спаситель, зеленовато-бледный, с пронзенными руками.
Пахнет священно розами. С притаившейся радостью, которая смешалась с грустью, я выхожу из церкви. По ограде навешены кресты и звезды, блестят стаканчики. Отец и Василь-Василич укатили на дрожках в Кремль, прихватили с собой и Ганьку. Горкин говорит мне, что там лиминация ответственная, будет глядеть сам генерал-и-губернатор Долгоруков.
А Ганьку «на отчаянное дело взяли». У нас пахнет мастикой, пасхой и ветчиной. Полы натерты, но ковров еще не постелили. Мне дают красить яйца. Смотрю на образ, и все во мне связывается с Христом: иллюминация, свечки, вертящиеся яички, молитвы, Ганька, старичок Горкин, который, пожалуй, умрет скоро… Но он воскреснет!
И я когда-то умру, и все. И потом встретимся все… и Васька, который умер зимой от скарлатины, и сапожник Зола, певший с мальчишками про волхвов, — все мы встретимся там. И Горкин будет вырезывать винограды на пасочках, но какой-то другой, светлый, как беленькие души, которые я видел в поминаньи. Стоит Плащаница в Церкви, одна, горят лампады. Он теперь сошел в ад и всех выводит из огненной геенны.
И это для Него Ганька полез на крест, и отец в Кремле лазит на колокольню, и Василь-Василич, и все наши ребята, — все для Него это! Барки брошены на реке, на якорях, там только по сторожу осталось. И плоты вчера подошли. Скучно им на темной реке, одним. Но и с ними Христос, везде… Кружатся в окне у Егорова яички.
Я вижу жирного червячка с черной головкой с бусинками-глазами, с язычком из алого суконца… дрожит в яичке. Большое сахарное яйцо я вижу — и в нем Христос. Великая Суббота, вечер. В доме тихо, все прилегли перед заутреней. Я пробираюсь в зал — посмотреть, что на улице.
Народу мало, несут пасхи и куличи в картонках. В зале обои розовые — от солнца, оно заходит. В комнатах — пунцовые лампадки, пасхальные: в Рождество были голубые?.. Постлали пасхальный ковер в гостиной, с пунцовыми букетами. Сняли серые чехлы с бордовых кресел.
На образах веночки из розочек. В зале и в коридорах — новые красные «дорожки». В столовой на окошках — крашеные яйца в корзинах, пунцовые: завтра отец будет христосоваться с народом. В передней — зеленые четверти с вином: подносить. На пуховых подушках, в столовой на диване, — чтобы не провалились!
Пахнет от них сладким теплом душистым. Тихо на улице. Со двора поехала мохнатая телега, — повезли в церковь можжевельник. Совсем темно. Вспугивает меня нежданный шепот: — Ты чего это не спишь, бродишь?..
Это отец. Он только что вернулся. Я не знаю, что мне сказать: нравится мне ходить в тишине по комнатам и смотреть, и слушать, — другое все! Отец надевает летний пиджак и начинает оправлять лампадки. Это он всегда сам: другие не так умеют.
Он ходит с ними по комнатам и напевает вполголоса: «Воскресение Твое Христе Спасе… Ангели поют на небеси…» И я хожу с ним. На душе у меня радостное и тихое, и хочется отчего-то плакать. Смотрю на него, как становится он на стул, к иконе, и почему-то приходит в мысли: неужели и он умрет!.. Он ставит рядком лампадки на жестяном подносе и зажигает, напевая священное. Их очень много, и все, кроме одной, пунцовые.
Малиновые огоньки спят — не шелохнутся. И только одна, из детской, — розовая, с белыми глазками, — ситцевая будто. Ну, до чего красиво! Смотрю на сонные огоньки и думаю: а это святая иллюминация, Боженькина. Я прижимаюсь к отцу, к ноге.
Кстати, у Наташи Королевой есть еще одна песня раннего периода творчества, связанная с днем рождения, — это «Ласточка» «Ласточка, ласточка, ты передай привет этому мальчику в его 18 лет…». Песне «Дельфин и Русалка» 30 лет: почему расстались Игорь Николаев и Наташа Королева Одна из самых яркий пар отечественного шоу-бизнеса 90-х — Игорь Николаев и Наташа Королева — много лет радовала поклонников не только хорошей музыкой, но и возможностью наблюдать за их отношениями. Песни были пронизаны чувствами, а образы немного наивными. Гармоничный союз 10 лет был примером крепких отношений маэстро и его музы. Андрей Державин «Не плачь, Алиса! Были там слова и «не плачь, Алиса», но не как строчка будущего текста, а как лишенная особого смысла фраза, подсказывающая ритм новой мелодии. Листок с наброском Державин отдал звукооператору группы Сергею Кострову, и тот довел песню до ума, в том числе написав стихи для нее, в которых незатейливая строчка про Алису стала ключевой. Прощай, Алиса, погасли звезды, и глядит в окно взрослой жизни первый твой рассвет», — добрая, с затаенной грустью композиция стала лауреатом фестиваля «Песня года-1990».
А еще это последняя песня, записанная Державиным в составе группы «Сталкер» — далее началась его сольная карьера. Мама, сколько мне лет? Где эффект от лечения? Мама, видишь? Размеренные куплеты, в которых лидер группы Максим Покровский не упустил возможности слегка поиграть с фонетикой вспомним знаменитую «Хара Мамбуру» сменяются роковым эмоциональным припевом. В целях продвижения альбома на эту композицию был снят клип режиссерами стали Федор Торстенсен и Анатолий Берсеньев , который сразу же попал в активную ротацию на «новорожденном» канале MTV Россия. На тебя я гляжу и тебе с восхищением пару слов я скажу», — песню, ставшую настоящим шлягером и практически визитной карточкой шансонье, Михаил Шелег написал «по заказу». Однажды знакомый пригласил его на день рождения своей жены и попросил по возможности исполнить что-нибудь для нее или написать пару строк.
Шелег подошел к делу со всей ответственностью и решил «рганизовать» новую песню для именинницы. Но для того, чтобы композиция не получилась обезличенной, ему было необходимо хоть что-то знать о виновнице торжества.
Он сыграл роль милого и простодушного «придурка», собирающего в свободное от работы время модели памятников мировой архитектуры из спичек.
Его пригласил на званый ужин успешный и чванливый архитектор в исполнении Тьерри Лермитта. Вместе с такими же друзьями он развлекается тем, что зазывает в гости, а потом насмехается над разными простаками. Однако очередной дурачок оказался по совместительству инспектором налоговой полиции, который своими простоватыми и прямыми манерами посеял панику не только в делах, но и в семейной жизни хозяина.
Причем делают они это ради своей дочки, которая, по правде говоря, ни красотой, ни талантами не блещет. На выходе получилась черная комедия в формате роуд-муви, но с хэппи-эндом. Один из рекордсменов французского проката рассказывает историю работника почты, переведенного из солнечного Прованса в северо-западный район Франции.
Собственно, история его знакомства с жизнью и обычаями плохо известного ему региона и составляет весь сюжет картины, а потрясающий дуэт Дани Буна и Када Мерада стал одним из самых успешных в истории французского кинематографа. Только представьте себе — рядовые и интеллектуально не слишком одаренные граждане зачем-то добровольно впутываются в разборки с ЦРУ, вообще не представляя себе, чем такое поведение может закончиться. Однако это еще не все — абсолютно ничего не понимают в происходящем и сами сотрудники спецслужбы, столь абсурдно все, что делают герои.
Итак, неудачливый писатель, которого играет Кристал, и всю славу которого присвоила себе бывшая жена, работает профессором литературы в небольшом институте. А герой де Вито, который в свои немолодые годы все еще живет со своей жестокой и страдающей паранойей матерью, учится у него в группе. И он придумывает великолепный план, как избавиться от мамаши.
Все очень просто — он убьет бывшую жену учителя, а тот, в свою очередь, поможет ему избавиться от смертельно надоевшей родительницы. На большой вечернике четверо друзей решают во что бы то ни стало расстаться с девственностью до поступления в колледж, однако времени остается совсем мало, ведь скоро выпускной. И пусть многие из шуток кажутся вторичными, некоторые сцены и повороты сюжета заслуживают включения в золотой фонд комедийного жанра.
Еще одна комедия «на два ведра» от Дэвида Цукера с Лесли Нильсеном в главной роли рассказ о лейтенанте Фрэнке Дребине, которому приходится расследовать…международный заговор против королевы Великобритании. Все выглядит как «перевернутая» повесть о Джеймсе Бонде, а накал абсурда заставляет усомниться в умственном здоровье сценариста. Вершина цинизма и пародии была достигнута за счет «деконструкции» легенд о короле Артуре и рыцарях круглого стола, причем Терри Гиллиам и Терри Джонс обошлись смешным по любым меркам бюджетом.
И создали картину, на которой учились все современные комедийные режиссеры Британии. Почти все фильмы с его участием пользовались успехом, и особенно здорово актеру удавались образы брутальных жуликов. Поэтому «Блеф» — одна из лучших криминальных комедий в киноистории Европы.
Она сочетает в себе увлекательный сюжет, романтическую линию и даже немного фантастики. И невзирая на то, что в Советском Союзе лента прокатывалась в урезанном виде, лишний билетик начинали спрашивать еще у метро. В небольшом кафе, где освободившиеся из тюрьмы сокамерники собираются отметить первый день на воле, происходит завязка сюжета — на сцене появляются неверная содержанка и выигрышный лотерейный билет.
Позже к ним присоединяются футляр от контрабаса, труп в нем, а также продающий скелеты студентам дядюшка. Слегка абсурдный сюжет, а также язвительные и яркие диалоги от Мишеля Одьяра, превращают просмотр фильма в изысканное удовольствие. И точно так же, как и герой Малколея Калкина, в самой изощренной форме издеваться над незадачливыми грабителями, одного из которых сыграл великолепный Джо Пеши, решившими воспользоваться отсутствием хозяев.
Конечно, свой вклад в него внесли и прекрасные актеры — Брэдли Купер, Эд Хелмс, Зак Галифианакис — но всю интригу сделала именно идея безумной попойки в Вегасе, после которой ребята обнаруживают младенца в шкафу и тигра в ванной. Попытки восстановить хронологию событий и понять, что же произошло, выливаются в искрометное «расследование», которое уже получило два продолжения. Итак, отличник полицейской службы, которого сыграл Пегг, утомил своим перфекционизмом и рвением на работе не только свою девушку, но и коллег, и начальство.
В итоге его отправляют в ссылку в заброшенный полицейский участок в сонном английском городишке, где самые ужасные преступления, это выпившие пива подростки и сбежавшие гуси. Однако это только так кажется, бравый служака раскопает и заговор, и тайное общество. Один из них играет успешного английского адвоката, в жизнь которого врывается несколько американских аферистов, провернувших опасное и выгодное дельце, но желающих подставить друг друга и заполучить всю добычу целиком.
Однако между героем Клиза и одной из мошенниц — ее сыграла Джейми Ли Кертис — возникает взаимная симпатия, и выстроенные каждым из бандитов хитроумные планы идут прахом. Иван Васильевич меняет профессию 1973 Если за дело берется настоящий мастер комедии, то из социальной сатиры Булгакова получается невероятно смешной и легкий фильм про жизнь Москвы 1970-х годов.
День рожденья — грустный праздник. Ты улыбнись, улыбнись, улыбнись, не грусти напрасно» — впоследствии песня вошла в первый альбом композитора и исполнителя «Мельница. Песни Игоря Николаева» 1987. Смотрите лучшие видео на нашем Ютуб-канале Яркие моменты с концертов российских и зарубежных артистов, фестивали, интервью со звездами есть даже Драко Малфой! Все это вы можете увидеть на нашем Ютуб-канале. Алексей Максимов «День рождения» «В музыке только гармония есть» Год выхода: 1987 Авторы: Алексей Максимов слова , Маргарита Пушкина музыка Песня, которую больше знают не по официальному названию, а по первой строчке припева «В музыке только гармония есть» , была написана в 1982 году Алексеем Максимовым для группы «Волшебные сумерки», где он был клавишником, но годом ранее покинул коллектив из-за учебы.
В композиции упоминается дата — 3 ноября, и это неспроста. Поэтесса Маргарита Пушкина, являющаяся автором слов, состояла в дружеских отношениях с Александром Градским, рожденным 3 ноября 1949 года, и знала, что он не любил устраивать пышные торжества в честь дня своего рождения, а отмечал лишь с теми, кто сам вспоминал о празднике и приходил поздравить. Об этом и рассказывает песня: «День рождения твой не на праздник похож — третье ноября. Из гостей только я и докучливый дождь…» Еще одна интересная деталь: упоминаемая в тексте «песня о Мишель» — это «Michelle» знаменитых битлов, и написана она была также 3 ноября — правда, 1965 года. Было ли это совпадение продуманной «пасхалкой» или вышло случайно — неизвестно. Песня была записана «Волшебными сумерками» для «Утренней почты», но в итоге так в нее и не попала. И вспомнили о «Дне рождения» аж пять лет спустя, когда клип на исполненную Алексеем Максимовым композицию все же вышел в эфир. Однако куда большую известность она получила в исполнении Людмилы Сенчиной.
Также этот хит перепевала Натали. Веселые ребята «Розовые розы» Год выхода: 1989 Авторы: Павел Слободкин музыка , Наталья Пляцковская слова Песня про «розовые розы Светке Соколовой» — однокласснице, которой исполняется 30 лет, — была настоящим хитом своего времени и звучала буквально из каждого утюга хотя выбор «утюгов» тогда был не настолько широким. В 1989 году композиция «в память наших школьных дней» была признана песней года. А исполняли ее «Веселые ребята» — ансамбль, где в то время солировал Александр Добрынин.
Читы ГТА 5: на оружие, экипировку, машины, мотоциклы, самолёты и вертолёты
Поблескивает стеклом. Теперь самое трудное: прогнать зажигательную нитку. Спорят: не сделать одной рукой, держаться надо! Ганька привязывает себя к кресту. У меня кружится голова, мне тошно… — Готовааа!.. Принимай нитку-у..! Сверкнул от креста комочек. Говорят — видно нитку по куполу!
Ганька скользит из петли, ползет по «яблоку» под крестом, ныряет в дырку на куполе. Покачивается пустая петля. Ганька уже на крыше, отец хлопает его по плечу. Ганька вытирает лицо рубахой и быстро спускается на землю. Его окружают, и он показывает бумажку: — Как трешницы-то охватывают! Глядит на петлю, которая все качается. Он очень бледный, идет, пошатываясь.
В церкви выносят Плащаницу. Мне грустно: Спаситель умер. Но уже бьется радость: воскреснет, завтра! Золотой гроб, святой. Смерть — это только так: все воскреснут. Я сегодня читал в Евангелии, что гробы отверзлись и многие телеса усопших святых воскресли. И мне хочется стать святым, — навертываются даже слезы.
Горкин ведет прикладываться. Плащаница увита розами. Под кисеей, с золотыми херувимами, лежит Спаситель, зеленовато-бледный, с пронзенными руками. Пахнет священно розами. С притаившейся радостью, которая смешалась с грустью, я выхожу из церкви. По ограде навешены кресты и звезды, блестят стаканчики. Отец и Василь-Василич укатили на дрожках в Кремль, прихватили с собой и Ганьку.
Горкин говорит мне, что там лиминация ответственная, будет глядеть сам генерал-и-губернатор Долгоруков. А Ганьку «на отчаянное дело взяли». У нас пахнет мастикой, пасхой и ветчиной. Полы натерты, но ковров еще не постелили. Мне дают красить яйца. Смотрю на образ, и все во мне связывается с Христом: иллюминация, свечки, вертящиеся яички, молитвы, Ганька, старичок Горкин, который, пожалуй, умрет скоро… Но он воскреснет! И я когда-то умру, и все.
И потом встретимся все… и Васька, который умер зимой от скарлатины, и сапожник Зола, певший с мальчишками про волхвов, — все мы встретимся там. И Горкин будет вырезывать винограды на пасочках, но какой-то другой, светлый, как беленькие души, которые я видел в поминаньи. Стоит Плащаница в Церкви, одна, горят лампады. Он теперь сошел в ад и всех выводит из огненной геенны. И это для Него Ганька полез на крест, и отец в Кремле лазит на колокольню, и Василь-Василич, и все наши ребята, — все для Него это! Барки брошены на реке, на якорях, там только по сторожу осталось. И плоты вчера подошли.
Скучно им на темной реке, одним. Но и с ними Христос, везде… Кружатся в окне у Егорова яички. Я вижу жирного червячка с черной головкой с бусинками-глазами, с язычком из алого суконца… дрожит в яичке. Большое сахарное яйцо я вижу — и в нем Христос. Великая Суббота, вечер. В доме тихо, все прилегли перед заутреней. Я пробираюсь в зал — посмотреть, что на улице.
Народу мало, несут пасхи и куличи в картонках. В зале обои розовые — от солнца, оно заходит. В комнатах — пунцовые лампадки, пасхальные: в Рождество были голубые?.. Постлали пасхальный ковер в гостиной, с пунцовыми букетами. Сняли серые чехлы с бордовых кресел. На образах веночки из розочек. В зале и в коридорах — новые красные «дорожки».
В столовой на окошках — крашеные яйца в корзинах, пунцовые: завтра отец будет христосоваться с народом. В передней — зеленые четверти с вином: подносить. На пуховых подушках, в столовой на диване, — чтобы не провалились! Пахнет от них сладким теплом душистым. Тихо на улице. Со двора поехала мохнатая телега, — повезли в церковь можжевельник. Совсем темно.
Вспугивает меня нежданный шепот: — Ты чего это не спишь, бродишь?.. Это отец. Он только что вернулся. Я не знаю, что мне сказать: нравится мне ходить в тишине по комнатам и смотреть, и слушать, — другое все! Отец надевает летний пиджак и начинает оправлять лампадки. Это он всегда сам: другие не так умеют. Он ходит с ними по комнатам и напевает вполголоса: «Воскресение Твое Христе Спасе… Ангели поют на небеси…» И я хожу с ним.
На душе у меня радостное и тихое, и хочется отчего-то плакать. Смотрю на него, как становится он на стул, к иконе, и почему-то приходит в мысли: неужели и он умрет!.. Он ставит рядком лампадки на жестяном подносе и зажигает, напевая священное. Их очень много, и все, кроме одной, пунцовые. Малиновые огоньки спят — не шелохнутся. И только одна, из детской, — розовая, с белыми глазками, — ситцевая будто. Ну, до чего красиво!
Смотрю на сонные огоньки и думаю: а это святая иллюминация, Боженькина. Я прижимаюсь к отцу, к ноге. Он теребит меня за щеку. От его пальцев пахнет душистым, афонским, маслом. От сдерживаемой ли радости, от усталости этих дней, или от подобравшейся с чего-то грусти, — я начинаю плакать, прижимаюсь к нему, что-то хочу сказать, не знаю… Он подымает меня к самому потолку, где сидит в клетке скворушка, смеется зубами из-под усов. Потом достает из стола… золотое яичко на цепочке! А ну, открой-ка… Я с трудом открываю ноготочком.
Хруп, — пунцовое там и золотое. В серединке сияет золотой, тяжелый; в боковых кармашках — новенькие серебряные. Чудесный кошелечек! Я целую ласковую руку, пахнущую деревянным маслом. Он берет меня на колени, гладит… — И устал же я, братец… а все дела. Сосни-ка, лучше, поди, и я подремлю немножко. О, незабвенный вечер, гаснущий свет за окнами… И теперь еще слышу медленные шаги, с лампадкой, поющий в раздумьи голос — Ангели поют на не-бе-си-и… Таинственный свет, святой.
В зале лампадка только. На большом подносе — на нем я могу улечься — темнеют куличи, белеют пасхи. Розы на куличах и красные яйца кажутся черными. Входят на носках двое, высокие молодцы в поддевках, и бережно выносят обвязанный скатертью поднос. Им говорят тревожно: «Ради Бога, не опрокиньте как! Понесли святить в церковь. Идем в молчаньи по тихой улице, в темноте.
Звезды, теплая ночь, навозцем пахнет. Слышны шаги в темноте, белеют узелочки. В ограде парусинная палатка, с приступочками. Пасхи и куличи, в цветах, — утыканы изюмом. Редкие свечечки. Пахнет можжевельником священно. Горкин берет меня за руку.
А сам с Василичем в Кремле, после и к нам приедет. А здесь командую я с тобой. Он ведет меня в церковь, где еще темновато, прикладывает к малой Плащанице на столике: большую, на Гробе, унесли. Образа в розанах. На мерцающих в полутьме паникадилах висят зажигательные нитки. В ногах возится можжевельник. Священник уносит Плащаницу на голове.
Горкин в новой поддевке, на шее у него розовый платочек, под бородкой. Свечка у него красная, обвита золотцем. Едва пробираемся в народе. Пасочная палатка — золотая от огоньков, розовое там, снежное. Горкин наказывает нашим: — Жди моего голосу! Как показался ход, скричу — вали! Ты, Степа… Аким, Гриша… Нитку я подожгу, давай мне зажигальник!
Четвертая — с колокольни. Митя, тама ты?!. Как в большой ударишь разов пяток, сейчас на красный-согласный переходи, с перезвону на трезвон, без задержки… верти и верти во все! Опосля сам залезу. По-нашему, по-ростовски! Ну, дай Господи… У него дрожит голос. Мы стоим с зажигальником у нитки.
С паперти подают — идет! Уже слышно — …Ангели по-ют на небеси-и..! Полыхнули «смолянки», и огненный змей запрыгал во всех концах, роняя пылающие хлопья. Огненный змей взметнулся, разорвался на много змей, взлетел по куполу до креста… и там растаял. В черном небе алым Крестом воздвиглось! Сияют кресты на крыльях, у карнизов. На белой церкви светятся мягко, как молочком, матово-белые кубастики, розовые кресты меж ними, зеленые и голубые звезды.
Сияет — X. На пасочной палатке тоже пунцовый крестик. Вспыхивают бенгальские огни, бросают на стены тени — кресты, хоругви, шапку архиерея, его трикирий. И все накрыло великим гулом, чудесным звоном из серебра и меди. Хрис-тос воскре-се из ме-ртвых… — Ну, Христос Воскресе… — нагибается ко мне радостный, милый Горкин. Трижды целует и ведет к нашим в церковь. Священно пахнет горячим воском и можжевельником.
Звон в рассвете, неумолкаемый. В солнце и звоне утро. Пасха, красная. И в Кремле удалось на славу. Сам Владимир Андреич Долгоруков благодарил! Василь-Василич рассказывает: — Говорит — удружили. К медалям приставлю, говорит.
Такая была… поддевку прожег! Митрополит даже ужасался… до чего было! Весь Кремль горел. А на Москва-реке… чисто днем!.. Отец, нарядный, посвистывает. Он стоит в передней, у корзин с красными яйцами, христосуется. Тянутся из кухни, гусем.
Встряхивают волосами, вытирают кулаком усы и лобызаются по три раза. Долго тянутся — плотники, народ русый, маляры — посуше, порыжее… плотогоны — широкие крепыши… тяжелые землекопы-меленковцы, ловкачи — каменщики, кровельщики, водоливы, кочегары… Угощение на дворе. Орудует Василь-Василич, в пылающей рубахе, жилетка нараспашку, — вот-вот запляшет. Зудят гармоньи. Христосуются друг с дружкой, мотаются волосы там и там. У меня заболели губы… Трезвоны, перезвоны, красный — согласный звон. Пасха красная.
Обедают на воле, под штабелями леса. На свежих досках обедают, под трезвон. Розовые, красные, синие, желтые, зеленые скорлупки — всюду, и в луже светятся. Пасха красная! Красен и день, и звон. Я рассматриваю надаренные мне яички. Вот хрустально-золотое, через него — все волшебное.
Вот — с растягивающимся жирным червячком; у него черная головка, черные глазки-бусинки и язычок из алого суконца. С солдатиками, с уточками, резное-костяное… И вот, фарфоровое — отца. Чудесная панорамка в нем… За розовыми и голубыми цветочками бессмертника и мохом, за стеклышком в золотом ободке, видится в глубине картинка: белоснежный Христос с хоругвью воскрес из Гроба. Рассказывала мне няня, что если смотреть за стеклышко, долго-долго, увидишь живого ангелочка. Усталый от строгих дней, от ярких огней и звонов, я вглядываюсь за стеклышко. Мреет в моих глазах, — и чудится мне, в цветах, — живое, неизъяснимо-радостное, святое… — Бог?.. Не передать словами.
Я прижимаю к груди яичко, — и усыпляющий перезвон качает меня во сне. Розговины — Поздняя у нас нонче Пасха, со скворцами, — говорит мне Горкин, — как раз с тобой подгадали для гостей. Слышь, как поклычивает?.. Мы сидим на дворе, на бревнах, и, подняв головы, смотрим на новенький скворешник. Такой он высокий, светлый, из свеженьких дощечек, и такой яркий день, так ударяет солнце, что я ничего не вижу, будто бы он растаял, — только слепящий блеск. Я гляжу в кулачок и щурюсь. На высоком шесте, на высоком хохле амбара, в мреющем блеске неба, сверкает домик, а в нем — скворцы.
Кажется мне чудесным: скворцы, живые! Скворцов я знаю, в клетке у нас в столовой, от Солодовкина, — такой знаменитый птичник, — но эти скворцы, на воле, кажутся мне другими. Не Горкин ли их сделал? Эти скворцы чудесные. Три года не давались, а вот на свеженькое-то и прилетели. Что такой, думаю, нет и нет! Дай, спытаю, не подманю ли… Вчера поставили — тут как тут.
Вчера мы с Горкиным «сняли счастье». Примета такая есть: что-то скворешня скажет? Сняли скворешник старый, а в нем подарки! Даже и Горкин не ожидал: гривенник серебряный и кольцо! Я даже не поверил. Говорю Горкину: — Это ты мне купил для Пасхи? Он даже рассердился, плюнул.
Ему, дурачку, счастье Господь послал, а он еще ломается!.. Скворцы сколько, может, годов, на счастье тебе старались, а ты… Он позвал плотников, сбежался весь двор, и все дивились: самый-то настоящий гривенничек и медное колечко с голубым камушком. Стали просить у Горкина, Трифоныч давал рублик, чтобы отдал для счастья, и я поверил. Все говорили, что это от Бога счастье. А Трифоныч мне сказал: — Богатый будешь и скоро женишься. При дедушке твоем тоже раз нашли в скворешне, только крестик серебряный… через год и помер! Помнишь, Михал Панкратыч?
Мартын-покойник при мне скворешню снимал, а Иван Иваныч, дедушка-то, и подходит… кричит еще издаля: «чего на мое счастье? Будто в шутку. А тот рассерчал, бросил, глядь — крестик серебряный! Так и затуманился весь, задумался… К самому Покрову и помер. А Мартын ровно через год, на третий день Пасхи помер. Стало быть, им обоим вышло. Вытесали мы им по крестику.
Мы сидим на бревнах и слушаем, как трещат и скворчат скворцы, тукают будто в домике. Горкин нынче совсем веселый. Река уж давно прошла, плоты и барки пришли с верховьев, нет такой снетки к Празднику, как всегда, плошки и шкалики для церкви давно залиты и установлены, народ не гоняют зря, во дворе чисто прибрано, сады зазеленели, погода теплая. Приходи завтра на воле разговляться. Пять годов так не разговлялись. Как Мартыну нашему помереть, в тот год Пасха такая же была, на травке… Помни, я тебе его пасошницу откажу, как помру… а ты береги ее. Такой никто не сделает.
И я не сделаю. Наш Мартын самому государю был известен… песенки пел топориком, царство небесное. И пасошницу ту сам тоже топориком вырезал, и сады райские, и винограды, и Христа на древе… Погоди, я те расскажу, как он помирал… Ах, «Мартын-Мартын, покажи аршин! А потому. После расскажу, как он государю Александру Миколаичу чудеса свои показал. А теперь пойдем распоряжаться. Мы проходим в угол двора, где живет булочник Воронин, которого называют и Боталов.
В сарае, на погребице, мнут в глубокой кадушке творог. Мнет сам Воронин красными руками, толстый, в расстегнутой розовой рубахе. Медный крестик с его груди выпал из-за рубахи и даже замазан творогом. И лоб у Воронина в твороге, и грудь. Да изюмцу-то не скупись — подкидывай. На полтораста душ, сколько тебе навару выйдет! Да сотню куличиков считай.
У нас не как у Жирнова там, не калачами разгавливаемся, а ешь по закону, как указано. Дедушка его покойный как указал, так и папашенька не нарушает. Грудь у него вся в капельках. Видишь, сколько изюмцу сыплю, как мух на тесте! Горкин потягивает носом, и я потягиваю. Пахнет настоящей пасхой! Это на закуску к водочке.
Грудинки взял у Богачева три пудика, да студню заготовили от осьми быков, во как мы! Да лапша будет, да пшенник с молоком. Наше дело тяжелое, нельзя. Землекопам особая добавка, ситного по фунту на заедку. Кажному по пятку яичек, да ветчинки передней, да колбасники придут с прижарками, за хозяйский счет… все по четверке съедят колбаски жареной. Чего поешь — в то и сроботаешь. К нам и народ потому ходко идет, в отбор.
Слыхал, в деревню собираешься на покой? Ну, пойдем. Горкин сегодня причащался и потому нарядный. На нем синий казакинчик и сияющие козловые сапожки. На бурой, в мелких морщинках, шее розовый платочек-шарфик.
Наши выпускники с родителями играют в крутом оркестре! Блогерша: Хм! Банально как-то! Ведущий: Не дослушала и выводы делаешь! Оркестр то у нас не простой, а… бумажный! Так, дорогие родители, настоятельно прошу отложить ваши телефончики и поучаствовать в грандиозном событии. Номер «Бумажный оркестр» Ведущая приглашает детей и родителей с листочками на сцену. Звучит веселая музыка. Под руководством дирижера, родители повторяют движения с листочками под музыку. Пример постановки номера: Блогерша: Это было действительно круто! Но, теперь давайте немного поиграем. Посмотрим, умеете ли вы слова составлять. Кто готов посоревноваться? Мне нужно две команды по пять детей в каждой. Дети делятся на две команды-соперницы. Каждому ребенку вручается лист с напечатанной буквой. По задумке одной команде выпадает слово «Школа», второй — «Урок! Можно слова-загадки заменить другими. Блогерша: Сейчас я каждому листочек с буквой дам, а потом каждая из команд должна сложить их в слово. Главное правило: слово выстраиваем слева направо. Ну что, поехали? Игра «Составь слово» Блогерша: Приготовьтесь, идет прямая трансляция… Дети рассматривают листы, угадывают свое слово и выстраиваются в ряд. Если у кого не получается, блогерша помогает. Во время конкурса звучит любая подвижная песенка. Блогерша: О-о-о! Какие же вы молодцы. Да вы просто звезды Тик Тока! Видимо вы усердно в саду учились, а не бездельничали. Скажите, а вам часто книжки читали? Дети: Да! Блогерша: Хм? А память у вас отличная? Книжных героев помните? Давайте проверим! Но мне понадобятся 12 участников. Может воспитатели помогут собрать команду? Конкурс «Найди пару» Блогерша: Внимательно слушайте задание! Каждому достанется картинка с героем, и вам придется найти пару вашему герою из его сказки. Когда пару найдете, вставайте вместе. В зале раздается музыка, выпускники активно ищут свою пару. Блогерша: Молодцы! Вы такие умные, активные, просто супер! Быстрые, активные, супер позитивные. Но, давайте проверим, правильно ли вы пары составили. Блогерша называет сказочные пары, и дети проверяют, правильный ли выбор они сделали. Блогерша: Что же! С будущими первоклассниками поиграли, фоточек наделала, крутые сценки засняла… Можно еще немножко пошуметь! Как думаете? У меня идея! Игра кричалка для детей и взрослых… За одно посмотрим, хорошо ли собрались в школу? Кричалка «Что в портфеле» Кто-то из родителей читает стих-кричалку, а дети после каждой строчки отвечают «Да» или «Нет». Игра-путалка «Бим-Бом» Блогерша: Вижу, вы очень разогрелись! Хотите еще немножко покричать? Блогерша: Тогда, предлагаю вам крутую путалку.
Сюда же относятся мелодии для бальных и спортивных танцев, рок-н-ролл, буги-вуги, диско-фоксинг. Задача танцевальных композиций — создавать настроение, побуждать к движению и поддерживать ритм. Они характеризуются четкой структурой и формой, запоминающейся мелодией с простой ритмической гармонией и стабильным темпом исполнения.
Но все они являются представителями не бедных слоёв населения, и, в основном, представляют более богатую часть нашего общества. Например, на передаче бывают два генерала из ГД, из одной фракции ЕР. Один из них боевой генерал Гурулев, а второй паркетный генерал Картаполов. Генерал Гурулев, как и В. Соловьёв, часто бывают в войсковых подразделения СВО на линиях соприкосновения с нацистами и хулиганами из ВСУ, где видят, как живут военные, защищающие интересы России, ДНР, ЛНР и двух других территорий, жители которых на референдумах изъявили желание стать субъектами Российской Федерации. И если они узнают, что военные в чём-то нуждаются или у них возникают проблемы с обеспечением боеприпасами, оружием, снаряжением и иными , например, культурными мероприятиями, то по возвращении из зоны СВО, и Соловьёв, и Гурулев занимаются в России решением этих проблем. Они выполняют свои задачи и помогают нашей стране своими действиями, а не болтовнёй, как некоторые другие, которые только раздувают щёки и пускают мыльные пузыри. К таким проходимцам, лично я, отношу паркетного генерала Картаполова. Все его предложения, как законодателя, это прожекты. Таких в нашей стране ещё очень много. Власть подлежит чистке. Вклады граждан РФ должны использоваться в нашей стране и быть доступными Правительству РФ для развития промышленности и улучшения жизни граждан России, а не обогащать наших врагов.
Зажигательная Волна Новых Суперхитов (2015)
Веселая Музыка для танца, Танцевальная позитивная - зажигательная и весёлая 1, Диана Гурцкая - Белые метели и другие скачать в mp3 и слушать музыку онлайн бесплатно. Атмосфера очень весёлая. Напитки очень вкусные здесь. RESONATE - Electronic Dance Music Электронная Танцевальная Музыка Listen To The Music. Выбор Kaitana: любимые песни от бой-бендов. Скачать песню зажигательные песни в формате mp3 или прослушать полностью онлайн на телефонах Андроид и Айос. RESONATE - Electronic Dance Music Электронная Танцевальная Музыка Listen To The Music.
Веселая Зажигательная Музыка
Существует ли повод для вечеринки более подходящий, чем Международный день вечеринок? Сегодняшняя ночь просто обязана стать одной из самых незабываемых в году. Осталось выбрать компанию и локацию, а идеальный плейлист у вас уже есть.
И еще там ведерко, с белью больше, есть и налимчишки на подвар, щуренки, головлишки… Лицо у Дениса вздутое, глаза красные, — видно, всю ночь ловил.
Выдай ему, Панкратыч, на чай целковый. Ну, марш, лешая голова, мошенник! Постой, как с водой?
В прибыли шибко, за ночь вершков осьмнадцать. А так весело, ничего… Теперь не беспокойтесь, уж доглядим. А я дергаю Горкина и шепчу: «это ты сказал, я слышал, про рыбку!
Тебя Бог в рай возьмет! И отец смеется. А налим — прыг из оставленного ведра, и запрыгал по лестнице, — держи его!
Мы идем от обедни. Горкин идет важно, осторожно: медаль у него на шее, из Синода! Сегодня пришла с бумагой, и батюшка преподнес, при всем приходе, — «за доброусердие при ктиторе».
Горкин растрогался, поцеловал обе руки у батюшки, и с отцом крепко расцеловался, и с многими. Стоял за свечным ящиком и тыкал в глаза платочком. Отец смеется: «и в ошейнике ходит, а не лает!
Третья уже медаль, а две — «за хоругви присланы». Но эта — дороже всех: «за доброусердие ко Храму Божию». Лавочники завидуют, разглядывают медаль.
Горкин показывает охотно, осторожно, и все целует, как показать. Ему говорят: «скоро и почетное тебе гражданство выйдет! У лавки стоит низенький Трифоныч, в сереньком армячке, седой.
Я вижу одним глазком: прячет он что-то сзади. Я знаю что: сейчас поднесет мне кругленькую коробочку из жести, фруктовое монпансье «ландрин». Я даже слышу — новенькой жестью пахнет и даже краской.
И почему-то стыдно идти к нему. А он все манит меня, присаживается на корточки и говорит так часто: — Имею честь поздравить с высокорадостным днем Благовещения, и пожалуйте пальчик, — он цепляет мизинчик за мизинчик, подергает и всегда что-нибудь смешное скажет: — От Трифоныча-Юрцова, господина Скворцова, ото всего сердца, зато без перца… — и сунет в руку коробочку. А во дворе сидит на крылечке Солодовкин с вязанкой клеток под черным коленкором.
Он в отрепанном пальтеце, кажется — очень бедный. Но говорит, как важный, и здоровается с отцом за руку. Солодовкин жмет руку Горкину, смотрит медаль и хвалит.
Слыхал ты его у Егорова в Охотном, облюбовал. Сделаем ему лепетицию. Солодовкин запускает руку под коленкор, там начинается трепыхня, и в руке Солодовкина я вижу птичку.
Держи — не мни… — говорит он строго. Так, молодец. А — «Вчера я растворил темницу воздушной пленницы моей»?
Надо обязательно знать, как можно! Теперь сам будешь, на практике. В небо гляди, как она запоет, улетая.
Я до того рад, что даже не вижу птичку, — серенькое и тепленькое у меня в руках. Я разжимаю пальцы и слышу — пырхх… — но ничего не вижу. Вторую я уже вижу, на воробья похожа.
Я даже ее целую и слышу, как пахнет курочкой. И вот, она упорхнула вкось, вымахнула к сараю, села… — и нет ее! Мне дают и еще, еще.
Это такая радость! Пускают и отец, и Горкин. А Солодовкин все еще достаёт под коленкором.
Старый кучер Антип подходит, и ему дают выпустить. В сторонке Денис покуривает трубку и сплевывает в лужу. Отец зовет: «иди, садовая голова!
Въезжает наша новая пролетка, вылезают наши и тоже выпускают. Проходит Василь-Василич, очень парадный, в сияющих сапогах — в калошах, грызет подсолнушки. Достает серебряный гривенник и дает Солодовкину — «ну-ка, продай для воли!
Солодовкин швыряет гривенник, говорит: «для общего удовольствия пускай! Одни теперь тенора остались, — говорит Солодовкин, — пойдем к тебе чай пить с пирогами. Господина Усатова посмотрим.
Какого — «господина Усатова»? Отец говорит, что есть такой в театре певец. Усатов, как соловей.
Кричат на крыше. Это Горкин. Он машет шестиком с тряпкой и кричит — шиш!..
Гоняет голубков, я знаю. С осени не гонял. Мы останавливаемся и смотрим.
Белая стая забирает выше, делает круги шире… вертится турманок. Это — чистяки Горкина, его «слабость». Где-то он их меняет, прикупает и в свободное время любит возиться на чердаке, где голубятня.
Часто зовет меня, — как праздник! У него есть «монашек», «галочка», «шилохвостый», «козырные», «дутики», «путы-ноги», «турманок», «паленый», «бронзовые», «трубачи», — всего и не упомнишь, но он хорошо всех знает. Сегодня радостный день, и он выпускает голубков — «по воле».
Мы глядим, или, пожалуй, слышим, как «галочка-то забирает», как «турманок винтится». От стаи — белый, снежистый блеск, когда она начинает «накрываться» или «идти вертушкой». Нам объясняет Солодовкин.
Он кричит Горкину — «галочку подопри, а то накроют! Отец удерживает — «старик, сорвешься! Я вижу и Василь-Василича на крыше, и Дениса, и кучера Гаврилу, который бросил распрягать лошадь в ползет по пожарной лестнице.
Василь-Василич хватает у него гонялку и так наяривает, что стая опять взмывает, забирает над «галочкой», турманок валится на нее, «головку ей крутит лихо», и «галочка» опять в стае — «освоилась». Мясникова стая пролетает на стороне — «утерлась»! Горкин грозит кулаком куда-то, начинает вытирать лысину.
Поблескивая, стайка садится ниже, завинчивая полет. Горкин, я вижу, крестится: рад, что прибилась «галочка». Все чистяки на крыше, сидят рядком.
Горкин цапается за гребешки, сползает задом. Лужи и слуховые окна пускают зайчиков: кажется, что и солнце играет с нами, веселое, как на Пасху. Такая и Пасха будет!
Пахнет рыбными пирогами с луком. Кулебяка с вязигой — называется «благовещенская», на четыре угла: с грибами, с семгой, с налимьей печенкой и с судачьей икрой, под рисом, — положена к обеду, а пока — первые пироги. Звенят вперебойку канарейки, нащелкивает скворец, но соловьи что-то не распеваются, — может быть, перекормлены?
И «Усатов» не хочет петь: «стыдится, пока не обвисится». Юркий и востроносый Солодовкин, похожий на синичку, — так говорит отец, — пьет чай вприкуску, с миндальным молоком и пирогами, и все говорит о соловьях. У него их за сотню, по всем трактирам первой руки.
Наезжают из Санкт-Петербурга даже, всякие — и поставленные, и графы, и… Зовут в Санкт-Петербург к министрам, да туда надобно в сюртуке-параде… А, не стоит! А в Питере я всех охотников знаю — плень-плень да трень-трень, да фитьюканье, а россыпи тонкой или там перещелка и не проси. Четыре медали за моих да аттестаты.
А у Бакастова в Таганке висит мой полноголосый, протодьяконом его кличут… так — скажешь — с ворону будет, а ме-ленький, чисто кенарь. Охота моя, а барышей нет. А «Усатов», как Спасские часы, без пробоя.
Вешайте со скворцами — не развратится. Сурьезный соловей сразу нипочем не распоется, знайте это за правило, как равно хорошая собака. Отец говорит ему, что жавороночек-то… запел!
Солодовкин делает в себя, глухо, — ага! Отец вынимает за проспор, подвигает к Солодовкину беленькую бумажку, но тот, не глядя, отодвигает: «товар по цене, цена — по слову». До Николы бы не запел, деньги назад бы отдал, а жавороночка на волю выпустил, как из училища выгоняют, — только бы и всего.
Потом показывает на дудочках, как поет самонастоящий жаворонок. И вот, мы слышим — звонко журчит из кабинета, будто звенят по стеклышкам. Все сидят очень тихо.
Солодовкин слушает на руке, глаза у него закрыты. Канарейки мешают только… Вечер золотистый, тихий. Небо до того чистое, зеленовато-голубое, — самое Богородичкино небо.
Отец с Горкиным и Василь-Василичем объезжали Москва-реку: порядок, везде — на месте. Мы только что вернулись из-под Новинского, где большой птичий рынок, купили белочку в колесе и чучелок. Вечернее солнце золотом заливает залу, и канарейки в столовой льются на все лады.
Но соловьи что-то не распелись. Светлое Благовещенье отходит. Скоро и ужинать.
Отец отдыхает в кабинете, я слоняюсь у белочки, кормлю орешками. В форточку у ворот слышно, как кто-то влетает вскачь. Кричат, бегут… Кричит Горкин, как дребезжит: «робят подымай-буди!
На дворе крик стоит. Отец кричит в форточку из кабинета — «эй, запрягать полки, грузить еще якорей, канатов! На отце высокие сапоги, кургузка, круглая шапочка, револьвер и плетка.
Из верхних сеней я вижу, как бежит Горкин, на бегу надевая полушубок, стоят толпою рабочие, многие босиком; поужинали только, спать собирались лечь. Отец верхом, на взбрыкивающей под ним Кавказке, отдает приказания; одни — под Симонов, с Горкиным, другие — под Краснохолмский, с Васильем-Косым, третьи, самые крепыши и побойчей, пока с Денисом, под Крымский мост, а позже и он подъедет, забросные якоря метать — подтягивать. И отец проскакал за ворота.
Я понимаю, что далеко где-то срезало наши барки, и теперь-то они плывут. Водолив с Ильинского проскакал пять часов, — такой-то везде разлив, чуть было не утоп под Сетунькой! Полный ледоход от верху, катится вода — за час по четверти.
Орут — «эй, топорики-ломики забирай, айда! Нагружают полки канатами и якорями, — и никого уже на дворе, как вымерло. Отец поскакал на Кунцево через Воробьевы Горы.
Денис, уводя партию, окрикнул: «эй, по две пары чтобы рукавиц… сожгет! Все сбились в детскую, все в тревоге. Сидят и шепчутся.
Слышу — жавороночек опять поет, иду на цыпочках к кабинету и слушаю. Думаю о большой реке, где теперь отец, о Горкине, — под Симоновом где-то… Едва светает, и меня пробуждают голоса. Веселые голоса, в передней!
Я вспоминаю вчерашнее, выбегаю в одной рубашке. Отец, бледный, покрытый грязью до самых плеч, и Горкин, тоже весь грязный и зазябший, пьют чай в передней. Василь-Василич приткнулся к стене, ни на кого не похож, пьет из стакана стоя.
Голова у него обвязана. У отца на руке повязка — ожгло канатом. Валит из самовара пар, валит и изо ртов, клубами: хлопают кипяток.
Отец макает бараночку, Горкин потягивает с блюдца, почмокивает сладко. Денис-молодчик на все якорьки накинул и развернул… знаешь Дениса-разбойника, солдата? И Горка наш, старина, и Василь-Косой… все!
Кланяйся им, да ниже!.. Порадовали, чер… молодчики! Сколько, скажешь, давать ребятам, а?
И тормошит-тормошит меня. Ведра четыре робятам надо бы… Пя-ать?!. Ну, Господь сам видал чего было.
Отец дает мне из своего стакана, Горкин сует бараночку. Уже совсем светло, и чижик постукивает в клетке, сейчас заведет про паголенки. Горкин спит на руке, похрапывает.
Отец берет его за плечи и укладывает в столовой на диване. Василь-Василича уже нет. Отец потирает лоб, потягивается сладко и говорит, зевая: — А иди-ка ты, чижик, спать?..
Пасха Пост уже на исходе, идет весна. Прошумели скворцы над садом, — слыхал их кучер, — а на Сорок Мучеников прилетели и жаворонки. Каждое утро вижу я их в столовой: глядят из сухарницы востроносые головки с изюминками в глазках, а румяные крылышки заплетены на спинке.
Жалко их есть, так они хороши, и я начинаю с хвостика. Отпекли на Крестопоклонной маковые «кресты», — и вот уж опять она, огромная лужа на дворе. Бывало, отец увидит, как плаваю я по ней на двери, гоняюсь с палкой за утками, заморщится и крикнет: — Косого сюда позвать!..
Василь-Василич бежит опасливо, стреляя по луже глазом. Я знаю, о чем он думает: «ну, ругайтесь… и в прошлом году ругались, а с ней все равно не справиться! Опять у тебя она?
Барки по ней гонять?!. Всосет — и еще пуще станет. Из-под себя, что ли, напущает?..
Спокон веку она такая, топлая… Да оно ничего-с, к лету пообсохнет, и уткам природа есть… Отец поглядит на лужу, махнет рукой. Кончили возку льда. Зеленые его глыбы лежали у сараев, сияли на солнце радугой, синели к ночи.
Веяло от них морозом. Ссаживая коленки, я взбирался по ним до крыши сгрызать сосульки. Ловкие молодцы, с обернутыми в мешок ногами, — а то сапоги изгадишь!
До самой весны не встанет. Им поднесли по шкалику, они покрякали: — Хороша-а… Крепше ледок скипится. Прошел квартальный, велел: мостовую к Пасхе сколоть, под пыль!
Тукают в лед кирками, долбят ломами — до камушка. А вот уж и первая пролетка. Бережливо пошатываясь на ледяной канавке, сияя лаком, съезжает она на мостовую.
Щеголь-извозчик крестится под новинку, поправляет свою поярку и бойко катит по камушкам с первым веселым стуком. В кухне под лестницей сидит гусыня-злюка. Когда я пробегаю, она шипит по-змеиному и изгибает шею — хочет меня уклюнуть.
Скоро Пасха! Принесли из амбара «паука», круглую щетку на шестике, — обметать потолки для Пасхи. У Егорова в магазине сняли с окна коробки и поставили карусель с яичками.
Я подолгу любуюсь ими: кружатся тихо-тихо, одно за другим, как сон. На золотых колечках, на алых ленточках. Сахарные, атласные… В булочных — белые колпачки на окнах с буковками — X.
Даже и наш Воронин, у которого «крысы в квашне ночуют», и тот выставил грязную картонку: «принимаются заказы на куличи и пасхи и греческие бабы»! И почему-то греческие! Василь-Василич принес целое ведро живой рыбы — пескариков, налимов, — сам наловил наметкой.
Отец на реке с народом. Как-то пришел веселый, поднял меня за плечи до соловьиной клетки и покачал. Плоты погнали!..
И покрутил за щечку. Василь-Василич стоит в кабинете на порожке. На нем сапоги в грязи.
Говорит хриплым голосом, глаза заплыли. Сейчас прямо из… — Из кабака? Тридцать гонок березняку, двадцать сосны и елки, на крылах летят-с!..
И барки с лесом, и… А у Паленова семнадцать гонок вдрызг расколотило, вроссыпь! А при моем глазе… у меня робята природные, жиздринцы! Отец доволен: Пасха будет спокойная.
В прошлом году заутреню на реке встречали. Сала на заливку куплено. Лиминацию в три дни облепортуем-с.
А как в приходе прикажете-с? Прихожане летось обижались, лиминации не было. На лодках народ спасали под Доргомиловом… не до лиминации!..
Говорят про щиты, и звезды, про кубастики, шкалики, про плошки… про какие-то «смолянки» и зажигательные нитки. Приман к нашему приходу-с. Возьмешь от квартального, записку на дозволение.
Сколько там надо… понимаешь? Высоконько только?.. Да для Божьего дела-с… воздаст-с!
Как говорится, у Бога всего много. Пьяного только не пускай, еще сорвется. Да он, будь-п-койны-с, себя уберегет.
В кумполе лючок слуховой, под яблочком… он, стало быть, за яблочко причепится, захлестнется за шейку, подберется, ко кресту вздрочится, за крест зачепится-захлестнется, в петельке сядет — и качай! Новые веревки дам. А с вами-то мы, бывало… на Христе-Спасителе у самых крестов качали, уберег Господь.
Прошла «верба». Вороха роз пасхальных, на иконы и куличи, лежат под бумагой в зале. Страстные дни.
Я еще не говею, но болтаться теперь грешно, и меня сажают читать Евангелие. Прочтешь страничку, с «морским жителем» поиграешь, с вербы, в окно засмотришься. Горкин пасочницы как будто делает!
Я кричу ему в форточку, он мне машет. На дворе самая веселая работа: сколачивают щиты и звезды, тешут планочки для — X. На приступке сарая, на солнышке, сидит в полушубке Горкин, рукава у него съежены гармоньей.
Называют его — «филёнщик», за чистую работу. Он уже не работает, а так, при доме. Отец любит с ним говорить и всегда при себе сажает.
Горкин поправляет пасочницы. Я смотрю, как он режет кривым резачком дощечку. Пока жив, учись.
Гляди вот, винограды сейчас пойдут… Он ковыряет на дощечке, и появляется виноград! Потом вырезает «священный крест», иродово копье и лесенку — на небо! Потом удивительную птичку, потом буковки — X.
Замирая от радости, я смотрю. Старенькие у него руки, в жилках. Это голубок, Дух-Свят.
Я тебе, погоди, заветную вырежу пасочку. Будешь Горкина поминать. И ложечку тебе вырежу… Станешь щи хлебать — глядишь, и вспомнишь.
Вот и вспомнил.
Как мы все знаем, такой вид песен несут в себе заряд положительных эмоций и их прослушивание непременно окажет благоприятное влияние на ваше настроение. Веселые песни также могут помочь в снижении уровня стресса, наполнить вашу жизнь яркими красками, а также дать возможность отвлечься от повседневных забот, заменив негативные эмоции на радость. Жизнерадостные песни также могут повлиять на наше здоровье.
Буква Ф — это фестивали, фейерверки с файерами. Буква Х — это про эстетику, про художественную конкретику. Буква Ц — это церемонии: и открытия и закрытия. Буква Ч — это Человек, самая главная ценность Артека! Ш — шлюпка Ял-6. Ю — ЮБК.
Я — артековец сегодня, артековец — всегда! Мы спросили некоторых ребят, побывавших в Артеке в 2022 году, чем же нравится им эта песня? Вот что они нам ответили... Софья Пустовалова, г. Ижевск: — Очень весёлая, зажигательная песня! Катя Югай, г. Джанкой, Республика Крым: — Песня позитивная, классная. Хотелось бы приехать и ещё раз её услышать. Влад Ворко, с. Берёзовка, Волгоградская область: — Эта песня мне очень понравилась.
Артек очень разнообразен, и всё это отражено в ней. Агата Ник, г. Уфа: — Песня очень динамичная и классная. Мне всегда хотелось подпевать, когда я её слышала. Рената Харисова, Республика Башкортостан: — Это очень весёлая, энергичная и танцевальная песня.
Веселая фоновая музыка без слов
Создайте заразительное веселое настроение в любых проектах с помощью зажигательных ритмов и радостных тем, передающих ощущение приподнятости и счастливый настрой. Для вашего поискового запроса Зажигательные Весёлые Песни мы нашли 50 песен, соответствующие вашему запросу. слушать бесплатно и без регистрации, скачать Mот Когда мужчина влюблён (Русская дискотека 2024) и Instasamka Мой мармеладный и другие треки онлайн. Музыкальные новинки 2024 года на Скачай греческая зажигательная и mix свадебная лезгинка зажигательная.
Результаты поиска
Здесь Вы можете прослушать и скачать песни по запросу Зажигательные Песни 2023 в высоком качестве. Скачивай и слушай ДжаЯмми Красавица (Весёлые песни для гулянки 2024) и Лети на. Сборник популярной музыки "Русская дискотека 2023-2024". Музыкальные подборки, коллекции хитов под настроение, событие, жизненную ситуацию.
50 лучших комедий в истории кино
Оставить свой след в искусстве может каждый! Гостей снабдят профессиональными холстами, кистями и акриловыми красками собственного производства, которые легко отмываются с рук и одежды. Приятная атмосфера, напитки, веселье, конкурсы, приятные презенты, неформальное общение и даже танцы: именно в такой обстановке гости создают картины. Это не похоже на урок или мастер-класс, всё максимально легко и непринуждённо.
Дофамин влияет на внимание, концентрацию, память, сон, настроение и мотивацию. Точно так же серотонин влияет на настроение, режим сна, тревогу и боль. Ваше эмоциональное состояние и состояние здоровья полностью в ваших руках, поэтому если хотите сделать себя счастливее, то этот список песен безусловно для вас.
Вам потребуется: написать сценарий найти или купить реквизит запастись маленькими призами победителям Сайт Romantic Collection станет для вас лучшим в этом помощником.
Перед вами самые весёлые конкурсы с уже готовыми карточками и реквизитом, вам не придется ничего придумывать! Просто выберите подходящие для вашей компании конкурсы и скачайте приложенные карточки. Конкурсы на День рождения для всей семьи за столом Готовясь отметить день своего рождения, приглашая на торжество гостей, имениннику необходимо заранее выбрать смешные застольные конкурсы, чтобы праздник прошёл как можно ярче, интереснее, а, главное — чтобы избежать неловких затянувшихся пауз или нежелательных бесед. Конкурсы следует выбирать исключительно застольные — как правило, взрослые люди совершенно не имеют желания вставать из-за стола для участия в подвижных играх — поэтому приглашение попрыгать и побегать вряд ли будет встречено гостями с энтузиазмом. Игра «Знакомство» Ведущий заранее просит гостей вспомнить о знакомстве с именинником, но не говорить о конкурсе ему. Каждый приглашенный вспоминает о моменте знакомства тремя словами. К примеру: зима, остановка, нога; море, пиво, сгорел. После окончания именинник должен догадаться, о чем говорили гости.
Если угадывает, то все участники получают по конфетке, если нет — виновник торжества исполняет желание гостей.
В последние дни прошлой недели я заметил ваш комментарий к моей записи от 12. На сайте В. Соловьёвым», об обмене мнениями по обсуждаемой теме. Лишь случайно я обнаружил, что вы прокомментировали моё понимание событий, происходящих в нашей стране. Поэтому только сейчас попытаюсь ответить на ваши сомнения и вопросы про жизнь, обращённые ко мне. По моему мнению, и некоторой информации из источников, я не могу полностью согласиться с вашей характеристикой А. В передаче В.
Соловьёва, в качестве экспертов приглашаются учёные и специалисты из разных сфер знания политологии и текущей политики в России и вне её. Но все они являются представителями не бедных слоёв населения, и, в основном, представляют более богатую часть нашего общества. Например, на передаче бывают два генерала из ГД, из одной фракции ЕР. Один из них боевой генерал Гурулев, а второй паркетный генерал Картаполов. Генерал Гурулев, как и В.
25 треков, которые спасут любую вечеринку
Очень хорошая и веселая песня. Где лучшие тусовки в Питере: 12 зажигательных мест. Скачай ДжаЯмми Красавица (Весёлые песни для гулянки 2024) и Лети.