Западу до конца войны нужно создать как можно больше проблемных точек для России, чтобы потом вести вокруг них торг и корректировать условия мира по Украине. Британский The Economist предполагает, что война на Украине продлится ещё пять лет, и предрекает поражение Киеву.
Какой будет война в Украине и российское наступление летом 2024-го
Российская армия может начать новое крупное наступление в Украине, и способность Киева сдержать его «выглядит менее уверенной», чем год назад, пишет Economist. Смотрите видео онлайн «Почему началась война на Украине? Британский The Economist предполагает, что война на Украине продлится ещё пять лет, и предрекает поражение Киеву. Однако ряд экспертов полагает, что победа Украины и коллективного Запада в войне против России невозможна просто потому, что для них она просто самоубийственна.
Что будет после войны на Украине и спецоперации России?
«Россия применила в корне меняющую ситуацию тактику, которая подчеркивает ее неустанное стремление к военному превосходству. Блогер «Голос Мордора»: Украину после заморозки конфликта ждет «бунт скота». Как мы оказались в той точке, когда горячий конфликт между Россией и Украиной стал не просто обыденностью, но. Война с Украиной: причины, ход, результаты. Новости Ирано-израильский конфликт Выставка "Россия" Военкоры Игры Отдых в России Наше кино Украина: сводка Происшествия Афиша.
Почему началась война на Украине? Что там делает Россия? Разбор фактов, которые создали конфликт.
Кроме того, Киеву придется на время смириться с потерей территорий. И даже президент Украины Зеленский признает всеобщую усталость. Украина, конечно, может попытаться атаковать, но только в случае получения достаточного количества западного оружия. А скорее всего, Зеленский решит сохранить достигнутое и закрепиться на сегодняшних позициях. Причем, в любом случае, придется возводить новые укрепления, усиливать системы ПВО и ПРО, чтобы сдержать российские атаки. И без американской помощи сделать это будет весьма трудно, даже несмотря на то, что затрат с прекращением боев станет меньше. С какими трудностями столкнется Россия Зато, по мнению аналитиков, у Евросоюза появится сильный стимул взять все расходы на себя, чтобы суметь противостоять угрозе со стороны России.
Скорее всего, и в условиях «заморозки» конфликта, санкции против России останутся в силе. В том числе и на продажу Москве оружия и высоких технологий. Вероятнее всего, Запад постарается снижать цену на экспортируемую из России нефть. Сомнительно, чтобы экономическая война заставила Путина начать переговоры, считает издание.
Все эти песни, дадут ли США денег, будут ли голосования, у спикера палаты представителей есть угрозы вылететь со своей должности. Там идут споры, и они аккуратно высказываются по поводу помощи», — добавил Светов. По его словам, Западу абсолютно безразличен тот факт, что Украина в ходе боевых действий теряет земли. Политолог отметил, что в незалежной уже идут разговоры по поводу того, что «вернуться к границам 1991 года нереально». Украинская власть утверждает, что у них нет боеприпасов, но в то же время они обстреливают приграничные территории России, добавил Светов.
Ну и как Зеленский признает, что Крым не их, и отдаст 4 области?
С этими требованиями Украина не согласилась и вышла из процесса переговоров. По-прежнему очевидно только одно: война на чужой территории и чужими руками - это для США выгодно. И пока будет профит, останавливаться никто не намерен. Об этом говорит и очередной согласованный пакет "смертоносной помощи" на 61 млрд долларов, включающий в себя дальнобойные ракеты ATACMS, которые ВСУ намерены использовать для ударов по Крыму и Крымскому мосту в частности. Да и кто верит в эти договоренности и обещания со стороны Киева?
Подобные соглашения являются затягиванием времени, чтобы у Запада была возможность перевооружить Украину и бросить в новый бой против России. Цели прежние - стратегическое поражение РФ. И от них на Западе никто пока отказываться не намерен. Условием прекращения войны тогда назывался отказ Украины от вступления в военные союзы, гарантии того, что Киев не станет разрабатывать или размещать на своей территории ядерное оружие, а также что инфраструктура Украины, включая аэродромы и порты, не будет предоставляться для использования военным других стран. Кроме того, Киеву предлагали обязаться не проводить военные учения с другими странами и «законодательно запретить запрет глорификации идеологии фашизма, нацизма и агрессивного национализма». Взамен — прекращение войны и вывод войск со всех территорий Украины, кроме Крыма и ЛДНР, детали чего должны были обсудить президенты стран напрямую.
То есть в случае заключения данного соглашения, Украина осталась бы при своих — в том положении, которое существовало до февраля 2022-го, за исключением чисто формальных обязательств не вступать в НАТО чего и так не планируется в обозримом будущем и не впускать иностранных военных. Ну и «запретить фашизм», что, конечно же, является самым жестким требованием в данном документе. Формальными все эти вещи являются потому, что по факту после заключения такого договора у России попросту не было бы никаких возможностей контролировать их выполнение, так что их никто бы и не выполнял. Салорейх не терял ровным счетом ничего — а для Кремля этот договор означал бы признание провала интервенции в Украину. Да, по договору Россия формально тоже ничего не теряла, но и не приобретала. С моральной же и политической точки зрения такой итог войны был бы равносилен поражению.
И, судя по словам того же Путина, Россия готова была его признать. Вероятно, неудачи первых месяцев войны произвели на Кремль весьма неприятное впечатление. Однако, как мы знаем, Киев отказался от этих условий под давлением «западных партнеров». Сегодня, конечно, о возвращении к данному договору в полном его варианте речи уже не идет, о чем из Кремля неоднократно звучали вполне однозначные заявления. Оно и понятно: ситуация на фронте уже совершенно другая, Россия справилась с кризисом наступления, отбила контрнаступ, перехватила инициативу и постепенно продвигается вперед. У Салорейха же теперь сил для сдерживания продвижения росармии остается все меньше.
Да, Киев получает все новое и новое вооружение: те же ATACMS и другие ракеты, да и F-16 рано или поздно подгонят — но как все это поможет переломить ход войны в условиях, когда у салорейховцев банально заканчиваются люди, которых можно отправить воевать? Украина сегодня находится уже далеко не в том положении, чтобы надеяться на подписание хотя бы примерно столь же выгодного договора. Хотя сегодня даже Зелебобус уже говорит не о «границах 1991-го» с Донбассом и Крымом, но хотя бы о границах 2022-го.
А разрешить этот вопрос на войне можно только одним способом — силой. Поэтому, если не произойдёт чего-либо экстраординарного, новое принуждение Украины к миру в виде крупномасштабной силовой акции представляется весьма вероятным. Именно такая военно-политическая перспектива открывается перед Россией в 2015 году, подобно тому, как присоединение Крыма и гражданская война на Украине были основными тенденциями 2014 года.
Значительной проблемой для России остаётся отсутствие чёткой публично сформулированной позиции по Украине. Идя по тонкому льду всё более усиливающейся конфронтации с Западом, Москва старается максимально скрывать свои планы и намерения, сделав ставку на официальный тезис о своей непричастности к событиям на Украине. Помимо маскировочных соображений подобная осторожность позволяет держать потенциальных противников в состоянии постоянной неопределённости относительно возможных российских действий и реакций. Однако оборотная сторона этой медали — многие на Западе не понимают мотивов, которые движут Россией, не видят конечных целей российской политики на Украине, не видят пределов воздействия этой политики. Это позволяет Западу вести оголтелую пропаганду о якобы беспредельной российской экспансии и российской угрозе странам Восточной Европы, которые «могут стать следующей целью». Таким образом, избегание Москвой публичного формулирования целей и задач, стоящих перед ней в украинском кризисе, оборачивается для нашей страны стратегическими проблемами.
В силу этого представляется возможным, что Кремль вскоре публично артикулирует набор своих принципиальных требований к Киеву, невыполнение которых будет рассматриваться как стремление нынешнего украинского правительства продолжать перманентную войну на Донбассе и вредить русским национальным интересам — и, соответственно, повлечь действия по принуждению киевских властей к миру. В принципе, российские власти уже начали «вбросы» в этом направлении: достаточно вспомнить недавнее заявление пресс-секретаря российского президента Дмитрия Пескова о необходимости гарантий невступления Украины в НАТО. Можно предположить, что краткосрочными целями российской политики в отношении Украины и соответствующими официальными требованиями к украинской стороне могут быть: Признание де-факто со стороны Киева Донецкой и Луганской народных республик ДНР и ЛНР и их властей и проведение прямых переговоров с ними. Признание де-факто Киевом присоединения Крыма к России и отказ от любых форм блокады полуострова, а также допуск беспрепятственного российского транзита в Крым и Приднестровье. Отказ Киева от любых форм экономических санкций, блокады и бойкотов во внешней торговле с Россией. Гарантия Киевом прав русского языка и русскоязычного населения на Украине и обсуждение вопроса о федерализации страны с предоставлением широкого самоуправления частям такой федерации.
Отказ Украины от членства в НАТО и участия в любых военно-политических союзах и альянсах, угрожающих национальной безопасности России причём оценку угроз в данном случае должна осуществлять Москва. Теоретически в качестве компенсации за это Россия может признать ДНР и ЛНР частями Украины в случае эффективных действий по федерализации страны и даже признать территориальную целостность Украины без Крыма. Также Киеву могут быть предложены различные экономические преференции и скидки и соучастие России в восстановлении Донбасса. Безусловно, перечисленный набор требований будет с негодованием встречен официальным постмайданным Киевом. Столь же очевидно, что США будут усиленно поддерживать Киев в противодействии данным требованиям Москвы. В этих условиях у России просто не может быть иного выхода, кроме как силой своего оружия положить конец безумной непрерывной донбасской войне.
При этом речь может идти именно о принуждении Киева к миру с целью заставить украинские власти принять все вышеперечисленные условия, то есть о достаточно ограниченной по целям и задачам военной акции. Стоит отметить, что приведённые выше теоретические требования не угрожают существованию украинского государства и могут быть направлены скорее на то, чтобы заставить Киев признать уже сложившийся статус-кво и нормализовать отношения с Россией. Таким образом, умеренность и чёткая сформулированность целей помогут смягчить неизбежные политические проблемы с третьими странами, проблемы, которые будут сопутствовать возможной российской военной акции. Нынешняя ситуация на Донбассе и на Востоке Украины неприемлема для России не только с точки зрения военно-политических и гуманитарных обстоятельств, но и по национально-стратегическим соображениям. Резкое ухудшение гуманитарной обстановки на Донбассе дискредитирует концепцию «русского мира», не способствует пророссийским настроениям среди жителей Донбасса которые поддерживали присоединение своих областей к относительно богатой России, а не превращение их в Сталинград , деморализует население других русскоязычных областей Украины, отнюдь не желающих себе подобной участи. Разрушение Донбасса и страдания его жителей наносят колоссальный ущерб образу России на всём постсоветском пространстве.
Поэтому для русского дела жизненно важно, как можно скорее положить конец войне на Юго-Востоке Украины и обеспечить мир и покой его населению. Этого парадоксальным образом можно достичь только военными методами: решительным ударом по украинским властям и вооружённым силам, главному препятствию мирного урегулирования ситуации. Таким образом, решительное наступление вооружённых сил Новороссии ВСН при массированной поддержке Вооружённых сил Российской Федерации с целью принуждения киевских властей к миру и заключению реального долговременного мирного соглашения на условиях Москвы представляется весьма вероятным. Если вооружённые силы Украины первыми спровоцируют крупномасштабный конфликт с ВСН, это можно рассматривать как благоприятную возможность развяжет руки обеим «восточным» сторонам. Судя по нагнетанию на Украине истерической воинственности, вероятность развития событий по такому сценарию весьма высока. Следует отметить, что оперативно-стратегическая конфигурация развёртывания противоборствующих сил на Востоке Украины остаётся в целом чрезвычайно выгодной для российской стороны.
Практически вся боеспособная группировка ВС Украины ВСУ сосредоточена вокруг Луганска и Донецка а также Мариуполя с открытыми вовне тылами, при этом сил для прикрытия остальной части российско-украинской границы и крупнейших административных центров Киева и Харькова у украинской стороны практически нет. Так, оборона Харькова осуществляется силами 92-й отдельной механизированной бригады, понесшей тяжёлые потери под Старобешево в конце августа. Основными силами прикрытия Киева являются формирования 169-го учебного центра «Десна» украинской армии — то есть, по сути, необстрелянные части. Эффективные резервы в глубине территории Украины также отсутствуют: резервы представлены лишь несколькими десятками территориальных батальонов из мобилизованного личного состава, плохо оснащённых и вооружённых, а к тому же и малообученных. Находящиеся на «донбасском фронте» части ВСУ понесли значительные потери в ходе летних боев, утратив значительную часть тяжёлой техники. Техническое состояние уцелевшей техники по большей части низкое ввиду её изношенности и почтенного возраста.
Украина вынуждена спешно собирать и ремонтировать некондиционные и устаревшие образцы боевых машин. Неудовлетворительно положение и с автотранспортом. ВВС Украины, понеся в ходе АТО существенные потери и лишившись немалого количества и без того немногочисленных исправных самолётов и вертолётов, практически утратили боеспособность. Хотя украинское руководство пытается в ускоренном темпе нарастить численность и восстановить боеспособность ВСУ, вряд ли в ближайшие месяцы удастся кардинально изменить ситуацию к лучшему. В то же время ожидаемая новая волна мобилизации на Украине, как и начало поступления из-за рубежа в первую очередь из США военной помощи, позволит ВСУ увеличить плотность войск на Донбассе и на российско-украинской границе, а также начать накапливать оперативные резервы. Это может несколько осложнить ход операции по принуждению Киева к миру, но вряд ли принципиально изменит её ход и результаты.
Из вышесказанного следует, что можно осуществить стратегическое окружение основных сил ВСУ на Левобережной Украине, что приведёт к их быстрому поражению. Можно предположить, что если силы ДНР и ЛНР, также усиливающиеся и переформирующиеся в последнее время, будут направлять свои действия главным образом на сковывание украинских ВС на Донбасском фронте, то группировки российских войск будут иметь возможность для охватывающих действий вглубь территории Украины. Главный из таких ударов может быть нанесён группировкой российских войск из района Ростова-на-Дону, с быстрым выходом на Мариуполь и одновременным разворачиванием на север, в тыл всей донбасской группировки ВСУ. Эта «южная клешня» может быть поддержана ударом из района севернее Луганска. Само по себе быстрое продвижение по тыловым районам украинской группировки потрясёт её до основания.
Когда и как закончится украинский конфликт? Прогнозы политолога на 2024-й
Замминистра обороны РФ Иванов задержан по подозрению в получении взяткиНесколько дронов подавлены средствами РЭБ над Курской областьюСитуация на Украине развивается не в пользу Киева. «Идет война на истощение» Россия и Украина готовятся к зимним боям. По его мнению, Россия находится в более выгодном стратегическом и экономическом положении, чем Украина, и поэтому наша армия уверенно продвигается вперед. DW поговорила с ним о том, почему Запад не верил во вторжение России в Украину, роли российских спецслужб в принятии решения Кремля о войне и перспективах ее завершения.
Закончится ли СВО в 2024 году: мнения Коца, Кадырова, Баранца, Коротченко
Джонсон считает, что дни Зеленского сочтены, его могут ликвидировать, после чего постараются обвинить в этом русских. Скорее всего, считает Джонсон, в 2024 году Киеву придётся капитулировать и отдать России четыре региона. Американцы уже озвучили, что "русские хотят" Одессу и Николаев. Любопытный факт: если просмотреть англоязычные сайты, то окажется, что слово "Украина" из пророчеств американских предсказателей почти исчезло. Видимо, она больше не интересна обществу. Зато появились предсказания на тему страшных сибирских вирусов, способных уничтожить человечество. Понятно, что США не прекратят войну с Россией, но могут сделать её биологической. Российский академик: 2024-й — год отрезвления В этом году выиграют только два государства — это Китай и Россия. В этом году выиграют только два государства — это Китай и Россия. Грядущий год покажет, что вся конструкция, которую американцы создавали в мире столько лет, сгнила насквозь. Он уверен, что этот год станет годом отрезвления Европы, как это уже случалось ранее в 1944 году.
На Украине произойдёт "ломка" всей общеевропейской системы.
Она говорит, что Украина начнет получать некоторое превосходство в воздухе не раньше 2026 года. Татьяна не называет точную дату окончания СВО, но считает, что у Украины еще будут разногласия с одним из соседей до 2033 года. Из шоу «Битва экстрасенсов» финалистка Кажетта Ахметжанова говорит, что в 2023 году поутихнуть должно было, а к 2025 году все окончательно закончится. Влияние внешних факторов На сроки завершения спецоперации могут повлиять и внешние факторы. Так, если Запад прекратит оказывать военную помощь Украине, то это может упростить задачу для России. Однако если Запад продолжит оказывать помощь Украине, то это может привести к затягиванию сроков боевых действий. В целом, на сегодняшний день сложно дать точный прогноз по поводу завершения спецоперации на Украине. Всё зависит от того, как будут развиваться события в ближайшие месяцы.
Однако можно предположить, что боевые действия будут продолжаться как минимум до конца 2024 года.
Такие гарантии включают: нераспространение НАТО восточнее границ Польши, Словакии, Венгрии и Румынии; отсутствие на территории Украины западных военных баз, военных объектов, войск. Будущая украинская государственность имела бы право располагать ограниченными силами безопасности и придерживаться строгого нейтралитета. Военная промышленность страны подлежала бы демонтажу. На территориях, примыкающих к границам России, создавалась бы широкая зона безопасности, на которой запрещалось бы размещение любых вооружений и любого числа военнослужащих Украины.
Обеспечение прав русских на исторических российских землях включало бы прежде всего свободу волеизъявления местного населения относительно статуса своей территории области. В тех случаях, когда на областном референдуме граждане высказывались бы за вхождение в состав Российской Федерации, это решение подлежало бы рассмотрению в порядке, предусмотренном Конституцией РФ. Там, где граждане проголосуют за сохранение территории в составе будущего украинского государства, в таком государственном образовании обеспечивались бы статус русского языка и действительное равноправие русских и русскоязычных граждан с этническими украинцами и всеми прочими гражданами. В территориально-политическом отношении ближайшая задача России — полное освобождение тех частей ДНР, Запорожской и Херсонской областей, которые сейчас находятся под контролем Киева. В дальнейшем в состав РФ могли бы быть приняты — также путем референдумов — ряд областей исторической Новороссии: Николаевская, Одесская, а также Харьковская, Днепропетровская и, возможно, другие.
Следует, однако, иметь в виду, что включение всей территории Украины в состав России нецелесообразно. Очевидно, что западные области Украины не могут быть успешно социализированы в общерусской среде. Ясно также, что центральные области Украины Правобережье Днепра относительно слабо связаны с Россией и в случае принудительного включения в состав РФ будут дестабилизировать страну. Киев за последние десятилетия подвергся серьезной галицизации, следы и особенно корни которой ликвидировать будет трудно. Ряд областей Восточной Украины — Полтавская, Черниговская — исторически были очагом малороссийской культуры; их немедленное присоединение к РФ создаст больше проблем, чем принесет выгод.
Учитывая эти обстоятельства, для Москвы целесообразно сохранить на значительной части нынешней Украины центр плюс восток украинскую государственность, политически ориентированную на Москву. В перспективе и при условии серьезной и успешной работы в сфере государственного и культурного развития, а также экономического взаимодействия Новая Украина могла бы — если такова будет воля ее населения — стать кандидатом на вступление в Союзное государство России и Белоруссии, что означало бы восстановление единства трех народов — наследников Древней Руси — и их тесную интеграцию. Западные области Украины, вероятно, войдут в сферу влияния Запада. Там может быть образовано отдельное государство — «возрожденная Западно-Украинская народная республика» или даже «свободная Украина». Также возможен, хотя и менее вероятен, раздел западноукраинских земель между Польшей, Венгрией и Румынией.
Как бы то ни было, географическое положение и военный потенциал этих территорий не будет непосредственно угрожать России. Проблемой для Москвы в этом случае станут постоянные — и неизбежные — попытки украинских националистов и Запада использовать эти территории для дестабилизации Новой Украины. Российская формула мира Приведенная выше детализация целей российской политики логически вытекает из коренных интересов безопасности России. Смысл СВО — в достижении заявленных целей и их последующем гарантировании силами и возможностями самой России. Военное измерение конфликта, однако, не единственное.
Нужно спокойно и доходчиво объяснять прежде всего своим гражданам, а также нашим партнерам в рядах Мирового большинства, чего добивается Москва. Мир по-русски — это не приостановка войны для ее возобновления на более выгодных условиях, а обеспечение безопасности в условиях нового равновесия. В общих чертах российская формула мира могла бы выглядеть следующим образом. Устранение причин, приведших к конфликту на Украине «замирение» ; ликвидация неонацистского режима в Киеве «денацификация» ; снижение уровня противостояния «демилитаризация» ; свобода волеизъявления граждан признание геополитических реалий, основанных на волеизъявлении жителей Донбасса, Новороссии и других регионов, как ранее — Крыма ; устранение дискриминации людей на Украине по языковому, культурному, конфессиональному признакам. Работать на основе этих принципов, обсуждать пути и возможности их реализации Россия готова совместно со всеми заинтересованными сторонами.
В этих условиях «второй тур» на Украине был неизбежен, тем более что русскоязычное население Юга и Востока Украины с воодушевлением восприняло присоединение Крыма к России. Понимали ли это в Кремле? Кажется, понимали, потому что и действия группы Игоря Стрелкова в Славянске, и общая координация пророссийских выступлений на Юге и Востоке Украины были невозможны без санкции высших российских властей. Но чего именно хотела Москва на Украине в апреле 2014 года и насколько далеко намеревалась зайти?
Это до сих пор остаётся загадкой, и ответ на неё может многое прояснить в украинской трагедии. Официальные требования Москвы к Киеву, изложенные в известном мартовском заявлении Министерства иностранных дел России, сводились к федерализации Украины и обеспечению прав пророссийских регионов. Теоретически это позволяло нейтрализовать враждебность украинского государства. Однако кто мог гарантировать Москве, что такой внутриукраинский порядок даже если бы такой порядок и возник будет соблюдаться?
Невозможность таких гарантий делала сценарий расчленения Украины и отделения от неё Новороссии более целесообразным с точки зрения российских интересов. Однако такое дробление не могло произойти без российского силового вмешательства и без военного прикрытия со стороны России действий пророссийских сепаратистских сил — подобно тому, как это было сделано в Крыму. Именно на такой сценарий рассчитывали и русский Гарибальди — Стрелков, и большинство повстанцев Новороссии. Однако такой ход событий неизбежно вёл к серьёзной конфронтации с Западом, ошеломлённым стремительной российской аннексией Крыма, а теперь ещё и открывшейся перспективой полного разрушения Украины в качестве краеугольного камня антирусского «санитарного кордона».
В этих условиях Москва, по-видимому, оказалась не готовой к решительным действиям на Украине и решила попытаться осуществлять военные действия на Юге и Востоке Украины в основном с помощью «местных» и «засланных» повстанческих сил. Это оказалось крупным просчётом — как теперь очевидно, в Москве переоценили масштабы пророссийской активности в этих регионах Украины и недооценили силу украинского национализма и заинтересованность украинских элит в сохранении «самостийности» и своего места в ней. В результате отказа России от силового прикрытия восстания на Украине руки у Киева оказались развязанными, на Востоке страны разразилась кровавая гражданская война, день ото дня набирающая обороты и обрекающая Россию на вовлечённость в эти трагические события. Принятое 24 апреля 2014 года решение Совета безопасности России отказаться от ввода войск на Украину в поддержку восстания в Новороссии предопределило крайне невыгодное для Москвы развитие украинского кризиса.
Совершенно ясно, что российское военное вторжение на Украину в апреле-мае неизбежно привело бы к стремительному крушению украинского государства в его нынешним виде и поражению чахлых украинских вооружённых сил. Это дало бы возможность кардинально решить «украинский вопрос», отделив от Украины русскоговорящие области и обратив оставшуюся Украину во второразрядное государство, неспособное серьёзно угрожать российским интересам. Предпринятое Москвой маневрирование с целью избежать западных санкций не дало результата. Как и следовало ожидать, санкции всё равно последовали.
Российская же внешняя политика с момента отказа от «прямых действий» на Украине оказалась в результате ввергнута в кризис: Россия несла все издержки «агрессии» от расходования значительных ресурсов на поддержку донбасских повстанцев до западных санкций , не получая при этом никаких дивидендов, и в течение последнего полугода ситуация только ухудшалась. Символическим и в какой-то мере закономерным апофеозом такой российской внешней политики стало крушение малайзийского Боинга-777 МН17 — событие вне пределов компетенции и ответственности Москвы, но за которое Москве таки пришлось нести огромный политический а по сути, и материальный, ввиду усиления санкций ущерб. Самое главное, Россия утратила инициативу, которую прочно удерживала в феврале-апреле, в этой сложной геостратегической игре. Утрата инициативы создавала угрозу поражения.
Россия блистательно воспользовалась моментом, бескровно присоединив Крым. На Украине этот момент был упущен. Как и в случае с недооценкой силы украинского национализма внутри Украины, на внешних фронтах Москва, судя по всему, недооценила степень консолидированности и враждебности Запада по отношению к России. Маневрирование и уступки Кремля убедили западные правительства в эффективности санкций как меры воздействия на Кремль.
Не случайно такая масштабная уступка, как отзыв 1 июня Советом Федерации России по запросу Кремля формального разрешения на применение вооружённых сил на Украине, дала обратный эффект, спровоцировав резкий рост агрессивности и Киева, и его западных кураторов. В самом Донбассе проявление Россией слабости и уступчивости также только обостряло военную обстановку, и в итоге Россия была вынуждена всё глубже втягиваться в конфликт. То, от чего так хотели уйти, стало неизбежностью, вызвав новый приступ западной истерии и враждебности. Тем не менее поражение украинских войск в конце августа под Иловайском и угроза Мариуполю внятно и чётко продемонстрировали Киеву, что Россия не допустит поражения повстанцев.
Это стало радикальным сдвигом в общей ситуации, поскольку лишило Украину надежды на военную победу в войне на Донбассе: так называемая антитеррористическая операция АТО стала бессмысленной кампанией, в которой Киев не может добиться желаемого результата. Фактически состоялось первое, пусть и ограниченное, принуждение Украины к миру. Остаётся только сожалеть, что таковое принуждение не было осуществлено в самом начале к чему многие тогда призывали , когда АТО была только объявлена. Это сохранило бы многие жизни, возможно, не произошла бы трагедия с боингом...
Однако и в результате «принуждения» в августе украинский вопрос так и не был решён по существу, очевидным свидетельством чему стали непрекращающиеся военные действия в Донбассе в период объявленного перемирия. Дело даже не в том, что подписанный в сентябре пресловутый Минский протокол не удовлетворяет обе воюющие стороны. Фундаментальной причиной недееспособности Минского протокола является отказ Киева в какой-либо форме признавать повстанцев как субъект переговорного процесса, а такая позиция выводит из строя любой переговорный механизм, ибо нельзя вести переговоры с тем, кто для тебя принципиально не существует. Без разрешения этого вопроса нынешнюю украинскую ситуацию в принципе невозможно сдвинуть с мёртвой точки.
А разрешить этот вопрос на войне можно только одним способом — силой. Поэтому, если не произойдёт чего-либо экстраординарного, новое принуждение Украины к миру в виде крупномасштабной силовой акции представляется весьма вероятным. Именно такая военно-политическая перспектива открывается перед Россией в 2015 году, подобно тому, как присоединение Крыма и гражданская война на Украине были основными тенденциями 2014 года. Значительной проблемой для России остаётся отсутствие чёткой публично сформулированной позиции по Украине.
Идя по тонкому льду всё более усиливающейся конфронтации с Западом, Москва старается максимально скрывать свои планы и намерения, сделав ставку на официальный тезис о своей непричастности к событиям на Украине. Помимо маскировочных соображений подобная осторожность позволяет держать потенциальных противников в состоянии постоянной неопределённости относительно возможных российских действий и реакций. Однако оборотная сторона этой медали — многие на Западе не понимают мотивов, которые движут Россией, не видят конечных целей российской политики на Украине, не видят пределов воздействия этой политики. Это позволяет Западу вести оголтелую пропаганду о якобы беспредельной российской экспансии и российской угрозе странам Восточной Европы, которые «могут стать следующей целью».
Таким образом, избегание Москвой публичного формулирования целей и задач, стоящих перед ней в украинском кризисе, оборачивается для нашей страны стратегическими проблемами. В силу этого представляется возможным, что Кремль вскоре публично артикулирует набор своих принципиальных требований к Киеву, невыполнение которых будет рассматриваться как стремление нынешнего украинского правительства продолжать перманентную войну на Донбассе и вредить русским национальным интересам — и, соответственно, повлечь действия по принуждению киевских властей к миру.