Новости павел николаевич филонов

Рассказала в эфире "России-24" руководитель регионального штаба Комитета семей воинов Отечества Мария Филонова.

Прекрасный и страдальческий Павел Филонов

Павел Филонов загадочный мастер русского авангарда Павел Николаевич Филонов прожил свою жизнь даже не в бедности — в нищете.
«Бегство в Египет», Павел Николаевич Филонов Павел Николаевич Филонов родился 8 (21) января 1883 года в Москве в семье мещанина, то есть в семье, формально по сословной принадлежности выше, чем.
Захватывающая картина Павла Филонова «Пир королей» В этом смысле нынешняя выставка Павла Филонова в "Зарядье" удивительно перекликается с проектом, который сейчас показывает Центр Вознесенского.

Павел Филонов

8 января исполнилось 133 года со дня рождения Павла Николаевича Филонова, художника-исследователя (как он сам себя называл). Павла Филонова можно сравнить с Пабло Пикассо по масштабу творчества, по той концепции и живописной философии, которая была им предложена. Его картинам было суждено долгое насильственное забвение, затем выход из небытия и признание, но все равно Филонов остается непостижимой, одинокой и трагической фигурой в искусстве ХХ века. В выставочном центре «Табакалера» (Малага, Испания) открылась ретроспективная выставка творчества одного из лидеров русского авангарда Павла Филонова. Событие заметное: первая выставка Филонова в Испании преподносит почти. Мемориальная доска гласит: «В этом доме с 1919 по 1941 год жил и работал художник Павел Николаевич Филонов». 3 декабря 1941, Ленинград) - русский, советский художник (художник−исследователь, как он официально именовал себя сам), поэт, один из лидеров русского авангарда; основатель, теоретик.

Сайт Владимира Кудрявцева

Выставка объединила живопись и графику более 10 авторов. Всего же принципам аналитического искусства в разное время пытались следовать около 100 молодых художников. Не приглашенный в качестве преподавателя Академией художеств Павел Филонов давал установки на уроках в доме на набережной реки Карповки. Собственный метод наставник считал пригодным для любых задач — от создания огромных панно до книжных иллюстраций. Философию мастера ученики разделяли с разной степенью преданности.

Кубизм обращается к миру зримому, воздвигая геометризацией творческие границы. Ф илонов же утверждал, что живописцу недостаточно отобразить внешнее восприятие объекта — нужно выявить законы его развития, эволюции. Его образы антистатичны, они находятся в состоянии непрерывной метаморфозы.

Мопассан презирал мещанские удовольствия, его рассказы о том, как мещанский флирт калечит человеческую природу; он бы не оценил импрессионизма. Однако сопоставления укоренились. Сравнение художника Филонова и писателя Платонова, их дарований и методов письма представляется оправданным. Их обоих отличает беспризорная суровость, они стоят особняком — и в писательском цеху, и в художественной авангардной богеме. Меньше всего они похожи на «творцов», в их поведении нет красивых жестов.

Оба мастера пишут сухим языком, лишённым прикрас. В искусстве «суровым»часто называют показную брутальность; на деле такая эстетическая «суровость» — лишь салонное ухищрение, дань моде. Так, в советские времена существовали кокетливый «суровый стиль», жеманная соцреалистическая романтика геологов и нефтяников. Искусство Филонова и Платонова сурово без кавычек, в изначальном значении этого слова — образы лишены красивостей. Герои Филонова и Платонова непривлекательны: взволнованных глаз, эффектных поз, задумчивых выражений, многозначительных фраз — нет. Персонажи «сурового стиля» соцреализма сжимают кулаки, хмурят лоб и супят брови — позируют для «суровых» картин, хотят выглядеть как «настоящие мужчины». Люди, созданные Филоновым, стоят, свесив руки вдоль туловища, и выражения их лиц не героические;лица настолько измочалены жизнью, что ничего, помимо мучительного процесса бытия, не выражают. Лишённые красивостей образы усваиваются зрителем нелегко — нам, зрителям, надо что-либо присовокупить к филоновской простоте.

Но добавить к простым лицам нечего. Последнее, что приходит на ум, когда читаешь Платонова или смотришь на полотна Филонова,— это слово «вдохновение» — пресловутая пушкинская лёгкость «минута — и стихи свободно потекут» этим художникам неведома. Современники военного коммунизма и продразвёрстки, эти художники «нового общества» работали как разнорабочие: тяжело и помимо вдохновения слова подгоняли друг к другу, как камни, выкладывали краску, словно грузили дрова. Видно по линии Филонова, как трудно движется рука художника, видно, как трудно подбирает слова Платонов. Каждый день и монотонно, но ради великой цели. Эта великая упорная монотонность стала своего рода художественным методом. Нужное другим дело мастера выполняют вопреки всему — даже вопреки внешней красоте искусства, вопреки правилам Буало и представлению о катарсисе. В произведениях Платонова или Филонова не бывает катарсиса, то есть нет некоей точки напряжения, в которой сходятся сюжетные линии и страсти.

Повествование равномерно тяжело, холст равномерно расписан — центра нет. Их вещи не красивы хрестоматийной красотой. Если вы станете вспоминать лицо героя Филонова — вам не удастся вспомнить ничего помимо общих черт; индивидуальность стёрта трудом. Остаётся узнать: что же необходимое содержится в трудной работе Филонова и Платонова, ради чего проделан мучительный труд? В таком случае его творчество — это мучительная правда, выговоренная о страшном времени. Впрочем, прямых обвинений режиму писатель не высказал, он просто описал уничтожающий человека процесс жизни, но хорошо это или плохо — он не сказал; каждый может решить сам. Принято числить Филонова мастером, запрещённым советской властью, — и действительно, запланированная при жизни выставка в Русском музее была отменена, а после смерти работы художника не выставляли. Однако никакой критики строя в картинах Филонова найти невозможно.

Другом и почитателем Филонова числился советский мэтр Бродский — тот самый, автор «Ленина в Смольном»; всё это странно — это не биография диссидента. Да, на картинах Филонова изображены грубые люди, тяжело работающие, с безнадёжно уставшими лицами, но разве тяжкий труд противоречит доктрине партии? Подобно грубым скульптурам средневековых соборов, герои Платонова и Филонова предъявляют зрителям своё бытие вне оценочных категорий. Разве герои соборных порталов — мученики и святые — тщатся нам что-то доказать? Это в новое время масляная живопись стала трибуной: герои Гойи взывают к зрителю, требуют соучастия в борьбе, герои Шагала делятся своими страстями. Но люди Платонова и Филонова просто сосуществуют рядом с нами, как живут рядом с нами деревья, как стоят скалы. Герои Филонова и Платонова не стараются казаться значительнее, чем они есть; так и камень не старается придать своим чертам выражения; камню достаточно того, что он знает сам о себе. Персонажи Платонова и Филонова схожи своими чертами с природой Севера — их лица вычищены холодом и ветром от избыточности.

Ввалившиеся щёки, глубоко посаженные глаза, резко обозначенные челюсти, широкий выпуклый лоб, тонкие губы — никакой специальной аффектации, но лицо настолько очищено от всех примет быта, что волнует лабораторной скупостью черт. Словно человека умыли и побрили для операции — не оставили в облике ничего лишнего. Ничего нет лишнего и в одежде — у Филонова люди одеты в серые робы, какие носят рыбаки или заключённые; примет времени нет — с равным успехом это может быть персонаж Средневековья или Новейшей истории; впрочем, мастер и не имел в виду определённую профессию или определённый год. Не отвлекаясь в стороны, себя не жалея. От напряжения воли наполовину сжевал свои зубы... Именно к таким вот лицам обращались большевики, зовя людей на стройки и войны, — такие люди отдают свою жизнь без раздумий. Личная жизнь Филонова была под стать облику — её, по сути, просто не было. Он был женат на женщине много старше себя, она была вдовой народовольца, то есть старше Филонова как минимум на два поколения.

Даже в богемной авангардной России, среди художников, совершавших экстравагантные поступки, это был из ряда вон выходящий поступок. Это не богемный жест, это не страсть к Айседоре Дункан или Лиле Брик —это труд в личной жизни, столь же упорный и не ради удовольствия осуществляемый, как и работа живописца. Рассказывают, что в блокадном Ленинграде художник возил свою старую и немощную жену на санках, отдавая ей свой скудный паёк. Художник умер от истощения, от голода во время блокады — и поэт Кручёных написал такую эпитафию: Был он первым творцом в Ленинграде Но худога Погиб во время блокады, Не имея в запасе ни жира, ни денег. Быть человеком, по Филонову, — это само по себе профессия, тяжёлый труд: люди приходят в этот мир, чтобы страдать и работать. Такой взгляд на жизнь обусловлен, разумеется, ясно сформулированным убеждением в своей миссии в истории. Филонов, как и Платонов, — пролетарский художник. Самосознание пролетария — вещь непривычная для искусства: прежде художники работали, может быть, не меньше, но они не приравнивали свой труд к труду пахаря.

Для Филонова как и для Платонова всякий труд равновелик; они сами пролетарии, они пишут пролетариев — и пишут для пролетариев. Пролетарий в отличие от капиталиста или крепостного познаёт мир в свободном труде и сам может быть понят только через труд. Свободный труд тем отличается от принудительного, что этот труд не имеет срока и расписания — надо работать всегда. Труд становится для Платонова и Филонова той единственно приемлемой для человека средой, в которой человек только и может понять окружающий его мир. Совершая ежедневный мучительный трудовой процесс, человек способен анализировать ощущения от предметов и явлений, и таким образом он понимает действительность. В том числе трудом является определение внешнего мира.

Сам он выражался так: «Надо быть идеологом мирового масштаба» — сказано с той самоуверенностью, что была присуща мастерам революционных лет. Впрочем, подобной самоуверенностью обладали Кампанелла, Микеланджело и Бруно. Филонов принадлежит к мыслителям этого уровня. Картина «Пир королей» выполнена в красно-лилово-коричневых тонах, карнация картины общий тон, тот эффект, что производят все цвета разом, сплавившись в единый цвет в нашем глазу напоминает запекшуюся кровь, сукровицу на гноящейся ране. Реализм ощущения превосходит «правду» документального кадра и фиксацию реального факта. Художник пишет самое важное в происходящем — гноящуюся рану; вся картина — это гнойная сукровица. Сказать, что общий цвет картины — это цвет гноящейся раны, можно; но сказать, какого конкретно цвета тот или иной персонаж, предмет или воздух в картине — нельзя. Собственно, этого сказать нельзя ни о каком предмете в любой картине Филонова. Дело в том, что абсолютно всякий предмет в картинах мастера есть функция от космоса, каждый предмет воспроизводит весь набор цветовых хромосом среды. Из цветного хаоса ткутся объемы и каждый раз возникают сочетания всех цветов, взятых из хаоса для создания данного предмета. Спустя годы Станислав Лем описал этот феномен в фантастическом произведении «Солярис», где показано, как все в мире сделано из единой субстанции. Вообще говоря, это не есть мысль Лема и не есть мысль Филонова — это положение разделяют многие философии, одним из первых его сформулировал Анаксагор; в недавнем прошлом, в XVII веке то же самое, в терминах, приближенных к нашему словарю, говорил Гассенди. Все — едино и происходит из единого; персонажи картины слеплены из одного материала. Они все — как запекшаяся кровь. Чтобы подчеркнуть их тождество, Филонов наделил всех одинаковыми лицами — перед нами одиннадцать одинаковых человек если не считать одной женщины, несомненно главной за пиршественным столом. Трое одинаковых мужчин — главные, прочие участники пира в тени. Тождественность персонажей обыгрывали многие: от Ганса Мемлинга в «Страшном суде» до Поля Дельво в сюрреалистических композициях. Мемлинг показал неотличимость греха от добродетели, Поль Дельво рисовал вечный сон, в котором события удваиваются, а Филонов использовал прием тождественности — чтобы описать заведомую бессмыслицу принятия решений. Собирая совет, обычно рассчитывают на столкновение мнений, чтобы найти лучшее решение. Но разногласий на пиру королей не будет — все члены совета абсолютно одинаковы. Двое сложили руки на груди в молитвенном жесте; женщина, сидящая между ними, аплодирует вампиру, поднявшему тост; карлик, скорчившийся под столом, аплодирует тоже; следующий вампир скрестил руки на груди, абсолютно довольный; тот, что сидит справа, руками развел — он со всем согласен. Лишь сидящий на полу несколько нарушает общую гармонию — схватился за голову. Собрание — сакральное. В сюжете можно высмотреть «Тайную вечерю»»; правда, фигур одиннадцать, не двенадцать. Впрочем, Иуда был бы лишним: здесь все — Иуды. Каждый страшен и каждый заявил, что он невиновен. Неожиданно понимаем: изображен не жест молитвы — но жест уверения в святости. Каждый из упырей клянется, что не пьет крови. В центре стола и в оптическом центре картины — блюдо с рыбой, символом Иисуса. Бога приготовили, сейчас съедят — изображена черная месса.

Живописец Филонов Павел Николаевич

В Мраморном дворце выставили картины учеников лидера русского авангарда Павла Филонова. Сервис электронных книг ЛитРес предлагает скачать книгу Павел Николаевич Филонов. Павел Филонов, борясь за жизнь и личную свободу, получил в Москве и Санкт-Петербурге начальное и минимальное специальное образование, рано избрав путь художника.

Очевидец незримого

Голодная смерть ради искусства: подвиг художника Филонова | Аргументы и Факты В выставочном зале Медиацентра парка «Зарядье» к 140-летию художника Павла Филонова (1883–1941) открылась выставка его работ.
Голодная смерть ради искусства: подвиг художника Филонова Ольга Любимова: «Москва не видела Павла Филонова 20 лет.
Плачь, а рисуй! В Мраморном дворце Русского музея открылась выставка «Школа Филонова» Павла Филонова можно сравнить с Пабло Пикассо по масштабу творчества, по той концепции и живописной философии, которая была им предложена.
Русский авангард. Филонов П.Н. Павел Филонов родился в 1883 году в крестьянской семье, которая перебралась в Москву тремя годами ранее.

Сайт Владимира Кудрявцева

С 1894 по 1897 год учился в городской приходской школе, а затем переехал в Санкт-Петербург, где недолго учился в живописно-малярных мастерских, в них же и работал после окончания обучения. С 1898 года совмещал работу с посещением художественных курсов Общества поощрения художеств, а с 1903 года учился в мастерской художника Льва Евграфовича Дмитриева-Кавказского. Известно, в первом десятилетии 20-го века 1900-1910 , Филонов трижды безуспешно пытался поступить на обучение в Петербургскую Академию художеств, пока в 1908 году не был принят вольнослушателем , однако уже в 1910 году он демонстративно бросил учёбу, недовольный преподавательским составом и их видением искусства. С 1910 года Павел Николаевич Филонов начал регулярно участвовать в различных выставках авангардного искусства, а к 1914 году вместе с товарищами сформировал манифест "аналитического искусства", которое противопоставлялось как традиционному академическому рисунку, так и другим авангардистам Малевич и тому подобные. Художник принимал активное участие в революции. В 1919 году принимал участие в "Первой Государственной свободной выставке произведений искусств" в Зимнем Дворце. Произведения Филонова активно продвигались усилиями писателя и критика Виктора Шкловского, однако в начале 1920-х годов Шкловский из-за своего поведения впал в немилость у Советской власти и Филонов прекратил сотрудничество с писателем.

Впоследствии Павел Филонов продвигал своё имя собственными силами, даря некоторые свои произведения различным государственным музеям. Продавать свои картины художник категорически отказывался, держа большую их часть в своей собственной коллекции — Филонов жил мечтами о создании "Музея аналитического искусства", а потому хранил свои картины для "будущей экспозиции". Филонову не удалось получить обширного общественного признания.

Организм против механизма — так можно определить пафос его позиции. Одним из главных положений аналитического метода стал принцип сделанности, когда организм художественного произведения должен расти, как растет все живое в природе. Такая живопись — не состояние, а процесс, подобный биологическому. В выставочных залах Новосибирского государственного художественного музея будут представлены почти все периоды жизни и творчества художника и это позволяет проследить, как развивалась его идея аналитического искусства.

Павла Филонова можно сравнить с Пабло Пикассо по масштабу творчества, по той концепции и живописной философии, которая была им предложена.

Собственно, главное, фундаментальное, революционное изобретение в области изобразительного художественного языка было совершенно задолго до Филонова — французскими импрессионистами. Вся изобразительная история человечества до них вступала в сделки с цветом и формой вещей. Если считалось, что помидор красный и что крест на церкви — крестообразный и золотой, то они и рисовались художниками так, чтобы изображение их опознавалось быстро и просто, независимо от того, что художники и все окружающие — сквозь свет, пьянь и туман — видели на самом деле: красным, крестообразным и золотым. Формула весны. И в пуантилизме дошли до предельного расчленения цвета и формы до изобразительных «молекул». В ХХ веке сезаннисты и кубисты предельно разрушили и формы, врезая в любой объём его невидимое измерение, вторую жизнь предмета, которую художнику мог бы рассказать его сосед, смотрящий на предметы с иной, неведомой стороны. Так и «аналитическое» искусство Павла Филонова — объявило и показало, что под «кожей» цвета и предмета есть иная жизнь формы-цвета, что видимая «форма [буквально] изобретается» зрителями и художниками, как и любым человеком. Что всё кругом — от формы до цвета — изобретение, идущее после разрушения формы и снятия «кожи» цвета. Так простой человек с социального дна художнически понял самое главное в том, что к концу ХХ века узнало о себе человеческое знание.

Белая картина.

Даже в те времена, когда политический конформизм и уравниловка достигли вершины, Филонов рвался спорить со Сталиным и НКВД, а на своих лекциях он даже смел противостоять диктату Карла Маркса, о чем позже вспоминал Григорий Серый: «Маркс говорил... А Филонов говорит...

Образ Филонова также сопровождают многочисленные легенды, такие как, например, его пребывание в сумасшедшем доме на попечении Владимира Бехтерева[3] и что для него не было различия между процессами живописи и рисунка - «я пишу инком»[4]. Разрешение этих вопросов осложнено молчанием самого Филонова относительно своей личной жизни «я не люблю говорить о жизни своей» [5], но, несмотря на опасность ошибки, один из наших авторов, Александр Лозовой, пробует поднять завесу, предугадывая или, временами, предполагая то, о чем «молчал» Филонов. Кроме этого, главные теоретические термины Филонова - «аналитическая живопись», «формула» и «сделанность» - все еще не поддаются окончательному определению, несмотря на его усилия объяснить и распространить мировой расцвет своего мировоззрения.

Даже дневники Филонова и его жены лишь слегка приоткрывают внутренний мир художника и его путь в искусстве. Сборник выходит в свет вслед за международным симпозиумом «Пропевень о проросли мировой: Поэзия и Живопись Павла Филонова», прошедшим в прошлом году в Центре исследований им. Пола Гетти в Лос-Анджелесе.

В рамках симпозиума были прочитаны л екции и исполнена первая часть поэмы «Пропевень о проросли мировой», после чего состоялось обсуждение этой постановки. Спонсируемый Институтом современной русской культуры и Университетом Южной Калифорнии «Пропевень о проросли мировой» состоялся не только как общественный форум с целью более широкого исследования жизни и искусства Филонова, но и как лаборатория для анализа конкретных проблем и частных вопросов, связанных с мировозрением художника, таких, например, как процессы разложения и реэволюции, смертное и девичье в немецком Ренессансе, Первая мировая война, драматическая структура «Пропевени о проросли мировой» и др. Главная цель выпуска - содействовать большему пониманию одного из самых загадочных художников в истории современной русской культуры, равного по высоте и значению таким творцам русского авангарда, как Казимир Малевич и Владимир Татлин.

Так, в сборник включены статьи, освещающие малоизвестные аспекты жизни и творчества Филонова, особенно его раннего периода. Юлиан Халтурин, например, пишет об учебе Филонова в мастерской Дмитриева-Кавказского, Ирина Пронина исследует соотношения реальных мест и пейзажей Филонова, Николетта Мислер соединяет ранние работы художника с традициями немецкого Ренессанса, Людмила Правоверова напоминает нам о плотных философских слоях, ставших основанием мировоззрения Филонова, Николай Школьник подчеркивает достижения Филонова в качестве дизайнера и художника прикладного искусства, Евгения Петрова дает переоценку понятия «коммунист Филонов», Галина Марушина повторно «посещает» трагическую «невыставку» Филонова 1929 года, а Наталия Скоморовская напоминает о том, как относились к Филонову советские бюрократы и аппаратчики. Особую ценность представляют свидетельства членов семьи - Екатерины Серебряковой жены Филонова , Николая Глебова-Путиловского его зятя и Оксаны Рыбакиной внучки его сестры, Александры , а также воспоминания учеников и поклонников - Татьяны Глебовой, Хаима Лившица, Николая Лозового и Сергея Спицына, имеющие большое значение для исторической реконструкции личности Мастера.

Комментарии Ирины Карасик и Елены Спицыной во многом способствуют раскрытию всестороннего контекста этих публикаций.

Павел Филонов — последние новости

не просто дань уважения великому художнику, но практически первое с начала 30-х официальное упоминание о Павле Николаевиче Филонове. Владелец сайта предпочёл скрыть описание страницы. Павел Филонов, борясь за жизнь и личную свободу, получил в Москве и Санкт-Петербурге начальное и минимальное специальное образование, рано избрав путь художника.

Филонов Павел

Выставка непроста для восприятия — по цвету, по форме, по расшифровке тайного послания, которое Павел Николаевич Филонов дает в каждой своей работе. Но мы уверены, что выставка в художественном музее найдет своего зрителя и для многих новосибирцев станет настоящим открытием, — отмечает куратор выставки Сергей Тиханов. В экспозицию войдут 18 живописных работ мастера и 41 графическая. Второй раздел 48 работ знакомит с творчеством самых преданных его учеников и последователей, которые самоотверженно шли за ним, поддерживая его мастерскую аналитического искусства, среди них — Татьяна Глебова, Алиса Порет, Борис Гурвич, Софья Закликовская, Всеволод Сулимо-Самуйло, Павел Кондратьев и другие. Выставка будет работать в залах НГХМ на ул.

Но разногласий на пиру королей не будет — все члены совета абсолютно одинаковы. Двое сложили руки на груди в молитвенном жесте; женщина, сидящая между ними, аплодирует вампиру, поднявшему тост; карлик, скорчившийся под столом, аплодирует тоже; следующий вампир скрестил руки на груди, абсолютно довольный; тот, что сидит справа, руками развел — он со всем согласен. Лишь сидящий на полу несколько нарушает общую гармонию — схватился за голову. Собрание — сакральное. В сюжете можно высмотреть «Тайную вечерю»»; правда, фигур одиннадцать, не двенадцать. Впрочем, Иуда был бы лишним: здесь все — Иуды. Каждый страшен и каждый заявил, что он невиновен. Неожиданно понимаем: изображен не жест молитвы — но жест уверения в святости. Каждый из упырей клянется, что не пьет крови. В центре стола и в оптическом центре картины — блюдо с рыбой, символом Иисуса. Бога приготовили, сейчас съедят — изображена черная месса. Павел Николаевич Филонов в молодости был православным. Существует апокриф документами не подтвержденный , будто он ходил в паломничество в Иерусалим, сохранилась икона его кисти. Христианская вера сменилась у Филонова на атеизм; затем трансформировалась в коммунистические убеждения. Эволюция сходная происходила с Кампанеллой или Джордано Бруно, да и сам Маркс посвятил свое юношеское сочинение Иисусу Христу. В картине «Пир королей» художник сводил счеты с христианством, в том изводе, в каком христианство явлено цивилизацией. Картину «Пир королей» Филонов писал практически одновременно с картиной «Волхвы» 1914 , картиной «Трое» 1914, вариант «Троицы», с чашей в центре композиции и «Крестьянской семьей» «Святым семейством», 1914. Исходя из предложенной самим художником иконографии, приходится видеть в «Пире королей» — сцену поклонения волхвов. Властители мира посетили Святое семейство: маги, волхвы их и называют королями пируют на тризне христианства. Мельхиор, Балтазар и Каспар окружают Марию; короли Балтазар с Каспаром сложили руки молитвенным жестом, а король Мельхиор поднял тост за здравие. Дева, выхваченная лучом света, сидит меж двумя волхвами. Руки Марии пусты — Ее Сын представлен на столе в виде рыбы. Иосиф сидит на полу, обхватив голову руками. Канонический сюжет поклонения волхвов художник Филонов вдруг переиначил: что, если волхвы — это посланники Ирода, пришедшие, чтобы убить младенца — и съесть. И таким образом сюжет «Пир королей» вплавлен в подготовку к Первой мировой; это собственно говоря, один и тот же сюжет. Из такой картины выход может быть один — революция. Думал так Филонов, когда рисовал свою картину, или нет, уже не столь важно — в истории мысли картина существует сама по себе, обрастая смыслами уже вне зависимости от воли автора. Филонов препарировал христианские легенды с научной точки зрения; до «Пира королей» выполнил рисунок «Казнь» 1913 : распят не один Иисус, но десяток распятых, и на первом плане стол с многими убитыми рыбами. Мысль проста: революция отменяет религию, отныне каждый казненный — Бог. Казалось, что история всего человечества отныне станет демократической, с империями покончено навсегда; то обстоятельство, что демократии в истории мира случались и прежде, закономерно перетекая в тирании и олигархии, не рассматривалось.

Организм против механизма — так можно определить пафос его позиции. Одним из главных положений аналитического метода стал принцип сделанности, когда организм художественного произведения должен расти, как растет все живое в природе. Такая живопись — не состояние, а процесс, подобный биологическому. В выставочных залах Новосибирского государственного художественного музея будут представлены почти все периоды жизни и творчества художника и это позволяет проследить, как развивалась его идея аналитического искусства. Павла Филонова можно сравнить с Пабло Пикассо по масштабу творчества, по той концепции и живописной философии, которая была им предложена.

А я вот люблю авангардиста Павла Филонова. Потому как авангардист Павел Филонов очень нетипичный. В отличие от двух других представителей «большой тройки» русского авангарда, Малевича и Кандинского, он до сих пор не канонизирован и, по большому счету, малоизвестен. И исключительно по своей вине. Дело в том, что Филонов практически никогда не продавал своих работ, а уж тем более — на Запад. Сам не продавал, и ученикам запрещал. Как считал сам художник, творчество нового мира должно принадлежать исключительно стране победившего пролетариата, а вовсе не каким-то буржуям. Головы, 1910. Так и писал в своем дневнике: "Все мои работы, являющиеся моей собственностью, я берёг годами, отклоняя многие предложения о продаже их, берёг с тем, чтобы подарить партии и правительству, с тем, чтобы сделать из них и из работ моих учеников отдельный музей или особый отдел в Русском музее, если партия и правительство сделают мне честь — примут их". Филонов вообще был странным человеком. Человеком, который мог появиться и вызреть только в эпицентре той мировой бури, тех экспериментов поистине космического масштаба, которые развернулись в начале XX века на одной шестой. Крестьянская семья, 1914. Он родился в многодетной семье кучера, рано ушел из дому и единственным его дипломом было свидетельство об окончании малярно-живописной мастерской при школе Общества поощрения художеств.

В "Зарядье" открывается выставка Павла Филонова

Это прекрасная и страшная эпоха была ознаменована рядом значительных достижений в искусстве и, одновременно последовательным наступлением и сворачиванием авангардной программы. Об этом поворотном времени, о судьбах учеников школы Филонова, их друзей поэтов обериутов будет рассказано на лекции. Павел Филонов», куратор галереи Navicula Artis, обладатель премии в области современного искусства им. Сергея Курехина в номинации «лучший кураторский проект» 2013 , доцент кафедры искусствоведения Санкт-Петербургского государственного университета. Глеб Ершов Время проведения: 6 и 7 февраля 2020 года в 18.

Экспонент выставок... Племянница шведского короля Адольфа Фридриха. Двоюродная племянница прусского короля Фридриха Великого. Одновременно с обучением в гимназии К.

Мая 1912—1919 , он занимался у своего отца и театрального художника О.

Работы Филонова заинтересовали его сокурсника Вольдемара Матвейса, который организовал «Союз молодежи» — общество художников-экспериментаторов. Преподаватели эксперименты Филонова не одобряли. А в 1910 году художника и вовсе исключили «за то, что своими работами развращал товарищей». Поводом стала проделка Филонова: в ночь перед выставкой с участием президента Академии Художеств он тайно раскрасил свою картину «Натурщик» в сине-лиловый цвет. Павел Филонов опротестовал свое исключение, но через несколько недель, когда его восстановили, «добровольно вышел» сам.

Аналитическое искусство Филонова: первые картины После ухода из академии Павел Филонов переехал в деревню Ваганово. Его сестра Евдокия Глебова вспоминала: «Почему он выбрал эту деревню — не знаю. Я была у него там. Жил он в небольшой темной избе, с маленьким окошком, с соответствующей обстановкой. Была осень — сыро, холодно… Как он мог там работать? В темноте, с керосиновой лампой? Зимой 1910 года Филонов закончил картину «Головы».

Ее представили на второй выставке «Союза молодежи» как «Картину без названия». Среди лиц он изобразил и себя в левом нижнем углу. Через семь месяцев было готово еще одно полотно — снова «Картина без названия». В 1912 году обе работы участвовали в московской выставке «Ослиный хвост», которую организовали авангардисты Михаил Ларионов и Наталья Гончарова. Творчество Филонова высоко оценили критики. Картину «Головы» за большую сумму приобрел коллекционер Левкий Жевержеев. В 1912 году вышла статья Павла Филонова «Канон и закон», в которой художник выступил с резкой критикой кубизма и изложил свое видение искусства.

Он утверждал, что кроме формы и цвета есть целый мир невидимых явлений и взаимодействий. Живописцу недостаточно изобразить только внешнее восприятие объекта — ему нужно выявить законы его развития, эволюции. Филонов писал: «Позволь вещи развиваться из частных, до последней степени развитых, тогда ты увидишь настоящее общее, какого не ожидал». По мнению художника, картина должна была развиваться из точки, как произрастающее зерно. В статье Филонов впервые ввел термин «аналитическое искусство». Он вспоминал: «Сам себе сделал «заграничную поездку», которую получали ученики-конкуренты, кончавшие академию, чтобы ознакомиться с западным искусством». Художник изучал фрески эпохи Возрождения, побывал в Лувре, где увлекся творчеством живописца Иеронима Босха.

В 1913 году Филонов вернулся в Россию и написал сразу несколько картин: «Ночь на Лиговке», «Россия после 1905», «Мужчина и женщина». В этом же году на «Выставке картин внепартийного Общества художников» вывесили большое полотно Филонова «Пир королей». Темные краски с красноватым свечением, костяные руки и пустые глазницы, люди-призраки на тронах и скрюченные фигура раба — современники восприняли работу как предзнаменование войны. Расположение фигур отсылало к «Тайной вечере» Леонардо да Винчи. Мертвецы величаво и важно ели овощи, озаренные подобным лучу месяца бешенством скорби». Евдокия Глебова вспоминала: «Сестра Мария Николаевна и я помогали брату. Хорошо помню, как мы трудились над какой-то огромной слезой».

Однако сразу же после выпуска тираж изъяли: цензура усмотрела в рисунках порнографию. В 1914 году художник попробовал себя в роли оформителя еще раз и создал иллюстрации к сборнику Хлебникова «Изборник». В 1914 году Филонов выпустил манифест «Интимная мастерская живописцев и рисовальщиков «Сделанные картины» с лозунгом «Мировой расцвет». Художник писал от имени апостола, зовущего к новой вере: «Делайте картины и рисунки, равные нечеловеческим напряжениям воли, каменным храмам Юго-Востока, Запада и России, они решат вашу участь в день страшного суда искусства и знайте, день этот близок». Лето того же года художник провел у сестры на даче. Он закончил картину «Крестьянская семья» и даже начал писать стихи. Весной 1915 года вышла книга живописца «Пропевень о проросли мировой» — с фольклорными историями на языке, который придумал он сам.

До конца 1915 года Павел Филонов успел написать еще два полотна: «Германская война» и «Цветы мирового расцвета». Он работал маленькой кистью. Каждая точка, которую Филонов ставил на картине, символизировала атом.

В 1897 году семья переехала в Петербург, где Павел начал осваивать художественное ремесло в живописно-малярных мастерских, а через год поступил на курсы рисования, готовивших работников и преподавателей изобразительного искусства. Трижды провалив экзамены, Филонов добился места вольного слушателя и 2 года посещал курсы живописи и графики, перенимая опыт талантливых педагогов Петербургской художественной академии.

Классические этюды мало интересовали Филонова, он стремился к самовыражению и эпатажу, создавая первые работы в стиле, не подходящем для традиционного искусства. Преподаватели невзлюбили молодого выскочку, рисовавшего лица и фигуры натурщиков в манере, развращавшей прилежных студентов. В итоге Павла вынудили покинуть занятия, поставив крест на мечте о получении диплома. В годы учебы в академии Филонов познакомился с представителями школы русского авангарда, называвшими себя "Союз молодежи", и примкнул к этому объединению. Работы Павла органично вписались в концепцию экспериментального общества, и в 1910 году он презентовал на выставке первую картину "Головы".

С этой работы началось регулярное участие начинающего живописца в показах, устраиваемых членами "Союза". Он написал и предъявил публике картины "Крестьянская семья" и "Пир королей", которые произвели неприятное и угнетающее впечатление из-за асимметричных неестественно-вытянутых фигур и контрастной, режущей глаз цветовой палитры. Почувствовав, что произведения требуют пояснений, в 1912 году Филонов написал эссе под названием "Канон и закон", где сформулировал творческие принципы собственного метода, названного "аналитическим искусством", ключами которого были единение с природой и изучение формы ее составляющих, изменчивых и постоянно растущих. Эта статья, созданная под влиянием поэта Велимира Хлебникова, ставшего другом Павла, положила начало ряду литературных произведений. После распада "Союза молодежи" Филонов объединился с бывшими участниками кружка и выпустил творческий манифест под названием "Интимная мастерская живописцев и рисовальщиков "Сделанные картины", который стал продолжением "Канона и закона".

Каждый мазок кисти авторы назвали атомом или "единицей действия", состоящей из слияния формы и цвета, а основополагающим принципом рисования предлагали считать естественные действия матери-природы.

Art Investment

живописец, график. Его картинам было суждено долгое насильственное забвение, затем выход из небытия и признание, но все равно Филонов остается самым загадочным и самым непостижимым из мастеров русского авангарда. Павел Филонов родился в 1883 году в крестьянской семье, которая перебралась в Москву тремя годами ранее. 8 января исполнилось 133 года со дня рождения Павла Николаевича Филонова, художника-исследователя (как он сам себя называл).

ДРУГИЕ МАТЕРИАЛЫ РАЗДЕЛА "МУЗЕИ"

  • СОЧИНСКИЙ КОЛЛЕДЖ ИСКУССТВ
  • Группа компаний «МЕТРОПОЛЬ» :: КУЛЬТУРА: Лев-отшельник
  • К 140 летию русского и советского художника Павла Филонова —
  • Голодная смерть ради искусства: подвиг художника Филонова | Аргументы и Факты
  • Павел Филонов – последние новости на сегодня –
  • Павел Николаевича Филонов — ДЕТСКАЯ ШКОЛА ИСКУССТВ №48

Павел Филонов

Работы Павла Филонова оказались в Русском музее благодаря его сестре, Евдокии Николаевне Глебовой, которая после смерти художника перевезла на санках более 200 работ художника с Петроградской стороны ул. Литераторов, дом 19 и передала их на временное хранение в Русский музей. К сожалению, отношение к художнику в советское время было неуважительным, художник не вписывался в советскую парадигму ни своим образом жизни, ни мышлением, ни собственным стилем в живописи. Именно неприятие Филонова способствовало краже нескольких его работ из Русского музея. О трудном возвращении в музей рассказывает в фильме директор Русского музея В.

Непростой была история их возвращения. В Русском музее была создана комиссия, которую возглавил директор музея В. Были тщательным образом исследованы работы, хранящиеся в Русском музее, рисунки, найденные в центре Помпиду и фотографии работ художника, сделанные его сестрой. На основании сравнительного анализа всех работ и фотографий были сделаны выводы о подлинности найденных во Франции работ.

Павел Филонов «Очевидец незримого» Фильм снят в 2006 году по материалам одноименной выставки Русского музея, посвященной аналитическому искусству Павла Филонова. Из фильма зрители узнали от директора Русского музея В. Гусева о непростых обстоятельствах жизни Филонова и о главных постулатах его творчества. Павел Филонов считал художественную форму инструментом для познания мира.

Он считал своё искусство аналитическим, заявляя, что «кисть — микроскоп, вход в дверь мироздания». Он считал, что художник должен писать не красивые события, а реальные события окружающего мира.

Попробовал он себя и книжной иллюстрации, правда, не очень удачно.

Во время Первой мировой войны Филонов продолжал творить, пока не был мобилизован в армию. До своего призыва он успел написать такие свои работы, как «Германская война» и «Цветы мирового процветания». Осенью 1916 года он был направлен на румынский фронт, но провоевал недолго — после Февральской революции его избрали в дивизионный комитет, а затем и вовсе отправили в Петроград.

Советская власть, казалось бы, сняла препоны к творческой деятельности — она на первых порах лояльно относилась к подобным художникам, считавшимся революционерами от искусства. В 1919 году в Зимнем дворце на Первой государственной свободной выставке произведений искусства Филонов представил свой цикл из двадцати двух работ под общим названием «Ввод в мировой расцвет». Произведения его оценил по достоинству сам нарком просвещения Анатолий Луначарский — человек образованный, с широким кругозором.

Он сказал, что Филонова трудно понять, но в будущем он станет гордостью страны. Надо сказать, что и сам Филонов был очарован социалистической романтикой. В 1920-х годах он пишет одну за другой картины на революционную тематику: «Формула петроградского пролетариата», «Формула периода 1905-1921 годов» и так далее.

В 1923 году художник выступил с «Декларацией мирового расцвета», где он развил свои идеи, базируясь на прежних принципах, которым оставался верен до самого конца своей жизни. Власть его продолжала привечать, дала ему мастерскую в Академии художеств, право обучать студентов и даже предложила сделать профессором, но тот отказался от такой чести. По воспоминаниям, он был очень терпеливым педагогом, способным по многу раз объяснять и простые, и сложные вещи ученикам.

Филонов со своими учениками оформлял Дом печати в Москве, рисовали декорации к спектаклям театров и к творческим вечерам Владимира Маяковского. В 1929 году ожидалась персональная выставка — желанная мечта любого художника. Но к тому времени руководство государства стало закручивать гайки, в том числе и в сфере искусства.

Социалистический реализм провозглашался единственно верным стилем, в котором должны были творить все — художники, скульпторы, литераторы, композиторы и прочие представители творческих профессий. Филонов вновь стал испытывать нужды. Он принципиально не продавал свои картины, хотя ему порой предлагали за них большие деньги.

По его словам, «картины — это мои дети, а детей не продают». Зарабатывал он лишь тем, что создавал на заказ. Так, в 1935 году для морского клуба он написал большой портрет Сталина размером семь квадратных метров.

Ещё одна заметная работа того периода - «Первая симфония Шостаковича», созданная по мотивам этого замечательного музыкального произведения, услышанного Филоновым по радио. Арест сыновей так шокировал жену Филонова, Екатерину Серебрякову, старую революционерку, члена «Народной воли», что ту парализовало.

Изображён кроваво-красный интерьер, тёмная комната, освещённая багряными отблесками, в которой молчаливые создания с лысыми черепами и дикими взглядами пьют вино. Сегодня, когда мы знаем о последовавшей бойне, можно фантазировать, что данная картина суть пророчество; мешает этому предположению, что во многих лицах зритель может узнать автопортрет художника — тот же широкий лоб, те же ввалившиеся щёки, из-под бровей сверлящие зрителя глаза. Перед нами какая-то богемная вечеринка в мастерской, какая-то сакральная трапеза, в которой столы цвета запекшейся крови и иссиня-чёрное вино в стаканах, лихорадочный румянец щёк и дикие взгляды — всё вместе наводит на мысль о шабаше, о чёрной мессе.

И одновременно в картине нет ни намёка на обличение войны. Эти странные существа и среди них сам художник справляют тризну по миру — и они, кажется, веселятся. Картина завораживает неотвратимой силой жизни, в течении которой нет ни добра, ни зла — всё идёт так, как идёт, повинуясь напору витальных сил. Вот так и война наступает — неотвратимо. Безразличие к дефинициям добро—зло и поражает, и притягивает.

И это безразличие оставляет в зрителях ощущение неразгаданной загадки, в то время как отгадки в принципе не существует. Годом раньше «Пира королей» написана не менее странная вещь — «Перерождение интеллигента», картина тем более актуальная сегодня, когда часто говорят о том, что интеллигенция не понимает народа. На картине изображён человек очевидно, интеллигент — он в шляпе , словно попадающий в зазеркалье, его начинает корчить и ломать, его образ множится. И вот, спустя несколько трансформаций, персонаж интеллигент снова становится статуарной фигурой. Однако за время мутаций облик его никакого изменения не претерпел — перед нами снова человек в шляпе.

Ради чего была эта, напоминающая мясорубку мутация, ради чего было калейдоскопическое изменение, если ничего не поменялось? В чём состоит «перерождение» интеллигента - художник, вероятно, не знает и сам. Он написал вихрь перекореживший человека, а ради чего это было — неизвестно. Самый приём — изображение фигуры, распадающейся на многие иные фигуры — буквально схоже с приёмом, применённым Марселем Дюшаном в его программной вещи Дюшан писал её несколько лет «Обнаженная, спускающаяся по лестнице. Если сопоставить эти произведение Дюшан закончил свою вещь годом раньше, в 1912 поражает идентичность высказывания— смысл картины только в одной: цельного образа бытия более не существует: по сути, написана антиикона.

Следующий по времени холст — уже военной поры. Филонов называет «Перерождение человека», в нём тема зеркал, внутрь которых попадает герой, доходит до крещендо. Здесь сюжет ясен — в город входит крестьянин при желании можно его адресовать к картинам Венецианова и укоренить в русскую живопись XIX века и в городе с ним происходит чудо. В покривившемся квартале, где дома словно рассыпанные кубики, этот крестьянин сперва превращается в горожанина, меняет платье, а затем его облик начинает троиться, перед нами уже три человека, с единым торсом, но бесчисленным множеством рук-ног — и с тремя головами. Три головы странного мутанта похожи на Велимира Хлебникова, Маяковского и Кручёных.

То, что в итоге мутаций пред нами возникает справа фигура поэта Владимира Маяковского, у меня сомнений не вызывает. Если это так и моя догадка верна: из русского крестьянина и крепостной доли возник пролетарий и творец Маяковский, — то перед нами программный труд по воспитанию пролетарского сознания. Но, глядя на все эти мутации, невозможно сказать, чем же конечный продукт трансформаций отличается от расходного материала. Чем человек нового мира принципиально лучше крестьянина, пущенного в переделку? Ответить на этот вопрос невозможно в принципе, поскольку герой Филонова никак не показывает нам характер.

У него вообще нет никакого характера — он продукт мира, он строит новый мир, он ложится в удобрение этого нового мира, а хорошо это или плохо, он не знает. Его сила имеет не осознанную природу, иначе говоря, рождена не сознанием, но волей и упорством в существовании, и оценить, чем хорошо такое упорство, невозможно. Так и герой Платонова, «сокровенный человек» Пухов, «на гробе жены варёную колбасу резал» не потому, что он плохой или бесчувственный человек, но потому, что «естество своё берёт», — и у писателя Платонова, пристально вглядывающегося в мир явлений, нет осуждения такой естественности; писатель анализирует явления первичные, смотрит безоценочно. Сила жизни в данном существе заложенная, такова, что никакие внешние критерии не справляются. И хотя такой анализ выглядит нетактичным по отношению к художнику, чьей задачей жизни было творить вне контекстов, но говорить о первичном словаре понятий Платонова или о протолюдях Филонова вне контекста современной им культуры — неправильно.

Именно одновременно и это существенно возникают лабораторные попытки исследовать феномен как бы «первичного» сознания. Однако Мерсо, герой романа Камю, отгораживается от запрограммированной как это видится ему реальности именно строгим анализом своих первичных ощущений. Мерсо пребывает вне морали общества, поскольку общество лицемерно и шаблонно, а он сам — первичен и точен в описании своих эмоций. Его возлюбленная Мари спрашивает, любит ли её Мерсо; тот «посторонний» ко всякому речевому штампу , трезво взвесив свои эмоции, отвечает, что, скорее всего, он её не любит, но, впрочем, уточняет, что значения это не имеет никакого, поскольку он вообще не понимает, что такое любовь. Их физиологическим радостям или совместным походам в кино ничуть не мешает тот факт, что мелодраматическое понятие «любовь» ничего не говорит Мерсо, или то, что в этот день умерла его мать.

Любопытно, что мы, читатели, сами, безусловно находясь в культурном контексте, склонны относиться хорошо к Пухову и недоброжелательно относимся к Мерсо, хотя оба эти персонажа совершенно идентичны, это очищенные от культурных штампов, а вместе со штампами и от нравственных идеалов, существа — это человеческие механизмы, люди из плоти и крови, и даже с некоей душой, но душа прошла своего рода «чистку»; механизм отремонтировали. Можно ли человеческому механизму сострадать? Может ли человеческий механизм стать героем? И ещё важнее спросить: если наделённый избыточными эмоциями человек ведёт мир в беду, может быть, человеческий механизм мир спасёт? Лабораторные эксперименты по изучению «сокровенного человека» — «постороннего» — «человека без свойств» потребовались после Первой мировой войны, то есть после тотального разочарования в европейской культуре, приведшей к бойне культурных народов.

Приняв вызов, начал свою работу Филонов — и создал героев, которые в полной мере характеризуют первичный мир труда, очищенный от представлений о культурных и речевых клише. Затруднительно определить его героев — они лишены индивидуальных черт; это колоссы, изваяния людей, словно вырубленные из дерева: структура тел, голов, даже поверхность кожи, как её изображает художник, напоминают нам о дереве. Это протолюди, вовлечённые в вечный трудовой процесс, и кажется, что их рабочая трудовая сущность первична в этом мире, как все протоэлементы — вода, огонь, ветер, лес. Зрителю не удастся сказать, чем один из персонажей отличается от другого, эти фигуры более или менее однообразны, но ведь и скульптуры в средневековых соборах тоже довольно однообразны и выполнены грубым резцом. Слово «Средневековье» в данном случае условно, строгий Филонов его бы не употребил.

Европейское Средневековье — это христианство. Вещи Филонова создают эффект древнего собора, однако при этом храма не христианского, но сугубо языческого. Простота иной бы сказал: примитивность этих образов обусловлена тем, что все лишние эмоции словно бы отсечены — они могли бы оказаться фальшивы. Остаются только упорство и тяжесть труда, въедливость и истовость — и странным образом эти качества, вообще говоря присущие индивидуальным характерам, в данном случае характеризуют обобщённые примитивные типы. В этом сочетании въедливой детали и обобщённого, почти примитивного образа — очарование и притягательная сила Филонова.

Его вещи потрясают многодельностью и необыкновенно усидчивой деталировкой; мастер проводил часы, дни и месяцы, усложняя, добавляя, вкрапливая всё новые и новые подробности. Его крупные формы буквально набиты микроскопическими мелкими штрихами и подробностями, подчас напоминая структуру клетки, как мы её видим в микроскоп. Метод филоновского рисования, в котором большая форма дробится на малые, а эти малые формы — на ещё меньшие, получила название «аналитическое» рисование, и появился даже целый ряд адептов этой школы. Интересно здесь то, что данный аналитический метод ничего не анализирует, то есть вообще ничего. Сколь ни тщиться, разглядывая мелкие детали, вписанные в большую филоновскую примитивную форму, вы не отыщете в них никакой информации тем более анализа.

Эти большие примитивные формы заполнены такими же примитивными формами, и даже ещё более упрощёнными, — геометрическими телами и точками, квадратами и прямоугольниками.

Но от близких ему единомышленников Филонова отличало, по-видимому, то, что для него искусство и его личный духовный и душевный опыт были неразрывны. Аскет, бессребреник, человек феноменальной воли, он воспроизводил в своей жизни тип средневекового мастера. Любые сравнения хромают. Но Филонов выглядит святым Франциском русского искусства ХХ века. О том, как почитали его в художественных кругах довоенного Ленинграда, говорит тот факт, что по ходатайству учеников и Горкома художников он был похоронен в отдельной могиле на Серафимовском кладбище, около храма. В ситуации блокадной зимы 1941 года это было последним возможным выражением любви к учителю. Кстати Выставка в "Зарядье" в павильоне "Медиацентра" открывается 16 декабря и продлится до 17 марта 2024 года. Стоимость входного билета - 500 рублей.

Похожие новости:

Оцените статью
Добавить комментарий