Обращение: Ваше Преосвященство, Милорд, Кардинал Господин Кардинал или Высокопреподобный.
Как начать деловое письмо
Гражданский чин 6 класса в 1722-1917 - Коллежский советник. Придворные чины в 1722 - Обер-егермейстер, дейст. В гвардии пехота чин 6 класса в 1722 - Майор, 1730 - Майор, 1748 - Секунд-майор, 1798-1917 - Полковник. В гвардии кавалерия чин 6 класса в 1748 - Секунд-майор, 1798 - Полковник, 1884-1917 Полковник. В Армии пехота и кавалерия чин 6 класса во все периоды - Полковник.
У драгунов чин 6 класса в 1798 полковник. У казаков чин 6 класса в 1798, 1884-1917 - полковник. Во флоте чин 6 класса в 1722, 1764, 1798, 1884, 1907, 1912-1917 - Капитан 1 ранга. VII класс Гражданский чин 7 класса в 1722-1917 - Надворный советник.
Придворные чины в 1722 - Гофмейстер и лейб-медикус при императрице, церемониймейстер. В гвардии пехота чин 7 класса в 1722 , 1730, 1748 и 1798-1917 - Капитан. В гвардии кавалерия чин 7 класса в 1730, 1748, 1798 и 1884-1917 - Ротмистр. В Армии пехота и кавалерия чин 7 класса во все периоды - Подполковник.
У драгунов чин 7 класса в 1798 - Подполковник. У казаков чин 7 класса в 1798 - Подполковник, в 1884-1917 - Войсковой старшина. Во флоте чин 7 класса в 1722, 1764, 1798, 1884, 1907, 1912-1917 - Капитан 2 ранга. Придворные чины в 1722 - Титулярный камергер, гоф-шталмейстер, надворный интендант.
В гвардии пехота чин 8 класса в 1722 - Капитан-лейтенант, в 1730 и 1748 - Капитан-поручик, 1798-1917 - Штабс-капитан. В гвардии кавалерия чин 8 класса в 1730 и 1748 - Секунд-ротмистр, в 1798 и 1884-1917 - Штабс-ротмистр. В Армии пехота чин 8 класса в 1722 - Майор, 1730 - Майор, с 1767г премьер-майор и секунд майор, 1798 - Майор, 1884-1917 - Капитан. В Армии кавалерия чин 8 класса в 1730 - Майор, 1798 - - Майор, 1884-1917 - Ротмистр.
У казаков чин 8 класса в 1798 - Войсковой старшина, 1884-1917 - Есаул. Во флоте чин 8 класса в 1722 - Капитан 3 ранга, 1764 - Капитан-поручик, 1798 - Капитан-лейтенант, 1907 - Капитан-лейтенант до 1911 , 1912-1917 - Старший лейтенант. По Манифесту 11 июня 1845 г. Дети, рожденные до получения отцом потомственного дворянства, составляли особую категорию обер-офицерских детей, причем одному из них по ходатайству отца могло быть дано потомственное дворянство.
Гражданский чин 9 класса в 1722-1917 - Титулярный советник. Придворные чины в 1722 - Надворный егермейстер, надворный церемониймейстер, камер-юнкер, обер-кухенмейстер, с 19 века по 1917 - Гоф-фурьер. В гвардии пехота чин 9 класса в 1722 - Лейтенант, в 1730, 1748, 1798-1917 - Поручик. В гвардии кавалерия чин 9 класса в 1730, 1748, 1798, 1884-1917 - Поручик.
В Армии пехота чин 9 класса в 1722, 1730, 1798 - Капитан, в 1884-1917 - Штабс-капитан. В Армии кавалерия чин 9 класса в 1798 - Ротмистр, в 1884-1917 - Штабс-ротмистр. У драгунов чин 9 класса в 1798 - Капитан. У казаков чин 9 класса в 1798 - Есаул, 1884-1917 - Подъесаул.
Во флоте чин 9 класса в 1722 - Капитан-лейтенант, 1764 - Поручик, 1798 - Лейтенант, 1884 - Лейтенант, 1907 - Лейтенант и ст. X класс Гражданский чин 10 класса в 1722-1917 - Коллежский секретарь. В гвардии пехота чин 10 класса в 1722 - Унтер-лейтенант, в 1730, 1748, 1798-1917 - Подпоручик. В гвардии кавалерия чин 10 класса в 1730 и 1748 - Подпоручик, в 1884-1917 - Корнет.
В Армии пехота чин 10 класса в 1722 - Капитан-лейтенант, 1730 - Капитан-поручик, 1798 - Штабс-капитан, 1884-1917 - Поручик. В Армии кавалерия чин 10 класса в 1798 - Штабс-ротмистр, в 1884-1917 - Поручик. У драгунов чин 10 класса в 1798 - Штабс-капитан. У казаков чин 10 класса в 1884-1917 - Сотник.
Во флоте чин 10 класса в 1722 - Лейтенант, в 1884, 1907, 1912-1917 - Мичман. Законом от 9 декабря 1856 чины с XIV по X класс получили звание "почетных граждан". XI класс Гражданский чин 11 класса в 1722-1917 - Корабельный секретарь. Во флоте чин 11 класса в 1722, 1764 - Корабельный секретарь.
XII класс Гражданский чин 12 класса в 1722-1917 - Губернский секретарь.
Интересно отметить, что Александру Суворову светлейшего князя по пожалованию так и не дали: он так и остался князем Италийским, графом Священной Римской империи, грандом Сардинского королевства и принцем королевской крови с титулом «кузен короля». Но, так или иначе, заслуги большинства список владельцев титула светлейшего князя внушают уважение всякому знакомому с российской историей. Общее число князей в Российской империи измеряется многими тысячами. И князья эти были довольно разного по статусу происхождения. В начале царствования Петра I было 47 княжеских родов, происходивших от русских великих и удельных князей, 4 рода Голицыны, Куракины, Трубецкие и Хованские являлись потомками великого литовского князя Гедимина. Было также довольно большое число князей — потомков знати кочевых и горских народов.
Тут уже счет княжеских родов шел на сотни к примеру, было 80 мордовских княжеских родов, первым из которых еще великим московским князем Василием III был признан княжеский род Акчуриных. Многочисленны было и татарские княжеские роды — потомки мурз Золотой Орды. Однако во многих случаях, когда они сохраняли мусульманскую веру и не переходили в православие, их княжеский титул часто не признавался центральной властью со всеми вытекающими последствиями налогового и правового характера. Сплошь и рядом потомки одного и того же родоначальника получали подтверждение своего княжеского достоинства в случае исповедования христианства или не получали статус князя, если оставались мусульманами. Петр I в 1713 году запретил мусульманам владеть крепостными крестьянами-христианами. При Екатерине II в 1784 году мурзам-мусульманам было предоставлено право восстановления в дворянском достоинстве в случае предоставления доказательств их благородного происхождения. А Павел I своим именным указом от 20 января 1797 г.
Нужно сказать, что большинство российских князей по своему имущественному положению не слишком отличались от простых крестьян и городских обывателей, нередко оказываясь в услужении у гораздо менее именитых сограждан. Известно, к приемру, что в XVII веке князья Вяземские служили в нескольких поколениях попами и дьячками в селах у нетитулованных помещиков средней руки. В результате словом «князь» без указания имени или «князек» стали называть татарских лотошников торговцев в розницу — среди них действительно встречались обладатели княжеского статуса. Словом, престиж титула князя был изрядно дискредитирован. В начале царствования Петра I статус князя был гораздо ниже статуса боярина или даже окольничего.
Эти «скромности» скрывали напереди и сзади то, что уже не могло нанести гибели человеку, а между тем заставляли подозревать, что там-то именно и была самая погибель. Длинные перчатки были надеты не вплоть до рукавов, но обдуманно оставляли обнаженными возбудительные части рук повыше локтя, которые у многих дышали завидною полнотою; у иных даже лопнули лайковые перчатки, побужденные надвинуться далее, — словом, кажется, как будто на всем было написано: нет, это не губерния, это столица, это сам Париж! Только местами вдруг высовывался какой-нибудь не виданный землею чепец или даже какое-то чуть не павлиное перо в противность всем модам, по собственному вкусу. Но уж без этого нельзя, таково свойство губернского города: где-нибудь уж он непременно оборвется. Чичиков, стоя перед ними, думал: «Которая, однако же, сочинительница письма? Галопад летел во всю пропалую: почтмейстерша, капитан-исправник, дама с голубым пером, дама с белым пером, грузинский князь Чипхайхилидзев, чиновник из Петербурга, чиновник из Москвы, француз Куку, Перхуновский, Беребендовский — все поднялось и понеслось... Везде было заметно такое чуть-чуть обнаруженное, такое неуловимо-тонкое, у! Поди-ка попробуй рассказать или передать все то, что бегает на их лицах, все те излучинки, намеки, — а вот просто ничего не передашь. Одни глаза их такое бесконечное государство, в которое заехал человек — и поминай как звали! Уж его оттуда ни крючком, ничем не вытащишь. Ну попробуй, например, рассказать один блеск их: влажный, бархатный, сахарный. Бог их знает какого нет еще! Нет, просто не приберешь слова: галантёрная половина человеческого рода, да и ничего больше! Кажется, из уст нашего героя излетело словцо, подмеченное на улице. Что ж делать? Таково на Руси положение писателя! Впрочем, если слово из улицы попало в книгу, не писатель виноват, виноваты читатели, и прежде всего читатели высшего общества: от них первых не услышишь ни одного порядочного русского слова, а французскими, немецкими и английскими они, пожалуй, наделят в таком количестве, что и не захочешь, и наделят даже с сохранением всех возможных произношений: по-французски в нос и картавя, по-английски произнесут, как следует птице, и даже физиономию сделают птичью, и даже посмеются над тем, кто не сумеет сделать птичьей физиономии; а вот только русским ничем не наделят, разве из патриотизма выстроят для себя на даче избу в русском вкусе. Вот каковы читатели высшего сословия, а за ними и все причитающие себя к высшему сословию! А между тем какая взыскательность! Хотят непременно, чтобы все было написано языком самым строгим, очищенным и благородным, — словом, хотят, чтобы русский язык сам собою опустился вдруг с облаков, обработанный как следует, и сел бы им прямо на язык, а им бы больше ничего, как только разинуть рты да выставить его. Конечно, мудрена женская половина человеческого рода; но почтенные читатели, надо признаться, бывают еще мудренее. А Чичиков приходил между тем в совершенное недоумение решить, которая из дам была сочинительница письма. Попробовавши устремить внимательнее взор, он увидел, что с дамской стороны тоже выражалось что-то такое, ниспосылающее вместе и надежду, и сладкие муки в сердце бедного смертного, что он наконец сказал: «Нет, никак нельзя угадать! Он непринужденно и ловко разменялся с некоторыми из дам приятными словами, подходил к той и другой дробным, мелким шагом, или, как говорят, семенил ножками, как обыкновенно делают маленькие старички щеголи на высоких каблуках, называемые мышиными жеребчиками, забегающие весьма проворно около дам. Посеменивши с довольно ловкими поворотами направо и налево, он подшаркнул тут же ножкой в виде коротенького хвостика или наподобие запятой. Дамы были очень довольны и не только отыскали в нем кучу приятностей и любезностей, но даже стали находить величественное выражение в лице, что-то даже марсовское и военное, что, как известно, очень нравится женщинам. Даже из-за него уже начинали несколько ссориться: заметивши, что он становился обыкновенно около дверей, некоторые наперерыв спешили занять стул поближе к дверям, и когда одной посчастливилось сделать это прежде, то едва не произошла пренеприятная история, и многим, желавшим себе сделать то же, показалась уже чересчур отвратительною подобная наглость. Чичиков так занялся разговорами с дамами, или, лучше, дамы так заняли и закружили его своими разговорами, подсыпая кучу самых замысловатых и тонких аллегорий, которые все нужно было разгадывать, отчего даже выступил у него на лбу пот, — что он позабыл исполнить долг приличия и подойти прежде всего к хозяйке. Вспомнил он об этом уже тогда, когда услышал голос самой губернаторши, стоявшей перед ним уже несколько минут. Губернаторша произнесла несколько ласковым и лукавым голосом с приятным потряхиванием головы: «А, Павел Иванович, так вот как вы!.. Герой наш поворотился в ту ж минуту к губернаторше и уже готов был отпустить ей ответ, вероятно ничем не хуже тех, какие отпускают в модных повестях Звонские, Линские, Лидины, Гремины и всякие ловкие военные люди, как, невзначай поднявши глаза, остановился вдруг, будто оглушенный ударом. Перед ним стояла не одна губернаторша: она держала под руку молоденькую шестнадцатилетнюю девушку, свеженькую блондинку с тоненькими и стройными чертами лица, с остреньким подбородком, с очаровательно круглившимся овалом лица, какое художник взял бы в образец для Мадонны и какое только редким случаем попадается на Руси, где любит все оказаться в широком размере, всё что ни есть: и горы и леса и степи, и лица и губы и ноги; ту самую блондинку, которую он встретил на дороге, ехавши от Ноздрева, когда, по глупости кучеров или лошадей, их экипажи так странно столкнулись, перепутавшись упряжью, и дядя Митяй с дядею Миняем взялись распутывать дело. Чичиков так смешался, что не мог произнести ни одного толкового слова, и пробормотал черт знает что такое, чего бы уж никак не сказал ни Гремин, ни Звонский, ни Лидин. Он отвечал, что уже имел счастие нечаянным образом познакомиться; попробовал еще кое-что прибавить, но кое-что совсем не вышло. Губернаторша, сказав два-три слова, наконец отошла с дочерью в другой конец залы к другим гостям, а Чичиков все еще стоял неподвижно на одном и том же месте, как человек, который весело вышел на улицу, с тем чтобы прогуляться, с глазами, расположенными глядеть на все, и вдруг неподвижно остановился, вспомнив, что он позабыл что-то, и уж тогда глупее ничего не может быть такого человека: вмиг беззаботное выражение слетает с лица его; он силится припомнить, что позабыл он, — не платок ли? И вот уже глядит он растерянно и смутно на движущуюся толпу перед ним, на летающие экипажи, на кивера и ружья проходящего полка, на вывеску — и ничего хорошо не видит. Так и Чичиков вдруг сделался чуждым всему, что ни происходило вокруг него. В это время из дамских благовонных уст к нему устремилось множество намеков и вопросов, проникнутых насквозь тонкостию и любезностию. Он даже до того был неучтив, что скоро ушел от них в другую сторону, желая повысмотреть, куда ушла губернаторша с своей дочкой. Но дамы, кажется, не хотели оставить его так скоро; каждая внутренно решилась употребить всевозможные орудия, столь опасные для сердец наших, и пустить в ход все, что было лучшего. Нужно заметить, что у некоторых дам — я говорю у некоторых, это не то, что у всех, — есть маленькая слабость: если они заметят у себя что-нибудь особенно хорошее, лоб ли, рот ли, руки ли, то уже думают, что лучшая часть лица их так первая и бросится всем в глаза и все вдруг заговорят в один голос: «Посмотрите, посмотрите, какой у ней прекрасный греческий нос! Таким образом думают иные дамы. Каждая дама дала себе внутренний обет быть как можно очаровательней в танцах и показать во всем блеске превосходство того, что у нее было самого превосходного. Почтмейстерша, вальсируя, с такой томностию опустила набок голову, что слышалось в самом деле что-то неземное. Одна очень любезная дама, — которая приехала вовсе не с тем чтобы танцевать, по причине приключившегося, как сама выразилась, небольшого инкомодите в виде горошинки на правой ноге, вследствие чего должна была даже надеть плисовые сапоги, — не вытерпела, однако же, и сделала несколько кругов в плисовых сапогах, для того именно, чтобы почтмейстерша не забрала в самом деле слишком много себе в голову. Но все это никак не произвело предполагаемого действия на Чичикова. Он даже не смотрел на круги, производимые дамами, но беспрестанно подымался на цыпочки выглядывать поверх голов, куда бы могла забраться занимательная блондинка; приседал и вниз тоже, высматривая промеж плечей и спин, наконец доискался и увидел ее, сидящую вместе с матерью, над которою величаво колебалась какая-то восточная чалма с пером. Казалось, как будто он хотел взять их приступом; весеннее ли расположение подействовало на него, или толкал его кто сзади, только он протеснялся решительно вперед, несмотря ни на что; откупщик получил от него такой толчок, что пошатнулся и чуть-чуть удержался на одной ноге, не то бы, конечно, повалил за собою целый ряд; почтмейстер тоже отступился и посмотрел на него с изумлением, смешанным с довольно тонкой иронией, но он на них не поглядел; он видел только вдали блондинку, надевавшую длинную перчатку и, без сомнения, сгоравшую желанием пуститься летать по паркету. А уж там в стороне четыре пары откалывали мазурку; каблуки ломали пол, и армейский штабс-капитан работал и душою и телом, и руками и ногами, отвертывая такие па, какие и во сне никому не случалось отвертывать. Чичиков прошмыгнул мимо мазурки почти по самым каблукам и прямо к тому месту, где сидела губернаторша с дочкой. Однако ж он подступил к ним очень робко, не семенил так бойко и франтовски ногами, даже несколько замялся, и во всех движениях оказалась какая-то неловкость. Нельзя сказать наверно, точно ли пробудилось в нашем герое чувство любви, — даже сомнительно, чтобы господа такого рода, то есть не так чтобы толстые, однако ж и не то чтобы тонкие, способны были к любви; но при всем том здесь было что-то такое странное, что-то в таком роде, чего он сам не мог себе объяснить: ему показалось, как сам он потом сознавался, что весь бал, со всем своим говором и шумом, стал на несколько минут как будто где-то вдали; скрыпки и трубы нарезывали где-то за горами, и все подернулось туманом, похожим на небрежно замалеванное поле на картине. И из этого мглистого, кое-как набросанного поля выходили ясно и оконченно только одни тонкие черты увлекательной блондинки: ее овально-круглившееся личико, ее тоненький, тоненький стан, какой бывает у институтки в первые месяцы после выпуска, ее белое, почти простое платьице, легко и ловко обхватившее во всех местах молоденькие стройные члены, которые означались в каких-то чистых линиях. Казалось, она вся походила на какую-то игрушку, отчетливо выточенную из слоновой кости; она только одна белела и выходила прозрачною и светлою из мутной и непрозрачной толпы. Видно, так уж бывает на свете; видно, и Чичиковы на несколько минут в жизни обращаются в поэтов; но слово «поэт» будет уже слишком. По крайней мере он почувствовал себя совершенно чем-то вроде молодого человека, чуть-чуть не гусаром. Увидевши возле них пустой стул, он тотчас его занял. Разговор сначала не клеился, но после дело пошло, и он начал даже получать форс, но... Как они делают, Бог их ведает: кажется, и не очень мудреные вещи говорят, а девица то и дело качается на стуле от смеха; статский же советник Бог знает что расскажет: или поведет речь о том, что Россия очень пространное государство, или отпустит комплимент, который, конечно, выдуман не без остроумия, но от него ужасно пахнет книгою; если же скажет что-нибудь смешное, то сам несравненно больше смеется, чем та, которая его слушает. Здесь это замечено для того, чтобы читатели видели, почему блондинка стала зевать во время рассказов нашего героя. Герой, однако же, совсем этого не замечал, рассказывая множество приятных вещей, которые уже случалось ему произносить в подобных случаях в разных местах: именно в Симбирской губернии у Софрона Ивановича Беспечного, где были тогда дочь его Аделаида Софроновна с тремя золовками: Марьей Гавриловной, Александрой Гавриловной и Адельгейдой Гавриловной; у Федора Федоровича Перекроева в Рязанской губернии; у Фрола Васильевича Победоносного в Пензенской губернии и у брата его Петра Васильевича, где были свояченица его Катерина Михайловна и внучатные сестры ее Роза Федоровна и Эмилия Федоровна; в Вятской губернии у Петра Варсонофьевича, где была сестра невестки его Пелагея Егоровна с племянницей Софьей Ростиславной и двумя сводными сестрами — Софией Александровной и Маклатурой Александровной. Всем дамам совершенно не понравилось такое обхождение Чичикова. Одна из них нарочно прошла мимо его, чтобы дать ему это заметить, и даже задела блондинку довольно небрежно толстым руло своего платья, а шарфом, который порхал вокруг плеч ее, распорядилась так, что он махнул концом своим ее по самому лицу; в то же самое время позади его из одних дамских уст изнеслось вместе с запахом фиалок довольно колкое и язвительное замечание. Но, или он не услышал в самом деле, или прикинулся, что не услышал, только это было нехорошо, ибо мнением дам нужно дорожить: в этом он и раскаялся, но уже после, стало быть поздно. Негодование, во всех отношениях справедливое, изобразилось во многих лицах. Как ни велик был в обществе вес Чичикова, хотя он и миллионщик и в лице его выражалось величие и даже что-то марсовское и военное, но есть вещи, которых дамы не простят никому, будь он кто бы ни было, и тогда прямо пиши пропало! Есть случаи, где женщина, как ни слаба и бессильна характером в сравнении с мужчиною, но становится вдруг тверже не только мужчины, но и всего что ни есть на свете.
Не каждый день мы пишем президенту или членам правительства, но вот письма с какой-либо жалобой или просьбой высокому начальству иногда приходится писать. Не знаю, насколько глубоко вы уважаете своего мэра или губернатора, но уж если придется писать ему письмо с какой-либо просьбой, искренне советую использовать обращение «глубокоуважаемый». Слово это означает «весьма уважаемый» толковый словарь Ожегова или «достойный глубокого уважения» Современный толковый словарь русского языка Ефремовой. Думаю, любой представитель власти прочитает подобное обращение с удовольствием. Всего лишь одно слово в начале письма, но порой оно может перевесить чашу весов в вашу пользу. Как говорится, «ласковый теленок двух маток сосет». Недавно на одном из форумов столкнулась с вопросом, какой знак препинания ставить после обращения в начале письма: восклицательный знак или запятую. Я по привычке ставлю восклицательный знак — так меня учили, но встречалась и с требованием некоторых начальников ставить после обращения запятую. Видимо те люди, которые часто ведут переписку на английском языке, автоматически переносят многие правила английской грамматики и на переписку на русском языке. Иногда вводит в заблуждение и деловая литература, в которой приводятся такого рода примеры обращения: Уважаемые господа, Мы внимательно рассмотрели Ваше письмо, в котором…. Деловая переписка по-английски. Издательское объединение «Культура», 1993.
Система статусных обращений XVIII- начала XX веков в русском языке
это было обращение к кому? не монарх, а обращение "ваше превосходительство", прежде использовавшееся в отношении генералов, в наше время общепринято в отношении глав государств и дипломатов в официальной обстановке и на письме. Полным генералам положено говорить Ваше Высокопревосходительство, генерал-лейтенантам и генерал-майорам — Ваше Превосходительство. «Ваша Светлость» — к младшим детям правнуков императора и их мужским потомкам, а также к светлейшим князьям по пожалованию. «Ваше превосходительство» — к лицам в чинах 3-го и 4-го классов. И рядовой, и полковник обращались к ним одинаково — «Ваше Превосходительство» к генерал-майору, генерал-лейтенанту и «Ваше Высокопревосходительство» к полному генералу, генерал-фельдмаршалу.
Обращения, не отмеченные в «Табели о рангах»
- Ваше превосходительство как пишется - Портал по русскому языку
- Подскажите ...Обращение к князю...
- Как обращаются к графу
- Система статусных обращений XVIII- начала XX веков в русском языке
- Ваше величество, ваша милость и прочие сиятельства: пробуем разобраться в титулах
УПОТРЕБЛЕНИЕ ОФИЦИАЛЬНЫХ ЗВАНИЙ В РАЗГОВОРЕ
Ваше высокоблагородие - к лицам, имевшим чин 6 - 8 класса: коллежским советникам 6 , надворным советникам 7 , коллежским асессорам 8 ; полковникам 6 , подполковникам 7 , капитанам в пехоте и ротмистрам в кавалерии 8 , капитанам I 7 и II рангов 8. Ваше благородие - к лицам, имевшим чин 9 - 14 класса: титулярный советник 9 , коллежский секретарь 10 , губернский секретарь 12 , коллежский регистратор 14 ; штабс-капитан в пехоте, штаб-ротмистр в кавалерии 9 , поручик 10 , подпоручик 10 , прапорщик в пехоте 13 ; лейтенант флота 9 , мичман 10.
Офицеры, при надетом головном уборе опускают от него руку и в дальнейшем действуют по указанию прибывшего командира начальника. На приветствие атамана или старшего начальника «Здорово дневали ночевали, бывали, живёте братья браты -казаки» находящиеся в строю отвечают: «Здравия желаем, господин пан атаман». При персональном приветствии атамана к казаку группе казаков , находящиеся вне строя казаки отвечают: «Слава Богу, господин пан атаман».
Если атаман или старший прощается: «До свидания, господа панове казаки», то казаки, находящиеся в строю отвечают: «До свидания, господин пан атаман», вне строя казак группа казаков отвечают «С Богом, господин пан атаман». Представляясь своему непосредственному начальнику, казаки называют свою должность, казачий чин, фамилию и причину представления. Например: «Господин атаман. Атаман хутора Энский есаул такой-то, представляюсь по случаю присвоения мне казачьего чина «есаул».
У казаков чин 7 класса в 1798 - Подполковник, в 1884-1917 - Войсковой старшина. Во флоте чин 7 класса в 1722, 1764, 1798, 1884, 1907, 1912-1917 - Капитан 2 ранга. Придворные чины в 1722 - Титулярный камергер, гоф-шталмейстер, надворный интендант. В гвардии пехота чин 8 класса в 1722 - Капитан-лейтенант, в 1730 и 1748 - Капитан-поручик, 1798-1917 - Штабс-капитан. В гвардии кавалерия чин 8 класса в 1730 и 1748 - Секунд-ротмистр, в 1798 и 1884-1917 - Штабс-ротмистр. В Армии пехота чин 8 класса в 1722 - Майор, 1730 - Майор, с 1767г премьер-майор и секунд майор, 1798 - Майор, 1884-1917 - Капитан. В Армии кавалерия чин 8 класса в 1730 - Майор, 1798 - - Майор, 1884-1917 - Ротмистр. У казаков чин 8 класса в 1798 - Войсковой старшина, 1884-1917 - Есаул. Во флоте чин 8 класса в 1722 - Капитан 3 ранга, 1764 - Капитан-поручик, 1798 - Капитан-лейтенант, 1907 - Капитан-лейтенант до 1911 , 1912-1917 - Старший лейтенант. По Манифесту 11 июня 1845 г.
Дети, рожденные до получения отцом потомственного дворянства, составляли особую категорию обер-офицерских детей, причем одному из них по ходатайству отца могло быть дано потомственное дворянство. Гражданский чин 9 класса в 1722-1917 - Титулярный советник. Придворные чины в 1722 - Надворный егермейстер, надворный церемониймейстер, камер-юнкер, обер-кухенмейстер, с 19 века по 1917 - Гоф-фурьер. В гвардии пехота чин 9 класса в 1722 - Лейтенант, в 1730, 1748, 1798-1917 - Поручик. В гвардии кавалерия чин 9 класса в 1730, 1748, 1798, 1884-1917 - Поручик. В Армии пехота чин 9 класса в 1722, 1730, 1798 - Капитан, в 1884-1917 - Штабс-капитан. В Армии кавалерия чин 9 класса в 1798 - Ротмистр, в 1884-1917 - Штабс-ротмистр. У драгунов чин 9 класса в 1798 - Капитан. У казаков чин 9 класса в 1798 - Есаул, 1884-1917 - Подъесаул. Во флоте чин 9 класса в 1722 - Капитан-лейтенант, 1764 - Поручик, 1798 - Лейтенант, 1884 - Лейтенант, 1907 - Лейтенант и ст.
X класс Гражданский чин 10 класса в 1722-1917 - Коллежский секретарь. В гвардии пехота чин 10 класса в 1722 - Унтер-лейтенант, в 1730, 1748, 1798-1917 - Подпоручик. В гвардии кавалерия чин 10 класса в 1730 и 1748 - Подпоручик, в 1884-1917 - Корнет. В Армии пехота чин 10 класса в 1722 - Капитан-лейтенант, 1730 - Капитан-поручик, 1798 - Штабс-капитан, 1884-1917 - Поручик. В Армии кавалерия чин 10 класса в 1798 - Штабс-ротмистр, в 1884-1917 - Поручик. У драгунов чин 10 класса в 1798 - Штабс-капитан. У казаков чин 10 класса в 1884-1917 - Сотник. Во флоте чин 10 класса в 1722 - Лейтенант, в 1884, 1907, 1912-1917 - Мичман. Законом от 9 декабря 1856 чины с XIV по X класс получили звание "почетных граждан". XI класс Гражданский чин 11 класса в 1722-1917 - Корабельный секретарь.
Во флоте чин 11 класса в 1722, 1764 - Корабельный секретарь. XII класс Гражданский чин 12 класса в 1722-1917 - Губернский секретарь. Придворные чины в 1722 - Гоф-юнкер, надворный лекарь. В гвардии пехота чин 12 класса в 1722 - фендрик, в 1730 - прапорщик. В гвардии кавалерия чин 12 класса в 1798 - корнет. В Армии пехота чин 12 класса в 1722 - Лейтенант, в 1730, 1798 - Поручик, 1884-1917 - Подпоручик. В Армии кавалерия чин 12 класса в 1798 Поручик, 1884-1917 - Корнет. У драгунов чин 12 класса в 1798 - Поручик. У казаков чин 12 класса в 1798 - Сотник, 1884-1917 - Хорунжий. Во флоте чин 12 класса в 1722 - Унтер-лейтенант, 1764, 1798 - Мичман.
По указу Правительствующего Сената от 16 января 1721 г. В Армии пехота чин 13 класса в 1722 - Унтер-лейтенант, 1730 - Подпоручик, 1798 - Подпоручик, 1884-1917 - Прапорщик запаса. У драгунов чин 13 класса в 1798 - Подпоручик. Во флоте чин 13 класса в 1758-1764 мичман, в 1860-1882 - гардемарин. XIV класс Гражданский чин 14 класса в 1722-1917 - Коллежский регистратор. Придворные чины в 1722 - Гофмейстер пажей, кухенмейстер, мундшенк.
Вопрос о том, как нас будут называть мы, конечно, тоже обсуждаем, но он не самый важный. Важно, чтобы после всех изменений и реформ страж порядка, действительно, стал лучше. А что касается обращения к нам, то "товарищ" - уже как-то устарело, "господин" - звучит как-то совсем из другой эпохи, "эй, ты" - тоже не нравится. В общем, власть придумала наше переименование, значит, придумает и как к нам обращаться. Наше дело - честно свою работу выполнять. Александр Мануйлов, доктор медицинских наук, начальник госпиталя ГУВД Краснодарского края: - Обращение "товарищ", думаю, должно остаться в прошлом вместе с милицией, где труд сотрудников оценивался неподобающе низко. А новоиспеченным российским полицейским обещают вполне приличное жалование, на "товарища" они теперь могут и не откликнуться. Впрочем, когда стражи правопорядка попадают в наш госпиталь, то все они, независимо от звезд на погонах, становятся больными. Поэтому для нас, медиков, развернувшаяся в обществе дискуссия абсолютно не актуальна. Николай Украинцев, адвокат, Новосибирск: - Конечно, "гражданин полицейский", не господин же! Равенство граждан у нас гарантируется Конституцией. И если человек служит в полиции, если он облечен какой-то властью, если, грубо говоря, у него есть дубинка, это совершенно не значит, что он надо мной господствует. Он такой же гражданин, как и я. И если они больше нам не товарищи, будем называть их просто гражданами. Александр Алешин, майор юстиции в отставке, Пензенская область: - Обращение "товарищ", конечно же, уйдет, "товарищ полицейский" звучит как-то нелепо. Скорее всего, к полицейским нужно будет обращаться "господин майор", "господин прапорщик", "господин капитан".
Кого в России называли «благородие», а кого – «превосходительство»?
Титулование при обращении к лицам, имеющим чины в соответствии с «Табелью о рангах» При обращении к лицам, имевшим те или иные чины, в соответствии с «Табелью о рангах» лица равные по чину или нижестоящие были обязаны употреблять следующие титулы. Почему Патриарх называет Президента "Ваше Превосходительство"? К генералам офицеры обращались, титулуя их «ваше превосходительство» или «ваше высокопревосходительство». не монарх, а обращение "ваше превосходительство", прежде использовавшееся в отношении генералов, в наше время общепринято в отношении глав государств и дипломатов в официальной обстановке и на письме. Его превосходительству, Ваше превосходительство. к светлейшим, жалованным князьям, получившим свой титул от императора. Обращение.
Система статусных обращений XVIII- начала XX веков в русском языке
(Ваше, Его, Их и т. д.) Превосходительство (калька лат. excellentia) — почётный титул и обращение к аристократам или лицам исключительно высокого положения. В Российской империи согласно Табели о рангах звания III—V классов предусматривали обращение «Ваше Превосходительство», а звания I—II классов — «Ваше Высокопревосходительство». Титулование — в сословно-феодальном обществе форма обращения к лицам дворянского происхождения, духовным и государственным служащим для подчёркивания их особого. Обращение «ваше превосходительство» использовал в своих письмах к президенту США Дональду Трампу руководитель Северной Кореи Ким Чен Ын, сообщает 9 сентября телеканал NK News, получивший доступ к двум посланиям.
Что это такое?
- Дипломатическая переписка
- ваше превосходительство как пишется
- Обращение к должностным лицам
- Кому могли быть адресованы до 1917-го года эти обращения?
- Лукашенко написал генсеку ООН план по Украине: "Ваше Превосходительство..."
- Правила этикета: как правильно обращаться к незнакомому человеку