Опыт Крымской войны частично лёг в основу военных реформ 1860—1870-х годов в России. Но вопреки ожиданиям европейских держав Александр II, однозначно высказался за сохранение целостности США, дав понять недавним врагам по Крымской войне, что безоговорочно поддерживает легитимную американскую власть. Результаты Крымской войны поспособствовали проведению важных экономических, социальных и военных реформ в России. «Таймс» даже писала: «Хорошо бы вернуть Россию к обработке внутренних земель, загнать московитов вглубь лесов и степей». враг стал теснить Россию на всех главных фронтах: на Дунае, в Крыму, на Балтике.
Крымская война: Вчерашние друзья – худшие враги
«Таймс» даже писала: «Хорошо бы вернуть Россию к обработке внутренних земель, загнать московитов вглубь лесов и степей». До сих пор считается, что Россия потерпела поражение в Крымской войне, в ходе которой она с 1853 по 1856 год противостояла коалиции из Английской, Французской, Турецкой империй и королевства Сардинии по следующим основным причинам. Крымская война 1853-1856 ВОСТОЧНЫЙ Турция Россия ВОПРОС Абдул-Меджид союзники: Англия Франция Сардиния Николай I Александр II нет союзников. Причины поражения России в Крымской войне давно установлены историками, и, похоже, у нашей страны не было шансов избежать этого поражения – слишком много факторов сразу сложилось против неё. В России для «малой войны» успешно использовались иррегулярные казачьи и национальные формирования (в том числе и крымско-татарские).
Крымская война: история нулевой мировой войны
На полях сражений Крымской войны 1853-1856 годов России противостояли объединенные силы Османской империи, Британии и Франции. Хотя главные события Крымской войны развернулись именно в Крыму, прежде всего во время 349-дневной героической обороны Севастополя, но война шла и на других театрах военных действий. Наиболее активным противником России был Генри Джон Темпл, виконт Палмерстон, в руках которого сосредоточилась в те годы вся британская политика. В России для «малой войны» успешно использовались иррегулярные казачьи и национальные формирования (в том числе и крымско-татарские). До сих пор считается, что Россия потерпела поражение в Крымской войне, в ходе которой она с 1853 по 1856 год противостояла коалиции из Английской, Французской, Турецкой империй и королевства Сардинии по следующим основным причинам.
Крымская война 1853 — 1856
В конце октября 1853 г. Николай I полагал, что «ежели флоты английский и французский появятся в Черном море, то положение наше будет труднее, ибо лишимся сообщения с Кавказом морем, да и часть фортов наших придётся бросить… Злость англичан выше всякой меры… но мериться с ними на море было бы неблагоразумно по превосходству их, хотя моряки наши только того и желают» 15. Так русское командование отказалось от наступления на двух стратегических направлениях и отдало Чёрное море противнику. На Балтике, Белом море и в западной части Тихого океана морское господство без боя было отдано неприятелю и принята стратегия «глухой обороны». План похода в Индию, разработанный инженером генерал-лейтенантом Е. Егоровым в 1855 г. Победы над Бонапартом не только подняли авторитет русской мощи, но и сковали военную мысль, исключив новации. Основное внимание уделялось строевой подготовке, дававшей бравую выправку, лихость и сплочённость — залогов стойкости под огнём.
Солдаты тоже признавали значимость муштры и ради ухарства и звона при отхватывании ружейных приёмов расшатывали штыки, шомполы и ослабляли гайки. Последнее было немыслимо в кавказских войсках. Маневры у Красного Села были красочными и зрелищными — бывало сам император показывал, как тянуть носок сапога. Однако кулачные расправы и избиение шпицрутенами от 250 до 1000 ударов, с которыми смирялись в конце XVIII в. Командование и офицерский корпус полагали, что сражения будут решаться штыковыми ударами пехотных колонн и кавалерийскими массами, сметавшими противника с поля. Полки не обучались развёртыванию фронта. На европейском театре военных действий в отличие от Кавказа считалось, что полк вне жёстких батальонных или ротных колонн небоеспособен 17.
Европейская публицистика использование «неповоротливых сомкнутых колонн» объясняла желанием выправить «грубые ошибки командиров». Русские застрельщики в рассыпном строю больше думали о равнении и интервалах, чем о меткости и укрытии в складках местности 18. Геройское стремление сойтись грудью с противником заставило забыть новации Петра Великого — полевые укрепления и внезапные налёты конным корволантом, чего опасались союзники. В России для «малой войны» успешно использовались иррегулярные казачьи и национальные формирования в том числе и крымско-татарские. Однако в 1854-56 гг. Командующий князь А. Меншиков, «не ожидая покушения от крымских татар», отказывался укреплять и Севастополь.
Полагая меткость штуцерных выстрелов с расстояния в 1200 шагов мизерной, командование считало смертоносность огня от винтовок — «бредом дилетантов», хотя даже навесные выстрелы по огромным колоннам были бы эффективны. Густые колонны тяжёлой пехоты не обучались рассыпному строю 19. Русская стрельба за исключением штуцерников — по 96 человек на полк отличалась торопливостью и меньшей цельностью, чем у французов, англичан, сардинцев и даже турок. При отражении атак из траншей «гладкостволки» быстрее заряжались и русский беглый огонь был эффективнее. Офицеры не имели понятия о пистолетной стрельбе с лошади. В Крымской войне повторялось одно и то же: колонны в ногу посылались в атаку, встречали убийственный шквал огня, теряли командиров, отступали, потом снова смыкались и повторяли атаки. Вместо ухода за укрытия, солдаты стояли в колоннах во время жесточайших бомбардировок в ожидании штурма бастионов, офицеры сами отказывались от рассыпного строя при атаках навстречу смертельной картечи.
Великолепные на парадном плацу они были лёгкой мишенью на поле боя. Их тактика предполагала ближний штыковой бой с противником. Их штыковой энтузиазм весьма поражал британскую пехоту, которая считала себя непревзойдённой в таком ведении боевых действий. Но раз от разу, от стычки к стычке решительность и инициатива роковым образом испарялась… Снова и снова русские не просто получали отпор, но разбивались вдребезги и просто сметались огнём — В. Обладая численным превосходством, русские должны были победить, но блестящее командование младших офицеров и боевой дух, мужество и твёрдость каждого воина-британца по иному решили исход событий» 20. Французская армия, сформированная на основе всеобщей воинской повинности, с хорошо образованным офицерским корпусом, считалась в то время лучшей в Европе и мире. Уставная тактика формально повторяла наполеоновские образцы, предписывая атаки холодным оружием сомкнутыми колоннами в сопровождении рассыпного строя егерей.
Ещё по французскому уставу 1867 г. Сближаясь с противником, батальон развёртывал линии и вёл залповый огонь; для штыкового удара батальон снова собирался в ротные колонны. У линейной пехоты были гладкоствольные ружья, хотя были и батальоны с нарезным оружием. Колониальная война в Алжире приучила к маневренным развёрнутым линиям. Пехота приспособилась наступать по пересечённой местности густыми цепями и беглым шагом до 12 км в час , метко стрелять на большие расстояния и отступать «перекатом». Стремительные атаки «пантер»-стрелков могли сменяться стойкой обороной. У колониальных частей зуавов , набиравшихся из парижской черни «шакалов» не было стандартов: «У французов нет боевых порядков, определённых уставом, как у нас, — они строят свои войска, применяясь к местности, тем порядком, какой их начальникам кажется лучшим при занятой позиции.
Это правило должно развивать воинские и мыслительные способности офицеров, побуждая их напрягать все нравственные силы для изобретения положения, которое обеспечило им перевес» 21. Достойным ответом французским колониальным войскам были бы кавказские полки, но те были скованы войной с горцами. Пластунов с Кавказа было мало. Рутинность английского командования была не меньше русской: оно придерживалось неповоротливой линейной тактики XVIII в. Бой вёлся с учётом отражения атак издали винтовками Минье, заряжавшимися также быстро, как гладкоствольные ружья. Полки не были сплошь штуцерными. Начальник перед предполагаемой встречей неприятеля или перед наступлением на поле, выезжает вперёд под прикрытием стрелков, если возможно, производит рекогносцировку местности и определяет, что делать и куда идти какой части его войска».
Армия набиралась наймом из «вербованного сброда» А. Жомини , что затрудняло её пополнение в 1854-56 гг. В кастовый офицерский корпус аристократы поступали, покупая патенты и используя связи для продвижения по службе. Купившиепатенты офицеры плохо разбирались в военном деле, плохо командовали, не заботились о солдатах, но храбро водили их в бой. Инициатива солдат подавлялась так же, как в Русской армии. Клейма-рубцы на их спинах от «плетки девятихвостки» оставались на всю жизнь. Раглан писал, что его армия пригодна для колониальной службы, но не для полевых боёв 23.
Вместе с тем командный состав отличался упорством и неукоснительным внедрением жёсткой дисциплины. Энгельс редко отступала и никогда не терпела полного поражения. Английские канониры стреляли не метко. Французские и английские офицеры, как и русские, тоже возглавляли свои части в атаках и часто гибли. Турция после реформ танзимата и при поддержке Запада была уже не столь бессильным противником, как в 1828-29 гг. Выросло количество регулярного войска низама , численность иррегулярных войск была огромной — 70-100 тыс. Однако боеспособность турецких войск уступала французским и английским и в крымских боевых операциях они, как правило, держались в резерве.
Офицерский корпус России В сравнении с «екатерининскими орлами» и героями 1812 г. Испарялся престиж военной службы и государственного патриотизма. Большинство бригадных и дивизионных генералов выслужились на плац-парадах и смотрах. В 1841 г. Третье отделение отмечало разложение державного духа: «В массе офицеров заметно какое-то уныние, какая-то неохота к делу. Общая страсть критиковать все меры и общая мода жаловаться на тяжесть службы, на дурное обхождение и на излишнюю строгость. Нет прежней беспечности, весёлости, удальства, сопряжённого с воинским званием» 24.
Боевой дух держался на национальном характере и долге: «… Из 10 наших офицеров разве только один, много двое, идут на предстоящую войну с радостью, с поэтическим увлечением. Значительная же часть офицеров не стесняется вслух выражать своё неудовольствие. Что нам за других-то лбы подставлять? Главное в полководце — «отвага и умение рисковать» К. Клаузевиц , однако более грамотные, чем сподвижники Петра Великого, П. Румянцева и А. Суворова, военачальники николаевской империи, растеряли эти качества.
Имевший добротное военное образование, но не считавший себяполководцем, а только «дивизионным генералом», «верховный главнокомандующий» — Николай I , как и все, смотрел назад, на победную войну с Бонапартом. Те, кто был рядом с ним, отмечали, что к середине XIX в. При вводе русских войск в Дунайские княжества император считался с вероятностью их «обратного движения» 26. Он полагал, что утрата Крыма станет опаснее, чем потеря Польши, и что вытеснение из северного Причерноморья приведет к спаду влияния на Кавказе. Он пытался превратить Крымскую войну в новую Отечественную: «мы те же русские, что и в 1812 г. Владыка России мог давать дельные советы по фортификации Севастополя и понимал недостатки плотного строя. Вместе с тем самодержец недоучитывал военную науку и поверх всего ставил дисциплину и строевые смотры.
Он не верил, что после разгрома в 1815 г. Царь не мог вливать духовную силу в военных, как Пётр Великий, А. Суворов и М. Он не сознавал, что многие государственники и генералы лишились «крыльев победы» за время его царствования. Паскевич 1782-1856 , «кар которого боялись все военачальники» А. Зайончковский не был в Крыму, но оказывал сильнейшее влияние на общую стратегию. К этому времени он одряхлел, лишился прежней отваги и, тем не менее, считал себя не только знатоком военного дела, но и символом русских побед.
Как дивизионный командир сражался под Салтановкой, Смоленском, Бородино, Малоярославцем и Вязьмой 1812 , под Дрезденом, Лейпцигом, и Парижем 1813-14 , громил вчетверо превосходящие силы персов под Елизаветполем 1826 , взял Ереван, Тебриз и в 1828 г. Благодаря боеспособности кавказских войск, пройдя Закавказье от Карса и Ардагана до Баязета и Эрзерума, Паскевич получил чин генерал-фельдмаршала 1829. На пятом десятке лет, начиная с Польской войны 1831 г. Воевать за Дунаем он не считал возможным. Главным виновником неудач в Крыму современники сделали правнука сподвижника Петра Великого — Александра Сергеевича Меншикова 1787-1869. Этот эрудит, следивший за научными новинками, аристократ и полиглот с библиотекой в 30 тыс. За взятие Парижа он был награждён золотой шпагой «За храбрость».
Отличная память, блестящее образование и «вольнодумство» делали его ценным помощником в глазах Александра I. В 1816 г. Теоретически ознакомившись с морским делом, был назначен в 1827 г. В 1828 г. Георгия 3 ст. С тем же десантом Меншиков возглавил осаду Варны, но был тяжело ранен ядром в обе ноги. В 1830 г.
Второе лицо в империи, новый «полудержавный властелин», став хозяином морского ведомства, деятельно занимался административными делами. Винтовыми кораблями «светлейший» пренебрегал и недооценивал роль флота для России. Князь отличался высокой работоспособностью, аккуратностью, неподкупностью и бескорыстием. Ошибкой Николая I было назначение главнокомандующим сухопутными и морскими силами в Крыму дилетанта в морском деле, человека без сердца полководца, нелюдимого, неспособного управлять массами войск и «конфузившегося» своего дребезжащего голоса. В севастопольскую страду светлейший не считал необходимым подтверждать свою храбрость посещением бастионов. Многие обвиняли князя в атеизме 29 и, скорее всего, это была правда. Беспощадно-злые остроты, которыми второй человек империи исхлестал не только чиновный аппарат и военное дворянство, но и верхушку аристократии, не вписывались в рамки христианской этики.
За несколько десятков лет знатный сановник обрёл неисчислимых врагов, которые превратили его в козла отпущения. В мемуарной литературе он подвергся уничтожающей критике и изображался исключительно с черной стороны. Разнобой оценок пришёлся на второго главнокомандующего в Крыму князя Михаила Дмитриевича Горчакова 1793-1861. Это «истинно русское сердце» воевало в Персии, участвовало в сражениях при Бородине, Люцене, Бауцене, Дрездене и Лейпциге. В 1817 г. Горчаков был переведён полковником в Генеральный штаб. Во время русско-турецкой войны 1828-29 гг.
В Польскую войну 1830-31 гг. О состоянии его души в 1854 г. Образованный, бескорыстный и умный, не терпевший сплетен и лжи, Горчаков страдал рассеянностью и часто менял решения. Князь, как и Меншиков, не обладал командным голосом. Здороваясь с солдатами заезжал, бывало, с задней шеренги. Но в огне боя «солдатская храбрая душа» распоряжался трезво и ясно. Посылая подкрепления в Крым без санкции свыше, он проявлял гражданское мужество.
Несправедлив отзыв, что, попав под сапог Паскевича начальником его штаба на 22 года, он «вышел из-под него в виде выжатого лимона». Горчаков жалел солдат и те любили «лучшего на свете интенданта». С рыцарским презрением к смерти, «не слыша ни свиста, ни грохота, спокойно гулял под пулями, как по бульвару» 30. И Меншиков и Горчаков отличались безусловной храбростью, беспримерной честностью и неподкупностью. Морское командование сильно отличалось в лучшую сторону от сухопутного. Долг и верность Отечеству поднимали моряков к вершинам геройства — перед Синопским боем все офицеры по приказу П. Нахимова надели парадные мундиры и ордена.
Разгром в Синопе турецкой эскадры, отправлявшейся на помощь кавказским горцам, произошёл в присутствии в Босфоре флота союзников, которые не послали ни одного парохода, чтобы предупредить нападение П. Досада из-забездеятельности исторгла возмущение и врыв ненависти в Европе к русским за «бесчеловечную дикую бойню вандалов», за «беспримерную в истории резню слабого сильнейшим» за «отвратительное преступление» 31. Европейская пропаганда кричала, что казаки станут вершителями судеб мира. Однако под рубрику «вероломного русского зверства» блестящая победа Нахимова никак не подходит, даже с учётом перевеса русских 720 орудий в том числе 72 бомбических против 427 турецких. Сражения под Чесмой, Абукиром, Трафальгаром и Наварином одерживались подобными же сокрушительными ударами. Турецкие военно-морские силы не были ничтожны. Синопская победа сделала беззащитным Стамбул и отсекла связь и подвоз припасов из османской столицы к терявшим силы туркам на Кавказе.
Однако русское командование не активизировало действия на Дунае и на малоазиатском побережье. Более того, Синопская победа обернулась освобождением Черного моря от русского флота. В декабре 1853 г. Киселёву в Париже союзники вручили ноту, а в Севастополь отправили депешу с угрозой, что их флот будет конвоировать турецкие транспорты до Батума и «не позволит показываться русскому флагу» на черноморских водах 33. Вот так с декабря 1853 г. Союзное командование за немногими исключениями командующий французским обсервационным корпусом с 1856 г. Боске 1810-1861 и дивизионный генерал с 1856 г.
Пелисье 1794-1864 было не выше русского. Командующий французской армией «бесстрашный головорез» маршал А. Основатель Иностранного легиона, командующий французской армией в Крыму Ф. Канробер 1809-1895 был плохим стратегом, боялся своего императора и был ещё более нерешителен, чем Горчаков. Командующий английской армией лорд Ф. Раглан служивший 45 лет личным секретарём у Веллингтона был «кабинетным генералом» и плохо разбирался в стратегии. Французы называли его рохлей и разиней.
Союзники проявляли осторожность в стратегии, старались не рисковать в бою, отказывались от преследования разбитого противника. Уровень офицерского корпуса по боеспособности, профессиональной грамотности не намного превышал русский. Уход с балканского стратегического направления После ввода 21 июня 1853 г. Русские силы под общим командованием М. Горчакова разбросанные от Калафата до Галаца, придерживались тактики осторожного выжидания. Атака на турецкие позиции 23 октября под Ольтеницей окончилась нелепым отходом по приказу генерала от инфантерии, командира IV пехотного корпуса и участника войн с Наполеоном П. Данненберга 1792-1872.
Наступление на батареи противника проводилось тогда без детальной рекогносцировки только с одной стороны, без поддержки артиллерии. Этот бой был назван «украденной Данненбергом победой». Командуя из глубокого тыла, тот не знал о переломе в пользу наступавших и пал духом при виде раненых 34. Анреп 1798-1860 , храбро прошедший с 1828 г. О прорыве за Балканы по примеру И. Дибича 1785-1831 не было и речи. Паскевич, опасаясь континентальной войны с Францией и Англией, а также «австрийской угрозы», предлагал отсидеться за р.
Каменский 1775-1811 «победным духом» взял за семь дней. Осада велась вяло, губя всю кампанию на Балканах. Первую осадную параллель Паскевич намечал в тысяче саженей от Арабского форта крепости, а не в трёхстах, как считал специалист, генерал-адъютант К. Фельдмаршал не выделил сил для пресечения коммуникаций Силистрии с Шумлой, Варной, Туртукаем и прочими турецкими крепостями, откуда шли подкрепления. При ночном беспорядочном штурме 16 мая 1854 г. Когда форт был почти взят, неожиданно просигналили отступление. Старец-фельдмаршал пал духом.
Он не только не верил в победу, но был убеждён, что Дунайская кампания проиграна. Это гасило настроение всего офицерского корпуса. Начальник его штаба М. Горчаков, зная установку Паскевича, «пытался воевать не воюя, спешить, не двигаясь». Зайончковский закончилось 1 июня, когда Паскевич выбрался из-под Силистрии. В тот же день Николай I санкционировал снятие осады, узнав, что 1 июля Австрия якобы готовится выступить против России. Австрийская «цыгарка испугала медведя».
Против «австрийского Иуды» Ф. Тютчев Россия не подняла ни славян, ни Венгрии. Тарле охватило даже солдат — был разбит стереотип: «русские никогда не отступают». Сент-Арно не мог поверить: «неужели прибытие союзных армий в Варну и австрийские демонстрации были достаточны для того, чтобы решить отступление русских? Вывод войск не только «поразил всех русских и покрыл их стыдом» К. Аксаков , но впервые после 1814 г. Курляндский губернатор П.
Валуев 1814-1890 в знаменитой записке «Дума русского» от 28 августа 1855 г. Зачем встретили войну без винтовых кораблей и штуцеров? Зачем ввели горсть людей в княжества и оставили горсть людей в Крыму? Зачем заняли княжества, чтобы их очистить, перешли Дунай, чтобы из-за него вернуться, осаждали Силистрию, чтобы снять осаду? Дунайская кампания вскрыла «поголовную неспособность начальников» 37 и стала преддверием общей неудачи. В Европе стали писать о русском стратегическом и политическом проигрыше и «тупости русских генералов». Останься русские войска в Дунайских княжествах, союзникам было бы сложно десантироваться в Крыму, а Габсбургам вмешаться в дела на Балканах.
Наступление союзников в Крыму Оборонная стратегия, сконцентрировав огромные вооружённые силы вдоль западных границ России, предотвратила вступление в войну Австрии, Швеции, Пруссии и восстание в Польше, но войск в Крыму оказалось мало. В 1853 г. Паскевич, сохраняя «наступательный вид», полагал, что десанты в Крым «едва ли что сделают серьёзное». Британский адмирал Д. Дандас такой же горячий «молитвенник», как русский генерал Д. Остен-Сакен в Крыму , отправляя к полуострову пять плохо устроенных караванов, с тревогой ожидал нападения русского парусного флота — его военные корабли сверх меры были загромождены амуницией, солдатами и орудиями 39. Союзники не знали численности русских войск в Севастополе и Крыму и тамошних дорог.
При ничтожности своей кавалерии, они серьёзно опасались русской конницы. Черноморский флот после Синопской победы был выключен из разведывательных и боевых операций, хотя после объявления войны Англией и Францией он мог бы действовать по крайней мере против судов, делавших промеры у крымских берегов. В Севастополе прозевали выход «великой армады» из Варны и не атаковали тихоходный транспорт на подходе к Евпатории. Хотя газеты Европы писали о будущей «крымской экспедиции», теоретики академии Генерального штаба в Петербурге считали высадку целой армии абсурдом и не представляли, как можно собрать флот для огромной массы войск против могущественной России. Сложнейшая переброска людей и грузов за тысячи километров от средиземноморских баз на парусных большей частью транспортниках нанятых из всех портов Европы и даже США до Варны и Крыма стала неожиданностью для русского командования, помнившего о неудаче форсирования Ла-Манша Наполеоном, но проигнорировавшего французский десант в 37612 чел.
Горчаков; командующий армией в Крыму, генерал-адъютант адмирал светлейший князь А. Меньшиков; начальник инженерных работ Севастополя, траншей-майор генерал-адъютант граф Э. Тотлебен; командир Отдельного Кавказского корпуса, главнокомандующий армией на Кавказе, генерал-адъютант генерал-инфантерии Н. Муравьев; командир отряда Отдельного Кавказского корпуса, генерал-майор генерал-лейтенант князь В.
Бебутов; командир Ахалцыхского отряда генерал-лейтенант И. Андроников; командующий войсками в Эстляндии, командующий войсками в Финляндии, генерал от инфантерии Ф. Корнилов; командующий 5-й флотской дивизией, командир Севастопольского порта, военный губернатор Севастополя, вице-адмирал адмирал П. Нахимов; начальник 4-й дистанции оборонительной линии Севастополя, командующий обороной Малахова кургана, контр-адмирал В. Истомин; военный губернатор Камчатки, командир Петропавловского порта, командующий морскими и сухопутными силами на Камчатке, генерал-майор В. Завойко Формирования и командующие противника Османская империя: главнокомандующий султан Абдул Меджид I; командующий Анатолийской армией Абдул-Керим-Надир-паша; командующий армией на Дунайской линии, командующий армией в Крыму Омер-паша. Великобритания: главнокомандующий войсками в Крыму, генерал Фицрой Джеймс 1-й барон Реглан; начальник штаба, главнокомандующий войсками в Крыму, генерал-майор Джеймс Симпсон; главнокомандующий войсками в Крыму, генерал Уильям Джон Кодрингтон; командующий кавалерией, генерал-майор Джордж Чарльз Бингэм; командир легкой кавалерийской бригады, генерал Джеймс Томас 7-й граф Кардиган; командующий флотом в Средиземном море, контр-адмирал Эдмунд Лайонс; командующий эскадрой в Балтийском море, вице-адмирал Чарльз Джон Нейпир; командующий эскадрой на Камчатке, контр-адмирал Дэвид Прайс. Сардинское королевство: командующий корпусом в Крыму, генерал Альфонс Ферреро Ламармора. Великобритания стремилась всячески помешать росту российского влияния в Османской империи и продвижению границ России на юг.
Англо-русские противоречия в отношении Османской империи составляли основу «восточного вопроса» европейской дипломатии. К началу 50-х гг. XIX в. Россия стремилась восстановить благоприятный для себя режим черноморских проливов, предусмотренный Ункяр-Искелесийским договором 1833 г. Между тем по условиям Лондонской конвенции 1841 г. Это препятствовало появлению российского Черноморского флота в Средиземном море и было выгодно для Великобритании, сохранявшей свое преимущественное положение в этом регионе. Ункяр-Искелесийский договор 1833 г. Франция и Великобритания оказались солидарны в стремлении не допустить дальнейшего усиления России за счет Турции.
Наконец, поражение в Восточной войне нельзя рассматривать в отрыве от действий, а вернее вынужденного бездействия значительного количества русских войск на западных сухопутных границах России.
Казалось бы, активная помощь Николая I Австро-Венгрии и Пруссии, оказанная им в рамках общей борьбы с европейской революцией 1848—1849 годов, должна была, по крайней мере, сделать эти границы дружественными и безопасными для России. Ввязываясь в конфликт, Николай рассчитывал и на большее, а именно на дипломатическую поддержку австрийского и прусского правительств в Европе. Одна такая поддержка могла бы парализовать еще нетвердо стоявшую на ногах Вторую империю Наполеона III. А без мощного континентального союзника Англия не решилась бы воевать. Но Австрия, по выражению ее же премьера, «изумила мир своей неблагодарностью», фактически поддержав требования антирусской коалиции, а Пруссия не решилась даже дипломатически присоединиться к Российской империи, оставшейся без союзников. Анализируя внешнеполитическую обстановку в 1853 года, Маркс и Энгельс писали, что «на европейском континенте существуют фактически только две силы: Россия со своим абсолютизмом и революция с демократией» [14]. Таким образом, хотя ближайшим поводом к войне явились поддержанные Францией претензии Католической Церкви на первенство в храмах Святой земли, английские интересы в Азии и австрийское влияние на Балканах, правительства антирусской коалиции фактически выступили на стороне собственной революционной оппозиции. Николаевская Россия оказалась и той минимальной «уступкой» еще весьма консервативного европейского политического истеблишмента, на которую он вынужден был пойти, чтобы сохранить свою власть, и той минимальной ценой, которой Европа должна была заплатить за дальнейшее продвижение по пути прогресса и, в конечном счете, глобализации. Понимая все это, можно иначе посмотреть и на некоторые особенности Восточной войны и на ее итоги, катастрофичность которых до сих пор принято приписывать исключительно неумелому государственному и военному руководству николаевской России.
Первой и главной особенностью здесь нужно считать вступление России в войну без единого союзника, вне рамок какой-либо коалиции, в то время как ее противниками впервые выступили [15] или при определенных обстоятельствах согласились выступить [16] почти все сколько-нибудь мощные державы Европы. Естественно, что такая коалиция не могла быть объединена лишь политическими и экономическими интересами они у многих «партнеров» были противоположны. Европейский мир впервые со времен крестовых походов был объединен не столько прагматическими целями, сколько идеей. Но, хотя Католическая Церковь также сумела снять с этого объединительного движения определенные дивиденды, сама идея была религиозна лишь по форме, что подтверждает и союз с мусульманской Турцией, и полная поддержка атеистов-революционеров. По выражению английского статс-секретаря по иностранным делам лорда Кларендона, «цивилизация вела битву против варварства» [18]. На православную Россию впервые открыто наступал всемирный радикальный модерн. Восточная война явилась, по существу, первым в истории опытом кольцевой блокады России, то есть ее последовательным окружением и удушением со ставкой на дальнейшее расчленение. Этот замысел был настолько грандиозен, что его не вполне осознало даже царское правительство. Даже союзники Англии по блоку были в конце войны поражены «мирными» планами английского министра внутренних дел Пальмерстона, согласно которому Аландские острова и Финляндию следовало вернуть Швеции, прибалтийские губернии присоединить к Пруссии, Молдавию и Валахию — к Австрии, Крым и Закавказье — к Турции.
Разумеется, не обладая в полной мере техническими возможностями, Европа не могла еще контролировать всей протяженности российских границ, как это случилось в ХХ веке. Но их наиболее уязвимые морские участки были подвергнуты глобальному контролю и профилактической «зачистке» со стороны соединенного англо-французского флота, о чем уже говорилось выше. Блокаде военной сопутствовала и блокада экономическая, и, что особенно важно, блокада информационная. Информационная война, развязанная одним или несколькими государствами против их непосредственного врага, вообще не может считаться уникальным явлением [20]. Однако в большинстве случаев это лишь ограниченная по времени вспомогательная акция, подчиненная решению текущих задач военно-политического характера. Антианглийскую истерию во французской печати в годы наполеоновских войн или антифранцузские печатные кампании в Германии времен Бисмарка нельзя даже сравнить с той планомерной и рассчитанной на долгие годы стратегией антироссийской агитации в Европе, развернутой в полную силу не позднее середины 1830-х годов и отнюдь не прекратившейся с окончанием Восточной войны. Эта стратегия, планировавшая ведение пропаганды во всех слоях общества самыми различными методами от газетных и книжных кампаний до дипломатической переписки и предусматривавшая не столько создание информационного вакуума вокруг боевых действий в России, сколько формирование негативного имиджа России не только в европейском, но и в русском обществе, достигла гораздо больших успехов, чем англо-французский экспедиционный корпус в Крыму. Ведь если политические последствия Восточной войны русская дипломатия сумела смягчить уже на Парижском конгрессе 1856 года и окончательно ликвидировала их в 1870—1880-х годах, то многие идеологические штампы, созданные в ходе войны информационной, до сих пор играют свою роль в выборе политических приоритетов как европейскими интеллектуалами, так и русской интеллигенцией. Здесь важно отметить, что антирусская информационная война была первой глобальной войной такого рода.
Она велась не только в печати и не только на территории воюющих стран и предусматривала определенную глобальную координацию, то есть фактически явилась первым массовым и долгосрочным экспериментом по манипуляции сознанием международного сообщества [21]. Заслуживает внимания и такая особенность Восточной войны, как ставка союзников на создание «пятой колонны» внутри Российской империи. Главным средством создания необходимых для этого антиправительственных настроений служила та же самая информационная война. Наиболее известным актом негласной поддержки российской радикальной оппозиции следует считать, разумеется, открытие и работу Вольной русской типографии Герцена и Огарева в Лондоне в 1853—1865 годах [22]. Но любопытно, что противники России предпочитали не сосредотачивать свои усилия на каком-либо одном общественном слое или на одной конкретной территории. Подрывная пропаганда велась широким фронтом в самых разных общественных слоях. Для разжигания недовольства среди русской аристократии иностранная печать умело муссировала декабристскую тему, а также темы «оскудения дворянства», засилья инородцев в армии и государственном аппарате и, наконец, тему «крестьянских симпатий» николаевского правительства, через реформу государственных крестьян 1840-х годов планомерно шедшего к отмене крепостного права и наделению крестьян землей. Антиправительственная агитация среди крестьян между прочим, не позволившая правительству широко развернуть во время войны ополченское движение по образцу 1812 года носила, соответственно, иной, антипомещичий и антигосударственный уравнительный, характер и распространялась главным образом изустно. В студенчество и разночинную интеллигенцию при помощи различных «литературно-философских кружков» и обществ [23] вбрасывались идеи конституционного и парламентского ограничения самодержавия, расширения в России прав и свобод человека при этом интеллигенция, как «передовой слой», естественно, должна была стать гарантом и основным проводником нового типа государственного устройства.
Национальные меньшинства, особенно польское и черкесское, прямо подстрекались к вооруженному восстанию. Полностью решить задачу поражения противника при помощи «пятой колонны» глобализму удалось решить лишь в 1905—1917 годах. Однако первые семена на этом поле были брошены в середине XIX века. И, наконец, выбор основного места боевых действий, благодаря которому война получила название Крымской, также вряд ли случаен с точки зрения глобальной политики. Дело даже не в том, что занятие Крымского полуострова обеспечивает любой державе возможность полного контроля как Черного и Азовского морей, так и почти всей восточноевропейской черноземной зоны бывшего Дикого поля. В британской классической геополитике ее официальная терминология была разработана Хатфордом Макиндером полвека спустя после Восточной войны , на основании которой в течение всего XIX века Англия осуществляла политику сдерживания России силами совокупного Запада, континент Евразия назван Мировым островом. Контроль над ним обеспечивает господство над миром. Задача геостратегии — контроль над Сердцевиной, что обеспечивает управление Мировым островом [24]. Эта схема лишний раз подтверждает, как глобальный, а не локальный характер конфликта 1853—1856 годов, так и его решающее значение в ходе англосаксонской подготовки глобализации.
Остается сказать несколько слов об итогах войны, во многом определивших не только карту Европы и расстановку сил в международных отношениях второй половины XIX века, но политическое развитие России, судьбу ее социально-экономического строя. Официальный Парижский мир, казалось, требовал от побежденной России не так уж много [25] : уничтожить уже почти полностью разгромленные Черноморский флот и военно-морские базы на побережье, передать «под международный контроль» устье Дуная, гарантировать территориальную целостность Турции и отказаться от всех преимущественных прав на покровительство христианам, живущим на ее территории. Уже это последнее требование содержало в себе антирелигиозный вызов.
Это привело к усилению напряженности в отношениях между Россией и Францией. Император Николай I в ответ выдвинул ультиматум, в котором потребовал от османского султана предоставить особые привилегии православной церкви на территории всей Османской империи, сделав Россию их единственным гарантом. Пытаясь склонить Стамбул к принятию выдвинутого ультиматума, Россия ввела войска в Дунайские княжества — Молдавию и Валахию. В ответ Турция объявила 4 16 октября 1853 г. Великобритания и Франция, поддерживавшие Турцию и опасавшиеся ее быстрого разгрома, 15 27 марта 1854 г. К антироссийской коалиции присоединилось и Сардинское королевство.
Цели Россия стремилась обезопасить свои южные границы и установить контроль над черноморскими проливами и над Придунайскими княжествами. В долгосрочной перспективе Россия стремилась усилить свое влияние в православном мире. Турция планировала вернуть себе Черноморское побережье, Крым и Кавказ. Англия намеревалась отторгнуть в пользу Турции Крым и Кавказ, создать независимое буферное государство на Кавказе — Черкесию, Аландские острова передать Швеции, образовать из Польши независимое буферное государство. Прибалтику передать под управление Пруссии, Придунайские княжества — Австрии. Франция и Сардиния не имели конкретных целей. Стратегический замысел Россия пыталась восстановить и усилить свои позиции на Балканах и Ближнем Востоке и добиться отделения от Турции территорий, населенных православными народами. Главной стратегической задачей было установить контроль над Черноморскими проливами Босфором и Дарданеллами. Турция стремилась вернуть утраченные территории в Причерноморье и Закавказье, взять реванш за поражения в предыдущих войнах с Россией.
В военном плане основной удар наносился в направлении Эривани. Лондон намеревался в союзе с несколькими державами разгромить своего основного геополитического соперника — Россию, отторгнув у нее Закавказье, Польшу, Финляндию, вытеснив из акваторий Балтийского и Черного морей, лишив основных торговых портов на других морях. Главная цель — низвести Россию из мощной державы в разряд второстепенной страны. Париж вступил в войну под значительным воздействием Лондона. Кроме того, Наполеон III намеревался укрепить режим личной власти, поднять престиж Франции после сокрушительного поражения в войне 1812 г. Эти обстоятельства усугублялись и тем, что Николай I демонстративно подчеркивал факт непризнания Наполеона III в качестве французского императора.
Какие потери понесли противники России в Крымской войне
Поражение в Крымской войне оказало значительное влияние на расстановку международных сил и на внутреннее положение России. Победа союзников в Крымской войне сыграла впоследствии злую шутку с самими победителями. В ходе Крымской войны выделяются два этапа: I этап войны: ноябрь 1853 – апрель 1854гг. Противником России была Турция, а военные действия проходили на Дунайском и Кавказском фронтах. Крымская война — факты о конфликте, поражение в котором в итоге усилило Россию. Образ агрессивной России стал одной из причин сплочения Британии и Франции в Крымской войне. Наиболее активным противником России был Генри Джон Темпл, виконт Палмерстон, в руках которого сосредоточилась в те годы вся британская политика.
Крымская война (1853-1856)
Пусть в войну на стороне коалиции Франц-Иосиф не вступил, но открыто предъявил ультиматум России, угрожая ударить в тыл нашим частям на Балканах. 27 марта 1854 года, когда положение Турции стало критическим, западные союзники выступили против России и очередной русско-турецкий конфликт превратился в Крымскую войну. Крымская война 1853-1856 гг., в которой противниками России были союзные войска Великобритании, Франции, Османской империи и Сардинии, занимает особое положение в российской истории. враг стал теснить Россию на всех главных фронтах: на Дунае, в Крыму, на Балтике. Если говорить о Крымской войне, то она для России (естественно) проигранная. Крымская война стала поворотным моментом для Российской империи. Война ослабила Русскую императорскую армию, опустошила казну и подорвала влияние России в Европе.
Какие потери понесли противники России в Крымской войне
Причины Крымской войны. Крымская война 1853−1856 г. — война между Российской империей и коалицией в составе Британской, Французской, Османской империй и Сардинского королевства. В. Н. Виноградов пишет далее: «Крымская война была проиграна до того, как раздался первый выстрел: Россия оказалась в полнейшей изоляции перед лицом могущественной коалиции держав». В целом же, по оценке Урланиса, Россия безвозвратно потеряла в Крымской войне 153 тысячи человек, все её противники, включая Турцию и Сардинию – 156 тысяч.
XIX век. Крымская война 1853-1856 гг. Причины и итоги
Крымская война не стала победной, поэтому ее нельзя считать знаменательным эпизодом отечественной истории. Однако, оборона Севастополя вошла в историю как выдающийся пример мужества, стойкости гарнизона и жителей города. В этот день памяти мы вспоминаем героических защитников Севастополя. Помнить о каждом — великие адмиралы Эта война продемонстрировала образцы удивительной самоотверженности русских моряков и выдающихся талантов русских военачальников. Вице-адмирал Владимир Корнилов организовал так называемую «активную оборону» Севастополя: непрерывные вылазки обороняющихся, ночные поиски, минная война, тесное огневое взаимодействие кораблей и крепостной артиллерии, и по праву считается основоположником позиционных методов ведения войны. Адмирал Павел Нахимов в Синопском сражении 30 ноября 1853 г.
Он пользовался огромным уважением солдат и матросов, которые называли его «отцом-благодетелем». Во время объезда укреплений на Малаховом кургане получил смертельное ранение в голову. Во время его похорон «огромная толпа сопровождала прах героя. Никто не боялся ни вражеской картечи, ни артиллерийского обстрела. Да и не стреляли ни французы, ни англичане.
Лазутчики безусловно доложили им, в чём дело. В те времена умели ценить отвагу и благородное рвение, хотя бы и со стороны противника » - пишет историк. Флаги были спущены даже на английских и французских кораблях, а офицеры на них сняли фуражки и склонили головы… Помнить о каждом — матрос Кошка Контр-адмирал Владимир Иванович, признанный одним из самых храбрых организаторов обороны Севастополя, писал своему брату с восхищением: «Просто не могу надивиться на наших матросов, солдат и офицеров. Такого самоотвержения, такой геройской стойкости пусть ищут в других нациях со свечой! При обороне Севастополя, легендарный матрос участвовал в десятках вылазок, многие из которых он проводил в одиночку.
За свои подвиги матрос был удостоен Георгиевского креста и произведен в унтер-офицерский чин. Подвиги матроса описывал сам Лев Толстой, а также многие русские писатели. Согласно легенде, когда под ноги адмирала Корнилова упала бомба, Кошка схватил ее и бросил в котел с кашей. Фитиль погас, и бомба не взорвалась.
Появившиеся в прессе новости о кровавой обороне Севастополя стали причиной добровольной поездки в этот город более 40 заокеанских врачей, прибывших для спасения превращённых в пушечное мясо солдат и мирных жителей.
Ответная благодарность Спустя всего пять лет у приемника Николая I — императора Александра II появилась возможность отблагодарить власти США за их благожелательную позицию и действия во время Крымской войны, в которой ни одна из воевавших сторон не одержала однозначной победы. В 1861 году в США разразилась гражданская война, действующими субъектами которой стали выступавший за сохранение рабовладельческого строя Юг и придерживавшийся противоположных взглядов Север во главе с официальным президентом страны Авраамом Линкольном. Стремившиеся сдержать нарастающий экономический потенциал и мировое влияние США Великобритания и Франция были заинтересованы в победе костного и слабо развитого в промышленном отношении Юга, и, преследуя эту цель, открыто поддержали антиправительственных мятежников, начав поставлять им вооружение. Не забывший о своём болезненном поражении в войне за Независимость США 1775—1783 Лондон, взяв в соратники Париж, обратился к российскому императору с предложением признать сепаратистов Юга отдельной политической силой и заставить Линкольна сесть с ними за стол переговоров. Но вопреки ожиданиям европейских держав Александр II, однозначно высказался за сохранение целостности США, дав понять недавним врагам по Крымской войне, что безоговорочно поддерживает легитимную американскую власть.
Чтобы американское правительство узнало о позиции Российской империи, министр иностранных дел Александр Горчаков направил в посольство США письмо, содержавшее такие строки: «Только Россия стояла на вашей стороне с самого начала и продолжит делать это. Превыше всего мы желаем сохранения Американского Союза как неразделенной нации». Масло в огонь подлили появившиеся у берегов Америки в 1863 году две российские морские военные эскадры, которые были восприняты северянами как открытая демонстрация поддержки и решительности заявлений Александр II.
Даже если противник и попадет по, например Крымскому Мосту, то эти повреждения устранимы в кратчайшие сроки. Мы находимся рядом с Вами. Некоторые из нас ближе к обстрелам, чем Вы. Рекомендуем набраться терпения, скоро по нашим территориям и баллистика, даже самая современная, не пролетит. Условно осталось до практически полного закрытия неба несколько дней.
Вот и ответ на помощь Вашингтона Украине. Помощь, ставящая во главе угла дальнобойные ракеты, способные достичь Крымского моста. Поэтому ждем первые комплексы на обороне Крыма. В пакет помощи Украине от США включены расходы на обслуживание, рембазу и техперсонал этих самолетов и их вооружения. Взлетать и садиться они будут, что хорошо, на аэродромах Украины. Если не будет доказано иное, и к уничтожению ВПП по всей территории Украины мы не приступим прямо сейчас. Киев естественно скрытно готовит точки базирования самолетов и специально улучшает полосы. Мы помним, что благодаря возможностям С-400 менялся баланс сил в регионе присутствия этих комплексов.
Наша оборонка совершает видимый прорыв. Нигде конечно об этом «вторжении» не сообщается, но нам это достоверно известно. Причем уже сейчас американцы готовят план тайной, террористической войны. Как это было с бандеровцами в 50-хх. Сеть законсперированных агентурно-террористических групп, тайники и схроны.
Это дало и русским время укрепиться. Они тоже начали фортификационные работы, ведя их с большим искусством под руководством инженерного подполковника Тотлебена. Князь Меншиков вскоре прислал в Севастополь подкрепления, но от этого его собственная армия настолько ослабла, что ей пришлось избегать столкновений с противником. Она не принесла англичанам и французам успеха. На Малаховом кургане был смертельно ранен адмирал Корнилов. Союзникам пришлось отказаться от планов легко взять крепость, русские же солдаты заметно воспрянули духом. Силы князя Меншикова, стоявшего за пределами Севастополя, тем временем постепенно росли, и он был сделан главнокомандующим всех войск в Крыму. Меншиков решил устроить нападение на врага у Балаклавы. Вначале он выслал для этого 16-тысячный отряд генерала Липранди, и тот добился частичного успеха. Тогда Меншиков ударил на противника со всеми своими силами, но потерпел поражение под Инкерманом, стоившее русским до 12 тысяч потерь. Тем не менее опасения скорого решительного штурма Севастополя оказались напрасными. Осада затягивалась. Успеху русской обороны помогла и страшная буря 2 ноября 1854 года, которая нанесла крупные повреждения флоту противника и частично разрушила возведённые им сооружения. В конце января 1855 года в Евпаторию прибыл морем турецкий корпус Омера-паши 21 тыс. Меншиков двинул отряд генерала Хрулёва 19 тысяч штурмовать занятую врагом Евпаторию, однако Хрулёв потерпел неудачу, потеряв 800 человек. Узнав об этом, Николай I сместил Меншикова и заменил его М. Англичане и французы тем временем получили новые подкрепления, увеличившие их силы под Севастополем до 120 тысяч. К ним прибыл и отличный французский инженер, генерал Ниель, который повёл осадные работы по-новому, направив их главным образом против Малахова кургана. Чтобы усилить свою оборону в этом пункте, русские выдвинулись соорудили новые укрепления: Селенгинский и Волынский редуты и Камчатский люнет. В Европе господствовало недовольство отсутствием решительной победы над Россией. Под его воздействием англичане и французы 28 марта 1855 года предприняли вторую усиленную бомбардировку Севастополя, за которой намеревались устроить штурм. Но десятидневный адский огонь не дал ожидаемого. То, что разрушалось днём, геройские защитники крепости частично восстанавливали ночью. Хотя обороняющиеся понесли сильный урон около 6 тыс. Западные союзники сосредоточились теперь на подтягивании подкреплений. К антироссийской коалиции присоединилась и Сардиния, чей знаменитый министр Кавур рассчитывал таким образом добиться благосклонности французов в вопросе предстоящего объединения Италии. В Крым прибыло 15-тысячное сардинское войско, и силы союзников достигли там 170 тысяч. Русские были уже не в состоянии противопоставить им равночисленную армию. Французский император Наполеон III требовал от своего главнокомандующего Канробера решительных действий и даже лично составил их план. Однако Канробер отказался его исполнять, был смещён и заменён Пелисье. Пелисье предпринял экспедицию на восток Крымского полуострова, чтобы блокировать подвоз к русским продовольствия с Азовского моря, а при удаче захватить Перекоп с Чонгаром, отрезав Крым от России по суше. Ночью 23 мая 1855 года 16 тысяч его солдат сели на суда в Камышевой бухте и Балаклаве и на следующий день высадились у Керчи. Барон Врангель, командир русских войск в восточной части Крыма, имел всего 9 тысяч человек и был вынужден отступить по направлению к Феодосии. Противник занял Керчь. Его суда вошли в Азовское море, чьи берега грабили всё лето. Но враг потерпел неудачу под Арабатом и Геническом и не смог проникнуть к Сивашу и Чонгару. После двухдневной бомбардировки враг взял вечером 26 мая Селенгинский и Волынский редуты и Камчатский люнет, получив доступ к Малахову кургану. Положение обороняющегося Севастополя стало критическим. Подвоз припасов к городу стал очень трудным, а противнику всё беспрепятственно доставлялось морским путём. Утром 18 июня 1855 года французы и англичане бросились на штурм Малахова кургана и 3-го бастиона, но были отбиты. Севастополь удержался, однако один за другим гибли лучшие предводители обороны. В конце июля 1855 года в Крым прибыли на подкрепление три русские пехотные дивизии. С 17 по 20 августа шла новая, пятая, бомбардировка Севастополя. На других пунктах англичане и французы были отбиты, но с высоты кургана они видели весь город и могли в ближайшее же время легко войти в него с других направлений. Продолжать оборону было уже нельзя, и той же ночью Горчаков перевёл остатки гарнизона через Большую бухту по мосту на плотах, сооружённому за две недели до этого. Русские сами сожгли остатки города, взорвали пороховые погреба и затопили стоявшие в бухте корабли. Боясь натолкнуться на мины, противник не преследовал отступающие войска. Итоги Крымской войны 30 марта 1856 года на Парижском конгрессе, открывшемся 25 февраля 1856 года в столице Франции, был подписан мирный договор.