Книгоиздатель Алексей Суворин в своем «Дневнике» писал, по его утверждению, якобы со слов Достоевского, что последний.
Федор Достоевский: Что есть Россия? Дневники писателя
Не думайте отрицать это, господа; это так. Так, после дела Засулич народ у нас опять назвал уличных револьверщиков студентами. Это скверно, хотя тут, несомненно, были и студенты. Скверно то, что народ их уже отмечает, что начались ненависть и разлад. И вот и вы сами, господа, называете московский народ «мясниками» вместе со всей интеллигентной прессой.
Британская писательница Джоан Роулинг, занявшая год назад первую строчку в списке, выбыла из рейтинга. В апреле 2022 г. Глава Российской государственной библиотеки Вадим Дуда, как передает РБК, связал лидерство в рейтинге Достоевского с тем, что классику, выступавшему в роли не только писателя, но и философа, «удалось перевернуть литературный и интеллектуальный мир, который мы все пытаемся познать сегодня».
В «Эксмо-АСТ», отмечает издание, связали популярность классической прозы с молодыми людьми до 25 лет, являющимися самыми активными покупателями бумажных книг.
Вскоре после публикации «Белых ночей» ранним утром 23 апреля 1849 года писатель в числе многих петрашевцев был арестован и провёл 8 месяцев в заключении в Петропавловской крепости. Следствие по делу петрашевцев осталось в неведении о существовании семёрки Спешнева. Об этом стало известно спустя много лет из воспоминаний поэта А. На допросах Достоевский предоставлял следствию минимум компрометирующей информации.
Хотя Достоевский отрицал предъявленные ему обвинения, суд признал его «одним из важнейших преступников»: "Военный суд находит подсудимого Достоевского виновным в том, что он, получив в марте сего года из Москвы от дворянина Плещеева копию с преступного письма литератора Белинского - читал это письмо в собраниях: сначала у подсудимого Дурова, потом у подсудимого Петрашевского. А потому военный суд приговорил его за недонесение о распространении преступного о религии и правительстве письма литератора Белинского… лишить на основании Свода военных постановлений… чинов и всех прав состояния и подвергнуть смертной казни расстрелянием". Молодой Достоевский скорее страдал от избытка замыслов и сюжетов, чем от недостатка материала. Сочинения первого периода творчества Достоевского принадлежали различным жанрам: юмористического рассказа «Роман в девяти письмах», 1845 , физиологического очерка фельетоны «Петербургской летописи», 1847 , рассказа «Господин Прохарчин» 1846 , «Ползунков» 1847 , «Честный вор» 1848 , святочного рассказа «Ёлка и свадьба», 1848 , повести «Хозяйка» 1847 , «Слабое сердце» 1848 , «Белые ночи» 1848 , романа - эпистолярный роман «Бедные люди» 1845 и незаконченный роман воспитания «Неточка Незванова» 1848-1849. В Алексеевском равелине Достоевский написал рассказ «Маленький герой» 1849.
Многие творческие начинания и замыслы молодого писателя нашли своё более широкое воплощение в его последующем творчестве. Суд и суровый приговор к смертной казни 22 декабря 1849 года на Семёновском плацу был обставлен как инсценировка казни. В последний момент осуждённым объявили о помиловании, назначив наказание в виде каторжных работ. Один из приговорённых к казни, Николай Григорьев, сошёл с ума. Ощущения, которые он мог испытывать перед казнью, Достоевский передал словами князя Мышкина в одном из монологов в романе «Идиот».
Вероятнее всего политические взгляды писателя стали меняться ещё в Петропавловской крепости. Так петрашевцу Ф. Львову запомнились слова Достоевского, сказанные перед показательной казнью на Семёновском плацу Спешневу: «Nous serons avec le Christ» Мы будем с Христом , на что тот ответил: «Un peu poussiere» Горстью праха. Во время короткого пребывания в Тобольске 10 января-20 января 1850 года на пути к месту каторги жёны сосланных декабристов Ж. Муравьёва, П.
Анненкова и Н. Фонвизина устроили встречу писателя с другими этапируемыми петрашевцами и одарили каждого Евангелием с незаметно вклеенными в переплёт деньгами. Свой экземпляр Евангелия Достоевский хранил всю жизнь как реликвию. Следующие четыре года Достоевский провёл на каторге в Омске. Кроме Достоевского ни один из русских писателей XIX века не прошёл через суровую школу каторги.
Арестанты были лишёны права переписки, но, находясь в лазарете, писателю удавалось тайно вести записи в так называемой «Сибирской тетради» «моя тетрадка каторжная». Впечатления от пребывания в остроге нашли потом отражение в повести «Записки из Мёртвого дома». Достоевскому потребовалось несколько лет для того, чтобы сломить враждебное отчуждение к себе как к дворянину, после чего арестанты стали принимать его за своего. Первый биограф писателя О. Миллер считал, что каторга стала «уроком народной правды для Достоевского».
Ко времени пребывания писателя на каторге относится первая медицинская констатация его болезни как падучая Epilepsia , что явствует из приложенного свидетельства лекаря Ермакова к прошению Достоевского 1858 года об отставке на имя Александра II. В 1850 году в польском журнале «Варшавская библиотека» Biblioteka Warszawska были опубликованы отрывки из романа «Бедные люди» и положительный отзыв о нём. Сохранились воспоминания очевидцев каторжной жизни писателя - участника Польского восстания Симона Токаржевского и писателя П. Мартьянова 1827-1899. После освобождения из острога Достоевский около месяца провёл в Омске, где познакомился и подружился с Чоканом Валихановым, будущим известным казахским путешественником и этнографом.
В конце февраля 1854 года Достоевский был отправлен рядовым в 7-й Сибирский линейный батальон в Семипалатинск. Там же весной того же года у него начался роман с Марией Дмитриевной Исаевой, которая была замужем за местным чиновником Александром Ивановичем Исаевым, горьким пьяницей. Через некоторое время Исаева перевели на место смотрителя трактиров в Кузнецк. Исаевой скончался после долгой болезни. Достоевский написал верноподданническое стихотворение, посвящённое его вдове, императрице Александре Фёдоровне, и в результате стал унтер-офицером.
Данное мнение не совсем соответствует действительности. Для писателя более важным было не получение чина, а высочайшее дозволение печататься. Произведение в унтер-офицеры было основано на пункте приказа военного министра в связи с манифестом 27 марта 1855 года в ознаменование начала царствования Александра II и дарованием льгот и милостей ряду осуждённых преступников. О производстве Достоевского в унтер-офицеры ходотайствовал командующий отдельным Сибирским корпусом генерал от инфантерии Г. Все три «верноподданнические» стихотворения Достоевского «На европейские события в 1854 году», «На первое июля 1855 года», «На коронацию и заключение мира» не были напечатаны при жизни писателя.
Надеясь на помилование нового императора Александра II, Федор Михайлович пишет письмо своему давнему знакомому, герою Севастопольской обороны генерал-адъютанту Эдуарду Ивановичу Тотлебену с просьбой походатайствовать о нём перед императором. Это письмо доставил в Петербург друг писателя барон А. Тотлебен на личной аудиенции у императора добился определённого помилования. Однако Александр II приказал установить за писателем тайный надзор до полного убеждения в его благонадёжности. Спустя неделю после венчания молодожёны отправились в Семипалатинск и на четыре дня остановились в Барнауле у П.
Семёнова, где у Достоевского произошёл эпилептический припадок. Помилование Достоевскому т. Период заключения и военной службы был поворотным в жизни Достоевского: из ещё не определившегося в жизни «искателя правды в человеке» он превратился в глубоко религиозного человека, единственным идеалом которого на всю последующую жизнь стал Иисус Христос. В 1859 году были опубликованы повести Достоевского «Дядюшкин сон» в журнале «Русское слово» и «Село Степанчиково и его обитатели» в журнале «Отечественные записки». В конце декабря 1859 года Достоевский с женой и приёмным сыном Павлом вернулся в Петербург, но негласное наблюдение за писателем не прекращалось до середины 1870-х годов.
В 1860 году вышло двухтомное собрание сочинений Достоевского. Тем не менее, поскольку современники не смогли дать достойную оценку повестям «Дядюшкин сон» и «Село Степанчиково и его обитатели», Достоевскому потребовался повторный громкий литературный дебют, которым стала публикация «Записок из Мёртвого дома». Данное новаторское сочинение, точное определение жанра которого до сих пор не удаётся литературоведам, ошеломило читателей России. Для современников «Записки» оказались откровением. До Достоевского никто не касался темы изображения жизни каторжных.
Одного этого произведения было достаточно для того, чтобы писатель занял достойное место, как в русской, так и в мировой литературе. В «Записках из Мёртвого дома» Достоевский предстал русским Данте, который спускался в ад. Герцен пытался перевести это произведение на английский язык, но из-за сложности перевода издание не было осуществлено. С начала 1861 года Фёдор Михайлович помогал брату Михаилу издавать собственный литературно-политический журнал «Время», после закрытия которого в 1863 году братья начали выпускать журнал «Эпоха». На страницах этих журналов появились такие произведения Достоевского, как «Униженные и оскорблённые», «Записки из мёртвого дома», «Зимние заметки о летних впечатлениях» и «Записки из подполья».
Сотрудничество в журналах «Время» и «Эпоха» положило начало публицистической деятельности Достоевского, а совместная работа с Н. Страховым и А. Григорьевым способствовала становлению братьев Достоевских на позициях почвенничества. Достоевский предпринял поездку за границу с молодой эмансипированной особой Аполлинарией Сусловой, в Баден-Бадене увлёкся разорительной игрой в рулетку, испытывал постоянную нужду в деньгах и в это же время 1864 год потерял жену и брата. В данный период происходит разрушение социалистических иллюзий юности основой которых являлись европейские социалистические теории , формируется критическое восприятие писателем буржуазно-либеральных ценностей.
Мысли Достоевского на этот счёт впоследствии найдут своё отражение в «Дневнике писателя». К наиболее значительным произведениям писателя литературоведы относят так называемое «великое пятикнижие», в которое входят зрелые романы «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Подросток» и «Братья Карамазовы». Несмотря на то что в «Дневнике писателя» публиковались литературные произведения, он относится к публицистике и критике. Через полгода после смерти брата издание «Эпохи» прекратилось февраль 1865 года. Взяв на себя ответственность за долговые обязательства «Эпохи» и испытывая финансовые затруднения, Достоевский вынужден был согласиться на кабальные условия договора по публикации собрания сочинений с издателем Ф.
Стелловским и начал работать над романом «Преступление и наказание». Первые главы отсылались М.
В те воистину священные дни стали верующими христианами многие из всегдашних отрицателей: многочисленная толпа студентов, курсисток, юнкеров, гимназистов и других учащихся пели: "Святый Боже", тогда еще не освященное обычаем; пели и те, которые никогда не молились прежде; подобные же люди были между читавшими над гробом псалтирь, не прекращавшими чтения даже ночью.
Смерть такого человека как-то вдруг раскрыла им глаза и воззвала к жизни для Бога. Произошло нечто подобное Голгофе: воскресли мертвые духом, били себя в перси отступники, исповедуя божественное достоинство дотоле отвергаемого ими Христа, о Котором учил умерший... Да, эпитафия с заглавия "Братьев Карамазовых", перенесенная на памятник Достоевского, в день смерти его осуществилась явно.
И мы тогда видели и свидетельствуем, что не стадное увлечение толпы, но ясное пробуждение совести отражалось на лицах, они плакали и молились.
ДОСТОЕВСКИЙ ФЕДОР МИХАЙЛОВИЧ
Достоевский начал свою писательскую карьеру после окончания университета.[2] Он начал переводить литературу с французского, который выучил в школе—интернате, на русский,[3] а затем писал рассказы. К этому времени Достоевский уже успел написать свои первые юношеские произведения — драмы «Мария Стюарт» и «Борис Годунов», которые, к сожалению, не сохранились. Достоевский рисовал в рукописях готические соборы, — пишет исследователь творчества Достоевского Игорь Волгин в книге „Родиться в России“. В 1860–80-х годах Федор Достоевский написал романы, которые потом назвали «великим пятикнижием» — «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Подросток» и «Братья Карамазовы».
Достоевский стал самым издаваемым автором в России за первое полугодие
Писатель был любвеобилен, кутил, посещал бордели… У Достоевского было две жены. С первой, Марией Дмитриевной Исаевой, он действительно вел себя не лучшим образом. Перед свадьбой не сказал ей, что с ним случаются приступы падучей. А потом завел любовницу и уехал с ней за границу, бросив жену умирать от чахотки. И это, не считая мелких бытовых скандалов. Во втором браке ситуация была намного лучше. Новая супруга, в девичестве Анна Григорьевна Сниткина, была на 25 лет младше писателя. Ни измен, ни обманов в их жизни не было. От первого брака с Марией Исаевой у писателя не было детей.
Во втором браке у Достоевских родились четверо детей, из них двое умерли в младенчестве. Дочь Любовь Достоевская 1869-1926 стала писателем, скончалась в северной Италии. Сын писателя — Федор Достоевский 1871-1921 был крупным специалистом по коневодству, в последние годы жизни выполнял волю своей матери, собирал архив Достоевского. Со своей будущей второй женой Федор Михайлович познакомился как раз во время написания романа "Игрок". Анне Сниткиной было 20 лет, а Достоевскому — 45. Роман появился на свет за экстра-короткий срок. Быть в долгах и скрываться от кредиторовПисатель жил гонорарами, которые были не маленькие. До середины 1870-х годов Достоевский получал за печатный лист 150 рублей.
Правда, другому мэтру литературы, графу Льву Толстому, тогда платили 500 рублей. И, тем не менее, Достоевский зарабатывал писательством немалые дивиденды.
Принцип разграничения на книжки и тетради был сформулирован еще советским литературоведом В. Нечаевой: «Записными книжками называют три рукописи карманного формата в обложках, в которых Достоевский, постоянно имея их при себе, делал беглые записи на самые разнообразные темы, иногда карандашом в пути, на ходу, неровным почерком. В них преобладают записи для памяти и совсем краткие, отрывочные записи для литературных произведений. Среди документов, включенных в программу «Память мира», есть совершенно уникальные. Например, Книга для записи рождений и смертей Сретенского сорока церквей святых апостолов Петра и Павла. На 148-м листе имеется запись о рождении писателя: «Октября 30 дня родился младенец, в доме больницы для бедных, у штаб-лекаря Михаила Андреевича Достоевского сын Федор».
Письма 1841—1843 годов относятся к самому началу творческого пути писателя, и в них уже читается его авторское кредо. Например, Достоевский пишет брату: «Человек есть тайна. Ее надо разгадать, и ежели будешь ее разгадывать всю жизнь, то не говори, что потерял время; я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком». Каллиграфия и графика Рукописи Достоевского — отдельная вселенная. В них интересно все: эволюция почерка, исправления, заметки на полях, развитие сюжетных линий и персонажей. А еще исследователи выделяют в них целый ряд графических элементов: лица, дубовые листочки или крестоцвет, каллиграфию и графические вариации на темы арок, башенок и стрельчатых окон готических зданий. Достоевский рисовал в рукописях готические соборы», — заметил исследователь творчества Достоевского Игорь Волгин в книге «Родиться в России». Как тут не вспомнить, что Федор Михайлович окончил Главное инженерное училище — лучшее в России заведение военно-архитектурного профиля, и пристрастие к архитектуре осталось с ним навсегда.
Вот один из самых острых отзывов писателя: «О, если б Вы знали, как глупо, тупо, ничтожно и дико это племя! Мало проехать, путешествуя. Нет, поживите-ка!
В Германии меня всего более поражала глупость народа: они безмерно глупы, они неизмеримо глупы ». Фёдор Достоевский В скучном городе Фёдор Достоевский спасался игрой. А когда проигрался в пух и прах, когда проиграл кольцо и пальто, почувствовал, что виноват перед женой.
Ему нужно было вернуть её уважение. Он писал, что снова хочет быть её достойным, что бросит играть и обкрадывать её «как скверный, гнусный вор». С любовью и с надеждой примусь за работу и увидишь, что будет через 2 года».
Рулетка - любимая азартная игра Ф. Рулетку, хоть и обещал, Достоевский не бросил, зато приступил к написанию романа "Идиот". С Женевой связан один из самых трагических эпизодов в жизни писателя.
Там в 68-ом году родилась и умерла в трёхмесячном возрасте дочка Софья. И погубил слабого ребёнка именно климат. Девочка простудилась и умерла от воспаления лёгких.
Фёдор Михайлович не мог смириться с потерей. Его жена оплакивала дочь, но всё сильнее волновалась о муже. В тот момент им обоим казалось, что они не вынесут этого горя.
Гостиница «Россия» в Женеве,фото 1905г.
Но он раскрыл о «Народе-Богоносце» и прочел страстно, по-южному, декламируя. И заключил словами: — Это — Евангелие истории… Евангелие и для всякого народа в унижении. Я не знаю еще таких слов на человеческом языке: это пророк говорил своему народу. Для русских это — Священное Писание». Собеседник Розанова читал ему центральную часть диалога Шатова и Ставрогина из романа «Бесы», включенную и в настоящий сборник. Есть вещи, которые морально трудно сказать о себе или о своем народе и которые требуют санкции «со стороны». Русскому человеку стеснительно заявить то, что произнес армянский поклонник нашего классика, и Розанов неспроста прикрывается «инородцем», чью мысль он, конечно же, полностью разделяет а может, и «досочиняет».
Так или иначе, но мысль эта прекрасно выражена, глубока и верна. Действительно, такие тексты, как упомянутый фрагмент из «Бесов», слово князя Мышкина о «русском Христе», монолог Версилова о «русских европейцах» из «Подростка» или же, наконец, Пушкинская речь самого Федора Михайловича, принадлежат к числу священных текстов отечественной словесности, наряду, скажем, с гоголевской «птицей-тройкой», тютчевскими «бедными селеньями» и целым ворохом сцен и авторских отступлений в «Войне и мире».
Жизнь Фёдора Достоевского в 20 событиях
Личное Достоевский сопрягает с общим: он горячо возражает принципиальному противнику «натуральной школы» и «отрицательного направления» — К. Аксакову, с тем же упорством проводившему свои мнения в 1850-х годах, как и в 1840-х. В «Обозрении современной литературы» 1857 К. Аксаков продолжал утверждать, что «литература наша — собрание чужих форм, разных отголосков и только», писал о «хилости и недолговечности современного состояния нашей литературы, не нуждающейся для своего падения в посторонней помощи... Аксаков и в статье, посмертно опубликованной в газете «День», что дало основание Достоевскому говорить о косности и догматичности славянофильской критики. Он упрекает братьев Аксаковых в непонимании реальных историко-литературных процессов, в разрыве с требованиями «живой жизни». Тенденциозное и поверхностное истолкование К. Аксаковым пьес Островского для Достоевского — убедительный образчик односторонности и предвзятости славянофильского воззрения на русскую литературу и искусство вообще.
Достоевский доказывает, что суждения К. Аксакова о русской литературе по духу неразрывно слиты с примечаниями И. Аксакова к корреспонденциям «обскуранта» H. Мы с симпатией думали встретить журнал ваш, но вы хоть какую симпатию потушите». Слова эти означали признание краха надежд редакции «Времени» 1 Белинский В. Аксакова, и др. Продолжил полемику с «Днем» в 1862 г и сам писатель.
В статье «Славянофилы, черногорцы и западники» он иронизировал над передовой И. Аксакова от 16 февраля 1862 г. Эти и другие полемические уколы и предупреждения Достоевского «Дню», вместе взятые, дают представление о глубине и серьезности идеологических разногласий «Времени» и его редактора со славянофильской газетой. Некоторым диссонансом звучит в журнале лишь рецензия по всей видимости, H. Страхова на «Литературные воспоминания» И. Панаева: «Слишком легко было бы ценить людей и мнения,— читаем мы здесь,— если бы для этого нужно было только сосчитать число подписчиков на журналы. Славянофилам можно в этом отношении искренне позавидовать.
Их мало читали, но их всегда уважали. Мало ли было журналов, которые шли во сто раз успешнее, мало ли писателей, которые читались в тысячу раз более? А между тем многие из них исчезли, не оставив по себе доброй памяти; много имен, некогда знаменитых, покрыты теперь бесславием. Славянофилы же, эти Киреевские, Хомяковы, Аксаковы,— чем дальше, тем знаменитее, тем светлее и чище их память. Это какие-то живучие имена, и кто любит истинную жизнь, тот не отвернется от них с презрением, как отворачиваются те, кто из-за минутного шума и треска не слышит ничего менее громкого, но более постоянного». Страховым и А. Григорьевым, с одной стороны, и остальными членами редакции — с другой.
Разногласия эти не исключали соглашения по вопросам, позволявшим взаимно идти на компромиссы и определенные уступки. Притом рецензия на воспоминания Панаева была направлена против «террора мысли», грубых и оскорбительных суждений критика «Библиотеки для чтения», нетерпимого тона его статьи с фельетонным заглавием «Пора меж волком и собакой». Аксакове: «... Это тем более смешно и необузданно, что не только какой-нибудь Константин Аксаков, но и вся-то славянофильская партия перед лицом здравого смысла оказывается какой-то небывальщиной, менее чем мифом, который всегда имеет хоть символическое значение. Пора понять и заявить, что эта партия существует как название, потом — как группа людей, считающих взаимно друг друга единомышленниками касательно каких-то им только известных мистерий, но что такой партии как деятельной силы, проявляемой каким-нибудь определенным способом, совершенно не существует. Какая угодно премия тому, кто расскажет понятным для человеческого смысла языком, над какою задачею трудится эта партия и что она сделала для ее объяснения. Примечательно, что полемика Достоевского со славянофилами не прошла бесследно для А.
Под прямым влиянием статьи Достоевского Григорьев писал в «Плачевных размышлениях о деспотизме и о вольном рабстве мысли» Якорь. Аксакова о русской литературе, статью, сказать прямо приходится, при всем уважении к памяти благородного деятеля, исполненную одного только тупого самодовольства и всякого посмеяния достойную... Григорьев повторяет основные возражения Достоевского славянофилам: «Я глубоко сочувствую славянофильству и его любви к быту народа и к высшему благу народа — религии, но и глубоко же ненавижу это старобоярское направление за его гордость; вся жизнь наша, сложившаяся в новой истории, для него — ложь; вся наша литература, кроме Аксакова и Гоголя, — вздор. К Пушкину оно равнодушно, Островского не видит, и понятно, почему не видит: он ему хуже рожна на его дороге. Ведь выше князя Луповицкого славянофильское художество не поднималось, потому что, собственно, и «Семейную хронику» и лучшие вещи Гоголя оттягает у славянофильства русская литература. А без художества — теория пропащее дело». Аксакова «Наша литература» с.
Хомякова «Об общественном воспитании в России» с. Славянский отдел редакция «Дня» намеревалась превратить в международную политическую трибуну: «Открывая славянский отдел в нашем издании, мы имеем основание надеяться, что сделаем его со временем довольно полным источником разнообразных и верных сведений о положении и движении славянского дела. Но мы поставили себе и другую задачу. Пусть помнят это славяне!
В них интересно все: эволюция почерка, исправления, заметки на полях, развитие сюжетных линий и персонажей. А еще исследователи выделяют в них целый ряд графических элементов: лица, дубовые листочки или крестоцвет, каллиграфию и графические вариации на темы арок, башенок и стрельчатых окон готических зданий.
Достоевский рисовал в рукописях готические соборы», — заметил исследователь творчества Достоевского Игорь Волгин в книге «Родиться в России». Как тут не вспомнить, что Федор Михайлович окончил Главное инженерное училище — лучшее в России заведение военно-архитектурного профиля, и пристрастие к архитектуре осталось с ним навсегда. Каллиграфия — еще один выразительный элемент рабочих тетрадей Достоевского. Чаще всего каллиграфические записи встречаются в подготовительных материалах к «Преступлению и наказанию», и особенно к романам «Идиот» и «Бесы». Литературовед и историк литературы К. Баршт писал: «В арсенале писателя не просто много различных почерков, часто соседствующих на одной странице, но можно даже сказать, что Достоевский имел свой специальный почерк для каждой выражаемой им мысли, каждого написанного слова».
И действительно, почерк Достоевского варьируется от неразборчивой скорописи до почти совершенных в исполнении, тонко выписанных фраз. Иногда каллиграфические записи связаны с текстом, а иногда они существуют сами по себе, будто оставленные на полях вдогонку какой-то мысли. Достоевский в своих рабочих тетрадях оставил немало портретов. Первые наброски появились на полях «Записок из Мертвого дома», а рукопись «Преступления и наказания» содержит наброски портретов Родиона Раскольникова, Аркадия Свидригайлова, Сони Мармеладовой, Порфирия Петровича и других героев романа. Много рисунков и в других рукописях: романах «Идиот», «Братья Карамазовы», «Бесы». О некоторых из них исследователи спорят до сих пор: непонятно, изображены ли на полях персонажи произведений или кто-то из знакомых Достоевского.
Достоевского была его жена А. Часть рукописей она передала на хранение в сейф Государственного банка, а еще одну часть — в Исторический музей, где в одной из комнат трудами Анны Григорьевны был создан музей писателя. А документы из Исторического музея в 1929 году поступили в научно-исследовательский отдел рукописей Государственной библиотеки СССР им.
В 1939 году коллекция пополнилась архивными документами из упраздненного мемориального музея писателя при Мариинской больнице на улице Божедомке. Комплект документов продолжал пополняться до 1975 года за счет рукописей от частных лиц. Принцип разграничения на книжки и тетради был сформулирован еще советским литературоведом В.
Нечаевой: «Записными книжками называют три рукописи карманного формата в обложках, в которых Достоевский, постоянно имея их при себе, делал беглые записи на самые разнообразные темы, иногда карандашом в пути, на ходу, неровным почерком. В них преобладают записи для памяти и совсем краткие, отрывочные записи для литературных произведений. Среди документов, включенных в программу «Память мира», есть совершенно уникальные.
Например, Книга для записи рождений и смертей Сретенского сорока церквей святых апостолов Петра и Павла. На 148-м листе имеется запись о рождении писателя: «Октября 30 дня родился младенец, в доме больницы для бедных, у штаб-лекаря Михаила Андреевича Достоевского сын Федор». Письма 1841—1843 годов относятся к самому началу творческого пути писателя, и в них уже читается его авторское кредо.
Например, Достоевский пишет брату: «Человек есть тайна. Ее надо разгадать, и ежели будешь ее разгадывать всю жизнь, то не говори, что потерял время; я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком».
Участие в организации тайной типографии для печатания воззваний к крестьянам и солдатам не обошлось без последствий: Достоевского в числе других петрашевцев арестовали в апреле 1849 года. Восемь месяцев он провел в Алексеевском равелине Петропавловской крепости под следствием. Высшего напряжения ситуация достигла 22 декабря 1849 года, когда писатель вместе с товарищами-петрашевцами ожидал на Семёновском плацу исполнения смертного приговора. Однако по воле Николая I казнь была заменена 4-летней каторгой с лишением «всех прав состояния» и последующей сдачей в солдаты.
Об этом периоде рассказывается в статье А. Милюкова «Фёдор Михайлович Достоевский», опубликованной в одном из номеров исторического журнала «Русская старина» в 1881 году. Автор — писатель, историк литературы, критик — посетил Достоевского в крепости: «Брякнули приклады ружей, и в сопровождении офицера вошли Ф. Достоевский и С. Горячо пожали мы друг другу руки. Несмотря на восьмимесячное заключение в казематах, они почти не переменились: то же серьезное спокойствие на лицах… Ни малейшей жалобы не высказали ни тот, ни другой на строгость суда или суровость приговора».
Каторга, отмечали друзья-литераторы, не ожесточила писателя, а лишь ускорила созревание гражданских качеств. В электронную коллекцию вошли также современные научные работы о литературном наследии классика. Среди них авторефераты диссертаций на темы «Евангельская притча в авторском дискурсе Ф.
Достоевский стал самым издаваемым автором в России за первое полугодие
Фёдор Достоевский сегодня — «Мой Раскольников убивает не из-за фрустрации. а из-за любви». Получил мировое признание как один из величайших романистов. Произведения Достоевского оказали большое влияние не только на развитие мировой литературы, но и на формирование многих философских идей. Остальные заверяют, что Достоевский делал логические выводы, опираясь на исторические факты и происходящие в конце 19 века события. русский писатель, мыслитель, философ и публицист.
Достоевский изгоняет бесов
Как будто сегодня написано Достоевским -----. "Не будет у России, и никогда ещё не было таких ненавистников, завистников, клеветников и врагов, как все эти славянские племена, чуть только их Россия освободит. Когда я писал нескольким людям, что информация эта недостоверна, что так и рождаются фейки, что курс по Достоевскому быстро восстановили, что Италия очень любит Достоевского и даже Папа Франциск советует читать его каждому священнику. русский писатель, мыслитель, философ и публицист. не просто великий писатель и признанный во всем мире гений. Он еще и своего рода традиционный символ России, её гордость и олицетворение. Подписывайтесь и будьте в курсе свежих новостей и важнейших событиях дня.
Третья мировая идея и две страшные силы России: вот о чём писал Фёдор Достоевский в своих дневниках
А христианская история совсем иная: это вечность, вошедшая во время, благодаря чему впервые история начинает разворачиваться во времени. История присутствия Христова в мире не повторяется, не возобновляется — она длится. И человек, который заново в своей жизни переживает евангельскую историю, не должен ее повторять — он должен ее трансформировать. Потому что слишком много ответов в евангельской истории от человека не было получено. Слишком много шагов навстречу Богу не было сделано.
Вот о чем пишет Достоевский. Итак, от нас ожидается ответ. А в черновиках писателя мы встретим даже еще более радикальное: «Жизнь есть рай, ключи у нас». И в чем только не обвиняли Достоевского в связи с этими словами богословы — в том числе и в пелагианстве: якобы спасение зависит только от человека.
А ведь у Достоевского совсем не об этом речь. Христос Свой шаг навстречу человеку сделал и теперь ждет от него ответного шага — об этом всё творчество Достоевского Старец Зосима говорит о ситуации, когда Христос уже Свой шаг навстречу человеку сделал и теперь ждет от него ответного шага. Ждет, потому что Бог никого не принуждает, никого не насилует. Ждет, отворит ли Ему человек дверь или не отворит.
А Он от этой двери не отойдет. Вот об этом всё творчество — и не только всё творчество, но — всё мировидение Достоевского. Татьяна Касаткина — У Достоевского есть замечательное письмо, написанное в связи с историей Корниловой — 20-летней беременной мачехи, которая выбросила из окошка свою шестилетнюю падчерицу и потом отправилась доносить на себя в полицию. Девочка не разбилась, но Корнилову осудили на Сибирь.
Достоевский передает эту историю в «Дневнике писателя» и высказывает догадку: а не мог ли такой поступок быть связан с тем, что можно назвать «аффектом беременности»? И если так, то дело Корниловой необходимо пересмотреть. Некто К. Масляников, почитатель Достоевского, служивший как раз в ведомстве, которое могло инициировать пересмотр дела, принял горячее участие в судьбе молодой женщины и завязал переписку с Достоевским в связи с этим.
В одном из писем он по пунктам перечисляет, что он сделал. Достоевский отвечает ему таким же деловым письмом, по пунктам и вдруг в конце внезапно и неожиданно добавляет: «В Иерусалиме была купель Вифезда. И расслабленный жаловался Христу, что уже долго ждет и живет у купели, но не имеет человека, который опустил бы его в купель, когда возмутится вода». И дальше: «По смыслу письма Вашего, таким человеком у нашей больной хотите быть Вы.
Не пропустите же момента, когда возмутится вода, а я тоже буду действовать до конца». Здесь идеально выражено то, как Достоевский строит образ человека в своих романах и как он видит человека в реальности: это мгновенное соотнесение с евангельской ситуацией. И заметим, в евангельской ситуации больной так и не нашел своего человека, и ему пришлось дожидаться Христа — Бога и Человека одновременно. То есть в Евангелии с Богом никто не захотел сотрудничать для того, чтобы этого конкретного человека спасти.
А здесь ситуация радикально меняется: Господу находится человек, который хочет сотрудничать с Ним для того, чтобы исцелить эту больную. Вот об этом весь Достоевский. Отворачиваются от Достоевского те, кто не хочет видеть, как возникают евангельские точки отсчета для любого события Поэтому отворачиваются от Достоевского те, кто не хочет видеть разверзающиеся бездны: открываются те самые «концы и начала», которые для человека в «насущном видимо-текущем», как пишет Достоевский, нечто «все еще фантастическое». Возникают совсем другие точки отсчета для любого события: оно вдруг оценивается совсем не в той перспективе, в какой человек его привык оценивать и в какой ему удобно его оценивать.
Мы на всё начинаем смотреть с точки зрения вечности, а от такой перемены ракурса можно, конечно, и заболеть. Христос — страсть жизни — А был ли писатель православным, ведь некоторые богословы видели в его рассуждениях нечто еретическое? Достоевский, 1879 — Достоевский был православным, но мне очень не нравится, когда слово «православный» употребляют вот так: православный — и всё. Я бы все-таки говорила о Достоевском как о «православном христианине», и на слове «христианин» сделала бы ударение.
Потому что для Достоевского самое главное — что Христос присутствует здесь всякую минуту. Достоевский именно о насущной, живой, каждого человека затрагивающей христологии и мариологии. А по свидетельству практически всех, кто тогда занимался догматическим богословием и по свидетельству многих из тех, кто сейчас им занимается , это живое знание в системе догматического богословия отсутствовало. Есть замечательная книжка итальянского автора Диво Барсотти, кстати, католического священника, — «Достоевский: Христос — страсть жизни».
Это очень верное название. У Достоевского Христос — страсть жизни. Бунин сказал грубо: «У Достоевского Христос каждой бочке затычка». Достоевский — страстный христианин, и он, безусловно, православный, потому что он абсолютно точен в изложении того, как строится соединение человека с Богом.
Обвиняющие Достоевского в пелагианстве не учитывают, что для него Христос — это презумпция всякого действия героев Другое дело, что богословы, читая Достоевского, воспринимают чаще всего дискурс — а тут мы слышим голоса героев, вовсе не автора. А если не проводить различия между голосами автора и героев или не понимать, что у Достоевского мы сталкиваемся с чем-то более сложным, чем некое прямолинейное высказывание, можно прийти к ошибочным выводам. Один из самых ярких примеров — обвинение писателя в пелагианстве. Но обвиняющие не учитывают того, что для писателя Христос — это презумпция мира, и шаг, сделанный Христом, — это презумпция всякого действия героев слово «презумпция» я употребляю в его исходном значении: лат.
Вы можете сказать, что Данте, например, писал о чем-то другом? Хотя нам понять Данте довольно сложно: мы знаем «Божественную комедию» по переводу, а в оригинале ее текст проще по языку и в нем говорится о многом грубее, более «в лоб».
В апреле 2022 г.
Глава Российской государственной библиотеки Вадим Дуда, как передает РБК, связал лидерство в рейтинге Достоевского с тем, что классику, выступавшему в роли не только писателя, но и философа, «удалось перевернуть литературный и интеллектуальный мир, который мы все пытаемся познать сегодня». В «Эксмо-АСТ», отмечает издание, связали популярность классической прозы с молодыми людьми до 25 лет, являющимися самыми активными покупателями бумажных книг.
Итак, от нас ожидается ответ. А в черновиках писателя мы встретим даже еще более радикальное: «Жизнь есть рай, ключи у нас». И в чем только не обвиняли Достоевского в связи с этими словами богословы — в том числе и в пелагианстве: якобы спасение зависит только от человека. А ведь у Достоевского совсем не об этом речь. Христос Свой шаг навстречу человеку сделал и теперь ждет от него ответного шага — об этом всё творчество Достоевского Старец Зосима говорит о ситуации, когда Христос уже Свой шаг навстречу человеку сделал и теперь ждет от него ответного шага.
Ждет, потому что Бог никого не принуждает, никого не насилует. Ждет, отворит ли Ему человек дверь или не отворит. А Он от этой двери не отойдет. Вот об этом всё творчество — и не только всё творчество, но — всё мировидение Достоевского. Татьяна Касаткина — У Достоевского есть замечательное письмо, написанное в связи с историей Корниловой — 20-летней беременной мачехи, которая выбросила из окошка свою шестилетнюю падчерицу и потом отправилась доносить на себя в полицию.
Девочка не разбилась, но Корнилову осудили на Сибирь. Достоевский передает эту историю в «Дневнике писателя» и высказывает догадку: а не мог ли такой поступок быть связан с тем, что можно назвать «аффектом беременности»? И если так, то дело Корниловой необходимо пересмотреть. Некто К. Масляников, почитатель Достоевского, служивший как раз в ведомстве, которое могло инициировать пересмотр дела, принял горячее участие в судьбе молодой женщины и завязал переписку с Достоевским в связи с этим.
В одном из писем он по пунктам перечисляет, что он сделал. Достоевский отвечает ему таким же деловым письмом, по пунктам и вдруг в конце внезапно и неожиданно добавляет: «В Иерусалиме была купель Вифезда. И расслабленный жаловался Христу, что уже долго ждет и живет у купели, но не имеет человека, который опустил бы его в купель, когда возмутится вода». И дальше: «По смыслу письма Вашего, таким человеком у нашей больной хотите быть Вы. Не пропустите же момента, когда возмутится вода, а я тоже буду действовать до конца».
Здесь идеально выражено то, как Достоевский строит образ человека в своих романах и как он видит человека в реальности: это мгновенное соотнесение с евангельской ситуацией. И заметим, в евангельской ситуации больной так и не нашел своего человека, и ему пришлось дожидаться Христа — Бога и Человека одновременно. То есть в Евангелии с Богом никто не захотел сотрудничать для того, чтобы этого конкретного человека спасти. А здесь ситуация радикально меняется: Господу находится человек, который хочет сотрудничать с Ним для того, чтобы исцелить эту больную. Вот об этом весь Достоевский.
Отворачиваются от Достоевского те, кто не хочет видеть, как возникают евангельские точки отсчета для любого события Поэтому отворачиваются от Достоевского те, кто не хочет видеть разверзающиеся бездны: открываются те самые «концы и начала», которые для человека в «насущном видимо-текущем», как пишет Достоевский, нечто «все еще фантастическое». Возникают совсем другие точки отсчета для любого события: оно вдруг оценивается совсем не в той перспективе, в какой человек его привык оценивать и в какой ему удобно его оценивать. Мы на всё начинаем смотреть с точки зрения вечности, а от такой перемены ракурса можно, конечно, и заболеть. Христос — страсть жизни — А был ли писатель православным, ведь некоторые богословы видели в его рассуждениях нечто еретическое? Достоевский, 1879 — Достоевский был православным, но мне очень не нравится, когда слово «православный» употребляют вот так: православный — и всё.
Я бы все-таки говорила о Достоевском как о «православном христианине», и на слове «христианин» сделала бы ударение. Потому что для Достоевского самое главное — что Христос присутствует здесь всякую минуту. Достоевский именно о насущной, живой, каждого человека затрагивающей христологии и мариологии. А по свидетельству практически всех, кто тогда занимался догматическим богословием и по свидетельству многих из тех, кто сейчас им занимается , это живое знание в системе догматического богословия отсутствовало. Есть замечательная книжка итальянского автора Диво Барсотти, кстати, католического священника, — «Достоевский: Христос — страсть жизни».
Это очень верное название. У Достоевского Христос — страсть жизни. Бунин сказал грубо: «У Достоевского Христос каждой бочке затычка». Достоевский — страстный христианин, и он, безусловно, православный, потому что он абсолютно точен в изложении того, как строится соединение человека с Богом. Обвиняющие Достоевского в пелагианстве не учитывают, что для него Христос — это презумпция всякого действия героев Другое дело, что богословы, читая Достоевского, воспринимают чаще всего дискурс — а тут мы слышим голоса героев, вовсе не автора.
А если не проводить различия между голосами автора и героев или не понимать, что у Достоевского мы сталкиваемся с чем-то более сложным, чем некое прямолинейное высказывание, можно прийти к ошибочным выводам. Один из самых ярких примеров — обвинение писателя в пелагианстве. Но обвиняющие не учитывают того, что для писателя Христос — это презумпция мира, и шаг, сделанный Христом, — это презумпция всякого действия героев слово «презумпция» я употребляю в его исходном значении: лат. Вы можете сказать, что Данте, например, писал о чем-то другом? Хотя нам понять Данте довольно сложно: мы знаем «Божественную комедию» по переводу, а в оригинале ее текст проще по языку и в нем говорится о многом грубее, более «в лоб».
Но любой гений, собственно, почему гений? Пушкин говорит: «Мой гений», а И. Северянин уже стишок пишет: «Я, гений Игорь Северянин…» 1912. Хотя и это интересно, как интересна весть о любом человеке, но это совсем другой уровень литературы. Так вот, Достоевский как любой гений потому гений, что в нем присутствует гений: то есть мгновенно и мощно устанавливается связь между временным и вечным.
Кстати, Александр Блок написал как-то совершенно замечательную вещь — заметим: работая над исторической поэмой «Возмездие».
Так что сегодня, говорят с умным видом релоканты, по совокупности косвенных доказательств у него были бы все шансы попасть в список Росфинмониторинга. Затем все банковские счета и карты фигуранта блокируются. То есть никаких гонораров. Вот так бы с ним поступили в России. Но все разбивается о тот же «Дневник писателя»: «Не будет у России, и никогда ещё не было, таких ненавистников, завистников, клеветников и даже явных врагов, как все эти славянские племена, чуть только их Россия освободит, а Европа согласится признать их освобожденными!
Начнут же они, по освобождении, свою новую жизнь именно с того, что выпросят у Европы, у Англии и Германии, например, ручательство и покровительство их свободе. Разумеется, в минуту какой-нибудь серьезной беды они все непременно обратятся к России за помощью. Как ни будут они ненавистничать, сплетничать и клеветать на нас Европе, заигрывая с нею и уверяя ее в любви, но чувствовать-то они всегда будут инстинктивно конечно, в минуту беды, а не раньше , что Европа естественный враг их единству, была им и всегда останется, а что если они существуют на свете, то, конечно, потому, что стоит огромный магнит - Россия, которая, неодолимо притягивая их всех к себе, тем сдерживает их целость и единство». Если это не отношение к СВО, то, что это? Может лучше читать классика в оригинале, чем домысливать за него… Подписывайтесь на то, что Вам интересно!