На референдум 25 апреля 1993 года, ставший промежуточным итогом схватки президента Бориса Ельцина и съезда народных депутатов были вынесены 4 вопроса. 25 апреля 1993 года, порядке подведения его итогов и механизе реализации результатов референдума.
Хроника событий (1992-1993)
«25 апреля 1993 года референдум с подтасованными результатами голосования дал возможность Ельцину окончательно расправиться с Советами. Ровно четверть века назад, 25 апреля 1993 года, прошел едва ли не самый знаменитый в истории современной России референдум. Он сослался на итоги апрельского референдума и 21 сентября 1993 года подписал знаменитый указ под номером 1400 «О поэтапной конституционной реформе».
Вы точно человек?
IX Съезд принял 29 марта 1993 г. постановление «О всероссийском референдуме 25 апреля 1993 года, порядке подведения его итогов и механизме реализации результатов референдума». Несостоятельность ссылок на итоги апрельского референдума 1993 года Борис Ельцин, обосновывая свои действия, сетовал на итоги Всероссийского референдума, прошедшего 25. Тогда на всенародном референдуме большинство граждан поддержали новую редакцию Конституции.
25 апреля 1993 года в России прошел референдум «Да-Да-Нет-Да»
Драматичные события сентября — начала октября 1993-го здесь центральное, но, на мой взгляд, совсем не обязательное звено. После референдума, который прошел весной и не дал ни одной из сторон убедительного перевеса, логичным шагом был бы следующий. Ельцин и Верховный Совет садятся за стол переговоров и решают: что дальше? А было у них два мирных варианта. Первый: договариваются о досрочных выборах и президента, и парламента. А вместе с ними проводят и референдум по новой Конституции. Второй путь: решают оставить и Ельцину, и парламенту возможность доработать свои сроки полномочий до конца. У Ельцина это был июнь 1996 года, как он и правил до следующих своих выборов. У Съезда народных депутатов — март 1995-го. И в этом случае тоже объявляют референдум по Конституции. В обоих случаях все споры по проектам Конституции могло бы разрешить специально созванное Конституционное собрание, причем обязательно с большим представительством местной власти и регионов.
Да, в первом случае одновременно бы переизбирались обе ветви власти. Но в условиях таких выборов стабилизировало бы ситуацию правительство Черномырдина вместе с местными и региональными властями. Сторонники двух экономических моделей сформировали бы две достаточно сильные партии, и обе пошли на выборы. Тогда развитие России в 90-е годы пошло бы более динамично и с меньшими издержками для людей. Без оглядок назад и без драмы октября 1993-го. А так никто из двух сторон в итоге не выиграл. Его главные противники — вице-президент Александр Руцкой и Руслан Хасбулатов, спикер Верховного Совета, парламентское большинство которого тогда представлял блок коммунистов и патриотов, казались мне темными силами, готовыми повести страну назад, в проклятое советское прошлое. Напомню в трех словах, как развивались события того злосчастного года.
Граждан спросили — хотят ли они жить в единой стране? Через полгода страны не стало. Все знают, что вы перенесли сложную операцию на сердце. Передай всем — чувствую себя нормально. Сейчас вот заканчиваю сразу два романа своих. Итоговых… — Ждём… Скажите, а зачем вообще понадобился этот референдум сохранения Советского Союза? Ведь до этого, за все время существования СССР, референдумов не было. Этот референдум позволяет нам, сегодняшним нашим русским, советским патриотам, говорить, что Советский Союз мог бы быть сохранен, если бы не этот жестокий и своенравный Борис Ельцин. Но это не совсем так. Если вспомнить, каким был вопрос, предложенный на референдуме, он звучал примерно так: хотели бы вы оставаться или поддержать обновленный Советский Союз? Вот это слово «обновленный» является ключевым в этом референдуме. Потому что этот Союз уже был обновлен перестройкой. За четыре с половиной года перестройки Союз обновлялся. За это время из этого Союза, из традиционного Союза, Союза Победы, Сталина, — были изъяты все элементы, которые делали нас Союзом. Были уничтожены все коды, которые обеспечивали существование советского государства — код Победы, год героики, код партии, код героев Гражданской войны, код великого промышленного перелома. Промышленность так называемая, она претерпела чудовищные извращения. Были созданы рядом с великими заводами кооперативы, которые эти заводы обескровили, сделали их трухой, а все деньги были выведены за границу. Вместо ускорения была предложена концепция преобразования заводов в кооперативы и в сообщество, свободно избирающее своих директоров, что привело к дикому хаосу в индустрии. Заводам позволялось непосредственно выходить за границу. Поэтому предприятия очень быстро спустили все свои стратегические запасы. Была уничтожена руководящая роль партии. И вот этот скрепляющий всех организм был разрушен, и все пространства и республики оказались шатающимися. Другими словами, обновленный Советский Союз уже не был Советским Союзом. И Союзный договор, который должен был быть заключен на основании этого обновленного Союза, он превращал его — наш Союз, в конфедерацию республик, он превращал нас в то, что потом стало называться СНГ Союз Независимых Государств. Там не было наднационального политического руководящего центра, все республики, практически, оставались суверенными. И поэтому народ, который поддержал обновленный Советский Союз, он поддержал распад Советского Союза. Просто наш народ, он непросвещенный, и до сих пор он непросвещенный, он не понимает, что ему предлагают в виде референдумов. И если бы не было ГКЧП, то Союз все равно бы распался, Ельцин получил бы Россию, суверенную, мощную Россию, какой он ее и получил в результате государственного переворота, который он учинил в 1991 году. Просто не было бы этого надрыва, не было бы этой чудовищной травмы, которую получило все население бывшего Советского Союза. Поэтому, повторяю, этот референдум был сделан Горбачевым для того, чтобы случилось мягкое, не истерическое и практически незаметное разрушение Советского Союза и создание на его базе вот этого сообщества независимых, отколовшихся от Советского Союза и от России республик. Вспоминалась моя работа «Слово к народу». Это, по существу, был призыв сопротивляться этому перестроечному безумию. И поэтому я был очень близок к ГКЧП и очень остро и трагически чувствовал все происходящее. Что, я садист, что ли, жалеть, что меня не арестовали? Но я с некоторым сожалением отношусь к тому, что меня не включили в списки ГКЧП. Потому что, мне казалось, если бы я был внедрен в это сообщество, я бы не допустил чудовищных ошибок, которые они допустили. Я бы не допустил, чтобы во время ГКЧП балерины танцевали на экранах телевизоров, я бы занялся серьезным информационным контрударом. То есть — к тому времени они уже стояли с вещами на выход из Союза.
Шла очень жесткая борьба между Верховным Советом и Президентом. На тот момент идеологическая борьба, которая в дальнейшем вылилась уже в вооруженное противостояние. Ключевой момент, пожалуй произошел за месяц до референдума, у Ельцина умерла мать. Я тогда вынырнул из дикого потока информации, увидел этот сюжет, и для себя как-то переосмыслил происходящее. В Совете депутаты вели совершенно дикую дискуссию на грани скандала и рукоприкладства, а Ельцин на похоронах прощался с матерью. Это сильно заставляло задуматься о том, что мы всё-таки люди. Естественно, тогда внутренне был полностью на стороне Ельцина, скажем, на стороне нового, зарождающегося государства. Это для меня было само собой разумеющимся, хотя об этом не задумывался, для себя я это наверно и не формулировал. Геннадий Шейда. Считаю этот референдум уникальным с точки зрения разрешения политического конфликта. Поскольку я работал в исполнительной власти, а референдум был инициирован президентом Ельциным, мы работали над тем, чтобы жители Алтайского края приняли в нём активное участие. Считаю, что этот референдум возник из-за того, что сохранялось противостояние президента и Верховного Совета.
А мы не хотим больше жить от кампании до кампании, обеспечивая их проведение. Сегодня это референдум, завтра посевная, послезавтра какой-нибудь съезд…». Следует отметить, что И. Малашенко был отнюдь не единственным высокопоставленным руководителем СМИ, покинувшим телевидение в знак протеста против попыток Кремля и правительства манипулировать сферой масс-медиа. Он, беседуя с корреспондентами «Независимой газеты», констатировал, что «информация как жанр» активно «вытесняется публицистикой, пропагандой». Олег Добродеев полагал, что «информация как таковая властям не нужна — им нужен инструмент сиюминутного политического воздействия и быстрого реагирования». Затем он развил соответствующую мысль: «ТВ стало политическим коллектором, куда сливается вся грязь, которая творится в высших эшелонах власти. И волей-неволей каждый человек, который здесь работает, несет за это личную ответственность… Уже сейчас можно, надавив, заставить ТВ сделать сюжет о любой, несуществующей, мифической организации, о партии, состоящей из трех человек. В противном случае ты будешь обвинен в том, что осуществляешь политическое цензурирование. А еще более простой вариант: купить журналиста. И он будет создавать благоприятный образ той или иной политической партии, того или иного движения». Достаточно запустить раскручивание маховика произвола и потом его будет крайне трудно остановить. Более того, попытка представителей власти цензурировать новости и освещение ключевых событий в стране рано или поздно приведёт к распространению политического влияния на всё остальное, в том числе при подготовке выпуска кинофильмов и т. Следует признать, что подобные тенденции начали прослеживаться. Неслучайно 6 июля 1993 года газета «Известия» опубликовала обращение ряда деятелей российского кино президенту Б. Ельцину с протестом против цензурирования кинокартин: «Факты грубого вмешательства политической цензуры в судьбу телефильмов, бесцеремонное отношение к творческим работникам, создавшим признанные народом художественные ценности, — все это глубоко волнует нас. Мы надеемся, господин президент, что вы скажете свое слово в защиту подлинной свободы творчества и осудите проявления бюрократического произвола к художникам со стороны руководства телекомпании «Останкино»». Теме политического влияния правящих кругов на телевидение, неравного доступа к экрану сторонников власти и оппозиции уделяли внимание участники прошедшей в конце августа 1993 года по инициативе Российско-Американского информационного пресс-центра дискуссии «Будущее теленовостей в России». В мероприятии участвовали российские журналисты, а также многие представители Си-би-эс, Би-би-си, норвежского телевидения. Очень многие видные деятели российского телевидения делали акцент на вмешательстве в его работу исполнительной власти. Так, председатель Фонда защиты гласности Алексей Симонов говорил о «безмерной ангажированности нынешней прессы и прежде всего ТВ». На превращение телевидения из органа информирования населения в пропагандистское подразделение ельцинских «демократов» обращал внимание корреспондент «Известий» Станислав Кондрашов: «Пришли новые люди — достаточно способные, искренние. А потом они не только ТВ, но и вся пресса попали в новую историческую ловушку — ловушку новой партийности… манипулирование становится системой». А Игорь Малашенко утверждал, что «после прихода в «Останкино» новою руководства, выполняющего прямые директивы Полторанина.. По его словам, после создания Федерального информационного центра «началось превращение информационных программ в вульгарное оружие типа дубинки». Принимавший участие в той же дискуссии корреспондент итальянской газеты «Ла Стампа» Джульетто Кьеза привёл факты, свидетельствующие о введении политической цензуры: «Я читал в «Независимой газете» интервью г-на Полторанина, в котором он говорит: журналист должен определить место в политической борьбе. Когда госчиновник, обладающий очень сильным влиянием на прессу, владеющий рычагами, говорит такие вещи, это означает, что во главе государства стоят люди, работающие против свободы и демократии…». Он же представил варианты преодоления подобного положения вещей, изложил меры, призванные сохранить неангажированность телевидения, гарантировать равный доступ к нему всех сторон внутриполитической борьбы, предложив взять на вооружение европейский опыт регулирования подобного вопроса: «В Италии есть наблюдательный совет, который наблюдает за информацией, он имеет право сказать: передача была необъективной. И если ваше правительство не сумеет создать такой совет, нужно, чтобы демократические силы сами создали группу наблюдателей, которые постоянно сообщали бы обществу, где и как нарушаются правила информации». В противном случае, по словам Джульетто Кьеза, останется только мечтать об обеспечении равных условий участников будущих избирательных кампаний. Журналист справедливо отметил, что, «если будут выборы нового парламента, нынешний парламент вправе сказать: эти выборы недемократичны, как не была демократичной вся кампания по референдуму». Он добавил о недопустимости проведения новых выборов без гарантии получения населением России объективной информации: «Сегодня таких гарантий нет. Монополия на информацию принадлежит г-ну Полторанину». К слову, сам М. Полторанин в апреле 2013 года в беседе с корреспондентами газеты «Коммерсант» де-факто повторил все вышеупомянутые факты: «В ФИЦ мы собирали руководителей центральных телеканалов и главных редакторов крупнейших газет и проговаривали: победа Верховного совета на референдуме недопустима, … там сидят… экстремисты. Надо сделать так, чтобы победила команда президента».
Черный октябрь-1993. Как это было
Решения по вынесенным на референдум вопросам считаются принятыми, если за проголосовало более половины граждан, имеющих право быть включенными в списки для голосования. Часть вторая пункта, применительно к подведению итогов референдума по вынесенным на него вопросам: "Доверяете ли Вы Президенту Российской Федерации Б. В эту борьбу с пирровыми победами и липовыми поражениями. Говоря «мы», я имею в виду всю команду президента. Да, затеял борьбу не я. А те, кто решил испытать президентскую власть на прочность. Но пострадало-то общество! Обществу, народу все равно, кто «первый начал». Я это понимал. И стремился как можно быстрее закончить, завершить эту глупую борьбу, это смертельно опасное для демократии кулачное выяснение отношений.
Не прошли поправки — предложил нового премьера. Не подошёл и новый премьер — поставил вопрос о референдуме. Однако и саму идею референдума, казавшуюся мне бесспорной, съезд отверг. Пошёл на неё только после провалившегося импичмента. Все мои усилия, вся бешеная энергия этих месяцев были брошены на то, чтобы выдержать, не поддаться искушению решить проблему силовым путём, остаться в рамках закона и порядка. Почти подойдя к решению о необходимости ограничить съезд в правах волевым путём, я вновь отступил. Уповая на мирный, честный, справедливый итог борьбы — после референдума. Но я ошибся. Ведь наше расхождение было не тактическим.
И, думаю, даже не политическим. С помощью демократического инструмента — съезда — шла элементарная борьба на уничтожение. Но понял я это слишком поздно. Почти первые же публичные слова Хасбулатова после подведения предварительных итогов референдума были о «полторанинско-геббельсовской» пропаганде. Вообще сравнить человека с Геббельсом — в порядочном обществе оскорбление. Но это очередной «художественный» образ спикера. Для проведения пропагандистской кампании нужно не просто грубое давление, натиск. Это порой вызывает у населения реакцию отторжения. Нужна идея, продуманная концепция такой кампании.
Второе — возвращение к твердой руке, по титулу уже не царя-императора, не генерального секретаря ЦК КПСС, а президента, но по существу опять самодержца, началось уже тогда, весной 1993-го. И не случайно чуть позже были танковые залпы 3—4 октября по зданию Верховного Совета, а 12 декабря — принятие сверхпрезидентской Конституции. И хотя это были еще цветочки, благодатная почва для российских ягодок XXI века была создана. Да, тогдашняя оппозиция была в целом неконструктивной, но и в победителях уже видны были прообразы могучего симбиоза двуединства бюрократии и капитала. Простые решения советского типа поменялись на такие же, но уже в антисоветской обложке, а царь, потерявший народное уважение, — на другого царя, «хорошего», «справедливого», «правильного». Россия, уйдя от прошлого, опять, в который раз, вернулась к нему, пусть и на новом витке технологий. Круг замкнулся… Однако ничто не вечно. Признаки политической осени нет-нет да и промелькнут посреди пышного многоцветья нового самодержавия, затейливо, виртуозно украшенного муляжами демократии.
Была директива, и эту директиву утверждали в Сиэтле во время приезда туда Ельцина, были проведены закрытые консультации. И как развалили Советский Союз, на какие части, на такие он и развалился. Вы не ходили на референдум? Я знаю цену референдумов. Ведь после того референдума, о котором вы с вами говорим, был еще один референдум, в 1993 году. Он кончился чудовищным расстрелом, катастрофой.
Если бы сказать народу, в том числе либеральному, чем кончится этот референдум, то есть кончится он разгоном парламента, уничтожением Конституции, жуткой стрельбой в центре Москвы, с жертвами, никто бы не проголосовал за это. У меня к референдуму такое очень скептическое отношение. Как вообще все это было бы? Если бы нашлась мощная личность, которая сберегла бы Советский Союз, мы бы имели колоссальный потенциал. Мы бы не рассыпали эти потенциалы на части, потенциалы сохранились бы, сбереглись бы рынки. Был бы великий, огромный советский рынок, и нам не надо было бы в поисках сбыта искать какие-то мировые рынки.
Сохранился бы потенциал и вся грандиозная советская техносфера, которая после распада Советского Союза разбилась, разрушилась, и мы до сих пор ее мучительно, по гайкам собираем. Более того, если бы этот человек, о котором гипотетически мы говорили, он бы нашел эту формулу называй ее китайский или новый русский вариант , то с того периода, на котором остановилось развитие Советского Союза в 70-е годы, можно было сделать грандиозный рывок, которому позавидовал бы современный Китай. Но, увы, это только мечты и это только гипотезы… — Александр Андреевич, на ваш взгляд, какие мы должны сделать уроки из этого исторического периода, который мы с вами обсуждаем, чтобы не повторить ошибки сегодня? Вот таких взлетов и падений было 4. Вторая империя — это Московское царство, царство Ивана Васильевича Грозного. Третья — петровская, романовская империя, с нашим благословенным Пушкиным в самом центре.
Четвертая — это советская, сталинская, красная империя. После краха советской империи вот в эти 90-е годы не было ни государства, ни народа, не было ничего, кроме мути, темной, бессмысленной исторической мути, куда провалилась Россия. Но потом из этой мути опять стала благодаря таинственным силам возникать новая, пятая империя, то есть нынешнее государство российское. Вся ситуация, в которой мы сейчас находимся, это ситуация мучительного становления этой новой пятой империи, нового государства российского, которое выдержало эту катастрофу распада, которое не исчезло и которое мучительно, медленно и неуклонно идет к своей вершине. Первые уроки — это историческое понимание. И необходимо удержать в нашем историческом сознании этот великий период Советского Союза.
Нельзя его называть преступным, безбожным, испорченным. Он драгоценен, как и все предшествующие периоды, мы должны им дорожить. Мы монтируем сегодняшнее государство российское не на петровскую, романовскую Россию, не на Московское царство или Киевско-Новгородскую Русь. Мы его монтируем на советское прошлое, мы из него вырастаем, мы правопреемники советского прошлого. Второй вывод, который я сделал. Конечно, необходимо понимать, что российская власть, она всегда централистская.
Как только Россия уходит от централизма и допускает игру свободных сил, то в эту игру включается многомерность пространства, неравенство укладов, национальные ценности и векторы развития, и Россию разносит в клочки. Так было во все периоды. Так было в период первой, Владимирской империи, в период Московского царства, в период романовской и советской империи. Значит, мы должны соблюдать централистское управление. Этот централизм, чтобы он не превращался в централизм тупых ошибок и тупых издержек, конечно, он должен быть просвещенный централизм, он должен управлять страной с учетом огромной сложности этой страны. Может быть, новая цифровая сфера, цифровая экономика, искусственный интеллект помогут централизованной России правильно управлять этими гигантскими массивами, пространствами и экономикой.
И, конечно, основной, главный урок — это такое священное отношение к России, которое основывается на великих русских кодах их довольно много , и чтобы каждый из этих кодов, включая код Победы, был сберегаем. Я в своих размышлениях об идеологии сегодняшнего государства российского вывел формулу такую, она, конечно, очень общая, приблизительная, но она могла бы характеризовать те необходимые мировоззренческие константы, на которых зиждется сегодняшнее государство российское.
Всероссийский референдум 25 апреля 1993 года состоялся, 2. По первому и второму вопросам решения приняты, так как за них проголосовало более половины граждан, принявших участие в референдуме. Центральная комиссия всероссийского референдума Вы можете открыть свой мини-сайт на портале Pandia для коммерческого проекта.
Зарегистрировать Заказать написание учебной работы.
1993 год: "да-да-нет-да!"; "да-да-нет-да!" ; "да-да-нет-да!" ; "да-да-нет-да!" ; ....
Ровно четверть века назад, 25 апреля 1993 года, прошел едва ли не самый знаменитый в истории современной России референдум. В референдуме, проходившем 25 апреля 1993 года, приняло участие 64 процента россиян, внесенных в избирательные списки. На референдум 25 апреля 1993 года, ставший промежуточным итогом схватки президента Бориса Ельцина и съезда народных депутатов были вынесены 4 вопроса. В 1993 г. число вариантов уже достигло десятка: проект христианско-демократической партии, проект конституционных демократов, два коммунистических проекта. Наконец, Съезд 29 марта принял решение о проведении референдума 25 апреля 1993 года по следующим четырем вопросам.
1993 год. «Крымская правда»
В начале 1993 года президент России Борис Ельцин поссорился с депутатами Съезда народных депутатов и с Верховным Советов. 25 апреля 1993 года проходит знаменитый референдум, памятный по рекламному слогану «да-да-нет-да». В референдуме, проходившем 25 апреля 1993 года, приняло участие 64 процента россиян, внесенных в избирательные списки. 20 лет назад, 25 апреля 1993 г. в РФ состоялся референдум о доверии политическим властям.
Вы точно человек?
По каждому вопросу, вынесенному на референдум, составляется отдельный бюллетень. Вынесение не референдум других вопросов, не утвержденных Съездом народных депутатов Российской Федерации, не допускается. Решения по вынесенным на референдум вопросам считаются принятыми, если за них проголосовало более половины граждан, имеющих право быть включенными в списки для голосования. Установить, что при проведении референдума полномочия Центральной комиссии всероссийского референдума осмуществляет Центральная избирательная комиссия по выборам народных депутатов Российской Федерации.
Центральной комиссии всероссийского референдума утвердить форму и текст бюллетеней для голосования не позднее 2 апреля 1993 года, а также определить сроки по отдельным этапам организации референдума. Установить, что полномочия окружных комиссий всероссийского референдума осуществляют соответственно центральные избирательные комиссии по выборам народных депутатов республик в составе Российской Федерации, краевые, областные, окружные, Московская и Санкт-Петербургская городские избирательные комиссии по выборам народных депутатов соответствующих Советов народных депутатов.
Это привело к вооруженному противостоянию с Верховным Советом и закончилось в декабре того же года принятием новой Конституции. Что это было: шаг в реализации конституционной реформы или госпереворот?
Разбираемся подробнее. На протяжении 1993 года нарастал конфликт между президентом Б. Рубежом в этом споре стал всероссийский референдум, проведенный 25 апреля 1993 года по вопросам доверия президенту или парламенту. По итогам референдума российский народ большинством голосов участвовавших в голосовании граждан выразил доверие президенту и его социально-экономической политике, высказался против досрочных выборов президента и посчитал необходимым провести досрочные выборы народных депутатов.
На деле же не все оказалось так просто. Порядок подведения итогов референдума и механизме реализации его результатов стал предметом для исследования в Конституционном Суде РФ. За 4 дня до референдума в постановлении от 21 апреля 1993 года Суд определил, что первый вопрос о доверии президенту носит «преимущественно нравственно-оценочный и политический, а не юридический характер». Второй вопрос об одобрении проводимой президентом и правительством социально-экономической политике был охарактеризован Судом как многозначный, что «обусловливает неопределенность правовых последствий принятого на референдуме решения».
По этим основаниям оба вопроса не являлись конституционными, то есть не требовали внесения изменений в Конституцию и не определяли основное ее содержание. Для принятия решения необходимо было получить лишь большинство голосов граждан, принявших участие в голосовании. Напротив, третий и четвертый вопросы о досрочных выборах президента и народных депутатов носили конституционный характер и для их принятия требовалось получить несоизмеримо большее число голосов — большинство голосов граждан, включенных в списки для участия в референдуме. Результаты референдума не принесли желаемой разрядки в противостоянии президента и парламента.
Между президентом и Верховным Советом еще более усугубились неразрешимые противоречия относительно взглядов на конституционную реформу и иные жизненно важные вопросы внутренней политики: приватизация, бюджетные вопросы и др. К примеру, будучи сторонами конституционного процесса, они предлагали взаимоисключающие предложения к тексту Конституции. И так по многим вопросам принятие решения затягивалось из-за существовавших разногласий.
Ещё одна неопределённость связана с пониманием того, являются ли результаты обязательными к исполнению и, при каком именно количестве полученных голосов. С этим связан и вопрос о необходимом кворуме для принятия решения по каждому вопросу [4]. Ещё до референдума высказывались мнения, что трактовка его результатов будет носить политизированный характер: Прежде чем затевать референдум, надо было подумать о его последствиях. Поскольку на Съезде не были четко и точно оговорены все моменты возможной интерпретации итогов референдума, я чувствую, что ничего, кроме их «интерпретации», не будет. Каковы бы ни были результаты, каждая из сторон будет их толковать в свою пользу.
Потому что нет критериев, с которыми можно было бы соотнести итоги всенародного голосования.
Считаете ли Вы необходимым проведение досрочных выборов народных депутатов Российской Федерации? Однако Конституционный суд России установил, что по первым двум вопросам референдума, имеющим нравственно-оценочный и политический характер, для принятия положительного решения требуется большинство голосов от числа проголосовавших. Напротив, положительное решение по третьему и четвертому вопросам носит конституционный характер и должно быть принято большинством от общего числа избирателей. В ходе подготовки к референдуму широкую известность получил лозунг «Да-Да-Нет-Да» — именно так в агитационных материалах призывали голосовать сторонники линии Ельцина. В целом им удалось хоть и не выиграть за явным преимуществом, но сдвинуть чашу весов в свою сторону. Особенно разочаровал оппозицию ответ на второй вопрос: казалось, что после «шоковой терапии» 1992 года у реформаторов нет шансов собрать большинство голосов. Сейчас, с высоты прошедших лет, видны не только плюсы, но и минусы апрельского рефрендума — 1993. Прежде всего, уже тогда — конечно, не в той мере, что сейчас, — была ощутима пропаганда в одни ворота, особенно по центральному телевидению, и доминировала как раз команда президента.