Люди в блокадном Ленинграде были, фактически, отрезаны от страны.
Стук метронома напоминает о скорбной дате
| Метроном в блокадном ленинграде для чего включали | Ленинградский метроном После полного освобождения от блокады им, пережившим страшное время блокады, приходилось отстраивать заново разрушенный бомбами город. |
| Почему в блокадном Ленинграде постоянно звучал метроном? | | О каждодневных трудностях и подвигах взрослых и маленьких ленинградцев в условиях блокады шел рассказ в импровизированной жилой комнате обычного горожанина. |
Метроном в блокадном Ленинграде — его невероятная роль в сохранении жизни и надежде
Из них звучал не только голос «ленинградского Левитана» Михаила Меланеда, который в прямом эфире объявлял воздушную тревогу, но и звуки метронома. Этот прием выполнял сразу несколько функций: техническую — он означал, что радиосеть и радиоточка работают; информационную — спокойный ритм говорил о том, что угрозы нет, а такт в 150 ударов в минуту извещал о тревоге; психологическую — работающее радио с привычным монотонным звуком означало, что город еще жив и борется. Надписи «Граждане! При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна» После того, как город начала обстреливать немецкая артиллерия, на стены многих домов Ленинграда с помощью трафаретов стали наносить такие надписи. Обычно их помещали на северные и северо-восточные части улиц, потому что обстрелы велись с юга и юго-запада — с Пулковских высот и из Стрельны. Она начала вести свой дневник в телефонной книжке. Именно в нем она записывала леденящие душу фразы: «Савичевы умерли», «Осталась одна Таня». На глазах девочки погибли ее бабушка, мама, два дяди, брат и сестра.
В 1942 году Таню эвакуировали из города, но летом 1944 года из-за истощения и болезней умерла и она. Войну пережили ее брат Михаил он ушел в партизаны и сестра Нина ее эвакуировали из Ленинграда вместе с предприятием, на котором та работала. Блокадные «светлячки» В первую блокадную зиму город погрузился во тьму — электричества хватало только для работы ключевых предприятий, а свет из окон могли использовать как цель при артобстреле или авианалете. Однако местные ученые придумали специальные броши со светоизлучающим слоем из солей радия и фосфора.
В окруженном фашистами Ленинграде проводное вещание продолжалось круглосуточно. Трансляция концертов, сводок Совинформбюро, выступления по радиосети известных горожан, деятелей культуры вселяли в жителей города надежду и веру в неизбежную победу над захватчиками. По окончании передач звучал метроном - его стук называли живым биением СЕРДЦА Ленинграда В 1945 году за героизм и мужество, проявленные жителями Ленинграда во время блокады, городу в числе первых было присвоено звание Города-героя. Медаль за оборону Ленинграда Медаль «За оборону Ленинграда»: На лицевой стороне медали изображены очертания Адмиралтейства и группа солдат с винтовками наперевес.
Ведущий: Это строки ленинградской поэтессы Ольги Берггольц. Её голос ежедневно звучал по радио. Он придавал ленинградцам силы. А как слушали эти стихи! Из воспоминаний Ольги Берггольц: Голос за кадром: «Я думаю, что никогда больше люди не будут слушать стихи так, как слушали их в ту страшную зиму голодные, опухшие, еле живые ленинградцы. Свидетельством величия их духа останется эта способность в таком кошмаре, среди таких физических и нравственных терзаний, отзываться на поэзию, на искусство». Ведущий: В блокадном Ленинграде музы не молчали! Здесь начал писать свою седьмую симфонию композитор Дмитрий Шостакович. Осенью 1941 года Большой симфонический оркестр ленинградского радио приступил к репетициям первых трёх её частей.
Но в декабре репетиции пришлось прекратить: музыканты падали в голодные обмороки, умирали прямо на сцене. В марте 1942 года они возобновились, но от оркестра, к тому времени, осталось всего 15 ослабевших музыкантов. Но Ленинград уже ждал этот концерт, он не мог не состояться. В город самолётом была доставлена партитура всей симфонии, с фронта отозваны бойцы-музыканты, чтобы заменить умерших оркестрантов Теперь симфония называлась «Ленинградской». Звучит «Ленинградская симфония» Д. Музыка стихает до фона. Ведущий: 9 августа 1942 года в Большом зале филармонии, несмотря на светомаскировку, горели все хрустальные люстры. В зале сидели моряки, пехотинцы, бойцы ПВО и ленинградцы - завсегдатаи филармонии. Исполнение длилось 80 минут.
За это время на город не упало ни одного снаряда, не разорвалось ни одной бомбы. Орудия врага молчали - их подавила мощным огнём наша артиллерия, защищавшая город. Произведение Шостаковича потрясло слушателей. Музыка сумела выразить то, что в это в это трудное время объединяло ленинградцев: героизм, любовь к своему городу, вера в Победу. Из воспоминаний Анны Ахматовой: Чтец:.
В блокадном Ленинграде щелчки метронома были слышны повсюду - действовало распряжение МПВО, по которому во всех домах должны работать транзисторы и радиоприемники, а на улицах - системы оповещения граждан. Радиоточки работали круглосуточно, именно через них население узнавало о грядущих авиационных налетах и артиллерийских ударах. В городе работало более 1 тыс. Если не было программ вещания, то транслировался метроном с замедленным ритмом 50—55 тактов в минуту. Сеть была включена круглосуточно, что давало возможность населению и службам быть уверенными в работе сети. А личные радиоприемники были изъяты.
Что транслировали в блокадном Ленинграде?
Если спросить у жителей блокадного Ленинграда, какой звук того времени навсегда. для того, чтобы лишний раз не травмировать и без того обессиливших граждан. На стене – схема объектов радиосвязи блокадного Ленинграда, ее называют еще картой Палладина. Если спросить у жителей блокадного Ленинграда, какой звук того времени навсегда отпечатался в памяти, то многие скажут: «ленинградский метроном».
«Блокадный метроном»
Он был выбран, чтобы не травмировать воем сирен и без того обессилевших граждан Ленинграда. Его звук означал, что ты еще жив. Жив Ленинград! Совсем скоро наступит памятный для нас всех день — День снятия блокады Ленинграда.
Страшно было, потому что крысам тоже есть нечего было. Не было голубей, собак, кошек, воробьев. Он обгорит, как орешек, маленький такой становится. Вот его и пожуем.
Владимир Дементьев Моя бабушка была очень запасливая. Я помню, как соседки прибегали и говорили: «Ну дай маленькую рюмочку, рюмочку манной крупы, у тебя наверняка еще сохранилась». И она давала. Потому что думали, что голод — это ненадолго, что это вот-вот кончится. И потом остались только специи, когда уже все было абсолютно уничтожено. И я помню, как мы ставили самовар, был кипяток. Была у нас в соседях по квартире женщина со своей семьей.
Она работала, по рассказам взрослых, на хлебозаводе, и хлеб у нее был. Мама и бабушка у нее хлеб выменивали на различные вещи. А я играла с ее детьми. Они обедали, а меня сажали в угол на стульчик. И я, чтобы не видеть еду, все время смотрела в потолок. Я боялась опустить голову, чтобы не увидеть, что они там едят. Иногда так даже засыпала.
Ситуация была такая, что даже странно было ожидать, что меня будут сажать за стол. Это была норма: она кормит своих детей, у нее двое было. А я смотрю в потолок, чтобы не видеть этого. Алиса Фрейндлих, актриса У меня был школьный друг Славик. Сын художника, сам на скрипке играл. Он рядом жил. Папа в его семье первым умер, он с мамой остался.
Маме было под 30, очень красивая. А что? Она свой рабочий паек — 250, я свой». Посидели мы, он ушел. Прошел еще, наверное, месяц, и я просыпаюсь ночью от жуткого крика. И еду привез, ведь на фронте кормили гораздо лучше. И Славик наелся до отвала.
Наелся и от еды сошел с ума. Юрий Александров Когда я ещё не работала, мама меня посылала в магазин занимать очередь за хлебом. Очереди были большими, я стою часа два, прыгаю, чтобы не замерзнуть. Тамара Новикова Однажды хлеба в магазинах не было три дня. Это было жуткое дело. Очереди стояли вот при этом морозе жутком и днем, и ночью. И я стоял в очереди.
Это было очень тяжело. Юрий Александров Самая близкая к нам булочная была на углу 2-ой Советской и Суворовского. Приходишь за хлебом, ждешь. А его нет, и нет, и нет, и нет, и нет. Холодрыга такая, ой, прямо невозможно. Пойти греться? Боишься очередь потерять.
На руке писали номер очереди. И так бегали: то погреемся, то опять в очередь. А потом объявляют: «Сегодня хлеба не будет! Умерли во дворе все ребята моего возраста. Осталась только одна девочка и я. И вдруг споткнулся, упал и свалился, я подбегаю к нему, говорю: «Дяденька, давайте я вас подниму, давайте я вас подниму, дяденька». Дяденька лежит, глаза открытые.
Подходит ко мне женщина и говорит: «Отойди от него, девочка! Он умер». Как он умер? Вот же у него глаза открытые. Был такой момент, когда я видела — на канале Грибоедова лежит завернутый в одеяльце ребенок. И я опять кричу: «Ребенок упал, ребенок упал! Папа мне утром говорит: «Доченька, а ты меня угостишь?
И мама ушла за этим пайком. Ну вот, мама пришла, говорит: «Сейчас будем чай пить». А он спал на диване так, у него ноги мерзли, у буржуйки. Вдруг он сбрасывает одеяло, говорит: «Господи, когда это кончится, эта блокада? Я больше не могу». И снова накрылся им. Мама сделала чай — он уже был мертвый.
У нас была такая общая комната, там гости приходили, собирались. И вот в этой комнате мы его поставили. И я каждый день ходила к нему как бы говорить ему: «Доброе утро». Потом мы с мамой приволокли фанеру, и мама сама сделала гроб. И мы похоронили его на Серафимовском кладбище. Евгения Голубева Мой дедушка умер в день, когда в Ленинграде снова пошли трамваи, — 15 апреля 1942 года. Вот такое совпадение было.
И радостный день, и тяжелый день. И хотя к этому времени я видел уже очень много покойников и на улице, и на своей темной лестнице. Но вот в нашей семье это был первый, и поэтому он воспринимался, конечно, особенно тяжело, к тому же я очень любил дедушку. Он был веселый, добрый, выдумщик. Это была первая потеря, тяжелая потеря. Даже в эту страшную зиму работал трест «Похоронное дело». Он, конечно, не мог обеспечить гробами, но там можно было заказать автобус или машину, чтобы отвезти на кладбище.
И вот мама заказала там автобус. И мы отвезли дедушку на большое Охтинское кладбище, похоронили. Вернулись, и мама сразу же легла на кровать. Сняла пальто, и больше не раздеваясь, легла на кровать, а я сел на диван напротив, взял книгу «Пятнадцатилетний капитан», чтобы читать. Но мне не читалось, перед глазами стояла могила дедушкина. Они тихо отдавали свою жизнь. Но работали и держались до конца.
Самое трудное было — дойти до работы. Были такие, которые уставали по дороге. Они садились отдыхать. И все. Если он сядет, он уже не вставал. Юрий Александров Идешь — лежит покойник, хорошо, если завязан. А бывает и просто лежит.
Как заснул. Я помню, что я шла однажды к маме, и на улице умирал мальчик-ремесленник. Смотрю, там несколько человек стоят, одна женщина ему дает кусочек хлеба, видимо с булочной шла. А у него хлеб изо рта вываливается, понимаете. Я говорю: «А почему он хлеб не съел? Зинаида Томасик У моего мужа умер брат, а его сестра попросила меня сообщить об этом брату, то есть, моему мужу. Он служил на корабле, который стоял на Неве.
Этот корабль в лед вмерз. И вот я пошла по льду, чтобы сообщить об этом. Брела, вся закутанная, а все равно холод пронизывал. Иду, падаю. Потом ползу. А на корабль меня не пустили. У них были очень строгие правила.
Даже погреться не пустили туда. Я говорю: «Мне надо командира корабля. Я его жена». Тогда он спустился, сам подошел ко мне, меня так на корабль и не пустили. Он поместил меня в доме, в котором уже никто не жил. На лестнице. Я уже почти умирала.
Но он меня в свой бушлат закутал, принес поесть.
И несмотря на это, свою работу ни на минуту не прекращало радио, доказывая всем, что Ленинград жив. О том, как это было, — в репортаже корреспондента Алексея Полторанина. Поделиться Все 900 дней в эфире: как работало радио во время блокады Ленинграда Все 900 дней в эфире: как работало радио во время блокады Ленинграда Блокадный метроном звучит из воссозданной студии — той самой, из которой каждый день во время войны вещали ленинградские дикторы. К этому звуку жители города прислушивались как к сердцу. Это сопровождалось воем электрических сирен, а люди понимали, что надо спускаться в бомбоубежище", — говорит замруководителя руководителя патриотического объединения "Ленрезерв" Елена Буянова.
Пульт, микрофоны и другая аппаратура в студии — подлинные. Предметы из коллекции Дома радио — важное дополнение экспозиции Ленрезерва. Часть из них переданы на экспонирование сотрудниками Дома радио, которые бережно сохранили их. Именно шоринофоном корреспонденты Дома радио ехали на фронт и записывали свои репортажи", — сказала Буянова. В центре экспозиции за столом — Ольга Берггольц, голос блокадного радио. Уникальный образ создан по инициативе сотрудников патриотического объединения "Ленрезерв".
Чем же занимались дети блокадного Ленинграда? Малыши продолжали играть в куклы и самолетики. Только теперь куклу не наряжали, а старались накормить и перевязать ей раны. Самолетик в руках мальчишки отчаянно пикировал, чтобы истребить вражеский бомбардировщик. Ребята постарше продолжали учится в школе, понимая, как это важно, что это — часть их работы, которую они обязаны делать хорошо. Говоря о блокадном детстве, мы не можем не вспомнить подвиг воспитанников хореографического коллектива Дворца.
Говорит Ленинград
В конце блокады Ленинграда метроном продолжал звучать, но уже не как символ сопротивления, а как символ победы. блокада ленинграда (1941-1944), подкаст, ленинград, великая отечественная война (1941-1945), обстрелы, адольф гитлер, нацисты, нацистский режим, аудио, социальный навигатор, освобождение. путь к победе. Знаменитый метроном, вошедший в историю блокады Ленинграда как культурный памятник сопротивления населения, транслировался во время налётов именно через эту сеть. В первые месяцы блокады на улицах Ленинграда было установлено 1500 громкоговорителей.
Зачем в блокадном Ленинграде работал метроном?
#МузейШколаГрота В видеоролике экскурсовод музея истории школы-интерната №1 им.К.К. Грота Санкт-Петербурга Александр Шлапак рассказывает о символе ленингра. Игорь Исаков, житель блокадного Ленинграда: «Вспоминается, как мы жили во время блокады, как сидели и мерзли в комнате, когда были свечки. «Блокадный метроном». Блокада Ленинграда – одно из самых страшных и трагических событий в истории нашей страны. В блокадном Ленинграде, когда радио не работало, в эфире стучал метроном: быстрый ритм означал воздушную тревогу, медленный ритм — отбой. Если спросить у жителей блокадного Ленинграда, какой звук того времени навсегда отпечатался в памяти, то многие скажут: «ленинградский метроном».