•Когда вышло второе издание "Джейн Эйр" с посвящением Теккерею (чья жена несколькими годами ранее была признана сумасшедшей), начались унизительные спекуляции по поводу того, не была ли автор романа гувернанткой в доме Теккерея или же его любовницей. Джейн Эйр (Jane Eyre, 1847). Джейн Эйр автор Шарлотта Бронте читает Ольга Кузнецова. Роман «Джейн Эйр» Краткий сюжет и Подробное содержание по частям и главам.
Джейн Эйр. автор Ш.Бронте
Я тотчас вышла из своего уголка; больше всего я боялась, как бы меня оттуда не вытащил Джон. Джону Риду исполнилось четырнадцать лет, он был четырьмя годами старше меня, так как мне едва минуло десять. Это был необычайно рослый для своих лет увалень с прыщеватой кожей и нездоровым цветом лица; поражали его крупные нескладные черты и большие ноги и руки. За столом он постоянно объедался, и от этого у него был мутный, бессмысленный взгляд и дряблые щеки. Собственно говоря, ему следовало сейчас быть в школе, но мамочка взяла его на месяц-другой домой «по причине слабого здоровья».
Мистер Майлс, его учитель, утверждал, что в этом нет никакой необходимости, — пусть ему только поменьше присылают из дому пирожков и пряников; но материнское сердце возмущалось столь грубым объяснением и склонялось к более благородной версии, приписывавшей бледность мальчика переутомлению, а может быть, и тоске по родному дому. Джон не питал особой привязанности к матери и сестрам, меня же он просто ненавидел. Он запугивал меня и тиранил; и это не два-три раза в неделю и даже не раз или два в день, а беспрестанно. Каждым нервом я боялась его и трепетала каждой жилкой, едва он приближался ко мне.
Бывали минуты, когда я совершенно терялась от ужаса, ибо у меня не было защиты ни от его угроз, ни от его побоев; слуги не захотели бы рассердить молодого барина, став на мою сторону, а миссис Рид была в этих случаях слепа и глуха: она никогда не замечала, что он бьет и обижает меня, хотя он делал это не раз и в ее присутствии, а впрочем, чаще за ее спиной.
Под впечатлением этих вступительных страниц приобретали для меня особый смысл и виньетки в тексте: утес, одиноко стоящий среди пенящегося бурного прибоя; разбитая лодка, выброшенная на пустынный берег; призрачная луна, глядящая из-за угрюмых туч на тонущее судно. Неизъяснимый трепет вызывало во мне изображение заброшенного кладбища: одинокий могильный камень с надписью, ворота, два дерева, низкий горизонт, очерченный полуразрушенной оградой, и узкий серп восходящего месяца, возвещающий наступление вечера. Два корабля, застигнутые штилем в недвижном море, казались мне морскими призраками. Страничку, где был изображен сатана, отнимающий у вора узел с похищенным добром, я поскорее перевернула: она вызывала во мне ужас.
С таким же ужасом смотрела я и на черное рогатое существо, которое, сидя на скале, созерцает толпу, теснящуюся вдали у виселицы. Каждая картинка таила в себе целую повесть, подчас трудную для моего неискушенного ума и смутных восприятий, но полную глубокого интереса — такого же, как сказки, которые рассказывала нам Бесси зимними вечерами в тех редких случаях, когда бывала в добром настроении. Придвинув гладильный столик к камину в нашей детской, она разрешала нам усесться вокруг и, отглаживая блонды на юбках миссис Рид или плоя щипцами оборки ее ночного чепчика, утоляла наше жадное любопытство рассказами о любви и приключениях, заимствованных из старинных волшебных сказок и еще более древних баллад или же, как я обнаружила в более поздние годы, из «Памелы» и «Генриха, герцога Морландского». И вот, сидя с книгой на коленях, я была счастлива; по-своему, но счастлива. Я боялась только одного — что мне помешают, и это, к сожалению, случилось очень скоро. Дверь в маленькую столовую отворилась.
Скажите мамочке, что она убежала под дождик… Экая гадина! Я тотчас вышла из своего уголка; больше всего я боялась, как бы меня оттуда не вытащил Джон. Джону Риду исполнилось четырнадцать лет, он был четырьмя годами старше меня, так как мне едва минуло десять. Это был необычайно рослый для своих лет увалень с прыщеватой кожей и нездоровым цветом лица; поражали его крупные нескладные черты и большие ноги и руки. За столом он постоянно объедался, и от этого у него был мутный, бессмысленный взгляд и дряблые щеки. Собственно говоря, ему следовало сейчас быть в школе, но мамочка взяла его на месяц-другой домой «по причине слабого здоровья».
Мистер Майлс, его учитель, утверждал, что в этом нет никакой необходимости, — пусть ему только поменьше присылают из дому пирожков и пряников; но материнское сердце возмущалось столь грубым объяснением и склонялось к более благородной версии, приписывавшей бледность мальчика переутомлению, а может быть, и тоске по родному дому. Джон не питал особой привязанности к матери и сестрам, меня же он просто ненавидел.
Собственно говоря, самый текст мало интересовал меня, однако к некоторым страницам введения я, хоть и совсем еще ребенок, не могла остаться равнодушной: там говорилось об убежище морских птиц, о пустынных скалах и утесах, населенных только ими; о берегах Норвегии, от южной оконечности которой - мыса Линденеса - до Нордкапа разбросано множество островов: Кипит у островов, нагих и диких, На дальнем севере; и низвергает волны Атлантика на мрачные Гебриды Не могла я также пропустить и описание суровых берегов Лапландии, Сибири, Шпицбергена, Новой Земли, Исландии, Гренландии, "всего широкого простора полярных стран, этих безлюдных, угрюмых пустынь, извечной родины морозов и снегов, где ледяные поля в течение бесчисленных зим намерзают одни над другими, громоздясь ввысь, подобно обледенелым Альпам; окружая полюс, они как бы сосредоточили в себе все многообразные козни сильнейшего холода". У меня сразу же сложилось какое-то свое представление об этих мертвенно-белых мирах, - правда, туманное, но необычайно волнующее, как все те, еще неясные догадки о вселенной, которые рождаются в уме ребенка. Под впечатлением этих вступительных страниц приобретали для меня особый смысл и виньетки в тексте: утес, одиноко стоящий среди пенящегося бурного прибоя; разбитая лодка, выброшенная на пустынный берег; призрачная луна, глядящая из-за угрюмых туч на тонущее судно. Неизъяснимый трепет вызывало во мне изображение заброшенного кладбища: одинокий могильный камень с надписью, ворота, два дерева, низкий горизонт, очерченный полуразрушенной оградой, и узкий серп восходящего месяца, возвещающий наступление вечера. Два корабля, застигнутые штилем в недвижном море, казались мне морскими призраками. Страничку, где был изображен сатана, отнимающий у вора узел с похищенным добром, я поскорее перевернула: она вызывала во мне ужас. С таким же ужасом смотрела я и на черное рогатое существо, которое, сидя на скале, созерцает толпу, теснящуюся вдали у виселицы. Каждая картинка таила в себе целую повесть, подчас трудную для моего неискушенного ума и смутных восприятий, но полную глубокого интереса, - такого же, как сказки, которые рассказывала нам Бесси зимними вечерами в тех редких случаях, когда бывала в добром настроении.
Придвинув гладильный столик к камину в нашей детской, она разрешала нам усесться вокруг и, отглаживая блонды на юбках миссис Рид или плоя щипцами оборки ее ночного чепчика, утоляла наше жадное любопытство рассказами о любви и приключениях, заимствованных из старинных волшебных сказок и еще более древних баллад или же, как я обнаружила в более поздние годы, из "Памелы" и "Генриха, герцога Морландского".
Этот четырнадцатилетний недалекий увалень не упускал возможности оскорбить сиротку и дать слабой девочке затрещину. В этот день Джон, по своему обыкновению, вновь нашел повод, чтобы прицепиться к кузине. Не желая больше молчать, хрупкая Эйр с отвагой набросилась на своего мучителя. В ходе непродолжительной драки победу, конечно же, одержал Джон, а Джейн больно ударилась о дверной косяк. Но вот незадача — миссис Рид словно не заметила кровоточащей раны на голове Джейн и обвинила ее в нападении на мастера Джона. За это «негодная девчонка» была наказана и отправлена в «красную комнату». Здесь некогда скончался мистер Рид. Все домашние были убеждены, что в покоях и по сей день обитает дух умершего хозяина, так что в комнату с опаской заходили даже днем.
Джейн же оказалась запертой здесь на целую ночь. За время нахождения в комнате с девочкой случился нервический припадок, и она сильно захворала. Миссис Рид вызвала человека, который бы мог осмотреть больную. Им стал, конечно, не доктор, который лечил членов семьи, а лишь аптекарь, вызываемый госпожой для расхворавшейся прислуги. Добрый мистер Ллойд много беседовал со своей маленькой пациенткой. От боли? Ее кто-то ударил? Благодаря хлопотам мистера Ллойда Джейн была определена в школу-приют. Навсегда покидая Гейтсхэд, Джен не прощалась с родными, тетя Рид приказала племяннице не беспокоить их поутру.
Джен не огорчилась: «Они мне не родственники и не добрые друзья, а враги. Прощай, Гейтсхэд! Я не стану скучать». Ловудский приют Школа-интернат, он же Ловудский приют, не оказался обетованной землей. Воспитанницы этого угрюмого учебного заведения часто были вынуждены довольствоваться скудной пищей, они ходили в одинаковых коричневых платьях из грубой ткани, спали по двое на неудобных кроватях, грелись у сиротского огня и слушали наставления скучных старых дев. На фоне всего этого уныния заметно выделялась лишь фигура директрисы мисс Марии Темпль — величественной красавицы с чертами аристократки. Она стала настоящим идеалом для юной Джейн Эйр. Как бы не был плох Ловудский приют, для Джейн он стал настоящим спасением. Он вызволил ее из «золотой тюрьмы» Гейтсхэда, подарил подругу и наставницу, а также вооружил багажом необходимых знаний.
Проведя восемь лет в стенах Ловуда, Джейн Эйр получила билет во взрослую жизнь. Направляя объявление в газету, молоденькая выпускница еще не подозревала, что новое место работы станет для нее судьбоносным. Гувернантка и богач Восемнадцатилетнюю Джейн Эйр пригласили в богатое имение Торнфилд. Джейн должна была заниматься воспитанием его маленькой обитательницы по имени Адель. Владелец Торнфилда и опекун Адель мистер Эдвард Рочестер бывал дома нечасто и большую часть времени проводил в деловых разъездах. Это был смуглый, крепко сбитый мужчина, грубоватый и насмешливый, не красавец и не обходительный джентльмен. Надо сказать, что Джейн также никогда не могла похвастаться красотой. Однако что-то неумолимо влекло этих двух людей. Рочестера восхищали ум, доброта, величественная неприступность новой гувернантки, Джейн манила грубовато-добродушная насмешливость, жизненная мудрость и неканоничная красота хозяина.
А когда на горизонте появилась красавица мисс Бланш, претендующая на роль будущей супруги Рочестера, Джейн поняла, что ревнует и влюблена. Осознавая, что ей, серой мышке, бессмысленно тягаться с ослепительной Бланш, Джейн всерьез подумывала о новом месте работы. Каким же было ее изумление, когда мистер Эдвард Рочестер признался ей в своих чувствах и предложил стать его женой. Джен тут же согласилась выйти замуж за возлюбленного… но счастью пары не суждено было случиться столь скоро. Страшная тайна Когда влюбленные Джейн и Эдвард стояли у алтаря, церемонию прервал незнакомец. Он заявил, что этот брак не может быть действительным, потому что Рочестер уже женат. Застигнутый врасплох, Эдвард тут же во всем признался. Оказывается, в юности его женили на богатой вест-индской наследнице, утаив от горе-жениха, что у невесты наследственная предрасположенность к психическим расстройствам.
Тернистый путь к счастью
- «Джейн Эйр»: цитаты из известного романа
- Книги серии
- Роман Шарлотты Бронте «Джейн Эйр»
- Ответы : кто автор книги ''Джейн Эйр''?
Джейн Эйр. Шарлотта Бронте 2020 слушать онлайн
Шарлотта Бронте ДЖЕН ЭЙР Глава I В этот день нечего было и думать о прогулке. Джейн Эйр (кадр из фильма Джейн Эйр, режиссёр Кэри Фукунага, 2011). Здесь расскажу о книге "Джейн Эйр", которая принесла своему автору Шарлотте.
Джейн Эйр. автор Ш.Бронте
Что же, тем лучше: я вообще не любила подолгу гулять зимой, особенно под вечер. Мне казалось просто ужасным возвращаться домой в зябких сумерках, когда пальцы на руках и ногах немеют от стужи, а сердце сжимается тоской от вечной воркотни Бесси, нашей няньки, и от унизительного сознания физического превосходства надо мной Элизы, Джона и Джоржианы Рид. Вышеупомянутые Элиза, Джон и Джорджиана собрались теперь в гостиной возле своей мамы: она полулежала на диване перед камином, окруженная своими дорогими детками в данную минуту они не ссорились и не ревели , и, очевидно, была безмятежно счастлива. Я была освобождена от участия в этой семейной группе; как заявила мне миссис Рид, она весьма сожалеет, но приходится отделить меня от остальных детей, по крайней мере до тех пор, пока Бесси не сообщит ей, да и она сама не увидит, что я действительно прилагаю все усилия, чтобы стать более приветливой и ласковой девочкой, более уживчивой и кроткой, пока она не заметит во мне что-то более светлое, доброе и чистосердечное; а тем временем она вынуждена лишить меня всех радостей, которые предназначены для скромных, почтительных деток. Что я сделала? Сядь где-нибудь и, пока не научишься быть вежливой, молчи. Рядом с гостиной находилась небольшая столовая, где обычно завтракали Я тихонько шмыгнула туда.
Там стоял книжный шкаф; я выбрала себе книжку, предварительно убедившись, что в ней много картинок. Взобравшись на широкий подоконник, я уселась, поджав ноги по-турецки, задернула почти вплотную красные штофные занавесы и оказалась, таким образом, отгороженной с двух сторон от окружающего мира. Тяжелые складки пунцовых драпировок загораживали меня справа; слева оконные стекла защищали от непогоды, хотя и не могли скрыть картину унылого ноябрьского дня. Перевертывая страницы, я время от времени поглядывала в окно, наблюдая, как надвигаются зимние сумерки.
Она вынуждена сама зарабатывать на хлеб, и кажется, что судьба к ней совсем не благосклонна. Все меняется, когда она устраивается гувернанткой в поместье загадочного мистера Рочестера. В ее жизнь приходит Большая Любовь.
Но спасет она ее или погубит? Героине предстоит научиться принимать нелегкие решения и делать сложный выбор между чувством и долгом, сердцем и разумом, самопожертвованием и жизнью.
Именно там она и встретила своего «мистера Рочестера». Эгер, так звали мужчину, работал учителем и был мужем директрисы. С Шарлоттой он общался крайне своеобразно: язвил, подшучивал, обожал задавать вопросы, ответов на которые Бронте не находила и поэтому смущалась, но… Эгер часто бывал и почтителен, даже нежен. А много ли надо неискушенной девушке? Тайно, как считала она сама.
Но не так уж и тайно, раз об этом узнала директриса. Шарлотту быстро рассчитали и отправили домой. Она писала Эгеру письма. Он отвечал примерно раз в полгода. Мужчина жил своей жизнью, а Шарлотта жила в мире грез и даже отвергла нескольких женихов, которые вполне могли бы составить ее счастье. Мистер Рочестер версия вторая Впрочем, некоторые увидели в мистере Рочестере другого мужчину — Константина Эже, начальника школы, учителя и наставника Шарлотты и Эмили во время их обучения в Брюсселе девушки учились на гувернанток.
Об остальном — только если это отстоялось словом», подразумевая, что биография автора — это дело вторичное, важнее всего разобраться, что же он хотел сказать, и как нам это его высказывание интерпретировать. Такой подход, конечно, имеет право на существование, но куда интереснее рассматривать литературное произведение с позиции как авторской биографии и даже любовных историй , так и с позиции соответствия тому или иному историческому времени. Роман в контексте викторианской эпохи «Джейн Эйр» была опубликована в 1847 году под мужским псевдонимом Каррер Белл Currer Bell , спустя десять лет после начала правления королевы Виктории, которое в русле общественной жизни характеризовалось предельным консерватизмом и строгой моралью.
Отзывы, как водится, были диаметрально противоположными. Шарлотта Бронте. Гравюра по портрету Г. Ричмонда, ок. Джейн Эйр кадр из фильма Джейн Эйр, режиссёр Кэри Фукунага, 2011 Конечно, сплетники заговорили о том, что это история любви самой Шарлотты и Теккерея, общественность была скандализована, а роман буквально смели с полок. Феминистический протест Как ни странно, именно это нелестное в устах критика выражение — «дух сопротивления» — лучше всего описывает характер Джейн Эйр, бедной сироты, которая всю свою жизнь боролась за право поступать так, как хотела она, а не так, как требовало общество. Пожалуй, главное, что обращает на себя внимание в романе — это настойчивое требование равенства. Когда камеристка мисс Эббот отчитывает маленькую Джейн за то, что она набросилась на «молодого хозяина» Джона Рида на самом деле, это был всего лишь ответ на его побои и грубость , она тут же реагирует: «Хозяина? Как так — хозяина?
Разве я служанка? И камеристка, и служанка Бесси, и сама миссис Рид, вдова дяди Джейн, единственного её родственника после смерти родителей, наперебой твердят девочке, что её обязанность — угождать миссис Рид, ведь она ей всем обязана. Но Джейн это непонятно: ведь это же не даёт право женщине относиться к ней как к человеку низшего сорта.
Джен Эйр: Шарлотта Бронте
| Последняя из рода Бронте. Как автор «Джейн Эйр» боролась за признание | Аргументы и Факты | The latest UK and world news, business, sport and comment from The Times and The Sunday Time. |
| Библиотека Горького | Джейн Эйр сбежала из поместья Торнфилд после того, как буквально во время собственной свадьбы узнала страшную тайну о женихе. |
| Шарлотта Бронте «Джейн Эйр» | 1 Гольдсмит Оливер (1728—1774) — английский писатель, автор романа «Векфильдский священник». |
| Джейн Эйр. автор Ш.Бронте | Роман «Джейн Эйр» был издан в 1847 году под псевдонимом Каррер Белл. |
Упомянутые книги
- Анализ произведения Шарлотты Бронте «Джейн Эйр»
- Библиотека Горького
- «Джейн Эйр»: новое очарование знакомого романа: sviridenkova — LiveJournal
- Джейн Эйр | это... Что такое Джейн Эйр?
- Музыка похожая на Шарлотта Бронте - Джейн Эйр Часть II
Анализ произведения Шарлотты Бронте «Джейн Эйр»
Джейн Эйр [Текст]: [роман] / Шарлотта Бронте ; пер. с англ. "Джейн Эйр" (автор). Родители Джейн Эйр умерли, когда она была совсем маленькой, и её взял к себе брат её матери мистер Рид, который вскоре тоже умер. В очень преломленном виде эта трагическая любовь отразилась в романе «Джен Эйр» («Джейн Эйр», англ. Шарлотта Бронте всегда доступна к бесплатному чтению онлайн.
Краткое содержание романа «Джейн Эйр» Шарлотты Бронте
На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «Джейн Эйр», автора Charlotte Bronte. Прототипом подруги Джейн Эйр, Элен Бернс, стала старшая сестра писательницы — Мария Бронте. Роман Шарлотты Бронте «Джейн Эйр», написанный в 19 веке, до сих по не теряет своей популярности. Роман «Джейн Эйр» (Jane Eyre) английская писательница Шарлотта Бронте опубликовала в 1847 году. Джейн остаётся сиротой и оказывается на попечении семьи своей тётки, которая крайне негативно воспринимает племянницу. Джейн Эйр Автор: Бронте Ш. Год издания: (1990).
«Джейн Эйр»: новое очарование знакомого романа
Мистер Рочестер заверил перепуганных гостей, что все в порядке, и вскоре все разошлись по своим комнатам. Он попросил лишь Джейн Эйр помочь ему. Выяснилось, что Грейс Пул напала с ножом на одного из гостей — мистера Мейсона. Врач перевязал раны, и пострадавшего тайно вывезли из Торнфильдхолла. Главы 21-27 Когда Джейн узнала, что ее тетя при смерти, она поспешила навестить ее. Мистер Рочестер нехотя отпустил ее, взяв обещание, что она непременно вернется. Желая «облегчить душу перед смертью» , миссис Рид призналась, что три года назад получила письмо от Джона Эйра из Мадейры. Он писал, что хотел бы взять на воспитание свою единственную законную наследницу. Миссис Рид, которая всем сердцем ненавидела Джейн, ответила, что девочка умерла в Ловуде.
Вместо обещанной недели Джейн пробыла у тетушки целый месяц. По дороге в Торнфильдхолл она встретила мистера Рочестера, который признался ей в своих чувствах. Едва вырвавшись из его объятий, Джейн увидела миссис Фэйрфакс, «бледную, оскорбленную, негодующую». Узнав о предстоящей свадьбе своего хозяина и молоденькой гувернантки, она поспешила предостеречь девушку. Однако Джейн ее не слушала: она была очень счастлива. Приготовления к предстоящей церемонии шли полным ходом, когда однажды Джейн проснулась от того, что в ее комнате находилась странного вида женщина, которая при свете свечи рассматривала ее подвенечный наряд. Незнакомка примерила вуаль, а после «разорвала ее пополам, бросила на пол и принялась топтать ногами». Мистер Рочестер поспешил успокоить Джейн и попросила не переживать в канун свадьбы.
В назначенный день влюбленные отправились в местную церковь, чтобы связать себя узами брака. Сразу после церемонии они собирались отправиться в свадебное путешествие, но этим планам не суждено было сбыться. Появился мистер Мейсон, сообщивший при свидетелях, что мистер Рочестер женат на его сестре. Берта Рочестер оказалась умалишенной женщиной, которая жила на чердаке под присмотром Грейс Пул. Так Джейн Эйр «почти жена, стала опять одинокой, замкнутой девушкой». Она заперлась в своей комнате и не выходила из нее, несмотря на все мольбы мистера Рочестера. Ранним утром, никому не сказав ни слова, она покинула Торнфилдхолл. Главы 28-32 Все свои деньги Джейн заплатила за почтовую карету, в которой уехала как можно дальше от Торнфильда.
В течение нескольких дней она голодала, просила милостыню, мокла под дождем и спала на улице. У крыльца одного из домов измученная девушка упала в обморок. Молодой хозяин, священник Сент-Джон, приютил ее у себя. Его сестры — Мэри и Диана — принялись ухаживать за Джейн. Они предложили новой знакомой остаться у них до тех пор, пока она не найдет работу. При помощи Сент-Джона Джейн вскоре стала работать учительницей в сельской школе и покинула своих благодетелей, с которыми успела подружиться. Главы 33-38 Однажды Сент-Джон навестил Джейн и признался, что ему известна история ее жизни. Он сообщил, что ее «дядя, мистер Эйр, проживавший на Мадейре, умер» и оставил ей все свое состояние.
Также выяснилось, что Мэри, Диана и их брат — ближайшие родственники Джейн. Узнав, что у нее теперь есть сестры и брат, мисс Эйр поровну разделила полученное наследство. Сент-Джон собирался уехать в Индию в качестве миссионера. Он предложил Джейн, которую уважал за твердость духа, стать его супругой.
Если жизнь не балует, то можно ли ее ждать? Детство и юность воспитанницы пансиона для бедных девочек, Джейн Эйр, были безрадостными. Она вынуждена сама зарабатывать на хлеб, и кажется, что судьба к ней совсем не благосклонна. Все меняется, когда она устраивается гувернанткой в поместье загадочного мистера Рочестера.
В ее жизнь приходит Большая Любовь.
В последних переизданиях перевода Станевич имя главной героини приведено к современной норме. Количество глав переводного текста соответствует оригиналу. Рамочная конструкция глав не нарушена, переводчица точно следует за автором. Среди сокращений религиозных пассажей можно отметить следующие: в диалоге между Джейн Эйр и ее новой подругой в Ловудской школе Хелен Бернс переводчица опускает один фрагмент текста.
Весь разговор, посвященный теме прощения своих обидчиков, основывается на обращении к христианским принципам, и это переводчица включает в свое повествование. Однако выпущено высказывание Хелен о том, что все должны стремиться к смерти как к очищению души и духовному совершенству: «... Станевич также значительно сокращает последний абзац, где Сент-Джон размышляет о своей скорой кончине. Такие отступления от оригинала несколько меняют характер героини, которая теряет изрядную долю своей возвышенности и экзальтации. Перевод впервые вышел в 1950 году в Гослитиздате и с тех пор переиздавался чуть ли не ежегодно; общее количество изданий, судя по тем, что удалось найти, около сорока или больше.
Первая публикация сопровождалась послесловием Зои Гражданской. Помимо биографии писательницы несколько претенциозной и не совсем точной фактологически , оно содержит обязательные цитаты из Маркса, краткий экскурс в историю борьбы английских рабочих за свои права и подробный идеологический разбор всех тезисов романа. Любопытно, что эта статья колебалась вместе с линией партии: так, 1950 году она куда жестче клеймила «буржуазно-аристократическое общество», чем уже в 1952 году. Впрочем, статья сопровождает переиздания перевода Станевич вплоть до как мне удалось установить 1998 года и по-прежнему содержит пассажи вроде: «Критика ханжески лицемерной и жестокой английской буржуазии в романах Шарлотты Бронте сохранила все свое значение и для современного читателя». Станевич передает реалии и особенно интонацию оригинала вполне точно, однако встречаются и небольшие промахи.
Например, не совсем корректен перевод «window-seat» — сиденья в оконном эркере, для которого и в самом деле не существует русского эквивалента. Во время приема в доме мистера Рочестера Джейн старается остаться незамеченной и избежать внимания гостей и потому устраивается в оконной нише — а в переводе, наоборот, получается, что она эпатирует публику, усаживаясь на подоконник. Тем не менее отступления от оригинала несколько меняют характер героини. Долгушина Перевод Ирины Гуровой Нельзя не упомянуть вначале о такой библиографической редкости, как издание перевода Станевич, пропуски в котором были восстановлены Гуровой. Это произведение вышло однократно в 1990 году в составе трехтомного издания «Сестры Бронте» и сопровождалось предисловием Екатерины Гениевой «Неукротимый дух».
Она отмечает, что издание уникально в том числе и тем, что текст впервые становится доступен читателю в «нетронутом виде». Читатели, давно знакомые с переводом Станевич, утверждают, что вставки Гуровой стилистически выделяются на фоне остального текста.
В этой опочивальне не стало хозяина дома, так что в комнату родные и близкие побаивались заходить даже при свете дня. Всем думалось, что дух его обитает в этих покоях по сей день. И маленькой Джейн пришлось остаться здесь на целую ночь. Оставшись одна, девочка думала о том, как жестоко с ней обращаются, и уже не надеялась на счастливую жизнь. Заметив луч света, Джейн перепугалась, решив, что это знак из потустороннего мира. Она кричала и звала на помощь, но её мучители, не выпустили бедняжку, а, наоборот, продлили наказание ещё на целый час. От глубочайшего нервного потрясения девочка потеряла сознание. Прощай, ненавистный Гейтсхед, и здравствуй, новая жизнь в Ловудском приюте!
Миссис Рид вызвала на осмотр племянницы доброго к сироте аптекаря. Мистер Ллойд много беседовал с несчастным ребёнком. На вопрос, отчего на глазах Джейн слёзы, она ответила, что уже не маленькая, чтобы плакать из-за царапин или синяков, её слёзы — это слёзы глубоко несчастного человека. Джейн просто не могла больше оставаться в доме Ридов. Понимая это, аптекарь Ллойд помог пристроить сироту в школу-интернат. Покидая спозаранку дом тётки навеки, Джейн не прощалась с родственниками — ни ей, ни им это было не нужно. Ловудский приют на рай земной прилично не дотягивал. Воспитанницы в этом мрачном заведении плохо питались, сбивались в кучку у сиротского огня, слушали бесконечные проповеди старых дев. Но для Джейн Эйр приют стал возможностью на новую жизнь. Она нашла тут свой настоящий идеал — директриссу мисс Темпль, гордую красавицу с аристократичными чертами лица, встретила подруг, многому научилась и, главное, получила свой пропуск во взрослую, самостоятельную жизнь.
Спустя восемь лет обучения в приюте, Джейн уже работает здесь же учительницей. Но душа юной девушки ищет что-то новое: выпускница Ловудского приюта направляя объявление о поиске работы в газету, мечтает изменить свою жизнь. Господин Эдвард Рочестер, принявший мисс Эйр в своём родовом гнезде, практически не бывает дома. Он интригует Джейн, хотя его образ далёк от совершенного красавца-джентельмена. Эдвард скорее плохо отёсанный мужлан, грубоватый в общении и щедрый на иронию. Но своей внешностью Джейн на «мисс мира» не претендовать, зато она явно заинтересовывает обеспеченного мистера своим добрым сердцем, скурпулёзным умом, величественной неподступтностью, несмотря на низкое социальное положение. Благосклонность Эдварда к Джейн проявилась, когда она уже подумывала о смене работы, чтобы избежать страданий от безответной любви к богатому господину. Оказалось красотки и вертихвостки Рочестеру не интересны, он признался Джейн в любви.
Джен Эйр: Шарлотта Бронте
Шарлотта Бронте слушайте онлайн, это роман, написанный английской писательницей и опубликованный в 1847 году. Читать бесплатно книгу Джейн Эйр (Бронте Ш.) и другие произведения в разделе Каталог. Роман английской писательницы Шарлотты Бронте (1816-1855) "Джейн Эйр" в истории мировой литературы стоит особняком и пользуется неизменной любовью читателей.
Этот день в истории: 1847 год — в Англии впервые издан роман «Джейн Эйр»
Оставшись одна, девочка думала о том, как жестоко с ней обращаются, и уже не надеялась на счастливую жизнь. Заметив луч света, Джейн перепугалась, решив, что это знак из потустороннего мира. Она кричала и звала на помощь, но её мучители, не выпустили бедняжку, а, наоборот, продлили наказание ещё на целый час. От глубочайшего нервного потрясения девочка потеряла сознание. Прощай, ненавистный Гейтсхед, и здравствуй, новая жизнь в Ловудском приюте! Миссис Рид вызвала на осмотр племянницы доброго к сироте аптекаря. Мистер Ллойд много беседовал с несчастным ребёнком. На вопрос, отчего на глазах Джейн слёзы, она ответила, что уже не маленькая, чтобы плакать из-за царапин или синяков, её слёзы — это слёзы глубоко несчастного человека. Джейн просто не могла больше оставаться в доме Ридов. Понимая это, аптекарь Ллойд помог пристроить сироту в школу-интернат.
Покидая спозаранку дом тётки навеки, Джейн не прощалась с родственниками — ни ей, ни им это было не нужно. Ловудский приют на рай земной прилично не дотягивал. Воспитанницы в этом мрачном заведении плохо питались, сбивались в кучку у сиротского огня, слушали бесконечные проповеди старых дев. Но для Джейн Эйр приют стал возможностью на новую жизнь. Она нашла тут свой настоящий идеал — директриссу мисс Темпль, гордую красавицу с аристократичными чертами лица, встретила подруг, многому научилась и, главное, получила свой пропуск во взрослую, самостоятельную жизнь. Спустя восемь лет обучения в приюте, Джейн уже работает здесь же учительницей. Но душа юной девушки ищет что-то новое: выпускница Ловудского приюта направляя объявление о поиске работы в газету, мечтает изменить свою жизнь. Господин Эдвард Рочестер, принявший мисс Эйр в своём родовом гнезде, практически не бывает дома. Он интригует Джейн, хотя его образ далёк от совершенного красавца-джентельмена.
Эдвард скорее плохо отёсанный мужлан, грубоватый в общении и щедрый на иронию. Но своей внешностью Джейн на «мисс мира» не претендовать, зато она явно заинтересовывает обеспеченного мистера своим добрым сердцем, скурпулёзным умом, величественной неподступтностью, несмотря на низкое социальное положение. Благосклонность Эдварда к Джейн проявилась, когда она уже подумывала о смене работы, чтобы избежать страданий от безответной любви к богатому господину. Оказалось красотки и вертихвостки Рочестеру не интересны, он признался Джейн в любви. Она соглашается стать ему супругой, но счастье омрачается страшным для Джейн открытием… IV. Некто сообщает, что намечающийся брак не может быть действительным, так как мистер Рочестер уже женат. Жених сознаётся, что в юности его обручили с богатой вест-индской наследницей Бертой, утаив, однако об её предрасположенности к сумасшествию.
Мамы дают прочесть эту книгу дочерям, а те, в свою очередь, — своим. Кажется, что нравы и быт Англии середины XIX века бесконечно далеки от нас. Читая роман, мы с удивлением отмечаем, насколько близки нам чувства, желания и переживания героев-викторианцев. История сироты, ставшей гувернанткой, раскрывает проблемы, которые мы сами проживали: взросление и становление личности, борьбу за право выбирать свою судьбу и трудности любви. На какие мысли героев чаще всего обращают внимание при чтении романа «Джейн Эйр»? Цитаты из нетленной английской классики, которые понравились нам, собрали в галерее.
Что я сделала? Сядь где-нибудь и, пока не научишься быть вежливой, молчи. Рядом с гостиной находилась небольшая столовая, где обычно завтракали Я тихонько шмыгнула туда. Там стоял книжный шкаф; я выбрала себе книжку, предварительно убедившись, что в ней много картинок. Взобравшись на широкий подоконник, я уселась, поджав ноги по-турецки, задернула почти вплотную красные штофные занавесы и оказалась, таким образом, отгороженной с двух сторон от окружающего мира. Тяжелые складки пунцовых драпировок загораживали меня справа; слева оконные стекла защищали от непогоды, хотя и не могли скрыть картину унылого ноябрьского дня. Перевертывая страницы, я время от времени поглядывала в окно, наблюдая, как надвигаются зимние сумерки. Вдали тянулась сплошная завеса туч и тумана; на переднем плане раскинулась лужайка с растрепанными бурей кустами, их непрерывно хлестали потоки дождя, которые гнал перед собой ветер, налетавший сильными порывами и жалобно стенавший. Затем я снова начинала просматривать книгу — это была «Жизнь английских птиц» Бьюика. Собственно говоря, самый текст мало интересовал меня, однако к некоторым страницам введения я, хоть и совсем еще ребенок, не могла остаться равнодушной: там говорилось об убежище морских птиц, о пустынных скалах и утесах, населенных только ими; о берегах Норвегии, от южной оконечности которой — мыса Линденеса — до Нордкапа разбросано множество островов: …Где ледяного океана ширь Кипит у островов, нагих и диких, На дальнем севере; и низвергает волны Атлантика на мрачные Гебриды Не могла я также пропустить и описание суровых берегов Лапландии, Сибири, Шпицбергена, Новой Земли, Исландии, Гренландии, «всего широкого простора полярных стран, этих безлюдных, угрюмых пустынь, извечной родины морозов и снегов, где ледяные поля в течение бесчисленных зим намерзают одни над другими, громоздясь ввысь, подобно обледенелым Альпам; окружая полюс, они как бы сосредоточили в себе все многообразные козни сильнейшего холода». У меня сразу же сложилось какое-то свое представление об этих мертвенно-белых мирах, — правда, туманное, но необычайно волнующее, как все те, еще неясные догадки о вселенной, которые рождаются в уме ребенка.
Взобравшись на широкий подоконник, я уселась, поджав ноги по-турецки, задернула почти вплотную красные штофные занавесы и оказалась, таким образом, отгороженной с двух сторон от окружающего мира. Тяжелые складки пунцовых драпировок загораживали меня справа; слева оконные стекла защищали от непогоды, хотя и не могли скрыть картину унылого ноябрьского дня. Перевертывая страницы, я время от времени поглядывала в окно, наблюдая, как надвигаются зимние сумерки. Вдали тянулась сплошная завеса туч и тумана; на переднем плане раскинулась лужайка с растрепанными бурей кустами, их непрерывно хлестали потоки дождя, которые гнал перед собой ветер, налетавший сильными порывами и жалобно стенавший. Затем я снова начинала просматривать книгу — это была «Жизнь английских птиц» Бьюика. Собственно говоря, самый текст мало интересовал меня, однако к некоторым страницам введения я, хоть и совсем еще ребенок, не могла остаться равнодушной: там говорилось об убежище морских птиц, о пустынных скалах и утесах, населенных только ими; о берегах Норвегии, от южной оконечности которой — мыса Линденеса — до Нордкапа разбросано множество островов: …Где ледяного океана ширь Кипит у островов, нагих и диких, На дальнем севере; и низвергает волны Атлантика на мрачные Гебриды Не могла я также пропустить и описание суровых берегов Лапландии, Сибири, Шпицбергена, Новой Земли, Исландии, Гренландии, «всего широкого простора полярных стран, этих безлюдных, угрюмых пустынь, извечной родины морозов и снегов, где ледяные поля в течение бесчисленных зим намерзают одни над другими, громоздясь ввысь, подобно обледенелым Альпам; окружая полюс, они как бы сосредоточили в себе все многообразные козни сильнейшего холода». У меня сразу же сложилось какое-то свое представление об этих мертвенно-белых мирах, — правда, туманное, но необычайно волнующее, как все те, еще неясные догадки о вселенной, которые рождаются в уме ребенка. Под впечатлением этих вступительных страниц приобретали для меня особый смысл и виньетки в тексте: утес, одиноко стоящий среди пенящегося бурного прибоя; разбитая лодка, выброшенная на пустынный берег; призрачная луна, глядящая из-за угрюмых туч на тонущее судно. Неизъяснимый трепет вызывало во мне изображение заброшенного кладбища: одинокий могильный камень с надписью, ворота, два дерева, низкий горизонт, очерченный полуразрушенной оградой, и узкий серп восходящего месяца, возвещающий наступление вечера. Два корабля, застигнутые штилем в недвижном море, казались мне морскими призраками. Страничку, где был изображен сатана, отнимающий у вора узел с похищенным добром, я поскорее перевернула: она вызывала во мне ужас. С таким же ужасом смотрела я и на черное рогатое существо, которое, сидя на скале, созерцает толпу, теснящуюся вдали у виселицы. Каждая картинка таила в себе целую повесть, подчас трудную для моего неискушенного ума и смутных восприятий, но полную глубокого интереса, — такого же, как сказки, которые рассказывала нам Бесси зимними вечерами в тех редких случаях, когда бывала в добром настроении. Придвинув гладильный столик к камину в нашей детской, она разрешала нам усесться вокруг и, отглаживая блонды на юбках миссис Рид или плоя щипцами оборки ее ночного чепчика, утоляла наше жадное любопытство рассказами о любви и приключениях, заимствованных из старинных волшебных сказок и еще более древних баллад или же, как я обнаружила в более поздние годы, из «Памелы» и «Генриха, герцога Морландского». И вот, сидя с книгой на коленях, я была счастлива; по-своему, но счастлива. Я боялась только одного — что мне помешают, и это, к сожалению, случилось очень скоро. Дверь в маленькую столовую отворилась. Скажите мамочке, что она убежала под дождик… Экая гадина!
«Джейн Эйр» - книга о вечном…
Шарлотта Бронте (читает - Ольга Кузнецова). Автор описывает историю главной героини, Джейн Эйр, от ее детства до взрослости, и описывает ее борьбу за собственное счастье и самоопределение. краткое содержание романа Шарлотты Бронте по главам, подробный и доходчивый пересказ доступен для прочтения на нашем сайте.
77 комментариев
- «Джейн Эйр»: краткое содержание. Шарлотта Бронте, «Джейн Эйр»
- Джейн Эйр - Шарлотта Бронте (1847)
- «Джейн Эйр» - книга о вечном…
- Аудиокниги слушать онлайн
Краткое содержание «Джейн Эйр»
Мрачный замок мистера Рочестера, страшная тайна, скрываемая в его стенах, обезумевшая жена, которая набрасывается на людей словно вампир — все это характерно для готического стиля произведения. Главные герои и их характеристика Главный женский персонаж: Джейн Эйр. Она в детстве жила в семье своего дяди. Он взял девочку к себе после смерти своей сестры. Но и сам он вскоре умер, взяв обещание со своей жены, что она будет заботиться о девочке. Несмотря на богатство семьи дяди, бедная родственница жила в лишениях, так как Миссис Рид ненавидела ребенка, полностью потакая своим детям, которые издевались на маленькой Мисс Эйр.
В дальнейшем тетя отправляет девочку в школу, именуемую Ловуд. Там она проводит все свое детство. Сама по себе героиня очень умная особа, которая имеет свое мнение насчет любых вопросов. И это не плохо, но прислуги и семья дяди считали это плохим нравом, бунтарством и даже одержимостью злым духом. Джейн любила проводить время за интересной книгой, постоянно перечитывая свои любимые сказки, мечтая когда-нибудь увидеть необычных существ.
Будучи в школе, она все также «бунтовала» и искренне не понимала, почему взрослые ведут себя так ужасно. Но со временем девочка поняла, как следует себя вести, чтобы к ней не придирались. Она стала спокойнее, но ее нрав и ум по-прежнему оставался живыми и неподдающимися влиянию других. Школу она закончила с отличием, позже осталась там преподавательницей. Но спокойной жизни в Ловуде и стабильной обыденности мало для героини.
Она всем сердцем чувствовала, что нуждается в чем-то большем. То, что она имеет, — не предел ее мечтаний и возможностей. Ей была нужна свобода. Джейн увлекалась рисованием, ее притягивал мир, и сам мир тянулся к ней. Хоть она не обладала привлекательной внешностью, хорошие манеры, твердый, принципиальный характер и интересный склад ума располагали людей к этой своенравной особе.
Джейн была сильной личностью. На протяжении всего романа мы видим, как растет потенциал героини. И в финале она оправдывает наши ожидания. Главный мужской персонаж: Мистер Рочестер. Своенравный, гордый и суровый мужчина.
Не терпит непослушания, но любит умных собеседников, способных отстаивать собственное мнение. Несмотря на его твердый характер и непробиваемое сердце, в душе этот человек страдает и мучается от невозможности быть счастливым. На нем лежит груз ответственности, который душит все его душевные порывы. Он боится любить, боится привязываться. Но когда он влюбляется в Джейн, для читателей открывается его другая сторона.
Несчастный страдалец полюбил ее всей душой и вскоре добился, чтобы девушка его мечты ответила ему взаимностью. Затем инсценировал свадьбу. Вся церемония — церковная служба, обручальные кольца, свидетельства и сам брачный акт — все было ложью.
Все — но не чувства. Эти двое любили друг друга искренне и глубоко — тем более устрашающе-опустошительным было отчаяние обоих, когда открылась жуткая правда. Эта печальная история в свое время потрясла впечатлительную Шарлотту до глубины души.
Сколько бессмысленных толков — пересудов сплетников — вызвало это прискорбное происшествие в округе! История о страданиях бедной гувернантки переходила из области в область в разных вариантах, постепенно обрастая все новыми и новыми подробностями. Наконец сплетни докатились и до Роу Хеда.
Как бы то ни было, положение несчастной молодой женщины — безвинной матери внебрачного ребенка — жены и, в то же время, не жены — возбуждало всеобщее сочувствие. Взволнованные разговоры об этом случае еще долго не стихали ни в Роу Хеде, ни в других околотках английских провинций. Шарлотта искренне сострадала несчастной женщине.
Шарлотта Бронте — писательница, поэтесса, одна из знаменитых сестёр Бронте, романы которых в середине XIX века произвели сенсацию и впоследствии были признаны классикой английской литературы. Свою звучную фамилию прославили три сестры: Шарлотта, Эмили и Энн, но в семье Патрика Бронте и его супруги Марии было шесть детей. Историю жизни большой семьи и нелёгкой судьбы автора «Джейн Эйр» рассказывает АиФ. Ужасы Кован-Бриджской школы Мать Шарлотты умерла от рака, когда будущей писательнице было 5 лет. С этого момента воспитание пяти девочек и одного мальчика полностью легло на плечи отца. Однако юные леди оказались предоставлены сами себе, потому что священнослужитель предпочитал им религию, а вскоре и вовсе отправил сестёр учиться в Кован-Бриджскую школу для дочерей духовенства. Отец Шарлотты — Патрик Бронте 1777—1861. Фото: www. Пишет неразборчиво. Немного считает, шьёт аккуратно.
Не знает ничего о грамматике, географии, истории или этикете. В целом, умней своего возраста, но ничего не знает систематически. Покинула школу 1 июня 1825». Причина, по которой отец забрал Шарлотту из школы, была непростой.
Джону ни в чем не препятствуют, и уж тем более его ни за что не наказывают, хотя он сворачивает шеи голубям, убивает цыплят цесарки, натравливает собак на овец, обрывает все плоды в оранжерее, обламывает все бутоны на редких растениях. Он называет мать старушенцией, иногда ругает за смуглую кожу, такую же, как у него, грубо перечит ей, не так уж редко рвет и портит ее шелковые платья, и все равно он — ее «милый сыночек». Я боюсь хоть в чем-нибудь провиниться, я стараюсь добросовестно исполнять все свои обязанности, а меня называют непослушной и дерзкой, злюкой и хитрой тихоней с утра до полудня и от полудня до ночи. Голова у меня все болела от полученного удара, от ушиба о дверной косяк, а из ссадины все еще сочилась кровь, но никто не побранил Джона за то, что он без всякой причины набросился на меня, а я, потому лишь, что воспротивилась ему, пытаясь избежать новых беспричинных побоев, стала предметом всеобщего осуждения. И они же породили решимость прибегнуть к любому средству, только бы спастись от невыносимой тирании, — например, убежать, а если не удастся, больше не есть и не пить, пока не умру.
Какие душевные муки терзали меня в эти последние часы унылого дня! В каком смятении пребывал мой рассудок, как бунтовало мое сердце! Но в каком мраке необъяснимости велся этот мысленный бой! Я не находила ответа на неумолчный внутренний вопрос — почему, за что я так страдаю? Теперь, с расстояния… не скажу скольких лет, я нахожу его без всякого труда. Я вносила дисгармонию в Гейтсхед-Холл. Я же была иной, чем все остальные там: у меня не было ничего общего ни с миссис Рид, ни с ее детьми, ни с ее приближенными вассалами. Они меня не любили, так ведь и я их не любила. С какой стати должно было внушать им добрые чувства существо, взаимно не симпатичное каждому из них, существо, совершенно им чужое, полная их противоположность по характеру, по способностям, по склонностям; никчемное существо, которое не могло стать ни полезным им, ни еще одним источником радостей; ядовитое существо, взращивающее семена возмущения их обхождением, презрения к их мнениям.
Я знаю, что, будь я задорной, веселой, беззаботной, требовательной и красивой резвушкой, пусть и столь же обездоленной и зависимой от нее, миссис Рид терпела бы мое присутствие более спокойно, ее дети скорее были бы склонны видеть во мне подружку, а слуги не старались бы сваливать на меня вину за все, что могло приключиться в детской. Дневной свет мало-помалу прощался с Красной комнатой; время шло к половине пятого, и пасмурный день переходил в гнетущие сумерки. Я слышала, как дождь все еще неумолчно стучит в окно на лестнице, как воет ветер в рощице позади дома. Мне становилось все холоднее и холоднее, и тут смелость покинула меня. Привычное состояние униженности, сомнения в себе, тоскливой подавленности подернуло сыростью угли моего угасающего гнева. Все называли меня скверной девочкой, так может быть, я и вправду такая? Разве я минуту назад не думала о том, как уморить себя голодом? Это, бесспорно, грешная мысль, а достойна ли я смерти? И такой ли желанный приют — склеп под приделом гейтсхедской церкви?
В этом склепе, как мне говорили, погребен мистер Рид. И тут мои мысли обратились к нему, наводя на меня все больший страх. Я его не помнила, но знала, что он был моим родным дядей — братом моей матери, что он взял меня, осиротевшую на первом году жизни, в свой дом и что на смертном одре он потребовал от миссис Рид обещания, что она будет содержать и воспитывать меня как собственную дочь. Вероятно, миссис Рид считала, что ни в чем не отступила от своего обещания, да так, полагаю, оно и было в той мере, в какой ей позволяла ее натура. Но как могла она питать добрые чувства к завещанной ей воспитаннице, не связанной с ней кровными узами, а после смерти ее мужа так вообще никакими? Несомненно, ее крайне тяготила необходимость из-за вырванного у нее слова заменять мать чужому ребенку, которого она не могла любить, и терпеть постоянное присутствие неприятной чужачки в своем семейном кружке. Меня осенила странная мысль. Я не сомневалась — никогда не сомневалась, — что мистер Рид, будь он жив, обходился бы со мной заботливо и ласково. И вот теперь, глядя на белую кровать и тонущие в сумраке стены, а порой и обращая завороженный взгляд на смутно поблескивающее зеркало, я начала припоминать все истории, какие слышала о мертвецах, которые не находят покоя в могилах потому, что их последняя воля не была исполнена, и возвращаются в мир живых, дабы покарать нарушивших клятву и отомстить за обиженных.
И мне пришло в голову, что дух мистера Рида, разгневанный несправедливостями, которые терпит дочь его сестры, может покинуть то ли церковный склеп, то ли неведомый мир, где пребывают усопшие, и явиться мне в этой комнате. Я утерла слезы и подавила рыдания, боясь, как бы на свидетельства бурного горя не отозвался потусторонний голос, дабы утешить меня, или из темноты не возникло бы лицо, окруженное ореолом, и не склонилось бы надо мной с неземной жалостью. Хотя в теории эта мысль казалась утешительной, я почувствовала, что осуществление ее на деле было бы ужасным, и изо всех сил постаралась прогнать ее, постаралась быть твердой. Стряхнув волосы с глаз, я откинула голову и попыталась обвести темную комнату смелым взглядом — и в этот миг на стену лег светлый блик. Может быть, спросила я себя, лунный луч проник в щелку между ставнями? Нет, лунный свет неподвижен, а этот двигался: на моих глазах он скользнул к потолку и затрепетал у меня над головой. Теперь я не сомневаюсь, что, вероятнее всего, кто-то шел через лужайку с фонарем, луч которого скользил по ставням, но тогда я с трепетом ожидала неведомых ужасов, мои нервы были возбуждены до крайности, и быстро скользящий блик представился мне предвестником потустороннего видения. Сердце у меня заколотилось, мои уши заполнил звук, показавшийся мне шелестом крыльев, я ощутила чье-то присутствие… Меня что-то давило, душило, и, утратив всякую власть над собой, я бросилась к двери и стала отчаянно дергать ручку. В коридоре послышались бегущие шаги, ключ повернулся в замке, и вошли Бесси с Эббот.
Меня всю будто жаром обдало! Можно я вернусь в детскую? Вы поранились? Вам что-нибудь привиделось? Я видела свет и подумала, что увижу привидение! Ну заболи у нее что-то, так еще понятно было бы, но она же только одного хотела: чтобы мы все сюда прибежали. Знаю я подлые ее хитрости! Ленты ее чепца развевались, платье воинственно шуршало. Мне кажется, я распорядилась, чтобы Джейн Эйр оставили в Красной комнате, пока я сама за ней не приду.
Не сомневайся, таким способом ты ничего не добьешься. Я не терплю притворства, особенно в детях. Мой долг — показать тебе, что от лживых уловок пользы не бывает. Теперь ты пробудешь тут на час дольше, но и тогда я тебя выпущу, только если ты смиришься и будешь вести себя очень тихо. Простите меня! Я не вынесу… накажите меня как-нибудь по-другому! Я умру, если… — Молчать! Эта буйная выходка отвратительна! Без сомнения, она не кривила душой.
В ее глазах я была не по летам умелой притворщицей. Она искренне видела во мне сочетание взбалмошности, скверного нрава и опасной двуличности. Бесси и Эббот вышли в коридор, и миссис Рид, еще более раздраженная моим теперь исступленным отчаянием и судорожными рыданиями, втолкнула меня внутрь без лишних слов и заперла дверь. Я услышала, как она удаляется, гневно шурша юбками, и тут, видимо, я потеряла сознание и все подернулось темнотой. Глава 3 Следующее мое воспоминание: я просыпаюсь будто от страшного кошмара и вижу жуткое багровое сияние, пересеченное черными полосками. И я слышу голоса, странно глухие, будто доносящиеся сквозь шум ветра или воды. Волнение, растерянность и властвующий надо всем ужас мутили мое сознание. Вскоре я почувствовала чьи-то руки: кто-то приподнял меня и усадил, поддерживая за плечи, причем никогда еще меня не приподнимали и не поддерживали с такой ласковой бережностью. Я прислонилась головой не то к подушке, не то к чьей-то руке, и мне стало легче.
Через пять минут туман, окутывавший мой мозг, рассеялся. И я поняла, что нахожусь в собственной кровати, а багровое сияние исходит от огня в камельке детской. Была ночь. На столе горела свеча. В ногах кровати стояла Бесси с тазиком в руке, а в кресле возле моего изголовья сидел незнакомый джентльмен и низко наклонялся надо мной. Я испытала неизъяснимое облегчение: близость постороннего человека, не обитателя Гейтсхеда, не родственника миссис Рид, успокаивала, обещала защиту. Отвернувшись от Бесси хотя ее присутствие было для меня куда менее тягостным, чем, например, Эббот , я вгляделась в его лицо и узнала мистера Ллойда, аптекаря, которого миссис Рид иногда звала к заболевшим слугам. Себя и своих детей она поручала заботам врача. Я назвала его фамилию и протянула ему руку.
Он взял ее с улыбкой, говоря: — Скоро мы будем чувствовать себя совсем хорошо! Затем мистер Ллойд осторожно уложил меня и, обратившись к Бесси, велел ей последить, чтобы ночью меня не тревожили. Он отдал еще несколько распоряжений, упомянул, что заглянет на следующий день, и удалился — к большому моему огорчению. Мне было так уютно, так спокойно, пока он сидел у моего изголовья. И когда он притворил за собой дверь, в комнате словно стало темнее, и сердце у меня вновь упало, удрученное невыразимой тоской. Я ответила ей лишь с большим трудом, ожидая услышать злой упрек: — Постараюсь. А может, скушаете чего-нибудь? Ведь время уже за полночь. Но если вам что понадобится ночью, так вы меня позовите.
Какая удивительная заботливость! Осмелев, я спросила: — Бесси, а что со мной такое? Я заболела? А теперь вам, должно быть, скоро полегчает.