Фундаментальная электронная библиотека "Русская литература и фольклор" (ФЭБ): Краткая литературная энциклопедия: В 9 т. — 1962—1978.
Этапы развития гротеска
Гротеск нарушает границы правдоподобия, придаёт изображению условность и выводит образ за пределы вероятного, деформируя его. Основа гротеска — немыслимое, невозможное, но необходимое писателю для достижения определённого художественного эффекта. Гротеск — это фантастическая гипербола. Гипербола ближе к реальности, гротеск — к кошмарному, фантастическому сну, видению. Например, сон Татьяны Лариной А.
Зло лишь дико хохочет над Раскольниковым. Чем неистовее он хочет убить зло, тем больше сам прирастает к нему «Сердце его стеснилось, ноги не движутся, приросли... Художественные образы, созданные на основе гротеска, кажутся абсолютно неправдоподобными, абсурдными с точки зрения здравого смысла. Их поразительный эмоционально-экспрессивный эффект усиливается, как правило, еще и тем, что гротескная образность взаимодействует с вполне обычными, не выходящими за границы «реалистического» правдоподобия образами, ситуациями, событиями. Например, «персонажами» кошмарного сна Татьяны наряду с чудищами оказываются легко узнаваемые Онегин и Ленский.
В сновидении Раскольникова мотивировка гротескной ситуации и гротескного образа хохочущей старухи вполне «реальна»: это сон-воспоминание о совершенном убийстве. В самом убийце и топоре — орудии убийства — нет ничего фантастического. Сочетание гротескной образности и вполне заурядных житейских и общественных ситуаций широко используется писателями-сатириками.
Формирование уникального стиля. Гротеск может служить средством формирования авторского стиля, отличающего произведение на фоне других. Выражение протеста. Гротеск часто используется как средство выражения протеста против социальных, политических или культурных норм и ценностей.
Художники эпохи Возрождения переосмыслили приемы гротеска и использовали его в дальнейшем при отделке фресок Ватикана. Такие росписи применял Рафаэль и его последователи при оформлении апартаментов Борджиа в Апостольском дворце, вилл Мадама и Фарнезина. Впоследствии гротеск стал любимым жанром у художников эстетики маньеризма, экспрессионизма и сюрреализма. Гротеск в литературе Под гротеском в литературоведении понимают один из способов сатирического изображения в жизни, отличающийся резким преувеличением, сочетанием реального и фантастического. Прием служит выявлению нелепости, противоестественности тех или иных сторон действительности и их осмеянию.
Что такое гротеск
Но благодаря фантастике и гротеску, которые лишь гиперболизируют происходящее внутри одного города – Глупова, читатель видит образ истерзанного народа, который не желает противостоять власть, столь саркастически обрисованной литератором. Текст научной работы на тему «Гротеск в литературе (Российский государственный гуманитарный университет. в сказках, легендах, былинах.
Гротеск (жанр)
Чем дальше мы идём за художником, тем яснее видим, как его фантастика чудесным образом облекается плотью, обретает черты достоверности, становится средством обнаружения комизма самого «объекта изображения». Надо сказать, что в наивность, или, как тогда говорили, простодушие, чуть ли не наполовину упирается секрет гоголевской фантастики. В отличие от тех авторов гротеска, которые тратили неимоверные усилия на доказательства того, что нереальное нереально, и, конечно, не добились успеха, Гоголь пошёл другой дорогой. Он понял, что сама фантастичность происшествия меньше всего нуждается в оправдании, как не нуждается в мотивировке тот факт, что в опере люди поют, а в балете — танцуют. Условность состоит в том, что мы её молча допускаем. Зато, допустив условность, мы ждём от художника полного развития тех возможностей, которые она ему предоставляет. Гоголевский гротеск, как магнит в железные опилки, погружён в мир вещей и мельчайших подробностей, которые в свою очередь придают ему форму и служат верной гарантией против схематизма. Гоголь делает подробность в гротеске психологичной и, следовательно, более ёмкой. Реализм принёс с собою невиданную дотоле психологизацию гротеска, развил искусство воплощения в нём обычных и неприметных с первого взгляда душевных переживаний обыкновенных людей. Гротеск глубоко погрузился в прозу жизни, в повседневный быт. Гротеск, писатель и время Какие же общие особенности художественного мышления отражаются в гротескном принципе типизации?
В гротеске есть элемент того, что называют антитезой в эстетических понятиях. В искусстве взаимоотталкивание наряду с взаимосближе- нием составляет одну из закономерностей развития, и гротеск является в этом взаимоотталкивании как бы крайностью, доходящей до полного, подчёркнуто дерзкого отрицания предшествующих художественных форм, до отчётливо выраженной, кричащей, многократно усиленной дисгармонии. Недаром, как уже отмечалось, гротеск не раз становился символом извечной новизны искусства. Но видеть в гротеске лишь реакцию на старые художественные формы было бы ошибкой. Здесь важно то, что гротеск возникает как стремление к крайнему обобщению, «подведению итогов», к извлечению некоего смысла, концентрата явления, времени, истории. Автор гротеска делает это не иначе, как путём предельного заострения, — до нарушения привычных связей, иначе говоря, до создания своего, особого, гротескного микромира, который способен вобрать в себя самое существенное из лежащих вне его огромных явлений. Так, щедринская история города Глупова возникла для того, чтобы вобрать в себя, по словам сатирика, самую суть «тех характеристических черт русской жизни, которые делают её не вполне удобною». Специфически гротескный мир здесь принял вид истории со всеми её необходимыми атрибутами — преданиями старины, извлечениями из летописей с приложением документов, убеждающими читателя в своей «доподлинности». Диапазон обобщаемого в гротеске явления может расширяться и дальше, до «подведения итогов» всей истории человечества, до извлечения из неё предельно сконцентрированного исторического смысла. Самый яркий пример такого гротеска — «Путешествие Лемюэля Гулливера» Свифта.
Находясь на острове Глаббдобдриб, правитель которого одарён способностью вызывать духов, Гулливер просит собрать в одном зале римский сенат, а другом — современный парламент. Свифт отсчитывает от некоего идеала, который был в прошлом, и приходит к «ужасно мрачным выводам о вырождении человечества за последнее столетие». Именно эта обобщённость и концентрация исторического содержания вызывает особо резкое совмещение в гротеске юмора и сарказма, комического и трагического, а также придаёт всему гротеску подчёркнутый философский характер. А как же гротескные произведения, которые, подобно «Носу» или «Невскому проспекту» Гоголя, сконцентрированы на одном, исключительном, анекдотическом случае? В них как будто бы нет никакого особого обобщения, наоборот, господствует «пафос случая», стремление приковать внимание к странному факту, к какому-то уклонению природы от её нормального хода. Но это тоже гротескное обобщение, только с другой стороны — через единичное, через «необыкновенно странное происшествие». Нужны некоторые объективные предпосылки создания гротескных произведений. Очевидно, решающая роль в формировании гротеска принадлежит степени и форме общественных противоречий. Постижение гротеска и отыскание смысла в его прихотливой и как бы случайной эстетической логике — это прежде всего обнаружение таких качеств реального противоречия, которые её вызвали и сформировали. Наконец, с этим связана и высокая степень обобщения в гротеске: ведь автор затрагивает наиболее характерные для своего времени противоречия.
История литературы даёт почувствовать два основных типа отношения к противоречию. С одной стороны, художником владеет стремление объективировать противоречие, определить и его реальные контуры, и историческое значение — тем самым возвысится над ним. Но возможны и такие случаи, когда художник словно находится в плену противоречия. Здесь пролегает один из главных водоразделов между реалистическим гротеском и романтическим. Если художественный образ представляет собой синтез изображения и оценки изображаемого автором, актёром и т. Это намерение ясно заявило о себе в литературе и особенно в театральном искусстве ХХ века. Для революционного, пролетарского искусства назовём вещи своими именами это был один из путей повышения его воспитательной, агитационной роли, и гротескное стало производным от этой задачи. Фантастика и преувеличение в гротеске Остановимся теперь на главных сторонах гротескного принципа типизации, — о них вкратце говорилось при разборе повести «Нос». Это роль фантастики и преувеличения в гротеске; взаимоотношения гротеска и аллегории; наконец, природа комического. Как уже отмечалось, по характеру фантастики гротеск делится на два основных вида4.
В первом случае наиболее распространённом фантастика — это следствие каких-то обстоятельств или качеств героя. Во втором — условие, исходный пункт действия, фантастическое предположение. У обоих видов естьточки соприкосновения, но всё же различие исходных принципов выступает отчётливо. В литературе одним из самых ярких примеров гротеска первого вида является пьеса Бертольда Брехта «Круглоголовые и остроголовые», в которой за фантастикой мы узнаём характеры людей, черты реальной жизни, зловещий смысл фашистского мракобесия, беззакония. Пьесы В. Маяковского «Клоп» и «Баня» — примеры второго вида гротеска — фантастического предположения. Действие развёртывается в них как огромный фантастический эксперимент. Предметом эксперимента становятся у Маяковского, как он сам подчёркивал, огромные общественные явления: бюрократизм — в «Бане» и мещанство — в «Клопе». Маяковский считал, что мещанство является одним из самых опасных и при том «труднораспознаваемых» врагов. Сатирический эффект приобретали последние сцены комедии.
Что, если поместить сегодняшнего мещанина под «увеличительное стекло» будущего? Переселить его в коммунистический век — «на десять советских пятилеток» вперёд? Маяковского, как известно, упрекали в том, что эти картины не дают о коммунизме достаточно полного представления. Но они и не претендовали на это. Изображение будущего было помещено Маяковским в поле сатирической мысли и поэтому оно, как часто бывает в гротеске, не могло оказаться смещённым и условным. Видимый за этим изображением реальный план заключался не столько в попытке точно определить, какие формы жизни будут установлены при коммунизме, сколько в подчёркивании главного мотива комедии — разоблачении сегодняшнего мещанства и его полной несовместимости с коммунизмом. Люди будущего просто отказались видеть в Присыпкине человека и поместили его, как животное, в клетку. На примере «Клопа» видно, как строятся комедии Маяковского. Они распадаются на две части. Первая знакомит нас с героями, представляющими с разных сторон определённое общественно вредное явление, показывает расстановку сил.
Это подготовка к фантастическому предположению. Вторая сталкивает этих героев с заведомо невероятным, странным событием, для того чтобы их окончательно разоблачить и «вдрызг высмеять». В комедии Маяковского «Баня» на фантастическое предположение приходится большая художественная нагрузка. В «Клопе» драматург помещает в необычные условия одного только Присыпкина; все остальные персонажи, характеризующие мещанство, навсегда ушли из комедии. В «Бане» Маяковский столкнул с фантастическим явлением весь сонм своих отрицательных героев. В четвёртом действии «Бани» появляется фосфорическая женщина. Она послана «Институтом истории рождения коммунизма» для того, чтобы «отобрать лучших» для «переброски в коммунистический век...
У данного средства выразительности речи есть несколько разновидностей. Главным для этого художественного приёма остаётся преувеличение и противопоставление. Раскрытие понятия слова гротеск в словаре В толковых словарях можно найти точное значение понятия «гротеск». Например, в Энциклопедическом словаре сказано, что гротеск — это «художественный приём в искусстве, как чрезмерное преувеличение и сочетание неожиданных контрастов». Литературная энциклопедия даёт объяснение термину, как понятию, пришедшему в литературу из живописи: «Так называлась древняя стенная роспись, которую Рафаэль использовал как образец для украшения лож Ватикана». В словаре синонимов гротеск представлен в виде шаржа, карикатуры и пародии. Подробнее художественный приём гротеска рассмотрен в художественной литературе, как приём, который унаследовал свои черты не только из живописи, но и из музыки и архитектуры. Гротеск в литературе Этот приём считается комическим, он необходим в литературе для подчёркивания абсурдности происходящего. Необходимо было обратить внимание читателя на то, что считалось важным, но было скрыто за смешным явлением. Гротеск был призван сделать сюжет абсурдным, доведя ситуацию до крайности.
Платонова , В. В изобразительном, декоративном искусстве и орнаменте термин означает отдельный жанр, характерный причудливой композицией и фантастическими элементами. В разговорной речи «гротескный» обычно означает «странный», «фантастический», «эксцентричный» или «уродливый», и, таким образом, часто используется для описания странных или искажённых форм, таких как маски на карнавале или гаргульи на соборах. Этимология [ править править код ] Слово «гротеск» пришло в русский язык из французского. Гирландайо , Пинтуриккио , Перуджино и Филиппо Липпи — обнаружили на вершине холма Оппия в центре Рима, в помещениях терм Тита , возведённых на руинах Золотого дома императора Нерона, необычные росписи в некоторых источниках названы Термы Траяна, поскольку новые помещения Траяна возводили над прежними. Росписи большей частью располагались на сводах полузасыпанных землёй помещений итал. В дальнейшем причудливые орнаменты из растительных побегов, маленьких фигурок, маскаронов , описанные Дж. Вазари в «Жизнеописаниях наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих», получили распространение в разных видах искусства, а термин — более широкое толкование. В искусстве Основная статья: Гротеск орнамент Ренессансные гротески коллаж Понятие гротеска может относиться к специфической разновидности орнамента , в котором сочетаются изобразительные и декоративные мотивы, имеющие, как правило, причудливый либо фантастический характер. Подобные мотивы разрабатывались в искусстве итальянского Возрождения на основе античных орнаментов [2].
Искусство развивало традиции романтического и реалистического гротеска. Так, под влиянием традиций Гофмана, Гоголя, Достоевского родился гротескный стиль Ф. Формы гротеска использованы А. Чапеком, Т. Манном, И. В поэзии и драматургии гротеск встречается реже, чем в прозе. Среди драматургических гротесков можно назвать пьесы Д. Пиранделло, Б. Брехта, Э. Ионеско, пьесы-сказки Е. Related posts: Тропы в литературе: примеры и виды О литературе Троп от греч. Каждое слово имеет свой универсальный смысл. Это так называемые прямые значения слова. В них закрепляются названия различных предметов и явлений. Без устойчивости данных значений нет и не может быть языка как средства общения. Вместе с тем природа любого национального языка открывает широкий простор для переносного, образного употребления […]... Сказка как жанр, виды сказок и их примеры О литературе Сказка — жанр, известный уже в древности. Кто не знает, например, трогательной истории о любви Амура и Психеи, рассказанной Апулеем еще во II в. Однако вот что […]... Гротеск Гротеск от франц. Grotesque — причудливый, комичный; от итал. Grottesco — причудливый, от Grotta — пещера, грот 1. Один из способов сатирического обобщения, при котором реальные жизненные явления и связи между ними деформируются, приобретая карикатурный фантастический характер. Виды произведений и примеры Произведение — Рассказ На основе собственного опыта представляет собой связный текст, который содержит сообщение о каком-то событии, случае из жизнь. Поэтому нужно придерживаться последовательности изложения мыслей, применяя формы прошлого реже — настоящего времени. В зависимости от источников материала произведения-рассказы делятся на такие группы: 1 произведения на основе собственного опыта, почерпнутого из книг, фильмов, спектаклей, теле […]... Салтыков-Щедрин Когда в эпоху Возрождения в поисках сокровищ античной культуры в Италии стали производить археологические раскопки, в древнеримских подземных помещениях гротах были обнаружены настенные росписи с причудливым узором. С тех пор термин гротеск стал широко использоваться сначала в живописи, а потом и в литературе. В отличие от юмора, сатиры, иронии в гротеске причудливо соединяются смешное, комическое […]... Теория литературы: О характеристике гротеска Концепция гротеска восходит к Ренессансу, когда были открыты римские орнаменты, состоящие из причудливых комбинаций животных, растительных и человеческих черт. Бахтин связывал гротеск с карнавальной культурой и проследил эволюцию этого художественного приема от Рабле до романтизма, в котором гротеску придавалось особое значение. Если в карнавальной и возрожденческой традиции сочетание противоположностей — смерти и рождения, […]... Антитеза в литературе определение, примеры антитезы О литературе Антитеза от греч. Антитеза знакома художественной речи издревле. Согласно известной легенде, она возникла при самом начале основания мира: творец, опечалясь царившей вокруг тьмой, создал свет и отделил тьму от света. Поэтичность этой легенды обязана ощущениям, за которыми мы узнаем черточки бытия, где противоположены море и суша, зима […]... Литературные герои, типы героев и их примеры О литературе В греческой мифологии герой — потомок бога и смертного, полубог. У Гомера герой — доблестный воин, потомок славных предков. Античные герои долго занимали ведущее место в сюжетах европейской литературы, и постепенно установилась традиция называть этим понятием любого персонажа от лат. Гротеск, гипербола, фантастика в литературе 20-х годов Действительность начала 20-х годов представлялась современникам настолько ирреальной, что появление в литературе этого периода фантастического гротеска вполне закономерно. Гоголем в 1832-1833 годы. Некоторые издания отказывались печатать ее, считая абсурдной и тривиальной, но А. Пушкину повесть показалась более, чем интересной, веселой, фантастической и оригинальной. Со стороны было много критики в адрес […]... Что такое гипербола? Примеры и определение. Гипербола в литературе О литературе Гипербола от греч. Преувеличение и типизацию Горький уверенно и безошибочно ставит рядом, на собственном писательском и читательском опыте, понимая под этим способность и умение художника увидеть самое существенное […]...
Литературная гостиная "Гротеск в произведениях русской литературы"
Кафка , Б. Брехт , М. Маяковский , Э. Ионеско , С. Беккет , Е. Шварц , М. Булгаков и др. В европейском изобразительном искусстве гротеск распространился в эпоху Средневековья скульптурный декор готических соборов, рисунки на полях рукописей , позднее проявился также в произведениях И. Босха , П. Брейгеля Старшего , Ж.
Калло , О. Домье , О.
Определение и примеры На чтение: 2 минАвтор: Василий Стрельников Гротеск — это литературный художественный прием, рождающийся на стыке реальности и фантастики. Желая подчеркнуть некоторые черты или явления, авторы изменяют, деформирую их, стремясь к неправдоподобному увеличению, расширению. Используется гротеск в литературе, чтобы погрузить читателя в абсурдный, порой сумасшедший мир и тем самым помочь ему осознать нелепость и губительность нарисованных идей, явлений. Происходящее в произведениях часто напоминает нарколептический бред, сны сумасшедшего или инопланетянина. Определение гротеска включает в себя соотношение изображения с реальностью с целью подчеркнуть явную, бросающуюся в глаза фантастичность и нелепость.
Сам акт чтения превращается в игровой испытательный тест, отсекающий "чужаков" и греющий лестным чувством фамильярного родства со всеми, кто остался верен ценностям романтической свободы во все менее романтическое время. Главным же двигателем аксеновского мира становится изменение категории свободы: свобода от чего? Ярчайшим художественным манифестом аксеновской поэтики игры стала его повесть "Затоваренная бочкотара" 1968.
Чем она замечательна? Не только непривычной для тогдашней прозы стилистической раскованностью, хотя и ею, конечно, тоже. Гораздо важнее иное: принципиально новое осмысление советского утопического сознания. Стилистика этой повести может показаться пародийной: и в самом деле, каждый ее герой в утрированном виде воспроизводит некую типовую модель соцреалистической литературы сельская учительница, бравый моряк, пенсионер-активист, он же сутяга; советский ученый - лучший друг народа Халигалии, забубенный поклонник Есенина, старушка - научная подвижница. Каждый из персонажей обладает своей неповторимой и узнаваемой языковой палитрой. Сны этих героев представляют собой пародийные сгущения целых ответвлений соцреализма, эксплуатирующих эти образные модели. Так, сны Вадима Афанасьевича - это "политический роман-фельетон-разоблачение язв империализма": "Кривя бледные губы в дипломатической улыбке, появилась Хунта. На ногах у нее были туфли-шпильки, на шее вытертая лисья горжетка. Остальное все свисало, наливаясь синим. Дрожали под огромным телом колосса слабые глиняные ножки".
Героически-производственную советскую литературу про "ветер дальних странствий" пародируют сны Глеба Шустикова: "Входит любимый мичман Рейнвольф Козьма Елистратович. Сегодня манная каша, финальное соревнование по перетягиванию канатов с подводниками. Всем двойное масло, двойное мясо, тройной компот. А пончики будут, товарищ мичман? Помните, у Дрюона? Помните, у Жуховицкого? Да ой! Нахалы какие, за какой-то коктейль "Мутный таран" я все должна помнить. А сверху летят, как опахала, польские журналы всех стран". Не только в снах, но и собственно в повествовании каждый герой предстает в определенное "цитатном", стилистическом ореоле: в повести, в сущности, отсутствует не-чужое слово.
Даже нейтральные описания несут на себе отсвет стилизации и так или иначе соотносятся со словом персонажей: "Течет по России река. Поверх реки плывет бочкотара, поет. Пониз реки плывут угри кольчатые, изумрудные, вьюны розовые, рыба камбала переливчатая. И наоборот, идущий по росе Хороший человек - постоянный образ снов каждого из персонажей специфическая, хотя, вероятно, и неосознанная мета утопического дискурса, у каждого из персонажей приобретает свой, характерный облик: от Блаженного Лыцаря из сна лаборантки Степаниды Ефимовны до "молодой, ядреной Характеристики" из сна старика Моченкина. Интересно, что в финале повести и сам безличный повествователь сливается со своими персонажами в единое "мы": Володя Телескопов сидел на насыпи, свесив голову меж колен, а мы смотрели на него. Эта трансформация, с одной стороны, может также быть интерпретирована в контексте соцреалистической утопии - формирование МЫ всегда было ее важнейшим этапом. Значимо в этом смысле и финальное "перевоспитание" забулдыги Володи Телескопова "мы не узнали в нем прежнего бузотера" , а также старика Моченкина, отправляющего письма во все инстанции "Усе мои заявления и доносы прошу вернуть назад"; и явление уезжающего прочь Врага с сигарой и в пунцовом жилете, в котором каждый из персонажей опять-таки узнает своего персонального недруга: от Игреца до сеньора Сиракузерса; и венчающий повесть "последний общий сон" про Хорошего человека, который "ждет всегда", также может быть понят как знак утопического морального апофеоза. В принципе, уравнивание автора-повествователя с пародийными персонажами имеет и другое значение: так подчеркивается собственно литературная природа этих персонажей. Они не "отражают" реальность: это чисто языковые модели, фикции, созданные соцреалистическим дискурсом. Недаром помимо Глеба Шустикова или старика Моченкина в повести участвуют такие персонажи, в к например, Романтика или же Турусы на колесах.
Автор не как лицо, а как элемент литературной структуры -находится в той же плоскости: он тоже живет в языке, и для него литературность адекватна форме существования. Бочкотара приобретает черты волшебного существа, ведущего за собой случайно собравшихся персонажей в тридесятое царство как пишет в своем письме Володя Телескопов, "едем не куда хотим, а куда бочкотара наша милая хочет". Перипетии путешествия героев тождественны сказочным испытаниям. Причем показательно, что каждое испытание завершается тем, что бывшие недруги мирятся со странствующими героями на почве любви к бочкотаре. Иначе говоря, происходит характерное для сюжета волшебной сказки завоевание враждебного пространства с помощью сугубо нравственных качеств. Финальный пункт путешествия - город Коряжск, в котором проклятые бюрократы забракуют любимую всеми бочкотару, напрямую ассоциируется с Кощеевым царством - так, скажем, поезд, в котором уезжает главный злодей в пунцовом жилете, рисуется как "желтая с синими усами, с огромными буркалами голова экспресса". Постоянные же сны персонажей создают особого рода сказочный хронотоп, в котором возможно все, любое чудо в порядке вещей. Известно, что сказка возникает на руинах мифа, переосмысливая сакральные мотивы в чисто игровом, фантастическом плане - как небылицу, как художественный вымысел. В сущности, тот же процесс происходит и в повести Аксенова. Он фактически расколдовывает советский утопический миф, превращая его в литературный, а не жизненный текст.
А раз так, то элементы этого текста подчиняются только законам литературной игры. Свободное, ничем не скованное взаимодействие входящих в этот текст элементов соцреалистического дискурса и создает тот игровой эффект, который определяет художественную тональность всей повести. По сути дела, Аксенов одним из первых обнаружил, что советский дискурс нереален, следовательно, с ним нет нужды полемизировать, противопоставляя ему иные дискурсы. С ним можно просто играть, баловаться, как с любой литературной моделью. Как своеобразное продолжение "Бочкотары" может быть прочитана гораздо более поздняя повесть Аксенова - "Поиски жанра" 1978 - последняя вещь Аксенова, опубликованная в СССР. На это сопоставление наводит не только сюжет странствий, но и в особенности сказочная профессия главного героя Павла Дурова. Он - волшебник. Однако если в повести 1968 года сказочность объединяла персонажей и автора-сочинителя небылиц, то в повести 1978 года стержнем сюжета становится публичное одиночество волшебника, невостребованность его ремесла. Симптоматично и то, что "Поиски жанра" начинаются и кончаются в царстве смерти: сначала Дуров, ночуя на аварийной площадке ГАИ, вторгается в мирную беседу "жертв автодорожных путешествий со смертельным исходом", а в финале, сам погибнув под горной лавиной, просыпается в Долине чудес. Но в "Затоваренной бочкотаре" - что характерно - эта семантика отсутствовала совершенно, ее полностью вытеснил утопический архетип поисков счастья, мечты о Хорошем человеке.
В "Поисках жанра" утопические мотивы возникают только и исключительно в связи со смертью. Так, после разговора со жмуриками на площадке ГАИ Дурову снится сон о "чудесной поре жизни, которая то ли была, то ли есть, то ли будет. А буквально реализованное "посмертие" предстает как воплощенная мечта о счастье: "Воздух любви теперь окружал нас, заполняя наши легкие, расправляя опавшие бронхи, насыщал кровь и становился постепенно нашим миром, воздух любви". Странствия Дурова, ищущего свой жанр, удваиваются в повести вставными эпизодами - "сценами", в которых не то сам Дуров, не то его двойник-автор представляют "жанр" изнутри. В этих "сценах" волшебный "жанр" прямо отождествляется с изнанкой литературного творчества что есть рифма в прозе, медитация артиста, работа над романом в Венеции и т. Характерно, например, что в "сцене" о рифме автор то и дело рифмует, а в Венеции работает над романом о том, "как я работал над романом в Венеции". В измерение поисков "жанра", поисков чуда входят и многочисленные персонажи повести. Причем входят не как объекты дуровских манипуляций, а как вполне самостоятельные творцы. Все они руководствуются в своих поступках не практической, а фантастической, подчас сугубо художественной логикой. Как "золотоискатель" Леша Харитонов, воплотивший мечту о поездке из Тюмени на море в "чуде на колесах" - автомобиле, собранном на свалке.
Как Маманя, где автостопом, а где и пешком пересекающая всю Россию, чтобы помирить дочку с мужем. Причем литературный артистизм Мамани подчеркивается такой, например, ее характеристикой: Так она обыкновенно бормотала, и каждое словечко в ее несуразице играло для нее, будто перламутровое, в каждом, по сто раз повторенном, видела она какую-то особую зацветку. Маманя любила слова. В этой тайне она и самой себе не признавалась. В этом контексте и эвфемистически переданный мат слесаря Ефима Михина звучит как сложно аллитерированная авангардистская заумь. Поэтический импульс под оболочкой казенных слов движет и Алкой-пивницей, разыскивающей своего непутевого возлюбленного, который в свою очередь, любя и желая ее, иррационально от нее уходит, в конце концов уплывая в холодное море, причем его финальный монолог стилизован под джойсовский поток сознания. Случайно встреченный лабух оказывается музыкантом из оттепельных джаз-сейшн что для Аксенова абсолютный эквивалент поэзии. А курортная знакомая Дурова вполне профессионально оживляет подбитого нырка, т. Этот ряд примеров можно длить и множить. Причем здесь случайные персонажи, во-первых, не только воспроизводят готовые образцы социалистического масскульта, но и, как правило, вопреки им ищут свой собственный поэтический "жанр".
Во-вторых, даже и творчество в рамках заготовленных клише как у лейтенанта Жукова или Алки-пивницы, например не вызывает у Дурова высокомерного отстранения - и это тоже способ поисков "жанра". Дуров может как бы "прислоняться" к чужому творческому импульсу, например, завершая рушащуюся на глазах мечту Леши Харитонова явлением "розового айсберга" среди теплого моря либо покупая у Аркадиуса любительское стихотворение которое подтолкнет его к поездке в Долину. Однако он по-прежнему не находит своего собственного жанра, своего чуда, которое бы смогло оправдать его поиск. Причины этого расхождения внятно не артикулируются. Они носят в повести скорее чисто метафизический, чем социальный или психологический характер. Так, весьма существенным представляется возникающий в первой главе образ пространства: "Меня сейчас уже волновала не разбитая машина, не мужское достоинство и не продолжение пути, а некоторая дырявость пространства. Я вдруг стал обнаруживать вокруг прорехи, протертости, грубейшее расползание швов". Это описание может служить мотивировкой фрагментарной разорванности повествования "Поисков жанра". Но не только. Однако совершенно противоположную отчуждающую - семантику воплощает важнейший символ повести: Джоконда, закрывающая ладонью свою знаменитую улыбку от Аркадиуса.
Вот - чудо, возможное в расползающемся пространстве: Боль наполнила грудь и живот Аркадиуса. Боль и смятение держались в нем те несколько минут, что он шел мимо портрета. Он понимал, что ладонь Джоконды - это чудо и счастье, которого хватит ему на всю жизнь, хотя в линиях судьбы он и не успел разобраться из-за подпиравших сзади тысяч, стремившихся к Улыбке. В "Бочкотаре" возникало пусть сказочное, но единство персонажей. В "Поисках жанра" даже такое единство невозможно. Эта повесть о сказочной игре в расползающейся по швам, распадающейся на дискретные сюжеты реальности. Дуров, как и любой аксеновский Художник, взыскует мировой гармонии, на меньшее он не согласен: ". Вот почему "поиски жанра" в конечном счете оказываются поисками смерти: ведь даже в обреченном на гибель лагере гляциологов последние адепты "жанра" собираются, повинуясь каждый своему внутреннему импульсу, а не по чьей-то злой воле. И подлинное явление чудес происходит только в "истинной Долине" - долине после смерти. Тяк возникает своего рода потусторонний утопизм "Поисков "я".
Чем-то он, конечно, напоминает о романтическом двоемирии и еще больше об "уходах" набоковских героев Лужин, Мартын Эдельвейс, Цинциннат Ц. Аксеновский Павел Дуров в действительности тоскует по утопии, то есть по целостному воплощению мечты в реальность. Невоплотимость этой утопической целостности и порождает сказочный образ "истинной Долины". Разорванный образ реальности предстает с этой точки зрения как псевдо-, а точнее, антисказка, как руины распавшегося на асимметричные осколки глобального утопического проекта. И в романе "Ожог" первая публикация в 1980-м, написан в 1969 - 1975 годах многочисленные Аполлинарьевичи вновь сливаются в единого героя, Последнего Пострадавшего, лишь на пороге и за порогом небытия, только здесь обретая Бога. В жизни же они, писатель Пантелей, физик Куницер, врач Малькольмов, скульптор Хвостищев, джазист Саблер - братья не по крови, а по таланту и по судьбе их отчество явно произведено Аксеновым от Аполлона бога искусств , объединенные общей для всех пятерых памятью колымского мальчика, сына "врагов народа" Толи фон Штейнбока, разлучены, почти не знают друг друга, в одиночку пытаются одолеть наваливающуюся тяжесть эпохи, предательство друзей, сгущающуюся безнадегу. Парадоксальность аксеновского романа видится в том, что, несмотря на пестроту сюжетных ситуаций, все они сводятся к повторяемым коллизиям: предательство друга недаром фамилии друзей-предателей во всех пяти сюжетных линиях производны от слова "серебро", "сребреники" - диссидент Аргентов, медик Зильберанский, писатель Серебряников, художник Серебро, музыкант Сильвестр , встреча с бывшим КГБ-шным палачом Чепцовым, теперь насилующим свою приемную дочь, разговор в Риме с бывшим героем подпольного Магадана, колымским Ринго Кидом, сумевшим сбежать с чукотских урановых рудников через Берингов пролив в Америку и после многих приключений ставшим католическим патером; отчаянная "развязка" после мучительного воздержания от алкоголя; гонка за романтической возлюбленной - Алисой Фокусовой, Алиной Беляковой, польской полонянкой в колымском этапе. Герои "Ожога" пробуют разные варианты выхода из замкнутого круга - через карнавальное веселье "мужского клуба", через безоглядную любовь, через смирение в творчестве, через участие в диссидентском движении, через прошение собственных врагов и даже через поиски бога. Каждый из этих вариантов по-своему силен и убедителен кроме, может быть, диссидентства, в котором Аксенова пугает призрак большевистской партийности, нетерпимости, подозрительности. Характерно, что после того, как все пять Аполлинарьевичей совершают свой главный выбор, все они наконец встречаются в камере предварительного заключения, где все видят общий сон - "кучу разноцветных котят на зеленой мокрой траве".
Общий сон, как и в "Бочкотаре", символизирует обретенное утопическое единство. Но здесь это единство окрашено в горькие тона: каждый из Аполлинарьевичей так или иначе потерпел сокрушительное поражение как творец, как художник - открытая Куницером формул закладывает основания для нового оружия массового поражения; найденная и собранная Малькольмовым "лимфа Д" материализация творческого дара, таланта, души потрачена им на реанимацию палача; любимая скульптура Хвостищева - огромный динозавр, названный им "Смирение", - покидает мастерскую и вместе с советскими танками отправляется топтать "пражскую весну"; а писатель Пантелей самый автобиографический из Аполлинарьевичей убеждается в том, что реализовать свои проекты он может только в сотрудничестве с предателями и подлецами. Вайль и А. Генис определяют "Ожог" как "историческое полотно краха и исхода. В "Ожоге" надежд больше не осталось. Аксенов старательно и дотошно проверил все возможности. Его герои прошли всеми путями. Похожий диагноз ставит и Игорь Серебро, оставшийся на западе художник, один из лидеров "новой волны", "оттепельного" либерализма, добившийся права на выезд многолетним тайным сотрудничеством с КГБ фигура, явно списанная с писателя Анатолия Кузнецова : "Жизнь в нашей стране становилась все более удушливой после политических процессов, после оккупации Чехословакии и возрождения духа сталинизма. В последней части романа глухо намекается на то, что все герои либо умерли одновременно, либо покончили с собой, не в силах принять собственное творческое поражение. Однако их вполне логично вытекающая из всего предыдущего сюжета романа гибель лишь объявлена, а пестрая, непутевая, хаотичная, но такая притягательно-узнаваемая, залихватская, горько-веселая жизнь показана.
Возникающий дисбаланс определяет особую, не идеологическую, семантику "Ожога". Если Аксенов пытается изобразить бывших героев поколения "шестидесятых" чуть ли не коллективной реинкарнацией Иисуса Христа, сгорающими от любви и окруженными иудами и палачами, то стилевая пластика романа передает атмосферу нескончаемой оргии, где пьянка, секс, воспоминания, дружба и предательство, творческие восторги и оргазмы, высокая поэзия и грубая проза смешались в одно нерасторжимое варево дисгармоничное, но органичное, как сама жизнь. Аксеновский стиль воплощает праздничную атмосферу нескончаемого пира с его вседозволенностью и неудержимостью, но это пир во время чумы. Писатель и его герои жадно хватаются за все радости, которые подбрасывает им жизнь, но их жадность объяснима чувством скорой потери как у Высоцкого: "Хоть немного еще постою на краю!. Риторические поиски абсолютного идеала, утопического братства, уравновешиваются в этом романе поэтизацией жизненного хаоса как единственной формы свободы, досягаемой для потерпевшего поражение поколения "оттепельных" романтиков. Этот пафос свободы через хаос возникает в "Ожоге" как бы поверх сложно построенной конструкции авторской идеологии, помимо авторских намерений, реализуется в стилевой атмосфере и сюжетной динамике зигзагообразной, рваной, асимметричной. Именно невозможность воплотить романтический идеал сближает прозу Аксенова с постмодернистской эстетикой хаоса. В сущности, и "Затоваренная бочкотара", и "Ожог" могут быть рассмотрены как переходные формы между эстетикой гротескного реализма и постмодернизмом. Характерная для постмодернистской философии критика утопических идеологий и вообще всяких проектов глобальной гармонии достигает наивысшей точки в таком романе Аксенова, как "Остров Крым" 1981. Объектом критики здесь становится не советская идеологическая утопия и не утопия обновления социализма, присущая "оттепели".
Нет, здесь в центре внимания оказывается утопия, построенная на таком благородном фундаменте, как традиции русской интеллигенции, как ответственность интеллигента за судьбы народа и вина интеллигента перед народом за то, что он, интеллигент, живет лучше, чем народные массы. Именно этот освященный всей русской классикой социально-психологический комплекс - "комплекс вины перед Россией, комплекс вины за неучастие в ее страданиях" - движет потомственным русским интеллигентом Павлом Лучниковым, сыном белогвардейского офицера, одним из самых блестящих представителей интеллектуальной элиты Острова Крым географически и политически отделившейся от СССР части России. Цель Лучникова - поделиться с русским народом всеми теми богатствами и достижениями, которые скопились на маленьком осколке русской земли, не знавшем коммунистического рабства. Как формулирует он сам: "сытое прозябание на задворках человечества или участие в мессианском пути России, а следовательно, в духовном процессе нашего времени". Здесь слышатся ноты мессианизма, жертвенность и возвышенная готовность бросить все ради духовного совершенства - качества, всегда окружаемые почетом в русской культурной традиции. К сожалению, этот план удается осуществить, и цветущая Крымская республика погибает под гусеницами советских танков, а Лучникову, верному "жертвеннической идее", остается только хоронить своих любимых. Изображение Острова Крым, острова счастья и свободы, острова "О Кей", выдает тоску самого Аксенова по утопии. Как думает Виталий Гангут, один из советских "шестидесятников", кинорежиссер, эмигрант, друг, а потом оппонент Лучникова, "Остров Крым принадлежит всему их поколению. Этой, как всегда у Аксенова, избыточной утопии, противостоит жесткий образ Советской России - с цекистскими саунами, с наступающим фашизмом, с вездесущим портретом печенега в маразме, с абсурдными лозунгами и пустыми прилавками. Но, оказывается, что Остров Крым нужен "совку" не меньше, чем западному миру: для советских боссов это комфортный мир привилегированных радостей.
Так что Лучников со своим "истерическим идеализмом" не понятен не только крымским консерваторам, вроде членов "Волчьей сотни", не только тайным советским либералам, вроде Виталия Гангута, но и умным коммунистическим аппаратчикам, вроде Марлена Кузенкова, сотрудника КГБ и страстного патриота Крыма и крымских свобод в одном лице. Лучников противостоит всем, но добивается победы, которая в свою очередь оборачивается страшной трагедией. Аксенов скорее симпатизирует своему герою, чем смеется или издевается над ним. Лучников воплощает для него последовательно свободное сознание, не боящееся идти против течения, не признающее логику "кто не с нами, тот против нас". Лучников интеллектуально честен - он не хочет примириться с самодовольством и ложью сытого общества в той же мере, в какой он не принимает советской лжи. Лучников - быть может, лучший и самый свободный из всех аксеновских романтиков-идеалистов, начиная еще с "Коллег". Но "Остров Крым" - это горькая антиутопия романтического идеализма. Готовый к самопожертвованию во имя России, Лучников приносит в жертву сотни человеческих жизней: именно он, с его наивной верой в обновление России, виновен в уничтожении счастливого острова. Верующий в мессианскую роль России, верный комплексу вины интеллигента перед народом, Лучников отдает себя и свой мир на заклание тупому монстру советской империи, не поддающейся возрождению и отторгающей свободу в любой форме увы, этот аксеновский диагноз подтверждается историей посткоммунизма. Стремящийся к абсолютному торжеству совести и справедливости Лучников ответствен за наступление хаоса и расстрел свободы.
В чем причина поражения Лучникова? В его недальновидности? Нет, Аксенов именно потому изображает Лучникова "лучшим из поколения", что дело совсем не в его личных недостатках, а в пороках романтического сознания свойственного всему поколению "шестидесятников" как такового. Романтическое сознание, стремясь во что бы то ни стало воплотить самый возвышенный и благородный идеал в действительность, на самом дле неизбежно рушит жизнь, которая всегда неидеальна и хаотична, но именно потому непредсказуема, увлекательна и свободна. Напряжение между романтическим сознанием и его деконструкцией, между жаждой идеала и упоением веселым хаосом далеко не идеального существования - характерно для всех лучших произведений Аксенова. Не следует забывать и о том, что игровой стиль Аксенова в то же время сам становится почвой для формирования нового утопического дискурса - его можно определить как нравственную утопию свободы. Сочетание этих контрастных элементов и определяет природу аксеновского гротеска.
Фантастика и преувеличение в гротеске Остановимся теперь на главных сторонах гротескного принципа типизации, — о них вкратце говорилось при разборе повести «Нос». Это роль фантастики и преувеличения в гротеске; взаимоотношения гротеска и аллегории; наконец, природа комического. Как уже отмечалось, по характеру фантастики гротеск делится на два основных вида4. В первом случае наиболее распространённом фантастика — это следствие каких-то обстоятельств или качеств героя. Во втором — условие, исходный пункт действия, фантастическое предположение. У обоих видов естьточки соприкосновения, но всё же различие исходных принципов выступает отчётливо. В литературе одним из самых ярких примеров гротеска первого вида является пьеса Бертольда Брехта «Круглоголовые и остроголовые», в которой за фантастикой мы узнаём характеры людей, черты реальной жизни, зловещий смысл фашистского мракобесия, беззакония. Пьесы В. Маяковского «Клоп» и «Баня» — примеры второго вида гротеска — фантастического предположения. Действие развёртывается в них как огромный фантастический эксперимент. Предметом эксперимента становятся у Маяковского, как он сам подчёркивал, огромные общественные явления: бюрократизм — в «Бане» и мещанство — в «Клопе». Маяковский считал, что мещанство является одним из самых опасных и при том «труднораспознаваемых» врагов. Сатирический эффект приобретали последние сцены комедии. Что, если поместить сегодняшнего мещанина под «увеличительное стекло» будущего? Переселить его в коммунистический век — «на десять советских пятилеток» вперёд? Маяковского, как известно, упрекали в том, что эти картины не дают о коммунизме достаточно полного представления. Но они и не претендовали на это. Изображение будущего было помещено Маяковским в поле сатирической мысли и поэтому оно, как часто бывает в гротеске, не могло оказаться смещённым и условным. Видимый за этим изображением реальный план заключался не столько в попытке точно определить, какие формы жизни будут установлены при коммунизме, сколько в подчёркивании главного мотива комедии — разоблачении сегодняшнего мещанства и его полной несовместимости с коммунизмом. Люди будущего просто отказались видеть в Присыпкине человека и поместили его, как животное, в клетку. На примере «Клопа» видно, как строятся комедии Маяковского. Они распадаются на две части. Первая знакомит нас с героями, представляющими с разных сторон определённое общественно вредное явление, показывает расстановку сил. Это подготовка к фантастическому предположению. Вторая сталкивает этих героев с заведомо невероятным, странным событием, для того чтобы их окончательно разоблачить и «вдрызг высмеять». В комедии Маяковского «Баня» на фантастическое предположение приходится большая художественная нагрузка. В «Клопе» драматург помещает в необычные условия одного только Присыпкина; все остальные персонажи, характеризующие мещанство, навсегда ушли из комедии. В «Бане» Маяковский столкнул с фантастическим явлением весь сонм своих отрицательных героев. В четвёртом действии «Бани» появляется фосфорическая женщина. Она послана «Институтом истории рождения коммунизма» для того, чтобы «отобрать лучших» для «переброски в коммунистический век... Маяковский здесь, вслед за Гоголем, исчерпывающе использует комический эффект фантастического предположения, который заключается в том, что, столкнувшись с фантастическим событием, герои всё же остаются верны своей природе и тем самым ярче проявляют свои качества. У гротеска Маяковского, как разновидности фантастического предположения, есть интересное, будоражащее фантазию читателя или зрителя свойство. Здесь гротескное возникает на наших глазах; мы как бы сами принимаем участие в его формировании, разделяем азарт, увлечение, смелость демонстрируемого эксперимента. Гротеск и аллегория Предметность и вещность воспроизведения гротескного мира связаны с отличием гротескного принципа от аллегорического. Но прежде — необходимое уточнение термина «аллегория». В «Краткой литературной энциклопедии» говорится, что это «условная передача отвлечённого понятия или суждения конкретного образа»; в качестве примера аллегории названы и символическое изображение правосудия женщина с повязкой на глазах и весами в руке , и стихотворение Пушкина «Соловей и кукушка», и «басни, притчи, моралите». Во-первых, иносказание, отправляющееся от готового «заданного» тезиса, который переводится им в символическое изображение например, упомянутое изображение правосудия. Во-вторых, иносказание хотя и ориентируется на «мораль», вывод, но исходит из конкретного образа традиция народной и литературной басни — от античной до реалистической. Название «аллегория» они относили, собственно, к первому типу иносказания в таком же значении употребляется термин «аллегория» в настоящей работе. Это объясняется тем, что аллегорическое иносказание коренным образом противоречило реалистическому методу типизации. В течение многих веков аллегория служила дидактическим целям. Полнота, богатство жизни были заказаны аллегории. Вот почему Белинский не только отделял от аллегории реалистическую басню, но противопоставлял их по художественному методу. Схематизм суживает адрес аллегории. Её сатирическое остриё поражает, как правило, одно конкретное лицо, один конкретный факт, одно конкретное явление, даже если это явление по своей природе отличается широтой, — скажем скупость или ханжество. Сильные её качества — острота и целеустремлённость сатирической мысли — неизбежно оборачиваются отвлечённостью и умозрительностью. Аллегории по самому её существу чужда полнота, предметность и живописность образа. Аллегория как силлогизм: из неё с логической необходимостью следует только один вывод. Напротив того, реалистический гротеск как сама жизнь: чем дольше мы в него всматриваемся, тем больший смысл в нём открывается, и подчинить его одной формуле никогда бы не удалось. В «Путешествиях Гулливера» попавший к лилипутам Гулливер был привязан с помощью 91 верёвки и 36 замков. Для того чтобы понять это место, надо знать конкретный факт: Свифт говорил, что в период его политической деятельности им был написан 91 памфлет к услугам 36 фракций. Это место аллегорическое. Но так ли необходимо знать о фактах тогдашней партийной борьбы тори и вигов, когда читаешь про «высококаблучников» и «низкока- блучников»? Вот почему так мало удавались попытки аллегорического растолкования «Гар- гантюа и Пантагрюэля» Рабле, «Истории одного города» Щедрина и других гротескных произведений. Многозначность гротеска обусловлена его предметностью и вещностью. Художник извлекает «всё возможное» из взятой им ситуации, исследует с её помощью реальную жизнь, передаёт развитие этой жизни. В этом отношении, как уже говорилось, гротеск близок к литературным формам, восходящим к народной традиции, — прежде всего к басне и сказке. Ведь им тоже при многозначности и иносказательности образного содержания чужды схематизм и рассудочность аллегории. Близость гротеска к сказке лишний раз подтверждается тем, что одни гротескные произведения основывались на сказочных или по- лусказочных сюжетах, а другие гротески или произведения, близкие к гротеску сами принимали форму сказки. Комическое в гротеске Природой гротеска объясняется и комическое в нём. Комическое в гротеске не является простым продолжением «грубой комики». Отнюдь не в степени остроты, грубости как иногда считают состоит его специфика. Постижение комического в гротеске связано с тем, что в прихотливых и как бы случайных его построениях нам открывается закономерное. Противоречие между кажущейся случайностью и алогизмом гротескового, с одной стороны, и его глубокой обусловленностью и реальным смыслом, с другой, составляет в нём основу комизма. Комическое в гротеске отличается «лёгкостью», непритязательностью, — но только в известных границах. Читатель сталкивается в гротеске прежде всего с внешне невероятным, и он может остановить своё внимание только на нём. Он вправе посмеяться над убежавшим носом майора Ковалёва и считать своё знакомство с гоголевским гротеском законченным. Но может пойти и дальше, постигая сущность гротеска, и тогда ему откроется вся глубина и содержательность его комизма.
Гротеск в википедии, grotesque в литературе, значение слова
В статье даётся общее теоретическое понятие «гротеск», характеризуется развитие гротеска в литературе нового времени. Далее, опираясь на Стайгера и Бинсвангера, Ван Эйнде предлагает рассматривать гротеск как «динамичный жанр», в котором эстетическая и антропологическая составляющие неразрывно связаны, что превращает его в особо выразительное средство литературы. Гротеск активно применяется в фантастике. Значение гротеска в литературе. Хотя элементы гротеска встречаются еще в древнегреческих драмах, по-настоящему прием раскрылся в произведениях Ф. Рабле “Гаргантюа и Пантагрюэль” и Д. Свифта “Путешествие Гулливера”. Текст научной работы на тему «Гротеск в литературе (Российский государственный гуманитарный университет.
Гротеск - примеры из литературы
Как и гипербола, гротеск в литературе используется часто, встречается в мифах, сказках и легендах. История развития гротеска в литературе Гротеск в литературе имеет древние истоки, которые уходят в глубину истории. Определение гротеска и его особенности. Гротеск (от французского grotesque, от итальянского Grotesko – причудливый) – художественный прием, сочетание контрастного, фантастического с реальным. Определение и особенности гротеска Особенности гротеска в литературе включают следующие аспекты: Искажение реальности: гротеск вводит элементы фантастики или экстравагантности, создавая атмосферу удивления и необычайности.
Гротеск — психология
Обычно, образы гротеска несут трагический смысл в себе. В гротеске, за выраженном внешним неправдоподобием и фантастичностью, скрывается глубокое художественное обобщение важнейших явлений жизни. Примерами литературного гротеска можно назвать: повесть Н. Гротеск в музыке Теперь, немного о музыке: размере и ритме.
В гротеске они должны присутствовать и ощущаться, иначе ничего не получится. Приведем несколько примеров музыкальных групп, исполняющих песни в этом направлении: Пятый студийный альбом The Golden Age of Grotesque известного певца Мэрилина Мэнсона. В его творчестве гротеск занимает непоследнее место.
Группа Comatose Vigil песня — Suicide Grotesque. Вымышленная дэт-метал группа Detroit Metal City песня Grotesque. Что такое гротеск: архитектура Зачастую, гротеск путают с горгульями, но каменная резьба в стиле «гротеск» не предназначалась для отвода воды.
Данный вид скульптуры еще называют химерой. Термин же «горгулья» относили к жутким резным фигурам, которые специально созданы для отвода дождевых вод от стен здания. Подводя итог, отмечу, что как направление искусства, гротеск необходим.
Гротеск борется с обыденностью, запретами. Он делает наш внутренний мир намного богаче и открывает новые возможности для творчества. О том, что означает это слово и чем отличается гротеск от других стилей и жанров, мы поговорим в этой статье.
Что означает слово «гротеск»? Что такое гротеск в литературе? Чем отличается гротеск от гиперболы?
Этот художественный термин ввел в употребление великий итальянский живописец Рафаэль Санти. Раскапывая место, где когда-то были бани времен императора Тита, художник и его ученики обнаружили засыпанные землей помещения, стены которых украшала странная причудливая роспись. Находка поразила всех, и с тех пор стиль живописи, сочетающий реальность и фантастические образы, прекрасное и безобразное, смешное и величественное, стали называть гротеском, по месту, где были найдены первые образцы такого искусства grotta в переводе с итальянского означает подземелье, грот, пещеру.
В дальнейшем термин «гротеск» постепенно распространился и на другие области искусства, а в наше время стал использоваться совершенно далекими от художественной деятельности людьми для обозначения странных, неоднозначных, одновременно забавных и ужасающих явлений или черт действительности. Гротеск широко использовался в различных видах искусства, начиная с античных времен. Соединяя в себе несочетаемые черты, он казался художникам лучшим способом выразить все богатство и разнообразие мира, в котором человеколюбие мирно соседствует с подлостью и жестокостью, красота — с уродством, роскошь — с нищетой.
Читайте также: Язык и мышление - психология Ярким примером гротеска могут служить знаменитые горгульи, украшающие парижский собор Нотр-Дам: демонические фигуры спокойно восседают на здании, посвященном Богу. В литературе гротеск представлен множеством произведений, начиная от комедий древнегреческого драматурга Аристофана и до наших дней. Наибольшего расцвета этот жанр достиг в эпоху Ренессанса.
До сих пор не утратили популярности Рабле и его бессмертные «Гаргантюа и Пантагрюэль», Эразм Роттердамский с «Похвалой глупости». Широкие массы в гротеске привлекал дух свободы, противопоставление многообразия мира аскетичным клерикальным догмам. В последующие периоды истории жанр гротеска пополнился новыми произведениями: остро сатирическими «Путешествиями Гулливера» Дж.
Свифта, романтическими сказками Т. Гофмана и философским «Фаустом» В. Девятнадцатый век обогатил литературу гротескным реализмом, воплощенным в произведениях Ч.
Диккенса, М. Салтыкова-Щедрина и, конечно, Н. В двадцатом столетии наиболее известными мастерами гротеска, поднявшими его до уровня пронзительного трагизма, стали Ф.
Кафка, М. Булгаков, Б. Брехт, Е.
Шварц и многие другие авторы. Современная литература широчайшим образом использует гротеск и как жанр, и как изобразительный прием. Трудно перечислить всех писателей и поэтов, работающих в этом жанре.
Сегодня элементы гротеска используют в серьезной литературе и в политических памфлетах, в романтических повестях и в юмористических произведениях. Гротеск и гипербола на первый взгляд имеют много общего. Однако различна сама суть этих литературных приемов.
Если гипербола — это преувеличение одной реально существующей черты или детали, то гротеск использует совершенно фантастические сочетания образов, перенося нас в искаженный, не поддающийся никакому логическому объяснению мир. Гротеск — это плод воображения, переплетенное взаимодействие сознательного и бессознательного в психике человека. Эта фантастичность, иррациональность служит для выражения важнейших, основополагающих явлений жизни.
Гротескные произведения нередко сложны для понимания и поверхностных читателей или зрителей могут оттолкнуть нарочитой абсурдностью сюжета и неправдоподобием образов. Но в их основе лежит стройная система, порой не полностью понятная даже самому автору. Будоража воображение, они на протяжении многих поколений заставляют искать двойные и тройные смыслы, каждый раз живо откликаясь на события современности.
Аксенова В традиции русского гротеска редко встречаются «чистые» реалистические варианты. В случае Гоголя гротеск соединяет реалистический анализ с романтической иронией, в случае Щедрина гротеск служит целям просветительского дидактизма. В прозе Василия Аксенова род.
Уже в рассказах Аксенова 1960-х годов появляются гротескные мотивы. Гротескные образы, как правило, окружают конфликт между романтическим модернистским героем — художником, творцом, в том или ином отношении исключительной личностью — и агрессивным хамством окружающих его посредственностей, как правило, победительных и уверенных в своей правоте. На этом конфликте строятся такие рассказы Аксенова, как «Местный хулиган Абрамашвили», «Любителям баскетбола», «На полпути к Луне», «Жаль, что вас не было с нами».
Наиболее показателен в этом плане рассказ «»Победа»» 1965. Вокруг этого рассказа скопилось уже достаточно большое количество интерпретаций от А. Макарова до П.
Майер, Г. Слобин, А. Жолковского, Н.
Отмечалось безусловное влияние набоковского «Лужина», обсуждался вопрос о том, силен или слаб аксеновский гроссмейстер, «проигравший» шахматную партию настырному вагонному попутчику а на- самом деле выигравший — только соперник не заметил поставленный ему мат , предлагались различные интерпретации татуировки Г. Обыкновенная шахматная партия, сыгранная в купе со случайным попутчиком, наполнена для гроссмейстера, во-первых, философией художественного поступка — поиском единственно возможного варианта гармонии, то есть красоты, то есть истины «вспоминая море и подражая ему, он начал разбираться в позиции, гармонизировать ее. На душе вдруг стало чисто и светло.
Логично, как баховская coda, наступил мат черным». Во-вторых, игра для гроссмейстера равнозначна жизни, и потому вбирает в себя воспоминания детства, подсознательные страхи, и многое другое, в том числе и переживание смерти, точнее, казни «Человек в черной шинели с эсэсовскими молниями ждал его впереди». Игра же Г.
Это была не-лю-бовь, не-встреча, не-надежда, не-привет, не-жизнь». Гротескный принцип проявляется в том, как происходит совмещение малозначительного, казалось бы, эпизода с почти мифологическим по масштабу столкновением сил гармонии и хаоса. Столкновением, завершающимся нарочито амбивалентно как показал в своем разборе аксеновского рассказа А.
Жолковский : с одной стороны, неясно, поставил ли гроссмейстер мат на доске или только увидел неизбежность этой комбинации; с другой стороны, гроссмейстер удостоверяет победу Г. На наш взгляд, рассказ «»Победа»» демонстрирует основную коллизию и основной путь ее разрешения, характерные для бывшей «молодежной», «исповедальной» прозы на исходе «оттепельной» эпохи — накануне исторических заморозков. Эта коллизия явно восходит к традиции романтической иронии, поскольку герой Аксенова уже убедился в горестной невозможности изменить заскорузлый порядок вещей и, внешне признавая свою капитуляцию, он избирает путь внутренних, скрытых от толпы и очевидных для «своих», для посвященных, побед.
Победа и поражение осуществляются одновременно — в этом гротескный и иронический парадокс аксеновского рассказа. Идеалисты, одним словом. Парадокс аксеновского стиля состоит в том, что он и читателя вовлекает в это «тайное общество» — так, в «»Победе»» о мате, не замеченном Г.
В процессе чтения рассказа читатель тоже становится «своим», «посвященным». Из этой коллизии вытекают многие особенности последующего творчества Аксенова. Это и нарастающее одиночество его героя, ведь его соратники по «тайному обществу» свободы все чаще предпочитают побеждать в социальном мире и проигрывать в тайном — иначе говоря, становятся предателями.
Это и расширяющаяся пропасть между тайными дон кихотами и коррумпированной средой, их окружающей: нарастающая изоляция проявляется и в том, как герой-творец наделяется все более экзотическими талантами вершиной экзотичности становится профессия Павла Дурова из «Поисков жанра» — он волшебник , увеличивается и пространственная дистанция, отделяющая героев Аксенова от «совка» — опять-таки с предельной силой этот мотив выразился в создании фантастического Острова Крым, не затронутой социалистической революцией части России, и в эмиграции самого Аксенова после скандала с независимым альманахом «МетрОполь» — тайное общество творцов в действии! С другой стороны, стиль Аксенова становится все более насыщен игровыми элементами.
Понятие гротеск. Гротеск в современной литературе. Прием гротеска. Гротеск картинки для презентации. Гротеск примеры из художественной литературы. Гротеск это в литературе кратко. Гротеск из произведений.
Гротеск в произведениях Чехова. Ирония у Салтыкова Щедрина. Гротеск в диком помещике. Гротеск термин. Гротекс литературе примеры. Гротеск и его значение. Лексические средства. Лексические средства примеры. Гротеск в литературе произведения.
Моор первые шаги французского министра. Гротеск вид художественной Образности. Гротеск примеры примеры. Гипербола и гротеск. Гротеск средство выразительности примеры. Гротеск в художественной литературе. Художественный образ в изобразительном искусстве. Гротеск в изобразительном искусстве. Никас Сафронов Неуловимая.
Изобразительное искусство сатирическое. Гротеск картины с объяснениями. Золотой век Возрождение Рафаэля.
Причем все эти средства связаны. Один […]... Гоголь Раздирает рот зевота шире Мексиканского залива. Маяковский Гипербола близка гротеску. Салтыкова-Щедрина Если в раннем творчестве М. Автор развил все способы типизации, которые воплотились у него в образах глуповских градоначальников. Так он пришел к созданию гротескного образа, сатирико-фантастического персонажа. Олицетворение — примеры из литературы Еще в древние времена люди наделяли окружающие предметы и явления человеческими характеристиками. Например, землю называли матушкой, а дождь сравнивали со слезами. Со временем пропало стремление очеловечивать неодушевленные предметы, но в литературе и в разговоре мы до сих пор встречаем эти обороты речи. Это образное средство языка получило название олицетворение. Итак, что такое олицетворение? Олицетворение: определение […]... Прием гротеска в одном из произведений русской литературы XIX века. Гротеск — это термин, означающий тип художественной образности образ, стиль, жанр , основанный на фантастике, смехе, гиперболе, причудливом сочетании и контрасте чего-то с чем-то. В жанре гротеска наиболее ярко проявились идейные и художественные особенности щедринской сатиры: ее политическая острота и целеустремленность, реализм ее фантастики, беспощадность и глубина гротеска, лукавая искрометность юмора. Художественная литература как искусство слова. Виды искусства Цель: определить роль художественной литературы как искусства слова; вида искусства; уметь отличать художественное творчество от других видов деятельности человека; развивать культуру связной речи, логическое мышление, внимание, память; обогащать словарный запас учеников; формировать кругозор, мировоззрение; воспитывать у учеников чувства уважения, почета к разным видам искусства, в частности к книге; прививать познавательный интерес к последствиям собственной работы. Вокруг преподававших в местном университете филологов братьев Шлегелей — Фридриха 1772-1829 и Августа 1767-1845 собрался кружок молодых людей. В него входили литераторы, философы, среди которых особенным влиянием пользовался Фридрих Шеллинг 1775-1854 , и даже ученые. Поэтом, философом, мистиком, ученым, геологом-практиком в одном лице был […]... Трагическое и комическое. Сатира, юмор, ирония, сарказм. Гротеск Трагическое и комическое. Сатира, юмор, ирония, сарказм, гротеск Трагическое — эстетическая категория, для которой характерно наличие неразрешимого конфликта. В центре внимания, как правило, страдания и гибель героя или его жизненных ценностей. В отличие от печального или ужасного, трагическое вызывается не случайными внешними силами, а проистекает из внутренней природы человека. Трагическое предполагает свободное действие человека, в […]... Писатель подчинил фольклорно-этнографические материалы задаче воплощения духовной сущности, нравственно-психологического облика народа как положительного героя книги. Волшебно-сказочная фантастика отображается Гоголем не мистически, а согласно народным представлениям. Романтичная ирония и гротеск как один из основных приемов изображения Романтичная ирония подчеркивает относительность любых ограничений, условностей разных аспектов жизни. Другим средством романтичного познания Вселенной становится гротеск. Он рассматривается романтиками как один из основных приемов изображения. Он же видел в этом приеме черту, которая выделяет именно новую, романтичную поэзию. Гротеск, который широко используется в творчестве Гюго, Гофмана, […]... Роль дружбы в жизни человека: примеры и аргументы ЕГЭ по русскому Дружба играет огромную роль в жизни любого человека. Она часто не ценится, как это должно быть, но основное сокровище не теряется. Сложно найти кого-то, кто мог бы обойтись без дружбы. С ранних лет нужно ценить такие отношения. Если у тебя есть друг, о нем нужно заботиться, ставить его выше себя. Это сложно, не всегда понятно. Дружба и вражда примеры Аргументы ЕГЭ Счастлив тот человек, который знает, что такое настоящая дружба. Значит, рядом с ним есть такие люди, которых можно назвать настоящими друзьями. Дружба — это бескорыстные взаимоотношения, основанные на доверии, искренности, готовности помочь друг другу. Действительно, мы знаем немало примеров, когда дружба, пройдя проверку трудностями, становится только крепче. И, […]... Что такое устное народное творчество? Понятие и виды К Устному народному творчеству относятся сказки, песни, былины, загадки, поговорки и пословицы.
Их поразительный эмоционально-экспрессивный эффект усиливается, как правило, еще и тем, что гротескная образность взаимодействует с вполне обычными, не выходящими за границы «реалистического» правдоподобия образами, ситуациями, событиями. Например, «персонажами» кошмарного сна Татьяны наряду с чудищами оказываются легко узнаваемые Онегин и Ленский. В сновидении Раскольникова мотивировка гротескной ситуации и гротескного образа хохочущей старухи вполне «реальна»: это сон-воспоминание о совершенном убийстве. В самом убийце и топоре — орудии убийства — нет ничего фантастического. Сочетание гротескной образности и вполне заурядных житейских и общественных ситуаций широко используется писателями-сатириками. Например, в обычной ситуации хождения по бюрократическим «мукам», изображенной в стихотворении «Прозаседавшиеся» В. Маяковского, возникают гротескные образы бюрократов, «разорвавшихся на части»: вместо людей измученный герой видит на заседании «людей половины». Нелепость происходящего подчеркнута «спокойным голоском» секретаря, для которого это нормальная служебная ситуация.