«Я, Олдрич Хейзен Эймс, работаю начальником контрразведывательного подразделения в отделе СССР и Восточной Европы Оперативного директората ЦРУ. Олдрич Эймс (шпион Советского Союза). Олдрич Эймс. история спецслужб. Операция «Красная селедка».
Ненависть к ЦРУ
- Важнейший советский шпион Олдрич Эймс из ЦРУ был арестован 30 лет назад
- Смотрите также:
- Кто сдал Олдрича в России для США???
- Катастрофические ошибки, которые стали причиной громких провалов разведчиков
- Сгубили женщины и жадность: каким был крах лучшего советского агента внутри ЦРУ
- Jeanne Vertefeuille: CIA officer who unmasked the spy Aldrich Ames
Ровно 30 лет назад в Вашингтоне арестовали важнейшего советского шпиона Олдрича Эймса из ЦРУ.
Роберт Ханссен — бывший высокопоставленный сотрудник ФБР. Он арестован в 2001 году по обвинению в передаче Москве секретной информации о средствах электронной разведки. Ханссен приговорен к 15 пожизненным заключениям.
На работе он рассказывал всем о полученном наследстве. Это насторожило сотрудников ЦРУ. В 90-х годах ЦРУ разоблачило «крота», обнаружив в мусорном ведре шифровку. Эймса взяли с поличным и арестовали вместе с женой. Его приговорили к пожизненному заключению. Уильям Колепо Уильям Колепо. Поэтому с самого начала Второй мировой войны уехал в Германию, где пошел в разведшколу СС. Он зарекомендовал себя хорошим разведчиком.
Поэтому в конце войны его перебросили в США, чтобы он выведывал американские секреты. Он был заброшен в Америку совместно с Эрихом Гимпелем, с которым они должны были работать совместно. На осуществление разведывательной деятельности им выделили 60 тыс. Это были большие деньги. Вернувшись на родину, Колепо пустился в разгульную жизнь, потратив в течение месяца полторы тысячи долларов. Уильям рассказывал о своем заработке всем, в том числе и женщинам легкого поведения, одна из которых на него написала донос. Шпионов-неудачников тут же арестовали и отправили в тюрьму, где Колепо провел 16 лет. Военные историки неоднозначно относятся к женской роли в разведке. Кто-то скажет, что разведка — дело не женское, ибо требует мужества, самообладания, готовности рисковать и жертвовать собой ради высокой цели. И во многом будет прав.
Однако "медовая ловушка" все же оставила заметный след в истории. Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:.
Эймс понял, что его подвели, и решил действовать. Ему было известно, что в соответствии с имеющейся практикой ФБР фотографировало всех американцев, входящих в здание советского посольства, но Эймса это не беспокоило, так как он имел официальное разрешение ЦРУ на контакты с русскими. Спустя несколько дней уже Чувахин позвонил Эймсу и предложил встретиться. Перед этим спросил Эймса, сможет ли тот сначала зайти в посольство. Американец дал согласие. Беседа проходила в эпистолярном ключе.
Вместо разговора советский резидент молча вручил «гостю» письмо. В письме говорилось: «Мы с большим удовольствием принимаем ваше предложение. Господин Чувахин не является офицером КГБ, но мы считаем его надежным и зрелым товарищем. Он передаст вам деньги во время обеда, если вы пожелаете обменяться записками еще». Эймс тут же написал на обороте: «Хорошо, большое спасибо». И они вместе с Чувахиным отправились на ланч, где Эймсу был вручен пакет с 50 тыс. Приехав домой, он сунул пакет в свой шкаф и сказал Марии Розарио, что получил беспроцентную ссуду от старого друга по колледжу, у которого связи с мафией. Розарио ни о чем расспрашивать не стала. В июне 1985 года Эймс снова встретился с Чувахиным, и хотя КГБ не просило дополнительной информации, он сам решил передать известные ему имена всего «актива» ЦРУ, за исключением своего приятеля Сергея Федоренко.
Помимо этого Эймс сообщил также, что советский резидент в Лондоне Олег Гордиевский шпионит в пользу МИ-6 — британской разведслужбы. Также КГБ получило во время этой встречи отчеты ЦРУ по разведке общим весом в семь фунтов , которые он вынес из своего управления в обычном дипломате. И потом выносил неоднократно. Тревога в ЦРУ началась, когда стало понятным, что его тайные агенты в Советском Союзе один за другим стали выходить из игры. Но вскоре выяснилось, что Говард не мог знать обо всех агентах и тайных операциях. Немедленно началось внутреннее расследование, но вместо того, чтобы искать «крота», в ЦРУ стали искать логические объяснения провалам. В 1986 году следствие пришло к заключению, что аресты агентов в Москве взаимосвязи не имели, а возможной причиной некоторых провалов был все-таки Говард, который к тому времени уже бежал в СССР. Тем временем Эймс подал документы на вакантную должность в Риме — от греха подальше хотел дистанцироваться от штаб-квартиры ЦРУ. Он предполагал, что русские станут арестовывать агентов ЦРУ тихо и постепенно, а не в панике, как это было сделано.
Она обновила свой гардероб дизайнерскими нарядами. Эймс распрощался с клубными пиджаками, сменив их на итальянские костюмы по 1500 долл. Он купил спортивную машину марки «Ягуар», носил «Ролекс». И друзья вместе с коллегами Эймса предположили, что Мария вышла из состоятельной семьи… Несмотря на то, что первая проверка исключила вероятность существования в ЦРУ «крота», некоторые сотрудники не были в этом убеждены. В ноябре 1986 года по настоянию жесткого и бескомпромиссного офицера разведки по имени Пол Редмонд руководство ЦРУ поручило Джин Вертфойл, скромной служащей с 32-летним стажем работы, еще раз проанализировать «потери 1985 года». Проблема заключалась в том, что еще никто и никогда не обнаруживал «крота», опираясь только на детективную работу. Все тайные агенты, раскрытые американской службой разведки за последние годы, были уличены по доносам. КГБ сделало все, чтобы сбить Вертфойл с толку. В течение первого года она с небольшой группой аналитиков сфокусировалась на Клейтоне Лаунтри, морском офицере, которого во время пребывания в Москве в августе 1987 уговорили работать на Советы.
К весне 1987 года Джин Вертфойл пришла к выводу, что Лоунтри к провалу все-таки непричастен.
И тут на горизонте появилась Мария Розарио, атташе колумбийского посольства в Мехико по делам культуры. Новая знакомая оказалась весьма привлекательна, и вскоре пришла любовь. Они проводили время в Акапулько, обедали в лучших ресторанах Мехико и, поскольку Эймс числился дипломатом, посещали самые роскошные правительственные приемы. В сентябре 1983 года Эймс наконец-то получил вожделенное повышение — его назначили руководителем одного из подразделений контрразведки, заснимающегося Советским Союзом. Вникая в дело, он был просто ошеломлен: «Боже мой! Мы же проникли во все ведомства и учреждения советской системы!
Его внимание привлекли двое, оба были офицерами КГБ, сотрудниками советского посольства в Вашингтоне. Валерий Мартынов, работавший под псевдонимом Gentile, отвечал за научно-техническую разведку. Кадр из фильма «ТАСС уполномочен заявить... Когда он поставил этот вопрос перед супругой, Нан немедленно дала согласие, заявив, что собирается оставить себе большую часть совместных сбережений. Тем временем Розарио ни в чем себе не отказывала, расходуя большие суммы, которые Эймс был не в состоянии оплачивать. К концу 1984 года его долги составили около 34 тыс. Еще 16 тыс.
Зарплата же составляла всего 45 тыс. Как-то, возвращаясь вечером на поезде из Нью-Йорка, Эймс фантазировал, где взять деньги. И вдруг вспомнил, что однажды КГБ предложил одному из подчиненных Эймса 50 тыс. Тем временем руководство поручило Эймсу завербовать пресс-атташе советского посольства, но тот с самого начала дал понять, что сотрудничать с американской разведкой не намерен, однако предложил обратиться к эксперту по контролю над вооружениями Сергею Чувахину. Причем не без умысла: все в советском посольстве знали, что Чувахин терпеть не может все американское и завербовать его нет никакого шанса. Эймс, естественно, не подозревал о каверзе и начал буквально донимать Чувахина телефонными звонками. В итоге они договорились вместе пообедать.
За час до встречи Эймс отпечатал записку, в которой он якобы сообщил, что за 50 тыс. Шли минуты, а Чувахин не появлялся. Эймс понял, что его подвели, и решил действовать. Ему было известно, что в соответствии с имеющейся практикой ФБР фотографировало всех американцев, входящих в здание советского посольства, но Эймса это не беспокоило, так как он имел официальное разрешение ЦРУ на контакты с русскими. Спустя несколько дней уже Чувахин позвонил Эймсу и предложил встретиться. Перед этим спросил Эймса, сможет ли тот сначала зайти в посольство. Американец дал согласие.
Беседа проходила в эпистолярном ключе. Вместо разговора советский резидент молча вручил «гостю» письмо. В письме говорилось: «Мы с большим удовольствием принимаем ваше предложение. Господин Чувахин не является офицером КГБ, но мы считаем его надежным и зрелым товарищем. Он передаст вам деньги во время обеда, если вы пожелаете обменяться записками еще». Эймс тут же написал на обороте: «Хорошо, большое спасибо». И они вместе с Чувахиным отправились на ланч, где Эймсу был вручен пакет с 50 тыс.
Mom of accused nightclub gunman Anderson Aldrich arrested after shooting
Рик и объективно, и субъективно осознанно встал на защиту ценностей, которые я считаю высоко моральными таких, как отрицание всемогущества денег и неприятие деления мира на имущих и неимущих , и его поступок высоконравственен. Полностью интервью читайте на личной странице воспоминаний С. Диликовского В глобальном противостоянии СССР и США и та и другая страна в качестве знамени поднимала свои ценности и нельзя сказать, что ценности победителя оказались менее привлекательными для больших масс людей, чем ценности социализма. Однако после того, как победителем осталась Америка американские лозунги свободы и демократии оказались более не нужны. Сила, расчет и жажда прибыли продолжают двигать войска США по планете, манипулировать их сподвижниками в правительствах сателлитов. А ведь страна не изменилась. Просто раньше наличие на земном шаре альтернативного пути развития вынуждало использовать ширмы, для скрытия тайных механизмов власти, которые становятся все менее эффективными. Погружению человечества в неуправляемый хаос пытался противостоять Эймс. Дивильковский в своих воспоминаниях пишет об Эймсе следующее: Эймс объективно мог способствовать срыву крупнейшего стратегического замысла Вашингтона по уничтожению «империи зла», как они именовали Советский Союз. Там от Рика узнавали и о крупных суммах, которые США выплачивали в виде разного рода гонораров и премий за особое рвение нашим горе-«реформаторам». Однако к моменту раскрытия «крота» в ЦРУ американское руководство прекрасно знало, что в России «процесс пошел» и зашел уже достаточно, с их точки зрения, далеко, и никакие донесения Эймса тут уже ничего не могли изменить.
Горбачев, например, «клал под сукно» донесения руководства КГБ, предупреждавшего о предателях, внедрившихся в советские «верхи». Так что, даже и с точки зрения срыва того, что я назвал их «пиратскими намерениями», особых причин волноваться и сердиться из-за Эймса у американских властей не было. Источник: Воспоминания Сергея Ивановича Дивильковского Все больше людей понимают ложность приоритета денег и потребления, силы и тотального контроля. Все больше людей видят, что хаос, разруха, война — это оружие тех, кто делает на них большие деньги не считаясь с интересами народов и наций. Начинают понимать, что за этим стоят не интересы наций и даже национальных правительств. За этим стоят интересы больших денег. Так появились разоблачения Э.
В конце концов, на него как на двойного агента указал уже упоминавшийся Олдрич Эймс.
Попав в руки советской контрразведки, Гордиевский сумел продержаться и не оговорить себя в ходе многочасового допроса с использованием психотропных препаратов. Его отпустили, но задерживаться в СССР он не стал - при посредничестве британских дипломатов он ушёл на Запад через финскую границу. Фрэнсис Уолсингем Большинство шпионов работают тайно, однако Фрэнсис Уолсингем служил королеве Елизавете I вполне открыто. Этот убежденный протестант был министром и членом Тайного совета. Именно благодаря его усилиям в Великобритании появились разведка и контрразведка. В 1586 году он раскрыл так называемый «Заговор Бабингтона», в результате которого на плаху отправилась Мария Стюарт, королева Шотландии. Энтони Бабингтон вступил в переписку с содержавшейся в английском заключении Марией, предлагая той свергнуть Елизавету. Однако письма были перехвачены, и именно они позволили убедить королеву, что пока жива её соперница, протестантскому трону не видать покоя.
По свидетельствам современников, Уолсингем был настоящим гением интриг и шпионажа. Его агенты работали как в Великобритании, так и за её пределами. Это позволяло ему быть в курсе всего происходящего на континенте и быть готовым к самым неожиданным поворотам событий. Роберт Ханссен Агент ФБР Роберт Ханссен работал сначала на советские, а затем на российские спецслужбы с 1979 по 2001 год, и за это время нанёс огромный ущерб своей исторической родине. Количество переправленных им секретных документов, в том числе и о ядерных проектах США, исчисляется тысячами страниц. Он помог разоблачить десятки внедрённых агентов. За свою работу шпион получил более 1. Он признал себя виновным по 15 пунктам обвинения, и получил 15 пожизненных сроков.
Розенберги Юлиус и Этель Розенберг стали первыми гражданами США, которые были осуждены и казнены за шпионаж в мирное время. Их признали виновными в передаче СССР секретных технологий изготовления атомной бомбы. Юлиус был инженером в войсках связи, а его жена работала там же секретарем. Информацию им передавал Дэвид Грингласс, младший брат Этель, работавший в секретной лаборатории Лос-Аламос, где, собственно, и разрабатывалось атомное оружие.
Лишь спустя несколько лет после ее смерти эксгумация показала, что Александр отравил свою любовницу. Причиной, по одним данным, было то, что Серова узнала или стала догадываться о связи дипломата с американцами. По другой версии, Огородник сам признался Ольге в том, что он шпион, а она его не поддержала и стала настаивать на прекращении контактов с ЦРУ. Серова не болела — и вдруг внезапно умерла от отека легких. Казалось бы — ни температуры, ничего Виктор Песокветеран КГБ Яд, который Огородник подмешивал в пищу Серовой, ему передали кураторы из ЦРУ — советские эксперты так и не смогли определить состав отравляющего вещества.
При этом шпион все просчитал: той зимой в Москве была эпидемия гриппа, поэтому смерть Ольги врачей не насторожила. Александр сумел уговорить отца Серовой, врача по профессии, отказаться от вскрытия дочери. По воспоминаниям тех, кто присутствовал на похоронах Ольги, Огородник, казалось, был просто убит горем, он рыдал и перед погребением надел на палец Серовой обручальное кольцо. Сотрудники ЦРУ даже снабдили его легкими успокоительными средствами и витаминами для укрепления нервов. Ему предлагали руководящую должность в столичном Институте Латинской Америки, но он, по понятным причинам, предпочел остаться в МИД. В феврале 1975 года Александр стал сотрудником министерского управления по планированию внешнеполитических мероприятий. Связь с американцами шпион возобновил в 1976 году, каждый день снимая для них по 80 листов особо секретных документов. Ты как-то повыше держи наш фотоаппарат, а то расплывается. Спрятанные в контейнеры микропленки шпион оставлял в тайниках по всей Москве, один из них располагался в лесу, на месте которого сегодня находится парк Победы.
Александр оставлял там зашифрованные сообщения два года. Как вы, наверное, заметили, наши пленки из обычного фотографического фильма. Хотя их легче читать, чем другие, они не очень крепкие, и надо осторожно держать их только по краям Из зашифрованного послания Александра Огородника в ЦРУ Все это время советские контрразведчики пытались выяснить, от кого идет утечка информации. Поиски «крота» они начали еще в то время, когда Огородник работал в Колумбии. Бытует версия, что в первой половине 70-х годов о действиях Огородника спецслужбы СССР пытался предупредить советский агент в ЦРУ Карел Кехер, но отправленная им шифрограмма попала к одному из самых высокопоставленных американских шпионов — главе советской контрразведки генералу Олегу Калугину. Тот уничтожил сообщение и выдал Кехера американцам. Советская сторона не могла не заметить, что американцы ведут себя чересчур уверенно. Они словно знали о позиции Советского Союза и умело вели переговоры с выгодой для себя. Как бы то ни было, к 1977 году Огородник оказался среди подозреваемых в шпионаже.
На это, среди прочего, указывал тот факт, что именно после возвращения дипломата в Москву контрразведка засекла появление зашифрованного канала связи с Франкфуртом Поисками «крота» занялась группа сотрудников службы безопасности МИД СССР под руководством офицеров КГБ Михаила Курышева и Игоря Перетрухина. При этом вместе с Огородником под подозрение попали его коллеги-дипломаты Андрей Федотов и Николай Бобин с женой Ириной, но более тщательная проверка показала, что к шпионажу они не причастны. А вот свет в квартире Александра зажигался ровно тогда, когда начиналась передача зашифрованных сообщений в ФРГ — наборов из четырех чисел. Так Огородник стал единственным подозреваемым. Для этого был нужен слепок с ключей; к делу привлекли офицера КГБ Игоря Перетрухина, который был знаком с Огородником. Игорь позвал Александра попариться в бане вместе с друзьями. Дипломат пришел, но вел себя крайне осторожно и осмотрительно. Он боялся, что чекисты добавят наркотик в алкоголь, чтобы развязать ему язык. Служба наружного наблюдения зафиксировала, что Огородник пошел со всеми в парилку, а потом выбежал и отпил из той банки пива, из которой пил наш сотрудник Виктор Песокветеран КГБ Чекистам с большим трудом удалось сделать слепок: они улучили момент, когда Огороднику делали массаж.
Теперь им оставалось дождаться подходящего для обыска момента. Проникнув в комнату Александра, оперативники КГБ обнаружили множество меток и ловушек, которые оставил хитрый шпион: на дверцы шкафов и тумбочек были наклеены волоски и незаметные ниточки, а предметы на рабочем столе были расположены в особом порядке.
ПЕРВЫЙ В ТРОЙКЕ
- Правила комментирования
- Громкий провал "дела Тейшейры" | 14.04.2023, ИноСМИ
- How One Of The Worst Moles In CIA History Was Caught
- Гений-тихоня. Как начальник ЦРУ стал лучшим агентом внешней разведки КГБ
"Внешняя разведка при Крючкове достигла пика могущества"
Сергей Петрович рассказал, что сейчас Олдрич Эймс находится в тюрьме особо строгого режима Алленвуд, штат Пенсильвания, где числится под номером 40087‑083. Олдрич Эймс родился в Ривер-Фоллс, штат Висконсин, в семье Карлтона Сесила Эймса и Рэйчел Эймс (урожденная Олдрич). ПОСЛЕСЛОВИЕ В течение 30 лет Олдрич Эймс в основном работал в контрразведывательных подразделениях ЦРУ, нацеленных на вербовку советских граждан. Олдрич Эймс начал карьеру в ЦРУ в 1962 году.
Олдрич Эймс: на чем «погорел» самый ценный разведчик СССР
Но Эймсом двигали не только материальные побуждения. Ненависть к ЦРУ За годы службы в ЦРУ он серьёзно разочаровался в американской внешней политике и в целом в капиталистических ценностях. Ещё до разоблачение Эймса один из его коллег отмечал: «Циничное отношение Рика к ЦРУ уже переросло в откровенную ненависть не просто к людям, на которых ему приходилось работать, но к самому этому учреждению и ко всему, что с ним было связано». Впоследствии на суде Эймс, говоря о своих мотивах, утверждал: «Я был не согласен с усилением крайне правых сил в политическом спектре нашей страны в то время, а также с американской политикой в области обеспечения национальной безопасности на международной арене. Вираж вправо, взятый властями в нашей стране в 80-е годы, для меня оказался невыносимым». А в одном из интервью он заявил: «Я уважаю мою страну, но это не относится к её институтам. Я никогда не испытывал чувства лояльности и по отношению к ЦРУ». Примечательно, что при работе с КГБ Эймс выбрал себе оперативный псевдоним «Колокол», впоследствии пояснив: «Я хотел уподобиться русскому демократу-просветителю Александру Герцену, который через свой журнал «Колокол» будил русскую мысль и обращался к России с предупреждением». Однако далеко не все его предупреждения в частности, об агентах влияния среди советской элиты были услышаны.
Очень ценная информация Каковы бы ни были идеологические мотивы Эймса, он не гнушался и материальным вознаграждением. За годы сотрудничества с советской разведкой им было получено, по разным данным, от 1,5 до 4,6 миллиона долларов. Правда, эта сумма не кажется очень большой платой за столь ценную информацию.
Только в США о нем опубликовано множество газетных и журнальных статей, а также издано пять книг, одна из которых переведена на русский язык.
Такой интерес к личности Эймса вполне понятен, поскольку впервые в истории американской разведки ее сотрудник, занимающий столь высокое положение, пошел на контакт с «главным противником», представителями «империи зла». Что же касается советской внешней разведки, то вербовка Эймса стала для нее величайшим успехом, который позволил проникнуть в самые сокровенные тайны ЦРУ. Но до сих пор многих волнуют вопросы — почему Эймс стал сотрудничать с КГБ и что привело его к провалу и аресту? К сожалению, точно ответить на них пока невозможно, но попытаться разобраться в непростых событиях тех лет все же стоит.
Его отец, Карлтон Эймс, в молодости преподавал историю в местном колледже, а мать работала учительницей английского языка в средней школе. В 1952 году Карлтон Эймс был приглашен на работу в ЦРУ и после соответствующей подготовки направлен в столицу Бирмы — Рангун, где пробыл до 1955 года. Во время пребывания молодого Эймса в Рангуне произошло событие, оставившее глубокий след в его взглядах на жизнь. Вот что он говорил об этом уже после своего ареста: «Отец… любил поговорить о борьбе не на жизнь, а на смерть между свободным миром и коммунизмом.
В один из вечеров он ошеломил меня своими выводами, вытекающими из анализа этого противостояния. Подавление свобод и жизненные тяготы в условиях коммунистического режима настолько жестоки и бесчеловечны, что он скорее согласился бы принять нашу смерть, чем нашу жизнь под коммунизмом… Пораженный такой альтернативой, не согласный с ним, я промолчал, однако многие годы потом размышлял над его словами. Поражала их жестокость, и, несмотря на то, что идеалы отца я разделял, скрывавшееся в словах отца отрицание человеческих качеств у сотен миллионов людей просто не воспринималось. В последующие годы я время от времени вспоминал тот разговор в Рангуне и потрясение, вызванное им.
Несогласие с отцом подтолкнуло меня на ряд выводов. Окрепла уверенность в том, что, независимо от того, каким ужасным является конкретное правительство и как оно измывается над народом, ни одно человеческое существо не может быть просто отбраковано. Тот разговор даже теперь не выходит из головы, наверное, потому, что тогда впервые в жизни я решительно разошелся с отцом». Через четыре года Олдрич Эймс окончил школу и поступил в университет в Чикаго, но вскоре переехал в Вашингтон, где продолжил обучение в Вашингтонском университете.
В июне 1962 года он, так же как и отец, начал работать в ЦРУ в должности аналитика архивного отдела оперативного управления. В его служебные обязанности входило чтение, кодирование и архивирование материалов, связанных с операциями американской разведки против восточноевропейских стран. Свою работу в ЦРУ Эймс рассматривал, прежде всего, как средство получить высшее образование, поскольку служба в управлении давала ему возможность оплатить учебу в университете. Эймс проработал в архивном отделе пять лет.
Постепенно разведывательная деятельность стала все больше привлекать его, и вскоре он окончательно решил стать кадровым оперативным работником. Закончив в сентябре 1967 года университет со средним балом «В» четыре с минусом и получив степень бакалавра искусств по специальности «история», Эймс в декабре 1967 года был зачислен в штат оперативного управления ЦРУ и направлен на «ферму» школа ЦРУ для дальнейшего обучения. В ноябре 1968 года после окончания обучения Эймс попросил направить его на постоянную работу в отдел Дальнего Востока, поскольку в то время шла война во Вьетнаме. В это время Эймс начал изучать турецкий язык и тогда же женился на своей давней подруге Нэнси Сегебарт.
Но в Анкаре Эймс показал себя далеко не с лучшей стороны. Хотя он и смог завербовать двух турецких граждан, некоторое время передававших ему информацию о положении в Турции, главной задачи он так и не решил — все его попытки завязать контакты с представителями СССР заканчивались неудачей. Поэтому заместитель резидента Дьюи Клэрридж по окончании командировки Эймса в 1972 году дал ему отрицательную характеристику, аттестовав как не годного к оперативной работе сотрудника, который в дальнейшем может работать только в штаб-квартире в Лэнгли. Эту аттестацию Эймс воспринял крайне болезненно и даже подумывал об увольнении из разведки, так как подобные характеристики являются для оперативного работника крахом карьеры.
Но в конце концов он решил остаться в ЦРУ. Этот вид деятельности был ему ближе, и поэтому руководство отмечало Эймса как дельного и вдумчивого сотрудника. Так что неудивительно, что в 1974 году начальник латиноамериканского отделения СВЕ Хэвиленд Смит привлек его к работе с завербованным в Колумбии третьим секретарем советского посольства в Боготе Александром Огородником. Вспоминая о своей работе с агентом «Трианон» псевдоним Огородника в ЦРУ , Эймс рассказывал: «В 70-х годах мы были уверены, что все советские граждане, которым разрешают выезжать за границу, работают либо в КГБ, либо в ГРУ, либо контролируются ими.
Но Огородник постоянно твердил, что он настоящий дипломат. Шеф резидентуры в Боготе в конце концов сказал ему в лицо, что он лжец. Тогда Огородник заявил: «Ладно, вы правы. Когда мы проверили, то выяснили, что этот рассказ — сплошной вздор, потому что он в самом деле был дипломатом.
Все были не столь поражены, сколько разочарованы, так как существовало убеждение, что стоящей является только информация о КГБ, ГРУ и советских военных». Эймс был куратором Огородника до сентября 1974 года, когда тот был отозван в Москву. Перед отъездом Эймс передал Огороднику специальные шифроблокноты с индивидуальным кодом, снабдил миниатюрным фотоаппаратом Т-100 и обговорил условия связи в Москве. Мы не имели представления, как Советы принимают решения, какие системы оружия будут созданы и кто какой контракт получит.
Мы даже не знали, кто принимает такого рода решения». Контакты Эймса с Федоренко развивались очень успешно и вскоре они даже стали друзьями. Об этом свидетельствует тот факт, что когда Эймс начал работать на советскую разведку, он не назвал Федоренко в числе других советских агентов, завербованных ЦРУ. А когда 6 апреля 1978 года Шевченко принял решение остаться в США, Эймс был одним из тех, кто отвез его из Нью-Йорка на конспиративную квартиру за городом.
После того, как Шевченко открыто перешел на сторону американцев, Эймс остался без работы. Тогда ему поручили быть куратором другого агента — советского ученого, завербованного ФБР в Сан-Франциско, которому присвоили псевдоним «Байплей». Ему благоволил начальник нью-йоркского отделения Родни Карлсон, и Эймс несколько раз получал повышение по службе. Тогда же у него появился первый постоянный знакомый из числа советских граждан, не являвшихся агентами.
Это был руководитель нью-йоркского корпункта «Правды» Томас Колесниченко, с которым Эймс регулярно встречался и обедал. Но косвенно я узнал от него очень многое о том, что такое Советский Союз на самом деле… Постепенно я осознал, что могучая советская система держится не только на коммунистической партии и не партия в конце концов приведет ее к полному развалу. Речь идет о сложнейшем сочетании личностных и служебных взаимоотношений, которые возникли после 1953 года в результате мириад политических, экономических, личностных и других хитросплетений. Именно эта номенклатура и определила советскую систему, что советологи и историки хорошо понимали чуть ли не со времен второй мировой войны, но о чем мы, в управлении, и не догадывались».
В Нью-Йорке Эймс проработал до 1981 года. К этому времени начальник нью-йоркского отделения Карлсон предупредил его, что сотрудники ЦРУ не могут «безвылазно сидеть в Манхэттене» и предложил несколько вариантов дальнейшей работы. Приступив в октябре 1981 года к работе в резидентуре в Мехико в качестве старшего офицера, Эймс попытался зарекомендовать себя активным оперативником. Но и здесь вновь проявилась его слабость как оперативного работника — он не смог найти новые источники информации и довести до конца разработку переданных ему кандидатов в агенты.
К этому времени относятся контакты Эймса с Игорем Шурыгиным, заместителем резидента КГБ в Мексике по линии «КР» внешняя контрразведка , которого он пытался прозондировать на предмет вербовки. В течение двух лет они вместе завтракали, ужинали и выпивали, но из многочисленных отчетов о встречах с Шурыгиным, которые представлял Эймс своему начальству, вытекало, что скорее Шурыгин прощупывает Эймса на предмет вербовки, а не наоборот. После неудачи с Шурыгиным Эймс старался по возможности не выходить из посольства, сократил до минимума число оперативных контактов и постоянно запаздывал с финансовой и оперативной отчетностью. В это время появляется и начинает быстро прогрессировать его пристрастие к спиртному.
Вскоре Эймс уже не был в состоянии контролировать себя и выполнять даже незначительные задания после ланча с выпивкой. Выпивки в компании позволяли мне чувствовать себя более общительным и раскрепощенным. Со временем я заметил две вещи: я всегда пил дольше и больше, чем другие, и часто становился более пьяным. Другие, казалось, лучше контролировали себя и были способны вовремя подняться и уйти.
Я этого не мог. Я всегда пил до конца… К тому времени, как я уехал в Мексику, привычка к пьянству уже прочно во мне укоренилась, а Мехико-сити предоставил мне для этого большие возможности, так как там у меня не было ни жены, ни дома, куда бы я спешил по вечерам. Зато была масса свободного времени, большую часть которого я тратил на кутежи. В Мехико-сити мои сослуживцы пили гораздо больше, чем в Нью-Йорке.
Там чаще устраивались вечеринки и спиртное стоило дешево.
Однако со временем его аналитические способности были замечены, он стал продвигаться по служебной лестнице, пока не занял должность начальника контрразведывательного управления Советского отдела ЦРУ. На этой работе встречи с сотрудниками советских дипучреждений не только не вызывали подозрений, но и входили в его служебные обязанности.
В начале 1980-х гг Эймса преследовали финансовые проблемы. Бракоразводный процесс загнал его в долги. Он стал злоупотреблять алкоголем.
Поворотным моментом в его судьбе стало знакомство с атташе колумбийского посольства в Мексике Марией дель Росарио, которая также была агентом ЦРУ. Новый брак и жизнь с молодой женой требовали значительных средств, и Эймс решил, что их можно добыть, передавая служебные сведения советской разведке. В апреле 1985 года он передал в советское посольство пакет с информацией, за которую для начала запросил 50 000 долларов.
Но Эймсом двигали не только материальные побуждения. Ненависть к ЦРУ За годы службы в ЦРУ он серьёзно разочаровался в американской внешней политике и в целом в капиталистических ценностях. Ещё до разоблачение Эймса один из его коллег отмечал: «Циничное отношение Рика к ЦРУ уже переросло в откровенную ненависть не просто к людям, на которых ему приходилось работать, но к самому этому учреждению и ко всему, что с ним было связано».
Вдобавок, когда его спросили о тестах на полиграфе, Эймс сказал: «Нет особой магии. Доверие - вот что делает это. Уверенность и дружеские отношения с экзаменатором. Раппорт, когда вы улыбаетесь и заставляете его думать, что он вам нравится». ЦРУ критиковали за то, что оно не сосредоточилось на Эймсе раньше, учитывая очевидное повышение его уровня жизни. Когда директор ЦРУ Джеймс Вулси решил, что никто в агентстве не будет уволен или понижен в должности, в Конгрессе поднялся «огромный шум». Вулси подал в отставку. Адвокат Эймса, Платон Качерис , пригрозил оспорить законность обысков и изъятий ФБР в доме и офисе Эймса без традиционных ордеров на обыск , хотя признание вины Эймса сделало эту угрозу спорной.
Затем Конгресс принял новый закон, наделяющий такими полномочиями Суд по надзору за внешней разведкой. В августе 1985 года он бежал через Рим в Соединенные Штаты, а через три месяца вернулся в Советский Союз. Эймс был осведомлен обо всей информации, которую Юрченко давал ЦРУ, и мог передать ее в КГБ, что позволяло легко скрыть утраченную информацию. Юрченко вернулся в Советский Союз в 1985 году и был переведен на офисную работу в FCD в награду за то, что помог сохранить шпионаж Эймса в секрете. Генерал-майор Дмитрий Поляков был самым высокопоставленным лицом в ГРУ, предоставляя информацию ЦРУ с начала 1960-х годов до своего выхода на пенсию в 1980 году. Он был казнен в 1988 году после того, как Эймс разоблачил его. Поляков был, вероятно, самым ценным активом, скомпрометированным Эймсом. Он настаивал на том, чтобы оставаться на месте, чтобы помочь нам».
Эймс передал информацию о Гордиевском, которая положительно определила его как двойного агента, хотя Гордиевскому удалось бежать на финскую границу, откуда он был доставлен в Соединенное Королевство через Норвегию службой разведки, прежде чем он мог быть задержан в Советском Союзе. Адольф Толкачев был инженером-электриком, который был одним из главных конструкторов компании Phazotron , производящей военные радары и авионику. Толкачев передавал ЦРУ информацию в период с 1979 по 1985 год, раскрывая секреты нескольких радаров и ракет, а также передавая секретную информацию об авионике. Он был арестован в 1985 году после того, как его скомпрометировали Эймс и Эдвард Ли Ховард , и казнен в 1986 году. Мартынов раскрыл личности пятидесяти советских разведчиков, действующих из посольства, а также технические и научные объекты, в которые проникло КГБ. Майор Сергей Моторин был офицером по связям с общественностью политической разведкой в вашингтонской резидентуре , которого ФБР пыталось шантажировать, чтобы заставить его шпионить в пользу США. В конце концов, он сотрудничал по своим собственным причинам. Моторин был одним из двух кротов в резидентуре, преданной Эймсом, и был казнен в 1988 году.
Через некоторое время было замечено, что Полещук извлекает содержимое. В конце концов Полещука судили и казнили. Сергей Федоренко был экспертом по ядерному оружию, прикомандированным к советской делегации в ООН. В 1977 году Эймсу было поручено заниматься им, и Федоренко передал Эймсу информацию о советской ракетной программе. Двое мужчин стали хорошими друзьями и обнимались, когда Федоренко собирался вернуться в Москву. Сначала Эймс не решался сообщить о Федоренко, но вскоре после передачи большей части информации он решил предать его, чтобы «хорошо поработать» для КГБ. Спустя годы Федоренко встретил своего друга Эймса для эмоциональной встречи за обедом и пообещал навсегда переехать в США. Эймс обещал помочь.
Вскоре после обеда Эймс вторично предал его КГБ. Федоренко избежал ареста, дезертировал и в настоящее время живет в Род-Айленде. В интервью 2004 года с Говардом Филлипсом Хартом , который в конце 1980-х был начальником отделения ЦРУ в Бонне , Западная Германия , выяснилось, что в 1988 году Эймс также предал инженера конструкторского бюро Микояна Гуревича, который работал с ЦРУ в течение 14 лет. По словам Харта, его информация «позволила правительству США предотвратить затемнение неба советскими бомбардировщиками, сэкономила нам миллиарды долларов...
Jeanne Vertefeuille: CIA officer who unmasked the spy Aldrich Ames
Олдрич Эймс родился 26 мая 1941 года в городе Ривер-Фоллс (штат Висконсин) в семье американцев испано-еврейского происхождения. Помнится, когда арестовывали настоящего шпиона — знаменитого российского "крота" Олдрича Эймса, почти десять лет сливавшего секретнейшую информацию сначала КГБ, а потом СВР. Олдрич Эймс. Высокопоставленный сотрудник ЦРУ, возглавлявший «советский отдел», в 1985 году сам пришел в посольство СССР с предложением о сотрудничестве. Xtreme Gaming. Ame. В ЦРУ приходили в ужас от каждой новости из Москвы – КГБ арестовывал одного агента за другим. В 1998 году вышел фильм «Aldrich Ames: Traitor Within» «Олдрич Эймс: предатель внутри», в другом переводе «Шпион».
Кто сдал Олдрича в России для США???
Судьбоносное знакомство. Олдрич Эймс был сотрудником ЦРУ во втором поколении – его отец также служил в этой организации и приложил все усилия, чтобы сын пошел по этой стезе. это золотая жила. Это, в сущности, ключи от рая " - из интервью Эймса из Федеральной тюрьмы Алл. В 1998 году вышел фильм «Aldrich Ames: Traitor Within» «Олдрич Эймс: предатель внутри», в другом переводе «Шпион». Aldrich Hazen Ames (born May 26, 1941) is a former Central Intelligence Agency counter-intelligence officer and analyst, who, in 1994, was convicted of spying for the Soviet Union and Russia. Олдрич Рик Эймс был сотрудником ЦРУ во втором поколении — его отец также служил в этой организации и приложил все усилия, чтобы сын пошел по этой стезе.
Глава четвертая Несравненный Олдрич Эймс
Спустя несколько дней уже Чувахин позвонил Эймсу и предложил встретиться. Перед этим спросил Эймса, сможет ли тот сначала зайти в посольство. Американец дал согласие. Беседа проходила в эпистолярном ключе.
Вместо разговора советский резидент молча вручил «гостю» письмо. В письме говорилось: «Мы с большим удовольствием принимаем ваше предложение. Господин Чувахин не является офицером КГБ, но мы считаем его надежным и зрелым товарищем.
Он передаст вам деньги во время обеда, если вы пожелаете обменяться записками еще». Эймс тут же написал на обороте: «Хорошо, большое спасибо». И они вместе с Чувахиным отправились на ланч, где Эймсу был вручен пакет с 50 тыс.
Приехав домой, он сунул пакет в свой шкаф и сказал Марии Розарио, что получил беспроцентную ссуду от старого друга по колледжу, у которого связи с мафией. Розарио ни о чем расспрашивать не стала. В июне 1985 года Эймс снова встретился с Чувахиным, и хотя КГБ не просило дополнительной информации, он сам решил передать известные ему имена всего «актива» ЦРУ, за исключением своего приятеля Сергея Федоренко.
Помимо этого Эймс сообщил также, что советский резидент в Лондоне Олег Гордиевский шпионит в пользу МИ-6 — британской разведслужбы. Также КГБ получило во время этой встречи отчеты ЦРУ по разведке общим весом в семь фунтов , которые он вынес из своего управления в обычном дипломате. И потом выносил неоднократно.
Тревога в ЦРУ началась, когда стало понятным, что его тайные агенты в Советском Союзе один за другим стали выходить из игры. Но вскоре выяснилось, что Говард не мог знать обо всех агентах и тайных операциях. Немедленно началось внутреннее расследование, но вместо того, чтобы искать «крота», в ЦРУ стали искать логические объяснения провалам.
В 1986 году следствие пришло к заключению, что аресты агентов в Москве взаимосвязи не имели, а возможной причиной некоторых провалов был все-таки Говард, который к тому времени уже бежал в СССР. Тем временем Эймс подал документы на вакантную должность в Риме — от греха подальше хотел дистанцироваться от штаб-квартиры ЦРУ. Он предполагал, что русские станут арестовывать агентов ЦРУ тихо и постепенно, а не в панике, как это было сделано.
Она обновила свой гардероб дизайнерскими нарядами. Эймс распрощался с клубными пиджаками, сменив их на итальянские костюмы по 1500 долл. Он купил спортивную машину марки «Ягуар», носил «Ролекс».
И друзья вместе с коллегами Эймса предположили, что Мария вышла из состоятельной семьи… Несмотря на то, что первая проверка исключила вероятность существования в ЦРУ «крота», некоторые сотрудники не были в этом убеждены. В ноябре 1986 года по настоянию жесткого и бескомпромиссного офицера разведки по имени Пол Редмонд руководство ЦРУ поручило Джин Вертфойл, скромной служащей с 32-летним стажем работы, еще раз проанализировать «потери 1985 года». Проблема заключалась в том, что еще никто и никогда не обнаруживал «крота», опираясь только на детективную работу.
Все тайные агенты, раскрытые американской службой разведки за последние годы, были уличены по доносам. КГБ сделало все, чтобы сбить Вертфойл с толку. В течение первого года она с небольшой группой аналитиков сфокусировалась на Клейтоне Лаунтри, морском офицере, которого во время пребывания в Москве в августе 1987 уговорили работать на Советы.
К весне 1987 года Джин Вертфойл пришла к выводу, что Лоунтри к провалу все-таки непричастен. Это был амбициозный 29-летний следователь с бухгалтерским опытом работы, который считал, что лучший способ поимки «крота» — искать «необъяснимое богатство». Тем временем пребывание Эймса в Риме подошло к концу, и он готовился к возвращению в штаб-квартиру.
Few at the agency wanted to believe the third possibility, that there was a human traitor among them. But a traitor there was. Aldrich Ames was the son of a CIA officer but his own career as a spy had been undistinguished, not least because of his heavy drinking. Divorce from his first wife had added financial troubles to his professional ones. The job gave him access to every detail of CIA operations in the Soviet Union — and a new source of income beckoned.
From mid-1985 Ames began to sell those details, complete with the names of CIA assets in the country, to the Russians. Ames worked for the Russians until his arrest on 21 February 1994.
Розарио ни о чем расспрашивать не стала. В июне 1985 года Эймс снова встретился с Чувахиным, и хотя КГБ не просило дополнительной информации, он сам решил передать известные ему имена всего «актива» ЦРУ, за исключением своего приятеля Сергея Федоренко.
Помимо этого Эймс сообщил также, что советский резидент в Лондоне Олег Гордиевский шпионит в пользу МИ-6 — британской разведслужбы. Также КГБ получило во время этой встречи отчеты ЦРУ по разведке общим весом в семь фунтов , которые он вынес из своего управления в обычном дипломате. И потом выносил неоднократно. Тревога в ЦРУ началась, когда стало понятным, что его тайные агенты в Советском Союзе один за другим стали выходить из игры.
Но вскоре выяснилось, что Говард не мог знать обо всех агентах и тайных операциях. Немедленно началось внутреннее расследование, но вместо того, чтобы искать «крота», в ЦРУ стали искать логические объяснения провалам. В 1986 году следствие пришло к заключению, что аресты агентов в Москве взаимосвязи не имели, а возможной причиной некоторых провалов был все-таки Говард, который к тому времени уже бежал в СССР. Тем временем Эймс подал документы на вакантную должность в Риме — от греха подальше хотел дистанцироваться от штаб-квартиры ЦРУ.
Он предполагал, что русские станут арестовывать агентов ЦРУ тихо и постепенно, а не в панике, как это было сделано. Она обновила свой гардероб дизайнерскими нарядами. Эймс распрощался с клубными пиджаками, сменив их на итальянские костюмы по 1500 долл. Он купил спортивную машину марки «Ягуар», носил «Ролекс».
И друзья вместе с коллегами Эймса предположили, что Мария вышла из состоятельной семьи… Несмотря на то, что первая проверка исключила вероятность существования в ЦРУ «крота», некоторые сотрудники не были в этом убеждены. В ноябре 1986 года по настоянию жесткого и бескомпромиссного офицера разведки по имени Пол Редмонд руководство ЦРУ поручило Джин Вертфойл, скромной служащей с 32-летним стажем работы, еще раз проанализировать «потери 1985 года». Проблема заключалась в том, что еще никто и никогда не обнаруживал «крота», опираясь только на детективную работу. Все тайные агенты, раскрытые американской службой разведки за последние годы, были уличены по доносам.
КГБ сделало все, чтобы сбить Вертфойл с толку. В течение первого года она с небольшой группой аналитиков сфокусировалась на Клейтоне Лаунтри, морском офицере, которого во время пребывания в Москве в августе 1987 уговорили работать на Советы. К весне 1987 года Джин Вертфойл пришла к выводу, что Лоунтри к провалу все-таки непричастен. Это был амбициозный 29-летний следователь с бухгалтерским опытом работы, который считал, что лучший способ поимки «крота» — искать «необъяснимое богатство».
Тем временем пребывание Эймса в Риме подошло к концу, и он готовился к возвращению в штаб-квартиру. Во время финальной встречи российский руководитель дал Эймсу письмо на девяти страницах, в котором содержались инструкции, как с ним будут поддерживать контакт после его возвращения в Вашингтон. В письме были также заверения, что до тех пор, пока Эймс будет продолжать шпионить, ему будет выплачиваться жалование в размере 300 тыс. Кроме того, КГБ поставил Эймса в известность, что ему передают в пользование несколько акров земли, расположенной недалеко от Москвы, которыми он сможет воспользоваться, когда «уйдет в отставку».
Эймс был растроган и сохранил как письмо, так и три цветных фотографии той самой земли. И это был его необдуманный шаг, о котором впоследствии он будет глубоко сожалеть… Приятельница Эймса и Марии Диана Уортен была ошеломлена, когда повстречала пару, возвратившуюся в Штаты осенью 1989 года. Она работала с Эймсом в Мехико и знала Марию до того, как они поженились. Уортен не могла поверить своим глазам — настолько они респектабельно выглядели.
Эймсы уже выложили 540 тыс. Эймс купил новый «Ягуар», а Мария заново обставила дом. Именно покупка шикарных портьер заставила Уортен серьезно задуматься. Однажды Мария пригласила ее на чашечку кофе, чтобы показать образцы тканей и посоветоваться.
В августе 1985 года Олдрич женился на своей новой спутнице Марии дель Розарио, а чтобы отвести всяческие подозрения, объяснил, что это было приданое от родителей жены — для убедительности он перевёл значительную часть родителям Марии, проживавшим в Боготе , чтобы заодно помочь им материально [33]. В середине мая 1985 года КГБ СССР получил сведения из надёжного источника о том, что полковник Олег Гордиевский передавал секретную информацию британской разведке MI6 в действительности он делал это уже на протяжении 11 лет, но оставался не раскрытым. Предполагалось, что Гордиевского мог выдать именно Эймс. Отчёт 1994 года в газете The Washington Post , однако, утверждал, что после шести недель допросов Эймса убедительных доказательств в пользу того, что Гордиевского сдал именно Эймс, представлено не было. Ещё один отчёт ФБР сообщал, что вплоть до 13 июня 1985 года Эймс ничего не говорил по поводу Гордиевского, хотя последнему так и не предъявили никаких обвинений вплоть до его побега 19 июля 1985 года, организованного британской разведкой. После своего побега на Запад Гордиевский стал говорить чаще, что значительную часть агентуры выдал Эймс и что в СССР были приятно удивлены «количеством и качеством» переданной Эймсом информации [34]. В 1986 году после ликвидации ряда двойных агентов Эймс сообщил своим кураторам, что опасается раскрытия.
Во избежание раскрытия Эймса агенты КГБ провели операцию прикрытия и пустили американцев по ложному следу, вбросив дезинформацию о том, что крот якобы располагался в Уоррентонском учебном центре в Виргинии , принадлежавшем Министерству обороны США и использовавшемся ЦРУ. В течение года американцы допросили 90 сотрудников и выявили 10 подозреваемых, однако следствие пришло к выводу, что никто из них не подходит на роль предателя [35] [36]. В том же году Эймса перевели в Рим , где его деятельность руководство ЦРУ снова раскритиковало, обвинив того в пьянстве. Несмотря на склонность к выпивке и дурную привычку Эймса спать за столом, его работу в центре оценивали достаточно высоко [37]. Diana Worthen и Дэн Пейн англ. Dan Payne , а возглавил её Пол Редмонд англ. Paul Redmond.
Операция получила название «Кортшип» [38]. Следователи проработали множество версий утечки, начиная от установки прослушивающих или записывающих устройств агентурой КГБ, перехватом переписки между сотрудниками ЦРУ и заканчивая версией о наличии « крота » в организации [39]. К 1990 году версия о предательстве кого-то из сотрудников стала очевидной и наиболее приоритетной, однако обнаружить «крота» никак не удавалось. В такой ситуации была приостановлена даже вербовка новых источников разведки из числа советских граждан, поскольку в ЦРУ опасались, что не смогут сохранить даже уже имеющихся агентов [28]. Однако ещё до этого в ноябре 1989 года один из коллег Эймса заметил, что тот живёт слишком роскошно для своих официальных доходов. Было очевидно, что на зарплату сотрудника ЦРУ он не смог бы приобрести всё своё имущество, а финансовое состояние семьи его жены было намного более скромным, чем утверждал Олдрич. Уортен была знакома с Марией Розарио Эймс ещё до её свадьбы, но встретилась с ней всего один раз, чтобы поговорить об установке штор в доме Эймса.
Самый яркий агент КГБ в американской разведке, Олдрич Эймс. Часть 1.
Эймс понял, что его подвели, и решил действовать. Ему было известно, что в соответствии с имеющейся практикой ФБР фотографировало всех американцев, входящих в здание советского посольства, но Эймса это не беспокоило, так как он имел официальное разрешение ЦРУ на контакты с русскими. Спустя несколько дней уже Чувахин позвонил Эймсу и предложил встретиться. Перед этим спросил Эймса, сможет ли тот сначала зайти в посольство. Американец дал согласие.
Беседа проходила в эпистолярном ключе. Вместо разговора советский резидент молча вручил «гостю» письмо. В письме говорилось: «Мы с большим удовольствием принимаем ваше предложение. Господин Чувахин не является офицером КГБ, но мы считаем его надежным и зрелым товарищем.
Он передаст вам деньги во время обеда, если вы пожелаете обменяться записками еще». Эймс тут же написал на обороте: «Хорошо, большое спасибо». И они вместе с Чувахиным отправились на ланч, где Эймсу был вручен пакет с 50 тыс. Приехав домой, он сунул пакет в свой шкаф и сказал Марии Розарио, что получил беспроцентную ссуду от старого друга по колледжу, у которого связи с мафией.
Розарио ни о чем расспрашивать не стала. В июне 1985 года Эймс снова встретился с Чувахиным, и хотя КГБ не просило дополнительной информации, он сам решил передать известные ему имена всего «актива» ЦРУ, за исключением своего приятеля Сергея Федоренко. Помимо этого Эймс сообщил также, что советский резидент в Лондоне Олег Гордиевский шпионит в пользу МИ-6 — британской разведслужбы. Также КГБ получило во время этой встречи отчеты ЦРУ по разведке общим весом в семь фунтов , которые он вынес из своего управления в обычном дипломате.
И потом выносил неоднократно. Тревога в ЦРУ началась, когда стало понятным, что его тайные агенты в Советском Союзе один за другим стали выходить из игры. Но вскоре выяснилось, что Говард не мог знать обо всех агентах и тайных операциях. Немедленно началось внутреннее расследование, но вместо того, чтобы искать «крота», в ЦРУ стали искать логические объяснения провалам.
В 1986 году следствие пришло к заключению, что аресты агентов в Москве взаимосвязи не имели, а возможной причиной некоторых провалов был все-таки Говард, который к тому времени уже бежал в СССР. Тем временем Эймс подал документы на вакантную должность в Риме — от греха подальше хотел дистанцироваться от штаб-квартиры ЦРУ. Он предполагал, что русские станут арестовывать агентов ЦРУ тихо и постепенно, а не в панике, как это было сделано. Она обновила свой гардероб дизайнерскими нарядами.
Эймс распрощался с клубными пиджаками, сменив их на итальянские костюмы по 1500 долл. Он купил спортивную машину марки «Ягуар», носил «Ролекс». И друзья вместе с коллегами Эймса предположили, что Мария вышла из состоятельной семьи… Несмотря на то, что первая проверка исключила вероятность существования в ЦРУ «крота», некоторые сотрудники не были в этом убеждены. В ноябре 1986 года по настоянию жесткого и бескомпромиссного офицера разведки по имени Пол Редмонд руководство ЦРУ поручило Джин Вертфойл, скромной служащей с 32-летним стажем работы, еще раз проанализировать «потери 1985 года».
Проблема заключалась в том, что еще никто и никогда не обнаруживал «крота», опираясь только на детективную работу. Все тайные агенты, раскрытые американской службой разведки за последние годы, были уличены по доносам. КГБ сделало все, чтобы сбить Вертфойл с толку. В течение первого года она с небольшой группой аналитиков сфокусировалась на Клейтоне Лаунтри, морском офицере, которого во время пребывания в Москве в августе 1987 уговорили работать на Советы.
К весне 1987 года Джин Вертфойл пришла к выводу, что Лоунтри к провалу все-таки непричастен.
К 1986 году американская агентура в КГБ перестала существовать. За один год были уничтожены ценнейшие агентурные связи. И это в тот момент, когда в СССР начались важнейшие реформы, а в Вашингтоне пристально наблюдали за эволюцией политики Москвы. В ЦРУ поняли, что действует двойной агент, и выделили для его поиска группу из пяти человек. В поле их зрения попадал и Эймс. Проверку на полиграфе в 1986 и 1991 годах он прошел легко. Уже после его ареста выяснилось, что он надавил на нижестоящих офицеров и те закрыли глаза на ряд несоответствий в его ответах. Опыта расследования по следам различной документации у следователей ЦРУ не было.
Только в 1990 году с ними стал работать сотрудник агентства с бухгалтерской подготовкой, который предложил исследовать финансовые дела Эймса. Тот находился некоторое время в командировке в Риме и, вернувшись оттуда, расслабился, перестал скрывать свои финансовые возможности. Теперь агент носил дизайнерскую одежду. У него было несколько часов «Ролекс». На службу он приезжал на самой дорогой модели «Ягуара». Коллеги по разведке заподозрили неладное. Только после этого в ЦРУ начали выяснять, где Эймс взял деньги. Кто-то сопоставил время посещения им советского посольства и встреч с советскими агентами, которые тщательно отслеживались наружным наблюдением, и пополнением его банковского счета. Все совпадало буквально по часам.
Эймс, как оказалось, совсем не прятался. На этом этапе было решено подключить ФБР. Оно следило за Эймсом десять месяцев и выяснило, где и как агент оставлял тогда уже российским агентам знаки, указывающие на места встреч и передачи информации. ФБР нашли тайники и сумели установить прослушку в доме, после чего стало ясно, что на Москву работает и Эймс, и его жена. Было решено их задержать. Во всех его интервью, во всех показаниях, в записях расследования о его деятельности фигурирует только один мотив — деньги. Он получил пожизненное заключение. В 2020 году глава Службы внешней разведки России Сергей Нарышкин заявил, что надежд на какой-либо вариант обмена Эймса по примеру освобождения из тюрем советских и российских разведчиков прошлых лет «к сожалению, нет». Поскольку эти два человека внесли просто выдающийся вклад в обеспечение безопасности тогда Советского Союза», — сказал Нарышкин.
Читайте также:.
Клёвая версия для контры.. Куратором нового агента стал Виктор Черкашин, платный агент получил оперативную кличку.. Foreign Policy указывает цифру 25 человек, среди них «одного из своих лучших друзей» Сергея Федоренко. По данным Foreign Policy,- он заработал на этом около 4 000 000 долларов; согласно Л. Млечину, более 2 000 000 миллионов!!
Но на самом деле деньги это только предлог — в действительности предателю нужны не они.
Просто с их помощью он хочет решить другие свои проблемы, настоящие. Эймс всегда считал себя умнее коллег по службе, которые, как ему казалось, работают в ЦРУ лишь для того, чтобы сделать карьеру и выйти на пенсию с чеком на круглую сумму. В этом и заключался маленький грязный секретик ЦРУ! Эймс пытался донести своё мнение, но всерьёз его не воспринимали: его неряшливый вид, засаленный костюм и грязные ногти являлись в Управлении постоянным предметом шуток. В 1982 году Эймс, к тому времени уже женатый, неожиданно влюбился. Предметом его обожания стала молодая колумбийка из богатой семьи Мария дель Розарио Касас Дюпуи. Вскоре та ответила ему взаимностью.
Эймс был на седьмом небе от счастья. Но новая жизнь требовала больших расходов — молодую жену необходимо было радовать подарками. К тому же брошенная жена настаивала, чтобы Эймс оплатил сделанные им долги — 34 тыс. К тому времени Эймс получал в год 45 тысяч. Однако затем родилась другая идея. Эймс вспомнил: однажды работавший в Мексике советский разведчик предложил 50 тыс. А сколько заплатят ему, если он обратится к КГБ?
Свой первый важный «слив» Эймс совершил уже 13 июня 1985 года. В записке, переданной в резидентуру, значились имена всех известных ему агентов ЦРУ в Советском Союзе. Значимость этой информации невозможно было оценить — каждый шпион являлся сотрудником советских спецслужб или административных органов. Самым высокопоставленным был генерал Главного разведуправления генштаба Дмитрий Поляков, действовавший под псевдонимом «Tophat». По долгу службы Эймс мог встречаться с работниками советского посольства в Вашингтоне. Так, в апреле 1985 года он назначил очередную встречу дипломату Сергею Чувахину. В кармане у Эймса лежало заготовленное письмо.
Мне нужно 50 тыс. Чувахин на встречу не пришёл. Эймс был в панике — его план рушился на глазах. Однако затем он вспомнил: когда-то в отделе зашла речь о том, каким образом поступать тому, кто решит стать предателем. Все говорили о конспирации и безопасности, в ответ на что Эймс фыркнул: чушь, зачем все эти сложности, достаточно просто взять и зайти к ним в посольство. Так он и сделал. Выражение его лица изменилось», — вспоминал Эймс.
Позвонили ему спустя 10 дней. Тот самый Чувахин сам вышел на связь и предложил позавтракать с ним, а ещё лучше сначала зайти в посольство. Там Эймса провели в комнату, вошедший следом незнакомец жестом показал, что говорить запрещено — может работать прослушка — и протянул лист бумаги. В КГБ необычному агенту дали столь же необычный псевдоним — «Людмила». Смерть шпионам Свой первый важный «слив» Эймс совершил уже 13 июня 1985 года. Однажды, работая в Непале под видом экономического советника, он проиграл в казино 300 долларов из кассы резидентуры.