Сегодня анестезиолог-реаниматолог обязан отлично владеть компьютером, справляться с разными видами медицинской аппаратуры. Врач — анестезиолог-реаниматолог высшей категории, заведующий отделением анестезиологии и реанимации в «СМ-Клинике» на Волгоградском проспекте.
Во Всемирный день анестезиолога-реаниматолога Алексей Иванов рассказал АиФ о своей работе
Приглашаем кандидатов на вакансию Врач-анестезиолог-реаниматолог с постоянной работой в Наличие действующего сертификата по специальности Анестезиолог-реаниматолог Опыт работы от. Бесплатная публикация вакансий и резюме. Главная» Новости» Средняя зарплата анестезиолога реаниматолога в россии. История анестезиолога-реаниматолога из маленького городка. Средняя зарплата для профессии врач анестезиолог реаниматолог вахтовым методом в России: 5 000 рублей.
Анестезиолог-реаниматолог: обязанности врача
- О компании
- Обзор заработных плат на «Анестезиолог-реаниматолог» за 2023 год
- Врачей не хватает, но в приеме на работу отказывают
- «Я знаю, что делать нужно именно так, а почему — не могу объяснить. Интуиция?»
- Анестезиолог-реаниматолог: что делает, как проходит анестезия
- Срочно! Работа анестезиолог, актуальные вакансии 2024 в России
«Анестезиолог-реаниматолог - это двойная ответственность»
При этом инициатива сильно критикуется врачами этой специальности. Такое количество часов совершенно недостаточно для того, чтобы научиться анестезиологии-реаниматологии, которая считается самой сложной медицинской специальностью в мире. Вот что они говорят: Врач — анестезиолог-реаниматолог городской больницы Санкт-Петербурга Сергей Саяпин: «Будем надеяться, что мне не придется с ними работать, потому что, извините, это не реаниматологи, это не анестезиологи, три месяца — это абсолютно недостаточно. Необходимо немного вдаться в подробности, как происходит обучение в принципе медицинских работников дипломное. Есть теория, есть практика, наработка. Анестезиолог-реаниматолог, равно как и хирург и травматолог, — это человек, который работает не только головой, языком и пишущим пером, но и руками, так называемые мануальные навыки, необходимо сформировать у обучающегося определенный стереотип движений, чтобы в любом состоянии он все делал одинаково, всегда так, как нужно. Интернатура раньше годовая готовила хотя бы первично людей, которые что-то могут руками сделать, иначе не будет сформированного стереотипа, и этот человек скорее кого-нибудь убьет, чем кого-нибудь спасет. Теория той же сердечно-легочной реанимации, того, что мы делаем каждый день, занимает, насколько помню по учебному плану, 72 часа, 72 часа просто на рутинные мероприятия, которые, по идее, обязан уметь делать каждый, даже водитель.
Врач — анестезиолог-реаниматолог одной из московских больниц: «Во всяком случае, по моей специальности в среде анестезиологов-реаниматологов такая проблема наблюдается, мы знакомы с ней не первый день.
Это то же самое, если в поликлинике пациент пожалуется на головную боль, а окажется инсульт. У нас за всё несет ответственность главный врач. Мы ни одного сотрудника не бросили в критичной ситуации. RU — Еще медики просили уточнить такую ситуацию. В профстандарте фельдшера указана интубация трахеи, но при этом в случае необходимости например, когда пациент в коме фельдшер часто вызывает на себя для этой манипуляции реанимационную бригаду, что создает дополнительную нагрузку... Фельдшеры обучены проводить интубацию, но с помощью ларингеальной маски, а если медик поймет, что пациенту необходима полноценная интубация с использованием специализированного оборудования, они могут вызвать коллег. Интубация — это введение в гортань трубки, обеспечивающей попадание воздуха в легкие и восстановление дыхательной функции.
Вентиляция легких с помощью ларингеальной маски является методом оказания скорой помощи пациентам без сознания или без рвотного рефлекса и технически легче выполнима, чем применение большинства других эффективных методов вентиляции. Реанимационная бригада в первую очередь нужна для общепрофильной помощи. Бывает, реанимация едет на повод «без сознания», а там человек просто лежит на улице пьяный — а поехала целая реанимация. Когда бригада вызывает на себя коллег, старший врач понимает, что ситуация действительно тяжелая. Принимает решение оперативный отдел. У нас в сутки дежурят четыре старших врача, поэтому никакая фельдшерская и общепрофильная бригада без помощи не останется. Горожане волнуются, ведь многие медики будут дежурить на спортивных играх. Наши сотрудники по желанию смогут брать подработку, и мы пригласим на подработку медиков из близлежащих городов, как это было во время ЧМ-2018.
Наши бригады тогда дежурили, а сотрудники из Первоуральска, Ревды в свободное от работы время приезжали, брали смены у нас. Все отлично справились. Проверяем на манекенах, задаем вопросы. Если экспертный отдел выявил дефекты в работе кого-то из сотрудников, его отправляют учиться дальше, возобновлять знания. У нас несколько видов экспертиз: есть сплошная, когда старший врач каждые сутки проверяет время доезда вызовов, расхождение диагноза медика и стационара. Заведующий подстанцией тоже смотрит все карты за смену. Дальше — экспертно-аналитический отдел. Если выявлены какие-то дефекты или появилась жалоба, что тоже может быть, карты идут на экспертизу.
Бывают и плановые проверки, когда эксперты берут какой-то процент карт с каких-то подстанций. Стараемся смотреть по основным заболеваниям — болезни сердечно-сосудистой системы, тяжелые травмы. Проверяются все вызовы, где медики ставили наркотические препараты. RU — Какое среднее время доезда? Экстренные вызовы — 14 минут, неотложные вызовы — 32 минуты. Но мы выдерживаем нужное время доезда. И всегда рады новым сотрудникам, наши двери открыты, пожалуйста. Мы проводим обучения с центром медицины катастроф.
Сейчас учимся на каждом объекте Универсиады, в аэропорту. У нас в год три-четыре вида учений со спецслужбами на случай ЧП. Недавно центр медицины катастроф проводил конкурс, наша бригада заняла первое место в реанимации. Я спокоен за них. В случае если суд обязует платить компенсацию кому-то из пациентов или родственников, деньги придется отдавать медикам? У нас были наработки со страховыми компаниями, но страховка стоит 1,5 миллиона в год на всех наших врачей и фельдшеров, которые несут ответственность. Из ОМС мы не имеем права это оплатить. Мы предложили сотрудникам разделить оплату между собой.
У нас 199 врачей и 550 фельдшеров, которые несут ответственность, получилось бы по 20 тысяч в год с каждого.
Есть теория, есть практика, наработка. Анестезиолог-реаниматолог, равно как и хирург и травматолог, — это человек, который работает не только головой, языком и пишущим пером, но и руками, так называемые мануальные навыки, необходимо сформировать у обучающегося определенный стереотип движений, чтобы в любом состоянии он все делал одинаково, всегда так, как нужно. Интернатура раньше годовая готовила хотя бы первично людей, которые что-то могут руками сделать, иначе не будет сформированного стереотипа, и этот человек скорее кого-нибудь убьет, чем кого-нибудь спасет. Теория той же сердечно-легочной реанимации, того, что мы делаем каждый день, занимает, насколько помню по учебному плану, 72 часа, 72 часа просто на рутинные мероприятия, которые, по идее, обязан уметь делать каждый, даже водитель. Врач — анестезиолог-реаниматолог одной из московских больниц: «Во всяком случае, по моей специальности в среде анестезиологов-реаниматологов такая проблема наблюдается, мы знакомы с ней не первый день. Очень сильно критикуется врачами нашей специальности то количество часов, которое предлагается сделать, оно совершенно не подходит для этой специальности, потому что мы изначально исходим из того, что два года еле хватает для того, чтобы подготовить специалиста в нашей среде, и зачастую докторов, которые оканчивают ординатуру, называют ординаторами третьего года, то есть те, кто работают первый год после окончания специальности, потому что даже два года — это очень мало. Поэтому чего уж там говорить вот об этих часах, это совершенно невозможно. Что уж говорить о какой-то переподготовке шести- или восьмимесячной, это совершенно невозможно и очень сильно ухудшит квалификацию кадров. К счастью, доктора других специальностей это понимают, и, насколько мне известно, пока особо много людей не стремятся к тому, чтобы как-то переподготавливаться и получать на ускоренных курсах диплом анестезиолога-реаниматолога, осознавая свою ответственность и осознавая тот факт, что их компетенций и знаний будет недостаточно для того, чтобы работать в этой сфере.
И медсестра думает о том же. Часто бывает, что на транспортировку вырывают из дома в выходной или с работы. Но мы, врачи, понимаем эту ситуацию: так надо. Иначе как мы будем выглядеть перед пациентами и коллегами? На самом деле в реанимации не должно быть беготни, суматохи и самих реанимационных мероприятий в понимании обывателя. Это только в сериалах про врачей такое показывают. Да, в момент поступления, когда человека внезапно привозят, могут быть суета и громкие команды. Потом все становится под контролем.
Это и есть моя работа — взять ситуацию под контроль и удержать. Травмы, аварии, несчастные случаи… Может быть за день две поездки на Гродно или две на Лиду, пять новых пациентов в отделении. А бывает, что целый день тишина. Здесь нет равномерности и постоянства. Бывает, полоса пошла с инсультами. Возят, возят и возят. Или инфаркты миокарда один за другим. Бумаги сверху спускаются с пониманием, что у нас полное кадровое обеспечение, быстрые классные автомобили скорой, шоферы, которые только и ждут, когда можно вскочить за руль...
А реальность вносит свои правки. Приходится адаптировать, менять, чем-то жертвовать. С машинами, например, у нас проблема: да, все на ходу, но с 15-летним стажем российского производства и максимальной скоростью 90 километров в час. Сергей Плескач честно, без радужных пони и пафосного флера описывает ситуацию. Он с грустью говорит о том, что двадцать лет назад в районе было 28 тыс. Это больно, конечно. Но неизбежно». С другой стороны, где вы видели такую маленькую больницу с собственным роддомом и отделением гемодиализа?
Эти ребята еще поборются. Многие врачи с горечью говорят об этом. Один раз, другой, третий… Попадаешь на эту волну, домой приходишь в хорошем настроении, с удовольствием идешь на работу снова, всем доволен. И какая, к черту, благодарность? Лишь бы человек выжил. Вы, наверное, хотите услышать о неадекватных пациентах. В реанимационной ситуации это чаще касается отношений «врач — родственники пациента». Я отвечу так: в половине случаев все решается после обстоятельного разговора.
Тут есть один секрет, который я понял, работая под руководством Иосифа Александровича Шапеля. Это был большой авторитет не только в Гродненской области, но и в стране. Говорили так: «Если Шапель не помог, все, больше вариантов не было». Поэтому выход один — держать авторитет отделения и не ронять его. Держаться максимально вежливо, тактично. И тогда неудобных вопросов будет значительно меньше. Думаю, это касается всей медицины в стране. А вообще, в моем отделении — в реанимации — и богатые, и бедные, и требовательные, и скромные — все становятся одинаковыми.
Базовыми людьми. Я зарабатываю от 1500 до 2000 рублей, изредка и за 2000. Понятно, у меня высшая категория, стаж 23 года. Но вы должны понимать, что это экстенсивный труд, за счет здоровья и личного времени врача, — интеллигентно описывает Сергей то, что в обычной жизни называется «адская пахота». Да, можно уйти в частные клиники, есть масса вариантов. Но своим молодым коллегам я всегда говорю: «Нигде не бывает бесплатного сыра. Хотите больше зарабатывать — придется больше работать». Звучит, правда, это несколько грубее.
Тот же принцип и за границей, но уровень оплаты там другой, как и производительность труда, — считает Сергей Плескач. Ну вот нам платят больше. И что?.. Работу реаниматолога очень сложно оценивать в купюрах. Есть ли цена у такого поступка, когда всю ночь после своей смены врач сидит около младенца в отделении интенсивной терапии и буквально держит его за руку?
Сколько зарабатывает врач анестезиолог реаниматолог для в России — 62089 руб. в среднем
Как сообщили в пресс-службе hh. В целом только 0,6 резюме приходится на одну вакансию в сфере «Медицина, фармацевтика», а 0,3 резюме — на одну вакансию врача. Наиболее востребованный медицинский специалист на сегодняшний день в Свердловской области — это врач-терапевт.
А сейчас он в другую страну уехал не скажу, куда.
На его месте работают теперь менее опытные коллеги, но все стараются. Помню, много лет назад из нашего отделения ушел в частную клинику еще один очень опытный врач. И все из-за того же… Я стал врачом, потому что хотел быть, как папа.
Реанимация — это широкий профиль, разбираться надо во всех специальностях, значит, работать интересно. Мне общаться с родственниками пациентов не так сложно. Я понимаю, что человек вообще так устроен, что кто-то должен быть виноват.
Редко кто может признать, что их родной человек своим поведением доводит себя до реанимации например, много пьет и курит. А иногда виноваты сами родственники — инфаркты и инсульты часто происходят на фоне сильных эмоциональных переживаний, «обеспеченных» самыми близкими людьми. В случае, когда в реанимацию человека привело трагическое стечение обстоятельств, трудно объяснить родственникам, что не всегда чисто физически можно его спасти, не все повреждения, в принципе, совместимы с жизнью.
Несмотря на это, я считают преувеличением выражение о том, что смерть мы видим каждый день. Далеко не каждый. Выход из комы — это тяжело.
Очнувшись, обычно ничего не понимаешь. Как правило, мы имеем дело с не до конца восстановившимся сознанием пациента. Он пытается встать, вырывает катетеры, может даже драться с персоналом, но «сознания» в нем в этот момент нет.
Ни на какие вопросы человек в таком состоянии не ответит, и вообще, не сможет контактировать — кора мозга спит, доминирует «подкорка» и инстинкты. Те, кто длительное время провел в коме, не выписываются из отделения сразу же по пробуждении — сознание человека не восстанавливается по щелчку пальцев. Да и мышцы после месяца в коме и на аппарате искусственной вентиляции лёгких, не готовы к какой-либо нагрузке — то есть, обслуживать себя пациент элементарно не способен.
И все же искреннюю благодарность от пациентов мы слышим нечасто. Реаниматологи, чаще всего, работают сменами — сутки больных веду я, следующие — мой коллега и т. Из реанимации не выписывают, а переводят в профильные отделения, для того чтобы пациент смог долечиться.
И благодарят, чаще всего, именно тех, кто «долечивает», а не реаниматологов. Мне не импонирует понятие «безнадежный пациент». Что такое «Безнадежный»?
Это вульгаризм, обывательщина. Безнадежный, без всяких кавычек, пациент — это очень пожилой человек, отягощенный большим количеством сопутствующих заболеваний, длительно ухудшающийся по самочувствию, и, в конечном счете, с остановкой сердца. Он безнадежен потому, что даже если удается запустить сердце, может не очнуться — как правило, такие пациенты живут не более двух недель, и только за счет поддержки сердечно-сосудистой системы, искусственного питания и ИВЛ.
Возвращаясь к вопросу «безнадежных» — нет для реаниматолога такого понятия. Есть пациент, нуждающийся в помощи здесь и сейчас. Наша задача — оценить необходимый объём этой помощи и оказать её.
Когда мы успеваем и стабилизируем пациента — возвращаем его к жизни, если угодно, конечно мы чувствуем глубокое удовлетворение от профессионально и качественно сделанной работы Помню свой самый «тяжелый счастливый случай». Это была женщина с отравлением. После полутора месяцев в реанимации она смогла уйти своими ногами, без какого-то неврологического дефицита.
В судьбе той женщины приняла участие все наше отделение. И вообще, в реаниматологии, да и в медицине в целом, имеет значение именно команда — доктора, сестры, санитары — это большая команда, где каждый должен быть на своем месте». А сейчас уже пять лет работаю в отделении реанимации.
И еще одна проблема, поскольку мало анестезиологов, из мало отпускают на учебу, и аппаратура, которая приходит, анестезиологи не всегда умеют работать, не всегда могут вынуть из нее все возможности, которые она представляет», - рассказал Иван. При этом российской достойной техники, заверил анестезиолог, сейчас нет. Но что касается грамотного наркоза — нет. Я видел какие-то попытки. Но эти попытки… То, что я видел, оно меня не удовлетворило.
Нужно делать морду тяпкой «Я знал очень хороших анестезиологов и мужчин, и женщин. Тут дело в том, что по характеру суетливый он или нет. Вот в чем проблема. Если он начнет суетиться, мы это называем словом «банзай». То есть, если случается какая-то проблема, вот тут как себя поведет.
Да, женщина скорее начнет показывать, что она как-то испугалась. То есть, ты показываешь, что ты неспокоен, что ты взволнован, то весь персонал вокруг тоже начинает волноваться. Такая вот нервозность общая. Нужно делать морду тяпкой», - отметил Иван. Самое приятное и сложное в профессии «Я бы даже сказал, что не в профессии анестезиолога, а в профессии анестезиолога-реаниматолога: ты убился, вытаскивая какого-то пациента тяжелого, и он, выписываясь, пришел к тебе на отделение и просто сказал «спасибо».
Потому что обычно… Это психология вытеснения, люди не хотят помнить о том, что им тяжело когда-то было. Я понимаю. Но реально, переводясь из реанимации в хирургию, они говорят: «Доктор, мы не прощаемся», намекая, что придут. Не прощаются. Самое неприятное… То, что было у меня в этой профессии — разговаривать с родителями ребенка, которые видели его с утра живым, а вечером этого ребенка уже нет.
Это к вопросу о женщинах и мужчинах в анестезиологии. Особенно в детской анестезиологии и реанимации. Я знаю замечательную девушку анестезиолога-реаниматолога, которая категорически перестала работать в реанимации, после того как у нее родился ребенок. То есть, тут очень важно перестать экстраполировать то, что происходит в палате, в операционной, на себя. Иначе это будет очень большие психологические проблемы.
Самое сложное — это быть все время на уровне. Потому что… Это — наука. И она все время обновляется. И если ты не читаешь книжек, если ты не читаешь статей, если ты не ездишь хотя бы на российские конференции, а лучше, если ты поедешь куда-то за границу, посмотришь на евро анестезию, она каждый год проходит, то ты отстаешь. Среди этой белки в колесе найти время еще что-нибудь почитать, это очень сложно, но без этого никуда», - отметил доктор.
О мифах в анестезиологии «Основной стереотип — это то, что наркоз отнимает шесть лет жизни. На самом деле нисколько он не отнимает. Препарат действует ровно столько времени, сколько мы их вводим. Они выветриваются через 30-40 минут просто. Если анестезия проведена грамотно, то никаких проблем не возникает.
Ещё один миф — анестезия действует на сердце. Сама по себе анестезия вообще в долгосрочной перспективе на сердце не действует. Хирургическая травма, сопровождающаяся еще и общей анестезией, она, конечно, на момент прохождения вызывает определенные нагрузки на сердце. Поэтому мы и говорим, что если есть проблемы с сердцем и паховая грыжа, то сначала надо разобраться с сердцем, а потом уже оперировать грыжу. То есть, приоритеты расставлять.
Миф про количество анестезий в год.
Но эти попытки… То, что я видел, оно меня не удовлетворило. Нужно делать морду тяпкой «Я знал очень хороших анестезиологов и мужчин, и женщин. Тут дело в том, что по характеру суетливый он или нет. Вот в чем проблема. Если он начнет суетиться, мы это называем словом «банзай». То есть, если случается какая-то проблема, вот тут как себя поведет.
Да, женщина скорее начнет показывать, что она как-то испугалась. То есть, ты показываешь, что ты неспокоен, что ты взволнован, то весь персонал вокруг тоже начинает волноваться. Такая вот нервозность общая. Нужно делать морду тяпкой», - отметил Иван. Самое приятное и сложное в профессии «Я бы даже сказал, что не в профессии анестезиолога, а в профессии анестезиолога-реаниматолога: ты убился, вытаскивая какого-то пациента тяжелого, и он, выписываясь, пришел к тебе на отделение и просто сказал «спасибо». Потому что обычно… Это психология вытеснения, люди не хотят помнить о том, что им тяжело когда-то было. Я понимаю.
Но реально, переводясь из реанимации в хирургию, они говорят: «Доктор, мы не прощаемся», намекая, что придут. Не прощаются. Самое неприятное… То, что было у меня в этой профессии — разговаривать с родителями ребенка, которые видели его с утра живым, а вечером этого ребенка уже нет. Это к вопросу о женщинах и мужчинах в анестезиологии. Особенно в детской анестезиологии и реанимации. Я знаю замечательную девушку анестезиолога-реаниматолога, которая категорически перестала работать в реанимации, после того как у нее родился ребенок. То есть, тут очень важно перестать экстраполировать то, что происходит в палате, в операционной, на себя.
Иначе это будет очень большие психологические проблемы. Самое сложное — это быть все время на уровне. Потому что… Это — наука. И она все время обновляется. И если ты не читаешь книжек, если ты не читаешь статей, если ты не ездишь хотя бы на российские конференции, а лучше, если ты поедешь куда-то за границу, посмотришь на евро анестезию, она каждый год проходит, то ты отстаешь. Среди этой белки в колесе найти время еще что-нибудь почитать, это очень сложно, но без этого никуда», - отметил доктор. О мифах в анестезиологии «Основной стереотип — это то, что наркоз отнимает шесть лет жизни.
На самом деле нисколько он не отнимает. Препарат действует ровно столько времени, сколько мы их вводим. Они выветриваются через 30-40 минут просто. Если анестезия проведена грамотно, то никаких проблем не возникает. Ещё один миф — анестезия действует на сердце. Сама по себе анестезия вообще в долгосрочной перспективе на сердце не действует. Хирургическая травма, сопровождающаяся еще и общей анестезией, она, конечно, на момент прохождения вызывает определенные нагрузки на сердце.
Поэтому мы и говорим, что если есть проблемы с сердцем и паховая грыжа, то сначала надо разобраться с сердцем, а потом уже оперировать грыжу. То есть, приоритеты расставлять. Миф про количество анестезий в год. На самом деле — сколько нужно, столько и делают, ограничений нет. Понятное дело, что, если ты по каким-то причинам должен перенести 6-7 анестезий, тебе 6-7 каких-то операций будут делать. Значит, ты априори нездоровый человек. Поэтому ухудшение здоровья может иметь место быть, но не потому, что это наркоз.
Сколько зарабатывает врач анестезиолог-реаниматолог
| Работа анестезиологом-реаниматологом | О сервисе Прессе Авторские права Связаться с нами Авторам Рекламодателям Разработчикам. |
| Работа анестезиологом-реаниматологом | Самые высокие зарплаты — у реаниматологов-анестезиологов. |
| Рекрутеры озвучили реальные зарплаты врачей в «красных зонах» | DOCTORPITER | Главная» Новости» Зарплата в москве анестезиолога реаниматолога. |
| Омским врачам и медперсоналу увеличили оклады | На сайте вы можете найти 629 вакансий по фильтру "Анестезиолог-реаниматолог" в России. |
| Работа врач анестезиолог реаниматолог в России - 1901 вакансии | Описание Наличие диплома и действующего сертификата Требования Врач анестезиолог-реаниматолог (суточные дежурства) Обязанности Согласно должностным инструкциям врача анестезиолога-реаниматолога. |
Работа врачом анестезиологом-реаниматологом в Ростове-на-Дону
Какая зарплата у анестезиолога в России и за рубежом? Остро стоял дефицит педиатров, анестезиологов-реаниматологов, хирургов и акушеров-гинекологов. Обязанности: Врач-Анестезиолог-Реаниматолог ОРИТН ГУЗ «Городской родильный дом» организует и обеспечивает надлежащий уход, за вверенными ему пациентами и лично. Чаще всего уголовные дела в России заводят на хирургов, акушеров, анестезиологов-реаниматологов.
Рекомендуемые вакансии
- О компании
- Какие оклады будут получать врачи и медработники в Омской области - 27 апреля 2024 - НГС55.ру
- Анестезиолог-реаниматолог из Нижневартовска — победитель премии «ПроДокторов»
- Работа от надёжных работодателей - реаниматолог. Удобный поиск вакансий 2024 в Москве
Во Всемирный день анестезиолога-реаниматолога Алексей Иванов рассказал АиФ о своей работе
Читайте также «Как жарко в красной зоне». Врач показал видео из ковидной больницы Средняя зарплата по России для медиков, которые работают с больными COVID-19 составляет 92,8 тысячи рублей. Для Москвы и Московской области она составляет 98,4 тысячи рублей, в Петербурге и области — 100,2 тысячи, на Среднем Урале — 94,8 тысячи. Самые высокие зарплаты — у реаниматологов-анестезиологов. Они достигают 280 тысяч рублей до вычета налогов. Врач анестезиолог-реаниматолог Кемеровская область — от 250 тысяч рублей на руки.
Врач анестезиолог-реаниматолог Московская область — от 180 до 280 тысяч рублей до вычета налогов. Заведующий отделением анестезиологии-реанимации инфекционного стационара Московская область — от 200 тысяч рублей до вычета налогов.
В списке — десять профессиональных позиций. Все как на подбор связаны с самыми востребованными специальностями в разгар коронавирусной пандемии. Анестезиологам-реаниматологам, например, предложили зарплату 450 000 рублей за 15 рабочих суток 30 000 за смену при невысоких требованиях к опыту — от нуля до трех лет. Для сравнения: врач той же специальности в Покровской больнице Петербурга получает за смену около 5 000.
Фото: скриншот с сайта Поделиться «В частных или престижных государственных медцентрах зарплата анестезиолога может достигать 150 000 рублей, — говорят собеседники «Фонтанки» в медицинских кругах. Врачам-инфекционистам будут платить 375 000 в месяц 25 000 за смену , лабораторным техникам — 255 000. Санитаров столичный Депздрав тоже перекупает. По словам собеседников «Фонтанки», обычно зарплата этих сотрудников эквивалентна средней зарплате в регионе. Для Москвы Росстат определяет ее в 95 000 рублей, для Петербурга — 64 000. Санитарам в Вороновском обещают 130 000 рублей.
А у нас формировалось «это чувство»: я знаю, что делать нужно именно так, а почему — не могу объяснить. Наверное, это и есть опыт. В «маленькой цээрбэшечке» стандартное отделение реанимации на шесть коек. Сергей Плескач, по сути, работает за двоих. В одной своей жизни он анестезиолог. Вместе с хирургами работает в операционной. Во второй, параллельной, жизни — реаниматолог. Тот самый, который не ходит по больнице, а бежит, перескакивая через ступеньки. Все уже привыкли к этому. Тонна документов, которые нужно заполнить, в тот же момент вызывает терапия, звонит скорая, ждут обхода пациенты… Реаниматолог должен успеть все.
В любое время суток, и даже в выходной, пиликает Viber — «пришла экэгэшка», а значит, впереди может быть экстренная транспортировка. Везем за 180 километров в Гродно людей с острым коронарным синдромом. Далеко везем. Но другого варианта пока что нет. Это способ спасти человека, максимально сохранить качество его жизни. Сидишь в скорой, у тебя дефибриллятор, монитор, препараты, техника, твой опыт и голова на плечах... Все на месте. А ты едешь с одной мыслью, практически с молитвой: «Только бы все было хорошо с пациентом». И медсестра думает о том же. Часто бывает, что на транспортировку вырывают из дома в выходной или с работы.
Но мы, врачи, понимаем эту ситуацию: так надо. Иначе как мы будем выглядеть перед пациентами и коллегами? На самом деле в реанимации не должно быть беготни, суматохи и самих реанимационных мероприятий в понимании обывателя. Это только в сериалах про врачей такое показывают. Да, в момент поступления, когда человека внезапно привозят, могут быть суета и громкие команды. Потом все становится под контролем. Это и есть моя работа — взять ситуацию под контроль и удержать. Травмы, аварии, несчастные случаи… Может быть за день две поездки на Гродно или две на Лиду, пять новых пациентов в отделении. А бывает, что целый день тишина. Здесь нет равномерности и постоянства.
Бывает, полоса пошла с инсультами. Возят, возят и возят. Или инфаркты миокарда один за другим. Бумаги сверху спускаются с пониманием, что у нас полное кадровое обеспечение, быстрые классные автомобили скорой, шоферы, которые только и ждут, когда можно вскочить за руль... А реальность вносит свои правки. Приходится адаптировать, менять, чем-то жертвовать. С машинами, например, у нас проблема: да, все на ходу, но с 15-летним стажем российского производства и максимальной скоростью 90 километров в час. Сергей Плескач честно, без радужных пони и пафосного флера описывает ситуацию. Он с грустью говорит о том, что двадцать лет назад в районе было 28 тыс. Это больно, конечно.
Но неизбежно». С другой стороны, где вы видели такую маленькую больницу с собственным роддомом и отделением гемодиализа? Эти ребята еще поборются. Многие врачи с горечью говорят об этом. Один раз, другой, третий… Попадаешь на эту волну, домой приходишь в хорошем настроении, с удовольствием идешь на работу снова, всем доволен. И какая, к черту, благодарность? Лишь бы человек выжил. Вы, наверное, хотите услышать о неадекватных пациентах. В реанимационной ситуации это чаще касается отношений «врач — родственники пациента». Я отвечу так: в половине случаев все решается после обстоятельного разговора.
Тут есть один секрет, который я понял, работая под руководством Иосифа Александровича Шапеля. Это был большой авторитет не только в Гродненской области, но и в стране. Говорили так: «Если Шапель не помог, все, больше вариантов не было».
Тройку лидеров замыкает вакансия врача-инфекциониста в Тюменской области.
Такому специалисту работодатель готов платить 162 тыс. Аналитики пояснили, что в период пандемии спрос на медперсонал остается высоким. По их мнению, такой тренд продолжится и после спада заболеваемости.
Работа анестезиологом в Москве
Зарплата Оклад анестезиолога-реаниматолога зависит от имеющейся квалификации, региона и подведомственности лечебного учреждения. Самые высокие зарплаты — у реаниматологов-анестезиологов. Федерация анестезиологов и реаниматологов России и Минздрав объяснили это нехваткой кадров. По данным , средняя зарплата Реаниматолога в России за 2024 год ‒ 75 808 рублей. Во Всемирный день анестезиолога-реаниматолога Алексей Иванов рассказал АиФ о своей работе.