Все о сериале: режиссер Сергей Урсуляк, актеры Владимир Машков, Михаил Пореченков, Сергей Маковецкий, Владимир Меньшов, Федор Добронравов, Светлана Крючкова, Ксения Раппопорт, кадры из сериала, интервью, новости. Тайна песня к_ф
Энри Лолашвили (Саундтрек - Ликвидация 2007 г) listen online
Новые композиции, альбомы и изображения от Ликвидация. Я хотел написать точную музыку для кино. >> Музыка театра и кино (саундтреки). Купить фирменный альбом МУЗЫКА К ФИЛЬМУ ЛИКВИДАЦИЯ в интернет-магазине музыкальных СD и виниловых дисков в Санкт-Петербурге. В 2007 году, когда снимался сериал «Ликвидация», его создатели погрешили против истины: в фильме приехавший в 1946 году в родной город с выступлением Утёсов исполняет именно эту песню, которая на самом деле появилась лишь пять лет спустя.
Энри Лолашвили (Саундтрек - Ликвидация 2007 г) listen online
Лахин также снимался в многосерийном фильме «Ликвидация». Ранее он уже писал музыку для фильмов, в том числе Сергея Урсуляка – для вышедших в 2012 году сериала «Жизнь и судьба» и в 2019 году фильма «Одесский пароход». Музыку к нему написал Энри Лолашвили. Ликвидация (2007). Актеры, режиссер, продюсеры и другие участники съемочной группы. Какой композитор написал музыку к фильму? Новые композиции, альбомы и изображения от Ликвидация.
Энри лолашвили ликвидация
В ходе расследования выясняется, что и в милиции, и в штабе командования у бандитов есть свои люди: сам Академик — один из них. Гоцман предлагает в ответ внедрить в ряды бандитов своего человека и приманкой вынудить их к решительным действиям, чтобы взять всех и выйти на Академика. Сериал «Ликвидация» основан на реальных событиях 1946 года.
К слову, режиссер этого сериала Сергей Урсуляк не может поверить в смерть Юрия.
Сергей Урсуляк почтил память покойного Лахина, а также отметил, что был рад поработать с таким выдающимся актером: «Это огромная утрата, личная утрата. Несмотря на то, что мы последние годы не встречались и не работали. Я считаю, что Юра очень хороший, я бы даже сказал, выдающийся артист.
Его работа в «Ликвидации» и в «Исаеве» — острая, яркая работа. Мне было в одно удовольствие с ним работать. Я потрясен его уходом».
Юрий Лахин в фильме «Ликвидация» Урсуляк также выразил свои соболезнования родным Юрия Лахина: «Совсем недавно вспоминал про него, думал и говорил, и вот так аукнулось». Не остался в стороне от трагедии и коллега покойного Лахина по сериалу « Молодежка » Влад Канопка : «Шесть лет он был моим киноотцом. У нас были с ним очень хорошие, даже можно сказать, приятельские отношения.
Он был в какой-то степени для меня педагогом, так как большую часть сцен мы играли вместе, вдвоем».
Брамс и музыка из сериала Ликвидация Не секрет, что современные композиторы кино не редко используют в своих композициях заимствования из произведений классиков. Иногда сами режиссеры говорят композиторам примерно следующее: «В этом эпизоде мне нужна такая музыка, как в концовке 4 части 6 симфонии Чайковского». Другой вариант и на мой взгляд, более корректный использования классики — когда режиссер и композитор делают не «как у классика», а просто создают некие вариации на классические мелодии. В таком случае в титрах обычно пишется примерно следующее — « в фильме прозвучали фантазии на музыку такого-то композитора примерно так было сделано в «Солярисе» Тарковского, в котором звучит электронная переработка канона Баха, созданная Э.
Затем был московский театр Струйского. Затем Утёсов опять вернулся в Одессу: здесь состоялся его кинематографический дебют — он снялся в роли адвоката Зарудного в фильме «Жизнь и смерть лейтенанта Шмидта». К юбилею Эдуарда Багрицкого125 лет назад, 3 ноября 1895 года в Одессе, в семье приказчика Годеля Мошковича и домохозяйки Иты Абрамовны Дзюбан родился сын. Никто тогда и помыслить не мог, что он станет знаменитым русским поэтом. Октябрьская революция застала его в родном городе. Началась кровавая чехарда смены властей, которая подхватила артиста и швыряла потом по всему югу некогда единой, а теперь разрываемой на куски немцами, французами, петлюровцами, белыми, красными, батькой Махно и атаманами рангом поменьше страны. В Одессе буйным цветом расцвёл бандитизм. Ярким представителем криминального мира, его «королём» стал легендарный Мишка Япончик. Работы не было, многие голодали. Криминальная обстановка была такая, что люди опасались выйти на улицу вечером за хлебом, не то что сходить в театр: можно было нарваться на банальный гоп-стоп, а то и просто схлопотать «перо» под бок — человеческая жизнь в Одессе страшно обесценилась.
Утёсов, Вера Холодная, Осип Рунич и другие артисты решили провести гала-представление, но билеты публика раскупала неохотно. Тогда Леонид Осипович отправился к Мишке Япончику и попросил в вечер выступления никого не трогать. Наутро город пестрел афишами: «Свободный ход по городу после спектакля и до 6 утра. Гарантирует Мишка Япончик». Все всё поняли, и вечером впервые за многие месяцы театр был полон. Но на одних гала-концертах долго не протянешь, и какое-то время с 1918 по 1919 год Утёсов колесил по всей Новороссии, выступал перед белогвардейцами… хотя всей душой болел за красных. Но всё когда-нибудь заканчивается, закончилась и Гражданская война, и семья Утёсовых перебралась в Москву, затем в Петроград после смерти Ленина — Ленинград. Жизнь наладилась: Утёсов успешно выступал на эстраде, в семье появились деньги. В 1928 году Утёсовы отправились в туристическую поездку в Париж, где Леонид Осипович услышал американский джаз-оркестр Теда Льюиса. Как артиста его поразил способ подачи: музыканты устроили на сцене настоящее театральное представление.
Утёсов понял, чем займётся, когда вернётся из поездки. Их есть у меня! Одесская интервенция Льва СлавинаВ ряду деятелей так называемой одесской литературы 20-30 годы прошлого века скромно, но совершенно особняком стоит писатель Лев Славин, родившийся 27 октября 1906 года. Его первое выступление состоялось 8 марта 1929 года. Успех был невероятным. Оркестр давал представления по всей стране, которые проходили с постоянными аншлагами. Вскоре Утёсовы снова перебрались в бурлившую жизнью стремительно разраставшуюся и хорошевшую Москву. Со временем там собралась целая творческая одесская «диаспора», бывшие одесситы сами себя в шутку называли «одеколонами» от сокращённого «одесская колония». Здесь Утёсов подружился с поистине великим русским и советским композитором Исааком Дунаевским. Он написал для «Теа-джаза» целый ряд джазовых «рапсодий» — обработок русских, украинских и еврейских песен.
Но особенно взрывным успехом у зрителей отметилась культовая, как сказали бы сейчас, музыкальная комедия «Весёлые ребята».
Владимирский композитор стал автором музыки к фильму, снятому в космосе
Музыка из фильма ЛИКВИДАЦИЯ Композитор Энри Георгиевич Лолашвили Shorts 3. К работе в военном кино Каравайчук впервые обратился в 1956 году, когда Александр Иванов уговорил его написать музыку к «Солдатам» по Виктору Некрасову. Купить фирменный альбом МУЗЫКА К ФИЛЬМУ ЛИКВИДАЦИЯ в интернет-магазине музыкальных СD и виниловых дисков в Санкт-Петербурге.
Фильмография
О сервисе Прессе Авторские права Связаться с нами Авторам Рекламодателям Разработчикам. ↑ Телесериал «Ликвидация» на сайте Российское Кино Дядя Ешта актер в ликвидации. Кто написал музыку к фильму ликвидация.
Композитор сериала ликвидация
Интродукция из фильма «Тарас Бульба». Саундтреки Отечественный кинематограф Симфоническая музыка Саундтреки Музыка. Ликвидация (2007). Актеры, режиссер, продюсеры и другие участники съемочной группы. В мелодраматичном детективе снялась и Наталья Рожкова, снискавшая любовь зрителей исполнением песен «Все, что было» и «Тайна» в «Ликвидации» Сергея Урсуляка. К работе в военном кино Каравайчук впервые обратился в 1956 году, когда Александр Иванов уговорил его написать музыку к «Солдатам» по Виктору Некрасову. Новые композиции, альбомы и изображения от Ликвидация.
Режиссер сериала «Ликвидация» почтил память Юрия Лахина, назвав его выдающимся артистом
Я переписал ее в третий раз, потому что мне не очень понравилось, как я ее спел в первый раз. И вот этот вариант уже оказался окончательным. Отдал эту песню Бортко со словами: «Эта песня никому нафиг не нужна будет, но в кино она, по-моему, будет то что надо». И дальше я уже работал над картиной. Это была очень плодотворная работа. Я очень благодарен Бортко, потому что я таким усиленным темпом проходил школу молодого бойца. Какие-то вещи я просто очень быстро пытался понять и изучить и тут же на практике притворить. Дальше, когда они стали снимать продолжение, я уже к этому не имел отношения. Просто отдал им всю написанную музыку со словами: «Расставляйте сами, делайте, что хотите». В апреле 2000 года я приехал на «Ленфильм», где в тот момент шла перезапись картины. Там же я познакомился с Андреем Константиновым.
До этого я был знаком с ним лишь заочно, потому что однажды он меня упомянул в книге «Коррумпированный Петербург» с какого-то перепугу. Поэтому, когда я узнал о планируемой встрече, сказал: «Сначала я его убью, а потом скажу «здрасте»». Но мы познакомились, подружились, и эта дружба продолжается до сих пор. И вот на перезаписи идет эта сцена на Босфоре, за пультом сидят две женщины, которые уже бог знает сколько лет проработали на «Ленфильме». Я сижу сзади. Ко мне подходит Бортко, толкает меня локтем в бок и говорит: «Иди посмотри». Я так украдкой подошел, взглянул, а они сидят вдвоем и плачут. И когда была премьера, мне очень многие говорили, что плакали на этой сцене. Но я все равно эту песню месяца три еще не пел. Потом мне стали приходить записки на концертах с требованием спеть ее.
Однажды все-таки решился — был какой-то невероятный успех. Но я все равно решил, что это просто аудитория была слишком интеллигентная. Во второй раз я уже понимал, что передо мной сидят совсем не профессора, и ее все равно приняли очень тепло. И после этого я стал петь ее везде. Сейчас я уже понимаю, что, если я выйду на сцену и ее не спою, меня просто неправильно поймут. Какое-то время она очень часто звучала на рингтонах. Идешь по городу — звонят телефоны, и звучит эта мелодия. Я первое время даже вздрагивал. Поделиться — Понятно, что 1990-е — противоречивое время. Во многом талант Андрея Дмитриевича заключается в том, что это документальное произведение.
Вас как-то задевали реальные события из «Бандитского Петербурга»? В 1990-е годы было тяжко. Было несколько таких эпизодов, когда история была вообще швах. А когда грянул кризис 1998 года, у меня вообще ситуация была безумная, потому что мы готовили тур на осень по городам Сибири, и там было огромное количество концертов, которые все были проданы. Деньги, естественно, были инкассированы организаторами, а в августе рухнула банковская система. И это была патовая ситуация. Я вообще не понимал, что делать. Все разрушилось, ты не знал, что будет завтра, ты не знал, на что купить еду сегодня. Кстати, то, что происходит сейчас, мне все больше и больше напоминает то время. Только нынешняя история, мне кажется, будет еще более затяжной и страшной.
Потому что она всеобъемлющая. Пока как-то держусь, но не исключено, что наступит момент, когда опять придется искать деньги, чтобы пожрать. И ведь я даже не смогу с аккордеоном пойти петь на Невский, потому что меня туда просто не пустят. Лично я никогда не воспринимал 1990-е как время надежд. Для меня это было время тотальной безнадеги. Знаете, мне иногда ставят в упрек: «Игорь, почему вы так талантливо поэтизировали бандитскую жизнь?
Машков очень талантливый актер, но, простите, временами странные ошибки. Я поверю во все что угодно, кроме того, что офицер милиции может прийти в кабинет маршала Жукова небритым. Вот в 1946 году этого не то что быть не могло, а этого не могло быть вообще.
Ну и смешные реквизиционные ошибки. Скажем, герой теряет револьвер системы «наган», а на поясе у него кобура от пистолета ТТ. Ну и так далее. Моя точка зрения занудная, и вряд ли кому она интересна. Елена Фанайлова: Ну, почему же. Мы продолжим нашу беседу после того, как выскажется Алена Солнцева. Алена Солнцева: Лена просила назвать сцены, а я назвать сцены как-то не смогла. Но немедленно придумала себе оправдание. Поскольку я решила, что я смотрела этот сериал как зритель, потому что у меня не было задачи посмотреть его как художественный критик, и была увлечена им, то, как мне кажется, как всякому нормальному зрителю запоминаются не сцены в сериале.
Так вот, скорее, я понимаю. Да, герой Жукова, то есть Жуков как герой. А мне, например, понравился герой, которого сыграл Сергей Маковецкий, Фима. И мне ужасно было жалко, что он так рано ушел из вот этого развития сюжета, потому что его присутствие для меня было очень приятным в кадре. То есть он заставлял себе сопереживать, он был интересным. И когда его не стало, то фильм потерял для меня некоторую привлекательность. И поэтому мне кажется, что именно вот персонажи запоминаются в сериале, словечки «картина маслом», «тудой», «сюдой» — вполне вероятно, что это не те слова, которых характеризуют время, но они почему-то остаются в памяти зрителей. Елена Фанайлова: А я скажу, что меня совершенно потряс молодой человек по имени Мишка Карась, и играл эту роль Николай Спиридонов. И мне кажется, довольно выдающаяся сцена, когда Гоцман усыновляет Мишку Карася, и вот это я как-то очень хорошо запомнила.
Вообще, мне кажется, что все, что касается мужской дружбы в этом фильме, очень хорошо сделано. Но давайте вернемся к тому, о чем сказал Давид Маркович Фельдман, — к исторической недостоверности. Продолжите, пожалуйста, свою мысль. Давид Фельдман: Начну с самого смешного — язык. Дело в том, что Одесса — это такой конгломерат культур, даже перекресток. В этом городе жило множество этносов — русские, украинцы, поляки, евреи, немцы, греки. И вот этот специфический южный жаргон — его можно назвать одесским языком, кому как больше нравится, — он не нарочитый. Дело в том, что большинство комических ситуаций, связанных с оборотами «говорю за. Буквальный перевод на русский с родного, чаще всего с идиш, когда человек просто не осознает, что он говорит по-русски неправильно, он буквально переводит.
Южный жаргон, он непринужденный, свободный. Здесь герои как-то очень натужно говорят «за Одессу». Так не говорят там. Это слишком натужно. И человеку, бывавшему на Юге, это бросается в глаза. Ведь примерно так говорят и в Харькове, и в Николаеве, и в Херсоне. А здесь это уж очень акцентировано. Ну, не верится, просто не верится. Елена Фанайлова: А вам верится в то, что в 1946 году в Одессе, которую брали не только румыны, но и немцы, живет такое количество евреев?
Давид Фельдман: Могу вам сказать с глубокой грустью, очень многие вернулись после оккупации как раз к 1946 году. Так что это даже вполне могло быть. Да, действительно, очень многие ушли, потому что когда сдавали Одессу, уже все было ясно. Многие вернулись, многие не вернулись. Речь же идет не о том, что было или не было, а о том, что могло быть. Почему нет. Наталья Иванова: Это, прежде всего как сериал, мне напомнил по жанру «1001 ночь». На самом деле — это Шехерезада. Это совсем другой жанр.
Это жанр сказки, это жанр киносказки. И конечно же, с намеками разнообразными на историческую реальность. Но это же мифологическая картина. И в ней может быть такой вот Жуков, в ней может быть большое количество евреев, скажем, которых на этот момент. Но это «1001 ночь», это сказка, даже не точно привязанная ко времени, и в общем, даже не в этом дело. А дело в том, чтобы заворожить, чтобы усадить зрителя на это самое место и дать такой парафраз исторической минуты, в который вроде бы хороший мент победил или пытался победить плохих мальчиков или бандюганов , которых, на самом деле, победить нельзя. А Жуков ну, псевдо Жуков здесь отдает команду победить бандюганов, а это то же самое, что победить свой народ. Для меня ценность этого фильма состоит в том, что в этой сказке бандюганы — это и есть народ, а не только бандиты как таковые. И именно сцена, когда тех, кто были убиты переодетыми разведчиками.
И сама реплика отца убитого, который уезжает. Потому что в Одессе отделить бандита от порядочного человека не всегда было возможно. И не только в Одессе, но и в Москве. Я, как человек, выросший во дворе «Лебедевка» московском, должна сказать, что, на самом деле, я тогда не понимала. Я, как послевоенный ребенок, вам так и скажу: это было даже и в Москве. Елена Фанайлова: Про это же есть знаменитая песня Высоцкого: «На 48 комнаток всего одна уборная. Наталья Иванова: Ну да. Елена Фанайлова: И «коридоры кончаются стенкой. Наталья Иванова: И вот всем тем, о чем я говорила, своим жанром, увлекательностью сюжета, вот этим «1001-ночностью» и вот этой постановкой вопроса самой, лежащей в основе этого сериала, сказочно как бы, но в основе очень сильная тема и очень большая проблема.
Алена Солнцева: Я бы хотела продолжить эту тему, потому что я согласна очень с тем, что говорила сейчас Наталья Иванова. Действительно, удача этого сериала в том, что это все неправда, там нет ни слова правды ни исторической, ни физической — никакой. И мне кажется, даже в каком-то смысле художественной правды там нет. Там есть абсолютно точно найденный штамп. Но штамп в таком виде, в каком он присутствует в анекдоте, в народной песне, в городском романсе, в тюремном романсе, то есть абсолютно точно — какой Гоцман еврей, какой он одессит, какой он мент. Так вот, мне кажется, что это именно то, как в основном средний обыватель сегодня и я себя отношу, в общем, к этому числу представляет себе то, как это было. Ведь, действительно, так не говорили в Одессе и не говорят. Более того, чудовищный пережим сцен этой парочки — сына с матерью. Ну, это вообще невозможно!
Но именно потому, что Крючкова так сильно пережимает, так сильно переигрывает, только потому, что они чудовищно неправдивы и неправдоподобны. Наталья Иванова: Ну, это просто гротеск. Между прочим, такой художественный прием. Алена Солнцева: Нет, мне кажется, что здесь насчет художественного приема. Это вообще все просто точно исполненный штамп, без отрицательного значения этого слова. То есть доведенное до чеканной формулы какое-то среднеарифметическое представление человека о том явлении и времени. И поскольку все это соединено, а кроме того, еще и вставлено в такую рамку из всех возможных драматургических шаблонов, которые существуют на свете, потому что все там есть — и усыновление, и предательство, и любовь, и смерть друга — то есть абсолютно. Наталья Иванова: Убийство любимой женщины. Алена Солнцева: Да.
То есть такое ощущение, что все это. Если бы, наверное, создавался учебник по наиболее часто встречающимся приемам в драматургии, в мелодраме, то там, я думаю, можно было найти примерно на любую коллизию в этом сериале. И именно поэтому в нем нет ни одной новой мысли. Но все старые — они такие уютные, такие привычные. И именно поэтому, мне кажется, он сегодня так пришелся нам по сердцу. Потому что сегодняшний зритель нового чурается чудовищно. Ему так дискомфортно жить, что он мечтает, чтобы его утешили. И этот сериал очень утешителен. Денис Горелов: Я не могу сказать, что я такой уж большой защитник исторической достоверности.
Потому что, ну, все многократно говорят о том, что у художественного произведения есть свои законы, и я как-то попытался в одну фразу передать содержание фильма «А зори здесь тихие. Это фильм о том, как пять девиц-школьниц и один увечный старшина перебивают взвод немецкого диверсионного спецназа. Тем не менее, фильм замечательный. Но с точки зрения именно сказок Шехерезады «1001 ночи», мне кажется, в «Ликвидации» таится самый главный недостаток: из него можно изъять, как минимум, пять-шесть серий — и не изменится совершенно ничего. Принципиальным в картине является похищение тысячи комплектов военной формы, убийство Фимы-Маковецкого, да в общем, практически и все. Потому что лирические линии, как бы они ни были прекрасны, без них, безусловно, можно обойтись. Ну, может быть, еще убийство усатого жулика в шкафу в НКВД, как знак того, что «крысы среди своих». Это, собственно говоря, принципиальное отличие многосерийного художественного фильма от сериала. Сериал всегда эксплуатирует полюбившихся героев на ту катушку, которую позволит зрительское восприятие.
Здесь периодически появляются серии, в которых совершенно бесцельная стрельба, развесившие уши чекисты, которые попадают в бандитские капканы, и, наоборот, бандиты, которые лезут прямо в пасть чекистам, притворяющимся малярами, по периметру площади. И кроме того, вторая проблема еще состоит в том, что авторы сами никак не могут понять, на чьей они стороне. Потому что особисты и НКВДисты — с одной стороны, плохо, а с другой стороны, они защищают порядок. Бандиты и негодяи, с одной стороны, тоже жулики-налетчики, а с другой — у них такая замечательная одесская речь. И Гоцман никак не может определиться сам, к чьей стороне ему примкнуть, и быть ли за Жукова. В конце концов, он примыкает к мальчику-сиротке, что крайне противоречит, в принципе, жанровой кальке. Там в жанре всегда все определено, а здесь получается что-то такое. Елена Фанайлова: Интересное замечание Дениса Горелова. И я хочу, чтобы Наталья Борисовна Рязанцева высказалась, что она думает об этих сюжетных противоречиях и хитросплетениях.
Наталья Рязанцева: С этим я, пожалуй, соглашусь, единственно с чем. Вот кто-то ругал здесь одесскую речь. Я думаю, что там еще и не так говорили, и помню очень хорошо эти времена, даже позже — 60-70-ые годы. Эти замечательные «Леня, иди на сюда». И речь была еще более выразительной. Но там, понимаете, должно быть это использовано до такой степени. Это как раз и создает обаяние этой картины. А соглашусь я с Денисом Гореловым, потому что там, действительно, вот эти эпизоды общие, которые вы называете «лесные братья вылезают». Когда меняются формы и когда начинаются массовые сцены, я перестала понимать, за кого мы и кто есть кто.
Но я это внимательно и не смотрела, откровенно говоря. Потому что там и так есть на что посмотреть. Потому что в остальном картина, по-моему, безупречно сделана. И я, конечно, удивляюсь, как вы умеете так хорошо хвалить. Вот когда все ладно, когда все на месте, когда картина хорошая, то как бы и сказать нечего. И это тот самый случай у меня был. Я ее рекомендовала всем посмотреть, и смотрели мои студенты, как правило, хвалили, и даже целиком посмотрели. Я поздравила искренне Меньшова за роль Жукова. Я смотрела, ну, почти все.
Как-то даже спешила, чтобы попасть ко времени, чтобы посмотреть это все. А кроме того, посмотрела еще картину, которую потом показали. И оказалось, что никто из них, на самом деле, ничего не помнит толком, и что, на самом деле, выяснилось, что ничего уже не узнать. Поэтому как это вообще сообразуется с историей. Это чистая легенда, которую все знали, что вот приехал Жуков и, вообще, пересажал всех без суда и следствия, всех блатных и всех этих бандюков одесских. Все, что мы про это знали. И собственно, там дальше можно было придумывать это как угодно. И я ни в чем не вижу, кстати говоря, какой-то.
Надо отметить и тот особый вклад, который внес Е.
Дога в развитие молдавской мультипликации. Однако настоящим экзаменом на зрелость стал для маэстро фильм "Лэутары" 1971. Эта музыка создавалась на основе лучших жемчужин молдавского музыкального фольклора. Именно с этого фильма началось творческое содружество режиссера Э. Лотяну и композитора Е. А фильм "Табор уходит в небо" 1976 — стал дебютным фильмом Е. Доги на студии "Мосфильм". Одновременно с музыкой к "Табору" Евгений Дога работает над телефильмом "Кишинэу... Кишинэу", к которому была написана песня "Мой белый город" на стихи В.
Сейчас эта песня стала гимном Кишинева, а ее мелодия служит музыкальной заставкой для главных часов на башенке над примэрией города. Жизнь не раз ставит перед ним самые разные задачи. Национальная манера, стиль музыки, которую он создает, весьма разнообразны: молдавская, цыганская, польская, русская, югославская, латиноамериканская, афганская, украинская и китайская. С китайским фольклором Е. Дога подробно познакомился, когда работал над фильмом "На муромской дорожке" 1993 режиссер Ф. Петрухин, создав для картины целый цикл музыки в китайском стиле. Известные песни "Молдавские кодры" 1968 , "Мне приснился шум дождя" на стихи В. Лазарева 1975 , "Весна — ровесница любви" на стихи И. Резника 1977 , "Баллада о Савичевой Тане" на стихи В.
Гина 1977 , «Все начинается с любви» на стихи А. Дементьева и другие стали музыкальной летописью истории Молдавии и России.
В постоянном ожидании резонанса с реальностью. Чтобы звучать и чтобы оловянные солдатики пускались вскачь, а скатерть обращалась вновь и вновь полем высокой травы.
Тогда с последним аккордом можно вскинуть вверх легкие руки: «Музыку нужно писать так, чтобы человек почувствовал себя свободным от себя. И не только от себя — от Бога, от мироздания и от души. Вот когда от всей души свободен, тогда и есть музыка... Я просто играю себе и играю.
Я не импровизирую, я сразу делаю целое. Лермонтов — это я. Он сразу делал стихи, с первого раза. А Пушкин импровизировал...
И кажется, он с тех пор практически не изменился: «У древних людей, X—XI веков, таких, как я, было много. Сейчас таких скосили. Меня тоже немного скосили, когда я учился в консерватории. В 13 лет я играл хуже, чем в пять.
Стал скучнее». Вот что оказывается музыкой для Каравайчука: способность жить собой пятилетним, способность быть человеком играющим Homo Ludens... Наверное, потому он так хотел сыграть у Авербаха в «Монологе» 1972 , чтобы расставить на скатерти оловянную конницу, чтобы ее оживить. А роль в итоге досталась Михаилу Глузскому, и Каравайчук тогда страшно на Авербаха обиделся.
Но уже через три года он будет писать музыку для его следующего фильма — «Чужие письма» 1975. А в 1982 году в своей, как оказалось в итоге, эпитафической ленте «Голос» Авербах напишет с Олега портрет одного из своих персонажей: вечно неуловимого композитора Олега его играет Сергей Бехтерев. Композитор постоянно убегает от режиссера, который никак не может закончить картину: актриса смертельно больна и не может озвучить роль, композитор, как мотылек, исчезает из комнаты через балкон, где его «взяла под стражу» машинистка, пока искали режиссера. В студийном коридоре Олег встречает сбежавшую из больницы актрису и просит разрешения потрогать ее, сомневается в том, реальна ли она: «Вы же все время у меня на экране».
Взявшись за руки, они убегают от режиссера по коридорам и скрываются в одном из далеких залов с роялем, где Олег хочет сыграть приготовленную для фильма музыку «Ужасно его подвожу... Я написал два варианта, могу еще написать, а режиссеру все некогда, молчит, спешит куда-то... Сам не знает, что хочет, и я не знаю... Он играет на рояле и комментирует, где вступают флейты, где звучит фагот.
В этом образе не отделить иронию от любования, как и в самом фильме: избитая история про молодую журналистку врывается трагедией необратимого процесса умирания одновременно с проекцией фильма. Остается только голос, голос в темноте зала. Вряд ли он тогда уже знал, что неизлечимо болен. Роли Каравайчуку все же давали, но только эпизодические.
Вот, например, у Резо Эсадзе в «Секундомере» 1971 главный герой с девушкой скрывается от назойливых поклонников он популярный футболист, она не догадывается об этом , в прохладном полумраке книжного магазина возникает дрожащий голос молодого продавца: «Здравствуйте, чем могу служить? Мы на секунду ловим блуждающий взгляд, однако и этой секунды хватает ему, чтобы разглядеть в футболисте ценителя: «Настоящих любителей книги сейчас не часто встречаешь... Каждый грамотен, каждый учен, но вот в чем тонкая диалектика: раньше книгу искали, а теперь она на поверхности, она сама себя предлагает... Вы зайдете в любой дом, найдете в нем одинаковые книги...
Вы скажете, что серийная подписка большое культурное дело?.. И, простите меня, если позволит ваша спутница, — если она слишком доступна, зачем ею дорожить? Вы со мной не согласны? Я вижу по вашим глазам, что вы настоящий ценитель...
Каравайчук признается, что очень мало читает, и потому возникающая связь между ним и владельцем экслибриса лишь совпадение, но случайность приобретает масштаб образа, ведь сам Каравайчук словно бы из этого книжного магазина, по крайней мере, его нотного отдела. Олег Николаевич вспоминал, как мальчиком, но уже в Ленинграде «четыре года мне было» , играл на рояле и вдруг из соседней комнаты прибежал отец и воскликнул: «Да ты же композитор! Мама училась в киевской гимназии, которую дважды посещал Николай II. Окончила консерваторию, дружила с гениальным пианистом Горовицем».
Два года назад они сюда уехали из Киева отца арестовали. Каравайчуку было четыре года, значит, это было в 1931 году. А в начале 1935-го, как мы помним, был «Кировский поток», и удивительно, как он не затронул и их семью… Здесь есть еще место для одной из легенд, постоянно роящихся вокруг Каравайчука. Он был пионером, что оркестровал песню письмоносицы Стрелки «Много песен над Волгой пропето…», а в финале дирижировал Мелководским хором «Главкустпрома».
Сталин очень любил «Волгу-Волгу» и подарил маленькому Олегу белый рояль. И это, по его словам, спасло жизнь его «неблагонадежному» отцу. Все это, конечно, фантазии, ведь юного дирижера играл совершенно другой мальчик, и рояль тоже вряд ли был. Потом война, эвакуация в Ташкент.
От этого времени сохранилась программка, в которой он указан среди прочих молодых исполнителей. А еще — воспоминания. Он сидел на коленях тогдашнего «шефа» Нотэ Вайнберга, и мудрый Нотэ говорил: «Жаль, что это не увидят после него…» А в 1948 году на одной из улиц Минска Михоэлса случайно сбил грузовик. А через пять лет выяснилось, что сбит он был совсем в другом месте и совсем не случайно.
Семья Каравайчука же после войны вернулась в Ленинград. Тут Олега Николаевича ждали учеба в консерватории и выпускные экзамены. И еще пара легенд... На одном из экзаменов посреди исполнения пьесы он резко прервался, посмотрел в зал и воскликнул: «Ваши скучные рожи мне очень мешают играть!
И это не просто причуда: «Я надеваю косынку или наволочку, чтобы играть не глядя. Ведь на такую рожу иногда можно натолкнуться, что потом ничего и сыграть не сможешь! Я ему показываю, как чувствую, а он мне — как положено.