Новости громов вывод войск из афганистана

15 февраля 1989 года завершился вывод Ограниченного контингента советских войск из Афганистана.

Генерал-полковник Громов- кто на самом деле покинул Афганистан последним?

Границы между Афганистаном и Пакистаном никакой не было, там она называлась и сейчас называется линия Дюранда, был такой англичанин, который таким образом разделил большое пуштунское племя. Чем американцы активно и пользовались, натравливая пуштунов на наши войска. Сейчас сами пожинают взращенную активность талибов, которые тоже пришли в Афганистан из Пакистана. Как они относились к советским солдатам? Но в основном простой народ относился нормально, особенно в Кабуле и других крупных городах, где находились наши гарнизоны. Мы им помогали, особенно медициной. Они уже знали где находились медсанбаты и медпункты, вначале боялись, а потом часто обращались за помощью. Рисом снабжали, керосином, народ ведь жил большей частью очень бедно. Мальчишки, бачата, гонялись за проезжающими нашими колоннами с криками: «Бакшиш давай! Бакшиш — подарок, солдаты бросали им банки с тушенкой, галеты, что-то еще из своих сухпайков, но только не свинину, страна все-таки мусульманская. Ну, и что скрывать, прапорщики наши там приторговывали продуктами питания — зайдешь в дукан, а там ассортимент почти как в военторге.

Они с удовольствием все это брали и до сих пор простые афганцы хорошо к нам относятся. Где-то даже ностальгируют, что ушли «шурави». А вот американцев явно не любят. Ну, настерялись уже к тому времени. И даже когда с тобой советуются, это означает, что решение уже принято, а значит, оно не обсуждается. Это было не мое решение, но так было надо. Первый раз я прослужил в Афганистане в качестве начальника штаба, а затем и командиром дивизии два с половиной года. Закончил академию Генерального штаба. Встал вопрос о новом назначении. И тогда бывший в ту пору первым замом Генштаба Валентин Варенников предложил мне войти в состав группы представителей Генштаба в Афганистане и возглавить ее.

Попробуй откажись! Через месяц был уже в Кабуле. Настроение, конечно, отличалось от того, которое было в первый раз. Я знал и понимал, куда ехать. Знал уже центральную часть Афганистана, западную часть всю знал. Плюс конечно опыт боевых действий. Ехал не то чтобы с удовольствием, но с чувством того, что уже на другой должности должен выполнить сложную задачу. Фактически я являлся тогда глазами и ушами Генштаба в Афганистане. Ехали воевать или уже выводить войска? Про дату 15 февраля 1989 года было уже известно?

Собственно мне такую задачу в качестве командующего 40-й армии поставили еще в начале 1987 года. Меня вызвали в Москву, был на беседе у первого тогда зама начальника Генштаба генерала Валентина Варенникова, у начальника ГШ маршала Сергея Ахромеева, министра обороны маршала Сергея Соколова. Мне было сказано, что моя кандидатура рассматривается на должность командующего 40-й с задачей подготовить и вывести армию из Афганистана.

Американцы же обманули и бросили там людей, которые пытались забраться на шасси покидающих Кабул самолётов, напомнил генерал. Текущую ситуацию в мире Громов назвал предельно тревожной и напряжённой из-за противостояния, в которое оказались втянуты десятки стран. Геополитика меняется на глазах, отметил он, существует и риск глобальной войны. Говоря о спецоперации на Украине, генерал подчеркнул мужество и уверенность российских бойцов.

Во времена Афгана. Генерала переизбрали на второй срок. Он одержал двойную победу, так как занял место в Государственной Думе. Насыщенный 2023 год принес Борису Громову еще одно повышение. Владимир Путин включил его в президиум Госсовета РФ. В 2007 году Президент подписал указ о переизбрании Громова на третий срок. Так, генерал еще на 4 года остался в кресле губернатора Московской области. Единогласно проголосовали 50 парламентариев. С 2016 года повышен до зам руководителя президентской Администрации. Громов занимается контролем политической деятельности страны. Он проверяет разные каналы информации, чтобы политический материал не искажался, а подавался достоверно. Генерал Громов — трижды губернатор Московской области.

И я понял, что война закончилась. Праздник, потому что закончилась война. И день памяти о боевых товарищах, погибших в Афганистане. А недавно началось — разные годы, разные события, которые там происходили. Нахлынули, как говорится, воспоминания… — Что на той войне лично для вас было самым трудным? В Афгане я пробыл в общей сложности 5 с половиной лет, в три захода. Казалось бы, можно было привыкнуть, но личная ответственность за принимаемые решения всегда оставалась. Это очень тяжело, когда на тебе лежит ответственность за судьбы тысяч людей. Когда командовал дивизией — отвечал за 13 тысяч солдат, когда был командармом, на моей совести было 140 тысяч человеческих жизней. Все-таки там была война, люди погибали во время боевых операций — умом понимаешь эту неизбежность, а сердцем никак. Погибали не только рядовые, но и генералы. Генерал-майор Вадим Хахалов приехал инспектировать эффективность боевого применения штурмовиков Су-25, был сбит в вертолете. Военный советник генерал-лейтенант Петр Шкидченко также погиб при обстреле вертолета. Еще два генерала — Анатолий Драгун и Леонид Цуканов скоропостижно скончались в это время в Афганистане от болезни. В общей сложности я провел в Афганистане более пяти лет в разных должностях. Всякие ситуации бывали, некоторые вспоминать даже не хочется, но, видимо, «пуля-дура» для меня еще не отлита. Но больше всего у меня в памяти остался переход от мирной жизни к фронтовой — от декабря 1979 года к январю 1980-го. Все было совершенно обычно, готовились к Новому году. И вдруг — ввод войск в Афганистан. Я тогда служил в Майкопе и услышал, как все, — по радио и телевидению.

Генерал Борис Громов: РФ не проиграла в Афганистане и будет победителем в СВО - Интервью ТАСС

Очень вкусные, особенно когда горячие. Как вы поняли, что военного решения афганской проблемы нет? Вначале я не мог судить о верности принятого решения. Года через полтора, когда я узнал практически весь Афганистан и везде побывал, я понял, что затея, которую хотели претворить в жизнь, была неосуществима. Я также убедился в этом во время встреч с главкомом войск южного направления НАТО. Они этого не скрывали. На мой взгляд, при принятии решения о вводе войск и интернациональной помощи Афганистану руководством СССР, видимо, не все было учтено, либо существовали другие моменты, о которых мы не знаем. Сейчас мне очевидно, что ввод войск был подготовлен необдуманно. В течение первых двух лет нахождения наших войск для многих офицеров и руководства 40-й армии — а Министерство обороны всегда было против ввода войск — стало очевидно, что надо принимать меры для вывода войск из Афганистана. Задачи как таковой для 40-й армии не существовало. Единственной задачей было сохранение спокойной обстановки в Афганистане во избежание проникновения военных конфликтов извне.

Ввод войск в Афганистан был опережением действий американцев, что можно считать единственным плюсом ввода советских войск в ДРА. Решить этот вопрос можно было по-другому, к примеру, направить не 140-тысячную группировку советских войск, а ограничиться хотя бы той, которая была введена, — 30 тысячью. Этих сил хватило бы, чтобы поддерживать стабильность и власть в основных районах. Афганистан нельзя было бросать, надо было помогать, но это надо было делать иначе политически и экономически. В частности, если были проблемы и военные конфликты с пакистанской стороной, можно было направлять спецотряды. У Москвы они были — спецназ, ГРУ. Мы подготовили документы и отправили их в политбюро на Старую площадь в Москву. Всерьез за рассмотрение решения о выводе войск взялись в 1985 году, когда стало ясно, что силой вопрос не решить. Наконец решение было принято в Женеве — так называемое «Женевское соглашение», подписанное Афганистаном и Пакистаном. В соглашении были определены сроки вывода войск: начало вывода было намечено на 15 мая 1988, а окончание вывода — на 15 февраля 1989 года.

Единственное, не был расписан порядок вывода войск, поскольку это определяло командование 40-й армии. Именно командование 40-й армии настояло на выводе войск, поскольку все те задачи, которые от нас зависели, в Афганистане были решены. Мы показали всем, в том числе американцам, что пока в Афганистане была 40-армия, было бесполезно лезть туда и воевать с СССР. Американцы и сейчас об этом говорят. Однако США делали все, чтобы как можно дольше задержать советские войска в Афганистане. А как вы считаете? Не было задач, которые 40-я армия не могла бы выполнить. Это была очень мощная армия. Ни о каком поражении речи быть не может. Силы, которые там находились, были просто несопоставимы.

С одной стороны, были мы, а с другой, - те, кто действовал по указке США.

Большое количество бронекорпусов, которые нам также дали команду забрать. Танки, БТРы, которые были не на ходу, надо было увезти. А вот эту технику, которая была на ходу, но не давала колонне идти в определенную скорость, указанную уставом, также подготовили. Командование армии, конечно, согласилось с нашими доводами.

И мы эту технику, которая была на ходу, но затрудняла движение колонн, раньше впереди себя собрали, своевременно дали охрану, конечно, им, офицеров, кто этим занимался. И они впереди вывода пошли этой колонной. Мы выходили через Термез. На первые партии не было нападений. Они шли тихо, везде стояли блоки в этот момент, по всей дороге.

Еще официально не объявили о выходе колонн. И они потихоньку, потихоньку вышли в Термез. Александр Ковалев, на момент вывода — капитан, награжден орденом Красной Звезды: К моменту выхода было решение… афганцы сказали: полк не выйдет, полк ляжет в горах полностью. И на самом деле я вот был 3-й батальон, это Кишим, те, кто знает. Мы были полностью заминированы со всех сторон.

Нам потребовалось полтора-два месяца, чтобы убедить огнем афганцев разминировать. И мы так, наверное, увлеклись разминированием, что, когда шла колонна 201-й дивизии, встретили с цветами. Говорят: это ж надо, как вы поработали, чтобы население афганское встречало нашу колонну, боевую колонны с цветами. Ну, мы убедили, я вам скажу точно. Потому что это десятки кишлаков, которые были убраны.

Мы убедили разминировать. Но хочу честно сказать, до сих пор помню: ориентир 1, сухое дерево, первая БМП подорвалась через два метра после ориентира, на который они обязались разминировать. И я вам скажу честно, за первый день мы прошли всего 20 километров. У нас было около шести танков с тралами. Все было уже практически измочалено.

У нас фугасы подрывались через каждые сто метров. Лично я выходил, от Кишима в сторону Файзабада, на соединение с полком. Вот эта дорога, которая, скажем так, она была на самом деле заминирована полностью, мы выставили, слава богу, уже когда соединились, выставили блоки по всей дороге для того, чтобы сам полк мог идти. Но я вам хочу, это не была мирная прогулка. Несколько БМП подорванных, танки упали в пропасть.

Рота попала в засаду. И прочее, прочее, прочее. Человек 40-50 мы потеряли за два дня. Нам пришлось убеждать афганцев. У нас были еженощные встречи с афганскими моджахедами.

Говорим: выпустите нас, и мы уйдем, нежели мы вас всех тут… Но для убеждения нам пришлось воздействовать на них огнем. Моджахед — с арабского языка это слово переводится как «борец за веру». Так называли себя исламистские радикалы, воевавшие в Афганистане. В свою очередь официальные власти и командование советских войск называли моджахедов душманами. Это слово в переводе на русский означает просто «враг».

Со временем простые солдаты сократили его, и душманы стали «духами». Александр Ковалев: А ситуация проходила, мы готовили ежедневно технику. Но при этом так получилось, несколько дней не было вертолетов, не было ничего, батальон лежал голодный. В горах дул ветер. Вертушки не могли с полка привезти нам продовольствие.

И что мы сделали? Я вам скажу честно, я командиру…: вон, видишь, афганские коровы? Гони их на минное поле. Загнали одну. Она подорвалась.

Мы ее в котел, быстренько отработали. Батальон — триста человек. Съели быстро. Что дальше делать? Пойдем на речку.

Взяли несколько ящиков гранат, набрали несколько ведер рыбы. Сделали уху. Потом — что дальше делать? Пойдем местных авторитетов напряжем. Они нам дали риса, муки.

Мы поели. Когда нам уже с полка привезли продовольствие, мы с ними рассчитались, все нормально, никаких вопросов. Юрий Павловский, на момент вывода — майор, начальник разведки 860-го отдельного мотострелкового полка 40-й армии, награжден орденом Красной Звезды и медалью «За боевые заслуги»: Честно говоря, не хотелось покидать как-то вот Афганистан. Было жалко, прикидывая опыт этот, все время, которое провели наши войска в Афганистане, как-то, как бы сказать ласково, такой приказ, мне казался, лично мне — предательский, оставить Афганистан. Радость была, конечно, вернуться на Родину!

Но мысля так оперативно-стратегически, мы совершали глубочайшие ошибки. Вот просто или руководство нашей страны предавало нас. Но чувствовалось предательство. Честно говоря… и среди офицеров ходило такое. Валерий Васильев, на момент вывода — подполковник, начальник штаба 66-й отдельной мотострелковой бригады 40-й армии, награжден медалью «За отвагу»: Это было предательство.

Приказ оставить это всё… Когда пришел этот приказ, я в это время начальник штаба бригады. Очень много распоряжений. Одни распоряжения исключали другие распоряжения. Например, очень тяжелый момент был — уничтожить секретные мины. Сначала их сказали: оставляем.

Свои же секретные мины, которые на складах находились. Чтобы не оставлять их афганцам и везти туда — оставляем. После этого идет команда: уничтожить эти мины. Мы начинаем эти мины уничтожать. Эти мины секретные, будем так говорить, они хорошо сделаны.

Мы в какой-то момент, когда выходили на боевые действия, и лагерь начальник инженерной службы обкладывал этими минами. Мы могли спокойно спать под мины, но знали, что нигде не подойдет. Потому что они взрывались каждая через определенное время. И, когда начали уничтожать, конечно, все это в спешке, все это в делах, и на машину загрузили, с машины разгружали, и мина взорвалась. И несколько солдат погибло на этих минах.

Это один такой вопрос. Второй вопрос — очень неопределенно было сначала, что передавать. Вы понимаете, большое хозяйство было. Такой гроб так и назывался — «груз-200». Еще солдаты говорили о своем погибшем товарище, что он «взял планку» или «дембельнулся досрочно», или «сказал, чтобы довоевывали без него».

Часть 2. Шурави — так называли советских солдат в Афганистане. От слова «шура» или «совет», в переводе на русский. Сейчас слово «шурави» используется в Иране, причем зачастую с оттенком уважения. Павел Пряников, историк, основатель портала и Телеграм-канала Толкователь: Ну, всего было выведено 100 тысяч советских войск к 15 февраля 199 года.

Остались буквально небольшая группа советников, которая была при лидере Афганистана Наджибулле. Продержалась эта группа советников недолгое время, около полутора лет. И с развалом Советского Союза, когда СССР перестал поддерживать Афганистан, то есть это конец 1991 года, вот все последние люди, советские спецслужбисты и советники, покинули Афганистан. То есть буквально там года полтора небольшая группа была, которая помогала Наджибулле, которая помогла армии, которая занималась разведкой, топографией и тому подобное. Но в целом Советский Союз выполнил Женевские соглашения и вывел всю группу войск из Афганистана 15 февраля 1989 года.

Борис Громов, бывший командующий 40-й армией, она еще называлась ограниченным контингентом советских войск, генерал-полковник в отставке: - Афганцы, они не скрывали этого, и руководство Афганистана, они были категорически против вывода советских войск. Они понимали, к чему это приведет для них. Но им было все сказано, все рассказано. Естественно, они согласились. Но потом предпринимались меры, в том числе и с участием министра иностранных дел СССР Шеварднадзе, который в этом принимал активное участие и который не все делал так правильно, как бы должно было делаться министром иностранных дел Советского Союза для 40-й армии.

Наджибулла держал связь теснейшую с министром иностранных дел нашим, с Шеварднадзе. И он его уговорил, Шеварднадзе, о том, чтобы предпринять любые усилия, может быть, даже и постановление какое-то принять отдельное Политбюро ЦК КПСС, чтобы задержать вывод советских войск. Если это не получится, то какую-то часть нашей 40-й армии обязательно там оставить. Это так он хотел. Его поддержал и господин Шеварднадзе.

А уже состоялось постановление, принятое в Женеве.

К охране дорог на восточном направлении привлекли 26 батальонов. Более четырех с половиной тысяч военнослужащих на 199 сторожевых заставах и постах.

Три батальона выполняли аналогичные задачи на западном направлении вывода. Военные аэродромы по всему Афганистану охраняли 25 батальонов. Около 100 сторожевых застав опоясывали Кабул в радиусе 25 километров.

Помимо этого, подразделения специального назначения и 103-й воздушно-десантной дивизии прочесывали маршруты движения боевиков. Меры предосторожности не были излишними. На советские войска регулярно нападали из засад.

Однако серьезных потерь удалось избежать — в том числе благодаря авиации. Несмотря на постоянную угрозу со стороны душманов, вывод войск шел по графику. Вслед за этим город покинули подразделения охраны аэродрома, 8 февраля завершилось последовательное снятие личного состава 40-й армии с застав на дороге Кабул — перевал Саланг.

Через два дня наши подразделения были полностью выведены с перевального участка, а сама трасса передана под охрану правительственным войскам. На западном направлении советские подразделения 4 февраля оставили Шинданд и 12 февраля покинули Герат». С 11 до 14 февраля на территорию Туркестанского военного округа вышли все части и подразделения 40-й армии, которые находились на участке от перевала Саланг до Хайротона.

А 15 февраля масштабную операцию завершили.

Всего таких просьб советскому руководству в течение последующего года поступит около 20. Примерно в то же время президент США Джимми Картер подписал секретный указ, по которому США оказывали поддержку силам оппозиции, в том числе поставляли повстанцам оружие и проводили обучение в военных лагерях. Амина, придя к власти, развернул террор, что пошатнуло позиции НДПА. Опасаясь прихода к власти в Афганистане поддерживаемых США оппозиционных сил, на стороне которых выступали моджахеды, СССР принял решение о вводе войск и проведении операции по свержению Амина. В качестве причины были использованы многочисленные письма, ранее направленные афганским руководством советскому правительству. Чем СССР был важен Афганистан Афганистан, расположенный на стыке Центральной и Южной Азии, служит своеобразной точкой пересечения интересов мировых держав, борющихся за господство над Центрально-Азиатским регионом. Именно стратегическое местоположение исторически привлекало к стране внимание целого ряда государств. Волнения внутри страны могли представлять угрозу для спокойствия в республиках, а приход к власти оппозиции, поддерживаемой силами НАТО в условиях холодной войны, был тем более нежелателен. Однако вооруженный конфликт 80-х годов, вылившийся в противостояние Советского Союза и западных стран, стал своеобразным продолжением геополитического спора длиною почти в два столетия.

В начале XIX века интересы Российской империи, расширявшей свое присутствие в Средней Азии для того, чтобы получить доступ к товарам азиатских народов, а также прекратить набеги на свои южные территории, столкнулись с интересами Британской империи, заинтересованной в сохранении своего влияния в Индии и на близлежащих территориях. В 1830-х годах российские представители одержали первые дипломатические победы в Кабуле, за которыми последовала серия англо-афганских войн, продлившихся почти до конца столетия. К началу XX века противостояние сохранится скорее на уровне разведок, с легкой руки Редьярда Киплинга получив название «Большой игры». К окончанию Второй мировой войны «игра» постепенно сойдет на нет. Но конфликт интересов останется. Операция «Шторм» В конце 1979 года, когда было объявлено о начале ввода войск в Афганистан, новый афганский президент, Амин, поблагодарил СССР за решение об оказании военной помощи и распорядился оказывать содействие советским войскам. А в декабре того же года советские спецподразделения приступили к операции «Шторм» — штурму кабульской резиденции Амина. Днем 27 декабря президентский повар азербайджанец Михаил Талибов, являвшийся агентом КГБ, отравил поданные за обедом блюда. Когда президент Афганистана и гости почувствовали себя плохо, супруга афганского лидера вызвала врачей из советского военного госпиталя — неосведомленные о проводимой спецоперации, они оказали помощь всем присутствующим. Вечером того же дня начался штурм, в результате которого были захвачены не только президентская резиденция, но и здания генерального штаба афганской армии и МВД, узлы связи, радио и телевидение.

Генерал Громов: Россия не проиграла в Афганистане и победит в СВО

• В интервью «СП» боевой генерал о событиях 30-летней давности в Афганистане
• Сегодня День вывода советских войск из Афганистана
• Генерал Громов заявил, что СССР покидал Афганистан гордо, а США — с позором
• «Мы не проиграли». Как последние советские солдаты уходили из Афганистана - Новости

15 февраля 1989 года завершился вывод советских войск из Афганистана

Сегодня исполнилось 34 года со дня вывода советских войск из Афганистана	В том же году Афганистан покинули танковые части, что было объявлено началом вывода советских войск из республики.
З5 лет вывода войск из Афганистана	15 февраля, в 34-ю годовщину вывода советских войск из Афганистана, последний командующий 40-й армии оценивает и нынешнюю ситуацию.
Это как 9 мая - генерал-полковник Борис Громов о выводе советских войск из Афганистана	Вывод советских войск из Афганистана.
Борис Громов: Мы вышли из Афганистана с чувством полностью выполненного долга	15 февраля — день вывода войск из Афганистана, день, когда последний советский солдат покинул территорию данной страны.
30 лет назад завершился вывод советских войск из Афганистана	Бывший командующий 40-й армией, руководивший в 1988 году выводом советских войск из Афганистана, поделился воспоминаниями о событиях уже далёкой войны, а также сравнил её с ситуацией в Сирии.

Борис Громов: «Родина и сегодня может гордиться воинами-афганцами»

Моисеев из Москвы поручил операцию по выводу войск из Афганистана командующему 40-й армией генералу Громову. Мы обязаны помнить своих героев, не вернувшихся с полей сражений Великой Отечественной войны, Афганистана, Специальной военной операции на Украине! После вывода советских войск борьба между различными силами внутри Афганистана продолжилась.

Глава 6. ГЕНЕРАЛ ГРОМОВ САМЫЙ ДОЛГИЙ БОЙ

В интервью ТАСС, посвященном 35-летию вывода советских войск из Афганистана, Громов отметил, что если внешние силы перестанут лезть со своими интересами в эту страну, то афганцы смогут справиться с трудностями. Поздравляю Вас с 34-й годовщиной завершения выполнения задач 40-й армией в Афганистане. Операция по выводу войск постоянно подвергалась атакам со стороны душманов.

Это как 9 мая - генерал-полковник Борис Громов о выводе советских войск из Афганистана

Борис Громов: «Родина и сегодня может гордиться воинами-афганцами» — Мир новостей	Вывод советских войск из Афганистана.
Главный вывод Бориса Громова	Однако вывод войск был осложнен быстрым ухудшением ситуации в Афганистане.
«Никакой оккупации не было»: почему советские войска покинули Афганистан	33 года назад, 15 февраля 1989-го, Советский Союз вывел свои войска из Афганистана.
Сегодня День вывода советских войск из Афганистана	По мнению генерала Громова, советская власть могла бы вывести войска из Афганистана, начиная с 1986 года или даже с 1985 года.

Сегодня День вывода советских войск из Афганистана

Соединенные Штаты не афишируя выводят свои войска из Афганистана, опасаясь напоследок ударов со стороны талибов. Мы обязаны помнить своих героев, не вернувшихся с полей сражений Великой Отечественной войны, Афганистана, Специальной военной операции на Украине! Об этом заявил генерал-полковник, Герой Советского Союза Борис Громов в интервью ТАСС, посвященном 35-летней годовщине вывода советских войск из Афганистана.

Генерал, который завершил последнюю войну СССР

Альтернатива, если мы хотели помогать Афганистану, а Советский Союз хотел помогать, всегда была. Продолжать наращивать военно-техническую и экономическую помощь, обучать военных спецов, инженеров, транспортников», — сказал он. Громов отметил, что многие государства пытались завладеть афганской землей, однако только СССР «отличается от других своими помыслами и задачами».

Но было непреходящее ожидание какой-то тревоги, что в любой момент может произойти что-то непоправимое. Мы, офицеры, готовились к совершенно иной войне, поэтому в первое время в Афганистане не понимали, зачем мы здесь, кто наш противник, откуда ждать удара. Это вскоре, конечно, прошло. Не только у вас, но и в целом у Ограниченного контингента? Учиться воевать в условиях Афганистана приходилось очень быстро. Есть свои специфические особенности боевых действий в горах, в пустынной местности, вблизи населенных пунктов. Были неповторимые нюансы по применению авиации, бронетехники, десантов, спецназа.

Но это интересно специалистам. Ни боевым опытом, ни опытом налаживания отношений с местными лидерами. Мой первый период в Афганистане длился два с половиной года. Тогда я был начальником штаба, а затем командиром дивизии — в Кабуле и в Шинданте. Прежде всего я встречался с командирами афганской, скажем так, официальной армии, представителями местной милиции и спецслужб, старейшинами в селениях. Были встречи и с представителями душманов. Чай пили, говорили. Никакими обязательствами это не заканчивалось, но даже те, кто пробовал на нас давить или условия ставить, понимали, что лучше этого не делать. Когда я был в Афганистане в третий раз, уже в должности командующего 40-й армии, вести переговоры, даже с самыми известными полевыми командирами, было проще.

И мы, и они знали боевые возможности противника, понимали, что война идет к финалу. Условие я ставил одно: мы выводим войска четко по графику Женевских соглашений. Если вдруг кто-то решит нам напоследок пустить в спину пулю или снаряд, пощады не будет. Не масштабные, но мы реагировали оперативно и мощно. В Афганистане слухи расходятся быстро, так что те, кому надо, об этом узнавали мгновенно. Во-первых, это была воюющая армия. Во-вторых, у нее был очень необычный, так называемый армейский комплект.

Мы после себя оставили, как ни странно это прозвучит, добрую память, огромное количество построенных объектов, дороги и трубопроводы. Когда делегации наших ветеранов-афганцев приезжают в Афганистан, их встречают как друзей. А что оставили американцы?

Обманутых ими людей, которые погибали, срываясь с шасси улетающих из Кабула самолетов", - сказал Громов, командовавший операцией по выводу советских войск из Афганистана. По его словам, операция по выводу войск готовилась крайне серьезно, с привлечением космической и всех других доступных видов разведки. Громов добавил, что у СССР была мощная агентура среди моджахедов, подготовка к выводу войск тщательно обговаривалась через эти контакты, переписку и личные встречи.

Во благо Родины ветераны-афганцы служат и сегодня. Они одни из первых, кто отправился на передовую в зону СВО, где передают свой опыт молодому поколению. Татьяна Мантатова, заместитель Председателя Народного Хурала Бурятии: - Сегодня многие ветераны-афганцы стали плечом к плечу с нашими молодыми бойцами для того, чтобы предать свой бесценный опыт. Пётр Мордовской, заместитель Председателя Правительства Бурятии: - Чествуем не только тех, кто погиб. Наших 26 ребят Советского Союза, двое пропали без вести, выходцы из Республики Бурятия, 200 человек вернулись с боевыми ранениями.

Вышли без потерь: ветераны вспоминают вывод советского контингента из Афганистана

Вторым мифом генерал назвал утверждение о том, что Советский Союз проиграл афганскую войну. На своем пике 40-я армия насчитывала всего 108 тыс. Он подчеркнул, что миссия 40-й армии в ДРА заключалась в «обеспечении благоприятных условий для деятельности законного правительства НДПА». На вопрос, почему правительство Наджибуллы в конечном итоге было свергнуто моджахедами, Громов ответил, что к тому времени сам Советский Союз распался, поэтому внешнеполитический курс нового российского руководства исключал финансовую поддержку Наджибуллы.

И сейчас не 37-й. Русские мужики, многозвездные генералы, горбом своим и мозолями добившиеся высокого положения в армии, познавшие инфаркты и инсульты, матюки и оскорбления начальства, покочевавшие по десяткам гарнизонных дыр и столиц, рассеявшие по стране детей и даже всерьез повоевавшие за советский Вьетнам и демократический Афганистан, а некоторые уже и за российский конституционный порядок в центре Москвы и на Кавказе , имеющие ордена и даже Звезды Героев, тем не менее оказались за пределами армии… Генерал Громов в их числе. Его вместе с ними вырвала из армейского строя политика. Она же и призвала под свои знамена.

Стоило генералу прикоснуться к ней, сказать слово поперек «официальной точки зрения» власти, усомниться в правильности ее решений, — прощай, должность. Когда полного сил и уникального опыта боевого генерала выталкивают из армии в политику, мне так и хочется сказать какому-нибудь юному лейтенанту: «Не мечтай стать генералом или Героем, — можешь оказаться на думской скамье. Как Громов». Генерал Лев Серебров, хорошо знакомый с Громовым, сказал мне однажды о нем: — Громов не востребован. Дай Бог, чтобы «пока». А ведь это «пока» уже тянется три года. Даже самый талантливый генерал, созерцающий армию со стороны, становится полковником.

Появление Громова и других генералов в большой политике один из феноменов нынешней российской демократии. Когда высшие государственные интересы власть не может совместить с интересами армии, в стране неизбежно появляется генеральский отстойник, в котором представителей военной элиты учат забывать запах оружейной смазки и правила оформления штабных карт. Такую непозволительную роскошь может позволять себе слишком богатая или недальновидная власть… Когда я слышу в кабинетах и коридорах Минобороны, что Фортуна повернулась к генералу Громову задницей, то категорически не соглашаюсь. Это ее так к нему повернули. Поздней осенью 1986 года мне довелось быть там, «за Черной речкой», как принято было тогда говорить по телефонам спецсвязи и писать в войсковых документах. Уже тогда многие генералы и офицеры, знавшие Громова и видевшие его в деле, предрекали ему очень высокие служебные посты. На той войне Громов был трижды, но акцентов на этом никогда не делал.

Выходить из Афгана было, пожалуй, тяжелее, чем входить. Когда входили, на нашей стороне еще были хоть какая-то внезапность и один враг. Когда выходили, врагов уже было с дюжину: бестолковое Женевское соглашение, подписанное Горбачевым, «духи», пытающиеся прихватить высоты у дорог, обмороженные снежные перевалы… Все маршруты вывода вели на Север. А это все равно что вас удобнее всего сторожить у входа в квартиру — через соседский балкон на работу вряд ли уходить будете. Горбачев, рассказывал кто-то из генштабистов, слепил на сей счет четкий афоризм: «Воевали неважно, так хоть уйти хорошо сумейте». И то, считай, было уже указание покруче президентского указа. Когда Горбачев готовился подписывать «Соглашение о выводе ограниченного контингента», то первоначально замышлялось, что мы будем уходить из Афгана в течение года.

Американцы сказали — нет, 9 месяцев: с 15 мая 1988 года по 15 февраля 1989 года. А иначе они не были бы американцами. Для чего мы просили год? Для того, чтобы выйти в два этапа: с весны по осень 1988 года и весной 1989-го. Именно в то время, когда с перевалов сойдут снега, когда температура воздуха благоприятная. Подложив нам «девятимесячную свинью», американцы были довольны. Громову предстояло помучиться со своим войском на скользких, как ледяной каток, перевалах.

Она практически без потерь в течение трех дней достигла Амударьи в районе Термеза. И дома. Ад начался зимой. Огневое воздействие душманских банд и снайперов. Не то, что колесная — гусеничная техника сползала с дорог. Громов ломал голову, как быть с «броней». Воевать было легче, чем тащить войска через Саланг.

А к зиме в Союз ушло только процентов тридцать войск… Попытались часть техники пребросить по воздуху с аэродрома в Ваграме. Не получается: самолет тяжеленный, а взлетная полоса хилая. Пустили два самолета и глаза зажмурили… А время шло. Москва требовала докладов об успешном выходе. А уже январь на носу. Громов костерил афганские снега на перевалах и морозы, которые превращали войсковые колонны в мертвые бронированные колбасины, ворочающиеся на месте. Все шло по американскому сюжету.

Громов шифровкой доложил маршалу Язову все как есть. Язов прилетел уже вскоре. Убедился, что при таком положении мы к 15 февраля не выйдем. В Союз пробились еще только процентов шестьдесят. Что делать? А не помочь ли нам еще раз, на прощание, Апрельской революции? Уже вскоре афганские командиры летели с перевалов на наших колесных и гусеничных машинах.

Шурави большой. Он себе техники еще наделает. Техника дело наживное. Главное, офицеров и солдат ни одного не потерять… Командарм-40 выжимал из подчиненных все соки, но чтобы ни одного трупа домой не привезли. Громов знал, что там, на советском берегу Амударьи, уже по месяцу ждут своих детей и мужей родные. Со своим штабом все толково продумал. Сначала подразделения бокового охранения до основания выбивали духов из командных высот у дорог, затем в очищенную зону входила под авиационным зонтиком наша колонна.

И так до самой госграницы. В Генштабе даже самые большие циники стратеги согласно кивали головами: в той ситуации более толкового решения не было. Хотя нашлись то ли завистники, то ли педанты, схватились за калькуляторы, стали «обсчитывать» горючее, которое сжигала авиация, прикрывающая вывод. И гундели: — У Громова что там, свой нефтезавод? Им ответили, что сейчас Громов в таком положении: больше бензина — меньше трупов. Маршал Язов начинал и заканчивал тогда рабочий день с докладов Горбачеву о ходе вывода колонн из Афганистана. Дмитрий Тимофеевич с особым удовольствием говорил президенту в трубку: — Жертв нет.

Чем ближе придвигались наши колонны к границе, тем яснее становилось, что и эта проклятая операция Громову хорошо зачтется. Духам так ни разу и не удалось использовать свой самый сильный козырь — внезапность кинжального удара. И они от этого зверели. Из-за невозможности расстреливать наши колонны по излюбленной схеме часто долбили вслепую. К сожалению, нескольких бойцов мы все же потеряли… СЛЕЗЫ …У меня и сейчас перед глазами тот эпизод почти десятилетней давности. Его пыльную броню забрасывали цветами и целовали очумевшие от счастья матери и отцы всех национальностей. А потом появился на мосту и последний советский воин в камуфляже.

Навстречу ему, прорвав пограничный кордон, рванулся паренек. И люди замерли от недоумения и любопытства: кто же это? И все стало ясно. Потом генерала Громова пытались качать на руках отцы уцелевших солдат. А некоторые матери, на щеках которых смешались слезы и бэтээровская пыль, целовали его с благодарной женской яростью. Командующий 40-й армией поднялся на «торжественную» трибуну в виде разбросавшего борта грузовика и долго не мог вымолвить ни слова. Потом снял шапку, вытер ею то ли грязь, то ли слезы и сказал совсем не по-уставному: — Вот мы и дома… Потом в огромную армейскую палатку с наскоро сколоченными из свежих досок столами и лавками командарм-40 пригласил московскую и местную пишущую братию.

Были алюминиевые армейские кружки с почему-то слабой, будто разбавленной водкой, и был первый тост. За командарма. Кружки были «штатные», по 0,5. Для иного хилого — смертельная доза. А невыпитое «За командира! Хотя в Союзе тоже. Штатские и военные кто в один, кто в пять приемов все влили в себя до дна.

Третий тост, как водится, «За тех, кто…». Сколько наших бойцов наколотили, изранили и увели в плен душманы, до той поры не знали даже самые пронырливые московские журналюги. Но профессиональное любопытство их мучило. Порядком захмелевший газетчик зычно спросил: — Борис Всеволодович, сколько наших там погибло? Бывают вопросы, которые иногда и самые храбрые генералы с удовольствием заменили бы на еще одну ходку в душманскую «зеленку». Особенно тогда, когда дружно клацают под носом включатели диктофонов, когда вопрос политически опасен, а отступать нельзя. Надо либо говорить правду, либо очень правдиво врать.

В хмельных глазах журналиста жадный интерес. А в строгих глазах «товарища из ЦК» бериевские зрачки. И будет тебе плохо, товарищ Громов. За то, что вывел армию с минимальными потерями, спасибо. А насчет потерь скажешь, служба может пойти наперекосяк. А ведь ждет тебя блестящая карьера. Не надо народу еще больнее делать, ему и так тяжело.

Он ЦК начнет материть. И Громов громко ответил: — Почти полторы дивизии. На обыкновенном языке это значило: свыше 15 тысяч. До того момента, когда Горбачев официально объявит о количестве наших потерь в Афганистане, стране еще предстояло дожить… В самый разгар афганской войны мне удалось дозвониться до министра обороны СССР маршала Сергея Соколова. Среди прочих задал ему и этот наивный вопрос: «Сколько наших там…» На 99 процентов был уверен, что это то же, что спросить у начальника ГРУ о количестве наших резидентов за рубежом. Соколов ответил так: — Время еще не пришло. Не много в Советской Армии было генералов, которые могли себе позволить сказать больше… Наверное, только у нас власть вроде как бы обречена постоянно делать с армией глупости.

Одной из таких глупостей в 1989 году стало решение об откомандировании многих офицеров-афганцев на службу в дорожно-строительные отряды, прокладывавшие в то время дороги в Нечерноземье. Представьте себе: вызывают в отдел кадров дивизии боевого командира роты и говорят: — Иван Иванович, надо бы народному хозяйству помочь. И этого боевого командира роты назначают командиром дорожно-строительной роты. А командир этот был «караванщиком» — кто бывал в Афгане, тот знает, что это слово на войсковом арго читается еще как «смертник». Кто перехватывал душманские караваны с оружием или наркотиками, знает, что дух дорогую поклажу отдаст лишь в случае, если ему армейский тесак по самую ручку в сердце загонят либо разрежут его пополам очередью из АКМ. Дух из каравана тоже был смертником. Многих наших «караванщиков» надолго не хватало: от силы на две-три охоты.

Но если они выходили из Афгана живыми, то один-два ордена Красной Звезды имели в самом худшем случае. И вот таких офицеров посылали в степи Нечерноземья принимать под свое командование что-то очень похожее на зэковскую бригаду с лопатами и грейдерами. Помогать народному хозяйству после походов на караваны было страшно скучно. Поставив задачу подчиненным, офицер возвращался в палатку или во времянку — жилья не давали. А там кидал в себя стакан, отламывал кусок хлеба и падал на койку. И вспоминал серьезную службу, и стонал по ней, словно волк, которого из леса выгнали в бесплодную пустыню… Многие «караванщики» спивались. Кто-то, чаще всего безуспешно, просился в войска.

Кто-то подавал рапорт на увольнение и уходил снова в бесквартирную жизнь, ничего не умея на гражданке. Хотя вру. Некоторые стали отличными бойцами банд, перехватывавших караваны иномарок в ту пору, когда это потрепанное железо бесконечным потоком бежало к нам из Германии через Польшу и Прибалтику. В смоленских и подмосковных лесах очень ценился опыт бесстрашных афганских «караванщиков»… Когда Громов узнал о таком подходе кадровиков к его бойцам, раскалился так, что от него можно было прикуривать. Не одна телефонная трубка в Москве и в штабах военных округов много раз слышала очень «горячий» громовский голос. Даже после того как он перестал быть командармом, для своих людей он им оставался. Кто хочет понять, откуда такое уважение у афганцев к генералу и сегодня, пусть знает.

Из командирского домика, предоставленного ему командующим ТуркВО, Громов не показывался долго. Его покой охраняли лучшие узбекские стражники. А к нему рвались журналисты. Громов должен отдыхад. Когда я смотрел на черный глазок ствола и на палец солдата, пляшущий на спусковом крючке, охота все же пробиться к Громову мигом пропадала… КИЕВ После Афганистана он получил назначение на должность командующего войсками Киевского военного округа. Меня назначили на округ сразу с должности командующего армией… Меня не прельщало место в Москве, хотя, конечно, было бы интересно послужить, скажем, в Генштабе. Но почти все командиры, вернувшиеся из Афганистана, стремились в войска, а не в столичные кабинеты.

Я уже слишком хорошо знал Громова, чтобы не понять, в чей огород он бросал камешки, особо подчеркивая слова о службе в должностях командующего армией и округом. Угадывался упрек Грачеву, «проскочившему» ступени командарма, командующего войсками военного округа, да и в штабе вида Вооруженных Сил Павел Сергеевич не служил и дня. О головокружительном взлете Грачева Громов позже скажет так: — Настоящий военачальник, а тем более министр, должен пройти все ступени. Дивизия — это тактическое звено, а армия, округ — это уже оперативное звено, совершенно другая сфера деятельности для командира. Отсутствие служебного опыта порой приносит только вред. За эти годы у Грачева появилось много… таких сторон, которые пользы не приносят. В этом отношении «покровители» сделали ему медвежью услугу… Объективности ради нельзя не сказать, что были покровители и у Громова.

Ему заметно симпатизировал Михаил Горбачев. Он не был в восторге от предложения Язова послать Громова в Киев. Горбачев страшно гордился тем, что именно при нем наши войска ушли из Афганистана. И тем людям, которые помогли реализовать вывод, Горбачев стремился платить по большому счету. Потому, подписывая указ на Громова, спросил у Язова: — Не обидим ли Громова? Ведь он у нас вроде как национальный герой. Злые языки начнут говорить, что мы его «сослали»… Язов ответил: — Киев это та «ссылка», о которой мечтают тысячи генералов.

Громову желательно пройти округ для нормального роста, чтобы его в войсках не обзывали потом «дикорастущим»… Горбачев все-таки дал Громову знак, что он персонально следит за ним. В период пребывания Громова в Киеве в стране уже шли бурные дискуссии о будущем страны и Вооруженных Сил, спорили политики и военные. В Советской Армии появился целый отряд генералов и офицеров, которые постоянно стремились в эпицентр политических сражений. Это стало похоже на «моду». Иногда такие люди дня не могли прожить, чтобы не сделать очередное скандальное заявление для прессы. Западные журналисты среди которых много кадровых разведчиков щедрыми гонорарами поощряли тех наших военнослужащих, которые «болели за демократизацию армейской жизни».

Это невероятно тяжело — сознавать, что ты первый в ответе за ребят, которые погибли. Непрерывно шла разведка, бесконечно уточнялось планирование. И это естественно — только зная, что ожидать от противоборствующей стороны, мы могли просчитать свои действия шаг за шагом. Правда, больше «сюрпризов» нам преподносили свои, а не чужие. Глава Афганистана Наджибулла настаивал, чтобы в Кабуле и на основных дорогах для охраны было оставлено не менее 30 тысяч советских солдат и офицеров. Ему вторил Эдуард Шеварднадзе, роль которого в той войне вообще оцениваю как крайне негативную. Я был решительно против. Где-то с 85-го у всех, кто воевал там, уже созрело твердое убеждение: чем быстрей мы оттуда уйдем, тем лучше. Поэтому старались по мере сил приблизить этот день. Однако палки в колеса нам вставляли серьезные. Я должен был улететь из Кабула в конце ноября, а покинул его лишь за неделю до окончания вывода. Дело доходило и до прямых провокаций. Уже не секрет, что еще до вывода мы договорились с крупными полевыми командирами о так называемом нейтралитете: мы их не трогаем — они нас. Естественно, в первую очередь договорились с Ахмад-Шахом. Неожиданно получаю из Москвы приказ нанести артиллерийский удар по его позициям. Причем даже цели расписали — с координатами. Якобы на нас готовятся напасть. Но мы уже опытными были: удар нанесли по пустым ущельям.

Никто не мог поручиться, что коварные полевые командиры не нарушат достигнутую с ними негласную договоренность. Поэтому во время вывода войск, демонстрируя боевую мощь 40-й армии и готовность ее командования к любому сценарию развития событий, командарм Громов приказал нанести мощный, но демонстративный артиллерийский удар по пустым ущельям. Мера сработала. Полевые командиры не рискнули нарушить негласную договоренность. Отход войск через перевал Саланг завершился без потерь. Прямое участие Советского Союза в Афганской войне закончилось.

Вывод советских войск из Афганистана: как это было

• Сегодня День вывода советских войск из Афганистана
• Читайте также:
• Это как 9 мая - генерал-полковник Борис Громов о выводе советских войск из Афганистана
• Генерал Борис Громов: Россия не потерпела поражения в Афганистане и станет победителем в СВО
• Интервью с последним командиром 40-й армии СССР Борисом Громовым о выводе войск из Афганистана

15 февраля 1989 года завершился вывод советских войск из Афганистана

Насколько сложно было осуществить вывод советских войск из Афганистана с технической и тактической точек зрения? Накануне 30-летия вывода советских войск из Афганистана легендарный командующий 40-й армией генерал-полковник Борис Громов ответил на вопросы Sputnik и 14.02.2019, Sputnik Абхазия. Операция по выводу войск постоянно подвергалась атакам со стороны душманов.

«Полная версия»: вывод советских войск из Афганистана

Операцией руководил генерал Борис Громов. Для людей непосвящённых сама по себе операция по выводу войск может показаться ничем не примечательным событием. На самом деле, перед советским командованием стояла сложнейшая задача: по сути, в условиях очаговых боевых действий осуществить вывод из Афганистана многотысячного воинского контингента, добившись при этом если не полного отсутствия потерь, то их возможной минимизации. Да и сам вывод войск не означал просто сесть в автомобиль или погрузиться самолёт с автоматом и вещмешком и добраться до советской границы.

Судите сами — 140-тысячная группировка вышла из Афганистана с минимальными потерями, с развернутыми знаменами. Это редко кому удавалось прежде, тем же англичанам. Тут американцы, которые в Кабуле задержались на восемнадцать лет, как-то интересовались у меня, как у консультанта, знаете о чем? Как вывести войска из Афганистана!

Это не простая задача. А каково это было в первый раз? На аналогичную должность, только в 108-й дивизии, которая дислоцирована в… Кабуле. Я чуть со стула не упал. Нам, военным, уже было известно о вводе Ограниченного контингента советских войск в Афганистан, но понимания общей остановки еще не было. Приказ есть приказ — через трое суток нужно было прибыть в Ташкент, в штаб округа. Ну, и всё!

Он мне все рассказал про дивизию, про ее численность, а это уже был штат боевого времени в 15 тысяч человек, про командира, которым оказался Валерий Миронов, с которым мы вместе учились еще в Калининском суворовском училище. Завтра — в Кабул. Мне генерал Максимов рассказал тогда, что ситуация в стране сложная, племена в Афганистане на протяжении веков воюют друг с другом. Самые мощные — пуштуны, есть узбеки, таджики, туркмены. Ну, а самое главное, что тогдашние правители Тараки и Амин не смогли найти язык друг с другом. Вот они-то и упросили Брежнева ввести войска, а мы, значит, сделали ставку на Бабрака Кармаля. Он, мол, знатный выпивоха, но свой в доску.

Политический расклад мне был тогда не особо интересен, а вот задачи были следующими — охрана Кабула, всех наших объектов и аэродрома. Плюс дорога через перевал Саланг в направлении Советского Союза. Про боевые действия речь вообще не шла. Тогда их и не было в помине. Читайте также МиГ-29: Дели передумал, и просит отгрузить срочно Индия покупает эскадрилью российских многоцелевых истребителей Получил тогда в штабе округа карты, документы и на вылет. Вместо Кабула Ил-18 приземлился в Баграме. Холодно, под минус двадцать, и бой идет — стрельба со всех сторон, а я в полковничьей папахе и без оружия.

Думаю, господи, вот попал-то. Впрочем, все обошлось и на следующий день я уже был в Кабуле на приеме у командующего 40-й армией генерал-лейтенанта Юрия Тухаринова. Сразу попал под «разнос» — у вас там в дивизии бардак! А я еще даже не успел заехать в штаб, сразу на доклад. Потом уже, спустя время, подружились с ним. Стали зарываться в землю, огневые точки выставлять, готовится к отражению. Условий никаких — драные палатки в чистом поле, из вооружения только автоматы и БТРы.

Ощущения были не из приятных. На пятый день обстреляли наш УАЗик, в котором ехал наш командир саперного батальона.

Ведь здесь вдоль дорог обелиски стоят До самой границы, до самой границы. На этой войне не бывает чудес. Не всем пацанам суждено возвратиться. Они наблюдают за нами с небес, Они помогают нам выйти к границе. Вот выйдем и мамам напишем: «Теперь Не надо за нас ночами молиться! Будем жить! Ведь мы на границе!

Давай, доставай - мы уже на границе! В некоторых поселениях люди выходили с цветами и приветливо махали вслед. За время марша не было произведено ни единого выстрела. В местах возможных засад и в населенных пунктах по договоренности с родовыми авторитетами на борт наших боевых машин садились старейшины, которые служили своего рода гарантами безопасности наших военнослужащих. Мы не остались в долгу у населения. Им были переданы наши хорошо обжитые городки с налаженной инфраструктурой. Особую ценность представляли собой артезианские скважины, которые стали источниками водоснабжения многих кишлаков. Конечно же, для наших солдат, сержантов, прапорщиков и офицеров возвращение на Родину стало настоящим праздником. В свежевыстиранном обмундировании, с подшитыми подворотничками, развернутыми полотнищами, на которых были написаны наименования подразделений, наши воины эффектно смотрелись при пересечении границы.

На бортах боевых машин были надписи: «Я вернулся, мама! Кухни не дымили. Почти по всей границе обоняние солдат дразнил запах вкуснейшего туркменского, узбекского и таджикского плова. И стар и мал приграничных населенных пунктов встречали наших воинов. На митингах, посвященных выходу из Афганистана, выступили руководители республик, приграничных районов, солдаты и офицеры-интернационалисты. Встречать своих сыновей из многих регионов СССР приехали родители.

Были предложения оставить 30-тысячный контингент в Кабуле или сформировать и оставить хоть одну дивизию для защиты советских интересов. Почему сразу после вывода войск, Громов сказал на мосту, что за его спиной не осталось ни одного советского солдата? Почему в начале войны в Афган провозили водку ящиками, а потом максимум две бутылки?

Были ли те кто клянчил награды?

Генерал Борис Громов: РФ не проиграла в Афганистане и будет победителем в СВО - Интервью ТАСС

«Полная версия»: вывод советских войск из Афганистана	Премьер-министр Михаил Мишустин прибыл в Азербайджана. Генерал-полковник, Герой Советского Союза Борис Громов в интервью ТАСС, посвященном 35-летней годовщине вывода советских.
30 лет назад завершился вывод советских войск из Афганистана	Вывод советских войск из Афганистана: дата начала вывода, причины и итоги.
Вывод Громова: 30 лет назад ему поручили закончить войну	Накануне 30-летия вывода войск СССР из Афганистана генерал-полковник Борис Громов обстоятельно ответил на вопросы агентства Sputnik.
Громов: командование 40-й армии настаивало на выводе советских войск из Афганистана	Как вывести войска из Афганистана!
15 февраля 1989 года завершился вывод советских войск из Афганистана	15 февраля — день вывода войск из Афганистана, день, когда последний советский солдат покинул территорию данной страны.

Автомат с газировкой был символом счастливого детства для многих поколений советских людей

• Оставить отзыв
• З5 лет вывода войск из Афганистана - ANNA NEWS
• Громов Борис Всеволодович - Российский Военачальник - Биография
• Объявления

Похожие новости: