Оператор Associated Press Мстислав Чернов пострадал в ходе протестов в Белоруссии, он госпитализирован. Украинские журналисты Мстислав Чернов и Евгений Малолетка, работающие в Associated Press, получили Пулитцеровскую премию 2023 в номинации «За служение обществу». Украинский фильм "20 дней в Мариуполе" режиссера Мстислава Чернова получил Оскар в категории "Лучший документальный фильм". Мстислав Чернов — украинский писатель, художник и международный журналист американского агентства новостей Associated Press.
Фильм «20 дней в Мариуполе» получил приз зрительских симпатий
Теперь позолоченного истукана получила небратская эпопея некоего Мстислава Чернова «20 дней в Мариуполе». Оператор Associated Press Мстислав Чернов пострадал в ходе протестов в Белоруссии, он госпитализирован. Чернов, Малолетка и Степаненко во время осады Мариуполя российскими войсками весной 2022 года были единственными представителями западных СМИ, работавшими в городе. Шевалье Год выпуска аудиокниги: 2024 Автор: Коган Мстислав Исполнитель: Чайцын Александр Цикл: Игра не для слабых Жанр: LitRPG Аудиокодек: mp3 Битрейт.
Награда за русофобию. Как американцы откупились от Украины
Как фотографы Мстислав Чернов и Евгений Малолетка 20 дней снимали захват Мариуполя. Так, Мстислав Чернов не смог удержаться от того, чтобы не вставить кадры якобы обстрелянного русской армией роддома – с беременными и роженицами, завёрнутыми в тряпьё. Mstyslav Chernov is Young Talent of the Year at RTS Television Journalism Awards 2014.
История наград
- Вам также может понравиться
- Украинцы Мстислав Чернов и Евгений Малолетка удостоились Пулитцеровской премии
- Защитник «Спартака» Чернов: мяч попал в руку Чалова, но нельзя таким пенальти убивать игру
- Последние новости
Все новости, где упоминается Мстислав Чернов
- Мстислав Чернов и Евгений Малолетка получили Пулитцеровскую премию -
- Украинцы Мстислав Чернов и Евгений Малолетка удостоились Пулитцеровской премии
- Detail players stats
- Крещение перед боем: Военкор прислал эмоциональное видео из Карабаха
Оператор Associated Press снял на видео, как погиб протестующий в Минске
Команда AP также получила Пулитцеровскую премию 2023 года в номинации «Новостная фотография» — за фоторепортажи из Украины. Победу в номинации «За международный репортаж» присудили журналистам The New York Times за «выдающейся пример освещения международных событий». Приз вручили за освещение войны в Украине, в том числе за расследование убийств жителей города Буча российскими военными. После начала вторжения Малолетка был одним из немногих фотожурналистов, работавших в Мариуполе.
Иногда даже трудно понять, чьи это мысли — одного или другого героя. Эта связь и символическая, и сюжетная. Конечно, по сюжету они должны быть связаны, иначе читать будет не интересно. Это литературный прием — связывать жизнь персонажей, которые изначально не связаны. Все писатели используют это. Это интересно, найти эту связь — и мне как писателю, и читателю. Вы же, во-первых, журналист и привыкли, наверное, к определенному стилю.
С одной стороны, писать художественную литературу нелегко, когда твой мозг настроен на документалистику. Я начал писать художественные произведения в то же время, одновременно с тем, как начал снимать новости. Мне просто было тесно в документалистике. Я хотел сказать больше. Я хотел рассказать о том, что чувствуют люди. Это значит, увидеть некую систему, провести параллели. Потому что когда снимешь новости, этот сюжет посмотрит определенное количество людей, а на следующий день будет другой сюжет, и о нем забудут. Мы даже называем это — «кормить зверя». С литературой — другое. Мне с самого начала было понятно, что если ты пишешь книгу, то она остается дольше одного дня.
Может, она и не изменяет то, как люди видят мир сейчас, но есть шанс, что она что-то изменит для будущего. Это оптимистично, но если она переживет, пройдет этот фильтр времени, то, может, она найдет свое место. У меня она хаотична» — Как именно вы писали дневники? В каком формате это происходило? Они пишутся где-то в машинах, в гостинице или даже в окопе. Ты просто пишешь бессистемно. Потом ты находишь систему, потом ты ищешь какие-то ситуации. У каждого писателя есть своя система. У меня она хаотична. Я пишу много, но не связанных кусочков.
Затем я нахожу связь между ними. Затем я строю из этого какой-то нарратив. Мне кажется, что для современной литературы это нормально. То есть романы, которые от начала до конца логичны, красиво построены, в которых четкое начало, четкий конец, понятна драматургия — они уже немножко устарели. Они здесь, в этой книге. Я не могу даже вспомнить, сколько мертвых людей я видел. Обычно они накладывают свой след. Твои чувства — их становится меньше. Ты не позволяешь себе испытывать много, но ты позволяешь себе писать об этом. В каком-то смысле писать — это терапия.
Но это не то, что я пишу, чтобы избавиться от этих чувств. Я хочу их оставить, но я хочу, чтобы у них был какой-то смысл. Потому что это самое трудное для человека, который переживает войну. Я не говорю о себе, потому что есть люди, которые страдали и видели больше страданий чем я. Между мной и страданиями всегда есть камера. Я понимаю всю глубину страданий людей только после того, как я вижу видео или фотографии, которые я снял. Первое, что делает психиатр с человеком, который прошел через травму солдат это, или просто человек, который кого-то потерял — он говорит ему, показывает, что эти страдания не напрасны. Да, это больно. Да, это несправедливо, но не напрасно. Потому что когда мы кого-то теряем, когда мы кого-то убиваем или видим чьи-то страдания, худшее, что мы можем чувствовать, — что эти страдания были напрасными, что нет никакого смысла в них.
Вселенная — просто хаос без всякого смысла. Для меня эта книга — это доказательство того, что не все тщетно, не все исчезает, и смысл есть хоть в чем-то. Эта книга называется «Время снов», потому что для меня литература, которую я делаю — это возможность не спать. Это возможность почувствовать реальность такой, какая она есть. Мы живем в реальности, которая ненастоящая. Не всегда, но чаще всего мы живем в реальности, сконструированной для нас. Она сконструирована для нас рекламой, кино, новостями, экранами, социальными сетями. Мы редко касаемся чего-то настоящего. Когда мы этого касаемся, мы чувствуем, что мы живы. Когда я впервые начал работать с конфликтами, то понял, что это наиболее реальное, что я видел в своей жизни.
Эта зависимость от реальности, эта зависимость от чувства настоящего чего-то, ее не лишиться. Я буду возвращаться. Любовь тоже приносит такие ощущения. Поэтому война — это не единственное место, где можно найти реальность, но это один из самых сильных толчков для того, чтобы понять, что мы живы. Только вернулся с Донбасса и стараюсь не забыть это. Может, это неправильно. Может, неправильно измерять реальность. Я уже говорил, что эта книга — тоже о том, что нет грани между реальностью. Может, и не надо так цепляться за реальность. Каждый день, каждую минуту, когда я живу, я люблю свою жизнь.
Я хочу ее прожить полностью. Конечно, когда я могу, я останавливаюсь и говорю себе: «Это реально, я жив, это сейчас». Поэтому я надеюсь, что я жив, это не сон. Они будут издавать его на английском языке — после того, как переведут. Я пишу еще два романа. Я буду работать так, как я работаю. Это моя работа, я буду работать журналистом, я буду работать с документалистикой. Какие-то проекты и в Украине, и собираюсь ехать в Сомали, в Бразилию еще у нас есть план ехать. У меня два романа, которые, надеюсь, у меня будет время написать. Не думаю.
Во-первых, у меня собралось много материалов, которые уже готовы. Я их использовал в этом романе, но я их использую в других. Во-вторых, я нашел систему, как писать. В первом романе ты всегда ищешь не только героев, сюжет, но и себя: стиль, систему работы. У каждого писателя есть своя система работы. Когда он пишет, сколько он пишет, как он делает. Кроме того, у меня уже есть издательство — и не одно, — которое хочет со мной работать. Которое ждет мои книги.
Тем временем в Мариуполе нас осаждали люди и спрашивали о последних новостях про войну. Ко мне часто подходили и говорили: пожалуйста, снимите меня на видео, чтобы моя семья за пределами города знала, что я жив. К этому времени в Мариуполе не работали украинское радио и телевидение. Единственный радиосигнал, который можно было уловить, транслировал извращенную российскую ложь — что украинцы держат Мариуполь в заложниках, стреляют по домам, разрабатывают химическое оружие. Пропаганда была настолько мощной, что некоторые люди, с которыми мы общались, поверили ей, несмотря на то, что видели собственными глазами. Сообщение повторялось постоянно, в советском стиле: Мариуполь окружен, сдайте оружие. Я понял, что кадры из роддома должны были быть достаточно мощными, чтобы спровоцировать реакцию российских властей. Мы нашли этих женщин в другой больнице. Одни были с младенцами, другие — в родах. Мы узнали, что одна женщина потеряла ребенка, а затем умерла сама. Мы поднялись на седьмой этаж, чтобы отправить видео. Оттуда я наблюдал, как танки один за другим подъезжали к больничному комплексу, каждый был отмечен буквой Z, ставшей российским символом войны. Мы были окружены. Десятки врачей, сотни пациентов и мы. А путь к нашему фургону с едой, водой и снаряжением преградил русский снайпер, который уже подстрелил выбежавшего на улицу медика. Мы сидели в темноте и слышали взрывы. Так прошли часы. Тогда-то за нами и пришли солдаты, крича по-украински. Это не было похоже на спасение. Было ощущение, что нас просто отправляют из одной опасности в другую. К этому времени в Мариуполе нигде не было безопасно, и никто не мог помочь. Ты мог умереть в любой момент. Я был невероятно благодарен солдатам. Но еще ощущал оцепенение. И стыд за то, что я ухожу. В тот день из Мариуполя выехало около 30 тысяч человек — так много, что у российских солдат не было времени вглядываться в окна машин, замотанные полиэтиленовой пленкой. Люди нервничали. Они ругались, кричали друг на друга. Каждую минуту появлялся самолет или слышался авиаудар. Земля тряслась. Мы пересекли 15 российских блокпостов. На каждом из них сидящая на переднем сидении мать семьи, с которой мы ехали, неистово молилась — достаточно громко, чтобы мы могли услышать. Пока мы проезжали блокпосты — третий, десятый, пятнадцатый, все укомплектованные солдатами с тяжелым вооружением, — мои надежды на то, что Мариуполь уцелеет, угасали. Я понимал: только для того, чтобы дойти до города, украинской армии придется прорваться через столько преград. На закате подъехали к мосту, разрушенному украинцами, чтобы остановить наступление русских. Там застряла колонна Красного Креста из примерно 20 автомобилей. Мы все свернули с дороги в поля и проселки.
Когда русские вторглись в Мариуполь, Чернов и Малолетка находились там. Больше двух недель они были едва ли не единственными журналистами, которые документировали военные преступления армии РФ. В частности, они сделали репортаж из Мариупольского роддома, на который российские захватчики целенаправленно сбросили несколько бомб. Женщина держит ребенка в импровизированном бомбоубежище в Мариуполе.
В Минске во время беспорядков пострадал украинский журналист — НСЖУ
| Победитель Оскар 2024. Рецензия на фильм Мстислава Чернова 20 дней в Мариуполе | Во время беспорядков в Минске избит гражданин Украины, фотограф агентства Associated Press Мстислав Чернов. |
| Мстислав чернов время снов - Иновес.Ру | Belarus is in the news again, and along with it, Lithuania, where a state of emergency continues. |
'20 Days in Mariupol' director excoriates Russia in Oscars acceptance speech
| Telegram: Contact @MstyslavChernov | Новую аудиокнигу Шевалье, автора Коган Мстислав доступную в MP3 формате можно скачать торрентом. |
| Мстислав Чернов и Евгений Малолетка получили Пулитцеровскую премию | Интервью с режиссером фильма "20 дней в Мариуполе" Мстиславом Черновым. |
Последний снимок из Мариуполя: фотограф Мстислав Чернов о военных преступлениях в Украине
Режиссер картины Мстислав Чернов рассказал в интервью Би-би-си, почему в условиях борьбы за осмысление контекста с российскими СМИ его работа столь важна.
Фотографии с Анной Голубых окажутся слишком откровенными, по мнению Александры Волковой. Она приревнует жениха и устроит разборки с соперницей. Страсти продолжат кипеть и на церемонии.
Они победили в номинации «За служение обществу».
Это единственная премия, к которой прилагается золотая медаль, пишет WomanEL. Когда русские вторглись в Мариуполь, Чернов и Малолетка находились там. Больше двух недель они были едва ли не единственными журналистами, которые документировали военные преступления армии РФ.
Страсти продолжат кипеть и на церемонии. В итоге Волкова столкнет Голубых в бассейн прямо в вечернем платье. Еще по теме.
"20 дней в Мариуполе" лучший документальный фильм или ФЕЙК?
На церемонии награждения Мстислав Чернов произнес речь и вспомнил об ударе по Харькову. Читайте также: В Германии на улице зарезали украинского баскетболиста 17-летнего Владимира Ермакова, его друг Артем Козаченко находится в реанимации. Об этом в ночь на понедельник, 12 февраля, сообщили в Федерации баскетбола Киева.
Всего пара недель понадобилось россиянам, чтобы люди в полумиллионном Мариуполе прошли путь от обычных жизней до закапывания трупов во дворах и использования заряженных от генераторов мобильных телефонов только в качестве фонариков: чтобы не так темно спускаться в подвалы. Мстислав Чернов вместе с Евгением Малолеткой и Василисой Степаненко совершили журналистский подвиг они единственные из представителей СМИ, которые остались в городе работать и прожили эти недели вместе с жителями Мариуполя, чтобы дать нам представление о масштабе трагедии и преступлениях.
Он работал около стелы, где проходил несанкционированный митинг. Как уточнили в медучреждении, оператор может ходить самостоятельно и говорить, сейчас его осматривают врачи, передаёт РИА Новости. В ночь на 10 августа протестующие в центре Минска начали строить баррикады. При этом сотрудники правоохранительных органов применяют светошумовые гранаты и слезоточивый газ.
Я понял, что кадры из роддома должны были быть достаточно мощными, чтобы спровоцировать реакцию российских властей». Но поскольку на Западе любят журналистику, в которой приводятся все точки зрения, дадим слово и героине съемки, которую использовали Чернов и Малолетка.
И даже не может сказать, прилетел ли снаряд какой-то или просто был взрыв. Но зато практически сразу появились операторы, которые начали вести съемку. Был среди них и фоторепортер из Associated Press, которого «азовцы» позже эвакуировали из Мариуполя. Чернов же в интервью для иноагентов из «Медузы» давал еще больше пафоса: «Каждый раз, когда я шел по улице, люди подходили и спрашивали: «Какие новости? Поэтому, когда я звонил в редакцию по спутниковому телефону, всегда уточнял [чтобы позже отвечать на вопросы людей]: где сейчас находится российская армия, какая ситуация в столице? И всюду, куда бы мы ни шли, к нам подходили люди и говорили: «Пожалуйста, снимите нас, чтобы наши родственники увидели». Почему-то все думали, что у нас есть какой-то волшебный способ передать все, что мы видим, во внешний мир. Я снимал — и сразу пытался объяснить, что, скорее всего, не смогу это отправить. Мне отвечали: «Все равно снимите». А когда появлялась хоть какая-то связь, до нас в соцсетях доходили просьбы сообщить дополнительную информацию о попавших на кадры людях — или поехать проверить, живы ли еще чьи-то мариупольские родственники.
Благодаря фотографиям Евгения Малолетки и видео, которые у нас выходили, многие люди отыскали своих близких. Впрочем, как Чернов сам признает, он пробыл в Мариуполе всего 20 дней. А потом, выполнив задание по сбору чернухи, удрал с места событий: «Выйти из этого окружения нам помогли украинские военные. Но мы остались без машины — без возможности передвигаться по городу и заряжать батареи. Даже если бы мы захотели, то не смогли бы ничего снять и отправить редакторам. И мы начали искать способы уехать из Мариуполя». Получая своего «Оскара», Мстислав Чернов отметил, что очень хотел бы, чтобы этого фильма не было. И это, пожалуй, единственное, в чем можно с ним согласиться.
Мстислав чернов время снов
| Мстислав Чернов. Автор фальшивки о роддоме в Мариуполе | Военные репортеры, корреспонденты Associated Press Мстислав Чернов и Евгений Малолетка снимали, в частности, последствия боев в окруженном российскими войсками Мариуполе. |
| Гнилой «Оскар»: как «зашкварился» режиссёр Чернов | Тогда смотри этот видеообзор онлайн казино Триумф. Мстислав Чернов / Фото з фейсбуку актора. |
| Global Look Corp - the Ultimate Source for Pictures! | Видеограф Associated Press Мстислав Чернов ходит среди дыма, поднимающегося с базы ПВО после российской атаки в Мариуполе, Украина, в четверг, 24 февраля 2022 года. |
| Украинцы Мстислав Чернов и Евгений Малолетка удостоились Пулитцеровской премии - Женский журнал | It tells the story of how Chernov and his colleagues documented the first three weeks of Russia’s siege of the strategic eastern port city of Mariupol, even after many international journalists had fled. |
| Журналисты из Украины получили Пулитцеровскую премию - Exclusive | Над фільмом працювали режисер і фотограф Мстислав Чернов, фотограф Євген Малолєтка та продюсерка і журналістка Василіса Степаненко. |
Украинцы Мстислав Чернов и Евгений Малолетка удостоились Пулитцеровской премии
Экстра любовь» Александра Волкова устроила сцену ревности Константину Гецати и столкнула конкурентку в бассейн. В новом выпуске проекта, который покажут в субботу, 27 апреля, Гецати отправит девушек в спа, а с четырьмя участницами устроит фотосессию. Фотографии с Анной Голубых окажутся слишком откровенными, по мнению Александры Волковой.
Действие романа разгоняют Фридерик и К. Функции этих персонажей принципиально различны. Фридерик — резонер, он отвечает за рассуждения. О любви и ненависти, о счастье и страхе, об экзистенции и суициде, о судьбах мира и кризисе современной цивилизации — короче говоря, обо всем на свете.
Невесть из какого пространства и времени он присылает Марии длиннющие, психопатические, насыщенные резкими философскими сентенциями письма, в которых малая толика реальности перемешана с львиной долей сновидческого вымысла. Его воспаленные эпистолы можно разобрать на цитаты, под которыми автор романа подписался бы далеко не всегда. Ужасы войны видят все ее участники и свидетели, но самое страшное все-таки достается врачу. Во «Времени снов» много хлещущей крови, разорванной плоти, мучительной боли, внезапной смерти. Как раз К. У него миссия, продиктованная не вполне понятным обетом.
Парадокс в том, что он из Киева и явно не сторонник сепаратистов. Для К. Раз в начале были три неудобства, пусть в конце будут три главных достоинства романа. Достоинство первое: «Время снов» написано талантливо и разнопланово. Главы, посвященные К. Письма Фридерика — нервные, витиеватые, претенциозные, полные растущего отчаяния.
Из линии Марии получилась бы отменная психологическая драма с элементами детектива. История Евы похожа на исповедь, это рассказ о любви и надежде несмотря ни на что. Достоинство второе: подлинность. Речь не о реальных событиях, хотя их тоже немало — в книгу попали и сбитый российской ракетой «боинг» и расстреливающий пленника командир боевиков Мотор читай Моторола , а о достоверности изображаемого. Чернов пишет о том, что хорошо знает, это касается и быта, и медицины, и войны, и культурных реалий. Скажем, сцены с К.
Большинство отечественных романов о донбасской войне смахивают на агитки, это хорошо для пропаганды, но плохо для литературы. Чернов — прежде всего гуманист, в его прозе это проявляется не меньше, чем в фото из горячих точек. При этом вопрос о политической позиции автора может возникнуть только у невнимательного или предвзятого читателя; sapienti sat. Фото из серии Ukrainian War Кстати, о горячих точках. В августе во время протестов в Минске, которые он снимал, Мстислава избили омоновцы. Источник Люди держатся за убеждения.
Фотограф Мстислав Чернов — о протестах в Минске, Стамбуле и сбитом Боинге Мстислав Чернов о том, как его избили в Минске, почему он любит фотографировать протесты и как литературное творчество помогло не сойти с ума До 2020-го Мстислав Чернов был известен прежде всего как документальный фотограф и оператор. Он освещал Евромайдан и российскую агрессию на Донбассе, гражданские конфликты в Турции и военные действия в Сирии, взятие Мосула и протесты в Минске. Он лауреат и финалист нескольких престижных премий в области фото- и видеожурналистики. В последние годы Чернов живет в Германии, работает штатным корреспондентом Associated Press. Подпишись — и всегда будь в курсе событий. Если ты бережешь себя, то никогда не снимешь самое важное В январе издательство «Саммит-книга» опубликовало роман Чернова «Время снов», отличающийся необычной для дебютной книги тематической широтой и психологической глубиной.
Двое героев-мужчин выполняют в романе абсолютно разные функции. Страдающему от психических расстройств архитектору Фридерику принадлежат пространные рассуждения о любви и ненависти, снах и судьбах мира, жизни и смерти. Военный врач К. Мстислав, вы ведь не сразу занялись фотографией? На последних курсах все свободное время тратил на работу в книжном магазине, так что литература в моей жизни появилась раньше, чем фотография. Потом начал работать новостным фотографом, через некоторое время бросил, но позже вернулся — уже к художественной фотографии и фотодокументалистике.
В конце концов стал снимать конфликты. Были ли у вас литературные публикации до «Времени снов»? Я писал короткие рассказы, пробовал разные стили, подражал любимым писателям — Кортасару, Маркесу, Стейнбеку, Уайлдеру, Гессе, Кафке. Иногда до сих пор пользуюсь их литературными приемами. Сколько времени вы писали роман? Он формировался скачками: если сначала стержнем была история Фридерика, то потом его становилось все меньше и меньше.
Однако метафора сновидений, заданная этим персонажем, все равно осталась главной. Он кажется вашим alter ego, с которым вы постепенно перестаете соглашаться. Если говорить об автобиографичности, то мне скорее близок К. Все это соотносится с изменением моих собственных перспектив. Начав с умозрительных философских соображений, со временем я углубился в конфликты, в человеческие страдания. Росла потребность в реальности, и выбор профессии был напрямую с этим связан.
Мой день рождения совпадает с днем рождения Кафки, и я всегда чувствовал с ним какую-то связь. К тому же этот прием сюжетно оправдан: на Донбассе герой вынужден скрывать свое настоящее имя. Работая со своими донбасскими дневниками, я понял, что мне нужен персонаж, который одновременно находится внутри и снаружи конфликта. Нужно было рассказать о войне с точки зрения очевидца, но не бойца. Поскольку я категорически не хотел писать ни автобиографическую книгу, ни книгу о журналистах, правильней всего было взять в герои врача. В романе поражает обилие медицинских терминов и подробностей.
Читал много медицинской литературы, работал с Красным Крестом, консультировался со знакомыми врачами. Кроме того, по долгу службы я периодически прохожу курсы первой медицинской помощи. Мне не приходилось никого спасать, и надеюсь, что не придется, но я всегда должен быть к этому готов. Война в вашем романе показана с той стороны фронта… — …и мне это ставят в упрек. Впрочем, не только это: первой проблемой стал язык. Сейчас роман выходит на украинском, и я очень этому рад, но в оригинале он написан по-русски.
Я говорю на пяти языках, так что роман мог быть написан и на украинском, и на английском. Но, во-первых, большинство персонажей говорят по-русски, и мне важно было передать естественную оригинальность их речи. А во-вторых, мне хотелось, чтобы «Время снов» прочитала русскоговорящая аудитория. Портрет пандемии. Львов, сентябрь-2020 фото: Мстислав Чернов Что касается ракурса, то не в этом ли прелесть литературы, позволяющей увидеть мир с другой перспективы, с позиции другого времени, других взглядов, другого пола? Это помогает не только шире и глубже понять проблему, но разглядеть самого себя.
Еще меня обвиняют в том, что роман недостаточно патриотичен. Но я считаю, что патриотизм художника как раз состоит в объективности, в том, чтобы не принимать ничьей стороны, описывать события максимально ясно и отстраненно. И что, ваши аргументы принимают? Каждый ищет подтверждение своим взглядам; за все время войны на Донбассе и конфликтов в Беларуси я не встретил ни одного человека, поменявшего убеждения. Люди держатся за них до последнего, и единственное, что ты можешь сделать, — объяснить свою позицию. Но, как правило, это ни к чему не приводит.
Зачем тогда романы писать? Не возникало ли у вас чувство, что литература — совершенно бесполезное занятие? Например, о Первой мировой войне я узнал в основном из художественной литературы, из романов Ремарка. Можно сказать, что искусство формирует не настоящее, а будущее. С замиранием сердца. Харьков, 2017 г.
Мне нравится вспоминать рассказ Борхеса о гипотетической истории Христа, после чего слушатели разворачиваются и уходят. Люди предпочитают притчи, поучительные истории с моралью, факты им не интересны. Важно, чтобы мы оставляли после себя истории.
Напомним, что конфликт между Азербайджаном и Арменией вспыхнул с новой силой в сентябре этого года и продолжается по сей день. Обе стороны наносят удары друг по другу. Азербайджан активно применяет для своих атак турецкие беспилотники, а также использует сирийских боевиков, которых переправляют через турецкую границу.
Армения отвечает встречными обстрелами и старается наносить удары из засады, а также заманивать азербайджанские войска в ловушки.
Партнёром на этом этапе стал фотограф Владимир Оглоблин — использованные фото были из его коллекции [85]. В 2014 году вторая часть проекта была размещена в окнах дома по адресу ул. Шевченко, 5. Этот этап был посвящен 200-летию Тараса Шевченко. Для проекта были отобраны портреты поэта, написанные современными художниками Майдана. В декабре 2020 года третьим этапом проекта стала выставка «Спящий дом» в партнёрстве с ОО «Карта Реновации» — инсталляция с архивными фотографиями, интегрированными в окна «Каменицы с драконами» — заброшенного здания на бульваре Тараса Шевченко , 19. На фото были архивные портреты украинцев в традиционной одежде авторства украинского фотографа Ивана Карпова. На фотографиях людям закрыли глаза с помощью компьютерной графики, потому что люди все больше удаляются от реальности и погружаются в мир, созданный медиа и рекламой. Главным элементом экспозиции стал большой портрет Григория Сковороды [86].
Литературная деятельность[ править править код ] В январе 2020 года Чернов представил психологический роман «Время снов», 500-страничное художественное произведение, задуманное и написанное в течение 8 лет [87] [88]. Ссылаясь на понятие « время сновидений » у австралийских аборигенов , роман изучает коллективный опыт общества «сновидения» , связанный с войной и конфликтом, и основанный на реальных событиях во время Войны на Донбассе , миграционного кризиса в Европе и других событиях, свидетелем которых был Чернов [87] [89]. Роман включает в себя четыре переплетенных сюжетных линий, события которых происходят на больших территориях от востока Украины до юга Европы и Юго-Восточной Азии , объединённые общей темой разрешения внутреннего конфликта [88] [87]. Роман был представлен в Киеве в качестве центрального объекта видео-выставки, посвященной роли медиа в создании публичного коллективного опыта [90] [89]. Роман был отмечен за его творческое литературное применение сновидений в изображении психики протагониста и «серьезную» и «филигранную прозу» [91] [89]. Роман попал в ТОП книг в 2020 году от волонтеров, писателей и военных журналистов о российско-украинской войне по версии «Армия FM» [92] и в перечень «Книги несокрушимости. Двадцать изданий, посвященных войне в Украине» от Media Sapiens [93]. Литературовед, критикесса Татьяна Трофименко считает, что «Время снов» — неожиданно для дебютанта сильная и стилистически сформированная проза [94]. Журналист, критик Юрий Володарский назвал роман первым в украинской литературе масштабным художественным текстом, в котором война на Донбассе показана с той стороны фронта. Чернов — прежде всего гуманист, в его прозе это проявляется не меньше, чем в фото из горячих точек» [95].
В сентябре 2022 года в бостонском издательстве ASP вышел перевод романа на английский язык под названием «The Dreamtime» [97]. В 2022 году вышла фотокнига «Независимые» издательство «Ваш автограф» , в которую вошли 144 снимка 60 украинских фотографов за последние 30 лет — от провозглашения независимости до пандемии.
Никита Чернов: «Слишкович разрядил игроков. Нет такой скованности, как раньше»
Мстислав Чернов со своей командой снял около 30 часов видео, которые вскоре превратили в полуторачасовой документальный фильм и назвали «20 дней в Мариуполе». Mstyslav Chernov’s “20 Days in Mariupol,” a harrowing first-person account of the early days of Russia’s invasion of Ukraine in 2022, won the best documentary Oscar on Sunday night. Этой задаче отвечали опусы Валерия Пьянкова, Геннадия Чернова, Ефрема Подгайца, Владимира Беляева, Натальи Хондо, Татьяны Чудовой, Кирилла Волкова, Виктора Панина.
Match result Vladislav Milinka – Alexander Chernov
Фото предоставлено командой проекта Фото предоставлено командой проекта Фото предоставлено командой проекта Фото предоставлено командой проекта Фото предоставлено командой проекта Фото предоставлено командой проекта Контекст: Международный кинофестиваль в Кливленде — ежегодный фестиваль кино, основанный в 1977 году. Аудитория фестиваля достигает 100 тыс. Чернов — украинский видеограф, фотожурналист, режиссер, военный корреспондент и писатель, сейчас работает в Associated Press. Похожие новости.
Те, кто рискуют ночью выйти на улицу — пропадают, а поутру их разорванные тела находят во рву возле городских стен. В окрестных лесах рыщут несколько крупных разбойничьих банд, грабящих любого, кто рискнет пройти по золотому тракту. Но что еще хуже — до столицы давно дошла весть о том, что Деммервортская волчья стая уничтожена, а лорд Де Валлон убит.
Я садился, съеживался и пытался словить сигнал. Все спрашивали: пожалуйста, скажите, когда закончится война.
У меня не было ответа. Ежедневно появлялись слухи, что украинская армия собирается прорвать осаду. Но никто не пришел. К этому времени я наблюдал смерти в больнице, трупы на улицах, десятки тел, сброшенных в братскую могилу. Я видел так много смертей, что снимал их, почти не воспринимая. Я заметил огненный шар за мгновение до того, как боль пронзила мое внутреннее ухо, мою кожу, мое лицо. Мы увидели, как над родильным домом поднимается дым. Когда мы оказались там, спасатели все еще вытаскивали из руин окровавленных беременных женщин. Аккумуляторы наших камер были почти разряжены, у нас не было связи для отправки изображений.
До комендантского часа оставалось несколько минут. Полицейский подслушал, как мы обсуждали способы сообщить о взрыве в больнице. Он отвел туда, где было электричество и интернет. Мы сняли так много мертвых людей и мертвых детей, бесконечно много. Я не понимал, почему он думал, что больше смертей что-то изменит. Я был неправ. В темноте мы отправили изображения и видео, разделив его на три части, чтобы ускорить процесс. Это заняло несколько часов. Давно наступил комендантский час, обстрел продолжался, но полицейские, назначенные сопровождать нас по городу, терпеливо ждали.
Потом наша связь с миром за пределами Мариуполя снова оборвалась. Мы вернулись в пустой подвал отеля с аквариумом, теперь заполненным мертвыми золотыми рыбками. Изолированные, мы не знали о российской кампании дезинформации, нацеленной на дискредитацию нашей работы. Посольство России в Лондоне опубликовало два твита , назвав фотографии AP фальшивкой и заявив, что беременная женщина была актрисой. Постпред России продемонстрировал копии фотографий на заседании Совета Безопасности ООН и повторил ложь о нападении на родильный дом. Тем временем в Мариуполе нас осаждали люди и спрашивали о последних новостях про войну. Ко мне часто подходили и говорили: пожалуйста, снимите меня на видео, чтобы моя семья за пределами города знала, что я жив. К этому времени в Мариуполе не работали украинское радио и телевидение. Единственный радиосигнал, который можно было уловить, транслировал извращенную российскую ложь — что украинцы держат Мариуполь в заложниках, стреляют по домам, разрабатывают химическое оружие.
Пропаганда была настолько мощной, что некоторые люди, с которыми мы общались, поверили ей, несмотря на то, что видели собственными глазами. Сообщение повторялось постоянно, в советском стиле: Мариуполь окружен, сдайте оружие. Я понял, что кадры из роддома должны были быть достаточно мощными, чтобы спровоцировать реакцию российских властей. Мы нашли этих женщин в другой больнице. Одни были с младенцами, другие — в родах. Мы узнали, что одна женщина потеряла ребенка, а затем умерла сама. Мы поднялись на седьмой этаж, чтобы отправить видео. Оттуда я наблюдал, как танки один за другим подъезжали к больничному комплексу, каждый был отмечен буквой Z, ставшей российским символом войны. Мы были окружены.
Десятки врачей, сотни пациентов и мы. Украинские солдаты, охранявшие госпиталь, исчезли. А путь к нашему фургону с едой, водой и снаряжением преградил русский снайпер, который уже подстрелил выбежавшего на улицу медика.
Украинские солдаты, охранявшие госпиталь, исчезли. А путь к нашему фургону с едой, водой и снаряжением преградил русский снайпер, который уже подстрелил выбежавшего на улицу медика. Мы сидели в темноте и слышали взрывы. Так прошли часы. Тогда-то за нами и пришли солдаты, крича по-украински. Это не было похоже на спасение. Было ощущение, что нас просто отправляют из одной опасности в другую.
К этому времени в Мариуполе нигде не было безопасно, и никто не мог помочь. Ты мог умереть в любой момент. Я был невероятно благодарен солдатам. Но еще ощущал оцепенение. И стыд за то, что я ухожу. Мы вдвоем и семья из трех человек втиснулись в Hyundai и стали в 5-километровую пробку за городом. В тот день из Мариуполя выехало около 30 тысяч человек — так много, что у российских солдат не было времени вглядываться в окна машин, замотанные полиэтиленовой пленкой. Люди нервничали. Они ругались, кричали друг на друга. Каждую минуту появлялся самолет или слышался авиаудар.
Земля тряслась. Мы пересекли 15 российских блокпостов. На каждом из них сидящая на переднем сидении мать семьи, с которой мы ехали, неистово молилась — достаточно громко, чтобы мы могли услышать. Пока мы проезжали блокпосты — третий, десятый, пятнадцатый, все укомплектованные солдатами с тяжелым вооружением, — мои надежды на то, что Мариуполь уцелеет, угасали. Я понимал: только для того, чтобы дойти до города, украинской армии придется прорваться через столько преград. На закате подъехали к мосту, разрушенному украинцами, чтобы остановить наступление русских. Там застряла колонна Красного Креста из примерно 20 автомобилей. Мы все свернули с дороги в поля и проселки. Они приказали всей колонне снять фары, чтобы не раскрывать оружие и технику, припаркованные на обочине. Я едва мог различить белую букву Z, нарисованную на машинах.
Подъехав к шестнадцатому блокпосту, мы услышали голоса. Украинские голоса. Я почувствовал огромное облегчение. Мать на переднем сидении расплакалась. Мы вышли. Мы были последними журналистами в Мариуполе. Теперь там нет журналистов. Мы до сих пор завалены сообщениями от людей, пытающихся узнать о судьбе близких, которых мы фотографировали и снимали на видео. Они пишут нам отчаянно и искренне, как будто мы не чужие, как будто мы можем им помочь. Когда в конце прошлой недели российская авиация нанесла удар по театру, где укрылись сотни людей, я знал, куда мы могли бы отправиться, чтобы узнать о выживших, услышать из первых уст, каково это — провести бесконечные часы в ловушке под грудами обломков.
Я знаю это здание и разрушенные дома вокруг него. Я знаю людей, которые оказались в ловушке под ним. А в воскресенье украинские власти заявили , что Россия взорвала художественную школу в Мариуполе, в которой находились около 400 человек. Но мы уже не можем туда попасть.